Напечатать документ Послать нам письмо Сохранить документ Форумы сайта Вернуться к предыдущей
АКАДЕМИЯ ТРИНИТАРИЗМА На главную страницу
Институт Праславянской Цивилизации - История Праславян

Петр Золин
Анахарсис – экономист…
Oб авторе

Анахарсис (жил в 7 – 6 вв. до н.э.; возможно: 613 – 539 гг.) – выходец и царского рода скифов, одна из ярчайших личностей Великой Скифии, которую вполне законно включают в свою античную историю народы Украины (мыслитель родился и погиб у Борисфена-Днепра) и России (особенно индоиранцы – осетины; тюркские этносы и т.д.), Белоруссии (Березина отчасти сохраняет античное название Днепра) и Казахстана…

Если ученый родился в 603 – (613 – 623) гг. до Рождества Христова, то ему явно исполняется 2610 (– 2630) лет. Такие юбилеи античным героям отмечать не принято, но выдающийся скифский мыслитель вполне заслуживает, чтобы его Год Рождения (в любом случае – будет обозначен примерно, символично — с вариациями в десяток лет) потомками-земляками праздновался хотя бы раз в десятилетие. Возможно, потомки умнее будут. И больше не станут игнорировать связи по линии Великая Скифия – Великая Русь – Россия от Дуная до Сибири (понятно, вместе с соседями). А то – и далее…

Выше приведено изображение Анахарсиса, сделанное в Германии лишь в 1801 году. Понятно, что это – плод воображения художника. Реальные скифы чаще выглядели все же несколько иначе (например, на сайте Академии Тринитаризма). И все же некоторые античные изображения скифов напоминают данный портрет. Возможно, германские художники знали о какой-то восточноевропейской традиции изображений скифского мыслителя. Профиль с тонким чувственным носом…

( Анахарсис (German Artist (19th century). Anacharsis: Illustration from Galerie der alten Griechen und Rцmer (1801, Augsburg). Академия Тринитаризма: Геноэтногенез Евразии; Скифы времен Македонского; Александр Мегас и Скифия Великая

1971 г. при раскопках кургана Толстая Могила близ г. Орджоникидзе Днепропетровской области украинский археолог Б.Н.Мозолевский нашел среди многих других предметов эллино-скифской торевтики совершенно уникальное по красоте и художественному совершенству нагрудное украшение (пектораль), которое сразу и намного лет вперед привлекло к себе пристальное внимание скифологов всего мира. Помимо России и Украины, статьи и книги с художественным и содержательным анализом изображений на пекторали публикуются в США, Франции, Германии и в других странах. Предложено несколько вариантов объяснения сцен, представленных на пекторали. Частично они пересекаются между собой. В целом все согласны, что пектораль построена по трехчастному принципу и состоит из трех регистров: верхнего, среднего и нижнего. Здесь фрагментами ярко отражена и экономическая жизнь Великой Скифии, чему образные характеристики давал Анахарсис.

В центре два сидящих на пятках скифа что-то деляют с «золотым руном» — с овечьей шкурой. За ними по дуге расходятся сцены, которые можно на первый взгляд назвать бытовыми. До сих пор не были известны реальные изображения скифских женщин. Они показаны за дойкой животных. Одна из них (слева) держит в руке типично греческий сосуд — амфору. Д.А.Мачинский указал в центральной паре скифских шаманов-энареев, утративших чисто мужские достоинства (буквально — не мужчин). Д.С.Раевский считает эту пару персонажами не дошедшего до нас мифа, а всю сцену символом благополучия, которое напрямую зависело от плодородия и умножения скота.

Все фигуры календаря пекторали по своим контурам похожи на 16 особых земель, которые в свое время входили в состав Великой Скифии (У1 век до нашей эры). Это так называемые легендарные «благие земли», лежавшие от Алтая до Греции. В центре главная земля — Скифия (ныне это территория Поднепровья — Подонья). На пекторале она изображена в виде бараньей шкуры-егиды, которую держат два скифских царя — братья Пал и Нап, потомки легендарного Скифа. Видимо, это символ двоевластия. Как приглядывайся или не приглядывайся, отдать скифов времен Македонского какому-то одному антропологическому типу не получается.

Это как бы Пал. А это для некоторых ученых – Нап.

Сравнив античные изображения с «фантазией» германского художника 1801 г., можно отметить, что художник – к примеру – постриг Анахарсиса как бы «под горшок», по русской средневековой традиции.

В 1970 г. известный московский скифолог проф. Д.С.Раевский, автор ряда книг по скифской мифологии, предложил совершенно новое прочтение сюжета на знаменитом сосуде из Куль-Обы (округа Керчи). Он внимательно исследовал разные варианты скифской генеалогической легенды, фрагментами сохранившейся в греческих и латинских текстах. Из этих вариантов сложился следующий стержневой сюжет легенды о происхождении скифов. В мифологии каждого народа есть свой первопредок, как правило, царь. У скифов таким первопредком был царь Таргитай, рожденный от брака Неба и Земли (обычная для всех индоевропейских народов мифологема). У него было три сына (тоже весьма популярная ситуация, перешедшая в волшебные сказки): Колаксай, Липоксай и Арпоксай.


Опуская многие детали и варианты, о которых можно прочесть в книгах и статьях Д.С.Раевского, обратимся к главному. Почувствовав приближение старости и задумавшись о наследнике, Таргитай поставил перед сыновьями условие: на царство взойдет тот, кто сможет натянуть его лук и подпоясаться царским панцирным поясом. Старший сын стал натягивать лук, но лук вырвался из рук и ударил его по челюсти; среднему сыну непокорный лук повредил голень и только младший сын справился с задачей и стал царем.


Таргитай объявляет
о своем условии

Колаксай натягивает лук
 

Результат попытки Колаксая
ушибленная челюсть

Результат попытки Липоксая
ушибленная нога


Приглядываясь к изображениям, нетрудно обнаружить здесь преобладание европеоидов. Скифы – по многим античным свидетельством — белокожи, краснолицы от степных ветров, голубоглазы, с мягкими, светлыми (русыми, иногда как агафирсы рыжими) волосами. Пили во времена Героодота неразбавленное вино и кумыс, хотя и иных свидетельств о многообразии скифов масса.

Если четче прорисовать их профили, то европеоидность будет еще более очевидной.

В античное время были популярны и нашивные пластины с изображением скифа (IV век до н.э.; встречены в ряде мест) Если вспомнить изображение на монете царя Атея, то некоторое сходство ликов просматривается. В итоге германское изображение Анахарсиса в 1801 г. за некоторый визуальный символ античного скифского философа принять можно.

Связь Анахарсиса и народов Руси (как наследницы Великой Скифии) признавалась образованными византийскими авторами. Например, Львом Диаконом в 10 веке в его девятой книги «Истории»:

«Говорят, что скифы почитают таинства эллинов, приносят по языческому [28] обряду жертвы и совершают возлияния по умершим, научившись этому то ли у своих философов Анахарсиса [29] и Замолксиса [30], то ли у соратников Ахилла. Ведь Арриан пишет в своем «Описании морского берега» [31], что сын Пелея Ахилл был скифом и происходил из городка под названием Мирмикион [32], лежащего у Меотидского озера. Изгнанный скифами за свой дикий, жестокий и наглый нрав, он впоследствии поселился в Фессалии [33]. Явными доказательствами [скифского происхождения Ахилла] служат покрой его накидки, скрепленной застежкой [34], привычка сражаться пешим [35], белокурые волосы, светло-синие глаза, сумасбродная раздражительность и жестокость [36], над которыми издевался Агамемнон, порицая его следующими словами: Распря единая, брань и убийство тебе лишь приятны [37]. Тавроскифы и теперь еще имеют обыкновение разрешать споры убийством и кровопролитием [38]. О том, что этот народ безрассуден, храбр, воинствен и могуч, [что] он совершает нападения на все соседние племена, утверждают многие; говорит об этом и божественный Иезекииль такими словами: «Вот я навожу на тебя Гога и Магога, князя Рос» [39]. Но довольно о жертвоприношениях тавров. 7. На другой день [40] на рассвете Сфендослав созвал совет знати, который на их языке носит название «комент» [41]».

( http://safety.spbstu.ru/book/hrono/hrono/dokum/0900dok/ldt6_10.html; полезно изучить комментарии к тексту М.Я.Сюзюмова и С.А.Иванова).

Почитание Анахарсиса и других героев отечественной античной истории средневековой Русью – тема тщательных и благодатных исследований. Например, школ Ярослава Николаевича Щапова или Геннадия Григорьевича Литаврина.

Светлана Анатольевна Еремеева (http://vvvasilyev.narod.ru/hist-isk/Simon.htm) обратила внимание, что после Симона Ушакова Оружейную палату возглавил мастер Фёдор Зубов Евтихеев, родившийся в 1610/1615 гг. в Соликамске, а в 1652-1662 записанный устюжским иконописцем (в Великий Устюг он прибыл в 1635 г.). Когда мастера разыскивают и доставляют в Москву (устюжские иконописцы вообще не знали равных), ему назначается жалование — как царскому изографу — 12 рублей в год (затем жалование перевалило и за сотню).

В 1689 году происходит спор между архимандритом московского Новоспасского монастыря Игнатием и архимандритом Суздальского Спасо-Ефимьева монастыря Тихоном. Они спорят о том, у кого же в данный момент должна работать знаменитая артель костромских мастеров-монументалистов во главе в Гурием Никитиным… И тогда часть костромской артели возглавляет Фёдор Зубов — может, по царскому приказу, может, по доброте душевной (он хорошо относился к Гурию Никитину), а может потому, что очень хотел сделать эту работу.

В результате возникает одна из самых странных росписей церковных папертей — по сторонам лестницы, ведущей ко входу, христиан встречают эллинские мудрецы Платон, Аристотель, Плутарх, Солон, Птолемей, Анахарсис, Иродион, Орфей и Омир (Гомер). Правда, античные философы и поэты выступают здесь как превозвестники учения о Христе. Одежда их иногда русская, иногда — фантастическая, лица выполнены в живописной манере. Фёдор Зубов оказывается энциклопедически образованным художником. Здесь же, на стенах паперти, он создаёт ряд картин на темы русской истории, развивая идею преемственности московской власти от византийских императоров.

Так что германскому Анахарсису 1801 г. предшествует русский Анахарсис примерно к 1690 г. И это изображение в Спасо-Преображенском соборе Новоспасского монастыря в Москве тоже необходимо учитывать (стоит его привести в Интернете).

Образованные россияне об Анахарсисе, конечно, всегда знали. Н.М.Карамзин (История государства Российского. Том 1http://lib.ru/LITRA/KARAMZIN/karamz01.txt) в первой главе «О НАРОДАХ, ИЗДРЕВЛЕ ОБИТАВШИХ В РОССИИ. О СЛАВЯНАХ ВООБЩЕ» указал на необходимость в началах отечественной истории указывать:

Древние сведения греков о России. Путешествие Аргонавтов. Тавры и киммериане. Гипербореи. Поселенцы греческие. Ольвия, Пантикапея, Фанагория, Танаис, Херсон. Скифы и другие народы. Темный слух о землях полунощных. Описание Скифии. Реки, известные грекам. Нравы Скифов: их падение. Митридат, геты, сарматы, алане, готфы, венеды, гунны, анты, угры и болгары. Славяне: их подвиги. Авары, турки, огоры. Расселение славян. Падение аваров. Болгария. Дальнейшая судьба народов славянских.

И констатировал: «Несмотря на долговременное сообщение с образованными греками, скифы еще гордились дикими нравами своих предков, и славный единоземец их, Философ Анахарсис, ученик Солонов, напрасно хотев дать им законы афинские, был жертвою сего несчастного опыта».


Анахарсиса чтила и Западная Европа. Даже некоторые революционеры его имя использовали как привлекательный псевдоним с глубоким смыслом.

В частности, Клоотс (Cloots) Анахарсис (настоящее имя Жан Батист) (24.6.1755, замок Гнаденталь, близ Клеве,-24.3.1794, Париж). Это деятель периода Великой французской революции; философ-просветитель, публицист. Вместе с тем и прусский барон, а среди пруссов была популярна версия об их происхождении из восточных борусков от округи гор Рип. Анахарсис Прусский в 1776 приехал в Париж, сблизился с энциклопедистами; развивал идеи многобожия ( пантеизма). С 1789 года стал членом Якобинского клуба. Затем в период революции принял французское гражданство, избран в Конвент (1792). Главным для этого Анахарсиса было создание «всемирной республики», что отчасти реализуется современным масонством. Для осуществления этой идеи он требовал (с декабря 1791) объявления войны европейским державам, а позже, когда война началась,- продолжения её до создания «всемирного союза республик». Здесь уже просматривались идеи Керенского и Троцколго. Опасная для революции во Франции авантюристическая космополитическая программа Анахарсиса побудила М. Робеспьера и других. якобинцев выступить против него. Клоотс в 1793 ратовал за насильственную дехристианизацию. В декабре 1793 исключен из Якобинского клуба, а затем устранён из Конвента. Преданный суду революционного трибунала, был казнён вместе с эбертистами – крайне левым течением среди якобинцев.

Все популярнее Анахарсис в современной России. Его имя носит издательский центр в Москве, это имя принимают сайты Интернета и активные участники этих сайтов. Вот только школьникам и студентам в учебниках отечественной истории об этом имени упорно не напоминают. Программы и стандарты не требуют… Кто задает такие антироссийские – по сути – программы и стандарты ?!

Из наиболее полных сводов сведений об Анахарсисе можно отметить работы: И. В. Куклиной Анахарсис//ВДИ. 1971. № 3.; Kindstrand J.F. Anacharsis: The legend and the apophthegmata. Stockholm, 1981. Русский Интернет почти забит цитированием небольшого реферата студента Северо-Кавказского Государственного Технологического Университета Василия Барашева (Научный руководитель Щупец Е.С) на тему «Анахарсис – один из семи мудрецов античного мира» (Владикавказ 2001) со ссылками на работы М.В. Агбунова «Путешествие в загадочную Скифию» (М. Наука, 1989);. Б.М. Граков «Скифы» (М. Изд-во МГУ, 1971); А.П. Смирнова «Скифы» (М., Наука, 1966).

С. П. Капица в своей известной «Общей теории роста человечества» обозначил тенденцию роста населения планеты так(http://www.demoscope.ru/weekly/013/biblio03.php)

Рост населения мира от возникновения человека до предвидимого будущего

Население Скифии от Дуная до Сибири во 2 – 1 тыс. до н.э. достигало 8 – 10% общепланетного, что примерно соответствовало и доле Скифии в тогдашнем мировом хозяйстве. Отчасти на этом базировались политические и ратные успехи скифов (Академия Тринитаризма. Великая Скифия от Тевтара до Арианта).

Анахарсис больше известен как философ и этнограф, отчасти врач (как и другие образованные скифы его времени). Вместе с тем его вполне можно отнести и к творцам отечественной (скифской) экономической мысли времен Древней Греции.

Великая Скифия в 7 – 6 веках до нашей эры, когда жил Анахарсис, реально была самой могущественной державой античного мира. В ответ на провокации южных стран и блокировку торговых путей северян в сторону Египта и Индии около 612 г. до н.э. на юг от Кавказа бросил свои войска приазовский царь Мадия. Более четверти века скифы контролировали территории от Черного моря и Каспия почти до Египта и Индии. И это военное могущество проистекало из реального экономического могущества Великой Скифии, население которой около 650 г. до н.э. при царе Арианте оценивается в 6 – 13 млн. человек.

Скифия имела огромные лесостепные города типа Гелона (отмечен Геродотом), но старалась не привлекать к ним внимание. Скифские стрелы с тупыми концами принимались внутри страны и в ряде соседних стран в качестве монет, а уже с 6 века в городах Северного Причерноморья чеканили и привычные ныне круглые монеты. Скифские басилевсы (цари), из рода которых происходил Анахарсис, были достаточно богаты, о чем свидетельствуют драгоценности из скифских курганов.

Посольство Анахарсиса в Грецию и соседние страны одни авторы рассматривают как этнографическую экспедицию, а другие – как масштабную разведку. Влиятельный и умный царский скиф должен был формировать и поддерживать привлекательный имидж Великой Скифии, налаживать связи с ее потенциальными союзниками на политической арене античного мира. И эта политика имела вполне экономический смысл. Корабли со скифскими товарами (зерном, кожами, соленой рыбой, оружием и т.д.) часто прибывали в Афины, Милет и другие известные города. А суда с заморскими винами, драгоценностями и т.п. спешили к портам Приазовья и Северного Причерноморья.

Рис. Импорт вина в Скифию около 25 веков назад. Белые амфоры отмечают города – центры импорта. Черные амфоры – наиболее активные регионы античного винопотребления импорта. http://www.trinitas.ru/rus/doc/0211/008a/02111042.htm

Как и все «первофилософы», Анахарсис не оставил больших трудов. Но вольно или невольно своими высказываниями выражал и яркие экономические мысли. Образно говоря, стал и своеобразным предтечей модного ныне маржинализма (теории и практики предельной полезности).

Он утверждал, что виноградная лоза приносит три кисти: первую– удовольствия, вторую – опьянения, третью – отвращения. И с таким афористичным выражением маржинализма ныне, вероятно, согласятся многие экономисты.

Эту же мысль повторял им и в другой форме. К примеру, в высказываниях о вине: «Первые три чаши на пиру — это чаша наслаждения, чаша опьянения и чаша омерзения».

Прадедом Анахарсиса в середине VII в. был царь Спаргапиф, возможно, родич царя Арианта, властвовавшего тогда над всей Скифией. Дед Лик имел имя, созвучное реке Лик (допускают, совр. Маныч). Позже могло перейти в Лих (лихой, лихач), в женские варианты, типа Лика, но в связи с «ликами святых» мужской вариант явно табуизирован. У Лиха есть шанс быть и эпическим Лехом эпоса славян, где иногда действуют Чех, Лех и Мех... Отцом философа был Гнур (созвучие типа «гнуть»; украинское Гнур до сих пор – Хряк, Боров), а братом Савлий — это имя есть и в новгородских берестяных грамотах. Сын Савлия Антир (Иданфирс) отличился в войне с Дарием I около 512 г. до н.э., когда Антир уже правил всей Скифией. Эти факты были хорошо известны «отцу истории» Геродоту. И они позволяют относить смерть скифского философа к 550—535 гг. до н.э.

Версий трактовки имени Анахарсис много, условно греки так могли заместить по созвучию праславянское «знахарь» (имя типа «пахарь»; пахари-оратаи у Днепра уже были известны). Ана-Харс – чаще переводят, – как «небесный глас». Геродот иногда скатывался к унижению скифов, но имя скифского мыслителя в античном мире уже во времена «отца истории» являлось достаточно популярным:

«...Мы не встречаем (у скифов: П.З.) ни одного знаменитого человека, кроме скифа Анахарсиса. Среди всех известных нам народов только скифы обладают одним, но зато самым важным для человеческой жизни искусством. Оно состоит в том, что ни одному врагу, напавшему на их страну, они не дают спастись...» К сожалению, известное Геродоту не стало аксиомой для деятелей типа Наполеона или Гитлера, нынешних «властителей мира».

Геродот не касался философских позиций Анахарсиса, вероятно, тоже считая их общеизвестными. По рассказам пелопоннесцев, скифский царь отправил юношу в Элладу «в ученье к эллинам». По возвращении на родину Анахарсис сказал царю, что все эллины, кроме лакедемонян, стараются все узнать и стать мудрыми. Однако, только с лакедемонянами можно вести разумную беседу. Геродот рассказ привел, но считал его вздорной выдумкой самих эллинов. За правду же принимался такой сюжет:

«Скифы, как и другие народы, также упорно избегают чужеземных обычаев, притом они сторонятся не только обычаев прочих народов, но особенно эллинских. Это ясно показала судьба Анахарсиса и потом Скила (скифы убили этого своего царя за чрезмерное увлечение Вакхом и разгульным образом жизни с чрезмерными излишествами – собственным дворцом в чужом городе, садом со скульптурами у дворца и т.д.: П.З.). Анахарсис повидал много стран и выказал там свою великую мудрость. На обратном пути в скифские пределы ему пришлось, плывя через Геллеспонт, пристать к Кизику. Кизикенцы в это время как раз торжественно справляли праздник Матери Богов (Кит белы или Реи, античной Богородицы: П.З.)».

Экономика ритуалов – важная часть экономики любых стран и народов.

«Анахарсис дал богине такой обет: если он возвратится домой здравым и невредимым, то принесет ей жертву по обряду, какой он видел у кизикенцев, и учредит в ее честь всенощное празднество. Вернувшись в Скифию, Аиахарсис тайно отправился в так называемую Гилею (эта местность лежит у Ахиллесова ристалища и вся покрыта густым лесом разной породы деревьев). Так вот, Анахарсис отправился туда и совершил полностью обряд празднества, как ему пришлось видеть в Кизике. При этом Анахарсис навесил на себя маленькие изображения богини и бил в Тимпаны. Какой-то скиф подглядел за совершением этих обрядов и донес царю Савлию. Царь сам прибыл на место и, как только увидел, что Анахарсис справляет этот праздник, убил его стрелой из лука. И поныне еще скифы на вопрос об Анахарсисе отвечают, что не знают его, и это потому, что он побывал в Элладе и перенял чужеземные обычаи».

Имя Анахарсиса в самой Скифии в связи с этим, вероятно, периодически табуизировалось.

Экономические позиции скифского мудреца, который иногда включался в число первых «семи философов», проявлены во многих античных произведениях. Еще до нашей эры ходили списки с его работ и писем: «К афинянам», «К Медоку», «К Аннону» (философам), «К царскому сыну», «Крезу» (царю Лидии, с кем имел связи и Фалес)...

По сравнению с Токсарисом Анахарсис, судя по сумме источников, больше проявлял лаконичность и афористичность. Геродот, вероятно, знал письма скифа, в частности, «К афинянам»:

«Вы смеетесь над моим языком за то, что он не отчетливо выговаривает греческие буквы. Анахарсис неправильно говорит среди афинян, а афиняне — среди скифов. Не языком отличаются люди от людей и приобретают славу, а мыслями, как и эллины, отличаются от эллинов. Спартиаты (лаке-демоняне: П.З.) не чисто говорят по-аттически, но деяниями своими славны и похвальны. Скифы не порицают речи, которая выясняет должное, и не хвалят той, которая не достигает цели—Речь не бывает дурна, когда мысли хороший прекрасные дела следуют за речами. Скифы считают речь дурной, когда бывают дурны помыслы...»

Конечно, и в экономике – важны не слова, а реальные мысли (помыслы) и дела. Это уже позиции современного институционализма.

Анахарсис оказывался одним из предтечей киников (циников) и близких им стоиков, но не доходил до цинизма. Довольствие данным природой и малым, отсутствие зависти — важнейшие черты его мировоззрения и образа жизни. В письме к Медоку, имевшему близкое праславянам имя, Анахарсис частью подтверждал мнение скифа Токсариса, что скифы объективно оценивают достижения инородцев и иноверцев, радуются и чужому благополучию:

«Зависть и страх суть великие доказательства низкой души: за завистью следует печаль от благополучия друзей и сограждан, а за страхом — надежды на пустые слова. Скифы одобряют таких людей, но радуются чужому благополучию и стремятся к тому, чего и им возможно достигнуть; а ненависть, зависть и всякие пагубные страсти они постоянно всеми силами изгоняют, как врагов».

Институциональные подходы к экономической жизни (с ее рисками и провоцированием зависти к чужим богатствам) здесь тоже очевидны.

Довольствие малым как экономический принцип хорошо выражает письмо Анахарсиса к Аннону (такое имя носил и отец Амилки (Гамилькара), карфагенского полководца VI—V вв. до н.э.): «Мне одеянием служит скифский плащ, обувью — кожа моих ног, ложем — вся земля, обедом и завтраком — молоко, сыр и жареное мясо, питьем — вода...» Богач — раб обилия вещей и своего образа жизни, что позже подчеркивали киники и стоики.

Умеренность в потреблении и «активизация энергосбережения» (плащ, «кожа ног», земля как ложе) – ныне явные заботы экономических теории и практики.

Ярко и образно выразил Анахарсис свое «непотребительское» мировоззрение «с позиции силы» в письме к царскому сыну: «У тебя флейты и кошельки, а у меня — стрелы и лук. Поэтому, естественно, что ты — раб, а я свободен, и у тебя много врагов, а у меня — ни одного. Если же ты хочешь, отбросив серебро, носить лук и колчан и жить со скифами, то и у тебя будет то же самое».

Простые одежда и пища, легкое оружие — и — результат, — отсутствие врагов и завистников. Анахарсис здесь недостаточно пояснял, что богатство становится страшным врагом бедности и существует лишь за счет многотысячелетнего ограбления множества бедняков. Не флейты и кошельки, а мечи и колесницы, военные корабли и армады всадников обеспечивают жизнь и интересы царских детей.

В письме Крезу он рассказал про случай у Дуная (Истра), очевидцем чего был сам. Дунай протекал «по скифской земле», на нем «купцы посадили свою барку на мель и, не успев ничем помочь горю, с плачем удалились». Разбойники быстро подъехали на пустой лодке, загрузили ее доверху. Барка всплыла, а лодка разбойников «скоро пошла ко дну вследствие похищения чужого имущества».

Мораль ясна: «Это всегда может случиться с богатым (включая грабителей: П.З.). Скифы же стали вне всего этого: мы все владеем всей землей; то, что она дает добровольно, мы берем, а что скрывает, оставляем; защищая стада от диких зверей, мы берем взаимен молоко и сыр; оружие имеем мы не против других, а для собственной защиты в случае надобности; но доселе это не понадобилось: ибо мы являемся для наступающих и борцами и призами за победу (взять, кроме людей, больше нечего: П.З.), но такой приз немногие любят...»

Так постулизировалась необходимость в громадной державе общей собственности на землю и природные ресурсы, на значительные капиталы (грузы). Это принципиально важная экономическая мысль, развиваемая и современным институционализмом – правда, ныне больше в пользу апологетики частной собственности. Хотя для просторов и особенностей России постулат Анахарсиса все еще актуален. Включая и потребность в оружии как гарантии защиты огромного природного богатства державы.

Письма Анахарсиса иногда считаются подложными, связанными с возрождением кинизма в Ш — I в. до н.э. Но суть этих писем подтверждена цитированием скифского философа в десятках других античных произведений, включая работы Платона и Аристотеля. Среди отличий Анахарсиса от будущих киников было то, что он не считал себя «космополитом» и находил возможность подчеркивать достижения своей родины Скифии и ее народов.

Сам Анахарсис признавался изобретателем плуга, «рогатого» якоря и гончарного круга (есть и другие версии). Здесь уже скиф оказывает не просто мыслителем-экономистом (теоретиком), но и активным практиком — инноватором, изобретателем важных для экономики орудий труда.

Порицаемый одним греком за свое скифское происхождение, Анахарсис огрызнулся: «Мне позор — отечество, а ты — своему отечеству» (отчасти это можно отнести и к уровню развития экономики). Соглашался с другим скифским мыслителем Токсарисом, считая, что лучше иметь одного друга, стоящего много, чем многих не стоящих ничего. Хорошим и дурным у людей считал одно — «Язык», его требовалось всегда сдерживать (в частности, и в экономике «Не спеши сказать «гоп!», пока не перепрыгнешь…»). Свободным и лаконичным говором сформировал представление о «скифском образе речи».

Скифское наполнение Афин допускало, что и род самого Солона (ок. 640—559 гг. до н.э.) мог иметь какие-то связи со Скифией. Именно когда Солон пришел в Афинах к власти в 594 г. до н.э., тогда, якобы, — по ряду версий — оказался там и молодой Анахарсис. И сразу двинулся к дому архонта: «Придя к дому Солона, он приказал одному из слуг доложить Солону; что к нему пришел Анахарсис, желая посмотреть на него и, если можно, сделаться его гостем. Слуга, доложив, получил от Солона приказание передать Анахарсису, что отношений гостеприимства завязываются каждым на своей родине. Тогда Анахарсис, подхватив, сказал, что сам он (т.е. Солон) теперь на родине, и поэтому ему следует заключать связи гостеприимства; изумившись этой сообразительности, Солон принял его и сделал величайшим другом». Нормальные отношения с экономическим подтекстом. Кстати, в Афинах стража рынка нередко состояла из скифов, которые встречались и среди торговцев.

Солон тоже попадал в рейтинг «семи мудрецов», где иногда находилось место и Анахарсису. Диоген Лаэрций указал Анахарсиса среди всех античных философов восьмым, но уже в наше время А.Ф. Лосев не без иронии заметил, что у предшествующих «семи мудрецов нет ни какой философии». Какая-то философия, безусловно, есть, но трудов от тех мудрецов сохранилось очень мало.

Лаэрций допускал, что Анахарсис встречался с философом Мисоном, стоявшим по «рейтингу» за скифом. Пифия (прорицательница) на вопрос скифа, есть ли кто его мудрее; изрекла, что это именно Мисон — сын Стримона — «лучше, нежели ты, снаряженный пронзительной мыслью». Понятно стремление скифа быстрее проверить мудреца, да и на его родине — в деревушке Хен (Этея или Лакония), примерно в здешней округе вел беседы с эллинами мудрец и по данным Геродота.

Посреди лета Анахарсис застал Мисона у поля, когда философ-пахарь уже не косил сено, а прилаживал рукоять к плугу

— А ведь время нынче, Мисон, не пахотное!

--- Тем более надобно готовиться к пахоте, — прозвучал вполне житейский ответ.

«Готовь сани летом...», — продолжит почти любой россиянин. Мудрецы времен Анахарсиса и символизировали тот рубеж философии, когда привычная народная мудрость давала силы могучим мыслителям античности, выходившим к впечатляющим экономическим системам. Эти мыслители не устраняли народную мудрость — скифские пословицы были популярны уже в античности, а дополняли и развивали ее, не чурались остроты слова и мысли своих простых сородичей.

Диодор Сицилийский в I в. до н.э. считал, что именно Анахарсис возглавлял посольство философов к царю Крезу (ныне округа Турции). К нему и царю прислушивались товарищи-философы Биант, Солон и Питтак. Имена имеют скифские аналоги. Царь отмечал мудрецов на пирах и собраниях величайшими почестями. Анахарсис был избран для беседы с Крезом первым.

— Какое же из живых существ храбрейшее? — Крез ожидал возвеличивания людей, а среди них — власть имущих.

— Самое дикое, — ответил скиф, — ибо только оно мужественно умирает за свою свободу.

Крез провоцировал мудреца на иной ответ:

— А какое из существо справедливейшее?

— Самое дикое, — повторил скиф. — Только оно живет по природе, а не по законам: природа есть создание божие, а законы — установления человека. Справедливее пользоваться тем, что открыто богом, а не человеком.

— Так не зверь ли самое мудрейшее существо?!

— Мудрейшее, — согласился Анахарсис. — Предпочтение истины природной истине закона проверяет все живое на мудрость.

Крез посчитал такие ответы результатом северного «звероподобного воспитания». Но высказывания Анахарсиса фактически были одним из выражений принципов стоической философии с элементами диктата природного над разумом человека, противостоящего и богу. Это и важная экономико-экологическая позиция.

Формула — «природа есть создание божие, а законы — установления человека» — может быть связана с рассказом Геродота об увлечении Анахарсиса культом Матери Богов, о проведении таинств в честь этой «Богоматери» в лесу у реки, на природе. Формула заострялась по мере перехода к почитанию Христа, но при таком переходе память о «всяких скифских философах» уже не требовалась. Матерь Богов уступала место Богородице, давшей миру Христа: Природу созданием божьим, по сути, считал и греческий «первофилософ» Фалес.

Диоген Лаэрций в начале III в. н.э. кратко суммировал разные данные об Анахарсисе.

«Анахарсис, скиф, сын Гнура и брат Кадуида, скифского царя, по матери же эллин и оттого владевший двумя языками. Он сочинил стихи в 800 строк об обычаях скифских и эллинских в простоте жизни и в войне (не сохранились, хотя могли напоминать Гомера: П.З.); а в свободоречии своем он был таков, что это от него пошла поговорка «говорить, как скиф».

Сосикрат говорит, что в Афины он прибыл в 48-ю олимпиаду, в архонтство Евкрата. Гермипп говорит, что он явился к дому Солона и велел одному из рабов передать, что к хозяину пришел Анахарсис, чтобы его видеть и стать, если можно, его другом и гостем. Услышав такое, Солон велел рабу передать, что друзей обычно заводят у себя на родине. Но Анахарсис тотчас нашелся и сказал, что Солон как раз у себя на родине, так почему бы ему не завести друга? И пораженный его находчивостью, Солон впустил его и стал ему лучшим другом.

По прошествии времени Анахарсис воротился в Скифию; но там по великой его любви ко всему греческому он был заподозрен в намерении отступить от отеческих обычаев и погиб на охоте от стрелы своего брата, произнесши такие слова: «Разум оберег меня в Элладе, зависть погубила меня на родине». Некоторые же утверждают, что погиб он при совершении греческих обрядов 100.

Вот наши о нем стихи:

После скитаний далеких Анахарсис в Скифию прибыл,

Чтоб уроженцев учить жизни на эллинский лад.

Но, не успев досказать до конца напрасное слово,

Пал он, пернатой стрелой к миру бессмертных причтен 101.

Это он сказал, что лоза приносит три грозди: гроздь наслаждения, гроздь опьянения и гроздь омерзения.

Удивительно, говорил он, как это в Элладе участвуют в состязаниях люди искусные, а судят их неискусные. На вопрос, как не стать пьяницей, он сказал: «Иметь перед глазами пьяницу во всем безобразии». Удивительно, говорил он, как это эллины издают законы против дерзости, а борцов награждают за то, что они бьют друг друга. Узнав, что корабельные доски толщиной в четыре пальца, он сказал, что корабельщики плывут на четыре пальца от смерти. Масло он называл зельем безумия, потому что, намаслившись, борцы нападают друг на друга как безумные. Как можно, говорил он, запрещать ложь, а в лавках лгать всем в глаза? Удивительно, говорил он, и то, как эллины при начале пира пьют из малых чаш, а с полными желудками – из больших.

На статуе его написано: «Обуздывай язык, чрево, уд».

На вопрос, есть ли у скифов флейты, он ответил: «Нет даже винограда» 102. На вопрос, какие корабли безопаснее, он ответил: «Вытащенные на берег». Самое же удивительное, по его словам, что он видел у эллинов, – это что дым они оставляют в горах, а дрова тащат в город 103. На вопрос, кого больше, живых или мертвых, он переспросил: «А кем считать плывущих?»

Афинянин попрекал его, что он скиф; он ответил: «Мне позор моя родина, а ты позор твоей родине». На вопрос, что в человеке хорошо и дурно сразу, он ответил: «Язык». Он говорил, что лучше иметь одного друга стоящего, чем много нестоящих. Рынок, говорил он, – это место, нарочно назначенное, чтобы обманывать и обкрадывать друг друга. Мальчику, который оскорблял его за вином, он сказал: «Если ты, мальчик, смолоду не можешь вынести вина, то в старости придется тебе носить воду».

Изобрел он, как уверяют некоторые, якорь и гончарное колесо.

Письмо его такое:

Анахарсис – Крезу. «Царь лидян! Я приехал в эллинскую землю, чтобы научиться здешним нравам и обычаям; золота мне не нужно, довольно мне воротиться в Скифию, став лучше, чем я был. И вот я еду в Сарды, ибо знакомство с тобою значит для меня весьма многое» (http://www.i-u.ru/biblio/archive/lasratskiy_0/00.aspx).


Эти и другие подробности лишь усиливали в античности популярность скифского мудреца, которым могут гордиться нынешние Украина и Россия.

Еще Платон отмечал, что Анахарсис сделал много полезных изобретений и стремился научить соотечественников эллинским обычаям. Почитание мудрого скифа дошло и до средневековья. Феодорит (390—457 гг.), ученик Златоуста и представитель его шкоды, указывал владеющего письмом Анахарсиса в числе «семи мудрецов, живших после пророков». Возможно, это и подталкивало некоторых отечественных художников на изображение Анахарсиса в русских храмах.

«...Скиф Анахарсис был философом. Его до такой степени жгла любовь к философии, что он стал весьма известным и у всех прославленным. Он не только бодрствуя боролся с душевными страстями, но и во время сна показывал признаки воздержанности…».

Имя Анахарсиса можно встретить в трудах авторов позднего средневековья и нового времени. Жаль, что оно остается почти табуизированным для общественного сознания современной России, не включено в историю отечественной философии, хотя в округе Днепра мудрец родился и в родных местах за «инновации» погиб.

Столь величественной фигурой мог бы гордиться любой народ.

По сведениям Лукиана, Солон во время беседы с Анахарсисом заметил: «...Вам простительно жить постоянно с оружием: жизнь в открытых местах легко допускает злоумышления, а врагов у вас очень много...». Скифскому мудрецу явно в это не хотелось верить, он нередко говорил о том, что у скифов нет или почти нет врагов. К сожалению, история приносила и приносит немало опровергающих примеров. И мудрость нынешних философов и экономистов может состоять и в том, чтобы вникать и в слова Солона, Здесь уместно общеизвестное: «Нет пророка в своем отечестве». Верное лишь частью — например, замечанием Солона, друга Анахарсиса.

Ныне абсолютно ясно, что выдающийся скифский философ-энциклопедист Анахарсис (ок. 610—545 гг. до н.э.;: НВ2, с. 35—36; НВЗ, с. 27—30) является яркой фигурой всего мирового античного прошлого (Доватур и др. Народы.., с. 440; указ.). Россиянам все еще трудно представить, что у нас почти 26 веков назад был такой удивительный мудрец-любомудр, пращур-земляк. Он происходил из округи Борисфена (Днепра), текущего почти с гор Рип. Это символ мудрости славянских народов — русских, белорусов и украинцев. По эпосу, Словен и Рус — основавшие в III тыс. до н. э. города у Ильменя — скифские князья. В какой-то мере скиф Анахарсис — и их потомок, но уже не эпический.

Анахарсис, напомним, признавался изобретателем якоря современного типа, плуга, высокопроизводительного гончарного круга и других полезных предметов. Правда, западные ученые не всегда помнят, что был он именно скифом, а не греком (Греки. М.: Росмэн, 1995, с. 34). Скифию задолго до нашей эры прославили десятки выдающихся людей.

Для истории и отечественного экономического образования важно знать, что Анахарсис в числе других знатных скифов умел читать и писать хотя бы на греческом. Он считался автором – как помним — 800 стихов о ратных подвигах скифов. Десяток его писем в I в. до н. э. приводили киники (циники: ВДИ. 1947. № 4, с. 171— 173). В письме «К афинянам», среди которых было немало выходцев из Скифии, наш мыслитель еще раз выступил против унижения людей по языку и происхождению. Это цитированное выше письмо нынешние школьники могут выучить наизусть. Скифия и Спарта стали развивать более тесные отношения, пытаясь противостоять натиску Персии. Уже с V в. у Азовского моря стала править династия Спартокидов. В средние века там возникло Тмутараканское княжество, имевшее тесные связи с Новгородом со времен Святослава и Бравлина.

Общественная собственность на землю и природные блага в Скифии, что славил Анахарсис, отмечалась и многими другими античными свидетельствами. А большие участки земли можно было получить в личное пользование за победу на состязаниях во время крупных культовых праздников. Например, посвященных главным символам сколотов — плугу, ярму, секире и чаше. Тогда победитель, испивший внушительную чару доброго вина, получал во владение земли столько, сколько объезжал за день на коне. Об этом свидетельствовал Геродот. Правда, не пояснял, сохранялась ли данная земля за победителем на следующий год. Традиция испытания хмельной чашей отражена и во многих русских былинах.

Философ Марк Туллий Цицерон (106—43 гг. до н. э.) отмечал, что «скиф Анахарсис мог считать деньги ни за что, а наши философы не могут сделать это» (ВДИ. 1949. № 1. С. 191, 187). Идеи натурального хозяйства и коллективизма тысячи лет почитались в Скифии, они частично позволяют выживать России и ныне. Страбон (умер около 23 г.) о скифах и близких им фракийцах замечал: «Гомер называет справедливейшими и дивными мужами тех, которые совсем не занимаются торговыми делами или составлением капитала, но всем владеют сообща, кроме мечей и чаш для питья, и даже жен и детей считают общими согласно с учением Платона» (ВДИ. 1947. № 4. С. 195).

Рыночная осторожность и коллективная забота о женщинах и детях – вероятно не пройденный этап, а назревающие перспективы всемирного развития. Матери-одиночки и заброшенные дети – беды почти всех стран планеты.

Скифский образ жизни византийцы к концу VI в. отмечали у славян, а затем арабы около IX в. у словено-русов (см.: Ответы державы «князя Роша»). Он частью отражен русскими летописями. И по мере христианизации северяне вновь стали активнее заниматься торговыми делами и составлением капиталов, представляемых кладами драгоценностей (типа Перещепинского) и разных монет. Хотя торговлей, вспомним Анахарсиса, скифы-купцы увлекались у низовий Дуная и в VI в. до н. э. Правда, не всегда удачно. Оживленной была античная торговля и в Приазовье.

Система воспитания в Скифии тысячи лет нацеливала людей на большую гармонию с природой, на боготворение и умелое использование сил и даров природы. Анахарсис считал, что истина природы выше истины законов и воли властителей — и в том основной признак мудрости. Анахарсис и Токсарис старше китайского философа Конфуция, по реальному влиянию на европейскую культуру они и стоят выше, но известны несравненно меньше.

Лукиан Самосатский во II в. н. э. на основе скифо-македонских архивов и устной памяти сочинил и произведение «Анахарсис или о гимнасиях». Там отражен возможный диалог Анахарсиса с афинянином Солоном по темам образования и воспитания почти 26 веков назад.

Солон тогда допускал, что гимнастика и спорт в чистом виде чужды скифским обычаям, для ортодоксальных скифов оказываются странными. И говорил: «Все равно как и у вас, должно быть, есть много предметов обучения и занятий, которые показались бы странными нам...».

Анахарсис не возражал. Но дал такое пояснение: «....А у нас, скифов, если кто ударит кого-либо из равных или, напав, повалит на землю и разорвет платье, то старейшины налагают за это большое наказание, даже если обида будет нанесена при немногих свидетелях, а не при таком множестве зрителей, какое бывает на Истме и в Олимнии».

Выходит, наряду с царским в Скифии все же оперативную роль – на местах, в номах (на пагусах-погостах) – играл суд старейшин. Скиф ставил задачу лучше изучить эллинские законы и обычаи, не рассуждать о государственном устройстве и не учить правильной жизни афинян. Солон соглашался и высказывал свои представления о жизни скифов, что выше частью процитировано: «Вам простительно жить постоянно с оружием: жизнь в открытых местах легко допускает злоумышления, а врагов у вас очень много, и неизвестно, когда кто-нибудь из них стащит спящего с повозки и убьет. Затем недоверие друг к другу людей, живущих по своему произволу, а не по законам, также делает постоянно необходимым оружие, чтобы близок был защитник в случае насилия...». Ратное обучение, владение оружием — тоже важная школа и для экономики.

Мыслители — по сути — сходились во мнении, что формирование физического совершенства скифам не помешает и стоит гимнасии в Скифии развивать (ВДИ. 1948. № 1. С. 304). Традицию «недоверия людей друг к другу, живущих по своему произволу» на Руси, в средние века отмечали арабские, византийские и другие авторы. Отдельные группы населения России и ныне считают «законы для всех» необязательными для себя.

Даже философы-богословы IV—VI вв. н.э. (которых в рамках патерналистики видят в истоках русской философии авторитетные историки этой философии) пройти мимо высокого уровня скифского мышления не могли. Епифаний (314—402), или Эпифаний, дохристианскую философию определял как развитие 20 сект, из которых ведущие «суть следующие:

Варварство, скифство, эллинство, иудейство.

Скифство, от дней Ноя и последующих до построения башни и Вавилона и в следующее за построением башни время (немного лет), т.е. до Фалека и Рагаба, которые, направившись в Европейскую часть света, присоединились к Скифской стране и ее народам...» (Интернет).

Констатация этого факта, но в связи с «нарцами еже суть словенами», вошла в русские летописи, где Рагаба чаще заменяет Нектан (Иоктан), другой сын Евера. Но хотя бы созвучие имен Фалеса и Фалека неизбежно настораживает. Археология приносит все больше данных (погребения, символические предметы и т.п.), показывающие появление иудейских общин на рубежах Скифии задолго до нашей эры (например, в Фанагории, Тамань). Восточные иудеи с гордостью носили имя «аскеназ» (скиф). Этот пласт истории ныне изучается все более тщательно. Но богословы все же никогда не путали настоящих скифов и иудеев. Василий Великий (330—371) видел проблемы христианизации в связи с многовековой скифской ментальностью так:

«Господь будет судить... (иначе) иудея и иначе скифа. Ибо первый почиет в законе и прославляется в боге и одобряет лучшее... Скифы же кочевники, воспитанные в диких и бесчеловечных нравах, прирученные к взаимным грабежам и насилиям, невоздержанные в гневе и легко раздражительные — к. взаимной ярости, привыкшие всякий спор решать оружием и наученные оканчивать битвы кровью. (Но) своими доблестными деяниями, если они проявят взаимное человеколюбие и честность, представляют для нас (еще) более тяжкое наказание».

Любопытно, но примерно так же описывали христианские авторы русов (дружины Руси), атаковавшие Царьград через пять-шесть веков после Василия Великого.

Василий сужал понятие «скифы» до диких кочевников, чего уже не делали многие авторы той поры. И он видел опасность христианству и христианской элите разных страна во «взаимном человеколюбии и честности» народов Скифии, единство которых сокрушило уже Рим и диктовало волю Византии. Хотя это единство оказывалось не всеобщим и обычно — шатким. Стратегия использования распрей и «дикой карты» в судьбе Скифии, к сожалению, проявляется до сих пор. Геополитика нередко имеет многотысячелетние традиции, как и выражающие ее философия и экономика.

Известный специалист по античности М.Л.Гаспаров в книге «Занимательная Греция»(http://www.infoliolib.info/philol/gasparov/zgrec/index.html) обратил внимание еще на ряд фактов из жизни и высказываний Анахарсиса.

Когда смеялись, что он, варвар, вздумал учить мудрости греков; он сказал: «Привозным скифским хлебом вы довольны; чем же хуже скифская мудрость?» Говоря на современном языке — Если мы вам приносим экономические блага, чем хуже вашей наша экономическая мысль ?!

Смеялись: «У вас нет даже домов, одни кибитки; как же можешь ты судить о порядке в доме, а тем более — в государстве?» Анахарсис отвечал: «Разве дом — это стены? Дом — это люди; а где они живут лучше, можно и поспорить» (и вновь перед нами актуальные институциональные подходы с критикой предвзятых сравнений уровня экономического развития стран и народов).

Скифы живут лучше, говорил Анахарсис, потому что у них все общее, ничего нет лишнего, каждый довольствуется малым, никто никому не завидует. «А у вас, греков, — продолжал он, — даже боги начали с того, что поделили весь мир: одному небо, другому море, третьему подземное царство. Но землю даже они не стали делить: ее поделили вы сами и вечно из-за нее ссоритесь». Беды частной собственности на землю экономика многих стран неоднократно демонстрировала и демонстрирует.

Его спрашивали: «Правду ли говорят, что вы, скифы, умеете ходить по морозу голыми?» Анахарсис отвечал: «Ты ведь ходишь по морозу с открытым лицом? Ну вот, а у меня все тело — как лицо» (умение выживать в суровых условиях – традиционное преимущество северян).

В греческой жизни Анахарсис больше всего отмечал риски мореходства и чрезмерного пьянства (хотя и скифы в том бывали грешны). Узнав, что корабельные доски делаются толщиной в четыре пальца, он сказал: «Корабельщики плывут на четыре пальца от смерти». На вопрос, кого на свете больше, живых или мертвых, он переспросил: «А кем считать плывущих?» На вопрос, какие корабли безопаснее — длинные военные или широкие торговые, он ответил: «Вытащенные на сушу».

На вопрос, как не стать пьяницей, он сказал: «Почаще смотреть на пьяниц».

Анахарсиса спросили, что ему показалось в Греции самым удивительным. «Многое, — ответил он. — То, что греки осуждают драки, а сами рукоплещут борцам на состязаниях; осуждают обман, а сами устраивают рынки нарочно, чтобы обманывать друг друга; и что в народных собраниях у них вносят предложения люди умные, а обсуждают и утверждают люди глупые».

Чудовищные рыночные обманы и глупые обсуждения законов в представительных органах — это не реалии современной жизни ?!

Солон слишком гордился своими законами, в ответ на это Анахарсис говорил: «А по-моему, всякий закон похож на паутину: слабый в нем запутается, а сильный его прорвет; или на канат поперек дороги: маленький под него пролезет, а большой его перешагнет».

Это констатирует и современный институционализм. Да и близко к экономическим реалиям общеизвестное русское: «Закон, что дышло – куды повернул, туды и вышло…»

Конечно, экономический смысл высказываний Анахарсиса может быть – с учетом комментариев — отражен внушительными монографиями, на что у автора данной небольшой статьи просто нет времени.

Например, поддерживаю версию Даурбека Макеева на сайте «Осетия и осетины» (http://www.osetins.com/rus/) в пользу связей идей Анахарсиса и китайского даосизма.

В частности, уже диалог между Анахарсисом и Солоном по своему содержанию напоминает другой непримиримый спор, происходящий в Китае. Это спор между двумя основными религиозно -философскими школами: конфуцианством и даосизмом. Указывая на принципиальное расхождение двух учений в этом вопросе, академик Конрад Н.И. писал: «Конфуций настаивал на том, что человек живет и действует в организованном коллективе — обществе, государстве. Эта организованность достигается подчинением каждого члена общества определённым правилам — нормам общественной жизни, выработанным самим человечеством в процессе развития цивилизации. Лао — цзы (основатель даосизма) придерживался противоположной концепции: все бедствия человечества, все пороки — и личности, и общества — проистекают от этих самых правил. Идеальный порядок достигается только отказом от всяких правил; их должно заменить следование человеком его естественной природе…Правила есть насилие над человеческой личностью». (Быков Ф.С. Зарождение политической и философской мысли в Китае. М. Наука 1966 г. с.182).

Даосизм зародился в Китае примерно в середине первого тысячелетия до н.э. Его основателем считается Лао-Цзы (579-499 гг.), который младше Анахарсиса примерно на полвека. Подлинное имя Ларо-Цзы — Ли Эр, архивариус при чжоусском дворе. Видя упадок чжоусского царства, Ли Эр решил уйти — не в «отставку», а совсем, то есть отказаться от общественной жизни. И отправился на запад – ближе к Скифии. На пограничной заставе его встретил начальник и попросил оставить хоть что-нибудь для своей страны. Ли Эр дал ему рукопись в 5000 знаков — ту самую поэму, которая вошла в историю под названием «Дао дэ дзин» (небольшой трактат в двух частях, излагающий суть учения о Дао). Дал и ушел. И судьба его осталась незвестной» (Мудрецы поднебесной. Симферополь. «Реноме». 1998 г. стр. 5-6). Тот факт, что его рукопись была оценена, а идеи «подхвачены» современниками говорит о том, что учение не было чуждо обществу, а элементы его жили в нем. Как и идеи Анахарсиса.

Последователи даосизма утверждали, что постигая свою собственную природу, тождественную истинной сущности каждой вещи, каждого явления, человек одновременно отождествляется и сливается с миром окружающей природы, образуя с ней нераздельное и гармоничное единство (что затем развивал и буддизм). «Состояние «великого единения» (датун) есть в то же время состояние полного самоотречения, так как для того, чтобы обрести единство с космическим целым, со всей «тьмой вещей» (вань-у), человек, по мнению даосов, должен избавиться от личных стремлений и, обнаружив в глубинах своего существа самопроизвольное движение безличного Дао, полностью подчиниться ему, следовать его объективным и универсальным закономерностям (постичь буддийскую Нирвану).

Тогда пред ним не будут возникать проблемы, угрожающие его эго-функции, исчезнет необходимость в постоянном самоутверждении и он избавится от притязаний своего «Я», как бы растворяясь в других «Я», погружаясь в гармонию с движущими силами вселенной и сам становясь их частью. И тогда, как утверждали даосы, он не будет делать искусственных усилий, чтобы соответствовать нормам нравственного поведения, но вместе с тем не будет совершать безнравственных поступков по отношению к другим людям, так как его «Я» находится в нераздельном единстве с другими «Я»». (Абаев Н.В. Чань — буддизм и культурно — психологические традиции в средневековом Китае. Новосибирск: Наука,1989 — с.49).

Существенны в даосизме принципы «непривязанности» и «недеяния». «Дао постоянно осуществляет «недеяние», однако нет ничего такого, чтобы оно не делало. Если знать и государи будут его соблюдать, то все существа будут изменяться сами собой». (Дао -дэ цзын. Мудрецы поднебесной. Симферополь:«Реноме, 1998 -с.25). «Недеяние» не означает «ничего не–делание». На самом деле «недеяние» означает нечто другое

«Максимально сосредотачиваясь на покое (недеяние), беспристрастности (непривязаность), даос отчуждал от себя активность потока своей психики, становился по отношению к ней как бы в позицию наблюдателя, подобно тому, как лежащий на земле человек наблюдает за плывущими по небу облаками». (Абаев Н.В. Чань — буддизм и культурно — психологические традиции в средневековом Китае. Новосибирск: Наука, 1989 — с.53). Лао — цзы говорил: «Нужно сделать (свое сердце) предельно беспристрастным, твердо сохранять покой, и тогда все вещи будут изменяться сами собой, а нам останется лишь созерцать их возвращение. (В мире) — большое разнообразие вещей, но (все они) возвращаются к своему началу. Возвращение к началу называется покоем, а покой называется возвращением к сущности. Возвращение к сущности называется постоянством. Знание постоянства называется (постижением) ясности, а незнание постоянства приводит к беспорядку и (в результате) к злу. Знающий постоянство становится совершенным; тот, кто достиг совершенства, становится справедливым; тот, кто обрел справедливость, становится государем. Тот, кто становится государем, следует небу. Тот, кто следует небу, следует Дао. Тот кто следует Дао, вечен, и до конца жизни не будет подвергаться опасности» (Дао дэ цзын. Мудрецы поднебесной. Симферополь. «Реноме» 1998 г. стр.17).

Подобные мысли высказывал и Анахарсис. Показательным является диалог Анахарсиса с Эзопом, в изложении Плутарха.

Эзоп язвил: «У Анахарсиса нет дома и он даже гордится тем, что живет на повозке, подобно тому, как солнце, говорят, что оно странствует на колеснице, посещая то ту, то другую сторону неба». –

«Поэтому -то, — возражал Анахарсис, — оно или единственное из богов или преимущественно перед другими свободно, самостоятельно и властвует над всем, а само никому не подвластно, но царствует и правит» (Агубнов М.В. Путешествие в загадочную скифию. М. Наука 1989 г., с.112).

За этими словами Анахарсиса стоит стройное понимание и экономического бытия. Скифы, так же как и даосы, понимали, что привязанность к вещам порождает страх и лишает человека покоя. Показательным в этом случае является письмо скифского царя Идантифирса (Антира, племянника Анахарсиса) персидскому царю Дарию, пришедшего в Скифию с громадным войском.

«Мое положение таково, царь! Я и прежде никогда не бежал от страха пред кем — либо и теперь убегаю не от тебя. И сейчас я поступаю так же, как обычно и в мирное время. А почему я тот час же не вступил в сражение с тобой — это я так же объясню. У нас нет ни городов, ни обработанной земли. Мы не боимся их разорения и опустошения и поэтому не вступили в бой с вами немедленно». (Геродот. Кн.4). Дальнейшее поведение Идантифирса как полководца с его известной тактикой выжидания и избегания решающего боя, напоминает поучения Лао — цзы с применением принципа «недеяния»: «Военное искусство гласит: я не смею первым начинать, я должен ожидать. Я не смею наступать хотя бы на вершок вперёд, а отступаю на аршин назад. Это называется действием посредством недеяния, ударом без усилия. В этом случае не будет врага и я могу обходиться без усилия» (Дао -дэ цзын. Мудрецы поднебесной… с.37).

Затем интересные параллели с китайской мудростью можно наблюдать и в речи скифского посла в адрес Александра Македонского. «Знаешь ли ты, что высокие деревья растут долго, но за один час могут быть вырваны с корнем. Глупец тот, кто взирает на их плоды, не принимая внимания их высоты. Смотри же, чтобы тебе в то время, как ты пытаешься достичь вершины, не оборваться вниз вместе с ветвями, которые ты хватаешь. Даже лев иногда становится пищей ничтожных насекомых, а железо разъедается ржавчиной. Ничто не крепко настолько, чтобы ему не угрожала опасность от более слабого.

Какая тебе польза от богатств, раз они только возбуждают твою жажду? Ты первый из всех ставших голодным от изобилия, так что, чем больше ты имеешь, тем сильнее вожделеешь к тому, чего у тебя нет. Перейди Танаис (Дон) — узнаешь, как широки наши степи; ты никогда не настигнешь скифов: наша бедность будет быстрей твоего, нагруженного добычей стольких народов, войска. И наоборот, когда ты будешь надеяться, что мы далеко, увидишь в твоем лагере; ибо мы преследуем и убегаем с одинаковой скоростью». (см.: Александр Мегас и Скифия Великая).

А вот Дао-дэ дзын: «Нет больше несчастья, чем незнание границ своей страсти, и нет большей опасности, чем стремление к приобретению (богатств)». «Кто храбр и воинственен- погибает, кто храбр и не воинственен- будет жить»; «Твердое и крепкое- это то что погибает, а нежное и слабое — это то что начинает жить. Поэтому могущественное войско не побеждает, а крепкое дерево гибнет. Сильное и крепкое не имеет того преимущества, какое имеют нежное и слабое». (Дао -дэ цзын. Мудрецы поднебесной... с.28,38, 39.).

Почти 100 лет назад русский историк Савельев Е.П., указывая на функциональные и лингвистические параллели в религиозном пантеоне мифических богов различных народов, а так же топонимические названия, переводимые с современного осетинского языка, на обширных территориях Евразии, писал: «Но это все не подтверждает гипотезы некоторых наших ученных о том, что будто бы когда-то существовала какая то осетинская цивилизация, простиравшаяся на все пространство Европы, Азии и северной Африки». (Савельев Е.П. Древняя история казачества. Москва:Вече,.2002 – с. 35). К сожалению, автор не указал имена этих «некоторых» ученых.

Ныне появляются труды, учитывающие результаты многолетних археологических раскопок, содержание летописных текстов древнего китайского государства, а так же находки авторитетных ученых. К примеру, книга Санкт-Петербургского издательства Н.Н. Лысенко «Асы – Аланы в восточной Скифии». Автор вторит известному исследователю востока Грум-Гржимайло Г.Е. И утверждает, что индоевропейские, скифские племена, завоевавшие древнекитайское царство Шан-Инь явились авторами «коренной идеологической революции» на территории древнего Китая.

«Первым делом они уничтожили человеческое жертвоприношение до этого широко практиковавшееся у китайцев. Затем, вероятно не без определённых мер принуждения, был отодвинут в сторону культ Шан-ди – поклонение верховному богу-мироправителю, а вместо него основой религиозных воззрений и обрядов стало поклонение душам предков и культ героев, ставший на длительный срок основой всех сакрально мистических конструкций чжоуских племен».

Г. Е. Грум-Гржимайло отмечал, что вообще все духовные и социальные установления чжоуцев имели много общих черт с древнеарийскими, а от них были заимствованы китайцами. «На определённом историческом этапе, в течении нескольких веков представители белой расы вероятно составляли военно-политическую элиту Северного Китая. Иначе трудно объяснить. Почему некоторые китайские императоры. Вплоть до периода «Троецарствия» (220-280 гг. н.э.) имели достаточно выраженный европеоидный облик». (Лысенко Н.Н. Асы-Аланы в восточной Скифии. СПб.: СПбГУ, 2002 – с.153). Напомним, что Лао цзы (автор Дао дэ дзин) служил архивариусом именно при чжоуском дворе, и в силу своей должности он имел доступ к их документам. И чего его тянуло из Китая к границам Скифии ?! И против какой могучей северной державы вставала Великая китайская стена ?!

Связи по линии Поволжье – Алтай (Сибирь) – Китай и Корея – Япония ныне все тщательнее и конкретнее прослеживаются разными исследователями со времен палеолита, периода распространения людей современного типа с их разнообразной экономикой. И экономические идеи скифа Анахарсиса могут рассматриваться как одно из выражений этих глубинных связей – общей собственности на землю и природные богатства, экологичности хозяйства, умения довольствоваться малым и т.п.

Отчасти экономические идеи нашего античного мыслителя Анахарсиса – даже в духе современных маржинализма и институционализма.


Петр Золин, Анахарсис – экономист… // «Академия Тринитаризма», М., Эл № 77-6567, публ.14212, 09.02.2007

[Обсуждение на форуме «Праславянская Цивилизация»]

В начало документа

© Академия Тринитаризма
info@trinitas.ru