Глава 11. От семиотизации языка к семиотической агрессии. Гипотеза Сепира-Уорфа.

Попытка выделить какую-то одну сферу деятельности из Системы, Целого, и сделать её приоритетной, значит начать разрушать систему, дезавуировать Целое. Это касается систем любых Уровней Сложности.

Переоценка себя касается любой сферы деятельности, потому что Предмету и его службам выгодна завышенная самооценка. Но выгодно ли это Системе, Целому, и нужно ли смиряться ли с этим остальные сферы?

Необходимость ставить на место целые сферы деятельности - дело не простое, особенно если это сопряжено с так называемыми нематериальными предметами.

Но возвышение языка – дело неожиданное. Утверждать, что он является формообразующим для мышления и культуры – значит утверждать, что язык сформировал всё, в том числе все системы. И это в то время, когда доминировала идея о посредственной функции языка (язык - средство).

Несомненно, в любом неожиданном и нестандартном действии есть скрытый мотив, неоговариваемая причина, тайный замысел. Только после её прояснения становится вся серьезность внешне авантюрной работы.

Всеми признаками авантюрности и серьезности одновременно является пресловутая гипотеза Сепира-Уорфа, утверждающая приоритет семиотизированной части языка перед всеми сферами деятельности.

2. Гипотеза Сепира-Уорфа

1.

Гипотеза Сепира-Уорфа – одна из парадоксальных гипотез в науке вообще. Это установка сделать главным то, что не принято было делать главным никогда. Эта гипотеза выдвинула в качестве основной системообразующей сферу языка. Не экономику, не политику, не право – а язык.

Гипотеза явно претендовала на революционность. Но в любой революции должны быть революционные силы. Внешне их не было. Не было заинтересованных лиц. Много было непонятного.

Первое непонятное было то, как объяснить, почему гипотеза (то есть недоказанная теория, фактически предположение) получила поистине грандиозное распространение и заняло в мировой лингвистике почётное место в лидерах.

Объяснить это тем, что гипотеза делал лингвистов лидерами мировых процессов – можно, но сложно, потому что слабость и ограниченность теории была налицо. Иначе говоря, чисто научных ресурсов не хватало, чтобы гипотезу утвердить.

Но чем же тогда объявить распространение гипотезы и её устойчивость, а главное «проталкиваемость»? В первом же сборнике по лингвистике – «Новое в зарубежной лингвистике» 1960 года – сборнике почти невероятном для СССР, гипотеза представлена во весь рост несколькими публикациями. Откуда такая юркость у лингвистически беспомощной гипотезы?

2.

Искать причины нужно в другом. В религии. Напомним, что в Новом Завете есть выражение, чрезвычайно распространённое, но до этого не обладающее околонаучной прописью. Это выражение звучит так: «Вначале было Слово, Слово было у Бога, Слово было Бог». (Евангелие от Иоанна). Эта фраза показывает, что лингвистическая теория о приоритете языка существует давно. Её нужно было обнаучить. Вот первая причина силы гипотезы – поддержка религии. К ней нет особых апелляций, но она незримо присутствует.

По логике мировым может являться язык давший мировую религию, потому что мировая религия дает мировой язык. Мировой язык несёт мировые смысли, мировое сознание, мировую культуру. Получается, мировым языком является язык Библии и производные. Он называется в скрыто форме – метаязыком (над-языком).

ЛЕММА. По логике гипотезы, сказанное ранее всего – имеет приоритеты и власть.

Добавляет ясности, как всегда национальная принадлежность авторов гипотезы, из биографии которых становится всё ясно. Несмотря на то, что данная ниже биография подчёркивает самостоятельность Сепира в отношении отца – раввина и кантора нью-йоркской синагоги (чин, надо сказать, совсем не маленький!), его рост не оставляет сомнения в кураторстве отцовской команды над молодым талантом: стать президентом крупнейших ассоциаций с гипотетическим багажом – дело, выходящее за рамки лингвистики. А посмертная слава, которая идёт за ним со словами «великий», «гигант» делает его судьбу и работы вдвойне сомнительными.

Со всеми вытекающими результатами его исследований.

Вторая причина – укрепление властного слова, что было выгодно власти. Сказанное властью зачастую ложно и вызывает сомнение, гипотеза, несомненно, лила воду на мономодельные власти: всё, что сказано – то истинно.

ЛЕММА. Вторая причина «успеха» гипотезы – интерес политической власти, которой не хотелось бы отвечать за свои слова, но словами управлять всем.

3. Сепир и Уорф

Цитата. «Имя Сепира известно, пожалуй, всякому современному филологу.

Сепир вошел в первую десятку фигур, наиболее значимых для мировой лингвистики XX в. и, вместе с тем, отдавая дань почтения этому хрестоматийному гиганту научной мысли, много ли знает современный отечественный филолог о нем и о его научной концепции. (Кибрик А.Е., Сепир и современное языкознание, предисловие к книге Сепир Э. Избранные труды по языкознанию и культурологии, Изд. Группа «Прогресс», 1993 г. с. 5)

Решающее влияние на его дальнейшую судьбу оказало знакомство с крупнейшим современным ему лингвистом и антропологом Францем Боасом. …

В 1905—1906 г., ещё будучи студентом Колумбийского университета, Сепир проводит полевые исследования по языку и обычаям одного из диалектов языка чинук-вишрам (штат Вашингтон), а также по языку такелма (штат Орегон). Уже эти первые самостоятельные опыты убедили его учителя Боаса, что перед ним серьезный, талантливый исследователь, способный к неординарному научному анализу и пониманию весьма необычных способов языкового выражения. Не имея постоянного места работы, в 1907—1908 гг. Сепир является временным сотрудником Колумбийского университета, где проводит полевую лингвистическую работу среди индейцев яна. Затем, в 1909—1910 гг. он отправляется в Пенсильванский университет, сперва как стипендиат, а затем как инструктор. …

Параллельно со своими занятиями различными индейскими языками Сепир пишет и защищает в Колумбийском университете в 1909 г. докторскую диссертацию, посвященную языку такелма.

В 1910 г. Сепир получает по рекомендации Боаса место заведующего только что созданного отделения антропологии в Геологической инспекции Национального музея в Оттаве и переезжает в Канаду….

Канадский период занимает особое место в биографии Сепира. Это время активной эмпирической исследовательской работы и глубоких теоретических раздумий, формирования своего метода и своей теории. К этому периоду, в частности, относится и его книга «Язык» ….

Сепир обращается во многие ведущие американские университеты и в 1925 г. получает приглашение занять место ассоциированного профессора социологии и антропологии в Чикагском университете. …

1927 г. Сепир становится полным профессором антропологии и общей лингвистики. …

И в 1927 г. Сепир получает крайне соблазнительное и перспективное предложение от Йельского университета, куда он переходит вместе с большинством своих учеников и аспирантов. ….

Он получает всеобщее официальное признание; он член многих научных обществ, Президент Лингвистического общества Америки в 1931 г., Президент Антропологического общества Америки в 1938 г., его избирают в Американскую Академию. Но нельзя сказать, что американская лингвистика в целом в полной мере усвоила уроки Сепира и пошла по предложенному им пути. Как известно, в 30—50-х гг. в американской лингвистике господствующим направлением была так называемая дескриптивная лингвистика, и появление книги Л.Блумфилда «Язык» в 1934 г. несомненно, отодвинуло в тень одноименную книгу Сепира. …

После нескольких сердечных приступов Сепир умер в возрасте 55 лет 4 февраля 1939 г. … (Кибрик А.Е. Сепир и современное языкознание, предисловие к книге Сепир Э. Избранные труды по языкознанию и культурологии, Изд. Группа «Прогресс», 1993 г. с. 5-9)

Не меньшие биографические сомнения вызывает Бенджамин Уорф, последователь Сепира, который не был лингвистом, но тем не менее остался в истории лингвистики под восклицательным знаком.

Цитата. Бенджамен Ли Уорф не был специалистом-языковедом и не обладал профессиональной лингвистической подготовкой. Он родился в 1897 г., в 1918 г. окончил Массачусетский технологический институт и в течение 22 лет вплоть до самой смерти работал инженером по технике пожарной безопасности в одной из американских страховых компаний. С 1926 г. в свободное от основной работы время он начал заниматься культурой, письменностью и археологией ацтеков и майя, что в свою очередь пробудило в нем интерес к индейским языкам (некоторые он основательно изучил, в частности язык хопи). Воспользовавшись тем, что в 1931 г. Э. Сепир занял пост профессора антропологии в Йельском университете, расположенном поблизости, Б. Уорф прослушал у него курс по индейскому языкознанию, а позднее, в 1937 — 1938 гг., даже сам читал лекции по антропологии в этом же университете. В 1941 г. Б. Уорф умер в возрасте 44 лет.

За период с 1925 по 1941 г. он напечатал значительное количество работ, относящихся к письменности и археологии майя, истории мексиканских индейских племен, и только последние годы посвятил той проблеме, которая уже после его смерти привлекла к себе внимание широких научных кругов. Оставшиеся после Уорфа материалы свидетельствуют, что он готовился написать обобщающую работу под названием «Язык, мышление и действительность», но успел сделать только общие ее наметки.

Выражением интереса, который вызвали к себе работы Б. Уорфа о влиянии форм языка на нормы мышления, является публикация трех сборников его работ, последовавших вскоре один за другим: в 1950 г. «Четыре статьи по металингвистике» в 1952 г. «Собрание работ по мета-лингвистике» и в 1956 г. более полный сборник. (Новое в лингвистике, сб., Издательство иностранной литературы, 1960 г., с. 113)

4. Апории гипотезы Сепира-Уорфа

Скромное «гипотеза» при нескромных претензиях и заявлениях сразу наводит на мысль о конспиративной составной работ авторов. И на это есть весомые причины. Например, желание скрыть библейскую природу своей теории. Зачем?

Генеральный тезис гипотезы предлагает Уорф, цитируя Сепира. Главное выделяем.

Цитата. «Люди живут не только в объективном мире вещей и не только в мире общественной деятельности, как это обычно полагают; они в значительной мере находятся под влиянием того конкретного языка, который является средством общения для данного общества. Было бы ошибочным полагать, что мы можем полностью осознать действительность, не прибегая к помощи языка, или что язык является побочным средством разрешения некоторых частных проблем общения и мышления. На самом же деле «реальный мир» в значительной степени бессознательно строится на основе языковых норм данной группы... Мы видим, слышим и воспринимаем так или иначе те или другие явления главным образом благодаря тому, что языковые нормы нашего общества предполагают данную форму выражения».

Эдуард Сепир

Этот тезис развивает комментатор сборника Звегинцев в главке «Теоретико-лингвистические предпосылки гипотезы Сепира-Уорфа», привлекая фоновую тяжёлую артиллерию, чтобы не было сомнения в значимости гипотезы.

Цитата: Проблема взаимоотношений языка и мышления является традиционной для науки о языке и уходит своими корнями в классическую древность. Первоначально и преимущественно эта проблема рассматривалась в направлении влияния категорий мышления на становление языковых и в первую очередь грамматических категорий. Свое наиболее полное выражение данное направление исследований нашло в так называемой логической школе языкознания, которая отождествляла грамматические категории с логическими и свою научную задачу видела в описании грамматических явлений через посредство и в терминах логических категорий. В дальнейшем, однако, направление исследований в области проблемы взаимоотношений языка и мышления резко изменилось и обратилось в противоположную сторону, т.е. в сторону влияния категорий языка на процессы познания и формирование логических категорий. Свою крайнюю форму это направление находит в наши дни в гносеологических построениях представителей логического позитивизма (Л. Витгенштейна, Р. Карнапа, Б. Рассела, Г. Рейхенбаха. Ч. Пирса и др.). Расширяя понятие языка (трактуя его как один из видов знаковых систем и включая в него на этом основании логические исчисления, терминологические номенклатуры и символы таких наук, как геометрия, алгебра, химия и пр.) и основываясь на том, что «Предложение — образ действительности. Предложение — модель действительности, как мы ее себе мыслим» или же, исходя из утверждений, что «Изобразить в языке нечто «противоречащее логике» так же невозможно, как нельзя в геометрии посредством ее координат изобразить фигуру, противоречащую законам пространства, или дать координаты несуществующей точки», представители этого направления на основе анализа структуры предложений или же языковых значений и их типов выводят логические категории и устанавливают формально-логические процедуры доказательства истины. (Звегинцев В.А. в кн. Новое в лингвистике, сб., Издательство иностранной литературы, 1960 г., с. 112-113)

Иначе говоря, всё, что носит язык – логично, законно – а значит диктует. Логос, сводя три – Логику, Слово (Язык), Закон – в Одно - становится диктатором.

Апория 1
Первичности языка перед обществом

Если представлять, что язык формировал общество и мышление и это научная закономерность, то этот же закон должен был действовать и тысячи лет назад. Это значит, что первичные звуки должны сформировать мышление. Но почему мышление вышло за пределы первичных звуков и развилось?

Не углубляясь в вопрос, сделаем вывод о прямом противоречии с фактами: примитивное могло сформировать только примитивное, откуда же взялось непримитивное?

Апория.

Апория 2
Происхождения языка

Язык развивался по системным законам – от простого к сложному, снимая в себе простое. Только после того, как он взойдет на Уровень Сложности, он может стать формообразующим для простого. А не наоборот.

Невесть откуда взявшийся, готовый, сложный формообразующий язык тянет нас к паразитарному выводу о божеском происхождении языка. Больше неоткуда ему взяться, если человек имеет дело только с речевыми актами, из которых получить грамматику нельзя.

Отсутствие истории языка, которая говорит о том, что язык формировался, - апория.

Апория 3
Метаязыка и металингвистики

Вывод о некоем мета-языке, предметно тяготеющей к металингвистике, – ложный выход, предложенный Уорфом из предыдущей апория. Мол, Бог дал только общее (структуру), а формы сложились у разных народов со временем.

Но это тоже противоречит реальности. Языки отмирают - это факт. Если бы Бог дал всем одну структуру – и немецкому языку, и языку топи, то оба языка не могли бы отмереть в силу одинаковой структуры. Но если язык топи отмирает, по крайней мере, его известность сродни неизвестности, то значит не было никакого мета-языка.

А это значит, что нет одной и одинаковой божеской структуры во всех языках. Если бы она была, языки не отмирали бы. Но обратное есть факт, поэтому теория мета-языка как метаструктуры не более чем миф и апория.

Эта апория подтверждается понятием уровня языка. Разная сила строения говорит о разном уровне структурности. Это тоже ставит крест на представлении об одной структуре, свойственной всем языкам (и далее – культурам). Нет моноструктуры, которая может быть представлена метаязыком, а есть Уровень Сложности языка и его структуры.

Это говорит о том, что уровень языка определяет не Язык как система, а предыдущий уровень сложности Речи же! Когда мать говорить ребёнку текст, она не представляет Язык, она представляет уровень речи, который для ребенка является уровнем языка. О каком культурном формировании тогда может идти речь? Об уровневом. Ни о каких общекультурных параметрах говорить нельзя.

Исходя из этого ясно, что нет Одной структуры языков. Есть уровни сложности структур. Одна сильнее – гарантирует устойчивость языка – другая нет, и язык отмирает, не выдерживая конкуренции или лингвистических войн, другая выживает, наращивает потенциал и становится мировым языком.

Эгалитарный миф, исходящий из гипотезы Сепира-Уорфа, проявляется как апория.

Апория 4
Диктатуры языка над речью

Формула «если реальность не соответствует языку – это проблема самой реальности» жива до той поры, пока реальность не встанет во весь рост и не поставит вопрос о приоритете Мирового Закона.

Семиотизм паразитирует на высоком развитии Языка перед Речью (Знака над проявлением), не давая носителям языка поставить вопрос о речевых правах перед языковыми, грамматическими.

Возможность хватать за низкую Речь человека, помыкая высоким Языком – это тонкий ход позитивистов, рассчитанный на простаков, которым легко вбить в голову, что Язык совершеннее Речи потому что он устойчивее, сложнее, стройнее, неизменнее. Именно это позволяет говорить о приоритетах языка перед речью.

Мы же показываем, что Язык – форма снятия противоречия Речи, то есть производное, пусть и властвующее, от Речи. Затем они становятся равноправными величинами.

Божеского происхождения языка не получается, как ни тяни.

Апория.

Апория 5
Уровня аргументации

Прелестные по детскости аргументы в пользу лингвистической формообразующей роли приводит Уорф - как объявления действуют на людей. Это стоит процитировать.

Цитата. Так, например, около склада так называемых gasoline drums «бензиновых цистерн» люди ведут себя соответствующим образом, т. е. с большой осторожностью; в то же время рядом со складом с названием emty gasoline drums «пустые бензиновые цистерны» люди ведут себя иначе: недостаточно осторожно, курят и даже бросают окурки. Однако эти emty пустые» цистерны могут быть более опасными, так как в них содержатся взрывчатые испарения. При наличии реально опасной ситуации лингвистический анализ ориентируется на слово «пустой», предполагающее отсутствие всякого риска. Возможны два различных случая употребления слова emty: в первом случае оно употребляется как точный синоним слов null, negativ, inert (порожний, бессодержательный, бессмысленный, ничтожный, вялый), а во втором — в применении к обозначению физической ситуации, не принимая во внимание наличия паров, капель жидкости или любых других остатков в цистерне или в другом вместилище. Обстоятельства описываются с помощью второго случая, а люди ведут себя в этих обстоятельствах, имея в виду первый случай. Это становится общей формулой неосторожного поведения людей, обусловленного чисто лингвистическими факторами. (Новое в лингвистике, сб., Издательство иностранной литературы, 1960 г., С. 136)

Уорф пишет о влиянии Языка на людей, забывая, что сами люди сделали эти надписи. Причём важно понять не наличие записей, а их происхождение: написал фразу не Бог, а техническая проблема, угроза, которая словами предупреждается. Не более того.

Вообще несогласованность некоторых положений и аргументов говорит о том, что само название гипотезы вызывает сомнение.

Апория 6
Лингвистической относительности

Хитрость с лингвистическими манипуляциями была названа теорией лингвистической относительности.

То, что язык обладает управленческим потенциалом, не делает его генеративным для всей системы. Это во-первых.

Во-вторых, Уорф, беря показательные броские примеры и не беря сложные (например, почему половина речевых проявлений вызывают недоверие?) самим уровнем доказательства сводит гипотезу на уровень, с которого теория не может претендовать на глобальность.

Апория.

Апория 7
Языковых соглашений

Уорф приходит к тому, что язык рождается в результате языковых соглашений. То есть язык является принятым всеми чуть не в результате голосований. Но где они, эти голосования, согласования? Оказывается, соглашений нет, оно подразумевается. Поистине сильный аргумент в пользу метаязыка. Самое интересное, что если человек не подпишется под этими не существующими соглашениями, то нельзя его употребление признать правильным.

Удивительное простодушие на научном поприще. Иногда кажется, что оба теоретика грезят.

Цитата. Когда лингвисты смогли научно и критически исследовать большое число языков, совершенно различных по своему строю, их опыт обогатился, основа для сравнения расширилась, они столкнулись с нарушением тех закономерностей, которые до того считались универсальными, и познакомились с совершенно новыми типами явлений. Было установлено, что основа языковой системы любого языка (иными словами, грамматика) не есть просто инструмент для воспроизведения мыслей. Напротив, грамматика сама формирует мысль, является программой и руководством мыслительной деятельности индивидуума, средством анализа его впечатлений и их синтеза. Формирование мыслей — это не независимый процесс, строго рациональный в старом смысле этого слова, но часть грамматики того или иного языка и различается у различных народов в одних случаях незначительно, в других — весьма существенно, так же как грамматический строй соответствующих языков. Мы расчленяем природу в направлении, подсказанном нашим родным языком. Мы выделяем в мире явлений те или иные категории и типы совсем не потому, что они (эти категории и типы) самоочевидны; напротив, мир предстает перед нами как калейдоскопический поток впечатлений, который должен быть организован нашим сознанием, а это значит в основном — языковой системой, хранящейся в нашем сознании. Мы расчленяем мир; организуем его в понятия и распределяем значения так, а не иначе в основном потому, что мы — участники соглашения, предписывающего подобную систематизацию. Это соглашение имеет силу для определенного речевого коллектива и закреплено в системе моделей нашего языка. Это соглашение, разумеется, никак и никем не сформулировано и лишь подразумевается, и тем не менее мы — участники этого соглашения, мы вообще не сможем говорить, если только не подпишемся под систематизацией и классификацией материала, обусловленной указанным соглашением.

Это обстоятельство имеет исключительно важное значение для современной науки, поскольку из него следует, что никто не волен описывать природу абсолютно независимо … (Новое в лингвистике, сб., Издательство иностранной литературы, 1960 г., С. 175)

Странно, что начиная с библейской задачи объяснить формирование сознания, культур – от Слова Одного Бога, волящего через Слово, Сепир-Уорф неприлично прибегают к совершенно неубедительным аргументам в пользу «соглашательного» происхождения языка. Как может тысяча семиотических диктаторов, нацеленных формировать и форматировать друг друга, придти к соглашению – они не рассказывают. Или язык стал результатом кооперации сорокалетнего отца и его сына-младенца? Тогда зачем языку учиться? Надо садиться и постоянно договариваться, а главное – соглашаться с тем, что человек предложит: предложил двухлетний ребенок называть кашу «хасой» - давайте соглашение подпишем и будем потрафлять ребенку, поддерживая его версию произношения.

Кооперативную теорию, точнее конспирацию, Сепира и Уорфа происхождения языка даже неинтересно рассматривать.

5. Выбраковка гипотезы Сепира-Уорфа

Есть теоретические ошибки, которые либо выбраковываются, либо исправляются.

Если же теоретические ошибки после уничтожающей критики остаются с той же претензией, что и в момент выдвижения, то либо эти ошибки используются и выгодны, либо доказано, что их нет. Если же они до сих пор остаются, то становится очевидной их внелингвистическая поддержка.

Недоказанная и сохранившая претензии, вплоть до формирования металингвистики, гипотеза Сепира-Уорфа подлежит выбраковке именно в рамках лингвистики, чтобы пользование ею в других сферах было закрыто.

Это необходимо и для того, чтобы вопрос о мировом языке не профанировался уже якобы найденным метаязыком, а был предметом живой конкуренции.

ЛЕММА. Очистить место от семиотической профанации, склонной реактивной семиотизации – первый шаг к получению реального Мирового Языка.

ЛЕММА. Освободиться от соблазна гипертрофии Языка – значит сделать шаг к получению Имманентного, Тринитарного Языкознания, который за частное целое в Целом будет отвечать.