|
|
В.А. Сахно
Напомню из предыдущих статей [1, 2, 3], что сингулярность в философии – это единичность. Эта единичность в истории философии шла под разными именами, например, вещь (res), самость – это не суть важно. Важно другое – что это самое достоверное из того что мы знаем о мире. Но в данной парадигме защищается принцип единичности как субстанциональной двойственности, часто приобретающей отношение 50/50. В процессе обретения интеллекта, мы знаем, что все в этом мире изменчиво. И изменчивость эта двойственна: созидательна и разрушительна. Касается это и единичности.
Отсюда появляется идея универсального вселенского метаболизма, где два этих процесса образуют организм и воспроизводящий вселенский поток в невероятной сложности энтропийно-энергетического сочетания (dS/dE). Но что дало возможность создать такую сложность?
Такую сложность позволил создать онтологический (технологический) эйдос-конструктор, который «работает» на двух субстанциях, поднимаясь по этажам организации материи ступенями [П/А] в платоновской парадигме «одно»-«многое». На примере математики (как наибольшая наглядность) [4], мы видим, как бы две организационные системы: аддитивную (П) и мультипликативную (А). Как итог, к примеру, любой организм представлен аддитивно конкретной длинной своих ДНК (генотип, «П») и сложностью своего поведения (фенотип, «А»).
***
В википедии истина определяется так:
«Истина — гносеологическая характеристика мышления в его отношении к своему предмету. Мысль называется истинной (или истиной), если она соответствует предмету.»
Куда более правдоподобнее звучит мысль Фомы Аквинского, которое гласит, что «истина состоит в согласованности ума и вещи». Примерно такую же мысль высказывал Парменид, когда говорил, что «мыслить и быть — одно и то же».
Нет смысла далее обсуждать, поскольку в основании понятия истины лежит некое соответствие. Поэтому сразу же представим эйдос, задающий истину в онтологии:
информация – соответствие – гомоморфизм – изоморфизм – гомология
В этом эйдосе, соответствие – сущность (всегда 2-й статус), которая нами определяется в субстанциональном представлении как пассивное/активное [П/А]. Если. к примеру, речь идет о числе и его эйдосе:
полагание – единица – ряд – группировки (разряда) – представление,
то единица, это некое обозначение (литерал) соответствующий «бескачественному полаганию» (по А.Ф. Лосеву).
В философском представлении об истине, ее сущность как соответствие может быть выражена разнообразным способом:
- авторитарная: как соответствие факта высказыванию известного авторитета;
- когерентная: соответствие общепринятому мнению;
- конвенциональная: соответствие общепринятому соглашению;
- корреспондентная: соответствие фактам;
- прагматическая: соответствие истины практике применения.
Где же мы встречаемся с истиной в жизни?
- когда наш актуальный (в памяти) код банковской карты соответствует с его памятью в банковской системе, при получении денег в банкомате;
- когда рассчитываемся за покупку в магазине. Мы отдаем соответственно ровно столько денег сколько стоит товар;
- когда наши действия соответствуют расписанию общественного транспорта;
- когда наши действия соответствуют правилам дорожного движения;
- когда суд назначает наказание в соответствии содеянному;
- когда нас принимают на работу в соответствии с нашей квалификацией;
- когда нам платят в соответствии с нашим общеполезным трудом;
Все перечисленные случае реализуют модальности возможного (активного) и необходимого (пассивного), как сущностные субстанциональные отношения в диалектической форме: [необходимое]/[возможное]=[П/А].
В соответствии с эйдетическими представлениями, сущность (единица, элемент, «часть», ...) задает возможность дальнейшей структурности или функциональности, поскольку именно она становится драйвером событий.
***
Когда мы выражаем число 1234567 через обычную речь: один миллион двести тридцать четыре тысячи пятьсот шестьдесят семь, то используем всего 66 литералов и 9 слов. Это при том, что мы прекрасно понимаем, что создавая конструктивно это число из единиц и не имея механизма семантического сжатия (эйдоса), нам пришлось бы для каждой последующей комбинации чисел придумывать свое оригинальное имя.
Так же ясно, что хранить в памяти 1234567 имен сверхсложная нагрузка для нашего ума, учитывая, что словарь Даля содержит порядка 200 000 слов, а в практике общения необходимо гораздо меньше. Этот эффект мультипликативного сжатия реального вещественного разнообразия возможно благодаря периодическому (циклическому, волновому, ...) характеру комбинаторной сложности, возникающей из одинаковых элементов. Благодаря наличию рядом с конкретностью (П), дискретно и последовательно описывающей реальность, существованию абстрактности (А), позволяющей ей непрерывно и параллельно унифицировать реальность, и создаются предпосылки для появления интеллигибельности.
В таком представлении, интеллигибельность представляет собой принцип, который максимизирует возможности абстракций, при минимизации конкретного содержания. В общепринятой терминологии системности (структурность(&)функциональность), к примеру, речь идет об общепринятом принципе минимакса – минимум структурности, максимуме функциональности. Возникает оптимизационный эффект который и связывают обычно с интеллектуальностью самости.
Поскольку все здесь рассматривается как позиционная онтология, то речь идет всегда о двух видах субстанций: пассивной (конкретность, ...) и активной (абстрактность, ...). Хочу напомнить важную вещь: субстанции – это некие роли, которые исполняет Плоть Единого (выражение В.В. Демьянова из «Эвалектика ноосферы»). То есть нельзя понимать субстанцию как материю (вещественную или семиотическую), поскольку материя меняется эволюционно. А вот субстанциональные роли остаются неизменными всегда. Это к тому, что ни теологическое, ни материалистическое толкование, ни иное здесь нежелательно. А с другой стороны, в позиционной онтологии мы получаем легитимность таких представлений.
***
В одном из самых трудных диалогов у Платона – «Парменид», мы можем прочитать его финал (выделено мной – В.С.):
«Парменид. И также ни как тождественное, ни как различное, ни как соприкасающееся, ни как обособленное, ни вообще как имеющее другие признаки, которые, как мы проследили выше, оно обнаруживает, ничем таким иное не может ни быть, ни казаться, если единое не существует.
Аристотель. Правда.
Парменид. Не правильно ли будет сказать в общем: если единое не существует, то ничего не существует?
Аристотель. Совершенно правильно.»
Что же это такое, без чего не могут существовать различие и тождество («части» и «целое») и т.п., с точки зрения современности, и с пониманием роли ремесла, искусства, демиурга в древней Греции? У меня только одно предположение – это может быть только технология (онтология) Единого.
Причем, это понимание старше Платона, поскольку гомологию числа и геометрии, как конструктивная интеллигибельность открыл еще Пифагор в своей известной теореме о соотношении катетов и гипотенузы прямоугольных треугольников. А эволюционные учения подтверждают ту мысль, что только этому, эволюционному актору, технология служит бенефициаром [5].
Истина – следствие единства мира. Поскольку если Единое существует, то существуют и критериальные «границы» этого единства как «требования», «граничные условия» в наличии самоподобия. Это именно «требование», а не «забота» М. Хайдеггера! «Требования» носят конструктивный характер самоподобия (соответствия, изоморфизма, гомологии и т.п.) Единому. Именно они предполагают необходимость первообраза, идеалов, красоты, блага ... .
***
В бытовом понимании, истина как выражение исходной интеллигибельности, ведет нас к этическим представлениям о справедливости. И сейчас мы (по А.С. Шушарину) стоим перед пятой формацией такой справедливости, когда вслед за механизмом рынка товаров обязан возникнуть рынок профессионализма (что вызывает озлобление номенклатуры, привыкшей паразитировать на ренте). То есть принципы сингулярности неумолимо требуют, чтобы вслед за механизмами рынка товаров в сингулярной форме:
предложение/спрос = 1,
появился рынок профессионалов в сингулярной формулой «по труду»:
доход/профессиональность = 1.
Развитие всевозможных производственных платформ, фриланс и т.п. способствуют этому. Тормозом служат номенклатурные связи, возникающие из феномена власти, которая есть та или иная форма ренты. Будь то дивиденды, банковские проценты или просто возможности властной должности. Психологической сложность перехода к коллективному управлению деньгами и собственным развитием, служит прежде всего непонимание субстанциального устройства мира и его «требований» единства.
Истина становится «движком» общества если она понимаема и принимаема социумом. Застой в ротации в верхних эшелонах власти объясняется паразитическим использованием денег, которые сами по себе и обладают властью, наделяя вещи ценностью.
Власть законов природы и социума, в представлениях об единстве, она как раз-таки держится на том, что любая «единица» не должна обладать исключительностью! Ведь у Единого нет генезиса, у него всегда гомеостаз! Настоящая власть – это всегда признание тех или иных законов, которые всегда приобретают форму сингулярности. Другое дело как мы это воспринимаем – как истину, справедливость, правду и т.п.
Ясно, что в такой парадигме никаких олигархов быть даже близко не должно – они абсолютно не нужны социуму. Мы входим в последнюю, пятую авторитарную формацию, где главным авторитетом становится принцип «по труду». Следующие пять формаций будут уже характеризоваться сменой фазы «эгоизма» на фазу «альтруизма». Наша планета уже с нетерпением ждет следующую пентаду формаций.
***
Отметим важное обстоятельство определения истины: у нее нет цены в общем понимании этой категории, если эту меру оценки воспроизводит индивид. Истина относится к семиотической материи (активному), которая по своему онтологическому статусу принадлежит социуму. Так же как слова, числа, арифметика, время, законы физики и социума... – все это интеллигибельные ценности, полученные в результате развития социума как целого. Это расческа, пирожок, машина, дом – вещная материя (пассивная) имеет цену, поскольку в ней заключена персональная статичная энергия. А деньги нужны для поддержания динамики общества в первую очередь, которая обеспечивается обменными процессами. Процессы, в которых обмен эквивалентно соответствуют устойчивым процессам.
{В истории развития мысли, представляется важным представление об эгрегорах – неких умопостигаемых «мысленных конденсатах». И хотя обращение к эзотерике не принято в академической философии, тем не менее надо признать некую правомерность таких представлений в историческом развитии.}
К таким же семиотическим объектам принадлежат деньги. Это покажется несколько странным, поскольку мы живем при капитализме, но деньги – это семиотическая материя, которая поддерживает метаболизм общества и не может быть предметом для получения той или иной ренты (и соответствующей власти), которая всегда не сингулярна, а следовательно – убыточна для социума.
***
- истина как сингулярность (пассивное/активное=1) служит универсальным регулятором для социального метаболизма. Например, на рынке товаров, где «рулит» соответствие: предложение/спрос=1;
- истина как сингулярность служит футурологическим регулятором понимания будущего. Вслед за рынком товаров, должен осуществиться рынок профессионалов. Так наличие олигархов и тому подобных «объектов», должны быть эволюционно элиминированы как паразитический класс. Поскольку зарабатывать на деньгах (процентах, дивидендах, ...) в онтологических представлениях, это идти против природы. Единственный способ, на данном этапе, зарабатывать много – путь меритократии, когда тебе социум добровольно «поднимает наверх» согласно твоих качеств [6];
- с позиции субъектного времени (прошлое, настоящее, будущее), истина (как 2-й статус эйдоса) представляет собой прошлое. Это объясняет сингулярность рефлексивных реакций, по типу: реакция/стимул = 1. Т.е. природа экономит вычислительные мощности с помощью истины в самоусложнении своих объектов. Ведь истина «выросла» из наличия сущности («одно») эйдоса. Тогда как «многое», как субъектное будущее, строится из «одно» по эйдетической технологии;
- кажется, это Рон Хаббард сказал, что истина – это то, с чем согласны все. Т.е. истина как сингулярность всегда возникает как интеллигибельность «многое», условие существования коллективного целого в ситуации высшей оптимальности и согласованности, мерой которой служит динамическая гармония, известная в быту через понятие здоровья [7].
Дополнительные сведения:
В.А. Сахно, Истина и сингулярность // «Академия Тринитаризма», М.,
 |