Если не работают Порождающие, то начинается вырождение. Это очевидно, как и то, что если женщина не рожает, то семья вырождается. Но что происходит, если работает одно их Порождающих? Тогда как относиться к работе одного из порождающих? Что с ним происходит?

Если не работает целое, а работает только часть, то возникает уродство: одна часть непропорционально вырастает, а другая нет. Уродство вроде бы не вырождение, но каково его будущее? Рассмотрим форму политического уродства под названием большевизм.

2. Большевизм

Большевизм – идеология механизма принятия решения путём большинства. Суть его состоит в том, что из большего количества малых качеств выделяется малое количество, которое никогда не становится качеством. Это значит, что идеология количественного большего принципиально дистанцируется от Порождающих, которые работают только как качества, то есть величины целые. Это значит, что принцип большинства делает системы изначально недееспособными и обреченными на умаление. Причин несколько.

1. Многое никогда из себя не создаст иное, то есть многое провоцирует многое, но в имитационном одном, а значит одновременно с неприобретением качества Одного мы теряем и качества Много!

То есть большевизм есть логика самораспада (или управляемого разрушения) всех и любых качеств.

Избрание – выделение лучшего, что невозможно по определению в эгалитарной системе. Если же выбирается лучший – значит нет равенства, значит налицо неравенство качеств, но оно умалено, дискредитировано, диффамировано. А это значит, что большевизм может выделить из равного только равное: сто яблок выберут только одно яблоко. Но яблоко. А значит качество власти никогда не преодолеет ничтожность малого, поскольку перевод в качество невозможен.

А если так, если равное внизу и вверху – то есть яблоко-президент равен яблоку-дворнику, то любой дворник естественно может заявить о претензии на верховную власть на основании этого равенства: а чем отличается Яблоко-Президент от меня-дворника, такого же яблока?

2. Большевизм противостоит профессионализму. Принятие решения путем голосования большинством при всех математических расчётах даёт сумму непрофессиональных мнений. На любые сто человек один профессионал в своей области, но 99 уничтожат его непрофессионализм большинством. И так со всеми отраслями: хирург уничтожит педагога, педагогог бизнесмена, бизнесмен политика, политик столяра. Круговая порука взаимного уничтожения качеств.

Мир профессионалов – это мир качеств, а значит часто отдельных и уникальных величин. Профессионалов в своем деле всегда мало. Притом, что один профессионал в любом деле в десятки раз весомее, чем любая масса, количество, дилетантов в этом деле. Но у любого профессионала при голосовании большинством одна рука и один голос. То есть его как профессионала уничтожают путем большевистской техники умаления – превращения его веса в один ничтожный голос.

Но это одна сторона конспиративной техники уничтожения качеств и профессионализма. Вторая состоит в том, что погубленный профи подкупается тем же большевизмом правом голосовать в чужой профессиональной сфере. Наш пример: хирургу дают возможность проголосовать за президента – политического профессионала – это что? Хирург может путем голосования только отомстить, не вникая в суть дела. Эта логика ясна. То есть умаленному профессионалу дают возможность отыграться на других, чужих, профессиональных полях, где он выступает губителем профессионала другой области. А это всегда будет негативное голосования, потому что конкуренцию отраслей никто не отменял: узкий профессионал воспринимает другую профессию через призму своего непрофессионализма в чужой области.

То есть большевизм провоцирует взаимное отрицание профессионализма и профессионалов, возбуждая хаос массовки. А если учесть личные трения между людьми и биологическую ненависть к требовательным профессионалам любых подчинённых, то большевизм становится процессом уничтожения отраслевого руководства руками подчинённых, которые всегда менее профессиональны, но всегда в большем количестве по отношению к любому профессионализму.

3. Большевизм как форма количества всегда разрушителен, потому что распаден. Как собрать количества без качества? Отчет очевиден – никак. Это значит, что любой большевизм есть форма распада по своей природе.

4. Эгалитарная природа большевизма усугубляет разрушение профессиональных систем. Несомненный сарказм большевизма – это появление его из равных величин, равенства.

Эгалитарное начало принципиально бескачественное, поскольку любое качество всегда приводит к неравенству. В мире нет ни одного одинакового яблока. Так вот как из равных, пусть взявших большинство, создать качество? Ответ: никак. Сто яблок, выбравшие пять собратьев во власть, никак не перестанут быть теми же яблоками, а значит не смогут дать сок – то качество, ради которого стоило избираться. И только профессиональный механизм, снимающий большевизм яблок, даст сок. Но тогда причем тут яблоки и их равенство? Ведь если оставить равенство многого, то яблоки никогда не соберутся в сок, требуя своих прав на вечную яблочность.

3. Большевизм рождает только ничтожное и переворот

Единственный, кто честно признался в своем большевизме и проводил политику именно из принципа непрофессионального большинства, был Сталин, всегда называвший партию большевистской. Он был точен, подчеркивая эгалитарную сменяемость всего и вся. То, что называлось репрессиями, было в логике эгалитарного большевизма – кто наверху потерял признаки равенства, тот должен быть подсокращён до исходной величины. Он сам жил как бездомный и бессеребренник, подчеркивая солидарность с эгалитарной массой, лично имея то же самое, что имел зэк, не более. И на вопрос, как из низового равенства составить иерархию, Сталин, по сути, отвечал: никак.

Но он был уверен, что собрав количество в него можно вдохнуть качество иными способами – теневым или силовым образом. И люди становились гениями, не теряя при этом статуса количественного микрона. В это смысле Сталин был платоником – он был убежден, что человек как количество сам не может стать гением, гениальность в него могут вдохнуть высшие силы, которые ему не принадлежат. Поэтому установка на массовое вдохновение бескачественных микронов дала невиданный результат.

Но это до поры. Когда человек все-таки обретает качество, наступает предел. Он перестает понимать, почему у него в Академии – один голос – такой же, как и у малоталанного кандидата наук, директор завода перестает понимать, почему у него зарплата чуть больше зарплаты литейщика: так наступает эпоха бунта качества, которое превращается путем большевизма в количество. Переворот Порождающих неизбежен. В данном случае, я рассказываю свою интеллектуальную историю отвращения к большевизму во всех проявлениях – хоть в советском, хоть в американском, хоть в академическом, хоть в столярном.

4. Большевизм, а не демократия

Надо, наконец, покончить определять демократию через большевизм и наоборот. Власть народа, а точнее, власть промышленной касты, никакого отношения не имеет к принципу большинства, а большинство никогда не выражало, не выражает и не будет выражать как часть волю целого, а значит следует со всею чёткостью разделить эти понятия, причём делая большевизм как конкретный механизм принятия решения идеологией.

Больше всего нас веселит выражение «демократический централизм», получаемый на основе большевизма. Как из некачественного равного получить центр, ядро? Никак. Сколько ни собирай яблоки в центре, но одно семечко, посаженное в землю, может перевесить тонны эгалитарных яблок, гниющих на эгалитарном асфальте.

5. Объединяет ли большевизм?

Мало кто замечает, но исходя из принципа большинства, которые пронизывали системы, США и СССР были вполне большевистскими проектами.

После одной из зажигательных антибольшевистских речей, я встретил вопрос: Пока вы сформируете Тринитархию, которую не все еще примут в силу немощи мозга, не будет ли хорошим выходом популяризация большевизма как новой мировой идеологии? Ведь принципом большинства сегодня пронизано все во всех странах мира – от принятия решения в детском саду до принятия решения в ООН? Почему этот принцип не сделать объединительной идеологией, но реалистической, понятной всем?

Как ни странно, вопрос сильный. Если все большевики – от Вашингтона, Сталина, Брежнева, Рузвельта, Ганди, Меркель, Путина, Трампа, то почему не назвать их всех большевиками – по определению, как несущие на себе знак большинства? Можно сколько угодно спорить, но при всех различиях у них один общий признак – они все носители печати большинства, а значит большевизма.

Возникает вопрос, почему только один большевизм крошит систему, а другой нет. К примеру, США и СССР. Напомним, что СССР был уничтожен большевиками 90-х правом непрофессионального большинства. Что касается США, то есть смысл задать вопрос: а есть ли сегодня то США, которое было, к примеру, во времена Монро, когда черные не голосовали? А, может быть, это все периоды полураспада? Второе: является ли большевизм системообразующим? Не может же система существовать голосующим непрофессионализмом? Ответ, скорее, будет прост: наличие теневого системообразования нейтрализует большевизм – и вопрос заключается в том, какая система сможет эту подмену пестовать, а какая нет.

6. Что держит нас

Итак, зачем работать над Тринитархией, если есть большевизм? – вполне законный вопрос, требующий доказательства.

Есть разница между тем, кто руководит (водит рукой) и сидит на шее (или на плечах) Системы или тот, кто работает, как сердце, внутри Системы? На шее может сидеть и труп (вспомним «Всадника без головы»). А на месте сердца - ни при каких условиях. Одна может предполагать Эффект Присутствия, миф, вторая - нет.

Принцип большинства действует как принцип организации только в Фиктивных Мономоделях, которой на вершине совсем необязательно иметь работоспособное профессиональное лицо. На вершине достаточно иметь муляж, чтобы пользоваться властью. А вот в централизованных, ядерных системах нет смысла голосовать, потому что здесь нужен только функциональный профессионализм, а значит человек может работать в ней или нет, работает или нет. Есть функциональность - то есть и работоспособность, производительность системы. Номинальное присутствие невозможно, поскольку работа сразу остановится.

Если наверху можно расположить любое количество номинальных величин - удвоение пустоты дает пустоту, то в ядре не должно быть больше составляющих, нежели положено для работы. Голосуй, не голосуй - Ядру «голоса» работать не помогут.

Есть ли разница в том, где работать - в живой системе или маргинальном конгломерате? Это не простой вопрос, если его усложнить: а управлять чем проще – живой системой или имитацией? Казалось бы, ответ всегда последует: конечно, живой! А почему, собственно? Часто имитация работы в имитации приносит больше личных доходов, чем реальная работа.

Но переход системы путем непрофессионального большевизма в Имитацию есть конец системы. В том числе и Глобальной.

7. Конец большевизма

При всех достоинствах – упрощении, доступности, понятности, массовости - большевизм себя исчерпал. Причина состоит в том, что большевизм крайне нерентабелен. Он требует создания параллельной теневой власти, поскольку может быть только имитацией. Но параллельная власть это очень дорого. И если сто лет были ресурсы, то сегодня они исчерпываются на глазах, что приводит большевизм к крайней нерентабельности. И если племенной большевизм оплачивался просто и от этого не страдало все вокруг, то в пору наступления Пирамидального Большевизма его нерентабельность стала проблемой номер один в мире.

Кто может покончить с нерентабельным Пирамидальным Большевизмом? Ответ есть: Глобальная Тринитархия, который снимет вопрос о нерентабельности Глобальной Власти.