Глава 6.2. Генетическая динамика Звука

«Родить – полдела, воспитать – вот это дело, - говорила моя бабушка: «родить и дура может, а вот воспитать дура не может». Так же можно сказать и о любом органическом явлении – государстве, деньгах, идеологии и проч. То же самое можно сказать о языке и первом шаге от своей стихийной природы – звуковой вибрации к Букве.

Важно понять, что эта проблема не историческая – она вечная. Рождение каждого явления, вибрации, ребёнка ставит проблему перевода количества в качество – букву, человека. В случае с языком на пути стоит культ многого – многообразие звуков, обертонов, вибраций.

2. Сведение многого к одному

Логика многого говорит о том, что разнообразие – это хорошо. Чем больше обертонов – тем лучше. Ведь обертона – это краски языка. Сведение к однозначной букве - плохо. Но тогда зачем генетика звука пришла к самоотрицанию себя в букве, зачем было себя губить в одном?

Понаблюдаем.

Логика многого – обертонов - это логика рассыпанного явления: многое, где все неизвесно. А если неизвестно, то ничего не значит, а значит перенести значение неизвестным невозможно. Не надо забывать, что обертон отличается потерей самого себя. То есть зачастую сложно сказать – а ты чего обертон, какого звука? Обертон можно услышать и понять только в речевом потоке, где соседние звуки могут сказать, что за обертон перед нами. Это значит, что множественность звуков, обертонов – распад понятия Звука вообще. Для самосохранения себя обертона приходят к снятию себя в Букве.

Но тогда буква начинает диктовать звук и не отпускать далеко обертона этого звука. Тогда мы в Букве получаем фактически изображение Центра Звука и подчинённые обертона, которые имеют свой предел в трёх измерениях.

То есть грамматика не только организует Звук, но и организует обертона в Звукоряд Звука. Строго говоря, получается, что в природе нет Звуков – есть Звукоряды, организованные вокруг Буквы:

1. По долготе звука:

Но получение звукоряда еще не все. Центральный Звук подвергается испытанию по Уровню – иерархии звука (по уровню тона).

2. По уровню тона (звука)

3. По расширению звука

Выделение и стратификация самих обертонов с точки зрения количества качества и предельности - отдельный вопрос, музыканты, например, говорят, понимают до тридцати обертонов, но мы ориентируемся на среднестатистический слух и артикуляцию.

Но и это еще не всё. Выделить неслиянные звуки по порядку и выделить неслиянные обертона по уровню, только часть проблемы. Вычлененный и сформированный как строение Звук затем организует, стягивает обертона, придавая им значения и значения их в редукции. Иначе говоря, буква спасает звуковые обертона, перешедшие в звукоряд от распада, организуя их иерархически (по уровню тона – от крика до шепота):

То есть работа Лингвистической Мысли над обузданием звуковой стихии не для слабонервных – работа шла веками, в спорах и конфликтах. Поэтому стоимость Строенной Буквы по нынешним временам огромна. Одна буква может стоить дороже космической программы США. Этрусские Жрецы, которые создали Лат//д-инский язык, в лице их преемников могу вполне себе позволить выставить счет, по крайней мере, ста этносам счёт за создание Букв – как организованной Тройственной системы Звуков.

3. Чистый звук

При этом – никто в природе никогда чистый звук, тот же «Р», не дал. Его нет. Это как эталонные весы – все равно в приближении. Мои наблюдения привели к тому, что есть только обертонные версии, вписанные в слова, которые вообще пренебрегают чистотой отдельных звуков слова, заботясь обо всех звуках, их организации в слове, которые должны не самоутвердиться в эталоне, а донести смысл. То есть эталона нет. Но тогда зачем он? Иначе говоря, рождение и возвращение звуковой стихии ставит вопрос о приоритетах: генетического или грамматического: зачем буквенный идеал, если нет эталонного Звука? Именно поэтому столько вопросов по поводу вычленения звука до сих пор: Зачем я буду фиксировать «в» в «выход», если у меня бабушка говорила «уыхад» или даже «ыхад»?

Если взять эталонное звучание буквы, то самый чистый «р» я обнаружил у сытого и довольного свина, когда вычленение является идеальным – без вибрации. Звук получается, когда свин уже не просит есть, а просит почесать ему спину. Тогда он открывает пасть и издает «р», который не уходит в нос, теряясь в сонорном процессе, а идет прямо от заднезязычной смычки. Но чистота звука приводит к анекдотическому результату – это не тот мощный звук, который следует записывать как «РРР» (мощь «р» проявляется именно в вибрации, а не вычленении), а чёткое с микронными вибрациями «р».

4. Звуковая диверсия

На понимании законов построения Звука строится и звуковая диверсия. Её суть – во встраивании в Слово обертонов. Самое важное то, что в любом обертоне кроется другой обертон, другого звука. Это значит, что возможна любая подмена и разрушение. Поэтому Язык лишает «права голоса» звук как неустойчивую величину. Это значит, что диалектное разрушение Звуков путём обертонации начинается быть явлением незаконным, криминальным, а значит становиться причиной появление Лингвистического Кодекса с внятной Уголовной частью. Разрушение Слова путём его обертонации – превращение обертона в Центр Звука, представленного Буквой, можно сравнить с подрывом дома. Почему второе имеет последствия, а первое нет?