В эпоху до появления человека и весь собственно человеческий период, за исключением нескольких последних столетий, эволюция видов, включая вид «человек», происходила без осознания видами и индивидами этого процесса. Но даже если бы они осознавали его и хотели, какой-нибудь один вид (человеческий) хотел, направить этот процесс в конкретную сторону, то они не имели для этого никакой возможности. Но сегодня, благодаря научно-техническому прогрессу, человечество достигло такой мощи, что не просто может влиять на процесс эволюции на планете, но процесс этот определяется сегодня прежде всего деятельностью человека.

Во-первых, человек уничтожил и продолжает уничтожать огромное количество видов живого, появившихся в результате предшествующей естественной эволюции. Во-вторых, он радикально изменил условия существования как собственного вида, так и подавляющего большинства других видов, за счет хотя-бы только загрязнения среды обитания. В-третьих, он сократил на порядки численность многих оставшихся видов, а, следовательно, и вероятность появления новых мутаций в каждом из этих видов. Наконец, благодаря успехам генетики он научился создавать новые виды живого и вмешиваться в собственный геном и генная инженерия сегодня - одно из главных направлений научно-технического прогресса. Этот список можно продолжить.

Но, осуществляя де факто процесс изменения направленности эволюции, никто до сих пор не поставил вопроса, а куда мы, собственно, хотим или куда нам надо эволюционировать? Для того чтобы ответить на этот вопрос, надо сначала разобраться, а какую направленность имел, если вообще имел, процесс естественной эволюции?

Со времен Дарвина принято считать, что движителем эволюции, определяющим ее направленность, является естественный отбор на основе генетических изменений, возникающих в результате случайных мутаций. Если эти случайные изменения усиливают приспособленность – выживаемость нового образования, оно закрепляется через размножение. Если нет, то - наоборот. Отсюда напрашивается вывод, что целью или направлением естественной эволюции было увеличение жизнестойкости, выживаемости видов. Но это не соответствует фактической картине эволюции.

Эволюция шла от простейших организмов, бактерий и предшествующих им прокариотов и эвкариотов, к высшим животным и растениям. Но наивысшей выживаемостью и приспособляемостью в этой цепочке обладают изначальные и самые примитивные ее звенья. Сегодня наука о происхождении жизни на Земле склонна считать, что жизнь с помощью метеоритов занесена на Землю из космоса в виде этих самых про и эвкариотов, способных выживать в условиях космоса, на что ни одно из дальнейших звеньев в цепи эволюции решительно неспособно. По крайней мере, пока-что.

Против направленности эволюции на выживаемость видов, точнее против упомянутого механизма этой направленности, говорит также такое явление как предварение признаков, открытое Бергом (…). Такой безусловно способствующий выживаемости инструмент, как глаз с его необычайно сложным устройством, не появился в результате одной единственной мутации. Исследования окаменелостей показали, что сначала появились какие-то признаки глаза, типа хотя бы углублений в черепе, где потом сформировался глаз, затем через несколько поколений в этом углублении появилось какое-то образование, которое в дальнейшем еще через множество преобразований в течении еще большего количества поколений превратилось в видящий глаз. Но пока глаз не начал видеть, все эти промежуточные организмы с еще не видящим глазом не имели никакого преимущества с точки зрения выживания. Спрашивается, так почему же эти, не дающие пока что никакого преимущества, признаки не исчезали, а закреплялись в терпеливом ожидании, пока глаз, наконец, начнет видеть? Можно, конечно, сказать, что эти незаконченные глаза хоть и не давали преимущества по части выживания, но и не вредили выживанию и потому экземпляры с незаконченными глазами продолжали существовать внутри вида в каком-то пусть ничтожном проценте с соответствующе ничтожной вероятностью, что очередная мутация, необходимая для доведения глаза до состояния возможности видеть, случится именно с одним таким экземпляром. Но если к этому добавить, что сама вероятность случайной мутации, необходимой для очередного продвижения строящегося таким образом глаза, невообразимо мала и перемножить вероятности каждого этапа, то и, не производя вычислений, ясно, что возникновение таким образом глаза практически невероятно. К этому еще нужно добавить, что такой невероятный процесс произошел не в единственном числе, а независимым образом повторился в огромном числе видов животных, обладающих зрением. А кроме аппарата зрения аналогичный процесс имел место и с аппаратом слуха и т.д. Таким образом, не остается сомнения, что процесс эволюции не есть результат только случайных мутаций с последующим отбором на выживаемость, а носит направленный характер, причем направленный отнюдь не на выживаемость. Кто или что стоит за этой направленностью и куда именно она направлена? Конечно, мы не можем экспериментально подтвердить, что за этой направленностью стоит Бог, но я не вижу другого объяснения. Но что мы можем исследовать, отправляясь от опытных фактов, это куда именно направлен этот процесс. К чему и перехожу.

Невооруженным глазом видно, что эволюция шла в направлении совершенствования видов. Достаточно сравнить любое высшее животное, не говоря про человека, с теми же самыми про и эвкариотами. «Человек – это звучит гордо». Правда, почему это звучит гордо, в чем именно заключается совершенствование видов в процессе эволюции и продолжается ли это совершенствование и сегодня на этапе автоэволюции, на эти вопросы не так-то просто ответить.

Кое-что на эту тему можно, конечно, выстрелить с бедра: высшие животные, а особенно человек, безусловно, умнее, а человек несравненно умнее всех представителей более ранних этапов эволюции. Но даже это с уверенностью можно сказать лишь про эволюцию прошлую, предшествующую этапу атоэволюции. Продолжаем ли мы становится умнее сегодня на этапе атоэволюции, это вопрос, требующий более пристального рассмотрения. Конечно, достижения естественных наук, скорость и ускорение этих достижений превосходят все, что можно было еще недавно вообразить. Генная инженерия – один из многих тому примеров. Но это - безусловное подтверждение поумнения сравнительно узкого класса людей, а именно ученых естественников. Но происходит ли сегодня поумнение среднестатистического человека? Если и происходит, то уж точно не с такой скоростью и ускорением как у ученых физиков, генетиков, творцов искусственного интеллекта и т.д. Среднестатистический человек на планете не только ни бельме не смыслит в квантах и достижениях генной инженерии, он и в электродинамике Максвелла разбирается в лучшем случае на бытовом уровне, т.е. умеет пользоваться электроприборами. Т. е. растет и со страшной скоростью растет разрыв в этом отношении между упомянутыми учеными и огромной массой остальных людей. А ведь в передовых странах, где главным образом и происходит сегодня эволюция человека, в странах демократических, уровень управления обществом, уровень избираемых во власть людей определяется интеллектуальным уровнем избирателей, т.е. этих самых тупых масс, которые не понимают, да и не любят сильно умных и поэтому избирают дешевых популистов, которые умеют с умным видом и с непробиваемой уверенностью произносить речи, но куда они ведут свои страны и все человечество, видно из того, что твориться сегодня в мире. Причем опасность происходящего сегодня в мире нарастания напряженности только усугубляется многими достижениями естественных наук, на основе которых создается все более мощное и опасное оружие.

Отличную иллюстрацию этой ситуации дает недавнее высказывание Илона Маска. Он заявил, что создал свой сверхтяжелый космический корабль для колонизации Марса, которая срочно необходима для выживания нашей цивилизации в случае мировой атомной войны. Я ничего не имею против колонизации Марса как таковой, но только не в связке с мировой атомной войной. Как известно «Воронья слободка» запылала в ту же ночь, как днем перед этим ее обитатели решили, что она непременно сгорит и начали готовиться к переезду. А сегодня и без Илона Маска есть все признаки того, что и руководители многих стран, и простые люди приняли неизбежность мировой атомной войны и готовятся к этому.

Я знаю, что многие мне здесь возразят, что, мол, прогресс невозможен без риска и некоторых потерь в пути, но в конечном счете он делает всех более счастливыми. Вспомнят при этом историю с ткачами, оставшимися без работы после появления ткацких станков и т.п. Отвечу на это, что то, что человечество стало в результате научно-технического прогресса гораздо более благополучным в материальном отношении, еще не значит, что оно стало более счастливым. Вот что я написал по этому поводу в моем давнем философском этюде «Эволюция в масштабе человека»:

«Вот человек еще зверь или полу зверь. Конечно, есть много неудобств в его жизни: "Ни лабаза тебе, ни газа", "Отправляешься под кусточком, а тебя в это время едят". Зато какие великолепные инстинкты бродили в этом полу звере. Какой аппетит, какой азарт охотника, почуявшего добычу, какой восторг первооткрывателя, перевалившего за не слишком далекий бугор, за который до этого еще не приходилось переваливать. И все вокруг полно тайны и сказки, страшной, но упоительной. И против этой картины представим себе чиновника с брюшком и лысиной, заполняющего "входящие" и " исходящие" и невольно воскликнем: "И это эволюция, это прогресс?!"».

Но допустим, что и на этом этапе, этапе автоэволюции средний человек продолжает умнеть. Достаточно ли одного ума, чтобы оправдать утверждение «Человек – это звучит гордо»? А как же быть с умными негодяями, умный негодяй – это тоже звучит гордо? Чувствуется, что нет, но сразу возникает вопрос: а как определить негодяя и кто есть хороший человек?

Если взглянуть на историю человечества и на его нынешнюю географию, то мы увидим, что представление о том, что такое хорошо и что такое плохо, варьировалось в истории и варьируется сегодня от народа к народу, от партии к партии, от философа к философу, зависит от климатических условий, от природы и от моды. Даже фашисты, творившие невообразимые зверства, по крайней мере убежденные, идейные фашисты (и таковые без сомнения были) были убеждены, что то, что они делают – хорошо. Сразу возникает вопрос, если мы такие умные, что каждый день делаем великие открытия в квантовой физике, в процессах, протекающих в отдаленнейших уголках вселенной, в генетике, кибернетике и т.д., то чего ж мы не наведем порядок в вопросе, что такое хорошо и что такое плохо?

Мало того, именно, отправляясь от достижений физики, квантовой прежде всего, в западной философии, в господствующих на сегодня там направлениях теории познания, (экзистенциализм с такими именами как Сартр, Хайдегер, Кьеркегор и т.д., философский релятивизм, онтологический релятивизм Куайна, лингвистический релятивизм Сепира и Уорфа, пост позитивизм с такими именами, как Кун, Фейерабенд, Куайн, Поппер, Лакатос и т.д.), установилось мнение, что наука вообще, а уж тем более в таком вопросе как что такое хорошо, а что такое плохо, неспособна дать нам надежную истину, все относительно, пресловутый плюрализм, у каждого свое мнение и т.д. (Ведь даже квант света выбирает как ему пролететь через две щели на экране, как частица или как волна, в зависимости от того, смотрим ли мы на него в момент пролета или нет). Благодаря этому человечество вернулось к состоянию, которое у него было в эпоху до Ньютона, до развития рациональной науки эпохи классического рационализма и рожденного ею представления, что спорные вопросы между народами можно решать не через войну, а на основе научно определяемой и одинаково всеми понимаемой справедливости. Теперь вновь, как и в эпоху до Ньютона, стало принятым, что, поскольку наука не дает нам законченную истину, то нет никаких шансов договориться на ее основе о том, в чем заключается справедливое решение конфликта, и, следовательно, решение конфликтов, как и в древние времена, возможно только через применение силы. А сегодня, когда естественные науки одаривают нас со все большей скоростью и ускорением достижениями, включая достижения во все более опасном оружии, а гуманитарные науки верят в плюрализм и невозможность договориться по справедливости (у каждого своя правда), этот плюрализм стремительно приближает человечество к мировой атомной войне. Поэтому колоссально важно, вообще и в свете рассматриваемой проблемы, разобраться, почему естественные науки даже в эпоху плюрализма продолжают одаривать нас новыми достижениями, да еще в возрастающем количестве, а гуманитарные науки не только не могут решить своих проблем, в частности рассматриваемой в этой статье, но если в до квантовую эпоху они хотя бы претендовали на это, то теперь они (философы в частности) заявляют, что наука (философия) вообще никаких вопросов не решает, она их только рассматривает. (Спрашивается, а зачем обществу нужна такая философия и зачем оно оплачивает «труд» таких философов?).

Как уже сказано выше, изменение ситуации произошло после появления теории относительности Эйнштейна и усилилось с развитием квантовой физики. Еще точнее изменение началось, когда в опытах Майкельсона выяснилось, что скорость света не складывается со скоростью движения его источника, что должно было быть согласно господствующей на тот момент теории Ньютона (а открыто было еще Галилеем). Отсюда и был сделан вывод об относительности истины, добываемой наукой. А дальше пошло-поехало вплоть до полного морального нигилизма сексуальной революции. При этом никто из сторонников относительности истины, добываемой наукой, не обращает внимания на тот простой факт, что и после появления теории относительности, мы продолжаем успешно применять механику Ньютона для скоростей, далеких от скорости света. А теория относительности с ее положением, что не может быть скорости, превышающей скорость света, тоже уже вышла на границы области своей применимости. (Вселенная на определенных этапах расширялась со скоростью во много раз превосходящей скорость света).

В моей теории познания («Неорационализм – духовный рационализм», Direct Media, 2014, часть 1, «Модель познания моделями»; https://www.academia.edu/35865636/) и вытекающем из нее «Едином методе обоснования научных теорий», Direct Media, 2017; https://www.academia.edu/30443977/), я показал, что теория, обоснованная по единому методу обоснования (и только такая теория), гарантирует истинность своих предсказаний с заданной точностью и вероятностью в границах своей применимости. (Например, механика Ньютона - для скоростей достаточно далеких от скорости света). И что в сфере естественных наук, особенно в физике, есть теории, хоть далеко и не все, практически, хоть и в неявном виде, обоснованные этим методом (механика Ньютона, электродинамика Максвелла, теория относительности и т.д.). Но, если мы будем сознательно применять сформулированный мной единый метод обоснования, то мы сможем все теории в этой области либо обосновать с помощью единого метода обоснования, либо отбросить как ложные. В сферу гуманитарных наук этот метод пока не проник даже на уровне стереотипа мышления, но с определенной адаптацией возможно его применение и там. Я продемонстрировал это на примере оптимальной теории морали («Неорационализм – духовный рационализм», Direct Media, 2014, часть 4, «Этика в модельном подходе») и других.

Таким образом, признание и применение единого метода обоснования может значительно продвинуть человечество к пониманию пути, по которому мы должны направлять нашу автоэволюцию. Это, конечно, не сделает нас равными Господу Богу. Использование неорационализма и единого метода обоснования даже в области морали не означает, что там мы можем решить все раз и навсегда. Это видно на примере уголовного кодекса, который хоть и не тождественен морали, но в немалой степени взаимосвязан с ней. Сколько бы мы не уточняли статьи уголовного кодекса, все равно жизнь, тем более современная быстро изменяющаяся действительность, порождает ситуации, требующие дальнейшего развития и детализации уголовного и процессуального кодексов. А понятие «образ и подобие Божие» отнюдь не исчерпывается развитием ума и моральности. В этом понятии содержатся и могут иметь не меньшее значение также такие вещи, как душа, дух, способность к любви и дружбе, к творчеству и много чего другого, для правильного развития которых единый метод обоснования если и может помочь, то далеко не в такой мере, как в случае с умом и моралью. Но по крайней мере для исправления той опасной направленности процесса автоэволюции, которая имеет место сегодня, этот метод может существенно помочь.