Глава 15. ЭМИТЕНТ И ДЕМИТЕНТ

В контексте оборотной природы денег возникает вопрос, кто будет выпускать деньги и на каком основании. Ведь начало Оборота – это проблема.

Несмотря на то, что ответ лежит на поверхности: тот, кто обеспечит Оборот, тот и будет эмитировать деньги, вопрос открыт.

На сей момент есть две конкурирующие эмитирующие силы: 1. государства и 2. международные финансисты. Начнём со вторых, которые представлены ФРС и сателлитными финансовыми службами. Вроде бы логично, поскольку эмитировать может тот, кто с этим инструментом работает. Но эта логика ущербна – ведь армия не занимается производством оружия, а значит пользователь не всегда верно определяет производство. Если во всех банках культ прибыли, то это, мягко говоря, не согласуется с обеспечением Оборота. Вообще отдавать эмиссию тому, кто в этом случае может даже не переживать о прибыли – печатай и пускай в спекуляцию, - крайне нелогично. Наличие стабилизирующих механизмов и ограничение самими финансистами наиболее зарвавшихся банков, играет роль, но по сути своей, банк и вообще финансисты, заточенные на прибыль, вообще не понимают Оборота. Более того, он им неинтересен, несмотря на то, что именно банкиры могут понять природу оборота лучше всех.

Государства, в 20 веке потерявшие многие эмиссионные приоритеты, изо всех сил пытаются восстановить контроль над эмиссией, но получается как-то вяло. В России Центробанк – не подчиняется государству, разве что в ручном управлении, но власть не торопится подчинение формализовать и самому стать эмитентом. Как к этому относиться?

Первый вариант: негодовать, как негодуют некоторые представители некоего движения НОД и требовать финансового суверенитета. Пожелание счастливое, но что с ним делать? Общение с представителями НОД показало, что для них рисовать деньги – это и есть проявление финансовой суверенности. Занятно наблюдать, как они с жаром доказывают, что печатный станок в собственных руках – это спасение страны. Я спрашиваю: а как вы обеспечите суверенность Курса денег? Бумага сама по себе ничего не стоит, а вот её признание и курсовая стоимость - действительно имеют значение. Но напечатанный номинал не дает Курс. Особенно оборотный. Увы. И удивительно, НОД-овцы начинают заявлять что-то в духе чикагской школы: мол, мы напечатаем, а рубль сам себя найдёт. Забавно это слушать.

Признаком того, что эмиссия денег до сих пор находятся не в тех руках, говорит тотальная смерть всех денег, бывших в истории – либо насильственная – инфляция, либо регулируемая – путем слияния денег (открытого – евро, или скрытого – рубль). То есть все поняли, что они не могут обеспечить Оборот, а значит изначально обрекают деньги на смерть – медленную или стремительную – это уже зависит от обстоятельств.

Получается, что финансисты не могут, а государства не хотят реально курировать эмиссию. Именно поэтому многие руководители и не торопятся брать власть над эмиссией, поскольку это означает колоссальную ответственность за Оборот, обеспечивать который либеральное государство по природе неспособно. Это, кстати, показала советская история, которая при наступлении минимальной либерализации не смогла взять в руки денежный Оборот – инфляция следовала за инфляцией, стабилизация наступила только тогда, когда Хрущев, под шум дел против финансово-валютных спекулянтов – дело Рокотова, - через так называемые банкноты (номиналом 10, 25, 50, 100), которые обеспечивались золотом и драгметаллами, сдал финансы СССР под контроль западным финансистам. За это заплатили крушением СССР.

Правда, финансисты после этого моментально оказались в кризисе, напечатав эшелоны пустых бумаг, которые сейчас тяжелее камней на шее.

Из этого следует главный вывод: ни финансисты, ни государства не могут обеспечить Оборот и его Курс. При этом они отчасти участники процесса, но в какой мере и с какими функциями?

Интересно то, что в деле конкуренции за эмиссию практически никак не проявляют себя те, кто создает ценности, то есть тот, что мог бы диктовать эмиссионные принципы. Но их нет, почему?

Наш ответ таков: на данный момент не весь список производителей озвучен и не все производители признаны как генераторы ценностей, которые, тем не менее, находятся в обеспечении денег. Назовем несколько товаров, которые не знают своих признанных производителей, но тем не менее находятся в пределах черного рынка, а значит выведены из оборота:1. Природа. 2. Знания 3. Язык 4. Законодательство 5. Управление и проч. Как видим, налицо парадокс: выведены из обеспечения самые что ни на есть оборотные ценности.

2. Демиссия и демитент

Бессилие названных фигурантов заключается в неспособности предотвратить смерть денег, что означает невозможность поддержать Оборот. Фактом этого является неспособность справиться с инфляцией путем демииссии, то есть управляемого сокращения количества денег. Ведь совершенно очевидно, что способов борьбы с инфляцией только два: 1. Увеличение обеспеченности денег 2. Демиссия денег, вывод из оборота, - частичная их ликвидация на долю их необеспеченности.

Отсюда вывод: они не могут управлять Оборотом. Поэтому финансистам и государствам проще привести деньги к коллапсу и уничтожить текущий выпуск, чтобы начать новый цикл.

3. Выпускает тот, кто знает Оборот

Кто же должен быть эмитентом денег? Оттолкнемся от предыдущих размышлений:

1. тот, кто знает весь объем оборачиваемых ценностей, которые требуют обозначения деньгами,

2. тот, кто может справиться с семиотической инерцией денег – неприкаянностью, отчуждениям, отторжением Знака стоимости – денег – от самой стоимости, чем пользуются финансовые любители,

3. тот, кто придерживается идеологии Оборота, а не Прибыли, поскольку идеология прибыли моментально, в любой момент прерывает Оборот,

4. тот, что может обеспечить интеллектуальную ренту как вечный двигатель Оборотного процесса.

Итак, по логике эмиссии – выпуска – обеспечивает тот, кто знает всю сумму оборачиваемых ценностей, кто их производит и кто знает их Путь – Оборот – и судьбу каждой монеты на данный момент. Но кто это может сделать?

Этот момент начнём с того, что деньги являются знаком ценности (стоимости и проч.), которая создается одним путем - путем включения с законосообразные алгоритмы мира. Строго говоря, деньги – это знаки сопровождения, становления, образования и стратификации ценности, причем тогда о товарной функции невозможно и помышлять, как это делает Маркс в своей убогой челночной формуле Т-Д-Т.

Это значит знает имманентное движение денег тот, кто знает имманентное, то есть законосообразное, становление предмета в Обороте. Это представитель эпохи нового интеллекта – законодательного, то есть не только знающего, не только производящего, но и внедряющего знания в виде мировых законов. Ведь совершенно очевидно, что Оборот предметных ценностей это и есть проявление Мирового Закона с его коммунистической, объединительной функцией. То есть ученый с функцией законодателя и есть, собственно, коммунист по предмету своей деятельности. Он и может быть Оборотным Эмитентом, способным преодолеть трагическую челночно-банковскую историю финансов.

4. Первые шаги сделаны

Мы признаем, что мы не оригинальны: наиболее продвинутые финансисты давно уже идут по этому пути, делая ставку ни на банки, не на государства, а на Глобальный Интеллект, который они собирают всеми возможными способами. Значимыми репликами, который знает весь мир, но мало понимает его значение, о приоритете в деле мирового финансового строительства интеллекта. Это множественные заявления и Ротшильдов, и Рокфеллеров и Барухов, которые всячески подчеркивают интеллектуалоёмкость в деле эмиссии и Оборота. Не случайно сегодня наиболее продвинутые мозги собраны именно в финансовой сфере, а не в Академиях Наук.

Это значит мир уже давно ушел от тех рефлексов, оставшихся от шарлатанов, вроде Маркса, но которые над нами довлеют до сих пор: любовь к физическому труда и полное пренебрежение вплоть до сервилизации труда интеллектуального. Интересно, что Сталин, тихо презирая Маркса, пошел как раз по иному пути – тотальной интеллектуальной мобилизации в России, так как он понимал, что именно интеллектуальная рента является наиболее фундаментальным способом обеспечения денег. И он оказался прав: тысячи научных институтов (не липовых, а реальных, производящих знания и технологии), созданные им по каждому чиху, часто силовым образом в виде «шарашек», – до сих пор держат на-три-четверти-наш-рубль на плаву. Этот факт давно признали конспиративные аналитики конкурентов. И именно эта сторона сталинской стратегии делает его персоной нон-грата у наших конкурентов. Ведь именно он приблизился к пониманию феномена Глобального Оборота и сделал первую попытку его выстроить в огромном масштабе. Невероятные вложения в научные работы по каждому вопросу – от стандартизации всех видов металлов, восстановления лесов, почв и проч. имели одну задачу – вписать новый познанный элемент в Глобальный Оборот, который, по сути, должен быть стать Оборотом по формуле глобального мирового кругооборота Природы.

Я считаю, нужно говорить не о Сталинской индустриализации, а о Сталинской Интеллектуализации страны. Индустриализация стала явлением производным.

При этом Сталин конкурировал во всем.

В этом отношении меня сильно поразили руины огромного пансионата у озера Молтаево в 140 км. от Екатеринбурга. Я его обследовал с пристрастием. Это был мощнейший, очень продуманный и красивый комплекс, где я обнаружил лаборатории, изучающие грязи, сапропели и проч. На 1939 год построить в 140 км. от центра в непролазном лесу этот гигантский комплекс, было невероятно. Для чего? Для изучения грязей! То есть в момент начала Второй мировой войны больше некуда было вкладывать деньги? Зачем изучение грязей было поставлено на научный поток? Понятно, что в пансионате отдохнули тысячи людей, но они стали и участниками исследований. А вот в 1990 не хватило на банальный ремонт и комплекс закрыли, обратив его в руины. Как говорится, прочувствуйте разницу. Между тем, я всего лишь раз попробовал эти грязи, до сих пор культурный шок от эластичной и воздушной кожи и состояния эйфорического парения.

И это притом, что Сталин удержал в сбалансированном виде финансовую систему во время длительной войны! А ведь финансовая устойчивость проверяется именно стрессами. Где он нарастил стабилизационный запас?

Вообще мало кто знает, что Сталин до 1941 года (когда возглавил ГКО) не был государственным служащим и у него не было прямых рычагов власти. Этот феномен раскрывается только сейчас, но ясно, что он государство считал только частью, притом недостаточной (!), некоей большей системы, которую он строил и не достроил. Верен ли бы путь? Мне кажется, именно то, что конкуренты его шинкуют до сих пор со слепой яростью, возникает естественное подозрение, что он нащупывал верный путь.

То, что Сталин и мировые финансисты мыслят одинаково, но не могут сформировать механизмы целостного Глобального Оборота, в нас вселяют уверенность, что историческая миссия открыта.