Институт Праславянской Цивилизации - Праславянская письменность
Чудинов В.А.
Руница и археология.
Непривычные начертания.
Ярлыки и забытые названия вещей (1/2)
Первый вопрос, который мне часто задают, таков: Вы читаете надписи необычным шрифтом. Конечно, это занимательно, как некий цирковой фокус. Но дает ли такое чтение что-либо новое? Какова научная ценность ваших результатов?
В этом разделе мы поговорим о названиях вещей, начертанных на самих вещах, или, в крайнем случае, о материалах, из которых они сделаны. На первый взгляд непонятно, зачем, скажем, на подсвечнике писать, что это — подсвечник, неужели и так не видно? Но разве в наши дни это не так? Разве на автобусе или железнодорожном локомотиве нет таблички, где как раз и написано, что это — автобус или локомотив, что он сделан в такой-то стране и таком-то городе. В наши дни любое изделие сопровождает бумажный ярлычок, на котором написано его название; в средние века многие названия писались на самих изделиях, и эта надпись как раз и выступала, говоря современными понятиями, в качестве ярлыка. Правда, в отличие от нынешнего, этот ярлык так и остался на вещи, и для историка это очень ценная находка: она позволяет узнать древнее название этого типа предмета.
Историю предметов домашнего обихода, насчитывающую около тысячи лет, я хотел бы совместить с историей собственных поисков, которой всего-то лет десять. Но она по-своему интересна, поскольку показывает, каким образом можно постепенно от самых простых надписей с очень понятными словами перейти к надписям трудно выделяемым и очень далеким от нынешнего звучания обозначений исследуемого предмета.
Подсвечник из Новгорода. Первым словом, которое я смог прочитать вполне самостоятельно, было название подсвечника из Новгорода; это случилось в 1992 году. Поэтому я вначале приведу картинку — как фрагмент целой серии рисунков из московской газеты Аль Кодс за 1994 год1, где я поместил свою самую первую статью о дешифровках, а потом расскажу о том, что за вещица попала в мое поле зрения, насколько легко было найти на ней надпись, и как эта надпись стала постепенно читаться и пониматься.
Надпись-ярлык на подсвечнике из Новгорода
Естественно, что сразу ничего не получается, и для того, чтобы начать читать руницу, нужны были достаточно простые тексты. Они мне попадались, но никогда не было уверенности в том, что я читаю правильно. Вот если бы надпись совпала с назначением предмета, тогда другое дело: я бы понял, что нахожусь на верном пути и что чтение проходит как надо. И на примере новгородского подсвечника счастье мне улыбнулось — я нашел, что искал.
Вообще говоря, я давно имел пристрастие к приобретению археологической литературы, и когда начал интересоваться славянским слоговым письмом, решил пошарить у себя по сусекам и поискать какие-либо изображения с непонятными знаками. Но таких изображений долго не попадалось. Позже я понял, почему: археологи публикуют только то, что вполне понятно, а подпись под рисунком типа «изображение найденного предмета с непонятными знаками» весьма травмирует самого исследователя. Такое ему можно простить только тогда, когда речь идет о какой-то вновь открытой археологической культуре, где остается еще много загадочного; но когда публикуется изображение какого-нибудь бытового предмета средневековой Руси, вполне узнаваемого и знакомого, то говорить о «загадочных знаках» на нем — значит расписываться в некоторой профессиональной неполноценности. Неужели же всего 200-300 лет назад простые русские люди знали то, чего не знает нынешний доктор исторических наук? Это как-то не укладывается в сознании. Да и никакой докирилловской системы письма на Руси, если верить маститым академикам, не было.
Итак, листая юбилейный сборник, посвященный 50-летию раскопок в Новгороде, на с. 215, я наткнулся на фотографию деревянного подсвечника XIV века, обнаруженного в раскопе на улице Кирова. В тексте на с. 216 он даже не был упомянут, хотя названы предметы, чьи фотографии были размещены рядом — три железных светца и «интересный глиняный светильник"2. Деревянный подсвечник, следовательно, никакого интереса не вызвал и прокомментирован не был.
Сама фотография привлекла мое внимание тоже не сразу — темная, где подсвечник был нарочно освещен с боков так, чтобы тень падала на центр изображения, на саму надпись. В наши дни компьютерная техника позволяет мне дать точную репродукцию этой фотографии. При этом я ее по возможности осветлил, чтобы можно было видеть хоть сколько-нибудь надпись.
Подсвечник из Новгорода
Но все равно, надпись скорее угадывается, чем видится. Так что авторы статьи поступили мудро: и фотографию дали, чем избавились от возможных упреков в замалчивании данной находки, и ничего о ней не сообщили, чтобы не обсуждать наличие на ней нечитаемых знаков. Поэтому для моей первой статьи я перерисовал изображение от руки и от руки же нарисовал знаки.
Позже я уже применил сканирование, но, еще не вполне владея возможностями компьютера, внутри изображения как мог расчистил площадку от густой тени и от руки нанес надпись. Получилось четче, чем при рисовании на бумаге, но не совсем так, как мне хотелось бы видеть данный предмет, если бы фотография была нормальной..
Комбинированное изображение того же подсвечника
На этот раз я написал в статье следующее: « На рис. 5 изображены три светильника, то есть лампы, в которые вставлялся фитиль с глиняной основой, а в эти деревянные сосуды заливалось масло. На левом из них можно прочитать надпись СЬВЕТИЛО, то есть СВЕТИЛЬНИК, а на двух других – ЗАЛИТЬ и ЗАЛИТЬ МАСЛА. Заметим, что слоговые знаки тут часто соединяются вместе, образуя лигатуры, а внешний вид их довольно своеобразен, напоминая кресты, углы и прочие угловатые фигуры. Это – так называемый «колючий стиль» новгородского слогового письма» 3.
Конечно, я не писал о том, как я разложил эту лигатуру. На ней хорошо выделялся слоговой знак ВЕ; приглядевшись, можно было выделить и ЛО/ЛА, но на этом дело застопорилось. Даже когда стало понятным, что продолжением наверху является знак СЕ/СЬ, общий смысл улавливался с трудом, ибо всякого рода сочетания типа СЕВЕЛО, ВЕСЕЛО, ВЕЛОСЕ были бессмысленными. Лучше стало, когда я решил, что слоговой знак СЕ полезнее читать как СЬ, тогда появились слова СЬВЕЛО, ВЕСЬЛО, ВЕЛОСЬ; однако, хотя слова СВЕЛО и ВЕСЛО являлись русскими, они не соответствовали характеру подсвечника. И лишь когда я догадался, что есть еще слог ТИ, то лучше всего подошло слово СТВЕЛО; после вставки в него вновь обнаруженного слога оно превратилось в СЬВЕТИЛО. Итак, я понял, что подсвечник назывался 6 веков назад СЬВЕТИЛО, а сейчас источники света мы называем СВЕТИЛЬНИКОМ. Правильность моего чтения подтврждалась характером бытового предмета; вместе с тем, я получил удовольствие от того, что он назывался все-таки чуть иначе, чем сегодня. Я понял, что таким способом можно не просто убеждаться в правильности собственного чтения и тем самым преследовать цели самообучения, но и реконструировать названия, которые уже ушли из современного обихода, либо совсем, либо, как это было со СЬВЕТИЛОМ, несколько изменились. — Разумеется, дальше я опущу все эти проблемы с выявлением надписи на бытовом предмете, а оставлю только то, что относится к рассмотрению его сути — но на своей первой надписи я все-таки хотел показать читателю творческую кухню эпиграфиста. Дальнейшие две надписи я даю тоже в порядке их дешифровки, а далее дело было поставлено на поток, и последовательность чтения уже никакого значения не имела, поскольку теперь в истинности результата я уже был уверен.
Проколки. Этим словом археологи называют большие и толстые иголки, которые слишком велики, чтобы называться иглой или шилом. У человека со стороны может возникнуть представление, что это — древнее название соответствующих предметов. Руница дает редкую возможность проверить это предположение. В статье «О русском названии проколки» я прочитал лигатуру на инструменте из кости типа толстой иглы, изображение которого с надписью было помещено в статье археологов из Ярославской экспедиции4. В лигатуре явно виднелись «довески» справа вверху и внизу, которые и следовало отделить. Первый знак в виде буквы Х означал ЗА или ЖА, верхний маленький справа — ЛЕ, малвый знак внизу — ВО. Я прочитал эту краткую надпись I X X I вв. как ЖАЛЕВО, что означает ПРОКОЛКА, от слова ЖАЛИТЬ, то есть ПРОКАЛЫВАТЬ5.
Мое чтение надписи на проколке с Тимеревского поселения
Как видим, слово образовано не от глагола КОЛОТЬ, от которого с приставкой возникло слово ПРОКОЛКА или с озвончением слово ИГОЛКА (то есть УКОЛКА), и не от глагола ШИТЬ, дающего слово ШИЛО, а от глагола ЖАЛИТЬ, что значительно точнее. Так что у пчелы или осы природа создала ЖАЛО, а человек повторил его в своем изделии, которое он мудро назвал ЖАЛЕВО, то есть ЖАЛЬНОЕ, ЖАЛЯЩЕЕ. — Хорошее, полезное слово, жаль (опять от глагола ЖАЛИТЬ), что его забыли. Полагаю, что ЖАЛЕВО — это общее название всех коющих предметов, как то: иголки, шила, вязальной спицы, пробойника и т.д. И именно в силу такого многогранного смысла оно обозначало раннее универсальное орудия. Слова для каждой разновидности жалева появились позже.
Я не предполагал, что когда-либо встречусь с этим словом снова, но пришлось. Правда, не среди предметов из Руси, а среди предметов из Польши.
Мое чтение надписи на шиле из города Островок-Ополе
Археологами Польши в городке Островок в Ополе был найден ряд изделий Х-ХI I I вв. из коры (видимо, сосновой), и среди них — шило5. На нем можно было видеть точно такую же лигатуру, как и на иголке из Тимерево, только знаки ЛЕ и ВО соединились своими диагоналями, образовав прямую линию. Если бы я встретился с таким начертанием с самого начала, я вряд ли бы смог догадаться, как его разложить; более того, я мог бы предположить, как это сделал бы любой археолог, что передо мной — просто орнамент. Но мне повезло, что сначала я встретил более удобную для чтения лигатуру, и что это слово нашлось на изделии из Руси. Польское орудие я привлек только для подтверждения чтения, но не для анализа, который я провожу лишь для русских предметов. Так что теперь я знаю, что и шило, и иголка раньше назывались одним прекрасным славянским словом ЖАЛЕВО. Так было по меньшей мере с IX по XIII века, но, возможно, и дольше. И конечно же, такое название должно было существовать в первом тысячелетии н.э.
Браслеты. Следующее исследование посвящено славянскому названию браслета. Слово «браслет» – не русское, возможно, английское (глагол t o b r a c e – «связывать»; существительное b r a c e l e t – «браслет, наручники»). Тем не менее, на Руси в средние века этот предмет существовал, но имел иное название. Я попытался это название восстановить. Правда, к этому времени я уже научился читать надписи в самых разных видах, в том числе состоящие из «волосатых» или закрученных в узлы линий. Ну и, разумеется, пришлось немало повозиться. Зато получился интересный результат.
Мое чтение надписей-орнаментов на браслетах
На браслете из Салтыковских курганов7, я читаю: МУЖЬСКИ РУЧИЦА РУНОВЫ, что означает МУЖСКИЕ РУНИЧЕСКИЕ БРАСЛЕТЫ8 (под РУНАМИ понимались знаки славянской письменности, как буквенной, так и слоговой). На браслете из Белоруссии9, я читаю ЖЕНОВИ РУЧИЦИ, то есть Женские браслеты8; надпись тоже представляет собой орнамент. Следовательно, слово РУЧИЦЫ как раз и означало БРАСЛЕТЫ. Но этими примерами дело не ограничилось.
Мое чтение надписей-узоров на формочке из Рюрикова городища
В Рюриковом городище была найдена формочка10 для отливки трех изделий. На одном из них мы читаем РУЧИЦЫ РУНОВЫ, на другом МУЖЕСЬКО (ручице), и на третьем РЯСЬНА, что означает РУНИЧЕСКИЕ БРАСЛЕТЫ, МУЖСКОЙ (браслет) и РЯСНА, то есть ПОДВЕСКИ11. — Слово РУЧИЦЕ вполне понятно, это то, что надевается на руку, в отличие от того, за что рука берется, то есть от РУЧКИ или РУКОЯТИ. Тоже интересное слово, и тоже весьма жаль, что оно вышло из употребления. Кроме того, оно задало свою словообразовательную модель: согласно ей, браслет на уровне плеча должен называться *ПЛЕЧИЦЕ, на ноге — *НОЖИЦЕ. А звездочкой я обозначил, как это принято в лингвистике, предполагаемые, но еще не найденные в текстах слова. Так что наши предки вполне обходились словами на славянской основе и не нуждались в заимствовании чужих слов в том же значении. Иными словами, язык был этнически самодостаточен. А вытеснение словом БРАСЛЕТ слова РУЧИЦА связан с международной деятельностью, с межэтническими контактами, со стремлением быть понятными другим народам.
Пряжка пояса. Слово ПРЯЖКА ассоциируется с УПРЯЖЬЮ; людей же никто не запрягал, и поэтому название данного металлического приспособления для застегивания пояса должно было в древности быть иным. Для проверки этого предположения были проанализированы две пряжки – ХI в. из Новогрудка12 и I Х-Х вв. из Михайловского могильника в Поволжье13, позиции а и б соответственно. На них представлены одинаковые знаки, хотя в различном графическом оформлении. Я прочитал их ЗАНОЗА, (на второй пряжке после нижнего знака пришлось снова вернуться к чтению верхнего), что, возможно, обозначало первоначально такую характерную деталь пряжки как язычок14.
Мое чтение надписи на пряжках
Слово ЗАНОЗА, конечно, колоритнее и точнее, чем ЯЗЫЧОК, ибо заноза вонзается в кожу и держит намертво, тода как язык способен только лизать ее. Слово ЗАНОЗА существует и сейчас, но означает острый предмет, чаще всего микроскопическую щепочку, проникающую глубоко под кожу; это, как правило, предмет естественного происхождения. В данном же случае мы имеем ЗАНОЗУ в качестве продукта человеческой деятельности. Более того, так, видимо, называлась пряжка не любого фасона, например, не в виде крючка и петельки, а только впивающаяся в кожу ремня. Так что данное средневековое слово не только понятнее, но и точнее нынешнего. Впрочем, при анализе украшений в соответствующей главе мы познакомимся и со средневековым словом, обозначающим пряжку.
Многообразие пломб. Как по-русски называлась пломба? Без этого гаранта сохранности изделия трудно вести складское хозяйство и заниматься торговлей. Слово «пломба» заимствовано, возможно, из латинского языка со значением «свинец», ибо свинец по-латыни звучит как PLUMBUM. Конечно, пломбы можно изготавливать из разных материалов (в наши дни появляются пломбы из пластмассы), но именно свинец с его сочетанием твердости и мягкости подходит для целей сохранности лучше всего. Ибо пока его не трогают, он сохраняет свою форму и в дождь, и в град, и в морозы, и в пекло. Но стоит человеку приложить усилия, чтобы воспользоваться вещью (помимо желания владельца) — и он деформируется, что позже обнаруживает хозяин вещи.
В средние века торговля на Руси процветала, и археологи обнаружили массу пломб. В их статьях приводится несколько изображений образцов. Вообще говоря, эпиграфисты к началу ХХ века знали о большом количестве свинцовых пломб, вымытых течением реки у польского города Дрогичина. Дрогичинские пломбы многократно описывались и были приняты за эталонные. Но надписи на них с позиции кириллицы не читаются, часто они содержат всего одну букву, так что извлечь из них целое слово весьма сложно. Поэтому я был очень рад, когда нашел в археологической литературе описание пломб из Руси. Некоторые из них показались мне не только содержащими полноценный текст, но и к тому же были удобочитаемыми. Такими были, например, пломбы ХV I века из Новгородской крепости Орешек15 и пломбы ХI I X I I I вв. из Старой Рязани16. На первой из них надпись расположена поперек, а отдельные знаки вообще вверх ногами, так что порядок чтения, вообще говоря идущий слева направо и сверху вниз, в ряде мест нарушался. Тем не менее, знаки тут отделены друг от друга, что очень облегчает чтение, и мне удалось прочитать два слова, ВОРЕШЕКА ВЬЖАТЕСЬ, что я понял как ОРЕШКА ВЖАТЕЦ, то есть ВЖАТЕЦ ГОРОДА ОРЕШКА, ПЛОМБА ГОРОДА ОРЕШКА, в котором и было найдено данное изделие. Слово ОРЕШЕК написано как ВОРЕШЕК потому, что в рунице любые согласные обозначались просто одним штрихом, и при таком написании можно было гадать, с какой буквы начинается слово — это УРЕШЕК, ИРЕШЕК или ЕРЕШЕК. Поэтому, хотя написание ВОРЕШЕК хуже, чем ОРЕШЕК, оно все-таки однозначно определяет качество гласного звука, хотя и сообщает лишний согласный, которого в слове нет.
Мое чтение надписей на пломбах Орешка и Старой Рязани
Заметим, что пломба называется ВЖАТЕЦ, то есть то, что вжато, вдавлено внутрь. Окончание СЬ вместо ЦЬ (а в те дни звук Ц был мягким, подобно современному украинскому) говорит за то, что тогда этот звук в городе Орешке могли произносить кратко, и из сочетания ТСЬ, которое мы обозначаем как ЦЬ, первый звук Т звучал слабо, а то и вовсе выпадал. Вот и писали СЬ вместо ЦЬ. Так что настоящим русским средневековым названием пломбы было все-таки ВЬЖАТЕЦЬ, или, в современном произношении ВЖАТЕЦ, а не ВЖАТЕСЬ. Слово очень удачное, показывающее, что все знаки на пломбе были вдавлены внутрь, врезаны.
Ну, а если наоборот, знаки на пломбе приподняты над поверхностью, выдавлены вверх и рельефно выделяются? Словообразовательная модель подсказывает, что для такой пломбы должно существовать иное слово, *ВЫЖАТЕЦЬ. И действительно, такое слово мы находим на второй пломбе из Старой Рязани – ВЫЖАТЕ(Ц)17. Пломба на рисунке дана мною дважды: как она представлена в оригинале (а), и как следует ее развернуть для правильного чтения (б). Так что, хотя окончание слова на данном примере не дописано, я считаю, что мое предположение о существовании слова ВЫЖАТЕЦЬ подтвердилось и потому в его написании снимаю звездочку.
Читаю я надписи и на двух других пломбах ХV I X V I I вв. из Запсковья18 и ХI I в. из Вышгорода под Киевом19. Первая имеет чтение ВЬЖЕТЪСЬ, то есть ВЖАТЕЦЬ, ВДАВЛЕНЕЦ. Но форма слова более новая, продвинутая, ибо серединка слова АТЕ сократилась в Пскове до ЕТ. Что же касается второй пломбы, то с ней пришлось повозиться довольно много, ибо все слова на ней начертаны в виде лигатур, имеющих вид или орнамента (на обороте пломбы), или одиноко стояших букв.
Мое чтение надписей на пломбах Пскова и Вышгорода
Все же на обороте можно было прочитать слово ВЫЖАТЕСЬ, то есть ВЫЖАТЕЦЬ, а на лицевой стороне в предположении, что на пломбе дано зеркальное отражение, я прочитал два знака как слово КЪЗЬМЫ, то есть КОЗЬМЫ, а лигатуру в кружке — как ДЪМЪАНА, то есть ДАМИАНА (видимо, пломба принадлежала церкви этих святых) соответственно20. Отметим, что церковная пломба выглядит много богаче других, уже рассмотренных: на ней выдавлен портрет святого. Вероятно, этой пломбой запечатывали церковное имущество, а возможно — и вход в храм Козьмы и Дамиана.
По мере поисков изображений русских пломб в археологической литературе я понял, что их оказалось не так уж мало, и я решил здесь воспроизвести всё, что смог обнаружить. Так, еще две пломбы выполнены с великолепным начертанием надписей. Первая из них была найдена в Новгороде и ошибочно принята М.В. Седовой за перстень21, однако позже изображения этого «перстня» среди других ювелирных изделий не оказалось22. На изделии можно прочесть ВЫЖЕТЕСЬ23, то есть ВЫЖАТЕЦЬ. Обратим внимание на то, что как и в Пскове, вместо корня ЖАТ тут произошла его фонетическая подвижка в сторону произношения как ЖЕТ.
Мое чтение надписей на пломбах Новгорода и Пскова
Другая пломба ХI V X V вв. была ошибочно принята за печать; она найдена опять в Пскове24 и отличается чрезвычайной изобретательностью в составлении лигатуры, напоминающей какую-то экзотическую китайскую решетку. Надпись я читаю как ВьжЕтъсь, то есть ВЖАТЕЦЬ25. Это новое чтение подтверждает предыдущее: в Псковской земле с ее особенным говором вместо ВЬЖАТЕЦЬ произносили ВЖЕТЕЦЬ. — Я собираюсь привести рассмотрение целой серии пломб; их слишком мало, чтобы писать о них целую главу, но достаточно, чтобы рассмотреть в данном разделе некоторые их варианты. Во всяком случае по нескольким первым примерам ясно, что иногда пломбу можно принять либо за перстень, либо за печать.
Из двух следующих пломб одна, ХI I X I I I вв. была найдена в Чернигове26 и тоже ошибочно принята за печать; на ней можно прочитать два неполных слова, ВЪЖАТЕ (ВЖАТЕЦ), и ЧЬРЬ (видимо, начало слова ЧЕРНИГОВЪ, но, возможно, и слово БЕЧАТА, то есть ПЕЧАТЬ)27. На другой пломбе, найденной в Минске28, где археологи подозревают наличие изображения святого, я читаю слова ВЬ РУСЬ, что, видимо, помечало нечто для перевозки из тогдашней Литвы в Русь. На обороте я читаю слова БОГЪ ТЕ(БЕ)29. Увы, как мне кажется, последнее пожелание соответствует современному МИР ПРАХУ ТВОЕМУ! Иными словами, вероятно, пломба сопровождала то, что нынешние военные называют «грузом 200», то есть, покойника. Заметим, что на этой пломбе нет слов ВЖАТЕЦЬ или ВЫЖАТЕЦЬ. Так что не все пломбы подписывались словом ВЖАТЕЦ/ВЫЖАТЕЦ.
Мое чтение надписей на пломбах Чернигова и Минска
Пломба ХI I века из Ярополча Залесского30 содержит полную надпись, ВЪЖЕТЕЦЬ, как и красивая пломба ХI I X I V вв. из древнего Мстиславля31 (в опубликованном раньше сообщении я прочитал ВЪЖАТЕ)32. Получается, что в Псковской земле произносили это слово так же, как и в Белоруссии и как в Ярославском княжестве. Возможно, что в данном случае мы имеем свидетельство о переносе ударения с корня на следующий слог.
Мое чтение надписей на пломбах из Ярополча и Мстиславля
Как видим, лица, оттискивающие на пломбе ее название, были весьма изобретательны: один и тот же узор или чередование знаков вряд ли повторялись дважды. Чередуется и орфография: ВЫЖАТЕЦЬ, ВЪЖАТЕЦЬ, ВЪЖЕТЕЦЬ, ВЪЖЕТЕСЬ и т.д. Это говорит за то, что специальных канонов начертания или устойчивой орфографии для всей Руси тогда не было, хотя в каждом регионе писали однотипно.
Мое чтение надписей на каменных пломбах Москвы
Удивительно, что существовали не только металлические (свинцовые), но и каменные пломбы. В качестве образца рассмотрим каменные пломбы Москвы33. Надписи на них все те же, одна неполная, ВЪЖА, другая полная, ВЪЖАТЕСЬ34. Разумеется, на камне гораздо проще вырезать углубления, чем, оставляя рельеф, срезать все прочее. Поэтому надпись ВЫЖАТЕЦЬ на каменных пломбах вряд ли можно найти.
Как видим, названия ВЫЖАТЕЦЬ и ВЖАТЕЦЬ оказались достаточно частыми, но во всех рассмотренных нами случаях на конце изображался знак СЬ вместо ЦЬ. Видимо, за долгую эволюцию этого слова ЦЬ стало произноситься как СЬ. Но и в этом виде оно мне нравится, и не потому, что свое лучше заимствованного, а потому, что оно точнее отражает суть пломбы — вдавленное или выпуклое изображение.
Пинцеты. В наши дни мы с удовольствием пользуемся стальными пинцетами с закругленными захватами, полагая, что они появились совсем недавно и были, скорее всего, заимствованы из Франции, поскольку слово ПИНЦЕТ заимствовано из французского языка, где оно пишется pincette. Это инструмент в виде щипчиков для захватывания мелких, скользких и хрупких предметов. Как же назывался этот инструмент прежде?
Мое чтение надписей на пинцеты из Белой Вежи, с острова Фаддея и из Трубчевска
Ряд моих опубликованных в журналах и сборниках заметок посвящен старинным названиям некоторых предметов, которые можно прочитать на них, опираясь на слоговые чтения. Так, в заметке о средневековом русском названии пинцета приводятся два изображения этого вида зажимов: V I I I I X вв из Белой Вежи35, позиция «а» на рисунке, и ХV I I в. с северной окраины России36, с острова Фаддея в Северном Ледовитом океане, позиция «б» и из Трубчевска Брянской области37, позиция «в».
Все три надписи читаются одинаково ЖЬМЕЛО и ЖЬМЕ(ЛО), обозначая русское название этого вида ручного инструмента, то есть ПИНЦЕТ38. На первый взгляд, слово выглядит диковато, но, вообще говоря, смысл его понятен. Исходным глаголом является ЖАТЬ, отсюда — производное существительное ЖИМ, так что предмет, которым можно что-то сжать, можно назвать ЖИМЕЛО или ЖЬМЕЛО. В современном русском языке с ним соотночится слово ЗАЖИМ. К сожалению, слово ЖМЕЛО тоже было вытеснено из русского языка его иностранным эквивалентом.
Крупные щипцы. Для них в России наших дней существует слово, тоже заимствованное из французского языка, пассатижи. Но как они назывались прежде? Как можно видеть по одной из находок ХI в. из Новогрудка39, такого вида ручной инструмент был известен в средние века, но, хотя сейчас мы этого названия не знаем.
Мое чтение надписи на пассатижах
Однако, прочитав его название на его корпусе в качестве слоговых знаков, я понял, что он метафорически назывался ВОПИЛО40, и это можно понять как ВОПЯЩУЮ МОРДУ какого-то животного. На него пассатижи бывают похожи, когда открывают губы. Что ж, весьма образно и остроумно. Заметим, что ВОПИЛО — это не ЖМЕЛО. По смыслу оно соотносится со словом КУСАЧКИ, которое тоже означает морду животного, но кусачего. Если мое предположение верно, то очевидно, что нормальное положение кусачек закрытое, тогда как вопила — открытое. Собственно говоря, так и показано на рисунке.
Единственно, что несколько смущает, так это отсутствие подтверждения — надпись ВОПИЛО я встретил только в одном случае. Хотелось бы найти хотя бы еще одну подобную надпись.
Неужели бумеранг? Чего только не встретишь при рассмотрении средневековых славянских надписей! Однажды, когда я разглядывал иллюстрацию из одного болгарского источника, я удивился форме некой костяной лопатки какого-то животного, покрытой в одном месте надписью. Это была удивительная находка из слоя Х-ХI I вв. в Болгарской крепости Перник41. На первый взгляд костяной предмет похож на австралийский бумеранг, с которым я его и сопоставляю. Однако, несмотря на внешнее сходство, необходимо уточнить название предмета, прочитав надпись.
Предмет из Перника, австралийский бумеранг, и мое чтение названия
Надпись начинается с большого знака КЪ, затем можно выделить пунктирный знак РУ, переллельные линии образуют ДИ, пересечение наклонной черты с окружностью есть ЛО. Так что чтение гласит КЪРУДИЛО, где Д есть озвонченный звук Т. Стало быть, предмет оказывается КРУТИЛОМ42, что означает славянское название бумеранга.
На этом, однако, чтение данной надписи не кончается, ибо черточки и кружочки означают цифры, а кривизна линии ДИ означает, видимо, кривую траекторию полета снаряда. К сожалению, на рисунке показано, что вначале (если за начало считать острие треугольничка знака Р) полет идет по кривой, закругляющейся влево, но затем, видимо, в связи с исчерпанием энергии вращения (лопатка животного обладает малой массой, зато большим сопротивлением воздуха), кривизна уменьшается и полет становится почти прямым, так что полного соответствия австралийскому бумерангу, более массивному, но менее согнутому, зато скрученному по оси как пропеллер, как показано на рисунке, нет. Поэтому сказать, что перед нами славянский бумеранг, нельзя, ибо этот снаряд назад не возвращается. Но тем не менее, это настоящее метательное орудие с вращением. Что же касается цифр, то штрихи означают единички, а кружочки — двойки. Скорее всего, две единички означают 20, тогда как три кружочка — 6. Так что мы имеем величину 26. Вероятно, такова дальность полета — 26 единиц дальности. Полагаю, что это — двойных шагов, равных примерно 1,5 м. Тем самым дальность составляет примерно 39 м, почти 40 м, что вполне приемлемо для оружия.
Кстати, наличие помимо названия еще и описания основных свойств предмета вполне соответствует нашим представлениям об этикетке. Так что, если угодно, перед нами этикетка славянского почти-бумеранга, КРУДИЛА, позволяющая представить себе его боевые возможности. Честно говоря, прежде ни о чем подобном я не только не слышал, но даже представить себе не мог. И это — находка для истории культуры, позволяющая понять эволюцию предметов с вращением в полете, которая заканчивается появлением бумеранга. В данном случае мы видим предупреждение для пользователя о возможном искривлении траектории, чтобы метатель внес соответствующее упреждение. — Опять приходится сожалеть, что данный пример всего лишь один.
Висящее оружие. Раз уж речь зашла об оружии, было бы интересно остановиться на таком не очень знакомом в наши дни холодном оружии ближнего боя, каким являлся кистень. Слово КИСТЕНЬ, вероятно, заимствовано из греческого, где k u s t i z означает ПУЗЫРЬ; действительно, это оружие в виде чаще всего костяного шара или тела вращения, которое, видимо, было на ремнях подвешено к руке. Во время боя этим грузом на ремнях разили противника. Так что слово это — не русское. А как называли кистень на Руси в средние века, да и вообще славяне? Для этого надо прочитать надпись на нем, если такая найдется.
Две стороны кистеня из Рославля
Интересные надписи мы видим на кистене из города Рославля (бывшего Ростиславля) Смоленской земли ХI I I века43. Сам кистень имеет форму плоского диска, и на обеих его сторонах нанесены разные знаки, причем слева в виде лигатуры, напоминающей человеческое лицо, а справа — россыпью. Знаки явно не кирилловские, и для прочтения гораздо предпочтительнее правое изображение. Его и начали читать раньше.
Чтение Г.С. Гриневича (слева) и мое чтение (справа) надписи на кистене
В 1991 году вторую сторону кистеня попытался прочитать Г.С. Гриневич так: ВЪСЕВОЛОЖЕВЪ44. На первый взгляд, его чтение здесь вполне благополучно, ибо из 6 знаков все прочитаны. Между тем, у меня имеются весьма серьезные претензии к его эпиграфическому подходу. Прежде всего, не прочитана лигатура из трех знаков на одной стороне кистеня. На второй стороне также имеется лигатура из трех знаков, где прочитаны только два. Таким образом, из 9 знаков надписи прочитаны 5, но от себя добавлен и прочитан один лишний знак. Это заставляет меня считать, что надпись прочитана ровно наполовину. Вообще говоря, эпиграфисты не имеют права дописывать знаки от себя, поправляя якобы ошибавшегося автора надписи. Здесь я усматриваю не печальную необходимость, а пример недопустимой вольности в обращении с текстом памятника. Тем более, что дописан знак, который имеет чтение СА (и только у Гриневича он читается как СЕ) и, следовательно, объективно, надпись должна быть прочитана как ВЪСАСЕВОЛОЖЕВЪ. Вместе с тем, несмотря на ошибки, основной смысл надписи Гриневич все же уловил.
Разумеется, я иду своим путем. На самом деле первая лигатура (вид слева на рисунке) легко разлагается на знаки ВИ (в центре), СЕ и ЖЬ (слева и справа), образуя слово ВИСЕЖЬ, которую я понимаю как ВИСЯЩИЙ ПРЕДМЕТ. Прочитанная ранее Г.С. Гриневичем часть образует слово ВЪСЕВОЛОЖЕВЬ, где знаки, однако, читаются несколько в иной последовательности, чем это делал Гриневич; никаких вставных, придуманных эпиграфистом знаков тут нет. Так что полная надпись такова: ВИСЕЖЬ ВЪСЕВОЛОЖЕВЬ, то есть ВИСЯЧИЙ ПРЕДМЕТ ВСЕВОЛОДА, с мягким конечным ВЬ, возникшем из-за иного расположения угловатого знака V. Слово ВИСЕЖЬ мне ранее никогда не встречалось. Вообще говоря, от глагола ВИСЕТЬ могут быть образованы русские слова разного типа — ВИСУЛЬКА, ВИСЮЛЬКА, ВИСЕЛКА, и они действительно звучат по-русски; слово ВИСЕЖЬ имеет некоторый польский призвук.
Позже археологи нашли и вторую весьма похожую надпись из Рославля45. Правда, теперь они атрибутировали это оружие как «навершие посоха», приняв отверстие для ремня за место для помещения самого посоха. Легко видеть небольшие отличия этого второго кистеня от первого. Надпись ВИСЕЖЬ теперь соединяется и в нижней части, так что лигатура становится похожей на княжескую корону; слоговой знак ЛО, уже имевший тенденцию к тому, чтобы стать княжеским знаком, теперь окончательно становится им. Так что для первоначального чтения этот вариант надписи уже был бы слишком сложным. Странно, но Г.С. Гриневичу этот второй пример аналогичной надписи известен не был.
Второй кистень из Рославля и мое чтение надписи на нем
Надпись ВЪСЕВОЛОЖЕВЬ тут сохраняется; но добавляется княжеский знак, который имеет собственное чтение, ВЪСЕВОЛОТЪ в смысле ВСЕВОЛОДЪ. Кстати, это показывает, что писали так, как слышали. Данное чтение не только дополняет предыдущее, но и является его независимым обоснованием. Здесь мы еще раз убеждаемся в ненужности добавочного знака, появившегося в чтении Г.С. Гриневича, и в том, что непрочитанная им надпись действительно являлась монограммой, а не узором или рисунком. Итак, приходится согласиться с тем, что в средние века существовало слово ВИСЕЖЬ со смыслом ВИСЯЧИЙ ПРЕДМЕТ. Хотя оно и неблагозвучно, но его словообразовательная модель понятна: от глагола НОСИТЬ производное слово будет НОСЕЖЬ, от ВОЗИТЬ — ВОЗЕЖЬ, от ТАЩИТЬ — ТАЩЕЖЬ и т.д. В современном русском языке «работают» другие словообразовательные модели.
Предмет, переносимый в руке. Хотя я осознал принцип, я не предполагал, что мое словообразовательное предположение насчет НОСЕЖА может действительно сработать. Примером, подтверждающим мою гипотезу, оказалась надпись на костяной печати X V I I века из Витебска, где кирилловская часть текста читалась первоиздателем ПЕЧАТА ПИРОГОВА, а середина не только не читалась, но и осталась вообще без внимания46.
Мое чтение надписей на печати из Витебска
На мой взгляд, внешний край печати обрезан, так что срезанными оказались крыши букв П, Е, Т, К, В, что исказило вид даже кирилловской надписи. Я ее читаю иначе: ПЕЧАТА КРОГОВА, то есть КРУГЛАЯ ПЕЧАТЬ, а две вертикальные палочки, принимавшиеся за П отношу к числу 2 слоговой части надписи. Обращаю внимание на слово КРОГОВА вместо КРУГОВА, более архаическое. Это слово нам еще пригодится для анализа других надписей. Слоговая часть в центре читается НЪСЕЖЬ КАТЬКИЙ 2, то есть НОША КРУГЛАЯ ВТОРАЯ. Иными словами, речь идет о переносной печати47. Вообще говоря, слово НОСЕЖЬ кажется довольно прозрачным и понятным, хотя его фонетическая форма и не слишком эстетична.
Мое чтение надписей на печати Ивана Семеновича Бабы
Другой пример встречи с этим словом представляет собой печать князя Ивана Семеновича Бабы из Друцка48, сына князя Семена Дмитриевича Друцкого (первая половина XV века). Как видим, данная надпись на два века древнее, и, видимо, поэтому читается легче. Здесь легенда означает ПЕЧАТЬ КНЯЗЯ ИВАНА СЕМЕНО, то есть ПЕЧАТЬ КНЯЗЯ ИВАНА СЕМЕНОВИЧА БАБЫ, а средняя часть — НЕСЕЖЬ КАТЬКИ(Й), то есть НОША КРУГЛАЯ. Так что предыдущее чтение подтверждается, хотя внешний вид знаков руницы в лигатуре центральной части печати совсем иной. Возникает предположение, что данное словосочетание существовало прежде всего в Белоруссии. Среди различных посторонних знаков центральной части можно встретить и смешанное начертание слова ПЪЧАТЬ — ПЕЧАТЬ.
Мое чтение надписи переносной солонке
Третий пример я взял не из печатей; в качестве переносной вещи использовалась костяная походная солонка из городища в урочище Паляновщина у села Жовнина, найденная недалеко от города Воиня в слое X-XI вв49. Я читаю надпись СОЛЬ. НЪСИЖЬ, что означает СОЛЬ, НОСИЖЬ, то есть СОЛЬ, ПЕРЕНОСНОЙ ПРЕДМЕТ. Правда, чтение этого текста не очень надежно в силу обилия пересечений на лигатуре. Однако, если все же признать правомерность и этого чтения, то можно прийти к выводу, что словами НЕСЕЖЬ, НОСЕЖЬ или НОСИЖЬ обозначался предмет, переносимый в руках или подвешенный на шею. Короче говоря, так называли походный вариант некого известного стационарного предмета, в случае печати — переносной кругляш.
Орудие письма. На Руси широко применялись металлические орудия для процарапывания по бересте, известные по другим странам начиная с античности под именем СТИЛЬ. Было интересно узнать, обладали ли и отечественные предметы соответствующими названиями. Для этого были проанализированы формы двух стилей, из Галича50 и из Звенигорода на Бельце51, на рисунке позиции «а» и «б» соответственно. Из формы их тупых концов вполне можно составить слоговую надпись.
Русские орудия для письма и мое чтение надписей на них
Я читаю ее СТИЛЬ52. Иными словами, южная Русь использовала то же слово, что и другие страны, восходящее к латинскому слову stylos для обозначения стерженька для письма. Что же касается других аналогичных стержней, то название у них другое, которое мы сейчас и определим.Так, на стиле ХI X I I I вв. из Ижеславля под Рязанью53 в смешанной надписи (первый знак слоговой, второй кирилловский) ясно читается слово РЕЦЬ, что можно считать «цокающим» вариантом слова РЕЧЬ. То же слово, но начертанное верно, РЕЧЬ, мы читаем на чисто слоговой надписи на стиле ХI в. из Новогрудка54. Так что собственное название металлического предмета для письма на севере Руси было РЕЧЬ. По смыслу это очень близко к латинскому слову, которое обозначает и инструмент для письма, и возвышенный или низкий уровень речи. По-русски, выходит, этот инструмент являлся синонимом речи вообще, символизируя, разумеется, ее письменный вариант. Данное слово в этом значении ныне не употребляется.
Название письменных знаков. Естественно, что для нас большой интерес представляло название славянских слоговых знаков, и, в ексколько меньшей степени, название букв в средние века. Дело в том, что название БУКВА не является славянским. Филологи полагают, что оно заимствовано из германским языком вместе со словом БУК, обозначающим породу дерева, на дощечках из которого и вырезались первые германские и славянские книги.
Фрагмент надписи из с. Крива-река и мое ее чтение
Этой проблеме я посвятил небольшую статью, в которой перечислил с соответствующими иллюстрациями соответствующие надписи. В частности, приводилась надпись, принятая Павлиной Петровой за знак шамана55, которая, однако, читается как ПСРУНАМИ ЛИЛИ, что означает ПИСАЛА ПИСЬМЕННЫМИ ЗНАКАМИ ЛИЛИЯ, где ЛИЛИЯ или ЛИЛИ — болгарское популярное женское имя56. Как видим, надпись тут смешанная, и это не смущает Лилию как автора надписи всё, и знаки руницы, и буквы кириллицы назвать рунами. И если уж речь зашла о болгарских надписях, то, хотя я в ту статью и не включил, но могу привести этот пример здесь — надпись Ивановской стенописи, где изображен крест и оставлен автограф писца57. Этот фрагмент справа я читаю ПИСАЛ РУНА ГЕОРГИ, то есть ПИСАЛ ПИСЬМЕННЫМИ ЗНАКАМИ ГЕОРГИЙ. — И здесь слово РУНА написано слоговым способом, а весь оставшийся фрагмент — буквами кириллицы, и, однако, все это — РУНА как письменный знак, что и подтверждает мое предположение.
Ивановская стенопись и мое чтение фрагмента надписи
Есть, разумеется, надписи и Руси, где любопытный пример – это надпись на пряслице из Старой Рязани58; тут можно прочитать ПОПАДИ, РУНЪВА ПЪРЯДЬ, т.е. ПОПАДИ, РУНОВА ПРЯДЬ. Мне кажется, что ее смысл состоит в пожелании пряхи, чтобы нитка попала на веретено, а не мимо него; ибо нитка настолько перекручивается при сучении, что ложится узлами, напоминающими руны, то есть письменные знаки59.
Мое чтение надписи на пряслице из Старой Рязани
Если под РУНОВОЙ ПРЯДЬЮ понимается нитка, принимающая любые узоры, то РУНЫ — это знаки любой природы, включая узелковые. Так что данный текст косвенно включает в руны и узелковые знаки.
Еще интереснее надпись на формочке для отливки височного кольца X I I X I I I вв. из древнерусского города Серенска 60, где слово РУНА дано в виде краткого прилагательного РУНОВЫ.
Мое чтение узора на формочке для отливки сережек из Серенска
В центре показан общий вид формочки, а затем крупным планом – интересующий нас фрагмент надписи. На этом изображении, зеркальном по отношению к орнаменту на формочке, можно прочитать текст: РУСЬ. РУНОВЫ ЖЕСТКИ, то есть РУСЬ. РУНИЧЕСКИЕ ИЗДЕЛИЯ61. Какого рода эти изделия, мы уточним позже, но пока мы видим, что, поскольку они начертаны знаками руницы, они РУНОВЫ, то есть содержат ПИСЬМЕННЫЕ ЗНАКИ.
Мое чтение знаков на можжевеловой палке из Новгорода
Еще одним текстом, называющим слоговые знаки рунами, является надпись-орнамент на можжевеловой палке X I X I I вв. из Новгорода, которую сочли за знаки собственности на эталоне меры длины, русского локтя62. С моей точки зрения каждый узор в виде веточек с листьями есть лигатура из слоговых знаков; тем самым все 5 надписей на стержне читаются: 3 раза РУНОВЬ и 2 – РУНОВЬ КОЛЪ, то естьКОЛ, ПОКРЫТЫЙ РУНАМИ. Скорее всего перед нами – некий магический жезл63. Здесь тоже имеются лишь знаки руницы, поэтому и кол — РУНОВ. Так что прилагательным от слова РУНЫ на всех примерах выступает слово РУНОВА, а не РУНИЧЕСКАЯ. Вероятно, данное прилагательное имеет смысл сохранить и в современом языке для характеристики руницы как РУНОВОЙ или РУНИЧНОЙ письменности. А слово РУНИЧЕСКАЯ оставить за характеристикой германских или тюркских рун.
Следующий пример касается надписи, принимаемой за средневековую хазарскую, на стене пещеры в комплексе «Каменная могила» (в 18 км под Мелитополем, на берегу р. Молочной, у Азовского моря). На стенах различных залов, а также на одиночных камнях находятся «руны» (слоговые надписи), которые кто-то хочет собрать воедино64. Я читаею надпись ЛОЖИ У КАМОРА РУНА, то естьСЛОЖИ В КАМЕРЫ РУНИЧЕСКИЕ КАМНИ65. Под последними понимаются камни, покрытые знаками руницы.
Мое чтение надписи на стенах пещеры из Каменной Могилы
Конечно, перечисленными примерами использования слово РУНЫ применительно к славянским слоговым знакам дело не ограничивается; можно вспомнить, например, рисунок, содержащий надпись МУЖЬСКИ РУЧИЦА РУНОВЫ. Есть и другие надписи, подтверждающие высказанную мною точку зрения.
В результате я пришел в своей статье к такому выводу: «... все знаки как в древности, так и в средние века назывались у германцев и славян РУНАМИ независимо от того, были ли они алфавитными или слоговыми. А это означает, что в древности и в средние века использовались магические свойства рун, для чего их и наносили на различные предметы; позже стали особо подчеркивать рунический характер надписей, что мы и видим в названиях рунических сережек или рунического кола. Так что часть представленных здесь предметов является не только памятниками слогового письма, но и примером магических орудий»66. Этот вывод я подтверждаю и сейчас. РУНА — это знак любой системы письма, обладающий магическими свойствами и потому желанный на любых бытовых предметах. Так понимали это слово на Руси в средние века.
Название книги. Итак, в домонгольской Руси не было ни слова «буква» (черноризец Храбр употреблял в этом смысле слово «письмена»), ни слова «книга». Вместо слова «знак руницы» и часто вместо слова «письмо» (в смысле буквы) употребляли слово РУНА. А какое слово замещало современное название «книга»?
На этот вопрос у меня долго не было ответа, пока я не нашел одну болгарскую надпись из района Мадара в Болгарии, начертанную у входа в пещеру67.
Надпись у входа в Мадарскую пещеру
На рисунки вновь видны знаки, но не праболгарские (то есть не тюркские руны), а знаки кириллицы и славянского слогового письма. Чтение слева направо начинается с верхней части ромба, ЛИ; затем читается знак в виде двойного треугольника, ЛИ (два таких разных знака означают одно и то же, как в кириллице Д и D); наконец, низ ромба – ВА. Получается ЛИЛИВА, то есть ЛИЛИЯ в несовершенной слоговой записи. Затем идет кирилловский текст с лигатурами, ТУК ПСАЛА, то есть ТУТ (по-болгарски — ТУК) ПИСАЛА. Нижняя строка содержит слоговую лигатуру РУНЕВЕ, то есть РУНЫ; а затем предлог СЬ, то есть С и в слоговой записи слово КАТАБА, что в свете сказанного можно понять либо как иное арабское название книги (КНИГА по-арабски называется КИТАБ), либо некого письменного источника типа книги, например, СВИТКА. Получаем надпись: ЛИЛИЯ ТУТ ПИСАЛА РУНЫ С КНИГИ. Так что в данном случае мы видим надпись девочки, овладевшей грамотой (что в условиях средневековья было, видимо, большой роскошью, доступной лишь немногим лицам женского пола) — она весела от того, что умеет писать и буквами кириллицы, и слоговыми знаками, которые она списывает с какого-то письменного текста.
Замечу попутно, что если Лилия могла писать РУНЫ (то есть славянские слоговые знаки) С КНИГИ, стало быть КНИГИ у славян БЫЛИ. А между тем, черноризец Храбр упрекал славян за отсутствие книг. Другое дело, что они назывались КАТАБЫ (а не КНИГИ), но это уже детали. И почему мы должны верить монаху Храбру, презиравшему язычников (поганых суще) со всей их поганьской культурой, и не верить болгарской девушке Лилии, писавшей в ту же пору руны с китаба? Таким образом, у славян было нечто, что по-арабски называлось «книга» (или нечто «писаное»). Так что перед нами не просто надпись, а весьма интересная славянская зарисовка, показывающая, что в средние века писать могли даже женщины. Кстати, имя девушки — Лилия, и это имя до сих пор весьма популярно среди славянок Болгарии — это ведь не Лейла! Так что и в данной надписи нет ничего тюркоболгарского.
Правда, эта тема до конца не исчерпана, ибо болгары имели гораздо более тесные контакты с арабами, чем Русь. А вот какое славянское слово ходило в то же время на Руси для обозначения книги, и существовало ли оно, пока не знаю. Ибо, как отмечает Макс Фасмер, « Праславянское *kъniga, судя по «книгочей», нужно возводить... к китайскому ku en, свиток» 68, так что слово КНИГА — заимствованное. Но это — направление дальнейших поисков.
Ювелирные изделия. Нам уже встретилось слово ЖЕСТКИ в словосочетании РУНОВЫ ЖЕСТКИ на формочке для отливки колта, височной подвески в качестве женского украшения. Казалось бы, название женских подвесок сугубо славянское; тем не менее, слоговые надписи на соответствующих ювелирных изделиях приводят к иным выводам. Поэтому рассмотрим весьма интересную «сережку», возможно, принадлежавшую Марии Палеолог. О ней написала статью Блага Алексова, найдя ее в Djuriste69. Сережку изобразили развернутой. На ней много надписей; в каждом картуше находится какое-то изображение. В одном из них это двуглавый орел, символ Византии. В другом помещена большая буква М и греческие буквы ПАЛЕ; впрочем, сам картуш можно прочитать как О, что дает слово М. ПАЛЕО(ЛОГ). Возможно, сережка действительно принадлежала Марии Палеолог.
Сережка из Дюриште и мое чтение её надписей
Но нас волнует другое: надписи-узоры, выполненные славянским слоговым письмом. На верхней кромке, обратно (вверх «ногами») написано ВИСЬЛОВА ЖЕСЬТЬ, то самое слово, которое нас интересует. Возможно, что его можно понять как ВИСЯЧАЯ СЕРЕЖКА. Посередине, совпадая по ориентации с буквой М, написан текст РУСЬ МОРАВЬСЬКА, что означает МОРАВСКОЕ КНЯЖЕСТВО (место изготовления сережки), а последний текст, изображенный опрокинуто по отношению к головам орла, я читаею ВОЧЕЛЬЕ ЦАРЬСЬКОМЪ. Итак, перед нами ВИСЯЧАЯ СЕРЕЖКА В ЦАРСКОМ ОЧЕЛЬЕ, изготовленная в МОРАВСКОМ КНЯЖЕСТВЕ70.
Словосочетание ВИСЯЧАЯ СЕРЕЖКА выглядит странным (а какой еще может быть сережка?); сережка может быть УКРАШЕНИЕМ, и тогда сочетание слов ВИСЬЛОВА ЖЕСТЬ может быть понято как ВИСЯЧЕЕ УКРАШЕНИЕ. Но в таком случае слово ЖЕСЬТЪКА может быть понято как УКРАШЕНЬИЦЕ.
(Продолжение следует)
Литература
- Чудинов В.А. Славянская письменность древнейшая в мире ? // Эль Кодс. Святой город. Русско-палестинский голос. М., 1994, июнь, № 18 (39), с. 6
- Колчин Б.А., Рыбина Е.А. Раскоп на улице Кирова // Новгородский сборник. 50 лет раскопок Новгорода. М., 1982, с. 215, рис. 28-2
- Чудинов В.А. Возрождение интереса к первоначальной славянской письменности // Труды Государственной академии славянской культуры. Вып. 1. Россия и славянство. М., 1998, с. 109, рис. 5
- Дубов И.В. Виноградова М.Г., Седых В.Н. Ярославская экспедиция // Археологические открытия 1977 г. М., 1978, с. 59
- Чудинов В.А. О русском названии проколки // Экономика, политика, культура. Сб. научных докладов. Научные доклады Московского общественного научного фонда, вып. 58. М., 1998, с. 124
- Cehak-Holubowiczowa Helena. Odkrycia zwiazane z kultem poganskim na Slasku we wczesnym srednowieczu // Miedzynarodowy kongres Archeologii slowianskiej. Warszawa, 14-18. IX. 1965. T.I. Wroclaw-Warszawa-Krakow, 1970, s. 395, рис. 3
- Монгайт А.Л. Салтыковский курган // МИА № 7. Материалы по археологии Москвы. Т. 1. М., 1947, с. 85, рис. 2-1
- Чудинов В.А. О славянском названии браслета // Экономика, политика, культура. Сб. научных докладов. Научные доклады Московского общественного научного фонда, вып. 58. М., 1998, с. 129
- Гуревич Ф.Д. Древности белорусского Понеманья. М. -Л., 1962, с. 111, рис. 11
- Носов Е.Н. Новгородское (Рюриково) городище. Л., 1990, с. 57-58, рис. 1 и 2
- Чудинов В.А. О славянском названии браслета..., с. 130
- Гуревич Ф.Д. Древний Новогрудок. Л., 1981, с. 99, рис. 77-12
- Станкевич Я.В. К вопросу об этническом составе населения Поволжья в IХ-Х столетиях // Этногенез восточных славян. Т. 1, МИА № 6. М..-Л., 1941, с. 78, табл. V
- Чудинов В.А. О средневековом русском названии пряжки пояса // Третьи культурологические чтения. Сборник кафедры культурологии ИППК МГУ серии «Науки о культуре и человеке». М., 1998, с. 130, рис. 1
- Кильдюшевский В.И. Средневековые печати и торговые пломбы из раскопок крепости Орешек // Краткие сообщения Института археологии, вып. 183. М., 1986, с. 111, рис. 1
- Даркевич В.П., Борисевич Г.В. Древняя стллица Рязанской земли. М., 1995, с. 299, табл. 71-9
- Чудинов В.А. Русские пломбы // Третьи культурологические чтения. Сборник кафедры культурологии ИППК МГУ серии «Науки о культуре и человеке». М., 1998, с. 131, рис. 1-2
- Волчкова О.К. Охранный раскоп у церкви Нерукотворного образа на Зпсковье // Археологическое изучение Пскова. М., 1983, с. 161, рис. 3
- Рыбаков Б.А. Знаки собственности в княжеском хозяйстве Киевской Руси Х-ХII веков // Советская археология, VI, 1940, с. 244, рис. 46 и 47
- Чудинов В.А. Русские пломбы..., с. 132, рис 3-4
- Седова М.В. Ювелирные изделия древнего Новгорода // Материалы и исследования по археологии, № 32. Труды новгородской археологической экспедиции, т. 2. М., 1959, с. 257
- Седова М.В. Ювелирные изделя древнего Новгорода (Х-ХV вв). М., 1981
- Чудинов В.А. Русские пломбы..., с. 132, рис. 5
- ОвсянниковО.В., Царькова Л.А. Охранные работы на территории Застенья и окольного города в 1973 и 1974 гг. // Археологическое изучение Пскова. М., 1983, с. 131
- Чудинов В.А. Русские пломбы..., с. 132, рис. 6
- Коваленко В.П., Молчанов А.А. Древнерусские сфрагистические памятники домонгольского времени из Чернигова // Российская археология, 1993, № 4, с. 211, рис. 2-3
- Чудинов В.А. Русские пломбы..., с. 132, рис. 7
- Загорульский Э.М. Возникновение Минска. Минск, 1982, с. 286, рис. 188
- Чудинов В.А. Русские пломбы..., с. 132, рис. 8
- Седова М. В. Торговые связи Ярополча Залесского // Краткие сообщения Института археологии, вып.135. М., 1973с. 43, рис. 10-7, 8
- Алексеев Л.В. Древний Мстиславль (райцентр Могилевской области) // Краткие сообщения Института археологии, вып.146. М., 1976с. 46, рис. 2
- Чудинов В.А. Русские пломбы..., с. 133, рис. 9 и 10
- Рабинович М.Г. Культурный слой центральных районов Москвы // Древности Кремля. М., 1971, с. 66, рис. 13
- Чудинов В.А. Русские пломбы..., с. 133, рис. 11 и 12
- Плетнева С.А. На славяно-хазарском пограничье. Дмитриевский археологический комплекс. М., 1989с. 105, рис. 8
- Башмурина Н.И. Описание таблиц // Исторический памятник русского арктического мореплавания ХVII в. Археологические находки на о. Фаддея и на берегу залива Симса. М.-Л., 1951, с. 239, табл IX-3
- Раппопорт П.А. Трубчевск // Советская археология, 1973, № 4, с. 207, рис. 2-1
- Чудинов В.А. О средневековом русском названии пинцета // Третьи культурологические чтения. Сборник кафедры культурологии ИППК МГУ серии «Науки о культуре и человеке». М., 1998, с. 128, рис. 1
- Гуревич Ф.Д. Древний Новогрудок. Л., 1981, с. 99, рис. 77-6
- Чудинов В.А. О русском названии пассатижей // Третьи культурологические чтения. Сборник кафедры культурологии ИППК МГУ серии «Науки о культуре и человеке». М., 1998, с. 130, рис. 1
- Крепостта Перник, VIII-XIV вв. София, 1992, с. 45, рис. 32
- Чудинов В.А. О славянском названии бумеранга (?) // Экономика, политика, культура. Сб. научных докладов. Научные доклады Московского общественного научного фонда, вып. 58. М., 1998, с. 125
- Алексеев Л.В., Сергеева З.М. Раскопки древнего Ростиславля и разведки в Смоленской земле // Археологические открытия 1970 года. М., 1971, с. 79
- Гриневич Г.С. Сколько тысячелетий славянской письменности (о результатах дешифровки праславянских рун) // Русская мысль, Реутов, 1991, с. 11 рис. 4-4
- Алексеев Л.В., Сергеева З.М. Раскопки древнего Ростиславля и разведки в Смоленской земле..., с. 87
- Бубенько Т.С. Исследования в Витебске // Археологические открытия 1983 г. М., 1985, с. 382
- Чудинов В.А. О русском названии предметов, носимых в руках // Экономика, политика, культура. Сб. научных докладов. Научные доклады Московского общественного научного фонда, вып. 58. М., 1998, с. 127
- Друцк старажытны: Да 1000-годдзя ўзнiкнення горада / Рэд. Кал.: Г.П. Пашкоў (гал. рэдактар). Мiнск, 2000, с. 52
- Довженок В.Й., Гончаров В.К., Юра Р.О. Давньоруське мiсто Воїнь. Київ, 1966, табл. XXII-3
- Населення Прикарпаття i волинi за доби розкладу первiснообщинного ладу та в давньоруський час. Київ, 1976, с. 186, рис. 57-37
- Там же, с. 186, рис. 57-38
- Чудинов В.А. О названии стержня для письма в средневековой Руси // Третьи культурологические чтения. Сборник кафедры культурологии ИППК МГУ серии «Науки о культуре и человеке». М., 1998, с. 129, рис. 1
- Монгайт А.Л. Рязанская земля. М., 1961, с. 285, рис. 124
- Гуревич Ф.Д. Древний Новогрудок. Л., 1981, с. 58, рис. 76
- Петрова П. Старобългарска петроглифна летопис // Археология, 1992, книга 4, с.47, рис. 3
- Чудинов В.А. О названии славянских слоговых знаков // Третьи культурологические чтения ИППК МГУ, М., 1998, с. 118, рис. 1
- Василиев Асен. Ивановските стенописи. София, 1953, с. 12, рис. 4-6
- Даркевич В.П., Борисевич Г.В. Древняя столица Рязанской земли. М., 1995, с. 299, табл 71
- Чудинов В.А. О названии славянских слоговых знаков..., с. 119, рис. 2
- Никольская Т.Н. Земля вятичей. К истории населения бассейна верхней и средней Оки в IX-XIII вв. М., 1981с. 142, рис. 48-8
- Чудинов В.А. О названии славянских слоговых знаков..., с. 119, рис. 3
- Орлов С.Н. К вопросу о древнерусской метрологии // Советская археология, 1957, № 4, с. 265, рис. 2
- Чудинов В.А. О названии славянских слоговых знаков..., с. 120, рис. 4
- Даниленко В.М. Кам'яна Могила. Київ, 1986, с. 75, рис. 26
- Чудинов В.А. О названии славянских слоговых знаков..., с. 120, рис. 6
- Там же, с. 121
- Фехер Геза. Ролята и културата на прабългарите. Значението на прабългарската и старомаджарската култура в изграждането на цивилизацията на Източна Европа. София, 1997, с. 19, рис. 10-1
- Фасмер Макс. Этимологический словарь русского языка в четырех томах. Том 2. М., 1996, с. 263
- Aleksova B. Ou est enterree Marie Paleologue? A propos de la decouverte faite dans une tombe // Arch. Ioug., T. III. Beograd, 1959,
- Чудинов В.А. О славянском названии женских подвесок к очелью // Четвертые культурологические чтения «Теоретическая и прикладная культурология». Ин-т молодежи, ИППК МГУ, М., 1999, с. 35
- Лабутина И.К. Культурный слой Пскова // Археологическое изучение Пскова. М., 1983, с. 22, рис. 12
- Белов М.И., Овсянников О.В., Старков В.Ф. Мангазея. Материальная культура русских полярных моряков и землепроходцев XVI-XVII вв. М., 1981, ч. II, с. 123, табл. 49-1
- Фасмер М. Этимологический словарь русского языка в 4 томах. Том 2. М., 1996, с. 51
- Седов В.В. Славяне в раннем средневековье. М., 1995, с. 355, рис. 108-5
- Колчин Б.А. Новгородские древности. Деревянные изделия. М., 1968, с. 45, рис. 34-1
- Чудинов В.А. Надписи на ремесленных изделиях // Экономика. Политика. Культура. Сборник научных работ ГУУ. Вып. 3. М., 1998, с. 117, рис. 9
- Каргер М.К. Киев и монгольские завоевания // Советская археология, ХI, 1949, с. 67, рис. 6
- Чудинов В.А. О Русском названии греческих амфор // Третьи культурологические чтения. Сборник кафедры культурологии ИППК МГУ серии «Науки о культуре и человеке». М., 1998, с. 124, рис. 1
- Голубева Л.А. Амфоры и красноглиняные кувшины Белоозера // КСИА, вып. 135. М., 1973, с. 102, рис. 34-2
- Там же, с. 102, рис. 34-5
- Сымонович Э.А. Раскопки поселения Ломоватое 2 // КСИИМК, вып. 79. М., 1960, с. 24, рис. 9
- Рыбаков Б.А. Надпись киевского гончара ХI века // Краткие сообщения института истории материальной культуры, вып. ХII. М.-Л., 1946, с. 137, рис. 42
- Кравченко Н.М., Корчусова В.М. Деяки риси материальной культури пiзньоримськой Тiрии // Археологiя, 1975, № 18, с. 27, рис. 5-2
- Гупало К.М., Толочко П.П. Давньокиївський подiл у свiтлi нових археологiчних дослiджень // Стародавнiй Київ. Київ, 1975, с. 125, рис. 16
- Довженок В.Й. Розкопки древнього Вишгорода // Археологiччнi пам'ятки УРСР. Том III. Раннi слов'ни i Київська Русь. Материали польових дослiджень Iнституту археологиi Академiї наук УРСР за 1947-1948 р. Київ, 1952, с. 21, табл. 1
- Гончаров В.К. Архкологiчнi розкопки в Києвi у 1955 р. // Археологiя, 1957, т. Х, с. 133, табл. III
- Чудинов В.А. О Русском названии греческих амфор // Третьи культурологические чтения. Сборник кафедры культурологии ИППК МГУ серии «Науки о культуре и человеке». М., 1998, с. 123-126
- Кравченко Н.Н., Бугай А.С., Магомедов Б.В. Розвiдки на Київщинi // Археологiчнi дослiдження на Україне в 1969 р., вип. IV. Київ, 1972, с. 365, рис.. 2-3
- Артамонов М.И. Саркел-Белая Вежа // Труды Волго-Донской археологической экспедиции. М.-Л., 1958. МИА, вып. 62, с. 14
- Симонов Р.А. Математическая мысль Древней Руси. М., 1977, с. 18; с. 19, рис. 4
- Архив Института археологии, р-1, № 919, рис. 100
- Дончева-Петкова Л. Знаци върху археологически паметници от средневековна България VII-X в. София, 1980, табл. XXI, № 48, 49
- Медынцева А.А. Грамотность в Древней Руси. По памятникам эпиграфики Х-первой половины XIII века. М., 2000, с. 243
- Рыбаков Б.А., Николаева Т.В. Раскопки в Белгороде Киевском // Археологические открытия за 1969 год. М., 1970, с. 286, рис. 287
- Мельникова Е.А. Надпись II из Белгорода // Культура славян и Русь. М., 1998, с. 194-195
- Монгайт А.Л. Раскопки в Старой Рязани // КСИИМК, вып 38, М., 1951, с. 17, рис. 8-7
- Никольская Т.Н. Новые данные к истории Серенска // Краткие сообщения института археологии, вып. 187. М., 1985, с. 44, рис. 2-1
- Чудинов В.А. Надпись на формочке из Серенска // Экономика. Политика. Культура. Сб. научных работ Издательского центра научных и учебных программ. Вып. 2. М., 1998, с. 295, рис. 1
- Каргер М.К. Древний Киев. М.-Л., 1958, табл. XLV-XLVII
- Тараканова С.И. Псковские городища // КСИИМК, вып. 62, М., 1956, с. 41, рис. 20
- Монгайт А.Л. Рязанская земля. М., 1961, с. 185, рис. 73
- Чудинов В.А. Докирилловская письменность славян как наследие великой древней культуры // ИППК МГУ. Вторые культурологические чтения. М., 1997, с. 28, рис. 5
- Носов Е.Н. Новгородское (Рюриково) городище. Л., 1990, с. 65, рис. 24-4
- Медведев А.Ф. Ручное метательное оружие. Лук и стрелы. Самострел. VIII-XIV вв. // Свод археологических источников Е-1-36. М., 1966, с. 155, табл. 22-8, с. 155, табл. 22-8
- Лакшин В.А. Археологический комплекс Гнездилово под Суздалем // Краткие сообщения института археологии, вып. 195, М., 1989, с. 68, рис. 2-37, с. 68, рис. 2-37
- Чудинов В.А. Надписи на стрелах и пиках // Экономика. Политика. Культура. Сб. научных работ Издательского центра научных и учебных программ. Вып. 2. М., 1998, с. 291, рис. 1
- Висоцький С. Вiконна рама та шибки з Київськой Софии // Київська старовина. Щорiчник. Київ, 1972, с.57 рис 4
- Чудинов В.А. Надписи на стекле // Третьи культурологические чтения ИППК МГУ, М., 1988, с. 134
- Хвощинская Н.В. О новом типе курганов в могильнике у дер. Залахтовье // КСИА, вып. 150, М., 1977, с. 66, рис. 3
- Чудинов В.А. Надписи и фигурные изображения ключей // Четвертые культурологические чтения «Культура и образование» ИППК МГУ и Института молодежи. М., 1999, с. 34, рис. 1-1
- Гуревич Ф.Д. Древности Белорусского Понеманья. М.-Л., 1962, с. 103, рис. 79-5
- Мальм В.А. Промыслы древнерусской деревни // Очерки по истории русской деревни X-XIII вв. М., 1956, с. 123, рис. 7-4
- Старков В.Ф. Очерки истории освоения Арктики. М., 1998, с. 86, рис. 40-7 и 40-8
- Археологияя СССР. Древняя Русь.Город. Замок. Село. М., 1985, с. 242, Табл. 90
- Овсяников О.В., Царькова Л.А. Охранные работы на территории Застенья и Окольного городка в 1973 и 1974 гг. // Археологическое изучение Пскова. М., 1983, с. 134, рис..9-5
- Белов М.И., Овсянников О.В., Старков В.Ф. Мангазея. Материальная культура русских полярных моряков и землепроходцев XVI-XVII вв. М., 1981, ч. II, с. 106
- Чудинов В.А. Докирилловская письменность славян как наследие великой древней культуры // ИППК МГУ. Вторые культурологические чтения. М., 1997, с. 28, рис. 1
- Монгайт А.Л. Рязанская земля. М., 1961, с. 227, рис. 100-13
- Голубева Л.А. Весь и славяне на Белом озере X-XIII вв. М., 1973, с. 72, рис. 15-8
- Никольская Т.Н. Городище у деревни Свинухово // КСИИМК, вып. 49. М., 1953, с. 91, рис. 23
- Cehak-Holubowiczowa Helena. Odkrycia zwiazane z kultem poganskim na Slasku we wczesnym srednowieczu // Miedzynarodowy kongres Archeologii slowianskiej. Warszawa, 14-18. IX. 1965. T..I. Wroclaw-Warszawa-Krakow, 1970, s. 395, рис. 2
- Чудинов В.А. Надписи на польских изделиях из коры // Экономика. Политика. Культура. Сб. научных работ Издательского центра научных и учебных программ. Вып. 2. М., 1998, с. 292, рис. 1
- Колчин Б.А., Рыбина Е.А. Раскоп на улице Кирова // Новгородский сборник. 50 лет раскопок Новгорода.М., 1982, с. 218, рис. 30-4
- Медынцева А., Попконстантинов К. Надписи из Круглой церкви в Преславе. София, 1984, с. 84
Чудинов В.А. Руница и археология. Непривычные начертания. Ярлыки и забытые названия вещей (1-2) // «Академия Тринитаризма», М., Эл № 77-6567, публ.11763, 14.01.2005
[Обсуждение на форуме «Праславянская Цивилизация»]