Шамбаров В.Е.


елесова Книга» называет различные славянские и родственные славянам народы: «Мы — потомки Дажьбога, родившего нас через корову Земун, и потому мы кравенцы: скифы, анты, русы, борусины и сурожцы» (II 7э). В других отрывках упоминаются и иные славянские и праславянские этнонимы — поляне, древляне, северяне, словене, тиверцы, дулебы, ляхи, хорваты, чехи, арии, карпы и др. Наверняка в скифское время существовали далеко не все эти племена. Но предки некоторых из них, несомненно, уже присутствовали в Причерноморье. Самое полное описание различных народов Скифии оставил нам Геродот, и относится оно к V в. до н. э. К сожалению, идентифицировать их непросто. Этнонимы, как и имена людей, греки часто давали в собственной транскрипции, а то и в буквальном переводе на свой язык. Есть сложности и с географической локализацией. Как уже говорилось, в то время в Восточной Европе больше было крупных рек и озер, ныне исчезнувших. К тому же, Геродот представлял территорию Скифии схематично — Дунай и Днестр он считал текущими строго в широтном направлении, а Днепр и Дон — в меридиональном. Из-за этого тоже возникают вопросы. Скажем, «страну будинов» он помещает «за савроматами», жившими между Доном и Волгой. Если следовать на север, то мы попадаем куда-то в район Средней Волги, а если двигаться вдоль реального течения Дона и Донца — то попадаем на Левобережье Днепра и в бассейн Десны. И лишь сопоставление с другими данными из его описания и описаний последующих авторов (например, Плиния Младшего) позволяет определить, что ближе к истине все же второй вариант, и что «страна будинов» располагалась по окраине полосы лесов и лесостепи от Днепровского Левобережья и далее к востоку — возможно, действительно вплоть до Волги. И все же попробуем разобраться с Геродотовыми характеристиками.

Если ориентироваться по Карпатам, то ближе всех к ним жили «агатирсы», обитавшие по Днестру, Пруту и Серету. О них он говорит: «Агатирсы — самые изнеженные из людей; они носят много золотых украшений; они сообща пользуются женщинами с тем, чтобы всем быть друг другу близкими родственниками и, находясь в близком родстве, не испытывать друг к другу ни ревности, ни вражды. А остальные обычаи у них похожи на фракийские». О «раскрашенных агатирсах» писал и Вергилий, а Помпоний Мела сообщает: «Агатирсы разрисовывают лица и тела более или менее, смотря по степени благородства, все одними и теми же рисунками и причем так, что смыть их невозможно» — то есть, речь идет, скорее всего о татуировках. Известно, что у них было свое царство, и воевать они умели, несмотря на «изнеженность». Их царь Спаргапит одержал победу над скифским царем Ариапитом. А при нашествии Дария они заняли вооруженный нейтралитет, не пустив в свои края ни персов, ни скифов. Кто же такие «агатирсы»? Возможно, их своевременной идентификации помешала лишь византийская путаница с древнегреческими буквами, когда «тэта» стала читаться как «ф» вместо «т», «бэта» — как «в» вместо «б» и т.д, в результате чего «агатирсы» долгое время значились в литературе «агафирсами». А между тем, этноним «агатирсы» во-первых, перекликается с названием Днестра — Тирас, а во-вторых, не напоминает ли он славян-тиверцев? Которые, кстати, обитали позже как раз в этих местах.

авайте проверим предположение на их соседях. Рядом с «агатирсами», по Южному Бугу, жили, по Геродоту, земледельцы -«ализоны». А рядом с тиверцами — уличи. То есть, и здесь мы видим явное сходство этнонимов: ализоны — уличи. По-видимому, и агатирсы, и ализоны были более древними обитателями Причерноморья, чем скифы и относились к киммерийским, то и докиммерийским народам. В одном из вариантов легенд о прародителях старший брат Агатирс был изгнан Скифом из своей страны, а Гомер в «Илиаде» упоминает о кораблях «гализонов», прибывших откуда-то с севера, из «стран отдаленных», и участвовавших в Троянской войне — причем вождь их носит близкое к славянскому звучанию имя Годий.

На правобережье Днепра и в верхнем течении Южного Буга до Карпат обитали «скифы-пахари», по Днепру — «скифы-земледельцы», они же «борисфениты», в степях Северной Таврии — восточнее Днепра до реки Герра (р. Молочная около Мелитополя) — «скифы-кочевники», а земли севернее, от Левобережья Днепра в районе Днепровских порогов и Запорожья до Дона, как и степную часть Крыма занимали «царские скифы»: «храбрейшие и многочисленнейшие скифы, прочих скифов почитающие своими рабами». Историки давно ломают голову над этими определениями. Конечно, земледельцев от кочевников можно условно разделить по роду занятий. Но почему тогда отделены «земледельцы» от «пахарей»? Давайте предположим другую версию — а что если эти обозначения являются просто племенными этнонимами, данными Геродотом в буквальном переводе? Например, слово «земледельцы» вполне может быть попыткой перевода слова «поляне» — и жили они как раз по Днепру. А другое их имя — «борисфениты» — это, очевидно, борусичи. Тогда само греческое название Днепра — Борисфен, можно перевести как «река боруси». В пользу предположения об отождествлении «земледельцев» с предками полян говорит и этноним «палеи», переданный Плинием в отношении какой-то части скифов.

А «пахари»? Конечно, «оратаи», т.е. арии. Только здесь арии — не общее обозначение арийских народов, к которым принадлежали и индусы, и персы, и германцы, и скифы, а название скифского племени, производившего себя от отца-Ария. Согласно «Велесовой Книге», именно Арий довел свой род до Карпат (II 15a, I 2б). Может быть, одно из скифских племен сохранило более древний этноним, а может быть, племя более древнего народа — ариев, «оскифилось», на каком-то этапе истории влившись в скифский союз.

асшифровать определение «кочевники» намного сложнее. Но в принципе, русский перевод «кочевники», обычно употребляемый в данном случае, не совсем корректен. У Геродота эта часть скифов обозначена термином «номады». А слово «номады» в греческом языке имело несколько значений, и «кочевники» далеко не самое главное из них. Более точно «номады» переводится как «пастухи», «скотоводы». А подобными самоназваниями и в последующие века обозначали себя многие степные народы. То есть, и это название вполне может претендовать на роль этнонима — хотя может быть, он и исчез в дальнейшее время.

А может быть, и сохранился. Например, «венды» — от слова «водить» (скот)? Как уже отмечалось, согласно «Велесовой Книге», Венд — сын Скифа. У славян они могли запечатлеться под именем «берендеи», «бродники» — от слова «бродить». А может быть, их этноним производился от праотца-Кисека, «который был владелец южных степей» и тоже происходил от Скифа (I 6а)? Тогда они могли быть предками созвучного с этим именем дакийского племени костобоков. Или кашаков (касогов), смешавшись потом с кавказскими народами и переняв их язык. Собственно «скифами» или саками были «царские скифы», занимающие господствующее положение и передавшие свое название другим племенам, вошедшим в их союз. Хотя и они делились на несколько племен, имевших свои этнонимы.

В Скифии жили и более древние, автохтонные народы. В горной части Крыма — тавры, которых Геродот описывает варварами и грабителями. Они промышляли и морским пиратством, то есть знали мореходство — их главная база располагалась в Балаклавской бухте. Тавры исповедовали какую-то архаичную религию и поклонялись Деве, которой приносили человеческие жертвы. В отличие от других авторов, Геродот проводит разницу между этой Девой и греческой Артемидой (он считал ее обожествленной Ифигенией, но разумеется, это было местное божество, один из культов Великой Матери). В Приазовье, на Кубани и части Северного Кавказа жили племена меотов — судя по всему, составлявших также доскифское население этих краев. О них Геродот почти не рассказывает, но у других авторов мы находим, что меоты не были единым народом и состояли из множества племен. Скилак Кариандский упоминает синдов, керкетов, ахеев, гениохов, кораксов, коликов, Страбон — синдов, дандариев, тореатов, агров, аррехов, тарпетов, обидиакенов, ситтакенов, досхов, аспургиан. Хотя эти данные относятся к гораздо более поздним временам, но можно предположить, что «меоты» было обобщенным названием населения Приазовья — возможно, этнически разнородного, осевшего здесь в разные времена. Археологические раскопки показывают, что задолго до скифов тут существовала развитая культура, города и царства — хотя в описываемое время они зависели то от Скифии, то от эллинского Боспора.

ассмотрим места, лежащие севернее, в районе уже упоминавшегося города Гелона-Голуни, т. е. современной Полтавы. Там проживало сразу несколько народов. Геродот писал, что этот город находится в «стране будинов». «Будины — племя большое и многочисленное, все они очень светлоглазые и рыжие». Но он сообщает и о том, что «будины, будучи исконными жителями — кочевниками, они единственные из тех, кто здесь живет, питаются шишками» (Вероятно, орехами. Или употребляли в пищу желуди, из которых, как уже отмечалось, в древности умели удалять дубильные вещества). В исконных жителях «будинах» нетрудно узнать финнов, коренное население лесов Европейской России. «Очень светлоглазые будины» — это чудины, «чудь белоглазая», тем более, что буквы и звука «ч» в греческом языке не было. «Велесова Книга» называет финнов «ильмерами», происходящими от отца-Ильмера. К названию озера Ильмень он вряд ли имеет отношение — поскольку слово «ильмень» у древних славян значило просто «озеро». Так что и «ильмерами» финны могли стать как люди, живущие на озерах.

Но прародитель финнов Ильмер фигурирует и в «Калевале» как кузнец-Ильмаринен, а слово «ильмеры» созвучно со многими известными этнонимами финских племен — меря, мордва, мари, мурома, мещера. Корень у них общий, и в скифское время расселялись они гораздо южнее, занимая всю полосу лесов от Левобережья Днепра до верховий Дона или Средней Волги — об этом упоминает и Геродот, сообщая, что они населяют «область, всю поросшую разнообразным лесом... за пустыней, если отклониться к востоку». Финны почти всегда, согласно текстам «Велесовой Книги», выступали союзниками праславян и славян. Между прочим, отсюда возникает вопрос — не звался ли Илья-Муромец на самом деле Ильмер-мурома? (В летописные времена племя мурома жило ближе всех от Киева).

Но вернемся к городу Гелону. По Геродоту, основали его не будины, а «гелоны», пришедшие позже и поселившиеся здесь. Геродот считал их очень высокоразвитым народом, выдвигал даже предположение, что это эллины, изгнанные из торговых поселений и осевшие на севере. В их языке он находил скифские и греческие слова. Упоминал, что в этом городе построены «святилища эллинских богов со статуями, алтарями и храмовыми зданиями из дерева», люди поклоняются Дионису, что гелоны — «земледельцы, употребляют хлеб, занимаются садоводством и не похожи на будинов ни сложением, ни цветом кожи».

равда, свою версию о греческом происхождении гелонов опровергает сам Геродот, поскольку в легендах о происхождении скифов называет трех братьев — Скифа, Гелона и Агатирса. То есть, это были родственные народы. Но уж кого-кого, а греков скифы близкими родичами и «братьями» никогда не считали. Они и царей-то своих убивали за приверженность греческим обычаям! А археологический возраст Бельского городища, с которым идентифицируется Гелон, намного старше, чем начало эллинской колонизации — как уже упоминалось, оно относится к концу киммерийской — началу скифской эпохи. Значит, основали его либо киммерийцы, ушедшие от пришельцев севернее, (что опять же согласуется с легендой о старших братьях Агатирсе и Гелоне, изгнанных со своей родины Скифом), либо скифы, когда только начали осваивать эти края. К тому же, город был деревянным — и по археологическим данным, и по Геродоту. Он писал, что деревянными были и стены, и дома и храмы. Согласитесь, что деревянное зодчество как-то не очень вписывается в эллинские архитектурные традиции... Более поздние авторы, например, Евстафий, также писали о том, что гелоны — «сарматское государство».

Кстати, так бы и пустили скифы греков в глубины своей земли! В Причерноморье действительно происходило некоторое смешение эллинов с местными жителями, Геродот называет такое население «каллипидами». Но жили они только на побережье, вблизи греческих городов и числились подданными этих полисов, а не Скифии. Тогда кто же такие были «гелоны»? Возможно, просто-напросто «голуньцы», как впоследствии русские становились рязанцами, смолянами, новгородцами. Но напрашивается еще одна версия. Историческая область в Северном Иране до сих пор носит название Гилянь. А располагалась она примерно в тех же местах, где находилось скифское закавказское царство. Известно, что в древности ее населяли племена гелов. Они вполне могли стать союзниками скифов, когда те обосновались в их краях и вели войны на Ближнем Востоке — в языковом и культурном отношении гелы были родственны скифам, на территории Гиляни даже обнаружены произведения искусства в «зверином стиле», как и у скифов. А территориально Гилянь входила, видимо, как раз в ту часть Мидии, которая после победы скифов отошла к ним. И какая-то часть гелов, вовлеченная в поток скифских переселений, могла уйти с ними в Причерноморье. Данное предположение подтверждается культурой садоводства и согласуется с упоминавшейся уже информацией Страбона о переселении скифами какого-то племени из Мидии в свои края — это могли быть либо арии, т.е. «скифы-пахари» (впоследствии в Персии сатрапия Ариана располагалась по соседству с Мидией), либо гелы-гелоны.

азумеется, существуют и другие версии. Скажем, ряд западных авторов считает гелонов до-скифским народом, родственным кельтам — галлам и предкам шотландцев — гэлам, хотя единственным доказательством такой гипотезы служит созвучие этнонимов, а как было уже показано ранее, близкие по звучанию этнонимы — отнюдь не редкость и рассыпались по просторам Евразии в самом широком диапазоне. Но в принципе, может быть и так. До киммерийского переселения Восточную Европу населяли племена, близкие кельтам, и вовсе не исключено, что какая-то их часть так и осталась здесь. Что же касается «греческих» слов в гелонском языке, то они наверняка сохранились от общих индоевропейских корней. Ведь распространение минойской, и уж тем более ахейской культуры четко отслеживается с севера, из Причерноморья или Карпатско-Балканского региона, а дорийско-иллирийской культуры — из Южной Прибалтики, тоже впоследствии славянских краев. Между прочим, уже в I тысячелетии н. э. и византийские авторы неоднократно обращали внимание на многочисленные параллели в греческом и славянском языках.

Ну а голуньский Дионис, скорее всего, являлся Дажьбогом. Дионис, как и Дажьбог, был умирающим и воскресающим божеством. Оба они были «дважды рожденными»: Дионис — Семелой и лично Зевсом, Дажьбог — Сварогом и Перуном. Обряды причастия хмельной сурицей должны были казаться грекам вполне «дионисическими» ритуалами. Можно назвать и другие общие черты. Ведь Дионис лишь на греческом Олимпе занял скромную «должность» бога вина — изначально он являлся сложным, могучим божеством живой природы, «богом-сыном», и покровителем земледелия. Его культ включал в себя и мистерии, сакральные учения. Впрочем, не исключено, что в эллинском представлении Дионисом стал еще кто-то из славянских и праславянских богов. Так, по некоторым сведениям, Хорса, «коловращающего Сурью» (Солнце) и покровительствовавшего брожению медовой сурицы, в Киевской Руси иногда изображали обнаженным, с венком на голове и сидящим на опрокинутой бочке, а в жертву ему приносили пиво или хмельной мед (любопытно, что та же символика сохранилась у Донского казачества — голый казак на бочке). А в одной из новгородских «берестяных грамот» слуга напоминает господину, что надо позаботиться о мехах для вина к празднику Велеса.

Кстати, как раз в культе Диониса прослеживается много «славянских» черт. Его мать зовут Семела (Semela) — нетрудно увидеть, что это имя легко читается как «Земля». Воспитывает его, согласно мифам, малоазиатская богиня Кибела — это та же славянская Купала. «Вакхическое исступление», в которое, согласно Геродоту, приходили жители Гелона на праздниках в честь Диониса, можно увидеть на обнаруженных в этих же краях, на Черниговщине, славянских украшениях с изображениями языческих русалий. А следы древних оргаистических ритуалов в честь Диониса, точнее, его аналогов, дожили на Руси вплоть до XIX в. в виде игрищ и обрядов на Ивана Купала и Аграфену Купальницу — и между прочим, «агра» в переводе с греческого это все та же «земля».

ретьим народом, обитавшим в тех же краях, были «невры». О них Геродот сообщает: «У невров нравы скифские... Кажется, что люди эти колдуны; по крайней мере скифы и эллины, живущие в Скифии, рассказывают, что ежегодно однажды в год каждый невр становится на несколько дней волком, а потом снова принимает человеческий облик... и рассказы удостоверяют клятвою». Они жили где-то западнее, на Волыни или Карпатах — у истоков Днестра и Южного Буга, а около VI в. до н. э. покинули эти места — по Геродоту, из-за чрезвычайно расплодившихся змей, после чего поселились с будинами и гелонами. «Велесова Книга» упоминает этот же этноним и это же переселение: «А потом мы потекли на восход Солнца и шли до Непры (Днепра). Река же та течет к морю, и мы осели у нее на севере и именовались непрами и припятцами» (II 5а). А «змеями» были, скорее всего, «щеки» — род Щека, предки современных чехов. Согласно работам академика Н.Я. Марра, древнеарийское слово «щек» переводится как «змей» — значит, и здесь Геродот применил дословный перевод. Интересно, что в том же отрывке «Велесовой Книги» это подтверждается — именно род Щека главенствовал в то время в Прикарпатье: «За тысячу пятьсот лет до Дира прадеды наши дошли до Карпатской горы, и там они осели и жили ладно, потому что роды управлялись отцами родичей, а старшим был род Щека из ариев» (II 5а). Между прочим, это является еще одним доказательством подлинности «Велесовой Книги», поскольку ко времени ее находки данные переводы Марра еще не были известны и опубликованы.

Кстати, в подлиннике у Геродота могли быть не «невры», а «небры» — из за той же византийской путаницы с прочтением буквы «бэта». Похожее слово встречается и в «Повести временных лет» — «нарцы», которые «и есть славяне». При описании Галльской войны у Цезаря упоминается и кельтское племя «невриев». Возможно, родственное днепровским неврам. А область в верховьях Западного Буга вплоть до летописных времен именовалась «землей Нурской». Согласно Плинию, невры жили где-то в верховьях Днепра, а рядом с ними он называет гелонов — что согласуется с приведенным выше отрывком «Велесовой Книги» о «непрах», осевших по Днепру и Припяти, и подтверждает локализацию Гелона на Левобережье.

евры, пришедшие с запада, явились, очевидно, киммерийской «добавкой» в скифскую семью народов. Как и поляне, смешавшиеся с ариями. Борусичи производили себя от Ария («От Ария — это общий наш отец с борусами..».) (II 6а). А поляне, как уже говорилось, были «дочерним» киммерийским племенем, ушедшим «на сторону», в «чужую семью». Во времена Геродота это были уже два названия одного и того же народа. А о происхождении невров говорит и культ волка, который явно не был скифским. С большой долей вероятности его можно считать киммерийским — он получил в древности широкое распространение примерно в тех же местах, куда расселялись киммерийцы из Причерноморья — во Фракии, на севере Балкан, на Карпатах и Балтике (Иванов В.В. «Волк», «Мифы народов мира», М., 1980). На ионийских изображениях VIII — VII вв. до н.э. киммерийцев даже в бою сопровождали крупные волкоподобные собаки типа овчарок. Впоследствии этот культ был широко распространен и у славян. У сербов, болгар и некоторых других племен имя Волк было самым распространенным, а в русских писцовых книгах оно часто встречалось вплоть до XVIII в. Один из племенных союзов прибалтийских славян-венедов назывался лютичами или вильцами — волками (а «лютый» — синоним волка). Этноним «лютичи» упоминается Нестором и где-то на Карпатах, в верховьях Днестра.

Для народов данных регионов были характерны поверья о способности превращаться в волка своих вождей, что также отмечалось на Руси — например, в былинах о Волхе Всеславьевиче. Оборотнем считался князь Олег. А в «Слове о полку Игореве» князь Всеслав Полоцкий «великому Хърсови влъком путь прерыскаше». А Св. Георгий, с чьим образом совместились позже в простонародных верованиях многие черты Хорса, считался в народе «волчим пастырем». Между прочим, в средневековой Западной Европе легенда, сходная с преданием о неврах, относилась к каким-то районам Литвы: что там, мол, многие жители — оборотни, раз в год, на Рождество, они на 12 дней превращаются в волков и рыщут по полям под руководством некоего сверхъестественного «волчьего пастуха», хотя и не трогают при этом людей. (Любопытно, что по греческой традиции царь Ликаон, превращенный богами в волка, был сыном Пеласга — откуда видна связь и преемственность пеласгов и киммерийско-фракийской культуры).

тнический узел из невров, гелонов и, возможно, какой-то части будинов, завязавшийся вокруг Гелона-Голуни, судя по всему, сыграл важную роль в процессах будущего славянского этногенеза. Можно даже выдвинуть гипотезу, что отсюда берет истоки племя словен. Сопоставим легендарных прародителей, названных в «Велесовой Книге» и у Геродота. Напомним, что имя прародителя-эпонима в преданиях обычно обозначало весь народ. В «Велесовой Книге» указаны по одной линии — Арий, по другой — братья Славен и Скиф, и отдельно — Тиверец. У Геродота по одной линии назван Таргитай, по другой — братья Гелон, Скиф и Агатирс. Арий, как уже говорилось, совмещается с фигурой Таргитая или является его потомком. Скиф и Агатирс — это Скиф и Тиверец. А оставшийся Славен соответствует Гелону. У них много общего. И тот и другой — брат Скифа. И тот и другой, придя со Скифом в Причерноморье, отделились от него, уйдя на север. И тот и другой предпочли оседлый образ жизни кочевому. И тот и другой основывают большой город. Почему же изменилось имя? По простой причине. Когда от смешения гелонов с неврами и, возможно, добавками других соседних народов, образовалось новое племя словен, то и имя легендарного прародителя стало другим, соответствующим новому этнониму.

© В.Е. Шамбаров. 2004

---

Шамбаров В.Е. Беседы о Руси древнейшей. Беседа 14. «Великая Скифия: кто есть кто?» // «Академия Тринитаризма», М., Эл № 77-6567, публ.11225, 21.05.2004

[Обсуждение на форуме «Праславянская Цивилизация»]