Дискуссии - Наука

А.И. Васильев

Данная статья отражает авторское развитие предыдущих двух работ: по выявлению всеобщих фундаментальных закономерностей в эволюционном развитии «живых целостностей» (ЖЦ), человека и ранних общественных формаций как антропосоциальных целостностей, и по раскрытию искусственного характера человеческого интеллекта, развивавшегося начиная от первых стадий развития человека и общества. Эти работы логичным образом вывели на системное рассмотрение интеллектуальных процессов, направленных на организацию жизненного движения индивидов во взаимодействиях, - начиная с первых организующих сигнальных средств - мимики, жестов и звуков. Начало их было связано с начальным развитием человеческого интеллекта. В общем взгляде на начальные стадии общественного развития видно, что оно происходило на базе фундаментальных закономерностей в эволюции ЖЦ, посредством развития интеллекта человека, интеллектуальных организующих и прочих деятельностей, - с множеством положительных обратных связей.

Работа над этой темой была подготовлена более внимательным изучением Тектологии А. Богданова, по последнему изданию её Институтом экономики РАН, с большим предисловием от Издательства и от авторского коллектива [18]. Одновременно рассматривалась и предварительная работа А. Богданова «Наука об общественном сознании» (1913 г.). Это укрепило автора в понимании того, что «тектологию» надо переосмысливать не как «всеобщую организационную науку», а как эволюционно назначенную и реализуемую в действительности интеллектуальную деятельность человека и специализированных структур общественного сознания. Чтобы наиболее полно осознать общественное значение интеллектуальной организации тектологических процессов в прошлом, современном и будущем общественном развитии, и рационализировать осуществление их в современном развитии надо, несомненно, изучать не только российский и всемирный опыт, но и Тектологию А. Богданова. В качестве введения в представленное ниже авторское переосмысление всеобщей тектологии необходимо рассмотреть некоторые фрагменты из текста указанного выше издания.

В предисловии (Кн. 1) отмечается важное понимание А. Богдановым тектологического значения языка в процессах начальной организации человеческого общества:

«Кроме биологии, важным источником идей и образов был для А. А. Богданова язык. Во «Всеобщей организационной науке» и других работах он многократно возвращался к одному из своих любимых тезисов об исторической роли языка как фактора, организующего общественное сознание, полагая, что «слово предшествует мышлению». Не менее увлекало его присутствие в языке «скрытой системности» — регулярных звуковых и смысловых соответствий между словами различных, но связанных общим происхождением языков. Имея в виду прежде всего успехи сравнительно-исторического метода, позволившего систематизировать эти соответствия и частично восстановить историческое прошлое языка, А. А. Богданов писал о языкознании как о «ранее всех развившейся части идеологической науки» (ссылка на книгу «Наука об общественном сознании»).

В предисловии к немецкому изданию Тектологии Богданов высказывает свои общие тектологические мысли, отражающие весь мировой опыт и сохраняющие актуальность до сих пор, в сущности, социально философские, например:

«Но это еще маленькие задачи мелкого бытия (о семейно-хозяйственных, - А.В.). А те, которые наша эпоха ставит перед коллективами, перед группами, классами, их организациями борьбы и строительства, Задачи невиданно запутанные и трудные, без прецедента, без сколько-нибудь подходящего опыта в прошлом. ... Мировая война и мировая революция поставили ясно дилемму: преодоление анархии социальных сил и интересов или распад цивилизации. Вопрос жизни и смерти, требующей всеорганизационного решения. Бесполезной, даже гибельной может оказаться идеальная организация техники, когда разнуздываются экономические стихии, увлекая народы в безумно-истребительные столкновения; и немыслимо достичь в экономике порядка и стройности, пока общественное сознание, скованное пережитками прошлого, движется в несовместимо-противоречивых соотношениях. Выход — в единой организации вещей, людей и идей, где связываются динамически-гармонично элементы каждого ряда и одновременно все три ряда между собой. Ясно, что эта одна задача включает и заключает неизмеримое множество частичных задач, для современного сознания представляющихся самыми разнородными по типу и самыми разнообразными по характеру».

Далее мы находим очень краткую, но важную для данной статьи, для общего авторского подхода, ссылку А. Богданова на работу одного из немецких ученых, решавших «организационную задачу» применительно «лишь к человеческим организациям», - по выводу А. Богданова:

«Ее зародыши (организационной точки зрения, - А.В.) скрыты в частично-организаторских прикладных науках, развивающихся за последние десятилетия: об организации мастерской, об организации предприятия, учреждения вообще, о «психотехнике» рабочей силы и т. п. Есть указания и на переход к более широкому — теоретическому оформлению этой точки зрения. Я могу пока указать на один пример. Профессор И. Пленге в Мюнхене, стоящий на позиции, бесконечно далекой от моей, пришел в 1918 г. под влиянием картины гигантской дезорганизации жизни рядом с величайшим разнообразием попыток ее организации к мысли о необходимости «Всеобщей организационной науки» (заглавие его брошюры, заключающей три лекции, прочитанные в Мюнстерском университете). И хотя он понимает под этим лишь науку о человеческих организациях, да и то в рамках планомерного их функционирования, но в своей попытке общего подхода к вопросу (дальше чего он не пошел) он невольно сбивается на расширение идей, по крайней мере в области биологии, ее теории организма» (может, «из области биологии»? – А.В.).

Здесь сразу же вспоминается и аналогичная по организационной направленности работа Рене Вормса [26], обобщающая подходы к общественной тектологии на основе организмических принципов (см. «органическую школу», «органицизм» - от Г. Спенсера и др.). А. Богданов по какой-то причине не высказывается о работах Спенсера, Вормса (которая была издана в России в 1897 г.) и других вслед за приведенной выше фразой. Но здесь более важной в современный период, в частности для данной статьи, видится великолепная в научном плане работа немецких же ученых под общим руководством проф. Э. Либберта 1975 г. [38], - полноценно раскрывающая системную организованность, выработанную эволюцией организмов как «живых целостностей». Именно она, научно усиливая работу Р. Вормса и совместно с широко развитой уже системной методологией познания сложных организаций, в том числе человека и общества, позволяет научно-системно увидеть эволюционный перенос фундаментальных закономерностей, выработанных эволюцией организмов (ЖЦ), в целостность нового эволюционного уровня, организованную человеческими Единицами информационно-функционально, посредством сигнальных связей, - в антропосоциальную целостность (АСЦ).

В предисловии ко второй части Тектологии (1-го изд.) Богданов, осмысливая организационные задачи, остро поставленные первой мировой войной, высказывает следующую, актуальную в современный период мысль:

«Мирный труд, опираясь на опыт прошлого, применяя старые приемы и лишь медленно, постепенно их изменяя, смутно сознает свою организационную природу и слабо развивает тектологическое мышление. Война суровостью своих требований, жестокостью своей угрозы бытию единиц и коллективов неуклонно напоминает об организационной функции, а тем самым неизбежно пробуждает и толкает вперед тектологическое мышление».

Таковая тектологическая активация мышления характерна, конечно, - как показывает великая история, для всех обществ и особенно в связи с военными угрозами извне, когда необходимо срочно переосмыслить всю организованность внутренних (и частично внешних) целевых деятельностей для срочного возвышения тех, которые необходима для успешного противодействия внешним угрозам и действиям. А. Богданов начинал свою напряженную научную работу по выработке общих организационных подходов, принципов и научных установок именно в таковой исторической ситуации, причем в условиях начального формирования принципиально иного, небывалого в истории общества, и, к тому же, одновременно с ещё более напряженной организационной работой Ленина, как интеллектуального лидера молодого советского государства. Согласование этих деятельностей было невозможно в принципе, но Богданов, испытав критику Ленина к некоторым предыдущим работам, все-таки мужественно взялся за этот гигантский труд, надеясь, думается, что результаты его будут эффективно содействовать будущей организации социалистического общества.

Рассмотрим более глубоко, чем в предисловии от авторов указанного выше издания Тектологии, научный подход Богданова к формированию задуманной «организационной науки». До этой работы он выполнил научно полноценный труд «Наука об общественном сознании» (1913 г.), в котором рассмотрел всю историю формирования и применения в общественном развитии комплексов различных знаний и идей (идеологий), - выработанных интеллектом выдающихся мыслителей. Из этой всемирной истории видно, что действующие в обществе идеологии определялись высшими целями правителей в отношении общественного, главным образом экономического развития (которое обеспечивало накопление богатств). И хорошо видно принципиальное изменение этих целей в общемировом переходе от «естественных» обществ, - по организации, к «искусственным», - по искусственным средствам организации. Соответственно изменялись знания, идеи и идеологии как методологические средства достижения целей и инструментальные средства (естественные и искусственные). То есть хорошо видна и соответствующая тектологическая деятельность, ее цели, идейные (методологические) и инструментальные, интеллектуальные средства.

Таким образом, тектологию можно было научно формировать (на месте Богданова или ином) как науку организационной деятельности в обществе, тем более что в тот период общество как раз остро нуждалось в наиболее эффективной организационной деятельности [34; 53]. И это формирование можно было начинать с научного выяснения высших целей нового общества, - на базе всемирного исторического опыта, но, главным образом, опыта естественного развития, когда оно не определялось целями денежного обогащения в конкурентной борьбе. Концепция Социализма как раз и отвергала эту цель, но высшие цели не были установлены адекватно всеобщим законам и закономерностям выверенным эволюцией и развитием первичных естественных обществ.

«Строительство коммунизма» - это политический лозунг, выдвинутый политически, для народа, и объединяющий политические цели государства в тот период, выраженные в основном экономическими, военными и культурными целями.

* * *

В истории той или иной науки её начало принято связывать с начальными средствами и формами этой научной деятельности. Однако в действительности начало науки видится в начале интеллектуальной деятельности этого направления и характера. Это относится и к «тектологии» как деятельности, которая началась с первых организационных действий гоминидов, обусловленных инстинктивно, чувственно, нравственно, - например, в организации стайной жизнедеятельности и в строительстве укрытий от различных воздействий со стороны окружающей среды. Эта деятельность расширялась и усложнялась по мере накопления опыта в индивидуальной и общей памяти и посредством интеллектуального развития. То есть «тектология» действовала и развивалась адекватно задачам (потребностям) уже первых праобщественных (оседлых) формаций как новых в эволюции «живых целостностей», - посредством «памяти опыта» и обобщений его (по мышлению Богданова), и роста интеллектуальных средств. Можно сказать, тектология как системное функциональное средство существовала и действовала инкогнито по отношению к общественному сознанию, вплоть до идеи А. Богданова о «всеобщей организационной науке».

В действительности Богданов взялся за обобщение «организационного опыта» (термин Богданова) всей земной эволюции, выявляя действующие закономерности организации/дезорганизации в природе, человеческом и общественном опыте. Но думается, он получил бы более полезный в тот период результат, если сосредоточился бы только на научном, системном изучении опыта общественного развития, особенно начальных, естественных обществ (хотя он и рассматривал их, но знания в тот период были недостаточными). В Тектологии он и говорит в основном о задаче научного обобщения организационного опыта человека и общества, об отдельных его составляющих. Например, в разделе «Прообразы тектологии» отмечает:

«Тектология должна научно систематизировать в целом организационный опыт человечества. Каждый человек в отдельности, как мы знаем, обладает некоторой долей этого опыта, не только в своей специальной отрасли, но также — клочками и обрывками — в очень многих других. Эту долю он так или иначе систематизирует, сознательно, а еще больше — бессознательно, и руководится ею в самых разнообразных случаях жизни. Другими словами, у каждого человека есть своя, маленькая и несовершенная, стихийно построенная «тектология». В практике и в мышлении он оперирует «тектологически», сам того не подозревая, подобно тому, как обыватель говорит прозой или, взглянув на часы, устанавливает астрономическую величину, помимо своего ведома и намерения.

Но и эту обыденную тектологию отнюдь не следует считать просто индивидуальной. Человек получает из своей социальной среды, через общение с другими людьми, наибольшую долю своего опыта, и особенно методов его организации, долю настолько большую, что его личный вклад по сравнению с этим представляет величину несоизмеримо малую и к тому же величину зависимую. Таким образом, и в обыденной тектологии существуют элементы, общие для массы людей, если даже не для всех, элементы, так сказать, общепринятые. Из них мы часто будем исходить в своем анализе; теперь же укажем на основной и важнейший из них. Это — язык. Речь.

Речь по существу своему есть процесс организационный, и притом универсального характера. Посредством нее организуется всякая практика людей в их сотрудничестве: при помощи слова устанавливаются общие цели и общие средства, определяются место и функция каждого сотрудника, намечается последовательность действий и т. д. Но посредством речи организуется и все познание, все мышление людей: при помощи слов опыт передается между людьми, собирается, концентрируется; его «логическая» обработка имеет дело с словесными знаками. Речь — это первичный тектологический метод, выработанный жизнью человечества; она, поэтому, живое доказательство возможности тектологии. <...>

Не надо, разумеется, смешивать филологию с тектологией; не надо думать, что язык и теперь может служить руководителем в исследовании организационных связей. Нет, путь аналогий, которым он идет, часто извилист и сложен, творчество языка стихийно; и то, что очень близко между собой лингвистически, часто бывает очень далеким с точки зрения тектологии, также и обратно. Более того, именно со стороны современного языка — с его специализацией, с его отсутствием общих терминов часто для вполне однородных соотношений в разных областях — тектология встретит величайшие технические препятствия. Но мы должны были указать, что тектологическая тенденция возникла вместе с речью, т. е. с тех пор, как человек стал мыслящим существом».

И в разделе «Путь к организационной науке. Историческая необходимость и объективные предпосылки тектологии»:

«Легко видеть, насколько новая задача несоизмерима со всеми, какие до сих пор ставились и разрешались. Всю сумму рабочих сил общества — десятки и сотни миллионов разнообразно дифференцированных единиц — придется стройно связать в один коллектив и точно координировать со всей наличной суммой средств производства — совокупностью вещей, находящихся в распоряжении общества; причем в соответствии с этой исполинской системой должна находиться и сумма идей, господствующих в социальной среде, иначе целое оказалось бы неустойчивым, механическое единение перешло бы во внутреннюю борьбу. Эта триединая организация — вещей, людей и идей — очевидно, не может быть построена иначе, как на основе строгой научной планомерности, а именно всего организационного опыта, накопленного человечеством. Но ясно также, что в своем нынешнем виде, раздробленном, разорванном на специальные науки, он недостаточен для этого. Необходимо, чтобы сам он был организован целостно и стройно, иначе его применение не способно выйти за пределы дробных, частичных задач. Необходима, следовательно, универсальная организационная наука.

Было бы величайшей, поистине детской наивностью думать, что единая общественно-трудовая система может быть устроена обыденно-эмпирическим путем, наподобие того, как большинство людей устраивают теперь свое частное хозяйство, или путем простого сговора, парламентского обсуждения и решения и т. п. А между тем это до сих пор довольно распространенное представление. Из трех моментов или сторон общественной активности организация вещей по самому своему объекту, без сомнения, отличается наименьшей сложностью; и, однако, разве была бы мыслима техника машинного производств без точных специальных наук? Когда же дело идет и об организации двух других, гораздо более сложных сторон общественного процесса, и об одновременном их — всех трех — координировании, взаимоприспособлении, то необходимость науки, всех их охватывающей вместе и параллельно, становится наглядно-бесспорной».

Изучая тектологию Богданова, мы приходим к выводу, что он ставил научно непосильную задачу для существовавшего в тот период научно-философского сообщества России (скованного в мышлении вековыми традициями), да и более просвещенного Запада, скованного капитализмом (Тектология была переведена на нем. язык). Эта высота задачи, - даже для современного сообщества, как раз и обусловила печальный исход его самоотверженных трудов. В современный период видится научно и общественно рациональной задача научного формирования не «универсальной тектологии» (с научным обновлением прежней), а «прикладной» (инженерно-технологического характера), объединяющей специализированные научные дисциплины интеллектуальной деятельности организационно-технологического характера во всех сферах и структурах общества, в том числе высших, определяющих цели и задачи, программы и планы общественного развития. На инженерно-технологический характер общественно необходимой тектологии указывают имеющиеся уже научно-теоретические знания о человеке и обществе и методологические средства в системной психологии, этнографии, в теории и социологии организаций, системотехнике и прочих областях [3; 5; 6; 16; 28; 30; 36; 40; 43; 55].

Научно-философская разработка понятия «организация» в СССР, можно сказать, завершилась соответствующей статьей Б. Г. Юдина в «Философском энциклопедическом словаре» 1983 г., с указанными в ней работами ведущих ученых. В новом российском развитии социологии, в «Тезаурусе социологии» (2009 г.) была представлена достаточно емкая статья «Социология организаций», - ведущим специалистом В. В. Щербиной (см. приложение). Но еще до этого социальный философ Ю. М. Резник представил «Социальную системологию» (2005 г.), в которой, кратко говоря, показал необходимость системной организации человеческого общества [40]. Определенные научные наработки в плане «общественной тектологии» были сделаны и автором – [22; 23], в итоге длительных системных исследований. Эти и многие другие работы (см. публикации) вызывают в итоге важный проблемный вопрос общественно целесообразного организационного согласования развития ведущих интеллектуальных структур российского общества.

В системном анализе общественной тектологии полезно уделить внимание и взглядам Г. Саймона, в его монографии «Науки об искусственном» [42], в которой он рассматривает и организационную деятельность (в понимании Богданова) по созданию искусственных объектов (организаций). В ней, раскрывая искусственную детерминацию развития интеллекта (в историческом замыкании обратных связей от создания и использования многих искусственных средств) он раскрывает, по сути, и искусственность организующей деятельности. В главе «Наука о конструировании. Как создавать искусственное» он говорит, например:

«Но конструированием занимаются не только инженеры. По существу, мы конструируем всякий раз, когда разрабатываем способы превращения данной ситуации в другую, более приемлемую. И интеллектуальная деятельность, помогающая создать искусственные материальные объекты, принципиально ничем не отличается от той, которая помогает врачу прописать лекарство больному, экономисту разработать план сбыта продукции своего предприятия, а политическому деятелю подготовить программу социальных преобразований. Конструирование, или синтез, понимаемое в таком широком смысле, составляет основу обучения любой профессиональной деятельности. Именно это отличает области практической деятельности от сферы науки. Главной задачей как инженерных, так и архитектурных, юридических, педагогических, медицинских или административных учебных заведений по существу является научить конструированию. <…>

В прошлом профессиональные институты не знали, как учить профессиональному конструированию на интеллектуальном уровне, подходящем для университетов. Новые же институты едва ли не полностью сняли с себя ответственность за обучение основным профессиональным навыкам. Поэтому в действительности мы стоим перед задачей создания такой системы профессионального обучения, которая одновременно смогла бы достичь обеих целей: обучать как «искусственным», так и «естественным» наукам на высоком интеллектуальном уровне. А это по существу тоже задача «конструирования» — организационного конструирования. <…>

Основной тезис этой главы состоит в том, что наука конструирования не только в принципе возможна, но и действительно уже зарождается. Она начала внедряться в технические институты, особенно через курсы по вычислительной технике и системному анализу, и в школы делового предпринимательства через курсы по организационному управлению. Возможно, что зачатки ее появились и в программах других институтов, но с этими двумя областями я просто больше знаком. Очертания науки о конструировании вырисовываются сегодня уже настолько ясно, что можно попытаться предсказать некоторые важные черты, которыми технические институты завтра будут отличаться от физических факультетов, а институты организационного управления — от экономических и психологических учебных заведений».

Указанную работу, как наиболее близкую к тематике этой и предыдущих статей автора, рекомендуется изучать полностью (тем более, что она имеется и в электронном формате, в популярной интернет-библиотеке). В ней Г. Саймон раскрывает и инженерный характер интеллектуальной деятельности в создании искусственных объектов и систем, - стало быть и организаций, самой организационной (тектологической) деятельности. Он отмечает, например (с. 13):

«К инженерной области мы относим задачи «синтеза», в то время как наука занимается «анализом». Синтезированные, или искусственные, объекты — а точнее, создание новых искусственных объектов, обладающих желаемыми свойствами, — и есть главная цель инженерной деятельности и инженерных знаний. Инженер думает о том, какими должны быть вещи — с точки зрения достижения определенной цели или выполнения определенной функции. Поэтому наука об искусственном должна быть тесно связана с наукой об инженерной деятельности, но, как мы увидим в третьей главе, это совсем не то, что обычно понимают под «техническими науками». <...>

Мы установили четыре признака, отличающих искусственное от естественного, и, следовательно, уже можем наметить границы науки об искусственном:

1. Искусственные объекты конструируются (хотя и не всегда вполне преднамеренно) человеком.

2. Искусственные объекты могут внешне походить на естественные, но существенно отличаться от последних в одном или нескольких аспектах.

3. Искусственные объекты можно охарактеризовать их функциями, целями и степенью приспособления к требованиям среды.

4. Искусственные объекты часто, особенно при их проектировании, рассматриваются не только в описательных терминах, но и с точки зрения категории «долженствования».

Современный «научно проникающий» взгляд на многие объекты и общество в целом показывает ту или иную степень их искусственности, как результат интеллектуальной (инженерной и прочей) деятельности по соединению «искусственного» с естественным.

Работа Г. Саймона показывает, среди прочего, превалирование в истории общественного развития интеллектуального развития в научно-техническом направлении (относительно развития в тектологическом направлении), - которое происходило, главным образом, по целям собственников средств производства и государственным целям, и соответствующим идеям, идеологиям. Это превалирующее развитие было обусловлено и тем, что новая, интеллектуально созданная техника обеспечивала более эффективное, - по ресурсам и времени (жизни), достижение целей отдельного человека и производственных организаций, их собственников и целей государства. То есть в этом направлении общественного развития действовали положительные обратные связи, что и обусловило его стремительность в истории (эта обусловленность хорошо видна и в современности). Расширенное значение научно-технического развития, с активацией им информационного развития в производстве и других сферах, раскрыто в научно-историческом исследовании В. Г. Кнорринга [33]. Информационное развитие общества ускорялось положительными обратными связями через развитие техники, в частности через освоение ею микроэлектронного уровня реализации. Всё это ускорило и организационное (тектологическое) развитие специализированных организаций, через возникновение и применение кибернетики, как науки об управлении, - первоначально (от Н. Винера) в военной технике. Благодаря высокой эффективности «систем автоматического управления (регулирования)» кибернетические принципы и соответствующие знания, совместно с достаточно развитыми в тот период системными знаниями, стали широко использоваться и в общественном производстве, в экономике. В этом плане лидировали западные страны, а в российской истории развития информационно-техническая и экономическая тектология имела известную политическую обусловленность. В части кибернетики она раскрыта, например, в исследовании В. Д. Пихорович [39].

В опережающем тектологическом развитии сферы производственной деятельности на Западе, на основе системно-кибернетической методологии, появилась и получила широкое применение также методологическая дисциплина под названием «праксеология», - в направлении обеспечения наиболее эффективной организации проектной, научно-конструкторской и конструкторско-технологической интеллектуальной деятельности человека и целевых групп, - по созданию тех или иных объектов, сооружений и производственных процессов [35]. Появились определенные образовательные инициативы и в современной российской действительности [3; 30; 43; 55]. То есть Праксеологию можно рассматривать как научное развитие общественной тектологии (действующей пока традиционно, «по умолчанию») «снизу», со стороны специализированных видов и областей производственной, инженерной деятельности.

Работа Г. Саймона содействует также пониманию очень важной для общества (его тектологии) особенности в общем интеллектуальном развитии, в развитии общественного сознания. История развития идеологий, различных учений, определявших тектологию общества начиналась, как известно, с мифологических и религиозных отображений окружающего мира и закономерности явлений и процессов в нем [4; 6; 51]. Они сохранялись в общественном сознании и передавались из поколения в поколение на семейном уровне, с детского возраста. Это происходило и происходит в современном развитии, с этнической детерминацией, что видно по содержанию современных религиозных учений (см. историю религий). В этой всемирной истории надо видеть, что религиозное формирование сознания человека опережало формирование его на основе естествознания, - которое стало широко использоваться и осуществлялось в общем образовании молодых поколений одновременно с религиозным (см. российскую историю развития образования).

Человеческое сознание имеет свойство сохранять свои когнитивные структуры, на основе которых формируется и всё мышление, интеллект [1], формируются «доминанты» в нем, - по А. А. Ухтомскому [54]. Таким образом, опережающее формирование структур, соответствующих религиозному учению, обусловливает определенное торможение, сопротивление реформированию их соответственно новым учениям. Это относится, прежде всего, к поведению человека в общественных условиях, к целеполаганию в его общественном развитии. Массовое религиозное образование молодых поколений приводит, таким образом, к формированию и сохранению соответствующей общественной идеологии, которая может соответствовать в той или иной части и степени, или существенно не соответствовать объективно необходимой идеологии, - по положению конкретной страны в геопространстве и в мировом сообществе. Современные примеры религиозных стран (государств) подтверждают данный краткий взгляд, - затрагивающий большую и важную для современного общества тему. В российской истории православное религиозное учение существенно сближается с объективно необходимой идеологией, главным образом, в части целостности общества и «народного хозяйства». Убедительное подтверждение мы находим, прежде всего, в религиозной «философии хозяйства» С. Н. Булгакова и других мыслителей [19; 41]. На базе истории её развития и современных тенденций в российском мышлении, о которых говорят многие современные философские обобщения, можно констатировать, на взгляд автора, следующее. Православное мышление как развитие христианского на базе российских традиций и ценностей, и научно-философское мышление, - развитое в 20 веке, исторически сходились и должны теперь сознательно сойтись, через естественно обусловленные организмические взгляды (см. органицизм), на осознании всеобщих системных закономерностей и законов, выработанных и выверенных эволюцией «живых целостностей», в том числе эволюцией самого человека и ранних естественных общин как антропосоциальных живых целостностей [22].

В СССР предварительное религиозное развитие сознания молодых поколений не осуществлялось (по известной государственной идеологии), поэтому имела место нейро-психологическая свобода развития сознания государственно установленными системами воспитания и общего образования молодых поколений, по целям развития общественно целесообразных (полезных обществу) «трудящихся», «кадров» (ЧСФЕ - в системном видении). Было обеспечено и ускоренное развитие их интеллекта, - соответственно генетическим потенциям, вплоть до академического и государственного уровня деятельности. Нарушение этого, - в сущности, фундаментального закона ЖЦ по воспроизводству и развитию структурно-функциональных единиц, привело в современной российской действительности к существенному дефициту «кадров».

В плане инженерного характера интеллектуальной деятельности, отмечаемого Г. Саймоном в приведенной выше фразе, можно видеть в истории стран-лидеров этого плана и в российской истории рост её по уровням сложности и масштабности. От творческого конструирования, создания все новых и более эффективных производственных технических средств она поднималась к созданию сложных машин и производственных комплексов, к проектированию сложных и расширенных в общественном пространстве специализированных систем, - не только в производстве, но и в других сферах общества. То есть инженерный характер интеллектуальной деятельности видится и в научном проектировании социотехнических и социальных систем.

Соответственно приведенным выше и другим сведениям о значительном научном развитии когнитивных материалов для «капитальной» организующей/реорганизующей деятельности в современном обществе возникают вопросы науковедческого характера, вопросы организации Организатора (орг. системы), которые начинал рассматривать, в свое время, Р. Х. Симонян [44] и некоторые другие ученые. То есть остаются всё ещё не решенными главные, ключевые вопросы о Социологии, «социальной философии» и Государстве как Организаторе, организующей системе. Социология представила «теорию организаций» [49; 50] и отслеживает общественное развитие, но, судя по публикациям, «не озадачена» (самостоятельно, - по исходному назначению, или со стороны государства) выполнять общественно организационные научные функции (поэтому, очевидно, и не представила ещё «методологию организации/реорганизации общества»); то же самое относится и к философии, а Государство традиционно считает, что высшим Организатором должна быть «экономика». В плане организующего верховенства «экономики» надо хорошо знать «откуда она» и «что у неё на уме», то есть её происхождение и развитие, её цели в нашем обществе. Автор, вслед за некоторыми другими учеными, выяснил её происхождение и то, что её цели не соответствуют высшим целям общества. Государству приходится, с ущербом в общих ресурсах развития, тем или иным образом согласовывать несогласуемое в принципе – деятельности по индивидуальным целям обогащения (индивидуальными средствами) с соответствующим раздроблением общества, и деятельности по объективно стоящим, высшим целям общества, достижению необходимого могущества и функциональной целостности по отношению к окружающему миру. Общественное развитие посредством индивидуальных целей безграничного обогащения приводит, как показывает великая история, к массовым потерям (в конкурентной борьбе за «доходное место», за сохранение и перераспределение богатств) и к «индивидуализированному» обществу, которое исследовал, например, З. Бауман [10].

В этом плане надо вновь указать на исследование В. Я. Железнова [29], - по сути, о рождении экономики, и на работы классиков оформивших её в качестве Учения, основанного уже на большом опыте «рыночной экономики», в которой «хрематистика» (окрепшая в росте рынков и всемирной торговли) заняла ведущее место (с государственным лидерством). Цели экономики, достигаемые всем общественным производством, накоплением богатств обеспечили, таким образом, и её организационную диктатуру в обществе, а не «терпимую детерминацию» в мышлении Карла Поланьи, который выяснил указанную сущность экономики [32]. В разделе «Экономический детерминизм» он отмечал, например:

«Рыночный механизм, помимо всего прочего, создал иллюзию экономического детерминизма как всеобщего закона для всех времен и народов. <…>

Государство и правительство, брак и воспитание детей, организация науки и образования, религия и искусство, выбор профессии, типы жилищ, структура населенных пунктов, вся эстетика обыденной жизни должны соответствовать принципам утилитарности и по крайней мере не мешать работе рыночных механизмов. Но так как всякая человеческая деятельность протекает не в вакууме и даже святому требуется его столп, рыночная система косвенным образом воздействует на все общество. Очень трудно избежать ошибочного умозаключения, что реальный человек — это «экономический» человек, а реальное общество — это экономическая система».

А в разделе о голоде заключает:

«Наша животная зависимость от еды была возведена в ранг главенствующей, и страх голодной смерти был спущен с цепи. Наша унизительная зависимость от материального, которую человеческая культура всегда стремилась смягчить, была намеренно усилена. Вот в чем истоки «болезни общества приобретательства», о которой предостерегал Тоуни.

Гениальный Роберт Оуэн был совершенно прав, когда за сто лет до этого называл погоню за прибылью «принципом, совершенно губительным для общественного и частного благосостояния».

«Перестройка» в СССР как раз и определилась ошибочным избранием в качестве высших целей общества цели экономики западного, рыночного типа, - кажущейся реформаторам наилучшей. Этому способствовали многие известные факторы, в том числе кризис обществознания (вместе с ЦК, который, по признанию Ю.В. Андропова, «не знал общества, в котором действовал») и соответствующая идейная скованность, недееспособность обществоведов (не говоря уж о приближенных социологах и философах). Сильнейшими факторами были также личные качества лидеров перестройки, на которых акцентировал внимание И.М. Ильинский [31], и установление «партнерских» отношений с западными лидерами (которые выполняли, как выяснилось позже, стратегическую задачу нанесения максимального ущерба всему социалистическому содружеству. Теперь, с контрастным, системным видением великого опыта СССР на фоне российского постперестроечного развития выясняется, что экономика должна быть подчинена высшим целям общества, а не наоборот. Хотя в качестве высшей цели СССР и было установлено утопическое, «коммунистическое» общество, - без понятным народу согласованием с общим развитием жизни человека и общества, но ввиду системной (в основном) организации социалистической экономики удалось за 20 лет развития от всеобщей бедноты и безграмотности во многом догнать высокоразвитые западные страны и победить их объединенное агрессивное и разрушительное нашествие в 1945 году. Этот опыт показал, среди прочего, и экономически важное системное соответствие того общества всеобщему системному закону «живых целостностей» - закону жизненно-функционального служения «структурно-функциональных единиц» высшим целям ЖЦ в своем существовании под воздействиями окружающего мира, - служения при нормированном функциональном обеспечении от специализированных функциональных систем (которые составляют в обществе так называемую экономику).

* * *

Тектология как деятельность осуществлялась в истории общественного развития на базе существующих образов окружающего мира, всевозможных его воздействий на человека и общину, без понятий об источниках, причинах тех или иных благоприятных (от Солнца и водной стихии, и пр.) или неблагоприятных, разрушительных воздействий (божественные мифологии и пр.). В Новое время определяющее значение стали иметь различные обобщения всемирного исторического опыта, главным образом воинского и экономического, государственного, а также различные Учения о жизни, человеке и обществе, идеи и идеологии.

В работе «Наука об общественном сознании» (1913 г.) [18] А. Богданов рассматривал идеологию как совокупность ведущих знаний, определяющих организационную деятельность (ошибочно определяя общ. сознание его идеологическим содержанием, ведущей идеологией). Формирование этих знаний он видел в научных обобщениях опыта, в развитии соответствующих наук на этой основе. В предисловии он отмечает, например:

Далее, излагая свои суждения в форме вопросов и ответов на них, Богданов включает в понятие идеологии и духовную культуру. А в ответе на вопрос - «Представляет ли идеология общества нечто единое, постоянное и строго определенное, или нет?» он кратко говорит об истории перехода человеческого общества от единой для всех индивидов общинной идеологии к множеству «классовых» идеологий:

Далее, в подразделе «Методы идеологической науки» Богданов рассматривает организующую функцию идеологии и отмечает, что:

«Она есть общественное сознание (он понимал под ним действующее, практическое сознание). Сознание же служит живому существу – человеку, животному, - для того, чтобы организовать свою жизнь: чтобы свои движения, действия согласовать с потребностями, свои ощущения связать в стройный порядок памяти. Согласовать, стройно связывать, это и значит – организовать. То же делает идеология в общественном процессе».

Эту и многие другие работы А. Богданова, дополняющие Тектологию и направленные на выработку наиболее прогрессивной для общества идеологии надо изучать, сопоставляя, - с позиции современных научно-системных знаний, историческое общественное развитие с развитием в новейшей истории. Эти работы сохраняют высокую актуальность, - по большому счету в любом человеческом обществе, и особенно в современном российском, лишенном единой идеологии по известным причинам. В то же время возникают вопросы – почему необходима единая идеология, нужна ли она и что она дает обществу, какой прогресс? Богданов не ставил эти вопросы и не отвечал на них в указанной работе, - думается, потому, что в тот период уже была единая марксистская идеология. Тем не менее, Богданов показал всё историческое развитие идеологий, от древних общин до своей современности и в последнем разделе указанной выше книги представил свое видение единой идеологии как «идеологии коллективизма». Её надо рассматривать и комментировать, конечно, отдельно (что предлагается читателям, см. приложение), но здесь полезно заметить наиболее важные моменты. Богданов использовал (думается, вынужденно) популярный в тот период политический термин «коллективизм». С современной научной позиции (согласно этнографии и системному подходу) это историческое слово-термин отображает «человеческую целостность», образуемую нравственными свойствами сознания и (или, первоначально) сигнальными связями посредством языка и речи, а позже (особенно в современности) и письменности, технических средств связи. Поэтому идеологию Богданова надо назвать «идеологией антропосоциальной целостности», - которая соответствует, как выясняется [22], высшим целям человеческого общества. Важно заметить также, что раскрывая все исторические периоды идеологического развития, Богданов показывал связь их с выработкой и развитием слов-понятий, речи и мышления (особенно в начальные периоды), а также обычаев, мировоззрения, религий и прочих составляющих общественного сознания.

Попытаемся далее ответить на поставленные выше вопросы, рассматривая и анализируя развитие практической тектологии в истории общественного развития и некоторые рассуждения Богданова в его Тектологии. Но прежде всего, отметим, что весомые ответы дает великий опыт единой идеологии в СССР. Он убеждает, прежде всего, в том, что единая, осознанно действующая идеология, направленная на сохранение и укрепление функциональной целостности общества, соответственно и в целевом общественном производстве, уже обеспечивает высокий прогресс в развитии. В части содержания идеологии оппоненты могут указать на утопичность идей составлявших её в СССР и, соответственно, на невозможность их восстановления, восприятия в современном общественном сознании. Вспоминая реальный упадок силы той идеологии, с этим надо согласиться и приступить к поиску нового содержания.

Рассмотрим, - как учил Гераклит, происхождение и развитие идеологии, как совокупности знаний и идей (мысленных образов), определяющих человеческую деятельность в тех или иных формах ее общественной организованности. В древнем обществе, развитие которого определялось естественной средой, естественными средствами и развитием мышления, интеллекта человека разумного, формирование единой идеологии, - как общего мышления определяемого потребностями (чувственными сигналами) организма, происходило естественным образом, по направлениям адаптации, осуществления процессов потребления продуктов окружающей среды и других процессов, обеспечивающих в совокупности надежное сохранение и генотипно назначенное развитие жизни индивидов и всей общины. В современном системном анализе естественного развития древних общин выявляются единые цели индивидуального и общего развития, обусловленные (назначенные, предписанные) эволюцией человека, - как общие чувства и образы сознания индивидов – чувства сил и деятельных потенций организма (достигаемые действиями по обеспечению питания организма), чувства и образы защищенности от воздействий окружающей среды, образы и понимания (посредством опыта жизнедеятельности) общих потенций жизнедеятельности в окружающей среде и защищенности от неё, и другие. Таким образом, формировались общие цели (в образном и понятийном, интеллектуальном отображении) и общие пути, способы их достижения (как программы и подпрограммы в сознании), способы действий и взаимодействий, организации коллективных действий, то есть формировалась начальная единая идеология, которая развивалась в дальнейшем посредством (условно разделяя) материальной и интеллектуальной (духовной в религиозном понимании) культуры.

В первой главе Тектологии (Кн. 1), в разделе «Путь к организационной науке» Богданов рассматривает, по сути, путь развития «практической тектологии», обусловленный обобщениями опыта и достигнутыми знаниями, в том числе и особенно по организационному опыту:

1. Организационная точка зрения в первобытном и религиозном мышлении

2. Организация опыта в обобщающих науках

3. Народная тектология

4. Расхождение и перенесение методов

5. Современное мышление и идея всеобщего единства организационных методов

В пятом разделе он рассматривает важные вопросы использования одинаковых слов-терминов в различных науках и в «тектологии». Теперь важно обратить внимание и на совершенно недостаточные знания того периода в областях общей биологии и этнографии для разработки «тектологии» как всеобщей науки. Это направило А. Богданова к обобщению главным образом опыта хозяйственной, экономической деятельности, вместо научно и общественно адекватного исследования и обобщения организационных процессов при становлении и первичном развитии древних общественных формаций, природно-человеческих комплексов (комплексами он называл большие системы, - как отмечается в предисловии к «тектологии»). Соответственно, в указанном предисловии приводится такой его взгляд и комментарий к нему:

«Здесь главное заключается, пожалуй, в недоговоренности, в том, что не ставится вопрос, почему же одна отрасль опыта может заимствовать у другой ее язык и почему «термины» приобретают такую силу. Внушается мысль, что эта сила присуща символам самим по себе, что «общий язык» и есть достаточное объяснение. На деле вовсе не так. Применение общих терминов иногда только вредит пониманию и ясности, как мы это видели на примере понятия «конкуренции» в общем учении о жизни и в политической экономии. Так же мало принесло пользы науке и создало много путаницы употребление для социального строения и жизни школою «органицистов»¹³ того же языка, который применялся для отдельного организма: получилось отыскивание в обществе разных органов и тканей, подобных тканям и органам живого тела, причем создавались искусственные сближения, затемняющие натяжки вместо действительно общих организационных схем.

(13 – Школа «органицистов» (органическая школа) — направление в буржуазной социологии конца XIX — начала XX в. Главные представители — П. Ф. Лилиенфельд (1829–1903, Россия), А. Шеффле (1831–1903, Германия), Р. Вормс (1869–1926, Франция) и др. Считая, что «общество и есть организм», органицисты подменяли конкретное историческое изучение социальных явлений во многом произвольными объяснениями общественной жизни биологическими закономерностями. В XX в. концепции «органицистов» постепенно утратили популярность)».

Но в конце 20 века стало уже понятно, что угасание «органицизма» было обусловлено отсутствием в этом направлении мышления всеобщих системных закономерностей, характерных в эволюции «живых целостностей» (организмов как «живых систем»). Не было их и в мышлении А. Богданова. Они появились лишь во второй половине 20 в., после выдвижения Л. фон Берталанфи «Общей теории систем» (ОТС). Теперь, на основе развития общей биологии с использованием ОТС и многих системных исследований [5; 8; 13-16; 20-23; 27; 28; 36; 38; 40; 46; 48; 58; 59], в том числе человека, становятся видимыми многие системные закономерности и в социальном развитии, начиная от становления первых общин, видимых в качестве антропосоциальных целостностей, - «метаорганизмов», «антропосоциальных систем» в общей эволюции земной жизни.

Рассмотрим далее и соответствующие мысли А. Богданова, изложенные в начале второй главы Тектологии:

«Первые попытки точно определить, что такое организация, привели к идее целесообразности. Понятие организации относилось тогда, конечно, только к живым существам, и исходным пунктом исследования брался отдельный организм. Целесообразное устройство разных его частей и целесообразная их связь не только были очевидны, но при дальнейшем исследовании этот их характер выступал все полнее и глубже, поражал своим совершенством.

Идея целесообразности заключает в себе идею цели. Организм, организация имеют свою «цель» и «сообразно» ей устроены. Но цель предполагают кого-то, кто ее ставит и реализует, существо сознательно-активное, устроителя, организатора. Кто же именно поставил организму человека, животного, растения те цели, которые достигаются в его жизненных функциях? Кто устроил органы и ткани сообразно этим функциям? Эта вполне естественная для обыденного мышления постановка вопроса немедленно лишала исследование всякой научности, направляла усилия мысли в области метафизики и религии, приводила к принятию личного творца, бога. И до сих пор жрецы всех религий, христианских и нехристианских, в основу «апологетики», т. е. теоретической защиты религий, кладут «целесообразность» устройства живых существ.

С развитием науки, однако, выяснилось, что те соотношения, которые выражаются словом «целесообразность», могут возникать и развиваться вполне естественным путем, при отсутствии всякого «субъекта», сознательно ставящего цели, — что в природе существует объективная целесообразность. Она — результат мировой борьбы организационных форм, в которой формы «целесообразные» или «менее целесообразные» разрушаются и исчезают, «более целесообразные» сохраняются: процесс естественного подбора. И само понятие целесообразности оказывается при этом в сущности только аналогией или, вернее, метафорой, способной вводить в заблуждение. Ясно, что оно не годится для научного определения организованности. <…>

«Биологи уже давно характеризовали организм как «целое, которое больше суммы своих частей». Хотя, употребляя эту формулу, они сами вряд ли смотрели на нее как на точное определение, особенно ввиду ее внешней парадоксальности; но в ней есть черты, заслуживающие особого внимания. Она не включает фетиша — ставящего цели субъекта, и не сводится к тавтологии — к повторению того же другими словами. А ее кажущееся или действительное противоречие с формальной логикой само по себе еще ничего не решает: ограниченность значений формальной логики вполне установлена научно-философской мыслью.

Что, собственно, подразумевалось под словами «организм есть целое, которое больше суммы своих частей»? В каком смысле или отношении он больше этой суммы? Дело идет, очевидно, об его жизнеспособности, об его силе в борьбе с окружающей средой. В разъединенном состоянии части сколько-нибудь сложного организма обладают жизнеспособностью либо бесконечно малой, либо настолько пониженной, что сумма ее величин, если бы ее удалось численно выразить, была бы, конечно, гораздо меньше величины, соответствующей живому целому: тело, лишенное руки, и рука, от него отрезанная, — достаточный пример. Но исследовать вопрос на таких сложных системах, как организм, и на таких относительных, трудно измеряемых величинах, как жизнеспособность, всего менее удобно; лучше начать с комбинаций более простых».

Далее Богданов рассматривает различные простые примеры соединения активностей с образованием «целого», обладающего большей силой в преодолении сопротивлений, чем сумма сил, - ориентируясь на «пролетарского» читателя, и аналогичным образом объясняет другие задачи тектологии. Таким образом, именно вынужденная ориентация на массового, пролетарского читателя, но главное существенный недостаток научных, системных знаний, - которые появились много позже, существенно сказались на всех тектологических трудах А. Богданова.

Теперь, в плане высших целей общества и целесообразности всего, что обеспечивало и обеспечивает их достижение можно сделать научно твердый вывод, что эти цели установила сама эволюция, сохраняя воспроизводство и развитие лишь тех организмов которые своей организованностью и, соответственно, своей жизнедеятельностью в окружающей среде соответствовали наиболее надежному существованию и генотипному развитию, то есть воплощали эти цели своим жизнедеятельным состоянием. Соответственно, таковые цели были и остаются эволюционно назначенными и для первых человечески образованных целостностей как «метаорганизмов», антропосоциальных целостностей (АСЦ), и они достигались известными теперь (благодаря этнографическим исследованиям) организационными и прочими процессами [4; 6], в той или иной мере. В этом плане надо заметить, что АСЦ оказались более живучими, чем их человеческие Единицы благодаря функциональной, - через сигнальные связи индивидов, а не биофизической цельности, и полифункциональности своих человеческих структурно-функциональных Единиц (ЧСФЕ) [5; 27; 38; 59], с известными свойствами саморазвития.

Здесь надо остановиться ещё и на рассмотрении центрального в Тектологии понятия «равновесия», применяемого Богдановым предельно широко, на что обращали внимание многие критики той поры, обвиняя его в механицизме. Но в ту пору не было иного, более близкого к человеческому и общественному движению понятия кроме этого, механического по происхождению. Принцип Ле-Шателье частично соединял механику с биологией и, соответственно, с общественным движением, наполненным различными взаимодействиями. Понятие гомеостазиса на основе этого принципа появилось лишь в середине 20 века, а расширение его на общество в качестве «гомеостатики» - лишь в конце века [46] и, к тому же без должного развития ввиду общего кризиса социальной философии, социологии и обществознания. В авторских системных исследованиях последнего десятилетия было выдвинуто понятие функциональной стационарности, которое соответствует процессам (системам) гомеостаза. Например, стабилизация температуры и давления в организме (системами гомеостаза) обеспечивает устойчивое функционирование других систем организма, то есть их функциональную стационарность (неизменность их характеристик, в допустимых отклонениях). Соответственно, это понятие можно использовать и в организации, совершенствовании многих общественных систем и специализированных организаций, рассматривая и организуя те или иные функциональные системы [5] и используя, соответственно, понятие функциональное согласование и прочие, характерные для этих и прочих систем.

Понятие равновесия Богданов использовал и при рассмотрении общественно необходимых процессов планирования (в составе тектологии), то есть в организации «планомерного» осуществления главным образом длительных и комплексных процессов создания в обществе каких-либо сложных объектов, сооружений и новых организаций, процессов, обеспечивающих общественное развитие. В предисловии к указанному выше изданию Тектологии отмечается, например:

«Устойчивость равновесия всех организационных форм …. имеет особое значение для обеспечения пропорциональности и сбалансированности различных сторон, сфер и отраслей народного хозяйства. Необходимость учета слабых звеньев, их подтягивания до ушедших в своем развитии вперед и достижения нужного соответствия между различными частями и показателями плана сегодня является общепризнанной в теории и практике планирования.

Именно эта идея … была положена в основу распространенного метода сетевого планирования и управления (PERT), она состоит в определении «критического пути» управляемого процесса через «слабейшие точки» каждого его этапа. Этот «критический путь» наиболее напряжен и продолжителен по времени; им измеряется продолжительность всего процесса. Его «слабейшие точки» могут быть укреплены за счет ресурсов других, менее напряженных «событий и работ», что сокращает время на прохождение всего пути.

Этот метод получил распространение за рубежом. В СССР его внедрение в народное хозяйство было предусмотрено постановлением Совета Министров СССР от 15 августа 1966 г.».

На основе авторского опыта интеллектуальной деятельности 70-х годов, когда сетевое планирование изучалось в вузах и широко использовалось в проектной и производственной деятельности, надо сказать, что значение этого планирования хорошо видится и понимается как раз при графическом отображении всех составляющих и хронологии комплексного процесса, направленного на создание (сборку) какого-либо сложного объекта (сооружения), с участием многих специализированных предприятий (корпораций, организаций), - например, большого корабля.

Подход Богданова к организации планирования как организационно-методического средства в развитии всего народного хозяйства, экономики был обусловлен системным пониманием им общества в целом. В указанном выше предисловии отмечается, например:

«А. А. Богданов уделил большое внимание проблеме системной целостности общества и его отдельных подсистем различного рода. В докладе «Организационные принципы единого хозяйственного плана» он обосновал два положения:

а) общество как организованное целое есть сумма человеческих активностей, развертывающихся в природной среде;

б) каждая отрасль народного хозяйства, предприятие, работник как часть организационной системы выполняет в ней и для нее свою определенную функцию».

Теперь видится необходимым рассмотреть «планирование» в контексте тектологии более глубоко. В сущности, это искусственные (интеллектуальные) процессы хронологической детерминации действий и деятельностей человека и общественных организаций (корпораций), названные в истории их осуществления «планированием». Надо обратить внимание на то, что начальные процессы, как и в предыдущей эволюции, и в современности, в живой природе и обществе, происходили и продолжают осуществляться также и естественным образом, посредством стационарного движения самой Земли и, соответственно, движения на небосводе Солнца, луны, звезд и созвездий. Интереснейшая история осознания и использования «времени» в общественном развитии, да и в эволюции всей жизни, говорит в плане общей тектологии о многом – [9; 17]. Автор обратил внимание на всеобщее значение стационарности механического движения как в тектологическом плане, так и в плане исторического понимания «длительности» и «времени» еще в своих начальных системных исследованиях Механики нашего мироздания [20; 21] (и мн. др.). Здесь остается лишь кратко заметить, что в понимании времени человеком большое значение имеет не только осознание вещественной и механической стационарности в окружающих процессах, но и осознание био-физической стационарности в самом организме, в нейрофизиологии, осознание функциональной стационарности (обеспечиваемой системами гомеостаза) так называемых функциональных систем, - установленных П. К. Анохиным в исследованиях человеческого организма и других [5].

В заключение краткого углубленного взгляда на планирование надо заметить также, что общественно рациональное планирование, как хронологическая оптимизация целевых деятельностей в обществе не только повышает эффективность использования всех общих ресурсов жизнедеятельности человека и производственных (энергозатратных) деятельностей, но и целесообразно согласовывает все общественно целевые (нормированные) деятельности с личной и семейной жизнедеятельностью каждого гражданина (см. всемирную историю экономики, государственного развития, историю планирования в СССР [60] и новейшую российскую историю).

* * *

Поскольку совокупность «рабочих» знаний, выверенных идей (идеологий) и планов, программ, - как выясняется из истории идеологий [18], определяется высшими целями организующих субъектов (государственных субъектов в орг. планировании), то в отношении государства как субъекта тектологической деятельности «первым делом» является, разумеется, определение высших целей по всем направлениям развития общества. Они предопределяются, как понятно уже, текущим и прогнозируемым на ближайшее будущее состоянием самого общества и мирового сообщества, внутренних и внешних отношений, текущими и прогнозируемыми природными изменениями (внутренними и внешними). Соответственно всеопределяющему значению государства в общей тектологической деятельности общества видится полезным представить здесь информативную по основной теме статьи философскую работу сотрудников ИФ РАН по концептуальным вопросам современного государства [45, -1]. Выдвигаемая ими общая концепция государства согласуется в основном с системным подходом к организации государственной деятельности. В аннотации говорится, например:

«В работе рассматриваются специфические задачи государства на фоне общего усиления значимости института государства в мире. Определяются причины, вызывающие к жизни необходимость этатистского типа государства, его преимущества и недостатки. Анализируются проблемы этатизма, антиэтатизма, сильного государства, слабого государства, общего блага, кризиса идентичности. Особое внимание уделяется проблеме возвращения категории общего блага в западную политическую науку и практику. Артикулируется необходимость общего блага в современной России. Критически анализируются различные модели проведения преобразований: «немецкое чудо, японское чудо». Утверждается необходимость выработки общенациональной идеологии как атрибута сильного государства».

Поскольку в этой работе выдвигается, прежде всего, идея этатистского государства, - соответствующая (как выясняется в системных исследованиях человеческого общества) объективно необходимому центральному комплексу АСЦ и теме данной статьи, то видится полезным привести здесь наибольший фрагмент трактовки этого понятия в «Новой философской энциклопедии»:

ЭТАТИЗМ (от франц. etat — государство) — идеология, абсолютизирующая роль государства в обществе и предполагающая широкое и активное государственное вмешательство в экономическую и социальную жизнь общества (это сильно устаревший взгляд, со стороны «недовольных вмешательством», - А.В.). Идеи этатизма были свойственны социальным концепциям еще в древности, однако приобрели артикулированный характер с формированием самого понятия государства как безличного социального института, имеющего статус субъекта определенных социальных отношений и действий, что, в свою очередь, стало возможным с окончанием эпохи абсолютных монархий. Формирование абстракции государства имело большое теоретическое и политическое значение. В. Орландо представлял государство в виде юридического лица, что означало открытие, имеющее для правоведения значение не меньшее, чем декартовское «cogito ergo sum» для философии.

Этатизм прежних эпох не мог выделить государство как таковое, отграничив его от государя. Так, еще Н.П.Огарев полагал немыслимой идею государственной собственности на землю и отвлеченного понятия государства-собственника, владеющего поземельной собственностью на правах частного человека, и считал возможным говорить либо о государевой, либо о земской собственности: до понятия государства-собственника, по его словам, не додумались ни практическая Англия, ни Французская революция и французский социализм, ни прусская философия, хотя они и «придали отвлеченному понятию государства всякие отвлеченные свойства, или силы; государство могло быть высшим разумом, высшим правосудием, высшей идей, которой каждый был обязан жертвовать жизнью...» (Огарев Н. П. Избр. социально-политические и философские произв., т. 1. М., 1952, с. 598).

Разбирая воззрения «экономистов», А. де Токвиль пришел к выводу: «Громадная социальная власть, рисующаяся воображению экономистов, не только обширнее всех тех, которые были у них перед глазами, она, кроме того, отличается от них своим происхождением и характером. Она не истекает непосредственно от Бога и не связана с преданием, она безлична и имя ей уже не король, а Государство; она не составляет наследственного достояния какой-либо фамилии; она исходит от совокупности, представляет всех и должна подчинять права отдельного лица общей воле. С этой особой формой тирании, называемой демократическим деспотизмом и неведомой средним векам, их мысль уже близко освоилась» (Токвиль А. де. Старый порядок и революция. Пг , 1918, с. 134). Токвиль нарисовал картину воображаемого общества, в котором этатистская идея реализуется в сочетании с идеей демократического равенства».

(Благодаря современным цифровым технологиям указанная книга Токвиля представлена уже восьмым изданием и в электронном формате).

Статья НФЭ завершается такой фразой:

«Наряду с термином «этатизм» встречается термин «этакратизм». Им обозначают государственный способ производства, основанный на государственной собственности (феномен власти-собственности) и замещающий «чистые» экономические связи властно-хозяйственными отношениями. Общая направленность производства предопределяется при этом волевыми действиями власти».

В. М. Быченков

Возникает вопрос – а если государственная собственность – это народная собственность, переданная в распоряжение (управление ее развитием) государству, и властно-хозяйственные отношения определены научно и являются общественно целесообразными, и действия власти не волевые, а также целесообразны, то это какой «изм»? Думается, это «общественно рациональный этатизм», или «социократия» - как государственная власть, определяемая фундаментальными законами общества, то есть высшими его целями, - определяемыми научным (интеллектуальным) самопознанием общества, - в сущности, определяемая объективно высшей властью, властью над государственной властью. Надо заметить, что от самих начал общественного развития над действующей в обществе тектологической (в сущности) властью лидеров (вождей и т.д.) всегда существовала и продолжает существовать высшая власть процессов, определяющих социальное выдвижение новых лидеров на властное функциональное место и процессов определяющих состояние и развитие их общественно тектологического интеллекта.

В указанной выше монографии рассматриваются многие вопросы истории, философии, теории и практики государства, и обосновывается необходимость «сильного» государства:

ГЛАВА I

РОЛЬ ГОСУДАРСТВА В ИCТOРИИ

И СОВРЕМЕННОСТИ

Усиление роли государства в современном мире

Понятие государства в истории западной и российской политической мысли

Классический период

Современный период

Особенности российского типа государственности

ГЛАВА2

СИЛЬНОЕ ГОСУДАРСТВО: ТЕОРИЯ И ПРАКТИКА

Гегелевское учение об обществе и государстве

Heмецкoe «чудо»

Японское «чудо»

Российское анти-«чудо», или Россия в плену у мифа об этатизме

Современные типы сильного государства в западном понимании

США как идеальный тип слабого государства

Франция как идеальный тип сильного государства

А в главе «Общее благо» как этическая сущность сильного государства» обосновывается необходимость общего блага в современной России. К сожалению, авторы не использовали системный подход и тектологию А. Богданова, и, соответственно, системное переосмысление великого государственного опыта СССР. В системном видении «общее благо» предстает как высшая интеллектуальная идея, парадигмальная установка государства. С позиции системного подхода надо видеть, что государство – это объективно необходимый комплекс управления процессами общественной организации/реорганизации, общим и специализированным развитием общества. «Сильное» государство – это функционально полноценное в указанном назначении, а «слабое» - функционально минимальное, при выполнении функций управления общественным воспроизводством и развитием другими специализированными организациями (корпорациями) общества. То есть ещё от начала 20 века в России и СССР (и других обществах) существовала негласная (неосознанная «обществоведами») задача функциональной оптимизации государства. Частично она решалась по потребностям, «в рабочем порядке», распределением задач по министерствам и специализированным государственным институтам, особенно интеллектуальных задач. Теперь, «на расстоянии» мы видим широчайшее специализированное функциональное распределение государственного комплекса СССР во всем геопространстве, с Советами, Комитетами и представительствами за рубежом.

Возвращаясь к рассматриваемой монографии, надо отметить, что авторы обосновали необходимость общественно рационального этатизма, общего блага и единой идеологии в обществе на основе организмического подхода и соответствующей религиозной философии, вот соответствующий фрагмент из указанной выше главы:

«Обшество любой страны - сложный, но единый социальный организм, составные части, элементы которого взаимодействуют, дополняют друг друга. Условием успешного функционирования общества является наличие в его фундаменте, по крайней мере, следующих основополагающих элементов (ссылка на работы Г.В.Ф. Гегеля, Э. Дюркгейма, М. Вебера, Т. Парсонса, Ф. Тейлора, В. Парето и др.), без которых оно не может нормально жить и развиваться.

Во-первых, должна быть общенациональная цель, единая для всего общества: классов и социальных групп, территорий и регионов, народов и народностей. В принципе такой основополагающей целью с древнейших времен и до сегодняшнего дня является обеспечение общего блага, общественного мира и общественной гармонии. Великий грек Аристотель, как уже упоминалось, утверждал, что целью государства является благая жизнь и что государство создается не ради только того, чтобы жить, но преимущественно для того, чтобы жить счастливо. Однако каждая эпоха, каждое общество или отдельная идеология по-своему трактовали эту идею.

Во-вторых, должен быть механизм социального движения к общей цели, механизм ее достижения. Он включает в себя средства и методы достижения цели, технологию распределения функций между организационными структурами, комплексное использование методов управления и т.д.

В-третьих, должна присутствовать система социальных гарантий, которая предполагает, что члены общества должны знать и имеют право знать, почему выбран этот путь социального движения, а не иной, кто и в какой степени гарантирует социальное благополучие общества, каковы параметры взаимной социальной ответственности за конечный результат.

В-четвертых, должна существовать система социального контроля. Ее назначение в принципе аналогично той, которая существует у биологической особи (например, у человека): если где-то происходит сбой, то непременно мобилизуется весь организм, чтобы не допустить развития патологии, способной привести к тяжелой болезни и смерти. Система контроля в социальном организме выполняет ту же функцию профилактики и пресечения негативных явлений в обществе».

Далее авторы указывают, что «необходим еще пятый и главный элемент, который является конституирующим по отношению к вышеупомянутым четырем элементам, придает смысл жизни человека, а обществу некую целостность, сводя воедино разрозненные стороны жизни, деятельности и представлений. Такую роль традиционно выполняла религия, позже - идеология или в более широком плане - мировоззрение. <…> Мировоззрение призвано восстановить духовную монолитность распавшегося мироустройства на основе общего понимания цели и смысла человеческого бытия, т. е. на основе духовной общности людей, а не родовой, природной, социальной. Оно рассматривает общество как некое целое (ссылка на работу -Осипов Е.В. Соuиология Эмиля Дюркгейма. М., 2000), порождает Смысл, пронизывающий все его составные части.

Диалектика целого и части, дающая органическое мировосприятие, в отечественной философии раскрыта в работах Н.А. Бердяева, В.Ф. Эрна, А.Ф. Лосева, Н.О. Лосского (ссылка на работы Лосского)».

Здесь надо добавить - … а в научных исследованиях с позиций «общей теории систем» и кибернетики – работами И.И. Шмальгаузена [58] и многих других исследователей живой природы, человека и общества.

Кратко представленную монографию надо рассматривать, конечно, отдельно, совместно с последующей работой этих авторов, - усиленной ведущим философом В.Н. Шевченко [45,-2], в которой представлены, например, и наиболее актуальные для российского развития темы:

Россия в поисках национального пути развития.

Устарела ли антитеза капитализм-социализм?

Некапиталистический путь развития Китая как теоретическая проблема.

Отношение к социализму с китайской спецификой в современной российской литературе.

Теория и исторический опыт некапиталистического пути развития России.

Национальный путь развития современной России как «третий путь»: анализ возможностей.

К сожалению, авторы по-прежнему не используют в своей работе системную методологию, ограничиваясь привычным историзмом, социально-политическим подходом и привычным философским анализом. Соответственно они не увидели в истории СССР, что социализм существенно приближает общество к объективно необходимой системной организованности, что именно благодаря ей СССР одержал Великую Победу над объединенным разрушительным нашествием западного фашизма. Поэтому и со многими их взглядами, выводами нельзя согласиться. Например, в последнем подразделе (с. 112) делается такой вывод:

«Такого рода государства-цивилизации как Россия без духовно-идеологического единства его населения с неизбежностью впадают в кризис и, в обозримом будущем разрушаются. Циклический характер российской истории очень напоминает и созвучен с циклическим характером развития Китая. Если вести отсчет циклов только от смуты начала XVII в., то Россия сегодня находится в границах третьего цикла в своем развитии. Первый цикл – 1613–1917 гг. Второй цикл – 1917–1991 гг., он включает 1917 г. – распад Российской империи и наступление смуты (хаоса), сборка на новых основаниях Российского государства – СССР, достижение СССР статуса сверхдержавы и высоких социальных стандартов в 60–80-е гг. XX в. и, наконец, опять хаос и смута, рожденные в ходе перестройки Горбачева, распад государства. С 1991–1993 гг. Россия вступила в третий цикл, каким он будет, покажет время. Выбор национального пути в принципе может и должен в обозримом будущем сделать устаревшей циклическую модель развития».

Но, во-первых, это не циклы, а исторические периоды, и, соответственно, не «циклическая модель», поскольку модели вообще, - в данном случае парадигмальные, разрабатываются и устанавливаются тем или иным общественным (государственным) интеллектом. Во-вторых, в данном анализе исторического развития необходимо использовать системный подход (взгляд «сверху»), в котором хорошо видится революционное изменение парадигмы общественного развития, - тем или иным исторически сложившимся путем, реальными процессами.

Таким образом, в поиске и проектировании «третьего пути» развития российской цивилизации надо, прежде всего, осваивать системную методологию познания и проектирования, и дополнительно изучать современные научные достижения в познании человека и общества. А в плане организационного и прочего управления общественным развитием и современную «теорию государственного управления», представленную, например, ведущим специалистом в этом плане – Г. В. Атаманчуком [7]. Особо важным видится изучение актуальных вопросов и проблем научной организации (тектологии) «организационного управления», - центрального в функционале государства, - которое, как и весь функционал, пока еще недостаточно, на взгляд автора, раскрыто и проработано в теории. Высшим уровнем «организационного управления» как раз и является парадигмальное управление. Как известно из истории, оно осуществлялось ранее «социально жестким» революционным путем, а в новейшей общемировой истории, осуществляется, как правило, путем «жесткой» или «мягкой» («цветной») замены центрального ядра государства.

На взгляд автора, история современного российского развития, с учетом научно-философского самопознания, выдвигает национальную задачу общественно адекватного (по высшим целям), рационального и, соответственно, высокоинтеллектуального Решения по изменению парадигмы общественного развития. Задача социально рационального («мягкого») изменения парадигмы может быть решена, думается, во-первых, тщательной проработкой изменений и переходных процессов, - посредством интеллектуальной сети (инт. «надстройки» над государством, - в мышлении начала 20 в.), тем более, что основные составляющие её уже существуют – ведущие институты и активные исследователи, библиотеки и прочие средства в «рунете»; во-вторых, - конституционным закреплением таковой деятельности и порядка осуществления парадигмальных преобразований (реформ). Надо обратить внимание на то, что активные интеллектуальные Единицы и группы работают в данном направлении уже много лет, но инициативно, неорганизованно, без объективно необходимых экспертных систем (см. публикации).

В то же время надо системно видеть системное подобие центрального интеллекта (ЦИ) государства интеллекту человека, обеспечивающему достижение им желаемых (предвидимых, проектных) состояний, созиданий в окружающей среде (высших целей). Соответственно, надо видеть и общий закон функционально-иерархического выстраивания целей как средств достижения высшей цели, и адекватное соподчинение знаний – от концептуально-проектных до низших, инструментальных. Отсюда вытекают и соответствующие требования к организации воспроизводства, формирования и функционирования ЦИ государства, к его функционалу, предварительно (традиционно) определяемому, как известно, Конституцией и дополняемому общественными и внешними «вызовами». Конституция является правовым тезаурусом государства, но, в сущности, отображает (правовым образом) имеющиеся у разработчиков знания (в избранном коллективном интеллекте). Таким образом, с объективных позиций, она должна вырабатываться на основе высших знаний (достигнутых в общественном сознании) о человеке и обществе, то есть должна вырабатываться носителями этих знаний, адекватно организованным интеллектом общества. Поскольку этот, по взгляду «сверху», высший правовой «Указ» обществу об организации предстоящего развития определяет это развитие в рамках установленных принципов, правовых законов, - в инвариантной парадигме, то в нем должны быть предусмотрены всё же правила (алгоритм) общественно целесообразного изменения развития, например, в связи с появлением в общественном сознании новых знаний о более рациональных для общества конституционных установках, или/и появлением сильных «вызовов». В рассматриваемом плане видится необходимым системное переосмысление не только всемирной истории и современных состояний общественной Конституции как таковой (или законов, составляющих её), но и имеющихся взглядов на «конституцию человека» (как созидателя характеристик общества). Этому хорошо способствует, прежде всего, «Большая советская энциклопедия». Дело в том, что, как системно раскрывалось автором ранее [22], человек и человеческое общество – это живые целостности разных эволюционных уровней. Человек внес в общество, как отмечалось ранее, многие фундаментальные закономерности и законы системного характера, в том числе в плане развития и функционирования интеллекта (в обществе его развивают инт. Единицы). Соответственно, видится общественно рациональной предварительная разработка научно-системной модели Конституции РФ как «конституции антропосоциальной целостности», и соответствующей конституции её структурно-функциональной Единицы («российского человека»). Политический пример, можно сказать, эскизной разработки «конституции человека» мы видим в опыте СССР – в разработке «портрета строителя коммунизма».

Кратко рассмотренная тема государственного развития является, конечно, отдельной, большой и сложной темой общественно рефлексивного управления государственным развитием на базе системного самопознания. Вернемся к указанной выше первой философской работе сотрудников ИФ РАН. В части трех базовых категорий – общее благо, идеология и модернизация, можно кратко отметить следующее, главное – их детерминацию практикой, текущей жизнедеятельностью, экономической и государственной деятельностью. Теперь, в связи с появлением и широким использованием уже системных знаний, системной методологии познания и проектирования сложных и сверхсложных объектов, видится научно необходимым и адекватным смотреть на общество и его развитие «сверху» и как на «древо» в эволюционно-историческом развитии. При этом надо видеть, кроме прочего, корневые закономерности и законы, выработанные эволюцией «живых целостностей» (организмов). В такой системной оптике «общее благо», - адекватное (в понимании интеллектуальной Единицы) «благому» (Good Society, - по зап. концепции) обществу, предстает как «благо» высокоразвитой антропосоциальной целостности (АСЦ), - оснащенной инструментальной техникой, - благо, представляющее собой в реальности достаточное богатство средствами обеспечения полифункционального могущества АСЦ относительно окружающего мира и средствами функционально-целевой жизнедеятельности её Единиц, - с необходимым развитием их функциональных (профессиональных в традиционном понимании) свойств, потенций (компетенций).

Общая идеология определяется, как было подробно показано выше, общими целями и выверенными знаниями, опытом достижения высоких целей. В истории общественного развития она формировалась той или иной религией, затем научно-философским познанием и самопознанием (опыт СССР), теперь имеются и более сильные, выверенные научно-практические знания. Но сформировать единую идеологию внутреннего развития в индивидуализированном обществе принципиально невозможно (см. исторический опыт и научно-философские исследования - [10]). Даже идея патриотизма часто подавляется эгоистичными жизненными целями, чему способствует «рыночно-капиталистическая» парадигма экономики, рассматривающая общество в качестве «общественной среды» индивидуального развития (организуемой и охраняемой государством).

Что касается «модернизации», то, прежде всего, надо заметить, что это понятие заимствовано из западного политэкономического мышления, распространившегося на общество от технологической модернизации. Оно означает некоторое обновление, обусловленное многими факторами, в направлении достижения политэкономических целей. По сущности, следует признать адекватным понятие рационализации (см. работы М. Вебера), как интеллектуальной деятельности по оптимизации всех средств достижения целей, - во всемирном общественном развитии. Но ввиду верховенства высших общественных целей и рационализацию надо рассматривать и организовывать не по Веберу, а государственным образом - по высшим целям идейно и функционально целостного общества, по выверенным критериям и практическим результатам общественно целесообразных деятельностей [22; 23].

Литература

1. Александров И.О. Формирование структуры индивидуального знания. М. Институт психологии РАН, 2006. 560 с.

2. Александр Александрович Богданов / Сост., ред. М.В. Локтионов. М.: Политическая энциклопедия, 2021. 448 с.

3. Аль-Ани Н.М. Философия техники: очерки истории и теории. Учебное пособие. СПб.: А-принт, 2004. 184 с.

4. Андреев И.Л. Происхождение человека и общества. (Современные методологические проблемы и критика немарксистских взглядов). Москва: Мысль, 1982. 212 с.

5. Анохин П.К.: 1) Теория функциональной системы. — «Биологические аспекты кибернетики». М., 1962.; 2) Принципиальные вопросы общей теории функциональных систем / Принципы системной организации функций. М.: Наука, 1973, С. 5-61.; 3) Избранные труды: Кибернетика функциональных систем / Под ред. К.В. Судакова. Сост. В.А. Макаров. М.: Медицина, 1998. 400 с.

6. Артемова О.Ю. Личность и социальные нормы в раннепервобытной общине (по австралийским этнографическим данным). М.: Наука, 1987. 200 с.

7. Атаманчук Г.В.: 1) Теория государственного управления. М.: Омега-Л, 2010. 525 с. — (Университетский учебник); 2) Проблемы управления и управляемости в обществе. М.: Изд-во РАГС, 2011. 384 с.; 3) Сущность государственной службы: история, теория, закон, практика. Монография. 2-е изд., доп. М.: Изд-во РАГС, 2008. 312 с.; 4) Управление в жизнедеятельности людей. Очерки проблем. М.: Изд-во РАГС, 2008. 400 с.; 5) Новое государство: поиски, иллюзии, возможности. М.: Славянский диалог, 1996. 223 с.

8. Афанасьев В.Г.: 1) Проблема целостности в философии и биологии. М., 1964; 2) XXIV съезд о научном управлении советским обществом. М.: Знание, 1972. 32 с.; 3) Научное управление обществом (Опыт системного исследования). 2-е изд., доп. М.: Политиздат, 1973. 391 с. URL: https://search.rsl.ru/ru/record/01007238585/; 4) Управление социалистическим производством (вопросы теории и практики). Изд. 2-е, доп. и перераб. М.: Экономика, 1975. 702 с.; 5) Мир живого: системность, эволюция и управление. М.: Политиздат, 1986. 334 с.; 6) Общество: Системность, познание и управление. М.: Политиздат, 1981. 432 с.

9. Ахундов М.Д. Концепции пространства и времени. Истоки, эволюция, перспективы. М.: Наука, 1982. 224 с.

10. Бауман З. Индивидуализированное общество / Пер. с англ. под ред. В.Л. Иноземцева. М.: Логос, 2005. 390 с.

11. Бауэр Э.С. Теоретическая биология. М. – Л.; 1935. 206 с.

12. Белькинд Л.Д. Андре-Мари Ампер. 1775-1836. М.: Наука, 1968. 285 с.

13. Берталанфи Л. фон. Общая теория систем — обзор проблем и результатов. — «Системные исследования. Ежегодник — 1969». М., 1969.

14. Блауберг И.В. Проблема целостности и системный подход. М.: Эдиториал УРСС, 1997. 452 с.

15. Блауберг И.В., Юдин Э. Г. Системный подход в социальных исследованиях. — «Вопросы философии», 1967, № 9.

16. Блауберг И.В., Юдин Э.Г. Становление и сущность системного подхода. М.: Наука, 1973. 274 с.

17. Блехман И.И. Синхронизация в природе и технике. М.: Наука, 1981. 352 с.

18. Богданов А.А.: 1) Тектология. Всеобщая организационная наука. В 2-х кн. / Редколлегия: Л. И. Абалкин (отв. ред. ) и др. / Отд-ние экономики АН СССР. Ин-т экономики АН СССР. М.: Экономика, 1989; 2) Наука об общественном сознании. Книгоиздательство писателей в Москве, 1914. 221 с.

19. Булгаков С.Н. Философия хозяйства. Отв. ред. О. Платонов. М.: Институт русской цивилизации, 2009. 464 с.

20. Васильев А.И. Мы живём в мире «Её Величества Стационарности» // «Академия Тринитаризма», М., Эл № 77-6567, публ.18528, 20.02.2014.

21. Васильев А.И.: 1) Время как важнейшее функционально-организационное средство и как устойчивая иллюзия в познании реальности // «Академия Тринитаризма», М.,

Эл № 77-6567, публ.25773, 02.10.2019; 2) Заключительные тезисы о «времени», времени общественной жизни и её использовании в главном – в социально-экономической самоорганизации // Там же. Эл № 77-6567, публ.25038, 24.12.2018; 3) Время: Тезисы к осознанию реальности // Там же. Эл № 77-6567, публ.14436, 04.06.2007.

22. Васильев А.И.: 1) «Искусственный интеллект» назначен человеку и обществу эволюционно // «Академия Тринитаризма», М., Эл № 77-6567, публ.29471, 28.04.2025;

2) К осознанию законов «живой целостности» как эволюционно предписанных фундаментальных законов общественного развития // Там же. Эл № 77-6567, публ.29430, 31.03.2025.

23. Васильев Александр. Рационализация общества: Очерки познания витасистемных оснований. Издательские решения (по лицензии Ridero), 2025. 222 с.

24. «Великая трансформация» Карла Поланьи. Прошлое, настоящее, будущее / Под общей ред. Р М. Нуреева. М.: Изд. дом ГУ ВШЭ, 2006.

25. Веселовский В.Н. О сущности живой материи. М., 1971.

26. Вормс Рене. Общественный организм. М.: Кн. дом «ЛИБРОКОМ». 2012. 274 с. — (Из наследия мировой социологии).

27. Гомеостаз на различных уровнях организации биосистем / Отв. ред. В.Н. Новосельцев; АН СССР, Ин-т пробл. управления, Сиб. отд-ние, Ин-т биофизики. - Новосибирск: Наука, 1991. 230 с. URL: https://search.rsl.ru/ru/record/01001584710

28. Дитрих Я. Проектирование и конструирование: системный подход. Пер. с польск. М.: Мир, 1981. 456 с.

29. Железнов В.Я. Экономическое мировоззрение древних греков. Изд. 2-е. М.: ЛИБРОКОМ, 2012. 257 с.

30. Зуев П.В. Дидактические основы эффективной подготовки молодежи к инженерно-технической деятельности. Монография : Издательские решения, 2022. 174 с.

31. Ильинский И.М.: 1) "Перестройка" как заговор. Кн. 1: Истина против мифов. Изд-во Московского гуманитарного ун-та, 2024. 311 с.; 2) "Перестройка" как заговор. Кн. 2: А. Яковлев, М. Горбачев, Э. Шеварнадзе / Там же. 2024. 503 с.

32. Карл Поланьи. Избранные работы. М.: Изд. Дом «Территория будущего», 2010.

33. Кнорринг В.Г. История и методология науки и техники. Информационная сфера человеческой деятельности с древнейших времен до начала XVI века. Учебное пособие. СПб: Изд-во Политехнического ун-та, 2013. 352 с.

34. Корицкий Э. Б., Нинциева Г. В., Шетов В. X. Научный менеджмент: российская история. СПб: «Питер», 1999. 384 с.

35. Котарбинский Т. Трактат о хорошей работе. М.: Экономика. 1975. 271 с.

36. Левин В.Г. Системоведение: Теория. Методология. Практика. М.: Спутник +, 2016. 333 с.

37. Михайлова М.В. История государственного управления в России : учебное пособие. СПб. : Изд-во СПбГЭУ, 2019. 131 с.

38. Основы общей биологии / под ред. Э. Либберта. М.: Мир, 1982. 440 с.

39. Пихорович В.Д. Очерки истории кибернетики в СССР. Изд. стереотип. М.: ЛЕНАНД, 2016. 264 с.

40. Резник Ю.М. Введение в социальную теорию. Социальная системология. М.: Наука, 2003. 525 с.

41. Савка А.В. Основы философии хозяйства: Учебное пособие. М.: ИКЦ «Академкнига», 2010. 480 с.

42. Саймон Герберт. Науки об искусственном: Пер с англ. Изд. 2-е. М.: Едиториал УРСС, 2004. 144 с. (Науки об искусственном.)

43. Семченко Е.Е. Праксеологическое образование. Монография. М.: Мир науки, 2015. — 82 с.

44. Симонян Р.Х.: 1) Социальная философия, обществознание или генералистика: к проблеме кризиса социологии // Вопросы философии. 2021. № 3. С. 29–40.; 2) Без гнева и пристрастия. Экономичские реформы 1990-х годов и их последствия для России. 2-е изд., доп. М.: Экономика, 2014. 352 с.

45. Соколова Р.И., Спиридонова В.И.: 1) Государство в современном мире. М., 2003. 253 с.; 2) Спиридонова В.И., Соколова Р.И., Шевченко В.Н. Россия как государство-цивилизация: философско-политический анализ. Монография. — Отв. ред.: В.И. Спиридонова, В.Н. Шевченко. М.: Институт философии РАН, 2016. 122 с.

46. Степанов А.М., Горский Ю.М., Масленников В.В. Гомеостатика живых, технических, социальных и экологических систем. Новосибирск: Наука. 1990.

47. Стризое А.Л. Российские реформы 90-х: социологический диагноз, уроки, размышления // Социологические исследования. 2015. № 6. С. 146-149.

48. Тахтаджян А.Л. Тектология: История и проблемы // Системные исследования. Ежегодник 1971. М.,1972.

49. Теория организации: Антология / Составление В.Л. Семикова. М.: Академический Проект, 2020. 960 с.

50. Теория организации: Учебник для вузов / Минобразования РФ; под общ. ред. В.Г. Алиева. – 2-е изд., перераб. и доп. М.: ЗАО «Издательство «Экономика», 2003. 431 с.

51. Токарев С.А. Ранние формы религии. М.: Политиздат, 1990. 622 с.

52. Туган-Барановский М.И. Очерки из новейшей истории политической экономии. С.-Петербург. 1908. 464 с.

53. У истоков НОТ. Забытые дискуссии и нереализованные идеи. Сост. Э.Б. Корицкий. Ленинград: Изд-во ЛГУ, 1990. 336 с.

54. Ухтомский А.А. Избранные труды. Л. Наука, 1978. 371 с.

55. Философия и история науки и техники: учеб. пособие / Л.Г. Бабахова, Т.А. Бондаренко, Н.И. Колоскова и др.; под общ. ред. д-ра филос. наук, проф. Е.Е. Несмеянова. – Ростов н/Д: Издательский центр ДГТУ, 2016. 642 с.

56. Хвостов В.М. Очерк истории этических учений. Курс лекций. Изд. 2-е, испр. и доп. М.: Издание московских высших женских курсов, 1913. 282 с.

57. Хвостов В.М. Социология. Исторический очерк учений об обществе. Изд. 2-е. М.: ЛИБРОКОМ, 2011. 354 с.

58. Шмальгаузен И.И.: 1) Факторы эволюции : Теория стабилизирующего отбора. Изд. 2-е, перераб. и доп. М. АНСССР, 1968. 454 с.; 2) Кибернетические вопросы биологии. Под общ. ред. Р.Л. Берг и А.А. Ляпунова. М.: Наука, СО АНСССР, Новосибирск, 1968. 224 с.; 3) Организм как целое в индивидуальном и историческом развитии. Избранные труды. М.: Наука, 1982. 383 с.; 4) Пути и закономерности эволюционного процесса. Избранные труды. М.: Наука, 1983. 360 с.

59. Юдин Эрик. Методология науки. Системность. Деятельность. М.: Эдиториал УРСС, 1997. 440 с.

60. Юнь О.М.: 1) Восхождение к информационному обществу. Москва : Экономика, 2013. 911 с.; 2) Планирование: уроки истории и перспективы. М.: РГНФ, 2014. 654 с.

Приложение

---

1. Богданов Александр. Наука об общественном сознании. Оглавление. – Текст в формате PDF (317Кб)
2. Идеологии коллективизма А. Богданова. Текст в формате PDF (2444Кб)
3. Щербина В.В. Социология организаций. Текст в формате PDF (270Кб)

---

[Обсуждение на форуме «Публицистика»]