Аннотация.

Мы живем в социуме. Мы его «элементы». В какой части мы подчиняемся социуму, а в какой можно говорить о «свободе воли»? Кентавр – мифологический образ. Но если пользоваться этим образом, то сколько в нас «животного», а сколько одухотворенного? Способна ли философия помочь ответить на данные вопросы?

1. Онтология

Интересно понаблюдать, как менялось представление об онтологии в самой википедии. Вот версия википедии за 2012 год:

«Онтология (новолат. ontologia от др.-греч. ὄν, род. п. ὄντος — сущее, то, что существует и λόγος — учение, наука) — раздел философии, изучающий бытие. «Онтология в своем классическом понимании есть знание о предельно общем.»»

А вот версия википедии современная (за 2016 год):

«Онтология (новолат. ontologia от др.-греч. ὄν, род. п. ὄντος — сущее, то, что существует + λόγος — учение, наука) — учение о сущем; учение о бытии как таковом; раздел философии, изучающий фундаментальные принципы бытия, его наиболее общие сущности и категории, структуру и закономерности».

Как мы видим, появилось кроме исторического "сущего и бытия" явно новое дополнение - "структура и закономерности". И, это очень важно, поскольку без "структурности и закономерности" онтология беспомощна - нет конструктивности. 

Наиболее удачно, по нашему мнению, идею онтологии отразил А.П. Огурцов [1]:

«Онтология – это определенные схемы жизнедеятельности, которые получили интерсубъективный статус. Онтология имеет дело не с миром как с природно-сущим и не с бытием как космосом. Онтология – это логос, приобретший статус существования. Онтология – это логические схемы жизнедеятельности, ставшие само собой разумеющимися, отложившиеся в сознании тех или иных микро и макросообществ. Это механизм явленности сознанию – явленности в пространственных схемах, в «специализации» времени, размерности которого (интенсивность, необратимость, непрерывность и вместе с тем дискретность) поддаются аналитическому расчленению лишь благодаря «опространствливанию», замещению пространственными «метафорическими» структурами – кругом, который пробегает стрелка часов и т.д.»

Российский ученый В.Ю. Катасонов высказал следующую мысль о философии [2]:

«Однако уже давно «наука наук» переживает кризис, ее авторитет как методологии научного знания среди представителей конкретных естественных и общественных наук упал, что говорится, «ниже плинтуса»». 

Претензии конечно же отчасти справедливые. Однако мысль В.Ю. Катасонов о том [2], что философия не имеет своей «территории», представляется ошибочной. Если философия есть, то ее «территорией» как раз и являются все науки или, как подчеркивалось выше, в определениях – «наиболее (предельно) общее». Таким «предельно общим» методом, позволяющем позиционироваться эпистемологически на исследуемых проблемах, является эйдос. Гомология, аналогия, изоморфизм, эквивалентность – его инструменты. А принцип самоподобия –способ понять Единое.

2. Кто «управляет» пчелиным роем?

Ядро платоновской диалектики (в части эйдоса) составляет аксиоматическая ось «одно» - «многое». Этот принцип, в свете конструктивного устройства мира (онтологии) настолько фундаментален, что есть смысл, в части поставленной тематики, посмотреть на формирование общественных отношений начиная с высокоорганизованных пчел.

Навряд ли есть кто-нибудь, не относящийся к пчелам с уважением. И не только благодаря их превосходному продукту, но и к образу поведения, характеризующий их как «тружеников» прежде всего. Из эйдетических воззрений, представляет интерес их общественная организация, которая с онтологической точки зрения имеет организационный «квадрат», подобно рассматриваемым ранее [3-7]:

2.1. На первом уровне пчелиная матка («одно») откладывает яйца («многое») в ячейки.

2.2. На втором уровне «квадрата» пчелиного роя, это яйцо («одно») превращаются в многоклеточную («многое») юную пчелу.

2.3. На третьем уровне юная пчела («одно») осваивает жизнь роя внутри улья, занимаясь «хозяйственными» делами («многое») и взрослеет.

2.4. На четвертом уровне, молодая пчела («одно») становится взрослой, приобретая специализацию, разведчика, охранника, сборщика меда и т.п. («многое»), но уже во внешней жизни улья.

2.5. На пятом уровне, по ряду внутренних причин, ведомые молодой маткой («одно») может организоваться новый рой («многое»).

Собственно, нам этот пример эйдетической организации нужен для того, чтобы выразить удивление социальной организацией пчелиного роя – у них нет начальников. Это удачно выразил кто-то из юмористов на просторах интернета, типа того, что:

«Три дня наблюдал за пчелами. Ни совещаний, ни планерок, ни разборок! Бл..., и все работают!!!»

Да, все работают! Но кто же ими управляет? Метерлинк М. («Жизнь пчел»), пишет, что управляет их жизнью «Дух улья»:

«Он располагает безжалостно, но благоразумно, - будто подчиненный какому-то великому долгу, - богатствами, счастьем, свободой, жизнью всего крылатого племени. Он день за днем регулирует число рождений и ставит его в точное соотношение с количеством цветов, украшающих луга. Он возвещает царице ее падение или необходимость ее удаления, заставляет ее производить на свет своих соперниц, воспитывает последних по-царски, защищает их от политической ненависти их матери, позволяет или запрещает - смотря по изобилию разноцветных венчиков, более или менее поздней поре весны, вероятным опасностям брачного полета, - чтобы перворожденная из девственных принцесс убила в их колыбелях своих молодых сестер, которые поют царскую песнь».

Человечество, в своей социальной организации продвинулось вперед. Но можем ли мы сказать о нем, что его «социальный дух» сформировался? Для пчелы и человека цветок – объект природы. С этой «опорной площадки» (цветка) и попытаемся рассмотреть отличие пчелиного «коллектива» и человеческого социума.

3. Переход от знака к мифу.

О пчелах не скажешь. что они наши «братья меньшие» как о животных, слишком сильное внешнее гомологическое отличие. И тем не менее, их состав ДНК на 44% совпадает с человеческими [8]. Пчела имеет сердце и кровеносную систему. А нервная система обеспечивает обработку органов «зрения, обоняния, вкуса, слуха, температуры и др.».

Это все к тому, что пчелы по своему биологическому содержанию владеют знаковой системой. Умеют ориентироваться на местности, «знают» цветы, преданы своему «дому» (улью). У них существуют свой язык общения. Их инстинкты настолько развиты, что, похоже, фенотипически и создает «Дух улья».

Ранее, в лингвистическом «квадрате» [7], были представлены два первичных лингвистических эйдоса:

данность – образ – ассимиляция – представление – значимость

значение – знак – символизация – категория – концепт

Ясно, что эти эйдосы создавались «под человека», с «высоты» научного мировоззрения. И летая над цветком, пчела никакой концепт (в нашем понимании) не создает. И тем не менее, она живое сложноорганизованное существо, инстинкты которого номинально соответствуют этим эйдосам. Хотя мы прекрасно понимаем, что знак «цветок» и категория «питания» для нее не рефлексивны, а инстинктивны.

А самое главное не в том, каким уровнем интеллекта обладает пчела (хотя это очень интересно), а как строился интеллект человека в продолжении пчелы. То, что цветок содержит нектар, человеку известно. Потому-то он и разводит пчел. Но нас интересует тот вопрос, что когда молодой человек преподносит своей возлюбленной цветы, он что, нектар ей преподносит?

Если мы рассматриваем эйдос знака по «горизонтали», то мы можем говорить о цветке как категории флоры с соответствующей классификацией. А можем говорить о цветке как о медицинской категории. Но все эти «горизонтальные» значения уступают более высокому значению цветка в «вертикальном» (духовном) измерении. И здесь, в случае влюблённости молодого человека, цветы представляют собой миф.

Само имя Флора, это:

«Флора (Flora) — древнеримская богиня, культ которой был распространён у сабинян и особенно в Средней Италии. Она была богиней цветов, расцвета, весны и полевых плодов; в честь неё у сабинян был назван месяц, соответствующий апрелю или маю (mese Flusare = mensis Floralis).»

Миф очень широкое понятие. И если вернуться к цветам, то они отражают не только радостные события, но и трагические. И тогда, цветы несут в себе определенный ритуал, к которому мы приобщаемся взрослея. И соответственно, цветы несут в себе уже культуру. Вот собственно, этот этап становления отделяет человека от насекомых и животных следующим эйдосом:

концептуальность - миф - побуждение - культура - поведение

Цветы по разным поводам имеют разное значение. Разное значение имеет прямоугольный кусок ткани – в виде носового или головного платка, или флага. Примеров здесь множество. Но тут на первый план выходит ненавязчивое побуждение которым обладает миф.

Хорошо о мифе написал А.М. Лобок («Антропология мифа») [9]. Этот его абзац заслуживает полного цитирования:

«Все мы довольно легко в повседневной своей жизни произносим слово "миф", и имеем в виду при этом, как правило, два обстоятельства.

"Это - миф!" - произносим мы, имея в виду, что нечто (некое мнение, некая идея, некое утверждение) является иллюзией, не совпадающей с реальным положением дел. Мы говорим "миф", подразумевая, что перед нами некая беспочвенная конструкция: тронь - и она развеется в дым. Ведь она очевидно нелепа, очевидно неустойчива. Она не выдерживает элементарного рационального анализа. И это настолько очевидно для нас, что просто непонятно, как она вообще до сих пор существовала в умах тех или иных наших сограждан.

Итак, мы говорим "миф", подразумевая слабость той или иной интеллектуальной конструкции. Мол, вилами по воде писано. Из пальца высосано. И так далее, и тому подобное. Презрительно и высокомерно. Сверху вниз. Мол, нечего ерунду всякую сочинять. Мифы они и есть мифы.

Но вот что удивительно. То же самое слово "миф", в том же самом обыденном словоупотреблении мы используем в значении, на первый взгляд, прямо противоположном описанному выше.

"Это - миф!" - произносим мы, имея в виду, что нечто (некое мнение, некая идея, некое утверждение) обладает иррационально-ошеломительной силой воздействия на умы. Обладает фантастической и не поддающейся здравому анализу способностью втягивать в свою орбиту самых разнообразных людей - вне зависимости от их интеллектуального или творческого потенциала. И является при этом одним из самых устойчивых образований сознания и жизненной практики.»

С онтологической точки зрения эйдос культуры и мифа в «вертикальном» измерении носит характер становления. Именно миф как «одно» и культура как «многое» делает из животного – «человека разумного».

4. Миф как сущность

А.Ф. Лосев, в своем произведении «Диалектика мифа», дал кратчайшую «формулу» мифа [10]:

«Именно, в нашей формуле, собственно говоря, четыре члена: 1) личность, 2) история, 3) чудо, 4) слово».

В эйдосе культуры, миф – категорийная сущность («нечто постоянное при любом изменении»). Это свойства любого эйдоса – его второй статус является сущностью данного эйдоса. Так сущность эйдоса числа:

полагание – единица – ряд – группировки (разряда) – представление,

будет единица. Какое бы мы число не сформировали, единица там остается неизменной. Из этой же категории и миф, который уходит своими корнями в онтологическую и историческую глубину.

Так вот, возвращаясь к цветам. Рассуждая о них с бытовой точки зрения, в том плане что они, в определенные сезоны, стоят «бешенных денег», мы говорим о них – «знак внимания». От того, к какому событию приковано наше внимание – радостному, трагическому, обыденному, зависит часто и характер цветов. Что отражает культуру человека. Но более всего культура проявляется в поведении [11]:

«Поведению, безусловно, следует уделять внимание и довольно пристальное, потому что именно в поведении — или, точнее, социальном действии - проявляются, артикулируются культурные формы».

Человек здесь уже не представитель рода животных. Да и не он здесь распорядитель своего внимания и действий. Он подчиненный «Духа социума», если можно так выразиться. Вместе с культурой, приобретая в поведении воспитанность, он вынужден исполнять социальные роли, обычаи, ритуалы... В какой-то степени можно сказать – он не принадлежит себе (животному), а несет в себе традиции. В обыденной жизни традиция держится на подчинении тому или иному социальному институту (в широком смысле):

«Социальный институт или общественный институт — исторически сложившаяся или созданная целенаправленными усилиями форма организации совместной жизнедеятельности людей, существование которой диктуется необходимостью удовлетворения социальных, экономических, политических, культурных или иных потребностей общества в целом или его части. Институты характеризуются своими возможностями влиять на поведение людей посредством установленных правил.»

Институция «приподнимает» человека до более значимых событий. Так празднование Дня Победы (9 Мая) тоже не обходится без цветов. Но цветы здесь чаще возлагаются к памятникам погибшим, к Вечному Огню, который и знак, и миф, и традиция. Такая историческая память и традиция обуславливает уже некое национальное единство (институт).

Одним из таких институтов является церковь, посвященная определенной религии. Но не обязательно! Та же поликлиника или завод – это социальный институт, которому мы подчиняемся. Институция – это та социальная (неизбежная!) структуризация, которой мы подчиняемся. Институция, через подчинение, заставляет (принудительно, по обстоятельствам) или позволяет (добровольно, «в радость») служить ей. Эйдос социальной (обобщенной) институции:

воспитанность – традиция – подчинение – институция – служение

Еще раз. Здесь институция рассматривается, прежде всего, как некая виртуальная организация, а не здания и строения церкви или корпусов заводов.

Люди издавна создавали тайные ложи и ордена. «Центростремительной силой» служит обычно единство веры. Вера в прошлом не бывает. Там всегда факты (другое дело доверяем ли мы им или нет). Вера всегда в будущем. Вера всегда структурирована, в том плане, что одна не бывает. Если мы говорим о религиозности, то это спектр религий. Где индивид видит одну из них наиболее притягательной.

Мы, когда говорим о институции имеем ввиду, некое мифическую компоненту. Если хорошо присмотреться к жизненным примерам, то «верой» для Е.Т. Гайдара был экономический монетаризм. А монетаризм – это один из направлений института экономики. Вообще любой «-изм», в своей основе, является мифом, неким кентавром. Вроде бы две половинки кентавра существуют в реальности. И в тоже время вместе их не найти.

В этой части театр, как институт искусства, очень показателен, поскольку использует понятие роли. В обществе мы всегда «играем» роли. В больнице мы пациенты, на работе врачи, дома – родители... Будучи статистически неоднородными мы можем играть роли подчиненных и начальников. Весьма показателен в этом смысле институт власти.

Как уже отмечалось, служить тому или иному институту можно по-разному, поскольку уровень духовности в людях разный. Кто-то из своего института (кафедры, лаборатории, церкви, науки, искусства, ...) создает для себя идеал в этой области. И уже не просто служит, а имеет целе-устремленность благодаря ценностям. Для кого-то идеал более прозаичен. Это может быть и техника, воплощенная, к примеру. в автомобилях. А может быть это вообще область искусства. С прагматической точки зрения, эти люди уже не принадлежат себе, поскольку ими движет определенная пассионарность. В физике пятый статус отражает мощность как отдача энергии. В мире людей, те, кто отдают себя обществу называют одухотворенными. Вот собственно эйдос ценностей (5-й уровень) их и характеризует:

вдохновение – идеал – поклонение – ценности – устремление

Такие люди (Сергий Радонежский, Мать Тереза, к примеру) несли в себе религиозный идеал и поклонялись высоким ценностям. Эти ценности носят благой характер. Здесь благо понимается в платоновском смысле.

5. «Квадрат» институции

Теперь, используя методику эйдетических «квадратов», мы можем составить «квадрат» институции:

«Вертикаль» сущностей данного «квадрата»:

образ → знак → миф → традиция → идеал

А «диагональный» эйдос «квадрата» институции имеет следующий вид:

данность – знак – побуждение – институция – устремление

Как-то присутствие человека (как рода животного) здесь вообще не чувствуется. Поскольку для «генерального конструктора» (Единое) на данном уровне формирования реальности из его интеллигибельной (платоновской) действительности «расходный материал» имеет относительное значение. Нами уже отмечался данный факт [12], следующим образом, что «организм – это овеществленное «решение» как структура».

Теперь можем сформулировать эту мысль несколько точнее в онтологическом ключе, пользуясь культурными кодами – часть нужна целому в той мере, в которой его институты соответствуют устремлениям целого. Уместно напомнить здесь, что гармония, как понятие, применима исключительно к целому. В этом и состоит приоритет целого над частью, о которой говорил Аристотель в «Метафизике»: «целое больше, чем сумма его частей».

Надо понимать, что невозможно создать эйдетический «квадрат» и выдержать его полную историческую достоверность. Предполагаю, что одними из ранних социальных институтов (после племени) были религиозные. Поэтому семантика статусов носит вариативный характер. Так нечто можно назвать традиций или обычаем. Поэтому прошу читателей снисходительно отнестись к попыткам системной компоновки очень «объемных» построений. Но собственно, такая многозначность предполагает и определении социального института.

6. Маркарян Э.С. «Теория культуры и современная наука»

Эту работу Маркарян Э.С. [13] возьмем для анализа феномена культуры в среде ученых. В ней автор в начале анализирует основателя культурологии Л. Уайт. Процитируем то, что Маркарян пишет в отношении Л. Уайт:

«Культуролог, продолжал Л. Уайт, объясняет человеческое поведение, выделяя внешние по отношению к организму «экстрасоматические» элементы культуры как стимулы, вызывающие в нем реакцию и придающие ей определенные форму и содержание.»

«Социальная подсистема, по Уайту, как организованные условия людей, направленные на использование инструментов, обеспечивающих их существование, нападение и защиту, является производной, вторичной по отношению к технологической подсистеме. Аналогичным образом, по его мнению, обстоит дело во взаимоотношениях идеологической и технологической подсистем. Каждому типу технологии (пастушеской, сельскохозяйственной, металлургической, индустриальной, военной) соответствует свой тип идеологической подсистемы, как упорядоченной подсистемы верований, дающей определенную интерпретацию опыта людей. Такова суть технолого-детерминистского подхода Уайта к системам культуры.»

«Роль особой системы знаков (символов), которыми оперируют люди в процессе их общественной жизни, действительно чрезвычайно велика. Высоко оценивая их значение, Уайт, безусловно, прав, хотя его оценка зачастую граничит с идеализмом. Однако отношение Уайта к способности человека оперировать символами вызывает возражение. Почему, в результате действия каких определяющих факторов она возникла? На эти вопросы Уайт не дает ответов.»

«В результате, вскрыв противоречивый характер культуры, присущие ей деструктивные начала, Уайт стал рассматривать ее в качестве совершенно независимой от воли человека, фатальной, неуправляемой силы, процессы развития которой по отношению к человеку играют ту же роль, что геологические и космические процессы. Подобное понимание культуры существенно снижает значение всех попыток Уайта создать специальную науку о ней.»

Этих цитат в отношении Л. Уайт вполне достаточно, чтобы понять характер его отношения к культуре. Это отношение в его главной части можно характеризовать так, что знаки и символы обладают собственной «независимой от воли человека» силой.

Теперь посмотрим в цитатах этой книги позицию советских культурологов:

«Переходя к характеристике основных тенденций исследований культуры в нашей стране, отметим прежде всего подход, согласно которому культура понимается как совокупность материальных и духовных ценностей, созданных человечеством».

«Решающим фактором, обеспечивающим развитие качественно нового направления культурологического знания в Советском Союзе, являются идеи исторического материализма».

«Действительно, в концепции, называемой «историко-материалистической», именно идеи оказываются движущим фактором истории - только место философских, политических, религиозных и т. д. идей здесь занимают идеи технические. Конечно, чтобы стать действенными, они должны найти свое «воплощение» в орудиях и способах труда.»

Из этих цитат видно, сами идеи признаются как вторичное «идеальное». А двигают культуру техническое воплощение идей. Одним словом, мы встречаем марксистский подход о базисе и надстройке (где базис определяет надстройку).

7. Сакральное движение знака.

Знак (сущность «диагонального» эйдоса институции), согласно собственного эйдоса, двигаясь по «горизонтали» создает концепт. А поднимаясь по «вертикали» воплощается в миф. Миф побуждает выполнять человека социальные роли. В исторической перспективе извозчик становится водителем автобуса, знахарь врачом, цветы отражают радость и печаль человека. Миф воплощается в культурное достояние человека как некая сущность, двойственный характер которой проектирует активную субстанцию (концептуальность) на тот или иной устойчивый образ культуры, побуждая в итоге – форму поведения.

Водитель автобуса довезет до работы, врач выпишет лекарства от мигрени, купленные цветы будут отданы к дню рождения друга, чтобы разделить общую радость... Все образы культуры играют свои мифические роли. Побуждение здесь гомологично силе в физике. Возможно поэтому сила, как метафорический термин, часто фигурирует в социологии.

Возьмем такой знак как деньги. На своем уровне он может отражать финансовую категорию. А на уровне мифа? Разве он не обладает «силой»? Несомненно, обладает, только разной для разных людей. А какую роль он играет на уровне мифа? Мы прекрасно знаем, что есть люди, которые этому мифу посвятили жизнь. А как мы репрезентируем в человеке миф знака денег? Можем репрезентировать как слово «жадина». Можем с более социальным оттенком – «буржуй». А вот «предприниматель» он аналогичен «жадине»? Думается – нет.

Так что же такое знак в онтологическом (редуцируемом к неким основаниям) смысле? Редуцировать до эйдетической логики можно:

идентификация – эквивалентность – логический выбор – структуризация - композиция

В логическом смысле это эквивалентность. Двойственность знака, которая в эйдетических представлениях содержит пассивную и активную субстанцию, общеизвестна (П/А). Но как-то общепринято, что логикой владеет человек. Владеет в силу «тождества бытия и мышления».

А в данном «квадрате» мы видим нечто особенное. Миф побуждает человека сделать культурный выбор в пользу определенного поведения. Роль актора играет активная субстанция, заключенная в концептуальности и соответствующая пассивному контексту мифа (например, цветы любимой). В чем еще эта особенность?

Во-первых, здесь наблюдается некое «давление» извне, которое удачно подметил П.С. Гуревич [14] ссылаясь на Флоренского и его мысли о культе: «Культ, по словам Флоренского, постигается сверху вниз, а не снизу-вверх». (Выделено мной – В.С.)

Во-вторых, та же мысль П.С. Гуревич [14] подводит нас к пониманию субъектности в эволюционировании: «В этих отголосках органического процесса и скрытой эволюции культура выступала как квазидетерминистское понятие, обозначая те черты социальной жизни — обычай, родство, язык, ритуал, мифологию, — которые скорее выбирают нас, чем выбираются нами». (выделено мной – В.С.)

То есть, если мы принимаем взгляды Л. Уайт (выше) и П.С. Гуревича на культурологию, то знак обладает некой самодостаточностью, порождая для человека фактор становления («силы»), через побуждение. И это побуждение определяет, как традиции употребления знака, так и институцию. В предельно упрощенном варианте это может быть даже, к примеру, институт товарного знака.

Если следовать идеалам марксизма, то именно производственная деятельность (базис) вызывает к жизни институции (надстройку). Не отрицая значимость труда (а даже – наоборот), выразим главную мысль данной статьи: человек есть, прежде всего, носитель идей (эйдосов) воплощенных в нем.

Можно метафорически выразиться и проще, человек — это «стопка» взаимодействующих эйдосов. Один из которых – эйдос знака, играет свою роль в «метаболизме социальных процессов». Знак обладает центростремительной «силой», поскольку является (в целом) выразителем активной субстанции, отвечающей за формирование информационных представлений. Поэтому, к примеру, пятый уровень идеала и ценности в чем-то онтологически гомологичен пятому уровню «квадрата» химии [6], где отражена идея формирования информации.

Кооперативное поведения систем (центростремительность) обеспечивается преобладанием активной субстанции, понимаемая нами на бытовом уровне, к примеру. как «духовная близость».

8. Заключение.

8.1. Миф, в онтологическом аспекте, представляется как фактор «вертикального» становления знака, где он (по своему положению «одно») несет в себе опыт и интерпретации прошлого как некого архетипа. Это обуславливает его побуждение. У него есть значение (как архетип) в той парадигме знака который обусловлен его эйдосом. И это значение, согласно эйдетическим представлениям, соотносит знак с предыдущими эйдосами.

8.2. Окружающая человека социальная среда всегда окультуривается (возделывается) поведением человека. Поэтому те или иные институции не могут возникнуть вне ценностей, идеалов, традиций. Все это взращивается из самого простого мифа. Особенность понимания культуры и ее институций и ценностей в том, что мы, по факту, в большей мере подчинены им, вопреки психологии чувства «хозяина положения».

8.3. Знак, по отношению к любому факту, – есть повышенная устойчивость. Эта устойчивость поднимается по «вертикали» и закрепляется в мифе, традиции, идеале. Таким образом, исходно, знак есть априорное знание, представляющий в «диагональном» эйдосе институции - сущность.

8.4. Логическая редукция здесь, в «квадрате» институции, несколько обесценивается, поскольку как видно из него - все начинается с данности, которая имеет физическое представление. Одно ясно, что физической редукцией может быть физика в представлениях Ю.Н. Иванова [15], предполагающая консолидацию и согласование (когерентность) элементов под воздействием периодических движений. Вот синергия совместной деятельности «элементов» системы (организма, общества) создает эффект институций.

Этому есть и историческое объяснение. Танцы древнейших ритуалов, их ритмы, можно понимать, как центростремительное (кооперативное) движение, которое согласно Ю.Н. Иванову, есть основа ритмического динамического взаимодействия.

8.5. Недостатком современной философии можно считать антропоцентризм:

«Антропоцентризм (от греч. άνθροπος — человек и лат. centrum — центр) — ненаучное идеалистическое воззрение, согласно которому человек есть средоточие Вселенной и цель всех совершающихся в мире событий».

На самом деле, человек лишь маловероятная (во Вселенной) «сборка» эйдосов. Современный социум лихорадочно подминает под себя Природу, руководствуясь «все возрастающими потребностями». Хотя ни у одного эйдоса нет таких потенций, поскольку в каждом из них существует природная телеологическая «нормативность», которую отражает 2-й статус (сущность), по примеру [16]:

возмущение - норма - отклонение - распознавание - коррекция

Можно воспользоваться гомологией, чтобы понять, что:

- единица «норма» эйдоса любого числа неизменна;

- линия «норма» эйдоса линейной геометрии неизменна;

- импульс (mv) «норма» линейного движения есть инерция и неизменна, от Природы препятствующая ускорению. А сила ( mdv/dt) есть экстремум (производная), допускающая увеличение импульса как необходимое реагирование на «вход», обеспечивая сохранность субстанции активности.

Одним словом, Единое (через эйдос и его «технологии») создало все экологические предпосылки бережного конструирования на онтологическом уровне, которые пока игнорируются социумом.

8.6. Власть – это институт поддержания идеала и ценностей, прежде всего, а не арбитр межпартийных разборок. России надо присмотреться к Ирану в этом вопросе, где верховная власть духовная. Всякое, посягательство на народное достояние, должно рассматриваться как отягчающее обстоятельство при уголовных делах о хищениях.

«Дух социума», в отличии от «духа улья» еще эволюционно не сформировался, похоже. В улье нет «авторитарной власти». Авторитарная власть в социуме противоречит институциональному характеру любого эйдетического «квадрата», который заканчивается как организованное «многое». Возможно, это противоречие говорит о незавершенности институтов социума. Если посмотреть на ноосферный эйдос человека:

образ – понятие – разум – сознание – дух ,

то сознание и институции имеют одинаковый статус, они онтологически гомологичны - структуры. Социальные институты таковы, каково сознание человека. Это обеспечивает социальный контакт между ними и взаимопонимание. Однако институт власти в современном обществе носит «перевернутый» характер (вверху «одно», внизу «многое»). Он везде заканчивается как «одно» - начальником, руководителем. Что за этим стоит – признание авторитаризма (вождизм), желание увидеть через личность идеалы и ценности или недоразвитость сознания? Все это еще предстоит осмыслить.

8.7. В соответствии с представлениями о субъективных временах, идеалы и ценности отражают возможность будущего свершения (аналог физической мощности или информативности). Забвение этого принципа останавливает развитие.

Литература.

1. Огурцов А.П. Точки роста философии: разрозненные мысли, 15-02-2007,

2. Катасонов В.Ю. Философия в жизни человека, особенно в последние времена, 15-07-2016,

3. Синтез эйдосов. Государство

4. Синтез эйдосов. Организм

5. Синтез эйдосов. Социумные детерминанты

6. Синтез эйдосов. Химия. Жизнь

7. Синтез эйдосов. Математика и лингвистика

8. Пчела медоносная и человек разумный

9. Лобок А.М. Антропология мифа, Отдел образования Администрации Октябрьского района города Екатеринбурга, 1997 г.

10. Лосев А.Ф. Диалектика мифа, М.: "Правда", 1990

11. Гирц К. Интерпретация культур / Пер. с англ. - М.: «Российская политическая энциклопедия», (РОССПЭН), 2004. - 560 с.

12. Онтология. Организм. Апоптоз

13. Маркарян Э.С. Теория культуры и современная наука (логико-методологический анализ), М.: «Мысль», 1983

14. Гуревич П.С. Философия культуры, М.: Nota bene, 2000. - 352 с.

15. Иванов Ю.Н. Ритмодинамика. – М.: ИАЦ Энергия, 2007

16. Телеология и семиотика в эйдосе