Дискуссии - Наука

А.И. Васильев

В данной статье представляется возможным сделать лишь краткий, сжатый очерк научно-философских сведений (выборки из наследия), составляющих, на взгляд автора, необходимую базу для профессиональных размышлений по обозначенной в заглавии тематике, и привести некоторые итоговые взгляды и выводы по результатам предыдущих системных исследований [1] (см. также авт. страницу и доп. литературу к публикациям).

Статья направлена также на пояснение общественной актуальности и важности рассматриваемой автором тематики и представляет возможное развертывание ее в качестве исследовательской программы (с указанным или близким наименованием), - поскольку вся жизнедеятельность общества, все его развитие определяются, в глубинных основаниях, мышлением Единиц, групп и организаций общественного сознания, то есть когнитивными процессами. И само общественное сознание, его структурно-функциональное содержание и функционирование, развитие определяются этими же процессами. Абстрактно сжимая века, мы видим, что когнитивные процессы и проблемы (сложные задачи) сопровождали человека разумного (деятельного) всю сознательную жизнь и постепенно распределялись, усложнялись в обществе, согласно возникновению, расширению и распределению специализированных деятельностей («разделению труда» по Э. Дюркгейму). В современный период человеческие когнитивные процессы стремительно дополняются уже машинными, искусственными, которые ускоряя и в то же время усложняя, детерминируя естественные процессы, существенно воздействуют на все общественное развитие. Многие примеры уже свершившихся воздействий и готовящихся (особенно в финансово-экономической сфере) хорошо известны.

Таким образом, содержание возможных исследований по указанной выше программе может быть, - на взгляд автора, следующим:

1. Первичные темы: Знание, Техника, Технология, Инженерная деятельность, «технократия», - начиная с определений в философии (Новая философская энциклопедия).

Социальная сущность деятельностей, связанных с научно-техническим и технологическим развитием общества, их зависимость от общей политэкономической парадигмы развития. Научно-технологическое развитие и появление на Западе концепций технократии и меритократии, техносоциализма.

2. Источники научно-технического развития СССР. Массовая научно-техническая, рационализаторская и изобретательская деятельность по специализированным направлениям общественного развития. Партийно-политическое блокирование научно-рационального развития общества.

3. Познание, раскрытие и использование всеобщих законов и закономерностей природы, человека и общества. Языки философии, естественных (технических) и социально-политических наук. Когнитивные проблемы общественного сознания, изначально рожденные «разделением труда» и соответствующим «разделением мышления» по специализированным направлениям. Эволюционно-историческое развитие процессов кооперации, корпоративных объединений и специализированных корпораций на базе технического, политэкономического и научно-технического развития.

4. Проблемы единства Знания, адекватности методологий и мышления в научно-техническом и организационном развитии общества, в развитии обществознания, социальной теории.

5. Объективная необходимость дополнения научно-философской (социально-гуманитарной) и научно-технической деятельности процессами (деятельностями) в направлениях целостной рационализации и специализированной организационно-технической оптимизации процессов достижения обществом (страной) актуальных, тактических и стратегических целей.

Адекватная организация научно-инженерной и научно-философской деятельности в рациональном, - относительно мирового сообщества, развитии политэкономических содружеств.

Здесь представляется возможным, конечно, сделать лишь предварительный, предельно краткий очерк, с ориентацией по указанным темам и цитированием авторитетных источников, и сделать некоторые замечания, системные взгляды, - в первом приближении. Ввиду широкой и свободной в доступе аудитории АТ здесь видится необходимым приводить и некоторые пояснения школьного характера, того что отсутствует еще в действующем обществознании. Начнем с базовых понятий, представленных в «Новой философской энциклопедии» и частично в «Кратком социологическом словаре» [2] (понятия Техники и связанные с ней приведены в приложении):

«КОГНИТИВНАЯ НАУКА (cognitive science) — комплекс наук, изучающих познание и высшие мыслительные процессы на основе применения теоретико-информационных моделей. Включает в себя исследования, проводимые в таких областях, как эпистемология, когнитивная психология, лингвистика, психолингвистика, психофизиология, нейробиология и компьютерная наука. <…>

Уже в 1948 У. Мак-Каллох и В. Питтс выдвинули гипотезу о том, что мышление как процесс обработки когнитивной информации в принципе может протекать в нейронных сетях. Несколько позднее ими же была разработана первая нейронная модель мозга, где взаимодействие между сетями нейронов имитировали логические операции пропозиционального исчисления. Этот подход получил развитие в работах нейрофизиолога К. Лешли, который в 1951 предположил, что мозг следует рассматривать как динамичный комплекс, состоящий из многих взаимодействующих систем. Заметный вклад в становление когнитивной науки внесли также работы Н. Винера и его коллег в области кибернетики и теории автоматов, позволившие объяснить некоторые характерные виды активности центральной нервной системы, отталкиваясь от аналогии между целенаправленным функционированием технических систем и соответствующими формами поведения людей. Эти открытия послужили основой для дальнейших систематических попыток описания общей структуры когнитивной системы человека и формирования когнитивной психологии. С кон. 1960-х гг. анализ природы человеческого познания с помощью информационных моделей становится общепринятым подходом …».

Исходя из этого определения (и прочих), будем использовать далее понятие когнитивное средство, как информационное средство сознания человека, обеспечивающее его функционирование в процессах целеполагания и программирования (алгоритмизации, планирования и пр.), осуществления (как правило, с обратными связями) целевой деятельности. Надо заметить, что преимущественно вся деятельность человека, групп, организаций и всего общества («глядя сверху») имеет целевой (целеустремленный) характер. На человеческом уровне это, - ввиду повторяемости, «автопилотности» и простоты (автоматизма) действий и деятельностей, часто не замечается. Готовятся и фиксируются (обдумываются, осознаются и запоминаются) главным образом необычные и важные для достижения высших целей действия и деятельности. Здесь видится полезным привести наибольший фрагмент статьи НФЭ:

«ЗНАНИЕ — форма социальной и индивидуальной памяти, свернутая схема деятельности и общения, результат обозначения, структурирования и осмысления объекта в процессе познания. <…> От Аристотеля ведет начало целый ряд представлений о знании, в том числе о знании как умении. Знать нечто (ремесло, язык, обряд) означает уметь практиковать, пользоваться, воспроизводить его. Знание рассматривается как схема деятельности и общения, как функция всякой человеческой активности (функционализм). Этот подход, представленный сегодня социологическими и прагматистскими эпистемологиями, сочетает в себе элементы теорий корреспонденции и когеренции. <…> Уже Аристотель фактически признавал многообразие типов знания (эпистеме, докса, пистис, техне, эмпейриа и т. п.). Не только обыденное суждение, эмпирическое протокольное предложение или научная теория, но и философская проблема, математическая аксиома, нравственная норма, художественный образ, религиозный символ имеют познавательное содержание. Все они характеризуют исторически конкретные формы человеческой деятельности, общения и сознания, связанные с адаптацией, ориентацией и самореализацией во внешнем и внутреннем мире. Поэтому полная дефиниция термина знания может строиться лишь по принципу «семейного сходства» (Л. Витгенштейн), как исчерпывающая типология знания, совмещающая разные принципы выделения типов. <…>

Оппозиция практического и теоретического знания не совпадает с делением по критерию опытного содержания или происхождения. И теоретическому, и практическому знанию соответствует собственная сфера опыта, и их различие кроется, скорее, в формах функционирования знания. Так, практическое знание вплетено в деятельность и общение, слито с ними, направлено на их ситуационное обслуживание и обладает слабой рефлективностью. Оно не вырабатывает смыслы, которыми обладают предметы и способы деятельности, но транслирует их в данную практику из других контекстов опыта. В практической политике, к примеру, доминируют, помимо элементов научности, заимствованная из религии Оппозиция сакрального и профанного, мифотворчество и магическая методика подмены терминов и ситуаций, психологическая и биологическая (организмическая) терминология. В производственной практике воспроизводятся как научно-технические знания, так и натурфилософские образы слитности человека и объекта, человека и орудия, отождествления природы с Богом, организмом, машиной. Теоретическое знание (философия, теология, идеология, наука) , напротив, ориентировано на выработку новых смыслов и внесение их в реальность. Оно в той или иной степени дистанцировано от объекта и содержит, скорее, схемы специфической деятельности (дискурса, исследования) и общения (диспута, диалога), обретающие форму понятий, законов, теорий в ходе их рефлексивной разработки. Практическое знание имеет, как правило, неявный, невербальный, ритуализированный характер (М. Полани), в то время как теоретическое знание предполагает явную текстуально-словесную форму. Оба эти типа знания содержат дескриптивные и нормативные компоненты, но только теоретическое знание предписывает законы самой природе (естествознание). Теоретическое и практическое знания могут содержать научные и вненаучные элементы, причем само понятие научного знания не исчерпывается какой-либо дефиницией в образе родовидового отличия, но формулируется исходя из его социологической принадлежности науке как социальной системе. Всякий тип знания может быть содержательно охарактеризован только как элемент целостного культурно-исторического комплекса (науки, техники, религии, мифа, магии). Поэтому исчерпывающая типология знания фактически совпадает с историей культуры.

В самом общем виде знание можно определить как творческое, динамическое измерение сознания, коль скоро всякое сознание существует в форме знания. Знание выступает как объективная идеальная форма всякой деятельности и общения, как их возможная форма в том смысле, что оно представляет собой предпосылку расширения горизонта человеческого бытия. Знание есть не только преобразование опыта в сознание путем структуризации, обозначения его элементов, не только фиксация опыта в социальной памяти. Оно является способом трансформации знаковых систем, сознания, деятельности и общения, придания им новой формы, т. е. нового смысла и значения. Знание возникает как осмысление человеком контекстов своего опыта. В таком случае всякий тип знания выступает как смысл, вносимый в специфическую реальность (производственную практику, социальную регуляцию, ритуальный культ, языковый текст). Тем самым знание есть различение этих реальностей и контекстов опыта как возможных сфер реализации человеческих способностей. Способность знания служить расширению культурно-исторического контекста человеческого бытия есть основа для его оценки в терминах таких оппозиций, как точность-приблизительность, достоверность-вероятность, сущность-видимость, творчество-репродукция, истина-заблуждение. В отличие от задачи когнитивных наук (выделено - А.В.), философский анализ знания связан, прежде всего, с пониманием его не как информации о внешней и независимой реальности, но, напротив, как элемента мира человека, говорящем о способности его вносить идеальный порядок и смысл в реальность, создавая тем самым предпосылки ее практической трансформации. См. также Знак, Значение, Сознание, Смысл.

Лит. : Касавин И. Т. Познание в мире традиций. М., 1990, гл. 3—4; Лекторский В. А. Субъект, объект, познание. М., 1980; Полани М. Неявное знание. М., 1985; Рассел Б. Человеческое познание, его сфера и границы. М., 1957; Розов М. А. Теория социальных эстафет и проблемы анализа знания. — В кн.: Теория социальных эстафет. Новосибирск, 1997; Теория познания (под ред. В. А. Лекторского и Т. И. Ойзермана), т. 1. М., 1993; Швырев В. С. Теоретическое и эмпирическое в научном познании. М., 1978; AyerA. The Problem of Knowledge. L. , 1956, Bloor D. Knowledge and Social Imagery. L., 1976; Chisholm К. Theory of Knowledge, Englewood Cliffs , 1977; Sandkuhier HJ. Erkenntnis/Erkenntnistheorie. — В кн.: Europaische Enzyklopadie zu Philosophie und Wissenschaften. Bd. 1. Hamb., 1990, S. 772-904.

И. Т. Касавин».

Последняя фраза И.Т. Касавина, как и многие предыдущие, говорит не об отличии понятия знания в «когнитивных науках» (см. выше), а о том, что «знанием» исторически (через философское и научно-практическое осознание действий и деятельностей человека) обозначено, - адекватно реальности, когнитивно-системное средство человека, различных видов, структур и функциональных значений, составляющих и развивающих сознание человека в жизненных процессах, во всем развитии жизнедеятельности. В представленной статье понятие «знание» объясняется через историю его возникновения и развития, и соответственно через типологию, классификацию его субъектной и общественной значимости, функциональности. В то же время уже приведенный текст позволяет понять системную сущность этого когнитивного средства и, соответственно, предложить такую дефиницию (по крайней мере для целей рассматриваемой тематики):

Знание – это когнитивное средство человека, групп и прочих специализированных организаций, служащее процессу достижения цели (согласованных целей), - как мыслимого образа (варианта) нового состояния действующего субъекта, или/и предмета (объекта) в целеполагании.

В этом плане и принято отделять надежные, выверенные знания от всех прочих, первичных когнитивных средств, большей частью психологических.

Рассматривая всё глобальное общественное развитие с позиции «постоянного космического наблюдателя» (ПКН), то есть «сжимая века» в своем обзоре и выделяя фундаментальные, системные процессы, мы видим, что ориентировочно до 18-19 вв. (в ведущих странах) превалировало материально-техническое развитие (посредством освоения естественных «земных запасов» и в процессах адаптации, расширения пространства жизни). В то же время надо видеть, что происходило оно на базе развития когнитивных (интеллектуальных) и связанных с ними нравственных свойств общинного, затем социального человека. Об этом говорят многие этнографические и прочие исследования, в основном от середины 20 в. [3-8].

Теперь, уже на основе многих наук о человеке, для размышлений по теме данной статьи полезно, думается, иметь «перед глазами» упрощенную обобщенную схему деятельности (действий) человека разумного, группы, той или иной организации деятельности, по тем или иным направлениям, которая имела место, - ввиду всеобщих закономерностей движения организмов (живых систем) в окружающей среде, от самих начал стайной, затем общинной жизни homo sapiens. В современной жизни, обогащенной и оснащенной великими множествами средств любой деятельности, она также сохраняется, поскольку сохраняются основные деятельные свойства самого человека.

Схема отражает, прежде всего, начальные процессы организации целенаправленной деятельности в древних общественных формациях. На месте «актора» находились все члены общины, с теми или иными способностями по конкретным целевым направлениям деятельности. В качестве средств использовались первые естественные и искусственные инструменты. Теперь можно с интересом, - с позиции ПКН, проследить все развитие средств деятельности (труда) и самих объектов, процессов как предметов труда, - создаваемых и развиваемых многовековыми процессами не только по целям развития общества, но, как выяснялось впоследствии, и по целям правителей, государственных лидеров. То есть всё развитие этой системно-принципиальной схемы организации целевой деятельности воплотилось развитием Техники, Науки и Государства, - как комплекса управления общественным развитием.

Здесь мы должны рассмотреть также повсеместное, глобальное (через обменные процессы) «разделение труда» (философски раскрытое Э. Дюркгеймом) и осознать, что одновременно с целевым распределением деятельностей в обществе происходило и когнитивное распределение в общественном сознании. Образование и бурное развитие Рынка и соответствующее развитие Государства (как комплекса управления общественным развитием) установили, на взгляд автора, главные полюсы целеполаганий и целеустремлений всего общественного движения и, соответственно, источники когнитивных проблем в достижении обществом, всем мировым сообществом объективно необходимых внутренних и внешних отношений, биофизических и прочих параметров состояния. По известным причинам, - обусловленным преимущественно всеобщей парадигмой рыночного развития, хорошо видимый и испытываемый прогресс сложился, можно сказать, лишь в сфере техники и энергетики.

Исторические сведения и научные обобщения по развитию Техники, Науки и Философии, - на базе развития самих когнитивных процессов, достаточно полно представлены в современный период уже электронными издательскими средствами. Поэтому здесь, для сокращения объема статьи видится целесообразным просто предложить читателю две наиболее емкие научные работы (в эл. формате) – [9; 10]. Несомненно, необходимо предварительно изучить и само развитие когнитивных процессов, как эволюционно-историческое, - обеспечившее развитие философии, науки и техники, так и современное, как в человеческом сознании (в функционировании мозга) так и в общественном. Ему наиболее полно будут содействовать, очевидно, современные научные работы в области «когнитивной науки», например - [11; 12].

В результате этого изучения, думается, среди всего прочего будет хорошо понятно, почему бытие так быстро формирует сознание молодого человека, и почему сформированное общественное сознание, особенно государственных структур (консервативных по своему функциональному назначению), испытывает большие проблемы в изменении общественного бытия к лучшему, наиболее рациональному состоянию по отношению к окружающему миру. То есть будут понятны глубинные нейро-физиологические и психо-когнитивные основания основной когнитивной проблемы в общественном развитии, проблемы изменения (замены) традиционных и государственно-консервативных когнитивных средств общественного развития новыми, в том числе и особенно выработанными научным самопознанием, - в то время как самопознание единственный (эволюционно предписанный) путь беспредельного (в современном видении) совершенствования общественной формации (метаорганизма).

Что касается государственного развития, - как определяющего не только содержание текущей жизни, но и ее наиболее надежное сохранение, благоприятное для народа развитие, то здесь надо остановиться на некоторых научно-исторических сведениях и авторских взглядах. Прежде всего, надо заметить, что понятие государства все еще определяется в массовом общественном сознании традиционными правовыми знаниями, нормативным школьным обществознанием. При этом государство ассоциируется у многих граждан с обществом, страной и ее территорией, и происходит смешение всех этих понятий. Территорию принято называть государством на политической карте мира, поскольку она установлена и защищается, - согласно международному праву, государством, - как комплексом управления данной территорией, обществом и их развитием. Тема государства — это, конечно, наиболее емкая и сложная тема, поэтому здесь надо рекомендовать, прежде всего, основные работы ведущих специалистов в этой области знаний [13-17] и обратить внимание на следующую фундаментальную закономерность уровней жизни, - уровней живой природы, человека и общества, которые и рассматриваются, как правило, в исследованиях всеобщих закономерностей

На всех этих уровнях действуют фундаментальные процессы, обобщенные в свое время понятием Управление (Н. Винер), как понятием комплексного процесса, обеспечивающего сохранение, стабилизацию и развитие той или иной структуры (системы), того или иного процесса, объекта. Надо сразу заметить, что сохранение и стабилизация физических, физико-химических параметров первичных преджизненных комплексов (компартментов) обеспечило становление и сохранение более сложных физико-химических комплексов на эволюционном пути возникновения первых самовоспроизводящихся живых биосистем [18]. Последующее исследование биологами-теоретиками организмов, как устойчивых в различных условиях биосистем (живых систем), привело в середине 20 в. к открытию специфических систем управления, обеспечивающих функциональную стационарность (взглядом автора этих строк) организмов, названную «гомеостазисом» (гомеостазом) [19]. Этот всеобщий принцип сохранения и функциональной стабилизации был рассмотрен российскими учеными и применительно к обществу, к социально-экономическим процессам [20; 21], рассматривался и автором этих строк (см. авт. стр.).

Теперь мы видим все результаты, весь общественный прогресс в развитии науки и техники управления, - Кибернетики [22-24]. Надо заметить, что эта наука была введена ещё известным ученым-физиком и выдающимся общественным деятелем А.-М. Ампером, причем для наилучшего (по представлениям того периода) управления обществом (управление в технике тогда еще не мыслилось ввиду низкого ее уровня) [25; 26].

Процессы управления осуществляются, как правило, системно, то есть посредством функционирования системы управления, с одной (в простейшем случае) или многими обратными связями от объекта (процесса) управления и от исполнительных устройств, от средств - (субъектов) посредников. Теперь наука об управлении и литература, посвященная общесистемным закономерностям, системному подходу в исследованиях и проектировании входят уже в разряд учебной (от общеобразовательной до социально-философской) и научно просветительской литературы, - напр. [27-29].

Система управления структурно аналогична системе деятельности, упрощенная схема которой представлена выше. В качестве актора функционирует «управляющий» (менеджер), - управляющий средствами, оказывающими управляющие воздействия на управляемый объект (процесс) и получающий от него через обратные связи сигналы, соответствующие изменениям его состояния. В принципе, любая деятельность включает, как правило, тот или иной процесс управления, - управления условиями и инструментальными средствами, движениями, положениями, состояниями, множествами параметров создаваемого, преобразуемого, в чем-то изменяемого объекта, процесса, состояния чего-либо. Современные процессы деятельности («труда» в традиционном производстве) не обходятся уже без использования каких-либо технических средств, которые, вместе с процессами управления составляют так называемую технологию (см. приложение).

В.Ю. Татур использовал в своем обобщении биотехнологического развития человечества условный образ «техноклетки» [30]. Рассмотренный им биотехногенез человеческого общества полезно соединяет реальные биофизические процессы с системной их формализацией и системными обобщениями автора этих строк, в частности с приведенной выше упрощенной универсальной схемой системы деятельности. Понятие системы деятельности разрабатывалось советскими учеными по ходу развернувшихся в 70-80-е годы системных исследований живой природы, человека и общества (см. историю по Ежегоднику «Системные исследования», журнал «Вопросы философии» того периода и пр.). В тот период разрабатывались, по сути, научно-системные, фундаментальные основания действительно научного обществознания (адекватного эволюционно вложенной и политэкономически развитой сущности).

Обобщая технологическое развитие человечества, - с позиции ПКН, мы видим комплексное совершенствование, технологическую рационализацию общества в плане достижения наибольшей ресурсной эффективности традиционного производства, - в обобщенной сущности – достижения целей субъектов-акторов, от одиночного до крупной специализированной организации, обозначенной «корпорацией». С этой же позиции, - обобщая великий опыт производственных корпораций Запада и производственный опыт СССР, надо видеть уже, что наиболее эффективное использование человеческих и прочих ресурсов для ускоренного движения всей социально-технической формации к наиболее могущественному (относительно окружающего мира) состоянию может быть достигнуто лишь структурно-функциональной (системной) организацией специализированных систем деятельности по соответствующему (выработанному государственными институтами) «целевому древу» и соединением их в функциональную целостность, то есть в общественный метаорганизм. Здесь сразу вспоминаются «непроизводительные» люди, «отрицательное производство», «перепроизводство» и прочие «изъяны», «иррациональности» рыночного общества, которые подвергались резкой критике еще первыми социалистами (Ш. Фурье и др.). Полезные научно-исторические сведения в этом плане представил в свое время М.И. Туган-Барановский [31; 32].

То есть суть научного «органицизма», органического направления в мышлении о наиболее прогрессивной, благоприятной для народа организации общественного, производительного и прочего самодвижения состоит не в достижении биофизических и информационных аналогий, или массовости деятельностей, Движений, а в достижении жизненной экологической и социально-технической функциональной целостности, на базе природных, социальных и материально-технических средств (созданных предыдущими поколениями и новых). Здесь надо обратить внимание на необходимость системного рассмотрения всего общественного развития в нашем мире (в части ведущих стран), в плане целостности. В отличие от физически цельных естественных организмов, функциональная целостность которых развивалась и оптимизировалась (в процессах адаптации) эволюционным путем, через отбор наиболее «живучих», общественные формации выживали, устанавливали свою ф-целостность и развивали ее посредством известных теперь всеобщих системных закономерностей живой природы и человека, социальной памяти и когнитивных процессов, - прежде всего. Эти основания сохранялись и сохраняются ввиду сохранения естественных закономерностей в самом человеке. Кстати, определяющее значение функциональной целостности в прошлом и современном развитии человека ярко проявляется при потере так называемого здоровья, не говоря уж о состоянии инвалидности (простым привычным словом отражается сложнейшая сущность организма). При этом «физическая целостность» человека не нарушается. Современная научная физиология человека (изучаемая еще в школе) показывает, что ф-целостность человека образуется и самосохраняется, развивается посредством так называемых функциональных систем, - которые изначально раскрывались и изучались, на базе трудов И.П. Павлова, его учеником П.К. Анохиным [33; 34]. Сохранение, определенная стабилизация этой целостности в изменяющихся условиях окружающей среды обеспечивается системами гомеостаза и прочими, поэтому вопросы организации подобных (по назначению) систем в обществе начали рассматриваться в СССР ещё в конце 80-х годов, в связи с распространением системных исследований [20; 21].

Таким образом, научно-системные обобщения убеждают в том, что человеческому обществу эволюционно предписано, - Её Величеством Природой, развивать свою функциональную целостность имеющимися когнитивными средствами и адекватно организованными процессами, их развитием с положительными обратными связями (на базе имеющейся эко-биофизической целостности). Великий опыт развития науки показывает, что необходимые когнитивные процессы должны быть высоко организованными, иметь быстрые коммуникации во всем пространстве общественного сознания, от индивидуального «рабочего места» до высших структур, и ступенчато выверяться адекватными экспертными системами.

Путь общественно целесообразного функционирования Разума общества, воплотившийся в известные достижения науки и техники, указывали многие ученые, в том числе Н.Н. Моисеев в критические годы «перестройки» (см., напр., «Путь разума» и др. [35]). Однако, всё было определено и решено традиционным всевластием государства. Таким образом, тема научного управления общественным развитием, - можно сказать, смело выдвинутая академиком В.Г. Афанасьевым (как «учителем партии»), остается, на взгляд автора, вне сферы внимания современных ведущих мыслителей. Думается, в решении главной, традиционной когнитивной проблемы «высшей власти» в общественном развитии могут продуктивно содействовать системные модели решения сверхсложных задач, начиная от единичного человеческого сознания, когда успешные решения вырабатываются с доминированием хорошо выверенных знаний, а не эмоциональных или волевых мотиваций, советов «со стороны» (в этом плане можно сделать уже солидную выборку научно-философских взглядов, начиная, допустим, от Платона и Сократа).

В плане общественной целостности, автор отмечал уже в предыдущих публикациях всеобщий цивилизационный слом первоначальной, естественно организованной целостности искусственным введением (посредством искусственных средств обменных процессов) и всемирным распространением товарно-денежных и рыночных отношений. Общественное развитие было устремлено, таким образом, индивидуальными и корпоративными целями обогащения средствами все более комфортной жизнедеятельности. Критическое переосмысление рыночно-капиталистической парадигмы было продолжено после К. Маркса многими учеными, например Карлом Поланьи [36], однако недостаточно глубоко, без системного обобщения всего общественного развития и главное великого опыта СССР, в системной его сущности.

Опыт СССР в значительной мере обобщен, как многим известно, работами С.Г. Кара-Мурзы, - по теме данной статьи в соавторстве с Г.В. Осиповым [37] и А.И. Гражданкиным [38], отчасти плановой работой ИФ РАН [39] и недавней коллективной монографией инициативных ученых [40], но главным образом в политэкономическом плане. Тем не менее, в этих обобщениях можно видеть великое строительство функциональной целостности, начиная с научной организации общественного труда [41; 42], индустриализации и энергообеспечения всего созидающего движения. К периоду так называемого «развитого социализма» в стране были сформированы, по сути, базисные социотехнические функциональные системы: энергетические, системы здравоохранения, всеобщего и высшего профессионального образования, и прочие, направленные на достижение высших общественных целей. Однако, они не осознавались в качестве таковых (образующих функционально-системную целостность мегаобщества) и потому их развитие осуществлялось преимущественно партийно-властным мышлением.

Здесь, ввиду развития на Западе различных концепций модернизации общества и заимствования соответствующего мышления отечественными ведущими учеными (см. указанные выше и мн.др. публикации), необходимо акцентировать внимание на общественной неадекватности данного мышления. Обратимся с этой целью к соответствующей статье в НФЭ. Вот начальный ее фрагмент:

«МОДЕРНИЗАЦИЯ СОЦИАЛЬНАЯ - совокупность экономических, демографических, психологических и политических изменений, претерпеваемых обществом традиционного типа в процессе его трансформации в общество современного типа (см. Современность). Различение этих двух типов обществ (появившееся в кон. 19 в. в работах таких социологов, как Г. Спенсер и Ф. Теннис) наиболее последовательно введено и обосновано французским социологом Э. Дюркгеймом в работе «О разделении общественного труда» (1893; рус. пер.: М, 1991). Критерий, избранный Дюркгеймом, — тип социальной связи, обозначенный им термином «солидарность». Для обществ традиционных характерна «механическая» солидарность или «солидарность по сходствам», что предполагает построение общества путем простого суммирования однородных исходных социальных ячеек — «кланов». Общество современное строится принципиально иначе, поскольку ему присуща «органическая солидарность», превращающая его в системную целостность, где каждый элемент выполняет собственную неповторимую функцию. Процесс разделения функций (разделение общественного труда) сообщает современному обществу внутреннюю динамику, которой принципиально лишено общество традиционное.

Неявное предположение Дюркгейма о том, что только западные общества перешли рубеж, достигли эпохи «современности», нашло свое развитие в исследованиях немецкого социолога М. Вебера. В книге «Протестантская этика и дух капитализма» (1905; рус. изд. см.: Вебер М. Избр. произв. М., 1990) он показал обусловленность становления западного типа общества (в котором все виды жизнедеятельности — от музыки до политики, от архитектуры до бухгалтерского учета — тяготеют к максимальной рационализации) появлением специфической «хозяйственной этики» протестантизма. Вебер при этом не отождествлял современность как социальный тип с Западом, но его исследования хозяйственной этики основных мировых религий не давали оснований полагать, что для незападных традиционных обществ открыта подобная же перспектива модернизации».

Данную статью и указанные работы Э. Дюркгейма и М. Вебера надо читать, конечно, полностью. Здесь важно привести заключительный фрагмент и обратить внимание на главное.

«…теория социальной модернизации оказалась дискредитированной как в западном научном сообществе, так и в странах, которым она адресовалась как стратегия развития.

Однако само понятие современного общества или современности продолжает оставаться одним из центральных во многих социально-философских и социологических теориях. При этом можно выделить два основных подхода. Один состоит в том, чтобы определить современность не через привязку к конкретному пространственно-временному континууму, а через основной признак. Так поступил Д. Аптер, утверждавший: «Быть современным — значит воспринимать жизнь как выбор, как предпочтение одного другому, как альтернативность» (Ibid., р. 10).

Другой подход нацелен на описание институциональной структуры современности и наиболее полно представлен Гидденсом, который выделил четыре основных института: 1) капитализм (накопление капитала на конкурентных рынках труда и товаров); 2) индустриализм; 3) вооруженные силы (контроль над средствами насилия в контексте индустриализации войны); 4) национальное государство (см.: Giddens A. The Consequences of Modernity. Stanford (Calif.), 1990, p. 56—59).

Базовые понятия теории социальной модернизации могут продуктивно использоваться для описания и анализа процессов посткоммунистической трансформации на постсоветском пространстве, а также для реконструкции модернизационного процесса в России». (Автор статьи приводит след. отеч. издания: Парсонс Т. Система современных обществ. М., 1997; Поляков Я. В. Путь России в современность: модернизация как деархаизация.— ИФ РАН. М., 1998.

Теперь мы видим, что основные мысли Э. Дюркгейма и М. Вебера не были системно развиты ведущими отечественными социальными философами как в наиболее благоприятный для этого период 70-80-х годов (при развитии системных исследований), так и после широкого распространения указанных переводов. Причины, думается, хорошо известны. Кстати, перевод основных работ М. Вебера был сделан еще в 1923 г. [43]. Надо заметить также, что появление темы «солидарности» было обусловлено объективно необходимыми (национальными) задачами западного общества в целом при господстве капиталистических отношений. И мыслители Запада могли мыслить, ввиду этого господства, лишь об индивидуальной и групповой (корпоративной) рациональности.

Великий опыт СССР, начавшийся в рассматриваемом плане со всеобщей общественной рационализации труда (НОТ) [41], и невиданные в мире его достижения, а также системные обобщения и исследования ведущих социальных философов приводят к научной концепции «предельной рационализации общества», то есть адекватной предельному самопознанию (самоотражению). Системное обобщение научно-технического, технологического развития и именно великого опыта СССР приводит к выводу об эволюционном предписании человеческому обществу именно этого пути возвышения в окружающем мире (см. работы Н.Н. Моисеева [35], К. Флекснера [44], авторские статьи и др.).

В то же время, в предельно напряженном строительстве «нового общества» («социализма-коммунизма»), - под вдохновляющими лозунгами партии власти, в широкой производственной рационализации мы видим, по сохранившимся и новым научно-историческим обобщениям, возникновение и расширение проблем мышления о самости, о новом обществе в целом, то есть когнитивных проблем, проблем обществознания. Они начались, судя по публикациям, можно сказать, с рассогласованности мышления ведущих деятелей-архитекторов и стратегов строительства нового общества. Ленин, Богданов, Бухарин и другие мыслители были подготовлены к данному мышлению существенно разными путями, на базе существенно разных знаний (см., напр., - [45-47]). Для согласования их мышления требовались новые, более высокие знания, которых в тот период не было, и не было времени для их выработки. Поэтому усилия А. Богданова по выработке таковых знаний, в структуре всеобщей организационной науки – Тектологии, не могли увенчаться успехом. Ввиду общего дефицита времени и прочих средств согласование высших организующих деятельностей происходило известными партийно-властными методами.

В работе [37], посвященной анализу многих когнитивных процессов и проблем СССР, рассматриваются, например, следующие темы и вопросы:

Глава 1 Рациональное сознание в советском обществе накануне кризиса

Глава 2 Гипостазирование

Глава 3 Нарушение логики: некогерентность рассуждений

Глава 4 Сдвиг к аутистическому сознанию

Глава 5 Учебный пример: некогерентность рассуждений трудящихся

Глава 6 Обществоведение в России

Глава 7 Мифотворчество

Глава 8 Постиндустриальное общество как объект гипостазирования

Глава 9 Деградация «знания власти»

Глава 10 Деградация способности к рефлексии

Глава 11 Знание власти: деградация функции предвидения, целеполагания и проектирования

Глава 12 Кризис «общества знания»: мировоззренческие срывы

Глава 13 Кризис научной системы постсоветской России

Глава 14 Социальные функции науки в переходный период

Глава15 «Общество знания» постсоветской России: кризис школы

Глава16 Представления об этничности: инерция ошибочной парадигмы

Глава 17 Когнитивная структура понимания этничности в постсоветском обществоведении

Глава 18 Конструктивизм в национальной политике: неудачное начало

Глава 19 «Общество знания» и строительство российской нации

Глава 20 «Общество знания» России и переход к инновационному развитию

Глава 21 Наука в проекте строительства «общества знания»

Заключение Строительство «общества знания»: от исследования к проекту

Когнитивная проблема Обществознания сохранилась и, думается, не только обусловила невежественную в этом плане перестройку, но и, образовав небывалую свободу мышления в государственном комплексе управления, направленность его на цели рыночного обогащения, совершила известные деяния, можно сказать, как «общественная мина невежества» в самопознании! Сразу вспоминается фраза известного государственного лидера – «мы не знаем общества, в котором живем» и назидательная мысль И. Гёте – «нет ничего страшнее деятельного невежества»!

Здесь надо ограничиться, однако, ссылками на соответствующие публикации и акцентировать внимание на объективной необходимости единых, когнитивно согласующих, функционально скрепляющих знаний для достижения общественной целостности, - которые и должно представлять Обществознание как постоянно действующий (функционирующий и развивающийся) комплекс общественного сознания (см. также авт. стр.). Эта необходимость была обусловлена ещё со средних веков, когда происходило бурное техническое, индустриальное развитие общественного производства и так называемое «разделение труда» (по Э. Дюркгейму), - специализированное распределение деятельностей. Теперь мы должны хорошо видеть, что происходило и соответствующее распределение когнитивного развития граждан, то есть распределение в общественном сознании. Таким образом, возникла необходимость в высших знаниях, объединяющих жизнедеятельность народа, обеспечивающих ее эффективность хотя бы в остро необходимых для всего общества направлениях. Роль этих знаний выполнялась, как известно, традиционными религиями, культурами и государственными нормами, законами. Однако, этих средств психологического и властного действия, как показывает общественное развитие, явно недостаточно. Необходимо именно согласование специализированных знаний граждан с высшими знаниями о существующем и наиболее рациональном, проектном обществе, - обеспечивающих в совокупности деятельность по целесообразному, - относительно текущих и прогнозируемых условий окружающего мира (прежде всего), развитию общества, общего Дома.

Современное учебное пособие по общественному развитию Техники, Философии и Науки, приведенное ниже [10], видится хорошо способствующим размышлениям по тематике данной статьи. Например, в Части 3 - ФИЛОСОФСКИЕ ПРОБЛЕМЫ СОЦИАЛЬНО-ГУМАНИТАРНЫХ НАУК рассматриваются следующие темы:

Глава 4. КАТЕГОРИЯ «ЦЕННОСТЬ» В СОЦИАЛЬНО-ГУМАНИТАРНОМ ПОЗНАНИИ: ОСНОВНЫЕ АКСИОЛОГИЧЕСКИЕ ПАРАДИГМЫ

4.1. Экспликация категории «ценность»

4.2. Аксиология: основные трудности и противоречия

4.3. Характеристика парадигмального подхода в социальных и гуманитарных исследованиях

4.4. Аксиология как допарадигмальная наука: предклассический период

4.5. Парадигмы классической аксиологии

4.6. Особенности аксиологических исследований в отечественной философской традиции конца XIX–начала XX вв.

4.7. Тенденции и перспективы развития неклассической аксиологии

4.8. Современная аксиология в поисках новой парадигмы

А в Части 4 - ФИЛОСОФИЯ ТЕХНИКИ – следующие:

Глава 3. РАЗВИТИЕ ТЕХНИКИ И ТЕХНИЧЕСКОГО ЗНАНИЯ. ТЕХНИКА В КУЛЬТУРЕ

3.1. Этапы и формы развития техники

3.2. Понятие научно-технического прогресса, его критерии и этапы

3.3. Виды технических революций и их значение для развития общества

3.4. Ступени рационального обобщения знания в технике: частные и общие технологии, технические науки и системотехника

3.5. Образы техники в культуре: традиционная и проектная культуры

Надо заметить, что научное развитие общества было во многом инициировано и стимулировалось первоначальным и последующим техническим и экономическим развитием. Наука в существенной мере развивалась, - под управлением Заказчиков и под действием процессов самоуправления, в направлениях и по целям развития техники, определяемых экономическим развитием и государственными лидерами. Яркими показательно-сравнительными периодами в российском развитии, несомненно, являются период правления Петра I, сталинский период СССР и последующие периоды, включая уже 30-летие развития новой России. Их глубокое, системное сопоставление предстоит еще осуществить.

В отношении категории «ценность» надо кратко заметить, что ее исследование и понимание, использование в социально-гуманитарных науках существенно упрощаются при осознании системной сущности того что принято обозначать этим словом-термином. Исследуя великую историю когнитивной (разумной) организации процессов достижения целей, в индивидуальной и групповой, организованной целевой деятельности, мы видим (должны видеть), что «ценности» выявляются и фиксируются в памяти, используются как традиционные, соответственно результатам процессов достижения целей, их ресурсной эффективности (во всем спектре и во всех масштабах общественных процессов постановки и достижения целей, от личностных до всеобщих). То есть из всех множеств «средств достижения целей» исторически выделялись наиболее значительные для общества и субъектов деятельности средства и фиксировались в социальной памяти словом-термином «ценность (ценности), понятием особой общественной значимости всех средств, отнесенных к традиционным и новым «ценностям».

Здесь видится полезным представить и упрощенную обобщающую (вспомогательную) схему исторически и политэкономически организованного глобального процесса общественного развития, детерминированного когнитивными процессами.

Государственное и прочее (внутреннее и внешнее) управление организацией и осуществлением указанных в схеме процессов, - обусловленное когнитивными процессами государственных структур (организаций) управления, следует рассматривать отдельно. Ввиду многофакторности и исторической изменчивости, - вплоть до революционной, процессы государственного управления общественным развитием следует изучать посредством известных научно-исторических исследований авторитетных научных организаций и отдельных ученых, например – [13; 15; 17].

«Техногенетический подход» в органическом направлении исследований общественного развития

Здесь надо остановиться на важнейшей, научно-философской методологической проблеме исследований общественного развития. Как известно, политические и политэкономические подходы к определенным изменениям в нем на базе обобщений великого опыта, ценностных традиций и прочих эмпирических знаний начали дополняться в средние века и философскими обобщениями. Наиболее влиятельным среди них, как отмечалось выше, видится органическое направление, «органицизм» (Г. Спенсер, Э. Дюркгейм, Ш. Фурье, О. Конт, Р. Вормс и др.). Примечательно, что и в царской России существовало движение так называемых «петрашевцев» (см. статью в НФЭ «ПЕТРАШЕВСКИЙ Михаил Васильевич» и литературу [48; 49]). Важно заметить также, что Маркс и Энгельс не смогли, - по уровню научных знаний о живой природе и человеке в тот период (Энгельс отметил это в «Диалектике природы»), вложить в проект социализма-коммунизма соответствующие фундаментальные знания о жизненном базисе развития человека и общества. Не смог это сделать, в достаточной мере, и А. Богданов, тем не менее, «тектология» и многие другие его сочинения способствовали формированию и развитию «Общей теории систем» Л. фон Берталанфи, а позже, посредством общего научно-технического развития и других когнитивных средств познания и проектирования сложных и сверхсложных организаций (систем) земного и космического применения [50; 51].

Здесь видится полезным привести соответствующие статьи из НФЭ, - главным образом, чтобы акцентировать внимание на особенностях начального этапа органического направления в самопознании и на отношении российской философии к нему (с 70-80-х годов):

«ОРГАНИЧЕСКАЯ ШКОЛА — вульгарно-социологическая концепция, популярная в России (П. Ф. Лилленфельд и др.) и в Западной Европе (А. Шеффле, Р. Вормс, А. Эспинас и их многочисленные эпигоны на рубеже 19—20 вв.).

Уподобляя общество биологическому организму, а отдельные его части и функции — аналогичным органам и деятельности животного, последователи органической школы объективно стремились наукообразно оправдать существовавший тогда общественный строй, включая его социальную структуру, неравенство в распределении благ, привилегированное положение определенных слоев общества и т. п. тем соображением, что они выполняют жизненно важные функции, обеспечивающие выживание и процветание всего общественного организма.

Вообще говоря, сходные сопоставления человеческого общества с биологическими организмами имели место и прежде: в античной философии (Платон), в проводимых социальными философами Нового времени (Ф. Бэкон, О. Конт и Г. Спенсер) сопоставлениях социологических процессов с биологическими, когда процессы высших форм движения материи подвергались редукции, сводились к низшим. Однако, как правило, вплоть до появления органической теории все уподобления такого рода носили метафорический либо слишком абстрактный характер, вписывающийся в логику иерархии наук. Органическая же школа в социологии пыталась придать подобным сопоставлениям закономерный характер и перейти от общих сравнений общества с биологическим организмом к их подробному, псевдонаучному функциональному сравнению. Напр., пищеварение при этом уподоблялось промышленности, кровообращение — торговле и транспорту, финансовая система отождествлялась с передачей важной для общества информацией, а деятельность высшей нервной системы — с управлением всем обществом. В соответствии с таким распределением обязанностей выстраивалась и вся социальная иерархия, воспринимаемая как естественно предопределенное, вполне оправданное положение различных членов общества с их функциями и привилегиями.

Одним из вариантов органической школы было также уподобление функционирования общества с поведением, присущим естественным сообществам животных (стаям птиц, стадам и колониям определенных животных).

Однако все подобные сопоставления были лишены научного содержания, ибо примитивизировали и даже просто искажали как жизнедеятельность животных, так и сложную социальную организацию человеческого общества. В большинстве случаев постулаты органической школы социологии объективно носили апологетический характер по отношению к существующему строю.

Отрицание органической социологии, разумеется, не следует воспринимать как отрицание всякого организующего начала в любом обществе. Однако речь при этом идет о социальных, а не биологических формах организации.

Э. А. Араб-оглы

ОРГАНИЦИЗМ — философско-методологическая и общенаучная концепция, кладущая в основу объяснения широкого круга природных явлений понятия организации и организма.

Термин «органицизм» ввел в 1918 английский биолог Дж. С. Холдейн, создавший концепцию, направленную против господствовавших в теоретической биологии 20 в. механистических и неовиталистических взглядов. Однако концепции, лежащие в русле органицистских идей, выдвигались задолго до этого. В несколько более широком плане идеи органицизма в 1920—30-х гг. были конкретизированы Дж. Вуджером, давшим им формально-логическую интерпретацию. Органицистский принцип был развит Берталанфи в предложенной им обшей теории систем. Вместе с тем органицизм испытал сильное влияние гештальтпсихологии, «органической философии» А. Уайтхеда, эмерджентной эволюции С. Александера и К.Л. Моргана, и холизма Я. Смэтса и А. Мейер-Абиха. Выступая против редукционизма и механистического подхода к феноменам биологической и социальной организованности, сторонники органицизма разрабатывали концепцию уровней организации и анализировали взаимоотношение части и целого (в особенности — обоснование примата целого перед частями и иерархии частей в органической целостности). Вместе с тем для органицизма характерно преувеличение роли фактора организованности и целостности в структуре объективной реальности и целостности в структуре объективной реальности. В последние десятилетия концепции, развивавшие идеи органицизма, практически прекратили существование, поскольку на первый план выдвигается исследование популяций и популяционистский способ мысли.

Лит.: Афанасьев В. Г. Проблема целостности в философии и биологии. М, 1964; Кремянский В. И. Структурные уровни живой материи. М., 1969; Проблема взаимосвязи организации и эволюции в биологии. М., 1978; Карпинская Р. С. Лисеев И. К, Огурцов А. П. Философия природы: коэволюционная стратегия. М., 1995, с. 31—316; Bitter W. E. Unity of the Organism, or the Organismal Conception of Life. 1—2 . Boston, 1919; Glad D. D. «Mind» as an organic Integration. - Theories of the Mind. L.-N.Y, 1962.

Б. А. Старостин»

Данные статьи видятся явно устаревшими, не соответствующими даже научно-философским знаниям периода работы над энциклопедией. Они соответствуют начальному органицизму. Его распространение и развитие угасло не только в связи с превалированием других, надо сказать, политически выгодных для ученых направлений, но и с тем, что системные знания и исследования появились много позже. В СССР имели место известные политические препятствия его научному развитию, - начиная, можно сказать, с творчества А. Богданова, пытавшегося соединить фундаментальные знания о живой природе с научно-социальными (социально организующими) знаниями, и заканчивая, - можно сказать, всеобщим подавлением «социально-органического» направления антиорганической рыночной парадигмой развития.

Надо заметить также, что еще до работ Богданова, царская власть жестоко подавила общественно полезное движение «петрашевцев» [48; 49], которые творчески развивали идеи европейского органицизма, в частности Шарля Фурье. Здесь видится полезным привести фрагмент статьи НФЭ о нем, представляющий его центральную идею, - имеющую важное значение для рассматриваемых ниже процессов и проблем, и сохраняющую актуальность для современного и, думается, всего предстоящего общественного развития:

«Гармоничный же общественный строй, по Фурье, должен быть сообразен природе: существующие в его рамках объединения («группы» и «серии») образуются на основе естественных законов «притяжения по страсти». Притяжение является движущей силой человека, оно есть то средство, которое использует Бог, чтобы привести в движение мир и человека. Страсти в отношении социального развития являются тем же, чем является притяжение в отношении трех прочих видов движения (материального, органического и инстинктивного). Именно этим моментом своего учения Фурье обязан возросшему интересу к его творчеству в 20 в. от сюрреалистов до Р. Барта, включая умонастроения движения в мае 1968. Ассоциация и «притяжение по страсти» в теории Фурье тесно связаны: в производительной деятельности, по его мнению, следует сочетать экономическую рациональность и рациональность чувств, интерес к совершению полезной работы и удовольствие выразить в нем свою страсть. Отсюда вытекает понятие серии, т. е. команды индивидов, объединенных для того, чтобы производить и совместно наслаждаться, свободно определяющих свои производственные задачи. Опорой будущего общества и его основной ячейкой Фурье считал фалангу, основанную на оптимальном сочетании талантов, страстей и вкусов ….

Соч.: Oeuvres completes. P. , 1961—67; в рус. пер.: Избр. соч. М,—Л. , 1954.

Лит.: Зильберфарб И. Социальная философия Ш. Фурье и ее место в истории социалистической мысли первой половины XIX в. М., 1964; Lehouck E. Fourier aujourd'hui. P., 1966; GoretJ. La pensee de Ch.Fourier. P. , 1974; Bartes R. Sade, Fourier, Loyola. P. , 1975».

Теперь можно сделать вывод, что органицизм научно и философски развивался в СССР и в новой России (несмотря на переход к рыночной парадигме) неофициально, творчески. Первые официальные (инициативные) системные исследования (В.Г. Афанасьев, Э.С. Маркарян и мн. др.) не были поддержаны социологами-теоретиками и социальными философами (думается, по карьерно-политическим причинам). Однако, они обеспечили творческое развитие авторских системных исследований (от начала 90-х годов, а в публикациях АТ – с 2007 г.), с целями распространения системных взглядов на общественное развитие, интеграции научно-философского мышления в этом плане и возбуждения системного мышления о живой природе, человеке и обществе).

Здесь надо остановиться на глубоком творческом развитии органического направления В.Ю. Татуром, которое, кроме прочих работ, представлено большой статьей «Преображение техноклетки» [30], - имеющей прямое отношение к рассматриваемой здесь тематике. Указанную статью надо анализировать, конечно, отдельно. Здесь же видится необходимым сделать лишь следующее, важное для данной статьи замечание.

Техно-генетический подход, предпринятый автором, несомненно, развивает био-физические и структурно-функциональные аналогии с живой природой (на которых формировался органицизм), и способствует развитию системного мышления о метаорганизме, с которого начиналось и эволюционно развивалось человеческое общество. Но, поскольку в дальнейшем, техническом, техно-экономическом, общесоциальном и государственном развитии определяющее значение имели (с прогрессивным расширением, углублением и усилением) когнитивные процессы и соответствующие функциональные свойства действующих Единиц, групп, субъектов (акторов) в развитии общества, то видится научно целесообразным сосредоточиться на системном исследовании именно этих процессов.

Второе замечание вызвано не только указанной статьей, но и общим философским дискурсом о так называемой «Техногенной цивилизации». Недавнюю публикацию обсуждения соответствующих проблем на «Круглом столе» ИФ РАН видится полезным приложить к статье. Этот дискурс вызывает аналогичное замечание, то есть обращение внимания на то, что вся «техногенность», - вредная, опасная, но и во многом полезная, обусловлена, несомненно, организацией когнитивных процессов в высших структурах общественного сознания, - академических и государственных.

В данном плане полезно сразу же обратить внимание на множество отечественных научно-философских обобщений, объединенных такими исследовательскими направлениями как «История техники», «Философия науки и техники» (В.С. Стёпин и др.), которые как раз и раскрывают эти когнитивные процессы и формирование на их основе научных школ, государственных и прочих учреждений, институтов, и, главное, принятие «государственных решений». Существенные представления в этом плане дают уже и современные учебные пособия, например [9; 10].

Когнитивно-нравственные процессы и проблемы общественного развития

Продолжая размышления Ш. Фурье о нравственном свойстве «притяжения» между людьми в малых и больших, в древних и современных группах, сообществах и странах, мы вспоминаем, что это свойство уже исследовано многими учеными и раскрыто его значение во всем, особенно раннем общественном развитии (П.А. Кропоткин и др.). Теперь оно раскрывается уже предельно глубокими процессами в системной психологии, нейропсихологии, конфликтологии и прочих научных дисциплинах.

Рассматривая процессы первичного общественного развития, мы видим, что кроме развития когнитивных процессов через опыт целенаправленной жизнедеятельности, - на базе всеобщих для живой природы и человеческих организмов системных закономерностей (указанных автором выше и ранее), разворачивались также процессы, обусловленные нравственными свойствами человека. В системном плане надо видеть определяющее значение для всего общественного развития процессов объединения целевой жизнедеятельности, которые возникали на базе нравственных свойств, общих целей и закреплялись, развивались ввиду большей эффективности коллективных, согласованных действий. Таким образом, видится целесообразным рассмотреть здесь, - в плане организационной рационализации общества, историческое развитие так называемых (согласно научному самопознанию) процессов кооперации и образования, развития специализированных социальных объединений (согласно «разделению труда и мышления»), получивших обобщающее наименование «корпорация». Здесь надо сразу же заметить, что общенаучное, общесоциальное понятие корпорации определилось в условиях так называемого рыночного общества. Но это не означает, что его не следует использовать в научном исследовании обществ иного типа. Надо заметить, что в философии и «общественных науках» СССР термин «корпорация» считался капиталистическим, западным, - лишь ввиду отличия их целей от целей социалистических производственных предприятий и других объединений. Это усеченное понимание корпорации действует до сих пор, чему способствует и широкое распространение рыночной парадигмы. Но, думается, современное развитие России способствует осознанию и общественно полезного, системного значения понятий кооперации и корпорации. Это значение наглядно и убедительно представляют современные процессы поддержки и развития так называемой СВО, раскрывают и современные научные работы: [52] - Понятие корпорации. Виды корпораций в России. Что такое "корпорация". Некоторые примеры нормативного использования слова "корпорация" в новейшей российской истории. Корпорация как некоммерческая организация с единственным учредителем в лице государства. Средства, выделяемые некоторым госкорпорациям на ноябрь 2007 г. Проблемы корпоративного управления (и прочее).

[53] - В монографии рассматриваются исторические условия зарождения корпоративного предпринимательства, а также те социально-экономические и политико-правовые факторы, которые определили его эволюцию и место в различных правовых системах на основных этапах их истории. Автор определяет особенности юридического статуса корпоративных организаций и изменений, вносившихся в законодательство о корпорациях в ходе динамики их развития, возникающих внутри них отношений между участниками, а также их взаимоотношений с государственной властью; раскрывает особенности эволюции корпоративной формы предпринимательской деятельности в ходе исторического развития, поскольку изменения в правовом регулировании были результатом адаптации к требованиям реальной жизни. Кроме того, в данной работе выявляются правовые и социальные проблемы, возникающие в ходе формирования национальной модели корпоративного управления, которая соответствовала бы российской специфике, и определяются пути их решения.

Вновь обратимся к энциклопедии - НФЭ. Она представляет следующие определения, которые видится полезным привести здесь наиболее полно:

«КООПЕРАЦИЯ (от лат. сooperatio — сотрудничество) — 1) способ организации общественного производства на основе обмена деятельностью и продуктами этой деятельности; в более узком смысле организация труда, при которой отдельные лица или группы лиц выполняют специализированные производственные операции, составляющие в своей взаимосвязи и последовательности цельный производственный процесс;

2) одна из организационных форм объединения лиц для осуществления совместной хозяйственной деятельности (сельскохозяйственная, потребительская, промысловая, жилищностроительная и т.д.);

3) с этической и социально-психологической точек зрения — сотрудничество, взаимопомощь, солидарность.

Кооперация — один из тех моментов общественного процесса, через которые человек, чье существование и развитие носит в силу разделения труда односторонний характер, восполняет эту односторонность, обретая в превращенном виде свою утраченную потенциальную всеобщность, а общество, раздробляющее себя в разделении труда и сословий, «снимает» свою фрагментарность и возвращается к своей целостности.

В широком смысле слова кооперация представляет собой Воплощение и зависимости, и свободы индивида. Ж.-Ж. Руссо утверждал, что индивид, в состоянии дикости полагавший себя свободным в отношении других людей, теперь, в силу множества новых потребностей, обнаруживает свою зависимость от них, становится их рабом, даже будучи их господином. Для Г. Зиммеля же свободен не лесной отшельник, а обитатель современного большого города: хотя для обеспечения его жизни требуется множество других людей, доставляющих ему необходимые ресурсы, он соединен с ними лишь опосредствуемым образом через вещи, деньги.

М.И. Туган-Барановский видел в кооперации такое хозяйственное предприятие нескольких, добровольно соединившихся, лиц, которое имеет своей целью не получение наибольшей прибыли на затраченный капитал, но увеличение благодаря общему ведению хозяйства трудовых доходов своих членов или уменьшение расходов этих членов на их потребительские нужды. Кооперация, по его мнению, соединяет эгоизм с альтруизмом, воспитывает человека, умеющего отстаивать личные интересы с готовностью отказаться от них во имя интереса общего. При кооперативном ведении хозяйства капитал — слуга, а не его хозяин, отмечал А.В. Чаянов.

Самым важным в кооперации является перенесение внимания с интересов капитала на интересы хозяйств, которые объединились в союз, создав кооперативное предприятие.

В.М. Быченков

КОРПОРАТИВИЗМ (от позднелат. corporation—объединение) — групповая замкнутость, обособленность в рамках корпорации. В праве корпорация — разновидность (наряду с учреждением) юридического лица, возникающая вследствие объединения людей и образования на этой основе нового субъекта прав; в социологии и политологии корпорация — социальная группа, складывающаяся на основе профессиональной или иной общности интересов и функций; в социальной психологии—замкнутая организованная группа с жестким централизованным управлением, резко противопоставляющая себя внешнему социальному окружению, часто асоциальная. Внутри корпорации вырабатываются собственные этические нормы и стандарты поведения, характеризующиеся большей или меньшей согласованностью с принятыми в обществе установлениями или обособленностью от них. Г.В.Ф. Гегель понимал корпорацию как сообщество, в котором труд, распадающийся в гражданском обществе соответственно своей природе на различные отрасли, обретает осуществление как общее. Именно по своему особому умению индивид является членом корпорации, цель которой вполне конкретна и не выходит за пределы того, что заключено в данном промысле, в собственном деле и интересе. <…>

М. Ориу выделил две основные разновидности институтов: лишенные автономии институты – вещи и институты-корпорации, которые располагают внутренней свободой, позволяющей им самим преследовать свои цели и самим выполнять свои функции делающей из них живые индивидуальности. Внутренняя автономия, начала самоуправления, возможность самостоятельно формулировать нормы и принципы своего функционирования уподобляют корпорацию живому существу. Ориу считал социальную организацию, основанную на началах корпоративности, высшим типом человеческого единения. В кон. 19 — нач. 20 в. в юридической науке получили распространение концепции государства как юридического лица или корпорации. Г. Еллинек определял государство как обладающую первичной верховной властью корпорацию народа, который населяет определенную территорию (территориальную корпорацию). Согласно И.А. Ильину, государство сочетает черты корпорации, которая строится снизу вверх равноправными членами и есть, т.о., осуществленное самоуправление, и учреждения.

От теорий государства-корпорации следует отличать доктрину корпоративного государства.

В.М. Быченков».

В этой статье автор рассматривает, - как, думается, хорошо понятно читателю, корпорацию в рыночном обществе (очевидно, на основе западных публикаций, - см. лит-ру к статье) и она, ввиду этого, заметно контрастирует с определением «кооперации». Тем не менее, с учетом сделанного выше замечания о понятии корпорации, данные статьи НФЭ видятся остро актуальными для современной России и особо важными для социально-философских и – теоретических исследований бывшего развития и наиболее рационального по складывающимся и прогнозируемым отношениям в мировом сообществе. В плане социальной ответственности современных корпораций представляет интерес соответствующая статья в современном экономико-социологическом словаре [54, с. 229-236]. Вот начальный ее фрагмент:

«КОРПОРАТИВНАЯ СОЦИАЛЬНАЯ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ

(КСО) – это концепция, определяющая новую форму взаимодействия бизнеса, государства и общества. В основе КСО лежит идея служения обществу и понимание ответственности социального целого. Практика КСО начиналась с корпораций – крупных компаний с акционерной формой собственности, однако сегодня признается, что компании любого размера должны и в состоянии проявлять свою «моральную ответственность» перед обществом. В этой связи термин «социальная ответственность бизнеса» нередко служит синонимом КСО.

Концептуализация КСО началась в мировом бизнес-сообществе в середине 1950-х и к концу 1990-х годов – всего за четыре десятилетия – из незначительной идеи превратилась в глобальную концепцию, которую сегодня активно продвигают самые разные социальные структуры общества: правительства, корпорации, НКО, отдельные потребители и др. Изучением данной проблематики занимались западные ученые Г. Воуэн, Т. Левитт, М. Фридман, С. Сети, А. Кэрролл, Э. Фриман и др.; большой вклад внесли российские эксперты Ю. Е. Благов, А. Е. Костин, М. И. Либоракина, А. А. Нещадин, С. П. Перегудов и др. Но, несмотря на активные исследования КСО, у специалистов отсутствует единство мнений, представления представителей бизнес-сообщества и социума в целом часто стереотипизированы, что осложняет теоретическое осмысление и практическое воплощение данного феномена. Так, корпоративная социальная деятельность, корпоративное гражданство, концепция заинтересованных сторон, стейкхолдер-менеджмент, этика бизнеса, устойчивое развитие образуют неполный перечень концепций, ассоциируемых с КСО. Всех их, несмотря на терминологические различия, объединяет выделение принципов ответственности, на основе которых компания взаимодействует с обществом».

В отношении приведенных определений НФЭ можно сделать ряд замечаний (например, относительно внутренней свободы в корпорации, - в чем автор статьи явно ошибается) и дополнений, но здесь надо акцентировать внимание на наиболее важном для российской действительности.

Начнем с общего вывода. Корпорация в рациональном обществе – это общественно целесообразная, рациональная организация специализированной деятельности, обеспечивающая, прежде всего, рациональное распределение и концентрацию необходимых общественных ресурсов (в геопространстве), и структурно-функциональное соединение их по высшим целям общественного воспроизводства и развития. Сразу обратим внимание на убедительные в этом плане общественно рациональные процессы кооперации и корпоративной деятельности по целям СВО.

По главной функциональной направленности все общественные корпорации (как структурно-функциональные составляющие общественной целостности) можно распределить, например, - уже в начальном, но функционально полноценном состоянии общества, на следующие типы: (в последовательности исторического развития): 1) производственные (изначально в материальном пр-ве), - по всем спектрам продуктов как средств достижения актуальных целей, - установленных субъектами высшего (государственного) управления общественным производством и во всем множестве производительных корпораций, соответственно их взаимоотношениям; 2) воинские; 3) культурные, - определяемые общим интеллектуальным и прочим развитием общественного сознания; 4) интеллектуальные, исследовательские (см. историю философии и науки).

Корпорации первого типа установились и развивались главным образом посредством освоения обществом материальной природы и преобразований её продуктов в общественно целесообразные средства, по острым объективным необходимостям и целям развития как предвидимым, наиболее благоприятным состояниям развиваемых составляющих общества относительно окружающего мира, его воздействий. Они составили таким образом большую часть общества и получили стремительное развитие, обусловленное освоением энергетических процессов, производством энергоносителей и освоением преобразования их в универсальный электрический энергоноситель, то есть посредством развития корпораций третьего типа (см. историю). Теперь мы обобщаем все множество материально-энергетических производственных корпораций в понятие «общественное производство» (ОП), а весь созданный веками этого производства арсенал «искусственных производительных средств» отражаем понятием общественной сферы «техники» (см. выше философские взгляды на технику). Производство общественно целесообразных движений, процессов, условий, всевозможных средств достижения общественных целей, то есть все целенаправленное движение общества, - как метаорганизма, и его когнитивные процессы в общественном сознании, и составляют комплексное общественное производство, производство нового, наиболее могущественного и благоприятного состояния его в окружающем мире. В этом видится полная (идеальная) системная аналогия наиболее рациональной организованности человеческого общества с естественной, эволюционно оптимизированной организацией всех высших организмов (живых организаций, живых систем). Приведенные выше взгляды М. Ориу и «органицизм» (опережавший глубокое научное познание живой природы, человека и общества, - см. выше) просвещенной Европы дополняют это системное видение идеальной модели человеческого общества. Думается, хорошо понятно, что реализация этой модели возможна лишь при установке, - в качестве конституционного закона, единства высших общественных целей для всех специализированных корпораций и структурно-функциональное согласование их деятельности (функционирования) по всем направлениям общественного производства. Именно это может обеспечить требуемую функциональную целостность, то есть системную рациональность общества как полноценной корпорации в мировом сообществе корпораций.

Большой, полезный для современных системных размышлений, очерк о Фурье и его идеях, о последователях дает М.И. Туган-Барановский [32]. Рассматривая «пороки цивилизации», критикуемые Фурье ввиду сохранения больших множеств «непроизводительных элементов», он перечисляет в современном (ему) обществе все эти элементы, в том числе рабочих «отрицательного производства», - «служащего не для удовлетворения естественных потребностей человека, а вызываемого несовершенством господствующей социальной организации». И отмечает далее, «…что Фурье признает непроизводительными почти всех служителей торговли. Отрицательное отношение Фурье к торговле объяснялось тем, что в капиталистическом обществе торговля из подчиненного хозяйственного элемента по отношению к производству и потреблению, каковой она должна была бы быть, становится элементом господствующим. Торговец, наряду с ростовщиком, воплощает в себе самые отрицательные стороны капиталистического строя. Торговец ничего не производит, не создает никакой новой ценности, он только покупает и продает; но тем не менее, господствуя над рынком, он держит в своей власти действительного производителя. Так как торговля дает возможность легкой наживы и не требует тяжелого физического труда, необходимого для производства, то торговля притягивает к себе худшие общественные элементы, избегающие производительного труда и жаждущие денег и богатства. Поэтому, торговая армия повсеместно быстро растет на счет производительной части общества. Торговля, конечно, исполняет полезную общественную функцию, но плата, которую она требует и получает за это от общества, чрезмерно высока. Улицы всякого большого города пестрят вывесками всевозможных лавок и магазинов, центральные кварталы почти сплошь застраиваются помещениями для торговли. Но есть ли какая-нибудь выгода для общества от того, что рядом с одним магазином вырастает другой, торгующий теми же товарами и за ту же цену и разоряющий первый? Один магазин так же хорошо удовлетворял общественной потребности, как и два, — второй был не нужен. Гипертрофия торговли есть необходимое следствие свободной конкуренции и составляет крупное общественное зло, приводя к торговым и промышленным кризисам».

Как актуален этот социально и экономически, политически критический взляд, причем, через более чем вековой период общественного развития!

Заключая очерк о Фурье и его полезном, - в плане развития последующих коопераций, утопизме, Туган-Барановский делает, среди прочих, такой вывод:

«Положительное экономическое творчество, к которому призывали утописты, не пользовалось никаким сочувствием политиков школы Маркса. И только в самое последнее время наблюдается в этом отношении реакция — кооперативное движение признается многими выдающимися немецкими последователями Маркса не менее важным делом, чем политическая организация рабочих. Таким образом, даже в главной твердыне марксизма возникает новое течение и вырабатывается новая тактика, объединяющая в себе сильные и жизнеспособные элементы утопизма и марксизма, …».

Туган-Барановский прикладывает к своему исследованию всемирного корпоративного движения литературу о нем, статистику по зарубежным странам и такую, например, статистику по России:

Общая статистика русской коопераціи на 1 янв. 1915 г. (по подсчету А. В. Меркулова).

Кредитныхъ кооперативовъ ………….. 14.350

Потребительныхъ обществъ …………. 10.900

Сельскохозяйственныхъ обществъ …… 5.000

Сельскохозяйственныхъ товариществъ . 1.650

Маслодѣльныхъ артелей .... …………….. 2.700

Кустарныхъ и иныхъ артелей....................... 600

Всего …. 35.200

Число членовъ ихъ близко къ 12 милліонамъ, т.-е. на 1 члена кооператива приходится въ Россіи 16 жителей.

Среди задач системно-рефлексивного исследования великого опыта капиталистического и социалистического общественного развития, думается, научно назрела (перезрела уже) задача системной классификации ОП, по функциональной направленности, с выделением, допустим, следующих видов: материальное; техническое; энергетическое; информационное. И подвидов (по всем отраслям): транспортное; воинское; оздоровительное; сохраняющее; поисково-разведывательное; научно-проектное. В (полит)экономической теории почему-то до сих пор рассматривается лишь «усеченное» ОП, то есть считается что общество нуждается лишь в производстве материальной и материально-энергетической продукции (как средств общественного развития), и более того, что Рынок определит что требуется обществу (но показательно, что некоторые ученые-экономисты уже начали выделять в ОП энергетическое и информационное пр-ва).

А. Смит, при отсутствии в тот период научных знаний об обществе как таковом, не понимал, или не хотел понимать, что общество нуждается не в «руке рынка», - управляемой хаотичным множеством собственников средств производства, а в наиболее рациональном управлении производством, - относительно «древа общественных целей».

Теперь, в исторических обобщениях мы видим, что бурное техническое и научное развитие было обусловлено взаимными положительными и каталитическими обратными связями и отношениями соответствующих корпораций. Мы видим также проникновение и развитие интеллектуальных (когнитивных) процессов в производственные корпорации, возникновение так называемой рационализации производства, техники и технологических процессов, оптимизацию их научными и информационно-техническими средствами, видим соответствующее слияние корпораций в научно-производственные объединения, масштабный рост функционально полноценных корпораций. В данном плане мы вспоминаем великое начало: «разделение труда», - по Э. Дюркгейму, в его историческом обобщении процессов производства. Более глубокий, системный взгляд показывает, что, в сущности, происходило функционально-корпоративное распределение общественной жизнедеятельности, совокупного целеустремленного движения общества на базе жизнесохраняющих, воспроизводственных и прочих жизненных процессов.

Таким образом, научно-исторические обобщения и системный взгляд на материально-энергетическое, техническое развитие человеческого общества, позволяют системно рассмотреть и комплексно анализировать понятия рационализации, рациональности не только применительно к технике, но и к обществу в целом. Системная сущность процесса рационализации позволяет, на взгляд автора, сформулировать следующие дефиниции, - по крайней мере для предварительного исследования вопросов и проблем рационализации общества.

Рационализация – это когнитивный процесс человека, группы, специализированной организации интеллектуальной деятельности (в современной терминологии), целью которого, - установленной в сознании акторов этой деятельности, является выработка информационного средства (средств), - в установленной форме знаний (используемых в данном направлении, - см. историю),, как средства достижения цели (см. иерархию, функциональную соподчиненность и типологию целей), служащей предвидимому (моделируемому, вероятному, планируемому и пр.) изменению реальной жизнедеятельности, состояния актора рационализации, или объекта, процесса установленного в качестве предмета рационализации.

Отсюда можно предварительно, для размышлений по рассматриваемой тематике статьи, сформулировать и дефиницию рациональности. Думается, вполне обоснованно и продуктивно для научно-исторических исследований, понимать под рациональностью степень соответствия (адекватности) рассматриваемого, используемого или нового (выработанного когнитивными процессами) средства достижения конкретной цели в реальном изменении (развитии) жизнедеятельности или функционирования объекта, процесса, выраженной ресурсной эффективностью.

То есть надо обратить внимание на то, что понятия рационализации, рациональности установились именно в связи с процессами наиболее эффективного, - в основном по затратам ресурсов (материалов, времени, энергоресурсов и пр.) достижения тех или иных целей и, соответственно, с выбором, поиском, разработкой тех или иных средств достижения конкретной цели.

Хорошо понимая всё сущностное содержание, отражаемое категориями цель и средство достижения цели, весь их спектр, иерархические множества в человеческом обществе, в его развитии от истоков социогенеза, можно системно увидеть, - с позиции ПКН, всё глобальное происхождение, масштабное развертывание и в то же время рост сложности процессов в обществе, - которые вносили в общественное развитие не только рациональные средства (инструменты, фундаментальные и прочие объекты, процессы), но также и иррациональные, вплоть до ущербных.

Можно сразу сделать и предварительный вывод – рациональность превалировала в развитии техники и технологий, а иррациональность – в воздействиях на окружающую природу и в общей организованности объективно необходимых процессов адаптации, сохранения и защиты фундаментальных комплексов, общих системных средств общественного воспроизводства и развития, комплексов управления и прочих системных средств достижения высших целей общества.

То есть с позиции ПКН можно хорошо видеть, что рационализация общества осуществлялась постоянно, от самих истоков социогенеза. Просто когнитивные процессы осуществлялись посредством имеющихся способностей человека (выдающихся личностей, лидеров, мыслителей), организационных (инструментальных) средств мышления, социальной памяти и прочих. Рационализация происходила, к тому же, под давлением «объективных необходимостей» - в суровой жизненной адаптации, в процессах определяемых всеобщими закономерностями «живых организаций» (систем). Она была направлена на освоение естественных материальных средств окружающей среды с высшими целями сохранения общественной жизни в изменяющихся условиях (часто критически) окружающего мира. Известные первые искусственные средства, как продукты когнитивной деятельности, - «рычаг», каменный топор и прочие инструменты, первые жилые сооружения и прочие продукты когнитивной деятельности можно считать и продуктами начальной рационализации общества. Эта начальная рационализация определила естественно и объективно необходимое направление рационализации (на все века), которое является, по сути, материально-энергетическим направлением. Оно привело, можно сказать, к средним векам образование хорошо видимой общественной сферы – сферы техники (см. философское осознание «techne»). Энергетическая составляющая этой сферы берет начало от когнитивного освоения естественного процесса горения, от инструментария его возбуждения, сохранения и конструктивного обеспечения в жилищах.

В заключение логично было бы, и как принято, сформулировать конкретный перечень проблем и представить авторский взгляд на пути их решения, но когнитивные проблемы общественного развития - это, в сущности, проблемы организации высших, философских наук. То есть конкретное определение проблем и постановка соответствующих задач – это дело ведущих специалистов отечественного научно-философского сообщества. Однако здесь видится полезным все же сформулировать главные проблемы, прежде всего, связанные с объективной необходимостью установления единого, общественно адекватного (по сущности человека и общества как таковых) мировоззрения, - как необходимой базы решения прочих когнитивных проблем, особенно проблемы перехода от традиционных и консервативных, выверенных лишь историческим опытом, когнитивных средств общественного развития к прогрессивным, научно рациональным, предельно выверенным средствам. В этом плане имеется уже большое множество научных работ, особенно по современной научной программе «Информационное общество». Таким образом, видится необходимым ускоренное решение следующих проблем:

1. Проблема преодоления, минимизации в общественном сознании наследуемого и нового (генерируемого) невежества в самопознании, - удерживаемого во многом проникновением рыночных принципов в информационное производство формирующее общественное сознание. В этом плане надо вспомнить великую роль научного развития СССР, развития естествознания и естественнонаучного образования молодых поколений, соответствующее развитие культуры. Опыт СССР в преодолении традиционного невежества всех соединяемых народов, несомненно, должен использоваться и развиваться.

2. Проблема единения знаний о «человеке общественном», - как единственном источнике и элементарном движителе, воспроизводящемся, специализированно развивающемся и образующем во множестве себе подобных деятельных Единиц полноценное воспроизводство и прогрессивное развитие общества. Данная проблема видится узловой проблемой прогрессивного развития общества. Она связана, конечно, с предыдущей и решалась в СССР едиными для всех народов программами общего образования, развитием наук о человеке, программами воспитания и образования человека как «строителя коммунизма». Теперь, на основании эмпирического и научного самопознания становится понятным, что совершенное (“Good Society”, рациональное) общество не нуждается в каком-то наименовании, отражающем какую-либо его характеристику, видимую главной. Необходимо комплексное движение общества к совершенству, создаваемое каждым дееспособным человеком (как СФЕ). Поэтому необходимые знания о человеке, - функционирующие в общественном сознании, в образовательных программах должны составлять, очевидно, три уровня самопознания: человек общественный в прошлом, - в настоящем и в совершенном (благоприятном, рациональном) обществе будущего. Суть видится в том, что когнитивные основания совершенного общества в будущем должны закладываться в научные структуры общественного сознания текущего общества. Надо заметить, что определенные основания уже закладываются в России под давлением внутренних и внешних «вызовов», в том числе характеристики человека-созидателя, -творца.

То есть решение обозначенной проблемы требует научно-системного развития обществознания, экономической теории (политической экономии), - по сути, как науки о жизнедеятельном, «жизнецелевом» движении общества. В экономическом плане надо видеть, что человек действительно единственный источник общественного возвышения в мировом сообществе, к тому же не требующий для общественно продуктивной деятельности «всё возрастающего потребления» жизненных благ. Поэтому, и особенно при дефиците человеческих ресурсов, экономическая деятельность, Общественное производство и Распределение должны быть организованы наиболее эффективно для достижения общественных целей (во всей их иерархии), то есть системно. Такого рода организация уже полностью выверена не только великим опытом СССР, но и опытом передовых в мире производственных корпораций (по их целям). При такой организованности каждый дееспособный гражданин является, в сущности, «структурно-функциональной Единицей» той или иной (нескольких) систем корпоративной деятельности (включая семейные и творческие). Соответственно, в современной социально-экономической проблематике возникает необходимость переосмысления традиционного «бизнеса», то есть системного рассмотрения возможных преобразований его в общественно целесообразную корпоративную деятельность (см. выше статью о КСО). Это, конечно, хотя и остро актуальная, но отдельная тема, поэтому здесь надо лишь заметить, что современный бизнес не только, мягко говоря, во многом иррационален для страны, - испытывающей, к тому же, известные проблемы, но и не имеет социально-научного обоснования, - кроме психологического стимулирования предельно возможной деятельности, ставящей, однако, вопрос цены ее для общества, по итогам. По большому счету, видится уже крайне запоздавшей экспертная проверка, своеобразный деловой аудит всех «занятостей» (удивительно бюрократичный термин в современном экономическом мышлении) дееспособных граждан, на предмет их общественной целесообразности.

3. Проблема согласования национальных культур на базе мировоззренческого, научно когнитивного возвышения наций и народностей. Это согласование возможно, конечно, лишь при условии (по ходу) решения предыдущих когнитивных проблем, и через наиболее активные в национальной культурной деятельности молодые поколения.

Здесь надо подчеркнуть взаимосвязанность всех когнитивных проблем, - через сознание человека, медиа-средства общественного сознания и государственную когнитивно-информационную деятельность, и сохранение, усугубление их коммерциализацией, рыночной детерминацией когнитивных средств, процессов в общественном сознании.

Переход к рыночно-капиталистической парадигме обусловил подчиненность научного развития известным потребностям рынка, главным образом технологическим и целям крупных собственников средств производства. Потребность государства в развитии философских наук, социальной философии отпала, по всей видимости, еще в начале «перестройки», - ввиду известной деградации высших структур власти и ориентации Правительства на ведущую роль новой, всемирно используемой (значит правильной, общественно прогрессивной?) политэкономической парадигмы (экономики).

Со стороны самого философского сообщества, судя по публикациям, имеют место пока в основном пессимистические взгляды и некоторые призывы к консолидации [55]. Статья известного ученого-публициста Г.Г. Малинецкого, представленная и критически рассмотренная недавно на странице АТ [56], - дополняющая многие другие критические статьи о дезорганизации российской Науки, вряд ли вызовет осознание в Правительстве объективной необходимости возвышения научного мышления над рыночным, над «рукою рынка» (по А. Смиту), - которая взаимодействует с банками (вспомним этимологию, происхождение и развитие этих «господ-властителей»).

Надо говорить, очевидно, не о «реабилитации» науки (явно неадекватный термин), а об управлении Наукой (научным развитием общества), как отраслью информационного производства, являющейся (пока существует достаточное воспроизводство научных ресурсов) не только мудрой Волшебницей всего общественного производства, но и строгим Учителем-наставником государства, - согласно общественно рациональным функционалам известных институтов этой отрасли. Как показывает великий опыт общественного развития России – СССР - новой России, научная деятельность общества должна определяться, прежде всего, потребностями общества, страны, то есть «целевым древом» страны, а не «рукой» Рынка и мышлением ЦБ. В этом плане полезно вспомнить о Кибернетике А.-М. Ампера и «когнитивной яме» ЦК КПСС (над которой «пролетел» призыв В.Г. Афанасьева о научном управлении обществом), о целевом управлении Наукой в СССР, но и о функциональной ограниченности, когнитивной неадекватности ГКНТ при Правительстве.

В заключение видится полезным обратиться, прежде всего, к выводам В.Ю. Татура в оригинальном обобщении им всего развития человеческого общества [30], как развития биотехноценоза (по С. Лему, на что указывает сам автор), - с которым во многом согласуется представленное здесь системное исследование. В заключительном выводе полезно выделить такие слова:

«Сегодня мы стоим на пороге того, что поколение 2000 примет участие в глобальном проекте по завершению синхронизации энергетических и вещественных процессов в техноорганизме России, созданию технологического базиса для проявления самосознания этого техноорганизма и планетарной кооперации нескольких государств-техноорганизмов.

Я надеюсь, что насущные требования техноорганизма России откроют новую страницу в воспитании через труд и искусства, усилят потребности в системных алгоритмах освоения мира, заточат логическими задачами интеллектуальные способности человека, искусствами расширят психическую сферу, создадут новые мотивации к освоению семантического пространства и непознанной реальности, завершат преобразование системы управления Россией, сформировав биосферные губернии и всеобщую доступную сеть знания и голосования».

По результатам глубокого анализа биотехнологического развития человеческого общества В.Ю. Татур показывает в итоге объективную необходимость ведущей роли когнитивных процессов, необходимость глубокого сапопознания и кооперации «техноклеток», техноорганизмов. Современные проблемы техногенной цивилизации уже широко обсуждаются в научно-философском сообществе (см. приложение). С позиции автора надо заметить, что развитие человеческого общества является, в сущности, все же не техногенным, а «когнитогенным», - то есть соответствующим наследуемым когнитивным средствам, выбираемым из всего наследия властвующими элитами, - при молчаливом согласии или слабом «роптании» научно-философского сообщества «знающих» (по предпочтениям Сократа). При этом государственное управление социотехническим развитием будет определяться, конечно, и наследуемой техникой, новой техникой, приобретаемой за рубежом, но при ведущей роли избранных Властью знаний, определяющих и формирующих в государственном комплексе управления общий, рабочий когнитивный комплекс, парадигму общественного развития.

Здесь нельзя не обратить внимание на традиционный когнитивный процесс, - указанный в заключительной фразе В.Ю. Татура. Привычное слово-термин «голосование» завершает, как правило, многие коллективные когнитивные процессы выработки «решений» по организации тех или иных, часто сложных, многостадийных и длительных процессов деятельности (программ, планов), продвижения к высшим целям, и процессов выбора (назначения) акторов управляющей деятельности, особенно во всей иерархической структуре государства. Надо обратить внимание на то, что этот завершающий процесс часто бывает неадекватным сложности и общественной значимости предполагаемой (планируемой) деятельности. Опыт великих потерь ввиду этой неадекватности выводит нас к осознанию необходимости формирования специализированных экспертных систем на всех уровнях общественно целевой когнитивной деятельности. Думается, в этом общественно рациональном процессе, который следует, очевидно, форсировать, ввиду недопустимого запаздывания, плодотворное содействие окажет великий опыт использования такого рода систем в создании сложных технических объектов. Будет содействовать, очевидно, и системная модель самоэкспертизы успешного человека-деятеля, по процессам достижения целей общественного развития, а также системный взгляд с позиции ПКН (как и по другим направлениям общественной рационализации). То есть видится общественно необходимым научно и общественно рациональный переход от традиционных систем голосования к специализированным экспертным системам и процедурам демократического участия граждан в их функционировании.

Природа эволюционно оптимизировала сложные процессы развития человека, установив в качестве ведущих процессы информационно-управляющего характера, которые мы называем когнитивными. Теперь можно видеть всё величие прогресса в комплексном, функциональном развитии «человека разумного». Надо надеяться, что и общество в целом, как биотехносоциальный метаорганизм организует, наконец, свое наиболее прогрессивное когнитивное развитие с объективно необходимыми по условиям окружающего мира результатами.

Поскольку все движение общества к рациональному его состоянию (множеству параметров состояния) объективно требует, прежде всего, наиболее эффективного использования энергоносителей, как единственных источников «жизнецелевой» деятельности, то несомненно (по великому опыту и научному самопознанию) рационально использовать и энергоединицу общественной стоимости всех целевых процессов (микро- и макро-движений), - как константу в измерении эффективности всех средств достижения общественных целей (в «целевом древе» общества), средств достижения наибольшей рациональности (когнитивного совершенства) во всем общественном развитии (см. предыд. статьи автора в этом плане).

Видится полезным вновь вспомнить и представить здесь взгляд выдающегося мыслителя своего времени И. Гёте (дополнительно к общественной опасности «деятельного невежества»), приведенный в недавней статье нашего выдающегося ученого и публициста А.И. Субетто [57, с.67] (с необходимыми вставками):

«Иоганн Гёте, великий немецкий поэт, более 200 лет назад, сформулировал свое кредо, которое, на фоне процессов первой фазы Глобальной Экологической Катастрофы, звучит очень актуально для XXI века:

“Лишь всё человечество вместе является истинным человеком (Земли, - А.В.), и индивид может только тогда радоваться и наслаждаться (жизнью, - А.В.), если он обладает мужеством (полноценно действовать и, - А.В.) чувствовать себя в целом”.

“Чувствовать себя в целом”, как признак “истинного человека”, – эта гетевская характеристика приобретает в XXI веке ноосферную масштабность, становится частью ноосферной эмансипации человека как единственно истинной его эмансипации, т.е. Ноосферного Прорыва к новой парадигме его бытия».

Указанная статья, как и прочие работы А.И. Субетто и других ученых о современном развитии идей социализма-коммунизма, требует, конечно, отдельного рассмотрения, в плане изучения общего, свершившегося и современного развития научно-философского самопознания, - отраженного большим множеством публикаций в отечественном наследии (значительная часть которого представлена автором ранее и здесь) и современными системными обобщениями.

Литература

1. Васильев А. И.: 1) Рационализация общества как объективно необходимая основа возвышения его могущества в окружающем мире // Академия тринитаризма. М., Эл № 77-6567, публ.29092, 16.08.2024; 2) От homo sapiens к рациональному обществу: Очерк оснований социального возвышения в окружающем мире / Александр Васильев. Издательские решения, 2024. – 150 с.; 3) О научно-социальном мышлении как общественно прогрессивной деятельности // «Академия Тринитаризма», М., Эл № 77-6567, публ.27164, 24.05.2021.

2. Краткий словарь по социологии / под общ. ред. Д.М. Гвишиани, Н.И. Лапина; Сост. Э.М. Коржева, Н.Ф. Наумова. Политиздат, 1988. 479 с.

3. Артёмова О.Ю. Личность и социальные нормы в раннепервобытной общине (по австралийским этнографическим данным). М.: Наука, 1987. 200 с.

4. Давыдовский А. Г. Основы интегративной биосоциальной антропологии: Учеб. пособие / А. Г. Давыдовский. Минск: БГУ, 2013. – 119 с.

5. Бромлей Ю.В. (ред.) История первобытного общества. Том 2. Эпоха первобытной родовой общины. М.: Наука, 1986. 574 с.

6. Бутовская М.Л., Файнберг Л.А. У истоков человеческого общества (Поведенческие аспекты эволюции человека). М.: Наука, 1993. 256 с.

7. Кропоткин П.А.: 1) Взаимопомощь как фактор эволюции. М.: Самообразование, 2007. 240 с.; 2) Этика: Избранные труды. М.: Политиздат, 1991. 496 с.

8. Салинз М. Экономика каменного века. Пер. с англ. О.Ю. Артёмовой, Ю.А. Огородновой, Л.М. Огороднова. М.: ОГИ, 1999. 296 с.

9. Кнорринг В.Г. История и методология науки и техники. Информационная сфера человеческой деятельности с древнейших времен до начала XVI века. Учебное пособие. СПб. : Изд-во Политехнического ун-та, 2013. - 352 с.

10. Философия и история науки и техники: учеб. пособие / Л.Г. Бабахова, Т.А. Бондаренко, Н.И. Колоскова и др.; под общ. ред. д-ра филос. наук, проф. Е.Е. Несмеянова. – Ростов н/Д: Изда-тельский центр ДГТУ, 2016. – 642 с.

11. Величковский Б.М. Когнитивная наука : Основы психологии познания : в 2 т. — Т. 1 /Борис М. Величковский. — М. : Смысл : Издательский центр «Академия», 2006. 448 с.

12. Солсо Р.Л. Когнитивная психология. Пер. с англ. М.: Тривола, 1996, 600 с.

13. Гринин Л.Е. Государство и исторический процесс. Эпоха формирования государства. Общий контекст социальной эволюции при образовании государства. Монография. - М.: КомКнига, 2007. - 272 с.

14. Алексеев С.С., Архипов С.И., Корельский В.М. и др. Теория государства и права. Под общ. ред. проф. С.С. Алексеева - М.: Норма, 2004. - 283 с.

15. Атаманчук Г.В.: 1) Теория государственного управления. М.: Омега-Л, 2010. — 525 с. — (Университетский учебник); 2) Проблемы управления и управляемости в обществе. М.: Изд-во РАГС, 2011. — 384 с.; 3) Сущность государственной службы: история, теория, закон, практика. Монография. 2-е изд., доп. — М.: Изд-во РАГС, 2008. — 312 с.; 4) Управление в жизнедеятельности людей. Очерки проблем. — М.: Изд-во РАГС, 2008. — 400 с.; 5) Новое государство: поиски, иллюзии, возможности. М.: Славянский диалог, 1996. — 223 с.

16. Добрынин Н.М. Государственное управление: Теория и практика. Современная версия новейшей истории государства. Том 1. Учебник / Науч. ред. А.Н. Митин.- Новосибирск: Наука, 2010. - 407с.

17. Основы социального управления: Учебное пособие / А.Г. Гладышев, В.Н. Иванов, В.И. Патрушев и др. Под ред. В.Н. Иванова. М.: Высш. шк., 2001. — 271 с.

18. Баблоянц А. Молекулы, динамика и жизнь. Введение в самоорганизацию материи. М. Мир, (школа И. Пригожина)

19. Гомеостаз на различных уровнях организации биосистем. Отв. ред. В.Н. Новосельцев, АН СССР, Ин-т пробл. управления, Сиб. отд-ние, Ин-т биофизики. Новосибирск: Наука, Сиб. отд-ние, 1991. - 230 с.

20. Степанов А.М., Горский Ю.М., Масленников В.В. Гомеостатика живых, технических, социальных и экологических систем. Новосибирск: Наука. 1990.

21. Горский Ю.М., Степанов А.М., Теслинов А.Г. Гомеостатика: гармония в игре противоречий. Иркутск: Репроцентр А1, 2008. — 634 с.

22. Пихорович В.Д. Очерки истории кибернетики в СССР. Изд. стереотип. М.: ЛЕНАНД, 2016. – 264 с. (Наука в СССР: Через тернии к звездам. № 31).

23. Глушков В.М. Кибернетика. Вопросы теории и практики. М.: Наука, 1986. - 488 с.

24. Новиков Д.А. Кибернетика: Навигатор. История кибернетики, современное состояние, перспективы развития. – М.: ЛЕНАНД, 2016. – 160 с. (Серия «Умное управление»)

25. Белькинд Л.Д. Андре-Мари Ампер. 1775-1836. М.: Наука, 1968. – 285 с.

26. Поваров Г.Н. Ампер и кибернетика. М.: Сов. радио, 1977. 96 с.

27. Пивнев Е.С. Теория управления. Учебное пособие. – Томск: Томский межвузовский центр дист. образования, 2005. – 246 с.

28. Прангишвили И.В. Системный подход и общесистемные закономерности. М.: СИНТЕГ, 2000. - 528 с.

29. Резник Ю.М. Введение в социальную теорию: Социальная системология / Ю.М. Резник; Ин-т человека. М.: Наука, 2003. – 525 с.

30. Татур В.Ю. Преображение техноклетки // «Академия Тринитаризма», М., Эл № 77-6567, публ.25360, 14.04.2019.

31. М.И.Туган-Барановский. К лучшему будущему. Сборник социально-философских Произведений. М.: "Российская политическая энциклопедия" (РОССПЭН), 1996. - 528 с.

32. Туган-Барановский М.И. Социальные основы кооперации. Изд. 2-е. Книгоиздательство «Слово», 1921.

33. Анохин П.К. Избранные труды: Кибернетика функциональных систем. М.: Медицина, 1998. - 400 с.

34. Системогенез / под ред. К.В. Судакова. АМН ССР. М.: Медицина, 1980. - 280 с.

35. Моисеев Н.Н.: 1) Социализм и информатика. М.: Политиздат, 1988. 285с.; 2) О механизмах самоорганизации общества и месте Разума в его развитии // Социально-политический журнал. 1993. № 8. С.109; 3) Судьба цивилизации. Путь разума. М., 1998; 4) Универсум. Информация. Общество. М.: Устойчивый мир, 2001. 200 с. (Гл. 14, 15); 5) Заслон средневековью. Сборник. М.: Тайдекс Ко, 2003. — 312 с. (Библиотека журнала «Экология и жизнь»).

36. Поланьи К. Избранные работы. М.: Территория будущего, 2010. 199 с.

37. Осипов Г.В., Кара-Мурза С.Г. Общество знания: История модернизации на Западе и в СССР. М.: Книжный дом «ЛИБРОКОМ», 2013. — 368 с. (Будущая Россия.)

38. Гражданкин А.И., Кара-Мурза С.Г. Белая книга России. Строительство, перестройка и реформы 1950–2013 гг. / Центр пробл. анализа и гос.-упр. проект. М.: Научный эксперт, 2015. 728 с.

39. Канарш Г.Ю. Советское общество как модернизационный проект // Философская мысль. 2017. № 6. – С. 62 - 100.

40. Галушка А. С., Ниязметов А. К., Окулов М. О. Кристалл роста. К русскому экономическому чуду. М., 2021. 360 с.

41. У истоков НОТ. Забытые дискуссии и нереализованные идеи / сост. Э.Б. Корицкий. Ленинград: Изд-во ЛГУ, 1990. - 336 с.

42. Корицкий Э.Б., Нинциева Г.В., Шетов В.Х. Научный менеджмент. Российская история / Учебное пособие для вузов. СПб.: Питер, 1999. - 384 с.

43. Вебер Макс. История хозяйства. Очерк всеобщей социальной и экономической истории. Пер. с нем. — Петроград: Наука и школа, 1923. 240 с.

44. Флекснер Курт Ф. Просвещенное общество. Экономика с человеческим лицом. М.: «Международные отношения», 1994. – 298 с.

45. Кононов И.Ф. Социально-философское наследие Ленина и судьба социологии в СССР (1920-е гг.) // Социологические исследования. 2020. № 4.

46. Кононов И.Ф. Социология в СССР (конец 1920-х – 1980-е гг.): смена конвенций и экзегеза ленинского теоретического наследия // Социологические исследования. 2020. № 5. С. 90-101.

47. Валовой Д.В. Экономика абсурдов и парадоксов. Очерки-размышления. М.: Политиздат, 1991. - 431 с.

48. Петрашевцы. В воспоминаниях современников. Сборник материалов / сост. П.Е. Щёголев. М.-Л.: Госиздат. 1926. - 312 с. URL: https://koob.ru/schegolev_p_e/

49. Егоров Б. Ф. Петрашевцы. Л., 1988.

50. Тахтаджян А.Л. Тектология: история и проблемы // Системные исследования. 1971. М. – 1972.

51. Лисеев И.К., Садовский В.Н. Системный подход в современной науке. М.: Прогресс-Традиция, 2004. 560 с.

52. Добровольский В.И. Применение корпоративного права. Практическое руководство для корпоративного юриста. - М.: Волтерс Клувер, 2008. - 576 с.

53. Красильникова Т.К. История корпоративного права России. Монография. М.: Международный юридический институт, 2011. 268 с.

54. Соколова Г.Н., Кобяк О.В. Экономико-социологический словарь. Минск: Беларуская навука, 2013. — 616 с.

55. Резник Ю.М. Философская элита в современной России: на пути к консолидации // Вестник РФО. 2023. Вып. 1-2.

56. Гореликов Л.А. Русская научно-философская революция как путь спасения России: отклик на статью Малинецкого Г.Г. «Реабилитируйте науку!» // «Академия Тринитаризма», М., Эл № 77-6567, публ.29101, 24.08.2024.

57. Субетто А.И. Что означает ленинский призыв «учиться коммунизму» в XXI веке? // «Академия Тринитаризма», М., Эл № 77-6567, публ.29111, 31.08.2024.

Приложение

---

1. «Новая философская энциклопедия» о Технике и инженерной деятельности – Текст в формате PDF (198Кб)
2. Круглый стол. Наука и феномен человека в эпоху цивилизационного Макросдвига. ИФ РАН, 2023. – 58 с. – Текст в формате PDF (279Кб)

---

[Обсуждение на форуме «Публицистика»]