Весной 1913 г. в религиозной жизни Российской империи произошло событие, которое в определённом смысле можно считать точкой невозврата в падении авторитета РПЦ в российском обществе. Синод РПЦ принял Постановление, в котором имяславие – идейное течение, возникшее в начале 20-го века среди русских монахов на Афоне – в твердыне православия, признавалось ересью. С целью "идейного" разгрома этого течения, около тысячи монахов с помощью солдат, прибывших на военных кораблях из России, были вывезены и репрессированы. Свою оценку действиям иерархов РПЦ выдающийся религиозный философ и публицист Николай Бердяев изложил в статье "Гасители духа" (1), за что был привлечён к суду, который был отложен в связи с начавшейся Первой мировой войной (дело было прекращено только в феврале 1917 г.). Детальный разбор Постановления по существу богословия иерархов Синода был представлен в статье известного религиозного философа Владимира Эрна в 1917 г., когда миновала угроза репрессий со стороны самодержавной власти (2). Некоторые аспекты этой темы рассмотрены в статьях автора (3-5). Возможно, существенную роль в падении авторитета церковного православия имело то обстоятельство, что как полагал известный историк Александр Пыжиков, во второй половине 17-го века "чужеродная элита с польско – немецко – украинским нутром заняла привилегированное положение в светской и церковной иерархии после раскола РПЦ и стала определять социальную жизнь русского народа" (6). Он утверждал, что вполне обоснованно говорить о нескольких веках польско – украинского этнокультурного ига в России, сущность которого – засилье в правящем слое государства и церкви знати соответствующего этнического происхождения, которой чужды интересы "аборигенов".

Свои представления о необходимости христианского возрождения, Н.Бердяев подробно изложил в книге, которую он считал самым вдохновенным своим произведением (7). Согласно его пониманию, бытовая церковная история была недуховна и даже внерелигиозна. "Христианское возрождение нового, в Духе созревшего человечества, может стоять лишь под знаком мистического предания апостола Иоанна". Его взгляды на эту тему конспективно изложены далее. Историческая церковь апостола Петра бессильна удовлетворить современного человека, она не хочет знать нового в человеке. Смирение в христианском мире давно уже переродилось в холопство и оппортунизм, оно уже не животворит, а мертвит. "Преодоление религиозного сервилизма, гетерономного сознания есть первая задача христианского возрождения." Христианство ещё не раскрылось до конца как религия любви.

Н.Бердяев полагал, что К.Леонов был гениально прав, когда видел в православном христианстве не столько религию любви, сколько религию страха. Всемирно – историческая христианская религия была религией послушания; во всём быте церковном нет любви, нет любви в мирском послушании, в христианском укладе души. "Церковный культ есть такая же неудача в мистической любви, как вся культура есть неудача в осуществлении нового бытия." Омертвевшая и окостеневшая церковность до ненависти враждебна самому духу любви. В церковной жизни любовь превратилась в мёртвое и мертвящее слово. Сама идея христианской любви справедливо вызывает недовольство и вражду, как лицемерие и ложь. О христианском государстве, христианской семье, христианской общественности уже позорно говорить и стыдно слушать. Этого обмана современный человек уже не может и не должен выносить. "Церковь любви есть церковь Иоанна, вечная, мистическая церковь, таящая в себе всю полноту правды о Христе и человеке."

Обстоятельное учение о диалектическом процессе любви как динамическим выражением естества мистики, представлено в фундаментальном труде В.Шмакова (8). Он подчеркнул, что онтологически начало любви раскрывается только из ипостаси Святого Духа. "Любовь трансцендентная есть единение центральное; любовь имманентная есть единение периферическое. Первая есть любовь духа, вторая есть любовь плоти. Дух, как реальность, объемлет в своём естестве всю синархию своих проявлений; поэтому любовь духа объемлет любовь плоти и освящает её. Любовь плоти перестаёт быть любовью духа, когда она забывает о ней, действует помимо неё, противопоставляет себя ей." Согласно этому учению, любовь есть динамическое раскрытие стационарного единства. Любовь есть стихия единения; вскрывая глубину противоположностей, она одновременно объединяет их в гармоничном целом. В.Шмаков отметил, что высокая любовь есть только принесение в жертву своего эгоизма во имя своей истинной индивидуальности, искусственной замкнутости личности – во имя свободы своего вечного духа. "Чтобы быть способным любить вечное, нужно иметь прежде силу преодолеть оковы условного и относительного мира. Это вечное не может быть доступным внешнему познанию, тяготению периферическому. Оно открывается только в пламенной любви, только в экстазе беззаветного влечения, только в дивной тайне духовного брака."

Неизбежность искажения учения Христа в историческом христианстве становится понятной в свете доктрины о методе карикатуры, детально раскрытой В.Шмаковым при рассмотрении механизма эволюции конкретного бытия (8). Он полагал, что эта доктрина, согласно которой всякое иерархически высшее начало проявляется искажённо на низших ступенях иерархии, имеет всеобщий конкретно – спекулятивный смысл. "С одной стороны, она раскрывает существеннейший аспект онтологического естества мира, а с другой – является первым ключом к пониманию его конкретной феноменологии и механизма эмпирических процессов." В.Шмаков отметил, что с наибольшей очевидностью карикатурное искажение высоких идей в примитивном сознании, а всякое эмпирическое сознание по отношению к ноуменальному существу идеи является примитивным, раскрывается при распространении высоких религий и цивилизаций. Согласно его представлению, наглядным примером может служить история христианства, когда во имя религии Любви были пролиты реки крови в бесконечной вражде и насилии. "Любовь ко всем ближним вылилась в лютую ненависть не только к язычникам, но и в особенности ко всем, сколько-нибудь разнствующим во взглядах, всепрощение – в нетерпимость, милосердие – в жестокость, религия Света – в культ тьмы. Но более блестящего примера, как инквизиция с её девизом и с её деяниями, нельзя даже и пожелать."

Размышляя в 1980-х годах о роли христианства на Руси, Василий Налимов отметил, что оно трижды ввергало Русь в искушение, и трижды православная церковь это искушение принимало (9). "Первое искушение относится ещё к 16-му веку. Оно в противостоянии двух направлений русской Православной церкви: Иосифа Волоцкого и Нила Сорского". В.Налимов полагал, что противоположность между заволжскими "нестяжателями" и "осифлянами" поистине огромна как в самом направлении духовной жизни, так и в социальных выводах. Первые исходят из любви, проявляют кротость и всепрощение; вторые – из страха Божия и практикуют строгость к грешникам и инакомыслящим. Духовная жизнь "заволжцев" протекает в отрешённом созерцании и умной молитве, осифляне любят обрядовое благочестие и уставную молитву. Нестяжатели предпочитают трудовую бедность имениям и даже милостыне, осифляне ищут богатства ради социально организованной благотворительности. Первые дорожат независимостью от светской власти, вторые работают над укреплением самодержавия и добровольно отдают под его попечение и свои монастыри, и всю русскую церковь. "Начала духовной свободы и мистической жизни противостоят социальной организации и уставному благочестию." В.Налимов отметил, что с разгромом заволжских скитов к середине 16-го века, угасает мистическое направление в русском иночестве; среди учеников преподобного Иосифа мы видим много иерархов, но ни одного святого. "1547 год – год венчания на царство Грозного, в духовной жизни разделяет две эпохи: Святую Русь от православного царства." Согласно его пониманию, русское религиозное сознание к началу 20-го века оказалось не подготовленным для того, чтобы воспринять веру как внутреннюю свободу. "Трагедия русского человека в том, что будучи веками прошлого подготовленным для веры, он оказался отторгнутым от неё, потому что сама вера была упакована в систему жёстких догматов, не выдерживающих натисков нового. В результате миллионы людей остались без веры. Что из этого получилось – мы видим; что будет дальше – кто может предвидеть?"

Литература

1. Бердяев Н.А. Гасители духа. М., 1913.

2. Эрн В.Ф. Разбор Послания Святейшего Синода об Имени Божием. М., 1917.

3. Ерёмин В. Российский тупик: 100 лет без Царя в голове. // peremeny. ru / books / osminog /, публ.12968, 29.06.2017.

4. Ерёмин В.И. Готова ли РПЦ стать духовной основой российского общества? // "Академия Тринитаризма", М., Эл. № 77-6567, публ.27454, 04.12.2021.

5. Ерёмин В.И. Когда "вернётся" Православие? Там же, публ.29347, 11.02.2025.

6. Пыжиков А.В. Славянский разлом. М., 2017.

7. Бердяев Н.А. Смысл творчества. М., 1916.

8. Шмаков В. Основы пневматологии. М., 1922.

9. Налимов В.В. Искушение Святой Руси. М. – Томск, 2002.