"Вне Христа никакой духовный (мистический) опыт

Из книги "Старец Силуан афонский"

Продолжая две предыдущие части под одноименным головным названием (тезисы к постановке проблемы и вводная), начну с цитаты из книги "Старец Силуан афонский" (архим. Софроний Сахаров): "Бог не завистлив. Бог не самолюбив и не честолюбив. Он Сам смиренно и терпеливо ищет всякого человека на всех путях его, и потому каждый может в той или иной мере познавать Бога не только в Церкви, но и вне Ее, однако, совершенное познание Бога помимо Христа или вне Христа — невозможно (Мф. 11, 27).

Вне Христа никакой духовный (мистический) опыт не дает человеку познать Божественное Бытие, как Единую непостижимую абсолютную Объективность в Трех непостижимых абсолютных Субъектах, т. е. как Троицу единосущую и нераздельную. Во Христе же это откровение, это ведение становится светом вечной жизни, изливающимся на все проявления человеческого бытия." (ч.1 Жизнь и учения старца Силуана, IX; цитирую по электронной версии). Говорят, Максу Планку принадлежат следующие слова: "В естествознание Бог стоит в конце всякого рассуждения, а в религии - в начале." (Если естествознание – знание естества, то "естествознание" по смыслу шире, чем современный контекст данного слова.) Попробую сделать "свое" логическое сопряжение "конца" и "начала": попытаюсь идти "сверху" сооружая логику "снизу". А логика, фактически, всегда - "снизу", поскольку живое постигается живым, цельное – цельным, бессмертное – бессмертным, а не средствами научно-теоретического мышления только…

Бог — это абсолютное, исключительно уникальное Лицо, это Живой Деятель, представляющий Собой абсолютную уникальную идентичность Самому Себе, Самотождественность, — Личность-Персону-Ипостась, — это абсолютное подлинное исключительно уникальное свободное самодостоверное, обладающее Волей, Чистейшее (наипростейшее) Живое-Наименованное-Бытие (от Себя) — Абсолютное Я,

— Живая Реальность абсолютно — самопричинная, самоначальная, самосодержащая, самоцельная, обладающая полнотой и безначальной завершенностью, самодостаточная и самообусловленная, сущностно неизменная и препростая, сущностно открытая — свободовольная в той же мере и глубине, в какой абсолютно уникальна — Ипостась;

— Творец мiра, принципиально отличного от Себя и созданного не из Себя, не из Я (поскольку мiр обладает своим identity, он – "другое" по отношению к Творцу), мiра достаточно самоопределительного и самодостаточного (и значимого для своего Создателя), становящегося, но в процессе самораскрытия-саморазвития способного откликнуться на зов своего Творца, отказавшись от "самостоятельной" самости. Природа сотворенной реальности такова, что только во взаимообщении, в открытости ко Творцу она способна осуществить себя и быть, как таковой.

— Благий по отношению к Своему созданию, в этой связи — преначальная вина и причина всего, источник, все время, от начала всесодержащий и о всем промышляющий, всепронизывающий, всему — источник жизни, бытия, все во всем превосходящий, всему — прозрачный, запредельный и скрытый источник (в этом случае — всесодержащий); не забывающий "дело рук" Своих — любящий, "впускающий" в Себя, в Свое Я, мiр созданный и "входящий" в него всей полнотой Своего Я, встречающий его Лицом к лицу, нисколько не подавляющий, а преобразующий — исцеляющий, нисколько не теряющий и Своего Достоинства, не сливающийся с ним и не объединяющийся с ним общей реальностью, открывающий Себя так и настолько, как и сколько может вместить Его в себя мiр (или — немного больше): как Путь, Истина и Жизнь;

— Единый, открывается как три (несчетных (поскольку речь идет ~ об "индивидуальной смысловой качественности"), различных и неслиянных) непрелагаемых друг в друга (поскольку, как уже сказано, — конкретные Лица) Лица, действующие за одно, — абсолютно единого и одного достоинства и меры, единой и одной воли, — как три Лица и — одна единая Жизнь, что вечны не три Жизни, а одна, не три Бога — а один. И в этом исключительно единственном, абсолютно уникальном нераздельном "целом" соотношении исполняющие Свои исключительно уникальные Личные нерастворимые абсолютные бытийно разнонаправленные-разнородные взаимообусловленные тождественности, — Я (предельно зафиксированные Именами), — Отца и Сына и Святого Духа. Во всем — одно, кроме нерожденности, рождаемости и исхождения, и в этом разнобытийном единстве — Бог; Три "определивают" единственного Бога, Три Лица определяют и содержат Свою природу-сущность (которая имеет место только по отношению к творению).

Но по существу в Боге нет никакой природы с реальностью, и ни сущности, и ни субстанции, и ни отношений, ни тем белее счета-перечисления, в Нем или за/над Ним вообще "ничего и никого" нет - только Он один. Бог "есть-взаимообусловленное-единство-трех-разных-наименованных(личных)-абсолютных-чистых-препростых-бытия" (превалирующий акцент на Бытийное-Лицо-относящееся, друг в друге - друг через друга: "Я-есть-три-Я"…).

Сопутствующие характеристики Абсолютных Имен Бытийных Лиц, "трехполюсного источника бытия":

Отец — Безначальный, Источник и Виновник всего, предначинающая Причина, из Которой - Все и все, - Зачин; (всегда - Отец, никогда не был не-Отцом); Ум, Глубина молчания, Родитель надвечного Слова и через Слово - Изводитель Духа, Который Его открвыает; - рождение Сына и извождение Духа - два совместно и нераздельно-одномоментно совершающихся разнородных действования Отца. Причина и Источник Сына и Духа, Начало Божества и Причина единого Бога — "больше" Всех, даже от Себя самого не заимствовал свое бытие. (Отсюда (исторически и логически) — почему Богом больше называют Отца.)

Сын — Начало, Творец всего, творческая Причина, через Которую и Которой — все; сияние славы, образ (≡ реальность) ипостаси Отца (кто видел Сына, тот видел Отца); живое, одно-единственное Слово Отца, из Глубины Молчания (Невидимого) рождающееся (без начала и конца, происходит безвременно, без истечения, бесстрастно, без сочетания), являющееся полным, совершенным выражением Этой Глубины (Отец и Сын — одно), одномоментно устремленное, всецело направленное к Отцу; предначинающая Сила Отца, живой Совет Отца в неподвижно подвижной светлой предначальной тьме, Его Желание и Воля.

Святой Дух — Тот, кто вместе с Началом, Ему сопутствует, Совершитель всего, совершительная Причина, в Которой — все, все наполняющий и все содержащий; Сила Отца (освятительная, открывающая, совершительная), надвечно исходящая от Отца (Дух Отца) через Сына; почивает в Сыне, Его образ-реальность; умаляя и скрывая Себя проявляет силу Слова, пронизывает Его (Дух Истины) — Тайна; открывается, раздается, исходит через Сына; "средний" между Нерожденным и Рождающимся и "соприкасается" с Отцом через Сына.

— Три совершенно уникально абсолютные, в Своей самотождественности (идентификации) неизменные и непрелагаемые Друг в Друга, свободовольные Я-Ипостаси. Друг для Друга и Друг в Друге едино нераздельные и взаимопроникающе неслиянные (несокращаемые) самодостаточные три-разнородные ("согласно" предельным Именам, которые – "сверху": Отец и Сын и Дух, а не "снизу") взаимообусловленные Бытийные Лица: "Я есть три Я". И, по существу, "Бога нет", а есть Отец и Сын и Дух…

Эти формулировки - моя выжимка в основном из "Точного изложения православной веры" преп. Иоанна Дамаскина, за исключением последнего предложения.

Некоторые комментарии. Пресвятая Троица — предельный (логический/аналитический в постижении/констатации) образ (имеющий непосредственно реальное отношение к реальности) Непостижимого, пережитого (отчасти и переживаемого) в реальном бытийном опыте Спасения. Встреча с Непостижимым — предельный живой бытийный акт (человека), в котором живется единая реальность Отца, Сына и Святого Духа.

Повторимся: Пресвятая Троица, зафиксированная логическими понятиями, — предельный (для той формы бытия, в какой мы сейчас пребываем) реальный образ Непостижимого, Который Сам "пребывает в глубине молчания и пресветлом мраке".

Логический образ сотворенного мiра, в данной его конфигурации, – это всегда "игра на понижение" ("дифференцирование хотя бы по одному какому-нибудь параметру") по сравнению с логическим образом Творца (взаимообусловленного внутреннего разнородного единства относящихся трех, каждый из которых находится в двоичном отношении к двум другим, - здесь я уже перешел к счетному аспекту образа).

Следующим понятием я поставлю понятие реальность, поскольку многие модели и образы, рождающиеся в человеческой голове, в том числе и научно-теоретические, то ли в силу объективных внешних обстоятельств, привязанных к конкретному историческому месту-времени, то ли в силу внутренней человеческой непоследовательности, нечестности…, по существу, могут иметь весьма призрачное отношение к тому, что есть на самом деле, что было или что будет. Много достаточно стройных образов и систем: но, прежде всего, их необходимо проверять и слушать, какие они дают ответы на характеристические вопросы, которые можно выявить для любой системы.

Реальность – существующее в действительности, претерпевает становление и стремится к своей подлинной сущности.

Целое — это, по существу, индивидуально идентифицируемое, единое и неделимое, внутри себя завершенное (тотальное) и самодостаточное образование;

— это образование, внутри себя различимое - как взаимообусловленные и принципиально и уникально взаимодополняющие отношения своих составляющих моментов, которых - по существу - три рода составляющих: элементарный род, род, отвечающий за природу, за внутреннее единство первого рода, и род, являющийся источником возобновления составляющих первых двух родов и их взаимоотношений (как "всеобще-целого") и основанием самоорганизации целого как такового; единство трех родов составляющих – это адекватная природе целого форма двоичного отношения, которое образует собственную (характеристическую, принципиальную) ткань целого, пронизывает всю его генезисную последовательность;

— вместе с тем — это открытое образование, реализующее свои внутренние взаимообусловленные отношения во вне, в так же взаимообусловленных и принципиально взаимодополняющих отношениях с другими образованиями, и в определенных пределах образующих "между собой" более "крупное" (более конкретное) – также - целое;

— это образование "историческое", в том смысле, что был момент, когда его не было, и будет момент, когда оно станет иным, — целое претерпевает становление, обусловленное соотношением взаимообусловленных отношений как внутри него (между его составляющими), так и во вне (между самими образованиями); в этой связи, становление есть акт внутренней трансформации в другое свое, взаимообусловленный отношением во вне к другому как к себе, и преобразующий процесс в самостоятельность формы; (становление целого имеет три разного рода ступени: рождение элементарного рода составляющих и их взаимоотношений; выкристаллизация всеобщего (с тремя генетически едиными (поначалу внешне разделенными), но разнородными аспектами) - второго рода составляющего момента целого, сопутствуемая, соответственно, появлением нового рода отношений; рождение субъектной формы, посредством актуализации третьего рода составляющего; процесс рождения принципиально нового целого имеет место только как процесс рождения от "менее сложного" целого (отсюда происходит "первый" момент "двоичного отношения") и в рамках становления "более крупного" целого (а отсюда – другой момент "двоичного отношения" – собственной ткани целого); целое – всегда от целого, в том числе, и когда уже оно повторяет свой собственный тип – когда само от себя).

— это образование, (категорически, принципиально) превосходит свои составляющие моменты, хотя осуществляется в них и посредством их; неся в себе зеркальное "свернутое, снятое" отражение (может быть и отображение) совокупности отношений во вне, это образование в своей индивидуальной идентификации, в- и через свою внутреннюю структуру (категорически и принципиально) превосходит и среду своего образования ("обитания"); являясь интегральным итогом, исполненностью (здесь и теперь) своего становления, это образование (категорически и принципиально) превосходит и его, поскольку внутренне-внешнее взаимообусловленное отношение есть новообразовательный момент целого, сопряженный с предельным качественным переходом (и в структуре, и в динамике отношений...);

— это образование: три рода его составляющих (но как форма собственной двоичной ткани), внутренние и внешние структурные и динамические характеристики которого, соотношение становления и адекватной формы в котором, определенность собственной границы... реально (и — здесь и теперь) представляет из себя "парадокс в определениях", причем данный "парадокс" интонирует не с распадом, разладом и противопоставлением или полным исключением "одного из двух или трех..", а с жаждуемым ростом и единством или принципиальной и уникальной взаимообусловленностью, в котором только и обретается его собственная (и положительная) сущностная полнота определенности...

А это я представил абрисное определивание целого, в смысле концепции предельного формализма (ПФ - здесь надо смотреть многие моменты, опущенные в только что приведенных характеристиках целого). В этой связи - два слова о самом ПФ и о некоторых характеристических особенностях вышеприведенной модели целого.

ПФ – это меньше всего "моя выдумка", в своих основаниях он имеет жизнь конкретного и вполне реального материала (см. О природе целого (часть 1), (часть 2), (часть 3) ) и строго держится за жизнь этого материала, - в этом его особенность и положительное отличие от многих других моделей или схем. Модель целого, о которой здесь идет речь, по существу есть квинтэссенция ПФ. Поэтому ее особенности и свойства близко прилежат к реальным процессам, ее ограничения есть ограничения ее оснований (несколько слов об этом скажу дальше).

Одновременно (как бы не зависимо от своего основания) данная модель целого в основных своих чертах, в характеристических логических конструкциях напоминает собой логическую модель Творца, приведенную выше. Что есть весьма хорошо для этой модели целого. Отмечу некоторые пересечения.

- Само целое, как таковое, можно (отчасти) охарактеризовать "формулой" числа (и не только числа) Лосева А.Ф.: "единичность подвижного покоя самотождественного различия, данная как подвижной покой". Само целое, как таковое, (и вся его структура и становление) пронизано и в характеристической своей особенности по существу представляет собой "векторное стремление" "усложняющейся" самореализации (становления) самого себя (упомянутого двоичного отношения в троичной форме). "Векторное стремление подвижного покоя" Ideal формы целого (когда становление уже почти угасло – это целое как таковое) и есть одно из упомянутых пересечений.

- Границу целого, фактически - его identity, образует процесс его становления, достигший своей идеальной (от – идеал, совершенство) формы и поэтому замкнувшийся сам на себя, т.е. границу целого образует оно само, его "векторный подвижной покой". Творец же, как пишет Иоанн Дамаскин в своем "Точном изложении…": "Он Сам - место Себя Самого, все наполняя и будучи выше всего, и Сам содержа все".

- Если "играть на понижение" дальше, то о логической модели Творца можно сказать следующее. Здесь три составляющих элемента (примерно в следующих словах): источник, результат действия источника, несущая направленная сила осуществления результата, каждый из которых находится в двоичном отношении к своим дополнениям. В целом, в характеристических его чертах, все – в зеркальном отражении, у него – другая топология. Как уже было отмечено в определениях выше, в нем имеет место три рода составляющих: элементарный – особый род, всеобщий (трансцендентальный) – особеннейший род, трансцендентный – наиособеннейший род, их единство есть адекватная форма "генезисного двоичного ядра" целого, его собственной ткани. Т.е. целое это – двое в троичном отношении. (Однако, в процессе становления целого "относящихся сущностей" – больше.) Пересечение здесь следующее: источник - наиособеннейший род, результат – особый род, несущая направленная сила – всеобщая природа отношений представителей особого рода, зафиксированная символом. (Повторюсь: в первом случае, самостоятельный объект – "Троица (каждый из которых – в двоичном отношении) как Одно и Единица", во втором – самостоятельный объект только – целое (а двое в троичной форме – это уже его внутренняя структура) как следствие предыдущего целого и в контексте более крупного целого.)

- И целое как таковое, и его становление и его составляющие представляют собой внутрь друг друга пронизывающие (за исключением отношения его ткани, оно – не взаимно-пронизывающее) отношения принципиального и уникального взаимодополнения и взаимообусловленности разнородного; в зависимости от ситуации это могут быть отношения двух, трех и чуть более составляющих. Акцент пересечения: внутрь проникающая уникальная взаимообусловленность относящихся разнородных – друг в друге "почивают" они…

Теперь несколько слов о пределах применимости модели целого в смысле ПФ. Здесь имеют место следующие моменты.

(Контекст термина "предельный" ПФ имеет почти четыре значения: характеристика рассматриваемых связей и отношений, как проникающих внутрь, в и за пределы границы (~ внутри другого – я обретаю себя, внутри себя я имею другое (которое вне), как свое принципиальное дополнение); всякое отношение, пройдя генезис становления, упирается в свой принципиальный предел и при определенных условиях имеет место предельная и принципиально новообразовательная метаморфоза; целое только потому автономно – способно воспроизводить свой собственный тип (в определенных границах, естественно), что в его структуру входит - скрытый и запредельный для него - его же собственный источник; этот формализм претендует на то, что, при его участии формируется последняя форма знания, опосредованная формой.)

Итак, ограничительные моменты. Материал оснований ПФ принадлежит, скажем так, "разорванному" этапу становления человечества, когда нет цельного человека и нет цельного общества: все его нормы и идеалы – идеалы и нормы болезненного состояния. Но так когда-то не было и так когда-то не будет – выздоровление жаждется и грядет… Поэтому на определенном этапе и появляются условия для научного исследования систем, может быть еще не совсем живых, но уже и не мертвых, с преодолением формализма механистических, "прямолинейных" и "выделенно-разделительных"… представлений о мiре и человеке.

Модели и системы, как правило, очень хорошо отслеживают уровень "компетентности" самого исследователя-наблюдателя. Вне опыта Христа все троичные конструкции, например, по преимуществу имеют привкус "нейтрально-однородного количества" (простейший пример: "да", "нет", "и да, и нет"), в своих рассуждениях двигаются "снизу – вверх" и предел познания для них – предел познания научно-теоретического мышления, даже если он сопряжен с элементами мистического опыта. А для научно-теоретического мышления, как правило, предела познания нет или же он заявляется в виде Абсолюта, Ничто, Один и под., поскольку реального опыта живого бытийного абсолютного Лица-Ипостаси для него нет, и как следствие: "ипостась" для него – это одна из форм проявления, воплощения кого-либо или чего-либо, качество, роль, амплуа, атрибут; вот это "кто-либо или что-либо" из множества проявлений путем операции обобщения и превращается в пределе в "абсолютный абсолют", далее никак не различимый и который – над всем (а это – смыкание и вариант, на мой взгляд, модализма, в разных его вариациях). ("Операция обобщения" глубоко связана с человеческой природой и его – человека – "предназначением", но в той форме, в которой мы ее сейчас знаем, она не применима для уникальных и единственных объектов и событий…) Для сознания же, сопряженного с опытом Христа, очевидно: почти все зависит от внутреннего состояния человека, от "методологии" самого "наблюдателя", причем, естественно, что и сам предмет исследований должен созреть (правда, не во всех случаях), чтобы быть доступным для определенных изысканий вокруг него. Для такого сознания очевидно, что уже и сейчас может иметь место (не только "может", но и "есть") принципиально иной реальный взгляд на мiр и себя и на их глубины – с принципиально другим(!) "говорением" (а потому – и другим "языком") и принципиально другим образом "коммуникации", и что место научно-теоретического мышления (и даже с элементами духовного опыта) и его методологии и результатов совсем не то, какое оно само для себя мыслит. Для такого сознания не удивительно удивление научно-теоретического мышления, например, тому, что структура языка изначально целостна (будто этот язык "кем-то был специально разработан"), что язык может нести в себе реальность целостности самой реальности и принадлежать и быть самое целостной реальностью. Такое сознание не будет склоняться перед исследованиями "праязыка" (как сохранившего память о целостности), но оперирующими, по существу, линейными, хотя реально и очень замысловатыми, функциями изменения структуры языка, слов, смыслов (поиск "первоморфем" заражен "линейным механицизмом"; механика – полезная штука, но в пределах своей компетенции). Как проявление целого язык так же испытывает предельные (принципиальные) метаморфозы. И достаточно одной такой метаморфозы самого принципа языка ("говорения"), и все исследования "праязыка" теряют ту ценность, которую они сами себе создали: поднялся чуть выше, и ландшафт горизонта - иной. Такая метаморфоза здесь и сейчас сопряжена с опытом Христа. Но и исторически некоторая подобная метаморфоза имела место быть.

С достаточно большой долей вероятности можно сказать, что довавилонское человечество в своем распоряжении имело другой принцип "говорения" - на "губе", другой принцип общения людей между собой и Богом (Быт.11,1: И была земля речь едина и глас един у всех; не синодальный это перевод)… Но это человечество чего-то богопротивного сильно захотело и приступило к его реализации. И чтобы его спасти, Владыка решил отнять "говорение на губе" и замесил другой замес, иной принцип говорения – языком, и из этой - новой и другой - целостности роздал каждому народу свой особый язык и рассеял их…

Так вот, исторически ПФ ограничен этим рассеянием, а принципиально, здесь и сейчас, - тем моментом, когда имеет место сопряжение с опытом Христа. Но категории научно-теоретического мышления должны быть "доведены до их законного предела", должны получить надлежащее для них место. В словах и понятиях должен быть соблюден свойственный их природе чин – "порядок должен быть". Попытаюсь провести эту процедуру с некоторыми определениями, присоединяясь к уже имеющимся и, на мой взгляд, приемлемым.

(В Пресвятой Троице (в этом определении из парадоксов) здесь и теперь мы имеем предел логического познания бытия. Будет иное бытие человеков – будет иной ракурс восприятия глубины бытия и иное его выражение, иное воздействие этого выражения на бытие, бытия же, в теперешнем нашем понимании, не будет… А в Троице через Христа мы знаем "Абсолютное Личное Бытие", в том числе и самих себя, которое соделалось главою угла, поскольку там было и прежде, но многие это отвергли, отвергали и отвергают...)

Абсолют – по преимуществу характеристика безусловности Бога, а больше – Отца, характеристика третьего рода составляющего целого (абсолют и трансцендентный – почти синонимы).

Всеобщее – имя второго рода составляющего целого, условие реальности, закон бытия отдельного (первого рода составляющего целого); в рамках модели целого возникает как предельная метаморфоза усложняющихся отношений отдельного; на момент своего становления имеет три выделенных и разделенных относительно друг друга атрибута (имеющих один генетический корень): мера отдельного в среде их совокупности, взаимосвязь между отдельными, символ целого; момент угасания становления всеобщего фиксируется растворением границ между его атрибутами, их явным и непосредственным единством, и есть момент рождения целого, как такового; (всеобщее и трансцендентальное – фактически синонимы).

Субстанция – собственная двоичная ткань становящегося целого, имеет место только с момента появления меры - атрибута всеобщего.

Субъект – синоним целого, когда оно – "как таковое"; "место" реальности субстанции, здесь и она – "как таковая"; обращенная на себя субстанция. В материале оснований ПФ имеет место следующая характеристика становящегося двоичного отношения (собственной ткани целого): в субъекте – это наличие "действительного единства и действительного различия" в этом отношении, когда же данное субъектное состояние еще не достигнуто (состояние - "простой" субстанции) – отсутствие этого действительного единства и действительного различия, - здесь имеет место некая "смешанная" ситуация, целого еще нет, хотя "слух о нем уже разнесся". Свойства и характеристики "одного и того" же двоичного отношения в этих двух состояниях существенно различные.

Символ – отдельное, непосредственно приобщенное целому, приобщение, реальность и явление целого для отдельного и в отдельном (и через него), когда целое еще только претерпевает становление. (Такое понимание символа фактически я позаимствовал у протоиерея Александра Шмемана. Это – важный момент в фигурах ПФ, он растворен в основаниях ПФ, но выудить его оттуда просто так невозможно, он обретается там только в контексте православной христианской традиции, впрочем – как и весь ПФ, как таковой.)

Связь – момент целого, происходит как отделение "отношения" от "относящихся-составляющих " целого; м.б. непосредственной и опосредованной, обеспечивает единство целого и его становление, отношения и структуру целого во вне.

Становление – акт метаморфозного принципиального изменения составляющего целого (или его самого) в его взаимоотношении со своим принципиальным дополнением, со своим "другим".

Форма – это то, что имеет определенность-границу, это всегда замыкание на себя, возобновление своего собственно типа; близко к понятию целого, как процесса, приобретшего самостоятельность формы.

Символическое мышление – это возможность реально "оперировать", владеть символом (см. выше).