Напечатать документ Послать нам письмо Сохранить документ Форумы сайта Вернуться к предыдущей
АКАДЕМИЯ ТРИНИТАРИЗМА На главную страницу
Институт Праславянской Цивилизации - Праславянская письменность

Чудинов В.А.
Руница и археология.
Непривычные начертания.
Имена владельцев (3/4)
Oб авторе

Продолжение. Предыдущая часть


Новгородские памятники. Теперь обратимся к памятникам с явными знаками руницы. Рассмотрение начнем с целой серии пряслиц из Новгорода, опубликованных В.Л. Яниным. Первая из надписей нанесена на пряслице из розового шифера, найденное в 1983 году на Троицком раскопе в слое ХI I I века74.

Пряслице из Новгорода № 24 и мое чтение его надписи

В.Л. Янин читает текст НЕДhЛЕ на одной строке и КИНЕ на другой. Слово ПРСЛЕНЬ, написанное кириллицей же, он не замечает, как и лигатуру на верхней строке. Я, однако, читаю это слово, хотя две первые буквы лежат на боку (и тем самым читаются сверху вниз), перевернут вверх ногами, буква С зеркальная, слог ЛЕ написан лигатурой и зеркален, последний слог НЬ также написан лигатурой и лежит. Такой способ написания показывает, что было два автора надписи, один из которых хорошо знал кириллицу, но не писал слоговым письмом; другой закончил первую строкой слоговой лигатурой КИНЬ (КИНИ) и написал как бы кирилловскую транслитерацию слогов буквами, где П и Р мыслились как первый слог, перевернутый ЮС – как второй; буква С, напоминающая слог СЬ – как третий, ЛЕ – как четвертый, и НЬ – как пятый. Судя по уверенным линиям первой руки и весьма приблизительным и слабым второй, первая пряха была сильной и грамотной женщиной, тогда как вторая, вероятно, была либо старой, либо немощной, и не имеющей хорошего знания кирилловской грамоты. Таким образом, перед нами находится смешанный текст из кириллицы и слоговых знаков; слоговой лигатурой КИНИ написано окончание кирилловского слова НЕДЕЛЬ; красивой кириллице противопоставлена настолько плохая кириллица слова ПРЯСЛЕНЬ, что В.Л. Янин не смог его прочитать. Тем не менее, именно это слово является настоящей находкой для палеографа, ибо здесь показан почерк человека, переходящего со слоговой письменности на буквенную и пишущего буквы по слогам. Так слог ЛЕ написан целиком зеркально, что затрагивает не только начертание знаков, но и их последовательность. Так что те особенности, которые отличали надписи на пряслицах из Друцка, Вышгорода и Старой Рязани, а именно — переход со слогового на кирилловское начертание, отмечено и здесь. И, как и прежде, А.А.Медынцева только повторяет чужое чтение, не замечая ничего, кроме слова НЕДhЛЬКИНЕ75.
Слово НЕДЕЛЬКА не объясняется. Я полагаю, что речь идет о прозвище мужчины, владельца пряслица. Возможно, что это прозвище дано лодырю, отлынщику от дела. В форме НЕДЕЛЬКА слово звучит мягко, не то, что ЛОДЫРЬ или ЛЕНТЯЙ.
Второе пряслице из розового шифера найдено в 1952 г. на Неревском раскопе в слое ХI I века76. В.Л. Янин читает слово в две строки как ФЕНИЩ и ЕНИ, но допускает чтение и бустрафедоном76, что дало бы ФЕНИЩИНЕ, т.е. ФЕНИЩИНЬ. «В этом случае имя хозяйки пряслица – Фенишка (производное от Фекла, Федора, Федосья и т.п.)»76. Меня, однако, подобное чтение не устраивает, поскольку имя Фенишка или Фенище не известно. Неизвестно мне и кирилловское написание бустрафедоном. Первый знак, на мой взгляд – вовсе не Ф; незамеченным оказался и последний знак текста. Поэтому я предлагаю другое чтение. Первый знак, принятый за Ф, разлагается на слоговые знаки ДЕ, ЧА и ВИ, что вместе с кирилловской буквой Е дает слово ДЕВИЧАЕ, т.е. ДЕВИЧЬЕ. Второе слово – чисто кирилловское, хотя написано в две строки; читается нормально, слева направо, а не бустрафедоном: НИЩЕНИ. Третье слово написано слоговыми знаками: между буквой Щ и крестом помещен знак ПЪ, остальные знаки расположены правее. Сначала помещена лигатура из РЯ и СЬ, слитых в верхней строке, и ЛЕ, подписанного внизу. Далее следует одиночный знак НИ, написанный с разрывами; кроме того, левая нижняя палочка у него оказалась по ошибке написанной справа от знака. Суммируя все знаки, получаем слово ПЪРЯСЬЛЕНИ, множественное число от слова ПРЯСЛЕНЬ.

Пряслице из Новгорода № 22 и мое чтение его надписи

В результате полный текст гласит: ДЕВИЧАЕ НИЩЕНИ ПЪРЯСЬЛЕНИ, что можно понять как ДЕВИЧЬИ НИЩЕНСКИЕ ПРЯСЛЕНИ. Как видим, текст оказался более информативным. Из него следует, что пряслице могло отличать зажиточных прях от бедных; вероятно, зажиточными были замужние женщины, тогда как девушки оставались бедными. Стыдясь своего положения, одна из девушек так и охарактеризовала свое пряслице – НИЩЕНСКОЕ. При этом она осудила не столько свое личное пряслице, сколько сам тип подобных пряслиц, для чего использовано множественное число. (Как увидим ниже, для единственного числа используется не слоговой знак НИ, а слоговой знак НЕ). Вероятно, НИЩЕНСКИМ можно назвать этот грузик цилиндрической формы, тогда как биконическая форма, самая распространенная, считалась «богатой». Что же касается слова ДЕВИЧАЕ вместо ДЕВИЧИИ или ДЕВИЧИЕ, то на писание ЧА вместо ЧИ является традицией руницы. То же самое мы видели и при напичании НЕВЕСТОЧАИ вместо НЕВЕСТОЧИИ на пряслице из Вышгорода. — И, разумеется, А.А. Медынцева соглашается с трактовкой ФЕНИЩЕНИ, соглашаясь и с датировкой XII-м веком77. Опять-таки, неприятие руницы мешает правильному пониманию текста, имеющего смешанное начертание.
Следующее пряслице из розового шифера было найдено в 1986 году на Троицком раскопе в слое ХI I — X I I I в.78. По мнению В.Л. Янина, на пряслице вырезан текст БАБИНЬ ПРСЛЬНЬ, т.е. БАБУШКИНО ПРЯСЛИЦЕ, где он возвращается к предыдущему чтению79. Странно, но в перечне А.А. Медынцевой (№ 26) по этой надписи нет комментариев.

Пряслице из Новгорода № 23 и мое чтение его надписи

На мой взгляд, верно чтение второго слова, тогда как в первом пропущен слоговой знак Я, играющий роль разделительного Й, и, кроме того, существует знак в виде уголка после Ь слова БАБИНЬ. Поэтому я читаю весь текст как БАБУИНЬКИ ПРСЛЬНЬ, то есть БАБУШЕНЬКИНО ПРЯСЛИЦЕ. Прежде я читал этот текст как БАБЬИНЬ I I. Здесь, таким образом, отличие составляет два знака руницы, передающих очень теплое отношение внучки к ее бабушке. Эта деталь быта, однако, осталась незамеченной при чисто кирилловском чтении надписи.

Пряслице из Витебска и мое чтение его надписи

Для сопоставления рассмотрим еще одно пряслице с похожей надписью. Памятник найден в Витебске в слоях ХI -ХI I в80. На нем четко читается БАБИНО ПРСЛЬНЕ и, кроме того, сделана добавка, похожая на кирилловскую букву Е, которая при ближайшем рассмотрении оказывается слоговым знаком. Я разворачиваю его на 900 вправо и читаю ТЬВОЙ. Окончание О в слове БАБИНО и Е в слове ПРСЛЬНЕ означают рефлексы слоговых знаков НО и НЕ; их следует исправить на НЪ и НЬ. Получается надписьБАБИНЪ ПРСЛЬНЬ ТЬВОЙ, то есть сначала было ПРЯСЛИЦЕ БАБУШКИ, а затем, когда она его подарила внучке, она начертала более привычным ей слоговым способом ТЬВОЙ, то есть ТВОЕ. Раньше я читал слоговую лигатуру как знак ПЕ, и понимал надпись как БАБИНЪ ПРЯСЛЕНЬ ПЕРЬВЫЙ, то есть БАБИНО ПРЯСЛИЦЕ ПЕРВОЕ. А еще раньше я читал этот знак как лигатуру ДИТЯ, что не совсем согласуется со словом БАБИН. Говоря о моих более ранних и не вполне удачных чтениях, я хочу показать читателю, что я ничуть не лучше профессиональных эписграфистов и что у меня тоже не все получается сразу.
Пряслице из Любеча. Б.А. Рыбаков среди прочих предметов XII-XIII вв. отмечает: « Крайне интересна надпись на миниатюрном шиферном пряслице, которое найдено в уцелевшем углу землянки, перерезанной большой клетью и, следовательно, относящейся к более раннему времени, чем 1147 год, когда погибла сама клеть, уничтожившая большую часть землянки. Надпись такова: I вАНКЪ СЬЗL ДЪ ТЕ ЕЮ ОДНА ДЩ, ИВАНКО СОЗДАЛ ТЕБЕ ЭТО, ЕДИНСТВЕННОЙ ДОЧЕРИ. Палеографически надпись датируется концом XI-началом XII вв., это подтверждает и датировку стратиграфическую» 81. Обращают на себя внимание два несоответствия: графическое (знак V на пряслице стал буквой L) и смысловое (слово пряслице в форме ПРЯСЛЕНЬ имеет мужской род, и если речь идет о нем, то надо говорить не ЕЮ, а ЕГО). Кроме того, сомнительно, чтобы надпись начиналась на нижней строке, а потом переезжала на верхнюю, оставив на прежней строчке одну букву О; написание слова ОДНА как ОДИНА неизвестно. Не проще ли предположить, что на верхней грани начертано начало текста, а на нижней — его окончание?

Мое чтение надписи на пряслице из Любеча

При таком предположении я читаю на верхней грани ДИНА ДЩ (владельческая надпись), а над буквой Щ и ниже — начало слова ИВАНКО в виде слоговых знаков ИВА. Затем на нижней грани это же слово начертано кириллицей, ИВАНКЪ СЬЗДЪ ТЕ ЕЮ О... Я понимаю слово СЪЗДЪТЕЕЮ как СЪЗДЪТЕЛЮ; в букве Ю для человека, владеющего руницей, находится как бы два знака, ЛЮ и ВО, так что на конце слова надо было начертить L (с чтением ЛЮ) и Ю (с чтением ЛЮ и ВО), то есть удвоить L. Как часто бывает в случае удвоения, удвоился не тот знак, а предыдущий, что и дало начертание СЪЗДЪТЕЕЮ вместо СЪЗДЪТЕЛЮ. Буква О относилась к началу следующего слова, например, предлога ОТЪ. Так что всю надпись я читаю как ДИНА, ДЩ ИВА(НЪКА) ИВАНЪКЪ, СЪЗДАТЕЕЮ О..., что означает ДИНА, ДОЧЬ ИВАНКО, СОЗДАТЕЛЮ О(Т ВСЕГО СЕРДЦА). Эта надпись, несомненно, владельческая, и начертана, видимо, владелицей, то есть Диной Ивановной, благодарящей за щедрый подарок Создателя. Слово ИВАНКО — не только уменьшительная форма от мужского имени ИВАН, но и передающая низкое происхождение Ивана; имя ДИНА используется на Руси в качестве женского и сегодня.

Пряслице из Новгорода № 21 и мое чтение его надписи

Еще одно пряслице из розового шифера было найдено в 1984 году на Троицком раскопе в слое ХI I — X I I I в.82 Чтение В.Л. Янина – НАСТОКИНЕ, что означает, что хозяйку звали НАСТКА (уменьшительное от «Настасья»). На мой взгляд, оказалась непрочитанной целая лигатура со словом ПРЯСЛЕНЬ, как показано на рисунке. Причем слово ПРЯСЬЛЕНЬ образует лигатуру из знаков руницы. С чтением НАСТОКИНЕ в смысле НАСТЪКИНЬ я согласен. Объяснение тому, почему О надо читать как Ъ, а Е как Ь весьма просто: это рефлексы (то есть пережитки) руницы, перенесение ее орфографии на кириллицу. Однако начало слова НАСТОКИНЕ содержит две вертикальных, слегка прогнутых мачты, за которыми виден знак V, слегка разверный вправо, что позволяет усмотреть в них начертание знаками руницы слова ДЕВЫ, а конец слова НАСТОКИНЕ от буквы Н позволяет узреть в оставшихся знаках слово НЪСЪТЪКИ, то есть НАСТКИ. Таким образом, здесь, как и в случае с пряслицем Недельки, слово ПРЯСЛЕНЬ, равно как и ДЕВЫ НАСТКИ остались непрочитанным эпиграфистами, специализирующимися на кириллице. Слово НАСТКА означает не просто уменишительную форму от женского имени АНАСТАСИЯ, но и подчеркивает зависимое положение этой молодой женщины; иначе имя звучало бы НАСТЯ.
Пряслице из Старой Рязани. А.Л. Монгайт, описывая селище в Борках под Рязанью, отмечал: «Среди отдельных находок на Борковском славянском селище следует отметить серию шиферных пряслиц, среди которых в особенности замечательны два, найденных В.И. Зубковым. Одно, обнаруженное в 1945 году, сплошь покрыто нацарапанными значками, среди которых выделяется изображение квадратов с отходящими черточками. Второе пряслице, 1958 г., содержит надпись ПРСЛНЬ ПАРАСИИ (КРОМ № 6294). По палеографическим данным пряслице может быть датировано ХI -началом X I I века. Надпись содержит женское имя, вероятно, имя владелицы, и названии предмета: ПРЯСЛЕНЬ ПАРАСИН»83.

Пряслице из Старой Рязани и мое чтение его надписи

А.А. Медынцева поняла истолкование значения (ПРЯСЛЕНЬ ПАРАСИН) как чтение (хотя чтение было выделено жирным шрифтом и гласило ПРСЛНЬ ПАРАСИИ) и стала возражать, что читать надо ПРСЛНЬ ПАРАСИИ (№ 18); она также отметила пропуск Ь после Л84. Вообще говоря, невнимательное отношение к текстам предшественникам возможно у каждого эпиграфиста, так что я пока не заостряю на этом внимания. Меня больше привлекают реликты написания руницей.
С моей точки зрения, автор надписи вставил два знака руницы: слово ПРЯСЛЕНЬ написано с последними звуками не ЛНЬ, а с ЛЕНЬ, где L – слоговой знак ЛЕ, и не ПАРАСИИ, а ПАРАСИНЪ. Так что мое чтение надписи — ПРСЛЕНЬ ПАРАСИНЪ. Человек, привыкший писать слоговыми знаками, вставил в кирилловскую надпись слоговые знаки ЛЕ, и НЪ против своей воли, в качестве описки. Как ни странно, более верное значение предложил археолог А.Л. Монгайт, а не эпиграфист А.А. Медынцева, хотя последняя читала «буквально», букву за буквой. Это пример того, как человек, исходящий из более широкого понямания, может в конечном итоге оказаться гораздо ближе к истине, чем буквалист. И дело, разумеется, не в конкретном результате, ибо по большому счету нам не так уж и важно, как Парася (Прасковия или Параскева, в обиходе также Паша) подписала свое пряслице почти тысячу лет назад. Нас интересует, насколько можно доверять чтениям признанных специалистов, раскрывающих богатство грамотности, а через него и культуры Средневековой Руси. И у меня поначалу к ним было полное доверие, я лишь хотел проверить по этим эталонам свои предположения. К сожалению, выяснилось, что почти все чтения, мягко говоря не точны.
Белорусские памятники. В Белоруссии подписных пряслиц было найдено довольно много. Рассмотрение начнем с шиферного пряслица, найденного Зденеком Дурчевским в 1937-1938 гг. в старом замке г. Гродно85; Л.В. Алексеев и А.А. Медынцева относят его к XIII веку.

Пряслице из Гродно и мое чтение его надписи

На пряслице достаточно легко читается ГИ (ГОСПОДИ), ПОМОЗИ РАБЕ на нижней строке и СВОЕЙ на верхней. Дальнейшая надпись, однако, вызывала разночтения у разных эпиграфистов. Зденек Дурчевский читал...СВОЕ И НЕ ДАЙ86, Н.Н. Воронин повторил это чтение87, Л.В. Алексеев читал...СВОЕЙ И ПОДАЙ88, В.Л. Янин предложил самое оригинальное чтение...СВОЕЙ ИЕЛhHh89. На наш взгляд, все чтения неприемлемые, поскольку исходят из кирилловского написания последнего слова, тогда как в данном случае слово написано преимущественно слоговыми знаками. Кроме того, эпиграфисты предполагали, что на данном пряслице содержится отступление от владельческой формулы НАСТАСТЬИН (или еще чей-то) ПРЯСЛЕНЬ.
А что предлагает А.А. Медынцева? Она пишет: « Вероятно, мы должны согласиться с общим прочтением В.Л. Янина: действительно, указанные им факты говорят о том, что на пряслице записана обычная молитвенная формула... Вызывает сомнение прочтение имени «Елене» — как ИЕЛАНИ. Возможно, что на пряслице написано и другое имя, и не обязательно христианское... Легче всего прочесть спорное имя на пряслице как НЕДАH[h]. Женское имя «Недана» могло быть параллельно к мужскому «Недан»... Хотя полной уверенности в прочтении имени нет...» 90 (№ 13). Итак, эпиграфист А.А. Медынцева усматривает здесь гипотетическую Недану.
Мое чтение последнего слова показано на рисунке внизу. Первый знак читается как ПЪ, второй знак представляет собой лигатуру, в которой можно опознать знаки РА, СЬ и ЛЕ, далее следуют кирилловские буквы Н и Ь, тоже образующие слог. В результате получается знакомое слово ПРЯСЛЕНЬ, но в написании ПЪРАСЬЛЕНЬ. Написание ПРА вместо ПРЯ можно считать белорусским отличием (подобно тому как белорусы произносят слово ТРЯПКА как ТРАПКА). Предпоследнее слово, написанное кириллицей, есть ИЕ в значении ЕЕ, и это тоже рефлекс руницы, где Е и И различаются не всегда. Тем самым, вся запись читается с нашей точки зрения так: ГИ, ПОМОЗИ РАБЕ СВОЕЙ, ИЕ ПЪРАСЬЛЕНЬ, то есть ГОСПОДИ, ПОМОГИ РАБЕ СВОЕЙ! ЕЕ ПРЯСЛЕНЬ. Так что нет здесь слов НЕ ДАЙ, ПОДАЙ, ИЕЛЕНЕ, НЕДАНЕ, а есть обычные слова ЕЕ ПРЯСЛЕНЬ. На мой взгляд и этот пример говорит не в пользу классического кирилловского чтения, ибо надпись на самом деле смешанная.

Пряслице из Пинска и мое чтение его надписи

Другое шиферное пряслице найдено в Пинске в 1964 году при раскопках окольного города и палеографически датировано ХI I веком91. Автор находки читает НАСТАСЬИНО ПРАСЛЪН92, хотя на кирилловском изображении ясно видно иное написание, НАСТАСИНО, без разделительного Ь. Между тем, чтение П.Ф. Лысенко абсолютно верное, хотя и не совсем кирилловское, поскольку на следующей за И букве Н содержится дополнительный косой штрих. Он может читаться слоговым способом в значении И. Так что и здесь присутствует, хотя и в замаскированном виде, слоговой знак. Подозрение падает и на очень маленькую букву С, которая вместе с Н читалась раньше как СЬНЪ. Отметим также, что П.Ф. Лысенко не обратил внимания на Ь в конце слова ПРАСЛЕНЬ, которое опять-таки написано через ПРА, а не ПРЯ. Мое чтение будет НАСТАСЬИНО ПРАСЛЕНЬ, то есть НАСТАСЬИН ПРЯСЛЕНЬ. Тем самым, мое чтение довольно близко к чтению П.Ф. Лысенко.
А что же А.А. Медынцева? Она полагает: « Рядовая несогласованность (при этом конечное О в имени читается отчетливо) заставляеет предположить, что последняя буква — Е... Еще одна небольшая поправка: в слове «пряслень» третья буква — , как видно по сохранившимся чертам, нижняя вертикальная черточка могла и не сохраниться» 93. Таким образом, чтение А.А. Медынцевой — НАСТАСИНО ПРСЛЕНЕ (№ 14). Как видим, А.А. Медынцева читает белорусские надписи по-русски, исходя из установленой презумпции русского звучания всех восточноевропейских надписей 800-900 лет назад. В этом смысле она полностью разделяет парадигму современного языкознания, и полагает, что если начертано А, то все равно это буква . Как шутят физики, если факты не укладываются в господствующую теорию, тем хуже для фактов. А между тем, начертание ПРА вместо ПРЯ у белорусов говорит за то, что расхождение между русскими и белорусами в области языка начались гораздо раньше того срока, какой принимается во внимание современной исторической диалектологией.
Пряслице из Теребовля. Это битрапецевидное пряслице было найдено в 30-х годах ХХ века с короткой надписью (Р)ОМАДИНЪ94. А.А. Медынцева отмечает: « Первая буква неясна. При публикации надписи Л.В. Алексеев предположил, что на пряслице указано имя владелицы в притяжательной форме и предложил два варианта реконструкции имени: «Ромада» или «Команда». По мнению В.Л. Янина, первое имя вполне вероятно, так как до сих пор существует фвмилия РОМАДИН, производная от этого имени... Можно предположить еще одну реконструкцию имени НОМАДА, расшифровав первую букву как испорченное N. Все три имени в других древнерусских источниках не встречаются, но предпочтительнее является все же первый вариант рконструкции РОМАДИН [ПРЯСЛЕНЬ], при этом следует предположить, что в надписи начерчено Р — в строке и с треугольной головкой, а черты в виде ИЖИЦЫ, зафиксированные прорисью, случайны» 95. Надпись датируется XI-XII вв.

Увеличить >>>

Пряслице из Теребовля и мое чтение двух первых вариантов надписи

Я полагаю, что неясная первая буква как раз буквой и не является. Это — слоговой знак РО, а точнее — лигатура слоговых знаков РО и МА. Иными словами, надпись на пряслице наносилась трижды. Первый раз, вероятно, веке в IX, был составлен первый знак в виде лигатуры с чтением РОМА. Далее, веке в Х, под влиянием наступающей кириллицы, появилось второе начертание из линейнах знаков РО, МА, ДИ и НЪ, написанных с большими пропусками между ними. Теперь вместо лигатур руницы имелось линейное письмо из отдельных прореженных слоговых знаков. Наконец, в конце XI-начале XII века произошло третье редактирование надписи, когда между знаками руницы, которые теперь понимались как согласные буквы, произошла вставка гласных букв. Между РО и МА была вставлена буква О; места для нее было мало, и потому она вышла довольно узкой. Слоговой знак ДИ был исправлен в А с довольно наклоненной диагональю, а справа пририсована буква Д. Наконец, знак Н стал пониматься как кирилловская буква И, и правее от него были начертаны буквы N и Ъ. Так что датировка эпиграфистов относится лишь к последней редакции надписи. Хочу вместе с тем отдать должное проницательности эпиграфистов, которые все однозначно предпочли чтение РОМАДИНЪ любому другому, несмотря на неясность первого знака.
Пряслице из Ростова Великого. В Ростове Великом помимо пряслица № 29 было обнаружено и пряслице № 2896. Хотя оно было извлечено из слоя XVII века, обстоятельства показывают, что оно попало в верхний горизонт из лежащих ниже отложений. О нем А.А. Медынцева пишет так: « Пряслицн розового шифера имеет зонную форму, верхняя и нижняя поверхности покрыты мелкими выбоинами....Начало надписи читается легко: СЕ ПРАСЛЕНЬ. Продолжение во втором ряду, где следует ожидать упоминание имени, повреждено. Начальные 4-5 букв слова забиты, уцелело лишь окончание, написанное тем же почерком —...ИОНИ[Н]О, причем предпоследняя буква также уничтожена. Полностью имя прочесть не удается. Вероятно, это притяжательная форма женского имени, оканчивающегося на -ИОНА, -ИОНИЯ, например, такого как ЕРМИОНИЯ (18 сентября старого стиля) или женских параллелей к таким именам как ИЛЛАРИОН или ИРОДИОН. Полностью надпись (ее сохранившаяся часть) читается так: СЕ ПРЯСЛЕНЬ... ИОНИ[Н]О (это пряслень...ионино). По форме это типичная владельческая подпись на пряслице. Имя, вероятно, было сбито при смене владелицы» 97.

Пряслице из Ростова Великого и мое чтение его надписи

Прежде всего, не совсем ясно чему верить, описанию или рисунку. На рисунке «забитые» знаки идут в верхней строке после слов СЕ ПРЯСЛЕНЬ, из текста описания они идут во второй строке. Кроме того, на рисунке текст СЕ ПРЯСЛЕНЬ дан через ПРЯ, то есть ясно виден ЮС МАЛЫЙ, тогда как в описании упоминается слово ПРАСЛЕНЬ через А. Чему верить? Я полагаю, что верить следует рисунку, а не тексту А.А. Медынцевой. Перед нами простая небрежность, которой не следует придавать значения.
На мой взгляд, надпись наносилась по меньшей мере в два этапа. Сначала был на несен знак СЕ (позже переделанный в Е) и слово ИВОНИНЬ одними слоговыми знаками, то есть надпись была целиком руничная. Это означало: ЭТО — ИОНИНЬ (ПРЯСЛЕНЬ). Тем самым владельцем пряслица был мужчина по имени ИОНА; либо он был дарителем. Позже произошла переделка надписи руницей в надписи кириллицей: слева была написана буква С, знак СЕ переделан в букву Е, в пространство между первым и остальными знаками вписано слово ПРЯСЛЕНЬ. Но дальше знаки руницы, передававшие имя, оказались начертаными слишком близко друг к другу, их забаили, а имя ИОНЫ начертали на второй строчке, ИОНИНЕ. На вторую строчку пришелся и последний забитый знак написания руницей. Что же касается двух знаков в виде точек в конце верхней строчки, то это, как я полагаю, те самые «мелкие выбоины», о которых писала А.А. Медынцева.
Два ложных имени. На пряслице из Вышгорода98 первоиздатель усматривает надпись БЛЯТЫ, производя неизвестное до сих пор имя БЛЯТА от слова БЛЯДЬЯ и сопоставляя его с именами германских сказочных героинь Frigg, Holda (Huld), Frau Holle99. А на памятнике письменности XII-XIII вв., с Ленковецкого городища100 нацарапаны всего три буквы Т, ЮС МАЛЫЙ и Б, почему первоиздатель даже не строил предположений относительно значения надписи. На мой взгляд, тут написано то же самое, что и в предыдущем случае, но читать надо справа налево. Если бы эпиграфисты занялись и этой надписью, они опять пришли бы к имени БЛЯТЫ. Между тем, такого имени нет и оно вряд ли возможно. При этом сначала идет кирилловская буква Б в слоговом значении, потом — слоговой знак ЛИ (у второй надписи он берется как внешняя часть ЮСА МАЛОГО), потом — ЮС МАЛЫЙ, и затем либо буквы ТЫ, либо соответствующий знак руницы с наклонной крышей. Поэтому я читаю БЫЛИ ЯТЫ в обоих случаях, что означает БЫЛИ ВЗЯТЫ (ВЗАЙМЫ) — но на первой надписи есть еще добавка из мелких знаков руницы — ДЬЛЯ ТАНИ (то есть ДЛЯ ТАНИ). Слово ТАНЯ — уменьшительная форма от женского имени ТАТЬЯНЫ. На втором пряслице я показал, какой порядок букв был бы при чтении слева направо.

Мое чтение надписей на пряслицах из Вышгорода и Ленковец

Раньше я ошибался, допуская на надписи обидное для пряхи слово, укоряющее ее в недостойном поведении и начертанное на ее орудии прядения. Но теперь я полагаю, что надписи на пряслицах об их происхождении делала старшая женщина в семье в том, случае, если пряслице было у кого-то одолжено; более того, она даже помечала, для кого именно из дочерей (или невесток) она одолжила пряслице (в данном случае — для Тани). Интересно и наличие у первой буквы Б слогового чтения.
Промежуточный итог. Рассмотрено 20 надписей на пряслицах смешанного типа, где, однако, преобладает кирилловское начертание. И авторы находок этих археологических памятников, и более поздние эпиграфисты пытаются прочитать их только кирилловским способом, что почти всегда приводит к определенным трудностям. Правда, пока эти трудности подаются как простые разночтения разных исследователей. На мой взгляд, однако, они носят системный характер и не зависят от конкретного исследователя. А именно: эпиграфисты и археологи стараются прочитать не то, что начертано, а то, что можно понять с позиций кирилловского начертания, что и плодит всякого рода странные слова типа НЕВЕСТОЧЬ, НЕДАНА, ФЕНИЩИН, МИЛЕШН, НАМАЛА, ИУЛИАНЕ, КНООЖЯЭЭ, МОЛОДИЛО, СОЗДАТЕЕЮ, БЛЯТЫ, ТЯБ и прочее вместо НЕВЕСТОЧИЙ, ЕЕ ПРЯСЛЕНЬ, ДЕВИЧЬИ НИЩИИ, МИЛЕШИН, АМАЛИН, КНЯЖИН ПРЯСЛЕНЬ, КНЯЖИН, МОЛОДКИН, СОЗДАТЕЛЮ, БЫЛИ ЯТЫ и т.д. Конечно, эти полуфабрикаты лучше, чем чистые фантазии типа ВЕРТАТЕ Ю КАШЕВИ или типа слова-монстра СВЧЬЖЕНЬ, однако и они не создают впечатления благополучия в области кирилловской эпиграфики. И особенно досадно, что надписи подгоняются под то, что должно быть с позиций принятых на сегодня в лингвистике и эпиграфике положений, а не считаются первоисточниками, чей уровень достоверности выше наших принятых схем.
При этом больше всего замечаний пришлось в персональный адрес А.А. Медынцевой, которая взяла на себя нелегкий труд собрать и рассмотреть основной массив русских надписей XI-XIII вв. Разумеется, поскольку она идет вслед за другими археологами, дополняя и несколько изменяя их чтения, она и оказывается тем «крайним», который чаще всего получает от меня критические замечания. Но критикуя ее чтения, я никоим образом не имею ничего лично против нее. Напротив, судя по тонким ее замечаниям, касающимся согласования слов, отсутствующих в чтениях, произведенных до нее, по великолепному знанию начертаний отдельных букв кириллицы, что ей помогает в сложных случаях, и по ряду других факторов, она на сегодня является лучшим из отечественных профессионалов в области кирилловской эпиграфики. Но только кирилловской, тогда как славянская эпиграфика не только включает в себя глаголицу (а об этом — речь впереди), но и, как я пытаюсь показать в данной работе, она в значительной степени пронизана руницей. И все перечисленные чуть выше «странные слова» — результат игнорирования руницы, которая присутствует в надписях, но в упор не замечается той же А.А. Медынцевой, с которой она была знакома.
Тут мы сталкиваемся с тем, что называется в науковедении «господством старой парадигмы». Автор теории научных революций Томас Кун ввел весьма любопытное положение о том, что только человек, разделяющий ту или иную парадигму, является членом научного сообщества. Как только он выходит за ее рамки, научное сообщество от него избавляется. Иными словами, критика парадигмы самоубийственна для члена научного сообщества. И даже если по каким-то параметрам конкурирующая научная теория оказывается лучше, это рассматривается как просто ее небольшой успех в частностях, но не более того. В конце концов, каждому дано право ошибаться или, точнее, позволять себе некоторые неточности, а за неточности никто не несет большой ответственности. Иное дело — выступление против парадигмы.
К парадигме современной эпиграфики относится то, что у славян в Средние века на Руси ничего кроме кириллицы и очень редко — глаголицы никакого иного собственного письма не было. При этом допускается, что отдельные знаки могли заимствоваться из других письменностей, но это заимствование не образовывало системы. Так что мои попытки обосновать существование третьего, и, как я буду доказывать в своих последующих исследованиях, первого по времени и по значению для более ранних эпох слогового письма славян, руницы, выходят за это «азбучное положение» современной славянской эписграфики и потому сразу ставят меня вне современного научного сообщества (с этим я уж многократно сталкивался). Так что по правилам хорошего тона на меня просто не следует обращать внимания. Ведь в хороших изданиях не обращают внимания на дешифровки И.А. Фигуровского, Н.В. Энговатова, Г.С. Гриневича и других «любителей». Так что я вполне возможно могу быть удостоин термина «энтузиаст» (подразумевается «непрфессионал»), который не стоит упоминания. А то, что я объясняю происхождение неясных знаков — это мое личное дело. Кроме того, я затрагиваю и весьма важное положение лингвистики, а именно: что славяне V-VI веков н.э. говорили на одном языке (то есть у них было общеславянское единство), а позже, веке в X-XII такое же единство было у восточных славян, которые тоже говорили на едином восточнославянском языке. Следовательно, никакого различия в языке между русскими и белоруссами в это время не было. А я показываю, что предки современных русских писали на пряслицах слог ПРЯ, тогда как предки белоруссов писали ПРА, что, разумеется, было чисто диалектным различием. Так что хотя разных восточнославянских языков, русского и белорусского еще не было, но разница между русским и белорусским диалектами уже существовала. Эта моя «вольность» в отношении парадигмы лингвистики ставит меня и вне научного сообщества в области лингвистики. Так что обвинительный приговор мне содержит как минимум два пункта моих прегрешений.
Конечно, через какое-то время, скажем, лет через 50-70, и эпиграфика, и лингвистика откажутся от сегодняшних положений «под давлением вновь открытых фактов», но я уже до тех светлых дней не доживу. Пока я как раз и демонстрирую эти «вновь открытые факты», по которым оба сегодняшних положения науки оказываются неприемлемыми.
Попробуем теперь посмотреть, как распределены эти факты во времени. Наиболее ранние надписи были выполнены чисто руничным способом, а затем они переделывались, чтобы стать кирилловскими. Первым пряслицем с явно выраженной лигатурой из двух знаков руницы относится пряслице из Теребовля; лигатура гласит РОМА и означает РОМА(ДИНЪ). Вероятно, так пряслице было подписано в IX веке. Затем, веке в Х под влиянием наступающей кириллицы надпись становится линейной с большими пробелами между знаками: РО МА ДИ НЪ. Каждый пробел между знаками вполне может принять еще 1-2 знака. Наконец, в середине или конце XI века в эти пробелы вписываются согласные, а знаки переделываются (вписаны Д и NЪ, переделан знак ДИ на А). Но первый знак РО все еще читается как слоговой и потому не исправляется. Буква О вписывается в последнюю очередь, когда слоговые знаки понимаются как согласные. Судя по берестяной грамоте № 553 это случилось для Новгорода на рубеже XII-XIII вв. Так что последняя, четвертая правка, случилась еще век спустя.
Я обращаю внимание на то, что предлагаемое мною объяснение является единственно возможным. Считать, что первый знак в виде И составлен из Р с треугольной головкой, а черты ИЖИЦЫ нанесены случайно, не представляется возможным по двум причинам, во-первых, знаки И и М образуют лигатуру из знаков руницы с чтением РОМА (так что никакой случайности тут нет), тогда как И никоим образом не напоминает Р; кроме того, пряслице из Теребовля дает образец закономерности, прослеживающейся и на ряде других памятников письменности.
Иными словами, я предполагаю, что надписи на пряслицах первоначально были нанесены не в том виде, в котором они до нас дошли, а сформировались по меньшей мере в 3-4 этапа. На первых порах, в IX веке, когда развернулась деятельность Кирилла и Мефодия, на Руси продолжали писать руницей, причем считалось нормой составление лигатур из 2-3 знаков, передающих начало имени типа РОМА. Позже появилась кириллица как линейное письмо; руница преобразилась, показав, что она вполне принимает этот вызов, и из письма лигатурного, усложненного, она стала письмом линейным, перейдя в свою противоположность, письмо с просветами между знаками, это дает надпись типа РО МА ДИ НЪ; это случилось, видимо, в Х веке. Затем следует этап заполнения пробелов буквами кириллицы и чтения оставшихся знаков руницы как букв кириллицы; этому периоду соответствует начертание с единственным пробелом РО МАДИНЪ где-то во второй половине XI века. Наконец, в XII веке знаки руницы начинают читаться как согласные буквы и после них ставятся гласные кириллицы. Такова схема эволюции, которая вырисовывается из анализа пряслица из Теребовля. Поэтому для подтверждения схемы есть смысл рассмотреть новые примеры.
К такого рода надписям я бы отнес начерк на пряслице из Старой Рязани КНЯЖИНЪ, выполненный задолго до Х века, видимо, в IX веке (и при этом не обязательно в Рязани). Вначале я думал, что она состояла из 4 знаков руницы: КА, НА, ЖИ, НЪ; чуть ниже я покажу, что это произошло чуть позже. Затем, когда кириллица стала господствующим типом письма, надпись была исправлена путем добавления букв кириллицы в оставленные между знаками промежутки, так что некоторые бывшие знаки стали читаться как буквы (например, КА стала Н), но не очень умело, и стала выглядеть как КНЕЖЯН, где Е и Я оказались лежачими. (На самом деле лежачее Е было в свое время знаком ЖИ). Кириллица тогда только еще входила в обиход, и ее буквы было можно употреблять в том числе и в лежачем положении. Это произошло, видимо, не в середине XI века, как я предположил ранее, а позже. С тех пор надпись не исправлялась; видимо, пряслице было утеряно. Однако под влиянием сопоставления данной надписи с надписью из Теребовля можно предположить, что первая надпись состояла из одной лигатуру в виде знака N с пробелом между левой мачтой и остальным телом знака, ибо оставшаяся часть имела самостоятельное чтение НА. Тем самым, первоначальная лигатура могла означать КАНА, то есть КАНА(ЖИНЪ). А с Х века появилась надпись знаками руницы КА НА (слитые в лигатуру) ЖИ (за которым следовал большой пропуск), и НЪ, то есть надпись второго этапа КАНАЖИНЪ в смысле КНЯЖИН. К третьему этапу можно отнести дописывание маленькой буквы К в начале слова, начертание Ж, и разделение последнего знака НЪ на две буквы, ИН и начало Ъ (горизонтальная черта от Ъ пририсована к правой мачте Н). Однако последнее удалось не вполне, буква Н (то есть И) получила наклонную левую мачту, а слоговой знак НЪ имел левую мачту, лигатурно соединенную с правой мачтой И. И, наконец, на четвертом этапе левая мачта Н (И) была переделана в ЮС МАЛЫЙ, причем лежачий, что говорит о том, что его писала иная рука. С этого момента и знак W (ЖИ) стал читаться как лежачяя буква Е. Таким образом, надпись стала целиком кирилловской, хотя и довольно странной.
Третий случай той же закономерности можно видеть на пряслице из Вышгорода, где окончательная надпись XII века может быть прочитана как КАНЯЖИН ПЪРАСЛЕНЬ. Но по сути дела, это лишь четвертый этап, на котором ЮС МАЛЫЙ в слове КАНЯЖИН был начертан кверху ногами. Более века ранее на этом месте стоял знак НЪ из лигатуры КАНАЖИНЪ, а слово ПЪРАСЬЛЕНЪ было начертано тоже в виде лигатуры. Иными словами, с моей точки зрения третий этап, то есть выстраивание надписи из линии слоговых знаков с пробелами между ними тут был пропущен. А пропущен он был потому, что вместо надписи начального этапа КАНА(ЖИНЪ) ПЪРА(СЬЛЕНЪ) автор надписи начертал лигатуры полнее: КАНАЖИНЪ ПЪРАСЬЛЕНЪ, так что все знаки были налицо; позже вписывать буквы было некуда, ибо для них не оставалось пробелов. Так что и в данном случае действует предложенная мной схема.
Та же схема действует и для пряслица из Друцка, где первоначально находился лишь один знака-лигатура N, то есть КАНА(ЖЬИНЪ), на втором этапе была дописана на большом расстоянии лигатура Х и I (ЖЬИ) и знак Н (НЪ); на третьем этапе перед знаком N были начертаны буквы КЪ, а знак Н пытались переделать в лигатуру букв НЪ, добавив к левой мачте косую черту. Но затем вместо этого справа начертали NЪ. На четвертом этапе между буквами N и лигатурой ЖЬИ (которая теперь стала пониматься как плохо начерченная буква Ж) был вставлен ЮС МАЛЫЙ, впрочем, весьма плохого начертания.
Я нахожу остатки первоначальной слоговой надписи и на пятом примере — на пряслице из Ростова Великого, где поначалу имелся знак руницы МИ (нынешняя левая мачта и часть средней в букве Ш), лигатурно соединенный со знаком ЛЕ (середина нынешней буквы Ш) и знаком ШИ; это образует первоначальное чтение МИЛЕШИ. На втором этапе к этому слову было подписано другое: знак ПЪ, от него на большом расстоянии лигатура РУ и СЬ (знак РУ имел в данном случае чтение РА, а СЬ было зеркальным), далее ЛЕ и очень близко — НЬ. На второй строке при этом чертятся два знака руницы, РА и лигатура из ЗЬ и ВЕ, образующих слово РАЗЬВЕ. Иными словами, у владелицы уже возникает сомнение в принадлежности пряслица к Милеше. На третьем этапе лигатура МИЛЕ переделывается в букву Ш, правее чертится буква Н (И), так что слоговая лигатура МИЛЕШИ превращается в ШИ с непонятным диагональным соединительным элементом между буквами; левее пишутся буквы МИЛ, а орнаментальный хвост знака МИ превращается в верхнюю часть буквы Е. В слове ПРЯСЛЕНЬ между знаками ПЪ и РА размещается буква Р, так что лигатура РУ и СЬ теперь читается как А (странного начертания), новую букву С вставить забывают (то есть лигатура РАСЬ все еще не забыта), ЛЕ превращается в Л, НЬ — в Е, РА — в N, ЗЬВЕ — в Ъ. Но вместе с тем подписывается руницей и имя нового владельца — ИВАНА. На четвертом этапе в слоговой надписи ИВАНА из слогового знака НА делается лигатура букв Н и А. Так что здесь мы видим, что передача пряслица из рук в руки может привести к смене имени владельца; МИЛЕШУ заменяет ИВАН.
Интересно, что на пряслице из Ростова Великого (№ 28) А.А.Медынцева допускает смену владелицы, так что замена МИЛЕШИ на ИВАНА — вещь понятная и допускаемая эпиграфистами. Что же касается самого этого пряслица, то, судя по тому, что начальное его начертание не содержало лигатур, оно было создано во второй период, когда надписи руницы писались из разрозненных знаков с пробелами. Далее руничная надпись СЕ ИОНИНЬ была заменена на кирилловскую СЕ ПРЯСЛЕНЬ ИОНИНЕ. Так что правка тут происходила всего один раз, но зато сопровождалась частичным забитием ряда знаков руницы.
Чисто руничной была надпись на седьмом примере — на пряслице из Новгорода, где владелица написала ДЕВИЧАИ ПЪРЯСЛЕНИ. И это было сделано на первом этапе. Второй этап был пропущен, ибо на лигатурах места для линейного письма руницей в разрядку не нашлось. Зато на третьем этапе в слове ДЕВИЧАИ было добавлено окончание Е в виде бувы кириллицы, и кирилловскими же буквами в две строки было начертано слово НИЩЕНИ. Четвертого этапа тоже не последовало. Эпиграфисты прочитали надпись неверно, как ФЕНИЩЕНИ, что неудивительно, ибо кириллицей начертана лишь середина всего текста.
Весьма своеобразно пряслице из Любеча, где вначале вразрядку было начертано имя ИВА(НА), что позволяет отнести эту надпись ко второму этапу. Она оказалась надстрочной. А затем появилась подстрочная надпись третьего этапа: ДИНА, ДОЧЬ ИВАНКЪ, СОЗДАТЕЛЮ О... Следовательно, между первым владельцем и второй владелицей прошло одно поколение, пряслице перешло от отца Иванко к его дочери Дине и, следовательно, между вторым и третьим этапом в данном случае могло пройти от 15 до 30 лет. Это показывает высокую динамику перехода от линейной руницы к кириллице. И все же на третьем этапе допускается существование отдельных руничных знаков, в данном случае ЛЮ в слове СОЗДАТЕЛЮ. Это позволяет уточнить дату III этапа.
Девятый пример нам дает пряслице из Новгорода с надписью НАСТОКИНЕ ПРЯСЬЛЕНЬ, где надпись ПРЯСЛЕНЬ ДЕВЫ НАСТКИ выполнена в виде лигатуры из знаков руницы, тогда как слово НАСТОКИНЕ начертано кириллицей. Тут вначале существовала надпись ПЪРЯСЬЛЕНЬ как лигатура из знаков руницы, маркирующая первый период. Заметим, что никакой конкретной владелицы у него в это время еще не было. Затем появилась надпись линейными знаками руницы вразрядку ДЕВЫ НАСЪТЪКИ на втором этапе. А поскольку окончательная кирилловская надпись НАСТОКИНЕ датируется концом XII-началом XIII века, ее можно отнести к четвертому этапу. К тому времени Настка не только перестала быть «девой», но и осталась в памяти как пожилая женщина Х, быть может XI веков.
В качестве десятого примера можно отметить пряслице из Гродно, на котором было первоначально начертано врязрядку ПЪ, затем лигатура из РА и СЬ и, далеко от них, ЛЕ. Это позволяет отнести надпись ко второму этапу. Позже было начертано ГИ, ПОМОЗИ РАБЕ СВОЕИ, ИЕ кириллицей, а руничное начертание слова ПЪРАСЬЛЕ исправлено на кирилловское ПРАСЛЕНЬ. Это позволяет отнести надпись к четвертому этапу, поскольку не осталось никаких смешанных начертаний и поскольку последняя дата, к которой отнесена надпись — XIII век. А одиннадцавтый пример — это надпись на пряслице из Киева со Старокиевкой горы, где сейчас читается ЯНКА ВЪДАЛА ПРЯСЛЕНЪ ЖИРЪЦЕ; но на нем можно найти следы более ранней надписи, выполненной тонкими линейными слоговыми знаками вразрядку ЯНЪКА на верхней строке и ЖИРЪ на нижней. Это соответствует второму этапу, тогда как на третьем эти надписи были пополнены кириллицей, но не уничтожены. А.А. Медынцева показала, что надпись можно датировать рубежом XI-XII веков, что как раз характерно для третьего этапа. Двенадцатый пример, это надпись руничной лигатурой ТЪВОЙ, которая позже, на третьем этапе, была заменена надписью БАБИНЪ ПРАСЛЕНЬ. Так что к рубежу XI-XII веков, которым датируется данная надпись, первая владелица, должно быть, уже осталась в проршлом или позапрошлом веке, да и новая передарила этот предмет своей внучке.
Интересными представителеми третьего этапа являются пряслица из Вышгорода и из Ленковец. Странно, что А.А. Медынцева не включила их в свой обзор — я полагаю, что только из-за того, что не согласна была с именем БЛЯТЫ, но не знала, как прочитать иначе. Слова БЫЛИ ЯТЫ начертаны хотя и кириллицей, но со слоговым чтением Б как БЫ, с чтением Л как ЛИ и с лигатурой (во втором случае) между ЛИ и ЮСОМ МАЛЫМ. Кроме того, оставлена чисто слоговая приписка ДЬЛЯ ТАНИ. Хотя пряслице не датировано, можно предположить, что это конец XI-начало XII вв. Интересно также отметить обратное начертание строки в надписи с Ленковецкого городища ТЯБ в смысле БЯТ, где имелось в виду БЛЯТЫ, а читалось БЫЛИ ЯТЫ. Таковы особенности третьего этапа, когда кириллица вогла в моду, а толком писать и читать ее буквы обычные пряхи еще не научились.
К концу XI-началу XII вв. относится пряслице из Рязани с надписью ПРЯСЛЕНЬ ПАРАСИНЪ; слоговыми знаками являются ЛЕ в первом слове и конечный НЪ во втором. Как мы только что видели, частичное использование знаков руницы является показателем третьего этапа, стало быть данная датировка и является временем третьего этапа в Рязани.
Третий пример надписи только третьего этапа — надпись на пряслице, найденного на Княжей горе — НЕВЕСТОЧАЙ, где руницей начертаны два последних слога ЧА и Й. А.А. Медынцева отметила трудность датировки этого памятника письменности и очень осторожно отнесла его к XII веку. По нашей схеме третий этап включал в себя как конец XI, так и начало XII века, так что опять-таки можно убедиться в высоком профессионализме этой исследовательницы. Далее можно вспомнить надпись из Новгорода НЕДЕЛЬКИНЕ ПРЯСЛЕНЬ, где видимо, наиболее ранней является безобразная по качеству кирилловская надпись ПРЯСЛЕНЬ на второй строке, принадлежавшая, видимо, пожилой женщине, после которой новая владелица начертала слово НЕДЕЛЬКИНЕ отчасти кириллицей, НЕДЕЛЬ, отчасти руницей, КИНЕ. А еще позже перенесла и на нижнюю строку кирилловскую транслитерацию КИНЕ. Заметим, что все три надписи уложились в один третий этап, где первая надпись скорее всего принадлежала матери, а вторая и третья — дочери. Кстати, имя НЕДЕЛЬКА, как мне кажется, представляет собой прозвище мужчины, который и мог подарить женщине такую бытовую ценность, как пряслице. А в случае с надписью из Пинска слова НАСТАСЬИНО ПРАСЬЛЕНЬ содержат два слоговых знака — СЬНЪ вначале и букву I (И) в лигатуре с N позже. Это позволяет сказать, что пряслице было подписано на третьем этапе, но затем дотянуто до четвертого. Наконец, шестым примером оказывается надпись из Белоозера АМАЛЕН, где хотя знаков руницы нет, но орфография памятника (начертание -ЕН вместо -ИН) характерна именно для руничного знака. Так что это — третий этап, что и подтверждает датировка началом XII века. Шестым примером служит пряслице из Витебска с надписью БАБУИНЬКИ ПРЯСЛЕНЬ, где знаки У и КИ — слоговые. Седьмым примером того же оказывается пряслице из Старой Рязани с надписью МОЛОДКИНЪ, где КИ и НЪ слоговые — это опять-таки рубеж XI- XII вв. А последним, восьмым примером, оказывается пряслице из Друцка, где слово КНЯЖЬИНЪ было начертано кириллицей с тремя последними знаками руницы. Таковы все 20 примеров.
Таким образом, предложен новый способ эпиграфической датировки, основанный на трех способах начертания: два — чистой руницей, третий — смешанным письмом и четвертый — чистой кириллицей, где отлично датирован третий этап концом XI-началом XII вв. Второй и первый этап могут быть датированы лишь из общих соображений соответственно Х и IX веками. Однако в них следует разобраться более подробно.
Чисто руничные надписи. А далее я отхожу от преимущественно кирилловских начертаний и начинаю рассматривать надписи, выполненные преимущественно руницей. Так, в Гродно было найдено еще одно «шиферное пряслице с процарапанными знаками, некоторые из которых носят явно буквенный характер»101, однако помимо изображения самого текста102, о пряслице нет более никаких данных, а общий вид пряслица и место нанесения на нем надписи отсутствуют:

Пряслице из Гродно и мое чтение его надписи

На мой взгляд, надпись в одну строку выполнена смешанным письмом. Поскольку я не обнаружил попыток ее дешифровки, мне пришлось прочитать ее впервые. Начинается надпись первым слогом, выполненным кириллицей, где читается МА. Затем следует лигатура из слоговых знаков ЛА и НЪ, а затем И и НО, что дает слово МАЛАНЪИНО или МАЛАНЪИНЪ (в слоговом письме НО и НЪ обозначаются одним знаком). Затем следует лигатура из слоговых знаков, которая может быть прочитана как ЛЕНЪ. Возможно, что ЛЕНЪ есть неумелое написание имя ЕЛЕНЫ в уменьшительно-ласкательном виде как ЛЕНЫ. Однако это предположение следует отбросить, так как имя владелицы пряслица уже обозначено: это МАЛАНЬЯ, где МАЛАНЬЯ — распространенное на Руси полное женское имя. Следовательно, ЛЕНЪ есть конечный фрагмент слова ПРАСЛЕНЪ, которое и должно следовать за обозначением имени хозяйки. Тогда появляется мысль о том, что начальное написание слова, ПРАС, было помещено где-то в другом месте, скажем, на верхней строке. Однако Н.Н. Воронин, весьма скрупулезный исследователь, не нашел каких-то иных знаков на пряслице. Следовательно, надпись ПРАС должна содержаться в уже имеющемся тексте. Единственной кандидатурой на такую роль является лигатура НЪИ в слове МАЛАНЪИН; и действительно, как видно из рисунка, из нее можно вычленить и ПЪ, и РА (если немного приблизить правую мачту НЪ к левой). А знак СЬ можно выделить из лигатуры ЛЕ и НЪ (учитывая кривизну правой мачты знака ЛЕ и предполагая зеркальность СЬ). Таким образом, получается стандартная владельческая надпись, МАЛАНЬИНЪ ПЪРАСЬЛЕНЪ, то есть ПРЯСЛИЦЕ МАЛАНЬИ. Обращает на себя внимание твердое окончание НЪ в двух словах вместо ожидаемого там же НЬ. Это, как мне кажется, отражение белорусского произношения. Я бы датировал данную находку третьим этапом, то есть рубежом XI-XII вв.

Увеличить >>>

Пряслице из Друцка и чтение его надписи Л.В. Алексеевым и мною

Ложное имя богини. Следующее пряслице из розового шифера найдено в 1957 г. при раскопках детинца древнего Друцка; Л.В. Алексеев читает на нем слово НИКА, замечая при этом, что смысл его «может быть понят лишь в том случае, если мысленно дополнить штрихи, которые не вышли у пишущего. Он, вероятно, имел в виду начертать широко распространенное в древней Руси греческое слово НИКА, означавшее тогда победу православия над язычеством. Этот девиз православной религии того времени писался на многих предметах – чаще всего на связанных с христианским культом»103. Вполне соглашаясь с этим эпиграфистом по последнему поводу, я, однако, не могу причислить пряслице к предметам религиозного культа, а потому крайне удивлен помещению простой пряхой имени богини Ники на предмет домашнего ремесла. Да и откуда знать исследователю ХХ века замыслы пряхи, жившей 8 веков назад? А.А.Медынцева, однако, полагает, что « читается слово ЛИЛА — вероятно, женское имя. В древнерусских источниках оно не отмечено, но в Болгарии сохранилось до наших дней» 104. Такое сильное расхождение между археологом и эпиграфистом в чтении встречается редко, что говорит о трудности понимания начертания. Датируется прясоице А.А. Медынцевой XIII веком по якобы буквам Л и А (последнему знаку надписи), соглашаясь со стратиграфической датировкой (предмет был найден между бревнами помоста XIII века). На мой взгляд, надпись была сделана много раньше.
Мне представляется, что предложенное археологом домысливание линий на пряслице приводит к тому, что желаемое выдается за действительное; как мы уже видели, одним из самых распространенных слов на подписных пряслицах является название самого предмета, ПРЯСЛЕНЬ. Вероятно, оно здесь и написано, на что указывает второй знак, имеющий как кирилловское чтение И, так и слоговое чтение РА. Тогда первый знак должен быть ПЪ; и действительно, его можно узреть, хотя и с сильно наклоненной крышей и в очень приплюснутом виде. Это сокращение по вертикали образовалось за счет помещения над ПЪ трех штрихов, образующих в слоговом письме слово ДЕВЫ. Предпоследний знак является лигатурой, где отчетливо просматривается знак ЛЕ; последний знак надписи можно, хотя и с трудом, принять за очень небрежно написанную букву N. Образуется слово ПРА—ЛЕН, где отсутствует только слог СЬ. Этот слог можно заподозрить в предпоследнем знаке, обладающем некоторой кривизной, так что перед нами не просто ЛЕ, а лигатура СЬ-ЛЕ. Что же касается пальметы «украшения», то ее целесообразно поставить вертикально, и тогда одие ее конец даст знак руницы СА, а другой ШИ и НЪ, что образует слово САШИНЪ. Слово САША — уменьшительное от женского имени АЛЕКСАНДРА. На мой взгляд, надпись САШИНЪ ПЪРАСЛЕ была начертана на первом этапе, на втором в серединку было вписано слово ДЕВЫ (читаемое «кверху ногами», но зато начертанное вразрядку), на третьем была приписана небрежная буква N. Начертание ПРА вмсто ПРЯ выдает белорусский диалект. Следовательно, надпись ПЪРАСЬЛЕ появилась где-то в IX веке, надпись САШИНЪ — в Х, надпись ДЕВЫ — в начале XI, дописана буква N — в конце XI века. А в XIII веке пряслице было выронено и закатилось между бревнами помоста, где пряха его не смогла найти.
Поскольку знаков, обозначающих смягчение конечного звука Н не видно, я даю окончательную транскрипцию этой надписи как САШИНЪ ДЕВЫ ПЪРАСЬЛЕНЪ, т.е. САШИН ДЕВИЧИЙ ПРЯСЛЕНЬ.
Пряслице из Минска. Еще одно пряслице ХI — X I I I в. было найдено при раскопках Минска. Археолог В.Р.Тарасенко пишет о серии из трех находок так: « На трех пряслицах имеются узоры в виде насечек. Одно, наиболее интересное из них, было найдено на глубине 5,0-5,25 м...Узоры эти, может быть, представляют собой изображения знаков собственности. На таких пряслицах известны не только условные знаки собственности, подобные имеющимся на минском пряслице, но даже целые надписи с упоминанием имени владельца, чаще владелицы данного пряслица, поскольку прядение было делом женщины» 105. Как видим, В.Р. Тарасенко не считает «узоры» минского пряслица надписью, полагая, что перед ним находится сложный знак собственности, не имеющий чтения. На мой взгляд, однако, перед нами — довольно небрежно выполненная надпись руницей. Для ее чтения изображение следует перевернуть, причем некоторые части на разные углы. Тогда будет ясно, что почти все знаки надписи – слоговые. Достаточно просто читаются два первых, КЪ и ЛА; у третьего, ВЪ, одна из линий оказывается под строкой. Далее можно выделить две параллельных линии, ДЕ; наконец, видна мачта с двумя большими горизонтальными линиями, НИ. Получается слово КЪЛАВЪДЕНИ или КЪЛАВЪДЕНЬ, то есть притяжательное прилагательное от женского имени КЛАВДИЯ. Намного хуже читается основное слово, оно скорее угадывается. Первый знак больше напоминает ЛЕ, чем ПЪ; второй знак очень мелкий, но зато весьма правильный, это РА; третий вычленяется из лигатуры как СЬ. Остальные знаки приходится вычленять с поворотами: так, из предпоследнего знака помимо СЬ вычленяется ЛЕ, но для этого знак надо перевернуть на 180о; а оставшуюся прямую мачту соединить с положенным на бок последним знаком, предварительно выпрямив его, и тогда получится лигатуру двух кирилловских букв, НЕ.

Пряслице из Минска и мое чтение его надписи

Так читается слово ПЪРАСЬЛЕНЕ, где кирилловское окончание НЕ выполняет роль слогового НЬ. В результате получился текст КЪЛАВДЕНЬ ПЪРАСЬЛЕНЬ, то есть ПРЯСЛИЦЕ КЛАВДИИ. Полагаю, что основная надпись была сделана в первый период внедрения кириллицы, поскольку перед нами — сложная лигатура, не расчлененная на отдельные хорошо читаемые знаки. Второй этап здесь отсутствует, на третий было добавлено окончание НЕ, стало быть, эта правка третьего этапа пришлась на конец XI-начало XII вв. Это не противоречит стратиграфической датировке.
Памятники из Белоозера. Из 667 найденных здесь пряслиц 86 оказалось подписных, но интерес с точки зрения чисто руничного начертания представляют лишь те, которые были опубликованы, например, пряслице № 9-г (из группы с геометрическими знаками) ХI I I в.106. Разумеется, эти надписи не только никто не читал, но и не принимал их за письменные начертания. Честно говоря, и у меня пока не сложилось окончательного представления о том, что все читаемые мною ниже тексты действительно начертаны руницей, поэтому мое чтение именно пряслиц из Белоозера я для себя считаю до некоторой степени условным — то есть я показываю, как можно было бы прочитать эти надписи, если допустить, что они начертаны руницей.
Поскольку первоиздательница Л.А. Голубева поделила их на три группы, я буду придерживаться той же классификации, и после сообщения их номера (по нумерации Л.А. Голубевой) буду ставить индекс, соответствующий группе, то есть «г» для группы «пряслиц с геометрическими знаками», «к» для «пряслиц с крестовидными знаками» и «б» для «пряслиц с буквенными знаками». Но я придерживаюсь этой классификации только для передачи ее нумерации; на самом деле все знаки (за очень редким исключением) я признаю слоговыми (с той степенью условности, о которой сказано выше), а не геометрическими линиями, не крестами и не буквообразными фантазиями прях.

Пряслице из Белоозера № 9-г и мое чтение его надписи

На пряслице № 9-г надпись сделана в две строки; на второй строке нанесены, на мой взгляд, две параллельные линии с поперечным штрихом вверху. Первый знак представляет собой лигатуру, которая разлагается на слоговые знаки, образующие слово ПЪРАСЬЛЕНЪ; из двух других слагается слово ЛИДИНЪ. Получается чтение ЛИДИНЪ ПЪРАСЬЛЕНЪ, то есть ПРЯСЛИЦЕ ЛИДИИ, где ЛИДИЯ — распространенное на Руси женское имя. Поскольку знаки руницы соединены здесь в лигатуру, они относятся к первому этапу бытоваия кириллицы на Руси; признаков последующих этапов я здесь не нахожу. Поэтому на мой взгляд надпись произведена значительно раньше даты находки. Иными словами, пряслице использовалось несколько веков, прежде чем было потеряно.

Увеличить >>>

Мое чтение надписи на пряслице № 6-г из Белоозера

На пряслице № 6-г107 ХI в. опять можно увидеть характерный знак ЛИ, за которым следуют знаки ДИ, И, и на верхней грани — И, НО, И; далее следует лигатура с чтением РУСЬ, и еще два знака, которые я читаю как ВО и ДЬ. В целом надпись можно прочитать как ИНОЙ, ЛИДИИ, РУСЬ-ВОДЬ. Таким образом, у этой Лидии был не один пряслень, а не менее двух; а жила она в месте соприкосновения русских с водью. И хотя этот пряслень найден в слое на два века более раннем, характер начертания знаков руницы относится ко второму этапу распространения кириллицы, и следовательно, надпись тут нанесена позже, чем на предыдущем грузике пряхи, где-то веке в Х.
Можно рассмотреть еще десять пряслиц. Первое из них, ХI в., было отнесено к группе памятников с крестовидными знаками108.

Пряслице из Белоозера № 2-к и мое чтение его надписи

На мой взгляд, тут написано слово РУСЬ (оно мне неоднократно встречалось именно в таком обратном расположении знаков; в Белоозере жили различные этносы, и потому русские метили свои вещи словом РУСЬ для отличия от вещей соседей). Далее следует два креста и вертикальная палочка с перекладиной, которую можно прочитать как ТЕТИНЪ (слово ПРЯСЛЕНЬ здесь подразумевается). Мне думается, что слово РУСЬ, начертанное в виде лигатуры из знаков руницы, относилось к первому периоду бытования кириллицы на Руси, тогда как слово ТЕТИНЪ из знаков руницы с большими пробелами между ними — ко второму. Так что пряслице до его потери тоже могло служить более века.

Пряслице из Белоозера № 2-г и мое чтение его надписи

На следующем памятнике ХI I в. с двумя крестами109 тоже можно прочитать слово ТЕТИНЪ; второй крест со значением ТИ изображен помельче, а последний слог отнесен на вершину ТЕ. Далее вставлено два сложных знака. Первый из них, на мой взгляд, является прекрасным образцом слогового курсива, который встречается крайне редко; все слоговые знаки здесь написаны слитно друг с другом, как и положено рукописным почеркам. Лигатура представляет собой три зигзага, перечеркнутых вертикальной палочкой в нужном месте; это палочка служит правой мачтой первого знака ПЪ, левой мачтой следующего знака РА и центральной мачтой знака СИ (с чтением СЬ); последний зигзаг образует слог ЛЕ. Получается слово ПЪРАСЬЛЕ. Завершением его, на мой взгляд, является крайне правый знак. Далее можно прочитать ВОТЪ или ТЪВОЙ (правее есть маленький вертикальный значок).
Вполне возможно, что сначала это былПРЯСЬЛЕНЪ ТЪВОЙ, то есть ТВОЕ ПРЯСЛИЦЕ, поскольку оба слова состоят из небрежно выполненных лигатур знаков руницы, но затем, по меретого, как менялись поколения владелиц, тетя подарила его племяннице, сделав надпись ТЕТИНЪ, то есть ТЕТИН. Как видим, в Белоозере была традиция дарить пряслице племяннице, а вторая надпись сделана знаками руницы вразрядку с большими пробелами между ними. Только по признакам начертания и возможно отличить, какая из надписей старше.

Мое чтение надписи на пряслице № 9-к из Белоозера

Это мнение подтверждается и пряслицем № 3-к XII века, на котором есть надпись первого периода ДЕВЫ и надпись второго периоде ТЕТИ, надписью второго этапа на пряслице № 9-к XII века, на котором я также читаю ТЕТИ, что подразумевает ПРЯСЛИЦЕ ТЕТИ, и на пряслице № 13-к XII века110, где начертано слово ТЕТИНЪ скорее всего способом первого этапа. Так что часто пряслица переходили от тети к племяннице.
Пятый и шестой памятники ХI I века111 содержат одно и то же имя. На первом из них (на рисунке вверху) всего три знака, слагающиеся в слово ТАНИНЪ,то есть ТАНИН; легко догадаться, что подразумевается слово ПЪРЯСЛЕНЬ. А слово ТАНИН — притяжательное прилагательное от уменьшительной формы ТАНЯ распространенного русского женского имени ТАТЬЯНА.

Увеличить >>>

Пряслица из Белоозера № 8-к и 4-г и мое чтение их надписей

На другом памятнике (на рисунке внизу) надпись нанесена в две строки. Я начинаею чтение с вехней строчки, где обе лигатуры из знаков руницы разлагаются в три знака с одинаковым чтением ТЪВОЙ (ПРЯСЛЕНЬ). Иными словами, этот грузик для прядения по меньшей мере дважды давался в собственность двум пряхам. Третья пряха его подписала, ТАТЬЯНЫ. Судя по тому, что все три надписи были сделаны лигатурами из рунических знаков, это произошло в первый период распространения кириллицы; в данном случае мы имеем данные, что этот период продолжался не менее трех поколений. Что же касается второго периода, то линейной руницей вразрядку начертано слово ДЕВА, но только оно одно. Наконец, последним по времени является слово ТАНЪЯ, то есть ТАНЯ, написанное довольно странно: вроде бы буквами кириллицы, но с очень большими промежутками между буквами Т и А и с лигатурой из знаков руницы на конце. Вероятно, надпись была сделана в начале второго периода, когда знак Т был слоговым с чтением ТА, а слоговая лигатура была вполне допустима. Позже, в третий период была добавлена буква А. Так что эта последняя надпись могла быть начата до надписи ДЕВА, а закончена позже. Такое могло быть, например, если бабушка Татьяна решила подарить свое пряслице внучке Тане, но когда та подрастет, а пока передать, например, более старшей внучке, пока еще девушке. В любом случае второй период представляется не слишком большим, в 1-2 поколения.
Памятник очень сложный, предполагает владение им по меньшей мере пяти женщин. Я не сразу вышел на правильное чтение надписи, читая вначале ПЪРЯСЬЛЕНЪ ТАТЬЯНИНА ДЬВА, то есть ПРЯСЛИЦА ТАТЬЯНИНА ДВА.
(Продолжение следует)

Литература
  1. Золотов Ю.М. Чернолощеный кувшин XVII века с надписью // СА, 1959, № 1, с. 285, рис. 1
  2. Йончев Васил. Шрифтът през вековите. София, 1964, с. 171, рис. 253
  3. Арциховский А.В. Новгородские грамоты на бересте. Из раскопок 1953-1954 гг. М., 1958, с. 62
  4. Арциховский А.В. Новгородские грамоты на бересте. Из раскопок 1958-1961 гг. М., 1963, с. 13
  5. Арциховский А.В. Новгородские грамоты на бересте. Из раскопок 1958-1961 гг. М., 1963, с. 9
  6. Арциховский А.В. Новгородские грамоты на бересте. Из раскопок 1953-1954 гг. М., 1958, с. 79
  7. Арциховский А.В. Новгородские грамоты на бересте. Из раскопок 1953-1954 гг. М., 1958, с. 60
  8. Рыбаков Б.А. Раскопки в Любече в 1957 году // КСИИМК, вып. 79, 1960, с. 27, рис. 14-3
  9. Колчин Б.А. Новгородские древности. Деревянные изделия, кн. 1. М., 1968, с. 31, рис. 23-3
  10. Там же, с. 108, табл. 11-1
  11. Маревская М.В. Амфора с надписью из Новогрудка // Советская археология, 1962, № 4, с. 239, рис. 1
  12. Седова М.В. Эпиграфические находки в Суздале // КСИА, вып. 190, М., 1987, с. 9, рис. 2
  13. Арциховский А.В, Янин В.Л. Новгородские грамоты на бересте. Из раскопок 1962-1976 г. М., 1978, с. 163-164
  14. Там же, с. 20
  15. Там же, с. 37-38
  16. Чудинов В.А. Проблема дешифровки. Создание силлабария. Чтение смешанных надписей. М., 2000, с.39 С-13 и с.76, рис. 19
  17. Арциховский А.В., Борковский В.И. Новгородские грамоты на бересте (Из раскопок 1953-1954 гг.) М., 1958, с. 49
  18. Чудинов В.А. Проблема дешифровки. Создание силлабария. Чтение смешанных надписей..., с. 44 С-32 и с. 78, рис. 27
  19. Авдусин Д.А. Смоленские берестяные грамоты из раскопок 1966 и 1967 гг. // СА, 1969, № 3, с. 189, рис. 3
  20. Чудинов В.А. Проблема дешифровки. Создание силлабария. Чтение смешанных надписей..., с. 48, Р-4
  21. Арциховский А.В. Новгородские грамоты на бересте (Из раскопок 1952 г.) М., 1954, с. 74
  22. Чудинов В.А. Проблема дешифровки. Создание силлабария. Чтение смешанных надписей..., с. 29, П-11
  23. Арциховский А.В., Борковский В.И. Новгородские грамоты на бересте (Из раскопок 1953-1954 гг.) М., 1958, с. 14, № 89
  24. Чудинов В.А. Проблема дешифровки. Создание силлабария. Чтение смешанных надписей..., с. 29, П-12
  25. Арциховский А.В. Новгородские грамоты на бересте. Из раскопок 1958-1961 годов. М., 1963, с. 100
  26. Чудинов В.А. Проблема дешифровки. Создание силлабария. Чтение смешанных надписей..., с. 48, Р-3
  27. Арциховский А.В., Янин В.Л. Новгородские грамоты на бересте. Из раскопок 1962-1976 гг. М., 1978, с. 55
  28. Чудинов В.А. Проблема дешифровки. Создание силлабария. Чтение смешанных надписей..., с. 40, С-19
  29. Арциховский А.В, Янин В.Л. Новгородские грамоты на бересте. Из раскопок 1962-1976 г. М., 1978, с. 51
  30. Янин В.Л. Новгородские грамоты на бересте (из раскопок 1977-1983 гг.). М., 1986, с. 56
  31. Чудинов В.А. Проблема дешифровки. Создание силлабария. Чтение смешанных надписей..., с. 40 С-15 и с. 77, рис. 22
  32. Колчин Б.А., Хорошев А.С., Янин В.Л. Усадьба новгородского художника XII века. М.,1981, с. 46, рис. 15
  33. Чудинов В.А. Проблема дешифровки. Создание силлабария. Чтение смешанных надписей..., с. 40, С-18 и с.77, рис. 22
  34. Колчин Б.А., Хорошев А.С., Янин В.Л. Усадьба новгородского художника XII века. М.,1981, с. 49, рис. 16
  35. Чудинов В.А. Проблема дешифровки. Создание силлабария. Чтение смешанных надписей..., с. 40, С-16 и с.77, рис. 22
  36. Колчин Б.А., Хорошев А.С., Янин В.Л. Усадьба новгородского художника XII века..., с. 46, рис. 15
  37. Чудинов В.А. Проблема дешифровки. Создание силлабария. Чтение смешанных надписей..., с. 40, С-17 и с.77, рис. 22
  38. Янин В.Л., Зализняк А.А. Берестяные грамоты из раскопок 1990-1993 гг. // Вопросы языкознания, 1994, № 3, с. 13
  39. Чудинов В.А. Нечитаемые новгородские грамоты // Четвертые культурологические чтения ИППК МГУ и Института молодежи «Вопросы истории культуры и краеведения». М., 1999, с. 44
  40. Янин В.Л., Зализняк А.А. Новгородские грамоты на бересте. Из раскопок 1990-1996 годов. М., 2000, с. 50
  41. Немецко-русский словарь (основной), около 90 000 слов. Издание второе. М., 1993, с. 502
  42. Белов М.И. Овсянников О.В., Старков В.Ф. Мангазея. Материальная культура русских полярных мореходов и землепроходцев XVI-XVII веков. Ч.II. М., 1981, с. 25, рис. 6
  43. Медынцева А.А. Грамотность в Древней Руси по памятника эпиграфики Х-первой половины XIII вв. М., 200, с. 214, рис. 61
  44. Гензель В. Археологические исследования и проблема возникновения Польского госудаоства // СА, 1959, № 2, с. 95, рис. 8
  45. Алексеев Л.В. Раскопки в Мстиславле // Археологические открытия 1979 года М., 1980, с. 357
  46. Чудинов В.А. Надписи на женских подвесках // Четвертые культурологические чтения. Институт Молодежи и ИППК МГУ, Вопросы истории культуры и краеведиения. М., 1999, с. 45
  47. Кондаков Н.П. Русские клады. Т. 1, СПб, 1896, с. 125 и 127
  48. Миятев Кр. Симеоновата църква в Преславъ и неиният епиграфичень материалъ // Български Прегледъ. София, кн. 2, 1929
  49. Рыбаков Б.А. Овручские пряслица // Доклады и сообщения исторического факультета МГУ. М., 1946, вып. 4, с. 28
  50. Рыбаков Б.А. Язычество древней Руси.М., 1988, с. 298
  51. Филин Ф.П. ПОТВОРИН ПР СЛЬНЬ // Древняя Русь и славяне. М., 1978, с. 424-426
  52. Медынцева А.А. Грамотность в Древней Руси..., с. 53
  53. Голубева Л.А. Граффити и знаки пряслиц из Белоозера // Культура средневековой Руси. Л., 1974, с. 18, рис. 1
  54. Медынцева А.А. Грамотность в Древней Руси..., с. 64
  55. Там же, ст. 65-66
  56. Рыбаков Б.А. Ремесло древней Руси. М., 1948, с. 200
  57. Медынцева А.А. Грамотность в Древней Руси..., с. 56
  58. Толочко П.П. Исторична топографiя стародавнього Києва. Київ, 1972, с. 115
  59. Медынцева А.А. Грамотность в Древней Руси..., с. 54
  60. Алексеев Л.В. Полоцкая земля. М., 1966, с. 233
  61. Медынцева А.А. Грамотность в Древней Руси..., с. 58, № 11
  62. Рыбаков Б.А. Овручские пряслица..., с. 29
  63. Медынцева А.А. Грамотность в Древней Руси..., с. 54, № 3
  64. Порфиридов Н. Заметки о двух археологических памятниках Новгородского музея. Ч. II: надписное пряслице из Рюрикова гродища // Материалы и исследования Новгородского исторического музея. Новгород, 1930, вып. 1, с. 35
  65. Рыбаков Б.А. Ремесло древней Руси..., с. 198, рис. 39-6
  66. Фигуровский И.А. Расшифровка нескольких древнерусских надписей, сделанных «загадочными» знаками // Ученые записки Елецкого педагогического института, вып.2. Липецк, 1957, с. 181
  67. Гриневич Г.С. Сколько тысячелетий славянской письменности (О результатах дешифровки праславянских рун) // Русская мысль. Реутов, 1991, № 1, с. 14, рис. 6-1
  68. Там же, с. 13
  69. Гриневич Г.С. Праславянская письменность. Результаты дешифровки // Энциклопедия руской мысли, т. 1. М., 1993, с. 61-62
  70. Беляев Л.А. Из истории древнерусского строительного ремесла (знаки на древнерусских кирпичах X-XIII вв. // Проблемы истории СССР. М., 1973, с. 442
  71. Медынцева А.А. Грамотность в Древней Руси..., с. 61-62, № 16
  72. Рыбаков Б.А. Ремесло древней Руси..., с. 200, рис. 39
  73. Медынцева А.А. Грамотность в Древней Руси..., с. 62, № 17
  74. Янин В.Л., Зализняк А.А. Новгородские грамоты на бересте. Из раскопок 1984-1989 гг. М., 1993, с. 115, № 24
  75. Медынцева А.А. Грамотность в Древней Руси..., с. 64, № 27
  76. Янин В.Л., Зализняк А.А. Новгородские грамоты на бересте..., с. 113, № 22
  77. Медынцева А.А. Грамотность в Древней Руси..., с. 64, № 22
  78. Янин В.Л., Зализняк А.А. Новгородские грамоты на бересте..., с. 113, № 23
  79. Янин В.Л., Гайдуков П.Г., Рыбина Е.А., Сорокин А.Н., Хорошев А.С. Новгородская экспедиция // Археологические открытия 1986 г. М., 1988, с. 44
  80. Алексеев Л.В. Три пряслица с надписями из Белоруссии // КСИИМК, вып. 57, М., 1955, с. 130, рис. 49-4
  81. Рыбаков Б.А. Раскопки в Любече в 1957 году // КСИИМК, вып. 79, 1960, с. 33
  82. Янин В.Л., Зализняк А.А. Новгородские грамоты на бересте..., с. 113, № 21
  83. Монгайт А.Л. Рязанская земля. М., 1961, с. 157, рис. 52
  84. Медынцева А.А. Грамотность в Древней Руси..., с. 62, № 18
  85. Durczewski Zd. Stary zamek w Grodnie w swiete wykopalisk, dokonanych w latach 1937-1938 (оттиск из «Niemna» за 1939, № 1), с. 14
  86. Там же, с. 19
  87. Воронин Н.Н. Древнее Гродно (по материалам археологических раскопок 1939-1949 гг). М., 1954, с. 67
  88. Алексеев Л.В. Три пряслица с надписями из Белоруссии..., с. 130
  89. Янин В.Л. К чтению надписи на пряслице из Гродно // Советская археология, 1958, №1, с. 245
  90. Медынцева А.А. Грамотность в Древней Руси..., с. 60, № 13
  91. Лысенко П.Ф. Шиферное пряслице с надписью из Пинска // Советская археология, 1966, № 3, с. 250
  92. Там же, с. 248
  93. Медынцева А.А. Грамотность в Древней Руси..., с. 61, № 14
  94. Алексеев Л.В. Еще три шиферных пряслица с надписями // Советская археология, 1959, № 2, с. 243
  95. Медынцева А.А. Грамотность в Древней Руси..., с. 57, № 9
  96. Медынцева А.А., Леонтьев Е.А. Подписные пряслица из Ростова Великого // Сообщения Ростовского музея. Ростов, вып V с. 157-161
  97. Медынцева А.А. Грамотность в Древней Руси..., с. 65, № 28
  98. Зоценко В.М. Про один давньоруський жиночий антропоним // Археологiя, 1991, № 3, с. 109
  99. Там же, с. 110
  100. Тимощук Б.О. Давньоруська Буковина. К., 1982, с. 77, рис. 43
  101. Воронин Н.Н. Древнее Гродно..., с. 44
  102. Там же, с. 43, рис. 16-4
  103. Алексеев Л.В. Еще три шиферных пряслица с надписями..., с. 243-244
  104. Медынцева А.А. Грамотность в Древней Руси..., с. 58, № 12
  105. Тарасенко В.Р. Древний Минск (по письменным источникам и данным археологических раскопок 1945-1951 гг.) // Материалы по археологии БССР, т. 1. Минск, 1957, с. 249, рис. 49
  106. Голубева Л.А. Граффити и знаки пряслиц из Белоозера // Культура средневековой Руси. Л., 1974, с. 19, рис. 2-9
  107. Там же, с. 19, рис. 2-6
  108. Там же, с. 20, рис. 3-2
  109. Там же, с. 19, рис. 2-2
  110. Там же, с. 20, рис. 3-9
  111. Там же, с. 20, рис. 3-8 и с. 19, рис. 2-4
  112. Там же, с. 20, рис. 3-5
  113. Там же, с. 19, рис. 2-1 и с. 20, рис. 3-1
  114. Там же, с. 20, рис. 3-6 и с. 21, рис. 4-12
  115. Там же, с. 21, рис. 4-10 и 4-5
  116. Там же, с. 21, рис. 4-2 и 4-4
  117. Там же, с. 21, рис. 4-9, 4-11 и 4-13
  118. Чудинов В.А. Славянская докирилловская письменность. История дешифровки. // Славяне: письмо и имя. М., 2000, с. 86, рис. 2-86
  119. Голубева Л.А. Граффити и знаки пряслиц из Белоозера..., с. 21, рис. 4-3 и 4-6
  120. Там же., с. 21, рис. 4-7
  121. Чудинов В.А. Славянская докирилловская письменность. История дешифровки..., с. 86, рис. 2-85
  122. Голубева Л.А. Граффити и знаки пряслиц из Белоозера..., с. 19, рис. 2-10, 2-11, 2-13 и с. 20, рис. 3-15
  123. Там же, с. 19, рис. 2-7
  124. Чудинов В.А. Надписи на пряслицах из Белоозера // Экономика. Управление. Культура. Сборник научных работ ГУУ, вып. 6. М., 1999, с. 212-214
  125. Лабутина И.К. Раскопки в Пскове // Археологические открытия 1974 г. М., 1975, с. 22
  126. Рыбаков Б.А. Ремесло древней Руси..., с. 196; с. 197, рис. 38
  127. Дёмин В.Н. Тайны земли русской. М., 2000, с. 13
  128. История культуры Древней Руси. М., 1951, с. 109, рис. 69
  129. Фигуровский И.А. Расшифровка нескольких древнерусских надписей, сделанных «загадочными знаками» // Ученые записки Елецкого педагогического института, вып. 2. Липецк, 1957, с. 181
  130. Чудинов В.А. Славянская докирилловская письменность. История дешифровки. Часть 2 // Славяне, присьмо и имя. М., 2000, с. 82, рис. 2-67-2
  131. Гупало К.М., I вакiн Г. Ю., Сагайдак М.А. Дослiдження Київського Подолу (1974-1975 рр.) // Археологiя Київа. Київ, 1979, с. 59-60
  132. Высоцкий С.А. Граффити архитектурных памятников древнего Киева // Новое в археологии Киева. Сборник статей. Киев, 1981, с. 398-399
  133. Медынцева А.А. Грамотность в Древней Руси..., с. 48, № 12
  134. Штыхов Г.В. Древний Полоцк. Автореферат кандидатской диссертации. Минстк, 1965, с. 35
  135. Медынцева А.А. Древнерусские надписи Новгородского Софийского собора. М., 1978, с. 274
  136. Медынцева А.А., Моргунов Ю.Ю. Надпись на корчаге с Полтавщины // КСИА, вып.187. М., 1986
  137. Медынцева А.А. Грамотность в Древней Руси..., с. 43-45, № 9
  138. Каргер М.К. Древний Киев. М.-Л., 1958, табл. XLV-XLVII
  139. Рыбаков Б.А. Ремесло древней Руси..., с.238
  140. Медынцева А.А. Грамотность в Древней Руси..., с. 71, рис. 73
  141. Медынцева А.А. Глаголические надписи из Софии Новгородской // СА, 1969, № 1, с. 208, рис. 7
  142. Там же, с. 206
  143. Там же, с. 209, рис. 8
  144. Там же, с. 208
  145. Там же, с. 207, рис. 6-1
  146. Рождественская Т.В. Древнерусские надписи на стенах храмов: новые источники XI-XV вв. СПб, 1992, с. 52, надпись 3 18.Там же, с. 121, надпись 78
  147. Высоцкий С.А. Киевские граффити XI-XVII вв. Киев, 1985, с. 291, табл. XXIII-115
  148. Там же, с. 40
  149. Там же, с. 117, запись 251
  150. Кирпичников А.Н. Древнейший русский подписной меч // Советская археология, 1965, № 3
  151. Медынцева А.А. Грамотность в Древней Руси..., с. 92-93, № 1
  152. Там же, с. 93-94
  153. Медынцева А.А. Грамотность в Древней Руси..., с. 69, № 1
  154. Там же, с.70, № 2
  155. Nalepa J. Den farnryska inskriptionen «Bylata» pa en av silverlarrerna fran Lummellundaskatten. Fornvannen. Arg. 66. Uppsala, с. 270-275 28.Медынцева А.А. Грамотность в Древней Руси..., с. 70, № 3
  156. Там же, с. 70
  157. Корзухина Г.Ф. Серебряная чаша из Киева с надписями XII века // Советская археология, 1951, вып. Х
  158. Медынцева А.А. Грамотность в Древней Руси..., с. 115
  159. КоваленкоВ.П. Чаша князя Iгоря: Iстория Руси-України (iсторико-археологiчний збiрник). Київ, 1998, с. 142-151
  160. Медынцева А.А. Грамотность в Древней Руси..., с. 120

Чудинов В.А. Руница и археология. Непривычные начертания. Имена владельцев (3-4) // «Академия Тринитаризма», М., Эл № 77-6567, публ.11775, 24.01.2005

[Обсуждение на форуме «Праславянская Цивилизация»]

В начало документа

© Академия Тринитаризма
info@trinitas.ru