Влиятельный геополитический журнал «Россия в глобальной политике» опубликовал статью известного неомасона-геополика Збигнева Бжезинского «Последний суверен на распутье». Автор, продолжая апологетику исторической миссии США, предложил заменить известную «восьмерку» на «консультативный саммит» при ООН из 14 стран. И вероятность такой трансформации объединения неформальных лидеров планеты уже в ближайшие годы не исключена, так как все более учитывает сложившиеся геополитические реалии, особенно нарастающее влияние Индии и Китая (globalaffairs.ru/docs/2006_rus1.pdf)

По Бжезинскому, ныне необходимый планетарный охват уже не в силах обеспечивать ни Совет Безопасности ООН, ни НАТО (добавим, тем более – ЕС или ОБСЕ с его нарастающей предвзятостью). Эти организации уже не отражают фактического соотношения сил в современном мире. Попытки расширить Совет Безопасности, по справедливой оценке Бжезинского, заходят в тупик по причине регионального соперничества. Необходим новый механизм консультаций между странами, способными внести существенный вклад в дело всеобщей безопасности, даже если консультации первоначально будут вестись на неформальной основе.

Такой «полуофициальный, по сути, консультативный саммит по вопросам глобальной безопасности», представляющий все регионы мира и объединяющий реально сильные государства, мог бы восполнить давно образовавшийся пробел. Сформированный при нем постоянный секретариат позволил бы делать консультирование более эффективным. И помимо Соединенных Штатов членами его Бжезинский со своими акцентами предлагает:

• три европейские державы: Великобритания и Франция (у обеих — право вето в Совете Безопасности ООН, ядерный статус и силы быстрого реагирования, предназначенные для действий в отдаленных районах), а также Германия с ее значительным экономическим и военным потенциалом;
• Россия (евразийская держава, обладающая правом вето в Совете Безопасности и значительной военной мощью);
• пять азиатских держав: Китай (право вето в Совете Безопасности), Индия (вместе с Китаем представляет третью часть населения мира и также имеет ядерное оружие), Пакистан (крупное мусульманское государство, обладающее ядерным оружием), Индонезия (страна с самым многочисленным в мире мусульманским населением) и Япония (мировая экономическая держава и мировой кредитор);
• два африканских государства: Нигерия и Южно-Африканская Республика (сыграли ведущую роль в миротворческих миссиях в Африке; но почему нет – к примеру – Египта и Алжира);
• два латиноамериканских государства: Бразилия (являлась важным участником миротворческой операции на Гаити) и Мексика (главная сила в Центрально-Американском и Карибском регионах; правда, Аргентина и Чили, Канада и отчасти Колумбия могут явно блокировать столь произвольное представительство Америки в «клубе 14»).

Такой ежегодный саммит по вопросам глобальной безопасности с участием предложенных 14 стран, конечно, не может в одночасье выработать политику в области глобальной безопасности. Но он способствовал бы более тесному сотрудничеству в деле устранения глобальных угроз, соответствовал бы растущему влиянию Китая и Индии. «Эти две страны способны превратиться в разрушительную силу, поскольку становятся все более мощными и им в возрастающей степени свойствен рост национализма». Эти геополитические угрозы, особенно неизбежный тоталитаризм Китая и китайских диаспор (более четверти мирового населения, контроль до трети мирового ВВП), неизбежно ведут к необходимости расширения 8.

Намечаемый «Клуб четырнадцати», функционирующий в соответствии с вышеизложенными принципами, также проводил бы более ответственную и многоплановую политику в области устранения новых глобальных угроз, по оценке Бжезинского, «в нашем бурлящем мире, нежели новый «Священный союз», в который некоторые российские стратеги хотели бы втянуть США, Израиль и Индию. На словах этот союз должен быть направлен против мирового терроризма, на деле — против мусульманского мира и Китая, которых Россия рассматривает как основных и долговременных противников. Такой альянс смертельно опасен для Америки, ибо сделает ее главной мишенью всеобщего возмущения этим объединением, задуманным для прикрытия российских интересов».

Не являюсь экспертом в мировых перспективах, но сомневаюсь в столь однозначных формулах внешней политики России. А Збигнев продолжает:

«При решении социально-экономических проблем и проблем безопасности «Клуб четырнадцати» мог бы даже заменить «Клуб восьми», который оказывается все менее приспособленным к адекватному выполнению этих функций. В любом случае взять на себя руководящую роль в организации такого клуба отвечает интересам США, хотя этот процесс тоже потребует от Вашингтона присоединяться к принимаемым совместно решениям в обмен на распределение бремени ответственности между всеми странами-участницами».

В какой степени Индия, Китай, Россия и другие страны согласятся с «руководящей ролью» США, тоже вопрос сравнительно недалекого будущего. Хотя предостережения Бжезинского отчасти и обоснованы:

«Широкомасштабный пересмотр вселенской роли Америки в соответствии с новыми историческими реалиями поможет Соединенным Штатам избежать развития событий по зловещим сценариям, описанным во всемирно известных произведениях трех крупнейших политологов XX века — Освальда Шпенглера, Арнолда Тойнби и Самьюэла Хантингтона. Творчество каждого из них совпало с переломными событиями их эпохи. Шпенглер создавал свой шедевр в период окончания Первой мировой войны и крушения его имперской Германии; Тойнби — под впечатлением от Второй мировой войны, истощившей его Великобританию; Хантингтон — сразу после распада Советского Союза и обретения его Америкой статуса единственной сверхдержавы. Каждый философ рассматривал проблему возникновения и падения великих империй с разных точек зрения, но все они пришли к выводам, мало утешительным для Соединенных Штатов, которым пришлось столкнуться с современными глобальными дилеммами».

По Бжезинскому, Шпенглер видел будущее Запада кульминацией процесса политического распада, в результате чего жизнеспособная национальная культура перерождается в сверхамбициозную и все более автократическую цивилизацию. Здесь правят бал деньги («их дух незаметно проникает во все исторические формы жизни народов, зачастую вовсе не меняя их и не разрушая»), они создают условия, когда население, являющееся объектом манипуляций, «требует оружия и втягивает своих лидеров в конфликт, в который те хотят быть втянутыми». В таких конфликтах «место действующих армий постепенно займут профессионалы-добровольцы, солдаты удачи... В этих войнах за наследие всего мира на карту будут поставлены целые континенты, в них примут участие Индия, Китай, Южная Африка, Россия и исламские государства; будут пускаться в ход и ниспровергаться новые методы и тактические ухищрения». В результате «все человечество может оказаться под игом режима, насажденного несколькими сильными личностями, рвущимися к власти».

Тренды Шпенглера отчасти верны, но не в русле рационализации мировых отношений перед лицом нарастающих космических угроз и исчерпания земных ресурсов.

Тойнби, по оценке Бжезинского, избирает другую, но не менее катастрофическую линию. Он напоминает, что «милитаризм... до сих пор был самой распространенной причиной распада цивилизаций в течение последних четырех или пяти тысячелетий». Господствующая и воинственная цивилизация, убежденная в собственной непогрешимости, непреднамеренно воспроизводит те самые варварство и зло, с которыми она сражается. В результате «чуждая глобальная держава... становится все менее популярной; ее подданных все больше оскорбляют ее действия, совершенно им чуждые». Тойнби заключает, что «гибель, постигшая ряд цивилизаций в прошлом... всегда была в чем-то похожа на самоубийство». Ему же принадлежит авторство такой впечатляющей формулы, как «самоубийственное государственное управление».

Эту версию Бжезинский не развернул, хотя многотысячелетние тенденции явно глубже многовековых и – тем более – многодесятилетних. Для специалистов по вселенско-социальным связям давно известна разнообразная космическая ритмика в жизни человечества.

К примеру, через динамику движения планет относительно Солнца можно определять динамику солнечной активности, а через нее — доминирующую систему ритмов, воздействующих на земные процессы. По механизму взаимодействия при слабых связях и формируется ритмичность развития процессов на Земле, включая и геполитические трансформации. В случае синхронизации внутренних и внешних ритмов эффект уровня их проявленности резко возрастает. Особенно это значимо в случае синхронизации временных ритмов и критических уровней развития по фазовым переменным.

Момент импульса Солнца как интегративный показатель характеристик среды сильно коррелирует с тактовыми механизмами периодизации всемирно-исторического процесса, отдельных регионов и стран (примерные градации: рис.1).

Рис. 1. Аномальные происхождения солнечных ритмов и исторические эпохи: 1 — мезолит; 2 — неолит; 3 — древний мир; 4 — средние века; 5 — новое время

Анализ результатов, проведенных расчетов в связи с историей климата Земли в голоцене, т. е. начиная с десятого тысячелетия до н. э., показывает, что эпохи аномальных прохождений соответствуют теплым и влажным периодам и тем самым благоприятны для развития биосферы. Максимальный геофизический катастрофизм идет в противофазе с аномальными прохождениями и сопровождается мини-ледниковыми периодами. Благоприятность эпох аномального прохождения находит отражение и в развитии человечества, когда «духовные волны» цивилизаций торжествуют над материальными достижениями.

Наиболее ярко выраженное аномальное прохождение за последние 20 тыс. лет (10 тыс. лет до н.э.) приходится на важнейший геологический рубеж — начало голоцена.. Именно тогда завершился большой ледниковый период. Фиксируются первые следы производящего хозяйства, земледелия и скотоводства — началась эпоха мезолита (среднего каменного века, связанного со всплеском культурных достижений). Эта эпоха завершилась переходом к неолиту, который начался в седьмом тысячелетии до н. э., т. е. в эпоху следующей серии аномальных прохождений. В пятом тысячелетии до н. э. во время очередной серии аномальных прохождений достижения неолита распространяются в географические районы с менее благоприятными условиями, в частности, в Европу. Это эпоха достижения народами Великой Скифии «господства» в Европе и Азии.

Следующий период аномальных прохождений связан с возникновением последующих великих цивилизаций Египта (по данным Помпея Трога, Юстина и других античных римских авторов, скифы по началам цивилизации превосходили египтян), Шумера, Индии, Китая. Отсюда подавляющим большинством историков – по масонским шаблонам — датируется начало древнего мира, но игнорируется 3553 год (за 2800 лет до основания Рима), когда скифы достигли своего евразийского влияния.

Далее цикл, что приходится на эпоху античности. И пик явно попадает на культурные достижения Древних Греции, Персии и округи, где весьма влиятельна была Великая Скифия. В 303 г. уже нашей эры. центр Солнца практически совместился с центром масс Солнечной системы, что и вело к началу не очень привлекательных для культуры «средних веков» (а они упорно для России вдалбливаются со школьных лет десяткам миллионов людей как начала «Древней Руси», что давно отвергнуто трудами выдающихся ученых уровня Г.В.Вернадского и Б.А.Рыбакова; см.: их монографии в Интернете).

Пик новой истории — 1640 г. — хронологически совпадает с первым аномальным прохождением в последующей серии.

Динамика импульса Солнца относительно центра масс Солнечной системы выявляет значимые периоды типа «парада планет» длительностью 179 лет. Так, с периодом в 179 лет в последней серии аномальных прохождений зафиксированы 1632, 1811, 1990 гг. Последняя серия аномальных прохождений продлится до 2500 г. Крупные геофизические катастрофы следует ожидать на рубеже 22-23 вв. нашей эры, что скажется и на экономической жизни человечества, включая и состояние энергетических ресурсов. И при подготовке к этим перспективам стоит мобилизовывать ресурсы всего человечества, без акцентов – «кто кого главнее», «кто кем должен руководить»…

И еще справедливое наблюдение З.Бжезинского. По его оценке, Хантингтон убедительно доказывает, что глобализация не только не создает общую цивилизацию, но и порождает усиливающиеся столкновения между цивилизациями, из которых наиболее опасным является конфликт между Западом и исламским миром. Обобщая выводы, он утверждает: «С европейским колониализмом покончено; американская гегемония идет на убыль. Размывание западной культуры неизбежно наступит, когда во всеус- лышание заявят о себе национальные обычаи, уходящие корнями в историю, языки, верования и учреждения». Поэтому он предупреждает, что «демократизация, по своей сути, не объединяет, а обособляет людей в их местечковой исключительности»; естественный результат этого процесса — «народная мобилизация против прозападных элит, получивших образование на Западе». Эта мобилизация характеризуется религиозным возрождением, которое в случае с азиатами и мусульманами зиждется в том числе на развитом чувстве «превосходства их культур над западной культурой».

Суммируя, Бжезинский сравнивает все три общеизвестных ныне подхода. Теория Шпенглера о манипулируемых массах, требующих войны, которую желают их лидеры; самоубийственное государственное управление по Тойнби, подрывающее имперскую власть гегемона; культурно-антагонистическая демократизация по Хантингтону — всё это, по оценке видного неомасона-геополита, имеет непосредственное отношение к внешней политике президента Буша. И провозглашается:

«На протяжении 250 лет Америка говорила миру: «Дайте мне своих утомленных, бедных, угнетенных, жаждущих дышать свободно». Однако в последнее время она говорит: «Если вы не с нами, то вы против нас». Сегодня, после 11 сентября 2001-го, политически пробужденный мир ожидает от Америки большего: чтобы она взяла на себя серьезные обязательства поднять человечество на качественно новый уровень взаимоотношений. Только если суверенитет Соединенных Штатов ответит на вызов истории и будет служить более высокой цели, чем обеспечение национальной безопасности, американские интересы снова могут совпасть с интересами всего мира».

Да, элите и ресурсам США целесообразно « служить более высокой цели, чем обеспечение национальной безопасности, американские интересы снова могут совпасть с интересами всего мира». К примеру, не прорабатывать детальные планы расчленения и покорения России за счет сдавливания очередного «предвоенного санитарного коридора» (пусть и оранжево-голубого). И помнить, что в духовном плане данный период истории человечества – явно не очень привлекательный, как и далеко не абсолютны по морали принимаемые ныне в политике решения. Период «чисто рыночный» (в духе базарной тотальности разваливавшейся Римской империи первых веков нашей эры).

Хотя, конечно, для кого как.