Не знаю, обратил ли кто внимание на информацию, прозвучавшую 23.04.07 по радио о том, что в Британии прошел международный конгресс о будущем. Определено, что будущее — за марксизмом-ленинизмом! Банальное любопытство толкнуло меня заглянуть в Инет, где я и нашел информацию со ссылкой на сайт <www.kp.ru>:

«Через 30 лет мир охватит эпидемия марксизма»

Такой неожиданный вывод сделали британские военные эксперты

Владимир Ульянов-Ленин (137 лет со дня рождения которого исполнилось в воскресенье) может чувствовать себя триумфатором в своем мавзолее. Еще бы, ведь марксизм, которым он век назад «заразил» Россию, вновь обретает множество сторонников. Правда, на этот раз речь идет не о пролетариях, а об интернациональном среднем классе. В борьбе за свои права и интересы именно он сформируется как новый революционный класс. Произойдет это на основе марксистских идеалов всеобщего равенства и в скором времени. Тогда-то мир убедится, насколько учение Маркса верно и всесильно.

Самое удивительное, что этот ошеломляющий прогноз сделали вовсе не замшелые догматики, а сегодняшние профессионалы из Центра развития, концепций и доктрин министерства обороны Великобритании. Они только что подготовили 90-страничный доклад «Будущая стратегия обороны», в котором анализируют вызовы, угрозы и риски, с которыми предстоит столкнуться человечеству в ближайшие 30 лет.

Средний класс всех стран, соединяйся!

— Неужели средний класс выступит в роли пролетариата? — спрашиваю контр-адмирала Криса ПАРРИ, возглавляющего английский Центр минобороны.

— Да, именно он возьмет на себя роль «нового гегемона», которому посвятил свое учение Карл Маркс, — без тени сомнения отвечает 53-летний военный эксперт, окончивший Оксфордский университет.

— На чем же основан такой вывод?

— С каждым годом увеличивается пропасть между группой сверхбогачей и средним классом. Этот разрыв — реальная угроза мировому социальному порядку, особенно в условиях глобализации, когда подобное неравенство становится всепланетным. Поэтому средний класс, чтобы стать сильнее, будет объединяться, используя транснациональные процессы: доступ к Интернету, ресурсам и знаниям. Мы рассматриваем подобное развитие событий как неотвратимое.

По мнению авторов доклада, средний класс — питательная среда для новых марксистских революционеров. А те «войдут в коалицию с религиозными группировками и экстремистскими защитниками окружающей среды и поведут на Земле глобальную кампанию».

— Значит, марксизм реанимируется? — уточняю я.

— Конечно, — подтверждает глава военного «мозгового центра». — Спасаясь от глобального неравенства и усиливающегося падения морали, люди будут искать прибежище в более жестких системах взглядов. А это в первую очередь религиозная ортодоксальность и такая стройная политическая идеология, как марксизм. Особенно сильную враждебность к капитализму проявят молодые исламисты, что приведет к созданию международной системы, основанной на национальной и религиозной нетерпимости.

Многие здешние политологи считают анализ Криса Парри и его команды слишком пессимистичным. Но, увы, многое из того, что они предрекали раньше, начинает потихоньку сбываться.

Например, в докладе «Влияние массовой иммиграции на национальную безопасность» Центр объявил, что «Европа станет своего рода Римской империей, павшей под нашествием варваров» (см. «КП» от 20.11.2006). Ее, мол, захватят иммигранты из «третьего мира», которые ненавидят Старый Свет. Они поддерживают тесную связь со своими странами, и поэтому их ассимиляция на Западе нереальна.

Конечно, до захвата еще далеко, но прокатившаяся недавно по Франции и другим европейским странам волна иммигрантского насилия наводит на тревожные размышления.

Реальна ли «шкала опасности»?

Крис Парри твердо отстаивает свою точку зрения.

— Вы предлагаете возобновить изучение марксизма-ленинизма? — спрашиваю я.

— Я ничего не предлагаю, — отрезает глава военного «мозгового центра». — Моя задача — тщательно исследовать ситуацию и затем, основываясь на выводах, делать научные прогнозы.

— Некоторые эксперты говорят, что вы намеренно нагнетаете страсти, дабы «поднять шкалу опасности» и соответственно значение британского министерства обороны. Вы убеждены в точности ваших прогнозов?

— В них гораздо большая доля вероятности, чем предположения, — отвечает контр-адмирал.

Остается лишь дождаться 2037 года…

Такой вот был выдан прогноз британского Центра военных экспертиз на седьмом году нового тысячелетия. При нашей безликой государственной идеологии приходится не только обращать внимание на такие прогнозы и мнения, но и пытаться их понять и объяснить.

И вот какие соображения появились в извилинах моего головного мозга.

1

Как справедливо отмечает эксперт, рисующий картину современного бытия:

«Спасаясь от глобального неравенства и усиливающегося падения морали, люди будут искать прибежище в более жестких системах взглядов. А это в первую очередь религиозная ортодоксальность и такая стройная политическая идеология, как марксизм».

Оставлю в стороне (пока) тему религиозной ортодоксальности и остановлю внимание на некоторых элементах «стройности политической идеологии марксизма», которая несомненно присутствует в этом грандиозном учении и при желании легко обнаруживается. Отнюдь не случайно, например, Э.Ильенков, в свое время известный в СССР как «философ-идеалист», сравнивая учение Маркса с учением Библии, подобрал вполне адекватные — в сравнении с прогнозом — слова:

«Именно «Капитал», с одной стороны, и «Библия», с другой, и оказываются в наши дни двумя главными центрами притяжения, к которым так или иначе стягиваются, четко при этом поляризуясь, все силы современной духовной культуры».

Итак, с одной стороны Библия, с её двухтысячелетней историей христианства, с другой — Капитал, которому нет и полутора сотен лет. И вот, поди ж ты, стали двумя главными центрами притяжения современной мировой культуры. Казалось бы, сама мысль о таком сопоставлении еще вчера казалась кощунственной, но вот экспертиза беспристрастно свидетельствует,– религия и идеология марксизма начинают смыкаться в чем-то важном, неприметном для равнодушного взгляда.

Ну, а если проявить интерес к обоим учениям и поискать то, на чем и происходит эта смычка? Может быть, она — в устранении вопиющей несправедливости, поныне царящей в общественных отношениях, разделяющей общество на сверх-богатое меньшинство и сверх-убогое большинство. И вот выходит, что средний класс уже дорастает до понимания Маркса, и именно в среднем классе, неизбежны интеллектуальные подвижки, когда он увидит и поймет, что причиной подобного контраста является элементарная несправедливость, традиционно сохраняющаяся в современном обществе со времен рабовладельческих и феодальных форм общественных отношений. Ибо и ему станет невыгодной — ни экономически, ни политически, а стало быть, и ни нравственно — неразвитость отношений между угнетающим и угнетаемым населением.

Ведь развитые отношения предполагают и развитые производительные силы, из которых собственно и состоит любое современное государство. Но именно средний класс, куда мы относим и интеллигенцию с её вопиющими пробелами в сознании, как наиболее мобильный из трех способен оказать необходимое влияние на формирование общественного сознания и общественных отношений. Средний класс – он потому и средний, что не утопает в роскоши и праздности, свойственной социальной «элите». А, с другой стороны, в силу того что он более-менее образован, он больше других заинтересован в стабильности и гармоничности своего существования, начиная с семьи. Однако это существование впрямую зависит от того, как обстоят дела в отношениях двух других – антагонистических по сути — классов.

И потому рано или поздно он будет вынужден обратить должное внимание на оба крайних мировоззрения (идеализм и материализм), гармония в отношениях которых способна придать гармонию и нужный смысл общественным отношениям государства в целом.

2

Но чтобы об этом говорить, надо увидеть, на чем они оба строятся, и чем обосновываются. И начинать придется не с того, что было «в начале» (дух или материя), а с того, что было выделено в качестве начал философами и учеными. Причем, сразу можно оговорить с чего начиналось, согласно Библии, христианство, и с чего начинался Капитал Маркса: — в обоих случаях причиной был кризис моральных ценностей предшествующих общественных систем. В первом случае были девальвированы и уже «не работали» моральные ценности Ветхого завета, а во втором перестали удовлетворять моральные ценности и Нового завета. Как и полагается в таких случаях, началась критика религиозных устоев вообще. Фейербах, Гегель и многие другие философы, избрав библейские основы христианства объектом своих исследований, подвергли их жесточайшей критике. Однако, как было сказано, «притяжение» имеет не критика Фейербаха и не Логика и Диалектика Гегеля, а Капитал Маркса, вышедший из «спекулятивной философии» Гегеля, и пришедший ей на смену. Так почему же произошло именно так?

Хорошо известно, что главным в христианском учении Библии стала идея Триединства. Это отчетливо выражено не только у Гегеля и другие ранних философов-идеалистов. О ней говорится и в работах таких авторитетных философов-материалистов советского периода как П.Флоренский и А.Лосев, которые были в курсе дел не только прежних философов, но также знали и новое учение Маркса и, что важно отметить, даже поддерживали его реализацию. Так, П.Флоренский задолго до британского стратега из военного ведомства недвусмысленно выразил ему своё одобрение:

«Современность российская императивностью марксизма принудительно наталкивает (в этом ее добро) на необходимость выбора монистической системы мировоззрения, внутри которой надлежит «расставить на свои места» накопленные ценности культуры». (П.А.Флоренский: Pro end Contra. РХГИ, С.-Пб., 2001, с. 478).

А Лосев даже посвятил ему свою работу «История эстетических учений», отметив закономерность появления марксизма:

«Обычно диалектики истории подводили всю историю человечества к себе, считая себя наивысшим пунктом и даже кончая собою эту историю. Так поступал Гегель, так поступал и Маркс. Но иначе и вообще нельзя поступать. Последняя эпоха в истории, конечно, всегда есть – в диалектическом смысле – наивысшая. Сейчас мы знаем – по крайней мере, относительно своей страны, что последним и потому наиболее совершенным продуктом истории является коммунизм. Им мы и кончаем свою историю, к нему и должна нас подвести наша историческая диалектика» (А.Лосев. Форма – Стиль – Выражение. М., 1995, с. 201).

И что характерно, у Флоренского и у Лосева представления о марксизме связаны с развитием искусства и науки как основных ценностей культуры, которые «надлежит расставить на свои места». К этой теме нам придется возвращаться еще не раз, но здесь нас интересует тема троичности как таковая. На наш взгляд, именно Флоренскому принадлежит, пожалуй, наиболее адекватное философское определение «иерархии» ипостасей символа Триединства Святой Троицы:

«В абсолютном единстве трех нет «порядка», нет последовательности. В трех ипостасях каждая – непосредственно рядом с каждой и отношение двух только может быть опосредовано третьей. Среди них абсолютно немыслимо неравенство. Но всякая четвертая ипостась вносит в отношение к себе первых трех тот или иной «порядок» и, значит, собою ставит ипостаси в неодинаковую деятельность в отношении к себе, как ипостаси четвертой. Отсюда видно, что с четвертой ипостаси начинается сущность совершенно новая, тогда как первые три были одного существа. Другими словами Троица может быть без четвертой ипостаси, тогда как четвертая – самостоятельности не может иметь. Таков общий смысл троичности числа. Истина есть единая сущность о трех ипостасях. Не три сущности, но одна; не одна ипостась, но три. Однако при всем том, ипостась и сущность одно и то же».

В другом месте философ настаивает:

«В поисках достоверности мы натолкнулись на такое сочетание терминов, которое для рассудка не может иметь смысла. «Троица во Единице и Единица в Троице» для рассудка ничего не обозначает. И тем не менее сама наличная норма рассудка приводит нас к такому сочетанию, требует, чтобы оно имело свой смысл, чтобы оно было исходным пунктом всего ведения. Осуждая сам себя, рассудок требует Троицы во Единице, но не может вместить Ее. Сам от себя разум и не пришел бы никогда к возможности такого сочетания. Только авторитет «Власть имеющего» может быть опорной точкой для усилий разума построить себе новую норму деятельности и стать «новым разумом»» (Выше указ., с. 224).

Под «авторитетом Власть имеющего» Флоренский полагает Бога-Творца…

3

Такое определение «истины» говорит о том, что если философ берется судить о какой-то вещи (или явлении), он должен не только знать, что «всякая вещь состоит из трех аспектов-ипостасей», но и обязательно учитывать все три аспекта-ипостаси этой вещи (или явления). И никогда не забывать, что, поведав об одной из них, теперь надлежит выявить и суть двух других, дабы не только иметь более полное (адекватное) представление о том, о чем идет речь, но знать, что развитие их возможно только вместе. Между прочим, вот это и есть то место библейского сказания о сотворении мира, которое в обиходе принято именовать «ахиллесовой пятой», поскольку его иерархи не позволяют своим прихожанам даже пытаться понять не то что три, а хотя бы одну из трех ипостасей Святой Троицы (которые есть «Бог-Отец и Бог-Дух Святой»). Думается, что вот этот запрет перешел и в науку, а потому действительное отсутствие у науки научного определения ипостасей символа триединства — всё это привело к тому, что с отречением государства от религии был предан забвению и библейский догмат о троичности. Как выяснилось, с этим забвением был отлучен от «божественной идеи» и человек, отчего А.Лосев и выразил весьма жесткое мнение:

«Только человек без роду и племени, ненавидящий всё родное и интимное, убийца близких и родных, может уничтожить догмат о троичности».

Отчего бы такая жесткость в оценке ситуации, связанной с догматом? Можно сказать, что данное суждение философа излишне сурово, но, наверное, оно оттого, что Лосев всецело разделял известное ему мнение Флоренского по этой непростой теме:

«Только познавший Триединого Бога может любить истинною любовью. Если я не познал Бога, не приобщился к Его Существу, то я не люблю. И еще обратно: если я люблю, то я приобщился Богу, знаю Его; а если не люблю, то не приобщился и не знаю. Тут – прямая зависимость знания и любви к твари. Центром исхождения их является пребывание меня в Боге и Бога во мне» (Павел Флоренский. Оправдание Космоса. С-Пб.1994, с. 82).

Перед нами, как я понимаю – образец глубочайшей философии, настаивающей на том, что спасение человека не столько в вере в нечто, пребывающее вовне, сколько в личном богоуподоблении. И что суть его заключается в постижении Любви как Истины и как Бога в себе. Говоря несколько иначе, «исхождение» Истины начинается с постижения себя в Любви и Любви в себе.

И вот здесь надо остановиться на признании факта, что П.Флоренский своим интеллектом практически поднялся над патриархатом христианской церкви, превзойдя ее отцов-современников в понимании и отображении сути Веры. Вовсе не случайно, что после выхода в свет его «Столпа…» некоторые богословы-христологи принялись обвинять философа в попытке «дехристианизации православной веры», мотивируя тем, что в книге не уделено должного внимания главному «Столпу» веры – Господу Иисусу Христу (видите ли: «нет отдельной главы»). Однако гораздо справедливее будет увидеть в такой позиции Флоренского не «отрицателя», а самого глубокого и самого последовательного апостола жизни и учения Христа-Мессии, который, как известно, первым из сынов человеческих именно уподобил себя Богу-Отцу («Я и Отец – одно»). И именно этой Истине учил всех.

4

Но «в начале был» Гегель, покоривший своим триадическим методом философский мир. Именно он, подробно разобрав в своей фундаментальной работе «Философия религии» проблему триединства, счел необходимым заявить, что «Триединство есть всеобщая основа всего, что рассматривается согласно истине». Более того, называя идею триединства «божественной идеей», и он сделал своеобразный пассаж в адрес человека вообще, объявив: «Личность, которая не растворяется в этой (божественной) идее, есть зло». (Гегель. Философия религии. М., 1977, Т.2, с. 240). Осталось только выяснить, кто из нас в этой идее «растворен», и можно не сомневаться, что обвинение это, падет не только на неверующих. Ведь и среди верующих легче найти человека, личность которого в божественной идее триединства скорее не растворена, чем растворена.

Вот и по А. Лосеву, грубейшая ошибка заключается в том, что «учение о триединстве забыто и почти никем не принимается всерьез». Об этом я узнаю из его философской работы «Абсолютная диалектика — Абсолютная мифология»:

«Я утверждаю, что это учение есть комплекс самых простых, самых примитивных и очевидных жизненных установок. Отвернулись от этого учения только потому, что отвернулись вообще от простых, примитивных и очевидных установок жизни и обратились к абстракции и нежизненным установкам». (А. Лосев. Миф — Число — Сущность. М., 1994., с.296).

Философ в совершенном убеждении знания исследуемого предмета утверждает в другом месте:

«В учении о Триединстве кроме стихии ощущений (или, как говорят, «веры») есть еще полнейшее требование мысли; это — самая обыкновенная триада, которая существовала у всех «верующих» и «неверующих», кто только занимался диалектикой». (с. 273).

Здесь скажем так. Во многих других местах мы видим, как философы – даже крупнейшие из них, — много и плодотворно рассуждая о триединстве, о диалектике, — а здесь даже и о диалектике Триединства, — никак не заостряют внимания на том, что две эти вещи – диалектику и триадектику — пора уже разделить, а не складывать в одну кучу. Все-таки пришло время окончательно развести эти два понятия, признав очевидную самостоятельность каждого. Ведь никому в голову не придет сказать, например, что цифра два и цифра три есть одно и то же. Они всего лишь находятся в одном смысловом ряду по значимости, но значения их не совпадают. Термин диалектика в философии известен со времен античности, чего не скажешь, например, о триадектике (триалектике), рождающейся от триадности как таковой, философия которой лишь пытается оформиться в самостоятельный – триадический, или триалектический — метод. Остается только удивляться, как этого не случилось, с тех самых пор, как появилось учение о Триединстве Единого как «последней тайне человека» (Бердяев). Поскольку в арсенале философии уже представлены концепции о монаде, дуаде, триаде, тетраде, пентаде и т.д. вплоть до эннеады, надо полагать, что ученый мир вправе реагировать достойно, если на любой из них вдруг возникнет собственный метод познания мира, познания человека, познания истины. Ясно, что от этого философия и наука только выиграют.

5

Хорошо известно, какую роль сыграла диалектика и в новом учении Маркса и в становлении нового государства. Неизвестно другое – какое место философия и религия триединства занимает в этом новом социологическом – материалистическо-атеистическом — учении не только по форме, но и по существу. На наш взгляд, именно этот момент позволяет говорить о связи троицы в «Библии», по-Гегелю, и в «Капитале», по-Марксу. Здесь опять вспоминается фраза Гегеля: «Из всех, кто слушал мои лекции по философии, лишь один понял меня; и понял неверно». Сказано было в адрес Фейербаха, известного своей критикой христианского учения.

Замечание весьма нетривиально, и потому каждый из нас вправе спросить себя, насколько «верно» или «неверно» мы понимаем труды тех, кого беремся изучать или представлять и уж тем более критиковать или даже обожествлять.

Если теперь обратиться к марксистскому учению, в котором труд «Капитал» стал доминирующей частью всего учения, то нельзя не заметить, что философская идея триединства, обретшая в Библии библейскую форму, нашла свое место и в самой главной работе Маркса. И ни в коем случае она не является случайной. Наоборот, начавшись уже в «Немецкой идеологии» (это мы показали в статье, посвященной теме Нечеловека <http://matursk.narod.ru/nelu/neliudi.htm>), стоящей в начале критики всего действительного, тема троичности, пройдя красной нитью сквозь всё учение, теперь выставляется на всеобщее обозрение под заголовком «Триединая Формула » — в завершающей главе «Капитала». А разве могло быть иначе, если исходить из тезиса Лосева, что учение о Триединстве есть «комплекс самых простых, самых примитивных и очевидных жизненных установок» и есть «еще полнейшее требование мысли».

Можно еще раз вернуться к письму Маркса — Альберту Руге (1843), в котором он обращает внимание мыслящих и независимых голов на необходимость реформ в общественном сознании, чтобы сделать этот мир сознательным. Отчетливо видно, что в известном смысле критика действительности подчинена критике общественного сознания. Начинаясь уже со «Святого семейства» и «Немецкой идеологии» (1845-1846), затем она переходит в работу «Капитал», которой собственно Маркс и посвятил все 40 лет своей сознательной жизни (1843-1883). Везде мы видим работу мысли и всё это время ни в одной из работ он не отходил от триадического (триалектического) метода, хотя прямых признаний и даже упоминаний об этом методе едва ли кто обнаружит в его философских работах, ибо везде речь идет о диалектике.

На наш взгляд, именно этот факт сыграл свою негативную роль в восприятии и особенно в развитии нового учения, его сторонниками, которые, не выделив этого нового метода, сами оказались зацикленными на традиционном.

6

Обнаружив вот такую включенность темы Триединства в учение Маркса, мы ничуть не присваиваем себе какого-либо первооткрывательства в его прочтении или совершаем нечто непозволительное или вольное обращение с его текстурой. Повторю: тема Триединства у него совершенно отчетливо обозначена специальным заголовком «Триединая Формула», в сорок восьмой главе, седьмого отдела книги — завершающей «Капитал». При желании в этом может убедиться каждый, но чтобы ускорить знакомство, я позволю себе воспроизвести здесь несколько цитат из данной работы. Так, под заголовком «Триединая формула» читаем уже в начале главы:

«Капитал – прибыль (предпринимательский доход плюс процент), земля – земельная рента, труд – заработная плата: вот триединая формула, которая охватывает все тайны общественного процесса производства» (выделено мной, А.Н.). Упростим и обобщим: в формуле Триединства скрыты все тайны общественных отношений в любой из их исторических формаций!

Далее эта же формула триединства приводится в сжатом виде:

«Капитал – процент, земля – земельная рента, труд – заработная плата» — и разъясняется: «…В этой формуле прибыль, форма прибавочной стоимости, специфически характеризующая капиталистический способ производства, благополучно устраняется».

Далее идут некоторые весьма примечательные подробности, которые вполне достойны того, чтобы привести их подробнее:

«При ближайшем рассмотрении этого экономического триединства мы находим следующее: Во-первых, мнимые источники богатства, которым можно располагать каждый год, относятся к совершенно различным сферам и не имеют ни малейшего сходства между собой. Они относятся друг к другу примерно так же как нотариальные конторы, музыка и свекла ».

И вот окончательная предельно лаконичная триединая формула: «Капитал, земля, труд!» (выделено мной, А.Н.) — иначе – Формула Триединства общественных отношений!

– Далее начинается философский «танец», исполняемый буквально по-Гегелю («Здесь – роза, здесь танцуй!»), с присущими танцу всевозможными «па», притопами и прихлопами, то есть – с философскими разъяснениями сути Формулы:

«Но капитал - это не вещь, а определенное, общественное, принадлежащее определенной исторической формации общества производственное отношение, которое представлено в вещи и придает этой вещи специфический общественный характер. Капитал – это не просто сумма материальных и производственных средств производства. Капитал – это превращенные в капитал средства производства, которые сами по себе столь же мало являются капиталом, как золото или серебро сами по себе – деньгами. Монополизированные определенной частью общества средства производства, обособившиеся по отношению к живой рабочей силе продукты и условия приведения в действие самой этой рабочей силы, — вот что в силу этой противоположности персонифицируется в капитале. Не только продукты рабочих, превратившиеся в самостоятельные силы, продукты как поработители и покупатели своих производителей, но так же и общественные силы их труда и общественная форма этого труда противостоят им как свойства их продукта. Следовательно, мы имеем здесь определенную, на первый взгляд, весьма мистическую, общественную форму одного из факторов исторически сложившегося общественного процесса производства.

А теперь рядом с этим земля, неорганическая природа как таковая, «нестройная и грубая громада », то есть во всей её первозданности. Стоимость – это труд. Поэтому земля не может создать прибавочной стоимости. Абсолютное плодородие почвы не приводит к чему-либо другому, кроме как к тому, что известное количество труда дает известный, обусловливаемый естественным плодородием почвы, продукт…»

«И наконец, в качестве «третьего в союзе» фигурирует простой призрак – труд, который есть не что иное, как абстракция, и как таковой вообще не существует или, если мы возьмем то, что под этим скрывается – производительная деятельность человека вообще, посредством которой он осуществляет обмен веществ с природой, не только лишенная всякой общественной формы и определенного характера, но выступающая просто в её естественном бытии, независимо от общества, отрешенно от каких бы то ни было обществ и, как выражение жизни и утверждение жизни, общая еще для необщественного человека и человека, получившего какое-либо общественное определение» . (М. и Э., Избранные соч. в 10 томах. Т.9, Часть II, 1988, с. 343-345).

7

Итак: «Капитал, земля, труд!» — эту троицу видно не вооруженным глазом, и наоборот, надо обладать какой-то особого рода близорукостью, чтобы не заметить о чем идет речь.

В этом цитировании я выделил жирным курсивом особенности, которые, на мой взгляд, в поисках общего как раз и позволяют сравнивать философию «Формулы Триединства» Маркса с гегелевским толкованием библейского символа «Святой Троицы», по образу и подобию которого был сотворен из «праха земного» и библейский Человек – как образ и подобие божье.

Как видим, центральным звеном — центральной ипостасью — в Троице от Маркса является «нестройная и грубая громада » — «Земля» (конечно, можно было бы сказать – Биосфера или Живая Природа, но что сказано, то сказано). Как видим и то, что центральной ипостасью (центральным Лицом) Святой Троицы в христианстве, и по-Гегелю тоже, является Сын Человеческий — Иисус Христос, рожденный от девы Марии. Согласно Библии, всё живое родилось от Евы, жены Адама – первочеловека, сотворенного из «праха земного», т. е. от Земли. Невозможно отрицать, что плоть человеческого общества, как и плоть человека — есть плоть от плоти земли. Вот и возможности науки показывают, что в человеческом организме содержатся почти все основные химические элементы земли-матушки, упоминаемые в знаменитой во всем мире «таблице Менделеева». Уже только на этом основании легко согласиться, что «земля» в Капитале и «адам» (в переводе — «краснозем») в Ветхом завете Библии, навечно связаны одним и тем же условием, имя которому «земля», или лучше и достовернее сказать — Живая Природа.

Здесь можно говорить, что как Космос (Ноосфера) является первичным условием жизни для Земли (Биосферы), так и земля с её Живой Природой является первичным условием жизни для человека. Или короче: есть земля, значит, есть природа и человек в ней; нет земли – нет природы, нет и человека. Нет человека, стало быть, не может быть даже разговора ни об Обществе (Социосфере), ни об общественных, ни о трудовых отношениях. (Еще раз вспоминаем Лосева: как здесь всё до примитивности просто!). Естественные условия жизни человека определяются условиями живой природы, отчего и возникло естествознание – наука по изучению условий окружающей среды и её опосредование человеком. Поэтому неудивительно, что научная антропология, связанная непосредственно с естествознанием, в силу уже данного обстоятельства не способна дать решения проблемы человека, потому что естествознание до сих пор не использует триадического (триалектического) метода познания истины (декартова система не в счет). Может быть, потому что в своей практике оно не может опуститься (другой вариант — подняться) до понимания идеи библейской Троицы. В этом – ахиллесова пята естествознания, и другим наукам о человеке – например, гуманитарным — этот факт следует учитывать.

8

Первой ипостасью Святой Троицы в Библии и у Гегеля назван «Бог-Отец». В Капитале в качестве таковой назван «капитал». Между двумя этими символами общим является то, что все попытки, направленные на их познание до сих пор не увенчались полным успехом, поскольку, как видим, даже у Маркса в этой ипостаси присутствует определение её как «весьма мистической«. Далее мы видим, что попытка дать разъяснение этому «весьма мистическому» понятию – весьма непроста и в понимании:

«Но капитал — это не вещь, а определенное, общественное, принадлежащее определенной исторической формации общества производственное отношение, которое представлено в вещи и придает этой вещи специфический общественный характер. Капитал – это не просто сумма материальных и производственных средств производства. Капитал – это превращенные в капитал средства производства, которые сами по себе столь же мало являются капиталом, как золото или серебро сами по себе – деньгами».

То есть капитал столь же не совсем капитал, как золото и серебро – не совсем деньги. Однако даже и это разъяснение сущности капитала, как показывает практика повседневного бытия, все-таки не освобождает сознания человека, что капитал – это прежде всего, богатство, это прежде всего — деньги! И что деньги – это власть! Входя сознанием в сферу мистического и выражаясь языком мистики, можно говорить, что именно деньги как раз и определяют дьявольскую, или сатанинскую сущность общественных отношений, базирующихся на основе капитала. Как известно из Библии, сатанинская сущность, являясь по своей природе оборотной стороной (диалектической противоположностью) сущности божественной и всегда присутствуя при ней, тем самым делает и её причастной всему. Стало быть, именно её – божественную сущность денег, а с ними и капитала, как раз и предстоит выяснить философу, чтобы направить их не во зло человека, а во благо. Отсюда же можно понять, что деньги, направленные во благо человека – его воспитание, развитие и образование — есть добро (божественность). Деньги, направленные во вред – обогащение, вооружение, войны – есть зло. (Дьявольщина, сатанизм, — да простит мне читатель эти библейские термины. А.Н.).

Может быть поэтому, в Библии, а потом и у Гегеля, в угоду власть имущим, данная ипостась предстает уже не «весьма мистической», а абсолютно мистической и сакральной, следовательно, не подлежащей познанию тайной. Напротив, одним из основных отличий троиц Библии и Капитала как раз и является то, что данная ипостась у Маркса не столько «не подлежит познанию», сколько наоборот, — она императивно требует полнейшего исследования, чтобы освободить её от всякой мистики и всякой тайны. А стало быть, и от всякого сатанизма и дьявольщины.

Ясно, что сегодня едва ли кто способен дать готовое более полное определение первой ипостаси «Троицы, по-Марксу», чем у Маркса, но совершенно ясно, что наука это сделать просто обязана, чтобы обществу, да и ей самой перестать бесконечно блуждать в лабиринтах, всегда состоящих, как выясняется, всего лишь из «трех сосен» (a = i + 1 + i).

9

Наконец, третьей ипостасью «союза трех» Троицы в Капитале является «Труд», «который есть не что иное, как абстракция, простой призрак», то есть тоже невесть что.

Однако в то же время это есть:

«Производительная деятельность человека вообще, посредством которой он осуществляет обмен веществ с природой, не только лишенная всякой общественной формы и определенного характера, но выступающая просто в её естественном бытии, независимо от общества, отрешенно от каких бы то ни было обществ и, как выражение жизни и утверждение жизни, общая еще для необщественного человека и человека, получившего какое-либо общественное определение».

В противовес Труду по-Марксу третьей ипостасью Святой Троицы в Библии является «Бог-Дух Святой», который как раз и признается «творящим» всё живое и неживое на земле (как известно, зачавший и «Бога-Сына» – Иисуса Христа в чреве девы Марии). И по сей день никто из верующих, ученых или философов толком не может объяснить эту «Божью Ипостась» ввиду её сакральности и непостижимости, установленной библейскими канонами.

И наоборот: просвещенному миру хорошо известна как бы научная точка зрения социологов, что «человека создал труд». Но ведь даже из представленного материала видно, насколько скоропалительно, а стало быть, и ошибочно это «как бы научное» утверждение социологов. И в первую очередь потому, что труд как таковой есть всего лишь одно из трех условий, позволивших «человеку прямоходящему» стать homo sapiens — человеком разумным, и как уже было показано ранее, «получившим общественное определение» через понятие, — например, в словарях Даля или Ожегова или в любых энциклопедиях.

Для сравнения посмотрим, как описаны ипостаси Святой Троицы у Гегеля:

«Абстрактный бог, Отец, есть всеобщее, вечная всеобъединяющая, тотальная особенность. Мы находимся на ступени Духа, всеобщее здесь включает в себя всё; другое Сын, есть бесконечная особенность, явление; третье, Дух, есть единичность как таковая, но всеобщее как тотальность само есть Дух; все трое есть Дух. В третьем, как мы утверждаем, бог есть Дух, но последний является также предпосылкой, третье есть также первое». (Философия религии. Т.2, с. 241).

Бросается в глаза, что в гегелевском толковании Троицы речь идет о Духе, отождествляющем абстрактного Отца и Сына и Духа — с Духом же. Но здесь нет и слова о человеке, даже, наоборот — здесь отражено его полное отсутствие.

10

Итак, можно подвести некоторый итог нашим рассуждениям по поводу тезиса в прогнозе Криса Парри:

«Спасаясь от глобального неравенства и усиливающегося падения морали, люди будут искать прибежище в более жестких системах взглядов. А это в первую очередь религиозная ортодоксальность и такая стройная политическая идеология, как марксизм».

И тезиса, сформулированного Э.Ильенковым:

«Именно «Капитал», с одной стороны, и «Библия», с другой, и оказываются в наши дни двумя главными центрами притяжения, к которым так или иначе стягиваются, четко при этом поляризуясь, все силы современной духовной культуры».

На основании этих двух посылок, мы взялись отыскать и обозначить некоторые очевидные моменты, которые бы позволили увидеть и понять то изначальное, на чем основываются «главные центры притяжения». Выяснилось, что этих моментов всего один: в Библии это есть главный символ христианской веры – Святая Троица, представленная тремя ипостасями Триединого Бога: «Бог-Отец и Бог-Сын и Бог-Дух Святой», — и подробно рассмотренная Гегелем. А в Капитале – Триединая Формула, названная автором «экономическим триединством». Как выяснилось, последняя предстаёт тоже тремя ипостасями, которую по аналогии с первой можно записать: «Общественные Отношения и Природа и Труд». Осталось только приписать «божественный смысл» к каждой новой ипостаси и мы увидим всю её «сакральность»: Бог-Отец – Капитал, или Общественные Отношения и Бог-Сын – Земля, или Живая Природа и Бог-Дух – Труд человеческий.

Однако здесь мы и находим всё отличие «Троицы, по-Марксу» от «Троицы, по-Гегелю»: – эта новая троица даже в мыслях при самом абстрактном мышлении не может быть представлена вне человека, поскольку и производственные Общественные Отношения (Капитал) и труд (Труд) без человека (Земля) есть ничто – голые абстракции мистического происхождения.

Характерно, что и у Гегеля мы находим строки, посвященные труду, позволяющие судить о библейском статусе этого «абстрактного призрака». Вот несколько строк Философа о библейском смысле Труда:

«В качестве наказания за грех выступает труд и т.д. – это вообще необходимое следствие. Животное не трудится, разве только по принуждению, но по природе оно не ест свой хлеб в поте лица своего, не создает себе само свой хлеб: всем своим потребностям оно находит удовлетворение в природе. Человек также находит в природе материал для своих потребностей, но можно сказать, что материал для человека – это наименьшее; только посредством труда совершается бесконечное опосредование удовлетворения его потребностей. Труд в поте лица, как физический, так и труд духа, который тяжелее физического, стоит в непосредственной связи с познанием добра и зла». (Гегель. Философия религии. Т.2, с. 262).

Не ущемляя самолюбия фанатичных блюстителей веры, обе эти троицы можно еще раз записать, придерживаясь строгого соответствия: Бог-Отец – это есть Капитал как Производственные Отношения, определяющие и формирующие сознание Человека – его Интеллект; Бог-Сын – это Живая Природа и животный организм Человека, Бог-Дух Святой – это есть Труд, Творчество или творческая (трудовая) деятельность Человека, определяющая его Духовность. В будущем труд как таковой будет носить творческий характер, но когда это случится, зависит от того, как общество сумеет развить свой Интеллект, на месте которого сегодня – по образному и чрезвычайно точному определению А.Субетто – зияет «глобальная интеллектуальная черная дыра». Мы уже знаем мнение Гегеля, при рассмотрении им сущности Святой Троицы: «третье есть также первое, Бог есть Дух». Разве этот вывод философа не подсказывает нам, что в Троице по Марксу Капитал есть Труд?! Из чего следует, что Труд не есть наказание, а есть условие, основа Капитала, и что в условиях Социума трудиться должны все! Культ Труда! Требуется культ Труда, особенно для нации, претендующей на лидерство в мировой иерархии ценностей!

До сих пор библейский труд предстает – и как наказание за грех, и как грех — особенно в глазах «просвещенных отпрысков» лидеров российской «элиты», а в качестве чего предстает Капитал? Можно сказать, что капитал, как его понимал Маркс, — общественные отношения в условиях общественного производства — как раз и предстает первородной причиной всех грехов человеческих. Капитал есть вовсе и не капитал, а есть производственные отношения в обществе между людьми. Вот и получается, что как у Гегеля в Троице «последнее есть первое, и Бог есть Дух», так и у Маркса «последнее есть первое, и Капитал есть Труд». И в то же время Бог-Отец есть Капитал, бог-Дух есть Труд. Стало быть, марксисты в отличие от гегельянцев должны понимать, что человек с момента рождения попадает во власть производственных отношений страны, в которой ему выпало счастье родиться. Вот почему, когда Платона спросили, как воспитать человека счастливым, ответил, что для этого ему нужно родиться в счастливой стране.

11

Итак, «ТРИНИТАРИЗМ от МАРКСА». Его принципиальное отличие от библейского Тринитаризма заключается в том, что в нем не возбраняется исследования любой из трех ипостасей «Святой Троицы». Наоборот, только приветствуется. Нет, вовсе не случайно на заре прошлого столетия известный теософ того времени Рудольф Штайнер, оказавшийся под впечатлением учения Маркса, написал книгу о трехчленности социального организма («Основные черты социального вопроса»). А позже, став основателем знаменитой «вальдорфской педагогики», счел нужным признать, что «Общественное сознание благодаря новому научному учению Дарвина и Маркса все более становится научным, а общественная организация становится все более рациональной». «Но я знаю, — выдал и он своеобразный прогноз, — что именно в русском народе таятся задатки к тому, чтобы раньше всех понять идею трехчленности, если ее сообщить ему надлежащим образом». Думается, что появление в Инете русскоязычного портала <www.trinitas.ru> как раз и является тому достойным подтверждением и доказательством.

Возвращаясь к прогнозу британского Центра минобороны, хотелось бы сказать следующее. Наше мнение о триединой формуле, или «Троице по-Марксу», которую мы извлекли из его «Капитала», вовсе не претендует на то, чтобы конкурировать с какими-либо проектами по социальному развитию, и уж тем более досаждать с ним обществу, соперничая со сторонниками религиозных учений. Мы хотим лишь заметить, что это наше мнение тоже имеет некоторое отношение к мировоззрению под названием «марксизм-ленинизм», о торжестве которого через 30 лет было заявлено в прогнозе. Только хотелось бы сказать несколько слов — о времени. Если верить историкам, а у нас нет оснований им не доверять, формулу триединого бога, пришедшую в мир с Иисусом Христом, удалось разработать и утвердить вместе с канонизацией «символа веры» только в 381 году на Константинопольском Вселенском соборе, — т.е., через 381 лет после рождения Мессии и начала христианской эры. После рождения Маркса и марксизма не прошло еще и двух сотен лет, так что с выводами о Троице по Марксу не будем спешить. А вот к прогнозу о перспективе господства идей Маркса следует отнестись с пониманием, интересом и доверием, поскольку родился он в цитадели, где столетиями господствует либерализм, и где идеи христианского коммунизма, капитализма и социализма воспринимались одинаково критически.

Другое дело, что само Время уже не терпит промедления, ибо чрезвычайно возросли технические возможности для уничтожения Нечеловеком самой Земли и всего Человечества вместе с его Производственными и Трудовыми отношениями. Изменить ситуацию к лучшему может только сам Человек, но не тот человек, который есть «высшая форма жизни на земле», согласно ученым справочникам, а как следует из учения Маркса, — только человек, осознавший себя Человеком и «познавший самого себя». К этому мнению мы только можем добавить, что это не может сделать один человек или даже какая-то партия, группа или каста. Это может сделать только общество, каждый из индивидов которого способен представлять собою Личность, гармонично развитую в интеллектуальном, физическом и духовно-социальном развитии.

12

А вот задачу производства и воспроизводства этой Личности в тотальном порядке призваны и должны решить уже сложившиеся группы населения, состоящие по профессиональным признакам из Управленцев, Ученых и Учителей (три У – для лучшего запоминания). Именно к представителям этих профессий со стороны общественного мнения должны быть направляемы требования по соответствию каждого из них эталону, представленному в библейском Вечном завете прекрасным символом — «радугой в облаке над землею». Сегодня наиболее близкими к этому соответствию оказываются японцы. Ясно, что в основе знаменитого «Японского чуда» лежит чудо японского трудолюбия, чудо завоеванных в борьбе трудящихся с стихийным бизнесом условий в адекватных завоеваниям общественных отношений, но самое главное – чудо японской системы воспитания и образования. Именно это японское чудо – главное, в чем американский менеджмент уступает японскому, о чем американцы вынуждены признаться сами. (См.: Джексон Грейсон. Американский менеджмент на пороге XXI века. М., 1991)

Кроме всех научных дел, Ученые должны обосновать и доказать, почему государство обязано обеспечить условия в гражданском обществе, чтобы искоренить как холуйство и холопство одних, так и господство, праздность и тунеядство других. Единственно только Человек может быть господином в производственных отношениях и стоять выше интересов властолюбцев. Учитель должен быть воспитан и образован сам, чтобы иметь право воспитывать и образовывать по своему образу и подобию наших детей в соответствии с тем же Вечным заветом. Управленец весь свой гений и всю энергию должен направить на производство Человека через организацию труда, в соответствии с требованиями производственных и трудовых отношений в обществе и всё того же эталона «Человека Теоретического». Этого требуют и социалистические производственные отношения.

Следовательно, задачей законодателя и Закона при социализме становится принуждение Управленца, Учителя и Ученого выполнять вот эти функции по производству Человека, и только в этом случае можно будет надеяться, что торжество идей и дел марксизма-ленинизма наступит даже раньше, чем указано в прогнозе. Однако если вспомнить, что и в предсказаниях Нострадамуса есть информация о наступлении в обозримом будущем «тысячелетнего царства справедливости», и что срок вступления этого предсказания вступает в силу тоже в 30 годах нашего столетия, то от прогноза британцев будет так же трудно отмахнуться, как, надеюсь, и от … этой статьи.

Однако, как показывает опыт, чтобы творить добро, законодатель тоже нуждается в принуждении. В принуждении со стороны некоей третейской силы. Эта некая третейская сила, по нашему разумению, есть философия и философы. Но и здесь есть одна закавыка: некоторые из современных «философов» договорились до того, что Маркс вовсе не был философом, а только экономистом или, в крайнем случае – социологом. Грубейшего (илу глупейшего?) заблуждения нельзя даже придумать. Как известно, на юридическом факультете сначала Боннского, а затем и Берлинского университетов, он изучал философию, начиная с античной, и историю. Защитив диссертацию о натурфилософии Демокрита и Эпикура и получив диплом доктора философии, он вплотную занялся философией Гегеля, Фейербаха и др. Только основательная философская подготовка дала ему повод выдвинуть известное – ключевое — требование ко всем философам мира: «Философы лишь различным образом объясняли мир, а дело заключается в том, чтобы изменить его». Актуальности этого тезиса еще никто не отменял, а его прямой смысл доказывает только то, что сам Маркс прожил свою жизнь исключительной «философской жизнью», поглотившей его полностью и без остатка. И потому к Личности по имени Маркс вполне применительно сказать: это был Великий Философ, сумевший вместить в свою жизнь всю философию, выработанную до него человечеством. Именно это качество обнаружил в нем его ближайший друг и соратник – Ф.Энгельс.

13

Отсюда задача и дело философской братии: сделать философствующим весь мир, развивая его интеллектуально, физически и духовно, ибо бесконечно справедливо и то, что никакая критика уже не сможет отменить справедливого во всей человеческой истории тезиса Священного Писания: «В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог. Оно было в начале у Бога». Это означает, что Слово – это и Образ, это и Музыка (Голос). И этот Образ был представлен в Главе 9 Книги Бытия:

«8 И сказал Бог Ною и сынам его с ним:

9 Вот, Я поставляю завет Мой с вами и с потомством вашим после вас,

10 И со всякою душою живою, которая с вами, с птицами со скотами, и со всеми зверями земными, которые у вас, со всеми вышедшими из ковчега, со всеми животными земными;

11 Поставляю завет Мой с вами, что не будет более истреблена всякая плоть водами потопа, и не будет более потопа на опустошение земли.

12 И сказал Бог: Вот знамение завета, который Я поставляю между Мною и между вами, и между всякою душою живою, которая с вами, в роды навсегда:

13 Я полагаю радугу Мою в облаке, чтобы она была знамением вечного завета между Мною и между землею.

14 И будет, когда я наведу облако на землю, то явится радуга в облаке;

15 И Я вспомню завет Мой, который между Мною и между вами, и между всякою душою живою во всякой плоти; и не будет более вода потопом на истребление всякой плоти.

16 И будет радуга в облаке, и Я увижу ее, и вспомню завет вечный между Богом и между всякою душою живою во всякой плоти, которая на земле.

17 И сказал Бог Ною: Вот знамение завета, который Я поставил между Мною и между всякою плотию, которая на земле…» (Быт. 9.8-17).

Лишь после прочтения и осознании этой библейской заповеди мне удалось изобразить Образ Бога и Человека библейским символом – основными цветами радуги во облаке над землею:

В заключение приведу несколько слов о том, почему именно Ф. Энгельс оказался другом и ближайшим соратником в их общем деле. Имея перед глазами картинку Вечного завета, имеет смысл сопоставить с ней некоторые строки из биографии этого Прометея своего века. Так можно узнать, что мальчиком Энгельс «сумел приобрести в школе хорошие знания основ физики и химии, там же проявились его способности к иностранным языкам». В гимназии «юноша Энгельс выделялся дарованиями. Он с увлечением изучал историю, древние языки, классическую немецкую литературу», «…приобрел хорошие знания в математике и физике, хорошо зарекомендовал себя своей скромностью, искренностью и сердечностью и обнаружил похвальное стремление получить широкое образование». «Интересы Энгельса в гимназические годы были широки и разнообразны. Он деятельно участвовал в кружке, в котором гимназисты читали свои стихотворения и рассказы, исполняли собственные музыкальные произведения, …Энгельс сочинял небольшие музыкальные композиции. Хорошо рисуя, он доставлял друзьям немало удовольствия удачными шаржами на сверстников и учителей». Позже, работая в коммерческой конторе отца, «…молодой человек получил широкие возможности для знакомства с иностранной литературой и прессой», которые расширили его кругозор. Однако «Энгельс по-прежнему интересуется музыкой, посещает кружок пения, часто ходит на концерты и в театр. Он изучает теорию музыки, пробует силы в композиции, сочиняет хоралы». И в то же время «…В Бремене Энгельс много занимается спортом, ездит верхом, с увлечением фехтует, катается на коньках, плавает. Он с презрением относится к тем, кто «подобно бешеной собаке, боится холодной воды, кутается в три-четыре одеяния при малейшем морозе и считает честью для себя освободиться по слабосилию от военной службы»». (Цит. по: Фридрих Энгельс. Биография. М., Политиздат, 1977, сс. 2-7).

Вот они — «накопленные ценности культуры, расставленные на свои места», — вспомним мысль Флоренского и Лосева.

Как легко понять, Энгельс не был «интеллектуалом», т.е. тем материалом, которым был загружен в своё время «философский пароход», о чем пишет С.Н. Некрасов в своей последней статье о «потенциале человека в XХI веке» на Сайте АТ. Как ясно и то, что именно в интеллектуальной семье (в Биографии сказано, что его мама «вышла из среды интеллигенции») и были привиты ему в раннем детстве любовь к рисованию, музыке и слову, благодаря чему и было получено им полноценное интеллектуальное воспитание, в конце концов определившее его отношение к ценностям жизни, выбор цели и оценку философского гения Маркса. Можно сказать, что Духом (Трудом) Маркса стала его философия и только философия, при помощи которой он создал свою Триединую Формулу, позволившую ему покорить весь мир и стать таким же «центром притяжения» для атеистов, как и учение о Триедином Боге в Библии – для христиан. И в этом Ильенков прав. Но я позволю себе сказать больше, ибо справедливость все-таки всегда жаждет истины. Только теперь, — взирая на образы Маркса и Энгельса с позиции человека, истолковавшего тайну радуги как знамения Вечного завета в их практическом значении, — приходится констатировать, что в сравнении с Вечным заветом Маркс выглядит истовым интеллектуалом, посвятившим жизнь философскому поиску пути изменения мира, то есть чрезвычайно (гениально) развитым умственно и духовно. В то время как об Энгельсе, в том же сравнении, можно говорить, что он предстает истинным интеллигентом, т.е. Личностью, гармонично развитой в интеллектуальном, физическом и духовно-социальном отношении. И вот практический результат в доказательство: Маркс буквально «спалил» себя в тотальном увлечении своей идеей философского изменения мира, завершив свой земной путь в 65 лет. В то время как разносторонне и гармонично развитый Энгельс, пережив друга на 10 лет не только «практически сотворил Маркса», став его своего рода евангелистом, но и смог стать тем «вторым свидетелем» свидетельства, которое по библейскому завету требуется, чтобы «свидетельствовать об истине». Так что можно смело утверждать: не будь свидетельства Энгельса в поддержку свидетельства Маркса, истины нового мировоззрения могло бы и не статься, как не могло бы статься и истины свидетельства Иисуса Христа, без свидетельств евангелистов: Матфея и Марка, Луки и Иоанна.

И ещё. Как явствует из недавнего сообщения по каналу ТВЦ, сегодня в стране насчитывается более трех миллионов беспризорных детей, около четырех миллионов — лиц без определенного места жительства – бомжей (было сказано, что в одной только Москве их более 100 тысяч) и около миллиона лиц находятся в пенитенциарных учреждениях (тюрьмах и лагерях) на исправлении. Про здоровье населения промолчим. Если не считать беспризорников, к которым система образования не сумела прикоснуться, то другие категории наших сограждан являются прямым плодом её «забот». Осталась только констатировать, что эта система образования сегодня является буржуазной, поскольку буржуазным стало и само государство. А как известно с дореволюционных ещё времен, буржуазная школа есть школа насквозь лживая, потому что вынуждена руководствоваться интересами лживой буржуазии. Поэтому не случайно в тех же СМИ говорится, что именно система образования под началом А.Фурсенко оказалась наиболее погрязшей во взятках и это грех плодит в своих выпускниках.

Если присмотреться внимательнее, то легко увидеть главную причину этого явления – современный человек (а всякий буржуй и есть современный человек) все еще остается столь невежественным, что даже не замечает своего невежества. И в первую очередь этим ужасным пороком страдают те, кто формирует общественные отношения, то есть министры-капиталисты и вся обеспечивающая это тотальное невежество власть в лице Церкви и «трех У» – Управленца, Ученого и Учителя.

Поэтому выход один – глубокое реформирование системы образования, ориентируя её на производство человека как Личности, гармонично развитой в интеллектуальном, физическом и духовно-социальном отношении. Ибо только интеллектуально развитый человек сможет понять сущность Троицы от Маркса и начать дело по совершенствованию производственных общественных отношений в пользу Человека.

И вне всякого сомнения началом этому может стать реализация Проекта «Русская Школа». Проект назван так исключительно потому, что написан он на русском языке. Если перевести на любой другой язык, то ясное дело, проект может стать украинским, татарским, английским или немецким и т.д.. Важно, какая нация начнет реализацию этого проекта Первой. Остальным останется лишь копировать опыт первых. Дети – это будущее нации. Будущее начинается с сегодняшних детей, и заниматься детьми надо уже сегодня, а не откладывать на завтра, ибо однажды завтра может и не наступить…