«Есть эпохи, в которых медленное и почти незаметное развитие духовных начал, убеждений и мыслей, лежащих в основе человеческих обществ, скрывает от наблюдателя разумность своих исторических законов. Есть эпохи, в которых эти духовные начала, уже уличенные в односторонности, бессилии или лжи, как будто бы еще ищут обмануть строгую логику истории хитростью своих оборотов, притяжением к себе других, несвойственных им начал, союзом с чисто вещественными интересами и даже примирением с с началами, совершенно противоположными. И тут еще наблюдателю нелегко дознаться до истины. Но есть эпох, в которых развитию духовных начал, правивших прошедшею историею, окончено, уловки их истощены, и неподкупная логика историческая произносит над ними свой приговор; в такие эпохи слепота не простительна. Такова наша эпоха»

А.С. Хомяков [33, с. 145–146]

Человечество переживает ныне переломную, качественно неустойчивую эпоху «проблематичного будущего». Во все века люди знали, что их индивидуальная телесная жизнь конечна и наступит час, когда жизненные силы покинут омертвевшее тело, отдавая его во власть разрушительной стихии. Но в глубине души человек, уповая на Творца, все же надеялся, что род людской не сгинет в небытии и собственной судьбой подтвердит правильность главной веры людей в то, что жизнь сильнее смерти. Однако пришли новые времена – и человек отвернулся от бога, надеясь лишь на собственные силы. Обожествление собственного существа, отказ от поиска абсолютной истины как реальности совершенного бытия, оборачивается для человечества все более явной угрозой близкой катастрофы в результате тех или иных глобальных последствий его безумной деятельности. Некоторые считают, что светопреставление произойдет уже в конце 2012 года, и ссылаются на календарь майя с его завершающей датой 21.12.12. Другие полагают, что историческая трагедия человеческого сообщества уже началась и достигнет разрушительного апогея к середине XXI века. Расхождения двух трактовок нашего ближайшего будущего – древней и современной – носят количественный характер, тогда как качественно они едины, указывая на неопределенность существования человечества в наступившем столетии, на возможность глобальных катаклизмов в его жизнедеятельности. «И ангел, которого я видел стоящим на море и на земле, поднял руку свою к небу. И клялся Живущим во веки веков, Который сотворил небо и все, что на нем, землю и все, что на ней, и море и все, что в нем, что времени уже не будет» (Апок. 10: 5-6).

Динамика катастрофических событий в жизни общества определяется двумя главными причинами человеческих действий: во-первых, незнанием действительных процессов в объективном мире, внезапно обрушивающем свою разрушительную энергию на головы ничего не ведающих людей; во-вторых, субъективным нежеланием людских масс перестроить поведение в соответствии с наставлениями общественного разума по защите от смертельной опасности. К сожалению, вторая причина является сегодня преобладающей в провоцировании мировой катастрофы, так как степень нашего «незнания» окружающего мира всегда относительна и определяется во многом силой коллективных установок людей. Наиболее развитые страны мирового сообщества не хотят замечать близости глобальной угрозы и руководствуются в жизненной практике, судя по всему, или русским «авось», или же просто смирились с мыслью о неизбежности фатального конца современной цивилизации: они продолжают раскручивать бессмысленную погоню за призраками «материального богатства», стремясь лишь к максимально сладостному и быстрому своему уходу с исторической арены в небытие. Истинный разум человечества протестует против такого коллективного безумия и ищет пути спасения от надвигающейся катастрофы.

В условиях крайне беспечного отношения современного мирового сообщества к определению действительных перспектив своего будущего научный интеллект обязан прежде всего развеять иллюзии приверженцев русского «авось» и максимально отчетливо показать реальность «фатальной угрозы»: объективный мир как действительность «совместного сосуществования» физических тел обладает в своем максимуме внутренним единством и функционирует на основе всеобщей интегральной необходимости, при которой даже вселенские катастрофы носят «закономерно обусловленный характер». Следовательно, существенным продвижением «научного интеллекта» в познании истинного положения вещей в мире оказывается утверждение «безусловной целостности» мировой реальности, признание ее внутреннего единства и способности к саморазвитию своих частей на основе универсальной необходимости. Принцип целостности – вот главный ориентир современной науки в познании необходимых связей бытия. Логико-методологической генерализацией этого принципа в современном научно-философском познании является сегодня концептуальная система ноосферизма, признавшая общественный разум объединенного человечества глобальной силой гуманистической стратегии мирового социума в преобразовании природной реальности. «Исторический процесс, – обозначает В.И.Вернадский ноосферную суть современной эпохи, – на наших глазах меняется. Впервые в истории человечества интересы народных масс – всех и каждого – и свободной мысли личности определяют жизнь человечества, являются мерилом его представлений о справедливости. Человечество, взятое в целом, становится мощной геологической силой. И перед ним, перед его мыслью и трудом, становится вопрос о перестройке биосферы в интересах свободно мыслящего человечества как единого целого. Это новое состояние биосферы, к которому мы, не замечая этого, приближаемся, и есть “ноосфера”» [4, с. 509].

Идея единства мира, выражающая коренную суть ноосферного мировоззрения, предполагает, что космическая эволюция Вселенной протекает не в отрыве от генезиса биологической реальности и развития человеческого сообщества, а во взаимосвязи с ними как их необходимая предпосылка и объективное условие. Эволюционные изменения в живой природе и обществе представляют собой продолжение и углубление основных тенденций космогенеза. Другими словами, целостный строй мироздания должен проявляться в коэволюционном, согласованном характере развития его основных составных частей – физического мира, живой природы и общества. В таком случае на всех основных уровнях организации мировой целостности должны обнаруживаться достаточно общие закономерности, определяющие прежде всего темпы эволюционного процесса.

Руководствуясь идеей целостности мироздания как выражением внутренней обусловленности реализуемых процессов на основе всеобщей необходимости, мы должны предполагать чувственную наблюдаемость универсальной зависимости в функционировании исследуемых явлений. Поэтому оставим на время в стороне умозрительные, абстрактно-теоретические модели происходящих во Вселенной процессов и доверимся в познании действительности чувственным фактам, сконцентрируем свое внимание на эмпирических обобщениях как более достоверных свидетельствах правильности наших представлений об окружающем мире. Мировоззренческим оправданием такой целостно-реалистической установки нашего разума будет служить христианская идея «боговоплощения» как утверждения действительного осуществления в человеческом теле Иисуса Христа полноты божественного совершенства. В соответствии с данной концепцией, истинные законы бытия не скрыты в сверхчувственных уровнях абстрактной реальности, а присутствуют в функционировании чувственных тел, управляя ими как их внутренняя сущность. Следовательно, всеобщие законы мирового развития наблюдаемы в чувственных параметрах телесной реальности, в том числе и в явлениях темпорального развития человеческого сообщества.

Характерные контуры действительно всеобщей зависимости были намечены в материале живой природы Ф.Энгельсом, увидевшим здесь действие закона постоянства ускорения биотической эволюции: «По отношению ко всей истории развития организмов надо принять закон ускорения пропорционально квадрату расстояния во времени от исходного пункта» [35, с. 620]. Установленная Ф.Энгельсом эмпирическая закономерность с некоторым уточнением в формулировке может быть экстраполирована на всю доступную нашему наблюдению Вселенную: по отношению к истории мировой целостности следует принять закон циклического ускорения эволюционного процесса пропорционально двойному расстоянию по времени от исходного пункта» [9, с. 35; 10; 12; 13; 14; 15]. В соответствии с данным обобщением можно построить математическую прогрессию темпоральной динамики мировой эволюции в ее ретроспективной направленности от настоящего к прошлому. Исходной мерой намечаемой исторической ретроспекции будет интервал времени в 1 век (100 лет). Отложим последовательно 6 отрезков мирового времени, из которых каждый последующий в ретроспекции (а в реальной истории – предшествующий) этап будет охватывать удвоенное время предыдущего. Сумма элементов данного числового ряда – 1, 2, 4, 8, 16, 32 – составит 6 300 лет, указывая в своем итоге на такой узловой момент истории человечества, как становление на рубеже V–IV тыс. л. до н. э. раннеклассовых цивилизаций Востока – Древнего Египта и Месопотамии. Если к полученной сумме в 63 столетия прибавить десятикратное увеличение 6-го шага нашей прогрессии (320 веков), то полученная величина в 38 300 лет будет соответствовать историческому возрасту «человека разумного» (Homo sapiens), определившего идеальные перспективы социально-исторической практики человечества и создавшего современную техногенную цивилизацию.

Повторим ту же процедуру, но уже с единицей измерения, равной десятикратному увеличению 6-го шага первого числового ряда (32 000 лет): 32, 64, 128, 256, 512, 1024. Сумма этих величин обозначит отрезок мировой истории в 2 016 000 лет. Согласно данным современной антропологии, примерно 2 млн. лет назад на Земле появились первые представители человеческого рода, возник вид «человека умелого» (Homo habilis). Если сложить полученный результат (2 016 000) с десятикратным увеличением 6-го шага данного числового ряда (10 240 000) и возрастом «социализированного человечества» (38 000), то величина в 12 294 000 лет будет указывать на период существования в истории земной фауны такого ископаемого вида антропоидов, как «рамапитек», отделившего около 12 млн. лет назад «человека» от ныне существующих человекообразных обезьян, ставшего прародителем человеческого рода.

Проделаем вновь тот же цикл вычислений, но уже с исходной единицей, равной десятикратной величине 6-го шага предшествующего ряда (10 240 000 лет): 10 240, 20 480, 40 960, 81 920, 163 840, 327 680. Сумма величин этого ряда (645 120 000 лет) указывает на историческую эпоху кардинального преобразования способов организации видов живой природы, обозначившую переход от примитивных форм жизни к сложноорганизованным, целостным существам животного мира. Если к этой величине (645 120 000) прибавить десятикратное увеличение 6-го шага данного ряда (3 276 800 000 лет) и возраст человечества в его максимальных границах (12 294 000 лет), то интервал в 3 934 214 000 лет укажет в общих чертах длительность существования жизни на Земле.

Достаточно «точные» попадания установленной циклической прогрессии в узловые точки мировой эволюции, характеризующие «социальную» историю человечества, его биосоциальную предысторию и биотическую эволюцию, позволяют в соответствии с принципом целостности предположить, что на следующем этапе наших построений мы должны будем зафиксировать начальный момент физического зарождения Вселенной. Проделаем еще раз тот же алгоритм вычислений, но с исходной единицей, равной десятикратному увеличению 6-го шага предшествующего числового ряда (3 277 000 000 лет): 3 277, 6 554, 13 108, 26 216, 52 432, 104 864. К сумме этих чисел (206 451 000 000 лет) прибавим десятикратное увеличение 6-го шага данного ряда (1 048 640 000 000 лет) и возраст существования жизни на Земле (3 934 214 000 лет). В соответствии с эмпирической логикой мировой прогрессии физический возраст Вселенной составит интервал времени в 1 259 000 000 000 (1,259·10¹²) лет, что на два порядка выше в сравнении с принятой в теоретической физике величиной возраста Вселенной в 10-20 млрд. лет., весьма сомнительной на фоне эмпирически наблюдаемых зависимостей в динамических параметрах мировой истории. Поэтому чем скорее физики-теоретики доверятся в познании исследуемых явлений принципу целостности и откажутся от «мнимых величин», не соответствующих мировой систематике, тем более верные прогнозы они смогут предложить современному обществу относительно происходящих в действительности процессов. Установленная нами «историческая величина» длительности существования Вселенной, выявленная индуктивным путем, находится в довольно близком соответствии с одним из результатов теоретических вычислений возраста Вселенной, полученным на основании постулирования постоянства квадратичного ускорения светового сигнала в пустоте и использования первоначальных величин, характеризующих закон Хаббла [27, с. 183; 8].

Наше прочтение темпоральной динамики мировой эволюции при всей меткости математических попаданий в узловые точки исторического процесса все же остается в количественной форме довольно абстрактной моделью действительной истории, требуя дополнительного подтверждения своей эмпирической достоверности. Таким подтверждением будет служить ее качественная интерпретируемость. Проясним качественный смысл первого цикла представленной схемы: 1 – 2 – 4 – 8 – 16 – 32. Эта последовательность обозначает продолжительность возрастных формаций в развитии мировой цивилизации. Так, еще живой «индустриально-капиталистический» мир, рожденный в огне наполеоновских войн, существует в своих характерных особенностях около 2-х столетий (XIX–XX вв.). Предшествовавшее ему общество «просвещенного абсолютизма» жило 4 столетия (ХV–ХVШ вв.). Средневековье, утвердившись в полноте своей религиозной идеи в арабо-исламском натиске на древний мир, охватило 8 веков (VII–XIV вв.). Античное общество, взращенное эстетикой древнегреческого миросозерцания, пережило 16 столетий своей истории (X в. до н. э. – VI в. н. э.). Социальный уклад раннеклассовых цивилизаций эпохи бронзы («азиатский способ производства») просуществовал около 3-х тысячелетий (IV–II тыс. л. до н. э.), тогда как «первобытнообщинный строй» времен Варварства растянулся на 30 тысячелетий – от появления современного вида «человека разумного» до утверждения ремесленного способа хозяйственной деятельности в ходе овладения тайнами металлургического производства.

Соответствие величин геометрической прогрессии возрастным параметрам реальной истории мировой цивилизации позволяет сделать прогноз, что «посткапиталистическая» эпоха народившегося глобально-информационного общества продлится всего одно столетие, захватит лишь ХХI век. «Так, мгновенность распространения информации в сетевом обществе ведет к постоянно возрастающему ускорению перемен на социальном уровне. Быстротечность становится новой временной размерностью современной жизни. Схождение многообразия с быстротечностью и новизной обусловливает кризис адаптации, который в условиях, диктуемых сетевой логикой, выводится на уровень резонанса» [34, с. 33]. Информационный глобализм ХХI века преодолевает в своем максимуме порог времени как «протяженной», длительной, растянутой реальности и определяет мир как чистый феномен творческой силы жизни, как непрерывное возрождение первородной энергии сущего из «небытия», из глубин мирового «вакуума». Действительным выражением скрытых энергий «исторического вакуума» и становится глобальный социум, способный «разрядить» свой свободный потенциал и в разрушительном взрыве новой мировой войны, и в созидательном преображении действительности. В контексте наблюдаемого сжатия социально-исторического времени в интервал нулевой длительности онтологическая структура времени теряет качественную однородность, однозначную непрерывность и становится дискретным пространством разнородных сил, антиномических возможностей, действительная динамика которых будет определяться потенциалом творческой свободы человека в претворении желанного будущего, когда ход мирового времени оказывается производной функцией очеловеченного пространства.

Таким образом, темпоральная динамика мировой целостности обозначает реалиями информационно-глобального социума точку бифуркации в историческом развитии человечества – перехода от естественной необходимости к творческой свободе, к сознательному выбору своего будущего: свет творчества становится направляющим лучом в утверждении вселенского будущего человечества. В данном освещении «будущее человечества» оказывается «открытым пространством» исторической реализации человеческой свободы, способной и к совершенствованию коллективной жизни людей на основе идеи «общего блага» совместной жизни, и к уничтожению их совместного существования. Поэтому перед научно-философской мыслью нашего времени возникает актуальнейшая задача определения «истинного субъекта» целенаправленного претворения «разумного будущего» человечества, способного преодолеть антагонизмы современной эпохи и утвердить гармоничный строй глобального социума. Какие духовные качества должны быть присущи данному субъекту, нацеленному на созидание, сохранение и совершенствование бытия? Кто поведет за собой человечество к построению гармоничного общества «свободы, равенства, братства»? Кто проложит пути в гуманистическое царство «творческой благодати»?

Развитие мирового сообщества на основе достижений научно-технического прогресса привело в конце ХХ века к демократизации и глобализации общественной жизни. Дальнейшее углубление интеграционных процессов в мире потребовало в начале нынешнего столетия коренной либерализации социальных отношений и принципиального смещения центра властных полномочий от органов государственного принуждения к нравственным побуждениям гражданского населения. В жизни современной техногенной цивилизации, обусловленной глобальными проблемами взаимодействия общества с природным окружением и нравственной конфронтации между свободой личности и государственным законом, ведущую роль в проектировании достойного будущего человечества приобретают идеальные смыслы культуры, все более уверенно отодвигающие на второй план социально-исторического процесса локальные значения политики и экономики. В теоретическом самосознании современного социума, констатирует Б.Я.Бляхман, все шире распространяется «убежденность в том, что мир вступает на новую цивилизационную ступень, предполагающую качественное изменение соотношения между гражданским обществом и государством в пользу гражданского общества, превращение государства в его наемного служащего, управляющего, исполнителя «суверенной общей воли», лишенного репрессивных функций и возможностей» [1, с. 21]. В теоретическом плане гуманизация современного постиндустриально-информационного общества предполагает, по мнению Ю.Хабермаса, замещение в управлении социумом инструментально-технократической рациональности на коммуникативно-гражданскую [32, с. 90–92]. Личность гражданина как свободного, духовно развитого и социально зрелого человека приобретает в глобальном социуме решающее значение.

Духовная зрелость человеческой личности проявляется в характере совместной деятельности людей, созидательные начала которой концентрируются в виде культуры как способе творческой самореализации человечества. «Тайна творческого начала, равно как и тайна свободы воли, – подчеркивает К.Юнг особую роль личности в жизни общества, – являет собой проблему непознаваемую, которую психология способна описать, но не разрешить. Точно так же и творческая личность – это загадка, к которой можно, конечно, попытаться найти отгадку с помощью множества разных способов, но всегда безуспешно» [36, с. 107]. В современном социуме, полагает Ю.Ф.Лукин, культура «становится определяющим экстерриториальным фактором идентификации каждого человека и этнических общностей, формирования новой глобальной солидарности людей и одновременно нарастания их автономности, отчуждения в ХХI веке» [25, с. 60]. В наиболее общем плане культура выступает как разумная сфера совместной жизнедеятельности людей, выражающая созидательные возможности их духовного самоопределения в мире и представляющая собой нормативный канон социального общения на основе взаимопонимания и доверия, на базе высших духовных ценностей человечества. «Культура – результат развития человечества, и культурным человеком можно считать лишь того, кто впитал, усвоил или освоил важнейшие завоевания мировой цивилизации и поступает в соответствии с логикой их дальнейшего прогрессивного развития» [28].

В условиях глобализации общественной жизни и генерализации роли личности в осуществлении исторического прогресса центральной проблемой социального познания оказывается логика духовной самоидентификации человека, выступающая рациональной основой глобальной консолидации человечества. «Идентитет, – по характеристике Н.Г.Козина, – это продукт сознания, доросшего до высших форм самосознания, до осознания сущности своего «я» в истории, которое дается человеку через акты связывания и отождествления себя с коллективными сущностями своей локальной цивилизации, культуры, исторической эпохи. В этом смысле идентичность манифестирует все основные символы включенности индивида в сообщество» [24, с. 37–38]. В идеальных формах культурной идентичности концентрируются творческие потенциалы человеческой жизни, первоистоком которых служит идея Бога как совершенного существа, как абсолютного смысла мировой истории, обеспечивающего творческое сопряжение всеобщего и единичного, сущности и существования в реализации исторического процесса. «Культура, – в понимании Н.М.Теребихина, – есть творческая деятельность человека <…> по организации, оформлению внутреннего и внешнего пространства <….> соответствии с теми сакральными <…> ценностями, законами Добра и Красоты, которые сокрыты <…> в этнической идее народа (душе), определяемой особым характером его связи с Богом (особым типом его религиозности)» [31, с. 42].

Действительным представителем созидательного духа культуры в организации общественной жизни является гражданский социум, выступающий главным инициатором демократических преобразований в современном мире, основным заказчиком гуманистического обустройства глобального социума. Социокультурная роль гражданского общества определяется его посредствующим положением между государственно-политической и хозяйственно-экономической сферами общественного воспроизводства, а также функциональными приоритетами государства и экономики по удовлетворению общих и частных потребностей людей. Гражданское общество, отмечает Н.С.Катунина, рождается из внутренней потребности «жизненного мира» человека «упорядочить и привести в соответствие с логикой собственного развития отношения с «системным миром», и в первую очередь – с государством и экономической системой» [23, с. 24]. Гражданское общество едино с экономикой в плане добровольного характера действий людей как равноправных личностей. Но в отличие от экономики оно преследует не частные, а общие цели, скреплено идеей общего блага. В стремлении к общему благу гражданское общество едино с государственно-правовыми институтами социального управления, отвергая при этом их право на узаконенное насилие и руководствуясь в своих действиях принципом ненасилия, логикой морального убеждения и нравственного примера.

Гражданское общество живет на пересечении императивов экономики и политики, но внутренним истоком его действий служит духовный мир личностей и культура как целостное основание их созидательной деятельности, представляющее творческий характер идеальных ценностей. Таким образом, гражданское общество выступает социальным средоточием практических возможностей духовно-нравственной энергии людей, служит претворением в их повседневной жизни созидательных сил коллективного разума. В отличие от идеального настроя культуры разум гражданского общества должен обеспечивать необходимую связь универсальных смыслов бытия с частными условиями существования людей, призван творчески развивать частности как фрагменты социальной целостности, как исторические компоненты глобального социума. Гражданское общество представляет собой добровольное и продуманное объединение людей, нацеленных на претворение общего блага ненасильственными средствами, на построение общества социальной гармонии. Целостный характер гармоничного устройства общества не допускает диктата частностей как истока социального насилия и потому может быть исторически реализован лишь при становлении глобального социума, всемирного объединения человечества на основе общекультурной самоидентификации людей, в ходе сознательного культивирования духовно-креативной сущности человека. В этом плане, одухотворенный строй гражданского общества – это историческое ядро формирующегося глобального социума.

Центральной фигурой гражданского общества выступает человек как свободная и социально зрелая личность, добровольно претворяющая общее благо в жизни людей на основе нравственного идеала. Личность – это человек в его внутренней самобытности, в единстве своей всеобщей духовной сути и творческой способности саморазвития, совершенствования ее содержательной целостности, в сопряжении всеобщих потенциалов духа и индивидуальных свойств телесной жизни. Поэтому воля личности реализуется в повседневной жизни людей в двух основных видах – коллективном, т. е. социокультурном, и индивидуальном, персональном. Предметным средоточием в общественной практике подлинного единства всеобщего замысла духа и индивидуальной реальности тела служит гражданская идентичность человека. Гражданская личность – это претворение в деятельности человека социальной полноты его духовных способностей, определяющей возможность построения глобального социума на гуманистических основаниях духовного творчества. Вся сложность становления гражданского общества в современной России связана с духовной незрелостью ее граждан, их привычкой действовать или по указке свыше, или же совершенно бессознательно, бунтарски, стихийно-разрушительно. Перед теоретическим самосознанием российского общества возникает острейшая проблема социокультурной идентификации, без исторически обоснованного разрешения которой невозможно продуктивно строить собственное будущее в рационально организованном пространстве глобального социума.

Сегодня перед всем мировым сообществом стоит действительно глобальная проблема вполне сознательного управления исторической практикой, максимально полного соблюдения в своей коллективной деятельности требований общественного интеллекта как защитного экрана от последствий возможной мировой катастрофы. В условиях растущей угрозы будущему человечества приоритетное значение в делах людских получает праксиологическая проблематика как задача максимального погружения разумного смысла слова в действительность коллективного дела, устранения идейного разрыва между логикой слов и реальностью дел. В этом плане целенаправленный, вполне разумный характер построения глобального социума определяет его разумное существо как информационно-образовательное общество.

Полное сопряжение слова и дела в общественной практике глобального социума предполагает наличие максимально целостного субъекта современной общественной жизни, способного определить ее всеобщие социокультурные перспективы и реализовать их в совместной деятельности людей. Сегодня история уже обозначила две альтернативные версии в решении вопроса о главном устроителе светлого будущего человечества. Первый вариант был предложен нам марксистской теорией общественного прогресса, провозгласившей «пролетариат», т. е. промышленный «рабочий класс» индустриального общества, главным творцом гармоничного общественного строя «коммунистического будущего» человечества. Исторические события конца ХХ века, связанные с крушением советского проекта строительства коммунизма, показали «локальный характер» творческой энергии «промышленного пролетариата», способного разрушить несправедливый мир капиталистический эксплуатации людей, но лишенного созидательных ресурсов в формирования более гармоничного общественного устройства. Как антитеза марксистскому проекту пропагандируется «предпринимательская теория» капитализации глобального социума, согласно которой раскрепощенная инициатива «частного капитала» должна определять логику развития мирового сообщества. Однако издержки этой частной логики мы как раз и наблюдаем сегодня в росте смертельных угроз будущему человечества.

Таким образом, два противоположных класса современного общества – «капиталисты» и «рабочие» показали ограниченность своих жизненных ресурсов в созидании глобального социума мировой гармонии, призванного историей преодолеть как межклассовые антагонизмы, так и внешние противоречия между обществом и природой. Нарастающая опасность мировой катастрофы, одинаково гибельная для всех социальных слоев, снимает проблему межклассового конфликта и сводит социальные различия к единому основанию – общественному интеллекту как главной силе в претворении разумного будущего человечества. Поэтому «главным субъектом» разумной истории человечества в XXI веке становятся интеллектуальные круги общества, т. е. интеллигенция.

Но общественный разум – это не только абстрактно-математический интеллект, нацеленный на воспроизводство универсальных взаимосвязей в мире как основе самосохранения общества, но также идеальный ум человеческой личности, настроенный на претворение совершенного бытия, на постижение абсолютной истины. Идеальные образцы этого совершенства представлены в этнокультурных традициях человеческих сообществ, в культурно-исторических приоритетах национальной воли. Существенный теоретический вклад в понимание этнокультурных основ современной общественной практики и исторических особенностей развития российского социума внесла исследовательская деятельность Л.Н.Гумилева [16; 17; 18; 19]. Сохраняя в трактовке общественной жизни людей мировоззренческие приоритеты марксистской методологии, он, в отличие от традиционного марксизма, подчеркивает существенную роль в поступательном развитии человечества творческой энергии этнических сообществ, возникающих и формирующихся в особых условиях природной среды своего обитания. Руководствуясь в научном познании истории человечества принципом системной целостности бытия как единства и борьбы противоположностей, он вслед за А.А.Малиновским различает два вида систем – жесткофиксированные и корпускулярно-динамичные. «Таким образом, мы можем определить реальное наличие этнической целостности как динамическое существование системы корпускулярного типа» [19, с. 224]. Если «межклассовая борьба» играет в истории мировой цивилизации унифицирующую роль, выражает «количественный» рост социальной энергии людских масс и определяет этим непрерывность исторического процесса, то жизнь этнического сообщества связана с самоутверждением собственного существа в качестве особой органической целостности, характеризующей связь коллективной жизни людей с природным окружением и раскрывающей творческие импульсы мировой истории, ее прерывный характер. «При иной системе отсчета, социальной, эту роль выполняют производственные отношения, обладающие способностью к спонтанному развитию. Но к этническим закономерностям это неприменимо, так как они прерывисты» [19, с. 222]. В понимании Л.Н.Гумилева, исторический «факт разнообразия этнических типов и распространения человека по всей суше Земли показывает наличие особой линии эволюции Homo sapiens, где филогенез преображается в этногенез. Считать эту линию развития плодом общественной формы движения материи нет оснований, хотя социальные моменты все время коррелируются с природными закономерностями» [19, с. 221]. Таким образом, в концепции Л.Н.Гумилева намечается синтез эвристических возможностей формационной и цивилизационной моделей развития человечества на основе приоритетов исторического творчества. «Единство людей, составляющих этнос, определяется внутренней структурой и стереотипом поведения. Если структура, формирующаяся в историческом процессе становления этноса, складывается на основе общественной формы движения материи, то стереотип поведения вырабатывается в процессе адаптации к природным условиям и передается путем «сигнальной наследственности, свойственной не только людям, но и животным, что заставляет отнести поведенческие явления к природным формам движения материи. Таким образом, этнос совмещает в себе «социальный организм» и популяцию» [19, с. 226–227]. На фоне намеченного Л.Н.Гумилевым исторического синтеза в жизни этнических сообществ социальных и природных сил перед научным разумом возникает вопрос об этнокультурных лидерах всемирной истории человечества: какая национальная идея сможет наиболее точно указать жизненные ориентиры глобального будущего человечества? Какие этнокультурные силы могут претендовать на звание генерального проектировщика гармоничного уклада глобального социума?

Смертельная угроза, зависшая, как дамоклов меч, над головой современного человечества, требует от главного проектировщика глобального социума максимальной осторожности в действиях, близких по духу к требованиям врачебной этики – «не навреди», то есть нацеленных на минимизацию искусственного вмешательства в естественные процессы функционирования общественного организма. В этом плане грядущий общественный строй будет ориентирован прежде всего на поддержание «стабильности», исключающей «непредсказуемые» социальные новации нынешней «цивилизационной эпохи» истории человечества. По существу, логика действий «врачующего субъекта» глобальной жизни человечества должна напоминать восстановление «традиционного уклада» коллективной жизни первобытного, доисторического сообщества, но уже на базе знания всеобщих законов мировой целостности. Подлинно достоверные научные знания, способные продуктивно управлять построением гармоничного общества, должны быть прежде всего гуманистичными и социально прагматичными, т. е. приносить пользу людям. Логика «безумных» научных гипотез и «непредсказуемых экспериментов» должна отойти в прошлое, так как «энергетическая мощь» современного научного эксперимента становится слишком значительной и крайне опасной для жизни общества. Мир безбрежен в своих возможностях, поэтому искать «новое знание» ради самой «новизны» – бессмысленно. «Истинный ученый» должен изначально «знать», предвидеть общий результат своего экспериментирования и свести к минимуму его риски для человечества. Гуманистичность, нацеленность на улучшение человеческой жизни и поступательное развитие общественной практики – вот первое требование к качеству современного научного знания, объективной основой которого служит целостность бытия как внутренне взаимосвязанной реальности множества самобытных сущностей, функционирующих на основе универсальной необходимости и обладающих потенциалом саморазвития собственного существа в претворении своей уникальности.

На основе углубления в современном мире духовной, креативно-личностной, социокультурной самоидентификации человечества ослабевает накал межклассовых противоречий внутри региональных национально-государственных сообществ и на передний план мировой истории выдвигаются главные особенности глобальных, «осевых этнокультур» – Юга и Севера, Запада и Востока, обусловленные не локальными факторами материальной среды, а коренным различием духовного склада людей. «Мышление в парадигме «четырех стран света», – подчеркивают А.А.Дрегало и В.И.Ульяновский, – имеет глубокое культурологическое основание» [22, с. 16]. Особой актуальностью проблема качественных оснований осевых культур мирового социума обладает для России, все более последовательно осознающей собственное существо как претворение духовных смыслов северной культуры, как историческое средоточие ментальных установок Арктической цивилизации [21, с. 6]. Политическое руководство Российской Федерации рассматривает Арктику в качестве главной ресурсной базы будущего развития страны. В современном геополитическом пространстве Российская Федерация позиционирует себя в качестве ведущей арктической державы [26].

Практическим выражением цивилизационных различий человеческих сообществ служат этосы – этнокультурные парадигмы поведения народных масс, идейной основой которых являются национальные менталитеты. Особый интерес современной социально-философской мысли к феномену ментальных структур общественной практики вызван насущной потребностью глобализованного социума в категориальном закреплении единства слова и дела в жизнедеятельности народных масс [27, с. 9, 14]. Менталитет – это мировоззренческое ядро массового сознания людей, проективно-практический разум человеческих сообществ, выражающий «истинное содержание» их самосознания и представляющий духовное единение народных масс в понимании конечных смыслов их исторической деятельности. Другими словами, менталитет – это практическое выражение духовно-нравственной культуры человеческих сообществ в единстве интеллектуальных и эмоциональных компонентов общественного сознания.

Анализируя поведенческие парадигмы социокультурных миров Запада и Востока, Севера и Юга, российские исследователи А.А.Дрегало и В.И.Ульяновский сводят их к следующим особенностям. «Так <…> для Юга характерна поведенческая установка «как другие поступают со мной, так и я должен поступать с другими» <…>. Для цивилизаций Востока характерна поведенческая установка «как другие не поступают со мною, так и я не должен поступать с другими» [22, с. 16]. В обеих парадигмах реализуется подражательная, традиционно-реактивная, объективированная модель поведения людей, выражающая их зависимость от внешних обстоятельств и представленная или в позитивных образцах «должного» действия, или же в запрете «недостойных» способов деятельности. Та же самая логика «совета» и «запрета» определяет поведенческие стратегии «западной» и «северной» культур, но уже на основе субъектно-продуктивной, инновационно-креативной модели поведения, обозначенной или конституированием личной воли в качестве всеобщего закона, или же табуированием ее деструктивных форм. «Этос цивилизации Запада отвечает философско-этической максиме категорического императива И.Канта «поступай с другими так, чтобы максима твоего морального поступка могла служить нормой всеобщего законодательства». Этос Севера основан на принципе «другие не должны поступать по отношению ко мне так, как я не поступаю по отношению к ним» [22, с. 16]. В обоих случаях духовный настрой «Я» служит определяющим фактором действий социального окружения: или в виде позитивного эталона морального поступка, или же в форме запрета «деструктивных» способов действия. Идейной первоосновой субъективно-креативной максимы в нравственном самоопределении людей служит гуманистический дух Нагорной проповеди Христа: «И так во всем, как хотите, чтобы с вами поступали люди, так поступайте и вы с ними; ибо в этом закон и пророки» (Матф. 7: 12). Отрицательная форма в обозначении границ должного поведения соединяет этосы Севера и Востока, тогда как позитивная формулировка сближает культуры Юга и Запада.

Отмечая формальную стройность представленной «нормативно-практической» модели ментальных оснований осевых этнокультур, следует подчеркнуть, что всякая научная систематика явлений действительности, в том числе и социокультурных практик, должна удовлетворять требованиям не только формальной полноты и непротиворечивости исходных принципов, но также их исторической основательности, соответствовать генеральной линии социально-исторического прогресса в претворении духовной целостности человеческой личности. Подлинная духовная целостность человека, свидетельствуя об истине и определяя созидательный характер исторической деятельности больших масс людей, концентрирует свой творческий потенциал в мировоззренческих основаниях общественной практики, представляющих ее идеальные смыслы и направляющих действия индивидов к общим целям. «Любое человеческое сообщество, – отмечает К.С.Гаджиев, – любая цивилизация или крупная держава, показавшая свою пригодность к истории, основывается на особом, присущем только ей идеале, или центральной, осевой идее» [5, с. 3-4].

Духовная целостность человека всегда была в центре внимания философской рефлексии, получив в логической культуре западной философской мысли наиболее последовательное, лаконичное и исторически обоснованное выражение у Гегеля. Внутренняя логика идейного развития целостных потенциалов человеческой души была представлена немецким мыслителем как «феноменология духа» в разумном самоопределении человека, восходящего в познании истины от чувственного «сознания» через рассудочное «самосознание» и интеллектуальный «разум» к творческой силе ума как действительному первоистоку всемирного умозаключения истинного Духа человечества. «Умозаключение есть поэтому существенное основание всего истинного; и дефиниция абсолютного гласит теперь, что оно есть умозаключение, или, выражая это определение в виде предложения, все есть умозаключение» [7, с. 365–366]. Поскольку творчество есть коренная способность человеческого духа, постольку эта энергия определяет единство всех уровней духовной жизни людей, проявляя свою мощь и в чувствах, и в рассудке, и в интеллекте и достигая максимальной концентрации в идеальных формах ума. Претворением творческих потенциалов духовной целостности человека в практической жизни народных масс и становится развитие мировой цивилизации как целенаправленного исторического процесса в созидании глобального социума. Идеальные черты исторического прогресса человеческого сообщества обозначены логикой развития его мировоззренческих оснований, представленных идейными приоритетами древнего космоцентризма и средневекового теоцентризма, новоевропейского антропоцентризма и современного постмодернизма как идеологии глобального либерализма, утверждающего на практике стратегию радикального нигилизма − тотальной деструкции бытия.

Раскрепощенная энергия ментальных установок постмодернистского мировоззрения отвергает реальность целостного бытия, действительность подлинной культуры и разделяет мировой социум на атомарные людские сущности, лишенные внутреннего единства и обреченные в силу этого на вечный взаимный антагонизм, ведущий мировое сообщество к самоуничтожению. Сегодня на повестку дня исторической практики человечества выдвигается задача разработки «целостного», максимального полного мировоззрения, раскрывающего универсальные законы саморазвивающихся, «целостных систем», обладающих внутренним единством устройства и функционирования. Концентрированным выражением действительности таких «целостных систем» и служит социокультурная среда общественной жизни людей. Поэтому наука глобального социума XXI века должна преодолеть абсолютизацию натуралистических установок естествознания и все более последовательно руководствоваться в своей исследовательской деятельности социокультурной парадигмой обществознания, изначально настроенной в унисон с мировой целостностью [11, с. 6].

Мировоззренческая целостность всемирно-исторического разума человечества определяется единством трех «осевых» познавательных способностей человеческой души, питаемых в своих сокровенных истоках творческой энергией высшего, космоустроительного ума, вне реальности которого невозможно обосновать действительность вечного бытия и перспективы самосохранения человечества. Творческий ум исторической жизни людей, восходящий в своей деятельности к полноте истины, выступает, во-первых, как их индивидуальный, неявный, феноменальный разум, представленный скрытым единством чувственных впечатлений, художественной цельностью переживаний чувственного опыта, раскрывающего динамическую полноту внешних различий действительности в сращении необходимых и случайных свойств. Во-вторых, творческий ум выступает как частный, групповой разум людей, представленный конструктивно-аналитической деятельностью рассудка, нацеленного в контексте сложившихся привычек на выявление локальных внешних необходимых связей бытия в материале чувственного опыта. В-третьих, он выступает также как интегральный, всеобщий разум человечества, сконцентрированный в исходных идеях общественного интеллекта и направленный на установление самотождественной сути бытия как универсального основания допустимых разумных дифференциаций в окружающем мире, на приведение всех различий окружающей действительности к единому началу совместного существования. Наконец, он выступает также в «идеальном» виде «творческого озарения» ума, без которого сознание людей теряет качественное единство и становится генерализацией коллективного произвола, чисто конвенциальным продуктом безличного, абстрактно-математического мышления.

Внутреннее, творческое единство четырех уровней духовной жизни людей ведет к сближению и согласованию их содержательных особенностей и формированию внутри каждого из них сущностных оснований, представляющих доминантные способности отдельных уровней в качестве элементарных сил всей духовной целостности человека. Внутренней силой чувственного сознания служит «темперамент» как устойчивая эмоциональная окрашенность всех чувственных переживаний индивида. Внутренней основой рассудка выступает «характер» как доминантная способность группового самоопределения человека. Внутренняя энергия интеллекта концентрируется в особенностях «таланта» как свидетельства общесоциального предназначения человека, его духовного призвания к особому виду социальной практики. Творческая сила ума получает идеальное выражение в явлениях «гениальности» как вселенском призвании человека. Таким образом, духовная целостность личности представляет собой единство потенциалов темперамента и рассудка, таланта и гения. Но в сознании конкретного человека одна из способностей этого единства становится ведущей, что определяет 4 типа духовной организации личности, каждый из которых содержит 4 разновидности. Доминанта темперамента определяет импульсивно-аффективный тип личности, выступающий в 4-х видах человеческих настроений – меланхолика, холерика, сангвиника и флегматика. Доминанта характера порождает витально-волевой тип личности, представленный в предпочтениях альтруиста и эгоиста, конформиста и нигилиста. Доминанта таланта формирует рефлексивно-аналитический тип личности, представленный в общественной практике установками правовой, политической, хозяйственно-экономической и научно-технической рациональности. Наконец, доминанта творческой гениальности, всемирно-интегральной устремленности человеческого духа, порождает экзистенциально-синтетический тип личности, представленный в замыслах художественно-эстетического, религиозно-догматического, морально-этического и философского, трансцендентально-критического ума человека.

В философской трансцендентальной критике свободная энергия человеческого духа достигает максимального напряжения, очищая образ действительности от всего сомнительного и освещая ее всеобщие черты истиной «совершенного мира», наполняя человеческую индивидуальность светом «идеальной Личности», определяющей конечные смыслы индивидуального и социального бытия людей. Исторические подходы к прояснению философского лика одухотворенного существа человека обозначают остальные три вида экзистенциальной личности – художника, догматика и этика. Каждый из этих экзистенциальных стилей духовной жизни людей создает особое целостное мировидение, возникающее в результате формальной генерализации одной из способностей человеческой души и определяющее своим духовным строем качественную особенность глобальных этосов всемирной культуры человечества.

Приоритетное развитие художественного мышления определило идейные очертания космоцентристского, мифопоэтического сознания Древности и Античности и сформировало эстетическую ментальность цивилизации Юга. Стереотипный характер рассудочного мышления породил религиозно-догматическое, теоцентристское самосознание средневековой эпохи и канонизировал традиционный характер жизни цивилизации Востока. Универсальный строй мысли теоретического интеллекта обеспечил становление рационально-юридического, морально-правового мировоззрения Нового времени и узаконил антропоцентристскую этику разумного эгоизма в жизненном укладе цивилизации Запада. В Новейшую эпоху ХIХ–ХХ веков разрастается трансцендентально-критический потенциал философии в духовном самоопределении народных масс, требующих претворения в общественной жизни полноты личной свободы. «Путь мыслящего человека, – подчеркивает К.Ясперс гуманистический характер философской идеи, – это жизнь в философствовании. Поэтому философствование присуще человеку как таковому. <…> Философская вера есть вера человека в свои возможности, в ней дышит его свобода» [38, с. 455]. На рубеже XX–XXI веков мировое сообщество приступило к завершающей стадии социального домостроительства человечества, к разрешению его основных противоречий и преображению в глобальный социум. Важнейший, творческий импульс этого преобразования будет связан с устранением деструктивных потенциалов в развитии мировой цивилизации и освоением наиболее оптимальных форм общественной практики в экстремальных условиях «вечного холода», с конституированием ментальной парадигмы «Арктической цивилизации» в глобальном масштабе.

Культ свободы, характерный для новейшей истории мирового сообщества, привел в ХХ веке к десакрализации действительности и поляризации экзистенциальных возможностей человеческой души, равно способной к созиданию и разрушению бытия и обозначившей в созидательной этике вселенского гуманизма и деструктивной логике постмодернизма исторические границы антропогенных факторов мировой истории. «Постмодернизм, – констатирует Ю.Ф.Лукин, – характеризуется двумя основными чертами – распадом характерного для модерна единства и нарастанием плюрализма» [25, с. 60]. Принцип свободы, провозглашенный Гегелем как универсальное руководство всемирной истории человечества, оказался односторонней стратегией развития социального бытия, полагавшей лишь отрицательный его смысл в устранении внешней зависимости, но не выражавшей внутренней, идеальной сути одухотворенной жизни людей, связанной с сакральным существом Бога как средоточием полноты истины [30]. Для философии «постмодерна» характерен «отказ от вопрошания об истинно сущем, – констатирует Д.Р.Яворский. – В результате этого отказа философия распадается на множество необязательных описаний реальности, каждое из которых ограждает себя от критики тезисом о плюрализме истин и недоступности реальности как таковой. В таком случае философствование принимает игровую форму и не притязает более на решение серьезных, жизненно важных задач. Подобное состояние философии с полным правом можно оценить как кризисное» [37].

Истинный дух философской мысли рождается в энергии любви, отвергающей изоляционизм различных форм действительности и соединяющей их общим внутренним влечением к совместному будущему, к претворению полноты бытия, к утверждению мировой целостности. «Специфика философии, – подчеркивает А.А.Гусейнов, – заключается не в том, что она исследует канон мышления. И не в том, что она формулирует программу достойной жизни. Она состоит в соединении одного с другим. …Философия имеет дело с нравственным, ценностным содержанием человеческой жизни, но только в той мере, <…> в какой оно связано с ориентированным на истину познанием и вытекает из него. <…> Словом, располагаясь между наукой и религией, философия соединяет начальные основы сущего, которые открываются в познании, с конечными целями человеческого существования, которые формируются в качестве нормативной программы» [20, с. 5]. В свете истины позитивный смысл исторической жизни людей раскрывается в сознательном акте творчества как процессе обогащения бытия новыми формами, придания действительности максимальной целостности, достижения предельно глубокого, ноосферного объединения человечества. Этика ноосферного гуманизма отвергает безумие тотального разрушения и утверждает своей идейной основой логику глобального синтеза – внутреннего единства Бога, мира и человека.

Две стратегии философской мысли – постмодернистского тотального нигилизма и ноосферного вселенского гуманизма – служат главными альтернативными проектами развития в XXI веке социальной культуры северных стран. Осмысление главных задач в развитии народов Севера, констатируют авторы «Доклада о развитии человека в Арктике», наметило «два принципиально различных подхода в определении перспектив развития человека: (1) западный, основанный на интересах личности и показателях продолжительности жизни, образования, материального благополучия человека; (2) «туземный», основанный на интересах общины и показателях ее жизнеспособности; при этом персональный успех измеряется вкладом в благополучие общины» [21, с. 7]. По мнению Н.Д.Васильевой, экстремальность природных условий Арктики заставляет признать здесь более оправданной для выживания людей «общинно-родовую» модель организации арктического социума, нацеленную прежде всего на претворение общего, а не личного блага [3, с. 103]. «Суровый климат, – подтверждает Ю.Ф.Лукин, – действительно сближает людей, делает более теплыми, чем на юге, человеческие отношения» [25, с. 34].

Действительность глобальных антагонизмов, пронизавших современную техногенную цивилизацию, говорит о безумных потенциалах этики радикального либерализма и требует от людей утверждения в их повседневной жизни абсолютной ценности взаимной любви, возвышения «творческой личности» в качестве практического устроителя общества всемирного гуманизма. Историческим началом утверждения в мире этики вселенского гуманизма и становится Арктическая цивилизация, нравственным ядром которой выступает российский социум, а идейным руководством служит философия ноосферизма, обозначенная в своих концептуальных истоках социально-историческими прозрениями В.И.Вернадского. «Мы живем, – обозначает ученый перспективы глобального научно-философского самоопределения общественной жизни, – в эпоху примата науки над философией. Больше того, мы подходим к новой эре в жизни человечества и жизни на нашей планете вообще, когда точная научная мысль как планетная сила выступает на первый план, проникая и изменяя всю духовную среду человеческих обществ <…> всей поверхности Земли. Этим путем геологическая поверхностная ее оболочка, область жизни – биосфера быстро переходит в новое состояние – ноосферу <…> человек в ней становится геологической (планетной) силой <…>. Время философии в будущем. Оно наступит тогда, когда философия переработает огромный, бурно растущий научный материал научно установленных фактов и научных эмпирических их обобщений» [4, с. 274–275]. В наступившем XXI веке информационное общество знания должно быть преобразовано цельным разумом ноосферной философии в глобальный социум мировой Культуры. В этом плане философия оказывается идеальной мерой гуманистического развития глобального социума.

Формой реализации полноты мудрости в практической жизни народов служит их мировоззрение, концептуально-логическим средоточием которого является философия. В силу субстанциональной роли философии в разумном самоопределении человечества логика ее саморазвития оказывается идеальной мерой интеллектуального прогресса мирового сообщества и его преображения в глобальный социум. Поэтому характер свободного развития новоевропейской философии становится идейным ориентиром интеллектуального прогресса современного общества, возникшего на исторической арене в эпоху Возрождения. Если итальянская философская мысль того времени была нацелена на восстановление интеллектуального наследия античной культуры, то логическая суть этого наследия была выражена декартовским рационализмом, ставшим идейным базисом развития логико-математических наук, определившим категориальный дух эпохи Просвещения и утвердившим в ХVII–XVIII вв. Францию центром мировой цивилизации. Вместе с французским рационализмом и в идейном споре с ним развивается британский эмпиризм, способствовавший в ХIX–XX вв. интенсивному росту естественноисторических знаний, определивших энергетические возможности индустриального общества и утвердивших идейным лидером современной техногенной цивилизации англо-саксонскую социокультурную общность.

Но вслед за догматическим мышлением рационализма и эмпиризма приходит трансцендентальный идеализм немецкой классической философии, раскрывшей в понятийных формах логического умозаключения творческий характер мировой истории и ставшей идейным основанием интеллектуального самоопределения социально-исторических и гуманитарно-психологических наук. Общая логика «философского руководства» развитием современного мирового сообщества, а также логическая цельность и идейное богатство немецкой классической философии позволяют сделать исторический прогноз, что лидером мировой культуры в XXI в. будет объединенная Германия. Но та же логика развития мировой философии свидетельствует о бурном росте в XIX–XX вв. русской философской мысли, воспитанной на идеях немецкой философской классики, но ставшей последовательным преодолением ее логического формализма. Таким образом, эмпирическая логика интеллектуального развития современного общества подтверждает мысль Гегеля о Германии как завершающей социальной форме в становлении логической культуры Западной цивилизации и «северном векторе» как генеральном направлении духовного прогресса человечества в земных параметрах его исторической жизни. Социальным средоточием «северного духа» в жизни современного мирового сообщества выступает российский социум, связавший в XIX в. всечеловеческой природой «русского духа» северные земли Европы, Азии и Америки.

Практическим порождением «русского духа» является «евразийская культура» России и «русский мир» как ее самобытная идейная суть, не раздвоенная между Европой и Азией, а собранная в особое историческое единство. Объективным основанием исторического единства «русского мира» служит Арктическая цивилизация как качественное завершение северных устремлений мировой истории. Не Европа, а Арктика выступает земным завершением восхождения человечества к освоению мировой целостности, к утверждению полноты разумной свободы человека. Конечная Истина мировой истории человечества открывается нашему разумению в природных особенностях Арктики, внутренней сутью которой является «вечная мерзлота». Монолит «вечной мерзлоты» кладет предел техногенной экспансии мирового социума и требует от него согласовывать свои действия с вечными законами природного бытия. Таким образом, в Арктике восстанавливается существенная роль первобытной, приспособительной логики взаимоотношений человека с природой, но уже не в локальных ее параметрах, а вселенских, не в частной, а всемирной необходимости.

В арктической зоне все разнообразие явлений природы и форм жизни сведено к минимуму. В этих «жестких условиях» человек вынужден очень экономно расходовать свою жизненную энергию и потому внешний тонус его деятельности существенно понижается. На фоне максимального постоянства природного окружения, заданного условиями «вечной мерзлоты», потребность людей в широком внешнем общении замирает, сводится к минимуму, так как оно не несет существенно новой информации о мире, концентрируется в пределах ближайшего семейного круга. В этом контексте на передний план общественной практики выдвигается не задача расширенного общения с соседними культурами, а проблема выживания и прежде всего продолжения рода, воспроизводства новых поколений, но уже не в локальных особенностях их природно-телесного существования, а в универсальных потребностях духовного образования человека, воспитания ребенка как целостной личности. «Перед лицом явления, – заявляет Гегель, – ребенок есть абсолют, «разумное» отношение, вечное, постоянное, целокупность, которая воспроизводит себя как таковую. Но поскольку в семье как высшей целокупности, на которую способна природа, абсолютное тождество остается чем-то внутренним, то репродукция целокупности есть также и явление, – явление детей» [6, с 309]. Исторически окультуренным выражением «детородной» целеустремленности семейной жизни становится одухотворенная жизнедеятельность этнических сообществ. В историческом развитии Человека Разумного, подчеркивает Л.Н.Гумилев, «филогенез преображается в этногенез» [19, с. 221]. В данной проекции культура Арктической цивилизации раскрывает идейную суть «этногенеза», выступает как чистое проявление «детской ментальности», настроенной на воспроизводство универсального духовного опыта социума в новых поколениях людей, на непрерывное самообучение человечества в свете высшей истины. Об этом детском, нравственно чистом качестве грядущего общества мировой Культуры говорил Иисус Христос: «В то время ученики приступили к Иисусу и сказали: кто больше в Царстве Небесном? Иисус, призвав дитя, поставил его посреди них И сказал: истинно говорю вам, если не обратитесь и не будете как дети, не войдете в Царство Небесное; Итак, кто умалится, как это дитя, тот и больше в Царстве Небесном» (Мтф. 18: 1–4).

В природных условиях «вечной мерзлоты» главной сферой общественной практики Арктической цивилизации становится образовательная деятельность, направленная на усвоение личностью универсальных потенциалов созидательной деятельности человеческого сообщества в условиях «застывшего бытия», на формирование всемирного человека, выражающего «базовый» духовный опыт консолидированного человечества в индивидуальном сопряжении своих личных способностей. Человек, полагал Гегель, «есть потенция, всеобщность для другого, но и другой также; и таким образом его <…> собственное бытие производит в нем действие, направленное на включение его в безразличие, и он здесь выступает как всеобщее по отношению к первому; образование есть это абсолютное чередование в абсолютном понятии, где каждый субъект является одновременно и всеобщим <…> полагает себя как всеобщее» [6, с. 285–286] В арктической среде общественной жизни всеобщий опыт служит универсальным основанием духовного становления личности. Но, с другой стороны, в застывшей природной среде дух человеческий концентрирует свое внимание на внутренних переживаниях самих индивидов, пробуждая у них потребность самосозерцания, углубляя рефлексивную способность самопознания, развивая чуткость их мировосприятия в детализации бытия, формируя культуру творческого воображения. В наибольшей степени способность к творческому воображению характерна для детской ментальности, которая и становится объектом сознательного культивирования в будущем обществе всемирной Культуры: «Но Иисус сказал: пустите детей и не препятствуйте им приходить ко Мне, ибо таковых есть Царство Небесное» (Мтф. 19: 14).

Арктическое самосознание – это осознание себя в глобальных измерениях бытия, постижение человеческих способностей на фоне безбрежных просторов мироздания; это исходная форма космического мировосприятия человечества, завершившего свое начальное образование в локальных пределах земного отчего дома и вступившего на путь освоения иных планетных миров. В условиях «вечной мерзлоты» Вселенной главной движущей силой космической истории человечества становится творческое осмысление действительности, основанное на личностном самопознании человека, на идеальных смыслах слова, направленного на совершенствование нашего духовного существа. Концепция Гегеля об историческом развитии человеческого сообщества как становлении сознательных форм реализации «разумной свободы» обретает сегодня практическое претворение в жизни «Арктической цивилизации» как первой социально-исторической формы Вселенской, «космической культуры» человечества.

Однако на пути становления космической эры в развитии человечества обнаруживаются два главных препятствия, единых по своей ложной сути: 1) внешнее – господство в жизни современного общества права частной собственности, уподобляющей социальную реальность механическим процессам, отрицающей солидарность и братскую взаимопомощь в отношениях между людьми; 2) внутреннее – отсутствие единой общенаучной картины мира, адекватно представляющей глобальные контуры мировой целостности и способной стать объективной основой достижения взаимопонимания между людьми. Войны и насилие, социальное угнетение и межнациональная вражда ведут к «искусственному ограничению» прироста населения на планете Земля и не позволяют вполне серьезно поставить на повестку дня вопрос о практическом и массовом освоении ближайшего космического пространства, о колонизации землянами планет Солнечной системы. С другой стороны, современное естествознание не дает нам действительно целостных знаний о Вселенной, не может предложить глобальную картину мировой реальности в единстве ее сущностных сил, способных обеспечить запросы глобального социума в эффективных средствах для комических путешествий. «Неорганизмическая, механо-аналитическая картина мира, «капиталистический рационализм» отстоит, – по оценке А.И.Субетто, – от реальной картины бытия человечества в конце ХХ века как никогда «далеко». И в этом трагедия человечества, и его исторический тупик, требующий революционного изменения оснований бытия» [29, с. 198]. Чтобы глобальная перестройка мирового сообщества была продуктивной, носила гуманистический характер, необходимо прежде всего переформатировать общественный интеллект в соответствии с идеей целостности мироздания, внутреннего единства природы и общества. Общественная потребность в формировании логически простой и содержательно полной картины мира обретает сегодня систематическое научно-философское выражение в теоретических установках ноосферизма как концепции глобального синтеза природного и социального бытия в универсальном единстве пространства и времени.

Наиболее характерной особенностью отечественной социальной традиции, возникшей в раскрепощенной ментальности русской интеллигенции как идейной сути развитого «российского социума», стала вера в «истинный дух» молодежи, способной перестроить общество на основах высшей справедливости. «И если в христианстве старчество является естественным воплощением духовного опыта и руководительства, то среди нашей интеллигенции такую роль естественно заняла учащаяся молодежь» [2, с. 47]. В этой интеллектуальной вере не опыт прошлого выстраивает контуры будущего мира, а «чистый образ» идеального будущего начинает определять логику исторического процесса. «Исторически эта духовная гегемония, – характеризует С.Н.Булгаков жизненные корни «русской интеллектуальной веры», – стоит в связи с той действительно передовой ролью, которую играла учащаяся молодежь своими порывами в русской истории, психологически же это объясняется духовным складом интеллигенции, остающейся на всю жизнь <…> тою же учащеюся молодежью в своем мировоззрении» [2, с. 48]. Русский дух в данной проекции оказывается вечным стремлением к истине, бесконечным процессом познания, идейной сутью которого является творчество. Энергия духовного творчества становится направляющим лучом в освещении вселенского, действительно глобального будущего человечества, историческим началом которого и выступает русско-евразийская, Арктическая цивилизация.

Литература

1. Бляхман, Б.Я. Концепции гражданского общества в зарубежной литературе конца XX века // Философские науки. – 2005. – № 6. – С. 18–38.
2. Булгаков, С.Н. Героизм и подвижничество // Вехи: Сборник статей о русской интеллигенции. – Репринт. изд. 1909 г. – М.: Изд-во «Новости», 1990. – С. 27–73.
3. Васильева, Н.Д. Формирование социокультурного пространства Арктики в контексте межнационального взаимодействия (на примере Якутии) // Арктика и Север: Электронный научный журнал. – 2011. – №3 (сентябрь). – С. 96–104. – URL: http://narfu.ru/aan/archive/AaN_2011_3.pdf (дата обращения: 05.07.2011).
4. Вернадский, В.И. Философские мысли натуралиста. – М.: Наука, 1988. – 520 с.
5. Гаджиев, К.С. Национальная идентичность: концептуальный аспект // Вопросы философии. – 1911. – №10. – С. 3–16.
6. Гегель, Г.В.Ф. Система нравственности // Гегель, Г.В.Ф. Политические произведения. – М.: Наука, 1978. – С. 276–367.
7. Гегель, Г.В.Ф. Энциклопедия философских наук. – Т. 1. Наука логики. – М.: «Мысль», 1975. – 452 с.
8. Гореликов, Л.А. Темпоральные основы развития мировой целостности // «Академия Тринитаризма», М., Эл № 77-6567, публ. 16879, 10.10.2011. – URL: trinitas.ru›rus/doc/0016/001c/00161886.htm
9. Гореликов, Л.А. Возраст космологического расширения Вселенной в свете некоторых философских допущений /О.Д.Мавдрик, А.В.Трунов. – Кривой Рог, 1990. – 41 с. – Деп. в ИНИОН АН СССР 18.01.90, № 40730.
10. Гореликов, Л.А. Возраст Вселенной в современной научной картине мира // Пространство и время в научной картине мира: сб. науч. тр. – Уфа, 1991. – С. 88–91.
11. Гореликов, Л.А. На пути к очевидности: Социально-исторические начала методологии целостности / НовГУ им. Ярослава Мудрого. – Великий Новгород: изд-во НовГУ, 2005. – 256 с.
12. Гореликов, Л.А. Темпоральная модель глобальной целостности в современной научно-философской картине мира // Credo New: Теоретический журнал. СПб., 2008. № 1(53). С. 68–89. – URL: http://www.credonew.ru/content/view/677/33/
13. Гореликов, Л.А. Хронотоп глобальной целостности в научно-философском измерении XXI века // Вестник Новосибирского государственного университета. Серия: Философия. – 2008. – Т. 6. – Вып. 1. – С. 69–77.
14. Гореликов, Л.А. Темпоральная динамика материи в содержании научно-философской картины мира // Философия и общество. – 2009. – № 1. – С. 138–151.
15. Гореликов, Л.А. Исторические основы глобального социума в темпоральной динамике мировой целостности // Вестник Карагандинского университета. Серия «История. Философия. Право». – 2011. – № 2 (62). – С. 124–135.
16. Гумилев, Лев. Древняя Русь и Великая степь. – М.: Мысль, 1989. – 766 с.
17. Гумилев, Л.Н. Поиски вымышленного царства. – М.: Наука, 1970. – 432 с.
18. Гумилев, Л.Н. Этнос и биосфера Земли. – 2-е изд., испр. и доп. – Л.: Изд-во ЛГУ, 1989. – 495 с.
19. Гумилев, Л.Н. Сущность этнической целостности // Гумилев, Л.Н. Этносфера: История людей и история природы. – М.: Знание, 1993. – С. 220–233.
20. Гусейнов, А.А. Философия между наукой и религией // Вопросы философии. – 2010. – № 8. – С. 4–10.
21. Доклад о развитии человека в Арктике (ДоРЧА) : Российский ракурс: предисловие к русскому изданию / пер. с англ.; ред. А.В. Головнев. – Екатеринбург; Салехард: [б. и.], 2007. – С. 6. – URL: http://www.svs.is/AHDR/AHDR%20chapters/ Russian%20version/00_Predislovie.pdf (дата обращения: 12.08.2011).
22. Дрегало, А.А., Ульяновский, В.И. Nordman: пролегомены к социально-культурной типологии северного человека // Арктика и Север: Электронный научный журнал. – 2011. – №1 (февраль). – С. 14–34. – URL: http://narfu.ru/aan/archive/AaN_2011_1.pdf (дата обращения: 04.07.2011).
23. Катунина, Н.С. Конституирование духовного мира человека в постиндустриальном обществе // Неклассическое общество: векторы развития : материалы Всерос. науч.-практ. конф. / Владим. юрид. ин-т. – Владимир, 2008. – С. 20–24. – URL: http://www.elcom.ru/~human/2008ns/04kns.htm (дата обращения: 16.08.2011).
24. Козин, Н.Г. Идентификация. История. Человек // Вопросы философии. – 2011. – № 1. – С. 37–48.
25. Лукин, Ю.Ф. Перфоманс этнокультурного ландшафта Арктики в глобальном и региональном измерениях // Арктика и Север: Электронный научный журнал. – 2011. – №1 (февраль). – С. 56–87. – URL: http://narfu.ru/aan/archive/AaN_2011_1.pdf (дата обращения: 04.07.2011).
26. Основы государственной политики Российской Федерации в Арктике на период до 2020 года и дальнейшую перспективу. 18.09.2008. – URL: http://www.scrf.gov.ru/documents/15/98.html (дата обращения: 01.10.2011).
27. Полежаев, Д.В. Русский менталитет: опыт социально-философского анализа. Автореф. дис. … докт. филос. наук. – Волгоград, 2011. – 44 с.
28. Попов, М.В. Социально-философский аспект соотношения культуры и политики. CREDO NEW. – 2010. – № 4. – URL: http://credonew.ru/content/view/965/62/ (дата обращения: 16.09.2011).
29. Субетто, А.И. Битва за Россию: 1991–2008 гг. – СПб. ; Кострома: КГУ им Н.А.Некрасова, 2009. – 403 с.
30. Суслова, Р.А. Культура и антропологический кризис: современное понимание // CREDO NEW: Теоретический журнал. – 2011. – №3. – С. 201–205. – URL: http://credonew.ru/content/view/1054/65/ (дата обращения: 11.10.2011).
31. Теребихин, Н.М. Метафизика Севера: Монография. – Архангельск: Поморский университет, 2004. – 272 с.
32. Хабермас, Ю. Моральное сознание и коммуникативное действие / Пер. с нем. Д.В. Скляднева; под ред. Д.В. Скляднева, послесл. Б.В. Маркова. СПб.: Наука, 2000. – 380 с.
33. Хомяков, А.С. По поводу Гумбольдта [1849] // Хомяков, А.С. Полн. собр. соч. – Т. 1. – М., 1861. – С. 145–146.
34. Хряпченкова, И.Н. Тревожные тенденции глобальной информатизации // Полигнозис. – 2003. – № 4. – С. 28–35.
35. Энгельс, Ф. Диалектика природы // Маркс, К., Энгельс, Ф. Сочинения. – 2-е изд. – Т. 20. – М.: Госполитиздат, 1961. – С. 343–626.
36. Юнг, К.Г. Дух в человеке, искусстве и литературе. –Мн.: ООО «Харвест», 2003. –384 с.
37. Яворский, Д.Р. Универсалии в эпоху «культурных войн» // CREDO NEW: Теоретический журнал. – 2010. – №4. – URL: http://credonew.ru/content/view/964/62/ (дата обращения: 16.02.2011).
38. Ясперс, К. Смысл и назначение истории. – М.: Республика, 1994. – 527 с.