Институт Праславянской Цивилизации - Публикации

Шамбаров В.Е.



середине VI в. обстановка в Восточной Европе сложилась непростая. Савиры, став союзниками византийцев, продолжали воевать с Персией. В 552 г. они захватили Агванию (Азербайджан), но через два года были оттуда выбиты. И шах Хосрой Ануширван, чтобы прекратить набеги с севера, приказал соорудить знаменитую Дербентскую стену, протянувшуюся на 40 км и перекрывшую промежуток от Кавказских гор до Каспийского моря.

Болгары к этому времени разделились на два враждующих племенных союза — кутургуров и утургуров. Кутургуры жили на запад от Дона — в степях Таврии и Поднепровья, а утургуры, у которых правили потомки гуннской династии — восточнее. Кутургуры были врагами Византии, в 540-х годах они в союзе со склавинами вторгались с грабительскими набегами во Фракию, Иллирию и Грецию. Тогда дипломаты императора Юстиниана богатыми дарами и посольствами склонили к союзу утургуров. И когда в 551 г. кутургуры ринулись в очередной набег за Дунай, тут же последовал набег утургуров на их собственные земли. И вторжения на Балканы на некоторое время прекратились — теперь враги греков опасались ударов с тыла.

Аналогичная ситуация сложилась между склавинами и антами. Если склавины, жившие вблизи византийских границ, то и дело совершали набеги на империю и были ее врагами, то враждовавшие с ними анты, стали, естественно, союзниками Византии. И врагами кутургуров. Разумеется, и здесь постаралась греческая дипломатия стравливания, хотя не исключено, что у них за период соседства накопились и собственные счеты. Около 544 г. антские войска были размещены в г. Тирас на Днестре для защиты от болгарских набегов, они служили в Византийской армии и в Италии — в 537 г. 1600 бойцов антской конницы выручили войско Велизария, осажденного в Риме остготами, а в 547 г. вспомогательный отряд антов помог греческой армии в Лукании. Некоторые из них достигли в империи высоких чинов — например, ант Доброгаст стал командующим Черноморской эскадры.

нты вели и другие войны. Возможно, об одной из них мы расскажем в данной работе впервые — о войне с лангобардами. Дело в том, что о ней сохранилось лишь несколько косвенных упоминаний в различных источниках, и только если свести их воедино, прорисовывается фактическая картина. В «Хронике лангобардов» содержится краткое указание, что по пути от Эльбы до Паннонии и Италии они проходили и «страну Антаиб». Лангобарды («длиннобородые») были последним «осколком» Великого Переселения, все еще продолжавшим бродить по Европе. Авторы раннего средневековья считали их «самыми дикими» из германцев. Вид у них и вправду был устрашающий. Они не стригли ни бород, ни усов, ни волос, ни бакенбардов, из-за чего лицо было покрыто сплошной косматой массой. И вдобавок, перед боем они красили себе физиономию в зеленый цвет. Тем не менее, чаще они терпели поражения, чем одерживали победы, из-за чего и продолжали еще скитаться, не найдя постоянного пристанища.

«Велесова Книга» сообщает, что под руководством князя Мезенмира анты разгромили готов на Волыни. «Ибо мы — Дажьбоговы внуки, и не смеем забывать славу нашу... А за века до того были мы антами после Русколани, а в древности были русами и пребываем сейчас... И та Волынь — первейших родов место, и тогда осерчали вои, и анты Мезенмира одержали победу над готами, разогнав их на обе стороны. А после них потекли гунны, крови славян жаждущие, и готы побратались с гуннами, и с ними на отцов наших напали, и были разбиты и унижены» (I 4б). «Готы» здесь могут быть только лангобардами, а «гунны» — кутургурами, так как далее в том же фрагменте текста говорится о приходе аваров.

Как раз в это время хрупкое равновесие сил в Восточной Европе сломалось очередным переселением с востока. На Алтае образовался новый народ — тюрки, и началось образование их державы. У тюрков была хорошо развита металлургия, поэтому они смогли создать тяжелую панцирную конницу в доспехах из стальных пластин, вооруженную длинными саблями и копьями. Ударные отряды такой кавалерии дополнялись и легковооруженными конными стрелками союзных и покоренных народов. Сами по себе тюрки (тюркюты) были довольно немногочисленны. Но они создали довольно гибкую и выгодную систему государственной организации — «эль». Поскольку в степи испокон веков царили взаимные свары и сведение межплеменных счетов, тюрки выбирали те племена и роды, которые могли стать им друзьями — и инкорпорировали их в свой состав на равных правах с исконными собственными родами. Благодаря чему их каганат быстро стал грозной и могущественной силой. Сокрушив в 552 г. прежних хозяев монгольских степей — жужаней, тюрки начали широкие завоевания. К 555 г. их владыка Мугань-каган вышел к Желтому морю, а его дядя Истеми двинулся с войском на запад.

В этой армии собственно тюрки были в меньшинстве, составляя лишь верховное командование и ударные дружины вождей, а основную массу воинов составляли племена телесцев, включенных в систему эля. Но жили, сражались и распределяли добычу они фактически на равных. И на завоеванных территориях различают их только по погребениям. Тюрки своих покойников сжигали, если это была важная персона, отправляли с ним 2 — 4 слуг, нескольких коней и баранов, а на месту кремации ставили памятник, где усопший как бы от своего лица рассказывает о своих подвигах. А телесцы мертвецов устанавливали в могилу вертикально, с луком, мечом и копьем. С вождем хоронили коня, а с простыми воинами — более дешевую, чем конь, женщину, которой сворачивали шею. Но не жену, а пленницу-рабыню, так как никаких следов женских украшений и одежды археологи не находят, их отправляли на тот свет нагими (Л.Н. Гумилев, «Открытие Хазарии», М., 2002).

стеми-хан легко разгромил ослабевшее царство кангаров-печенегов, включив и их конницу в свои вспомогательные войска, и вышел к Аральскому морю. Но здесь тюрки натолкнулись на ожесточенное сопротивление местных племен вар и хиони. Их еще называли хионитами, тюрки звали их вархонитами, а в Европе они вскоре стали известны под именем аваров. Нынешние представления о них в значительной степени искажены, поскольку аваров обычно ставят в один ряд с гуннами, уграми, татарами. Но они были не кочевым, а оседлым народом — в Приаралье и низовьях Сырдарьи С.П. Толстовым обнаружены остатки их поселений, так называемые «болотные городища» (от проживавших здесь когда-то хионитов произошло и название города Хива). Не были они и монголоидами — они происходили от сакского (скифского) племени хиаона, их европеоидные черты подтверждаются и раскопками погребений на территории Венгрии, и упоминаниями у Аммиана Марцеллина, встречавшегося с хионитами в IV в., а среди потомков рода хиони, входящего сейчас в состав казахов, часто попадаются голубоглазые блондины. Воевать они умели. В 356 — 357 гг. хиониты конфликтовали с Ираном, а затем заключили с персами союз и в составе их войск сражались против Византии.

В результате долгой и упорной борьбы тюрки их все-таки разгромили. Но покориться завоевателям они не захотели и решили уйти на запад. Феофилакт Симокатта пишет, что они сами назвали себя аварами, чтобы внушить к себе уважение — в Средней Азии было известно и другое, могучее и воинственное племя абаров (вошедшее в состав Тюркского каганата). Но возможно, что путаница возникла сама собой из-за слова «вар» — вархонитов в Европе знали плохо, а вот об абарах были наслышаны от болгар и савиров, которых разгромили и вытеснили именно они. От тюрков, продолживших было движение на запад, аварам удалось оторваться — в это время активизировалось царство эфталитов в Средней Азии, и Истеми-хан вынужден был повернуть войска на юг, заявив при этом, что авары от него все равно никуда не денутся.

Их было не так уж много — по оценкам Л.Н. Гумилева, около 20 тыс. («Древние тюрки», М.,1993). Но как выяснилось, этот развитый народ обладал изрядной хитростью и коварством. Появившись в качестве пострадавших беженцев на Северном Кавказе, авары скромно и вежливо попросили аланского царя Саросия о покровительстве. Выразили они и желание стать друзьями Византии — союзником которой он являлся. Саросий вошел в их положение и оказал всяческую поддержку. Он помог аварскому посольству через Грузию добраться до Константинополя. Там, правда, непонятных пришельцев приняли довольно холодно и недоверчиво, но Кавказ был слишком важным местом, чтобы пренебрегать любыми контактами, и Юстиниан направил ответное посольство с подарками, традиционными для дружественных «варваров». В 558 г. был заключен союз о совместных действиях против врагов Византии, то есть опять подразумевалось использование новоселов против Ирана. Который к этому времени снова успел усилиться после своих революционных катастроф, консолидировался и создал полки мощной профессиональной конницы, подчиненной лично шаху и начавшей угрожать ближневосточным и малоазиатским вледениям Константинополя.

Однако... авары не забыли и о своем старом союзе с Персией. И тоже направили туда посольство (даже, возможно, раньше, чем в Константинополь, в период войны с тюрками или отступления). Успели они установить контакты и с кутургурами — врагами Византии. Не исключено, что на окончательный выбор ориентации повлияло и то, что в этом же, 558 году, в Константинополь прибыло посольство Тюркского каганата, встретившее там самый радушный прием. Столь могучего союзника, контролирующего Великий Шелковый путь и способного угрожать Ирану с востока, византийцы готовы были заполучить всеми средствами. И если авары знали об этом (а дипломатия, как мы видим, у них была налажена прекрасно), то могли прийти к справедливому выводу, что из-за них греки с тюрками ссориться не станут, а значит их песенка вскоре будет спета.

И внезапно авары обрушились на... савиров, союзников Византии. Сказалась и неожиданность, и ошибка савиров, принявших аваров за тот самый народ, который прогнал их дедов из Сибири. Разбитые, они в панике бежали. А авары тут же ударили по утургурам — тоже византийским друзьям. Затем попутно погромили залов на левобережье Нижнего Дона и ушли к кутургурам. А здесь их жертвой стали анты, земли которых они принялись опустошать и грабить — вероятно, вознаграждая себя за потери имущества в Приаралье. То есть, и третий удар пришелся по союзникам Константинополя. «Велесова Книга» пишет: «И так после гуннов наползла на нас великая беда, это обры, которых было как песка морского, и которые решили обложить данью всю Русь. И тем обрам противостояли и стояли поперек, но не много лада было в Руси, и через это обры одержали силу воинскую над нами» (32. 22-30).

азумеется, аваров было поменьше, чем «песка морского», но ведь они выступали в союзе с кутургурами, которых Менандр называет «против антов исполненными лютой ненавистью» (быть может, помогли им и склавины, враги антов). То есть, даже относительно небольшой добавки, боеспособной и энергичной, оказалось достаточно, чтобы нарушить прежнее равновесие — тем более, что после поражения утургуров кутургуры могли не бояться за восточную границу и бросить против антов все силы. Не исключено и то, что часть антских войск в этот момент оказалось отвлечено против лангобардов. Немым свидетельством ожесточенной борьбы является крупное Пастырское городище в Черкасской области, разгромленное в это время. Кроме того, авары нашли у антов уязвимое место, разоряя в первую очередь их поля, обрекая их тем самым на голод, подрывая волю и способность к сопротивлению. (Кстати, этот же прием использовал Гай Юлий Цезарь при покорении Галлии — в войнах между кельтскими народами такое запрещалось друидами, ведь голод ударил бы по ни в чем не повинному мирному населению. Но римская армия, 10 лет бродившая по Галлии, меняя союзников, в выборе средств не стеснялась — а раз за разом лишая народ продовольствия, трудно ли принудить его к капитуляции?)

От этого периода остались многочисленные антские клады — люди опять зарывали свои богатства. И если император Маврикий сообщает, что славяне не любят обременять себя имуществом, «необходимые для них вещи зарывают в тайниках» и «ничем лишним открыто не владеют», то надо помнить, что писалось это уже в аварское время. Когда анты были разбиты и «приведены в бедственное положение», они попытались завести переговоры с аварами и выкупить пленных. Послом поехал сам князь Мезенмир. Менандр говорит, что он вел себя дерзко, «говорил более высокомерно, чем подобает послу» — но тут же указывается другая причина судьбы Мезенмира. Кутургуры подсказали аварскому кагану Баяну: «Сей муж приобрел величайшее влияние среди антов, он способен противостоять любому из своих врагов. Поэтому нужно его убить, а затем беспрепятственно совершать набеги на чужую землю». Авары так и поступили, грубо нарушив все правовые нормы — священные среди степняков. Об этом же факте упоминает «Велесова Книга» сразу после рассказа о войнах Мезенмира с «готами» и «гуннами». «Затем пришли обры и князя нашего убили. И так сине море отошло от Руси» (I 4б). А Менандр сообщает: «С тех пор чаще, чем раньше, они разоряли землю антов и не прекращали порабощать, уводить и грабить». Отсюда, между прочим, еще раз виден оседлый характер аварской культуры — они не только облагали данью, но и уводили в рабство. У кочевников развитого института рабов в то время еще не существовало, а выхода на работорговые рынки у аваров не было из-за вражды с Византией.

Очевидно, какая-то часть антов и поднепровских русичей решила в этот период вообще уйти подальше от опасного Причерноморья — на север. Став таким образом основателями «Новгородской Руси». Правда, А.И. Асов относит это переселение к более ранним временам, к гуннскому нашествию, но археологическими данными это не подтверждается. Судя по результатам раскопок, славяне появляются в районе Ладоги и Нарвы к концу VI — началу VII в. (в одном из поселений обнаружена византийская монета 617 г.) Что соответствует не гуннскому, а аварскому нашествию. Возможно, об этом походе рассказывает один из текстов «Велесовой Книги», где описывается, как род словен откуда-то с берегов «Ра-реки» отправился на запад, к «Готскому морю», преследуемый гуннами (т.е. болгарами), забиравшими скот (I 9б).

Похоже, что это же переселение отмечает и легенда, переданная «Мазуринским летописцем»: «Славен и Рус с роды своими отлучашася от Ексинопонта (Черного моря) и от роду своего, и хождаху по странам вселенная, яко крылатыи орлы перелетаху пустыни многие, ищуще себе места на селение, и во многих местах почивающе мечуще их, и нигде же не обретоша себе селения» — и наконец, через четырнадцать лет скитаний Славен основал город «иже ныне зовется Великий Новгород». Довольно часто этот отрывок сопоставляют с легендами о братьях Славене и Скифе из «Иоакимовской летописи» и «Велесовой Книги», приведенными в главе 12, и на мой взгляд — совершенно неправомочно. Ситуация в легендах принципиально иная. Братья Славен и Скиф «многие земли о Черном мори и на Дунае себе покориша» — это действительно скифское время. А Славен и Рус — изгнанники, не знающие, где приткнуться. Столь катастрофическая ситуация и этнонимы — русыи словене, свидетельствуют в пользу аварского времени. И отметим, что только в «Мазуринском летописце» основанный город назван Новгородом! В Иоакимовской летописи Славен «град великий созда, во свое имя Словенск нарече», а в аналогичной легенде «Велесовой Книги» Славен основывает просто «свой город». Кстати, косвенным подтверждением близкого родства словен с русами служат погребальные обряды. Впоследствии изо всех восточнославянских племен кремация была характерна только для словен, соседних с ними кривичей и земли северян — бывшей территории Русколани. А все остальные — поляне, древляне, волыняне, радимичи, вятичи, своих покойных хоронили в земле.

Между тем, события в Причерноморье развивались своим чередом. Воспользовавшись разгромом утургуров и антов, князь кутургуров Заберган решился произвести новый набег на Византию — опять в союзе со склавинами. В 559 г. он тремя группировками вторгся за Дунай. Одна прошлась по Македонии, другая по Фракии, а сам Заберган подступил к Константинополю. С большим трудом его смог отогнать престарелый военачальник Велизарий, возвращенный ради этого из отставки. И лишь получив богатую дань, кутургуры покинули Византию. Но их соперники утургуры уже оправились от поражения, и Юстиниан спешно направил их князю Сандлиху просьбу о помощи. (Может быть, как раз Сандлих отразился в «Велесовой Книге» как «премудрый» князь берендеев Сах, живший «в ладах с Русью»?). И утургуры совершили ответный набег, уничтожили один из трех отрядов Забергана на пути домой, а все награбленное вернули грекам. После этого между двумя болгарскими племенными союзами разразилась жесточайшая война. А плоды ее пожали опять авары. Обе стороны понесли такие потери, что пришельцы окончательно подмяли под себя ослабевших кутургуров и из союзников и покровителей сделали их своими вассалами. Да и склавины из друзей и соратников очень быстро перешли в положение подданных.

пираясь на подчиненных болгар и славян, авары двинулись в Центральную Европу. Известно, что в Паннонию они ворвались в союзе с лангобардами, что еще раз подтверждает приведенные выше сведения о предшествующей войне лангобардов с антами: «враг моего врага — мой друг». Историки предполагают, что прошли авары туда не через долину Дуная, т.е. земли склавинов, а прокатились севернее, по Днестру и Южному Бугу, окончательно разгромив Антию. Не исключено, что и для этого лангобарды оказались очень кстати, поскольку имели возможность нанести удар с тыла. В Паннонии авары и их союзники в 567 г. уничтожили королевство гепидов (тоже, кстати, дружественное Византии).

А через год лангобардов они от себя благополучно спровадили. Куда? Ну конечно же, завоевывать Италию, по которой за 150 лет прошлись уже шесть волн завоевателей, и которую теперь захватывали все, кому не лень. После десятилетней войны византийцев с готами страна лежала в развалинах. По сравнению с веками, предшествовавшими Великому Переселению, население Италии сократилось вдвое, несмотря на приток нескольких волн переселенцев. В Риме, пять раз переходившем из рук в руки, из миллиона жителей осталось 50 тысяч, а Милан был снесен до основания. Ну а лангобарды усилились за счет побежденных народов и младших союзников, гепидов, славян, болгар, свевов, поэтому без труда захватили Северную Италию, после чего были остановлены византийцами. Но если прежние германские завоеватели, остготы, всеми силами старались наладить дружественные отношения с римской знатью, воротившей от них носы, как от «варваров», то лангобарды остатки этой знати попросту перебили и основали свое королевство. А для того, чтобы более успешно противостоять византийцам и Римскому папе, пригласили в свои владения манихеев, всюду терпевших гонения. Те с радостью откликнулись и образовали свои общины в Равенне, разлагая местное население и выводя его из-под влияния православия и папского престола.

А авары остались в Паннонии полными хозяевами, покорив окрестные племена западных славян. Они построили здесь 9 городов, которые франкские хроники именуют «рингами» (кругами), фактически представлявших из себя военные лагеря, окруженные кольцами земляных валов и палисадами, и расположенных так, чтобы держать под надзором всю территорию захваченной страны. В рингах сосредотачивались запасы продовольствия, собираемая дань, военная добыча и награбленные сокровища. И новая держава, созданная здесь, ничуть не напоминала ни готскую империю, ни гуннскую, ни тюркский «эль». Авары проявили поразительное умение не дружить или выбирать союзников, или даже покорять соседей своей военной мощью, а применять принцип «разделяй и властвуй». Использовать вражду или столкновения между племенами, чтобы усилиться самим. Позволять тех, кого они объявляли своими друзьями, разгромить других, но при этом поставить себя так, чтобы и победитель оказался в зависимости от аваров. И их каганат стал подобием некой «пирамиды» из многих народов, которые по сути покорили друг друга. Пирамиды, на вершине которой были сами авары, ниже — более полноправные вассалы, еще ниже — менее полноправные. Но на одних всегда можно было воздействовать с помощью других.

Через этих своих вассалов авары контролировали обширные земли вплоть до Дона и активно принялись терроризировать всех соседей. Причем воевать предпочитали не своими руками, а силами кутургуров и славян, в том числе и антов, которых насильно мобилизовывали в войско. Каган Баян, угрожая императору Юстину II, в 568 г. заявил: «Я таких людей пошлю на Римскую землю, потеря которых не будет для меня чувствительна, хоть бы они совсем погибли» — и отправил в набег 10 тысяч болгар. Франкский историк Фредегарий свидетельствует, что авары в бою всегда располагали на передовых линиях славян.

О том же пишет «Велесова Книга»: «Примучены мы были от обров, даже... воинов своих посылали в Грецию» (32. 22-30). Интересно, что то же слово «примучили» применяет и Нестор в отношении дулебов, живших на Волыни и входивших в антский союз племен. И наверное, не случайно «Повесть Временных Лет», весьма и весьма скупо уделяющая внимание дорюриковским временам, все же отразила ужасы аварского ига, рассказала, как славянских женщин «обры» не только насиловали, но и ездили на них, впрягая в повозки вместо коней и волов. Вот вам еще разница между психологией «варвара»- кочевника и «цивилизованными», оседлыми людьми. Кочевник способен ограбить врагов, взять в плен, наконец — перебить, но до подобных извращенных измывательств он просто не додумается, ни у одного кочевого народа такого не зафиксировано.

Кстати, все исследователи, и историки, и литераторы, любящие порассуждать о садизме «диких народов» и противопоставить их гуманизму народов высокоразвитых, почему-то старательно закрывают глаза на многочисленные факты, подтверждающие совершенно обратную закономерность. Везде и всюду изощренная жестокость выступала побочным продуктом «культуры», а не «варварства». Например, самую фундаментальную науку о пытках и казнях разработали ученые китайцы. И том же цивилизованном Китае времен династии Цинь самым мягким наказанием считалось обезглавливание — за более серьезные проступки виды казни ужесточались по нарастающей и включали в себя уже не только провинившегося, но и все большее число его близких, вплоть до всех родственников в трех поколениях. Цивилизованные эллины изобрели сицилийского быка для медленного поджаривания жертвы, распятие и другие способы мучительного умерщвления. В высококультурном Египте уже в эпоху эллинизма практиковалась передача приговоренных ученым для анатомирования заживо и других медицинских экспериментов, вроде оплодотворения провинившихся рабынь и вскрытия на различных стадиях беременности.

асцвет пыточного искусства и костров инквизиции происходил в высокоразвитой Европе, в Эпоху Возрождения. А в более позднюю эпоху получают распространение самые жуткие и изощренные казни. Во Франции — медленное замучивание на колесе, сочетание виселицы и обезглавливания с различными публичными пытками. В Англии — «квалифицированная» казнь, когда жертву не до смерти вешали или топили, потом заживо потрошили, выжигая внутренности, потом отсекали руки и ноги, и только потом голову. В Польше, Германии, Швеции тоже практиковались всякие многоступенчатые виды умерщвления, вроде посадки на кол после перебивания костей или поджаривания. Это XVII — XVIII века! Эпоха Просвещения! И «просвещенная» публика охотно собиралась любоваться на такие зрелища, с женами и детишками, куртуазные дамы и кавалеры заранее заказывали окна в ближайших домах. Так что ж тут на гуннов с татаро-монголами пенять?

Правда, что касается аваров, то стоит отметить, что взаимоотношения с различными народами, попавшими под их господство, они строили по-разному. Ведь это тоже часть принципа «разделяй и властвуй». Одни должны бояться силы, а другие — бояться потерять свое преимущество. Если дулебов, славян Моравии и Богемии, попавших в прямую неволю, они беспощадно эксплуатировали на уровне рабов, то другие племена — кутургуры, придунайские и иллирийские славяне, пользовались относительной самостоятельностью и сохраняли внутреннее самоуправление, хотя и признавали над собой верховную власть кагана, выплачивая ему дань и выставляя по его требованию войско. Через подчиненную Далмацию авары даже надеялись создать собственный морской флот — каган обратился к королю лангобардов Агиульфу, чтобы тот прислал туда из Италии опытных кораблестроителей и инструкторов мореплавания, в результате чего на Адриатике возникла славянская морская база в Дубровнике.

Но соседей своих авары совершенно «достали». Они неоднократно громили Тюрингию, Чехию, Силезию, земли славян по Эльбе и Одеру, победили и взяли в плен короля франков Сигберта Австразийского. Многие стали уходить подальше из опасных мест, в том числе под защиту Византии. Как повествуют греческие хроники, «славяне начали без страха селиться на землях империи» — одни организованно, стараясь договориться об убежище с местными властями, другие перетекали просто так, поселяясь в глухих местах, развалинах старых крепостей и деревень. В 578 г. Дунай пересекла первая крупная партия беженцев — около 100 тысяч человек, осевшая во Фракии и Элладе, в 581 г. последовала вторая волна. Переселения шли и в других направлениях. Как уже отмечалось, племя словен, жившее где-то рядом с русами, и, вероятно, попавшее под удар вместе с антами, снялось с места и после долгих странствий обосновалось у Ладоги. В это же время произошла миграция кривичей, прежде живших на Немане и тоже попавших в зону аварских набегов. Согласно летописным упоминаниям, согласующимся и с находками археологов, в VI в. князь и жрец Криве отправился со своим народом на новые места и привел народ к Псковскому озеру.

Следует еще коснуться савиров, первыми получивших аварский удар. После разгрома и они перестают упоминаться в византийских и персидских хрониках, прекращаются их набеги на Иран и Закавказье. Они тоже решили переселиться в более спокойное место. С Северного Кавказа и Каспийского побережья они ушли в лесостепную полосу Руси, где поселились по Дону, Донцу (который с этого времени стал «Северским»), и распространились далее на восток. Конечно же, здесь они встретились со славянами. С каким племенем? На этот вопрос можно ответить вполне определенно — с русами. Ведь на Левобережье Днепра лежала территория погибшей Русколани. «Церковная история» Захария Ритора, написанная в 555 г., называет народ «рос», живший на севере от Азовского моря, т. е. как раз на территории днепровского Левобережья и Донца. В VII в. анонимный географ из Равенны говорит о «роксоланах», обитавших в районе Дона и упоминает там город «Малороса». А в последующие века персидские авторы называли Дон «Русской рекой».

ы не знаем, мирными ли были первые контакты савиров и русов, но во всяком случае, причины для союза у них имелись: и те и другие были врагами аваров и кутургуров. Сильные и воинственные савиры, громившие в свое время болгар и персов, должно быть, пришлись славянам очень кстати для организации обороны своего края. Да и сами пришельцы не смогли бы выжить в окружении местных славянских племен, не установись между ними нормальных, взаимовыгодных отношений. Согласно «Велесовой Книге» Сева и Рус — братья. Но Сева — старший брат. Следовательно, главенствующее положение в союзе занимали все-таки савиры. Но, разумеется, отношения между ними отличались от отношений завоевателей и покоренных. Это видно из того, что сами савиры со временем постепенно ославянились, превратившись в северян. И слились с русами. «Велесова Книга», написанная в середине IX в., еще различает эти два народа, хотя и не всегда — иногда она явно объединяет их под этнонимом «русичи». А Нестор в конце XI — начале XII вв. русов уже не выделяет, ведь они больше не были отдельным племенем и входили в состав северян. Археология подтверждает, что вплоть до VIII — X вв. область обитания северян не была чисто славянской, и в ней жили какие-то пришельцы с востока, постепенно славянизирующиеся («История России с древнейших времен до конца XVII века», М., 1996). Раскопки показывают там сосуществование нескольких культур, отличающихся и предметами обихода, и бытовыми особенностями, и религиозными обрядами, и даже типами захоронений — здесь соседствовали погребение в земле и кремация.

Стоит подчеркнуть и то, что в последующие времена северяне всегда стояли особняком от других восточнославянских земель, старались проводить самостоятельную политику, охотно принимали изгоев и опальных князей, оппозиционных Киеву. Поскольку и народ русов вошел в состав северян, и жили они на территории русов, то и княжество свое северяне часто именовали просто «Русью» — этот факт давно уже подмечен исследователями. Скажем, в «Слове о полку Игореве» термин «Русская земля» неоднократно употребляется не только ко всей Руси, но и к одной лишь Северской. А Черниговский игумен Даниил, совершивший в XII в. паломничество в Иерусалим, называл себя «Русьскыя земли игуменом». Русское Приазовье, Тьмутаракань, тоже исторически всегда тяготело к Чернигову, наследнику Русколани, а не к Киеву. Впрочем, в следующих главах будут приведены и другие доказательства слияния древних русов, точнее — одной из их ветвей, именно с северянами.

Нельзя обойти и тот факт, что северяне на самом деле выступали носителями традиций древней Русколани — и, наверное, древнего народа савиров. В.Чивилихин в своей «Памяти» на множестве примеров показал, что если Киев во времена Рюриковичей был административно-политическим центром Руси, то Чернигов являлся ее культурным центром. Именно на Северщине обнаружены в наибольшем количестве и наиболее совершенные по исполнению предметы древнерусского изобразительного искусства в дохристианском стиле. Здесь же существовала и мощная литературно-поэтическая традиция: на землях северян обнаружена «Велесова Книга», северянином был легендарный Боян, «Велесов внуче», воспевавший подвиги Мстислава Тьмутараканского и Черниговского, на Северщине создавалось «Слово о полку Игореве», и даже автор во многом перекликающейся с ним «Задонщины», рязанский монах Софоний, был брянским боярином, то есть северянином по происхождению.

Наконец, в летописные времена, по подсчетам Чивилихина, в Северской земле было больше городов, чем во всех других русских княжествах. Четвертая часть всех известных городов Древней Руси располагалась в этом крае. Сразу напрашивается сопоставление с «Велесовой Книгой»: «И вот та Голунь была градом славным и триста городов сильных имела, а Киевград имел меньше, на юге десять городов и весей и сел немного» (III 22). Но в годы, о которых мы сейчас ведем речь, Северская Русь оставалась еще далеким будущим, а в VI в. союз с савирами спас славян, живших между Днепром и Доном, от участи погибшей Антии.

© В.Е. Шамбаров. 2004

---

Шамбаров В.Е. Беседы о Руси древнейшей. Беседа 26. «Аварское нашествие» // «Академия Тринитаризма», М., Эл № 77-6567, публ.11442, 25.08.2004

[Обсуждение на форуме «Праславянская Цивилизация»]