Вспомнилось тут мне письмо Сергея Чудинову. Здесь он пишет: «Я не сельский житель, но МЕСЯЦА, который ПРИШЛОСЬ провести на уборке картофеля в студенческие времена, ХВАТИЛО, ЧТОБЫ ТОЧНО ЗНАТЬ…»

По всей видимости, для вывода о несовместимости узкого горлышка и молока месячной уборки картофеля и достаточно. А вот для всамделишного выявления духовного источника «реального мироощущения русского человека» — как-то сомнительно мне. Маловато Сергей ладошками перетирал осеннюю землюшку сырую. И не думаю, что это он делал с охотой и любовью, с которой это может делать так восхваляемый им казак. Сам-то он себя к членам какой касты относит? Уж не думаю, что к тем, с кем он вынуждено месяц соседствовал. Так что все его «корневые изобретения» есть естественный плод духовной продукции потребляющих каст. И тут он наступает сам себе на горло. (Вопрос выхода из замкнутого круга проблем им не решается.)

«Народное православие»… — как какая-то «врожденная народная теплофизика».

Кстати, Иисус из Назарета ничего не сеял и не жал, а столярничал — к какой касте Его отнесем?

«Русские крестьяне традиционно ждут помощи и обращаются исключительно к Богоматери», — пишет Сергей. В таком случае, я так могу предположить, ответ Марии Ангелу, «се раба Господня», им более понятен, чем ему самому. Для которого слово «раб», как и для многих современников, просто и только жупел. Но в том же ключе «отрезали» и некоторые собеседники (и вовсе не наши современники) Христу: мы никогда и никому не были рабами! А Иисус им: кто творит злое, не только явное, но и тайное, в мыслях и сердце, есть раб греха…

Конечно, можно сделать инженерное изобретение: та Мария вовсе не есть та Богоматерь. Но это — никакое не изобретение Сергея, это изобрели задолго до него.

Откуда же такая гордость и уверенность у Сергея, что его «корневое изобретение» имеет реальное отношение к и верованиям крестьян, и к православной христианской вере? Думаю, что, отчасти, ответ находится в его словах, обращенных к Чудинову.

Сергей достаточно искренен в своих рассуждениях — это единственное достоинство его статей. Но этого маловато — патента на изобретение за одну искренность не дают.

Обыкновенное Православие — от обыкновенного Христа Иисуса. Он — камень веры, дом которой не рушится. А все остальные веры — на песке: и рушится тот дом. И совершенно ни при чем тут какой-то определенный род «кастовых» занятий человека или переход от одного внешнего занятия к другому!