Напечатать документ Послать нам письмо Сохранить документ Форумы сайта Вернуться к предыдущей
АКАДЕМИЯ ТРИНИТАРИЗМА На главную страницу
Институт Праславянской Цивилизации - Праславянская письменность

Чудинов В.А.
Руница и археология.
Непривычные начертания.
Имена владельцев (1/4)
Oб авторе

Продолжение. Предыдущая часть


В этом разделе речь пойдет об именах людей, то есть об аналогах имен вещей, только применительно к людям, которые упоминаются во владельческих, дарительных и посвятительных надписях. Разница между ними очень невелика: в одном случае пишется имя человека в именительном падеже, либо в родительном, тогда как в другом — в дательном. Кроме того, мы рассмотрим и некоторые другие грамоты, где тоже упоминаются имена людей, или мест, или речь идет об авторах надписей.
Насколько важны подобные исследования? Вначале, когда я прочитал лишь несколько таких памятников письменности, я не понял их специфики. Человеческие имена — это неплохо, но скучновато. Но когда я перешел за пределы первого десятка памятников письменности, до меня, наконец, дошло, в чем состояла их изюминка — в том, что только они позволяли показать в деталях, как происходило вытеснение слоговых знаков из текстов кириллицей, и как, в свою очередь, кириллица организовывалась в слова по законам слоговой графики, создавая невыносимые трудности для эпиграфистов. А это уже становилось интересным. Таких исследований до меня еще никто не проводил, и картина наступления одного вида письменных знаков на другие в деталях пока совершенно неизвестна.
Современному читателю-непрофессионалу кажется, что кириллица появилась сразу и во все века выглядела приблизительно одинаково. Однако это не так. Чтобы не быть голословным, предлагаю рассмотреть довольно позднюю владельческую кирилловскую надпись, XVII века, сделанную на глиняном кувшине в Москве1.

Увеличить >>>

Мое чтение надписи на кувшине из Москвы

В пользу того, что она владельческая, говорит сам текст: «КУВШИН ДОБРА ЧЕЛОВЕКА ГРИГРИЯ ОФОНСЕВА», то есть, видимо, ГРИГОРИЯ АФАНАСЬЕВА. Несколько странно то, что произношение тут зафиксировано новгородское, ОФОНАСИЙ вместо АФАНАСИЙ. Так что хозяином кувшина является «добрый человек» Григорий Афанасьев. Обратим внимание на пропуск буквы «О» в имени и буквы «А» — в фамилии. Правда, выше этого текста существует смешанный текст из двух знаков, одного — руницы, а другого — буквы Х, и он читается СУХ. Иными словами, кувшин СУХОЙ, то есть он ПУСТ. Интересно тут то, что одиночные слоговые знаки в этом, последнем для руницы веке, еще встречались, но уже не в основном корпусе надписи, а, так сказать, на полях. Позже, через несколько десятилетий, на письме не стало и этого. Здесь перед нами кириллица представлена в одном из наиболее поздних рукописных стилей, в виде скорописи; еще позже рукописные стили сменяются печтаными шрифтами. Так что тут перед нами находится последний рубеж существования знаков руницы в кириллице. Таковы бытовые тексты.
А в качестве наиболее ранней по времени кирилловской надписи Болгарии (таковой ее считают болгарские ученые), относяшейся к периоду 880-890 гг, я хочу привести изображение печати на керамической плитке из Преслава 2 с именем чернеца Георгия. Как видим, надпись посвятительная; она гласит ГИ, ПОМОЗИ ТВОЕМОУ РАБОУ ГЕОРГИУ ЧЬРЬНЬЦЮ, ИСЮНКЕЛУ БЛЪГАРЬС(ЬКОМУ), то есть ГОСПОДИ, ПОМОГИ ТВОЕМУ РАБУ ГЕОРГИЮ МОНАХУ, ЕПИСКОПУ БОЛГАРСКОМУ. Можно видеть, что в центральном узоре надпись ЖИВИНА РУСЬ в этом тексте начертана славянской руницей. Так что здесь приведен наиболее ранний славянский текст смешанного письма.

Увеличить >>>

Мое чтение надписи на печати болгарского епископа Георгия

Тем самым очерчивается отрезок времени длинной в 800 лет, в течение которого происходило постепенное вытеснение руницы кириллицей. При этом, как ни странно, для многих специалистов руницы на приведенных текстах как бы нет. В этом состоит ее особенность, присутствуя, производить впечатление отсутствия.
Показав, как менялась по начертанию отдельных букв кирилловская графика, я хотел бы обратить внимание читателя на ряд кирилловских владельческих надписей на берестяных грамотах, чтобы выявить некоторые их особенности. Вот, например, что написано на новгородской грамоте № 127 XIV-XVI вв.: ИСАКА3. А на грамоте № 323 XII века — МАРИИ ЦРН, то есть МАРИИ ЧЕРНИЦЫ, МАРИИ МОНАХИНИ4. В первом случае имя стоит в родительном падеже, во втором падеж может быть как родительным, так и дательным, он не определен.

Увеличить >>>

Чтение надписей на владельческих грамотах

Особенностями этих грамот является то, что береста аккуратно обрезана по краям, составляя нечто вроде рамочки (отдаленно напоминающий царский картуш вокруг надписи с именем фараона в древнеегипетской письменности). Поля невелики. Вероятно, данные грамоты лежали в качестве бирки на чем-то, что принадлежало данным людям — например, на их письмах (в виде берестяных грамот), на их личных вещах, на их деньгах... А.В. Арциховский отмечал в связи с этим: « Перед нами этикетка, обозначавшая что-то, принадлежавшая монахине Марии. Подобных берестяных этикеток найдено уже несколько» 4.
Среди владельческих надписей встречаются и довольно непривычные, например, на грамоте №319 XIII-XIV вв.5: ЕВАНОВЕ ПОПОВЕ. Арциховский по этому поводу замечает:« «Еванове попове» — две притяжательные формы. Еван — обычное новгородское произношение и написание имени Иван; йотованное «Е» в нем ставится часто. Этой берестяной лентой было обернуто что-то, принадлежавшее Ивану» 5.

Увеличить >>>

Чтение надписи на грамоте № 319

Существуют и поручительные грамоты, например, грамота № 79 XII в., на которой начертано А ВОДАЙ МИХАЛЕВИ, то есть А ОТДАЙ МИХАЛЕВУ6. Странно тут выглядит написаний ВОДАЙ вместо ОТДАЙ. Однако я усматриваю тут влияние руницы: слоговой знак в виде палочки мог означать любой гласный звук, и чтобы обозначить именно нужную гласную, писали слоговой знак с В, например, КАВЕМЪСЯ в смысле КАЕМЪСЯ. Так что надпись ВОДАЙ на мой взгляд означает ОДДАЙ, где двойное Д графически было представлено одной буквой, ибо такова была традиция руницы — писать удвоения одним слоговым знаком.

Увеличить >>>

Чтение надписи на грамоте № 79

На другой грамоте, возможно, дарительной, относящейся к XIII-XIV вв., № 58, нацарапано МАРЕМЕАНЕ, то есть МАРИИ-АННЕ7. Это имя произносилось как МАРЕМЬЯНА, однако Е и И под влиянием традиций руницы часто путались, а слово АННА в составе двойного имени МАРИЯ-АННА опять-таки под влиянием традиции слоговых начертаний можно было и буквами изображать с одним начертанием Н. Как видно даже по этим примерам, воздействие слоговых традиций на орфографию кирилловских начертаний было довольно значительным.

Увеличить >>>

Чтение надписи на грамоте № 58

Хотелось бы отметить форму куска бересты, на которую наносились такого типа надписи. Она прямоугольная, со слегка скругленными углами, справа и слева от надписи имеются довольно обширные поля, что позволяет считать грамоту не только целым, завершенным документом в эпиграфическом смысле слова, но и настоящим документом в юридическом смысле слова. Из этого вытекает вывод, что если бы грамота имела другую форму, например, округленную, она бы, вероятно, потеряла свою юридическую силу.
Владельческие и другие аналогичные надписи наши далекие предки делали не только на бересте, но и на других предметах. Вот как, например, выглядела надпись на маленькой каменной иконке XII-XIII века из Любеча, на лицевой части которой был изображен погрудный портрет святого: ЯКОВЪ8. Заметим, что правила переноса букв тогда отсутствовали и автор надписи перенес на следующую строку единственную гласную букву, Ъ. Хотя это уже не кусочек бересты, все равно можно отметить существование вокруг надписи широкихполей.

Увеличить >>>

Чтение надписи на иконке из Любеча

Некоторые кирилловские надписи напоминают ребусы или лигатуры руницы. Такова, в частности, надпись на крышке бочки из Новгорода9, которую я читаю БОРИСКИ. Впрочем, начало слова, БОРИ, видно довольно отчетливо, но остальную его часть можно только домыслить. Вначале я предполагал, что данная надпись является смешанной, но затем понял, что для ее дешифровки вполне хватает кирилловских букв. Тут тоже вокруг надписи существует обширное свободное пространство, что напоминает традиции владельческих берестяных грамот.

Увеличить >>>

Мое чтение надписи на крышке бочки

До сих пор я приводил в качестве примера надписи чисто кирилловские. Однако такого же типа были надписи и смешанные, кирилловско-руничные. Так, на одном из ведер Новгорода XV века10 начертано СЕМЕНА, что означает СЕМЁНА, где первый знак является слоговым СЕ. Кстати сказать, почти во всех грамотах имя СЕМЁН пишется СМЕН, то есть первый слог продолжает читаться так, как будто он является не буквой С, а слоговым знаком СЕ. Археологи полагают, что такова была традиция в Новгороде, но причину традиции не объясняют. Если же предположить, что С является не буквой, а слоговым знаком СЕ, причина такой традиции оказывается совершенно прозрачной: остаток (реликт) смешанного написания.

Увеличить >>>

Мое чтение надписи на ведре

Ряд надписей нанесен на поверхности сосудов, что иногда тоже приводит к проблемам. Так, например, вполне спокойно, без ложных отклонений, эпиграфистами была прочитана надпись на кане XII-XIII вв. из Новогрудка: ОЛКЪСИ, что значит АЛЕКСЕЙ11. Возможность такого прочтения была обеспечиена, как видно,тем, что на поверхности сосуда сохранилось много букв надписи, без которых о ее содержании приходилось бы только гадать. Я полностью соглашаюсь таким чтением, вполне допуская начертание имени владельца на поверхности сосуда.

Увеличить >>>

Чтение надписей на канах

Однако находка такой же каны XIII века в Суздале с аналогичной надписью привело исследователей к совершенно иному выводу: надпись — « это монограмма из трех букв ОЛЕ. В.В. Седов считал, что в сосуде хранилось оливковое масло — олеи (ОЛИ12. Заметим, что обе надписи, и ОЛКЪСИ, и ОЛИ пишутся через ЯТЬ. Получали ли в Суздале в далеком XIII веке оливковое масло целыми амфорами — это большой вопрос, как и предположение о том, что на Руси такое масло использовалось в принципе. Я хорошо помню годы своей юности, когда в советское время это масло впервые появилось в розничной торговле — многие домохозяйки долго пытались понять, стоит ли ради него изымать из употребления отечественное традиционное подсолнечное масло. В его пользу работал только один аргумент — высочайшая степень очистки. Но это — свойство не самого масла, а зарубежной технологии его производства. Не думаю, чтобы в средние века существовала такая совершенная технология. Поэтому гипотезу об оливковом масле я считаю маловероятной. Почему не предположить, что речь и в этом случае идет о недописанном слове ОЛКЪСИ — совершенно непонятно.
Я привел в качестве примера чисто кирилловские тексты, из которых следует, что даже их читать не всегда просто. А теперь очень осторожно попробуем прочитать некоторые смешанные надписи, где фигурирует либо имя человека, либо название местности, либо местоимение, их заменяющее. Прежде всего обратим внимание на берестяные грамоты и начнем с наиболее простых из них, с берестяных поплавков, на которые были нанесены владельчесие надписи. Чтение берестяных грамот представляет для наших целей особый интерес, поскольку, когда речь заходит о рунице, мои оппоненты спрашивают меня: а много ли грамот имеют знаки славянского слогового письма? И я понимаю, что это — как бы дополнительный тест на распространенность. Если много, то тогда действительно можно говорить о том, что руница и в Средние века входила в тело русской письменности. Если же нет, тогда и говорить не о чем. Так что надписи на грамотах я искал с особенным тщанием, и когда находил, был очень доволен. Только в данном случае сложность моего поиска мало совпадает с обычным представлением о его результатах. Чем крупнее текст из только рунических знаков, тем легче его обнаружить. Поэтому первыми я нашел несколько чисто слоговых текстов. Позже обнаружились тексты смешанные, где знаки руницы перемежались с буквами кириллицы. И, наконец, своим высшим пилотажем я считаю обнаружение одиночных знаков руницы в большом массиве кирилловского текста. Но вот именно такие перлы и оказываются малозначащими для обычных людей. Они для них просто никак не эффектны, совершенно не впечатляют и к тому же стоят на гране элементарной описки. Скажем, в слове «Семён» отсутствует первая гласная буква «Е» и надпись выглядит СМЕНА, как мы только что видели в качестве примера, начертанного на новгородском ведре. Мои оппоненты мне говорят, что человек просто по рассеянности пропустил эту букву. Однако как объяснить тот факт, что в подавляющем количестве берестяных грамот слово СЕМЕН пишется как СМЕН? Вот правописание грамот только одной книжки из серии «Новгородские грамоты на бересте», из раскопок 1962-1976 гг.: СМЕНА — № 483, СМЕНЕ — № 414, 416, 534, СМЕНУ — № 414, СЕМЬ(НЪ) — № 52213. Соотношение получается 5:1. Так что говорить о случайной описке при написании этого имени не приходится, опиской можно считать скорее нормальное написание СЕМЕН. А.В. Арциховский и В.Л. Янин так и пишут об этом открытым текстом: «СМЕН — обычная новгородская форма имени Семен"14. Спрашивается, почему «обычная новгородская форма написания»? На это эпиграфисты ответа не дают. Зато его даю я: слоговой знак руницы СЕ выглядит так же, как и буква кириллицы С, поэтому начертание СМЕН читается СЕМЕН. Так что для меня такие находки весьма значительны.
Из всего массива грамот со смешанным и чисто слоговым написанием, насчитывающим порядка 4 десятков, я отобрал несколько таких, в которых встречались имена собственные или названия владельцев. Это — меньшая часть массива, но и она дает определенное представление о смешанных начертаниях.

Увеличить >>>

Мое чтение надписей на берестяных грамотах № 431 и 432

Владельческие грамоты. Первоиздатели сравнивают грамоту, № 432 с предыдущей, № 431, обе XII-XIII века, и замечают: « Оба поплавка от рыболовных сетей несут одно и то же имя Ильи, написанное, однако, разными почерками и с соблюдением разных орфографических приемов. Указанное обстоятельство заставляет обратить внимание на принадлежность раскапываемой усадьбы, где были найдены оба поплавка, к Ильиной улице древнего Новгорода. Не исключено, что эта находка фиксирует существование уличного имущества, в данном случае бывших в собственности всей Ильиной улицы рыболовецких снастей» 15. Это — интересное предположение, которого я буду придерживться при чтении грамот. Обе грамоты первоиздатели не читают, хотя и записывают; № 432 — как ИЛИН, а № 431 — как ИЛИИ.НА. На мой взгляд, в 432 написано ИЛЬИНА, но знак L имеет слоговое чтение ЛЬ, а последняя буква N читается тоже не как буква, а как слоговой знак НА. Однако доказать это на грамоте № 432 сложно; не дав чтения, первоиздатели тоже понимали, что написанные знаки надо читать как-то иначе. Но вот грамота № 431 такую возможность уже дает. На ней написано вначале 4 знака, причем второй из них — ЛЬ, а четвертый — НЪ, так что до точки читается ИЛЬИНЪ. Это как раз и означает ИЛЬИНА. А чтобы читатель не усомнился, что последний знак Н не буква И, он поясняется после точки буквенной транслитерацией НА. Таким образом, на обеих грамотах следует читать не ИЛИН и ИЛИИ.НА, а ИЛЬИНА в смысле ИЛЬИНА УЛИЦА. Иными словами, предположение первоиздателей данным текстом подтверждается16.

Увеличить >>>

Мое чтение надписи на новгородской грамоте № 116

Далее рассмотрим грамоту № 116 XII века из Новгорода. На ней сохранились по краям дырки от отверстий, показывающие, что береста сшивалась в цилиндр. « На стенку нанесен правильный зигзаг и под ним написано ЛУШЕВАН... Лушеван, — вероятно, имяили прозвище владельца туеса » 17. На бересте действительно есть надпись кириллицей, но я ее читаю вместе со знаком руницы СЕ — ЛУШЕВАН, что означает ВОТ — ЛУШЕВАН. Но основная надпись выполнена слоговым письмом в виде зигзага с лигатурами, который первоиздатели, естественно, за надпись не считают; ими прочитано только имя ЛУШЕВАН. Я читаю: вначале ТУЕСЬ, то есть ТУЕС, затем аналог кирилловской записи, СЕ — ЛУШЕВАН, далее — МАЛЫШЬ-ШЬКОЛЯРЪ, МАЗИЛКА НЕМОЙ, и вновь СЕ — ЛУШЕ. Таким образом, надпись оказывается много пространнее.
Из данного чтения ясно, что туес принадлежал школьнику, почему и появилась данная владельческая надпись. Но хозяин туеса, возможно, обладал дефектами речи18. Смешанная надпись на боковинке туеса школьника Лушевана весьма напоминает крышку туеса школьника Онфима, но написана веком раньше. Причина обращения к тайнописи — не только озорство мальчишки, но и желание не выдавать свой дефект и доброе ироническое отношение к себе. Как видим, часть, начертанная руницей в виде зигзага, существенно пополняет наше представление о Лушеване; теперь мы знаем, кто он, и как относится к себе, и что он трижды пытался подписать туес — первый раз внизу, самыми крупными знаками, второй раз вверху знаками руницы помельче и, наконец, в конце концов кирилловскими буквами на средней строке, самым мелким почерком (сохранив, все же, знак руницы СЕ).
С точки зрения кирилловской эпиграфики перед нами находится простой зигзаг, не достойный внимания эпиграфиста. Уже на этом примере видно, что новая, руничная эпиграфика относится к памятникам письменности много внимательнее.
Другой памятник — Смоленская грамота № 619. Она плохо датируется стратиграфически в силу неясности залегания слоев в месте находки, а также палеографически — из-за малочисленности знаков. На ней имеется всего одна лигатура из двух знаков и один надстройчный знак, но именно из-за их малого количества с ними оказалось очень трудно работать. Совсем недавно я читал ТЕ МУЖИ, , полагая, что речь идет о бирке, сопровождающей деньги; кто такие ТЕ МУЖИ — должен знать и отправитель, и адресат20. Однако, третий знак все-таки не ЖИ, а НИ (мачта с двумя, а не тремя перекладинками), а первый знак — все-таки скорее НЕ, чем ТЕ. В 1993 году я читал эту надпись ТИМОШИ, полагая ее тоже владельческой. Но сейчас я склоняюсь к иной версии чтения: НЕ МЪНИ, то есть НЕ МНЕ. Иными словами, нечто принадлежит не автору надписи. Теперь все три знака, как мне кажется, прочитаны правильно. С точки зрения кирилловской эпиграфики данная грамота — полная бессмыслица.

Увеличить >>>

Мое чтение грамоты № 6 Смоленска

Третьим примером является грамота № 72 из Новгорода ХIV века, на котором А.В. Арциховский прочитал « Иванко, сын Демьянко» 21. О надписи строкой ниже этот эпиграфист ничего не говорит. На мой взгляд, данная надпись является владельческой, причем это целый документ, а не фрагмент какой-то иной грамоты. Поскольку Иванов было несколько, данный Иван характеризуется как сын Демьяна, но не как ИВАН ДЕМЬЯНОВИЧ, и как ИВАНКО, СЫН ДЕМЬЯНКО, что отражает его невысокий социальный статус. В 2000-м г. я прочитал нижнюю надпись как ИВАНЪКА, заметив при этом, что она была нанесена дважды: сначала крупными штрихами были на несены знаки I, V и У на примерно одинаковом расстоянии, что дало слово ИВАНА, а затем из знака У был создан знак N с чтением КА, что дало чтение ИВАКА. Поэтому автор надписи вынужден был вставить дополнительный знак У с чтением НЪ22.

Увеличить >>>

Мое чтение грамоты № 72

Однако я тогда не объяснил, почему так поступил автор надписи. Сейчас я понимаю, что он помечал владельческие надписи для себя по-старинке, руницей, и потому крупно и с большой разрядкой начертал внизу слово ИВАНА, в родительном падеже. Но потом, поняв, что, передав имя, не передал низкое происхождение Ивана, решил заменить ИВАНА на ИВАНКА, для чего и переделал последний знак с НА на КА, добавив слева одну мачту. Вот тогда-то он и понял, что начертано ИВАКА вместо ИВАНЪКА, и он добавил пропущенный знак, но начертал не НЪ, как положено (в виде Н), а знак НО с чтением НЪ, хотя и тут ухитрился сделать настолько маленькую ножку, что У превратилось в V.-- Так что имена и прозвища не только на Украине, но и на Руси оканчивались на КО, и это окончание склонялось, как в современном украинском языке (например, Киевский государственный университет имени Т.Г. Шевченка).
Дарительные грамоты. Возможно, к ним относятся и те грамоты, на которых указан получатель чего-то, что не является подарком. Однако, имена там стоят в дательном падеже и этого достаточно к их отнесению к данной категории.

Увеличить >>>

Чтение надписи на грамоте № 89 А.В. Арциховским и мною

О новгородской грамоте № 89 А.В. Арциховский высказался так: «Она, по-видимому, недописана. Имеются лишь 4 буквы, ИМЮН... Отсутствие прочих букв нельзя объяснить разрывом: с обеих сторон пустые места. Для палеографии данных мало. Стратиграфическая дата – XI век»23. Грамоту я изобразил в соответствии с положением А.В. Арциховского наверху, показав и его чтение. На мой взгляд, чтение не только неверное (слова ИМЮН в русском языке нет), но и грамота расположено преднамеренно неверно, с разворотом на 1800, чтобы букву А можно было бы прочитать как Ю. Все дело заключается в третьем знаке, которое напоминает латинскую букву W и которая никак не должна была встретиться у славян. Но из грамоты Лушевана уже известно, что данный знак представляет собой обозначение слога ШЕ, так что эту грамоту можно прочитать как НАШЕЙ (дательный падеж от слова НАША)24. Такого рода владельческие грамоты известны, например, А ВОДАЙ МИХАЛЕВИ (т.е. А ОТДАЙ МИХАИЛУ) – № 79, как рассмотрено выше. Помещение знака руницы в кирилловский текст — просто описка. Скорее всего, смысл данной грамоты — сопровождение некоторого пожертвования НАШЕЙ ЦЕРКВИ (или какой-то иной организации, обозначаемой словом женского рода), однако для уточнения этого предположения нужна дополнительная информация.

Увеличить >>>

Мое чтение грамоты № 396

Другим образцом является новгородская грамота № 396. А.В. Арциховский о ней пишет: « Это кусок бересты, на котором нанесены 19 буквообразных знаков в строчку и пять маленьких знаков по дуге. Среди 12 знаков — варианты И и Н. Транскрибировать невозможно... Стратиграфическая дата — рубеж XII-XIII веков» 25. Грамота читаема, но в ней несколько лигатур чисто слоговых знаков, почем я тоже не сразу мог ее прочитать. Я читаю ее СЬ НОВЪГОРОДА — ЧЕНЪТЬСУ, что означает ОТ НОВГОРОДА — ЧЕРНЕЦУ (МОНАХУ). Очевидно, речь шла о каких-то пожертвованиях со стороны Новгорода монаху. Но причиной тайнописи является не незаконность получения денежных средств от новгородцев, как я полагал ранее26, а традиционность начертания руницей, принятая среди образованных людей, в данном случае — монахов. В 1996 году я читал СЬ НАРОРОДА ЦЕНЪСУ, в 1993 — УНОША ДАРОВОЙ ЖЕ, что показывает, как непросто читать лигатуры.
Текст грамоты № 396 косвенно подтверждает мое предположение в отношении грамоты № 89; если Новгород перечислял пожертвования монаху (видимо, настоятелю монастыря), он мон перечислять их и определенной церкви.
Долговые квитанции. Разновидностью владельческих надписей можно считать долговые записки, где кредиторы отмечали, кто и сколько гривен у них взял. Это, так сказать, был прообраз бухгалтерского учета. Одной из таких бухгалтерских квитанций является надпись на новгородской грамоте № 458.

Увеличить >>>

Мое чтение грамоты № 458

Данная грамоты XII века весьма лаконична и по-своему очень красива27. О ней первоиздатели сообщают следующее: « Это целый документ. Стратиграфическая дата: XII век. Палеографических противоречий этой дате нет. Документ по левому и правому краям имеет прорезы для прикрепления его к какому-то предмету — тюку, мешку, коробу и т.п. — и представляет собой ярлык с именем адресата или владельца. Разделить его на слова можно так: ВОЛОСЕ 4. В тюке находилось какие-то четыре предмета, принадлежавшие или адресованные Волосу. Имя Волос (Влас, Власий) было широко распространено в Новгороде» 27. Странно, что в таком случае не было написано «ВОЛОСА» или «ВОЛОСУ», то есть не употреблен родительный или дательный падеж. Кроме того, непонятно, почему не было обращено внимание на знак в виде Н, начертанный перед основной надписью. — На мой взгляд, этот знак есть слоговой знак НЪ в значении предлога НА, так что вся надпись читается НЪ ВОЛОСЕ 4, что означает НА ВОЛОСЕ — (ДОЛГ) 4 (ГРИВНЫ). Тем самым, данная береста не бирка с именем отправителя или адресата, а долговой жетон. Слоговой знак употреблен по традиции, причем выделен как более мелким шрифтом, так и начертанием под линией строки28. Цифра «4» дублируется также по углам отдельными знаками со значением «1». Странно, что ни знак «Н», ни знаки «1» не вошли в опись эпиграфистов хотя бы на правах «знаков неизвестного назначения». Наконец, мне жаль, что эпиграфисты не увязали антропоним ВОЛОС с именем бога ВЕЛЕСА, который также был известен как ВОЛОС. В христианское время имя ВОЛОС вполне могло быть по созвучию заменено на ВЛАС или ВЛАСИЙ. На этом примере я демонстрирую известную истину: исторический памятник много информативнее того, что извлекают из него исследователи. Впрочем, в данном случае я усматриваю не небрежность, а сознательное неприятие эпиграфистами знаков Н и I, поскольку их появление с точки зрения кирилловской эпиграфики необъяснимо. Вместе с тем, у меня возникает предчувствие, что и мое чтение этой грамоты еще не окончено.
Другим примером является новгородская грамота № 450. Она найдена на Тихвинском раскопе. С точки зрения эпиграфистов, « Это вырезанный из начатой и недописанной грамоты кружок бересты диаметром 4,9 см. В верхней части текст: СЕАЗЪИЛ. Стратиграфическая дата: XII век. Палеографических противоречий этой дате нет. «Се азъ Ил»... — обычная формула начала духовных грамот: «Се аз (имя рек), отходя живота своего».... Здесь, судя по первым буквами имени, автором текста мог быть Илия, Илиодор, Иларион и т.п.» 29. На мой взгляд, однако, оснований как для атрибуции грамоты как начала завещания, так и для чтения начала имени «Ил»... нет. Последней буквой явно является Д, а не Л, а предпоследний знак меньше остальных и является слоговым НЪ, точно так же как на предыдущей грамоте № 458. Кроме того, вряд ли кто-то из недописанного завещания стал бы вырезать кружочек. На мой взгляд, перед нами целый документ, такая же долговая расписка, как и грамота № 458. С чтением первых букв я согласен, СЕ АЗЪ, то есть ЭТО Я. А дальше, как и в грамоте № 456, следует НА 4, то есть НА МНЕ 4 (ГРИВНЫ). Так ростовщик пометил свой собственный долг — деньги, взятые для каких-то нужд.

Увеличить >>>

Мое чтение грамоты № 450

Теперь можно сравнить обе грамоты. Поскольку в грамоте № 450 выражение СЕ АЗЪ дано в именительном падеже, то, как мне думается, то же предположениенасчет падежа следует теперь применить и к грамоте № 458. Тогда слово ВОЛОСЕ следует понимать как начертание имени ВОЛОСЬ с обычным в Новгороде обозначением Ь как Е. А предлог НЪ должен быть поставлен после имени. В таком случае эту грамоту следует прочитать ВОЛОСЕ НЪ 4, IIII, то есть ВОЛОСЬ НА 4 (ЧЕТЫРЕ). Это означает, что ВОЛОСЬ (под которым я понимаю общину поклонников языческого бога Волоса) взял 4 гривны. А сумма долга, проставленная в виде цифры под титлом, дублируется прописью по углам документа. То же самое можно сказать и о грамоте № 450. Только тут пропись суммы долга в виде отдельных единичных знаков, обозначающих четверку, едва начата — сразу за знаком Н следует косая черта, — но далее кредитор, взявший деньги у самого себя, решил обойтись без бухгалтерской расшифровки. Ведь долг самому себе — это не документ, а лишь напоминание, и потому не нуждается в формальностях типа расшифровки, а также в обязательной квадратной форме бересты. Именно поэтому береста вырезана в виде кружочка — простое напоминание ростовщику, чтобы при подсчетах вспомнить, куда ушли 4 гривны.
Третьей долговой распиской является грамота № 593. Первоиздатель сообщает о ней следующее: « Это небольшой отрывок...УОИ Y ЛЪ... Стратиграфическая дата — первая половина XI века. Для палеографии мало данных. Отмечу лигатуру Y Л. Грамота разделяется на слоги так... ОУЙ Y ЛЪ. Кто-то, чье имя оканчивается на «...УЙ», — типа Балуй, Мелуй, Межуй, — «писал» » 30. Из прориси грамоты, однако, видно, что порядок букв в тексте иной, не ОУ, а УО, и, кроме того, У — зеркальное, другого размера и жирности, то есть принадлежит другому почерку. Однако этот факт не отмечен первоиздателем, ибо в этом случае меняется вся интерпретация надписи. А вообще-то здесь различимы несколько текстов. Первоначально было написано перевернтое на 1800 слово ИО... с началом третьей буквы, что, вероятно, образовывало имя ИОНА; надпись была либо владельческой, и по ней Иона должен был что-то получить, либо долговой, и по ней Иона что-то задолжал. Однако имя осталось недописанным, следовательно, либо Ионе его доля богатства не полагалась, либо было неизвестно, сколько он задолжал. Надпись тем самым была спорной и кто-то мог бы выдать Ионе его долю, либо взыскать с него долг. Далее, чуть ниже (поскольку первоначальное положение грамоты было развернуто на 1800, в нынешнем положении это будет чуть выше) начертан несколько удлиненный, но опять-таки более низкий слоговой знак НЪ, что отличает именно долговую квитанцию. А вот какой долг числился «НА ИОНЕ», кредитор не помнил. Поэтому он, расстроившись, поспешил начертать поверх крупными знаками свою оплошность; она состояля из лигатуры Y ЛЪ в смысле ПИСАЛЪ и слогового знака НЕ. Тем самым долг Ионы оставался, но неопределенность его в цифровом выражении удостоверялась этим росчерком. Окончательный текст грамоты я усматриваю таким: ИОНА НЪ (?) — НЕ ПСАЛЪ, то есть ИОНА — НА (?). НЕ ЗАПИСАЛ. Слово НЕ написано слоговым знаком по привычке и весьма крупно, чтобы кредитор мог понять, что он по ошибке запыл записать полную сумму займа Ионы. Кроме того, видимо, слоговая надпись была традиционной и, следовательно, непререкаемой31. Опять следует обратить внимание на то, что квитанция имеет вид не квадрата, а овала, видимо, из-за того, что опять не может являться документом в юридическом смысле: на ней не проставлена сумма займа.

Увеличить >>>

Мое чтение надписи на грамоте № 593

Как видим, и здесь мой коллега, не зная руницы, дал ложную атрибуцию грамоты: с его точки зрения выходило, что кто-то (БАЛУЙ, МЕЛУЙ, МЕЖУЙ) решил пометить сам факт своего письма, вроде того, как сейчас мальчишки оставляют на заборах свои автографы. В действительности, однако, здесь упущены два знака руницы (НЪ и НЕ) и имя ИОНА, не отмечена владельческая форма грамоты (овал), и потому долговая квитанция принята за некую детскую шалось.
Поминальные грамоты. Еще одной группой надписей являются поминальные записки, которые прихожане передавали священнику в церкви, чтобы он помянул кого-то «за здравие», а кого-то — «за упокой». В них тоже встречаются в большом количестве слоговые знаки. Для примера рассмотрим новгородскую берестяную грамоту № 504.

Увеличить >>>

Мое чтение имен на грамоте № 504

Хотя в описании данной грамоты XII-XIII вв. сказано, что это обрывок документа, я этого не нахожу: тут помещено пять имен так, что они аккуратно вписаны в контуры бересты32, поэтому я считаю данную грамоту целым документом. Это поминальная грамота с весьма любопытными начертаниями слов. Первое слово Фома написано как ФОМ, после чего стоит словоразделитель в виде точки; очевидно, что знак М надо читать как МА, а все слово — как ФОМА. Тем самым мы видим тут слоговую описку. Второй раз тот же слог встречается в слове МАРИЯНА, то есть МАРИЯ-АННА который написан как ЛАРИЯНА, поскольку сочетания Л и А как раз и выглядят как М, а М означает МА; следовательно, подлинным чтением этого имени должно быть МААРИЯНА, ибо помимо слогового знака МА тут есть еще и буква А. Написание же ЛАРИЯНА настолько удивило В.Л. Янина, что он прочитал его как... Илариона (!). На самом деле, автор записки написал вначале МРИАНА, читая первый знак не как букву, а как знак руницы, а потом, поняв, что в кириллице нужно написать А, дописал черточку к правой части М, так что получилось А; при этом М лишилось правой половины, превратившись в L.
Второе имя в списке — Тимофей, но оно начертано как ТИМОФ; точно также как последнее имя в списке, Ананий, начертано как ОНЪН. Это — правила орфографии слогового письма, где обычно не пишется концевой Й; здесь, однако, автор надписи пошел дальше и опустил уже ЕЙ и ИЙ. Наконец, самым любопытным является предпоследнее слово. Вначале автор надписи хотел начертать слово Онаний, и уже вслед за О написал две мачты Н, но вспомнил, что забыл помянуть еще одно лицо, чье имя начинается на О, зачеркнул Н и начертал ОСКАЬ. С точки зрения кирилловского письма после гласных Ь невозможен; но с точки зрения слогового письма знак Ь означает РЬ, так что помянут ОСКАРЬ. Понятно, почему В.Л. Янин в отношении Оскара и Анания написал «остальные имена неразборчивы"32. Итак, мы видим, что концы первого, второго, четвертого и пятого слова, а также начало третьего написаны либо со слоговыми знаками, либо со слоговыми опущеними. Следовательно, кириллицей писала рука, привычная к слоговому начертанию. В связи со сказанным весьма интересно ометить начертание имени Пантелей как ПАНТЕЛЕЬ в грамоте № 561. Тут Ь использовался как Й, то есть в своем кирилловском значении (так он произносится в качестве Ь разделительного). Следовательной, начертание ОСКАЬ передает именно слоговой конечный знак РЬ. Итак, написаны имена: ФОМА, ТИМОФЕЙ, МААРИЯНА, ОСКАРЬ, ОНЬНИЙ33.

Увеличить >>>

Мое чтение надписей на грамоте № 553

Три знака можно выделить на грамоте № 553. Это целый документ XII-XIII в., я поместил дпже нижний фрагмент34. Написан он на обрезке днища берестяного лукошка и представляет собой обычную поминальную грамоту, где перечисляются имена Луки (дважды), Иоанна (дважды), Кирилла, Стефана, Мануила, трех Марий и т.д. Меня интересует знак, находящийся слева от имени Софии и обводящий имя Мануила. Верхний из них читается СЕ, нижний — ВОТЪ, так что вместе они образуют два указательных местоимения, вероятно, обращающих внимание священника на начало поминания. Итак, сначала надо сказеть СОФИЯ, а затем — МАНУИЛ. И лишь после этого читать столбик справа, начиная от Луки. — Прежде я читал слово ВЪСЕ35. Таким образом, перед нами слоговая ремарка автора надписи.

Увеличить >>>

Мое чтение надписи на грамоте № 506

Фрагмент еще одной новгородской берестяной грамоты, представляет собой отрывок документа XII-XIII в., утративший нижние строки; я опустил левую часть грамоты36. Это тоже поминальная грамота, перечисляющая имена Петра, Ивана, Маремьяны, Анны и т.д. Меня интересует большой знак справа на полях, напоминающий римскую цифру IV. На мой взгляд, так написано слово ДЬВА, где знак ДЬ сливается со знаком ВА в виде лигатуры. Этот знак указывает, сколько раз надо читать поминания, в данном случае два. А на грамоте № 559 на левых полях стоит 6 черточек, что обозначает, что поминать надо 6 раз. Здесь мы опять видим слоговую ремарку автора надписи37.
(Продолжение следует)

Литература
  1. Золотов Ю.М. Чернолощеный кувшин XVII века с надписью // СА, 1959, № 1, с. 285, рис. 1
  2. Йончев Васил. Шрифтът през вековите. София, 1964, с. 171, рис. 253
  3. Арциховский А.В. Новгородские грамоты на бересте. Из раскопок 1953-1954 гг. М., 1958, с. 62
  4. Арциховский А.В. Новгородские грамоты на бересте. Из раскопок 1958-1961 гг. М., 1963, с. 13
  5. Арциховский А.В. Новгородские грамоты на бересте. Из раскопок 1958-1961 гг. М., 1963, с. 9
  6. Арциховский А.В. Новгородские грамоты на бересте. Из раскопок 1953-1954 гг. М., 1958, с. 79
  7. Арциховский А.В. Новгородские грамоты на бересте. Из раскопок 1953-1954 гг. М., 1958, с. 60
  8. Рыбаков Б.А. Раскопки в Любече в 1957 году // КСИИМК, вып. 79, 1960, с. 27, рис. 14-3
  9. Колчин Б.А. Новгородские древности. Деревянные изделия, кн. 1. М., 1968, с. 31, рис. 23-3
  10. Там же, с. 108, табл. 11-1
  11. Маревская М.В. Амфора с надписью из Новогрудка // Советская археология, 1962, № 4, с. 239, рис. 1
  12. Седова М.В. Эпиграфические находки в Суздале // КСИА, вып. 190, М., 1987, с. 9, рис. 2
  13. Арциховский А.В, Янин В.Л. Новгородские грамоты на бересте. Из раскопок 1962-1976 г. М., 1978, с. 163-164
  14. Там же, с. 20
  15. Там же, с. 37-38
  16. Чудинов В.А. Проблема дешифровки. Создание силлабария. Чтение смешанных надписей. М., 2000, с.39 С-13 и с.76, рис. 19
  17. Арциховский А.В., Борковский В.И. Новгородские грамоты на бересте (Из раскопок 1953-1954 гг.) М., 1958, с. 49
  18. Чудинов В.А. Проблема дешифровки. Создание силлабария. Чтение смешанных надписей..., с. 44 С-32 и с. 78, рис. 27
  19. Авдусин Д.А. Смоленские берестяные грамоты из раскопок 1966 и 1967 гг. // СА, 1969, № 3, с. 189, рис. 3
  20. Чудинов В.А. Проблема дешифровки. Создание силлабария. Чтение смешанных надписей..., с. 48, Р-4
  21. Арциховский А.В. Новгородские грамоты на бересте (Из раскопок 1952 г.) М., 1954, с. 74
  22. Чудинов В.А. Проблема дешифровки. Создание силлабария. Чтение смешанных надписей..., с. 29, П-11
  23. Арциховский А.В., Борковский В.И. Новгородские грамоты на бересте (Из раскопок 1953-1954 гг.) М., 1958, с. 14, № 89
  24. Чудинов В.А. Проблема дешифровки. Создание силлабария. Чтение смешанных надписей..., с. 29, П-12
  25. Арциховский А.В. Новгородские грамоты на бересте. Из раскопок 1958-1961 годов. М., 1963, с. 100
  26. Чудинов В.А. Проблема дешифровки. Создание силлабария. Чтение смешанных надписей..., с. 48, Р-3
  27. Арциховский А.В., Янин В.Л. Новгородские грамоты на бересте. Из раскопок 1962-1976 гг. М., 1978, с. 55
  28. Чудинов В.А. Проблема дешифровки. Создание силлабария. Чтение смешанных надписей..., с. 40, С-19
  29. Арциховский А.В, Янин В.Л. Новгородские грамоты на бересте. Из раскопок 1962-1976 г. М., 1978, с. 51
  30. Янин В.Л. Новгородские грамоты на бересте (из раскопок 1977-1983 гг.). М., 1986, с. 56
  31. Чудинов В.А. Проблема дешифровки. Создание силлабария. Чтение смешанных надписей..., с. 40 С-15 и с. 77, рис. 22
  32. Колчин Б.А., Хорошев А.С., Янин В.Л. Усадьба новгородского художника XII века. М.,1981, с. 46, рис. 15
  33. Чудинов В.А. Проблема дешифровки. Создание силлабария. Чтение смешанных надписей..., с. 40, С-18 и с.77, рис. 22
  34. Колчин Б.А., Хорошев А.С., Янин В.Л. Усадьба новгородского художника XII века. М.,1981, с. 49, рис. 16
  35. Чудинов В.А. Проблема дешифровки. Создание силлабария. Чтение смешанных надписей..., с. 40, С-16 и с.77, рис. 22
  36. Колчин Б.А., Хорошев А.С., Янин В.Л. Усадьба новгородского художника XII века..., с. 46, рис. 15
  37. Чудинов В.А. Проблема дешифровки. Создание силлабария. Чтение смешанных надписей..., с. 40, С-17 и с.77, рис. 22
  38. Янин В.Л., Зализняк А.А. Берестяные грамоты из раскопок 1990-1993 гг. // Вопросы языкознания, 1994, № 3, с. 13
  39. Чудинов В.А. Нечитаемые новгородские грамоты // Четвертые культурологические чтения ИППК МГУ и Института молодежи «Вопросы истории культуры и краеведения». М., 1999, с. 44
  40. Янин В.Л., Зализняк А.А. Новгородские грамоты на бересте. Из раскопок 1990-1996 годов. М., 2000, с. 50
  41. Немецко-русский словарь (основной), около 90 000 слов. Издание второе. М., 1993, с. 502
  42. Белов М.И. Овсянников О.В., Старков В.Ф. Мангазея. Материальная культура русских полярных мореходов и землепроходцев XVI-XVII веков. Ч.II. М., 1981, с. 25, рис. 6
  43. Медынцева А.А. Грамотность в Древней Руси по памятника эпиграфики Х-первой половины XIII вв. М., 200, с. 214, рис. 61
  44. Гензель В. Археологические исследования и проблема возникновения Польского госудаоства // СА, 1959, № 2, с. 95, рис. 8
  45. Алексеев Л.В. Раскопки в Мстиславле // Археологические открытия 1979 года М., 1980, с. 357
  46. Чудинов В.А. Надписи на женских подвесках // Четвертые культурологические чтения. Институт Молодежи и ИППК МГУ, Вопросы истории культуры и краеведиения. М., 1999, с. 45
  47. Кондаков Н.П. Русские клады. Т. 1, СПб, 1896, с. 125 и 127
  48. Миятев Кр. Симеоновата църква в Преславъ и неиният епиграфичень материалъ // Български Прегледъ. София, кн. 2, 1929
  49. Рыбаков Б.А. Овручские пряслица // Доклады и сообщения исторического факультета МГУ. М., 1946, вып. 4, с. 28
  50. Рыбаков Б.А. Язычество древней Руси.М., 1988, с. 298
  51. Филин Ф.П. ПОТВОРИН ПР СЛЬНЬ // Древняя Русь и славяне. М., 1978, с. 424-426
  52. Медынцева А.А. Грамотность в Древней Руси..., с. 53
  53. Голубева Л.А. Граффити и знаки пряслиц из Белоозера // Культура средневековой Руси. Л., 1974, с. 18, рис. 1
  54. Медынцева А.А. Грамотность в Древней Руси..., с. 64
  55. Там же, ст. 65-66
  56. Рыбаков Б.А. Ремесло древней Руси. М., 1948, с. 200
  57. Медынцева А.А. Грамотность в Древней Руси..., с. 56
  58. Толочко П.П. Исторична топографiя стародавнього Києва. Київ, 1972, с. 115
  59. Медынцева А.А. Грамотность в Древней Руси..., с. 54
  60. Алексеев Л.В. Полоцкая земля. М., 1966, с. 233
  61. Медынцева А.А. Грамотность в Древней Руси..., с. 58, № 11
  62. Рыбаков Б.А. Овручские пряслица..., с. 29
  63. Медынцева А.А. Грамотность в Древней Руси..., с. 54, № 3
  64. Порфиридов Н. Заметки о двух археологических памятниках Новгородского музея. Ч. II: надписное пряслице из Рюрикова гродища // Материалы и исследования Новгородского исторического музея. Новгород, 1930, вып. 1, с. 35
  65. Рыбаков Б.А. Ремесло древней Руси..., с. 198, рис. 39-6
  66. Фигуровский И.А. Расшифровка нескольких древнерусских надписей, сделанных «загадочными» знаками // Ученые записки Елецкого педагогического института, вып.2. Липецк, 1957, с. 181
  67. Гриневич Г.С. Сколько тысячелетий славянской письменности (О результатах дешифровки праславянских рун) // Русская мысль. Реутов, 1991, № 1, с. 14, рис. 6-1
  68. Там же, с. 13
  69. Гриневич Г.С. Праславянская письменность. Результаты дешифровки // Энциклопедия руской мысли, т. 1. М., 1993, с. 61-62
  70. Беляев Л.А. Из истории древнерусского строительного ремесла (знаки на древнерусских кирпичах X-XIII вв. // Проблемы истории СССР. М., 1973, с. 442
  71. Медынцева А.А. Грамотность в Древней Руси..., с. 61-62, № 16
  72. Рыбаков Б.А. Ремесло древней Руси..., с. 200, рис. 39
  73. Медынцева А.А. Грамотность в Древней Руси..., с. 62, № 17
  74. Янин В.Л., Зализняк А.А. Новгородские грамоты на бересте. Из раскопок 1984-1989 гг. М., 1993, с. 115, № 24
  75. Медынцева А.А. Грамотность в Древней Руси..., с. 64, № 27
  76. Янин В.Л., Зализняк А.А. Новгородские грамоты на бересте..., с. 113, № 22
  77. Медынцева А.А. Грамотность в Древней Руси..., с. 64, № 22
  78. Янин В.Л., Зализняк А.А. Новгородские грамоты на бересте..., с. 113, № 23
  79. Янин В.Л., Гайдуков П.Г., Рыбина Е.А., Сорокин А.Н., Хорошев А.С. Новгородская экспедиция // Археологические открытия 1986 г. М., 1988, с. 44
  80. Алексеев Л.В. Три пряслица с надписями из Белоруссии // КСИИМК, вып. 57, М., 1955, с. 130, рис. 49-4
  81. Рыбаков Б.А. Раскопки в Любече в 1957 году // КСИИМК, вып. 79, 1960, с. 33
  82. Янин В.Л., Зализняк А.А. Новгородские грамоты на бересте..., с. 113, № 21
  83. Монгайт А.Л. Рязанская земля. М., 1961, с. 157, рис. 52
  84. Медынцева А.А. Грамотность в Древней Руси..., с. 62, № 18
  85. Durczewski Zd. Stary zamek w Grodnie w swiete wykopalisk, dokonanych w latach 1937-1938 (оттиск из «Niemna» за 1939, № 1), с. 14
  86. Там же, с. 19
  87. Воронин Н.Н. Древнее Гродно (по материалам археологических раскопок 1939-1949 гг). М., 1954, с. 67
  88. Алексеев Л.В. Три пряслица с надписями из Белоруссии..., с. 130
  89. Янин В.Л. К чтению надписи на пряслице из Гродно // Советская археология, 1958, №1, с. 245
  90. Медынцева А.А. Грамотность в Древней Руси..., с. 60, № 13
  91. Лысенко П.Ф. Шиферное пряслице с надписью из Пинска // Советская археология, 1966, № 3, с. 250
  92. Там же, с. 248
  93. Медынцева А.А. Грамотность в Древней Руси..., с. 61, № 14
  94. Алексеев Л.В. Еще три шиферных пряслица с надписями // Советская археология, 1959, № 2, с. 243
  95. Медынцева А.А. Грамотность в Древней Руси..., с. 57, № 9
  96. Медынцева А.А., Леонтьев Е.А. Подписные пряслица из Ростова Великого // Сообщения Ростовского музея. Ростов, вып V с. 157-161
  97. Медынцева А.А. Грамотность в Древней Руси..., с. 65, № 28
  98. Зоценко В.М. Про один давньоруський жиночий антропоним // Археологiя, 1991, № 3, с. 109
  99. Там же, с. 110
  100. Тимощук Б.О. Давньоруська Буковина. К., 1982, с. 77, рис. 43
  101. Воронин Н.Н. Древнее Гродно..., с. 44
  102. Там же, с. 43, рис. 16-4
  103. Алексеев Л.В. Еще три шиферных пряслица с надписями..., с. 243-244
  104. Медынцева А.А. Грамотность в Древней Руси..., с. 58, № 12
  105. Тарасенко В.Р. Древний Минск (по письменным источникам и данным археологических раскопок 1945-1951 гг.) // Материалы по археологии БССР, т. 1. Минск, 1957, с. 249, рис. 49
  106. Голубева Л.А. Граффити и знаки пряслиц из Белоозера // Культура средневековой Руси. Л., 1974, с. 19, рис. 2-9
  107. Там же, с. 19, рис. 2-6
  108. Там же, с. 20, рис. 3-2
  109. Там же, с. 19, рис. 2-2
  110. Там же, с. 20, рис. 3-9
  111. Там же, с. 20, рис. 3-8 и с. 19, рис. 2-4
  112. Там же, с. 20, рис. 3-5
  113. Там же, с. 19, рис. 2-1 и с. 20, рис. 3-1
  114. Там же, с. 20, рис. 3-6 и с. 21, рис. 4-12
  115. Там же, с. 21, рис. 4-10 и 4-5
  116. Там же, с. 21, рис. 4-2 и 4-4
  117. Там же, с. 21, рис. 4-9, 4-11 и 4-13
  118. Чудинов В.А. Славянская докирилловская письменность. История дешифровки. // Славяне: письмо и имя. М., 2000, с. 86, рис. 2-86
  119. Голубева Л.А. Граффити и знаки пряслиц из Белоозера..., с. 21, рис. 4-3 и 4-6
  120. Там же., с. 21, рис. 4-7
  121. Чудинов В.А. Славянская докирилловская письменность. История дешифровки..., с. 86, рис. 2-85
  122. Голубева Л.А. Граффити и знаки пряслиц из Белоозера..., с. 19, рис. 2-10, 2-11, 2-13 и с. 20, рис. 3-15
  123. Там же, с. 19, рис. 2-7
  124. Чудинов В.А. Надписи на пряслицах из Белоозера // Экономика. Управление. Культура. Сборник научных работ ГУУ, вып. 6. М., 1999, с. 212-214
  125. Лабутина И.К. Раскопки в Пскове // Археологические открытия 1974 г. М., 1975, с. 22
  126. Рыбаков Б.А. Ремесло древней Руси..., с. 196; с. 197, рис. 38
  127. Дёмин В.Н. Тайны земли русской. М., 2000, с. 13
  128. История культуры Древней Руси. М., 1951, с. 109, рис. 69
  129. Фигуровский И.А. Расшифровка нескольких древнерусских надписей, сделанных «загадочными знаками» // Ученые записки Елецкого педагогического института, вып. 2. Липецк, 1957, с. 181
  130. Чудинов В.А. Славянская докирилловская письменность. История дешифровки. Часть 2 // Славяне, присьмо и имя. М., 2000, с. 82, рис. 2-67-2
  131. Гупало К.М., I вакiн Г. Ю., Сагайдак М.А. Дослiдження Київського Подолу (1974-1975 рр.) // Археологiя Київа. Київ, 1979, с. 59-60
  132. Высоцкий С.А. Граффити архитектурных памятников древнего Киева // Новое в археологии Киева. Сборник статей. Киев, 1981, с. 398-399
  133. Медынцева А.А. Грамотность в Древней Руси..., с. 48, № 12
  134. Штыхов Г.В. Древний Полоцк. Автореферат кандидатской диссертации. Минстк, 1965, с. 35
  135. Медынцева А.А. Древнерусские надписи Новгородского Софийского собора. М., 1978, с. 274
  136. Медынцева А.А., Моргунов Ю.Ю. Надпись на корчаге с Полтавщины // КСИА, вып.187. М., 1986
  137. Медынцева А.А. Грамотность в Древней Руси..., с. 43-45, № 9
  138. Каргер М.К. Древний Киев. М.-Л., 1958, табл. XLV-XLVII
  139. Рыбаков Б.А. Ремесло древней Руси..., с.238
  140. Медынцева А.А. Грамотность в Древней Руси..., с. 71, рис. 73
  141. Медынцева А.А. Глаголические надписи из Софии Новгородской // СА, 1969, № 1, с. 208, рис. 7
  142. Там же, с. 206
  143. Там же, с. 209, рис. 8
  144. Там же, с. 208
  145. Там же, с. 207, рис. 6-1
  146. Рождественская Т.В. Древнерусские надписи на стенах храмов: новые источники XI-XV вв. СПб, 1992, с. 52, надпись 3 18.Там же, с. 121, надпись 78
  147. Высоцкий С.А. Киевские граффити XI-XVII вв. Киев, 1985, с. 291, табл. XXIII-115
  148. Там же, с. 40
  149. Там же, с. 117, запись 251
  150. Кирпичников А.Н. Древнейший русский подписной меч // Советская археология, 1965, № 3
  151. Медынцева А.А. Грамотность в Древней Руси..., с. 92-93, № 1
  152. Там же, с. 93-94
  153. Медынцева А.А. Грамотность в Древней Руси..., с. 69, № 1
  154. Там же, с.70, № 2
  155. Nalepa J. Den farnryska inskriptionen «Bylata» pa en av silverlarrerna fran Lummellundaskatten. Fornvannen. Arg. 66. Uppsala, с. 270-275 28.Медынцева А.А. Грамотность в Древней Руси..., с. 70, № 3
  156. Там же, с. 70
  157. Корзухина Г.Ф. Серебряная чаша из Киева с надписями XII века // Советская археология, 1951, вып. Х
  158. Медынцева А.А. Грамотность в Древней Руси..., с. 115
  159. КоваленкоВ.П. Чаша князя Iгоря: Iстория Руси-України (iсторико-археологiчний збiрник). Київ, 1998, с. 142-151
  160. Медынцева А.А. Грамотность в Древней Руси..., с. 120

Чудинов В.А. Руница и археология. Непривычные начертания. Имена владельцев (1-2) // «Академия Тринитаризма», М., Эл № 77-6567, публ.11771, 20.01.2005

[Обсуждение на форуме «Праславянская Цивилизация»]

В начало документа

© Академия Тринитаризма
info@trinitas.ru