С народом надо говорить коротко и неясно.

Если и существует некий дуализм Суши Моря, то он существует только в акцентах геополитики. И если Ратцель и Челлен – теоретики Суши, «континенталисты», то в этой науке должен был возникнуть и противоположный «лагерь Моря». Это Германия не успела к разделу мирового пирога, а заботы английских и американских правительств состояли скорее в том, чтобы освоить уже имевшиеся у них под пятой пространства (и к тому же защитить их от таких «скороспелок» истории, как Германия, Италия и Япония). Поэтому либеральная и либерально-консервативная часть планеты к началу ХХ века нуждалась в своих идеологах. И они не замедлили появиться, а как же.

Исторически начинать следует с американского адмирала А. Мэхена, но его аналитика и проект, сочиненный на периферии тогдашней мировой политики, во-первых, был мало кому известен в Европе. Иначе Ф. Ратцелю не пришлось бы самому выдумывать раздел учения о геополитическом влиянии моря. Да и Р. Челлен на него вроде как активно не ссылается. А во-вторых, Мэхен вовсе не хотел иметь дело с Британией: его волновала только его родина, в то время – заштатное периферийное государство.

Поэтому-то вся слава основателя «маринизма» в геополитике досталась англичанину, который через четверть века после Мэхена предложил миру свою морскую идеологию. Великобритания в тот момент была на пике своего имперского могущества, ее влияние в международных делах являлось подавляющим, но явное восхождение Германии британских политиков уже начинает беспокоить всерьез. Это чувствуется даже у Конан-Дойла (вспомните хотя бы серию фильма И. Масленникова «ХХ век начинается»).

История Мэхена-Макиндера потом повторилась в случае со О. Шпенглером, который через полвека не то пересказал, не то переоткрыл теорию Н.Я. Данилевского. Впрочем, в этом вопросе следует прислушаться к авторитету Д.И. Менделеева, который говорил, что в науке зачастую не так важно, кто открыл, как важно, кто сумел донести это до публики и сделать некие взгляды массовыми в науке. Тут приоритет морской идеологии, конечно же, у Х. Макиндера, а в случае с «локальными» цивилизациями и культурами – у О. Шпенглера. «Ты сказал свое, да не вовремя; а я не свое, но вовремя» – по И.С. Тургеневу.

В отличие от своих предшественников сэр Хэлфорд Джон Макиндер – действующий политик и профессиональный проектировщик менталитета. Будучи членом Тайного совета, в интересах своей любимой Великобритании он проектирует собственную геополитическую мифологему и внедряет этот свой миф в общественное сознание всего мира по всем канонам современного PRа. И вполне удачно, поскольку почти все на эту его сказочку про Хартленд с вариациями «повелись», как сегодня говорят. Невозможно найти тех, кто так или иначе не принял его модели – они осели в европейской культуре, даже у его противников.

Вообще, в области навешивания лапши на мировом уровне Великобритания несомненно лидировала с момента своей буржуазной революции и до момента появления геополитики в конце ХIХ-начале ХХ веков. В этом состоит половина ее могущества. Мы уже говорили о политике «открытых дверей», переходящей в нынешнее «открытое общество», колониальной политике, красиво упакованной в лозунги либерализма. И о последствиях мы тоже говорили – на примере с нашим императором Александром I, который тоже как-то ненадолго «повелся» на английский PR, чем чуть не угробил свою промышленность и торговлю.

Человек, о котором мы говорим, мало того, что создавал устойчивый отрицательный имидж России в 1904 году, он еще и в 1943 году, в самый разгар Второй мировой войны, открыто писал в статье «The Round World and the Winning of Peace»: «Наш следующий враг – Советский Союз», чем и начал подготовку Запада к холодной войне. И это в момент, когда о втором фронте еще только шли переговоры и мы сражались с нацизмом в одиночку. Как пишет А. Б. Мартиросян («Сталин после войны. 1945–1953 годы»)эта статья «была ничем иным, как выдающейся по своему коварству геополитической инструкцией всей правящей элите англосаксонского Запада по вопросу, что и как делать дальше, так как, по его мнению, «грядущая борьба должна быть решающей для мирового господства, ибо конечная цель – доминирование над Евразией. Поэтому грядущая неумолимая схватка за власть над этим решающим геополитическим пространством является решающей схваткой современной эпохи».

Самое забавное, что хорошо знакомый с первоисточником Вадим Цымбурский («Хэлфорд Макиндер: трилогия хартленда и призвание геополитика») иначе характеризует эту же статью – «маленькая и удивительно «просоветская» статья». Он даже переводит ее название иначе, чем другие: «Круглая земля и обретение мира».

Мы еще как-нибудь доберемся до интригующего момента истории, когда наш уникальный генштабист А.Е. Снесарев в 1919 году участвует в одном из наиболее загадочных эпизодов своей биографии, где заочно сталкивается с Макиндером (кстати, классный сюжет для исторического детектива). Как пишет И.Н. Панарин («Информационная война и геополитика», 2006) с марта по октябрь 1919 г. Снесарев «полгода провел в Туркестане. В это время бурлил весь Восток, от Марокко до Японии. В Индии сложилась революционная ситуация, Афганистан отказался от британского протектората и началась очередная англо-афганская война. Велик был соблазн ударом по Индии ликвидировать британское мировое господство. А. Снесарева направили возглавить индийский поход. Он формировал армию вторжения из местной Красной гвардии и басмаческих формирований, разжигал восстания в Пуштунистане, организовывал снабжение афганской армии, засылал агитаторов в Индию. Но в то время при Деникине британское правительство держало другого геополитика мирового класса – Х. Макиндера. Макиндер сумел с помощью Черчилля организовать геополитический контрход – наступление Деникина на Москву. Антон Деникин наделал столько хлопот Совнаркому, что про индийский поход забыли, удовлетворившись достижением независимости Афганистана и договором с ним. Не сбылась мечта Снесарева, хотя дать пинка Джону Булю все-таки удалось».

Судя по этому отрывку, кочующему по интернету, единственный, кто смог реально остановить одобренный Совнаркомом и подкрепленный теоретическим и практическим опытом А.Е. Снесарева «индийский поход» большевиков – это был Макиндер? Тот самый академический географ сэр Х.Дж. Макиндер, красовавшийся со своей лекцией Королевскому Географическому Обществу в 1904 году, но к 1919 году уже одевший красивую английскую военную форму и состоявший «британским Верховным комиссаром на юге России». Вроде да. Но тут есть одна неувязка: Макиндера вызвали в МИД и назначили на этот пост только в октябре 1919 года, а поход Деникина начался в июле того же года – до его приезда. И к октябрю сей поход уже был сорван контрнаступлением сил красных.

Поэтому как именно Макиндер инспирировал из Лондона деникинский поход на Москву, и отвлек русских от столь опасного мероприятия – освобождение любимой английской колонии Индии, нам не известно. Мы только знаем, что действительно, «самым яростным сторонником интервенции был Уинстон Черчилль, и когда он возглавил военное министерство в январе 1919 г., то немедленно встал на антикоммунистическую» позицию. Как пишут учебники, «Антанта снабдила армию Деникина большим количеством вооружения и снаряжения». И это именно Британия понесла основные расходы, связанные с помощью белым.

Так что, может быть, Макиндер и сумел из Лондона «с помощью Черчилля организовать геополитический контрход – наступление Деникина на Москву». Нам важно другое: такой вот действующий профессор Макиндер – это вам не бородатые профессора из Германии и Швеции, это совсем другого типа фигура, для которой политика – это воздух, которым он дышит, даже не род профессиональных занятий, а вся жизнь. А остальное в его репертуаре – это только материал для политики с ее техникой непосредственного политического целеполагания. Очень местами Джеймса Бонда напоминает.

Кстати, у его коллеги, гораздо более плодовитого министра-литератора У. Черчилля была та же цель. А между тем писал он немало – томами и томами; только Первой мировой войне посвятил пятитомник. Между тем Х. Дж. Маккиндер написал по геополитике всего три небольшие работы, и две из них – статьи; если не считать более специальной «Британия и британские моря» (1902). Изложенные в них идеи «не были приняты научным сообществом», на что ему было глубоко наплевать. Кроме того, Макиндер никогда не использовал термин «геополитика» и чурался его (что подтвердил его бывший аспирант). И этого человека теперь хором называют «первым геополитиком»?!

Начало биографической сказки о нем традиционное: хорошее происхождение, получил географическое образование и потом еще и преподавал географию, причем, преподавал не где-нибудь, а в Оксфорде и в Лондоне. Всю жизнь был признанным экспертом по геостратегическим вопросам, невзирая на все неровности своей карьеры. По большей части он был профессиональным политиком, а британец из элитного университета в парламенте или при правительстве того времени – это особая разновидность человеческой породы. Тут же вспоминается пародия на такого сверхчеловека в образе Майкрофта Холмса и его высокого окружения: она близка к истине.

И хотя у него всего три основные работы, тем не менее, он нам не известен, как Библия населению католического средневековья (которую священники читали на исчезнувшей латыни, что и стало поводом для Реформации). Постольку, поскольку «Географическая ось истории» («Geographical pivot of history», 1904), «Демократические идеалы и реальность» («Democratic Ideals and Reality», 1919/1942) и «Круглая земля и обретение мира» («The Round World and the Winning of Peace», 1943) переводили на русский только в период с 1995 г. и переводят по сей день – канонических переводов пока что нет. Да и смысла возиться с ними – тоже.

Так что читать его в первоисточнике ранее могли у нас единицы, прочим оставалось «фантазирование на тему макиндеровских заглавий» – мы тут с десяток вариантов насчитали и приведем их. И потому в нашей геополитической публицистике есть миф о Х. Макиндере, сформированный путем пересказов пересказов и цитирования фрагментов из фрагментов. Привычная история, но нам хватит и этого – для извлечения инвариантов из его мифологемы. А мнений о нем – их и так высказано с избытком. «По делам их узнаете их» – оно надежнее. И, кстати, у наших геополитиков наблюдается какая-то тайная любовь к Макиндеру, он их явно очаровывает своим неотразимым британским лоском и логическими ловушками с когнитивными подменами.

Впрочем, к делу. Уже в начале карьеры он ставил задачей «постараться найти формулу, устанавливающую в какой-то степени причинно-следственную связь между географией и Всемирной историей”.

Первым и самым ярким выступлением Макиндера был его доклад (лекция) Королевскому Географическому Обществу «Географическая основа (в других переводах, – ось) истории» 25 января 1904 года. Доклад был опубликован в том же году в «Географическом журнале», и его нередко называют «главным геополитическим текстом в истории этой дисциплины». В последнее время Интернет его охотно тиражирует оптом (в хрестоматиях по геополитике) и в розницу.

Вот как характеризует все эти три публикации Ф. Моро-Дефарж (подчеркивания и выделения наши):

«В 1919 году, после окончания первой мировой войны, Маккиндер опубликовал свой главный труд по геополитике: Democratic Ideals and Reality. идея автора в этой работе: после победы западной демократии (Франции, Великобритании, США) над центрально-европейскими империиями мир не мог быть построен на одних лишь идеалах, как бы благородны они ни были, а должен учитывать объективную реальность, т.е. географию нашей планеты, в том виде, как ее сформировала и переделала История.

В 1942 году, в момент коренного перелома второй мировой войны в пользу союзных держав (США, Великобритания, Советский Союз) и ставшего неминуемым поражения стран Оси (гитлеровская Германия, Япония, Италия), произведение Маккиндера было переиздано и широко распространено официальными органами. Дело в том, что Маккиндер хорошо показал геополитическую цель конфликта: контроль над “сердцем мира” (hearland).

В июле 1943 года Маккиндер опубликовал в американском журнале Foreign Affairs статью, ставшую его интеллектуальным завещанием “The Round World and the Winning of Peace”, заголовок которой может быть переведен как “Шансы прочного мира в конечном мире”. Победа над Германией и Японией уже не вызывала сомнений. Речь шла о том, чтобы – как это было в 1919 году – обсудить вопросы послевоенного устройства в мире, в частности, вопросы будущих отношений между Соединенными Штатами Америки и их великим и загадочным союзником – сталинским Советским Союзом» (Введение в геополитику. – М.: Конкорд, 1996).

Что касается всех трех текстов, они нужны были Макиндеру отнюдь не за тем, чтобы потрясать умы университетских профессоров, нет! Они решали актуальную для него лично задачу занятия им определенного высокого места в политической иерархии Лондона. Потому сии тексты местами кратки, местами очень запутаны, но всегда написаны талантливым сказочником (копирайтером) и потому очень образны. По этим признакам они являются чистой воды политическим PR-м.

Целей своих он достиг:

– в первом случае стал директором престижной London School of Economics and Political Science (1903–1908) (Лондонской Школы Экономиических и Политических наук, это как у нас ВШЭ) и депутатом парламента (член палаты общин 1910-22),

– во втором – британский Верховный Комиссар на юге России в 1919-1920 годах;

– а в третьем – он не менее, чем «архитектор атлантизма» и подстрекателель мировой «холодной войны».

Ну а какова же была конечная цель этого британского политика с лицом типичного британского политика конца ХIХ века.

Как пишет G.W. Blouet: «Макиндер был сильно убежден, что если Великобритания хотела сравниться в организации, ресурсах и трудовых резервах с другими европейскими империями, а также с расцветающими континентальными государствами России и США, её доминионы и колонии должны будут спаяны в организм, который будет обладать некоторым единством целей и политикой общей защиты. Это было желание сообщить «объединяйтесь или будете обойдены другими сверхдержавами». (The Geographical Journal, Vo. 142, No.2, (Jul. 1976), pp. 228-236)

Объединяйтесь, англосаксы, достигайте состояния спаянности в единый организм, обладающий единой целью – мировое господство. Никого не напоминает? А между тем это 1904 год, а не 1940-й.

Нет, все-таки очень, очень талантливый враг.

ИНВАРИАНТЫ МОДЕЛИ МАКИНДЕРА

Исходная модель Х. Макиндера очень хитро устроена. По психологической основе, подкладке, это «модель для идиотов», которым «некогда думать, трясти надо». Поэтому построена она на физической аналогии динамического типа, причем всем знакомой с детства: на модели крутящегося волчка (юлы). В середке тут неподвижность, а чем дальше от центра, тем круче приходится точке на волчке.

В середке у него «плохие чужие» (хорошо устроились), снаружи «хорошие наши» – вот и все правила игры.

Определения основных понятий мифа Макиндера сотни раз повторили все, кому не лень и потому лишний раз искать, кто сказал про это первым (конечно, в основном это Дугин, а кто же еще), вторым и третьим не вижу смысла – к тому же имеются разночтения. Будем поступать как византийские архитекторы, которые выламывали камни и даже стены со скульптурами из старых храмов и вставляли их в свои постройки. Тем более, что все это та самая лапша, которую повесил нам Макиндер и которую продолжают вешать нам на уши до сих пор. Когда мне студенты взахлеб рассказывают на семинарах об отличиях хартленда от римланда, они чувствуют себя круто образованными людьми, а я чувствую себя идиотом, которому приходится пересказывать им всю эту чушь. Ну так что ж, перескажем еще разок, но уже с пользой для дела.

1.«Мировой остров» (World Island).

Основную часть поверхности земного шара (девять двенадцатых) занимают моря и океаны – части единого Мирового океана.

Остальные три двенадцатых поверхности Земли заняты сушей.

И две двенадцатых приходится на Мировой остров (World Island).

В Мировой Остров Макиндер включает три континента – Азию, Африку и Европу. Правда под Африкой здесь имеется в виду только ее север, традиционно цивилизованный.

2.Хартленд (Heartland) – сердце мира. Осевой регион (pivot аrеа).

Рис. 6. Сердце мира, она же – земля сердцевины, он же – осевой регион.

В центре построения лежит Евразийский континент, а в его центре – сердце мира «heartland» (другой перевод – «земля сердцевины»). Heartland – это сосредоточие континентальных масс Евразии, занимающих срединное, центральное положение на «мировом острове».

Термином «осевой регион» или «осевой ареал» (pivot area) он обозначил континентальный массив Евразии – «окаймленный льдами на севере, пронизанный реками и насчитывающий по площади 21.000.000 кв. миль». По положению это понятие географически тождественное России.

Географическая ось истории

В самом центре «осевого региона» (pivot аrеа) находится «географическая ось истории», вокруг которой развивается исторический процесс. Вся периферия совершают круговращения вокруг этой оси и «осевого государства, которое всегда, так или иначе, является великим, но имеющим ограниченную мобильность по сравнению с окружающими пограничными и островными державами.

Теперь мы ясно видим исходную модель «юлы», где ось истории – ее ручка с винтовым стержнем внутри.

Модификация «осевой зоны» в «центральный материк» (Heartland)

В первом варианте 1904 года Макиндер используемый неологизм «the heart-land of the Euro-Asia» («территориальное средоточие Евро-Азии»), через дефис.

В работе «Democratic Ideals and Reality» (1919) «осевую зону» он называет уже «центральный материк» (Heartland). Здесь он модифицировал свою концепцию. Для обозначения осевого региона стал использоваться предложенный его соотечественником географом Дж. Фейргривом термин Хартленд (Heartland), который стал с тех пор общепринятым.

«Материк» занимает большую территорию: включает Дальний Восток, часть стран Восточной Европы. Heartland является ключевой территорией в пределах Мирового Острова. Так что в состав Хартленда он включил теперь еще Восточную и Центральную Европу. В этом сочинении он предложил знаменитую формулу: «Кто контролирует Восточную Европу – господствует над Хартлендом, кто господствует над Хартлендом – контролирует Мировой остров, кто контролирует Мировой остров – господствует над миром».

3.Вторая географическая концепция: модель Heartland с Lenaland

Рис. 9. Версии геополитического деления Heartland'а
1) Базовая («Географическая ось истории», 1904 г.).
2) Пересмотренная («Земной шар и достижение мира», 1943 г.).

Последнюю переоценку своих взглядов Макиндер предпринял в разгар второй мировой войны в 1943 году в статье «Завершенность земного шара и установление мира» (очередной вариант перевода названия третьей статьи). В состав «Сердца мира» он теперь включил и Сахару, и Арктику, и субарктические территории Сибири и Северной Америки. Северная Атлантика объявлялась Макиндером «средиземным океаном». Геополитическое деление мира выглядело теперь иначе: не «континентальные – морские державы», а «расширенный Хартленд – муссонные территории Индии и Китая». Модель потеряла исходную ясность.

Разница этой поздней модели по сравнению с ранними заключается также в сибирских территориях, лежащих к Востоку от Енисея (Lenaland). Ими Макиндер очень тогда интересовался. И, как видим, на второй модели исходный Heartland порядком ужимается к 1943 году.

Модель биолярного мира

В той же последней статье 1943 года Макиндер вводит также новую геополитическую ось – США. Он обосновывает идею геополитических блоков и предсказывает становление двуполярного мира, вращающегося вокруг двух противостоящих друг другу осей: Соединенных Штатов и Советского Союза. Поэтому хитрого Маккиндера некоторые считают основоположником «атлантизма», хотя им все же является Спикмен.

Мало кто из пишущих не замечает, что эта «испорченная» модель не пользуется популярностью. Оно и понятно – исходная модель юлы почти физиологически ощутимая и с детства знакомая – культурный архетип, да и только. А как «крутится» шарик при наличии двух осей – это что-то не очень понятное. Разве что теперь это гироскоп?

А сейчас, при наличии уже только второй оси – чего делать со всеми этими пышными терминами и «объясненной» ими историей? Только в корзину выкинуть.

Тезис о ключевой позиции России в мире

Heartland, оставаясь недосягаемым для прямой экспансии океанских держав, представляет собой географическое пространство, исход борьбы за которое решает судьбы мира. Это наиболее благоприятный географический плацдарм для контроля надо всем миром.

Макиндера очень тревожило, что центральное стратегическое положение в «осевом регионе» занимает Россия, и «никакая социальная революция не изменит ее отношения к великим географическим границам ее существования».

Значение «осевого региона» возрастает по мере научно-технического прогресса человеческой цивилизации.

Развитие железнодорожного транспорта, говорил он, делает континентальную державу не менее мобильной, чем морская. Это грозит нарушением баланса сил в пользу «осевого государства».

4.Планетарная иерархия: сечения на конусе (шаре)

Макиндер поделил мир на три части:

– «осевой регион» (pivot аrеа);

– страны «внутреннего полумесяца» (inner crescent), внутренняя дуга (Европа – Аравия – Индокитай); внутренний или окраинный полумесяц (inner or marginal crescent); Rimland – «береговые земли»;

– страны «внешнего полумесяца» (outer crescent), периферийная дуга (Америка – Африка – Океания); внешний или островной полумесяц (outer or insular crescent).

Регионы «внутреннего полумесяца», пограничные между сушей и морем. Большой «внутренний полумесяц», согласно теории Макиндера, образуют Германия, Австрия, Турция, Индия и Китай. Пересечение водного и сухопутного пространств является ключевым фактором истории народов и государств. Эта тема в дальнейшем специально будет развита у К. Шмитта и Н. Спикмэна.

«Внешний полумесяц» включает в себя Британию, Южную Африку, Австралию, Соединенные Штаты, Канаду и Японию. К периферии Макиндер сначала отнес и Соединенные Штаты Америки. Но в конце быстренько перегруппировался и построил модель двух осей, биполярную модель мира.

Совершенно очевидно, что изначально перед нами модель юлы. Она и по форме такая же – не совсем коническая, не совсем шаровая.

И происходит она логически из пары и тройки:

5.«Дуализм суши и моря» и расстановка знаков ценностей

Итак, Макиндер иерархизирует планетарное пространство через систему вложенных концентрических кругов. Это очень зримая модель. Между тем логически в основе у него – диалектическая пара с третьим.

Пара противоположностей нужна ему не просто так, а для заключительного аккорда: в кульминации знаменитого доклада он поделит мир на «своих и чужих». Своих он наделяет характеристиками с плюсом, чужих – с минусом:

Исходная связь между цивилизационным типом и геополитическим характером тех или иных сил – это ведь даже не гипотеза, это у Макиндера чистой воды идеологема. С физиологически очевидной опорой – вращающейся моделью юлы. И с незаметным наделением полосок-кружков на ней плюсиком и минусиком. Классический пиар-прием брендинга: снаружи физическая модель, обладающая запоминающейся образностью, внутри – ценностная ориентация, не видимая и не рефлектируемая – так делается постановка программы потребителю-читателю-слушателю.

Британцам было от чего придти в восторг от этой конструкции. В ней возникли «свои» – это хорошие морские ребята и страны, и «чужие» – плохие сухопутные, и вообще, любые не-морские. За это можно простить даже то, что главными в истории у него оказались приморские цивилизации Римланда, совмещающие два влияния в своем третьем, и потому такие разносторонние и перспективные.

Как видим, тут в модели Макиндера, которая вообще-то и до этого ничего особо не объясняла в истории, производится очень характерная для англичан операция: «присобачивание» ценностей, пришивание к схеме юлы еще и ценностного «магнита» с двумя полюсами.

В Великобритании и до Макиндера к политике «открытых дверей» присобачивается либеральная идея (свобода!) и доказывается, что это есть хорошо. А почему хорошо? И главное – кому хорошо? Ясно кому, торговцам и морским разбойникам, что часто в истории одно и то же. Тут надо постараться убедить сухопутных лохов, что у них-то было плохо, пока к ним не приплыли либеральные торгаши. Это был успех!

От свойств видимой нами воды и суши у него в теории появляются главные показатели… цивилизаций: «статика и динамика». Он незаметно так вводит вторую физиологическую опору зримой модели: статика суши и динамика воды. Она хорошо коррелируется с моделью волчка: в середке неподвижность, снаружи – ух, как крутит нас! И теперь чуть подробнее.

ПАРА: МОРЕ – СУША

Земля сердцевины, географическая ось истории

(континентальные цивилизации)

закрытость;

статика суши = статика общества, порождающая застывший архаизм, тоталитаризм, авторитаризм, иерархический, недемократический строй;

неторговый характер экономики (экономическая автаркия);

коллективизм (тружеников земли и воинов);

да еще и давление «разбойников суши».

Внешний (островной) полумесяц

(морские цивилизации)

открытость;

динамика воды = динамика общества: отсюда избыточный динамизм, порождающий легкий цивилизационный хаос;

либерализм, демократические формы политики;

торговый характер экономики;

индивидуализм (торговцев и моряков);

недостаток – давление «разбойников моря» (или островных жителей).

ПОРОЖДЕННОЕ ИМИ ТРЕТЬЕ

Внутренний полумесяц, Римланд

(прибрежные цивилизации)

Двойственность, противоположные влияния, порождающие:

– сочетание обеих идеологических систем;

– сочетание обеих экономических систем;

– сочетание обеих психологических систем;

= зона наиболее интенсивного развития, место приоритетного развития цивилизаций в истории.

Так зачем нужно было вводить в предыдущую схему магнит? А вот зачем, получился двигатель истории, где в середке постоянно крутится прибрежный Римланд:

Отсюда все эти теллурократы, талассократы и римленд в последующих моделях геополитики. Идеи и аргументы Макиндера, уже век как развиваемые стараниями эпигонов и продолжателей, теперь выглядят вполне респектабельно – поскольку их все повторяют хором и они обрастают дополнительными сложностями как корабль ракушками. А если век подряд повторять хором любую «лапшу», то все в нее и поверят безоговорочно. Боюсь, что так оно и произошло и мы имеем дело в данном случае все с той же посаженной в еврокультуру британской идеологией «открытых дверей», но в терминах и на моделях нового гуру.

Исходный посыл был следующий: различия в доминирующей среде обитания накладывают отпечаток на все сферы жизнедеятельности государства. Но про это и Ратцель писал, и Челлен.

 А дальше начинается чистой воды литература, основанная на вольных допущениях: жители государств суши всегда привязаны к своей родной земле, у них есть постоянный дом, в котором они проводят большую часть своего времени. Все необходимое они могли взять в окружающей их природной среде: пищу, одежду, строительные материалы и энергию – экономическая автаркия.

Куда-то, правда, из модели исчезли кочевники, но это мелочи. Потом они появятся под именем «разбойников суши».

В основном сухопутные этносы и народы «не нуждались в торговле», хотя таковая явно есть и тут: Великий шелковый путь, внутренние реки и т.д. Они очень ценили свою родную землю и свой дом, а поэтому защищали его, становясь воинами. Отсюда делается вывод, что жители суши ценили защищенность. Защищаться от внешних врагов всегда было лучше гуртом и поэтому коллективизм есть основа безопасности этого общества.

 В противоположность им для жителей цивилизаций моря домом был корабль, где они проводили большую часть своего времени. Непосредственно защитить свой дом на берегу они не могли, поскольку обычно были вдали от него (наверное, этим у них жены занимались). Отсюда превыше сухопутной «защищенности» ребята ценили свою морскую и прочую свободу. Одиночество в бескрайних морских просторах порождало индивидуализм. Не занимаясь делами сухопутными, им оставалось только грабить на море или стать торговцами. Вот почему сии цивилизации живут за счет благородного обмена.

Когда мне навязывают в кино уже четвертого «Джека Воробья» для внучки, я вспоминаю Макиндера: натурально, романтика убийц и мертвецов. На этом фоне – ну чего интересного и романтичного она может почерпнуть в вечном трудолюбии крестьян на среднерусской возвышенности? Только тут, вблизи, и понимаешь ловушку макиндеровской идеологемы.

Были, конечно, и девиантные явления, что породило по отношению к приморским цивилизациям вторичный дуализм «разбойников суши» и «разбойников моря». И те, и другие, нападали на страны «внутреннего полумесяца», и сия борьба является главным катализатором всех исторических изменений с древнейших времен. Как видим, Макиндер развил арабскую идею Ибн Хальдуна об источнике исторических циклов (кочевники – оседлые) до дуальности «разбойников суши» и «разбойников моря».

Спросим себя: не для пущей ли убедительности и литературности вводятся здесь «разбойники суши и моря»? Ведь они нужны, чтобы только доказать, что все лучшее в истории мы видим в Европе (зона «внутреннего полумесяца»). Это уже евроцентризм, возведенный в идол. Первичная конструкция макиндеровского мифа построена так политически грамотно, что он умудряется возвеличить Великобританию, похвалить Европу и вытереть ноги о Россию «в одном флаконе».

ИТОГОВАЯ МОДЕЛЬ МИФА МАКИНДЕРА

Наш анализ приближается к концу. Мы раскрыли логическое устройство мифа Макиндера, полное непозволительных аналогий и натяжек.

И, наконец, к этой паре с третьим пришиваются белыми нитками все прочие многочисленные характеристики цивилизаций – а с чего вдруг? а по аналогии, которую мы рассмотрели выше. И какие характеристики? а все, уже хорошо нам известные по Ратцелю-Челлену. Кстати, ошибка предыдущих геополитиков (склейка понятий) здесь в конструкции сохранилась, никуда не делась. Итак, слои характеристик:

– управление в обществе (тип власти, политический строй);

– культура, менталитет, ценности, психология населения (народа, этноса);

– питание, экономика, способ производства;

– физическая основа географических факторов (стихия Топоса).

Что разводится в паре и соединяется в третьем? Все, по нашей же модели. А принцип столь жесткого разведения в исторической географии Макиндера прост, это аналогия: статика Земли и динамика Воды.

И что перед нами на самом деле в учении Макиндера? Совмещение в матрице двух развернутых противоречий типа: «дух – материя» и «суша – вода». Где, вообще-то, пара «суша – вода» является разверткой Топоса (как материально-вещественного основания государства).

Теперь это можно вывести на единую матричную схему с картинками:

Увеличить >>>

Или без картинок:

Увеличить >>>

Пару слов в заключение

Мы разобрали в основном только первую модель Макиндера (1904 года с дополнениями), да и то потому, что в ней много чего есть про Россию и ее геополитическое место – она льстит нашему самолюбию и поддерживает идиотскую иллюзию, что мы можем и дальше придерживаться политики «царствуй, лежа на боку».

А потом, в 1919 году, Россия просто исчезает из поля глобальных интересов Макиндера – это уже руины континентальной империи и он сбросил ее со счетов вместе с любимой осью. А потом она снова выплывет в виде СССР и, чтобы выпутаться, он противопоставит ей «ось США».

Вообще, когда сталкиваешься непосредственно с текстами Макиндера, поражаешься его изворотливости и абсолютной, ничем не прикрытой политической коньюнктурности. Во второй книге он «не помнит», что именно писал в первой статье, в третьей статье «забывает» все предыдущее – изменилась ситуация в мире и он плетет такие кружева! Некоторые наивно воспринимают эти его словесные экзерсисы как актуальную политическую аналитику его времени, но это не так: в его текстах всегда не одно, а два-три дна, а то и больше. Делает он это с единственной и неизменной целью: интересы Великобритании превыше всего, лохам надо вешать лапшу, а своим – незаметно отдавать команды. В связи с этим зримые планетарные модели у него все более запутываются, ухудшаются и усложняются, превращаясь в подобие картин С. Поллака. Мне это напоминает «Неведомый шедевр» Оноре де Бальзака, где гениальный художник так долго «улучшал» свое творение, что просто перестал видеть реальность – от шедевра осталась бессмысленная куча пятен на холсте.

Кстати, именно в этом ракурсе я и предлагаю воспринимать инварианты построений Макиндера – это художественные образы (Лого), предназначенные для поддержания бренда его страны и Европы на мировой арене.

Поскольку перед нами брендинг – ценностная программа, а не наука, не удивительно, что Макиндер практически ни разу не смог предвидеть событий, которые происходили на протяжении 10-15 лет после публикаций его опусов. Так что в итоге реальным политиком он оказался так себе, аналитиком тоже, а прогностиком и вовсе никудышним.

Откуда же это – то явное, то скрытое – поклонение моделям Макиндера в нашем Отечестве? Констатируем: он преуспел в брендинге. И его бренд Великобритании с Европой до сих пор продается. На него охотно «ведутся» толпы наших студентов и просто любителей, изучающих предмет под названием «геополитика». А минус-бренд России нанес нам наибольший вред на «рынке государств» еще в начале ХХ века. Ну как еще можно относиться к диким сельхоз-ордам, окруженным еще более дикими кочевниками, которые только и мечтают, как бы растоптать его маленький и невинный остров без полезных ископаемых, населенный славными моряками и милыми пиратами. Поэтому в противостоянии двух сверхимперий роль его пиара исторически оказалась очень действенной. И остается таковой.

Как пишет Ф. Моро-Дефарж: «Интеллектуальная заслуга Макиндера состоит в том, что он установил связь между географией и историей. С одной стороны, история не может существовать вне географии, вне континентов и океанов, вне связи с долинами и горами, реками и пустынями, “история людей неотделима от жизни всемирного организма”, поскольку человеческие амбиции подвержены влиянию географии и используют ее. С другой стороны, история постоянно переделывает географию благодаря появлению новых технических и экономических возможностей, наконец, благодаря новым человеческим замыслам».