Увеличить >>>	Вопросят нас народы, что мы, а мы с вами расскажем, что мы люди, нет у которых собственной страны, а правят нами Греки да варяги. Так и что ж расскажем детям нашим, которые нам будут отвечать плевком в глаза - и правы будут?
	Дощечка 7г (с. 195) (II 7г, с. 166)

«Влесовой книгой» называют сейчас языческую летопись, охватывающую историю Руси от 1500 лет «до Дира», т. е. приблизительно от 650 г. до н. э., и доведенную до последней четверти IX в. Она упоминает Рюрика и главным образом Аскольда, но ни слова не говорит об Олеге. Этим самым время ее написания устанавливается сравнительно очень точно.

Летопись была написана на деревянных, очень древних, значительно разрушенных временем и червем дощечках. Найдена была полк. А. Изенбековым в 1919 г. в разграбленном имении и получила название «дощечек Изенбека», вывезена им в эмиграцию. Первые сведения о существовании летописи относятся к началу 19-го века. Строжайше, все время своего существования была запрещена цензурой.

Дощечек было «два кожаных мешка». Расшифровывал их Юрий Петрович Миролюбов, без малого десять лет: с 1927 года по 1936 г. Впервые издание расшифровки Миролюбова увидело свет в Канаде, в 60-х годах. Сразу после опубликования летопись была объявлена фальшивкой и до сих пор ее подлинность подвергается сомнению в среде христианских историков.

Тем более ценным является для нас исследование этой летописи Стефаном Ляшевским, утверждающее достоверность дошедших до нас свидетельств глубокой русской истории. Приводим краткую аннотацию и ссылку на часть работы С. Ляшевского.

Стефан Ляшевский: в главе 3 мы рассматривали вопрос, почему дохристианская летопись не была широко известна, а хранилась только в музее, из-за цензурных соображений и запрета ее читать или даже держать в домах, из-за ее антихристианского и антирюриковского содержания, при полном тогда господстве норманнской теории, о которой еще в 1876 году писал историк проф. Гедеонов в книге «Варяги и Русь»: «Неумолимое норманнское вето тяготеет над разъяснением какого бы то ни было остатка нашей родной старины». Проф. Загоскин в конце XIX века писал: «Поднимать голос против учения (норманнизма) считалось дерзостью, невежеством и отсутствием эрудиции, объявлялось почти святотатством. Это был какой-то научный террор, с которым было очень трудно бороться».

Поэтому нужно задавать вопрос не о том, почему об этой летописи было так мало известно, а другой — почему был такой «научный террор», запрещавший публиковать что-либо отрицавшее или противоречившее норманнской теории.

После же того, как эта летопись была глубоко запрятана в имении, естественно, что о ней никто ничего не мог узнать.

Теперь мы подойдем к разрешению этого вопроса с другой стороны, то есть со стороны самого содержания летописи и выяснения возможности или невозможности подделать ее.