Corvus corno oculos non eruit
с лат. «Ворон ворону глаз не выклюнет»

По инициативе достопочтимого лауреата Нобелевской премии Виталия Гинзбурга при Президиуме РАН была образована Комиссия по борьбе с лженаукой и фальсификацией научных исследований. Доктор философских наук Валерий Александрович Кувакин сформулировал конечную цель данной организации так – «полное вытеснение лженаучных явлений из жизни», иначе говоря, лозунгом Комиссии можно считать слова «Смерть лжеученым» или «Нет человека – нет лженауки», ибо главное лженаучное явление – это человек, ведущий лженаучную деятельность. Именно этими лозунгами и руководствуется Комиссия по борьбе с лженаукой, составляя черные списки на людей, публикации которых строго запрещены в научных журналах России.

Почти сразу после образования Комиссии среди академиков и ученых возникла дискуссия, а стоит ли вообще создавать такую организацию? Стоит ли бороться с лженаучными явлениями, если каждый здравомыслящий человек понимает, что «полностью вытеснить» эти явления можно только при условии глобального обрушения Сети, путем отмены частной собственности и свободы слова, то есть – в результате установления наукократической диктатуры? Многие заслуженные деятели науки не побоялись высказать свое несогласие с методами работы Комиссии. Доктор химических наук Пещевицкий поддержал создание «Комиссии по этике в науке» вместо действующей Комиссии по лженауке: «Я думаю, что эту комиссию действительно надо превратить в «Комиссию по этике в науке». С таким предложением я полностью согласен и буду ее поддерживать. Сейчас же я категорически против нее, потому что в той форме и с тем названием, с которым она существует, она, в конце концов, приведет к «лысенковщине». Тому достаточно свидетельств в истории науки. Все их хорошо помнят. Через комиссии истина в науке не выясняется. А вот организации серьезных дискуссий современное состояние науки требует. И еще как!».

Никто не спорит с тем, что необходима многосторонняя экспертиза научных проектов, которые финансируются из госбюджета, чтобы не возникало больше таких ситуаций, когда президенты России выделяют бюджетные средства на создание установок по выкачке энергии из гранита. Разумеется, должна существовать оперативная группа, способная эффективно противодействовать наукообразному мошенничеству в фармацевтической и пищевой отраслях народного хозяйства. Более того, РАН жизненно необходима возможность влиять на ход разработки законов об образовании. Но когда РАН всерьез занимается разоблачениями астрологии, суеверий, религиозных представлений, паранормальных явлений, то выглядит это, прямо скажем, удручающе. Будто российская наука и вправду опустилась до такого уровня, что только и может без конца писать статьи, часто поверхностные и посредственные, из которых становится заметным непонимание авторов психологических причин, стоящих за падением интереса к научной парадигме.

В работе Комиссии поражает многое: слишком частое применение вульгарной, агрессивной стилистики, наивные сетования на хроническое недофинансирование, безобразные высказывания о темноте и невежестве русского народа. Такая позиция РАН говорит врагам науки о слабости, несамостоятельности, неуверенности ученых в завтрашнем дне. Каждое слово комиссаров в защиту науки оборачивается в итоге против них самих, что свидетельствует об отсутствии адекватной методологической базы в работе Комиссии.

Прежде всего, нужно констатировать тот факт, что за многие годы напряженной – увы, безрезультатной – работы Комиссии не сложилось даже четкого представления о том, что считать лженаукой. Виталий Гинзбург оставил соратникам крайне неряшливое, насмешливое определение: «Лженаука – это всякие построения, научные гипотезы и так далее, которые противоречат твердо установленным научным фактам… Лженаука – это то, что заведомо неверно». Чувствуете иронию Виталия Лазаревича? «Заведомо»… а кому «заведомо» все известно, как ни великому оракулу? Такое же точно пренебрежение к определению главного объекта всех расследований Комиссии по лженауке демонстрирует ее председатель Эдуард Павлович Кругляков: «В большинстве случаев у ученых подобный вопрос даже не возникает – ученый, проработавший в науке двадцать, тридцать, сорок лет, просто на интуитивном уровне отличает науку от лженауки». Подобные высказывания – свидетельство халатности на производстве, потому что каждая такая отмашка забивает очередной гвоздь в гроб российской науки, выступая идеальным поводом для насмешек над учеными.

Неужели после позорных лет ельцинского мракобесия, после проведения бездарных реформ в образовании, найдутся те, кто сомневается в том, что науку нашу давно решили похоронить заживо? Впрочем, похоронить заживо решили не только науку, а всю российскую государственность, в первую очередь, русский народ – последний фактор существования «ничейной земли» (terra nullo) в виде единого государства. Знают ли об этом высшие руководители РАН – убежден, что отлично знают. Так почему вместо определения лженауки Эдуард Павлович Кругляков публично признает за собой экстрасенсорные способности при угадывании того, что является лженаукой, а что ею не является? Именно так, без возможности осязать предмет, без постановки сознательного вопроса, что воспринимают его органы чувств, натренированный экстрасенс интуитивно угадывает (либо не угадывает) предмет, спрятанный за ширмой.

В связи с этим возникает закономерный вопрос: если в работе Комиссии используются те же самые методы фокусничества, которыми пользуются заполонившие страну экстрасенсы и предсказатели, то почему Эдуард Павлович запретил профессиональному нейрофизиологу, ученому с мировым именем Наталье Петровне Бехтеревой изучать механизмы мышления, связанные с интуицией? Не потому ли, что она оказалась близка к раскрытию тайной миссии наших академиков – в совершенстве овладеть в борьбе с лженаукой всеми лженаучными методами? Комиссия не просто запугала Наталью Петровну началом «охоты на ведьм», но поставила жирный крест на любых исследованиях научных озарений, эффектов ускорения биологического времени во сне, интуитивной работы мозга, которая обнаруживаются в экстремальных ситуациях. Отныне малейшая ссылка на высказывания Натальи Петровны Бехтеревой об интуиции является важной приметой, по которой Комиссия РАН легко определяет принадлежность исследователя к лженауке. И это произошло именно тогда, когда результаты научной группы Натальи Бехтеревой могли бы наделить нашу науку самым эффективным средством борьбы с лженаучными концепциями и шарлатанством.

Отчаянную попытку снабдить Комиссию РАН строго научными методами борьбы с лженаукой предпринял Александр Моисеевич Хазен, некогда руководитель научно-исследовательской лаборатории в Институте механики МГУ, а ныне член Нью-Йоркской академии наук, проживающий в штате Нью-Джерси. В статье «О лженауке, ее последствиях и об ошибках в науке» он дал следующее определение научному знанию: «Наука есть способ описания окружающей действительности на основе аксиоматических моделей – последовательных приближений» («Наука и жизнь», №10, 2002). В той же статье содержится такое определение лженауки: «Лженаукой называется введение в процесс научной работы, научных публикаций и обсуждений политических и религиозных установок, преднамеренной фальсификации экспериментов, прямой или косвенной цензуры, а также методов уголовного мошенничества, использующих научную терминологию, научные степени и звания, в частности при рецензировании научных работ». Разумеется, членам Комиссии РАН такое определение лженауки показалось неподходящим для работы. Потому что тогда они не смогут направлять сокрушительную мощь своего интеллекта на простого подмосковного пенсионера, который, пользуясь периодической таблицей химических элементов Д.И.Менделеева, указал свойства «последнего элемента» оной же таблицы. В самом деле, пенсионер на основании своего открытия не призывает к революции, не утверждает, будто открытие это он совершил по указанию «свыше», не фальсифицирует таблицу Менделеева. Пенсионер не выманивает деньги у своих соседей, не использует научные степени, чтобы «подкузмить» конкурентов из Дубны.

Предложенное академиком Нью-Йоркской академии наук определение решительно не подходит для работы Комиссии РАН по борьбе с лженаукой. Между академиками Хазеном и Гинзбургом возник разлад, хотя Александр Моисеевич такой же несгибаемый атеист, каким всю жизнь оставался Виталий Лазаревич. Более того, в своей статье Александр Моисеевич успешно развивает важный тезис двух других несгибаемых атеистов – Маркиза де Сада и Карла Маркса, которые сравнивали воздействие лженауки на народную массу с воздействием опиума: «Конечный физиологический результат интеллектуальной деятельности подобен чувству удовлетворения при насыщении пищей, избавлении от опасности, выполнении репродуктивных функций… Потребность в творчестве для человека есть эндогенная наркомания в буквальном смысле, так как в число участвующих в нем нейропептидов входят эндогенные опиаты. Их участие в работе мозга делает неизбежными такие явления, как оккультизм, астрология и подобные им, – каждый снабжает себя эндогенными опиатами как может».

Так вот оно что! Не только религиозное чувство, но даже любое творчество есть «эндогенная наркомания», не исключая научное творчество. Выходит, научный атеизм Карла Маркса – такой же продукт галлюцинирующей секты наркоманов, как монотеизм Моисея, а единственный способ избавления от воздействия эндогенных опиатов, в том состоит, чтобы полностью отказаться от творчества, от сна, от любви, от радости, от труда, от устной речи, – ибо все эти способности человека приводят к выделению эндоморфинов. Нет, не надо бояться статей Александра Моисеевича, он всего лишь пытается бороться с лженаукой и «откровенно мафиозными приемами» в науке, применяя лженаучные методы. То есть действует точно так же, как его обидчики из РАН, которые не смогли понять смысл одного из главных предсказаний Александра Хазина, который задолго до расшифровки генома человека писал о том, что микроорганизмы в сравнении с высокоразвитыми организмами имеют больше избыточной генетической информации («Биофизика», Т.37, №1, 1992). Действительно, как подтвердили эксперименты, геном человека более чем на треть совпадает с геномом бактерии, хотя нельзя сказать, что бактерия обладает хотя бы третей частью функций, которыми обладает человек.

В анестезических страшилках Александр Моисеевич преднамеренно не указывает читателю, что эндоморфины человека имеют качественно иную структуру, чем опиаты, выделяемые из растений, а количество тех эндоморфинов, которые вырабатывает организм человека, не идет ни в какое сравнение с количеством дурмана, которое скапливается в нервной системе алкоголика или наркомана. Способность к творчеству – одна из главных функций, которая нас отличает от животных, это не «эндогенная наркомания», как убеждает Александр Хазен, а способность, заложенная в нас генетически, и если человек не ощущает желания творить, не умеет творить, не развивает эту способность, то это означает сбой генетической программы, свидетельствующий о вырождении человека. Воздействие эндоморфинов на головной мозг сопровождается не разрушением нейронов, а наоборот, их развитием и установлением между ними новых связей. Поэтому творческий, любящий, трудящийся человек совершенствуется, а не деградирует. Этот пример хорошо показывает нам, что ученые в борьбе между собой и с лжеучеными применяют один и тот же вид силлогизмов: «Яд змеи убивает. Человек смертен. Таблетка содержит яд змеи. Следовательно, таблетка убивает человека». В применении к организму российской науки Комиссия РАН пытается убедить: «Лженаука убивает науку. Истина невыразима. Всякая теория – лженаучна, так как содержит ложь. Следовательно, всякая теория убивает науку».

Важна не ложь сама по себе, а ее концентрация. Если концентрация лжи в той или иной науке превышает все мыслимые пределы, то наука умирает. Так же, как смерть означает потерю связи органов чувств человека с окружающим миром, верным признаком смерти науки является полная утрата ею методологической связи с другими науками. О том же говорит Александр Хазин: как следует из его определения науки, любое утверждение имеет контекст, в котором данное утверждение оказывается истинным, и другой контекст, в котором обнаруживается, что данное утверждение содержит ошибку. Чем шире область контекстов, в которых утверждение оказывается истинным, тем более истинным является знание, выразимое этим утверждением.

На самом деле мы никогда не сталкиваемся с абсолютно истинными или абсолютно ложными утверждениями. Одним из следствий теоремы А.Тарского о невыразимости абсолютной истины является как раз то, что абсолютная ложь столь же невыразима, как абсолютная истина. Поэтому с определением лженауки возникают значительные затруднения. Наука не может быть абсолютно ложной либо абсолютно истинной уже потому, что любая наука выражается в терминах теорий. Если бы академикам РАН была известна абсолютно истинная наука, то это бы означало конец развития науки, а культура, переставшая развиваться, неминуемо деградирует и погибает. Таким образом, отработав технику создания ложного образа абсолютной истинны, можно научиться разрушать изнутри любой организм, любое государство.

В микродозах ложь необходима науке так же, как здоровому человеку необходимы микробы и вирусы, чтобы продолжала функционировать пищеварительная, иммунная, эндокринная системы организма. Что произойдет, если внушить захворавшему человеку, будто он болен смертельной болезнью, а затем положить его под систему и начать вводить в организм сильнейшие антибиотики? Поначалу начнутся проблемы с пищеводом, усвоением питательных веществ, затем откажут почки, что приведет к интоксикации организма отравляющими веществами, затем откажет иммунная система, а мозг перестанет выполнять свои функции. Аналогичный процесс мы наблюдаем в российской науке. Комиссия по лженауке РАН убедила научное сообщество, что оно столкнулось с очень опасной болезнью, симптомы которой невообразимо сложны. Они настолько сложны и запутанны, что Комиссия РАН не может даже поставить диагноз, ибо в этой чудовищной болезни смешаны все известные и неизвестные виды болезнетворных микроорганизмов, бактерий и вирусов. Система с антибиотиками уже подключена и «доктора науки» следуют заветам самого главного «доктора науки», устрашающе назвавшего эту операцию «борьбой с лженаукой». Так вот, господа присяжные заседатели, шарлатаны всегда обходились простым запугиванием потенциального клиента, так неужели ученые мужи настолько глупы, что не в состоянии повторить тот же трюк в каких-то своих целях?

Здесь мы вынуждены вновь обратиться к загадочной фигуре академика Виталия Гинзбурга, столь ревностного блюстителя атеистических традиций Мандельштама, Тамма, Кольмана, Презента, Ландау, убеждавшего соратников по борьбе с лженаукой в том, что он посещает синагогу исключительно как светское заведение: «Синагога для евреев была не только молельным домом, но и центром общины. В этой связи понятно, почему даже евреи-атеисты, по крайней мере, многие из них, и я в том числе, считают возможным и оправданным в настоящее время известную материальную поддержку синагог» («Православная газета», №29 (446), 2007). Значит ли это, что академик Гинзбург оказывал финансовую поддержку своей общине исключительно по националистическим убеждениям? Безусловно, он говорил об этом обстоятельно и на редкость откровенно: «Существует чувство более универсальное и даже глубокое, чем религия, и тоже препятствующее ассимиляции диаспоры, – национальное чувство» («Православная газета», №29 (446), 2007).

Стоп-кадр! Включаем обратную перемотку и прослушиваем еще раз. Что за диво? Главный атеист страны ни с того, ни с сего признал религиозное чувство универсальным и глубоким, и все же более глубоким и универсальным он считал национальное чувство. Да уж, с кем не бывает? Не даром лженаучные книги, прежде всего, обучают адептов, ступивших на путь лженауки, принципу silentium est aurum (с лат. «молчание – золото»). Но диагноз напрашивается неутешительный. Лауреат Нобелевской премии, крестный отец мировой науки академик Виталий Лазаревич Гинзбург утверждал, что национальное чувство более универсально, чем религиозное чувство. Для него оно было настолько универсальным, что он легко поступался принципами научного атеизма. Или он не знал, чему в синагогах обучают еврейских мальчиков и девочек?

Это вряд ли. Из откровений академика-атеиста можно почерпнуть многое из того, о чем постесняются писать биографы этого выдающегося ученого. Как было заявлено во время судебных разбирательств, следующие слова были сказаны академиком Гинзбургом в телефонном разговоре и не предназначались для публикации в печатных средствах массовой информации, однако в государстве, где существует свобода печати, предотвратить публикацию этих слов все же не удалось: «Я сам атеист, мой отец был верующий, когда мне было десять лет, я тоже сказал, что я верующий. Я же не понимал ничего, а, преподавая религию в школах, эти, мягко говоря, сволочи церковные хотят заманить души детей» («Православная газета», №29 (446), 2007). Как вам такой пассаж? Православное духовенство академик называл «сволочами церковными» (и это еще «мягко говоря»!), которые «хотят заманить души детей». Ну и ну! Так вот оно что, атеист Виталий Лазаревич верил в существование души. Выходит, в одной и той же стране (в Российской Федерации) один и тот же человек (Виталий Лазаревич Гинзбург) материально поощрял обучение еврейских мальчиков и девочек иудаизму, категорически запрещая обучать православию детей других национальностей. Как объяснить двойственность мыслей и поступков академика, по инициативе которого была создана Комиссия по борьбе с лженаукой?

Свет на странности академика Гинзбурга проливает его универсальное национальное чувство. На вручении в 1995 году премии Вольфа, присуждаемой в Израиле, он обронил следующие слова: «Я атеист, но мои родители были евреями, и я счастлив, что существует Израиль, где может найти приют любой еврей» («Православная газета», №29 (446), 2007). Это «ж-ж-ж» неспроста... Представим себе, что в России на вручении некой премии Волкова лауреат заявляет: «Я атеист, но мои родители были русскими, и я счастлив, что существует Россия, где может найти приют любой русский». Как может ученый ставить в непосредственное сопоставление свои религиозные убеждения и национальную принадлежность, ведь это же различные логические категории, разве не так? Где логика в утверждении «это стул, но у него были именно желтые ботинки»? Логика существует, нужно только изменить контекст – с научного на лженаучный. Согласно лжеучению сионизма религиозные убеждения еврея, пребывающего вне Израиля, не имеют никакого значения. Если он, используя высокое положение в обществе гоимов, делает все возможное для процветания Израиля, то душа его будет помилована Господом. Настолько смелое обещание Господь Бог через Моисея не давал, напротив, предупреждал многострадальный еврейский народ, чтобы он ни в коем случае не забывал Господа Бога, даровавшего ему Израиль: «Если же ты забудешь Господа, Бога твоего, и пойдешь вслед богов других, и будешь служить им, то свидетельствуюсь вам сегодня [небом и землею], что вы погибните» (Втор. 8, 19). Но за тысячи лет иудеи не только исказили учение Моисея кривотолками, но умудрились даже позабыть Имя Господа.

Виталий Лазаревич Гинзбург дорожил национальным чувством не интуитивно, а сознательно, потому, что оно «препятствует ассимиляции диаспоры». Но чем же плоха ассимиляция? Нам всем со школьной скамьи внушают, что ассимиляция нации обогащает генофонд, приводя к накоплению избыточной генетической информации. Неужели академик Виталий Гинзбург придерживался по этому поводу другого мнения, соглашаясь с лжеучеными-расистами, которые сравнивали человеческий род с родом собак, считая, что дворняги и болонки должны справлять заводные свадьбы в разношерстной стае, пытаясь потом угадать, на кого походят щенки, а породистые псы должны блюсти чистоту крови? Как бы то ни было – расистские и религиозные взгляды академика Виталия Гинзбурга, применяемые в работе Комиссии, удивительно подпадают под определение лженауки, которое в журнале «Наука и жизнь» привел Александр Моисеевич Хазен.

Возникает вопрос: как возможно, чтобы в демократическом государстве, которое ведет беспощадную войну с любыми проявлениями расизма, для чего из паспорта гражданина даже убрали «позорную графу» о национальности, Комиссию по борьбе с лженаукой было доверено создать по инициативе расиста, человека, который придерживался лженаучных убеждений? А теория расизма – лженаучна по своей сути, потому что на деле дегенеративные признаки могут проявиться как при соблюдении чистоты крови, так и при ее смешении. Продолжая сравнение научного мира с человеческим организмом, можно уподобить образование Комиссии по борьбе с лженаукой зарождению единого узла в иммунной системе российской науки, от работы которого начинает зависеть выживаемость всего организма. И вот выявляется, что самая активная клеточка, вокруг которой образовался новый орган, сама была подвергнута заражению вирусом лженауки, который не смогли определить другие клеточки. В вирусологии существует аналог необычного вируса, с которым иммунная система не в состоянии бороться, который встраивается в генетический материал клетки, становясь как бы частью организма, – это вирус синдрома приобретенного иммунодефицита. По чистой случайности вирус этот называется аббревиатурой AIDS, которая может вызвать ассоциацию с богом подземного мира Аидом (от греч. αιδηζ, «невидимый»), и внешне поразительно напоминает икосаэдр, один из пяти правильных многогранников или, как их еще называют, Платоновых тел.

Впрочем, упоминать о существовании правильных многогранников с недавних пор в российской науке тоже стало небезопасно. Потому что некоторые научные сотрудники, воодушевленные компанией по борьбе с лженаукой, решили обвинить в распространении лженаучной концепции профессионального математика-фибоначчиста Алексея Стахова, доктора технических наук, предложившего в своей программе обратить пристальное внимание на проблему изучения свойств Платоновых тел, совместно с Самуилом Арансоном нашедшего решение 4-й проблемы Гильберта о прямой как кратчайшем соединении двух точек, соответствующее описанию Дэвидом Гильбертом предполагаемого решения («Applied Mathematics», vol.2, №1, №2, №3, 2011).

Ситуация эта тем более кажется абсурдной, если учесть, что доктор физ.-мат. наук Сергей Петрович Капица, входящий в Комиссию по борьбе с лженаукой, сыграл не последнюю роль в популяризации работ Алексея Петровича Стахова посредством телепередачи «Очевидное невероятное». Но времена тогда были другие, в «тоталитарном» Советском Союзе ученые более свободно обменивались мнением о положении дел в науке. Результат – все то, чем реально располагает на сегодня наша наука – это, в лучшем случае, уточнения результатов и достижений Советского Союза тридцатилетней давности. Нам постоянно твердят о нехватке средств на открытия. В качестве примера физики приводят ЦЕРН, куда были инвестированы колоссальные средства налогоплательщиков многих стран мира для того, чтобы найти (где же вы, борцы с лженаукой?) «божественную частицу», так называемый бозон Хигса, который, как «последний элемент» в таблице Менделеева, сразу бы объяснил все законы образования материи во всей вселенной. Коллайдер был построен, выведен на заданную мощность, а в 2011 году на конференции в Мумбаи вдруг прозвучало сообщение, что учеными уже созданы альтернативные теории, предусматривающие то, что бозона Хигса может и не быть, – «no comments».

Но существуют ли подтверждения необходимости популяризации научной концепции математики гармонии, о чем в течение многих лет говорит Алексей Стахов? Да. Они не только существуют, за них присуждают Нобелевские премии. В 2011 году оная премия была торжественно вручена израильскому исследователю квазикристаллов Даниэлю Шехтману, который совершил научную революцию в кристаллографии, открыв кристаллы, имеющие икосаэдрическую структуру, что категорически запрещено в классической теории кристаллографии. За открытие вируса AIDS, также имеющего икосаэдрическую форму, тоже была присуждена Нобелевская премия. Так, на какую страну, в конечном счете, интуитивно работает созданная по инициативе лауреата Нобелевской премии Гинзбурга Комиссия РАН, которая уже нанесла столько ран российской и мировой науке, что можно со счета сбиться?

Конечно, в обиходе научной школы Алексея Стахова применяется романтическое определение «божественная пропорция» числа PHI=1,618…, которое ввел друг Леонардо да Винчи Лука Пачоли. Но может ли это стать критерием, по которому всю математическую парадигму гармонии следует причислять к лженауке? Почему лауреат Нобелевской премии Леон Ледерман имеет право запускать в массовое сознание «божественные частицы» (или «god particle») для получения доступа к фантастически огромным финансовым средствам ради создания адронного коллайдера, а другие не могут употреблять в целях популяризации науки такой же эпитет, который сложился исторически? Если в нашей стране существует атеистический орден инквизиторов, то почему в нем существуют двойные стандарты? Неужели ответ на этот интригующий вопрос опять следует искать в окончании фамилий? Ведь не секрет, что при определении того, кому стать лауреатом той или иной премии, окончание фамилий уже имеет статистическое значение. Научными методами статистики в наши дни можно доказать, что окончание фамилий на «Ман» (молитва) и «Эйн» (бесконечный Бог) оказывает существенное влияние на финансовую успешность теорий. Как говорится, кто платит, тот и заказывает музыку.

Заболевание Комиссии по лженауке, конечно же, не означает, что все члены Комиссии больны лженаучной расистской теорией, которой придерживался академик Гинзбург. Но сам факт остается фактом – Комиссия продолжает выполнять свои функции по программе, заложенной инфицированной клеточкой. Конфликтных ситуаций возникает много – по-другому в большой науке не бывает. Однако никаких улучшений от борьбы с лженаукой не наблюдается. Жесткая конфронтация, предложенная как метод борьбы, привела к трагической гибели сотрудника РАН, которого прямо на его рабочем месте зарезал психически неуравновешенный человек, доведенный до сумасшествия самой же Комиссией. В результате такой «планомерной работы» без разбора уничтожаются лжеученые, академики РАН, а также научные инициативы, которые можно использовать как антидот для обезвреживания наиболее опасных теорий. Кровная вражда отвлекает академиков РАН от их основных обязанностей, а судебные разбирательства вокруг В.И.Петрика и Э.П.Круглякова уже получили политический оттенок (политик Борис Грызлов высказался против неограниченных полномочий Комиссии). Вовлеченные в этот скверный спектакль силы то ли не понимают, то ли, напротив, прекрасно осведомлены в том, что наша наука разрушается по сценарию, задуманному «великими комбинаторами», которые, собственно, и были создателями Комиссии по борьбе с лженаукой. Не исключено, что через несколько лет под видом «омоложения» РАН дело закончится ее полным ре-формированием (разрушением), а это уже будет «шах и мат» всей российской науке.

Злые языки недоброжелателей Комиссии РАН приступили к массированной дискредитации ее председателя академика Эдуарда Павловича Круглякова, выставляя его параноиком, которому буквально всюду мерещатся враги: в каждом ВУЗе, в каждом СМИ, на сайтах Сети, в правительстве России. Но любой микробиолог может подтвердить, что на коже человека, которая выглядит чистой, живет и процветает «тьма тьмущая» бактерий и вирусов. Другое дело, как с ними вести борьбу. Методы Комиссии РАН таковы, что она предлагает полностью поместить организм науки в спиртовой раствор и ждать, когда эти бактерии и вирусы вымрут, хотя многие из них не представляют опасности, некоторые могут быть даже полезны, а те, от которых исходит опасность, Комиссия просто не может отличить от остальных по причине того, что наотрез отказывается следовать научным методам лечения болезней.

На членов Комиссии (не без оснований) набрасываются с напоминаниями о позорной «лысенковщине», когда перед Великой Отечественной войной генетика была несправедливо (а может быть, в то время – вполне обоснованно) объявлена «фашистской наукой». Главным инициатором сталинских гонений на крупнейшего генетика Н.И.Вавилова по внедренным в массовое сознание ярлыкам считают агронома Трофима Денисовича Лысенко, хотя каждый историк науки знает, что за спиной Трофима Денисовича Лысенко, который мало что смыслил в генетике, стоял несгибаемый борец с лженаукой товарищ Исаак Израилевич Презент. Именно подписей Презента, главного специалиста по генетике, пламенного идеолога и вдохновителя «лысенкощины», больше всего боялись ученые. Без квалифицированной помощи и наставлений Исаака Израилевича простоватый агроном Лысенко не сумел бы научно обосновать взаимосвязь генетики с возникновением фашизма, и уж тем более – разработать целую методологию борьбы с этой «лженаукой».

Руководствуясь «универсальным чувством», академик Виталий Гинзбург свалил всю ответственность за расправу над генетиками на Трофима Денисовича Лысенко и «корифея всех наук» Иосифа Виссарионовича Сталина. Такой же спектакль сторонники расовой чистоты разыгрывают сегодня. Главным виновником трагических ошибок Комиссии по борьбе с лженаукой в будущем будет назван Эдуард Павлович Кругляков. Весь «позорный период» существования Комиссии станут называть «кругляковщиной», а патриарх мировой науки Виталий Гинзбург II будет поучать студентов, какой же коварный и беспощадный был этот тиран Владимир Владимирович Путин.

Трофим Денисович имел такое же отношение к возникновению «лысенковщины» как Альберт Эйнштейн к возникновению теории относительности, которая была создана Г.Лоренцом, А.Пуанкаре и Д.Гильбертом. В 1902 году Нобелевская премия за объяснение эффекта Зеемана была присуждена Гендрику Лоренцу, а в 1921 году Нобелевской премии был удостоен Альберт Эйнштейн… за дополнение к теории фотоэффекта «и за другие работы в области теоретической физики». Иначе говоря, конкретное достижение, за которое Альберт Эйнштейн получил Нобелевскую премию – открытие второго закона фотоэффекта, представляющего частный случай первого, открытого Александром Григорьевичем Столетовым. Однако все убеждены в том, что Эйнштейн был первооткрывателем теории относительности (детальное расследование этих махинаций с массовым сознанием провел доктор физ.-мат. наук В.И.Бояринцев).

На свою беду доктора российской науки из Комиссии РАН по борьбе с опасными заболеваниями применяют в своей работе средневековые методы. Они шепчут в СМИ заклинательные фразы, кладут на гнойные язвы науки жаб, придумывают охранительные амулеты и запугивают «темный и невежественный народ», который поставлен в такое безысходное положение, что только и остается надеяться на чудо, на помощь сверхъестественных сил, чтобы выжить. Одно из распространенных заблуждений состоит в том, что современная наука представляет собой некий организм, который полностью освобожден от вирусов лженауки. Доктора Комиссии РАН, ведущие борьбу с такими вирусами, как алхимия, астрология, каббала, нумерология, полагают, что им все известно об этих детских заболеваниях науки. Но они не учитывают феноменальной способности любых вирусов к самым разным мутациям. Как иначе объяснить то обстоятельство, что в организме современной науки обитает тот же вирус, разновидность которого долгое время терроризировала физику под названием теории perpetuum mobile (с лат. «вечный движитель»)? Этот вирус, обитавший в физике, сумел очень быстро видоизмениться, поселившись в другом важном органе науки – в математике, где получил постоянную прописку под названием actual infinitum (с лат. «актуальная бесконечность»).

В открытом письме в Международный математический союз и в редакцию журнала «The Bulletin of Symbolic Logic» (2001) доктор физ.-мат. наук А.А.Зенкин классифицировал теорию бесконечных множеств, в которой обитает вирус actual infinitum, как «ментальный синдром иммунодефицита мозга – mental-AIDS». Подобный диагноз в статье «Антинаучная революция и математика» был поставлен академиком РАН, всемирно известным ученым В.И.Арнольдом: «В середине XX столетия обладавшая большим влиянием мафия "левополушарных математиков" сумела исключить геометрию из математического образования (...) Вся геометрия и, следовательно, вся связь математики с реальным миром и с другими науками была исключена из математического образования (...) "Левополушарные больные" сумели вырастить целые поколения математиков, которые не понимают никакого другого подхода к математике и способны лишь учить таким же образом следующие поколения» («Вестник РАН», Т. 69, № 6,1999, С.553-558).

В разные времена с критикой теории множеств выступали Л.Понтрягин, А.Пуанкаре, Г.Вейль, Л.Кронекер и другие ученые. Голландский математик-интуиционист Л.Брауэр назвал теорию множеств «патологическим казусом в истории науки, от которого грядущие поколения придут в ужас», а советский математик А.Марков, основоположник конструктивной математики, отзывался об актуальной бесконечности следующим образом: «Мыслить себе бесконечный, то есть никогда не завершаемый процесс как завершенный не удается без грубого насилия над разумом, отвергающим такие противоречивые фантазии».

Но, может быть, эти люди, называющие себя математиками, – самозванцы? Может, они ничего не понимали в революционной теории Кантора, которую считали «антинаучной», и прибегали к голословным утверждениям, чтобы опорочить перспективное направление в математике, претендующее на великое объединение всех наук и всего сущего? Нет же, это не голословные утверждения, потому что когда вместо адекватно мыслящих людей высшая школа начинает выпускать формально-логические машины с патологическими изменениями в работе мозга, когда высокие посты в государстве начинают занимать гомункулусы, а голлемы берутся мастерить аквапарки, мосты, самолеты, АЭС, то граждане такого государства рискуют оказаться жертвами техногенных и социальных катастроф. Ну, не может голлем увидеть в своей теории или расчетах ошибку – как устроена его программа, потому что его никогда не учили думать самостоятельно, потому что вместо того, чтобы думать, голлем заполнял тесты, разработанные специально для того, чтобы вырастить из пробирки именно голлема или гомункулуса, убежденного в том, что он не допускает ошибок, а если ошибки возникают, то не по его вине.

В замечательной статье «Агрессивная лженаука» К.П.Иванов дал ей следующее определение: «В отличие от паранауки лженаука основывается на постулатах, которые ничем не доказаны и никем научно не доказываются, но облекаются в наукообразную форму» («Вестник РАН», Т. 72, № 1, 2002, С.30-36). Судя по этому определению Кирилла Павловича, программа математической школы предприимчивого нумеролога Николя Бурбаки (столь же таинственного и неуловимого, как магистр Сен-Жермен), успешно развившего болезнетворную теорию множеств, полностью подпадает под определение лженауки.

Актуальная бесконечность была принята в математику при условии, что гипотеза континуума Кантора будет доказана. В том, что это неизбежно случится, молодой Георг Кантор сумел убедить – сначала Р.Дедекинда (Кантор, «Труды по теории множеств», 1985, С.335-336), а затем самого Д.Гильберта. Однако ничего подобного не произошло. За сотню лет неустанных поисков этого доказательства в математике появились только доказательства того, что это в принципе невозможно.

Как доказал в 1931 году К.Гедель программа Кантора-Гильберта в терминах теории множеств невыполнима уже потому, что невозможно доказать непротиворечивость набора арифметических аксиом. Можно доказать лишь их внутреннюю противоречивость в рамках другого набора аксиом. В 1964 году П.Коэн доказал, что первая и вторая проблемы Гильберта (доказательство гипотезы континуума и доказательство непротиворечивости аксиом арифметики) не зависят от стандартной системы аксиом Цермело-Френкеля современной теории множеств. Но задолго до них в 1911 году голландский математик-интуиционист Л.Брауэр привел фундаментальное доказательство, согласно которому одномерные объекты (отрезки) не могут непрерывно переходить в нульмерные объекты (в общую точку). То есть он доказал антинаучный характер аксиомы Кантора о двух стягивающихся в общую точку отрезках, благодаря которой и введена абстракция актуальной бесконечности. Не удивительно, что после этого открытия на математика Л.Брауэра начались гонения. Его со скандалом выгнали из редколлегии одного из самых влиятельных математических журналов «Mathematische Annalen».

Группа теоретико-множественных математиков увидела в доказательстве инвариантности числа измерений n-мерного многообразия потенциальную опасность и предпочла избавиться от конкурента, причем таинственно исчезли многие ценные рукописи Л.Брауэра. В статье «Об основаниях теории множеств» П.Коэн тоже признался, что на него оказывалось моральное давление, так что после речи Абрахама Робинсона в Иерусалиме (1964) он был вынужден пропагандировать идею, согласно которой понятие континуума не имеет никакого смысла (Proc. Sym. Pure Math. 13:1 (1971), 9–15). Поль Коэн хорошо знал, к чему привели неосторожные заявления Л.Брауэра о том, что непрерывность имеет смысл только в такой математике, основными элементами которой являются сколь угодно малые отрезки, а не нульмерные точки.

Подобно тому, как в локальной точке пространства можно создать такие конечные объекты, которые только внешне будут походить на вечный движитель, но которые рано или поздно ломаются, в математическом континууме можно создать такие объекты, которые только формально будут выражать собой бесконечный процесс, но рано или поздно при употреблении этих объектов выясняется их недостаточность для непрерывного описания бесконечности. Так же, как идея perpetuum mobile способствовала получению ценных результатов для физики, идея actual infinitum тоже способствовала появлению в математике важных доказательств. На эту странную роль лженаучных теорий, которые часто выступают необходимым условием для выяснения правильной постановки задачи, указал сам Дэвид Гильберт, волевым решением которого математика была инфицирована модификацией вируса perpetuum mobile – вирусом actual infinitum. Вряд ли мыслитель масштаба Гильберта не понимал сходства этих двух идей. Вот что получится, если перевести его слова о вечном движителе с языка физики на язык математики: «После напрасных попыток конструирования вечного двигателя (трансфинитных множеств) стали, наоборот, исследовать соотношения, которые должны существовать между силами природы (между числами), в предположении, что perpetuum mobile (actual infinitum) невозможно. И эта постановка обратной задачи привела к открытию закона сохранения энергии (закон сохранения числа измерений n-мерного многообразия), из которой вытекает невозможность perpetuum mobile (гипотезы континуума Георга Кантора) в первоначальном понимании его смысла» («Проблемы Гильберта», 1969, С.22).

Итак, континуум-гипотеза в терминах Кантора была фактически признана недоказуемой. Казалось бы, теперь математики должны были подвергнуть теорию множеств сомнению, ведь получалось, что Кантор ввел Р.Дедекинда и Д.Гильберта в заблуждение, заставив их поверить в существование некоего доказательства, которого не может быть. Но этого не произошло, наоборот, «левополушарные больные» стали подавлять любые попытки создания математики, из которой аксиома Кантора была исключена. Тогда выяснилась еще одна уникальность теории множеств. Оказывается, после осознания недоказуемости гипотезы континуума Кантора, единственным «обоснованием» всей теории множеств стало доказательство теоремы о несчетности множества всех действительных чисел. Но, как показал Александр Зенкин, сие судьбоносное доказательство Кантора содержит грубую логическую ошибку: в качестве условий Кантор брал два утверждения: а) пересчет действительных чисел на интервале от 0 до 1 – потенциально бесконечен; б) интервал от 0 до 1 – выбирается произвольно. Но в ходе доказательства второе условие было отброшено, поэтому Георг Кантор пришел к некорректному умозаключению о несчетности множества действительных чисел («Вопросы философии», №2, 2000, С.165-168).

Доказательство Александра Зенкина означает именно то, что постулаты теории множеств «ничем не доказаны и никем научно не доказываются, но облекаются в наукообразную форму» (Иванов). Теоретико-множественная концепция порвала «всю связь математики с реальным миром» (Арнольд), а это – главный признак наступления смерти науки и перехода ее в мир «метафизических призрачностей». Но даже философия идеализма мало-помалу стала отторгать идею актуальной бесконечности, а потому математики теоретико-множественной школы заявили о методологическом разрыве с философией: «Философия – последнее из всех дел» (Шапиро). Теория бесконечных множеств изобличила свою полную чужеродность в теле науки, но как тогда объяснить ее феноменальную живучесть? Оказывается, она черпает жизненные силы в совершенно других категориях, которые не имеют никакого отношения к парадигме науки.

Верующие в теорию множеств с замиранием сердца повторяют слова обманутого Дэвида Гильберта о том, что Георг Кантор создал для математиков «трансфинитный рай, из которого их никто не изгонит». В этом раю обитает каббалистический Эйн-Соф (Алеф первый, которому так и не удалось стать Альфой и Омегой) и другие мистические субстанции, маскируемые сообществом Николя Бурбаки под научные объекты. Для людей с обостренным чувством национализма фамилия Кантор – не просто фамилия, она означает то, что математик ведет свой род от племени левитов, служителей культа, занимавших в общине привилегированное положение, поэтому недостаток объективных фактов, подтверждающих теорию множеств, с лихвой компенсируется «фактами» божественного происхождения теории.

По крайней мере, сам Георг Кантор был фанатично убежден в сверхъестественности своей миссии по созданию теории бесконечных множеств. Во снах ему являлась некая муза, убеждавшая его в абсолютной истинности теории множеств. Вполне возможно, под влиянием именно этой музы Георг Кантор написал такие слова: «Мои дорогие друзья, любящие называть себя математиками, могут думать о моих идеях все, что угодно, они могут писать о том, что им кажется правильным, в Лондон, Париж, хоть на Камчатку, но я твердо знаю, что идеи, над которыми я тружусь со своими слабыми силами, будут занимать мыслящие умы целых поколений (…) Я далек от того, чтобы приписывать мои открытия личным достоинствам, потому что я есть лишь инструмент некоей высшей силы, которая будет работать и после меня». Не правда ли, здесь создатель теории множеств очень напоминает Мефистофеля, который, согласно Гете, тоже определяет себя так: «Я часть той силы, что вечно хочет зла и вечно совершает благо». Разумеется, подобного рода игра в Бога не прошла для математика даром, и Кантор закончил свою научную деятельность тем, что был госпитализирован в клинику.

Но дело Кантора, действительно, занимает умы целых поколений, не давая скучать врачам психиатрических лечебниц, потому что, как любое другое каббалистическое учение, теория множеств выступает идеальной приманкой, отвлекающей талантливых людей от результативной умственной деятельности, «приводит к бесполезной трате сил, средств и времени» (Иванов), – все это имеет смысл, когда нужно ослабить интеллектуальный потенциал конкурента. В политическом аспекте – это различные народы мира; в аспекте религиозном – это Бог, Который и есть главный конкурент Отца Лжи.

Об опасности, исходящей от чужеродной разуму теоретико-множественной математики, Владимир Игоревич Арнольд предупреждал Понтифика Иоанна Павла II на лекциях в Папской академии (1998). В самом деле, несмотря на то, что наука и религия представляют собой различные аксиоматические наборы, определения Истины и Лжи для этих наборов выступают основополагающими философскими категориями. Поэтому существуют такие проблемы, решение которых имеет смысл сразу в двух этих аксиоматических системах. Теория множеств, создающая ложный, внутренне противоречивый образ бесконечности – одна из таких проблем, так как в религиозных трактатах, чрезвычайно часто апеллирующих к теории множеств, по сути, происходит возрождение офитской ереси, представляющей бесконечного Бога и древнего змия единоипостасной сущностью.

Парадигма религии и парадигма науки, обе эти великие парадигмы, существуют благодаря аксиомам, то есть положениям, которые приняты на основании веры, в этом их безусловное сходство, в этом же их различие. Такого рода антиномия религии и науки, идеализма и материализма – не случайное обстоятельство, приводящее нас к трагическому разобщению мира, к раздвоению его восприятия человеческим мозгом, полушария которого выполняют интуитивные и формальные функции по отдельности, и далее – к раздвоению генетической спирали, одна сторона которой активно участвует в обмене веществ, а другая хранит «герметическое молчание», к раздвоению мужского и женского начала. Внешне несхожие между собой наборы аксиом строго научного и сверхчувственного миропонимания необходимы для того, чтобы между ними мог возникнуть спонтанный обмен информацией – озарение, в результате которого рождается знание. Сам акт зарождения этого знания, будь то духовное просветление или научное открытие, есть творческий опыт. В мире науки принципиально важно, насколько это знание соответствует критериям научной истины, поэтому далеко не каждый творческий акт наука может признать более истинным, чем уже существующие в науке представления. Быть может, это слишком жестоко, но эволюция научного знания такова, что в наши дни наука стала более инертной, чем на заре формирования научной парадигмы. Научная парадигма не может меняться так же стремительно и резко, как век тому назад, но ей необходима модификация, которая помогла бы науке стать более устойчивой по отношению к вирусным лженаучным заболеваниям.

Постмодернистские попытки оживить науку связываются с идеей сращения науки и религии в некий единый аксиоматический конгломерат, в качестве главной аксиомы такого видения выбирается утверждение, что научное знание не опровергает, а подтверждает религию. Но эта идея сама по себе не нова, о таком же точно сращении духа и разума, идеального и материального говорили алхимики средневековья, называя конечный продукт этого синтеза алхимическим ребисом и представляя его в виде гермафродита. Причем в природе, действительно, возможно существование таких существ, у которых мужское и женское начало соединяются в одном организме: к гермафродитным существам относятся многие виды рыб, растений и гельминтов. Однако в природе такие организмы не развиваются в высшие сущности, как полагали алхимики, потому что феномен озарения в таком существе невозможен, как невозможно получить вспышку молнии без генератора, в котором происходит накопление разности электрических потенциалов. На пути сращения религии и науки человек может достичь спонтанного скачка знаний, но, достигнув величайшего просветления, образовав из своего разума алхимический ребис, человек попадает в прострацию – дальнейший рост знаний для него оказывается перекрыт, он перестает испытывать озарения.

Поэтому, чтобы выйти из состояния прострации, совершенно мудрый творец разрубает гермафродическую монаду. Описание этого явления мы находим в мифологеме рождения Афины из головы Зевса, который проглотил свою первую жену Метиду (Премудрость), чтобы предотвратить рождение сына, способного свергнуть самого Громовержца. Но через некоторое время Зевса стали терзать страшные головные боли, и тогда Гермес разрубает Громовержцу голову на две части, а из открытой раны миру является Афина Паллада (стоит заметить, что лечение шизофрении в наиболее тяжелой и запущенной стадии также связано с хирургическим вмешательством, разрывающим связь между левым и правым полушариями мозга). Тот же миф зарождения знания поэтически описан в трактате Михаэля Майера «Atalanta fugiens» (1617): «Родосцы говорят, что дождь златой пролился, когда с Венерой Кипреидой Гелиос совокупился. Но лишь когда Афина возродится изо лба Зевеса, тогда сосуд наполнишь златом полновесным». Другой мифологемой сходного характера является выделение из богоподобного первочеловека женского начала путем отнимания у Адама одного ребра. Как известно науке, Y-хромосома, содержащая ген, определяющий мужской пол, действительно, выглядит короче, так что пол мужчины определяется Х- и Y-хромосомой (XY), а пол женщины – двумя X-хромосомами (XX).

В истории существует немало примеров тому, как великие ученые, внесшие свой вклад в науку, оставались при этом религиозными людьми, что позволяло им осуществлять переходы от одного набора аксиом к другому, сравнивать различные аксиоматические системы, отыскивая принципиально новые решения. Наиболее любопытное подтверждение тому – личность Рене Декарта, пережившего во сне мистическое озарение, которое было описано в дневнике «Olympica» и содержало основания удивительной всеобщей науки (scientia mirabilis). Однако в результате этого интуитивного озарения Декарт не стал создавать философию (или теософию), объединяющую религию и науку, подобно тому, как многие его современники-алхимики. Размышления Декарта о методе, в котором исключается возможность появления ошибок, вылились в создание рационалистической философии, лежащей в основании всей науки.

Как во времена Декарта, в современной нам науке очень велико тяготение к религиозному созерцанию – это причина и следствие разрушения философии диалектического материализма и попытка ниспровержения философии рационализма. Процесс объединения рационального и иррационального приобрел глобальный размах, кажется, с тех пор, как профессор Стивен Хокинг и Джордж Эллис, президент Международного общества за религию и науку, издали книгу «Крупномасштабная структура пространства – времени». Но и до этого существовала Темплтоновская премия, которая в денежном эквиваленте больше Нобелевской и вручается именно за установление диалога между религией и наукой. На фоне этих объективно существующих мировых тенденций попытки Комиссии РАН по борьбе с лженаукой сохранить научную строгость заслуживают восхищения (для сохранения научной парадигмы это жизненно необходимо), но как это делается? Вместо принципа «думай глобально – действуй глобально», Комиссия предпочитает пользоваться принципом аутсайдеров «думай глобально – действуй локально».

Комиссия выискивает больных лженаукой среди местных изобретателей, теологов, философов, экстрасенсов, совсем как доктор Шнабель, не зная, что с ними делать, куда их согнать, чтобы инфекция не распространялась. Такие методы могут на некоторое время продлить агонию научной парадигмы, но не смогут ее спасти. Попытки противостоять глобальному процессу сращения религии и науки локальными средствами это есть такая же никудышная затея, как отпугивание бубонной чумы маской ворона, в клюве которой размещены благовония, это как навязчивая идея спастись на корабле, который терпит бедствие – закрывшись в отдельной каюте. Лечить лженауку можно только научными методами.

Вместо того, чтобы изучать наиболее опасные вирусы лженауки, ареалы их распространения, вводить в очаги инфекции антитела, способствующие выздоровлению организма, Комиссия набрасывается на группы, которые можно использовать как противоядие в распространении глобальной эпидемии, из которых можно создавать буферные зоны или авангардные отряды для нейтрализации агностицизма и других антинаучных концепций. В большой науке действует много факторов, подводных течений, направления которых не всегда видны тем, кто непосредственно работает в рамках одной только науки, поэтому историк математики и философ Имре Лакатос говорил, что ученые имеют примерно такое же представление о науке, как рыбы о гидродинамике. Зная о существующей монополии антинаучной школы Николя Бурбаки на преподавание математики во многих университетах мира, трудно с этим не согласиться.

Философия математики выступает в качестве антидота к разрушительному воздействию теории бесконечных множеств на тело науки, способствует выздоровлению математики и установлению через геометрию ее связи с реальным миром. Математика – это глаза науки, если глаза, пораженные вирусной инфекцией, перестают видеть окружающий мир, то вся наука рискует не заметить пропасть, на краю которой она находится. Другая аналогия состоит в том, что работу математика можно сравнить с работой адмирала, который ориентируется по карте и пересекает поверхность мирового океана для открытия других континентов, тогда как работа философа математики больше походит на работу подводника, который погружается в морские глубины для изучения рельефа морского дна. Но моряка-подводника интересуют не только подводные течения и рифы, с которыми может столкнуться корабль, проплывающий на поверхности, он изучает глубоководных обитателей океана, иногда находит клады затонувших кораблей и философские жемчужины.

Теорема Л.Брауэра об инвариантности числа измерений, эквивалентная открытию закона сохранения энергии в физике, как раз и есть такая жемчужина, позволяющая поставить диагноз болезни, которая умерщвляет математику. Излечение этого недуга не будет одномоментным – нельзя допустить того, чтобы математику сделали полностью стерильной от теории бесконечных множеств. Информация о существовании такого вируса должна сохраняться и обрабатываться в теле науки.

Вместе с тем, нужно стимулировать направления математики, связанные с геометрией, которые долгое время находились в угнетенном состоянии. Только так мы сумеем сделать математику и всю науку в целом снова зрячей. Пока же естественные науки пользуются по памяти теми инструментами (или образами), которые имелись в наличии до введения актуальной бесконечности. Разрыв математики с естествознанием был слишком болезненным. Излечение ран, возникших в результате этого разрыва, и есть одна из важных задач, которые стоят перед учеными всего мира. Если мировое научное сообщество когда-нибудь услышит предупреждения академика РАН В.И.Арнольда, а также других математиков, посылавших сигналы о катастрофическом состоянии их науки, то это и будет означать, что лекарство от вируса AIDS будет найдено, по крайней мере, в ментально-математической его разновидности.

Вирус AIDS имеет форму икосаэдра:
изучение правильных многогранников – лженаука?

Список литературы

1. А.М. Хазен. О лженауке, ее последствиях и об ошибках в науке // Наука и жизнь. №10, 2002. С. 103 – 109
2. А.М. Хазен. Происхождение и эволюция жизни и разума с точки зрения синтеза информации // Биофизика. Т.37, №1, 1992. С. 105-122
3. Академик Виталий Гинзбург против преподавания основ православной культуры «церковными сволочами»… // Православная газета. №29, 2007.
4. Библия. Книги священного писания Ветхого и Нового Завета / В русском переводе с параллельными местами, М., 1993.
5. A. Stakhov, S.Aranson. Hyperbolic Fibonacci and Lucas Functions, «Golden» Fibonacci Goniometry, Bodnar’s Geometry, and Hilbert’s Fourth Problem (Parts I-III). Applied Mathematics: vol.2, №1 (2011). PP.74-84; vol.2, №2 (2011). PP.181-188; vol.2, №3 (2011). PP.283-293
6. В. Бояринцев. Русские и нерусские ученые. Мифы и реальность. М., 2011.
7. A.A. Zenkin. Open letter-2 to The BSL. 2001.
8. В.И. Арнольд. Антинаучная революция и математика // Вестник Российской Академии Наук. Т. 69, № 6, 1999. С. 553-558
9. К. П. Иванов. Агрессивная лженаука // Вестник Российской Академии Наук. Т. 72, № 1, 2002, С.30-36
10. Г. Кантор. Труды по теории множеств / Отв. ред. А.Н.Колмогоров, А.П.Юшкевич. М.,1985.
11. P.J.Соhen. Comments on the foundations of set theory. Proc. Sym. Pure Math. 13:1 (1971). В перев. акад. Ю.И. Манина.
12. Д. Гильберт. Математические проблемы // Проблемы Гильберта. М., 1969.
13. А.А.Зенкин. Ошибка Георга Кантора // Вопросы философии. 2000, №2, С.165-168
14. Парадоксы бесконечного. Минск, 2000.
15. M. Maier. Atalanta fugiens, 1617.
16. Статьи и изображения Wikipedia.