Я давно убеждён, что законодательная работа – один из самых понятных отраслей приложения сил интеллектуального сообщества. И зарабатывать в этой сфере сам Бог велел. Нет, мы отдали приоритеты некоему Правовому управлению Госдумы, юристам, которые кроме инородных лекал, просто ничего не видели.

Между тем приложения ума сейчас требуется больше, чес когда-либо – идет тотальное обновление всего и страны в том числе. Новое законодательство неизбежно. Признание этого факта практически тотально.

Но вот вопрос: как модернизировать кряхтящий от несовершенства законодательный свод, чтобы не сломать то, что, пусть изнывая от несовершенства, но работает (или не работает для общей пользы)?

Ведь первое, с чем мы сталкиваемся – неготовностью массового сознания к тем же законодательным введениям. Как быть?

2.

Об этой я думал в огромном кабинете Госдумы, со смешанным чувством удовольствия и озадаченности наблюдая, как Елена Ямпольская, глава Комитета по культуре читает мой список из десяти наших законопроектов, которые касаются её профиля. Было понятно, что в массах даже нет в голове вибраций по поводу наших предложений: «Закон об эстетической безопасности» – это как: красота и опасность разве совместимы? – «Церемониальный кодекс» – это вообще о чём? – при этом все уже знают о коварстве Голливуда и проблемах с бесконечными и ненужными праздниками, превратившимися из торжества в торг.

Здесь на самом деле гигантский клинч: законы должны быть понятны массам, для которых, собственно это и создается. Но это значит, фундаментальные законы «непроходимы», для них интеллектуалы должны сначала разрыхлить почвы. А это значит, что любой сегодня принятый законопроект будет временным явлением, уже обречённым на замену.

Но есть вторая причина. Интеллектуалы сами не определились со своей ролью по выработке фундаментальных законодательных решений.

«Закон о культуре». Что такое ключевое понятие – культура. Что нести в массы? В команде Теслинова прозвучало вполне резонное замечание, что понятие культуры слишком «завязано» на визуальные формы - искусства, а культура мышления, культура производства куда?

Мы будем помогать Ямпольской, потому что лучше несовершенное, чем ничего, но упредим события тем, что определим, что из нашего Закона не войдёт в грядущий госдумовский.

3.

Отравленный наукой по имени лингвистика, мы начинаем со слова. Убежденность, что методически это неизбежно, впервые было предано сомнению: мол, интерпретации понятия давно похоронили корневой смысл. Пришлось развернуть корневой состав понятия «концепция», чтобы доказать обратное.

Поэтому конечно Закон должен начаться с шокового, но очевидного определения: Культура – реализация Культа.

Господа, можно углубляться в словари, можно искать интерпретации, но факт налицо, понятный пятикласснику: слово «культура» - производное от слова Культ. И если это очевидно, то возникает сложность в главном: количестве культов. Что с этим количеством делать? Как их регулировать? Более того: как регулировать то, что вообще-то светские законы не особо и признаёт? Что скажет на светский закон из Госдумы священник, мулла и раввин? А ведь совершенно очевидно, что если ключевым сделать наше определение, то все конфессии попадают под Закон о Культуре. А как тогда с отделением конфессий от государства?

Как можно понять, это не пройдёт. Между тем, совершенно очевидно, что культурное поле – это не поле цветущего разнообразия, а жестокой конкуренции. Из политических соображений это скрывается – не дай бог религиозные войны, но воду не спрячешь. Я тоже готов ради мира пить кумыс, читать «Книгу перемен», носить пейсы, но, боюсь, что никакую культовую систему это не впечатлит и борьбу не отменит. Причем я не имею в виду высокий уровень. Еду в поезде, в соседнем купе бесится ребёнок, прошу его утишить, бабуля этого ребёнка набрасывается на меня, как мегера. Я говорю: «Не делайте из ребёнка культ, придется на него потом молиться». А она – женщина на семьдесят (!) вопиет: «Хочу и буду молиться, не ваше дело!» Но главное ведь не в её молитве, а принуждении молиться её культу всем остальным: мне-таки пришлось переселиться в другое купе (!), - фактически я был поражен этим культом. А ведь это формирует антикультовые настроения, я переселился с очередной фигой в кармане против засилия самого истеричного на сегодня культа - детей. А ведь этот культ один из самых массовых и наглых.

Это значит культовая борьба продолжится, только под видом культурного сотрудничества. До одного важного момента: пока угроза смешения и исчерпанности не приведут к необходимости упорядочить культы – к стратификации.

4.

Задача законодательства о культуре всегда будет вращаться вокруг проблемы Культа. Суть её – множество культов, переходящих в хаос. Как подойти к проблеме упорядочивания, если все культы – предметы поклонения?

Начнем с того, что поклоняющийся сразу ставит себя в иерархическое подчинение культу. То есть он смотрит на него как на Исходящую Истину сверху. Хорошо. Тогда возникает Иерархия: Культ – Поклонник (он же исполнитель Культа).

Получаем первое деление.

Далее: массовость поклонения дает Уровень Сложности Культа.

Получаем второе деление, которое нам дает несколько уровней сложности культа, что становится содержанием Иерархии Культов.

Массовость дает Длительность Поклонения, что даёт время, цикл поклонения, который и определяет Цикл его Культивирования.

Получаем третье деление.

5.

В силу того, что доктринальное оснащение всех культов несомненно: Культ – это Образ доказанного и обоснованного Порождающего (властителя, истины и проч.), то порядок культов по степени усложнения тоже очевиден. Даём порядок усложнения.

1. Культы от Многого

2. Культы от Одного.

3. Культы от Единого

4. Культы от Троичного Целого.

Обратим внимание, что порядок культов по Уровню Сложности даёт нам понимание Эпох Усложнения – как смены религий и их культов.

Но Иерархически это будет так:

Примечание. По двоичным культам – отдельный вопрос, поскольку и манихейство, и кантианство явления слишком провокационные и операционные, чтобы принимать бинарность как культ.

Как видим, пока такое положение вещей для преодоления культового хаоса, несмотря на доктринальную очевидность, не видится. Неравенство культов предполагает неравенство культур. А наше массовое сознание, ещё не наевшееся эгалитарщины, ещё не осознавшее губительность культового, а значит и культурного, хаоса пока просто не готово вырвать эту смесь через горло.

6.

Нас спросят: ну что же это разве непонятно? Что же вы Ямпольской предлагаете невозможно. А вот тут как раз нет. Мы предлагаем поистине гениальное решение.

Мы предлагаем разделить понятия Культуры и Искусства. Ведь главная проблема Культуры – в Искусстве. Дело в том, что все «творцы» считают себя творцами культуры. А мы предлагаем назвать их творения только искусством – не более того. И рассматривать его именно как искусство – вполне ремесленное явление. И – по русской традиции – как искушение (в контексте - красотой).

Какие основания? очень простые: каждый автор считает свои произведения - самовыражением. Прекрасно! Произвел продукт – покажи его в борьбе, выведи на рынок. И только время и потребитель покажут, станет твой труд классическим, то есть культурным, или нет.

А культура – то, что уже сложилось, уже себя доказало, намолило. Так и надо отделить новацию, эксперимент, каковым является любое новое произведение, от намоленной культуры и всё. И сразу огромное количество проблем просто снимутся.

Поэтому нужен Закон о художественном производстве, который просто определит правила продвижения, стратификации, оценки Искусства. Без всякой идеологии. Ведь многие проблемы можно разрешить на уровне ремесла. С этой темой я выступил на Изборском клубе. Говорю: «Солженицына прежде всякой идеологии можно было раскатать, как щенка, - по ремеслу. Возьмите его пьесу «Республика труда» 1954 года – беспомощная писанина, нет ни единства действия, ни прописанных характеров, ни выраженного конфликта (хотя бы показать трагизм любви Нержина и Любы), только дешевые антисоветские кляксы, которые художественным компонентом назвать невозможно. Если бы наш Закон был – то Солженицын не прошел бы никуда просто по ремеслу!» Он бы стал просто посмешищем, а не гонимым и непризнанным. А если так, то Растроповичу разъяснили бы, что Солженицын просто бездарь, - как говорится, «не ваш круг». Это не говоря уже об «Одном дне ИД», который я, как бывший воин ВВ, читать без смеха просто не могу: штатная зековская «отмазка» - то, чему учат в зоне всех новеньких (цитирую зк на КПП, 1978 год: Ты должен доказать, что все виноваты, кроме тебя: государство, суды, твоя жертва, не ты кольнул суку, а сука бросилась на нож, пока я резал колбасу). Я запомнил эту цитату, уж больно художественно он представлял себя жертвой, только потом у замполита я узнал, что на нём трое «мокрых» и серия «особо тяжких», а был как святой – я, как молодой солдат, тогда так и расчувствовался. Вот и весь «ОДИД» - банальная зековская «отмазка», только в литературной форме. Не имеет никакого отношения к реальности, а значит ценности.

7.

Наконец, относительно ключевого определения культуры как возделывания. Нет возражений. Культивирование как продвижение культа и есть возделывание. Корень очень древний – коло, и есть возделывание – возращение в Круг Жизни.