Напечатать документ Послать нам письмо Сохранить документ Форумы сайта Вернуться к предыдущей
АКАДЕМИЯ ТРИНИТАРИЗМА На главную страницу
Институт Праславянской Цивилизации - Праславянская письменность

Чудинов В.А.
Руница и археология.
Непривычные начертания.
Имена владельцев (4/4)
Oб авторе

Продолжение. Предыдущая часть


На пряслице того же XII века 112 начертано очень много крестов, которые затемняют основную надпись. Я полагаю, что большинство из них означают слово ТЕТЯ, и по крайней мере в одном месте — ТЕТЯ ГАЛЯ. Кроме того, я читаю слова ГАЛИНЪ ПЪРАСЬЛЕНЬ, то есть ГАЛИНО ПРЯСЛИЦЕ, где слоговые знаки разведены, а букв нет. Судя по тому, что лигатуры присутствуют в ряде знаков, а часть знаков начертана довольно далеко друг от друга, надпись сделана где-то в конце первого и начале второго периода распространения кириллицы, то есть, возможно, в начале Х века, хотя утеряно было оно пару веков спустя. Слово ГАЛЯ — уменьшительная форма от распространенного русского имени ГАЛИНА.

Мое чтение надписи на пряслице № 5-к из Белоозера

Еще на двух пряслицах начертаны имена 113. Так, на пряслице XII века № 1-г можно видеть лигатуру с чтением ТЪВОЙ и два широко расставленных знака руницы с чтением САРЫ. Надпись ТВОЙ относится к первому этапу распространения кириллицы, надпись САРЫ — ко второму. А вот на пряслице 1-к начертан только один знак. Если же предположить, что при вращении грузика его можно встретить повторно, то получается надпись из двух одинаковых и далеко расположенных друг от друга слоговых знаков. Я читаю слово НИНЫ, то есть владелицу звали НИНА. Но если НИНА — полная форма распространенного русского имени, то имя САРА в наши дни можно считать уменьшительной формой от еврейского женского имени САРРА. Впрочем, имя САРРА могло встретиться в святцах.

Увеличить >>>

Мое чтение надписей на пряслицах № 1-г и 1-к

Одно и то же имя повторяется на двух пряслицах114. На одном из них, XII века № 6-к, где изображение на прориси опубликовано перевернутым на 1800, я вначале читаю слово ТЪВОЙ, начертанное лигатурой слоговых знаков, но иначе, чем на предыдущих надписях. Далее следуют слоговые знаки широкого расположения, образующие два слова, ТЕТИ и ВАРИНЬ. Наконец, в конце надписи помещена одна, а в начале другая лигатура из слоговых знаков, образующие слово ПЪРЯСЬЛЕНЬ. На мой взгляд, к первому этапу распространения кириллицы на Руси относится надпись ТВОЙ ПРЯСЛЕНЬ, тогда как знаки слова ВАРИ даны в более тесном расположении, чем знаки слова ТЕТИ. Следовательно, второй владелицей была Варвара, а затем — чья-то племянница (не обязательно Варвары). Лишь век спустя пряслице было утеряно. Зато другое пряслице, № 12-б, датируется XI веком. На нем можно прочитать слово ВАРЬВА(РИ), то есть ВАРВАРЫ. Судя по очень широкому расположению слоговых знаков, эта надпись была сделана во второй период бытования кириллицы на Руси. Имя ВАРЯ — уменьшительная форма широко распространенного на Руси женского имени Варвара.

Увеличить >>>

Мое чтение надписи на пряслицах № 6-к и 12-б

Можно рискнуть также и прочитать надпись на пряслицах 10-б и 5-б XI века115. На первом пряслице мы видим один знак РЫ, и даже двойное его чтение дает странное слово РЫРЫ, чего быть не может. Однако на слоговой знак РЫ очень похож знак СА, и я рискую предположить, что тут начертано слово САРЫ. От второго пряслица сохранилась только нижняя половинка, на которой хорошо читаются знаки руницы САРЫ И СЫНА. Тем самым, из надписи следует, что сын тоже включался в число владельцев пряслица, что довольно странно. Обе надписи выполнены слоговыми знаками вразрядку, относясь ко второму периоду вхождения кириллицы в письменность Руси. Возможно, что этот период и в самом деле приходился на весь XI век, но не на его конец. Вновь встречается уменьшительный вариант женского имени САРРА.

Мое чтение надписей на пряслицах № 10-б и 5-б

Два пряслица XII века, № 2-б и 4-б116 содержат по два знака, которые в обоих случаях можно прочить, лишь перевернув надпись на 1800. На первом из них я читаю слово ЖЬРЬКЪ, на втором я читаю ЖИРО, что означает в обоих случаях недописанное или уменьшенное женское имя ЖИРОСЛАВА. Обе надписи можно отнести ко второму этапу внедрения кириллицы на Руси, ибо знаки руницы начерчены раздельно.

Мое чтение надписей на пряслицах № 2-б и 4-б

Три пряслица, найденные в слоях XI-XIII вв., надписи на которых были сделаны ранее, показаны на рисунке — это 9-б, 11-б и 13-б117. На первом из них начертан один знак, на втором — два таких же знака. На мой взгляд, эти знаки руницы следует перевернуть на 1800, и тогда становится ясно, что это знаки ЛО/ЛА. Так я и читаю в этих двух случаях, ЛОЛА, хотя данное женское имя скорее всего произносилось ЛЁЛЯ. Конечно, можно было бы пойти по пути современной офрографии и писать L L, однако тут было бы возможно и иное чтение, ЛЯЛЯ. Так что выбор грамматологических средств средневековыми пряхыми был верным. Что же касается третьего пряслица, то на нем нанесено две надписи: одна в виде лигатуры знаков руницы, ТЪВОЙ, то есть ТВОЙ, а другая — МАТЪРЁНОВЪ на одной стороне и ПЪРАСЬЛЕНЬ (знаки расположены не подряд) — на другой стороне. Тем самым, вторая надпись, выполненная руничными знаками вразрядку (и отчасти вразбивку) говорит, что перед нами — МАТРЁНОВ ПРЯСЛЕНЬ. Так что первую надпись можно отнести к первому этапу внедрения кириллицы, а вторую — ко второму. Имя МАТРЁНА принадлежит к числу широко распространенных на Руси женских имен. Однако, несмотря на очевидность такого чтения, я к нему пришел не сразу. Вначале, когда я еще только учился читать знаки руницы, я полагал, что тут начертано МОЛЕМО ВО ВОДИ, то есть МОЛИМ В ВОДЕ, хотя совершенно неясно было, зачем пряхе следовало молиться в воде, и в связи с чем возникло такое большое количество грамматических несоответствий, (МОЛЕМЪ вместо МОЛИМЪ, ВО ВОДИ вместо ВЪ ВОДЕ). Затем я полагал, что начало чтения следует перенести на один знак раньше, а изогнутую букву Т надо воспринимать со стороны ее шипов, то есть как ЖИ, и читал ИМО ЖИВЕЙ БЫ Я, что было не совсем понятно, но что-то вроде БЫЛ БЫ Я ЖИВЕЕ; впрочем, это чтение настолько притянуто за уши, что вряд ли стоит его особо комментировать. Наиболее удачным мне показалось чтение МОЙ ВЬСЕЛЫЙ ПЪРАСЬЛЕНЬ, то есть МОЕ ВЕСЕЛОЕ ПРЯСЛИЦЕ; что уже похоже на истину: тут верно прочитано слово ПЪРАСЬЛЕНЬ, и правильно определен первый слог. Во всяком случае, такое, третье решение я опубликовал, вспомнив и два предыдущих118. На этом примере видно, как непросто происходит чтение и осмысление казалось бы явных знаков.

Увеличить >>>

Мое чтение надписей на пряслицах № 9-б, 11-б и 13-б

Следующей парой являются одно пряслице XII века и одно — XIII века, 3-б и 6-б119. Обе надписи опубликованы перевернутыми «вверх ногами», так что я их разворачиваю на 1800. На первом начертаны два знака руницы вразрядку и одтн в виде лигатуры. Сначала следует прочитать лигатуру как более древнюю надпись, она гласит РОМАНЪ, то есть первоначальным собственником пряслица был мужчина по имени РОМАН. Вторая надпись из знаков руницы дана вразрядку, размер знаков помельче, хотя стилизован так же, и она гласит ДАРЪ, то есть ДАР. Стало быть, после Романа пряслице было подарено кому-то, но, возможно, и не Романом, а его наследниками. Эта вторая надпись относится ко второму периоду бытования кириллицы на Руси. На другом пряслице на первый взгляд перед нами узор из сплошных букв Ж, однако такое впечатление обманчиво. Этот «узор» состоит из двух слов ЖЕНЪСЬКЪ, между которыми отдельными намеками (то есть фрагментами слоговых знаков) передано слово ПЪРАСЬЛЕНЬ. Таким образом, перед нами ЖЕНСКИЙ ПРЯСЛЕНЬ. Фрагментация слоговых знаков встречается тут впервые. На мой взгляд, фрагментация является логическим продолжением письма знаками руницы вразрядку и является альтернативой перехода на кириллицу, так что ее можно считать вторым вариантом третьего этапа внедрения кириллицы. Правда, его продолжительность не вполне ясна.

Увеличить >>>

Мое чтение надписей на пряслицах 3-б и 6-б

Следующая надпись на пряслице XII века 7-б является весьма полной120. Поскольку, как и все предыдущие, никто до меня ее не брался прочитать, приходится ссылаться на мои собственные исследования. Эта надпись притягивала мое внимание еще десять лет назад, поскольку была достаточно длинной и содержала, казалось бы, большой репертуар слоговых знаков. Однако, несмотря на вроде бы логичные варианты прочтения, она долго не поддавалась верной интерпретации. Вначале я читал буквально, подобно тому, как сейчас поступают кирилловский эпиграфисты, и обращал внимание только на первую строку. Это была вообще одна из первых надписей, на которой я решил проверить силлабарий Г.С. Гриневича. У меня получился такой текст:НЕ ЖАЛЕЙ ЖЕ ИНУ, НИ НЪЙ ЛУДИ, И ИЛИ В ЛЕЛЕ ЖЕ, что означало НЕ ЖАЛЕЙ ЖЕ ИНУЮ (ЖЕНЩИНУ), НИ ЕЕ ЛЮДЕЙ, И ИДИ ТОТЧАС ЖЕ. Получалось некоторое распоряжение, которое непонятно зачем было начертано на пряслице. Но поднаторев немного в чтении надписей руницей, и отказавшись от силлабария Г.С. Гриневича, перейдя на собственный, я предложил уже другое чтение, где слова более напоминают русские: НУ И ЛЮДИ! ДЕЛО СЪЕЛО ЛУЧИНУ, ЗЪЛЫЕ ЖЕ И НОНЕ. Это означало: НУ И ЛЮДИ! ДЕЛО НЕ СТОИЛО И ВЫЕДЕННОГО ЯЙЦА, ЗЛЫЕ ЖЕ И СЕГОДНЯ. Такой результат устроил меня гораздо больше, и я опубликовал его во второй части своего обзора по истории дешифровки славянского слогового письма121.

Увеличить >>>

Мое чтение надписи на пряслице 7-б

Однако сейчас меня не устраивает и этот текст. Прежде всего, весь корпус пряслиц Белоозера не содержит никаких иных надписей, кроме владельческих, поэтому было бы странно, если бы только одно из них имело иную направленность. Далее, на этом пряслице я усматриваю фрагментированное начертание знаков руницы, что я прежде не принимал во внимание. Наконец, после неясного первого знака далее идут привычные знаки с чтением СЬЛЕ, что сразу же наталкивает на чтение всего окружения как слова ПЪРАСЬЛЕНЬ, что я и проделал. Что же касается всего остального, то это, как говорится, дело техники. Я читаю вначале слово ПЪРАСЬЛЕЛЕНЪ, то есть ПРЯСЛЕНЬ (слог ЛЕ поставлен дважды по описке). Далее я читаю слово НИКИШЬКА — ЖЕНЕ, то есть НИКИШКАЖЕНЕ, где первое слово является уменьшительным вариантом мужское имени НИКИФОР. Таким образом, данный подарок Никифор делает своей жене. Дальнейшие слова приходится читать, обращая внимание и на нижнюю строку; последним знаком оказывается кирилловская буква N, и они таковы: ЕГО НЪДЕ, НЕ НЪЙДЕН, то есть ЕГО НАДЕ, НЕ НАЙДЕН. Тем самым, полная надпись гласит: ПРЯСЛЕНЬ. НИКИШКА — ЖЕНЕ ЕГО НАДЕ. НЕ НАЙДЕН. Последняя приписка говорит о том, что пряслице либо куплено, либо выменено, но не найдено.
Судя по неуверенным начертаниям и описке, Никишка писал не на трезвую голову. Именно поэтому к конце надписи он стал залезать на нижнюю строку, а потом и вовсе зачертил нижнюю строку палочками. Возможно, что и подарок пряслица был одним из его актов примирения с женой, но весьма недолгим. Судя по фрагментированию слоговых знаков и присутствуию одной кирилловской буквы (N), надпись относится к третьему периоду вхождения кириллицы в письменность Руси.
Отмечу сразу, что такой разнобой в чтении вызван довольно сложным для интерпретации начертанием знаков. Пряслица из Белоозера вообще сложны для дешифровки, а уж данное пряслице — особенно. Понимаю, что за эту серию моих чтений меня вполне можно критиковать, однако предпочитаю дать хоть какие-то чтения (хоть и с оговорками), чем не дать никаких.

Увеличить >>>

Мое чтение надписей на пряслицах № 10-г, 11-г, 13-г и 15-к

Следующие несколько пряслиц, 10-г, 11-г, 13-г и 15-к содержат по одному имени122. Первое из них, XIII века, содержит один знак треугольной формы и две лигатуры с чтениемТЪВОЙ, причем внутри первой помещаются очень мелкие значки, которые при объединении дают слово ПЪРЯСЬЛЕНЬ. Таким образом, первая лигатура может быть понята как ТВОЙ ПРЯСЛЕНЬ. Внутри второй лигатуры размещено слово из очень мелких, почти сливающихся с нижней чертой (два фрагмента мелких знаков я специально дал в увеличенном виде) двух первых букв кириллицы и остальных трех знаков руницы, что образует слово КОЛЯШИНЪ — приятяжательное прилагаетльное от уменьшительной формы КОЛЯ мужского имени НИКОЛАЙ. Так что в данном случае владельцем пряслица был Николай. Второе пряслице XII века сохранилось лишь в виде верхней части; на нем можно прочитать слово ЛИДЫ в виде лигатуры. Как и прежде, ЛИДА — это уменьшительная форма женского имени ЛИДИЯ. Заметим, что и слово ЛИДЫ, и слова ТВОЙ были начертаны в виде лигатур, то есть относятся к первому этапу распространени кириллицы на Руси, а вот слово ПРЯСЛЕНЬ не только вразрядку, но и вразбивку, и смешанная надпись КОЛЯШИН указывают на начертание в третий этап. Пряслице 13-г XI века тоже содержит лигатуру из знаков руницы, она помещена «кверху ногами» и я воспроизвожу ее с разворотом на 1800, читая КЪЛАВЪДИНЬ, то есть КЛАВДИН, притяжательное прилагательное от распространенного на Руси женского имени КЛАВДИЯ. Вероятно, до утери это пряслице служило своим хозяйкам не менее века. Наконец, на пряслице 15-к XIII века можно видеть большой знак руницы Ж, где к средней мачте пририсован знак руницы РЬ, а к правой — знак КИ. Эту лигатуру я читаю ЖЬРЬКИ, то есть ЖИРЬКИ, родительный падеж от уменьшительной формы ЖИРЬКА женского имени ЖИРОСЛАВА. Здесь пряслице до своей утери проработало около трех веков.

Увеличить >>>

Мое чтение надписей на пряслицах из Белоозера

Чтобы закончить с рассмотрением чисто руничных надписей из Белоозера, обратим внимание на пряслице № 7-г XII века, на котором можно выделить по меньшей мере три надписи, две из которых процарапаны, а третья глубоко выгравирована 123. Все надписи по сути одинаковы. Только гравировка обозначает слово ВИТИ, вторая надписи — то же самое, а третья — ВИТИНЪ. Тем самым написаны производные от уменьшительной формы ВИТЯ мужского имени ВИКТОР. Судя по тому, что гравировка представляет собой лигатуру знаков руницы, а два осталных начертания линейны, именно гравировка явилась начальной, произведенной в первый этап внедрения кириллицы в русскую письменность, а два других процарапывания следует отнести ко второму этапу. Наконец, в августе 1999 года директор историко-художественного музея города Белозерска переслала мне прориси четырех хранящихся в музее пряслиц для чтения надписей; одно из них оказалось с именем. Меня удивило то, что слоговые знаки были на них представлены не только врязрядку, но и фрагментами; это был первый случай, когда я познакомился с начертанием такого типа. Я дешифровал все четыре надписи и опубликовал результаты124. Правда, теперь я несколько скорректировал чтение надписи на втором пряслице и читаю ее УШЬЛО КЪ СЪЛАВЕ, то есть УШЛО К СЛАВЕ. Под СЛАВОЙ имеется в виду не нынешняя уменьшительная форма от ряда мужских имен типа СВЯТОСЛАВ, ВЯЧЕСЛАВ, РОСТИСЛАВ и т.д., а полное мужское имя, какое встречается на ремесленных изделиях. Датировать надпись можно третьим периодом, то есть рубежом XI-XII века.
До меня эти памятники письменности из Белоозера никто не читал, предполагая, что перед ним находятся какие-то кресты и каракули, так что здесь я впервые прочитал довольно большой пласт чисто руничных начертаний.
Памятник из Пскова. Шиферное пряслице с процарапанным рисунком и надписями было обнаружено в Пскове в слоях ХI — X I I века125. На пряслице изображен рисунок, причем рисунок детский. Слева хозяйка наблюдает за прядением, справа пряха в правой руке держит, видимо, кудель на прялке и сучит нитку. В отличие от современных представлений обе женщины стоят, так что в те времени, видимо, пряли стоя. Возможно, что в качестве пряхи автор надписи изобразила себя.

Увеличить >>>

Пряслице из Пскова и мое чтение его надписей

Дешифровка памятника весьма сложна, хотя на строчке расположено всего три лигатуры. Первая лигатура содержит буквы С и А, то есть СА; оставшийся знак изображен вертикально вместо горизонтального нормального положения, когда он должен был быть прочтен как ШЕ. Таким образом, по нашей версии первая лигатура разлагается на знаки СА и ШИ. Вторая лигатура намного сложнее, и первое, на что падает взгляд, это знак НА/НЪ, чем завершается первое слово, САШИНЪ. Это слово является притяжательным прилагательным от уменьшительной формы САША распространенного на Руси женского имени АЛЕКСАНДРА.
Второе слово нетрудно предположить, ибо это будет слово ПРЯСЛЕНЬ в том или ином начертании. Слоговой знак ПЪ вычленить можно из центра лигатуры, но он оказывается и наклоненным, и опрокинутым одновременно. Далее, возможно вычленить знак РА, а затем и СЬ, ЛЕ и букву N, что образует слово ПЪРАСЬЛЕН, как показано на рисунке. Что же касается рисунка прялки, то его тоже можно понять как надпись и разложить на составные части, что дает слово ДЕВИЧАЙ. Окончательное чтение, которое мы приводим впервые, это САШИНЪ ПЪРАСЬЛЕН ДЕВИЧАЙ, то есть САШИНО ДЕВИЧЬЕ ПРЯСЛИЦЕ. Наличие лигатур слоговых знаков указывает на первый период внедрения кириллицы в письменность руси, тогда как приписывание последней буквы N говорит в пользу того, что последняя правка была произведена в третий период, на рубеже XI-XII веков.

Мое чтение надписи на пряслице из Липлявы

Пряслице из Липлявы. Липлява — это село на левом берегу Днепра, правее устья Роси, недалеко от Золотой Рощи. Описывая найденное там пряслице, Б.А. Рыбаков отмечал наличие надписи: « Написаны две буквы, «уН» на верхней поверхности и И на боковой. Боковая поверхность закрыта своеобразным орнаментом из заштрихованных прямоугольников» 126. Понятно, что Борис Александрович столкнулся с неизвестным типом письма и не знал, как реагировать. Я читаю: НОНЪ ПЪРАСЬ, что означает НОНЫ ПРЯСЛЕНЬ, то есть ПРЯСЛИЦЕ НОНЫ. Слово НОНА — это уменьшительная форма не очень распространенного на Руси женского имени НОННА. Хочу обратить внимание на то, что часть Украины в то время входила в Литву. Что же касается особенностей начертания, то знаки руницы начертаны не только вразрядку, то и вразброд, что является показателем третьего периода бытования кириллицы на Руси. Слово ПРЯСЛЕНЬ часто было недописано, что мы и видим в данном случае. Так что надпись нанесена скорее всего в начале XII века.
Неопубликованные памятники. Надписей на неопубликованных памятниках со словом ПРЯСЛЕНЬ у меня оказалось два. Прорись их мне любезно предоставила эпиграфист Е.А. Мельникова, за что я ей приношу искоеннюю благодарность; в Новгородском музее оно числится найденным в Козьмодемьянском раскопе, в квадрате А 41-I I I; его низ обломан.

Пряслица из Новгорода и мое чтение их надписей

Чтение начнем со второго знака, который читается как слог КА; косой крест в данном случае мы понимаем как лигатуру прямого креста со значением ТИ и слога НЬ. Две параллельные черты, уходящие под обрез верхней кромки мы принимаем за слог ПЪ, далее следует разорванный по диагонали слог РА, диагональ его же образует слог СЬ; далее идет маленький слоговой знак ЛЕ и завершается все буквой N в смысле Н. В результате получается надпись КАТИНЬ ПЪРАСЬЛЕН, то есть ПРЯСЛИЦЕ КАТИ. КАТЯ — уменьшительная форма от популярного на Руси женского имени ЕКАТЕРИНА. Особенностью начертания является соединение лигатур с линейным начертанием вразрядку, с частичной фрагментацией знаков и наличием конечной буквы N. Это означает, что исправления в пряслице вносились несколько раз, так что первая подпись возникла на первом этапе, а затем исправления вносились на втором и третьем этапах распространения кириллицы на Руси.
Другое неопубликованное пряслице найдено в Новгороде на Неревском раскопе в 1953 году, № КП 25292. Чтение простое: первые два знака — зеркальный слоговой знак ДА и буква А, дальше идет слоговой знак ШИ, развернутый вертикально, затем лигатура их ПЪ и РА, затем ЮС МАЛЫЙ, слоговой знак СЬ. После этого надо вернуться к ЮСУ и прочитать на нем ЛЕ и НЬ, что вместе дает надпись ДААШИ ПЪРАЯСЬЛЕНЬ, то есть ДАШИ ПЪРАСЬЛЕНЬ, ДАШИНО ПРЯСЛИЦЕ. Странное удвоение гласных звуков вызвано тем, что сначала надпись был чисто слоговой, но потом были вставлены буквы А и ЮС МАЛЫЙ. Это пряслице, судя по широкой расстановке знаков руницы в линию, было помоложе предыдущего, ибо начальная надпись была нанесена во второй период внедрения кириллицы. А буквы кириллицы вставлены уже в четвертый период бытования, когда слоговые знаки стали восприниматься как согласные буквы.

Увеличить >>>

Пряслице из Смоленска и мое чтение его надписей

Еще одно пряслице розового шифера было мне отдано на исследование 03. 03. 1997 года студентом московской Академии труда и социальных отношений Деверилиным Алексеем Юрьевичем, который нашел его вблизи от раскопов проф. Д.А. Авдусина в Смоленске в слое ХI I -X I I I в. после окончания раскопок. С точки зрения кирилловской графики на пряслице читается надпись ГАНИМИРА с латинским R, что весьма странно. Имя ГАНИМИРА неизвестно, к тому же обычно на пряслицах имена стоят в притяжательных формах. На мой взгляд, перед нами опять смешанная надпись, где «буква М» на самом деле является лигатурой знаков ПЪ и РА слогового письма. Далее следует знак в виде буквы N, которую пока читать не будем. Якобы латинская R представляет собой лигатуру из зеркального слогового знака СЬ и буквы Ь; далее следует ЛЕ, а перед этими двумя знаками находится кирилловская буква N. Такое странное расположение знаков объясняется, видимо, тем, что автор надписи сначала написал ГАНИ ПРАСЛЕ, (где РА и СЬ зеркальны), а потом спохватился и дописал два окончания НЬ и НЬ; но первое НЬ наехало на П и дало лигатуру в виде буквы М, а второе НЬ совпало с зеркальным знаком СЬ. Так что никакой латинской буквы R в данном тексте нет, а имеется обычная владельческая надпись ГАНИНЬ ПЪРАСЬЛЕНЬ, то есть ГАНИНО ПРЯСЛИЦЕ. (Интересно, что годом позже своей дешифровки я встретил удивительное примечание профессора В.Н. Демина, посетившего Смоленский музей: « Получается какая-то непривычная смесь из русских и нерусских начертаний. А то, что подобное сочетание знаков совсем не случайность, свидетельствует надпись XII века на пряслице, которое экспонируется здесь же, в Смоленском музее: ГАРНМNR. Семь букв, из них две явно латинские — N и R, а остальные пять — Г, А, Р, Н и М — можно интерпретировать по-всякому... Таким образом, на Руси использовался и смешанный алфавит!»)127. И это действительно так, только алфавит был не кирилловско-латинским, а рунично-кирилловским. Женское имя ГАННА нехарактерно для русских, хотя имеется у западных славян; не надо забывать, что в средние века Смоленск и его округа входили в Литву, где могли бытовать славянские, но не русские имена. ГАНА — уменьшительная форма женского имени ГАННА, а само это имя также в форме ХАННА являются славянскими разновидностями популярного на Руси женского имени АННА.
Безымяное пряслице. Весьма сложные начертания на пряслице, заимствованные из книги по истории культуры древней Руси128. В основу своего чтения И.А. Фигуровский положил глаголицу, очищенную от петель. В результате у него получилось чтение ВОДАЙ МОЛВЕ129, где первый знак больше похож на Л, чем на V, второй знак напоминает глаголическую букву А (крест), но не О; Д глаголическое тоже здесь неузнаваемо и т.д. Короче говоря, нет ни одной буквы глаголицы, которая напоминала бы знаки данной надписи.
На мой взгляд, перед нами опять совокупность слоговых знаков. Чтение начинается с «сеточки» справа, которая разлагается на слоговые знаки ПЪ, РА и СЬ, затем идет ЛЕ и лежащий на боку знак НЬ. Остальные знаки читаются проще, не составляя лигатур. Общее чтение – ПЪРАСЬЛЕНЬ ТЕТИНЪ ИНОЙ130.
Промежуточный итог. Итак, рассмотрено 58 пряслица с преимущественно слоговыми знаками на них, что даже по числу перекрывает все так называемые «кирилловские» надписи, приведенные в самой компетентной на сегодня сводке А.А. Медынцевой, где собраны данные о 30 надписях. Из них у нее лишь 14 сопровождаются прорисями или фотографиями, тогда как у меня — все. Но из ее 30 упомянутых надписей 20, как мы видели, имеют либо большее, либо меньшее касательство к слоговым знакам; полагаю, что и из нерассмотренных мною остальных 10 значительная часть тоже содержит знаки руницы. Тем не менее, часть надписей я сознательно не рассматривал — там, где не упоминается имя владельца. Существует не менее двух десятков пряслиц с надписями ПЪРЯСЬЛЕНЬ или СЕ ПЪРЯСЬЛЕНЬ, кроме того, есть не менее десятка надписей с высказываниями самих прях, но об этом речь впереди, в других разделах. Здесь же, приводя эту статистику, я хочу показать, что чисто руничных надписей на пряслицах больше, чем чисто кирилловских, а последних по большому счету крайне мало. Так что не читая знаков руницы, мы тем самым игнорируем основную часть надписей на пряслицах во всей Руси.
Интересно отметить, что если вспомнить все 58 пряслиц, упомянутые в этой главе, то мы встретим известные на Руси женские имена: ЯНКА, ЖИРКА (трижды), ДИНА, НАСТКА, НАСТАСЬЯ, ПАРАСЯ, ТАНЯ (дважды), ТАТЬЯНА, МАЛАНЬЯ, САША (дважды), КЛАВДИЯ (дважды), ЛИДА, ЛИДИЯ (дважды), ГАЛЯ, НИНА, НОНА, ВАРЯ, ВАРВАРА, МАТРЁНА, КАТЯ, ДАША, ВЕРА. В принципе, этот список почти ничем не отличается от современных имен, и вполне понятен без комментария. Но по разу встречаются также имена ГАНА, МИЛЕША, АМАЛЯ и дважде — САРА; они воспринимаются не вполне русскими. На пряслицах можно встретить также мужские имена — ИВАН, ИВАНКО, ИОНА, РОМАН, НИКИШКА, КОЛЯША, ВИТЯ, СЛАВА, СТЕПАН, ЯКОВ и прозвища: НЕДЕЛЬКА, РОМАДА. Прозвища — только мужские.
Главный же результат состоит в том, что чтение надписей, выполненных руницей, показывает их полную идентичность надписям, сделанным кириллицей, что ставит предположение о замене одного типа славянского письма на другое на прочное научное основание. Следовательно, читая руницу, мы просто расширяем то, что было заложено чтением кириллицы, но имеем теперь возможность ходить не только по асфальтированным дорогам, а и по любым тропинкам русской письменности.
Косвенно подтвердилась и моя хронология чисто слоговых надписей, предложенная в предыдущих промежуточных итогах. Хотя мне не встретились надписи на пряслицах, относящиеся к IX-X векам, когда, как я полагаю, и возникли первый и второй этапы, я получил несколько примеров третьего этапа, датированных уже не концом, а по меньшей мере серединой XI века. А поскольку это наиболее ранние из раскопанных пластов города, они не могут нам сообщить более ранние даты. Вообще говоря, стратиграфическая дата нам сообщает только время утери пряслица, которое использовалось к тому моменту не столько десятки, сколько сотни лет. Так, если предположить, что женщина начинала прясть в 15, а кончала в 65 лет, ее «послужной список» исчислялся 50-ю годами домашней работы прядения, так что наличие 5 владелиц, как мы видели на одном из пряслиц означает, что оно могло находиться в работе порядка 250 лет. Если же владелиц было больше, срок пребывания пряслица в деле мог насчитывать 3-4 века, а в отдельных случаях и больше. Поэтому стратиграфическая дата определяет только время выхода пряслица из рабочего использования, но никак не время его подписи. А это время, как я показал, различно для кирилловской и руничной частей. Пока что в эпиграфике считается хорошо, когда палеографическая и стратиграфическая даты совпадают. Я же развожу эти даты во времени, полагая, что палеографическая дата должна быть всегда старше стратиграфической, а для надписей руницы — тем более.
Обилие владельческих надписей показывает, что пряслица были важным рабочим инструментом пряхи и несомненно являлись ее собственностью. На уровне дома такого рода собственнические отношения закреплялись письменно: путем процарапывания на самом инструменте имени владелицы. Тем самым регулировались рабочие отношения внутри дома. Я хочу обратить на это особое внимание: все время существования средневековой Руси, начиная с ее ранних этапов, отношения собственности внутри семьи регулировались письменно. Это потрясает широтой и глубиной распространения грамотности. Но позже, когда собственниками пряслиц становятся мужчины, которые априорно не участвуют в процессе прядения, функция пряслиц меняется: они становятся не только орудием производства, но и объектом экономических отношений, предметом, сдаваемым в аренду. И тут сфера правоотношений расширяется: теперь в правовые отношения включается квартал, улица, возможно, небольшой город. И это отражается в надписях на прслицах: с одной стороны, они становятся подробнее (уже указывается фамилия или прозвище), с другой стороны — малозаметными (как бирка на современной казенной мебели). Так что сфера письменности как документального оформления правоотношений расширяется. Если бы все пряслица не имели бы надписей (а таких большинство среди находок), мы ничего такого узнать бы не смогли. Но чистые (от надписей) пряслица бывали, видимо, там, где отношения собственности были само собой разумеющимися, скажем, все пряслица принадлежали старшей женщине, а после ее смерти или отхода от обязанностей прядения по справедливости распределялись между молодыми. И если каждое пряслице внешне отличалось от другого, их вполне можно было запомнить и не путать. Так что и неподписные пряслица не противоречат предполагаемой системе домашних отношений собственности.
Изучая пряслица, мы видели, что данные по ним хорошо согласуются с данными по берестяным грамотам. Так, начиная с XII века кирилловские надписи становятся предпочтительными, но это соответствует IV этапу внедрения кириллицы. Пряслица помогли нам вначале выдвинут гипотезу от трех более ранних этапах, а затем и частично подтвердить ее конкретными примерами.
Как видим, наличие рунично-кирилловских и чисто руничных надписей именно на пряслицах помогает нам понять процесс вытеснения руницы кириллицей. Более подробно мы поговорим об этом в конце данного раздела. А теперь рассмотрим надписи на других носителях, и прежде всего — на сосудах и на литейной формочке..
Корчага из Киева. При строительстве метро в Киеве, в 1975 году на Подоле найдена небольшая корчана грушевидной формы с круглым дном и массивными ручками. По мнению археологов, надпись кириллицей на ней гласит МСТСЛВЛ КРЧГЪ, то есть МСТИСЛАВЛЬ КОРЧАГ131. Я же понимаю эту надпись совершенно иначе.

Увеличить >>>

Корчага из Киева и граффито из Софийского собора Новгорода

На мой взгляд, за исключением буквы В всё остальное — это знаки руницы. Естественно, что и буква В в таком случае является просто иначе написанным знаком V со значением ВЪ, так что мое чтение будет МЪСЬТЪСЬЛАВЪЛЬ КЪРЪЧАГЪ, то есть МСТИСЛАВЛЯ КОРЧАГА (а не корчаг). Датировалась корчага вначале XIII, позже — XII веком. Интересно послушать, что говорят эпиграфисты об этом силлабическом письме, то есть о начертании одних согласных. Вот что по этому поводу думает А.А. Медынцева, опровергая предположение о том, что амфора принадлежала Мстиславу Романовичу, занявшему великокняжеский престол в 1214 году: « Особенностью надписи является исключение всех гласных букв, кроме конечного Ь. Такая особенность надписи уже настораживает, хотя действительно, как предполагает С.А. Высоцкий, это могло произойти просто по недостатку места между двумя ручками132. Исключение гласных букв напоминает особое «врахиграфское» письмо, в котором обозначались лишь согласные, а гласные передавались черточками и другими знаками. Этот способ характерен и для древнееврейских надписей. Исключение гласных звуков, как и разноформатные Г и Ь в конце, говорят о том, что ему [Мстиславу — В.Ч.] были знакомы рукописные приемы сокращения письма, которые становятся многочисленными с XII века, достигая широкого распространения в памятниках ХIV века, особенно скорописных...» 133. Итак, оказывается, дело не в системе письма, а конкретно в авторе надписи. Либо он каким-то сверхъестественным образом знал о системе сокращенного письма, принятой двумя веками позже, либо слишком начитался древнееврейских авторов, либо по слабости памяти забыл поставить черточки вместо гласных, применяя «врахиграфское» письмо, либо, наконец, никак не мог прочертить надпись дециметром ниже, где ему не мешали никакие ручки корчаги — все эти предположения кажутся доктору исторических наук А.А. Медынцевой достойными уважения. Кроме, естественно, самого простого — отголосков иной системы письма.
Любопытно, что на перстнях XI века их Полоцка написано: КЗ ВСЛВ ПЛТСК и КЗ БРСЪ, что означает КНЯЗЬ ВСЕСЛАВ ПОЛОТСКИЙ и КНЯЗЬ БОРИС134. Это от недостатка места на щитке перстня или от усердных штудий иврита повелели князья своим ювелирам нанести такие «врахиграфские» надписи? А как быть с граффито АКЬЛ ЕПСКПА в смысле АКИЛЫ ЕПИСКОПА на стенах Софийского собора в Новгороде135, который опубликовала сама А.А. Медынцева? Тоже места на стене не хватило для полной надписи? Разумеется, это предположение не выдерживает критики. Так что лукавит уважаемая коллега, полагая, что только некий Мстислав из Киева по странности характера стал писать одними согласными. В начале данного раздела мы видели надписи на новгородских грамотах и ЦРН в смысле ЦЕРНИЦЫ, и ОСКАЬ в смысле ОСКАРЬ, и ряд других, так что подобное написание было для XI века скорее нормой, чем исключением. Более того, это как раз подпадает под мое понимание третьего этапа внедрения кириллицы: кириллица вытесняет руницу, но пока читается слоговым способом. Это-то и производит впечатление консонантного письма, то есть письма одними согласными. Напомню еще раз, что, разумеется, А.А. Медынцева, которая уверила меня, что хорошо знает мои работы, да и без меня прекрасно осведомлена о стиле кирилловского письма этого периода, просто не желает допустить и мысли о существовании иной письменности на Руси, кроме кириллицы. Ведь ее так не учили! И если факты доказывают обратное, то, как говорится в шутках из области методологии науки — тем хуже для фактов!

Увеличить >>>

Мое чтение надписи на черепках из Полтавы

Черепки из Полтавы. Еще одним доказательством против предыдущего чтения А.А. Медынцевой служит опубликованное ей же чтение иного текста, на этот раз на черепках. В 1980 году при обследовании селища у села Чусовка на правом берегу реки Сулы в Полтавской области были найдены два фрагмента амфоры, которые вполне подошли друг к другу136. « В первой строке хорошо сохранилась первая буква К (у А.А. Медынцевой написано «правая», но полагаю, что это опечатка — В.Ч.), затем две буквы повреждены, отчетливо виден с глубокой округлой чашечкой и верхняя часть еще одной буквы, по-видимому, А. Вторая строка читается легко: ПРО(К)ОУПОВ[А] — повреждена лишь буква К, но она легко восстанавливается по сохранившимся штрихам, последняя отсутствующая буква дополнена по смыслу. Судя по сохранившимся чертам, на втором месте мы должны прочесть Р, аналогичное начертанию этой буквы из второй строки, на третьем — вытянутое остроконечное О. Итак, читается обычная надпись: название сосуда и имя собственника в притяжательной форме К(РО)Ч(А)[ГА] / ПРО(К)ОУПОВА[А]. Имя, вероятно, производное от христианского «Прокопий, Прокоп», особенностью является наличие наличие «У» вместо ожидаемого «О», вероятно, по аналогии с другими русскими именами, такими, как, например, «Прикуп»... Надпись, с учетом всех особенностей, можно отнести к XII-XIII вв., более точная датировка затруднительна « 137.
Хотя к этому тексту была приложена очень хорошего качества фотография, я, к сожалению, не смог найти на ней на верхней строке после КА никакого РО, зато увидел две совсем иные буквы. Оказалось, что между верхней и нижней строками имеется промежуточная строчка с тремя знаками на ней, не отмеченная исследовательницей. Не нашел я также никаких поврежденных букв в нижней строке, зато в ее середине обнаружил большое пустое пространство между буквами. Поэтому мое чтение весьма отлично от чтения А.А. Медынцевой. Я читаю: КАНЕЛА, А Y ЛЪ НЪ НЕЙ ПРОВ ЛУПОВ, что означает КАНЕЛА, А ПИСАЛ НА НЕЙ ПРОВ ЛУПОВ. Под канелой, как я выяснил в разделе о новых названиях, понимается небольшая кана, то есть амфора с горлом средней величины. Слово ПИСАЛ часто сокращалось до Y ЛЪ; в данном случае имеется буква кириллицы ПСИ и знак руницы ЛЪ. Имя ПРОВ известно у русских как мужское имя, что же касается фамилии или прозвища, то оно не от названия увеличительного стекла ЛУПЫ, а от глагола ЛУПИТЬ. Обращает на себя внимание двойное использование буквы N в качестве слога НЕ, хотя в рунице для этого существует знак . Стало быть, в данном случае мы имеем перенесение на буквы слоговых чтений, не совпадающих с названием этой буквы (буква N называется НАШ, а читается НЕ). Но при чтении КАНЕЛА начертано все же KNЛ, а затем буквально L Y L, и это сочетание KNL L Y L как раз опровергает домыслы о нехватке места для письма или о начитанности писца текстами из иврита — это типичное консонантное письмо, то есть письмо одними согласными. Похоже, что такой стиль начертаний в данный период был даже модным.
Формочка из Киева. Фрагмент 1/3 каменной формочки для литья височных колец была обнаружена в 1936 году во время работ Киевской археологической экспедиции АН УССР на территории усадьбы Петровского недалеко от Десятинной церкви138. » На внешней стороны формочки была прочитана надпись МАКОСИМОВ[Ъ] — имя владельца. Б.А. Рыбаков предположил, что в древнерусском языке литейная форма обозначалась существительным мужского рода, например, МАКСИМОВ КОЛЫБЬ139», — отмечает А.А. Медынцева 140.

Увеличить >>>

Мое чтение надписи на формочке из Киева

Я начертил данный рисунок по отличной фотографии на вклейке (рис. 73) из монографии А.А. Медынцевой. С сожалением могу отметить, что поперечную надпись на формочке она не упоминает, хотя не заметить ее невозможно. Поэтому, соглашаясь на этот раз с чтением исследовательницы, а дополняю его, прочитав два слова перед именем и изменив в имени Ъ на Ы: ЖЕСЬТЬКЪВЫ ЛЕКИ МАКОСИМОВЫ, то есть ФОРМОЧКИ ДЛЯ УКРАШЕНИЙ МАКСИМОВЫ. Таким образом, здесь основной текст начертан руницей, и только имя — кириллицей. Аналогичная надпись на формочке из Серенска датируется XIII веком, так что, возможно, эта надпись была сделана в то же время (А.А. Медынцева допускает также, что МАКСИМ из Киева и из Серенска был одим и тем же лицом). Но эта дата, как я теперь понимаю, относится лишь к периоду утери формочки Максимом; подпись мастера кириллицей была сделана раньше, а надпись поперек формочки руницей — одним из предков (или знакомых) Максима где-то до середины XI века, ибо храктер рунической надписи позволяет отнести ее ко второму периоду внедрения кириллицы в русскую письменность. Что же касается предположения Б.А. Рыбакова о мужском роде слова «формочка», равно как и о примере такого слова в виде КОЛЫБЬ, то я считаю их неверными, поскольку, как было выяснено ранее, формочка называлась раньше ЛЕКА, и это слово — женского рода. И слово МАКСИМОВЪ прочитано неверно, начертано МАКСИМОВЫ, во множественном, а не единственном числе. Такова плата за незнание руницы.
Граффити на стенах храмов. Эти надписи вряд ли можно считать владельческими — скорее они обозначают принадлежность того или иного лица данному храму и являются, так сказать, «списочными», характеризуя отдельных персонажей данного прихода и его администрацию. С одним из таких граффито мы уже познакомились — оно было посвящено епископу Акиле. Кроме того, существуют и «дружеские шаржи» на некоторых клириков, их доброе вышучивание, где подписи носят несерьезный характер. Иногда надписи составлены кем-то, выступающим от первого лица, но делающим совершенно неподобающие и претенциозные заявления. В подобного рода тестах содержится много интересной информации.

Увеличить >>>

Мое чтение граффито из Софии Новгородской

В Софии Новгородской имеются смешанные надписи и более широкого плана: кирилловско-глаголически-слоговые, примером чего служит текст на рисунке141. Первоиздатель читает его ПЪСЪЛЪ...ЛЪ...КОСТА142. Я читаю ПЪСЪЛЪ ТТЪ ПСЪСРЬ КОСТИА, что означает ПИСАЛ ТУТ ПИСАРЬ КОСТЯ. Слоговым является первый знак лигатуры, второй знак слова ТТЪ, в виде +; в слове ПИСАРЬ ошибочно удвоен слог СЬ, что тоже указывает на слоговое мышление автора надписи. Обращаю внимание на то, что тремя видами письменности владел именно писарь, а не обычный клирик. Так что данная надпись — простое бахвальство писаря: он может писать как буквами кириллицы, так и буквами глаголицы. А слоговой знак выпал просто в результате описки. В этой надписи из архива В.В. Суслова, относящейся к тому же храму143, первоиздатель читает ВОЯТА в верхней строке и САИЧ(?) в нижней139. На мой взгляд, в этой двухстрочной надписи присутствуют знаки руницы и буквы кириллицы и глаголицы. Слева вверху начертана глаголическая буква А, а чуть правее, прильнув к ножке «грибка» слева, находится С. Затем читается горизонтальная линия как И руницы, потом «грибок» как буква С глаголлицы, далее — прилепившийся к гожке «грибка» справа знак руницы ВИ, а чуть ниже — ЧЬ. Правее расположена лигатура из знаков руницы ВО и ЛЪ, ниже которых — буква кириллицы ПСИ; еще правее — лигатура из ЮСА МАЛОГО и знака КЪ руницы.

Увеличить >>>

Мое чтение граффито Софии Новгородской в прориси В.В. Суслова

На нижней строке расположена лигатура в виде красивого креста, где можно выделить знаки ВО — руницы, ТЪ — глаголицы, А(в центре) — глаголицы, З (лежащее внизу — кириллицы). Справа из букв глаголцы С, И и кириллицы А, Ч, начертано слово САИЧ. В результате получается текст АС, ИС(А)ВИЧЬ-ВОЯКЪ ПСАЛЪ ТУТЬ. ВОТ АЗ, САИЧ то есть Я, ИСАИЧ-ВОЯКА ПИСАЛ ТУТ. ВОТ Я, ИСАИЧ. Перед нами — надпись-ребус от нечего делать во время церковной службы; скорее всего от чужого имени, Исаича, писал опять какой-нибудь писарь, возможно — тот же самый КОСТЯ, поскольку слово ТУТЬ написано почти так же, и поскольку опять надпись выполнена тремя шрифтами — кириллицей, глаголицей и руницей. Первый раз в слове ИСАИЧ пропущена буква А, а вместо второго И начертано ВИ, второй раз в слове ИСАИЧ пропущена первая буква И; но тут, вероятно, отражено подлинное произношение отчества, САИЧ. Отчество вместо имени и именование ВОЯКОЙ, а не ВОИНОМ призвано создавать комический эффект. Вероятно, один писарь создал такой вот «дружеский шарж» на другого писаря, который был в состоянии разгадать этот ребус.
Вероятным продолжением надписей писаря-шутника послужил и такой текст, изданный В.Н. Шляпкиным под № XLI143. А.А. Медынцева читает тут ДЯДЯТА ДОБЪ КРОТЪКЪ. На мой взгляд, здесь опять присутствует очень характерное слово ТУТЬ, начертанное почти так же, как и на иных надписях, то есть с первым глаголическим Т с чтением ТУ и со слоговым ТЬ, оформленным, однако, очень похоже на глаголическую букву А (но во всех граффито писаря Кости буква АЗ пишется крупнее и без ограничительных штрихов).

Увеличить >>>

Мое чтение граффито в прориси В.Н. Шляпкина

Мое чтение, однако, отличается от чтения А.А. Медынцевой: ДЯДЯ ТУТЬ ДОБЪРЪ, КРОТОКЪ, то есть ДЯДЯ ТУТ ДОБР И КРОТОК. Под «дядей», скорее всего, имелся в виду знакомый писарю клирик, отличавший бурным нравом, но тихо молившийся в стенах храма, и граффито представляет собой такую же шуточную надпись, как и предыдущие. Так что я не поддерживаю чтения имени ДЯДЯТА. По смешанным кирилловско-руничным надписям мы знаем, что вкрапление отдельных знаков руницы в кириллицу происходило на третьем этапе внедрения руницы в письменность Руси, и, как я полагаю, то же самое будет справедливо и для глаголицы. По этим соображениям я датирую три граффито Софии Новгородской рубежом XI-XII веков.

Увеличить >>>

Мое чтение граффито из Юрьева монастыря Новгорода

В Георгиевском соборе Юрьева монастыря Новгорода найдено граффито XII века144, которое читается первоиздателем как А СЕ СОЗОНЕ Y Л(Ъ), А СЕ... ИСЛО [ там же]. Я читаю АСЕ, СОЗОНТЕ, ПСЛ, АСЕ СЪДИИ СЛО(ВО), то есть Я, СОЗОНТЬ, ПИСАЛ, Я СОДЕЯЛ СЛОВО. Созонт, видимо, тоже писарь. Слоговым знаком обозначен слог ДИ в слове СЪДИИ, глаголицей — слово СЛОВО. Текст, видимо, начертан тремя системами письма сознательно, ибо Созонт «вначале создал слово», как Бог-отец. Полагаю, что именно поэтому надпись шуточная.
На граффито XII века из Софийского собора Полоцка нет глаголицы145. Первоиздатель не читает даже кирилловский фрагмент. Слоговыми знаками и буквой О написано ОТЪЦА (или ОТЬЦЬ) САКОВА, кириллицей — ПЕТЪРЪМА, то есть ПЕТЕРИМА.

Увеличить >>>

Мое чтение граффито из Софийского собора Полоцка

Слово САКОВ, видимо, в наши дни звучит как ИСАКОВ. Слово ОТЕЦ, вероятно, означает не родство, а наименование священника. Так что здесь помечено место для надписи (или надпись) отца Петерима Исакова. Интересна слоговая лигатура для обозначения слова ОТЕЦ; видимо, так ее писали до введения кириллицы. Любопытно так же и то, что фамилия писалась тоже традиционными знаками, и только имя предпочитали писать новым способом, буквами кириллицы.
Вернемся к Софии Киевской. В Михайловском приделе при входе в алтарь имеется надпись XII века146. На ней первоиздатель читает АННА ЛУКА, замечая при этом: « Любопытно полнозначное построение записи. Сначала написано имя «Анна», под ним стоит сложная лигатура, состоящая из буквы У и стоящего над ним Л. Окончание имени «Лука» написано снова в строку под лигатурой. Подобное написание, вероятно, свидетельствует о знакомстве автора с колончатыми надписями, которые обычны в произведенияхмонументальной и станковой живописи» 147 Я предлагаю другое объяснение вертикальному расположению надписи: вертикально выделены те ее элементы, которые можно прочитать слоговым способом. Поэтому наряду с чтением АНА ЛУКА можно прочитать также АНА ЛИ СУКА?, что означает не просто двойное чтение, но своеобразный графический каламбур, который имеет смысл: АННА-ЛУКА. НЕ СУКА ЛИ АННА?. Это означает, что Анна заподозрена в недозволенных связях с Лукой.

Мое чтение граффито Софии Киевской

Подписи под рисунками. Это еще один вид надписей, упоминающий имена персонажей, но, как правило, в шутливой форме, ибо мы имеем дело с шаржами.
Рассмотрим еще одно граффито из храма Софии Киевской. В апсиде Георгиевского придела на южной стене « выцарапано довольно примитивное изображение вооруженного человека. На голове его конический шлем, в правой руке стрела или короткое копье, в левой как будто лук. Глаза, рот и нос нарисованы схематически. Справа заметны остатки надписи. Примерно на уровне глаз крупными буквами написано «КОМ..?» Далее буквы надписи повреждены» 148. Первоиздатель читает имя ГЕОРГИ, сопоставляя данный рисунок с рисунком новгородского мальчика Онфима. Мне тоже кажется, что в данном случае имеется почти детский рисунок Георгия, однако надписей имеется несколько, как слоговых, так и смешанных, причем они несколько раз повторяют друг друга. При этом интересно видеть слово СЬВЯТОЙ в слоговом начертании — так читается текст слева от шапки. На самой шапке можно разложить лигатуру на отдельные знаки, которые образуют слово ГЕВОРЬГИ. Да и лицо образует аналогичное слово — ГЕВОРЬГЪ. Но лучше всего — изображение руки с копьем, в начертании которого можно прочитать слово АЛЪКАШЬ. Вероятно, последнее слово образовано от слова АЛКАТЬ; АЛЪКАШЬ — АЛЧУЩИЙ.

Увеличить >>>

Граффито из Софии Киевской и мое его чтение

Поэтому полную надпись, опустив повторы, можно прочитать как СЬВЯТОЙ АЛЪКАШЬ ГЕВОРЪГЪ. ГЕОРГИЙ, ВОИНЪ ДИВЪНЫЙ, то есть СВЯТОЙ АЛКАШ ГЕОРГ. ГЕОРГИЙ, ВОИН ДИВНЫЙ. Скорее всего, в этом изображении можно видеть дружеский шарж на Георгия, выполненный в детской манере и несколько раз, как слоговым, так и буквенным способом повторяющий (в том числе и в лигатуре на головном уборе) доблести Георгия; сам Георгий тут со змеем не борется, а является пухлым человечком с тощими ножками.Таким образом, перед нами — «дружеский шарж» на какого-то клирика Георгия, который, видимо, злоупотреблял спиртным. Из-за этого он, разумеется, был и плохим воином, что и отмечает его пересмешник.
Другое граффито найдено на Золотых Воротах Киева. Изображена подпись под рисунком XI-XII вв.149, где первоиздатель читает ОСКЪ МА КОН[ Ь] и НИКУЛА150. Кто такой Оск и какого коня он «ма» (имеет), из рисунка совершенно неясно.

Мое чтение граффито Золотых Ворот

Я предлагаю другое чтение: помимо имени НИКОЛА (верх буквы О в его имени стерся) еще и либо ОСКЪ, либо ОСЬКЪРЬ — МОЙ ДИАКОНЪ, то есть ОСЬКАР — МОЙ ДЬЯКОН. Имя ОСЬКАР является мужским именем, широко известным в Европе, но не частым у русских. Тем самым, карикатурное страшилище есть ОСЬКАР, а собака, чей хвост оно топчет — Николай. Надпись трудна для чтения тем, что центральная лигатура допускает разные чтения; я сам пржде читал СКОНЧА, ЯК ОНЕ, то есть ОКОНЧИЛ, КАК ОНИ, хотя такая надпись оставляла тоже массу неясностей. Теперь же ясно, что речь идет об обычных юношеских «дразнилках», где ОСЬКАР — скорее всего послушник, возведенный его приятелем Николой в сан дьякона; а Никола — мирянин, которого Оська изобразил в виде лающего пса (на рисунке показан лишь фрагмент «Николы»).
Промежуточный итог. Рассмотрены граффити числом 10; из них одно на черепке, одно на формочке, остальные на стенах. Сразу можно сказать, что без учета руницы их смысл был понять превратно. Так надпись КОРЧАГА ПРОКУПОВА оказалась на деле надписью КАНЕЛА, А ПИСАЛ ПРОВ ЛУПОВ; вместо подписи МАКСИМОВЪ (КОЛЫБЬ) было начертано ЖЕСТКОВЫ ЛЕКИ МАКСИМОВЫ, надпись ПЪСЪЛЪ ЛЪ КОСТА превращается в ПЪСАЛЪ ТТЪ ПСЪСРЬ КОСТИА, то есть ПИСАЛ ТУТ ПИСАРЬ КОСТЯ; вместо ВОЯТА САИЧ на стене явно видится АС, ИСВИЧ-ВОЯКЪ, ПСАЛЪ ТУТЪ. ВОТ АЗ, САИЧ. То есть больше половины последней надписи эпиграфисты не прочитали. Далее, вместо надписи ДЯДЯТА ДОБЪ КРОТЪКЪ на самом деле начертано ДЯДЯ ТУТЬ ДОБРЪ, КРОТЪКЪ, вместо А СЕ СОЗОНЕ ПСЛ, А СЕ...ИСЛО на стене процарапано АС, СОЗОНТЕ, ПСЛ, АС СЪДИИ СЛО(ВО), вместо нечитаемой надписи — ОТЬЦА САКОВА ПЪТЪРЪМА; вместо АНА-ЛУКА — АНА ЛИ СУКА, вместо ГЕОРГИ — СЬВЯТОЙ АЛЪКАШЬ ГЕВОРЪГЪ. ГЕОРГИЙ, ВОИНЪ ДИВЪНЫЙ, вместо ОСКЪ МА КОН[ Ь] и НИКУЛА — надпись ОСЬКЪРЬ — МОЙ ДИАКОНЪ и НИКОЛА. Тем самым, ряд надписей либо читался не в том смысле, либо не в том объеме, либо вообще не читался. Поэтому незнание руницы эпиграфистами приводит их к очень большим просчетам именно при чтении граффити.
С другой стороны, нужно быть признательными А.А.Медынцевой за то, что она подняла пласт глаголических надписей Софии Новгородской, показав, что такие надписи на Руси существовали. При ближайшем рассмотрении, однако, выяснилось, что эти надписи включают в себя не только буквы кириллицы, но и знаки руницы, а по содержанию являются надписями профессионалов в области письма — писарей, которые обязаны были их знать по роду службы. Надписи на стенах с присутствием букв глаголицы означают их хвастовство друг перед другом. Больше ни одна категория населения глаголицей не пользовалась.
К большому удивлению, эпиграфисты не поняли шуточный характер дружеских шаржей, карикатур клириков друг на друга в тех изображениях и подписях, которые были нанесены на стены церквей, посколку не могли прочитать, например, сочетания слов СЬВЯТОЙ АЛЪКАШЬ (полагаю, это слово было образовано не от арабского AL KOHOL, а от русского глагола АЛКАТИ, то есть ЖЕЛАТЬ ПИТЬ; существует русское слово АЛЧУЩИЙ, то есть ЖАЖДУЩИЙ). Словом, возникло впечатление, что данный раздел эпиграфики пока что разработан достаточно поверхностно, несмотря на то, что его начали осваивать с начала ХХ века.
Надписи на изделиях из металла. Данный раздел был бы неполным без анализа изделий из металла, на которых тоже часто имеются различного рода владельческие или иные надписи, связанные с именами. При анализе ряда надписей следует иметь в виду, что тут каждый нанесенный знак был строго продуман, так что никаких описок или случайных начертаний здесь не могло быть в принципе. Так что наличие руницы на этого рода изделиях было бы особенно доказательно.
Клеймо кузнеца. Одна из древнейших русских надписей в виде инкрустации дамасской проволокой нанесена на меч, обнаруженный в конце XIX века в станице Фощеватая под Миргородом. А.Н. Кирпичников прочитал ее ЛЮДОТА или ЛЮДОША на одной стороне, и КОВАЛЬ, то есть КУЗНЕЦ, на другой151.

Увеличить >>>

Прорись надписи на мече из-под Миргорода

Реально же нанадписи видно только начало имени, ЛЮДО..., а в пространство до конечной буквы А, укладывается не одна буква Т или Ш, а 2 или 3 буквы. Так что, соглашаясь с чтением КОВАЛЬ и с чтением ЛЮДО..А, я не согласен, что это ЛЮДОТА или ЛЮДОША. Меч датируется Х веком. А.А. Медынцева пишет по этому поводу следующее: « Эта надпись — клеймо русского оружейника. Значение ее очень велико, так как она является доказательством собственного производства мечей на Руси в конце Х-первой половине XI в. Кроме того, эта надпись широко используется как свидетельство грамотности русских рмесленников-оружейников уже в эту древнейшую пору. Однако нельзя забывать и о том, что клеймо оружейника — это свидетельство грамотности и русских воинов того времени, так как в противном случае в таком коейме не было необходимости» 152.
Долгие годы эта надпись считалась древнейшей. « Но в недавнее время А.Н. Кирпичников обратил внимание на обломок меча, временно заменявший в витрине Национального музея в Киеве экспонат, взятый на выставку. Ранее меч находился в фондах музея среди депаспортизированных находок. Его точное происхождение не известно, удалось лишь установить, что ранее он находился в коллекции Музея древностей Киевского университета и был найден, судя по данном каталога, в Киевском уезде в 1894 году. Более подробных сведений об обстоятельствах находки меча установит не удалось. По предположению А.Н. Кирпичникова, он был обнаружен в дружинном погребении киевской округи, так как именно в эти годы в печати сообщадись сведения о неоднократных подобных находках, поступавших в различные музейные собрания Киева. Это предположение подкреплено наблюдениями о намеренной порче меча (отсутствует навершие рукояти, перекрестье сбито с первоначального места, а в нижней части клинка отчетливо видны вмятины от ударов), что типично для языческих погребений. В процессе очистки клинка от коррозии исследователь заметил на одной стороне кириллические буквы высотой до 2,5 см, а на другой — столь же крупные геометрические знаки. Буквы и знаки были наведены в процессе ковки в горячем виде отрехками дамасско проволоки. На главной стороне клинка, на поверхности дола, удалось прочесть буквы СЛАВ... — как предполагает А.Н. Кирпичников — начало имени типа Славута, Славомир и т.д.» 153.
Действительно, на одной грани клинка меча видно слово СЛАВ..., тогда как на другой я не вижу никаких геометрических знаков — только знаки руницы. Между тем, по мнению А.Н. Кирпичникова, дата новой находки должна быть удревнена по сравнению с мечом из станицы Фощеватая примерно лет на 50 (середина или третья четверть Х века). Таким образом, эта вторая надпись оказывается древнейшей на металле на территории Руси.

Увеличить >>>

Мое чтение надписе на мече из Киевского музея

Надпись на обороте клинка оказалась весьма удовлетворительной сохранности, и представляет собой одну строку из 4 знаков. Осталось лишь прочитать надпись, что я охотно и делаю. На одной стороне я вначале читаю СЛАВ(А), на другой — ЛЮДОДЬШЕ, где ЛЮДОДЬША — имя кузнеца в дательном падеже. Иными словами, начертана либо здравница в честь изготовителя, либо, что более вероятно, некий СЛАВА передал клинок (или секрет мастерства) Людодьше. Но так ли это? Не правильнее будет читать СЛАВ(Ы) ЛЮДОДЬШИ? Вероятно, это последнее предположение и будет верным, ибо мы уже видели на пряслицах и других предметах, что имена людей старались писать кириллицей, тогда как фамилии или прозвища все еше писали по-старинке, руницей.
Сразу можно обратить внимание на то, что на клинке из станицы Фощеватая мастера звали ЛЮДО...А, что понималось как ЛЮДОТА или ЛЮДОША. А здесь речь идет о ЛЮДОДЬШЕ. Не один ли и тот же это мастер? Я полагаю, что один. Но почему ЛЮДОДЬША, а не ЛЮДОДИША или ЛЮДОДЕША? — Думается, что на надписи ЛЮДО...А можно было начертать лишь ЛЮДОДЬША, а большее число знаков просто заняло бы больше места. И только Ь удобен для надстрочного расположения, все прочие предпочитали писать в строку (и тогда места для ДИШ или ДЕШ между ЛЮДО и А уже слишком мало). Интересно, что отметив такое имя, я не стал задумываться над тем, что оно означает, и считал свою задачу выполненной. Однако когда на Национальной конференции славистов в Москве в июне 2002 года в моем докладе я упомянул, в частности, и об этом чтении, одна из слушательниц задала вопрос, что означает данное имя, и я честно признался, что не знаю. Но для меня это был знак того, что эпиграфическая работа до конца не доведена, и что мало прочитать слово, требуется его еще объяснить. До сих пор мне встречались имена известные, существующие и в наши дни. Теперь мне встретилось нечто, о чем даже трудно сказать, имя это или прозвище. И, подумав, я, как мне кажется, нашел приемлемое решение.
В самом деле: многих французских королей звали Людовиками. Однако это имя известно и в Италии, там оно звучит как Лодовико; известно оно и в Германии, трансформировавшись в Людвига. Теперь представим себе, что кто-то на Руси назвал своего сына Людовиком. Возникает вопрос, как его будут звать в семье или в ближайшей округе, пока он еще маленький? Людик? Люндик? Людодик? Вполне возможно! Такой способ словообразования в русском языке существует, например, Светлана-Светик, Игорь-Игорёк, Эдуард-Эдик (в последнем случае возможен даже вариант Додик). Так что, опираясь на модель Эдуард-Додик можно предположить и вариант Людовик-Людодик. Нетерпеливый читатель мне скажет, что это — не объяснение, ибо нужно объяснить имя не Людодик, а Людодьша. Что ж, я готов. Русский язык по части антропонимики является одним из сложнейших, и его почти никогда не устраивает один уменьшительно-ласкательный вариант имени, так что Анна превращается и в Аню, и в Анюту, и в Нюру, и в Нюсю, и даже в Нюшу и Нюшку. Иными словами, на суффикс -ют наслаивается еще суффикс -уш. Так что для русских недостаточно модели Наталья-Ната-Натик, им подавай еще и Наташу; кроме ряда слов Виктор-Витя-Витёк, они хотят видеть еще и имя Витюша; им мало слов Иоанн-Иван-Ваня, они в диалектах дошли до имени Ваньша. По этой модели получения вторичного уменьшительного имени из Додика вполне может возникнуть имя Додьша, а изЛюдодика — Людодьша.
Правда, на Руси детей Людовиками не называют. Кроме того, если есть уже имяСлава, то, следовательно, второго имени быть не должно. Стало быть, Людовик — это прозвище. Возможно, в юности будущий кузнец чем-то напоминал француза, или даже конкретного Людовика. Но такого Людовика, которого ласково звали Людодиком, и даже еще более ласково Людодьшей. Это прозвище позже и закрепилось. Что же касается имени Слава, то оно по аналогии с современной традицией кажется уменьшительным. Я тоже так думал, пока не прочитал на ремесленных изделиях двух имен мастеров как Слава. Следовательно, для средневекового уха это имя звучало как полное, равно как и имя Яр или Ярило. Для нас же теперь полным является лишь составное имя Ярослав, от которого мы производим уменьшительное имя Слава.
Тем самым, удалось узнать полное обозначение мастера: СЛАВА ЛЮДОДЬША. И если в середине Х века еще можно было оставить традиционное начертание руницей хотя бы на одном слове, то в конце Х века все слова следовало писать кириллицей. Так что для середины Х века характерно смешанное письмо. По нашей относительной хронологии, смешанное письмо характеризует третий этап внедрения кириллицы в русскую письменность; он закончился, как мы видели выше, на рубеже XI и XII веков. Но эта дата означала конец периода. Теперь же мы получили дату начала периода: конец Х века. Следовательно, третий этап продолжался с конца Х по конец ХI века, а до него писали преимущественно руницей, причем линейно и вразрядку, подражая буквенному письму. А еще ранее писали традиционно, превращая лигатуру рунических знаков в ребус, требующий долгой разгадки.
Надписи на гривнах с острова Готланд. Ряд серебряных гривен в составе русского клада был обнаружен в 1967 году в Люмелюнде на острове Готланд. Они были перенумерованы, а сотрудник Исторического музея Стокгольма Улоф Брукс сфотографировал их и передал скандинавистке Е.А. Мельниковой, которая, в свою очередь, передала их А.А. Медынцевой. Я же сделал прориси по этим фотографиям.
На гривне № 5 начертаны знаки, которые А.А. Медынцева прочитала как СЕЛТ(А). « Конечная буква не просматривается, очевидно, она повреждена эрозией металла, но восстановление ее сомнений не вызывает. Надпись представляет собой мужское имя Селята», — отмечает исследовательница 154. На мой взгляд, сомнения вызывает не только последняя буква А, но и вся интерпретация надписи, поскольку имя СЕЛЯТА кажется весьма странным, тем более начертанным на деньгах.

Увеличить >>>

Мое чтение надписи на гривне № 5

Сначала я тоже читаю СЕ, затем идет лигатура из знаков руницы с чтением ЛЕТО, далее — действительно , а затем слоговой знак Т с чтением ТА, так что тут никакая буква А не стерта, ее просто никогда не было. А ниже начертана лигатура из ПО и ЛЪ и, наконец, знак НА (под ТА). Все вместе читается СЕ ЛЕТО ЯТА. ПОЛЪНА, то есть В ЭТОТ ГОД ВЗЯТА. ПОЛНА. Так что человека, отдававшего серебряный слиток либо в рост, либо взаймы, интересовало, не был ли изъят кусок гривны за время ее отсутствия — нет, не был. Об этом и сделана нижняя запись, ПОЛЪНА. Ни о каком Селяте здесь речь не идет, это «мужское имя» есть фантазия эпиграфиста.
То же самое можно сказать и о надписи на другой гривне оттуда же, № 8. Здесь А.А. Медынцева читает ТИХОТ(А) Y Ъ. « Последняя буква имени отсутствует, от последней, Т, сохранилась отчетливо различимая горизонтальная черта, что позволяет с уверенностью восстановить всю букву. Надпись представляет собой мужское имя, образованное от старославянского прилагательного ТНХЪ + суффикс = ota и сокращенное Y Ъ — писал. Имя «Тихота» может происходить и о основы канонического имени «Тихон», но ранняя датировка надписи делает предпочтительным первый вариант. Из палеографических особенностей надписи можно отметить пропорции букв, близкие к квадрату, и горизонтальную перекладину буквы Н, подтверждающие датировку — XI-первая половина XII в.» 155. — Такая решительность и уверенность меня удивляют еще больше, чем в предыдущей надписи, ибо тут, на мой взгляд, вообще нет ни одной кирилловской буквы, так что все чтение, равно как и основанная на нем датировка — чистейшая фантазия. Я вообще не понимаю, какой смысл на гривне сообщать, что ПИСАЛ ИМЯРЕК? Это же не забор! К тому же действительно есть русское мужское имя ТИХОН, но откуда взялось имя ТИХОТА?

Увеличить >>>

Мое чтение надписи на гривне № 8

На мой взгляд, если уж кто и писал на гривне, то ростовщики или иные финансисты того времени. Пометок на гривне много, и самыми старыми и затертыми являются надписи справа, образующие нечто вроде «домика». На фронтоне у него начертаны три знака, которые я читаю ВЬЛИТА, то есть ВЛИТА. По всей видимости, на этой гривне после возвращения из чужих рук отсутствовала часть веса, и ей влили часть серебра заново. Ниже, на уровне «окошек домика» читается НАЛЕЙ, а еще ниже — ЛЕЙ. Я это понимаю как повторное обнаружение нехватки части веса после очередного возврата гривны. Только после этого есть смысл читать основную и самую крупную часть надписи, которую я понимаю как ПОЛЪНЪ ЗАЛИТА И НОГАТА, то есть ЗАЛИТА ДО ПОЛНОТЫ, И (СВЕРХ ТОГО — ЕЩЕ) НОГАТА. Под ногатой понимается мелкая денежная единица. Иными словами, просьба о дополнительной заливке серебра не только выполнена, но и перевыполнена.

Мое чтение надписи на гривне № 9

Еще одна гривна — № 9. О ней А.А. Медынцева пишет: « Надпись на этой гривне была опубликована и получила исчерпывающее объяснение156. Она состоит из имени БЫЛТА. Ее особенностью является наличие небольшой вертикальной черты после знака Л, которая позволяет прочесть имя как БЫNТА. Й Налепа, ссылаясь и на чтения Р. Якобсоном знаменитой Гнёздовской надписи, объяснил ее как знак смягчения, характерный для русских памятников. Повторное исследование памятника Е.А. Мельниковой позволяет предпочесть второй вариант прочтения... С датировкой надписи XI-первой половиной XII века можно полностью согласиться» 157. На мой взгляд, оба чтения, исходящие из предположения об имени собственном — фантазии эпиграфистов, подобно надписям СЕЛТ(А) и ТИХОТ(А). Здесь написано: БЫЛА ТА, то есть БЫЛА ВЗЯТА. И никакого Быляты-Быняты.

Увеличить >>>

Мое чтение надписи на гривне № 4

Наконец, на гривне № 4 А.А. Медынцева вычитывает слово НЛН. « Это мужское каноническое имя (Илия), где передает , как в глаголических и некоторых старославянских письменных памятниках» 158. — И вновь я не вижу упомянутой надписи. На мой взгляд, тут начертяно: БЫЛИ ТЫ 2 РАЗА. И отдельно вновь крупной лигатурой подчеркнуто: 2 РАЗА. Это означает: БЫЛИ ВЗЯТЫ 2 РАЗА. И вновь — никакого Ильи.
Итак, все 4 мужских имени — Селята, Былята-БЫНЯТА, Тихота и Илья — были «выужены» из надписей типа «была ята» А.А. Медынцевой и Й. Налепой не только благодаря их «заданности» на чтение имен владельцев, но и потому, что смешанные, рунично-кирилловские тексты были прочитаны как чисто кирилловские. Особено странно видеть неверное чтение надписи БЫЛА ТА, где, казалось бы, кроме одного знака ЛА все остальные оказываются буквами кириллицы.

Мое чтение надписи на печати гривен

Вызвает сомнение и такая фраза А.А. Медынцевой из ее общего заключения: « Надписи на слитках новгородского типа с русскими именами, вероятно, оставлены рускими купцами, торговавшими с Готландом» 158. Во-первых, ни одного имени при ближайшем рассмотрении мною на слитках не обнаружено. Во-вторых, сам характер надписей говорит о выдачи гривен заказчикам и характеризует ростовщические (ссуду под процент), но не торговые операции, так что речь идет не о купцах. В-третьих, ссуды давались в течение нескольких лет продолжительностью на год, что никак не согласуется с наездами купцов в Готланд — речь идет о конторе, занимавшейся ростовщической деятельностью постоянно. Наконец, ниоткуда не следует, что надписи оставлены именно на Готланде — гораздо логичнее предположить, что сделаны ои были в одном из русских государств и отданы в залог в одну из европейских ростовщических контор (по сегодняшнему — банков), хотя бы и на Готланде.
В связи со сказанным, представляет несомненный интерес попытаться разглядеть клейма, следы которых имеются на всех слитках, кроме первого. Наиболее отчетлив след клейма на последнем слитке, где их нанесено не менее трех; тут удается даже разобрать отдельные знаки. К сожалению, знаки вверху мне разобрать не удалось. Но зато знаки внизу образуют отчетливое слово ПЕЧТ, то есть ПЕЧАТА, затем в лигатуре можно прочитать слово ВЛИКЪ и вроде бы ЛИТЪВА. Тем самым на клейме я уверенно читаю ПЕЧ(А)ТА. В(Е)ЛИКЪ, и менее уверенно — ЛИТЪВА, что означает ПЕЧАТЬ. ВЕЛИКАЯ ЛИТВА — название государства, которому принадлежали слитки. Так что несмотря на русский язык надписи и новгородский тип гривны, государственная принадлежность слитков, если верно мое чтение — литовская.
Из всего данного рассмотрения можно сделать вывод о неудовлетворительном чтении гривен с острова Готланд шведским эпиграфистом Й. Налепой и отечественной эпиграфисткой А.А. Медынцевой.

Увеличить >>>

Надпись на чаше из Киева

Надписи на металлических чашах. В конце прошлого века в составе киевского клада была найдена западноевропейская чаша с латинской надписью159. На поддоне чаши процарапано несколько знаков и две русские надписи — КНЖ и СПАСОВА (вторая надпись начертана над перечеркнутой первой). К сожалению, никто из эпиграфистов не пытался прочитать знаки. Так, Б.А. Рыбаков обращал внимание на то, что надпись указывает на принадлежность чаши князю, а не княгине. А.А. Медынцева уточняет датировку надписей, полагая, что первая относится к XI-XII, а вторая — к XII-XIII векам160. На мой взгляд, обе некирилловские дополнения к кирилловским надписям представляют собой лигатуры из знаков руницы, которые вполне можно прочитать. Кроме того, на букве Ж заметны более тонкие штрихи, видимо, относящиеся к ранней и чисто слоговой надписи, которую сейчас реконструировать трудно. Вероятно, было записано руницей слово КНЖ. Что же касается слоговой надписи, то ее вполне можно прочитать.
С моей точки зрения верхняя лигатура читаеься ПЪЧАТЬ, то есть ПЕЧАТЬ, а нижняя — ЧАРА (первый слог состоит из буквы Ц со слоговым чтением ЧА). Иными словами, сначала было начертано слово КНЖслоговым способом, затем буквами КНЖЧА (и добавлено руницей РА) 16 (16 — инвентарный номер у князя). Наличие Ц вместо Ч, возможно, передает северный (псковско-новгородский) диалект автора надписи. Позже чаша была передана в дар церкви Спаса, и появился церковный штемпель — СПАСОВА ПЪЧАТЬ.
На другой чаше, из Чернигова, найденной в 1985 году среди клада чаш европейской работы161, имеется и краткая надпись-граффито, которую А.А. Медынцева читает КУНЖА ГЮРЬЕВА162. На мой взгляд, однако, тут действительно начертано КЪНЖА ГЮРЬЕВА (Ъ вместо У по причине, указанной ниже), но не только.

Надпись на чаше из Чернигова и мое чтение ее первоначальной надписи

Здесь имеется с одной стороны, дополнительная диагональ в букве N, а с другой стороны, большой знак в виде И (РЪ руницы). Поэтому представляется, что поначалу надпись была целиком слоговой. Лигатура в виде И уже существовала, но первая надпись содержала всего три знака. Первый знак выглядел как сейчас, К, но читался КЪ. Затем шел знак НА в виде У; это из него позже был переделан знак Ъ, который от неумелой переделки стал выглядеть как . Наконец, шел знак Х с чтением ЖА. А лигатура в виде И разлагалась на свои составные части, что давало в сумме текст: КЪНАЖА ГЮРЬЕВА, который позже, в конце XII-начале XIII века был начертан кириллицей. Следовательно, первоначальный текст руницей был начертан раньше. И, поскольку этот руничный текст представляет собой линейную надпись вразрядку, я отношу его ко второму периоду бытования кириллицы на Руси и тем самым датирую концом Х-концом XI вв. Этот пример интересен тем, что позволяет воочию убедиться в том, что нам открылось при анализе надписей на пряслицах: существование вначале чисто рунических надписей, которые позже были переделаны в надписи кирилловские. Более надежного доказательства того, что именно у славян, и именно те же самые тексты выглядели прежде в записи руницей, а затем кириллицей трудно себе представить.

Промежуточный итог. Рассмотрено 9 надписей на металле: 2 на мече, 2 на металлических сосудах и 5 — на гривнах с острова Готланд. Руница помогла прочитать имя и прозвище кузнеца как СЛАВЫ ЛЮДОДЬШИ, чем была снята неопределенность между чтением ЛЮДОТА и ЛЮДОША; на чашах были прочитаны слова ПЕЧАТЬ и ЧАРА 16, а также выявлена более ранняя надпись знаками руницы того же текста КЪНАЖА ГЮРЬЕВА. Но самые интересные последствия принесло чтения надписей на гривнах из Готланда: выяснилось, что вычитанные там якобы имена владельцев СЕЛЯТА, БЫЛЯТА, БЫНЯТА, ТИХОТА и ИЛЬЯ являлись вариантами неудовлетворительного чтения в основномкирилловских выражений СЕГО ЛЕТА или БЫЛИ ЯТЫ. Всего один знак руницы делал надпись читаемой неверно даже таким опытным профессионалом, каким является А.А. Медынцева. Зато никому из эпиграфистов не пришло в голову прочитать знаки на печатях и открыть на них подлинное имя собственное ЛИТВА.Таким образом, именно в надписях на металле преимущество новой эпиграфики, учитывающией руницу, над старой, ее не признающей, оказывается наиболее убедительным. С другой стороны, соответствующие разделы старой эпиграфики, в частности, надписи на гривнах, становятся наиболее сомнительными.

Общий итог. Рассмотренный весьма богатый материал (93 вещи) позволяет сделать довольно много выводов относительно как самих текстов, так и их начертаний. Начавшись с простого любопытства — как обозначались в Х-XII веках имена собственные, — данное исследование переросло в выделение нескольких этапов параллельного сосуществования руницы и кириллицы, и стало ясно, что руница под влиянием кириллицы перестала изображаться на письме в виде замысловатых лигатур-ребусов, а вытянулась в строку, да еще с утрированно большими промежутками между знаками, а далее даже в некоторых случаях стала изображаться и в виде несоприкасающихся фрагментов.рунических знаков. Но закончилась эра руницы тогда, когда ее знаки перестали читаться как слоговые, а стали восприниматься как согласные. Напротив, кириллица поначалу вошла в обиход с чисто слоговым чтением, что выглядело как кирилловское консонантное письмо, затем стала перемежаться знаками руницы, далее стала обходиться без них, но сохранила некоторые черты их орфографии (колебания в начертании ЛЕ/ЛИ, Ъ/О и Ь/Е) и, наконец, утвердилась полноправно.
Что же касается содержания надписей, то выяснилось, что имена собственные содержались не только в текстах владельческих или дарительных, но и в поминальных, заглавных, долговых, молитвенных, подписных и пояснительных. Выяснилось, что содержание таких тестов примерно одинаково и не зависит от того, каким шрифтом, руницей, кириллицей или глаголицей они выполнены. Это означает, что с точки зрения средневекового русского, все типы начертаний были равноправны. Вместе с тем, надписи руницей всегда старше по времени, чем надписи кириллицей.
Рассмотренные выше примеры позволяют представить себе следующую картину. Сначала надписи делались только руницей. При этом данный длительный период е существования на средневековых русских памятниках письменности мною был поделен на два более мелких: период руничных лигатур и период руничных линейных надписей. Затем какая-то часть надписи стала выполняться кириллицей. Затем оставшиеся знаки руницы стали исправляться на буквы кириллицы. Наконец, появились чисто кирилловские надписи, содержащие, однако, странности, которые можно объяснить только с позиций руницы. Таким образом, было выделено по меньшей мере 4 этапа и некоторая последовательность во времени появления каждого из них. Позже стало возможным попытаться хотя бы приблизительно очертить сущность и временные рамки каждого из них, что и было сделано при подведении промежуточных итогов. Но к этому можно еще кое-что добавить.
Начнем с последнего примера. Чаша из Чернигова имела к концу XII века полностью кирилловский текст, но прежде, в период Х- XI века, могла иметь предполагаемую мною чисто слоговую надпись из линейных знаков руницы вразрядку. Что касается чаши из Киева, то слово ЦАРА (ЧАРА) могло появиться в середине того же XI века, а позже его могли пополнить кирилловским словом КНЯЖЯ. Слово СПАСОВА появляется где-то в конце XII века одновременно со словом ПЪЧАТЬ, которое пишется руницей просто по старинке, как традиция, но не как начертание, одинаковое в правах с кириллицей. — В этих примерах последняя дата, определенная методами славянской палеографии для кириллицы, представляется до некоторой степени приемлемой, тогда как даты по рунице в принципе не может быть определена методами кирилловской палеографии, ибо руничные даты много старше. Я исхожу из того, что меч, найденный в станице Фощеватой и имеющий на двух сторонах клинка чисто кирилловские надписи, датируется эпиграфистами концом Х века, тогда как наличие одной надписи руницей на мече из Киева принадлежит клинку, изготовленному на полвека ранее. Так что налицо нестыковка, разрыв примерно в век. Мне трудно сказать, кто прав: эпиграфист, специализирующийся на оружии, А.Н. Кирпичников, или эпиграфист-палеограф А.А. Медынцева. Поскольку данные этих исследователей расходятся примерно на 100 лет, вероятно, будет разумным предположить, что истина лежит посередине, и данные Кирпичникова следует приблизить к нам на 50 лет, а данные Медынцевой, напротив, на 50 лет удревнить. Тогда для Киева получатся примерно такие даты: середина Х века — чисто слоговые надписи (конец второго периода бытования кириллицы); конец Х века — наличие и руницы, и кириллицы в одном и том же тексте (то есть начало третьего этапа); начало XI века — исправление знаков руницы на знаки кириллицы; конец XI-начало XII века — чисто кирилловкие надписи, но с рудиментами руницы (конец третьего этапа). Что же касается Новгорода, то его этапы начертаний сдвинуты примерно на век позже Киева. Таковы общие рассуждения, исходя из рассмотренных памятников. Более точные хронологические рамки первого и второго этапов можно будет определить, обратившись к самым древним надписям.
Однако эти общие представления можно несколько уточнить. Первая надпись, скопированная Эль Недимом, арабским путешественником, скопировавшим на Кавказе образец русского письма руницей, относится к году его путешествия, к 987 году, то есть отстоит по времени на год от крещения Руси. Тогда надпись была чисто слоговой. При этом в целом она была линейной, но содержала в начале и в конце по слоговой лигатуре и не имела начертания вразрядку. Следовательно, за полтора десятилетия до конца Х века мы наблюдаем промежуточный типа начертания, уже не сплошь лигатурный и уже линейный, но еще не вразрядку. Следовательно, классический второй этап начинается чуть позже, вероятно, на рубеже X-XI веков.
В связи с официальным крещением Руси к нам пришла и болгарская книжность, выполненная кириллицей, а с ней — и старославянский язык (древнеболгарский язык в его солунско-константинопольском диалекте). Следовательно, массовое официальное внедрение кириллицы можно датировать 988 годом. Вместе с тем, можно предполагать, что первые слова, которые стали писать кириллицей на Руси вне богослужебной книжности, были вначале христианские имена, а затем и имена вообще, независимо от их происхождения. Так что первые смешанные надписи должны были появиться на Руси в последнее десятилетие Х века. Видимо, к этому времени и относится меч из Киева с надписью СЛАВЫ ЛЮДОДЬШИ, где прозвище еще пишется руницей, а славянское имя Слава — кириллицей. — Пряслице из Киева с именем Жирцы, которое А.А. Медынцева удревнила на сто лет (перенеся датировку с XII на XI век), поначалу еще имело некоторые следы руницы, но позже, к XII веку уже выглядело вполне кирилловским. Так что если к концу X века в Киеве появились первые кирилловские начертания, сосуществующие с руницей (а это — начало третьего этапа), то в начале XI века таких смешанных надписей было много, причем постепенно доля кирилловских букв возрастала, а с XII века кирилловское начертание стало единственно возможным. И видеть чисто руничную напись в начале XI века в Киеве было бы странным.
Но так было в Киеве. А вот недалеко от него, в Вышгороде, в начале XI века еще писали руницей КАНАЖИНЪ ПЪРАСЬЛЕНЬ, и лишь к концу века часть знаков исправили на кирилловские. Вероятно, все процессы трансформации письма вблизи Киева начались на полвека спустя, и шли менее быстро. Примерно в то же время, то есть в начале XI века смешанные надписи появляются и в Новгороде, о чем говорит надпись НАШЕЙ со слоговым знаком ШЕ, а также отрицание НЕ вместе с кирилловским именем ИОНА и кирилловской надписью ПСЛЪ. С другой стороны, слоговые знаки встречаются в новгородских грамотах и в XII веке, например, в имени ЯРИЛЫ, причисленного к ангелам, но это уже сознательная тайнопись. Чисто руницей как тайнописью начертана и грамота конца XII века СЬ НОВЪГОРОДА — ЧЕНЪТЬСУ. Однако простые прихожане допускают в поминальных записках описки, читая кирилловские буквы как знаки руницы еще в XIII веке, а на бытовых предметах, например, на ведрах, по традиции пишут такие совпадающие с кириллицей знаки руницы даже в XV веке. Из этого можно заключить, что даже несмотря на сдвиг примерно в 50 лет, в конце XII века и в Новгороде перешли на кириллицу, однако, в отличие от Киева, тут еще помнили руницу, и социальные верхи пользовались ей как тайнописью, а низы — как традиционным начертанием. В этой связи интересна берестяная грамота XII века новгородского мальчика Лушевана, где основная надпись в виде довольно небрежных зигзагов выполнена КРУПНО и СВЕРХУ руницей, а МЕЛКО и ВНИЗУ — кириллицей. Это означает, что в XII веке в новгородских школах изучалась сначала все-таки руница, и лишь затем кириллица.
В конце XI века в ряде мест преобладает слоговое начертание с вкраплениями кирилловских букв, например, в тексте КЛАВДЕНЬ ПРАСЛЕНЬ только ЛЬ и НЕ на конце последнего слова в Минске, в надписи САШИН ПРЯСЛЕНЬ ДЕВИЧАЕ из Пскова — лишь две буквы СА в первом слове, МОЙ ДИАКОНЪ со знаками руницы МО, И и ДИ в граффито на Золотых воротах в Киеве и ЦРА (ЧАРА) со знаком РА на чаше из киевского клада. Что же касается далекого от столиц Белоозера, то там все надписи XI века — целиком слоговые, например, ЛИДИНЪ ПЪРАСЬЛЕНЪ, ЛИДИНЪ ИНОЙ — РУСЬ-ВОДЬ, а первые кирилловские буквы появляются только в XII веке. То же и наблюдается и в изделиях русскоязычной Литвы, найденных на шведском острове Готланд: в конце XI века чисто слоговая надпись гласит ПОЛЪНЪ, ЗАЛИТА И НОГАТА. Вероятно, вк этому же веку относится и первая надпись на чаше из Полтавы КЪНАЖА ГЮРЬЕВА.
В XI веке возникает так называемое консонантное написание, например, ЦРА в Киеве, КЗ ВСЛВ ПЛТСК и КЗ БРСЪ в Полоцке, или АКЬЛ ЕПСКПА в Новгороде, а также ПЪСЛЪТТЬПЪСЪСРЬКОСТИА. На грамотах XII века из Новгорода мы читаем МАРИИ ЦРН или ОСКЬ (ОСКАРЬ). В XII веке можно прочитать надпись МСТСЛАВЛКРЧГЪ на амфоре из Киевского Подола. В Полтаве на амфоре начертано КНЛ/Y Л.
В XII веке в Белоозере встречается первая кирилловская надпись АМАЛЕН; в середине и конце XII века слоговые знаки все еще встречаются как привычные в Ростове Великом (МИЛЕШИН ПРЯСЛЕНЬ ИВАНА), в польском Дрогичине (надпись на ноже ВЕРОЙ ИНОЙ), в Вышгороде (НЕВЕСТОЧИЙ), в Друцке (КНЯЖИН) и в Витебске (БАБИНО ПРЯСЬЛЬНЕ ТЬВОЙ), в Гродно (ИЕ ПРЯСЛЕНЬ и МАЛАНЬИН ПРЯСЛЕНЪ), в Старой Рязани (МОЛОДЬКИНЬ), в Новгороде (ДЕВИЧАЕ НИЩИЕ ПРЯСЛЕНИ; БАБУИНЬКИ ПРЯСЛЕНЬ), в Смоленске (ГАНИНЪ ПРАСЛЕНЬ). На юге Руси к XI-XII вв. относится надпись на пряслице из Теребовля РОМАДИНЪ, где в XI веке появляется ее слоговая версия РОМА, а в XII — кирилловское оформление слова.
В том же XII веке появляется такое любопытное явление, как проекция неразличений окончаний в рунице между Ъ и О и Ь и Е на кириллицу. Так, в Витебске слово БАБИНО означает БАБИНЪ, а ПРЯСЛЬНЕ — ПРЯСЛЬНЬ; в Новгороде слово НАСТОКИНЕ означает НАСТЪКИНЬ (при лигатуре из руницы слова ПЪРЯСЬЛЕНЬ); АСЕ, СОЗОНТЕ вместо АСЬ (АЗ), СОЗОНТЬ в Юрьевом монастыре Новгорода; в Пинске слово НАСТАСЬИНО употребляется в смысле НАСТАСЬИНЪ, в Минске вместо КЛАВДИНЬ ПРАСЛЕНЬ пишется КЛАВДИНЬ ПРАСЛЕНЕ; слоговое чтение буквы Л как ЛЕ в слове ПРЯСЬЛЕНЬ в Старой Рязани (ПАРАСИН ПРЯСЛЕНЬ), АМАЛЕН вместо АМАЛИН в Белоозере. К этому же веку относится и двойное чтение: кирилловское АННА-ЛУКА и слоговое АННА ЛИ СУКА в Софии Киевской.
В конце XII-начале XIII в. появляется еще более любопытное являение — слоговое чтение букв, например БL как БЫЛИ (на пряслицах из Вышгорода и с Ленковецкого городища), а также буквенное чтение слоговых знаков: РОМАДИН (при правильном чтении — РООМАДИН) на пряслице из Теребовля или ДАШИН ПРЯСЛЕНЬ (буквально ДААШИН ПРАЯСЛЕНЬ) на пряслице из Новгорода, МААРИЯНА на грамоте этого же времени из Новгорода.
Таким образом, если отвлечься от стольного Киева, где все процессы шли гораздо быстрее, картина смены одной графики письма другой будет выглядеть так: в Х веке предпочтительна руница, хотя уже появляются кирилловские буквы (преимущественно в именах собственных), для XI века характерно смешанное письмо без какого-либо предпочтения, а также консонантный стиль, представляющий собой просто замену слоговых знаков на соответствующие согласные буквы (консонантное письмо с этой точки зрения является кирилловским по форме, но слоговым по содержанию). В XII веке кириллица доходит до самых отдаленных уголков Руси, и хотя консонантный стиль заменяется на письмо с гласными, но гласные ставятся не в соответствии с произношением, а в соответствиями с особенностями слоговой графики (колебания О/Ъ, Е/Ь, ЛЕ/ЛИ). В это же время закладывается слоговое чтение отдельных букв, совпадающих в начертании со знаками руницы: С-СЕ, Л-ЛЬ или ЛИ, М-МА, Ь-РЬ и т.д., сохраняющееся по XV век (Новгород). В том же XII веке руница становица забытым письмом, а потому и тайнописью для правящей административной элиты и духовнства. Наконец, к XIII веку складывается буквенное чтение слоговых знаков. Тем самым, к концу четвертого века бытования на Руси буквенное письмо осознается населением как основное, а руница — как уже несколько чуждое, устаревшее. Однако еще в XVII веке, через три века после такой переориентации населения, на самой периферии Руси, на полярном острове Фаддея, можно встретить слоговую надпись АВЕРЬЯНА К и другие надписи на рундуках. Так что весь период перехода от одного письма к другому представляется в виде длительного процесса, занявшего 7 веков: с Х по XII — эпоха наступления кириллицы; XIII — век осознания, что именно кириллица является основой славянской письменности на Руси, и с XIV по XVII век — эпоха вытеснения руницы сначала из бытового, а затем и тайнописного письма, а затем и эпоха забвения руницы. Окончательно руница перестала пониматься в XVIII веке. А в XIX веке были обнаружены ее памятники, которые поставили ученых в тупик: о таком виде письма они никогда не слышали. Иными словами, то, что когда-то понималось как очень быстрый переход от одной формы письма к другой, на деле оказалось многовековой историей.
Таковы выводы по эволюции письма, но к ним надо добавить и выводы по современному состоянию эпиграфики. И прежде всего следует отметить, что чтение кирилловских надписей, относящихся к Х-XII, а отчасти к XIII вв. весьма слабое, поскольку совершенно игнорирует возможность существования руницы или ее влияния на кириллицу. Чего стоят чтения БЫЛЯТ(А) вместо БЫЛА ЯТА (Й. Налепа), СЕЛЯТ(А) вместо СЕ ЛЕТО ЯТА, ТИХОТ(А) вместо ПОЛЪНА. ЗАЛИТА И НОГАТА, ИЛИЕ вместо БЫЛИ ЯТЫ 2 РАЗА (А.А. Медынцева), БЛЯТА вместо БЫЛА ЯТА (В.М. Зоценко), ИМЮН вместо НАШЕИ (А.В. Арциховский), ИЛАРИОНА вместо МАРИАНА (В.Л. Янин), НЕВЕСТОЧЬ вместо НЕВЕСТОЧЬЙ (Б.А. Рыбаков), КРОЧАГА вместо КАНЕЛА, А ПСЛ (А.А. Медынцева, Ю.Ю. Моргунов), КОМ... вместо ВОИНЪ (С.А. Высоцкий)!
Но так производится чтение тогда, когда знаки руницы принимаются за буквы кириллицы. А чаще всего говорится о том, что ИМЕНА НЕРАЗБОРЧИВЫ (В.Л. Янин), ГРАМОТА НЕ ДОПИСАНА, С ОБЕИХ СТОРОН ПУСТЫЕ МЕСТА (А.В. Арциховский), ПИСАВШИЙ СДЕЛАЛ ТРИ ОШИБКИ (Б.А. Рыбаков), БУКВА N НАПИСАНА ПО ОШИБКЕ; ТРЕТИЙ ЗНАК — НЕ БУКВА, А ОСОБЫЙ ТАМГООБРАЗНЫЙ ЗНАК, ЧАСТО ВСТРЕЧАЕМЫЙ НА ПРЕДМЕТАХ (А.А. Медынцева), смысл может быть понят лишь в том случае, если мысленно дополнить штрихи, которые не вышли у пишущего (Л.В. Алексеев), ОТМЕТИНЫ НА ПРЯСЛИЦАХ СЛУЖИЛИ В ТО ЖЕ ВРЕМЯ И ЗНАКАМИ СОБСТВЕННОСТИ, СВОЕГО РОДА ТАМГАМИ (Л. А. Голубева); КРЕСТЫ, НЕСОМНЕННО, ИМЕЛИ АПОТРОПЕИЧЕСКОЕ ЗНАЧЕНИЕ. УВЕЛИЧЕНИЕ ИХ ЧИСЛА, ОЧЕВИДНО, ДОЛЖНО БЫЛО УСИЛИТЬ ОХРАНИТЕЛЬНОЕ ЗНАЧЕНИЕ. НЕ ИСКЛЮЧЕН И ОРНАМЕНТАЛЬНЫЙ, И ТАМГООБРАЗНЫЙ ХАРАКТЕР ИЗОБРАЖЕНИЙ (Л.А. Голубева), Семь букв, из них две явно латинские — N и R, а остальные пять — Г, А, Р, Н и М — можно интерпретировать по-всякому (В.Н. Демин), БУКВА НЕЯСНА (А.А. Медынцева), ИМЕЛСЯ НЕДОСТАТОК МЕСТА МЕЖДУ РУЧКАМИ (С.А. Высоцкий), БУКВЫ НАДПИСИ ПОВРЕЖДЕНЫ (С.А. Высоцкий), вместо надписи — ГЕОМЕТРИЧЕСКИЕ ЗНАКИ (А.Н.Кирпичников). Заметим, что за всеми этими восклицаниями эпиграфистов (как профессионалов, так и любителей) кроются неизвестные для них знаки руницы.
Таким образом, проведенное мной исследование не только ввело в научный оборот дешифровку памятников письменности, написанных руницей, но и помогло исправить те кирилловские чтения, которые были ошибочными в силу игнорирования определенных участков надписи, начертанных руницей. Но главное, конечно же, что удалось понять, как и когда кириллица заняла место руницы на Руси. Иными словами, без чтения смешанных надписей невозможно понять общий процесс внедрения кириллицы на Руси и тем самым — общий процесс развития славяно-русской эпиграфики. Хотя, разумеется, многие детали этого процесса пока еще не выявлены, и особенно — существование самых ранних образцов письма на Руси. Они-то наверняка должны содержать руницу! Но для этого необходимо провести самостоятельное исследование.
(Продолжение следует)

Литература
  1. Золотов Ю.М. Чернолощеный кувшин XVII века с надписью // СА, 1959, № 1, с. 285, рис. 1
  2. Йончев Васил. Шрифтът през вековите. София, 1964, с. 171, рис. 253
  3. Арциховский А.В. Новгородские грамоты на бересте. Из раскопок 1953-1954 гг. М., 1958, с. 62
  4. Арциховский А.В. Новгородские грамоты на бересте. Из раскопок 1958-1961 гг. М., 1963, с. 13
  5. Арциховский А.В. Новгородские грамоты на бересте. Из раскопок 1958-1961 гг. М., 1963, с. 9
  6. Арциховский А.В. Новгородские грамоты на бересте. Из раскопок 1953-1954 гг. М., 1958, с. 79
  7. Арциховский А.В. Новгородские грамоты на бересте. Из раскопок 1953-1954 гг. М., 1958, с. 60
  8. Рыбаков Б.А. Раскопки в Любече в 1957 году // КСИИМК, вып. 79, 1960, с. 27, рис. 14-3
  9. Колчин Б.А. Новгородские древности. Деревянные изделия, кн. 1. М., 1968, с. 31, рис. 23-3
  10. Там же, с. 108, табл. 11-1
  11. Маревская М.В. Амфора с надписью из Новогрудка // Советская археология, 1962, № 4, с. 239, рис. 1
  12. Седова М.В. Эпиграфические находки в Суздале // КСИА, вып. 190, М., 1987, с. 9, рис. 2
  13. Арциховский А.В, Янин В.Л. Новгородские грамоты на бересте. Из раскопок 1962-1976 г. М., 1978, с. 163-164
  14. Там же, с. 20
  15. Там же, с. 37-38
  16. Чудинов В.А. Проблема дешифровки. Создание силлабария. Чтение смешанных надписей. М., 2000, с.39 С-13 и с.76, рис. 19
  17. Арциховский А.В., Борковский В.И. Новгородские грамоты на бересте (Из раскопок 1953-1954 гг.) М., 1958, с. 49
  18. Чудинов В.А. Проблема дешифровки. Создание силлабария. Чтение смешанных надписей..., с. 44 С-32 и с. 78, рис. 27
  19. Авдусин Д.А. Смоленские берестяные грамоты из раскопок 1966 и 1967 гг. // СА, 1969, № 3, с. 189, рис. 3
  20. Чудинов В.А. Проблема дешифровки. Создание силлабария. Чтение смешанных надписей..., с. 48, Р-4
  21. Арциховский А.В. Новгородские грамоты на бересте (Из раскопок 1952 г.) М., 1954, с. 74
  22. Чудинов В.А. Проблема дешифровки. Создание силлабария. Чтение смешанных надписей..., с. 29, П-11
  23. Арциховский А.В., Борковский В.И. Новгородские грамоты на бересте (Из раскопок 1953-1954 гг.) М., 1958, с. 14, № 89
  24. Чудинов В.А. Проблема дешифровки. Создание силлабария. Чтение смешанных надписей..., с. 29, П-12
  25. Арциховский А.В. Новгородские грамоты на бересте. Из раскопок 1958-1961 годов. М., 1963, с. 100
  26. Чудинов В.А. Проблема дешифровки. Создание силлабария. Чтение смешанных надписей..., с. 48, Р-3
  27. Арциховский А.В., Янин В.Л. Новгородские грамоты на бересте. Из раскопок 1962-1976 гг. М., 1978, с. 55
  28. Чудинов В.А. Проблема дешифровки. Создание силлабария. Чтение смешанных надписей..., с. 40, С-19
  29. Арциховский А.В, Янин В.Л. Новгородские грамоты на бересте. Из раскопок 1962-1976 г. М., 1978, с. 51
  30. Янин В.Л. Новгородские грамоты на бересте (из раскопок 1977-1983 гг.). М., 1986, с. 56
  31. Чудинов В.А. Проблема дешифровки. Создание силлабария. Чтение смешанных надписей..., с. 40 С-15 и с. 77, рис. 22
  32. Колчин Б.А., Хорошев А.С., Янин В.Л. Усадьба новгородского художника XII века. М.,1981, с. 46, рис. 15
  33. Чудинов В.А. Проблема дешифровки. Создание силлабария. Чтение смешанных надписей..., с. 40, С-18 и с.77, рис. 22
  34. Колчин Б.А., Хорошев А.С., Янин В.Л. Усадьба новгородского художника XII века. М.,1981, с. 49, рис. 16
  35. Чудинов В.А. Проблема дешифровки. Создание силлабария. Чтение смешанных надписей..., с. 40, С-16 и с.77, рис. 22
  36. Колчин Б.А., Хорошев А.С., Янин В.Л. Усадьба новгородского художника XII века..., с. 46, рис. 15
  37. Чудинов В.А. Проблема дешифровки. Создание силлабария. Чтение смешанных надписей..., с. 40, С-17 и с.77, рис. 22
  38. Янин В.Л., Зализняк А.А. Берестяные грамоты из раскопок 1990-1993 гг. // Вопросы языкознания, 1994, № 3, с. 13
  39. Чудинов В.А. Нечитаемые новгородские грамоты // Четвертые культурологические чтения ИППК МГУ и Института молодежи «Вопросы истории культуры и краеведения». М., 1999, с. 44
  40. Янин В.Л., Зализняк А.А. Новгородские грамоты на бересте. Из раскопок 1990-1996 годов. М., 2000, с. 50
  41. Немецко-русский словарь (основной), около 90 000 слов. Издание второе. М., 1993, с. 502
  42. Белов М.И. Овсянников О.В., Старков В.Ф. Мангазея. Материальная культура русских полярных мореходов и землепроходцев XVI-XVII веков. Ч.II. М., 1981, с. 25, рис. 6
  43. Медынцева А.А. Грамотность в Древней Руси по памятника эпиграфики Х-первой половины XIII вв. М., 200, с. 214, рис. 61
  44. Гензель В. Археологические исследования и проблема возникновения Польского госудаоства // СА, 1959, № 2, с. 95, рис. 8
  45. Алексеев Л.В. Раскопки в Мстиславле // Археологические открытия 1979 года М., 1980, с. 357
  46. Чудинов В.А. Надписи на женских подвесках // Четвертые культурологические чтения. Институт Молодежи и ИППК МГУ, Вопросы истории культуры и краеведиения. М., 1999, с. 45
  47. Кондаков Н.П. Русские клады. Т. 1, СПб, 1896, с. 125 и 127
  48. Миятев Кр. Симеоновата църква в Преславъ и неиният епиграфичень материалъ // Български Прегледъ. София, кн. 2, 1929
  49. Рыбаков Б.А. Овручские пряслица // Доклады и сообщения исторического факультета МГУ. М., 1946, вып. 4, с. 28
  50. Рыбаков Б.А. Язычество древней Руси.М., 1988, с. 298
  51. Филин Ф.П. ПОТВОРИН ПР СЛЬНЬ // Древняя Русь и славяне. М., 1978, с. 424-426
  52. Медынцева А.А. Грамотность в Древней Руси..., с. 53
  53. Голубева Л.А. Граффити и знаки пряслиц из Белоозера // Культура средневековой Руси. Л., 1974, с. 18, рис. 1
  54. Медынцева А.А. Грамотность в Древней Руси..., с. 64
  55. Там же, ст. 65-66
  56. Рыбаков Б.А. Ремесло древней Руси. М., 1948, с. 200
  57. Медынцева А.А. Грамотность в Древней Руси..., с. 56
  58. Толочко П.П. Исторична топографiя стародавнього Києва. Київ, 1972, с. 115
  59. Медынцева А.А. Грамотность в Древней Руси..., с. 54
  60. Алексеев Л.В. Полоцкая земля. М., 1966, с. 233
  61. Медынцева А.А. Грамотность в Древней Руси..., с. 58, № 11
  62. Рыбаков Б.А. Овручские пряслица..., с. 29
  63. Медынцева А.А. Грамотность в Древней Руси..., с. 54, № 3
  64. Порфиридов Н. Заметки о двух археологических памятниках Новгородского музея. Ч. II: надписное пряслице из Рюрикова гродища // Материалы и исследования Новгородского исторического музея. Новгород, 1930, вып. 1, с. 35
  65. Рыбаков Б.А. Ремесло древней Руси..., с. 198, рис. 39-6
  66. Фигуровский И.А. Расшифровка нескольких древнерусских надписей, сделанных «загадочными» знаками // Ученые записки Елецкого педагогического института, вып.2. Липецк, 1957, с. 181
  67. Гриневич Г.С. Сколько тысячелетий славянской письменности (О результатах дешифровки праславянских рун) // Русская мысль. Реутов, 1991, № 1, с. 14, рис. 6-1
  68. Там же, с. 13
  69. Гриневич Г.С. Праславянская письменность. Результаты дешифровки // Энциклопедия руской мысли, т. 1. М., 1993, с. 61-62
  70. Беляев Л.А. Из истории древнерусского строительного ремесла (знаки на древнерусских кирпичах X-XIII вв. // Проблемы истории СССР. М., 1973, с. 442
  71. Медынцева А.А. Грамотность в Древней Руси..., с. 61-62, № 16
  72. Рыбаков Б.А. Ремесло древней Руси..., с. 200, рис. 39
  73. Медынцева А.А. Грамотность в Древней Руси..., с. 62, № 17
  74. Янин В.Л., Зализняк А.А. Новгородские грамоты на бересте. Из раскопок 1984-1989 гг. М., 1993, с. 115, № 24
  75. Медынцева А.А. Грамотность в Древней Руси..., с. 64, № 27
  76. Янин В.Л., Зализняк А.А. Новгородские грамоты на бересте..., с. 113, № 22
  77. Медынцева А.А. Грамотность в Древней Руси..., с. 64, № 22
  78. Янин В.Л., Зализняк А.А. Новгородские грамоты на бересте..., с. 113, № 23
  79. Янин В.Л., Гайдуков П.Г., Рыбина Е.А., Сорокин А.Н., Хорошев А.С. Новгородская экспедиция // Археологические открытия 1986 г. М., 1988, с. 44
  80. Алексеев Л.В. Три пряслица с надписями из Белоруссии // КСИИМК, вып. 57, М., 1955, с. 130, рис. 49-4
  81. Рыбаков Б.А. Раскопки в Любече в 1957 году // КСИИМК, вып. 79, 1960, с. 33
  82. Янин В.Л., Зализняк А.А. Новгородские грамоты на бересте..., с. 113, № 21
  83. Монгайт А.Л. Рязанская земля. М., 1961, с. 157, рис. 52
  84. Медынцева А.А. Грамотность в Древней Руси..., с. 62, № 18
  85. Durczewski Zd. Stary zamek w Grodnie w swiete wykopalisk, dokonanych w latach 1937-1938 (оттиск из «Niemna» за 1939, № 1), с. 14
  86. Там же, с. 19
  87. Воронин Н.Н. Древнее Гродно (по материалам археологических раскопок 1939-1949 гг). М., 1954, с. 67
  88. Алексеев Л.В. Три пряслица с надписями из Белоруссии..., с. 130
  89. Янин В.Л. К чтению надписи на пряслице из Гродно // Советская археология, 1958, №1, с. 245
  90. Медынцева А.А. Грамотность в Древней Руси..., с. 60, № 13
  91. Лысенко П.Ф. Шиферное пряслице с надписью из Пинска // Советская археология, 1966, № 3, с. 250
  92. Там же, с. 248
  93. Медынцева А.А. Грамотность в Древней Руси..., с. 61, № 14
  94. Алексеев Л.В. Еще три шиферных пряслица с надписями // Советская археология, 1959, № 2, с. 243
  95. Медынцева А.А. Грамотность в Древней Руси..., с. 57, № 9
  96. Медынцева А.А., Леонтьев Е.А. Подписные пряслица из Ростова Великого // Сообщения Ростовского музея. Ростов, вып V с. 157-161
  97. Медынцева А.А. Грамотность в Древней Руси..., с. 65, № 28
  98. Зоценко В.М. Про один давньоруський жиночий антропоним // Археологiя, 1991, № 3, с. 109
  99. Там же, с. 110
  100. Тимощук Б.О. Давньоруська Буковина. К., 1982, с. 77, рис. 43
  101. Воронин Н.Н. Древнее Гродно..., с. 44
  102. Там же, с. 43, рис. 16-4
  103. Алексеев Л.В. Еще три шиферных пряслица с надписями..., с. 243-244
  104. Медынцева А.А. Грамотность в Древней Руси..., с. 58, № 12
  105. Тарасенко В.Р. Древний Минск (по письменным источникам и данным археологических раскопок 1945-1951 гг.) // Материалы по археологии БССР, т. 1. Минск, 1957, с. 249, рис. 49
  106. Голубева Л.А. Граффити и знаки пряслиц из Белоозера // Культура средневековой Руси. Л., 1974, с. 19, рис. 2-9
  107. Там же, с. 19, рис. 2-6
  108. Там же, с. 20, рис. 3-2
  109. Там же, с. 19, рис. 2-2
  110. Там же, с. 20, рис. 3-9
  111. Там же, с. 20, рис. 3-8 и с. 19, рис. 2-4
  112. Там же, с. 20, рис. 3-5
  113. Там же, с. 19, рис. 2-1 и с. 20, рис. 3-1
  114. Там же, с. 20, рис. 3-6 и с. 21, рис. 4-12
  115. Там же, с. 21, рис. 4-10 и 4-5
  116. Там же, с. 21, рис. 4-2 и 4-4
  117. Там же, с. 21, рис. 4-9, 4-11 и 4-13
  118. Чудинов В.А. Славянская докирилловская письменность. История дешифровки. // Славяне: письмо и имя. М., 2000, с. 86, рис. 2-86
  119. Голубева Л.А. Граффити и знаки пряслиц из Белоозера..., с. 21, рис. 4-3 и 4-6
  120. Там же., с. 21, рис. 4-7
  121. Чудинов В.А. Славянская докирилловская письменность. История дешифровки..., с. 86, рис. 2-85
  122. Голубева Л.А. Граффити и знаки пряслиц из Белоозера..., с. 19, рис. 2-10, 2-11, 2-13 и с. 20, рис. 3-15
  123. Там же, с. 19, рис. 2-7
  124. Чудинов В.А. Надписи на пряслицах из Белоозера // Экономика. Управление. Культура. Сборник научных работ ГУУ, вып. 6. М., 1999, с. 212-214
  125. Лабутина И.К. Раскопки в Пскове // Археологические открытия 1974 г. М., 1975, с. 22
  126. Рыбаков Б.А. Ремесло древней Руси..., с. 196; с. 197, рис. 38
  127. Дёмин В.Н. Тайны земли русской. М., 2000, с. 13
  128. История культуры Древней Руси. М., 1951, с. 109, рис. 69
  129. Фигуровский И.А. Расшифровка нескольких древнерусских надписей, сделанных «загадочными знаками» // Ученые записки Елецкого педагогического института, вып. 2. Липецк, 1957, с. 181
  130. Чудинов В.А. Славянская докирилловская письменность. История дешифровки. Часть 2 // Славяне, присьмо и имя. М., 2000, с. 82, рис. 2-67-2
  131. Гупало К.М., I вакiн Г. Ю., Сагайдак М.А. Дослiдження Київського Подолу (1974-1975 рр.) // Археологiя Київа. Київ, 1979, с. 59-60
  132. Высоцкий С.А. Граффити архитектурных памятников древнего Киева // Новое в археологии Киева. Сборник статей. Киев, 1981, с. 398-399
  133. Медынцева А.А. Грамотность в Древней Руси..., с. 48, № 12
  134. Штыхов Г.В. Древний Полоцк. Автореферат кандидатской диссертации. Минстк, 1965, с. 35
  135. Медынцева А.А. Древнерусские надписи Новгородского Софийского собора. М., 1978, с. 274
  136. Медынцева А.А., Моргунов Ю.Ю. Надпись на корчаге с Полтавщины // КСИА, вып.187. М., 1986
  137. Медынцева А.А. Грамотность в Древней Руси..., с. 43-45, № 9
  138. Каргер М.К. Древний Киев. М.-Л., 1958, табл. XLV-XLVII
  139. Рыбаков Б.А. Ремесло древней Руси..., с.238
  140. Медынцева А.А. Грамотность в Древней Руси..., с. 71, рис. 73
  141. Медынцева А.А. Глаголические надписи из Софии Новгородской // СА, 1969, № 1, с. 208, рис. 7
  142. Там же, с. 206
  143. Там же, с. 209, рис. 8
  144. Там же, с. 208
  145. Там же, с. 207, рис. 6-1
  146. Рождественская Т.В. Древнерусские надписи на стенах храмов: новые источники XI-XV вв. СПб, 1992, с. 52, надпись 3 18.Там же, с. 121, надпись 78
  147. Высоцкий С.А. Киевские граффити XI-XVII вв. Киев, 1985, с. 291, табл. XXIII-115
  148. Там же, с. 40
  149. Там же, с. 117, запись 251
  150. Кирпичников А.Н. Древнейший русский подписной меч // Советская археология, 1965, № 3
  151. Медынцева А.А. Грамотность в Древней Руси..., с. 92-93, № 1
  152. Там же, с. 93-94
  153. Медынцева А.А. Грамотность в Древней Руси..., с. 69, № 1
  154. Там же, с.70, № 2
  155. Nalepa J. Den farnryska inskriptionen «Bylata» pa en av silverlarrerna fran Lummellundaskatten. Fornvannen. Arg. 66. Uppsala, с. 270-275 28.Медынцева А.А. Грамотность в Древней Руси..., с. 70, № 3
  156. Там же, с. 70
  157. Корзухина Г.Ф. Серебряная чаша из Киева с надписями XII века // Советская археология, 1951, вып. Х
  158. Медынцева А.А. Грамотность в Древней Руси..., с. 115
  159. КоваленкоВ.П. Чаша князя Iгоря: Iстория Руси-України (iсторико-археологiчний збiрник). Київ, 1998, с. 142-151
  160. Медынцева А.А. Грамотность в Древней Руси..., с. 120

Чудинов В.А. Руница и археология. Руница и археология. Непривычные начертания. Имена владельцев (4-4) // «Академия Тринитаризма», М., Эл № 77-6567, публ.11777, 26.01.2005

[Обсуждение на форуме «Праславянская Цивилизация»]

В начало документа

© Академия Тринитаризма
info@trinitas.ru