Чудинов В.А.
Инвентаризация Бог-горы
(Рецензия на книгу Б.Д. Михайлова «Петроглифы Каменной Могилы на Украине» и чтение опубликованных в ней надписей)
Среди крайне интересных археологических памятников Отечества Каменная Могила занимает особое место, поскольку сосредотачивает в своих пещерных залах образцы изображений и письменности многих эпох, начиная с палеолита. Этот комплекс расположен в 18 км по прямой линии от Мелитополя (на побережье Азовского моря) и в 1,5 км от села Терпенья на берегу когда-то судоходной реки Молочной в одном из ее порогов. Публикаций о нем пока очень мало, и всякая новая монография с нетерпением ожидается научной общественностью. Особый интерес для славян этот памятник вызывает наличием большого числа надписей так называемого линейно-геометрического стиля, которые, как показал мой первый опыт чтения в 1994 году, написаны в своем большинстве не просто по-славянски, но по-русски, хотя по мнению ряда исследователей, комплекс содержит и протошумерские тексты.
Название реки, « Молочная », вызывает в памяти сказочную молочную реку с кисельными берегами. Согласно исследованиям современных специалистов в области мифологии, под понятием молочной реки скрывается наша Галактика, Млечный путь, а кисельные берега означают звездное небо вокруг. Тем самым уже гидроним Молочная указывает на исключительность данной местности, на ее сакральную связь с космосом, тем более что данный славянский гидроним оказывается единственным не только среди господствующей угро-финской гидронимии России и Украины, но и вообще в Европе. Река Молочная впадает в озеро Молочное, которое является заливом Азовского Моря, на месте впадения реки в озеро и располагается Мелитополь.
Так что описание памятника, предлагаемое в рецензируемой монографии, ожидалось научной общественностью с нетерпением. Монография была издана в 1994 году; однако в связи с прекращением обмена научной информацией между Россией и Украиной в библиотеки России так и не поступила. Через частные источники мне удалось ее увидеть только в этом году, в связи с чем рецензия появляется с некоторой задержкой по сравнению с годом издания. Монография издана в Запорожье тиражом в 1000 экземпляров, являясь с самого начала библиографической редкостью (учитывая интерес к памятнику). Мой интерес к данному источнику усиливался тем, что, судя по мнению А.Г. Кифишина, выступавшего в Институте археологии РАН 16 февраля 1996 года, значительная часть памятника содержит протошумерские надписи, тогда как я был уверен в том, что данный памятник является преимущественно славянским. Мнение Кифишина разделяли и Ю.А. Шилов, и Б.Д. Михайлов. Рассмотрение прорисей изображений могло бы решить эту проблему. Кроме того, можно было бы понять общую структуру комплекса, назначение некоторых наиболее интересных его мест, а также суть ряда названий.
Предисловие. Монография Бориса Дмитриевича Михайлова, нынешнего директора комплекса [ 1 ] (в 193 с.) состоит из предисловия, введения, 4 глав, заключения и списка литературы. В предисловии приводится не только геологическая история (останец песчаника сарматского моря третичной эпохи), но и сообщается одна из легенд, в частности, о том, что эту гору аллах в наказание за провинность повелел делать богатырю Богуру. Однако, когда больше половины работы было сделано, « Богур, втаскивая очередную глыбу, неосторожно оступился и провалился в оставленные им между камнями щели, завяз там и умер с голоду. Такое наказание постигло его за желание обмануть аллаха, а аллах повелел ветру засыпать песком все щели между камнями и закрыть тело богатыря Богура, кости которого и поныне находятся между камнями. Место то стали называть Камень-гора » [ 1, с. 3 ]. К сожалению, Михайлов не анализирует эту тюркскую легенду, которая содержит много интересных указаний на прежнее имя этой местности. Таковым нельзя считать название Камень-гора; слово Камень вошло в современное название Каменная Могила (которую местные жители называют просто Каменкой), однако это название явно не содержит древних слов. Гораздо интереснее тюрское имя богатыря Богура, которое, очевидно, передавало древнее славянское название; часть этого названия, а именно « гора », вошло в среднее по времени имя Камень-горы; так что прежде именем места, видимо, было Бог-гора, что в тюркских языках, не различающих О и У, отразилось в имени Боггора или Богура. Любой читатель согласится, что имя Бог-гора не только точно передает смысл памятника, но и гораздо приятнее для уха, чем « Каменная Могила » .
Еще одно из любопытных упоминаний предисловия — это сведения о том, что в толще известняковых отложений « был найден зуб зубатого кита » [ 1, с. 3 ]. Правда, Михайлов и эту деталь оставляет без внимания. Однако, рассуждая, можно придти к предположению, что если такие находки могли быть сделаны в наши дни, то в более ранние времена они могли быть сделаны с неменьшим успехом и даже в большем масштабе, что позволяет объяснить наличие среди рисунков Каменки изображений зубастых китов, например, кашалота [ 3 ] . Конечно же, во времена заселения данной местности людьми кашалоты в Азовском море не водились; однако среди геологических обнажений люди могли находить черепа и скелеты зубастых китов. Как известно, в палеолите кости китов успешно использовались для строительства хижин; киты, возможно, промышлялись в северных морях, так что понять по скелету существование в далекие эпохи китов для жителей палеолита не составляло труда.
Введение и первая глава. Во введении автором монографии ставится задача « приблизиться к пониманию далекого искусства и культуры древних народов, населяющих Северное Причерноморье » [ 1, с. 5 ], при этом мысли о славянской или протославянской принадлежности комплекса хотя бы в какой-то период времени не высказывается. Перечисляется лишь принадлежность археологическим культурам различных периодов существования памятника: в палеолите (со ссылкой на мнение М.Д. Гвоздовер) отмечается близость к имеретинской культуре, в мезолите (со ссылкой на Д.Я. Телегина) — к крымско-белолесской и Осокоровско-Рогаликской, в неолите (со ссылкой на В.Н. Даниленко) — к буго-днестровской, линейно-ленчатой керамики и сурско-днепровской, в позднем неолите — к днепро-донецкой; в медь-бронзу (со ссылкой на Н.А. Чмыхова и И.Т. Черняхова) — к среднестоговской с памятниками нижнемихайловского и новоданиловского типа, существовавшими во времена трипольской и майкопской культур, а также с памятниками ямной культуры, в более поздний период — с катакомбной и срубной культурами. Отмечается также, что книга явилась результатом более чем тридцатилетнего труда [ 1, с. 10 ] .
В первой главе рассматривается природная среда и развитие хозяйственных форм в Северном Приазовье. Отмечается равнинность данной территории, ее травянистость и наличие лесной и луговой растительности в доминдельское и миндельское время, что позволяло прокормить слонов и носорогов южного типа. В Северном Приазовье в слоях данного периода были найдены череп носорога, остатки южного слона, гигантского оленя, зубра, коня, собаки, зайца, гиены, бобра, слепыша, хомяка, полевки, тушканчика, серой куропатки, дятла, щуки и др. [ 1, с. 12 ]. В связи с зарождением и распространением ледника климат Приазовья постепенно стал влажным и холодным, что обусловило появление здесь мамонта и сибирского носорога. В последовавшее затем рисс-вюрмское межледниковье в Приазовье появляется человек, изготавливавший ашельские орудия. Во время похолоданий растительность приобретала степной облик, а с потеплением появлялись леса байрачного и пойменного типов. В эпоху палеолита здесь водились мамонты, бизоны, гигантские олени, лошади, ослы, волки. В 15-12 тысячелетии до н.э. на дне впадины (где ныне существует Азовское море) имелось русло палео-Дона с порогами (в нынешней северной части Керченского пролива), что обусловило наличие рыболовства. После таяния ледника заполнилась впадина Азовского моря, поднялся уровень Черного моря (озера), отодвигается к северу ледник, в Приазовье распространяется степная растительность. Поэтому в неолите решающую роль в Приазовье играло скотоводство. К началу железного века климат стал прохладным и влжным. Основными видами злаков были пшеница (мягкая), ячмень и просо. Данный очерк на наш взгляд является весьма полезным, сжатым и очень емким. Как и введение он представляет собой обзор имеющейся литературы с редкими комментариями автора монографии.
Вторая глава. Она посвящена историографии Бог-горы. Отмечается, что на карте 1793 года памятник назывался Камень-Ююнь Таш, что член-корреспондент Э.Р. Тенишев из Института языкознания РАН перевел как ГОРА, СБОРНЫЙ КАМЕНЬ. Очевидно, это и дало возможность автору говорить о названии Каменной могилы « Камень-гора ». Из этого, однако, следует, что в период господства в Крыму и Приазовье крымских татар многие географические названия, даже заимствованные от славян, были тюркскими. Затем приводится высказывание П.И. Кеппена 1837 года, где, между прочим, говорится о том, что один из его проводников в детстве был пастухом, ходил на памятник и « видел на стенах надписи, из коих одна была длиною в аршин или более, составляя одну строчку, в других местах были означены отдельные слова » [ 4, с. 21 ]. Для наших целей это свидетельство крайне важно, ибо простой пастух понимал строки Бог-горы как надписи, тогда как Б.Д. Михайлов, приводя сотни изображений, подозревает наличие отдельных буквенных знаков, но нигде не пишет о целых строках надписей. Кстати, это место он в своей монографии никак не комментирует.
Затем Михайлов цитирует первого исследователя Бог-горы Н.И. Веселовского, который обследовал, видимо, ту самую пещеру, о которой упоминал Кеппен (ибо только она и была доступна), и о той же самой надписи составил такое мнение: « в одном месте высечены... сперва рамочка, вверху 4 неглубоких ямки, на таком расстоянии, что можно вводить 4 пальца, далее нечто вроде стрелы и ветки, внизу круг с перекрещивающимися линиями » [ 1, с. 22 ]. Петербургский профессор Веселовский уже видит в данном глифе не надпись, а стрелу и ветки. Забегая вперед, приведу описание той же надписи самим Михайловым: « Петроглифы выполнены в линейно-геометрическом стиле острым и широким орудием, расположены на небольшом карнизе-площадке, как на вертикальной, так и на нижней стороне. В результате обрыва козырька от основной плиты-монолита, карниз (1,2 х 1,4 м) вместе с рисунками оказался обнаженным. Петроглифы представлены в следующем порядке: на правой вертикальной стороне раположены рисунки в виде широких бороздок... Ниже, слева нанесены три бороздки, перечеркнутые горизонтальной линией, и ежикоподобное изображение с косым решетчатым квадратом по всему туловищу, а также и П-образный знак. На нижней поверхности имеется рыбообразное изображение с глазом и несколькими линейно-геометрическими рисунками » [ 1, с. 33-35 ]. Так что Б.Д. Михайлов усматривает тут уже и не стрелоподобные знаки, а рисунки в виде широких бороздок. Немудрено, что он не узнал в этих рисунках ни «ветки» Веселовского, ни «надписи» Кеппена. Ради справедливости я привожу изображение источника этого разночтения на рис.1-1 и 1-2 [ 1, с. 24 ]. Правее, на рис. 1-3 я привожу мое чтение этой надписи: ВЪ ПЕЩЕРУ ПАМЯТЪНИКОВЪ МАТУШЬКИ-МАКОШИ ВОЙДИ! А ежикоподобное изображение читается как ПЕЧАТЬ БОГА. Следовательно, перед нами не просто надпись, но приглашение к вхождению в пещеру славянской богини Макоши.
Рис. 1. Надпись № 1, упомянутая Кеппеном, Веселовским и Михайловым
Конечно странно, что данный исследователь, находясь на месте, не отождествляет описания предшественников с той картиной, которая находится у него перед глазами. — Однако перейдем к следующим сюжетам. Михайлов упомиинает, что Веселовкий открыл еще две пещеры, одна из которых представляла собой узкий коридор с потолком без рисунков, а другая имела изображения козлов и лошадей. Эту вторую то ли Рудинский, то ли Михайлов отождествили с гротом № 9, тогда как о первой более не говорится. На мой взгляд, это тоже досадная оплошность. Сообщается лишь о том, что Веселовский открыл северную и северо-западную группу пещер, однако, поскольку во всей монографии нет полного плана памятника, читатель сам подобную привязку к конкретным залам сделать не может.
« Однако в России никто не обратил внимания на уникальные рисунки Каменной Могилы, находящиеся в степной зоне Причерноморья, которые могли бы стать в одлин ряд с выдающимися образцами первобытного искусства Западной Европы. Причиной столь грустного явления, вероятно, послужило то, что в этот период русское общество увлекалось античными древностями из дорогостоящих материалов: золота, серебра, мрамора и т.д. Повсюду в древних городах-полисах Северного Причерноморья проводились археологические раскопки на низком научном и методическом уровнях, подчас влекущие за собой полное уничтожение уникальных памятников » [ 1, с. 22-23 ]. Печаль Михайлова можно и понять, и разделить; он прав в том, что данный памятник заслуживает лучшей участи и что русское общество уделило ему мало внимания. Однако трудно согласиться с тем, что вина лежала только на обществе, тогда как археологи сделали все возможное. Тот же Н.И. Веселовский ограничился всего одной публикацией [ 5 ] , да еще от него остался архивный материал [ 6 ] . Для научной общественности такого скудного и сугубо специального отчета явно мало, сделать вывод о мировой значимости вновь открытого комплекса из короткого обзора очень трудно. Между тем, если сравнить это открытие Веселовского, например, с открытием пещеры Альтамира ее первооткрывателем, доном Марселино де Саутуола, то выводы будут далеко не в пользу отечественного исследователя. Так, дон Марселино опубликовал не статью, а монографию [ 7 ] , хотя и назвал ее «Краткими замечаниями..».. Другой исследователь читал лекции о данной местности и издал их в другом городе два года спустя [ 8 ] , третий тут же поместил опровержение в виде статьи, придав открытию скандальных характер [ 9 ] , так что вспыхнула полемика. Общественность просто не могла не обратить внимания на Альтамиру. Что же касается популяризации Каменной Могилы, то ни Веселовский, ни его последователи этим долго не занимались. Весьма сдержан Михайлов и на характеристику самого Веселовского, нигде не указывая, кто это такой и сообщив лишь, что он раскапывал курган вблизи села Шульговка Мелитопольского уезда, когда из печати узнал, что в пещерах Каменной Могилы было найдено 5 серебряных монет московской чеканки. Получается, что данного археолога то ли привлекло сообщение о находке клада, то ли взволновало последовавшее вкоре после него сообщение о взрыве этих пещер крестьянами, которые надеялись так найти другие клады и при этом едва ли не взорвались сами. Поэтому нельзя сказать, что сам Б.Д. Михайлов привлекает читателя к личности своего предшественника. Правда, на той же с. 21 опубликована фотография мемориальной доски Н.И. Веселовского, однако понять содержание надписи на ней совершенно невозможно — видна какая-то черная трапеция. В этом смысле много информативнее замечание О.Н.Бадера в гораздо более скромной статье, где сообщается, что профессор императорского Санкт-Петербургского университета господин Н.И. Веселовский ездил на Каменную Могилу для проверки слухов, и из рассказа местного священника понял, что в ее пещерах находятся не фрески, а высеченные изображения птицы и зверей [ 10, с. 126 ]. Заметим, что Н.И. Веселовский не придал значения данному памятнику не из-за отсутствия на нем клада, а из-за отсутствия фресок. При чем же здесь русское общество? Пещерный памятник петербургскому профессору представился не очень интересным, копать его в 1889 году он не смог, поскольку тот был занесен песком; и хотя через год были раскопаны три пещеры, но изображения животных найдены только в одной. Возможно, находки по их значимости не окупили затраченного труда, и больше чем на статью в журнале и не претендовали.
Кстати сказать, сейчас, век спустя, книга самого Михайлова вышла на газетной бумаге, в бумажном же переплете, с очень плохим качеством фотографий, на которых почти ничто не различимо. Вряд ли такая публикация наскальных рисунков и надписей будет вызывать у читателей ассоциацию с мировой значимостью комплекса. Не очень-то способствует тому же и название, выбранное автором, « Каменная Могила » . Из всех топонимов данного памятника выбран самый неудачный. Если еще добавить, что сами археологи некоторую часть петроглифов, хотя и небольшую, разрушили — где из-за неумелого снятия гипсовых отпечатков, где из-за прочерчивания выгравированных рисунков углем, что привело к выкрашиванию в этих местах материала песчаника, и если в качестве предохранения от разрушения памятника его было решено вновь засыпать песком и откапывать пещеры только для именитых гостей, да и то настолько, чтобы в пещеру можно было только вползти и затем разглядывать изображения на потолке, лежа на спине и освещая их карманным фонариком, — то будет ясно, что « причиной столь грустного явления » послужило не только увлечение русского общества античными древностями из дорогостоящих материалов. Привлечение интереса к объекту — это тоже искусство, данное не всем.
Достаточно доброжелательно изложены Б.Д. Михайловым исследования Азово-Черноморской экспедиции Института истории материальной культуры Всеукраинской Академии наук под руководством О.Н. Бадера. Автор отмечает, что эти работы стали поворотным моментом в изучении уникального памятника; в частности, в полевой сезон 1938 года было открыто и зафиксировано 43 зала [ 1, с. 24 ]. При этом отмечается открытие В.Н. Даниленко изображения мамонта и начало дискуссии, состоявшейся в 1939 году, о возможной палеолитической датировке комплекса и о семантике некоторых изображений. Вместе с тем, не отмечается, что О.Н. Бадер применил весьма передовую для тех времен технику исследования, получение гипсовых слепков, что дало возможность исследовать изображения не только in situ, но и в лаборатории, имея перед собой чудесные скульпьтурные копии. К сожалению, эти изображения в рассматриваемой монографии не воспроизводятся, хотя они по-своему весьма интересны.
Рис. 2. Две примечательных надписи, опубликованные О.Н. Бадером
Так, на рис. 2-1 [ 10, с. 129, рис. 1 ] показаны два фрагмента слепка, на верхней части которого находится надпись, а на нижней (более далекой и повернутой на 180 0 по сравнению с рисунком) — некоторое животное. Надпись оказалась читаемой; на ней написано ЛЕПЪНОЙ КОЗЕЛОКЪ, рис. 3-1, а на самом животном, которое поясняется надписью как козел, точнее, в ногах, читаем НА ПОТОЛЪКУ. Тем самым надпись комментирует изображение; возможно, она сделана в более позднее время. Мы уже высказывали однажды мнение, что Бог-гора напоминает средневековый музей истории культуры; в таком случае, перед нами — нечто вроде описания музейного экспоната. На втором слепке, рис. 2-2 [ 10, с. 134, рис. 12 ], находится сложная линейно-геометрическая композициянайденная О.Н. Бадером снаружи, в песке у северо-восточной стороны подножия холма; похоже, что значительная часть ее тоже может быть прочитана. Я читаю ЛОДЪКИ ЛЕЖАТЪ НИЖЕ СЬТОКЪ ВОДЫ. ИДИ КЪ НИМЪ ЖЕСЬТЪЧЕ. НАЙДИ!, рис. 3-2. Тем самым мы опять, как и на рис. 1, сталкиваемся с указателем, предлагающим посетителю пройти к лодкам, которые спрятаны ниже стока воды. Это означает, что в самой пещере имелся вход по речной воде, по которой можно было следовать по маршруту и далее, найдя лодки. Возможно также, что верхняя часть рис. 2-2 является схемой такого маршрута, где слева обозначены лодки и начало движения, а справа — расположение ряда гротов пещеры, доступные только с воды — они обведенны контуром. Тем самым Б.Д. Михайлов не воспроизвел один из входов в Бог-гору.
Рис. 3. Чтение двух надписей
Уже этих примеров достаточно, чтобы констатировать достаточно формальное отношение автора монографии к своим предшественникам, которым посвящено буквально по одной страничке. Основные мотивы, по которым оценивалась их деятельность — это количество открытых гротов и мнения по датировке изображений памятника, но не их методика исследования и не опубликованные результаты.
Деятельность В.Н. Даниленко в 50-е годы изложена скупо. Отмечается, что он подразделил петроглифы на 6 хронологических групп: скифо-сарматское время (грот № 25), поздний неолит (грот № 26), ранний неолит (рамки, решетки, зигзаги, рисунки рыб), донеолит (изображения рук и ступней), поздний палеолит (грот № 9, рисунки людей), эпоха солютре (грот № 9, рисунки животных). Он же уделил внимание датировке каменных шлифовален (полисуаров). Зато более подробно освещена деятельность Мелитопольско-Терпеньевской археологической группы под руководством М.Я. Рудинского. Этот исследователь не обнаружил перекрывания одних надписей другими, из чего сделал вывод о том, что все изображения относятся к одному периоду — неолитическому, и были унаследованы племенами эпохи бронзы. Он относил петроглифы к скотоводческо-земледельческой тематике, связанной с культом солнца и представлениями о загробном мире. Естественно, что он поддержал точку зрения Б.Ф. Землякова, усмотревшего в одном из рисунков мамонта быка, повернувшего голову назад. К сарматскому времени он относил изображения человеческих следов (плиты 34, 43, 49) и растительные орнаменты, в которых нет ни изображений животных, ни строго геометризованных фигур (плиты № 37, 46, 47). В качестве итога многолетних исследований называется посмертно изданная монография Н.Я. Рудинского, описывающая 51 грот [ 11 ] . В 60-е годы В.Н. Гладилиным и Б.Д. Михайловым в гроте № 9 были открыты изображения быков; при этом Гладилин отнес их к мезолиту-раннему неолиту. В 70-е годы В.Н. Даниленко открыл гроты «Колдуна» и «чуринг» с 300 изображениями на стенах и 90 плитками-чурингами. В одной из монографий он отстаивал прежнюю интерпретацию изображения как мамонта и, соответственно, датировал их палеолитом [ 12 ] . Автор при этом отмечает, что « авторитетная комиссия (О.Н. Бадер, В.Н. Гладилин и Ю.Г. Колосов) не признала в представленных В.Н. Даниленко материалах рисунков эпохи позднего палеолита » [ 1, с. 29 ]. Действительно, изображение мамонта может быть принято за изображение быка, рис. 2, однако читается оно мной однозначно: МАМОНЪТЪ ЖИВЬ. БОЖЕ! [ 3, с. 13 ]. Следовательно, перед нами все-таки мамонт, так что прав В.Н. Даниленко. Косвенно на это указывает и аттестация трех исследоватей как «комиссии», причем «авторитетной». На мой взгляд, научные проблемы решаются вескими аргументами, а не мнением представителей иной точки зрения.
Рис. 4. Изображение мамонта-быка и его чтение
Общий вывод автора в данном разделе таков: « ... несмотря на более чем пятидесятилетнее исследование Каменной Могилы, в настоящее время отсутствует единая точка зрения на хронологический диапазон памятника и отдельных местонахождений... Петроглифы Каменной Могилы требуют, в первую очередь, четкого типолого-стилистического обоснования, определения этно-исторической принадлежности, убедительной датировки и интерпретации сюжетов » [ 1, с. 29-30 ]. Что помешало автору в качестве директора данного комплекса провести данные исследования за его более чем тридцатилетнюю деятельность на объекте, монография умалчивает. Вероятно, роль отстраненного наблюдателя Б.Д. Михайлова вполне устраивает.
Третья глава. Третья, самая большая глава книги (с. 31-130) называется « Стратиграфическое соотношение и стилистико-типологические признаки петроглифов. Полисуары ». Отмечается, что М.Я. Рудинский убедился в том, что принятая Н.О. Бадером и В.Н. Даниленко система названий для пещер не выдерживает критики и предложил сквозную нумерацию гротов наряду с введением наименования секторов по странам света. Своей заслугой Б.Д. Михайлов считает открытие 9 гротов (36 б и 53-60). Эти новые гроты « явно принадлежали алтарям и отчасти первожителям Приазовской ойкумены, где отразились первобытные формы религии: тотемизм, магия, фетишизм и культ предков, облеченные мифопоэтическими образами » [ 1, с. 31 ]. Свою задачу автор видит в том, чтобы « распознать и определить рисунки, принадлежащие тому или иному морфологическому виду животного, антропоморфного изображения или отдельных символов, определенного образа, которые составляют подчас единый сюжетный узел и позволяют моделировать духовный мир древнего человека » [ 1, с. 31 ]. Другие задачи не ставятся, из чего следует, что распознавание надписей, пиктограмм и отдельных геометрических схем в данной работе не предполагалось, то есть интенция была заведомо ограниченной, «зашоренной», как если бы заранее было известно, что все гравировки Бог-горы относятся только к рисункам. Подобная ограниченность исследователя представляется мне необоснованной. Вместе с тем, можно поддержать Б.Д. Михайлова в его критике позиции Ю.А. Шилова, который одну из схем интерпретирует как «образ океана, содержащего зародыш Киан», а также «воздушное пространство, и небесные воды или облака» [ 1, с. 31 ], а рисунок быка принимает за «зодиакальное созвездие Тельца» [ 1, с. 30 ]. На мой взгляд, если Б.Д. Михайлов в своей трактовке изображений излишне сдержан, то Ю.А. Шилов, напротив, отличается безудержным полетом фантазии. Истина же лежит где-то посередине. Прав Б.Д. Михайлов и в критике М.Я. Рудинского, у которого даны неточные копии рисунков, порой изданные в зеркальном изображении.
Затем следует описание отдельных мест. Судя по ним, места с 1 по 8 представляют собой плиты, расположенные снаружи; первая из них находится неизвестно где, плиты 2-8 находятся на север от основного холма с пещерами. Но вообще говоря, первое описания сложно для понимания: « Местоположение 1. Карниз, принадлежащий когда-то большой пещере, находится в глубине мысообразного пространства, образованного в результате развала основного монолита холма. Петроглифы, выполненные в линейно-геометрическом стиле острым и широким орудием, расположены на небольшом карнизе-площадке, как на вертикальной, так и на нижней стороне. В результате обрыва козырька от основной плиты-монолита, карниз (1,2 х 1,4 м) вместе с рисунками оказался обнаженным » [ 1, с. 33-35 ]. Из этого описания читателю остается многое неясным. Во-первых, сохранилась ли пещера, к которой принадлежал когда-то карниз, или в результате развал основного монолита холма «мыс» оказался снаружи. Далее, если карниз имел вид балкона, то где размещался козырек: над ним или в качестве продолжения его, и почему падение не закрыло, а, напротив, обнажило рисунки. Но главное, как был расположен карниз: на полу, на некоторой высоте или где-то выше человеческого роста? И насколько карниз выдается из скалы? Словом, возникает впечатление, что описание рассчитано на людей, хорошо знакомых с этим местом, а не на лиц, впервые знакомящихся с данным комплексом. А для меня как дешифровщика надписи именно на данном карнизе (рис. 1), остается загадкой: если данная надпись предлагала войти в пещеру Макоши, то где был в нее вход? Сохранился ли он до наших дней, или он погребен под руинами козырька? Или карниз тоже отделился от массива скалы и находится теперь в ином месте по сранению со своим прежним положением? — Все эти вопросы опять-таки возникают от несколько небрежного описания места Б.Д. Михайловым.
Другие места описаны лучше, однако тут возникают другие проблемы. Так, на южной части плиты из места 6 « петрглифы в виде бороздок сгруппированы в определенные числа 2, 3, 4, 5, 8 и т.д. Здесь же имеются небольшие кресты, ряды линий и решетчатые подквадраты, рис. 5-1 » [ 1, с. 36 ]. Возможно, что штрихи действительно сгруппированы по нескольку штук в группе, однако автор не называет полученного изображения. Между тем, тут нарисована морда кабана в профиль, где хорошо различимы как пятачок, так и зубы. Более того, надпись на рисунке в виде деталей шерсти и рта может быть прочитана как ВЕЛЕСЬ-КАБАНЪ, рис. 5-4. Похоже, что Б.Д. Михайлов не стал вглядываться в рисунок.
Начиная с места № 9 описание переходит с плит перед пещерами (хотя бы и образовавшими небольшие гроты) на сами пещеры внутри массива (именно поэтому зал № 1 по Бадеру превратился в зал № 9 по Рудинскому), однако об этом приходится догадываться, ибо приципы нумерации Рудинского автор не излагает, молчаливо предполагая, что они читателю известны. Сам зал Быка-Мамонта, получивший такое название из-за спора между учеными, открывается, оказывается, надписью, находящейся рядом со входом на вертикальной стене, где « нанесены фигура быка в статичной позе (длина 43, высота 16 см), как бы идущего в пещеру, и три горизонтальные крючковатые бороздки, рис. 5-2 » [ 1, с. 39 ]. На мой взгляд, на данном рисунке совсем нет быка; что же касается «бороздок», то это — положенная на бок надпись КОНЬ, рис. 5-4. Видимо, так назвали пещеру ее создатели. Более того, среди рисунков на потолке в качестве первого идет « рисунок лошади, расположенный при входе в пещеру на потолке с западной стороны... Вследствие снятия с (фигуры) гипсового слепка предшествующими исследователями, задняя часть фигуры отвалилась, но хорошо сохранилась голова, передние и задние конечности, рис. 5-3 » [ 1, с. 40 ], так что помимо надписи КОНЬ данный зал окрывается и соответствующим изображением. Более того, больше никакого рисунка быка на стене не воспроизводится, так что создается впечатление, что быка Б.Д. Михайлов усмотрел в надписи КОНЬ. Кроме того, он принял еще одну надпись, рис. 5-4 [ 1, с. 43, рис. 10-6 ] за « вертикальные и одну горизонтальные бороздки, средикоторых две ямки-углубления » [ 1, с. 44 ]. Я читаю эту надпись как ИДИ РОВЪНО, то есть ИДИ ПРЯМО (НЕ СВОРАЧИВАЯ), рис. 5-7.
Рис. 5. Изображения местоположений № 5 и 9
Среди рисунков данного грота отсутствует изображение быка-мамонта, рис. 4, который и дал повод ученым дать такое название гроту, равно как среди рисунков на предшествующих плитах отсутствует ряд изображений, опубликованных предшествующими учеными, например, рис. 2. Возникает впечатление, что опубликованы выборочные рисунки, но принципы такой выборки читателю не сообщены. Поэтому по данным в монографии описаниям и иллюстрациям читателю трудно составить впечатление о том, как много петроглифов находится в каждом гроте и в какой технике они представлены.
Места 10-12 представляют собой плиты, находящиеся как с северной, так и с западной сторон холма снаружи. На западе находится и плита № 13, где Михайлов выделяет «изображение лодки с парусом» и то, что «в стороне нанесены явно письмена в виде N- и W-образных знаков», рис. 6 [ 1, с. 46 ]. Рисунок дан Б.Д. Михайловым в очень мелком масштабе, состоящий из двух частей. Слева никакого парусника не видно, но зато видна надпись, рис. 6-1, которую я читаю КА ДЕВАМЪ ВОЙДИ, рис. 6-3. Это можно понять как приглашение посетить пещеры богинь-дев. Возможно, что на изображении есть и другие, более мелкие надписи, не читаемые при таком грубом разрешении. Справа помещено изображение нескольких лодок с подписями, рис. 6-2, из которых я рассматриваю лодку с парусом, рис. 6-5. Над ней имеется надпись, рис. 6-4, которую я читаю ЧАЩЕ МОЧИ, рис. 6-4. Ниже лодки и на самой лодки есть знаки, которые можно прочитать как ЛОДЬКУ ЛЕЖА, рис. 6-6, что можно рассматривать как совет ЧАЩЕ МОЧИ ЛОДКУ ЛЕЖА, то есть ЧАЩЕ СПУСКАЙ ЛОДКУ НА ВОДУ. Возможно, что у места № 13 была речная пристань тогда, когда река Молочная была еще полноводной. От пристани можно было пройти внутрь, в пещеру дьявола, о чем говорит указатель левой надписи. Кроме того, сам рис. 13 из книги Михайлова, фрагмент которого изображен здесь на рис. 6, можно трактовать как очень схематичную карту, на которой отсутствие изображений посередине можно понять как отражение реки Молочной, а сами изображения — как некие постройки на берегу.
Рис. 6. Чтение некоторых надписей места № 13
Место 15-16 определено как грот Собаки на западном склоне холма, однако речь идет о плитах, точнее, об одной плите, расколовшейся на две, 15 и 16 [ 1, с. 47, рис. 14 ]. Михайлов описывает изображение так: « На плите 15 на нижней поверхности с южной стороны нанесены тонким орудием линейно-геометрические и реалистические рисунки, в которых В.Н. Даниленко усматривал собаку, с правой стороны явно, по нашему мнению, незаконченная фигура животного (лошадь-?), а также часть неправильного многоликого круга, вторая половина которого в результате разлома оказалась на плите 16. Рядом, немного южнее, имеется изображение елки и солярного знака с расходящимися лучами-бороздами » [ 1, с. 47 ] .
Рис. 7. Чтение надписей грота Собаки (место № 15)
На мой взгляд, здесь расположены только надписи. Я их читаю: ТО НЕСУ КА ТОЙ СЬКАЛЕ НЪ СЬКАЛОВЕ ТЫЙ ЧЮЖИ СЫНАМЪ ЖИВИНЫМЬ ПОТОНУТЬ В РЕКЕ, рис. 7-3 — 7-8 (последовательность групп знаков показана цифрами). Это можно понять как Я НЕСУ ЭТО К ТОЙ СКАЛЕ. НА СКАЛАХ ТЕХ ЧУЖИХ — СЫНОВЬЯМ ЖИВЫ ПОТОНУТЬ В РЕКЕ.
Рис. 8. Чтение надписей грота Собаки (место № 16)
Кроме того, читаются надписи в центре круга как РУЧЕЙ ВТЕЧЕТЬ. КОПАЙ ВЬНИЗЬ И НИЖЕ, рис. 8-1 и 8-2. Левая травинка может быть прочитана как ВЕЛИКА БЕЛАЯ ПЕЧАТА, рис. 8-3, а правая травинка — как слово КОЛОДЬЦЕЛАЗА, рис. 8-4. Вероятно, речь идет о каких-то мифологических мотивах, связанных со скалами, а также о том, что для получения на этом месте воды необходимо копать прямо у плиты, но достаточно глубоко.
Плита с места 17 на западе холма имеет изображения, очень похожие на то, что встретилось на месте № 13, рис. 9-1 [ 1, с. 37, рис. 5-6 ] однако надписи тут иные. Я читаю их: ЩЬЛЬ ЖИВИНА. ИДИ И ЗАКАЧЯЙ ВЬ ПОЧЬВЫ ВЕЛИКЪ ЖИВИНЪ РУЧЕЙ ПИТЬЯ. ИДИ! Следовательно, как и на плите 15-16, речь идет о щели Живы. Так что если северная сторона связана с Макошью, то западная — с Живой.
Некоторое сходство с подобными изображениями имеет и плита 18, однако надписи на ней не столь очевидны. То же самое можно сказать и о группе плит 19 (4 группы) и 20, находящихся с юго-западной стороны холма. Начиная с плиты 20 петроглифы расположены к югу от холма, однако знаки наложены друг на друга так плотно, что вычленить их крайне сложно. Здесь даже Михайлов полагает, что изображены « в одном случае, вероятно, воссозданные древние «письмена» « [ 1, с. 53 ]; слово «письмена» у него дано в кавычках.
Рис. 9. Надпись на плите № 17 и ее чтение
Плиты 22 и 23 находятся опять на юго-западном направлении; их знаки очень мало похожи на славянские, рис. 10-1 [ 1, с. 55, рис. 23 ]. На плитах с южной стороны холма № 24 и 25 помимо сложного переплетения линий имеются великолепные изображения лошади, всадника, коров, локи и креста, рис. 10-2 [ 1, с. 57, рис. 25 ]. Возникает впечатление, что надпись 23 нанесена иным народом, возможно, протошумерами, тогда как изображение № 25 весьма позднее, судя по наклону головы коня под всадником, возможно, средневековое.
Рис. 10. Изображения на плитах 23 и 24
Весьма много знаков и на плите 26; ее и плиту 27 автор называет «конскими» за большое число изображений лошадей на них. Вероятно, надписи вносят ясность, но плиту 26 из-за обилия знаков читать тяжело. Зато плита 27, лежащая у ее основания, содержит меньшее число знаков и больше доступна для чтения, рис. 11 [ 1, с. 58, рис. 26-2 ] .
Рис. 11. Изображение на плите 27
Надпись может быть прочитана. Первое изображение, рис. 12-1, содержит один знак в виде круга с косым крестом, в котором мы усматриваем знак Солнца, и три знака в виде круга, разделенного на три части, в котором мы усматриваем знак Луны. Кроме того, мы находим здесь три фигуры лошадей, но лишь одну из них целиком. Для чтения разобьем все изображение на 4 фрагмента (рис. 12-1, 12-2, 12-3 и 12-4), и первый из них повернем на 90 0 влево. Читать будем сверху вниз и слева направо, начиная от верхнего знака Луны. Рядом со знаком Луны размещена лигатура, которую мы и читаем ЛУНА, рис. 2-5. Под знаком Луны расположен текст, который мы читаем вправо как СИВАЛА, рис. 2-6. Знаки справо от знака Луны читаем как БЕЛО, рис. 2-7. Слева от знака Солнца находится лигатура, которую можно прочитать как ПО НОЧАХЪ, рис. 2-8. Справа от знака Солнца находится лигатура из более крупных знаков, которую можно прочитать как ВЪСИ НОШТИ, рис. 2-9. Затем правее от знака Луны расположены две лигатуры, которые можно прочитать как НОЧИ ЦЕЛЫ. На втором фрагменте читаем правый столбец; вверху написано ДИКЪ, рис. 2-12, ниже над конем КО, под конем НЬ, рис. 2-13, под этим знаком — лигатура с чтением ВЪ ВЫСИ НЪГА, рис. 2-14, внизу МЪИ, рис. 2-15. В среднем столбце верхушка читается как НОШТА, рис. 2-16, и на этом столбец кончается. Левый столбец имеет чтение ЛУНЪНА, рис 2-17, а ниже — ЗАСУШИЛА, рис. 2-18 и ТЕЛО, рис. 2-19. На третьем фрагменте лигатура читается как НО ЖЕНИНО ТЕЛО, рис. 2-20, в середине читается ДИКЬЕ, рис. 2-21, и в самом низу этого столбца можно прочитать ИЖЕ, рис. 2-22. На четвертом фрагменте верх читается НИ КОВАЛИ, НИ ВЫГОНЯЛИ, рис. 2-23. Затем идет наклонная лигатура из крупных знаков, читаемая ПО ЛУГА, тогда как знак МЪ виден далеко справа, рис. 2-24. Правая часть лигатуры читается ПО, внутри находятся мелкие знаки КО и ВА, рис. 2-25, и много правее, под МЪ, находится знак НЪ, рис. 2-16. Кроме того, можно отметить, что знак Луны, рассмотренный первым, находится выше знака Солнца, то есть речь идет не о лете, а два других знака Луны соединены чертой, что означает не « небесную колесницу », как полагал Михайлов, а, как нам представляется, ДВА МЕСЯЦА. В целом получается довольно крупное послание, которое, передаваемое в современной орфографии, означает: ЛУНА СИЯЛА БЕЛО ПО НОЧАМ ВСЕ НОЧИ ДВА МЕСЯЦА. ЦЕЛЫЕ НОЧИ ДИКИЙ КОНЬ ПОДНИМАЛ НОГИ (т.е. бегал). ЛУННАЯ НОЧЬ ВЫСУШИЛА ТЕЛО, ТЕЛО САМКИ ДИКОЕ, ПОСКОЛЬКУ ЕЕ НИ ПОДКОВЫВАЛИ, НИ ГОНЯЛИ ПО ЛУГАМ НЕПОДКОВАННОЙ. В рассмотренном сюжете представляет интерес понимание самки лошади как лунного существа, которое бегает по ночам при « белой » Луне (в сказках есть также выражение « луннобелый конь ») и при этом ее тело СОХНЕТ, как если бы Луна была горячим светилом. Но такое свойство принадлежит только самке мифической дикой лошади, поскольку подкованная и ВЫГНАННАЯ на луга лошадь этими свойствами, видимо, не обладает. Так что отмечается интересная мифологическая пара из дикой кобылицы и Луны.
Рис. 12. Чтение надписи на плите 27
Плита 28 находится к северо-востоку от «конских плит», а плита 29 — на западе Бог-горы; рисунки напоминают насечки. Плиты 30-32 находятся в старом русле реки Секиз, притока реки Молочной. Тут тоже в основном находятся насечки. Зато на так называемом «Богатырском камне» (№33) можно встретить небольшие рисунки и надписи. Я уменьшил расстояние между рисунками и перенумеровал их, рис. 13 [ 1, с. 61, рис. 28 ] . Сначала виден непонятный знак в виде ветки, рис. 13-1, который можно прочитать как слово ЦЕПЬ, рис. 13-8. Под ним изображена лодка со стрелочкой, которую можно понять как рисунок направления движения для того, кто хотел бы взять лодку, рис. 13-2. Следующее полустертое изображение, рис. 13-3, не поддается интерпретации; за ним следует когтистая лапа, рис. 13-4, которую, отбросив чтение «пальцев», можно прочитать как слово БЕЙ, рис. 13-9. Правее изображена рука, рис. 13-5, а под ней — некоторый знак, рис. 13-6, который можно разложить на слоги и прочитать РУКОЙ, рис. 13-10. Последняя надпись, рис. 13-7, вероятно, стерта, можно прочитать только слог ЗА..., рис. 13-11, однако, судя по тексту, предложение можно закончить: ЦЕПЬ, БЕЙ РУКОЙ ЗА(МОКЪ). Вероятно, лодка была прикреплена замком к цепи, однако замок было несложно сбить.
Рис. 13. Изображение на плите 33 («Богатырский камень»)
Плиты 34 а и б находятся с юга от Бог-горы. Обе плиты усеяны изображением стоп, причем на первой плите их больше, на второй меньше, рис. 14 слева [ 1, с. 63, рис. 30 ]. Перенумеровав отдельные фрагменты, я прочитал их, получив следующий текст: ИДИ КЪ ДИТЯТИ НА СЬКЪЛОНЕ ПОЛЯ РЫТОГО. ВЪ ДИВЬ НОЙ ПОПОНЕ И ВЪ ВЕНЪЦЕ ДИЛЪ ДИВЬНОЙ ВЫЛЕЗАЛЪ ВЕРЬНЫЙ. ДАЙ ДЪТАТЪКЕ ДИЛУ ЛЕНЪТУ ДИЛОВУ ЖИВУЮ! ВОДИ ДИЛА ВЬ ДИВЬНЫЙ ПОКОЙ ЖЕНЪСЬКЪЙ! ПОЛЕЧИ ДИЛА!, рис. 14 справа. Если учесть, что под словом ДИЛ понимается КОНЬ, то можно утверждать, что южные плиты содержат в основном информацию о конях, хотя в этот раз изображены человеческие стопы, а не лошади.
Рис. 14. Чтение надписи на плите 34 б
Грот № 35 (кабинет Рудинского) имеет маловыразительное изображние типа насечек, зато грот 36 б (пещера Бизона) представляет большой интерес. В данном случае сам рисунок состоит только из надписи, как это видно на рис. 15 [ 1, с. 65, рис. 33-2 ], где изображена олениха « с большими рогами в статичной позе с повернутой головой в фас. В нижней части фигуры имеются дополнительные ломаные линии, что позволяет, повернувшись на 90 0 видеть... (ее) в динамичной позе » , рис. 15-1.
Рис. 15. Чтение надписи грота № 36 б («пещеры Бизона»)
На наш взгляд, все изображение оленихи составлено из слоговых знаков. Правее этого рисунка имеется знак ЖЕ под чертой, а еще ниже лигатура из нескольких знаков, верхний из которых будет НЪ или НА. Остальные знаки лигатуры образуют слово ЗЬВЕРУГИ, рис. 3-2. Что же касается оленихи, то ее рога и голова образуют слоговой знак ЗЕ, торс — знак ЛО, рис. 3-3, хвост и задние ноги — знак ПИ, три (!) передних ноги (это как раз доказывает, что рисунок подгонялся под надпись, а не наоборот) — знак СА, и веточка над передними ногами — знак НА, рис. 3-4. Получается текст ЖЕНА ЗВЕРУГИ ЗЕЛО ПИСАНА, то есть САМКА ЖИВОТНОГО ОСОБЕННО НАПИСАНА (видимо, имеется в виду, что она написана особенно удачно). Чуть ниже продолжением изображения является весьма сложенная композиция, где один на другой напластовано как минимум 3 рисунка и одна надпись, рис. 15-5. Фоновым и самым древним является изображение мамонта; он показан в профиль в вертикальной проекции. Вверху хорошо виден его хобот, слева — округлости спины, внизу — задняя часть. Слева, несколько перекрывая его, расположен второй рисунок — видна морда животного, напоминающая лошадь. Правее, тоже вертикально, развернут профиль лося, но он смотрит в другую сторону по отношению к мамонту; в этой же технике, но головой вниз изображена водоплавающая птица. Эти три рисунка по тщательности проработки очень напоминают палеолитические. Поверх них нанесена большая надпись, которую трудно различить на фоне рисунков; она не темнее их, а светлее, однако справа, на светлом фоне, ее можно не только различить, но и прочитать как НАКЪЛОНЪНАЯ (вероятно, имеется в виду пещера), рис. 15-6. Надписи, нанесенные поверх рисунков, очевидно, относятся к самому позднему времени. Здесь впервые можно наглядно видеть существование перекрытия рисунков одних эпох другими; странно, что Б.Д. Михайлов видит только один случай перекрытия: гравировка перекрывает остальные рисунки [ 1, с. 64 ] .
Интересно изображение сцен лова животных. Рисунок 16-1 выполнен черной краской в северо-восточном углу пещеры и, по мнению Б.Д. Михайлова, « воспроизводит сидящую женщину... с непомерно подчеркнутым торсом и подогнутыми в коленях ногами. Правая нога повернута в « фас » и опущена носком вниз, а левая еще более согнута с вытянутым носком и поднятой пяткой. Туловище фигуры с вытянутой рукой и намеченной головойнезначительно откинуто назад. Фигура 2 принадлежит собаке (?) с поднятым хвостом в стойке, выполнена краской темно-коричневого цвета и расположена « вверх ногами « под фигурой женщины » [ 1, с. 65 ]. К сожалению, тут не упоминается предмет, который женщина держит в правой руке, а это, на наш взгляд, нечто вроде меча. Ничего не говорится и о письменных знаках. Их тут два, ЛО и, вверх ногами, подобно собаке, ВЪ, что образует слово ЛОВЪ, рис. 16-2. Третий персонаж композиции — мужчина « в динамичной позе... с намеченной головой и руками » [ 1, с. 68 ]; к сожалению, опять еичего не говорится о том, что у фигуры в руках. На наш взгляд, у мужчины в руках копье, а подпись гласит ЗОВЪ, рис. 16-3. Тем самым, показана загонная охота: мужчина потрясает копьем, бежит и кричит (ЗОВ), а женщина с собакой и мечом ждет в засаде (ЛОВ).
Рис. 16. Чтение изображений залов № 36 и 51
Подписи говорят о лове и в зале № 51. Рисунок на втором карнизе был понят Б.Д. Михайловым как изображение « животного, возможно, коня, но выполненное в линейно-геометрическом стиле » [ 1, с. 76, рис. 44-3 ]; мы тут видим только надпись, рис. 16-4. Чтобы ее прочитать, ее надо повернуть на 90 0 вправо,рис. 16-5. Тогда можно будет прочитать З-образную лигатуру как ЛОВЪ ГОНА, рис. 16-7, а сам знак З и звезду под ним — как слово ЗВУЧИТЪ, рис. 16-8. Иными словами, говорится о том, что звучит лов во время гона животных. А на нижней плите расположено изображение рогатого животного, рис. 16-8 [ 1, с. 77, рис. 44-6 ], с линейной надписью ДИЧЬ ВЪ ЛОВЪ, рис. 16-9. Как видим, каждый зал Бог-горы обладает не только своей тематикой сюжетов, но и своим стилем исполнения рисунков и надписей, что свидетельствует не только о разнообразии жизни древнего человека, но и о различии в эпохах и стилях письма.
В «пещере Бизона» имеются и отдельные плоские камни или плиты, которые были найдены в сером песке по мере раскапывания пещеры; их нашли 18. Поскольку первым отдельные плитки нашел В.Н. Даниленко, он дал им наименование «чуринги» по аналогии с австралийскими молельными камнями. Однако в Австралии молельные камни не подписывались. Здесь же они явно носят надписи, рис. 17-1 — 17-6 [ 1, с. 69, рис. 36-7, 36-10 (обе стороны), 36-8, 36-9 и 36-11 ]. Чтение надписей приносит интересное варьирование названия камней: КАЩЕЯ ПИРОГИ, рис. 17-7; ПИРОЖЬКИ КАЩЕЯ, рис. 17-8; КАЩЕЕВЬ (ПИ)РО(ГЪ), рис. 17-9 (на обороте той же надписи); КАЩЕЕВЬ (ПИ)РОГЪ, рис. 17-10; ПИРОЖЬКА КАЩЕЯ ЛОЖАРЬ ДИВЪНОЙ, рис. 17-11; ЛАДЬ ИВО, рис. 17-12. Слово ЛОЖАРЬ можно понимать как ВЛОЖЕННЫЙ КАМЕНЬ; стало быть, все камни были названы их творцами ЛОЖАРЯМИ, тогда как их метафорический и сакральный смысл состоял в том, что они являлись ПИРОЖКАМИ КАЩЕЯ. В таком случае на них вряд ли молились. Возможно, их вложение в определенный предмет означало, что предмет посвящается Кащею или отправляется к Кащею.
Рис. 17. Чтение изображений на «чурингах» из пещеры Бизона (грота № 36 б)
Для уточнения назначения отдельных «лежарей» есть смысл рассмотреть еще несколько камней той же пещеры. Уже первый камень, рис. 18-1 и 18-2 [ 1, с. 69, рис. 36-1 ] раскрывает свой смысл, ибо на одной стороне его написано ВЪ ДЕНЬ И ЧЕЛО ПОЛОЖИ!,рис. 18-7, а на обороте ВЪ КАЩЕЕВЪ ДЕНЬ НЕ ДЕЙ ДЕЛЪ!, рис. 18-8. Это означает, что «Кащеевы пирожки» предназначались для задабривания Кащея в его день (30 лютеня), когда охотиться (да и вообще делать любые дела) было запрещено. Если же все-таки охотникам посчастливилось в этот день убить какое-то животное, то в его голову (если она большая) или в его тело вкладывали «лежарь» (плоский камень) со смыслом гостинца, «пирожка» Кащею, который получал в свой подземный мир душу убитого животного. Душа и была «пирожком». Вторая «чуринга», рис. 18-2, является календарем, ибо на плитке № 2 из зала № 36, рис. 18-3 и 18-4 изображены « линейно-геометрические рисунки » [ 1, с. 69, рис. 36-3 ], которые мы читаем ГОДЫ, рис. 18-9, на одной стороне (где находится 12 лунок по внешнему краю (12 месяцев), 3 лунки обычных лет и одна большая (соответствует високосному году). Тем самым перед нами структура календаря, состоящего из обычных и високосных лет по 12 месяцев в каждом. На обороте можно прочитать ЛОНЪНЕВА РУСЬ, т.е. МАТЕРИНСКАЯ (ПРАРОДИТЕЛЬСКАЯ) ЕВРОПА, рис. 18-10. Вполне возможно, что перед нами — имя данной местности, существовавшее в древности, до сей поры нам не известное. Иными словами, Бог-гора располагалась в Лонневой Руси. Так что календарь был привязан к местности и позволял определять, какие годы являлись високосными, и, следовательно, в какой год существовал день Кащея. Любопытно, что внешне каменный календарь выглядел как птица; видимо, быстротекущее время метафориески понималось как птица. Наконец, на последнем камне, изображающем ежа, рис. 18-5 и 18-6 надпись разорванными рунами означает ДЬЛЯ ЕЖА, рис. 18-1 1.
Рис. 18. Чтение изображений на «чурингах» из пещеры Бизона (грота № 36 б)
Место № 37 названо гротом «супруги быков». Здесь находится несколько специфических изображений, где отсутствуют фигуры животных или людей, одно из них помещено на рис. 19 [ 1, с. 73, рис. 39-3 ]. На нем я читаю не все возможные надписи, а примерно половину, чтобы определить тематику. Эти надписи таковы: ЩЕНЪКИ, рис. 19-9 и 19-10; СИЛЪКИ, рис. 19-11 и 19-12; ДЕТЪКИ, ЩЕНЯТА, РЕБЯТА В НАДИИ, рис. 19-13 — 13-15; ТАЙНА, рис. 19-16. Это можно понять как особый тип охоты, с помощью силков, где животное не уничтожается, но сохраняется. Возможно, что таким образом к людям попадают не взрослые особи, а зверята и щенята.
Рис. 19. Изображение пещеры «супруги быков» (грот № 37) и его чтение
Далее следует описание еще нескольких плит. Одна находится на севере от Бог-горы — № 38, с невыразительными штрихами; еще три плиты, № 39, 40 и 41, являются небольшими, тоже с куцыми штрихами, а изображения плит № 42 и 43 не приведены. Изображения двух следующих плит — 44 и 45, находящиеся на восточной стороне холма, представляют собой линейно-решетчатые фигуры. Плита 46-а имеет продолжением «пещеру супруги быков». Изображения на плите, возможно, имеют надписи. На плитах 47 и 48 довольно большая площадь образована рисунком, и сказать о надписях что-либо трудно. На плите 49 изображены стопы, и тематика их, судя по моему предварительному чтению, тоже посвящена коням. На плите 50 очень короткая надпись. Грот 51 находится южнее грота Быка; на нем находится «фигура животного, возможно, коня», рис. 16-4 [ 1, с. 79, рис. 44-3 ], где после поворота, рис. 16-5, я читаю ЛОВЪ ГОНА ЗЬВУЧИТЬ, рис.16-6. Тем самым тут изображена не охота типа преследования добычи, а охота во время естественного гона животных. На другой картинке, рис. 16-7 [ 1, с. 77, рис. 44-6 ], я читаю ДИЧЬ ВЪ ЛОВЪ, рис. 16-8. Тем самым, тематика изображений и надписей тут совпадает с тематикой грота Быка.
Рис. 20. Чтение надписи пещеры Колдуна (грот № 52)
Местом № 52 является грот Колдуна, открытый В.Н. Даниленко и находящийся в центре монолита холма Бог-горы. Над входом « на небольшом карнизе на плоской вертикальной стороне находились гравировки, выполненные легким штрихом в две строчки. На верхней линии изображены несколько рунообразных знаков, на нижней нанесены также 3 рунообразных знака, многолинейный крест, состоящий из 4 и 5 линий, перекрывающийся угловатой фигурой, рядом расположены два угла вершинами вниз, крестообразные начертания, на вершинах имеющие S и Р-образные знаки, что убеждает нас в том, что перед нами крестообразная монограмма Иисуса Христа с начальными буквами-символами. Вблизи находится еще одна фигура в виде вертикальных бороздок-линий (рис. 45-1) « [ 1, с. 77-78 ]. Такая трактовка вызывает удивление, ибо толстыми штриховыми линиями начертан не только крест, но и Л-образный знак, что слоговым способом обозначает слово ТЕЛО, но никак не монограмму Христа. Я читаю надписи как ТЕЛО. МОЛЕНЕ НЪ ТЕЛО МАВИКА-ЖЬРЕТЬСЯ. ДЕЙ СЬЖАТУ РЕЧЬ! КА ЛОЖУ ТЕЧЕТЬ, рис. 20. Это означает МОЛЕНЬЕ НАД ТЕЛОМ МАВИКА-ЖРЕЦА — ДЕЛАЙ СЖАТУЮ РЕЧЬ, ИБО К ЛОЖУ ТЕЧЕТ (ВОДА ИЗ РЕКИ). Стало быть, прямо у входа состоялось языческое отпевание одного из жрецов Бог-горы, Мавика. Очевидно, грот Колдуна играл роль и алтаря, и места погребения христианской церкви.
В одной из фигур на потолке В.Н. Даниленко предположил изображение колдуна, что и дало название самой пещеры. Он особенно выделял два различных изображения Колдуна: «... Речь идет о комплексе, а не об изолированном символе. Дело в том, что он выражает по меньшей мере три компонента: целиком антропоморфный символ колдуна, хвостатого зверя, хвост которого использован как атрибут самого колдуна и, возможно, звероподобный облик колдуна – явление наименее ясное. Поиски более-менее вероятных аналогий в мире тварей не привели нас к решению вопроса. Морда зверя при ближайшем рассмотрении не принадлежит копытному животному... Возникает впечатление, что зооморфную основу колдуна составляет птица. Можно констатировать сходство его птичьей головы с подобием священной птицы в пещере Колдуна, созданной один раз в качестве центрального образа сюжета изображения на одной из выявленных тут песчаниковых плит. Стоит предположить, что мотив колдуна-шамана, который нередко преобразуется в птицу, является наидревнейшим и глобальным сюжетом палеолитического этапа, следует полагать – общечеловеческим » [ 12, с. 137 ] .
На наш взгляд, рассматриваемый персонаж, рис. 21, не похож ни на человека, ни на птицу, ни на копытное животное, а очень напоминает рысь. Хотя его изображают обычно в вертикальном положении [ 12, с. 76, рис. 27 ], его штрихи могут быть прочитаны как знаки слоговой славянской пиьменности в горизонтальном положении. Согласно В.Н. Даниленко, здесь можно различить фигуру забитого мамонта (морда Колдуна) и фигуру охотника (нижняя часть спины). Действительно, их здесь различить можно. Однако каждая из них может быть разложена на еще более мелкие слоговые знаки, так что «мамонт» читается как СЕТЪКИ БЕРУТЪ, а «человек» как МУЖЬ. Полный же тьекст гласит: СЕТЪКИ БЕРУТЪ. ВЪ НИХЪ – ДИЧЬ БОГИНИ. МУЖЬ СЕЧЕТЬ ЗЬВЕРЯ. Следовательно, то, что В.Н. Даниленко прнимал за изображение «Колдуна», на самом деле есть изображение охоты с силками, посвященными богине (возможно, Рыси), где в конце охоты «мужь» должен был убить пойманное животное. Никакого описания сцены колдовства, одевания масок и т.п. мы здесь не видим; напротив, зверь на рисунке (возможно, и мамонтенок) должен пройти сквозь прямоугольные сети, находящиеся перед охотником; а последний вооружен дротиками и копьями. Следовательно, перед нами – одна из охотничьих сцен, и вся так называемая пещера Колдуна Каменной Могилы посвящена промысловой магии, но не обычному чародейству.
Рис. 21. Чтение надписи на изображении малого Колдуна
Более сложным является изображение Большого Колдуна, рис. 22. Эту фигуру мы оставляем вертикальной, как она помещена у Даниленко [ 12, с. 137, рис. 91 ], и производим чтение, начигая с морды зверя, рис. 22-2. Здесь уже читается совершенно другой текст: ВЫЛОЖИ НА НЕРЕСЪТЕ ТОЩИЙ ЛОТЪ! ЛОВИ ЩУКОВИНЪ НА ЖИВЬЦА! И КЪ СЕТИ ХОДИ! ЛОВИ РАКОВЪ! РАСЬТЯНИ ЗЕЛО И ЛЕСЪКИ! ЛЕЖИ! МУЖИЧИНА, ХОДИ ЛОВЪКО ВЪ ВОДЫ! – Перед нами целая программа лова, но не зверя, а рыбы и раков. — В пещере Колдуна можно видеть изображения различных животных на стенах. Остановимся пока на одном из них — на рисунках, « выполненных в «размашистом» стиле тонкими гравироывками, явно относящихся к иному историко-хронологическому периоду, скорее к эпохе энеолита-бронзы. В пользу этого мнения свидетельствует изображение человека в скорченном положении, как бы иллюстрируя трупоположение в могиле, характерное для ямно-катакомбного времени « , рис. 23 [ 1, с. 79-80 ]. Здесь, как видим, совершенно иной сюжет. Сопровождающих подписей как будто бы нет, однако изгибы оленя представляют собой слоговые знаки. Текст гласит: МАРАЛ (вид оленя) – БОГЪ ЖИВОЙ. ПОДИ, БОГЪ, ВЪ БЕГЕ!, рис. 23 (Последовательность чтения участков изображения оленя от 1 до 9 показана справа). Тем самым изображение служит одновременно обращением к богу-Маралу, который должен появиться в беге и, вероятно, способствовать охотничьей удаче. О существовании бога-оленя мы прежде ничего не слышали. Такой бог для нас выглядит весьма новым и неожиданным. К тому же это не просто ОЛЕНЬ ВООБЩЕ, а именно Марал.
Рис. 22. Чтение надписи на изображении большого Колдуна
Изображение оленя не одиноко. Его сопровождают надписи, находящиеся на стене справа и слева (на рис. 23 я их все поместил слева, равно как и свое их чтение в пронумерованной последовательности). Попробуем прочитать сначала надписи, находящиеся справа. Первая из них в виде стопы означает слово БЕЧАДЬНЕ, то есть ПЕЧАТНЫЙ, второе – СОБОРЪ или СЪБОРЪ; вместе, как нам кажется, отражена идея коллекции изображений, удостоверенных печатью, то есть подлинных. Прежде нам неоднократно встречалось слово БЕЧАТА в смысле ПЕЧАТЬ, в том числе и на средневековых текстах, и это не озвончение первого слога, а его подлинное звучание, ибо слово БЕЧАТЬ происходит от глагола БИТЬ, БИЧЕВАТЬ, то есть ВЫСЕКАТЬ; тем самым слово БЕЧАТЬ означает ВЫБИТОЕ, ВЫСЕЧЕННОЕ.
Изображение слева напоминает падающего человека с подогнутыми коленями. Изображение человека в палеолитических сюжетах вообще весьма редко, а в сочетании с изображением оленя-бога становится еще более интересным. Руки не показаны, зато ноги широко раздвинуты, как у рожающей женщины. Тем самым семантика рисунка отражает два принципиально важных для мифологии момента: наличие рожаницы и ее связь с оленем. Невольно приходит на ум гипотеза Б.А. Рыбакова о том, что некогда рожаницы были лосихами. То, что рисунок оленя символизирует марала, не должно удивлять. Марал входит в род оленей и относится к промысловым животным; однако его численность в настоящее время невелика; род лосей содержит всего один вид, который успешно сохранился до наших дней; поэтому небольшой семантический сдвиг с несохранившегося марала на уцелевшего лося вполне допустим. Так что рожаницы-маралы со временем стали пониматься как рожаницы-лосихи.
Еще более интересно чтение составных частей рожаницы. Текст таков: ДЬВА БОГА: ВЬ ЛАДЕ, ЛЕЛИ. Таким образом, рожаницы действительно являются богинями Ладой и Лелей. Поражает искусство, с которым слоговые знаки человек делал составными частями изображения, в данном случае рожаницы. То, что их две, следует из текста. Но и из рисунка: одна богиня в антропоморфном облике рожает, другая, в зооморфном, бежит. Тем самым мы сталкиваемся с интересным объединением двух различных ипостасей божства: зооморфной и антропоморфной. Об этой дешифровке я уже сообщал в одной из публикаций [ 3, с. 10 ], относя их к палеолиту. Сейчас у меня такой уверенности в столь древней атрибуции именно этого сюжета нет, но понимание человека как роженицы сохраняется, ибо трупы не хоронят в странной позе с широко разведенными ногами.
Рис. 23. Общий вид изображений с оленем пещеры Колдуна и их чтение
Изображениях на стенах множество; они реалистичны и многофигурны; часть из них является, видимо, изображениями-надписями, типа уже рассмотренных. В подтверждение можно привести еще одно, которое Михайлов интерпретирует как фигуру « благородного оленя с большими ветвистыми рогами имеющую следы разрушения позднейшими посетителями пещеры » [ 1, с. 79 ], рис. 24-1. И верно, на олене [ 1, с. 78, рис. 45-2 ] читаются рога как надпись БОГЪ МОЙ, а также читаются части фигуры как слова СЬЛАВЪНОЙ ВОЛЕНЬ, рис. 24-6. Уже из двух последних изображений следует, что пещера посвящена не «колдунам», которые, вероятно, отражают изобразительные и текстовые заклятья на поимку сетями дичи, щук и раков, а зооморфным богам, прежде всего оленям, и их антропоморфным ипостасям, богиням Ладе и Леле. Так что эта пещера больше напоминает пантеон, хотя и содержит элементы охотничьей магии.
Рис. 24. Рисунки-надписи на «чурингах» пещеры Колдуна и их чтение
Естественными дополнениями настенных гравировок служат гравированные камни, «чуринги», которых описано весьма много в монографии В.Н. Даниленко; часть из них репродуцирована и Б.Д. Михайловым. Я помещаю тут только те, которые содержат минимальное число линий, ибо они наиболее доказательны как надписи-рисунки. Первый из них, рис. 24-2 [ 1, с. 86, рис. 52-3 ] напоминает кабана, однако правая его половина состоит как бы из букв Н и Т, которые, естественно, могут быть и слоговыми знаками НЪ и ТЪ. А это — окончание слова МАМОНЪТЪ, так что первые два слога должны присутствовать на рисунке тоже. Их выделение не составляет труда, ибо первый слог МА содержится в общем контуре спины, хобота и задней части животного, а второй слог МО, нескольно усиленный справа, является левой частью изображения, рис. 24-7. Так что перед нами не кабан, а МАМОНЪТЪ. Сложность второго слога МО объясняется наличием еще одного знака, слитого с ним, знака БО, тогда как штрих бивней и часть хобота читается как ГЪ, что образует слово БОГЪ. Итак, перед нами МАМОНЪТЪ-БОГЪ, рис. 24-7. Это до предела стилизованное изображение Мамонта-бога отличается от другого рисунка, тоже мамонта, рис. 24-3 [ 1, с. 86, рис. 52-7 ], на котором можно прочитать МАМОНЪТА ВЪ НОЗИ ПОРАЗИ ВЬЖИВЕ, рис. 24-8. Тут мы имеем дело с промысловой магией, где мамонта оказывается не покровителем людей, а объектом охоты. И еще один мамонт или, скорее, судя по большой голове и малым ножкам, мамонетенок, изображен на плитке-«чуринге», рис. 24-4 [ 1, с. 86, рис. 52-5 ]. Здесь можно прочитать СЬЛОНИКИ ВЬ ПЕЩЕРЕ, рис. 24-9. Это — скорее бирка с тематикой плиток, чем предмет поклонения или текст заговора. Тем самым, мы наблюдаем разнообразение плиток-«чуринг» по их назначению. Наконец, нельзя пройти и мимо абстрактной плитки, не содержащей никакого изображения, рис. 24-5 (лишь с очень богатым воображением можно представить себе здесь мамонта на вершине горы) [ 1, с. 85, рис. 51-13 ], на которой можно прочитать ВЪ НОВОЛУНО, то есть В НОВОЛУНИЕ, рис. 24-10. С этого короткого текста, прочитанного в июне 1994 года, я понял, что Бог-гора содержит огромное количество славянских текстов, написанных слоговыми знаками. Правда, Б.Д. Михайлов публикует в своей книге лишь одну сторону данной плитки; на второй содержится продолжение текста, которое поясняет, что же произошло в новолуние: речь идет о крови мамонта, вытекавшей в это время. Об этом тексте я уже писал [ 13, с. 138 ]. К сожалению, Б.Д. Михайлов и на ряде других изображений опускает часть надписей, оставляя только рисунки животных, что заставляет читателя по данной пещере отдавать предпочтение публикациям В.Н. Даниленко.
Место № 53 на восточном склоне холма названо пещерой Подковы. Оно находится на восточном склоне холма; у входа в песке найдены железный плоский наконечник стрелы с черенком и обломок железной скобы, датируемые IX-XI вв. На потолке пещеры имеется изображение, рис. 25 [ 1, с. 89, рис. 56 ]. К сожалению, оно дано Михайловым в очень мелком масштабе, поэтому я читаю только самые крупные надписи. Текст получается таким: РОЗАНЬЩЕ КЪЛЕНОВЕ ХЬРАНИТЬ ТЕЛО ВАРЯГА. МОЛИСЬ МЪНОГО БОГУ НА РАТИ ЗА ЛЮДИ: « БОЖЕ » !, рис. 25-9 — 25-16. Иными словами, РОЗАРИЙ КЛЕНОВЫЙ ХРАНИТ ТЕЛО ВАРЯГА. МОЛИСЬ БОГУ МНОГО В БОЮ О ЛЮДЯХ. БОЖЕ! Это можно понять как погребальную камеру одного или нескольких варягов, что вполне совпадает с датировкой Б.Д. Михайлова.
Рис. 25. Надписи пещеры Подковы (№ 53) и чтение наиболее крупных из них
Место № 54 представляет собой большой массивный козырек. На потолке расположена «линейно-геометрическая фигура», рис. 26-1 [ 1, с. 92, рис. 58-1 ], которую я попытался прочитать. Надо сказать, что тип надписей этой пещеры особый, очень небрежный, и читается с большим трудом, особенно потому, что трудно определить правильное расположение фигуры. Так, первую фигуру, рис. 54-1 [ 1, с. 92, рис. 58-1 ], пришлось развернуть на 180 0, однако труды на чтение не окупились полученным результатом, ибо текст оказался мало информативным: ВЫХОДЪ СЪЛЕВА СЪЗАДИ ЗАЛА. ВЫХОДИ ЖЕ!, рис. 26-4 — 26-7. Так что перед нами — просто указатель. Гораздо информативнее оказалось другое изображение, рис. 26-2 [ 1, с. 92, рис. 58-3 ] . Здесь удалось прочитать ГУСЬ ВЪНОВЬ БОГЪ-ГОРУ (РУСЬ) МАРЫ ПЕЛЪ, рис. 26-8 — 26-10, что можно понимать как то, что данная пещера посвящена Маре, чьими птицами являются изображенные на рисунке гуси и утки. Если я правильно читаю, переворачивая средний фрагмент дланного рисунка на 90 0 влево (что дает слово Мары) и верхнюю его часть (что дает имя Бог-гора), здесь я впервые сталкиваюсь с подтверждением древнего наименования Каменной Могилы как Бог-горы. Вполне возможно, что Маре принадлежала не столько данная пещера, сколько и вся Бог-гора, ибо Мара ассоциировалась не только с зимой и смертью, но и с нижним миром, а Бог-гора находится ниже уровня земли в данной местности. Однако пока делать далекоидущие выводы преждевременно, поскольку, повторяю, читается данный текст с очень большим трудом. Наконец, третий текст, рис. 26-3 [ 1, с. 92, рис. 58-2 ], тоже носит служебный характер; я читаю его ПЪЛОТЪНЪ ПЪЛИТЪКИ ВЯЖИ, РИСОВЕНЕ КЪЛАДИ НОВО, рис. 26-11 — 26-14. Это означает ПЛОТНО ПЛИТКИ СВЯЖИ, РАЗРИСОВАННЫЕ КЛАДИ ЗАНОВО. Вместе с тем, из него следует, что камни с надписями назывались ПЛИТКИ; и что эти плитки полагалось связывать, если они находились без рисунка, и отдельно надлежало хранить рисованые плитки.
Рис. 26. Изображения из пещеры № 54 и чтение ее надписей
Для уточнения назначения данной пещеры имеет смысл прочитать надписи на самих плитках, что показано на рис. 27. Прежде всего на змеевидно плитке, рис. 27-1 [ 1, с. 93, рис. 59-15 ], видны знаки на голове; они могут быть прочитаны на обеих сторонах плитки как ВЫРОВЪНЯЙ, что можно считать названием инструмента — ВЫРАВНИВАТЕЛЬ, рис. 27-3. Чуть дальше видны знаки, читаемые как ВЫВОДИ, а затем, поперек, ДЬЛЯ РУНОВЕЦЬ, рис. 27-4 — 27-5. Затем вдоль плиты написано НЕЖЬНО РАЗЪРАВЬНЯЙ, рис. 27-6, выше — ПЪЛИТУ, рис. 27-7, наконец, ПЕСЪЧАНИКА И, рис. 27-8. На обратной стороные можно прочитать КАМЕРЫ, И РУЧЬЯ, И НЕЖЬНО ЗАПИШИ ГОДЫ ЕЕ, рис. 27-9 — 27-12. Пять других камней [ 1, с. 93, рис. 59-2, 59-3, 59-7, 59-8 и 59-9 ] содержат более скромные надписи. На камнях 14 и 15, рис. 27-14 и 27-15 написано то ли ДЬЛЯ, то ли, наоборот, ВОДЫ, рис. 27-19 и 27-20; на камне 13 — ДЬЛЯ ПЕРА, рис. 27-18; на камне 16 — ДЬЛЯ или ВОДЫ ЖИВЫ, рис. 27-21; на камне 17 — ДЬЛЯ РУНОВА ПИСЬМА, рис. 27-22. Камни свидетельствуют о наличии в процессе нанесения надписей некоторой техники для разравнивания плит, для их чистки перьями и поливания водой; видимо, воду в некоторой емкости ставили на плитку, предназначенную ДЛЯ ВОДЫ, а под плитку для нанесения надписи подкладывали каменную подушку ДЛЯ РУНИЧЕСКОГО ПИСЬМА. Иными словами, существовала определенная технология подготовки поверхности для письма. Среди не показанных на моих рисунках изображениях камней можно прочитать надписи ЛЕЙ, а также на одном из них (рис. 59-14 у Михайлова) прочитать надпись РЕЗЬЦЕВЫЙ, то есть тот камень служил резцом. Так что данная пещера оказывается гравировальной мастерской, где изготавливали рисунки и надписи.
Рис. 27. Надписи на плитках пещеры № 54 и их чтение
Место № 55 в наши дни является развалом многочисленных плит разной формы и очертаний. В центре грота, перпендикулярно к площади карниза, « горизонтально размещен выступ конусоподобно-овальной формы со следами шлифовальной и культурной обработки, передающий черты заостренного профиля головы ужовой змеи..., обращенной в сторону реки Молочной, которая находится в 50 м от северного склона грота. Широкими бороздками обозначены верхняя и нижняя отвислая губы, полуоткрытый рот с зубами, который несет на себе следы многочисленных сколов, образовавшихся вследствие ударов небольшим орудием (молоток — ?). Глаза выполнены в виде маленьких ямок... Очевидно, с помощью таких приемов в камне отображен образ мифического хтонического существа, которое явно напоминает известных рыбозмееподобных вешапов на Кавказе, когда в древности их внешний облик был близок к обыкновенным рыбо-змеям и отличался большими размерами » [ 1, с. 94 ], рис. 28-2 [ 1, с. 95, рис. 60-2 ]. К сожалению, ни о назначении сооружения, ни о причине сколов Б.Д. Михайлов не высказывает никаких предположений, отметив лишь наличие на потолке пещеры изображения двух стрел и лука, рис. 28-1 [ 1, с. 95, рис. 60-3 ], да на карнизе — ряда рисунков, например, рис. 28-3 [ 1, с. 95, рис. 60-7 ]. Даны описания рисунков без комментиариев.
Перечисленные изображения содержат надписи. Прежде всего можно прочитать изображение лука и стрел как РУСЬ. ДОЛИНЕ МОЛОЧЬНА — РОДИНА НАША, рис. 28-4 — 28-8. Уже эта любопытная надпись говорит о том, что в данный период (предположительно — раннее средневековье или поздняя античность) существовала речная цивилизация долины реки Молочной; иными словами, полноводная река Молочная могла кормить многочисленное население. Название РЕКА МОЛОЧЬНА или МОЛОЧЬНЪ можно встретить и на изображении головы змеи, причем это название встречается трижды: над картушем, в нем самом, и под ним, рис. 28-9 — 28-12. В последнем случае слово МОЛОЧЬНЪ соединяется со словом ПЕЩЕРА, рис. 28-13. Сам картуш можно понять как слово БЕЧАТА, то есть ПЕЧАТЬ, рис. 28-14. Это означает, что данные сведения являются достоверными. Наконец, штрихи, образующие нос змеи, содержат очень интересную надпись, можно сказать, ключевое слово ЖЕРЬТЪВЕНЪНИКИ, рис. 28-15. Таким образом, голову змеи можно понять как главный алтарь данной пещеры-святилища, а многочисленные сколы на ее поверхности — как следы ритуального разрубания туши жертвенного животного на поверхности этого «лобного места». Подтверждает и уточняет данное чтение и другая надпись, плохо сохранившаяся в начальной части, рис. 28-3 [ 1, с. 95, рис. 60-7 ], которую я читаю как ЖЕРЬТЪВЕНЪНИКИ ЛЕТЪНЕ, рис. 28-16. Тем самым можно предположить, что помимо летних жертвенников в Бог-горе существовали и зимние.
Рис. 28. Надписи пещеры № 55 и их чтение
Место № 56 названо «пещерой Рыбы», и оно соседствует рядом с пещерой Колдуна в южной части холма. Название пещера получила потому, что на ее дне, представляющем собой каменный монолит, « горельефом изготовлена фигура рыбы » [ 1, с. 97 ]. На мой взгляд, даннывй горельеф больше напоминает днище лодки. Кроме того, на левой стене « вверху нанесено небольшое судно с мачтой..., а внизу большой треугольник вершиной вверх... В центре плиты нанесены четыре стрелы с двумя острыми наконечниками..., перечеркнутые прямой линией » [ 1, с. 97 ]. Изображение судна на рисунке, относящемся к данной пещере, Б.Д. Михайлов не воспроизводит, а «треугольник» и «стрелы» можно видеть на рис. 29-1 [ 1, с. 98, рис. 62-1 ]. На мой взгляд, первое есть надпись ЛОДЬКА, рис. 29-4, поясняющая изображение лодки, а второе есть изображение не стрел, а весел данной лодки: весла находятся на двух уровнях (короткие на нижней палубе, длинные — на верхней) и с двух сторон лодки (светлые с одного борта, темные — с другого). Плита-конкреция с линейно-геометрическими изображениями, рис. 29-2 [ 1, с. 98, рис. 62-7 ], имеет рисунок лодки и надпись, которая читается мной ВОТЪ ЛОДЬКИНЫ ВЕСЬЛА БЕЛЫ, рис. 29-5. Вероятно, за этим камнем когда-то хранились весла. О другой плите Б.Д. Михайлов пишет так: « Особое значение имеет большая конкреция, явно имеющая скульптурную обработку профиля человека и расписанная округлыми и прямыми линиями, явно воспроизводящими черты человека » [ 1, с. 98 ], рис. 29-3 [ 1, с. 98, рис. 62-8 ]. Действительно, на фигуре виден профиль человеческого лица. Надписи гласят: ДЕВЫ ЖИВЫ НОСЪ, рис. 29-6 — 29-8; ДЕВЫ ПЕНЬ, рис. 29-9 и 29-10. Тем самым мы видим скульптурный нос, которым была украшена лодка славян (подобно дракону, украшавшему нос викингов), причем лицо изображено не абстрактое, а ДЕВЫ ЖИВЫ. Это — первый известный мне портрет богини Живы, чья средневековая иконография на сегодня пуста. Тем самым пещера Рыбы оказывается эллингом, помещением для хранения и смоления лодок и предметов, связанных с ними.
Рис. 29. Надписи пещеры № 56 и их чтение
Плита № 57 находится в северо-западном секторе холма у подножья грота быка и образует небольшую пещеру. Рисунков здесь нанесено около десятка тонкими штрихами; я помещаю лишь два. На первом из них, рис. 30-1 [ 1, с. 100, рис. 64-2 ] Б.Д. Михайлов видит «быка с хоботом» [ 1, с. 99 ]. На мой взгляд центральную фигуру вообще трудно выделить из фона и как-то интерпретировать. Что же касается фигуры справа, от которой видны передние ноги и удлиненная голова, то подпись гласит, что это БЫКЪ, рис. 30-2. Внизу справа, около изображения сетей имеется несколько подписей, рис. 30-3. Они читаются ДИКИЙ КОЗЕЛЪ, ЛОСЬ, рис. 30-4. Вероятно, козлов и лосей гнали на сети, где они и запутывались. На другом изображении, рис. 30-5 [ 1, с. 101, рис. 65-1 ] я выбрал верхний фрагмент с хорошо различимыми отдельными слоговыми знаками. Здесь читается надпись МОЛИСЬ ЖАРОЙ К ВЕЛЕСУ, ЧЕЙ ЖЬДИ СЕРЪПЪ, рис. 30-6. Эта надпись очень интересна, поскольку подтверждает давно существовавшее у меня подозрение о том, что Велес когда-то был богом Луны, а Луна связана с водной стихией. Удивительно, что при жаре молились не богу грозы Перуну, а богу Луны Велесу. — Ряд других гравировок данной плиты имеет много пересекающихся линий и потому достаточно сложен для беглого анализа.
Рис. 30. Надписи плиты № 57 и их чтение
В данной пещере были найдены и отдельные каменные плитки с изображениями. Две из них я воспроизвожу на рис. 31 [ 1, с. 104, рис. 61-1 и 67-2 ]. Они показывают каких-то животных. На первом рисунке можно различить безрогого быка; надпись под ним (повернутая на 180 0), слева от него (повернутая на 90 0 влево) и на нем (уши, спина и морда) можно прочитать как МОЛИСЬ НА, а надпись в левой «морковке» и под быком можно прочитать как ЛОСЯ И БЫКА, рис. 31-2. На другом камне все надписи начертаны перевернутыми на 180 0, рис. 31-3. Надпись слева читается как ТО — ДИКАЙ КОЗЕЛЪ; надпись справа — МОЛИСЬ! На центральной фигуре слева с поворотом на 90 0 начертано МОЛИСЬ, а под ней — НА ЛОСЯ НАШАГО. Справа можно прочитать МОЛИСЬ КОСУЛЕ, МОЛИСЬ ЛОСЮ. Наконец, самое нижнее изображение читается: рога как ДИКИ, ноги как ЛОСЬ, рис. 31-4. Как видим, на плитках начертаны те же названия животных, что и на стенах — БЫК, ЛОСЬ, КОЗЕЛ; добавлено лишь название КОСУЛИ. Всем этим животным охотники должны были молиться. Козел и лось названы дикими; это означает, что уже существовали прирученные животные, стало быть, надписи могли быть сделаны не ранее эпохи бронзы. Вероятно, в данной пещере охотники на лесных животных молились удачной охоте на избранную дичь.
Рис. 31. Надписи на камнях под плитой № 57 и их чтение
Пещера № 58 находится под плитой, лежащей в направлении север-юг. На плите расположено « животное;... выполнено с угловатыми рогами-мордой и вертикальными задними конечностями » , рис. 32-1 [ 1, с. 105, рис. 68-9 ], и изображение, которое « явно передает фигуру быка в позе нападения-бодания, с угловатой мордой и выдвинутыми вперед рогами » , рис. 32-2 [ 1, с. 105, рис. 68-8 ]. Я усматриваю тут либо рисунки с надписями, либо только надписи и читаю их КИНЕШЬ, рис. 32-5, ДИКУЮ ВУТЪКУ, рис. 32-6, НА БЕГУ. МОЛИСЬ ЛОСЮ ЗЬЛОМУ, рис. 32-7, ОТЪНОВО, рис. 32-8. Здесь уже появляются характеристики животных: ЗЛОЙ ЛОСЬ и ДИКАЯ УТКА, причем ЛОСЮ предложено МОЛИТЬСЯ, хотя он и ЗЛОЙ, а ДИКУЮ УТКУ предполагается КИНУТЬ НА БЕГУ. Назначение такого предложения неясно. Другие рисунки имеют еще меньше читаемых фрагментов, так что о функции этого место приходится только гадать.
Рис. 32. Надписи пещеры № 58 и 60 и их чтение
Плита № 59 находится слева от входа пещеры быка; на камне с изображением оленей [ 1, с. 107, рис. 70-1 ], начертано очень мало, что позволяет прочитать только ВЪВЕДИ и ВОЙДИ; я это изображение не привожу. Зато пещера № 60 (Козы), находящаяся на северном склоне холма, имеет много рисунков, а также плиток с изображениями. Так, на одном из рисунков на стене видно изображение водоплавающей птицы, повернувшей голову назад, рис. 32-3 и небольшого копытного животного под ним, рис. 32-4 [ 1, с. 108, рис. 71-4 ]. Б.Д. Михайлов об этом рисунке не сообщает ничего. Я читаю ПАСЕТЪ СЕЙ ГУСЕНОКЪ ЗЬЛАТО ЛЕТОМЪ, ПОЗАДИ ДЕВЫ ЧИСЬЛА, рис. 32-9 — 32-10. Внизу можно прочитать на изображениях Солнца и Луны ДЕВЫ ЧИСЬЛО, рис. 32-11, и на изображении копытного — НЕ ЖЬДИ РАНЬШЕ, рис. 32-12. Это сообщение уже имеет некоторое отношение к календарю; под ДЕВОЙ понимается Майя, которой был посвящен месяц серпень; день успения Майи приходился на 8 серпеня (28 августа) и был связан с окончанием жатвы. Однако что имеется в виду под ЗЛАТОМ и ГУСЕНКОМ неясно. Неясно и то, почему гусенок повернул голову назад, и почем ПАСЕТ он, а не ПАСУТ его. Видимо, речь идет о каком-то ритуале, известном жрецам. Возможно, что подразумевается урожай, который предназначался на корм скоту и птице и который можно было убирать и после дня успения Майи. На остальных изображениях на стенах пещеры чтение надписей затруднительно.
На одном из блоков-конкреций, рис. 33-1 [ 1, с. 112, рис. 74-1 ], можно видеть три изображения животных: двух мамонтов, над которыми птица распростерла крылья — слева, рис. 33-2; слона или мамонта в центре, рис. 33-3, и непонятное животное справа, рис. 33-4. Б.Д. Михайлов считает, что перед нами « мамонт-олень-антропоморфная фигура (колдун — ?) » [ 1, с. 112 ]. Читая развернутое нормальным образом изображение слева, можно получить текст ЕСТЬ ЛИ СЬЛОНЪ РЕКАЛЪ (РЫКАЛЪ) ДЬЛЯ ПУГАНИЯ, ТО МАМОНЪТЪ — ДЬЛЯ ВЫМОТА ВЬСЕХЬ НАШИХЬ НАДЕЖЬДЬ, рис. 33-5. Это — интереснейшее противопоставление слона и мамонта; оно показывает, что древний художник их хорошо различал; но нам совершенно неизвестно отличие рыкания мамонта от рыкания слона. Оказывается — один рык пугает, другой выматывает и лишает всякой надежды. — Существо в центре тоже подписано: А СЕ СЬЛОНЪ, ЖЕЛЕЗЕНЪ, КОЖЕНЬ; НЕ ДЬЛЯ ВЬСЕХ — ЖЬДЕТЬ, рис. 33-6. Так что это существо — не мамонт, а слон; данное изображение Б.Д. Михайлов поместил на обложку монографии, и, как видно из пояснения, принял за рисунок мамонта. Кожа слона, жесткая, ороговевшая, сравнивается с железом; у мамонта, как известно, шкура была покрыта шерстью и, следовательно, казалась гладкой на ощупь. Слон для кого-то был не доступен, но зато других ожидал. Третий рисунок прочитан мной не полностью из-за обилия мелких знаков; однако крупные знаки можно прочитать как СЕ ЛИ МАМОНЪТЪ, СЬЛОН? — СЬЛОНЪ!, рис. 33-7. Иными словами, ЭТО МАМОНТ ИЛИ СЛОН? — СЛОН! Тем самым, третья фигура, которую для рассмотрения в качестве слона следует повернуть на 180 0, представляет собой тоже слона. Возможно, что данную плитку следует рассматривать как учебное пособие для различения слонов и мамонтов и что данная пещера являлась чем-то вроде школы.
Рис. 33. Надписи на плитке пещеры № 60 и их чтение
В данной пещере найдено также множество камней с надписями. На ряде из них весьма много наложенных друг на друга изображений и символов, так что их чтение оказывается затруднительным. На тех же, которые содержат небольшое количество знаков, можно иногда увидеть некоторые изображения. Так, на блоке 4 по мнению Б.Д. Михайлова « изображена голова человека с длинным носом и тонкой шеей » [ 1, с. 112 ], рис. 34-1 [ 1, с. 113, рис. 75-1 ]. Я читаю: ДИКИЕ ЖИВЫ БОГА ДИВЪНЕ ЛОНА, рис. 34-2, что можно понять как метафорическое понимание слова ЛОНО в качестве источника всей жизни, причем у богини Живы этих источников много, и они понимаются как дикие, но тем не менее ДИВНЫЕ. Так что здесь Б.Д. Михайлов, возможно, прав, ибо на данном изображении мы видим еще один лик Живы в профиль. — На блоке 10 Михайлов видит « изображение животного с острой мордой и прямыми рогами, туловище воспроизведено прямыми линиями, конечности углами и глубокой дугой » [ 1, с. 114 ], рис. 34-3 [ 1, с. 115, рис. 76-2 ]. Я читаю ЛОНЪНЕВЫ БОГИ ВЕДЬ!, то есть ЗНАЙ БОГОВ ЛОННЕВОЙ РУСИ!, рис. 34-4. В таком случае можно понять слово ЛОНА предыдущей надписи метафорически как ПЕЩЕРЫ БОГ-ГОРЫ, которые являются ДИКИМИ, то есть природными, нерукотворными, а словосочетание ЛОННЕВА РУСЬ может пониматься как ПЕЩЕРНАЯ РУСЬ. — На обороте того же камня Михайлов не видит ничего, комментарий у него отсутствует, рис. 34-5; с моей точки зрения тут написано ЧАЙ ВЬ ЛОНЕ ВЕНЕЦЬ ВЪЛЕЧЕНЯ, рис. 34-6, то есть ПРЕДВКУШАЙ В ПЕЩЕРЕ ВЕНЕЦ ВЛЕЧЕНИЯ. Иными словами, паломники, дойдя до пещеры, должны были чувствовать себя на вершине счастья. — На блоке 19 Михайлов видит « фигуру животного с короткой, острой мордой, повернутой в фас, с согнутыми передними конечностями, над которой находится, вероятно, колющее орудие (копье) и впереди антропоморфные рогатые фигуры » [ 1, с. 114 ], рис. 34-7 [ 1, с. 115, рис. 76-11 ]. При очень большой фантазии такое вообразить себе можно, однако на мой взгляд, надписи данного камня следует читать, повернув изображение на 90 0 влево. Я читаю ЛОНЪНОВА БОГИНЯ ЛЕЛЯ СЬДЬВИНЕТЬ КОЛЕНЪ НОГИНА (то есть КОЛЕНИ НОГ), рис. 34-8. Иными словами, ПЕЩЕРНАЯ БОГИНЯ ЛЕЛЯ НЕ ЖЕЛАЕТ ЛЮБИТЬ. А изображение «копья» с моей точки зрения дано для привлечения внимания; это — ничто иное, как предтеча восклицательного знака. — На блоке 34 Михайлов видит на лицевой стороне « торс антропоморфной фигуры в согнутом положении, над которым доминирует еще одна фигура с большой округлой головой » [ 1, с. 117 ], рис. 34-9 [ 1, с. 117, рис. 78-4 ]. Я тут вижу еще и надпись, которую читаю БОГИНЯ ЛОНЪНЕВА ЛЕЛЯ, рис. 34-10, однако для этого переворачиваю камень на 180 0 против данного на рисунке положения; у Михайлова камень стоит вертикально. Очевидно, фигура человека в профиль и есть фигурка богини Лели. — На обороте какое-то осмысленное изображение отсутствует, рис. 34-11, но я читаю БОГИНЯ ЛЕЛЯ, ИДИ!, рис. 34-12. Таким образом, на лицевой стороне имеется иконическое изображение-текст, а на обороте — текст призыва. Вероятно, для вызова божества плитку с его изображением следовало повернуть тыльной стороной. Этот методический прием, видимо, сохранялся и для других плиток, так что теперь можно различать в ряде случаев, с какой стороной плитки мы имеем дело. — На блоке 22 Михайлов усматривает изображение « фигуры животного с большой овальной головой (бык — ?) » [ 1, с. 114 ], рис. 34-13 [ 1, с. 116, рис. 77-2 ]. Я читаю надпись БОГИНЯ ЛОНЪНЕВА НАША, рис. 34-14. Скорее всего, речь идет о Живе. В данном случае интерпретация надписи как фигуры животного ошибочна. — На блоке 31 Михайлов видит « две фигуры с рогами и ромбовидными головами, стоящие друг за другом » [ 1, с. 116 ], рис. 3 4-15 [ 1, с. 117, рис. 78-1 ]. Я читаю СУЩЕСЬТЬВО КАМЪНЕВО, то есть КАМЕННОЕ СУЩЕСТВО, рис. 34-16. По сути дела, все гравировки можно считать каменными существами. — Наконец, на блоке 45, где Михайлов видит « сидящую антропоморфную фигуру » [ 1, с. 118 ], рис. 3 4-17 [ 1, с. 119, рис. 79-6 ], я читаю ДЬЛЯ БОГА ЛОНА — ИНОЙ ВЪКУСЬ, рис. 34-18. Возможно, что перед этой плиткой стояла еда для причастия.
Таким образом, данные примеры показывают, что, скорее всего, речь идет о камнях, посвященных преимущественно богине Живе, а также богине Лели, так что смысл пещеры несколько проясняется.
Рис. 34. Надписи на камнях пещеры № 60 и их чтение
Поскольку в этой недавно найденной пещере Б.Д. Михайлов обнаружил большое количество каменных плиток, есть смысл рассмотреть еще несколько из них, и содержащие образы животных, и прочесть маленькие камни с надписями. В разделе «скульптура» Б.Д. Михайлов помещает изображение фигуры 2, « быкообразного существа с хорошо проработанной головой; туловище испещрено линейно-геометрическими рисунками » [ 1, с. 121 ], рис. 35-1 [ 1, с. 122, рис. 82-2 ]. Честно говоря, я не вижу тут быка, ибо обе стороны плитки больше напоминают какое-то мелкое животное. Надпись я читаю так: ДЬВА ДИТЯ КУНОЧЕВЫ. БОГИ ЛОНА ПОМОГУТЬ, рис. 35-2. Следовательно, речь идет о детках куницы, а не о быках. Заметим, что наши предки проявляли заботу о зверятах-малышах, оставшихся после охоты без родителей. В данном случае надежда возлагалась на богов Бог-горы. На обратной стороне плитки, рис. 35-3, можно прочитать ЗЬВАТЬ НА ПОМОЩЬ ЛОНЕВА БОГА ДЕШЕВЪЛЕ ВОЙНЕ, рис. 35-4, то есть ЗВАТЬ НА ПОМОЩЬ БОГЫ БОГ-ГОРЫ ДЕШЕВЛЕ ВОЙНЫ. Данная надпись адресована, видимо, не только охотникам на куниц, но и вообще всем воинственно настроенным мужчинам. — Следующее изображение напоминает луна-рыбу, рис. 35-5 [ 1, с. 122, рис. 82-5 ], — это фигура 5, « как бы воссоздающее спину животного » [ 1, с. 121 ]. Я читаю надпись как ЛОНЕВА БОГИНЯ, ИДИ!, рис. 35-6, что означает, что перед нами оборотная сторона плитки иначе вместо призыва содержалось бы наименование изображенного животного). — На фигуре 1, рис. 35-7 [ 1, с. 122, рис. 82-1 ], Б.Д. Михайлов видит « мамонта; хорошо проработана голова и фигура животного-исполина; на лицевой стороне проработаны детали: голова, хобот, бивни, конечности » [ 1, с. 121 ]. Тут с этим исследователем вполне можно согласиться. Правда, надпись не совсем понятна: НИВЕНЬ ВЫШЕ ЛОНА, РАДЕЯ ЗА ДИЧЬ ЩЕДРО, рис. 35-8. Выше уже встречались надписи и СЛОНЪ, и МАМОНЪТЪ, так что наши предки их прекрасно различали; имя НИВЕНЬ мной встречено впервые. Кроме того, утверждается, что этот нивень выше ЛОНА, видимо, не в физическом, а в моральном плане, поскольку он переживает за дичь; вероятно, имеется в виду, что обитатели данных пещер потребляют дичи больше, чем НИВЕНЬ.-- Оборотную сторону блока 49, рис. 35-9 [ 1, с. 120, рис. 80-2 ], я перевернул на 180 0, поскольку прочитал на нем слово БОЖЕ, что означает оберег, а обереги как раз носились вверх ногами. Б. Д. Михайлов как обычно видит на каждой из сторон зооморфные фигуры. Я читаю БОЖЕ ЛОНА, ИДИ!, рис. 35-10. На лицевой стороне, рис. 35-11, я читаю ЛЕЧЕНЕ МАРЕНЕНО — КОНЕТЬСЬ, рис. 35-12, то есть ЛЕЧЕНИЕ (СО СТОРОНЫ) МАРЕНЫ — КОНЕЦ. Тем самым, данный оберег предназначался конкретно против лечения лекарствами Марены. — На блоке 60, где « воспроизведено дельфинообразное изображение » [ 1, с. 118 ], рис. 35-13 [ 1, с. 120, рис. 80-15 ], оно читается ЛОНО ЖИВИНЪ, ДИЧЬ, рис. 35-14, то есть ПЕЩЕРА ЖИВИНА, ДИЧЬ. Иными словами, тут подтверждается название данного места «пещерой Живы». — На блоке 55 с «зооморфным» изображением, рис. 35-15 [ 1, с. 120, рис. 80-8 ], можно прочитать БОГ ЛОНА ПЕРУНЪ, рис. 35-16. Однако его изображение действительно больше напоминает морду верблюда. — На блоке 51 с «зооморфным» изображением (которого я тут совершенно не вижу), рис. 35-17 [ 1, с. 120, рис. 80-4 ], я читаю ЗАЧИНЪ, рис. 35-18. — На блоке 52, рис. 35-19 [ 1, с. 120, рис. 80-5 ], я читаю БОГЪ ЖИВА, рис. 35-20, а на блоке 53, рис. 35-21 [ 1, с. 120, рис. 80-7 ], я читаю ЖИВА, рис. 35-22. Итак, масса рисунков действительно представляет собой надписи в честь Живы.
Рис. 35. Надписи на камнях пещеры № 60 и их чтение
На этом описания Б.Д. Михайловым плит и пещер Бог-горы заканчивается. Однако сообщается, что в районе трех плит на северной части холма был заложен раскоп, в котором, в частности, в слое неолита или ранней бронзы была обнаружена плитка с изображением «головы змеи-дракона», рис. 36-1 [ 1, с. 128, рис. 87-2 ]. Я читаю на ней две надписи: более раннюю БОГЪ ВЪ ПЕЩЬРЕ ЛОНОВОЙ. ВЪХОДИ И ИДИ!, рис. 36-2 — 36-4, и более позднюю ЩАДИ НЕВИНЪНОГО!, рис. 36-5. Первая надпись является указателем-рекламой; вторая предполагает предостеречь от неоправданных погромов, возможно, на религиозной почве. Поскольку более высокий слой был датирован поздней бронзой, а данный и более высокий слой разделял вдвое более мощный горизонт без находок, можно предположить, что плитка относилась к более раннему периоду, чем поздняя бронза. Это — единственная находка, датированная стратиграфически. Она очень похожа по технике исполнения животных на изображение коня из пещеры 9, рис. 5-3. К сожалению, других датированных находок нет. Можно также вспомнить о надписи, представленной В.Н. Даниленко как «средневековая» и «хазарская», рис. 36-6 [ 12, с. 75, рис. 26 ]; Б.Д. Михайлов ее воспроизводит тоже, но как «готскую», рис. 36- 7 [ 1, с. 168, рис. 98-9 ]. На мой взгляд, прорисовка В.Н. Даниленко выполнена тщательнее, чем у Б.Д. Михайлова; надпись я прочитал как ЛОЖИ У КАМОРА РУНА, рис. 36-8 [ 14, с. 120, рис. 5 ], то есть КЛАДИ В КАМЕРЫ КАМНИ СО ЗНАКАМИ. Видимо, речь тут идет о надписи позднего средневековья, примерно Х века. Наконец, рядом помещено изображение корабля, рис. 36-9 [ 1, с. 168, рис. 98-10 ]. Оно тоже читается, если повернуть изображение на 90 0 вправо (на это указывает продолжение линии носа корабля, уходящее в воду). Я читаю: ЛОДЬКА ПОДЬ ПАРУСОМЪ НА ВОДЕ, рис. 36-10.
Рис. 36. Отдельные надписи и их чтение
Мы видим в данном случае письмо хотя и с лигатурами, но в одну строку, тогда как более ранние надписи обычно читаются в столбик, а то и разбросаны по разным местам поверхности. Но несмотря на архаичность графики поражает их почти современный русский язык. Поэтому в одной из статей 1998 года я высказал по поводу надписей из Каменной Могилы такое предположение: « Здесь мы тоже ощущаем достаточно понятную русскую речь. Возникает законный вопрос: как совместить весьма архаические мифологические взгляды и рисунки с явно русской речью, да еще в ее «акающем» варианте? На наш взгляд, можно сделать только одно разумное предположение: что в данном случае мы имеем перед собой позднюю фиксацию ранних взглядов, или, иными словами, позднесредневековую жреческую запись (возможно, по не дошедшим до нас ранним оригинальным рисункам) весьма древних мифов. Почему не допустить, что, подобно романтикам Х I Х века, обратившим свой взгляд на поиски памятников седой старины, ушедшее в подполье после принятия христианства языческое жречество не могло заниматься тем же, то есть отыскивать и реконструировать наиболее древние памятники мифологии? В таком случае Каменная Могила оказывается не храмом, а пещерным музеем истории славянского язычества, доносящим до нас сведения палеолитической эпохи, сохраненные в устной жреческой традиции до средних веков. Вероятно, жрецы постарались сохранить не только древний облик мифологических существ, но и стиль наиболее древней письменности. Исходя из этой гипотезы, можно трактовать взгляды и представления, идущие от изображений Каменной Могилы как палеолитические, несмотря на их средневековый облик « [ 15, с. 93-94 ]. Теперь, однако, можно внести некоторую коррекцию, опираясь на полученный за прошедшее с тех пор время опыт чтения средневековых надписей: нелинейное письмо уже исчезло в позднесредневековый период, так что единственная возможность совмещения архаического письма и весьма новой речи заключается в перенесении даты изготовления надписей с позднего на раннее средневековье. По счастью, Б.Д. Михайлов привел датировки возможного пребывания гуннов, оставивших свои следы в пещере Колдуна, концом IV- первой половиной V вв.; находка гуннского погребения свидетельствует о том, что гунны звладели данной местностью. Позже славяне оставили только одну позднесредневековую надпись, так что все оставшиеся надписи были сделаны, очевидно, до гуннского нашествия. Так что наша гипотеза уточняется следующим образом: надписи на изображениях в основном были сделаны гораздо позже самих изображений, видимо, до прихода гуннов, возможно, в середине IV века.
Четвертая глава. В ней рассматриваются некоторые вопросы хронологии и интерпретации семантики петроглифов. На основании сопоставления петроглифов Бог-горы с петроглифами других районов делается ряд важных выводов. Так, Б.Д. Михайлов подтверждает существование изображений эпохи палеолита, к которым он относит крайне непонятное по семантике изображение пещеры Бизона № 36-б, где на его взгляд, представлены фигуры «мамонта, птицы, змея, бизона»; затем изображения мамонтенка в окружении женщин в масках, мамонта, носорога, пещерного льва, серны, оленя, быка из грота Колдуна № 52, наконец, фигуру мамонта, женщины, быка и колдуна в маске из пещеры Козы № 60 [ 1, с. 133 ]. Этот вывод представляется важным для решения самой сложной проблемы — оценки максимальной древности комплекса. Разделяя весьма древнее происхождение данного пещерного памятника, простирающее до позднего палеолита, хочу отметить, что само по себе изображение плейстоценовой фауны на рисунках Бог-горы в настоящий момент мне не кажется самым убедительным аргументом в пользу такой датировки, ибо мы тоже каждый год выпускаем массу книг с изображениями мамонтов и пещерных львов, хотя вовсе не являемся их современниками. Иными словами, следовало бы произвести сравнение не только по семантике, но и по технике исполнения и по стилям, которые подтвердили бы данный важный вывод. При этом весьма может оказаться, что многие изображения были сделаны в более позднее время, как, например, «мамонт» из пещеры Козы, который, как я показал на рис. 33-6, был вовсе не мамонтом, а слоном. Что же касается блоков-конкреций («чуринг»), то здесь дается сравнение именно по стилю изображения [ 1, с. 135 ], хотя меня не оставляет впечатление, что, благодаря мобильноти этого вида изображений, они могли быть сделаны в более позднюю эпоху в качестве стилизации изображений палеолита, и подчиняться не рисуночному, а письменному началу, так что сначала были начертаны (на «черновике») знаки МА, МО, НЪ и ТЪ, а затем оформлены в виде данного представителя плейстоценовой фауны, рис. 24-2. Иными словами, на мой взгляд «чуринги» моложе той эпохи, которую они представляют. На это же наталкивает признание и самого Б.Д. Михайлова: « Отсутствие мамонта на степных просторах Северного Приазовья, по-видимому, объясняется климатическими изменениями в сторону потепления в конце плейстоцена и откочевки холодолюбивого животного далее на север » [ 1, с. 133 ]. Так что ни мамонтов, ни китов, изображенных в пещере Колдуна на многих «чурингах», вокруг Бог-горы в позднем палеолите не было, и их современники просто не могли их изображать «с натуры». Другое дело, когда речь идет о позднеантичной или раннесредневековой мифологии.
Другим важным выводом Б.Д. Михайлова представляется мнение о плохой изученности мезолита на территории Украины, в связи с чем пионером в рассмотрении этого вида гравировок явился именно он. [ 1, с. 137 ]. В качестве мезолитического рассматривается изображение оленя-оленихи из грота Бизона, рис. 15-1. Однако при этом удивляет то, что данный рисунок не просто читается как ЗЕЛО ПИСАНА, но и является изумительной по красоте стилизацией слогового текста, тогда как изображения охотника и стилизация прочих частей надписи оказывается очень посредственной. Это наталкивает на мысль, что возможно мезолитическое по сюжету изображение было подправлено в последующую эпоху и доведено до изобразительно-графического шедевра. В целом же, как я отмечал выше, вблизи этого изображения находятся рисунки и гравировки по меньшей мере четырех разных эпох, датировка которых представляет собой самостоятельную проблему. Однако в принципе с Б.Д. Михайловым можно согласиться — данное изображение, точнее, его протограф возник не позже мезолита.
В отношении изображений неолита сам Б.Д. Михайлов отмечает трудность поставленной задачи [ 1, с. 139 ]. В качестве таковых он предлагает изображения лося, тура, оленя, собаки, водоплавающей птицы, дикого кота и других представителей голоценовой фауны, а также рисунки в виде «рогатин» пещер 57 и 58. На мой взгляд, к изображениям неолита и энеолита вполне приложимы мои замечания по поводу изображений палеолита. В целом же таких изображений немного. Что же касается датировки грота Быка-мамонта, который ранние исследователи относили к палеолиту, а М.Я. Рудинский — к неолиту, то Б.Д. Михайлов отнес его к эпохе ранней бронзы, к ее ямно-майкопскому этапу [ 1, с. 145 ]. Грот дракона № 55 с головой вешапа, на котором я прочитал надпись ЖЕРТВЕННИКИ, рис. 55-15, автор монографии датирует ямно-катакомбным временем, то есть концом III- началом II тысячелетия до н.э. Плиты стоп № 28, 34, 44, 49, 53 и 55 он датирует очень широко: от позднего палеолита до эпохи энеолита-бронзы, и связывает с культом медведя [ 1, с. 158 ]. У меня, однако, основным сюжетом двух прочитанных плит стоп были приключения КОНЯ. Однако я, как и выше, больше согласен с более широкой интерпретацией хронологии, ибо полагаю, что ряд надписей даже одной пещеры мог быть сделан в разное время, так что датировка Б.Д. Михайлова затрагивает наиболее ранюю дату. Пещера Рыбы датирована исходя из ложной интерпретации ее как грота, посвященного рыбам, а также умиранию и плодородию, а не хранению лодок, отчего пещера датируется серединой-концом III тысячелетия до н.э. [ 1, с. 160 ]. Конские плиты датируются временем энеолита-ранней бронзы [ 1, с. 161 ], ямно-катакомбным периодом и рубежом II-I тысячелетий до н.э. [ 1, с. 165 ]. Судна на изображениях датируются широко — одни эпохой мезолита, другие бронзой, третьи — периодом прихода готов. Последнее рассуждение, касающееся датировки «готской» надписи, рис. 26-7, представляется мне важным, и я его процитирую. « Наиболее сложным остается вопрос о датировке изображения судна на плите 51а, соседствующего с руническими письменами, по нашему мнению относящемуся к готскому времени, а по мнению В.Н. Даниленко, к хазарскому. В этой связи следует отметить, что указанные письмена принадлежат к готскому руническому письму и явно появились на Каменной Могиле в период пребывания северных викингов, кстати, знавших мореходное дело, в отличие от хазар, которые лишь контролировали речные и морские пути руссов в степях Причерноморья » [ 1, с. 169-170 ]. Для того, чтобы доказать, что надпись хазарская или готская, необходимо ее прочитать по-хазарски или по-готски соответственно; на мой взгляд, и то, и другое сделать невозможно. Я же читаю надпись по-славянски, и смыл надписи оказывается вполне соответствующим ситуации пещеры. Читается, как я показал, и сам «кораблик», так что мысль о варяжском происхождении двух данных текстов кажется мне странной. Кстати, вид корабля вполне соответствует русским ладьям и лодкам под парусом, тогда как у викингов на носу помещался весьма высокий «дракон», а паруса обычно бывали полосатыми.
Наконец, Б.Д. Михайлов демонстрирует некоторые следы, оставленные в Каменной Могиле христианами, перечеркивавшими языческие изображения и рисовавшими кресты [ 1, с. 179-180 ] .
Проблема письменности. Приятной неожиданностью монографии явилось наличие целого раздела о письменности. « Первые попытки выделения так называемых «письмен» на Каменной Могиле принадлежат М.Я. Рудинскому, видевшему в комплексах петроглифов (№17-24) единую линию развития, выраженную... в смысле общности основных элементов комползиции. Раскопки автора этих строк в 1983 году на холме Каменная Могила пещеры Подкова (№ 53) позволили впервые вновь обратить внимание на присутствие среди петроглифов пиктографических и буквенных знаков, отраженных в предварительной публикации [ 16, с. 134, рис. 3 ] « . Обращение внимание на письменность делает честь автору монографии. Он выделяет только два вида письма: пиктографическое и буквенное. Из пиктографического он выделяет 9 знаков и два из них сопоставляет с эламскими знаками СУ и ХУ, рис. 37 слева [ 1, с. 172, рис. 101 ]. А всего у него обладает звуковыми, то есть слоговыми значениями 4 знака и 1 — фонетическим, так что 5 знаков из 9 оказываются не пиктограммами, а силлабографами или буквами. Возникает впечатление, что Б.Д. Михайлов не вполне понимает смысл слова «пиктография». Из буквенного письма им приводится 16 примеров, однако он совершенно не поясняет, каким образом из многочисленных графов он выделяет именно буквы. Возникает впечатление, что под «буквами» он понимает лишь отдельно стоящие графемы и лишь напоминающие знаки существующих алфавитов. Это — весьма распространенная ошибка исследователей, которые всегда стремятся выявить графическое сходство между знаками разных письменностей, но не вникают в содержание текста, что я уже отмечал в одной из критических статей [ 17, с. 100-101 ]. Поэтому данные ряды в отрыве от изображений могут рассматриваться примерно так же, как клочки газеты с обрывками текста — из них трудно составить себе ясное впечатление о сути сообщения.
Рис. 37
Интересно также понимание выделенных знаков Б.Б. Михайловым: « Присутствие «письмен» на Каменной Могиле, памятника культовой принадлежности, по-видимому связано с мифопоэтическими системами, передачей конкретных сообщений и в этой связи буквенные знаки, как полагал В.Н. Топоров, относятся «... к другому (лицу) или к себе (запись на память, так называемый меморат), но строго говоря не предполагает непременной дешифровки, что не мешает им быть элементами мифопоэтической системы, считаться священными, использоваться в магической и рисуночной практике и т.д». Таким образом, описанные «письмена» свидетельствуют о существовании письменности или магических знаков в эпоху бронзы. Что касается этно-исторической принадлежности «письмен», то нам представляется возможность их появления в ямно-катакомбное время « [ 1, с. 176-177 ]. У меня отношение к этому тексту двойственное: с одной стороны хорошо, что археолог заметил существование некоторых письменных знаков на изучаемом памятнике (чего не делают многие археологи), но очень странно, что для мест 1, 3, 38, 51, 57 б он выделил только по одному знаку — если это буквы, то неясно, как передавать таким путем информацию. Да и 2 знака (№ 23, 39, 56) вряд ли могут передать нечто содержательное. Этнической привязки у Б.Д. Михайлова нет никакой; а о возможности существования иероглифической или слоговой письменности он и не помышляет. Это тем более любопытно, что, как мы видели, письменность представлена практически на каждом изображении. К сожалению, тут автор публикации явно не на высоте.
Заключение. Оно в монографии очень короткое, всего две страницы. Автор приходит к несколько странному выводу, что « петроглифы Каменной Могилы носят ярко выраженную стилизацию рисунка-образа, связанного с мифопоэтическим образом Ригведы, среди петроглифов присутствуют отдельные знаки пиктографии и идеограммы, соотносимые во времени с культурой Месопотамии (Шумер), датируемые серединой-концом III тысячелетия до н.э.... Не случайно в гротах и пещерах присутствуют »автографы« явно восточного или средиземноморского происхождения. Однако вызывает удивоение отсутствие скифского искусства » [ 1, с. 182-183 ]. — Словом, есть влияние и шумеров, и индийской Ригведы; выше отмечалось наличие влияние Элама, гуннов и варягов; удивляет отсутствие влияния скифов и только одна проблема не вызывает естественного удивления: а где же следы славян? Можно подумать, что следы Элама и Шумера должны быть в Европе везде, включая и приазовские степи, а существование в данном регионе славян и протославян в течение по меньшей мере двух тысяч лет оказалось совершенно бесследным. Эта позиция видеть всюду только иноземное влияние, к сожалению, существует в нашей историографии и археологии уже около трех веков; однако ничего, кроме чувства жалости к ее адептам она у меня не вызывает.
И еще один мотив вызывает удивление автора монографии: « В общеисторических и археологических (не говоря уже о искусствоведческих) сходных работах петроглифы Каменной Могилы по непонятным причинам «забывались» и становились недоступными не только широкому кругу читателей, но и специалистов... Не лучшим образом петроглифы Каменной Могилы представлены были за рубежом. Первая публикация А. Хойслера..., а вслед за ней и В.Н. Гладилина в Германии и М. Кшиши в Чехословакии также не возымели результата. По крайней мере в «Археологическом словаре» (1990) У. Брея и Д. Трампа для Каменной Могилы не нашлось места « [ 1, с. 183 ]. Я уже попытался ответить в начале рецензии на сходную реплику автора, напомнив, что предшествующие археологи предприняли крайне мало усилий для популяризации данного памятника; теперь я вынужден повторить это, подводя итог рассмотрению монографии Б.Д. Михайлова: представленная монография является неплохой сводкой новых материалов по Каменной Могиле, где есть попытки научного анализа полученного материала и первые гипотезы в отношении хронологии тех или иных плит, гротов и отдельных мест. Как научный отчет регионального масштаба она по-своему информативна, содержит краткую историю памятника за последние 200 лет, приводит помимо петроглифов данные по каменным орудиям и полисуарам, сравнивает данный памятник с некоторыми изображениями главным образом эпохи неолита других памятников, а главное, увеличивает число исследованных объектов с 52 до 60. Но такой уровень работы вряд ли найдет сочувствие у иностранца, искусствоведа или эпиграфиста. Иностранец удивится отсутствию сравнений петроглифов известных пещер Европы с петроглифами Каменной Могилы, а также общего плана памятника, для искусствоведа полиграфическое качество данной монографии не просто низко — оно непривычно принижено: ведь мало кому приходит в голову издавать произведения живописи в виде контурных рисунков на газетной бумаге; для эпиграфиста данные изображения намного уступают тому, что публиковали О.Н. Бадер и В.Н. Даниленко, ибо на них отсутствуют многие знаки, имевшиеся на их публикациях, то есть многие древние каменные тексты оказываются сильно сокращенными и потому непригодными для чтения, а выбранные автором наугад отдельные знаки не говорят ни о какой системе письма. В этом смысле рамота выполнена на низком профессиональном уровне. О мировых шедеврах говорить таким образом не принято, тем более если есть желание быть услышанным и замеченным.
Выводы. В целом Б.Д. Михайлов со своими задачами справился: продвинулся много дальше своих предшественников в плане разведки новых гротов, плит и отдельных камней с петроглифами; смог дать более или приемлемое по полноте описание находок с некоторыми комментариями, попытался осмыслить семантику многих изображений, в основном как рисунки животных и людей, и дать некую привязку рассмотренных им сюжетам к эпохам. В этом смысле он работал в привычной археологической парадигме, где внес свою достаточно весомую лепту. Мысль о том, что читаются не только «линейно-геометрические» знаки, но и отдельные изображения, причем читаются не просто по-славянски, но вполне по-русски, показалась бы ему не просто странной, но и просто ненаучной. Впрочем, мне нет необходимости говорить об этом в сослагательном наклонении: на мои тезисы выступления, посланные ему в 1996 году, он ничего не ответил. Так обычно поступают с графоманами; для него мое предположение о русском чтении петроглифов Каменной Могилы ничем не отличалась от мысли прочитать их по-марсиански. Разумеется, и с моей точки зрения его атрибуция славянских надписей как готских или индийских, а славянских лодок как варяжских выглядит аналогичным фантастическим подходом дилетанта.
Вместе с тем, на основе опубликованных им изображений и предложенных мной чтений можно придти к ряду достаточно важных выводов. Во-первых, за исключением «шумеро-эламской» плиты № 23 и гуннского захоронения, а также изображений 2-3 мест пока неясного содержания, все остальные петроглифы, как показали мои чтения, не просто содержат отдельные слоговые знаки, но являют собой связные тексты. Таким образом, свыше 90% рассмотренных мест Бог-горы являются памятниками славянской раннесредневековой (или еще более ранней) письменности. Уже это делает данный пещерный комплекс уникальным. При этом, если каждую гравировку на стене или потолке, каждую скульптуру или камень с «орнаментом» считать за отдельный текст, речь идет о нескольких сотнях таких текстов, которые, видимо, принадлежат и разным стилям письма, и разным эпохам.
Во-вторых, прочитанные тексты дают некоторое представление о мифологических персонажах, которым посвящены отдельные места или отдельные камни комплекса. Изображения упоминают Макошь, Живу, Лелю, Велеса, Марену, Кащея, с которыми связаны иногда неизвестные стороны культа. Так, впервые удалось познакомиться с «Кащеевыми пирожками», или с оберегом от Марениного лечения. Более того, удалось немного понять географическое распределение мифологических объектов. Так, северная бывшая пещера когда-то принадлежала Макоши, западная — Живе; на южных плитах сюжеты были посвящены коню; к сожалению наиболее интересный восточный край остался неисследованным. Удалось понять и то, что ряд пещер был назван исследователями по случайным признакам, например, грот № 60, посвященный богине Живе, был назван пещерой Козы, а грот лодок № 57 — пещерой Рыбы. Кащеевы пирожки были найдены в безымянной пещере № 54.
В-третьих, данный пещерный комплекс дает весьма интересное представление о зооморфных богах предков славян: о мамонте, слоне, марале, ките и прочих персонажах. В этом отношении данный комплекс уникален: нигде в славянских странах подобные сведения не сохранились. Это позволяет говорить не только о праславянской, но и об общеиндоевропейской мифологии самого древнего состояния, вплоть до палеолита.
В-четвертых, данная монография дала материал для осмысления названия и назначения комплекса: он назывался когда-то Бог-горой, а окружающая местность получила название Лонневой Руси, то есть Руси исходной, изначальной. Лоннева пещера, упоминавшаяся на ряде надписей — это музейная пещера, так что в этом смысле Лоно — это античное славянское название «Исторического музея», сохранившего облик животных, но что еще важнее — название мифологических персонажей самых далеких эпох. Тем самым, моя гипотеза, высказанная два года назад, подтвердилась. Поражает то, что как и в современных музеях, в Бог-горе имелись таблички-указатели, а также демонстрировались изображения различных, в том числе и вымерших животных с необходимыми пояснениями.
Ну и, наконец, монография дает богатый материал для дальнейшей обработки и для выяснения многих деталей, которые пока остались «за кадром», поскольку для этого необходимо затратить гораздо больше исследовательских усилий. В частности, представлялось бы крайне интересным исследовать разные графические начертания древних эпох и выявить наиболее архаические пласты русского и славянского (протославянского) языков.
Почти все дешифровки в данной статье мной выполнены впервые.
Литература
- Михайлов Б.Д.
Петроглифы Каменной Могилы на Украине (семантика,
хронология, интерпретация). Запорожье, 1994
- Дзякович П.К
. История Мелитополя.
Мелитополь, 1898
- Чудинов В.А.
Славянская мифология и
очень древние надписи. Научные доклады, вып.
1. М., 1998
- Известия Таврической ученой Архивной
Комиссии. Симферополь, 1908
- Веселовский Н.И.
Раскопки в Таврической
губернии // Отчет археологической комиссии
за 1890 г. СПб, 1893
- Веселовский Н.И.
Каменный курган в
селении Терпень Мелитопольского уезда
Таврической губернии. Архив ИА РАН (СПб). Ф.1,
1890, д. 412
- Don Marcelino de Sautuola
. Breves apuntes sobre algunos objetos
prehistoricos de la provincia Santander. Santander, 1880
- Don Juan Vilanova y Piera
. Conferencias dadas en Santander. Torrelavega,
1882
- Harle E
. La grotte d’Altamira // Mat é
rieaux pour l’histoir primitive l’homme, 1880, t. 17
- Бадер О.Н
.
Древние изображения на потолках гротов в
Приазовье // Палеолит и неолит в СССР, МИА №
2. М.-Л., 1941
- Рудинський М.Я
. Кам’яна Могила, Ки ?
в, 1961
- Даниленко В.М
. Кам’яна Могила, Ки ?
в, 1986
- Чудинов В.А.
Астрономически-ритуальная
интерпретация рисунка-надписи из Каменной
Могилы // Археоастрономия: проблемы
становления. Тезисы докладов международной
конференции. М., 1996
- Чудинов В.А
. О названии славянских
слоговых знаков // Третьи
культурологические чтения кафедры
культурологии ИППК МГУ, М., 1998
- Чудинов В.А
. Вилорог и ръкас из Каменной
Могилы // Экономика. Политика. Культура.
Сборник научных работ ГУУ, вып. 3. М., 1998
- Михайлов Б.Д
. Петроглифы из пещеры «Подкова»
на холме Каменная Могила в Северном
Приазовье // СА, 1990, № 1
- Чудинов В.А
. М.Л. Серяков. Русская
дохристианская письменность // Вестник
славянских культур. Государственная
академия славянской культуры.М., 2000, № 1
Чудинов В.А. Инвентаризация Бог-горы // «Академия Тринитаризма», М., Эл № 77-6567, публ.10277, 19.03.2003
[Обсуждение на форуме «Наука»]
