Статья С.В. Крыжановского «О Духе и Filioque» появившаяся на сайте АТ, взволновала, вызвав двойственное впечатление. Первое это радость от того, что вопросы догматического богословия сохраняют свою актуальность в современном обществе, не ограничиваясь сугубо клерикальной или академической средой. Способствуя развитию самосознания, они затрагивают духовные основы развития, как отдельной личности, так и цивилизации в целом. Продолжение общественного дискурса на богословские темы, свидетельствует о жизненности традиции, порождает Надежду, даруя уверенность в завтрашнем дне.

Второе ощущение, не столь оптимистично, оно заключается в необходимость понять причины того, что заставило автора стать на сторону последовательного и непримиримого врага православия и русского государства-цивилизации. При этом, духовное разложение запада и напряженная борьба, которую ведет наш народ сегодня за свою историческое наследие, традиционные ценности, язык не принимаются во внимание. Источник этого внутреннего противостояния, как и важнейших особенностей культурной динамики Европы, во многом определен догматическим расколом церкви в вопросе исхождения Святого Духа. Именно поэтому важно беспристрастно разобраться в этом вопросе, при чём речь идет исключительно о его теоретическом аспекте, а отнюдь не о личности конкретного автора. Поблагодарив его за неравнодушие и дерзновение, приступим в меру сил к рассмотрению некоторых общих моментов столь непростой проблемы.

Тринитарное учение христианства - результат напряженного духовного поиска и блестящих прозрений многих поколений подвижников, неразрывно связанный с трагизмом человеческого бытия и исторических судеб целых народов. Качественно отличаясь от известных триад древности, идея Триединства чрезвычайно сложна для восприятия и, помимо прочего, потребовала наличия развитого категориального аппарата, ориентированного на понятийно-логические интеллектуальные инструменты и операции. Этому, без преувеличения революционному аппарату, человечество обязано античности с ее небывалым взлетом философской мысли. Благодаря ему Откровение христианской истины, воплощенное в величественных образах Символа веры, заговорило на собственном языке - языке богословия.

Вместе с тем, следует помнить, что заимствование понятий не было их механическим переносом, это творческий, исторический процесс с множеством обратных связей, существенное значение для которого имело различие предмета философии и богословия. Другой особенностью, повлиявшей на восприятие христианской истины, необходимо признать различие языка Откровения и языка осмысления полученного опыта богообщения, свидетельства и собственного теоретического аппарата богословия, находящегося в зависимости от уровня интеллектуального развития эпохи, ее стиля и увлечений. Так, в православном богословии допустимо выражение об исхождении Святого Духа «через Сына» и даже «и от Сына», при условии его энергетического, а не ипостасного толкования.

Здесь мы подходим, как нам представляется, к главному. Камнем преткновения, оскандалившим латиномудрствующих, стала ключевая для тринитарного богословия категория – ипостась. Действительно, в античной философии это понятие было тождественно сущности, на первых порах именно в этом качестве оно использовалось ранними Отцами церкви. Лишь позднее, в период формирования христианского догмата, оно постепенно наполняется новым смыслом. И если под категорией сущности сохранилось значение одной простой божественной природы, то ипостасью стали обозначать единственные, соотносимые с Абсолютом, различия, а именно сверхначальное начало Отца, рождение Сына и исхождение Духа. Таким образом, языку Откровения - «Лицу», стало соответствовать богословское понятие «ипостась», отличное от предшествующей ей философской категории «ипостась».

Казалось бы, терминологическая трудность молодого богословия была успешно решена, но совершенно неожиданно, и для многих неявно, возникла проблема обратного перевода. Дело в том, что развитие культуры предполагает тесное взаимодействие различных граней духовного опыта человека - мистического, философского, научного, эстетического, их постоянный взаимообмен, подчинен определенным закономерностям, не последнюю роль в этом диалоге играет и естественная языковая стихия повседневности. Таким образом, если с понятием «природа» проблем не возникало, то понятию «ипостась», в богословском контексте, походящей философской категории не оказалось. Выступающее в паре с «сущностью» - «явление» очевидно для этой цели не подходило, а попытка их сблизить порождала лишь новые недоразумения. В тоже время, применить былое философское значение «ипостаси», тождественное «сущности» в философском контексте, стало тоже невозможным, над ним довлело значение богословского понятия. Собственно, эта неопределенность в конечном счете определила теоретическую возможность появления «filioque». Реализованное в католическом исповедании, оно внесло противоречие в христианский догмат, вызвав закономерную реакцию сохранившей православное исповедание части церкви. Наиболее показательные тексты, содержащие последовательную и подробную антилатинскую аргументацию, на наш взгляд, принадлежат Святителю Григорию Паламе, нет нужды приводить ее здесь, сегодня каждый желающий может познакомиться с его обширным наследием [Палама Григорий, святитель. Об исхождении Святого Духа: Антилатинские сочинения. Пер. с греч. Р. В. Яшунского. М.: СМИРЕНИЕ. 2013. 192 с.].

Следует отметить, что неразрешимость проблемы обратного перевода «ипостаси» объективна для уровня развития диалектики той эпохи. Впереди были многие века, суровая дисциплина схоластики, прежде чем «Наука логики» увидела свет, а «ипостась» получила возможность нового философского истолкования, несводимого ни к сущности, ни к явлению по-отдельности. Единство интенций божественной самости: бытие ее сущности в себе, соотносимое с первым Лицом Святой Троицы, положение ее из себя, благодаря чему та же сущность является вторым Лицом Святой Троицы, через которое она опосредуется и определяется, становясь третьей ипостасью - бытием для себя. Изоморфизм триединой структуры философских категорий, богословских понятий и языка Откровения, обусловленный общностью методологического подхода в осмыслении автореферентности одной и той же божественной самости позволяет избежать ошибки перевода и интерпретаций, открывая перед нами новые горизонты познания мира и себя.

С Праздником Святой Троицы!!!

Духовного обновления, света и радости в каждый дом!