Институт Праславянской Цивилизации - Публикации

Леонид Антипенко

Работа «Русская цивилизация» Леонида Григорьевича Антипенко, кандидата философских наук, старшего научного сотрудника Института философии РАН, публикуется с незначительными сокращениями. Полный текст в авторской редакции размещен по электронному адресу: http://www.epochtimes.ru/content/view/776/9

оссия в плане геополитики представляет собой не просто территорию, населённую проживающими на ней народами. О ней мало сказать, что это одна из стран-государств, входящих в ООН. Если следовать заветам таких геополитических мыслителей, как скажем, Ф.И. Тютчев, мы должны видеть в России своеобразный духовный материк, расположенный на просторах Европы и Азии. Этот духовный материк ещё принято называть русской цивилизацией. Сформулировать научно обоснованную геополитическую доктрину России, по нашему мнению, вряд ли возможно, без достаточно ясного понимания того, что собой представляет данный тип цивилизации, что лежит в его основе.

Следовательно, вместе с задачей разработки геополитической доктрины встаёт задача исследования русской цивилизации – задача, которая до сих пор если и поднималась, то не находила правильного решения, потому что её пытались формулировать и решать в узких рамках изучения этнических особенностей разных народов, в том числе и русского. Понятие культурно-исторического типа Н.Я. Данилевского могло бы со временем перерасти в понятие цивилизации, но его впоследствии смешали с этносом (например, у Л.Н. Гумилёва), период жизни которого пытались уложить в какие-то хронологически отмеренные календарные рамки, не понимая того, что историческое время, по законам которого возникают и гибнут отдельные цивилизации, не совпадает с механически отсчитываемым временем.

(Справедливости ради стоит отметить, что, например, Н.О. Лосский, написавший очерки «Характер русского народа» ¹, понимал, что этнос и цивилизация – разные вещи, что имеется, поэтому, две разные задачи – низшая и высшая, решение которой он откладывает на будущее. «В своих заметках, – писал он,– я буду иметь в виду душу отдельных русских людей, а не душу русской нации, как целого, или душу России, как государства» ²).

Анализ понятия русской цивилизации, из которого мы выделим здесь лишь отдельные наиболее характерные штрихи, показывает, что она являет собой самобытный тип универсально-православной цивилизации. Такое её название и определение не есть нечто условно-произвольное. Оно соотносится с истоками, генезисом, или происхождением, нашего духовного материка. Дело в том, что в недрах Христианства, с самого начала его зарождения, возникли и боролись две партии, два течения:

• эллинистическое, которое может быть названо также нордическим христианством или – ведохристианством,
• и – как оппозиция этой ортодоксии – евионитство, или, по опрделению русского архиепископа Геннадия (XV в.) ересь жидовствующих.

Из-за наличия этих двух противоборствующих сил единая Христианская церковь раскололась в 1054 году на Католичество и Православие. По тем же самым причинам произошёл в XVII веке раскол уже в нашей Православной церкви (Никонианская ересь). И хотя церковная борьба этих двух противоположных начал и до сих пор не закончена, русская цивилизация в общем и целом была построена на началах эллинизма. «Эллинизм» в Церкви, пишет по этому поводу прот. Георгий Флоровский, не есть только исторический и преходящий этап, ибо Церковь наша имеет дело с христиански-преображённым эллинизмом. Поэтому все соблазны «острой эллинизации» христианства, не раз повторявшиеся в истории, не могут ослабить значимость того основного факта, что христианское благовестие и богословие от начала были изречены и закреплены именно в эллинских категориях. «Патристика, – соборность, – историзм, – эллинизм, – всё это сопряжённые аспекты единого и неразложимого задания…» ³. Чтобы выполнить такое задание в России и не отклониться от праведного пути, К. Леонтьев (1831–1891) настоятельно рекомендовал знакомство со святоотеческой литературой.

равославно-христианский эллинизм отличается от евионитской ереси (т.е. от так называемого «иудео-христианства») прежде всего благодатным отношением к Природе. Иоанн Дамаскин ⁴ выразил это отношение в одной фразе: «Природа – икона Бога». Эту линию в Христианстве поддерживали такие авторы патристики, как Св. Иустин, Феофил, Ориген, Климент Александрийский, Василий Великий, Иоанн Златоуст. Противоположную точку зрения разделяли, в частности, Тертуллиан, Лактанций, Арнобий и др ⁵. Благодатная линия двух Иоаннов (скажем так для краткости) – Иоанна Дамаскина и Иоанна Златоуста – сохранялась и поддерживалась в русском Православии даже после раскола, вопреки ереси Никонианской и более ранней «ереси жидовствующих». Более того, она получила дальнейшее развитие, которое и привело к формированию того, что мы называем универсально-православной цивилизацией, когда Природу стали воспринимать уже не просто как икону Бога, а как храм Божий. Так, Н.Ф. Фёдоров (1829–1903) в своей «Философии Общего Дела» рассматривал небесный свод, расположенный над нами, как звёздный купол горнего храма. Человек, по его мнению, выделятся на фоне остального животного мира Земли и тем, что его тяга в высь к куполу небесного храма изменяет функцию его конечностей, делает прямоходячим. С другой стороны, в древнерусской иконописи мы наблюдаем феномен обратной перспективы ⁶. Когда икону, написанную по законам обратной перспективы вносили в помещение храма, она становилась своеобразным окном в большой Божий мир из интерьера храма, из его замкнутого пространства (см. подробнее в примеч.6). Гносеологическая интерпретация прямой и обратной перспективы послужила стимулом для открытия в недрах русской цивилизации не-евклидовой геометрии – научный подвиг, совершённый Н.И. Лобачевским. Оценивая национальные достижения Лобачевского, Д.И. Менделеев писал: «Геометрические знания составили основу всей точной науки, а самобытность геометрии Лобачевского – зарю самостоятельного развития наук в России. Посев научный взойдёт для жатвы народной» ⁷.

Одним из первых весомых научных результатов, вытекающих непосредственно из самобытной геометрии Лобачевского и получившего, хотя и со значительным опозданием, международное признание, явилась Воображаемая логика Н.А. Васильева ⁸. В её основу положен принцип абсолютного различия между истиной и ложью, который является differentia specifica православного догмата об абсолютном различии (в конечном счёте) между истиной и ложью, добром и злом, духом чистым и духом нечистым, Богом и дьяволом. Но главное, что открывается в символике прямой и обратной перспективы, в Воображаемой геометрии и Воображаемой логике Лобачевского и Васильева, состоит в том, что они служат научным подтверждением гипотезы о двойственном характере времени, что время имеет две компоненты – разрушительную и созидательную, или, как сказали бы физики, энтропийную и антиэнтропийную (эктропийную). Для русской цивилизации здесь сосредоточена проблема жизни и смерти, проблема преодолении смерти, смертности человека. Вопрос ставится так: овладеть временем, т.е. научиться управлять его созидательной, эктропийной компонентой – значит получить в руки инструмент для достижения победы над смертью. Решению проблемы этой посвящены исследования наших выдающихся мыслителей и, в первую очередь, В.Н. Муравьёва (1885–1932) ⁹, Н.В. Устрялова (1890–1938) ¹⁰, П.С. Боранецкого (1900–после 1965 года) ¹¹. Их прямыми предшественниками, указавшими на внутреннюю связь вопроса о жизни и смерти с фундаментальными понятиями пространства и времени были К.Н. Леонтьев и Н.Ф. Фёдоров, причём если у Леонтьева в центре внимания стояла лишь проблема жизни и гибели общественных организмов (цивилизаций), то Фёдоров поднимал вместе с тем и проблему бессмертия индивидуальной человеческой личности ¹². Основу фёдоровского учения составляет социальная установка на приоритет законов нравственных над законами физическими. Если в одних открывается неизбежность (энтропийной) смерти человека на фоне конечной гибели любой живой системы, то другие утверждают нравственную непримиримость с его смертельной судьбой. То же относится и к судьбам человеческих цивилизаций ¹³.

Главное в учении Фёдорова, представляющее для нас наибольший интерес, есть то, что выражает фундаментальную черту русской цивилизации в плане религиозного сознания. А это − отрицание культа первородного греха, культа, ведущего к смерти. Смертоносную силу природы, полагал Фёдоров, можно преодолеть, если удастся преодолеть в сознании людей эту ложную религиозную установку. «Отношением к смерти, − писал по данному поводу Сетницкий, − проверяет он все построения религии, заявляя, что «искусство скрывать смерть составляет самое существенное свойство мёртвой религии»» (Pro et contra, с.686). Нетрудно догадаться, что под «мёртвой религией» имеется в виду именно евионитская ересь, настаивающая на буквальном, ветхозаветном, талмудическом понимании библейской притчи о первородном грехе. ¹⁴

В т.н. «иудеохристианстве», в отличие от его противоположности, то есть от подлинного учения Христа, свободного от иудаистского искажения и приписок (мы называем это подлинное учение универсально-православным мировоззрением) совершён по отношению к событию на Голгофе чудовищный подлог, который до сих пор вбивается в головы верующих и сеет семена зла в земной жизни людей. Христос своей смертью и воскресением искупил грехи человечества, определяемые ab ovo первородным грехом (согрешением Адама) − так утверждает ложный догмат, привнесённый в христианство со стороны Ветхого Завета. Однако тексты Нового Завета − все четыре евангелия − говорят о другом. На Голгофе вступили в схватку две силы: одна, олицетворяющая власть денег (Иуда, иудейский синедрион), другая − сила духа, противостоящая культу золотого тельца. Христос ведь заранее знал о предательстве Иуды и сознательно шёл на то, чтобы претерпеть крестные муки со смертельным исходом. Он должен был показать, что за деньги можно купить (заказать) Его смерть, но они не смогут предотвратить победу над этой смертью, явленную в виде воскресения. Буквальный перевод греческого ανάστασις означает восстание, так что воскресение есть победоносное восстание против денежного культа, против тех «шестисот шестидесяти шести талантов золотых», которые преподносились каждый год иудейскому царю Соломону (Третья книга царств, 10; 14).

Символ Голгофы интерпретируется и в случае евионитского искажения христианства (в т.н. «иудеохристианстве») как победа над смертью, но как победа только в потустороннем мире. Но Иисус Христос говорил о полной, совершенной и всецелой победе, которую и явил, восстав после смерти в новой, нетленной плоти. Решение задачи преодоления смертности людей Иисус оставил на будущее, возлагая надежду на Того, Которого оставляет после Себя – на Параклета (Утешителя). Это – Дух Истины, которым должны проникнуться все люди для преодоления смертного греха ¹⁵. А смертный грех лежит на тех, кто не поверил в Его духовную миссию.

На духовное завещание Параклету обратил внимание ранее многих других выдающийся польский мыслитель Гоёне Вронский (1776–1853) после того, как он волей обстоятельств познакомился с реальностью русской цивилизации и проникся её духом. ¹⁶ Но в таком же свете рассматривали завещание Христа многие раннехристианские авторы святоотеческой литературы. Яркий пример тому – Иоанн Кассиан Римлянин (V век), защищавший «идею синергизма, т.е. соработничества с Богом», вместо пассивного ожидания «второго пришествия».

а языке русской цивилизации сакральное понятие синергизма получило ещё выражение в слове совесть, что этимологически означает со-вйсть, т.е. взаимное общение людей между собой и с Богом посредством вести (см. у Даля: «Сердце сердцу весть подаёт»). ¹⁷

Было бы неверным думать, что экономика, экономические воззрения оставались в России в стороне от духовного строя русской цивилизации. С.Н. Булгаков отмечал, что Философия общего дела Н.Ф. Фёдорова есть предельное выражение того способа хозяйствования, где уже экономическое дело становится делом воскрешения предков. В общем же плане восстановление всякой организованной системы затрагивает вопрос о возобновлении использованной, деградированной энергии. Вопросом об использовании энергии в процессах трудовой деятельности, об увеличении в этих процессах той части энергии, которая может быть задействована при дальнейшей работе занимался в России С.А. Подолинский (1850–1891) ¹⁸. Подолинский уточнил центральные понятия политэкономии и, в первую очередь, понятия социального труда и трудовой стоимости. Он заметил – это можно было заметить только в мировоззренческих рамках русской цивилизации, – что человеческий труд подразделяется на две компоненты: труд созидательный и труд расточительный. Первый отличается от второго тем, что он даёт прирост полезной, превратимой, или свободной (на языке термодинамики) энергии. Вот на такой труд и должна быть, по мнению Подолинского, ориентирована социальная деятельность людей, если людское сообщество в конце концов поймёт, что расточительный труд ведёт цивилизацию к экологической катастрофе. ¹⁹

Впоследствии В.И. Вернадский и П.А. Флоренский подтвердили политэкономические выводы Подолинского относительно возможности организации человеческой цивилизации на основе существенного превышения труда созидательного над трудом расточительным. Такую возможность демонстрирует, как они доказали, так называемый биосферный (биосферический) опыт – опыт функционирования земной биосферы, которая в процессе своего прогрессивного развития накапливает свободную, т.е. превратимую, по терминологии Подолинского, энергию. ²⁰

В XIX столетии Западные учёные, опираясь на физические законы термодинамики, пришли к пессимистическому выводу о неизбежности тепловой смерти Вселенной. ²¹ С ней была бы предрешена гибельная судьба всякой цивилизации. Но в организации созидательного человеческого труда заложена другая альтернатива. На неё ориентирует исторический опыт развития русской цивилизации.

Надо сказать, что путь её поступательного движения не был прямым и гладким. Был он неровным, сопровождался катастрофическими зигзагами под влиянием евионитской идеологии. Церковный раскол XVII столетия, антинациональная революция 1917 года и последовавшая за ней гражданская война, террор и лагеря – всё это звенья одной и той же цепи. Обо всех этих перипетиях написаны горы литературы, и мы не станем вдаваться в подробности. Отметим лишь некоторые яркие вехи борьбы русского Духа и Православного, т.е. ортодоксального, истинного Христианства против иудео«христианской» ереси.

Подлинным символом русской цивилизации, символом, расположенным на противоположном полюсе от буквалистского понимания выражения «раб божий», является светлое имя Пушкина. Пушкина, по широте его ума и национальных деяний, сравнивают с такими личностями, как М.В. Ломоносов, но более всего обоих объединяло то, что высказал Ломоносов в письме к графу Шувалову и что мог бы сказать о себе и говорил Пушкин. И тот, и другой утверждали, что даже перед самим господом-богом быть холуями или дураками они не намерены, тем более, если речь идёт о царях или вельможах. ²² А ведь и Ломоносов, и Пушкин были людьми верующими. Но – верующими ортодоксально, т.е. как это мы называем, верующими по канонам универсально-православного мировоззрения.

менно такой канон позволяет дать краткое, каноническое же, определение русской цивилизации. Этот канон разработан и сформулирован Св. Максимом Исповедником (ок.580–662). Максим Исповедник известен, если судить по большинству литературных источников – религиозных и светских,– прежде всего, как «ведущий оппонент монофелитов». И действительно, его деяния, направленные на устранения из христианства ереси монофелитства, представляют собой образец величайшего подвига, совершенного на пути освоения Божественного разума. Однако главная его духовная заслуга состоит в отмежевании веры православной от еретического, иудаистического перевирания Христианства.

Действующим началом в православном богопознании, согласно учению Максима Исповедника, выступает не ветхозаветный бог Яхве, а Логос, т.е. Мировой творческий разум, который воплощается во всём тварном бытии. Мы познаём, как комментирует эту православную установку С.Л. Епифанович в книге «Преподобный Максим Исповедник и византийское богословие», прежде всего Логос, «и лишь в нём существенно Сущих в Нём Отца и Духа». ²³ Отсюда совершенно иное, нежели в случае иудаистского искажения Христианства, понимание взаимоотношения Христианства и ведизма (который иногда совершенно неправильно именуют «язычество»). Ведизм находится не вне Христианства, а в лоне Христианства, только на определённой стадии его исторического развития. Каноническое откровение Максима Исповедника передаётся следующими словами:

Мир есть откровение Логоса, реализация
идей божественного Разума. Историческое
воплощение одного, хотя и главнейшего, из моментов
общего процесса боговоплощения. Вся
дохристианская история есть история
нисхождения Логоса к твари; вся христианская
эпоха есть эпоха обратного движения, по
которому воплотившееся Слово снова
возводит человечество, а через него и всю
тварь, к Божеству. ²⁴

Так вот. Русская цивилизация есть такая цивилизация, историческое развитие которой наиболее полно выражает этот канон двухэтапной истории боговоплощения.

Действительно, вера Православная неуклонно поднимала русский народ на борьбу с теми, кто пытался подменить её иудео«христианской» ересью. Тут мы видим таких выдающихся защитников православного Христианства, как Сергий Радонежский, Иосиф Волоцкий, протопоп Аввакум и др. Все они – творцы русской цивилизации.

сли спросят нас теперь, не была ли русская цивилизация безнадёжно подорвана в годы советской власти, мы ответим решительно: нет!

Ведь только в недрах русской цивилизации могла быть одержана победа над такой страшной силой, как гитлеровская Германия, только наша русская цивилизация смогла достигнуть самых высоких показателей в освоении космического пространства… Даже в условиях чудовищных насилий, которые творились на селе в годы коллективизации, да и в последующие годы, в сельском хозяйстве отмечены огромные достижения, такие как воплощённая в жизнь система земледелия Семёна Терентьевича Мальцева (1885–1994) на его родине в Курганской области. (Ей не позволили распространиться по всей стране те же самые антирусские силы, деструктивная деятельность которых в полной мере ощущается и теперь).

сторические свидетельства зарубежных авторов лишний раз подтверждают факт эллинистических (ведохристианских) религиозных оснований русской цивилизации. Такие свидетельства особенно убедительно звучат со стороны тех иностранцев, кто не питал дружеских чувств к России. Посланник английской королевы Елисаветы к царю Феодору Иоанновичу свои впечатления о проживании в Москве (находился в ней в 1588–1589 годах) изложил в книге «О русском государстве», изданной в 1591 году. Среди присущих Московии «религиозных заблуждений» он особенно отмечает то обстоятельство, что в церквях не читают всенародно «некоторых книг Священного писания, каковы, например, книги Моисея, особенно последние четыре: Исход, Левит, Числа и Второзаконие, признавая их недостоверными и утратившими своё значение со времени пришествия Христова…». ²⁵ Это, во-первых. Во-вторых, не нравится ему и то, что жители Московии «отдают предпочтение своей церкви перед всеми прочими, утверждая, что у них сохраняются самые истинные и справедливые предания, сообщённые Апостолами…». ²⁶ Как видно, до времени никонианского раскола Русская церковь придерживалась строго-Православной тенденции в христианстве.

Отсюда же и стремление к установлению социальной справедливости в Русском государстве. Крепостное рабство в России было привито в ней насильственно со стороны чуждой ей Западной цивилизации. Об этом тоже не стоит забывать. Об этом есть исторические свидетельства, особенно убедительные потому, что они получены с «того берега». Достаточно ознакомиться с историческими фактами, приведенными в статье А.И. Герцена (эмигранта) «Крещёная собственность». ²⁷ Так что если российская революция 1917 года и была иногда окрашена по поверхности тонами русского бунта, охарактеризованного в своё время Пушкиным, то был он в ней хотя и беспощадным, но не бессмысленным, а направленным против последних пережитков этого нерусского зла. Вот только не разглядели, что в глубине своей эта антирусская революция является прологом зла большего… Но русская цивилизация доказала свою жизнеспособность и в тех условиях, когда пытались начисто уничтожить её исторические корни, когда постоянно звучал как заклинание девиз «Мы все родом из Октября». Русская цивилизация оставалась русской. Она была, есть и будет проникнута тем духовным смыслом, который Христос вложил в следующие свои слова: «Не придёт царствие Божие приметным образом, и не скажут: вот, оно здесь, или: вот, там! Ибо царствие Божие внутри вас есть».

Мало кто сомневается, что эти евангельские слова, которыми может быть наиболее точно передано стремление русского человека, русской цивилизации к началу прежде всего Духовному, – действительно принадлежат самому Христу.

Наиболее важное

а Голгофе вступили в схватку две силы: сила, олицетворяющая власть денег (Иуда, иудейский синедрион), и сила, противостоящая культу золотого тельца. Христос сознательно шёл на крестные муки и смерть, чтобы показать: за деньги можно купить (заказать) Его смерть, однако никакие деньги не смогут предотвратить победу над этой смертью, предотвратить Воскресения!

Жители Московии «отдают предпочтение своей церкви перед всеми прочими, утверждая, что именно у них сохраняются самые истинные и справедливые предания, сообщённые Апостолами.

Вера Православная неуклонно поднимала русский народ на борьбу с теми, кто пытался подменить её иудео»христианской» ересью. Тут мы видим таких защитников православного Христианства, как Сергий Радонежский, протопоп Аввакум и др. Все они – творцы русской цивилизации.

•  ¹⁾  Н.О. Лосский. Характер русского народа, книги первая и вторая, издательство «Посев», 1957.
•  ²⁾ Там же, кн. 1-я, с.3.
•  ³⁾ Прот. Георгий Флоровский. Пути русского богословия, 3-е изд., Париж, 1937-1983, с.509.
•  ⁴⁾ Иоанн Дамаскин родился в конце VII и умер по разным данным в 749 или в 754 году (называют и другую дату: 777 год). Его главное сочинение носит название «Источник знания» (состоит из четырёх частей). В первой части излагаются научные достижения древних греков, которые, будучи языческими, «призываются послужить Христовой истине» (см.: М.Э. Поснов. История Христианской Церкви (до разделения Церквей — 1054 г.). Брюссель, 1964, с.468).
•  ⁵⁾ М.Э. Поснов пишет так: «Священное Писание называет языческих идолов демонами; но чтобы в язычестве всё было только демоническое — этого оно не говорит. Если многие церковные писатели (Тертуллиан, Лактанций, Арнобий) подчёркивали демоническую, отталкивающую сторону в язычестве, то другие (Св.Иустин, Феофил, Ориген, Климент Александрийский, Василий Великий, Иоанн Златоуст) находили в нём глубокое предчувствие божества, божественного Логоса, рассеивающего семя, лучи истины» (с.27).
•  ⁶⁾ Символика обратной перспективы проявляется наиболее наглядным образом в русских иконах, написанных в XIV-XVстолетиях и отчасти в XVI веке. Смысл этой символики был раскрыт заново в наше время П.А. Флоренским. Внимание приступающего к рассмотрению этих икон, писал Флоренский, обычно бывает поражено неожиданными перспективными соотношениями, особенно когда изображаются предметы с плоскими гранями и прямолинейными рёбрами — здания, столы, книги, собственно евангелия, с которыми изображаются Спаситель и Святители. Эти особенные соотношения, отмечал он, находятся в вопиющем противоречии с правилами линейной перспективы, и с точки зрения этой последней, истолковываются чаще всего как безграмотности рисунка (П.А. Флоренский. У водоразделов мысли. М.:Правда, 1990, С.43). Констатируя факт радикального своеобразия средневековой живописи, о. Павел Флоренский указывал, однако, что нарушения перспективы в ней вовсе не беспорядочны, а подчинены определённой системе: «уходящие параллели всегда расходятся к горизонту, и притом тем заметнее, чем больше требуется выделить предмет, ими ограниченный» (там же, с.61).
  Из дальнейших соображений, высказанных по данному вопросу Флоренским и другими исследователями, выясняются следующие существенные моменты при гносеологической интерпретации перспективы. Параллельные линии в ракурсе прямой линейной перспективы сходятся в необъятной дали, и точка их схождения есть точка схода, или ухода, предметной реальности за ту черту, где кончается возможность её эмпирического постижения. Параллельные лини в ракурсе обратной перспективы тоже сходятся в некоторой воображаемой точке, но точка эта находится не в конце, а в начале визуальной линии. Поэтому она служит символом возникновения, рождения некоторой реальности, отличающейся от эмпирической реальности, представленной в первом случае. Оба вида реальности были охвачены в открытой Н.И.Лобачевским не-евклидовой геометрии, которую он называл Воображаемой.
•  ⁷⁾ Наши славяно-арийские предки были хорошо знакомы с феноменом прямой перспективы и не оставляли его вне духовного видения. Вот что можно прочитать в книге Ю. Миролюбова «Сакральное Руси»: «Скачущий степями всадник потихоньку уменьшается, становится маленькой точкой в синеве далей, растворяется в них, становится единым с ними. Эту тайну растворения личности в недрах пространства арийцы, дети Индры, воплотили в гимнах и легендах, как тайну слияния с божеством, растворения в нём» (Ю. Миролюбов. Сакральное Руси, т.1, М.: Золотой век, 1997, с.50). Пространственную даль они уподобляли временнoй дали веков: «Даль веков — та же даль и в ней те же перспективы качества» (там же, с.85).
  Наши предки, жившие в дохристианскую эпоху, чувствовали, понимали, что существует логическая связь между перспективой пространственной и перспективой времени. Но, вероятно, они ещё не имели представления об обратной перспективе, представления о том, что «слияние с божеством» может происходить не только где-то там, за горизонтом, но и здесь, в местных земных условиях, но в тех условиях,в которых реализуется обратное, созидательное течение времени.
•  ⁸⁾ Н.А. Васильев. Воображаемая логика. Избранные труды. М.: Наука, 1989.
  Логика Васильева раскрывает логическую структуру перехода от конечного к бесконечному, если говорить о её научном и научно-математическом применении. Но её мировоззренческое значение выходит за конкретно научные рамки. Это — элемент культуры универсально-православной цивилизации, доступный, конечно, всем другим типам цивилизации.
•  ⁹⁾ В.Н. Муравьёв. Овладение временем. М.:РОССПЭН, 1998.
•  ¹⁰⁾ Н.В. Устрялов. Проблема прогресса. М., 1998.
•  ¹¹⁾ П. Боранецкий. О самом важном (Конечное назначение человека). Париж, 1956.
  О Петре Степановиче Боранецком нам стало известно по его публикациям. Данные относительно его биографии очень скудны. Известно лишь, что он, инженер по образованию, родился в 1900 году, ушёл из жизни после 1965 года. Эмигрировал из СССР в 1930 году. Судя по фамилии и её написанию — белорус. Одним из основных его произведений является выше упомянутая книга. После отъезда из СССР жил во Франции и там издавал журнал «Третья Россия». Первые два номера журнала вышли в 1932 году, девятый и последний — в 1939 году. Как публицист участвовал в издании эмигрантской газеты «Свершения».
  В оптимистическом, по своему характеру, мировоззрению Боранецкого, которое он называет прометеизмом, Бог предстаёт не как некая потусторонняя сила, в руках которой находится судьба человека («без воли Божьей ни один волос не упадёт с головы человека», говорят католики), а как со-трудник, со-творец, со-зидатель человека. Таким образом Боранецкий доказывает, что связь между человеком и Богом двусторонняя. Прометей, по Боранецкому, похищает огонь у Бога, и это деяние восхищает Бога. Это равносильно тому, как человек, восхищаясь прекрасной женщиной, в своём духовном и душевном настроении поднимается в высь. И прометеевский Бог награждает таким образом человека, ибо Ему-то как раз и присуще высшее эстетическое чувство. Опять же человек и Бог сотрудничают в области эстетики художественного и научного творчества. Оговоримся сразу же, что трагическая легенда о Прометее возникла в связи с тем, что олимпийские боги древней Эллады, пришедшие на смену титанам, были наделены чертами человеческой злобы и зависти. Что, конечно, отвергается мировоззренческой позицией Боранецкого.
  Глубокие философские исследования Петра Степановича дополнялись его общественно-политической деятельностью. Есть основания полагать, что он, наряду с Устряловым, выполнял функцию «тайного советника вождя».
•  ¹²⁾ Н.Ф. Фёдоров. Pro et contra. Книга первая. Спб., 2004.
  Идею достижения бессмертия Фёдоров довёл до крайних, потрясающих человеческое воображение, пределов, сформулировав проект воскрешения мёртвых. Н.А. Сетницкий сказал о нём так: «Вполне можно согласиться со всеми, кто писал когда-либо о Н.Ф. Фёдорове, что в его писаниях дано наиболее дерзновенное и возвышенное построение из числа всех известных в истории» (Н.А. Сетницкий. Целостный идеал // Pro et contra, с. 676).
•  ¹³⁾ В выше упомянутой статье «Целостный идеал», посвящённой критическому анализу фёдоровского учения, Сетницкий указывал на три исчерпывающие альтернативы во взглядах на судьбу человеческой цивилизации: 1) конечная победа жизни; 2) признание последней гибели; 3) циклическая смена жизни и смерти (теория вечного возвращения). В своём проекте Фёдоров избрал первую из этих альтернатив.
•  ¹⁴⁾ В.В. Зеньковский (1881?1962), известный как автор солидной работы «История русской философии», указывал, на необходимость отмежевания от мёртвой религии. В главе, посвящённой В.В. Розанову в первом томе «Истории», он положительно оценил критику Розановым того варианта христианства, который грешит культом смерти и страданий. В книге Розанова «Около церковных стен» речь идёт «о великом недоразумении, которое в судьбах христианства образовалось около момента Голгофы», ибо «из подражания Христу и именно в моменте Голгофы образовалось неутолимое искание страданий». Через это «весь акт искупления прошёл мимо человека и рухнул в бездну, в пустоту ? никого и ничего не спасая» (В.В. Зеньковский. История русской философии, т.I, Париж, 1948, с.461).
•  ¹⁵⁾ Слова, сказанные Христом: «Для вас будет лучше, если Я покину вас, ибо, если не уйду Я, то Утешитель не придёт к вам. Но если Я уйду, то пошлю Его к вам. И когда он придёт, то убедит людей мира в том, что они грешны, потому что не веруют в Меня..». (Иоанн, 16; 1-9).
  Как видим, в речах Самого Христа ни о каком первородном грехе речи нет. Грех лежит лишь на тех, кто не уверовал в Него.
•  ¹⁶⁾ Гоёне Вронский апеллирует к Духу Истины с тем, чтобы преодолеть современный умственный хаос. В связи с этим пишет: «К счастью, Священное писание, указывая на этот новый умственный порядок, формально обещает вместе с тем его осуществление через Святого Духа, т.е. того Духа Истины, который должен научить нас всему (omnem veritatem). И мы легко поймём тогда, что этот Дух Истины не может быть ничем другим, как абсолютным человеческим разумом в тот момент, когда он достигнет своим прогрессивным развитием до освобождения от <...> физических пут..». (цит. по: В.В. Бобынин. Биографии знаменитых математиков XIX столетия. Гоёне Вронский и его учение о философии математики. М., 1884, с.15).
•  ¹⁷⁾ К сожалению, в современном русском алфавите теряется наглядный характер этимологической связи слов весть и совесть, которые раньше писались с буквой ять.
•  ¹⁸⁾ Мыслители Отечества. Подолинский Сергей Андреевич. М.: Ноосфера, 1994.
•  ¹⁹⁾ Свои идеи Подолинский развивал, отправляясь от критического анализа классической политэкономии. Известно, что центральным её ядром выступает трудовая теория стоимости. Представители классической политэкономии — Адам Смит и др. — утверждали, что источником богатства народов, т.е. всей накапливаемой стоимости полезных вещей, служит человеческий труд. По количеству затраченного труда можно было, как полагали, судить о величине потребляемой стоимости. Труд приобретал статус той единой «субстанции», размер которой отождествлялся с величиной стоимости. Но прежние политэкономы не задумывались о том, чем должна расплачиваться за трудовую выработку полезных для человека вещей окружающая природная среда, земная природа.
  Не отвергая полностью трудовую теорию стоимости, Подолинский подверг серьёзной критике её исходные положения. Он заметил, что всякий труд представляет собой работу, связанную с превращениями энергии. Труд совершается во многих природных процессах и без участия человека. И нельзя не видеть того, что и они являются источником стоимости. (Наиболее яркий пример — работа растений, позволяющая накапливать в них, посредством зелёных листьев, солнечную энергию). Но природа учит человека тому виду труда, который явно ведёт к накоплению превратимой энергии, т.е. такой энергии, которая может быть использована для проведения дальнейшей работы. (На современном физическом языке превратимую, в смысле Подолинского, энергию называют низкоэнтропийной энергией). Совершив для себя это открытие, Подолинский показал, что человеческий труд не однороден, он подразделяется на труд производительный и труд расточительный. «Труд, — писал он, имея в виду хороший, производительный труд, — есть понятие положительное, заключающееся всегда в потреблении механической или психической работы, имеющей непременным результатом увеличение превратимой энергии или сохранение от рассеяния такой энергии, которая при своём потреблении будет иметь последствием увеличение запаса энергии» [18;37]. Расточительный труд, напротив, оставляет после себя обесцененную, хаотизированную энергию, не могущую быть потреблённой на последующих этапах проведения тех или иных полезных работ. Но дело в таком случае не ограничивается обесцениванием энергии. Хаотизируется, подвергается загрязнению природная среда. В глобальных масштабах расточительный труд приводит к экологическому кризису, который может перерасти, в конце концов, если иметь в виду современные условия экономического проиэводства, в экологическую катастрофу.
•  ²⁰⁾ В.И. Вернадский. Живое вещество и биосфера. М.: Наука, 1994, с.487-488.
•  ²¹⁾ Такой вывод сделал, в частности, немецкий физик Р. Клаузиус. Представляя Вселенную замкнутой системой, он пришёл к заключению, что все имеющиеся в ней виды энергии должны в конце концов перейти в энергию теплового движения. Равномерное распределение энергии по всему веществу нашей Вселенной привело бы к тому, что в ней прекратились бы все макроскопические процессы.
•  ²²⁾ А.С. Пушкин. Собр. соч., том шестой. М., 1976, с.345-346.
•  ²³⁾ С.Л. Епифанович. Преподобный Максим Исповедник и византийское богословие. М.: Мартис, 2003, с.58.
  Приводим три выдержки из книги Епифановича, чтобы дать более полное представление о главном в учении Максима Исповедника.
  1) Логос проявляет троякую деятельность: творческую, промыслительную (относящуюся к нравственной жизни людей) и судящую (с. 64).
  2) «Духовное созерцание развивается в известной последовательности: оно разрастается постепенно, захватывая всё высшие и высшие области бытия, и постепенно всё более и более одухотворяется. Так, сперва оно включает в себя только «естественное созерцание» <...> мира чувственного; потом приобретает «ведение» <...> мира мысленного, и в особенности постигает в этой области идеи (?????) промысла и суда, управляющие миром нравственным и выражающиеся в идеях (?????) дободетелей; наконец, оно достигает «богословского познания» или «незабвенного ведения» (...), сосредотачиваясь на богомыслии» (с.128-129).
  3) «Задача созерцаний, к какой бы они области ни относились, одна и таже — тщательно искать божественные идеи (?????) Логоса, искать везде, где он в них проявился, т.е. и в природе, и в человеке, и в Писании, и Церкви, ибо всё это — и природа, и Писание, и Церковь — представляют таинственные воплощения Логоса» (с.129).
•  ²⁴⁾ П. Минин. Главные направления древнецерковной мистики // Мистическое богословие. Киев: Христианская ассоциация «Путь к истине», 1991,с.386.
•  ²⁵⁾ Дж. Флетчер. О русском государстве. М.: «Захаров», 2002, с.138.
•  ²⁶⁾ Там же, с.138.
•  ²⁷⁾ А.И. Герцен. Крещёная собственность // А.И. Герцен. О социализме (избранное). М.: Наука, 1974.
  В этой статье Герцен пишет о событиях российской истории, начиная с событий того времени, когда в русскую жизнь вошла поговорка «Вот тебе, бабушка, и Юрьев день!»:
  «История мер, взятых Годуновым, известна, — царь Борис был большой «просветитель», и прикрепление мужиков он не выдумал, а взял у балтийских немцев.
  Под предлогом голода, перехода в плодоносные страны государства, перехода от мелкопоместных господ к богатым он ограничил право покидать землю, не отдавая, впрочем, крестьянина в неволю. Под тем же предлогом голода и побегов к казакам он прикрепил дворовых людей к их господам. Мало-помалу исчезли последние права перехода; не произнося слово «рабство», на самом деле правительство лишило всех прав крестьян, живших в частных владениях. Цепь, коварно положенная около сельской общины, затягивалась более и более, до тех пор, пока великий мастер Пётр I запер её замком немецкой работы» (с.323).

8 сентября 2004 года Л.Г. Антипенко
[Обсуждение на форуме «Праславянская Цивилизация»]