Итак, вступление в ВТО гибельно для развития России

В предыдущей статье мы показали, что России в ВТО вступать нельзя, так как это означает установление очень серьезных барьеров на пути интенсивного развития нашей экономики в любом варианте — как сугубо «рыночной», так и социально-ориентированной. При этом очевидно, что, фактически ничего не предлагая России, кроме членства, этот клуб надеется ворваться на огромный внутренний рынок РФ и ограничить при этом ее собственный экономический рост.

Кроме того, мы отдельно показали, что государство социальной справедливости и ВТО просто несовместимы, и, вступая в ВТО, Россия подписывает приговор не только своему экономическому будущему, но и надеждам когда-нибудь построить социально справедливое общество.

Вопрос о вступлении в ВТО, которая предполагает отмену протекционизма в отношении отечественной экономики, что превратит страну просто в сырьевой придаток Запада в условиях «свободной конкуренции», оказывается связан не только с вопросами условий и уступок, но и с выбором пути дальнейшего развития структуры российской экономики, в основе которого лежит конфликт социальной функции государства и функции прибыльности частной фирмы.

Давайте подробнее рассмотрим этот конфликт и его корни.

Конфликт социальной функции государства
и функции прибыльности частной фирмы

Вступление в ВТО фактически означает окончательный выбор Россией той модели экономики, которая стыкуется с официальной идеологией теневого лидера ВТО — США. Такая модель предполагает реализацию ценностей неолиберализма: «свободную конкуренцию» (в том числе и в международной торговле), «равенство возможностей» (в основном для иностранных транснациональных корпораций — ТНК) и вытекающую из этого минимизацию роли государства.

Соответствующая ВТО структура экономки, очевидно, предполагает в качестве основной единицы хозяйствования не социальную функцию, а прибыльную частную фирму.

Фактически это означает конфликт между целями социально-ориентированной экономики — обеспечением эффективной реализации социальных и конституционных гарантий, и между целями частных фирм — достижением максимальной прибыли для их владельцев.

Корни конфликта:
капиталисты — за либерализацию
и ликвидацию роли государства

Очевидно, что в социальных гарантиях (национальная и общественная безопасность, право на труд и отдых, доходы, достаточные для потребления, накопления и инвестирования, доступное медицинское сопровождение) заинтересовано все население России, в то время как получение прибыли интересно лишь владельцам частных предприятий, которые по определению, пока работников не заменили автоматы, будут составлять небольшую долю всего населения.

Тем не менее, влияние этих капиталистов, в том числе и на умы населения (не без помощи западной и отечественной пропаганды), столь велико, что многие россияне (зачастую не имеющие никакого отношения к капиталистам, но фантазирующие о том, чтобы стать таковыми) даже впадают в крайность и кричат о необходимости полной либерализации и сокращении роли государства до нуля, почему-то забывая о том, что государство — институт, призванный защитить существование общества и обеспечить его благосостояние.

В то же время полный контроль государства и плановая централизованная система хозяйствования, как показал опыт советской экономики, технологически не могут учесть всех нюансов и требований спроса современного россиянина, насмотревшегося на «красивую жизнь» Запада.

Правда, сторонники подхода «сделаем как в Америке» не принимают в расчет того, что экономика Запада, по свидетельству экспертов, фактически на 40% замещает производительность труда работников за счет использования ресурсов чужих стран (неоколониальной политики государства, направляемой частными ТНК). Так что пресловутые «2 автомобиля на семью» и «счастье» являться «настоящим консьюмером» — позолоченный фасад, оплаченный ограблением оккупированных Западом стран, и данный американцам во избежание социальных взрывов.

Конечно, с точки зрения геостратегии нужно было бы рассмотреть такой вариант развития и для России — приобретение и использование ресурсов «новых колоний» (их ископаемых ресурсов, дешевого труда, манипуляций торговыми барьерами и т.п.). Однако такой вариант сразу наталкивается на препятствия в самом менталитете русского народа.

Корни конфликта:
россияне доверяют государству и не приемлют диктата «хозяев»

Если менталитет американцев, нации иммигрантов, получившей огромное преимущество в виде целого материка, уже 200 с лишком лет воспитывался на идеях полезности захвата чужих земель, жесткой индивидуалистической конкуренции и накопления личного богатства как признака общественного признания и престижа, то в России дела обстояли несколько по-другому.

Наше государство, начиная с Киевской Руси, пожалуй, даже возникло не благодаря «подарку судьбы» в виде нового материка, а вопреки многочисленным внешним угрозам — набегам кочевников, стремлению европейских и азиатских общностей захватить славянские территории, что продолжалось вплоть до первой половины 20-го века (события Великой Отечественной). Кроме того, стремление контролировать сердце «мирового острова» — центральную Евразию, большую часть которой занимает Россия, не ослабевает и сейчас (вспомним книгу советника американских президентов З.Бжезинского «Великая шахматная доска»).

Поэтому роль государства, как фактора сплочения и защиты русских, а затем и россиян, не только была сильна, но и сейчас очень важна для нашей страны. Кроме того, в условиях существования между Западом и Востоком, русские практически всегда были вынуждены опираться на общность народа, в котором человек на протяжении исторических периодов мог занять только две объективно необходимые для выживания социальные позиции: воин или труженик.

Этим исторически обусловлен и менталитет нынешних россиян, который Запад, правда, старательно пытается доломать с помощью информационной войны, агентов влияния и политики давления по отношению к России. Тем не менее, россияне не готовы в одночасье поголовно стать торгашами и банкирами, да это и невозможно. Русские хотят трудиться и защищать, но только не ради «дяди» — капиталиста, а ради семьи, нации, страны.

В мире хорошо известно понятие о «широкой русской душе». Не будем принимать во внимание пьяные разгулы на чужбине олигархов и мелких «олигархчиков» — корни понятия лежат много глубже — в постепенно размываемой Западом ментальной идее взаимопомощи, характерной для россиян (вспомните советские настроения), в том, что, по выражению известного политолога С.Кара-Мурзы, мы привыкли жить «не рынком, а семьей», где россиянин готов поделиться не только с товарищем, но и с ребенком, инвалидом, стариком.

Объективные реалии России:
западная модель у нас неэффективна

Оказывается, русский менталитет и здесь защищает нацию от разрушения. Напомним, что цена принятия для России экономической модели «страны равных возможностей» — это фатальные жертвы русской нации. По оценке известного российского политолога Сергея Кара-Мурзы, этот вариант «рыночной» модели экономического строя предполагает, что ради того, чтобы 1/3 населения страны жила по западным меркам хорошо, 2/3 должны будут испытывать жесточайшую нищету.

И причиной этому вовсе не пресловутая «русская лень», а тяжелые климатогеографические условия (9 месяцев холодов, удаленность друг от друга добывающих и обрабатывающих регионов), которые через себестоимость производства (включая затраты на обогрев и доставку) снижают возможность (да и желание) России открывать свои рынки Западу, вынуждая ее прибегать к политике протекционизма. Многие специалисты говорят о том, что западная экономическая модель для России неприемлема, и ее проекция на Россию посредством вступления в ВТО — тоже.

Объективные реалии Запада:
когда прибыль правит бал

Напротив, в «стране равных возможностей» во главе угла стояла «американская мечта» — идея о том, что в условиях капитализма тяжелый труд приводит к достатку, а честность — к уважению окружающих. Однако ныне в Штатах достаточно распространена точка зрения, что американская мечта — отмирающая идея. Появились даже серьезные опасения, что следующие поколения американцев будут жить хуже, чем их отцы и деды. Известный писатель Гор Видал назвал этот процесс «эрозией американской мечты».

Если же вспомнить историю США (например, бандитизм и геноцид коренного населения времен периода накопления капиталов на Диком Западе, жуткие проблемы безработицы и кризисов 30-х, 70-х годов, тяжелую борьбу трудящихся Америки за экономические и социальные гарантии, современную постиндустриальную идеологию маркетингового нигилизма, истории крупнейших капиталистов), то станет ясно, что обман и преступление характерны для достижения Большого Успеха в обществе «равных возможностей», а вот за социальные гарантии приходится бороться как раз тем людям, которые, веря в «Американскую мечту», продолжают «крутить колеса» на конвейере. «Американская мечта» для большинства американцев остается утопией.

Выбор или компромисс?

Итак, с одной стороны, плановая экономика советского типа, ориентированная скорее на потребности государства, хотя и предлагает солидные социальные гарантии, располагая встроенными социальными функциями, но не может гарантировать людям удовлетворения всех современных потребностей. С другой стороны, экономика «равных возможностей» ставит во главу угла вовсе не социальные функции, роль которых вторична и изначально обусловлена опасением социальных взрывов, а прибыль избранных «успешных» капиталистов. А имеющиеся в ней социальные гарантии и преимущества во многом обусловлены чужими ресурсами, добываемыми США за счет политики неоколониализма.

К тому же ментальные различия двух наций говорят скорее о том, что россиянам ближе социально-ориентированная экономика, они хотят жить «в семье, а не на рынке», тем не менее, уже привыкнув к «рыночному» изобилию предложения товаров.

Следовательно, для разрешения конфликта концепций главенства социальной функции государства и целей прибыльного предприятия необходимо найти такой компромисс, который позволил бы иметь и то, и другое.

Компромисс по-западному

Однако компромисс с преобладанием частного сектора западного образца ведет страну не к социальному росту, а к разрушению. В этом отношении показательна новейшая история России.

В условиях тяжелого прессинга западной пропаганды и ряда проблем, возникших не без помощи Запада (та же Вторая мировая, гонка вооружений, геополитические игры, экономическое давление), не без помощи продажных правителей (Горбачев и Ельцин), Россию почти привели к такому состоянию, когда государство, которому мы привыкли доверять заботу о себе и даже свои жизни, вдруг заявило, что воины и работники больше не нужны, но нужны торговцы и банкиры (вспомним гиперлиберальные доктрины гайдаровского ожидания «экономического чуда»).

Привнесенная на волне действительной потребности страны в перестройке, эта чуждая ментально-экономическая модель неолиберализма не только не прижилась среди нас, но стала губительной для страны, отбросив реальную экономику (добычу и производство) на десятилетия назад. Интенсификация развития производства, о которой в 80-90 уже начали говорить, уступила место тотальному перераспределению ресурсов — от всеобщего владения к частной собственности кучки олигархов.

В последние годы олигархи потеряли ту власть, которую они имели в «смутные времена» 90-х, однако идеология либерализации все еще продолжает подтачивать возможности российской экономики к росту. Компромисс «по-западному» тормозит развитие социально-ориентированной России.

Сделать наоборот

Следовательно, компромисс должен быть другим — с преобладанием государства.

Очевидно, решение лежит в изменении структуры экономики — возложении на государство и расширении той его социальной и экономической роли, которая была характерна для него в советские времена — роли реального, а не номинального социального гаранта, и в отказе от политики дальнейшей либерализации российской экономики (в том числе и вступления в ВТО).

Экономика должна быть построена вокруг социальной функции, то есть обеспечения благосостояния граждан исходя из имеющихся ресурсов и перспектив. Должна быть изменена ее структура, усилена роль государства как гаранта не только социальной функции, но и гаранта благосостояния в широком смысле — национальной и общественной безопасности, надежности и мобильности экономического потенциала, ее инфраструктуры, обеспечения конституционных прав граждан, достойного уровня их доходов и жизненного обеспечения.

Сейчас, когда нефтедоллары аккумулируются ежегодно, а в стране миллионы безработных, возможности интегрирования технологий вполне доступны, а в стране полно талантливых людей, для такой перестройки есть предпосылки.

В такую крепкую и самодостаточную экономику вскоре польются и иностранные инвестиции — нужно будет не привлекать инвесторов, но напротив, отбирать по конкурсу наиболее полезные из них, привносящие в страну новые технологии. При этом государство должно быть главным участником проектов, что совсем не помешает иностранцам зарабатывать деньги — только не грабительски, конъюнктурно, а цивилизованно.

И делать все это нужно уже сейчас. Вступление в ВТО для этого не нужно, нужна лишь политическая воля, а ресурсы для этого уже есть.