Академия - Публикации

В.В. Фомин

Авторское резюме

В своем многовековом стремлении подчинить или уничтожить Россию Запад огромное значение придает фальсификации ее истории и клевете на ее национальных героев. В силу мощных западнических настроений значительного числа наших ученых эти фальшивки были не только ими перенесены в отечественную науку, но и послужили для них примером создания новых фальсификаций, что вкупе с другими причинами приводило и приводит к резкому обострению социальных противоречий в нашей стране. Сейчас, когда в условиях СВО информационная война, которую ведут против России многочисленные недруги и которая пронизана исторической ложью, достигла особого накала (а он будет повышаться), российским историкам следует объявить приоритетной масштабную и четко координируемую борьбу с историческими мародерами (доморощенными и зарубежными), потому как это также есть борьба за будущее нашей Родины

Ключевые слова: фальсификации, клевета, история России, Александр Невский, М В Ломоносов, варяго-русский вопрос, норманисты

История России – невиданный в мировой практике по масштабам и изощренности полигон ее фальсификаций и клеветы, порожденных лютой ненавистью Запада к Русскому миру, ибо в его основе лежит Православие, представляющее собой иной, по сравнению с католицизмом, путь развития европейской цивилизации, основанной на принципах человеколюбия («человек человеку – радость», говорил преподобный Серафим Саровский). Начало тому было положено еще в ходе нарастающего противостояния католической и православной церквей, завершившегося в 1054 г. их разделением. После чего Рим с возросшим размахом продолжил формировать в умах Западной Европы самый негативный образ Православия в целом. В начале XIII в. он от слов перешел к делу и повел мощное наступление на Православие и на Русь. И прежде всего удар свой направив в самое сердце православного мира – Константинополь, который в ходе Четвертого крестового похода в апреле 1204 г. был захвачен и неистово разграблен крестоносцами, как их называют русские источники, имея в виду их географическую и вероисповедальную принадлежность, «фрягами», «латинами», «римлянами», «немцами». В 1208 г. римский папа Иннокентий III, повинный в этом кровавом преступлении перед Богом, надменно писал русскому духовенству, что вера истинная торжествует, что вся Византийская империя уже ему повинуется и что он посылает к ним кардинала, уполномоченного быть просветителем Руси и истребителем заблуждений, т.е. православной веры, к которой наши предки стали приобщаться, по велению своего сердца, задолго до Крещения Руси в 988 года.

Но не видя желаемой для себя реакции русских римская курия с еще бóльшим рвением принялась лепить из них, наращивая обороты информационной войны, образ духовного (идеологического) врага. В документах, направленных ею католическим соседям Новгорода в конце 20-х – начале 30-х гг. XIII в., «русские были названы “неверными”, “врагами Бога и католической веры» (причем ганзейским городам было предложено – вот когда прозвучал первый призыв к введению экономических санкций! – прервать торговлю с Новгородом). Сами эти соседи Новгорода, давно зарясь на его богатства и готовясь к их захвату, уже изображали русских «язычниками», угрожающими христианскому миру (шведы, по словам датчанина Дж. Линда, к концу XII в. «все чаще стали рассматривать русских как языческих соседей по Балтийскому побережью, против которых было естественно организовать крестовые походы»). Именно для уничтожения «русской угрозы», вернее для захвата Северо-Западной Руси, ее порабощения и окатоличивания понтифик Григорий IX 14 мая 1237 г. утвердил, после длительных переговоров, которые велись под его руководством, слияние прусского Тевтонского ордена и ливонского Ордена меченосцев в единый Немецкий орден (входил в состав Священной Римской империи, т.е. Германской империи). Вскоре против новгородцев двинулись, кощунственно прикрываясь именем Бога, шведские и ливонские псы-рыцари, воспользовавшись тем, что тогда русские земли истекали кровью, безжалостно терзаемые монголами. И были разбиты, потому как «не в силе Бог, а в правде», воинами Александра Невского в июле 1240 г. и в апреле 1242 года.

Не принял наш благоверный в 1248 г. и предложение папы Иннокентия IV, в которой он призвал русских соединиться с Римской церковью. Однако католицизм, являясь, по оценке Г.В. Вернадского, воинствующей религиозной системой, стремившейся «подчинить себе и по своему образцу переделать православную веру русского народа», продолжал глядеть на Русь как на свою законную добычу и жаждал ее поглощения. Так, папа Александр IV дал принявшему в 1251 г. католицизм литовскому князю Миндовгу «право занять пребывающие “в неверии” русские земли, поставив его владения под защиту папского престола», в 1257 г. рекомендовал проповедовать «крестовый поход против язычников “схизматиков”», а в 1260 г. передал Немецкому ордену все территории Руси, которые тот сумеет завоевать, также поставив их под защиту Ватикана. В свою очередь орден принимал на себя обязательство искоренить на них схизму – Православие (в 1264 г. уже Урбан IV благословил чешского короля Пржемысла II на захват русских владений) (Линд 1991: 195; 1994: 202; Фомин 2021а; 2021г). И позже свои, иначе не сказать, людоедские планы в отношении Руси/России Запад никогда не оставлял (а они стимулировались завоеванием им в XIII в. значительной части Восточной Прибалтики и кровавого насаждения в ее пределах католичества, ликвидацией в XIV в. Галицко-Волынской Руси, поделенной между Польшей и Литвой, и уничтожением там Брестской унией 1596 г. Православия, заключением Флорентийской унии в 1439 г. и гибелью православной Византии в 1453 г.).

Особенно такие планы актуализировались к середине XVI в., когда европейцы стали входить во вкус захвата только что открытых ими заморских земель и проведения в них безудержного грабежа и массового геноцида тамошних туземцев, которых их поработители не считали за людей. С того же времени, и прежде всего с начала Ливонской войны, в Западной Европе стремительно стали распространяться самые нелепые мифы о русских туземцах – «схизматиках» (московитах), которые сочиняли ее представители, побывавшие в России (или писавшие о ней на их основе с выдумкой новых фантазий). И в первую очередь переиздаваемые на разных языках, начиная с 1549 г., «Записки о Московии» С. Герберштейна (по мнению специалистов, «именно его книга заложила традицию восприятия России как азиатского деспотичного государства», в котором все, включая его жителей – рабов от рождения, достойных правителей-тиранов, несет печать неполноценности, есть средоточие всех пороков рода человеческого, тогда как западноевропейцы несравнимо выше русских) (Таньшина 2023: 106-127).

Причем русофобские настроения среди западноевропейцев с особой активностью культивировали, с целью обоснования своего натиска на восток (был начат ими еще в середине XII в.) и захвата русских земель, шведы. И это делала не только их официальная пропаганда, приписывающая русским жестокость, коварство, гордыню, склонность к пьянству, разврат, свирепость, агрессивность («объединяемые понятием furor barbaricus», т.е. «безумие варварства»), «привязанность к рабству и к деспотической форме правления», воплощением которого представлялось царствование Ивана Грозного. Но и «История северных народов» О. Магнуса, изданная в 1555 г. (выходила затем, кроме латыни, на итальянском, французском, немецком, голландском и английском языках) и рисующая русских врагами и «язычниками» (они есть «дикий народ», государство которых «никоим образом нельзя назвать государством»). Параллельно с тем шведский король Густав I Ваза, которого Грозный не признавал, несмотря на все его унизительные просьбы, подкрепляемые войнами, равным себе (ибо был избран на престол и власть его была весьма ограничена риксдагом), пугал западные страны русскими: «Россия может стать столь же могущественной державой на Балтике, как Турция в Азии и Африке». Посему он, указывал Г.В. Форстен, «носился с обширными планами оттеснить московского государя дальше на восток и отделить его китайскою стеною от Европы» (в 1555 г. шведские послы внушали ливонцам, делясь с ними давней своей меч той, что «вполне спокойными соседние державы могли считать себя только в том случае, если московские владения будут совершенно отрезаны от моря») (Форстен 1893: 18-19; Юсим 2000; Щеглов 2021).

Антирусский градус в Западной Европе в 60-70-х гг. XVI в. был столь уже высоким, что породил идею уничтожения России – «азиатской страны», населенной «варварами», которые подобно туркам-мусульманам смертельно угрожают европейскому миру. В 1579 г. бывший опричник немец Г. Штаден, характеризуя царя Ивана Грозного в качестве «исконного врага всего христианства и неописуемого тирана», предложил императору Священной Римской империи германской нации Рудольфу II «христианское дело и предприятие» – «Проект обращения России в имперскую провинцию». Согласно которому ее надо было захватить (по четко расписанному плану «Барбаросса» того времени с указанием конкретного количества кораблей, пушек, войска, исходной точки – от северной Колы – и маршрута его движения на Москву, какими силами брать тот или иные русские города, которые, как и деревни, «должны стать свободной добычей воинских людей», как пленить царя и где казнить «всех пленных его страны», сбросив после трупы в реку, и пр.). А затем расчленить, для лучшего управления, «на 2 или на 3 части, ибо она очень обширна», и в которых «монастыри и церкви должны быть закрыты» (Штаден 2002: 15, 23-34), что со временем привело бы к гибели православной веры («русского духа»), следовательно, к исчезновению русского народа.

Пугающие обывателя мифы о враждебной азиатской и варварской Московии с еще большей энергией распространялись в Западной Европе в XVII-XVIII вв., и их особенно множили ее ближайшие соседи, извечно стремившиеся поживиться русскими землями, но при этом выставлявшие православного соседа в качестве агрессора и угрозы западному миру: поляки-католики (они «сыграли, – отмечает Н.П. Таньшина, – ключевую роль в формировании негативного имиджа России») и шведы-протестанты («они все, – говорил Ю. Крижанич об авторах своего XVII века и прежде всего о протестантах, – когда пишут что-либо о русском или о каком-нибудь славянском народе, пишут… не историю, а язвительную и шутейную песнь. Наши пороки, несовершенства и природные недостатки преувеличивают и говорят в десять раз больше, чем есть на самом деле, а где и нет греха, там его придумывают и лгут. И пишут о нас также оскорбительные, лживые истории»). Не менее были повинны в пропаганде и закреплении в массовом сознании Запада оскорбительных и лживых историй о русских и России властители дум XVIII столетия – французские просветители (Вольтер, Руссо и др.), и все эти небылицы в конечном итоге прочно (а многие навсегда) осели в западной науке (Крижанич 1965: 489; Таньшина 2023: 79-202). А оттуда, начиная с первых десятилетий XIX в., стали перемещаться в нашу науку. И такое переливание антирусской грязи в труды русских специалистов произошло потому, что весьма значительная и авторитетная их часть была заражена западническим настроением (в 1873 г. историк К.Н. Бестужев-Рюмин охарактеризовал уровень этого губительного для нас явления как «крайнее западничество») и низкопоклонством перед западной наукой (по искренним словам историка Н.Г. Устрялова, сказанным в 1836 г., «русские ученые еще юные атлеты на поприще образованности») (Устрялов 1836: 1; Бестужев-Рюмин 1997: 303).

Данные настроения незаметно, но неумолимо вели большинство представителей русской научной общественности, по оценке А.С. Хомякова 1845 г., к «умственному порабощению» и «страсти к подражанию» (и просвещением признавая «всякий плод досуга немецких философов и французских портных»). В силу чего для них стало правилом, согласно уже заключению М.О. Кояловича от 1884 г., «унижать и поносить все свое» (подобный «объективизм», ставший модным среди студенчества, взращивал из них яростных борцов с «русским варварством», целенаправленно воплощавших в жизнь идею «Как сладостно отчизну ненавидеть / И жадно ждать ее уничтоженья»). И.Л. Солоневич, рассуждая о причинах катастрофы 1917 г., очевидцем которой он был и которая закончилась крахом Российской империи, резюмировал, что «нас учили оплевывать все свое и нас учили лизать все пятки всех Европ – “стран святых чудес”» и что «русская историография за отдельными и почти единичными исключениями есть результат наблюдения русских исторических процессов с нерусской точки зрения» (Хомяков 2011: 558-559, 562-563, 572; Коялович 1997: 468, 551-552; Солоневич 2003: 24, 30, 93-94, 151).

К чему приводило торжество нерусской точки зрения в русской науке, хорошо видно на примере великого Н.М. Карамзина, который под влиянием невероятно раздутого в России авторитета немца А.Л. Шлецера в своей популярнейшей на Родине и заграницей (выходила на многих языках) «Истории государства Российского» исказил в угоду норманизму («скандинавомании»), рожденному во втором десятилетии XVII в. в Швеции в антирусских целях (Фомин 2005: 8-57), слова Ивана Грозного, звучащие в послании 11 января 1573 г. шведскому королю Юхану III. В нем царь подчеркивает, специально акцентируя в условиях Ливонской войны внимание на историческом и юридическом правах России на Восточную Прибалтику, что его предок Ярослав Владимирович (Мудрый) основал древнейший ее город Юрьев, который стал символом этого края и символом владычества над ним (и потому считал «Лифлянскую землю» своей «отчиной»). При этом объясняя «соседу»: «в прежних хрониках и летописцех писано», что с ним «на многих битвах бывали варяги, а варяги – немцы, и коли его слушали, ино то его были». Но Карамзин представил читателю варягов-немцев (а «немцами» на Руси и долго в России именовали без разбору практически всех выходцев из Западной Европы, включая не германцев вообще, т.е. термин этот был лишен этнического содержания) в качестве шведов: «Народ ваш искони служил моим предкам: в старых летописях упоминается о варягах, которые находились в войске самодержца Ярослава-Георгия: а варяги были шведы, следственно его подданные».

Вслед за Карамзиным фальшивые слова русского самодержца о принадлежности летописных варягов к шведам, преподносимые как подлинные, массово тиражировали, т.е. еще больше их распространяя в научном и общественном сознании России и зарубежья, отечественные и иностранные исследователи (С.М. Соловьев, А.А. Куник, В. Томсен и др.), выдавая их за неопровержимое доказательство чисто русского свойства не только скандинавского происхождения варягов, но и норманистских настроений русского общества XVI века. При этом даже не задумываясь, по причине ослепляющего их норманизма, над простой вообще-то вещью, что царь никак не мог в самый разгар затянувшейся битвы за Восточную Прибалтику дать (причем по собственной инициативе!) Юхану III – в лице варягов-шведов своего прародителя Ярослава Мудрого, якобы покоривших ему земли будущей Ливонии, – очень важный по тем временам исторический аргумент (о котором шведские пропагандисты незамедлительно бы растрезвонили по Европе) в обосновании притязаний на нее.

Да еще тогда, когда за обладание ею уже шла русско-шведская война и когда Иван Грозный этого шведского монарха также не признавал, как и его отца Густава I Ваза, и его старшего брата Эрика XIV, равным себе (и уничижительно разговаривал с ним в своих посланиях к нему, оскорбительно называя его «холопом») (Фомин 2004; 2006). Норманизм, фальшивый во всей своей сути, заставлял столь же бесцеремонно фальсифицировать и иностранные источники, что все больше и больше погружало историю Руси в болото лжи. Так, авторитетный российский востоковед и академик Х.Д. Френ в 1823 г. «антинорманистское» свидетельство (а оно основано на несохранившемся древнем известии) арабского географа ад-Димашки (1256-1327) о том, что варяги «суть славяне славян (т.е. знаменитейшие из славян)», «научно» изложил в нужной для норманизма редакции, также массово и торжествующе пропагандируемой затем его «единоверцами»: варяги «живут насупротив славян», т.е. напротив славянского южнобалтийского побережья, в Скандинавии (Frähn 1823: 191; Венелин 2015: 103).

Фальсификации, наверное, всех периодов русской истории, клевета на нее и на ее героев особенно усилились на Западе в годы Советской власти (для чего создавались специальные центры, разрабатывались проекты, типа «гарвардского», нацеленные на ослабление и гибель СССР). Но они были присущи и советским специалистам, с горячим энтузиазмом накинувшимся, в целях подмены ценностных ориентиров, на дооктябрьскую историю своей Родины, карикатурно, нелепо и фальшиво изображая (в духе историка и пламенного революционера М.Н. Покровского) Православие и Русскую Православную Церковь, правителей Руси и России, ее элиту, жизнь «замордованных» ими народов (русского и всех других, порабощенных и нещадно эксплуатируемых «тюрьмой народов»). И что зеркально отражалось в учебной и художественной литературе, в публицистике, в театре, в кинематографе, в разных СМИ, т.е. в сознании миллионов советских людей, все больше отчуждая их от родных истоков, ассоциируемых с «царством тьмы» и «мракобесием» (и тем самым постепенно приучая, вкупе с топорной работой сусловского агитпропа 1970-1980-х гг., только и твердившего о «загнивании» Запада на фоне растущих в СССР дефицитов и проблем, идеализировать этот Запад как «царство света»).

Отечественная история подвергалась фальсификациям и в силу других причин. Так, в 1950 г. Д.С. Лихачев сфальсифицировал Повесть временных лет (ПВЛ), пойдя на это научное преступление как под давлением прохазарских настроений («хазаромании») зарубежных и отечественных исследователей, так и в силу собственной симпатии к образованному в мае 1948 г. государству Израиль (в Хазарском каганате официальной религией с конца VIII в. являлся иудаизм). Издавая древнейшую летопись и главный источник по первым и отсюда очень важным векам русской истории под грифом «Академии наук СССР» и заверяя, что публикуется «реально дошедший до нас в Лаврентьевской летописи текст», будущий знаменитый академик исказил чтение части ее статьи под 945 г., в которой рассказывается о процедуре клятвы руси в Киеве в присутствии византийских послов соблюдать заключенный с их государством великим русским князем Игорем договор: некрещеная русь клялась, сложив свое оружие, на холме, где стоял Перун, а «хрестеяную русь водиша роте в церкви святаго Ильи, яже есть над Ручаем, конец Пасынъче беседы и Козаре: се бо бе сборная церки, мнози бо бяша варязи хрестеяни», т.е. «христиан русских приводили к присяге в церкви святого Ильи, что стоит над Ручьем в конце Пасынчей беседы и Козарского урочища: это была соборная церковь, так как было много христиан среди варягов».

Лихачев, сознательно отступая от подлинника Лаврентьевской летописи и от правил издания источников, которые в науке давно стали незыблемым законом, иначе расположил топоним «Козаре» и превратил его в этноним, что кардинально изменило содержание и суть цитируемого фрагмента. Теперь в летописи звучало, по «хотению и велению» профессионала высочайшего класса, имевшего степень доктора филологических наук, что церковь Ильи, «яже есть над Ручаем, конець Пасынъче беседы: се бо бе сборная церкви, мнози бо беша варязи хрестеяни и Козаре», т.е. эта церковь «стоит над Ручьем в конце Пасынчей беседы: это была соборная церковь, так как много было христиан – варягов и хазар» (причем многочисленные топонимы с основой «козар» не связаны с хазарами и «восходят к обозначению пастуха коз»). Так в академическом издании ПВЛ (ее тираж составил 10 000 экземпляров), к которому до сей поры с полным доверием продолжают относиться наши и зарубежные специалисты, появился исторический призрак, которых и без него в науке полно: киевские хазары-христиане (а он затем вызвал рождение других фантомов, добавивших мусора в нашу историю, дал жизнь, указывал А.Г. Кузьмин, в 1998 г. первым заостривший внимание на подлоге Лихачева, «хазарской» версии христианизации Руси) (Фомин 2023а; 2023б).

Еще больше фальсификаций и клеветы, в том числе благодаря части ранее бывших «верными ленинцами» советских ученых, наперегонки бросившихся «лизать все пятки всех Европ», появилось в перестроечное время, что и стало одной из причин развала СССР. С еще бóльшей силой на Западе повелось извращать, уродовать, унижать и принижать нашу историю после декабря 1991 г., когда надо было поставить на колени русский народ, предательством и обманом (в котором огромную роль сыграли исторические лжецы и лжепророки) лишенный великой державы, непобежденной Гитлером и его сателлитами, опиравшимися на мощь практически всей Западной Европы, вытравить из него «русский дух», перед которым пасовали легионы врагов. И тем самым превратить его в биологическую массу, вначале раздираемую кровавыми усобицами и пожираемую соседями, а затем по образцу индейцев США в резервациях доживающих (допивающих и «докуривающих») свой век. Причем многие зарубежные издания, в политических интересах своих правителей перекраивающие наше прошлое и в первую очередь историю советской эпохи (и прежде всего историю трагической и героической Великой Отечественной войны), заполонили, будучи переведенными на русский язык, наши книжные прилавки. От иностранных «спецов» по фальсификациям истории СССР спешили не отстать, дополнительно возбуждаемые в проявлении такого «объективизма» закордонными грантами, доморощенные «спецы», дискредитируя и оплевывая подвиги, например, Зои Космодемьянской, двадцати восьми панфиловцев или выставляя в негативном свете маршала Победы Г.К. Жукова, превосходство которого над собой признавали битые им потомственные военные – немецкие генерал-фельдмаршалы (и параллельно обеляя предателей всех мастей).

Но вместе с тем продолжая – и также по нарастающей – очернять далекое, но всегда очень близкое и дорогое нам прошлое. И прежде всего самые сакральные фигуры нашего сознания и нашего бытия, потому как без них бы не было ни России, ни русского народа, а без следования их принципам у нас не будет будущего. В первую очередь под каток фальсификаций (десакрализации) попал духовный меч России князь Александр Невский, ибо о нем отрицательно отозвался в 1983 г. английский славист Дж. Феннел (его книга «Кризис средневековой Руси» вышла у нас в 1989 г.): «Так называемое татарское иго началось… с того момента, как Александр предал своих братьев», что благодаря ему «организованному сопротивлению татарам со стороны русских князей на долгое время пришел конец» и т.п. В июле 1990 г., в Год Александра Невского и год 750-летия Невской битвы, на международной научной конференции в Ленинграде уже датский славист Дж. Линд «открывал глаза» советским коллегам, говоря о битве на Неве: из анализа русских источников «кажется, что шведская кампания и битва были раздуты. В действительности, возможно, имело место не более чем нападение небольшого отряда» шведов, которое позже «выросло в событие национального значения, затмевающее собой даже Ледовое побоище». На той же конференции немецкий историк Э. Хёш уверял, разрушая «мифы о походах 1240-1242 гг.», что «легендарную победу князя Александра на льду Чудского озера часто причисляют к судьбоносным бит-вам в мировой истории», тогда как она представляет собой «средневековый пограничный конфликт между Востоком и Западом».

После такого «инструктажа» с невероятным рвением за надругательство над святой памятью о выдающемся национальном герое Александре Невском, веками ведшей нас к победам, в науке и в СМИ принялись российские ученые (ибо они быстро уловили, что нужно делать для признания их значимости на Западе), записавшись тем самым в исторические мародеры. Так, например, в 1994 и 2000 гг. И.Н. Данилевский (тогда еще кандидат исторических наук) «просвещал», включая молодежь, что битва на Неве есть «заурядный эпизод» нашей истории, что Александр Ярославич, вступив в сговор с монгольскими захватчиками, топил в крови сопротивление Орде, что «ярмо на шею русскому народу» было водружено благодаря ему, что он отказался «от совместных с католиками действий против Орды» и т.п. В 2001 г. д.и.н. и ректор Российского государственного гуманитарного университета (РГГУ) Ю.Н. Афанасьев (на финише перестройки – народный депутат СССР и активный член разных групп и движений, намеренно разваливавших Советский Союз) распространял «страшилку», что Невский «убивал русских, обрезал им носы и уши так, как не делали этого сами татары. Причем сознательно. Он сказал татарам: я вам соберу дани больше, чем вы сможете. Но за это подмогните побить моих соседей. Подмогли и побили. И дали ему титул великого князя».

В 2008 г. доктор политических наук и академик РАН Ю.С. Пивоваров (директор еще несгоревшего ИНИОН РАН и крупнейшего национального книгохранилища) заявил, что «богомерзкий Сталин создал отвратительный культ Александра Невского. А ведь Невский – одна из спорных, если не сказать смрадных, фигур в русской истории… Невский, оперевшись на Орду, стал ее наемным воином. В Твери, Торжке, Старой Руссе он единоверцам, восставшим против монголов, резал уши, заливал в рот кипяток и свинец… А Ледовое побоище – всего лишь небольшой пограничный конфликт, в котором Невский повел себя, как бандит, напав большим числом на горстку пограничников. Так же неблагородно он поступил и в Невской битве, за что и стал Невским. В 1240 году он, пробравшись в ставку шведского ярла, правителя Биргера, сам выбил ему копьем глаз, что среди рыцарей считалось не комильфо» (Фомин 2021а: 232-234).

Однако в фальсификации прошлого главной темой был и остается варяго-русский вопрос, поскольку он есть ключевой вопрос нашей истории и нашего самосознания. Норманисты (в первую очередь археологи и лингвисты), выдавая себя за «академическое сообщество» и обладая мощными ресурсами (денежными и административными, ибо стоят во главе профильных академических институтов), многоголосо-отовсюду утверждают, что начало Руси, ее имени и русской государственности дано масштабной деятельностью скандинавов среди восточных славян. Особое место в том отводя ПВЛ, уверяя, что у летописца начала XII в. «Скандинавия обозначается… исключительно “варяги”» (филолог Е.А. Мельникова), что летописец пользовался преданием о происхождении руси и ее имени из Скандинавии, что аутентичная летописная традиция возводит «начало Руси к призванию из-за моря варяжских (норманских) князей», что все поиски изначальной руси помимо Скандинавии (хотя там народа русь или рос не обнаружено) «могли осуществляться лишь при решительном абстрагировании от контекста летописи» (археолог В.Я. Петрухин), что «в летописи описано призвание варягов-норманнов как начало истории Древнерусского государства» (археолог Л.С. Клейн) (Мельникова 1988: 46; Петрухин 1995: 17; 1998: 237, 257, 271; 2000: 59, 67, 84-87, 99-100; 2013: 190, 218; Клейн 2010: 136), что летописное «за море» указывает именно на пределы современной Швеции.

Параллельно с тем преподнося летописцев, опять же искажая (и модернизируя, что уже антиисторично) их взгляды, в качестве первых «норманистов» (Мельникова 1995: 45; Карпееев 1996: 49; 1997: 23). Конечным результатом таких «доказательств» не терпящего возражений самозванного «академического сообщества» явилось появление (в конце 1980-х – 1990-х гг.) в нашей истории очередных норманистских фантомов, по Д.С. Лихачеву («совести нации», как превозносили его наши либералы), «Скандославии»/«Скандовизантии», по Р.Г. Скрынникову, «Восточно-Европейской Нормандии» (Фомин 2013: 186-205), лишающих нас первоосновы нашего государственного бытия – Руси. И вместо нее вбивающих в общественное сознание новой России (размышляющей на основе анализа дореволюционного и советского прошлого о своем настоящем и будущем) фикции, плодящие море других фикций, в том числе политического свойства.

Но обращение к первоисточникам всегда показывает фальшь рассуждений норманистов. В системе их «доказательств» на первом месте стоит фрагмент Сказания о призвании варягов, читаемый в ПВЛ под 862 г.: «И идоша за море к варягом, к руси; сице бо тии звахуся варязи русь, яко се друзии зовутся свие, друзии же урмане, анъгляне, друзии гъте, тако и си… И изъбрашася 3 братья с роды своими, и пояша по собе всю русь, и придоша; старейший, Рюрик, седе Новегороде (в Радзивиловском и Академическом списках читается: «и срубиша город Ладогу и седе в Ладозе» – В.Ф.), а другий, Синеус, на Беле-озере, а третий Изборьсте, Трувор. И от тех варяг прозвася Руская земля, новугородьци, ти суть людье новогородьци от рода варяжьска, преже бо беша словени» (Летопись 1897: 18-19).

О норманстве варягов и варяжской руси (об их этносе вообще) в приведенной цитате нет, что хорошо видно, ни слова, ни намека. Более того, как заметил еще М.В. Ломоносов, летописец выделяет русь из числа других варяжских (=«немецких»=западноевропейских) народов и не смешивает ее со скандинавами: он «варягов различает на свиев, на готов, на урмян (норманов), инглян (ингрян) и на русь. Следовательно, сии варяги жили по разным местам» (а в 1773 г. В.К. Тредиаковский резюмировал, и его вывод подтверждает анализ самого широкого круга источников, что «у нас быть за морем и ехать за море не значит проезжать чрез море, но плыть токмо по морю, кудаб то ни было в отдаленную страну. Ехать за море у нас, есть и сухим путем ехать от моря в другое государство; так ездили мы за море во Францию, в Италию и в Немецкую землю», т.е. летописное «за море» адекватно терминам «за рубеж», «за граница», «за бугром») (Ломоносов 2011: 26, 121-122, 185; Фомин 2003).

Мысль Ломоносова затем проводил норманист А.Л. Шлецер, который, указывая в 1768 г., что «Нестор четко различает русских от шведов», отделял русь от скандинавов (считал их варягами) и видел в ней народ, живший в южных пределах Восточной Европы. Слова, что «Нестор ясно отличает русских от шведов», историк произносил и в начале XIX столетия в своем знаменитом «Несторе». Но уже полностью тогда попав под гипноз националистических утопий шведских норманистов XVII-XVIII вв., выдумал (а без выдумок, как и без фальсификаций, норманизма нет и быть не может) особый, наряду с упомянутыми в Сказании о призвании варягов, пятый вид скандинавов – русов, родом из Швеции (в связи с чем сокрушающую норманизм черноморскую русь, о которой сообщают – и прежде всего о ее ошеломившем тогдашний мир нападении на Царьград в июне 860 г. – разноязычные источники, Шлецер выбросил, как ненужный хлам, из русской истории, убеждая, что она начинается лишь от пришествия скандинава Рюрика «и основания рускаго царства, когда три совершенно различные народа, т.е. новгородцы (славяне), чудь (финны) и руссы (норманны), соединились вместе и составили один народ». При этом категорично запрещая ученым – в первую очередь, конечно, русским – думать иначе: «Никто не может более печатать, что Русь задолго до Рюрикова пришествия называлась уже Русью») (Шлецер 2015: 279281; 1809: XXVIII, 258, 315-317, 330, 418-419, 421; 1816: 86, 107, 109-110, 114).

Связь руси со шведами отрицали в XIX в. и другие именитые норманисты, включая зарубежных: И.С. Фатер (летописец «сказал весьма ясно, что сии варяги зовутся русью, как другие шведами, англянами: следственно, русь у него отнюдь не шведы»), М.П. Погодин (руссы – племя особенное, как шведы, англичане, готландцы и прочие, причем ПВЛ в одно и тоже время различает «именно русов и шведов»), Ф. Крузе. В 2007 г. академик В.Л. Янин, рассматривая приведенный летописный текст, также заострил, хотя и был норманистом, внимание на том, что «те варяги, которые были призваны в бассейн Ильменя и Волхова, не были ни шведами (Свеями), ни германцами (Урманами), ни британцами (Англянами), ни готландцами (Готами); они называли себя Русью» (Фатер 1823: 45; Погодин 1825: 110-115; 1846а: 142-146; Крузе 1843: 45; Янин 2007: 209). В данном случае уместным будет привести и заключение Г.З. Байера, которого больше двух столетий преподносили в качестве родоначальника норманизма. Он в статье, посмертно вышедшей в 1741 г., особо подчеркнул, что «россы приняли свое название не от скандинавов», ибо это имя не было известно у них на родине (по пояснению норманиста П.Н. Милюкова, Байер был убежден «в существовании Южной Руси, независимой от варягов-норманнов», и доказывал, что руссы были на Днепре «раньше Рюрика, следовательно, не были норманнами») (Baуer 1741: 401, 408-409, 411; Милюков 1898: 100, прим. **).

Поэтому совершенно прав был похоронивший «“ультранорманизм” шлецеровского типа» С.А. Гедеонов, в 1862-1876 гг. установив, что ПВЛ «всегда останется, наравне с остальными памятниками древнерусской письменности, живым протестом народного русского духа против систематического онемечения Руси» (Гедеонов 2004: 58; Мошин 2010: 12, 15, 42-44). В своих доказательствах этот, по оценке норманиста В.А. Мошина, беспристрастный историк был настолько убедительным, что с ним в 1875 г. полностью согласился его оппонент и один из лидеров тогдашнего норманизма А.А. Куник, сказав, что «одними ссылками на почтенного Нестора теперь ничего не поделаешь» (хотя и выдавал его, а за ним так поступали и другие научные авторитеты, например, В.О. Ключевский и А.А. Шахматов, за «норманиста») и что антинорманисты «в полном праве требовать отчета», почему в перечне «Афетова колена» ПВЛ («варязи, свеи, урмане, готе, русь, агняне, галичане, волъхва, римляне, немци, корлязи, веньдици, фрягове и прочии») «заморские предки призванных руссов названы отдельно от шведов».

Не видя теперь в летописи никакого подтверждения норманизму, Куник призвал ее лучше всего пока не принимать за исходную точку спора (и потому начал убеждать, тем самым соглашаясь с выводом антинорманистов о недееспособности норманской версии начала Руси, что невозможно разрешить варяго-русский вопрос «чисто историческим путем» и что его решение выпадает на долю лингвистики. И этот спасительный для себя тезис норманисты быстренько претворят в жизнь, в связи с чем в решении сугубо исторического вопроса главными станут лингвисты, после археологи, а историки с той поры безропотно будут довольствоваться ролью «третьего плана», быть, так сказать, «на подхвате» у не историков, ничем не сдерживаемых в своих лжи и фантазиях). Спустя три года Куник уже твердо заявил, что при настоящем положении спорного вопроса было бы благоразумнее ПВЛ «совершенно устранить и воспроизвести историю русского государства в течение первого столетия его существования исключительно на основании одних иностранных источников» (хотя сам же констатировал в 1848–1849 гг., что для первых четырех веков русской истории эти источники «довольно скудны известиями») (Летопись 1897: 4; Бутков 1849: 61; Дополнения 1875: 397, 399, 452, 457; Куник 1903: 04-08, 016-019, 032-033, 039; Ключевский 1983: 120-122; Шахматов 1914: 342; Фомин 2002).

Однако и иностранные исторические памятники совершенно ничего не дают норманизму. Так, в 1890-х гг. германист Ф.А. Браун отметил, что центр его тяжести лежит не в свидетельствах Бертинских анналов, Лиутпранда, восточных писателей, а в лингвистических данных – в «русских» названиях днепровских порогов и, что имеет решающее значение, в «собственных именах древнейших русских князей и их сподвижников». При этом призывая единомышленников, что также говорит об отсутствии доказательной базы у норманистов, ни при каких обстоятельствах не складывать оружия. Признавая, что вопрос о происхождении имени «Русь» является одним из «слабейших пунктов норманской позиции», этот лингвист наставлял своих «боевых товарищей»: если бы антинорманистам «удалось доказать нескандинавское происхождение его, то они этим поколебали бы самую основу норманизма, и сторонникам его пришлось бы начать работу сначала» (Браун 1892а; 1892б: 45-58; 1899а: 3-4, 17-18; 1899б) (т.е. прямо призвал игнорировать очевидные факты и продолжать отстаивать норманизм, занимаясь изобретением лингвистических выдумок, тут же рождавших исторические мифы).

Среди зарубежных источников в глазах норманистов важное место занимает информация автора рубежа X-XI вв. венецианца Иоанна Диакона, по которой в июне 860 г. «народ норманнов на трехстах шестидесяти кораблях осмелился приблизиться к Константинополю» (нападавших, едва не взявших столицу Византии, очевидец данного события константинопольский патриарх Фотий называет русью и скифами) (Хрестоматия 2004: 99-102, 224). Это свидетельство М.П. Погодин в 1874 г. преподнес, не скрывая восторга, как «наиважнейшее, наидрагоценнейшее известие, выше известия Бертинских летописей, выше Лиутпранда и Дитмара!». «Нечего говорить, – радостно делился он переполнявшими чувствами в последний год своей жизни, – сколько норманского удовольствия оно мне доставило». И сегодня норманисты, например, французский историк К. Цукерман, его российские коллеги Е.В. Пчелов и В.Я. Петрухин приведенную цитату также считают весомым аргументом в пользу норманства руси (Погодин 1874: 382; Цукерман 2001: 56; Пчелов 2010: 187; 2012: 32; Петрухин 2013: 194).

Однако Диакон – это, во-первых, поздний источник, отстоящий от излагаемых им событий почти на полтора столетия. Во-вторых, во всех других памятниках (включая аутентичные – Фотий, римский папа Николай I), подробно рассказывающих о грозе июня 860 г. или уделяющих им внимание, отсутствует термин «норманны». В-третьих, термин этот имел тогда, как специально объясняет Лиутпранд, епископ Кремоны, посещавший Константинополь в 949 и 968 гг., географическое, а не этническое значение: «В северных краях есть некий народ, который греки по его внешнему виду называют Ρουσιος, русиос, мы же по их месту жительства зовем “норманнами”. Ведь на тевтонском языке “норд” означает “север”, а “ман” – “человек”; отсюда – “нордманы”, то есть “северные люди”» (но вопреки этим абсолютно ясным словам современника А.А. Куник все равно уверял, создавая очередную фальшивку, которая моментально, как и подобные ей, находила и в первую очередь в России своих потребителей, пропагандистов и бойких сочинителей новых баек о невероятных приключениях скандинавов на Руси, ибо были умственно порабощены норманизмом, «если кто из писателей того времени принимал норманнов исключительно за скандинавов, так это именно Лиудпранд») (Лиутпранд 2006: Ant. I, 10; Ant. V, 15; Куник 2015: 158).

«Норманны» же появились у Иоанна Диакона в результате его перевода на «тевтонский язык» тех определений, которые Фотий на греческом прилагал к русам: «северная (гиперборейская) гроза», народ, вышедший «от страны северной», «народ с севера» (Кузенков 2003: 31-32, 36; Бибиков 2014; Беззаконов, Жих 2021: 19; 2021а: 92). По классификации греков, а затем византийцев гиперборейцами («людьми по ту сторону северного ветра») являлись народы, которые располагались севернее их. Как поясняется, например, в схолии к сочинению Аристотеля «О небе», «мы, говорят, заселяем среднее пространство между арктическим поясом, близким к северному полюсу, и летним тропическим, причем скифы-русь и другие гиперборейские народы живут ближе к арктическому поясу». И в трактате «Тактика» византийский император Лев VI Мудрый (866-912) речь ведет о снаряжении кораблей «росов северных скифов» (Латышев 1890: 385; Беззаконов, Жих 2021: 19-20; 2021а: 99). Согласно хронике Продолжателя Феофана, созданной около середины Х в., в 860 г. россы, по ее уточнению, «скифское племя, необузданное и жестокое», опустошили «ромейские земли, сам Понт Евксинский предали огню и оцепили» Константинополь (Древняя 2010: 177). По логике норманистов, не вникающих в исторический контекст письменных источников, выходит, что русы – это скифы. Но и со скифами не все так просто, поскольку скифами византийцы именовали, следуя античной традиции, многие племена и народы, жившие в Причерноморье и в Крыму.

Таким образом, норманистская фальшивка, торжествующая в нашей и зарубежной науке, не имеет никакой опоры в самых главных источниках по началу Руси и русского народа – письменных. И прежде всего в главнейшем из них – ПВЛ. По причине чего утверждения о поддержке этой исторической лжи археологическими и лингвистическими «доказательствами» не соответствуют действительности, ибо все они сфабрикованы теми, кто (как когда-то Н.М. Карамзин, С.М. Соловьев, А.А. Куник и др.) был одурманен той же ложью (Фомин 2020а; 2020б; 2021б; 2021в). Причем одурманены настолько, что в угоду ей отвергали и отвергают свидетельства аутентичных памятников, что также есть фальсификация. Так, Куник, понимая, что одни лишь указания на нахождение и активно-масштабную деятельность руси в Причерноморье до призвания варягов не оставляют норманизму шансов вообще, настойчиво убеждал, начиная с 1848 г., «что мнимые известия о руссах в России до Рюрика у писателей» армянских, персидских, арабских и византийских «не имеют исторической достоверности» и что они «положительно не выдерживают критики» («повинного» же в доказательстве, на основе этих многочисленных и не связанных между собой показаний, исторического бытия руси в южных пределах Восточной Европы в доваряжскую эпоху Г. Эверса обвинил в поверхностном отношении к делу, а идущих за ним некоторых норманистов, например, С.М. Соловьева вразумлял, что его положения «основаны на недоказуемых предположениях и на неудовлетворительном разборе приведенных им источников») (Kunik 1848: 828; Бутков 1849: 78; Куник 2015: 140; 1903: 020, 043-045; Дополнения 1875: 451, 456, 458-459, 688).

Выше говорилось, что сами норманисты подтверждают, невольно для себя, несостоятельность своей версии. В том числе и ярко выраженной ненавистью к антинорманистам, попытками их дискредитировать, оболгать, скомпрометировать, приписать им шокирующие читателя нелепости и т.п. (мол-де они не приемлют норманистскую истину, начиная с М.В. Ломоносова, в силу только ложно понимаемого ими патриотизма, хотя первыми антинорманистами были немецкие ученые конца XVII – первой половины XVIII в., не имеющие никакого отношения ни к России, ни к русским патриотам (Фомин 2015)). А столь агрессивно, что вообще-то несвойственно подлинной науке, адепты норманизма ведут себя потому, что не в состоянии опровергнуть ни критику, ни доводы оппонентов.

Одним из первых это осознал А.Л. Шлецер, показав пример, в каком ключе нужно вести «дискуссию» с ними. Так, М.В. Ломоносов был, согласно этому кумиру русских ученых XIX в., «совершенный невежда во всем, что называется историческою наукою», более того, он и в других науках остался посредственностью (для создания в глазах научного мира отталкивающей репутации человека, которого немец и академик Г.В. Крафт, учитель и коллега Ломоносова, определил как «гений, превосходящий всех», Шлецер не жалел черной краски, точнее, грязи: он «клеветник», «кляузник», «пьяница», «дикарь», «хищный зверь», «сволочь» и т.п.). А Г. Эверс, недавний студент Шлецера, в 1808 г. увидевший в руси не норманнов, а проживавший на юге Восточной Европы народ (а так рассуждал в 1768 г. сам Шлецер) есть «выдумщик» и «поэт хазар», мнящий себя ученым, хотя ничего не знает из средневековой истории, истории права, возникновения государства, переполнен «черной неблагодарностью к учителю» и т.п. (Sclözer 1809: XVI-XXXV; Шлецер 1809: 2-3, XV-XVII, XXIX-XXXI, ркз-рки, рмв-рмд, рнө-рξ, 50, 67, 120, 303, 325, 391-392, 418-419, 429-430, 433; 1816: 695; 1819: 91; Грот 1865: 16; Общественная 1875: 3, 26, 30, 48, 51-56, 70-73, 153-155, 164, 187, 192-231, 238-244, 272-273, 460-461, 464-465) «Невеждами», «невежами», «научными обскурантами» затем называли научных противников, по причине все той же безысходности, норманистские светила, такие, как П.И. Шафарик, М.П. Погодин (от бессилия ругая их «глупцами» и «скотами»), А.А. Куник (подобную реакцию на посмевших даже в самом малом возразить сторонникам норманизма Н.П. Загоскин в 1899 г. без преувеличения охарактеризовал как научный террор) (Шафарик 1848: 112, 116; Погодин 1846б: 296, прим. 700; Дополнения 1875: 451, 690-691, 696; Барсуков 1894: 126-127, 133-134; Загоскин 1899: 336).

Для нынешних норманистов оппоненты есть, как считал археолог Л.С. Клейн, во многом задававший такой «высокий академический» тон разговора с теми, кто аргументированно разоблачает все их выдумки-придумки, «фальсификаторы», «дилетанты», «ультра-патриоты» (какую чушь, в том числе нацистского свойства, он готов был приписать антинорманистам, видно из его слов, что Д.И. Иловайский и И.Е. Забелин, подходя к варяго-русскому вопросу «с позиций великодержавного шовинизма, выступали против “норманской теории”, поскольку она противоречит идее о том, что русский народ по самой природе своей призван повелевать и господствовать над другими народами». Выдающийся же организатор отечественной науки М.В. Ломоносов, по навязчивой идее Клейна, мешал ей, поскольку «искал в истории прежде всего основу для патриотических настроений») (Клейн 1999: 91-101; 2004: 53, 72, 99, 103, 158; 2009: 7-12, 25, 33, 69, 89-91, 114, 142, 199-201, 204, 209-212, 217, 220, 224, 250-255, 261; 2010: 136-138, 614; 2014: 650, 652-654). Если послушать других археологов, например, В.Я. Петрухина, они есть «реаниматоры старых мифов» с «квазипатриотическим воображением», в работах которых отсутствует «исторический анализ», а В.В. Мурашева клеймит их как представителей вне- или околонаучных кругов (Петрухин 1998: 256-257; 2000: 84-85; 2008: 78, 81;2009: 127-129; 2013: 7, 127, 138, 213-214; Мурашева 2009: 174-175, 179).

Точно в таком же духе «научную дискуссию» ведут что российский историк Е.В. Пчелов, для которого оппоненты есть «ура-патриоты от истории» с «маргинальными околонаучными построениями», что его украинский коллега Н.Ф. Котляр, выставляющий современных русских антинорманистов в качестве «средневековых обскурантов», «квасных» и «охотнорядческих патриотов», не способных «на какую бы то ни было научную мысль» (Котляр 2007: 343-353; Пчелов 2012: 4-5; 2016). Но по праву видя в Ломоносове сокрушителя норманской версии начала Руси, ее приверженцы неустанно и многими голосами клевещут прежде всего на него (потому как не в состоянии уже 275 лет опровергнуть его критику). Так, в 2003 и 2009 гг. К.А. Писаренко, исходя самой грязной «научной» грязью, представил Ломоносова, символа России и безграничных возможностей русского народа, в качестве «известного на всю округу хама и скандалиста», «нахала», «грубияна», «драчуна», «дебошира», «наглеца», «русской выскочки», пьяного кутилы, который с утра поднимал «настроение кружкой-другой спиртного». Ко всему этот «ленивый студент», «непутевый адъюнкт», «беспутный гений», «невоспитанный/ неотесанный мужик», имевший слишком взбалмошный, скверный, «воинственно-бешеный» характер и не обладавший внутренним благородством, старался посильнее оскорбить и унизить ненавистных немцев, «часто нарочно приходил на Конференцию навеселе. Скандалил, ругался и угрожал побить академиков при первом же удобном случае» (Писаренко 2003: 294-304, 328-342, 351-354, 835; 2009; Фомин 2010).

По мере ослабления гипноза норманизма возрастала ненависть его адептов к антинорманистам, уровень которой в 2022-2023 гг. выразил, посредством «ваковского» журнала «Историческая экспертиза», д.и.н. и г.н.с. РГГУ К.Ю. Ерусалимский, обрушившись на президента В.В. Путина за его «дремучий антинорманизм». Сам же «дремучий антинорманизм» главы нашего государства проявился в том, что он 20 апреля 2022 г. в беседе со школьниками высказал сомнение в истинности норманской версии и предположил связь Рюрика со славянами. От этих слов Ерусалимский, никогда не занимавшийся варяго-русским вопросом, буквально впал в неистовство и охарактеризовал их как «русский имперский фашизм» прежде всего «в духе А.Г. Кузьмина и его сторонников». Причем дополнительно в адрес выдающегося русского историка и мыслителя Кузьмина (и, подчеркну, моего незабвенного Учителя) было брошено, что он в советской науке был «фашиствующим вместе с линией партии» и что ему были свойственны «антисемитские взгляды» (Ерусалимский 2022; 2023) (а антисемитизм со знанием дела ему начал «шить» еще Л.С. Клейн). Мотивы, заставившие Ерусалимского привлечь в условиях СВО к себе внимание, разные, в том числе, видимо, и стремление заработать политический капитал на Западе (фондами которого он уже прикармливался, например, фондом Гарвардского Украинского исследовательского института Гарвардского университета), если последуют по отношению к нему какие-то «оргвыводы» со стороны властей.

Сейчас на полях СВО решается судьба нашей Родины. Но она решается и в школьных классах, и в студенческих аудиториях, в целом в сознании всего нашего общества. А чтобы не только наши дети, но и наши внуки, и наши правнуки, и следующие за ними поколения понимали сердцем и душей, что есть для них Родина, чтобы они были с ней заедино, жили по завету своих отцов и дедов, просто выраженному поэтом Н.М. Рубцовым: «Россия, Русь! Храни себя, храни!», принципиально важно организовать масштабное СВО против исторических мародеров, которые отнимают у нас не только наше прошлое, но и наше будущее. Потому как его у нас не может быть, если исторической правдой станут «Скандославия», «Восточно-Европейская Нормандия», «смрадный» Александр Невский, «пьяница»-«хам» М.В. Ломоносов и столь же фальшивые «разоблачительные истории» о советском прошлом, особенно Великой Отечественной войне.

Причем эта преступная неправда очень быстро уходит со страниц «научных работ» в народ, в еще более уродливом виде проявляясь, например, в художественной литературе. Так, Э.Х. Топельберг, бывший наш соотечественник, живущий теперь в Израиле, представил, по причине своей «хазаромании», внушенной ему и деятелями от науки, миллионными тиражами и нашему, и западному читателю великого русского князя Святослава сыном последнего хазарского царя Иосифа (Фомин 2023б: 67-68). В 2016 г. подобная ложь была предложена массовому зрителю фильмом «Викинг», в котором главным героем выступает креститель Руси – великий русский князь Владимир Святославич (весьма показательно, что главными историческими консультантами этой исторической грязи и кинохалтуры являются не историки – археолог В.Я. Петрухин и филолог Ф.Б. Успенский, и по этому только факту сразу видно, представители каких наук заправляют в решении чисто исторического вопроса – варяго-русского).

Несомненно, что для эффективной борьбы с фальсификаторами и клеветниками нужен центр (на общественных началах созданный, например, историками Московского педагогического государственного университета, где, кстати сказать, почти три десятилетия работал А.Г. Кузьмин и где сложилась его известная научная школа, официально зарегистрированная Министерством образования), который, во-первых, консолидировал бы всех борцов страны за историческую правду. Во-вторых, оперативно бы информировал науку и общество о фальсификациях и фальсификаторах, о клевете и клеветниках периодическим изданием, сборниками по актуальным проблемам науки, конференциями, «круглыми столами», публичными диспутами. В связи же с тем, что только критикой, даже самой убедительной, искоренить ложь нельзя, то этот центр должен на основе экспертных заключений инициировать привлечение особо рьяных очернителей (а с ними их издателей) нашей истории и наших духовных опор к административной ответственности (например, добиваться наложения на них высоких штрафов).

Когда же они не угомонятся, то таких фальсификаторов-рецидивистов следует уже привлекать к более серьёзной ответственности, для чего необходимо внести соответствующие (по примеру иноагентов) статьи в законодательную базу, разработав их на основе Указа Президента РФ В.В. Путина «Об утверждении Основ государственной политики Российской Федерации в области исторического просвещения» от 8 мая 2024 года. И подобные действия в мировой практике далеко не новость. В качестве примера можно привести факт признания рядом государств, в том числе Россией, противозаконным публичное отрицание Холокоста еврейского народа. Вот и нам необходимо объявить самую беспощадную войну холокосту русской истории у нас в стране, в дальнем и ближнем зарубежье, поскольку борьба с фальсификацией, клеветой и ложью наших врагов, отравляющих (начиная с детского возраста) умы наших сограждан и убивающих в них святое чувство – патриотизм, есть непременное условие нынешнего и будущего бытия нас, наших потомков, нашей Родины.

ЛИТЕРАТУРА

Барсуков 1894 - Барсуков Н.П. Жизнь и труды М П Погодина Кн 8 СПб: А Д и П Д Погодины, 1894 629 c

Беззаконов, Жих 2021 - Беззаконов С.Н., Жих М.И. Хакан народа рос // Исторический формат 2021 № 3 С 9-58

Беззаконов, Жих 2021а - Беззаконов С.Н., Жих М.И. Поход русов на Константинополь в 860 г: проблемы исторической географии и логистики // Исторический формат 2021 № 4 С 78-124

Бестужев-Рюмин 1997 - Бестужев-Рюмин К.Н. Биографии и характеристики (летописцы России) М: Век, 1997 320 с

Бибиков 2014 - Бибиков М.В. Рос // Древняя Русь в средневековом мире: энциклопедия / Под общей редакцией Е А Мельниковой, В Я Петрухина М: Ладомир, 2014 С 686

Браун 1892а - Браун Ф.А. Варяжский вопрос // Энциклопедический словарь Ф А Брокгауза, И А Ефрона Т Vа СПб , 1892 С 570-573

Браун 1892б - Браун Ф.А. Гипотеза профессора Будиловича о готском происхождении названия «Русь» // Записки неофилологического общества Вып II № 1 СПб , 1892 С 45-58

Браун 1899а - Браун Ф.А. Разыскания в области гото-славянских отношений СПб: Типография императорской Академии наук, 1899 392 с

Браун 1899б - Браун Ф.А. Русь (происхождение имени) // Энциклопедический словарь Ф А Брокгауза, И А Ефрона Т XXVII СПб , 1899 С 366-367

Бутков 1849 - Бутков П.Г. Очерк биографии академика Круга // Журнал Министерства народного просвещения Ч 64 Декабрь СПб , 1849 С 41-78

Венелин 2015 - Венелин Ю.И. Известия о варягах арабских писателей и злоупотребление в истолковании оных // Скандинавомания и ее небылицы о русской истории / Сборник статей и монографий / Составитель и редактор В В Фомин М: Русская панорама, 2015 С 25-81

Гедеонов 2004 - Гедеонов С.А. Варяги и Русь В двух частях / Автор предисловия, комментариев, биографического очерка В В Фомин М: Русская панорама, 2004 656 с

Грот 1865 - Грот Я.К. Очерк академической деятельности Ломоносова СПб: Типография императорской Академии наук, 1865 41 с

Дополнения 1875 - Куник А.А. Дополнения // Дорн Б А Каспий О походах древних русских в Табаристан, с дополнительными сведениями о других набегах их на побережья Каспийского моря СПб: Типография императорской Академии наук, 1875 С 392-462, 519-523, 629-685, 686-715

Древняя 2010 - Древняя Русь в свете зарубежных источников Хрестоматия Т II Византийские источники / Под редакцией Т Н Джаксон, И Г Коноваловой и А В Подосинова / Составитель М В Бибиков М: Русский Фонд Содействия Образованию и Науке, 2010 373 с

Ерусалимский 2022 - Ерусалимский К.Ю. Дремучий антинорманизм Владимира Путина 2022 / Электронный ресурс: https://www istorex org/post/ерусалимский-к-ю-дремучий-антинорманизм-владимира-путина (Дата обращения - 30 05 2024)

Ерусалимский 2023 - Ерусалимский К.Ю. Дремучий антинорманизм Владимира Путина // Историческая экспертиза 2023 № 3 С 102-115

Загоскин 1899 - Загоскин Н.П. История права русского народа Лекции и исследования по истории русского права Т 1 Казань: Типография императорского университета, 1899 629 c

Карпеев 1996 - Карпеев Э.П. Г З Байер у истоков норманской проблемы // Готлиб Зигфрид Байер – академик Петербургской Академии наук СПб: Европейский дом, 1996 С 46-51

Карпеев 1997 - Карпеев Э.П. Г З Байер и истоки норманской теории // Первые скандинавские чтения Этнографические и культурно-исторические аспекты СПб: Наука, 1997 С 19-25

Клейн 1999 - Клейн Л.С. Норманизм – антинорманизм: конец дискуссии // Stratum plus 1999 № 5 С 91-101

Клейн 2004 - Клейн Л.С. Воскрешение Перуна К реконструкции восточнославянского язычества СПб: Евразия, 2004 480 с

Клейн 2009 - Клейн Л.С. Спор о варягах История противостояния и аргументы сторон СПб: Евразия, 2009 400 с

Клейн 2010 - Клейн Л.С. Трудно быть Клейном: Автобиография в монологах и диалогах СПб: Нестор-История, 2010 723 с

Клейн 2014 - Клейн Л.С. Фо па антинорманиста (рецензия на книгу: Фомин В В Голый конунг Норманизм как диагноз М , 2013) // Археологический ежегодник 2014 № 4 С 649-659

Ключевский 1983 - Ключевский В.О. Неопубликованные произведения М: Наука, 1983 416 с

Котляр 2007 - Котляр Н.Ф. В тоске по утраченному времени // Средневековая Русь Вып 7 / Ответственный редактор А А Горский М: Индрик, 2007 С 343-353

Коялович 1997 - Коялович М.О. История русского самосознания по историческим памятникам и научным сочинениям Минск: Лучи Софии, 1997 687 с

Крижанич 1965 - Крижанич Ю. Политика М: Наука, 1965 735 с

Крузе 1843 - Крузе Ф. Происходят ли руссы от венедов и именно от ругов, обитавших в Северной Германии // Журнал Министерства народного просвещения Ч XXXIX № 7 СПб , 1843 С 38-64

Кузенков 2003 - Кузенков П.В. Поход 860 г на Константинополь и первое крещение Руси в средневековых письменных источниках // Древнейшие государства Восточной Европы Материалы и исследования 2000 г М: Восточная литература, 2003 С 3-172

Куник 1903 - Куник А.А. Известия ал-Бекри и других авторов о руси и славянах Ч 2 СПб: Типография императорской Академии наук, 1903 211 с

Куник 2015 - Куник А.А. Предисловие и замечания к «Отрывкам из исследований о варяжском вопросе» С А Гедеонова // Скандинавомания и ее небылицы о русской истории / Сборник статей и монографий / Составитель и редактор В В Фомин М: Русская панорама, 2015 С 135-166

Латышев 1890 - Латышев В.В. Известия древних писателей греческих и латинских о Скифии и Кавказе Т I Греческие писатели СПб: Типография императорской Академии наук, 1890 948 с

Летопись 1997 - Летопись по Лаврентьевскому списку Издание третье СПб: Издательство Археографической комиссии, 1897 630 c

Линд 1991 - Линд Дж. Почитание скандинавских святых на Руси и датско-русские отношения XII века // История СССР 1991 № 6 С 188-198

Линд 1994 - Линд Дж. Загадочная статья Новгородской первой летописи Что случилось в 1188 году? // Архив русской истории Научный исторический журнал Вып 4 М, 1994 С 191-205

Лиутпранд 2006 - Лиутпранд Кремонский. Антаподосис: Книга об Оттоне; Отчет о посольстве в Константинополь М: Русская панорама, 2006 192 с

Ломоносов 2011 - Ломоносов М.В. Полное собрание сочинений Т 6 / Научные редакторы А Н Сахаров, В В Фомин Издание второе, исправленное и дополненное М ; СПб: Наука, 2011 685 с

Мельникова 1988 - Мельникова Е.А. Скандинавия во внешней политике Древней Руси (до середины XI в ) // Внешняя политика Древней Руси Юбилейные чтения, посвященные 70-летию со дня рождения члена-корреспондента АН СССР В Т Пашуто Москва, 19-22 апреля 1988 Тезисы докладов М: Институт истории СССР, 1988 С 45-49

Мельникова, Петрухин 1995 - Мельникова Е.А., Петрухин В.Я. Легенда о «призвании варягов» и становление древнерусской историографии // Вопросы истории 1995 № 2 С 44-57

Милюков 1898 - Милюков П.Н. Главные течения русской исторической мысли Издание второе СПб , 1898 396 с

Мошин 2010 - Мошин В.А. Варяго-русский вопрос // Варяго-русский вопрос в историографии / Сборник статей и монографий / Составитель и редактор В В Фомин М: Русская панорама, 2010 С 11-95

Мурашева 2009 - Мурашева В.В. «Путь из ободрит в греки…» (археологический комментарий по «варяжскому вопросу») // Российская история 2009 № 4 С 174-180

Общественная 1875 - Шлецер А.Л. Общественная и частная жизнь Августа Людвига Шлецера, им самим описанная СПб , 1875 554 с

Петрухин 1995 - Петрухин В.Я. Начало этнокультурной истории Руси IX-XI веков Смоленск: Русич; М: Гнозис, 1995 320 с

Петрухин 1998 - Петрухин В.Я., Раевский Д.С. Очерки истории народов России в древности и раннем средневековье М: Языки русской культуры, 1998 384 с

Петрухин 2000 - Петрухин В.Я. Древняя Русь: Народ Князья Религия // Из истории русской культуры Т I (Древняя Русь) М: Языки русской культуры, 2000 С 9-410

Петрухин 2008 - Петрухин В.Я., Каменецкая Е.В. Пруссия и Русь: средневековый миф и новейшая историография // Славяноведение 2008 № 5 С 77-83

Петрухин 2009 - Петрухин В.Я. Русь из Пруссии: реанимация историографического мифа // Труды Государственного Эрмитажа Т XLIX Сложение русской государственности в контексте раннесредневековой истории Старого Света Материалы Международной конференции, состоявшейся 14-18 мая 2007 г в Государственном Эрмитаже СПб: ГЭ, 2009 С 126-131

Петрухин 2013 - Петрухин В.Я. Русь в IX-X веках От призвания варягов до выбора веры М: ФОРУМ; Неолит, 2013 464 с

Писаренко 2003 - Писаренко К.А. Повседневная жизнь русского Двора в царствование Елизаветы Петровны М: Молодая гвардия, 2003 880 с

Писаренко 2009 - Писаренко К.А. Ломоносов против Шумахера Столкновение мнимых врагов // Родина 2009 № 2 С 65-68

Погодин 1825 - Погодин М.П. О происхождении Руси Историко-критическое рассуждение М: Университетская типография, 1825 176 с

Погодин 1846а - Погодин М.П. Исследования, замечания и лекции о русской истории Т 2 М: Императорское Общество истории и древностей российских, 1846 426 с

Погодин 1846б - Погодин М.П. Исследования, замечания и лекции о русской истории Норманский период Т 3 М: Императорское Общество истории и древностей российских, 1846 546 с

Погодин 1874 - Погодин М.П. Борьба не на живот, а на смерть с новыми историческими ересями М: Типография Ф Б Миллера, 1874 393 с

Пчелов 2010 - Пчелов Е.В. Рюрик М: Молодая гвардия, 2010 316 с

Пчелов 2012 - Пчелов Е.В. Рюрик и начало Руси М: Старая Басманная, 2012 60 с

Пчелов 2016 - Пчелов Е.В. Рецензия н книгу: Древняя Русь в средневековом мире: энциклопедия М , 2014 // Российская история 2016 № 1 С 169-171

Солоневич 2003 - Солоневич И.Л. Народная монархия М: Эксмо; Алгоритм, 2003 607 с

Таньшина 2023 - Таньшина Н.П. Русофобия: История изобретения страха М: Концептуал, 2023 496 с

Устрялов 1836 - Устрялов Н.Г. О системе прагматической русской истории СПб: Типография Л Снегирева и К°, 1836 88 с

Фатер 1823 - Фатер И.С. О происхождении русского языка и о бывших с ним переменах // Вестник Европы 1823 № 5 С 39-51

Фомин 2002 - Фомин В.В. Кто же был первым норманистом: русский летописец, немец Байер или швед Петрей? // Мир истории 2002 № 4/5 С 59-62

Фомин 2003 - Фомин В.В. «За море», «за рубеж», «заграница» русских источников // Сборник Русского исторического общества Т 8 (156) Антинорманизм М: Русская панорама, 2003 С 146-168

Фомин 2004 - Фомин В.В. Варяги в переписке Ивана Грозного с шведским королем Юханом III // Отечественная история 2004 № 5 С 121-133

Фомин 2005 - Фомин В.В. Варяги и варяжская русь: К итогам дискуссии по варяжскому вопросу М: Русская панорама, 2005 488 с

Фомин 2006 - Фомин В.В. Иван Грозный о варягах Ярослава Мудрого // Сборник Русского исторического общества Т 10 (158) Россия и Крым М: Русская панорама, 2006 С 399-418

Фомин 2010 - Фомин В.В. Ломоносовофобия российских норманистов // Варяго-русский вопрос в историографии / Сборник статей и монографий / Составитель и редактор В В Фомин М: Русская панорама, 2010 С 203-521

Фомин 2013 - Фомин В.В. Голый конунг Норманизм как диагноз М: Алгоритм, 2013 319 с

Фомин 2015 - Фомин В.В. К 400-летнему юбилею начала норманской теории // Актуальные вопросы гуманитарных наук: теория, методика, практика Вып 2 М: МАНПО, 2015 С 229-248

Фомин 2020а - Фомин В.В. «Научный норманизм» российской археологии начала XXI в // IX Бартеневские чтения: материалы Всероссийской научной конференции с международным участием, посвященной 75-летию Победы в Великой Отечественной войне Липецк, 9 октября 2020 года / Ответственные редакторы А Н Долгих, В Н Томилин Липецк: ЛГПУ, 2020 С 44-68

Фомин 2020б - Фомин В.В. Ультранорманизм отечественной археологии 1990-х гг // IX Бартеневские чтения: материалы Всероссийской научной конференции с международным участием, посвященной 75-летию Победы в Великой Отечественной войне Липецк, 9 октября 2020 года / Ответственные редакторы А Н Долгих, В Н Томилин Липецк: ЛГПУ, 2020 С 24-44

Фомин 2021а - Фомин В.В. Александр Невский: подвиг во имя будущего // Отечественные записки 2021 № 1 (728) С 227-247

Фомин 2021б - Фомин В.В. Варяго-русский вопрос в интерпретации отечественных археологов дореволюционного и советского времени // Вопросы истории 2021 № 5(1) С 231-253

Фомин 2021в - Фомин В.В. «Ультранорманизм» и лингвистика с «норманским предрассудком» датчанина В Томсена // Российская государственность в лицах и судьбах ее созидателей: IХ-ХXI вв Материалы VII Международной научной конференции, посвященной 800-летию Александра Невского и 300-летию Российской империи Липецк, 8 октября 2021 г Липецк: ЛГПУ, 2021 С 124-137

Фомин 2021г - Фомин В.В. Христианство на Руси до 988 года // Православие и русская литература: Сборник статей участников VII Всероссийской научно-практической конференции (27-28 мая 2021 г ) / Ответственный редактор С Н Пяткин Арзамас: Арзамасский филиал ННГУ, 2021 С 222-247

Фомин 2023а - Фомин В.В. Научное пристрастие как причина фальсификации источников (на примере Н М Карамзина и Д С Лихачева) // Власть и общество в исследованиях историков, политологов, социологов / Материалы Семнадцатой Всероссийской научной конференции (Воронеж, 3 февраля 2023 г ) / Под общей редакцией В Н Глазьева Воронеж: Издательство ВГУ, 2023 С 3-9

Фомин 2023б - Фомин В.В. Ошибки и фальсификации ученых в оценке роли хазар в истории восточных славян // Вопросы истории 2023 № 8 С 38-73

Форстен 1893 - Форстен Г.В. Балтийский вопрос в ХVI и ХVII столетиях (1544-1648) Т I Борьба из-за Ливонии СПб: Типография Балашева, 1893 717 с

Хомяков 2011 - Хомяков А.С. Всемирная задача России М: Институт русской цивилизации, 2011 784 с

Хрестоматия 2004 - Хрестоматия по истории России с древнейших времен до 1618 г / Под редакцией А Г Кузьмина, С В Перевезенцева М: Владос, 2004 656 с

Цукерман 2001 - Цукерман К. Два этапа формирования Древнерусского государства // Славяноведение 2001 № 4 С 55-77

Шафарик 1848 - Шафарик П.И. Славянские древности Т II Кн 1 М: Университетская типография, 1848 454 с

Шахматов 1914 - Шахматов А.А. Отзыв о труде В А Пархоменко «Начало христианства Руси» // Журнал Министерства народного просвещения Новая серия Ч LII № 8 СПб , 1914 С 334-354

Шлецер 1809 - Шлецер А.Л. Нестор Ч I СПб: Императорская типография, 1809 475 с

Шлецер 1816 - Шлецер А.Л. Нестор Ч II СПб: Императорская типография, 1816 837 с

Шлецер 1819 - Шлецер А.Л. Нестор Ч III СПб: Императорская типография, 1819 687 с

Шлецер 2015 - Шлецер А.Л. Опыт изучения русских летописей // Скандинавомания и ее небылицы о русской истории / Сборник статей и монографий М: Русская панорама, 2015 С 251-354

Штаден 2002 - Штаден Г. Записки немца-опричника / Составление и комментарии С Ю Шокарева М: РОССПЭН, 2002

Щеглов 2001 - Щеглов А.Д. Олаус Магнус о России и русских (К вопросу об интерпретации образа) // Древнейшие государства Восточной Европы Материалы и исследования 1999 г М: Восточная литература, 2001 С 230-238

Юсим 2000 - Юсим М.А. Рецензия на книгу: Leif Tengstrom «Mushoviten… turcken icke olijk»: ryssattribut, och deras motbilder, I svensk heraldik från Gustav Vasa till freden I Stolbova Jyväskylä, 1997 // Средние века Вып 61 М: Наука, 2000 С 385-388

Янин 2007 - Янин В.Л. О начале Новгорода // У истоков русской государственности К 30-летию археологического изучения Новгородского Рюрикова Городища и Новгородской областной археологической экспедиции Историко-археологический сборник Материалы международной конференции 4-7 октября 2005 г Великий Новгород СПб: Дмитрий Буланин, 2007 С 205-212

Baуer 1741 - Baуer G.S. Origines Russicae // Commentarii Academiae Scientiarum Imperialis Petropolitanae T VIII Petropoli, 1741 S 388-436

Frähn 1823 - Frähn F. Ibn-Foszlan's und anderer Araber Berichte über die Russen älterer Zeit SPb , 1823 281 s

Kunik 1848 - Kunik E. Anhang // Krug Ph Forschungen in der älteren Geschichte Russlands Th 2 SPb , 1848 S 767-834

Sclözer 1809 - Sclözer A.L. Nestor T 5 Göttingen, 1809

Исторический формат, 2024, №2, с.10-26

[Обсуждение на форуме «Публицистика»]