|
|
Институт Ноосферного Естествознания - Электронные публикации
Шилин К.И.
ФОРМАЛЬНАЯ ЛОГИКА — ЛОГИКА ВИРТУАЛЬНОЙ РЕАЛЬНОСТИ.
Виртуальность в данной работе понимается как надуманная, неестественная, даже противоестественная, — но хорошо организованная управляемая искусственная реальность. Конкретно виртуальность Ф.л. видится в том, что естественная, живая действительность противоестественно, запредельно расчленялась и оставалась живой лишь в той мере и до такой степени, до какой и в какой мере Ф.л. не действовала, — сохраняя «нишу» для интуитивной, естественной логики.
Тем не менее Ф.л. не только господствует, но и пытается расширять сферу своего действия, — не меняя своей виртуальности и даже не подозревая об этом. И это самое грустное, что сами логики-профессионалы склонны забывать об условности-конвенциональности аксиом Ф.л., абсолютизируя их. Чем усиливается виртуальность Ф.л. и ускоряется крах жизни на Земле.
Мало того, что логики создали свою, замкнутую «касту». Почти каждое научное сообщество составляет особую виртуальную реальность, не считающуюся с тем, что у всех нас, творческой интеллигенции и даже просто у всех землян имеется особая проблема сохранения-развития жизни на Земле. Раньше этой проблемы как бы не было, ибо биосфера воспроизводила себя сама, обходясь без нашей помощи. Ныне наступил рубеж. Выход достаточно очевиден: развить Ф.л. в Живую л. творчества. Что и предлагается данной работой.
Какая логика нам жизненно необходима? Живая? Оживленная? Ожившая? Реанимированная? Возрожденная к Жизни? Но логика ли это? По мнению некоторых логиков (А.И. Уемов,В.Н. Карасев…), нужен иной термин, «логика» не подходит: это как «жареный лед», совмещение несовместимых начал.
А если подумать о перспективах формальной логики (Ф.л.)? Оставить логику вообще в историческом прошлом? Нет, наоборот, придать ей новый смысл, поднять ее на новый уровень развития. Вдохнуть в нее жизнь. Оживить. Реанимировать. Снять ее формально = формализируемо = формализирующую = мертвящую стадию развития. Наполнить жизнью, живым-животворящим одухотворенным содержанием, возродить-развить ее изначально-глубинно-содержательную функцию организации-регулирования Жизни Человека в его дружественном сотворчестве со всей остальной жизнью, сохранив, тем не менее, и ее современные, «чисто» (или «узко») логические функции организации знания-мышления, а через них — и всего искусственно=антропогенного (но уже в ином контексте) Творчества=Жизни Человеком.
Один из основных выводов современной формальной логики: «мышление не копирует мир своей внутренней структурой, но это не означает, что они никак не связаны и что логика — только своеобразная интеллектуальная игра, правила которой точны, но произвольны. Нарушающий правила игры вступает в конфликт с соглашениями, нарушающий же правила логики находится в конфликте с истиной и добром, стандарты которых не
являются конвенциональными. Логика как инструмент познания связана с действительностью и своеобразно отображает ее. Процесс насыщения реальным содержанием придал ей новый динамизм и открыл перед нею новые перспективы» (А.А. Ивин, А.Л. Никифоров. Словарь по логике. М.: 1998, с. 170. Далее: «Сл-рь»). Это — так с позиций современной науки. А с позиций эко-проблематики дело выглядит много мрачнее, но и еще более перспективно.
1. Логика, «мышление не копирует мир своей внутренней структурой», но очень изощренно искажает картину мира — с умыслом удобства управления им, запредельно расчленяя наатомы» и «атомарные предложения», которые затем можно было бы превратить в управляемо=социетальную систему, в каковую таким способом превращается общество. Формальная логика играет в этом деле далеко не последнюю роль.
2. «Нарушающий правила логики», а еще более — соблюдающий, осуществляющий их «находится в конфликте с истиной и добром» и хуже того: с самой жизнью и творчеством ее, ибо логика не столько связывает человека с миром жизни, сколько разъединяет нас с ним и нас между собой.
3. Развитие формальной логики в живую логику творчества придаст «ей новый динамизм» и откроет «перед нею новые перспективы» и много более того: даст новый импульс челове
тачеству в его творческом саморазвитии и в творении им жизни: в их совместном выходе на уровень Творчества=жизни (т.е. их взаимоотождествления).
«Логика никогда не исчерпывалась и тем более не исчерпывается сейчас одной-единственной логической системой… Логика же как совокупность всего огромного числа существующих конкретных логических систем не является, очевидно, ни двузначной, ни многозначной» (Сл-рь…, с.200).
Эти слова не то что вдохновляют на создание живой: явно не формальной, но все-таки логики, а как бы снимают запрет выхода на создание всех мыслимых логических систем, которые исходили бы из жизни, развивали бы те основания которые создал Аристотель и остальные авторы разных вариантов современной символической, математической, многозначной логик, логики отношений и т.п., но шли бы существенно дальше.
ЖИВАЯ логика — все же логика, хотя бы потому, что она принимает современную формальную логику в качестве одного из своих оснований: пытаясь вывести ее на качественно новый уровень — как и диалектику=гносеологию. Попытка экологизация последних была совершена ранее (см. «Живая логика творчества. Малая энциклопедия». Том I и II). Наступил черед формальной логики. Ведь она с диалектикой=гносеологией составляет некую систему трех взаимосвязанных (подчас через
противоречие) подсистем одного целого; логика с гносеологией — более очевидную, логика с диалектикой — менее явную, через взаимоотрицание и взаимоограничения. Черед наступил также и для их общего снятия Живой логикой Творчества — на основе и в контексте Жизни=Творчества: переходящей, перевозрождаемой в Творчество=Жизни Человеком.
Замысел работы — доразвитие формальной логики Аристотеля в мужской вариант Живой логики Творчества (продолжающий восточное, или детски-женское, дао-буддистское ее начало). Исходное основание такого подхода к аристотелевой логике — сама Жизнь, творящая=порождающая человека, т.е. их исходно=фундаментальное (=«предбазисное») основание. Общий вектор данного процесса — творчество жизни Человеком, начинающим процесс своего самопересотворения в Человека=Творца с развития системы средств такого самосовершенствования в живую логику творчества. В данном случае, для III-го тома «Малой энциклопедии» это означает: «оживление» логики, ее гармонизацию-гуманизацию-«креативизацию»=прогностизацию.
«Оборотная» сторона реализации замысла — выявление-открытие того реального, экофобно=социетально=антагонистического умысла, который определил соответствующие, эко-социетальные функции организации-управления (=манипулирования) общественным сознанием=поведением общества его правящей элитой. Попросту говоря, в существующем характере законов-принципов-процедур формальной логики заложены материальные=управленческие интересы правящей элиты, естественно, скрывающей это от других, а потому и выдающей правила социетального поведения за нормы логики (=гносеологии=диалектики=науки=образования).
Но формальная логика 1) вышла из лона изначально-фундаментальной Живой, Животворной логики язычества, правда, еще по-настоящему не осмысленной, 2) сохраняет последнюю в своем подтексте в качестве своего неявного основания — интуитивно-Живой логики творчества и при учете, 3) критики и самокритики ее самими логиками и еще более — философами, учеными и писателями, она сохраняет и увеличивает возможности своего качественно нового этапа, более того, возникает качественно новая ситуация необходимости выхода логики за пределы формального этапа ее развития.
Отсюда выводимы следующие задачи:
1) приведение функций и структур логики-теории познания в соответствие с теми, качественно усложненными эко-гармонизирующими задачами-функциями, которые поставил перед собой современный человек;
2) при максимальной опоре на потенции своего развития имеющейся логикой-гносеологией.
Особую роль в решении этих задач должны сыграть а) Живая логика Востока и б) «органическая» логика России, — несмотря на то, что они поневоле должны быть оставлены за пределами данного текста. И все же они будут присутствовать и в данном тексте в качестве предоснования, интенции и вектора движения ищущей мысли и даже в специфичной форме оживленной логики, сохраняющей преемственность по отношению к формальной логике Аристотеля.
Эта преемственность осуществляется прежде всего по отношению к следующему уже упомянутому изданию: А.А. Ивин, А.Л. Никифоров, Словарь по логике (М.: 1998, 384с.).
Более конкретно это означает коррекцию следующей претензии формальной логики на логическую истинность и просто логичность и сильнее: экологичность — следующего положения: «Главное внимание уделено раскрытию фундаментальных понятий, операций и законов логики, описанию основных разделов современной логики, совершенствованию практических навыков последовательного и доказательного мышления» (Сл-рь, с. 3).
Современный человек, ставший решающим соавтором эволюции жизни, точнее: сделавший себя таковым, должен и в логике утвердить эту качественно новую ситуацию, когда он должен не только мыслить «последовательно и доказательно», но еще и организовывать свое поведение-в-природе, гармонизировать и гармонично регулировать всю систему своего общения-с-нею и каждый акт этого общения, а для этого — сделать-сотворить и свое мышление экологично=гармоничным. Для этого-то и должны быть заново доосмыслены и переосмыслены 1) исходные основания, аксиомы, 2) перспективы и 3) сами «фундаментальные понятия: операции и законы» оживляемой формальной логики. Предполагается разрешить в теории=логике следующее весьма реальное фундаментальное противоречие между человеком и природой. С одной стороны, человек стал решающим, хотя и негативным, фактором эволюции жизни на Земле. И это проявляется, в частности, в структуре субъект-объектного эко-отношения, в котором субъект=человек реально господствует над «объектом»=природой, но вопреки этому он исключает себя из логики=гносеологии тем, что ставит себя, свое сознание=познание=знание на второе место в структуре отражения «объективного» мира. Противоречие вопиющее, но не всеми видимое. Необходима иная логика.
Практически это означает одновременно и 1) расширение сферы действия логики (развиваемой в живую) путем распространения ее и на сферу интуиции и интуитивно построяемого гармонизируемого нами нашего общения-с-Природою, но также и 2) сужение ее претензий на истинность-логичность-правильность-доказательность и т.п. в силу усиления роли интуиции, нравственно-эмоционально-художественно=эстетичного начала во всей жизни=творчестве человека и тем более — в его творчестве=жизни. Причем особый акцент будет сделан на самокритике логики, на «точках» и линиях ее творческого саморазвития.
Глубоко заложенные ограничения Ф.л. заключаются в сильном сужении ее аксиоматического поля, или системы аксиом и вытекающим из этого строгом-последовательном проведении установленных принципов. Более конкретно это означает принятие Ф.л. в качестве всеобщей аксиомы — вместе со всей рацио=философией — не жизни: а неживого предмета, т.е. умерщвленной=предметизированно=управляемой «формы жизни». В этом смысле Ф.л. есть логика насилия, но также еще и логика обмана, ибо «предметизированная жизнь» постоянно, логически-системно-последовательно выдается за нормальную жизнь. — Хотя ни то, ни другое явно и не формулируются и не всецело определяют характер Ф.л.: она не на 100% является логикой обмано-насилия. Говоря в целом, ее скорее можно назвать логикой «круто»=мужского перекоса в эту сторону, но все же не перечеркивания общечеловечного (детски-женски-творческого) начала с сильным сужением сферы их действия, т.е. Ф.л. — это логика полуправды, полуистины. Ее законы-принципы-процедуры должны стать существенно тоньше-гибче, нравственно-эстетичнее, созидательнее (=«креативнее»), чадолюбиво-«женственнее».
Непосредственно в логике эти полунасилие=полуобман выражаются в форме сильного, но не очень заметного и вроде бы даже оправданного огрубления, или абсолютизации.
Итак, исходя из принятия постулата о гармоничном единстве (Живого) знания с самой Жизнью, формальная логика в ее оторванности, отделенности от жизни (человека=природы) вообще теряет право на существование в своем имеющемся виде. А потому должна быть развита, гармонизирована, оживлена и вживлена в Живую логику, — как бы это ни было трудно. Но это увлекательно. Необычайно.
Поэтому одна из целей всего предшествующего процесса построения Живой логики (на самых различных основаниях) заключается в доказательстве того, что и формальная (и эго-) логика имеет свои ограничения, а значит, нуждается в их снятии, в приведении ее в соответствие с самыми фундаментальными био-эко-основаниями всей жизни человека.
Данный ход мысли есть завершающая часть концепции, начатой эко-гармонизацией диалектики=гносеологии в Живую логику. И шире: начатой доосмыслением дао-буддистски-конфуцианской логики в Животворно-Живую логику Творчества. Без формальной логики и методологии, без их реанимации в Живую логику не будет достигнута творческая полнота создания высшего уровня Живой логики творчества — логики Животворящей. Чтобы творить Жизнь, нужна, кроме всего прочего, и та, Живая логика, обладающая своей, логической завершенностью=совершенством=полнотой, которая предполагает и полноту своих исходных оснований. Ими, как уже отчасти говорилось и ранее, являются Живая этика=логика Востока, диалектика=гносеология=логика (=методология) Запада и «органическая логика» России. Наибольшее логическое препятствие для перехода мира в новое качество представляют диалектика=гносеология=логика. Их «вина» — в сведении гармоничного эко-общения к субъект=объектному, предметно-деятельностному экофобно-одностороннему отношению, ведущему к эко-катастрофе. Диалектика=эпистемо=гносеология=логика вместе, в своей совокупности составляют некое внутреннее единство, структурное тождество, которое нужно снимать одновременно, как единую систему, развивать в новое, осознанно творимое живое целое, целенаправленно восстанавливаемое и в своей цельности=целостности, и в своей живой гармоничности. В то же время диалектика=гносеология=логика — это единство трех, относительно разных сторон одного мертвящего целого, каждая из которых дополняет обе другие до целостности, в том числе и на уровне законов: диалектики и логики. И их вместе, единым «пакетом» и следует менять-гармонизировать. Это новообразование можно условно называть методологией, — понимая под нею методологический аспект Живой логики Творчества=Жизни. Попытка эко-гармонизации диалектики=гносеологии была осуществлена ранее. Здесь же я пытаюсь осуществить аналогичную процедуру с формальной логикой, ставя перед собой задачи ее эко-гармонизации в сферу Живой логики. Исходное основание замысла:
ЖИЗНЬ=ТВОРЧЕСТВО или Ж=>Т. Читается: жизнь, равная творчеству; жизнь, порождающая Творчество, отождествляющая себя с ним. При этом подразумевается, что «Жизнь» в данном случае есть Жизнь Природы, порождающая человека и через него — его Творчество, продолжающее творчество=саморазвитие самой жизни, но уже в соавторстве с человеком.
Для такого структурно=логического отождествления Ж. и Т. имеется то фундаментальное основание, что они оба стремятся к разнообразию-многообразию своих форм, внутренне ориентированы на него. А Ф.л. и вся техногенная цивилизация в целом ориентируют человека на единообразие=унификацию.
ЖИЗНЬ=ТВОРЧЕСТВО, или перемена мест сопрягаемых=отождествляемых сторон меняет характер получаемого целого. В данном случае это — два разных этапа развития живого целого: изначально-фундаментальный, зафиксированный Лао и особенно Чжуан-цзы, и начинающийся, в общем-то скорее предстоящий, чем реально-сущий, в принципе заложенный, почти запрограммированный русской классической фило(эко)софией. Поэтому зафиксированную связку можно записать иначе.
Жизнь=Творчество => Творчество=Жизнь, т.е. отождествление изначально-восточным мудрецом своих жизни и творчества, что рано или поздно, так или иначе ведет к переворачиванию их соотношения и уже порожденное Жизнью творчество становится основанием дальнейшего развития жизни. Попросту это означает, что жизнь из божественно=творящего начала=основания становится также еще и творимым=творением Бога=Человека.
Этот принцип «перевертывания» исторического логическим (известный еще классической немецкой философии и применяемый ею) всеобщ, но ныне он обретает еще и прогностический смысл «перевертывания» прошлого — будущим, истории — прогнозом. И тогда Животворящая логика становится логикой нормативного прогнозирования.
Обычно говорят о «механизме» творчества, — хотя при этом принято ставить слово «механизм» в кавычки в знак условности. Я думаю, что лучше в этих целях, адекватнее будет иной термин: регулятив, для обозначения тех приемов-процедур, посредством которых человек осознанно организует творческий процесс: свой собственный и даже другого человека. Ведь за целым: «Творчество=Жизнь» — остается ему присущее и его породившее изначальное целое — «Жизнь=Творчество». А жизнь организуется скорее регулятивом, чем механизмом, ибо регулятив предполагает саморегулирование регулируемой подсистемы и их взаиморегулирование с регулирующей подсистемой, а «механизм» выражает одностороннее воздействие управляющей подсистемы на управляемую; такой характер связи характерен для управления механически=техническими системами и для тех государственных структур, которые превращают большинство населения во всего лишь объект управления.
Жизнь=Творчество целостны и многообразны; и в каждом своем проявлении осуществляется единство этих качеств, которые, казалось бы, несовместимы. И они, действительно, несовместимы в рамках их механического объединения посредством предметно=формальной логики. Это многообразие целостности Жизни=Творчества верно и для процесса (само) созидания творческой индивидуальности. Если нельзя влиять на процесс творчества, то вполне допустимо-желательно организовывать-регулировать процесс расширения-углубления творческих потенций, — скажем, посредством даже «простого» знакомства с продуктами творчества иных творческих индивидуальностей. Но каких именно? Как этот процесс регулировать? На чем делать акцент? Как менять этот акцент: — Ведь он в принципе не может быть одним и тем же для разных личностей и даже для той же самой индивидуальности — в разные периоды творческого саморазвития ее Творчества=Жизни.
ЖИЗНЬ=ТВОРЧЕСТВО, жизнь в творчестве — особая жизнь, это саморастворение себя в нем, жизнь жизнью творимого, жизнь иной, Высшей Жизнью. И мучиться своим несовершенством, невозможностью полного растворения себя в Творчестве, неполнотой своего я. Конечно, это особые, творческие, почти божественные муки. Муки осознания того, что все-таки невозможно стать Богом=Творцом, творящим Жизнь из ничего, в меру сил помогая ТВОРЦУ.
Уже даже из этих размышлений видно, что дать определения Жизни, Творчества, Искусства, Человека — это почти то же самое, что дать определение Бога: это установление отношений тождества между ними: Жизнь=Человек=Творенье Бога. Но ведь верно, хотя бы в какой-то мере, и обратное: Бог — это (для нас) Его СамосоТворенье, Мир Жизни, мы, люди.
Наиболее фундаментальна для Живой логики творчества не категория творчества, и уж тем более — не понятие логики, а сама Жизнь, осмысливаемая еще и как исходная категория всей системы понятий Экософии творчества Жизни Человеком. Фундаментальная здесь сложность в том, что жизнь должна осмысливаться в качестве категории посредством какого-то логического аппарата, которого как бы еще и нет и который должен быть выведен из данной категории. Кант в подобном случае иронизировал: «научись плавать (в океане понятий — К.Ш.) до того, как войдешь в воду».
В действительности ситуация и проще, и сложнее (в разных отношениях). Проще в том смысле, что человек все-таки реально живет, у него есть жизнь, — хотя и не в качестве фундаментальной категории Экософии. И эта жизнь им как-то, в общем-то скорее интуитивно, чем категориально-логически все же осмыслена даосизмом, брахма-индуизмом, буддизмом, конфуцианством и особенно — классической русской эко(фило)софией. Так что, возвращаясь к образу Канта, определить категорию Жизни — означает не «научиться плавать», а осмыслить процесс «хождения»=существования, реальной, «просто» жизни, в которую в большей-меньшей мере и включено творчество. Оно лишь ныне, превращая жизнь в свой итог, фундаментализируется. В прошлом же, не исключая и Востока, оно было скорее производным — по отношению к жизни, — чем основополагающим.
Но все-таки и сложнее — в том отношении, что ныне мы должны осмыслить Творчество Жизни Человеком, исходя из более узкого, обозначенного выше их соотношения. Т.е. мы должны осмыслить некую систему фактов (Ж=Т) как стратегию их дальнейшего, осознанно меняемого нами соотнесения нашего творчества с творимой нами Жизнью, — при сохранении-воспроизведении нами их исходного соотнесения, тоже нами творимого. Конкретнее и полнее это означает примерно следующее. Понятие Творчества, выводимое на Востоке из самой Жизни, несет на себе, естественно, соответствующий отпечаток. Это означает, что изначально Жизнь есть Творчество, — что и зафиксировано китайскими совершенномудрыми. Прежде всего это ян-шен — взращивание, или вскармливание жизни, т.е. (творческая) помощь ей в ее самозарождении-саморазвитии. Это означает первенство Живой природы (=дао, тянь=Неба=Космоса) в ее субъект=субъектном общении с человеком. Он только-только творится Природою, но уже и творит ее также, т.е. он — младший соавтор Жизни в их уже совместном творении единой гармоничной целостной эко-системы «Жизнь-Человек». Он как бы творческий исполнитель «предначертаний» Неба=Космоса (Ныне эти отношения переворачиваются, и уже человек=творец становится основным соавтором в его сотворчестве-с-Жизнью).
Этот принцип в абстрактно-обобщенной форме получил статус всеобщности в виде парных категорий инь-ян. Они суть выражение «универсальной дуализированности» не просто мира, но Мира Жизни. На мой взгляд, этот закон универсального дуализма верен одновременно и для самоорганизации Жизни, Творчества, Жизни=Творчества и Творчества=Жизни Человеком, т.е. является одним из основных законов Живой логики творчества.
Но тогда соответственно ложен принцип выведения понятия творчества из понятия (предметной) деятельности (см. ФЭ, т.5, с.185-188). А поскольку вся философия-логика-диалектика-гносеология-наука… строится на основе различных вариантов понимания предметной деятельности, то все они в принципе не пригодны для постижения сути творчества=жизни, жизни вообще и им соответствующей системы образов-категорий Экософии.
Более того, Жизнь и Творчество — две фундаментальные категории, принимаемые в экософии в качестве тезиса и синтеза, по отношению к которым предметная деятельность=философия=наука… выступают в качестве системного антитезиса, подлежащего ныне фундаментальному переосмыслению, т.е. снятию. Тогда и они и все вообще понятия логики получают новую, творческую жизнь. А Жизнь и Творчество выступают в качестве критериев отбора, до- и/или переосмысления всех понятий всех систем знания=действия (кит. чжи=син) Востока-Запада-России.
Формальная логика входит в антитезис. Ей предшествует (недостаточно осмысленная) Животворная (=дао-буддистская) логика, а наследует — Животворящая логика, или Живая логика Творчества. Она в целом альтернативна по отношению к Ф.л. с ее ориентированием человека мыслящего на предмет, внешний (и скрыто враждебный) человеку и Жизни. Именно в этом контексте и может быть переосмыслена Ф.л. в ее исторической необходимости и в ее предметных ограничениях.
Общая смена парадигмы эллинами не могла не сказаться и на понимании творчества. Она и поныне трактуется как творческая (предметная) деятельность. По существу это противоестественное, почти механическое соединение творческого и нетворческого начал. При этом природно-творческое отождествляется с Богом и/или с иррациональной интуицией, интуитивным созерцанием. Но во всех случаях структурно суть творчества — бинарна, дуализированна и в обобщенном виде может быть выражена парой инь-ян, — что в принципе отличает ее от субъектно-объект=предметного монизма и делает последний исторически и особенно экологически и даже логически — пережитком.
И тогда возникает комплекс проблем: в чем же еще не проявленный смысл такого ущербно=вырожденного бытования творчества в антично-западно=цивилизационно=рационализированно=экофобном мире? Только ли это историческая ошибка или все-таки нечто необходимое? Ведь по-настоящему творчество — за пределами предметной деятельности=философии=науки=логики… И коль скоро эпоха требует полагания творчества (Жизни) в качестве фундамента=основания экософии=стратегии созидания гармоничного будущего, то необходимо все менять, приводя в состояние, адекватное сути творчества. А значит, нужно хоть как-то постигнуть эту суть. Восток для этого необходим, но недостаточен. Запад вообще фетишизирует частно=предметный аспект творчества, — хотя несмотря на это в этих, внешне-предметных проявлениях необходимо постигать искомую суть.
И это очень серьезная, фундаментальная проблема, — если хорошо прочувствовать-понять, что Жизнь=>Творчество и тем более: Творчество=>Жизнь, ибо тогда вся техногенно=предметная цивилизация противоестественна, катастрофична и необычайно расточительна по отношению и к человеку, и к Природе, но еще и антисоциальна и алогична=лжива, ибо она есть отрицание обоих тождеств.
Искривления весьма утонченные и хитромудрые, — особенно с учетом того, что творчество в своем предметизированном виде входит в структуру цивилизации в качестве фактического, но не формального базиса. В этом-то и проявляется противоестественность не только понимания, но и организации творчества, а значит, и всего огромного здания современной цивилизации, построенной на саморазрушающемся основании, — каковым по сути является творчество в его предметном бытии. А оно и ускоряет научно-технический «прогресс», и делает его катастрофичным. Поэтому нормализация=гармонизация наших понимания-организации творчества должна вести к аналогичным процессам и в отношении всей современной, техно=цивилизационно=некро-системы.
По-видимому, внешне-предметный характер понимания-организации творчества (в отличие от Жизни=Творчества Востока) имеет существенное значение для стимулирования=активизации самого акта=процесса сотворения, поскольку избавляет творца от трудоемкой функции воспроизведения результатов творчества предшествующих поколений. Делают это библиотеки-музеи, а в последнее время — еще и ЭВМ.
Однако главное, пожалуй, в том, что западная цивилизация ставит человека, особенно творческого, перед жесточайшей социальной необходимостью: жить=творить или прозябать=умирать.
И наконец, третьим мощным основанием интенсификации творчества является, на мой взгляд, включение в культуру мужского творческого потенциала, — который на Востоке недооценивается, — что как раз и связано с внешне-предметной экстравертностью именно мужского потенциала.
И все же еще более мощным и самое главное — внутренне противоречивым фактором творческого труда является разделение труда, принцип которого изобретен эллинами. Он дал исключительно мощный «взлет» производительности труда, в том числе и творческого, НО с другой стороны, принцип этот был внешне-предметным, разделяющим-объединяющим людей как профессионалов между собой и их с природой по предмету, непременно внешне=«объективному» (=враждебному) по отношению к эко-общению, а значит, живой природе и человеку как творчески-целостно-гармоничному существу (каков человек изначально, на Востоке и навсегда). Вот здесь-то и «зарыта собака», т.е. заложена потенция эко-катастрофы.
Эта потенция — во внешности=враждебности-экофобности (потребляемо=неживого) предмета, вокруг которого объединяются люди и которому они подчиняют себя и, что еще страшнее, — Живую природу, а это ее и умерщвляет: как бы по «объективным» законам разделения труда, которые вроде бы не зависят от (отдельного) человека, но не могут не зависеть от человечества. А оно разъединено между собой и противопоставило себя природе.
Итак, формально=явным основанием всего общецивилизационного разделения труда, а значит и его логика, является (неживой) предмет (потребления), а фактически неявным — само потребление. И оно при существующей системе ориентаций и всей имеющейся системой философии-логики-науки универсализируется и превращается тем самым в сверхпотребительство=сверхрасточительство. Это и есть причина эко-катастрофы, которую можно снять при универсализации Творчества=Жизни вместо потребления=потребительства=(всеобщего) умерщвления биосферы.
Все это в совокупности и ведет к переориентации Творчества. Так что тождество Жизнь=Творчество незаметно перестраивается в качественно иное отождествление: потребление=предмет= (техническое) изобретательство=творчество (предмета).
Благородное стремление к «объективности»=«бессубъектности» научного творчества ведет, вопреки этике ученого, к обесчеловечно=экофобной катастрофизации всего мира жизни. Небольшой «перекос» структуры творчества дает — в самой ближайшей перспективе — гибель жизни на Земле.
По-видимому, меняя-развивая структуру творчества путем возрождения былой ориентации на жизнь, — но уже в качестве не только основания, но еще и итога Творчества, — мы сможем гармонизировать и всю цивилизацию в Культуру=Творчество=Жизни, т.е. снимая угрозу эко-катастрофы, перейти на качественно новый уровень всей системы эко-общения. Встают проблемы: а не насилие ли это над человеком=природой? А хватит ли у нас средств на такую гармонизацию? Возможно ли это? И если да, то как это сделать? Какими методами-методологией?
Предлагаемый сдвиг акцентов в нашем понимании=регулировании творчества — это снятие фундаментального обмана=насилия над творческой личностью, но еще более — обмана (скрытого насилия) всей элитой большинства народа и живой природы. Это даже самообман какой-то части элиты, а также непонимание наличия реальной альтернативы существующим экофобным порядкам (Восток-Евразия).
Поэтому предлагаемое до- и переосмысление творчества, что равно его развитию, есть высвобождение огромной массы творческих и общих сил человека=природы и переключение их во благо их гармоничного развития. Это также высвобождение-экономия массы средств, затрачиваемых ныне на сотворение зла. И это не только и не просто возможно, но и реально происходит у той части творческих личностей, которые интуитивно все сказанное чувствуют, внутренне этому сопротивляются и осуществляют внутреннее снятие обмана=насилия над собою. Правда, делается это в сугубо индивидуальном порядке и интуитивно. Назрело время расширить масштабы и резко повысить уровень осознанности. Ради этого и создается Живая логика Творчества.
- не в самом процессе созидания, а в его субъектно=личностных предпосылках и в задуманных целях: 1) в снятии той «колеи» мышления, которую создали результаты предшествующего этапа творчества; 2) в настрое на новое, представленное творческой личностью в виде проблемы. Правда, сложность здесь та, что в большинстве случаев непосредственно созидание начинается с переосмысления самой проблемы (в чем многие не отдают себе отчета). Этот настрой на новое, еще не «зачатое», но лишь только задуманное=«мечтаемое» должен быть всепоглощающей=самозабвенной страстью, полной самоотдачей=саморастворением себя-в-нем, «переливом» себя — в него; это жизнь его жизнью. Тогда оно начнет зарождаться, рождаться и жить уже своей жизнью, вбирающей в себя и мою жизнь также и продолжающей мою жизнь.
Живая логика Творчества — это та как бы «исчезающая» логика, растворяющаяся в процессе отождествления Жизни с Творчеством в новообразование: Жизнь=Творчество (где логика нового уровня представлена знаком равенства «=»). Но и Жизнь, и Творчество (а не только логика) здесь особые: жизнь — не только творящая человека, но и творимая им; соответственно Творчество — это самосозидание Человека-Творца, а им — Жизни, при естественном перенесении на творчество характеристик Жизни. Адекватна им и Живая ЛОГИКА Творчества: она является здесь формой взаимопереноса=взаимообмена Жизни и Творчества своими качествами, — отличаясь при этом от них обоих по уровню своей осознанности.
Но Творчество, впрочем, как и Жизнь, а потому и их (Живая) Логика — это также и «болезнь», разрешающаяся только в Творчестве. И «болезнь» — смертельная, — как и сама жизнь; от них можно излечиться только ценой новой Жизни, жизни нового творения.
И все-таки Творчество=(новая)Жизнь, сами по себе во мне зарождаются и рождаются; а мои заботы заключаются «лишь» в том, чтобы предчувствовать, угадать и не мешать зарождению во мне этой новой жизни. И тогда Живая логика, связывающая Жизнь и Творчество, должна выступать полифункционально, помогая обеим сторонам соблюдать меру своего самоотождествления каждой из сторон со второй: ведь, естественно, необходимо, чтобы жизнь, порождая творчество, отождествляясь с ним и переходя в него, все же осуществляла этот процесс не до полного саморастворения в нем и самозабвения себя.
И наоборот, необходима естественная мера и в том, чтобы Творчество не всецело подменяло собою жизнь. Живая логика во всех этих случаях подобна «холодной голове», «повивальной бабке», помогающей сохранять стабильную динамичную гармонию во взаимоотождествлении Жизни и Творчества.
Откуда берется нечто новое? Из чего-кого оно творится? Как это делается? И как повысить продуктивность творящей личности? Как вообще сформулировать-сформировать себя-другого как творческую личность? И вообще, что представляет собою творческая личность? — Если брать ее не в соотнесении с нетворческой (что просто не продуктивно), а в ее соотнесении с самим творчеством, его итогом и в соотнесении творческих личностей разных типов между собою? И с творимой жизнью.
И особенно важно все это соотнесение процессов Жизни и Творчества для самой творческой личности. Ведь и сама жизнь: природы-человека — тоже есть творчество. И в этом смысле соотнесение жизни и творчества есть выявление различий между разными уровнями их развития-соотнесения…
Но тогда обнаруживается, что соотнесение творчества и репродуктивно=нетворческой деятельности все-таки имеет смысл, ибо это — вопрос о том, как вообще могла возникнуть нетвореская деятельность, — если вообще вся жизнь есть творчество. Значит, нетворческая деятельность есть отрицание не только творчества, но и жизни.
В общем плане живое существует за счет не только неживого (потребление, например, световой энергии растениями), но также и живого. Ну и что это дает для постижения творчества, его разных уровней? — Что потребление=нетворческая деятельность в форме предметно=производящей деятельности в принципе НЕ должна быть всеобщей формой бытия человека, из которой ныне выводится и творчество. Такое сведение творчества к не-творчеству и выведение первого из второго есть универсализация частного момента процесса саморазвития жизни (смерти), что скрытым, логическим путем ведет к реальному отрицанию и Жизни, и ее высшей формы — Творчества.
По существу речь идет о снятии логики сведения жизни=творчества к их отрицанию смертью=нетворчеством, о замене этой редукции (всего к неживым=бескачественным атомам иной логикой — понимания неживого=нетворческого в контексте жизни=творчества. Это и есть переход от формальной логики=гносеологии=диалектики к Живой логике Творчества, или к логике жизни=Творчества, к логике творчества Жизни Человеком. Но тогда, «обратным ходом» можно сделать вывод, что формальная логика (+гносеология=диалектика) или логика предметной деятельности, есть логика скрытого отрицания не только жизни, но и творчества. А ведь они являются логическим каркасом всей философии-цивилизации-науки-экономики-политики…
Конечно, отождествление (живой) логикой жизни и творчества, можно сказать, мало что дает, ибо это — соотнесение двух неизвестных=непостижимых=таинственно мистично=непонятных начал. И тем не менее мы живем и творим. Даже не понимая толком, как это мы делаем. Но зато мы хорошо понимаем, или по крайней мере ощущаем, что есть явное отрицание жизни (и творчества), и мы совершенно определенно не хотим этого, а значит, не хотим и универсализации сего отрицания, — а тем не менее, вопреки своему желанию, мы именно это и делаем. Поэтому важно, как минимум, снятие универсалистских претензий логики сведения жизни-творчества к их небытию, т.е. утверждения чего-то качественно иного, пусть и непонятного, но ведь ЖИВОГО — Живой логики творчества. Она сохраняет нам перспективу на продолжение жизни — путем превращения ее из основания творчества также и в его продукт, что само по себе, конечно же, ново, во что трудно поверить, — но ведь оно дает-таки шанс на продолжение жизни, и даже не просто на выживание, но и на нечто более высокое-увлекательное, и непременно в то же время Живое.
Но ведь совершенно естественно, что мы не понимаем, не знаем, что есть жизнь, творчество, тем более жизнь=творчество. Особенно если под «знанием», «пониманием» (и логикой=…) имеется ввиду нечто рационально-предметное, т.е. жизнь, творчество в их рационально=предметно=(почти) умерщвленном виде. Ведь жизнь устремлена, ориентирована на свое продолжение — пусть в сколь угодно неизвестно=непонятно=непознаваемое свое состояние. На то она и жизнь. Тем более, если жизнь=творчество. Все эти рассуждения=построения — это и есть действия, работа Живой логикой творчества. Вполне реальный итог этой работы — снятие того направления нашей предметно-экофобной деятельности, ее логики-философии, которые нас сегодня ориентируют на создание нами совместными усилиями реальной угрозы эко-катастрофы. Или иначе: Живой логикой мы решаем и, надеюсь, решили проблему: как сохранить=продолжить, начать творить Жизнь, т.е. как нам, человечеству действовать в гармонии, в соответствии с Жизнью, — чтобы она продолжалась и далее; какие ограничения в нас самих, в системе нашего поведения (деятельности)=мышления нам нужно снять для этого?
Да, для этого нам понадобилось (мысленно) перейти на уровень иной, Живой логики, на качественно новый уровень и Жизни, и Творчества, и творческой личности — в их внутреннем тождестве. И это — благо, великое благо. Пусть как угодно и непонятное — для рацио=экофобно=мертвящей логики. Бог с нею, с этой логикой, точнее, с ее претензиями на всеобщность. Претензии эти оказались ложными. Зато мы сохраняем Жизнь=Творчество, — по крайней мере таков замысел и таковыми должны быть функции Живой логики Творчества, особенно ее Животворящего варианта.
Итак, Живая логика Творчества символизирует своим появлением начало нового этапа в развитии Жизни в целом, Человека, его творчества, его социума. Чтобы сохранить себя даже как живое существо, мы должны выйти на уровень Бога=Человека=Творца, Бого=Человечества, творящего Жизнь, естественно, в соавторстве с нею, но уже при ведущей роли Человека=Творца.
Живая логика — по замыслу — и должна осуществить сближение Жизни и Творчества, отождествить их между собой, открыть в Жизни ее способность стать творимой Человеком, а ему в своем творчестве — способность значимо и даже решающим способом участвовать в самосозидании-саморазвитии-эволюции Жизни. Во имя этого необходимо существенно изменить наше понимание Творчества, переориентировав его с внешнего-враждебного жизни предмета (и с предметной деятельности и ее логики) на саму Жизнь. Все это и требует построения качественно новой, Живой Животворящей логики.
Но такой поворот истории «крут» лишь по отношению к техногенной цивилизации, приведшей к начатой ею эко-катастрофе. Но он есть снятие того беспрецедентного, очень скрытого, глубоко закамуфлированного насилия, которое «упрятано» в структуре системы средств экофобной цивилизации. И, пожалуй, глубже всего — в структуре гносеологии=диалектики=логики, которые общими усилиями «ведут» науку-технику-экономику-цивилизацию к эко-самоубийству. Этот предметно-экофобный менталитет и должна снять Живая логика, которая прежде всего должна возродить-осмыслить-развить изначальный тип гармоничного экообщения и его логику.
Для сферы знания это означает изменение: гармоничное развитие основных принципов его организации. Одно из основных направлений гармонизации предметного знания в Живое — это перенесение акцента с предметного принципа расчленения — классификации знания (=мира жизни) на принцип гармоничного общения=соотнесения двух (трех) ныне основных типов знания: о природе, человеке=социуме (и технике).
Встают проблемы: как именно соотнести эти типы знания по-новому? Как переструктурировать предметный рубрикатор в гармонично=гармонизирующий? Какие классы-типы Живого знания должны сменить его предметную рубрикацию? Что это даст для повышения творческого потенциала работникам и пользователям информ-систем? В какой мере все это относится к науке? В каком направлении и как именно необходимо менять-гармонизировать ее структуру?
Как это повлияет на ученых? Научные организации? Связи уже Живого (постнаучного) знания со всеми остальными сферами эко-социальных отношений? Для начала попытаемся решить проблему: в чем заключается смысл образа БОГА=ЧЕЛОВЕКА=ТВОРЦА.
Понятия Богочеловека и Богочеловечества ввел в классическую русскую философию В.С. Соловьев («Лекции о Богочеловечестве» и другие работы). Ныне глобальные эко-проблемы современности сделали становление («маленького») человека, рационалистичной личности Богочеловеком и Бого=Человеком=Творцом практической необходимостью.
Но вот проблематика эта обнаруживает свою большую фундаментальность в силу того, что она необычайно интегрально-междисциплинарна, а это значит, что современная, предметно-дифференцированная наука по самой своей структуре не в состоянии осмыслить глубочайшей фундаментальности эко-проблем. А значит, жестко необходимо нечто, идущее дальше современного предметно-научного знания. Это нечто в русской традиции было названо «цельным» и «живым» знанием (А.С. Хомяков, В.С. Соловьев, С.Л. Франк, Н.О. Лосский…).
Живое знание не разъединяет, а объединяет-гармонизирует отношения человек-природа, или эко-отношения — в эко-общение. В принципе это и есть решение эко-проблем, снятие противоречия между человеком и остальной Живой природой. Но это — лишь в принципе. Для реализации этой перспективы необходимо еще многое: иная, гармонизирующая, Живая логика, тоже иной, пост-метафилософский тип мудрости, называемый нами Экософией, иной тип-уровень развития культуры, соответствующее им понимание-развитие творчества и т.д. Все это в совокупности и должно привести к созданию нового образа Человека и соответствующей Стратегии трансформации современного, рационалистично-эгоистичного человека в Бого=Человека=Творца, который смог бы пересотворить себя, свой социум, свои эко-отношения в некое новое, гармонично-живое целое — Ноосферу.
НО… нельзя ли их «сжать» хотя бы в силу их беспрецедентных сложности, многочисленности, необъятности? Нужна нетривиальная идея типа Живого знания — Живой логики — Экософии…
- Это идея логического тождеств структур, казалось бы, разных и действительно разных сфер нашей жизни, нашей культуры, — понимаемой как самой широкой системы эко-общения. Проблема здесь в том, что мы своей предметно-дифференцирующей парадигмой запредельно преувеличиваем меру различия разных сфер: культуры-знания-жизни-человека-общения-логики-мудрости-труда…, превращая тем самым нашу жизнь-культуру-знание-логику… в некое подобие неживого механизма, пусть внешне и очень похожего на живое существо.
По своему логическому существу эта идея тождества-подобия-аналогичности-взаимовлияния структур разных сфер есть лишь обновленный принцип их внутреннего единства-близости-тождества, характерный для классических культур Востока, в частности, Китая. Но на Востоке он был средством адаптации (маленького) человека-индивида как микрокосма к беспредельному, Макрокосму (=Небу, дао…). Живая логика, отталкиваясь от этого, предлагает этот принцип в качестве организующего, системообразующего начала для гармонизации всех сфер современной, катастрофичной системы эко-отношений, или техно(=некро)генной цивилизации, т.е. как метод активного нравственно-ответственно-позитивного воздействия современного человека на себя-социум-цивилизацию в целом. Ведь если все подсистемы подобны и взаимосвязаны, то, очевидно, мы сможем гармонизировать всю систему, меняя одно «звено» этой «цепочки» понятий-сфер.
Разумеется, развитие катастрофичной системы в гармоничную — не может происходить как бы «само-собой». Нет. Основным активным Творцом этой гармонии качественно нового уровня должен стать, очевидно, человек, трансформирующий себя в Бога=Человека=творца, в творческую индивидуальность высшего уровня типа Великих Учителей Человечества: Лао-цзы, Чжуан-цзы, Будды, Конфуция, Христа, Мухаммада, Гёте, Пушкина, Соловьева…
Думается, что пойдя по этому пути, мы сможем увидеть решабельность наших проблем, а значит, и решить их единым комплексом, к тому же это их решение не только не требует больших расходов, но и высвобождает массу сил-средств-энергии человека-природы, затрачиваемых ныне на всеобщую борьбу каждого со всеми, закодированную в структуре предметных средств, дифференцирующей-разъединяющей-противопоставляющей людей между собой и их — с природой. Иначе говоря, эта структура средств противоестественна, является проводником неявного, но очень мощного насилия людей над собой и природой, что является реальной причиной рукотворной-антропогенной эко-катастрофы. Проще говоря, современный, техно-цивилизационный человек с невероятным напряжением всех своих сил и сил природы совершает то, что противоречит интересам его собственной жизни и тем более — жизни природы, и что заложено отнюдь не в его изначально-всеобщей природе, но лишь в структуре созданных им же предметных средств. Здесь уместен вывод Гегеля: результат (деятельности человека) есть функция не целей, но средств. Небольшое уточнение, определенным: предметным или гармоничным — образом структурированных.
Проще говоря, «ключ» к решению наших проблем, включая проблему пересотворения человеком себя в Бога=Человека=Творца — даже не столько в нем самом, сколько в структуре его средств. А самым универсальным из них является знание, которое изначально было живым, структурно подобным самой жизни, потом, начиная с эллинов — предметно-разъединяющим, а ныне вновь должно стать живым, животворяще-ноосферным. Для этой гармонизации предметно-научного знания в Животворящее Живое знание нужны относительно небольшие, в основном творческие усилия и средства. Экономия же должна быть гигантская.
Эта гармонизация предметного знания (науки) в Живое практически легче осуществима и много экономнее-эффективнее-перспективнее, чем простое сохранение предметного насилия=обмана. Труднее понять здесь то, что для этого необходимо нечто более фундаментальное — смена логик: предметно-формальной логики (но также диалектики-гносеологии) Живой, гармонизирующей логикой. Но смена логик — это не только внешний для человека, но и внутренний процесс творческого роста, творческого саморазвития, существенного повышения своего творческого потенциала, — который к тому же не нуждается во внешних, материальных ресурсах, кроме как просто на поддержание существования. Именно это и требуется: повышение творческого потенциала до уровня Бога=Творца=Человека. И это можно сделать обычными, человеческими средствами, меняя логику-диалектику-эпистемологию-философию-науку-дидактику…, гармонизируя их в Человечно-Творчески-Живое, т.е. в средства, адекватные процессам самосовершенствования творческой личности и гармонизации ею своей системы эко-отношений, что и есть одновременно и процесс повышения творческого потенциала человека-общества-человечества и творчества им системы эко-общения (отношений), или Творчества Жизни — высшей сферы творчества.
На этом основании может быть понято, что выведение нами категории Творчества из предметной деятельности — это ложный путь в понимании творчества, ибо ориентирует творческого человека на «предметизацию», предметное расщепление жизни, сведение ее к уже неживым, потребляемым предметам, к атомизации=умерщвлению жизни, превращению биосферы в техно=некросферу.
При понимании же тождества структур жизни=человека=знания=логики=творчества и при соответствующей гармонизации их начинает интуитивно осмысливаться естественность творчества=жизни=Человека. И тогда предметность творчества, в частности, предметность науки есть их очень сильные самоограничения, подлежащие снятию в процессе общей гармонизации философии-логики-науки-творчества…
Творчество не предметно, а релятивно, есть продуцирование не предметов (как средств потребления-власти), но отношений гармонично-гармонизирующего общения, и лишь через них — также и новых форм жизни и ее технических подобий. Творчество также и целостно — в смысле: есть созидание гармонично-живых целостностей как систем общения с ними и внутренних систем общения между подсистемами творимых систем.
Необычайно значима для повышения творческого потенциала, а значит, и продуктивности творчества развитие способности самоотождествления творческой личностью себя со своим творением. Высший уровень развития этой способности — взятие на себя нравственной ответствености за сохранение-развитие всей системы жизни. В принципе это близко, — если не тождественно, — процессу обoжения, приближения к Богу как Творцу Жизни. Даже частичное приближение к этому высокому идеалу (и снятии ложных идолов-фетишей предметной деятельности) есть также и приближение к решению задачи самосотворения человеком себя в некое подобие Бога=Творца=Человека (если не решение этой нравственно=этико=эстетико=логически=дидактической проблемы).
Движением к этому решению является также и своеобразное «прочтение», а точнее: уподобление человеком структуры качеств своей, иных творческих личностей структуре священных, в частности, библейских текстов. Специфика творческого их освоения заключается в отождествлении себя уже не столько с творениями (хотя по началу именно с ними), сколько с Творцом; Высший уровень такого самосозидания — доработка религиозных текстов путем их обогащения опытом иных-остальных религиозных культур мира. Ведь этот гармоничный синтез религиозных, художественных культур и культур в целом (особенно включая науку) назрел, стал жесткой эко-необходимостью.
Соответственно общее живое понятие, или образ-символ Творчества=Жизни лучше-продуктивнее выводить из религии и искусства, чем из науки, предметной деятельности, субъект-объектных отношений и т.п. По контрасту, вопреки структуре последних Творчество=Жизни есть субъект-субъектное гармоничное общение. Творческая личность делает-понимает иное (тем более — творимое) не как свое «второе Я», а наоборот, себя — как нечто, отождествляемое с творимым, а его — как самопроизрастающееся, даже самозарождающееся и саморазвивающееся — с моей помощью. В этом смысле творец и творение — это двойная-бинарная, эко-система, не сводимая к моносистеме, которая полагается как модель-основание-цель системного подхода.
При таком доосмыслении Творчества=Жизни они теряют свою загадочность=таинственность=мистичность. Таковы они с позиций обычных диалектики=логики=философии… С позиций Живой логики, Экософии и Жизнь, и Творчество, да еще в связках: Жизнь=Творчество и Творчество=Жизнь становятся близко-родственными, естественными, доступными дружественно-осмысливающему их творческому Разуму, который видит в них самого себя, а себя — в них.
Итак, самое существенное в образе Бого=Человека=Творца — это Гармония, гармоничное взаимоотождествление. В этом смысле наше будущее, если ему быть, будет сотворено нами, нашими общими усилиями, если мы, люди сможем сгармонизировать всю нашу, ныне дисгармоничную жизнь, нашу катастрофогенную цивилизацию, — начиная, естественно, с самих себя, а себя — с гармонизации наших логики-философии-системы знания, системы предметных средств в целом. Поэтому Бог=Человек=Демиург — это прежде всего Великий Гармонизатор, которому противостоят аналитичность наших философии-логики-науки… Вывод отнюдь не бесспорный. Но дающий шанс на спасение и даже переход на новый уровень, в новое качество эколичностно-творческого прогресса.
- это высшая форма не только творчества, но и самой Жизни. А из реальных форм творчества: науки, техники, экономики, политики, образования — наиболее полно суть творчества жизни выражает Искусство, которое есть глубинная суть всех перечисленных сфер культуры. Но эта суть в самом искусстве проявляется лишь интуитивно. А осмысление этой интуитивной сути художественного творчества эстетикой сильно затруднено тем, что она считается «младшей сестрой» (формальной) логики=диалектики=гносеологии. Порой трудно даже понять, чего в эстетике больше: искусства или логики? Что для эстетики важнее: художественное творчество или логически=диалектические формы, законы, принципы?
Живая логика творчества должна стать более адекватной формой логики Искусства, а потому — привести к новому, эко-гармоничному уровню эстетики, переходу ее из сферы рацио=цивилизации на уровень эко-гармоничной Культуры Жизни=Творчества, а значит, и к существенному приближению эко-эстетики к искусству.
Такое качественное различие искусства и эстетики (=философии=логики=науки) в общем плане обусловлено фундаментальным (но скрываемым) различием экофильной культуры и экофобной цивилизации. При всей эко-катастрофичности последней ее создали-развивают живые люди, отнюдь не стремящиеся к самоубийству (хотя они его творят). И вот довольно серьезной подсистемой культуры, перестраиваемой в цивилизацию, и является искусство, поддерживающее глубинную гармонию культуры, а через нее, увы, — и цивилизации тоже.
Непосредственно интуитивная гармоничность искусства необходима всем формам жизни и творчества человека. В этом смысле все профессии в разной мере суть искусство. Эту необходимую функцию сохранения хотя бы какого-то аспекта гармоничности и выполняет искусство, в максимальной мере фокусирующее в себе своей структурой эту всеобщую творческость современного мира.
В этом глубинная всеобщность искусства (и его логики). В значительной мере поэтому оно автономно, сохраняет свою=всеобщую эко-гармоничность, — чем и сдерживает завершение эко-катастрофы. Но и оно не в состоянии остановить этот процесс. Тем не менее автономность искусства позволяет построить на его основании достаточно невероятно-правдоподобную картину гармоничного будущего. Все искусство — это будущее в настоящем. Но чтобы понять его в его качественном отличии от катастрофично=дисгармоничного настоящего, и нужна Живая логика, специально ориентированная на это качество — гармонично-живую целостность, уже творимую нами. Все это и требует создания не просто Живой логики, но логики Животворящей, пронизывающей не только сферу практики, но и сферы эстетики=этики=экософии…
Логика в творчестве, конечно же, совершенно необходима. Но ее функция — иная, нежели считают логики: Творчеству нужна особая, своя логика, адекватная сути творчества, логика самоорганизации творчества, проверяющая логичность соотнесения форм проявления самой этой сути. Но эта последняя, суть творчества=творимого — до- и внелогична. Сама логика есть одно из его проявлений, значит, творчество в принципе не может быть исчерпано, и не может быть организовано логикой. Даже Живой логикой, специально созданной для содействия процессу организации творчества. Логика для творчества — как дирижер в оркестре: он не управляет, а согласовывает частные процессы творчества в новое Живое целое, органическую гармоничную систему. Логика Творчества — это тоже творчество, его специфика — созидание отношений гармоничного живого общения.
В понятийном плане это означает переворачивание отношений между двумя системами понятий: 1) жизнь=творчество=общение=человек=культура… и 2) деятельность=предмет=потребление=цивилизация… Для Востока и России более фундаментальна первая из этих «цепочек», для Запада — вторая. Задача эпохи — сдвинуть уже осознанный акцент на первую из них, снимая, но не отбрасывая вторую, т.е. снижая уровень ее претензий на всеобщность. Этот процесс их гармоничного синтеза должен стать фундаментальным этапом в саморазвитии Востока-России и Запада. В первом случае это означает качественное усиление уровня осмысленности, дополнение интуиции еще и эко-гармонизирующей рациональностью, в целом — Живой логикой Творчества.
В каком-то смысле определение понятия Творчества =определению всей системы Экософии Творчества, т.е. новой системы понятий, в которой творчество (=жизнь) должно выступить в качестве исходно=фундаментальной категории, фокусирующей в себе всю систему понятий Экософии. Но в соответствии с ее, Живой логикой переход философии в Экософию должен осуществляться главным образом как 1) процесс дальнейшего развития тех понятий философии, которые превращаются в фундаментальные Экософией, как 2) процесс снижения уровня всеобщности иных (остальных) понятий, особенно таких как предметная деятельность, формальная логика, рациональность… и уж затем 3) как процесс отрицания понятий третьего, исторически ограниченного типа, которые вообще «отслужили свое» и должны быть оставлены в историческом прошлом: окружающая среда, физикализм, сциентизм, война…
Тем не менее, чтобы понять исходно=фундаментальную функцию творчества для современной и будущей эпох, нужно совершить весьма определенный «поворот» и в наших представлениях о прошлом, т.е. переосмыслить его как основание нашего нормативного прогноза. Это как бы «выпячивание» того, творчески=человеческого начала, которое было порождено ходом саморазвития Живой природы и было поэтому качественно иным, чем ныне. Отсюда может быть понято наличие сложных проблем: 1) различения жизни=творчества от «просто» жизни и 2) различения жизни=творчества от творчества=жизни, перехода первого во второе и 3) прогнозно-экософского «развертывания» Творчества=Жизни из понятия, понимаемого на основе предметной деятельности, в фундаментальную категорию Экософии гармонизирующего=творческого будущего. Это означает 4) переосмысление изначальных Жизни=Творчества в современные Творчество=Жизнь, а также соответствующее до- и переосмысление и всех остальных понятий философии-логики-эстетики-науки… в целом.
Творчество=Жизнь позволяет увидеть скрытый умысел предметно=властных не только оснований диалектики=гносеологии=логики, но и их структур, что позволяет наметить их обобщение и не только снять их вместе и порознь, но и наметить перспективы их дальнейшего развития на основе и в контексте Живой логики Творчества. Начнем с самого основателя формальной логики-науки-философии — Аристотеля Стагирита.
Аристотель — отец аналитики=формальной логики, проигнорировавший интуитивную Живую логику, ей предшествовавшую. Аналитика подлежит ныне снятию, оживлению, возрождению к Жизни, реанимации. Проблема: как это сделать с минимальными потерями для Аристотеля, формальной логики, логики вообще, для современного человечества. Т.е. проблема, как минимум, двойная: снятия (что требует смелости-решительности-дерзания, фантазии) и в то же время — осторожности-внимательности=бережности в обращении с наследием. Последний комплекс качеств-отношений важен еще потому, что по формальной логике написаны горы литературы, а в соответствии с ее законами-принципами созданы современные естествознание-техника, поэтому ее снятие есть в то же время создание некоего коэффициента перехода от науки-техники к Живым знанию-технике, которые необходимо переструктурировать, оживить-реанимировать, развить далее, — не «перечеркивая». Аристотель завершил поворот-отход от тех изначально=экологичных традиций, которые были общими для всех народов и были сохранены Востоком, но отвергнуты эллинами. В этом смысле именно Стагирит завершил формулирование замысла того великого и страшного экологического эксперимента, суть которого лучшие умы человечества не смогли постичь до сих пор. Конечно, обозначение цивилизации как эксперимента не вполне правомерно, ибо злого умысла у эллинов, включая Аристотеля, по-видимому, не было. Было лишь желание адекватно выразить эпоху, создать для этого логический аппарат. Но для нас техногенная цивилизация оказалась тем не менее мрачным экспериментом. И чтобы найти выход из идущего экспериментального эко-кризиса нам и нужно эко-переосмыслить и Стагирита, и его логику, и предшествующую ему, докризисно=эко-гармоничную эпоху. Это — общая постановка проблемы, которая требует конкретизации.
Думается, что решение проблемы — в обнаружении скрытого, более глубокого смысла-содержания, — но при ограничении сферы действия и функций формальной логики. Сам Аристотель дает основание для этих ограничений в своей работе: «Аналитики первая и вторая», перевод с греческого (М., Госполитиздат, 1952, 438 с.). Он как бы проговаривается при определении основного для «Аналитик»=логики понятия силлогизма: «А (силлогизмом), который дает знание, я называю такой, посредством которого мы (вещь)(или предмет — К.Ш.) знаем потому, что мы его имеем» (Аристотель. Аналитики, с.181-182).
Это — логика собственности в ее вещно=предметном бытии.
«Поэтому, если знание понять так, как мы приняли, то необходимо, чтобы и доказывающая наука основывалась на (положениях) истинных, первичных, непосредственных, более известных и предшествующих (доказываемому)» (с.182); «нельзя иметь знание о том, чего нет» (с.182), т.е. чего не имеешь, чем не владеешь, что не является собственностью.
Таков скрытый-скрываемый, ни в коем случае не афишируемый подтекст. Для античности он был очевиден, общепринят, поэтому о нем и не распространялись.
Это — фундаментальнейший вывод. Из него вытекает масса, несколько классов следствий. Текстуально он пока не очень обоснован. Но он хорошо согласуется со всей системой формальной логики. Хотя последняя является все же противоречивым соединением двух как минимум, логик, включая еще и логику потребления, или мышления мужчины=потребителя. Они во многом совпадают. Пожалуй, точнее бы определить «аналитику» Аристотеля как логику для несобственников, которые должны соблюдать логику интересов собственников. К тому же камуфлируемую и неадекватно названную. Это как бы логика мышления=поведения несобственников в мире собственности. Поэтому Аристотель должен был ее как-то согласовать с общими для всех положениями-аксиомами, чтобы быть достаточно убедительным. И ему это блестяще удалось. Его творения оказались гораздо более долговечными, чем империя его талантливого ученика Александра Македонского. Впрочем, и «империя Аристотеля», его «владения» тоже оказались много обширнее владений Александра. Но они совершенно перечеркивают ту логику интуитивного эко-общения, которая была развита Востоком и которая в значительной мере была характерна для досократиков, да отчасти и для Пифагора-Сократа-Платона. Это — логика Жизни, угадывания ее ритмов и следования им. Жизнь, принимаемая в качестве начала=основания интуитивной всеобщей Живой логики, в качестве начала формальной логики отвергается самими требованиями к началу. Для Аристотеля эта проблема основополагающа. Но в сопоставлении с Гегелем она у него остается по существу нерешенной. Ведь то фактическое=подспудное начало: предметное бытие собственности для несобственников — он не может ввести из подтекста в текст, сделать из подразумеваемого логически утверждаемой аксиомой. Он его, а точнее: его свойства постоянно имеет в виду, но прямо назвать их — это значит разоблачить себя, перечеркнуть свои творения.
Одна из глав его «Аналитик» этому и посвящена: (определение начал. Предположение, постулат и определение). «Началами же в каждом роде я называю то, относительно чего не может быть доказано, что оно есть. Следовательно, то, что обозначает первичное и из него вытекающее, принимается. Существование начал необходимо принять, другое — следует доказать» (Аристотель. Аналитики, с.199).
И действительно, собственность есть то, чего (у большинства) нет, а потому и не может быть доказано, что она есть. Это нужно=должно просто принять за недоказуемый постулат. И истину. А «истину же всегда дают наука и ум, … и никакой род (познания), кроме ума, не является более точным, чем наука… а всякая наука обосновывается. (Таким образом), наука не может иметь (своим предметом) начала. Но так как ничто, кроме ума, не может быть истиннее, чем наука, то ум может иметь (своим предметом) начала… ум может быть началом науки» (Аристотель. Аналитики, с.288).
Но чей ум? — Того, кто фактом своей собственности наглядно доказал и показал, в чьих руках «начала всех начал» и предметная истинность всего сущего? Наука следует за ними, решая уже частные проблемы. По существу точнее было бы говорить, что не наука решает проблемы, а ею решают проблемы, стоящие за спиной науки=ученых. Они работают в тех рамках, в той логической парадигме, которые для них и за них созданы другими, и даже не Аристотелем, а той «Невидимой рукой», обозначение которой «прозвучит» много веков позднее. Итак, начало есть нечто необходимое: «если доказывающая наука получается из необходимых начал (ибо знание нельзя получить иначе), а то, что само по себе присуще предметам, является необходимым…, случайное же не есть необходимое» (с.192, 195).
«Началом не является правдоподобное или неправдоподобное, но первичное, принадлежащее к тому роду, о котором ведется доказательство» (с.193).
Здесь Аристотель вводит еще одно важное допущение: (социально) необходимое(=собственность) становится атрибутом предмета самого по себе, по его «необходимой» природе и оно первично «по определению», а точнее: по факту социально-властного бытия. Это просто вытекает «из опыта»: «Из опыта же или из всего общего, сохраняющегося в душе, (то есть) из чего-то помимо многого, что содержится как тождественное во всех (вещах), — берут свое начало навыки и наука. Навыки — если дело касается существующего. Таким образом, эти способности (познавания) не обособлены и не возникают из других способностей, более известных, а из чувственного восприятия» (Аристотель. Аналитики, с.287).
Как видим, Аристотель более и по-иному мистичен, чем Гегель. По существу Аристотель так и не дает определения начала. Продолжая его дело, эту проблему, общую для них, решает Гегель.
"Чистое бытие образует начало, потому что оно в одно и то же время есть и чистая мысль, и неопределенная простая непосредственность, а первое начало не может быть чем-нибудь опосредствованным и определенным» (Гегель. ЭФН., т.1, Наука логики, с.217).
«Начало само есть становление… Вещи еще нет, когда она начинается, но в начале содержится не только ее ничто, но уже также и ее бытие» (Там же, с.224)..
Начало есть тождество бытия и ничто. Реальный социальный смысл этого, по крайней мере двойной: предмет потребления есть, он обладает бытием, и тут же его и нет, он это бытие теряет, уходит в небытие, ничто. И второй смысл: собственность обладает бытием, но не для всех, для нас оно есть ничто. О ней есть лишь «чистая мысль»=ничто, «чистое бытие» без примеси реального бытия. Но в то же время она должна быть, должна определять реальное поведение масс, а потому это «чистое бытие» есть логика, определяющая реальное бытие масс посредством детерминации его мышления. Формальная логика есть тем самым нечто, лишь по видимости=форме определяющее мышление; на самом деле умысел ее совсем иной, вполне земной=реальный: организация социального бытия масс — через организацию мышления интеллигенции, которая должна поверить, что логика есть совокупность норм мышления, якобы, мышления. На самом деле логика есть даже не «деньги духа» (хотя это разоблачение логики близко к истине); она есть самая абстрактная форма бытия собственности (а деньги — это одна из ее форм).
Однако проблема начала у Аристотеля и Гегеля имеет все же фундаментально=академический смысл и уровень. Практически более значимо определение Аристотелем структуры (рацио) знания=науки. Здесь в еще более явной форме реализуется отход антично-западного общества от своих непосредственных связей с Живой Природою. Эко-осмысление структуры научного знания значимо хотя бы потому, что последняя есть самое фундаментальное понятие логики Аристотеля. Понимание характера решения им этой проблемы есть в начальном виде понимание специфики всего творчества Аристотеля, а через него — специфики: ограничений и перспектив — всей западной цивилизации в целом, поскольку она «пошла по Аристотелю», — в отличие от православной культуры, которая «пошла по Платону».
«Ключевым» моментом в понимании перспектив экософского переосмысления Аристотеля является его понимание научного знания в соотнесении с «мнением». Одна из глав его «Второй Аналитики» этому и посвящена: «Различие между научным знанием и мнением» (Аристотель. Аналитики. Вторая аналитика, кн.1, гл.33). Суть этого различия — в следующем: «Предмет науки и наука отличаются от предполагаемого и от мнения, ибо наука есть общее и (основывается на) необходимых (положениях); необходимо же то, что не может быть иначе. Некоторые (предметы) истинны и существуют, но могут быть и иными. Ясно поэтому, что о них нет науки». Это — «недоказуемое знание… принятие неопосредствованной посылки… истинны и ум, и мнение, и (все) то, что утверждается на их основании… остается признать, что мнение бывает о том, что истинно или ложно, но может быть и иначе. А это и есть принятие неопосредствованной и не необходимой посылки. И это соответствует действительности, ибо мнение есть нечто непостоянное, и такова его природа… о таких (вещах) будет мнение, а наука — о необходимом.
Итак, каким образом можно об одном и том же иметь мнение и знать? И почему мнение не может быть (научным) знанием, раз полагают, что обо всем, что знают, можно иметь мнение? …что не может быть иначе… не мнение, а знание; если же (предположить), что нечто истинно, но не… по сущности и виду, то имеется истинное мнение, но не знание» (Аналитики, с.245, 246).
Этими постулатными утверждениями Аристотель ввел жесткое, «крутое» разграничение науки и ненаучного знания, а значит, элиты и остальной «массы». Тем самым он ввел властные отношения, или отношения собственности — в структуру знания. Именно от Аристотеля «знание — сила» и власть по своей структуре, т.е. главным образом по соотнесению нравственно=человечно=экологичного «мнения» и рацио=потребительски=властного «знания». Ведь «мнение» — это тоже знание, но не такое, каким оно должно быть по логике Аристотеля=элиты. И оно, и логика, и мудрость, действительно, до Аристотеля были иными — Живыми, т.е. подобными по самой структуре Жизни, а точнее, системе общения человека с нею. Рацио=потребительски=цинично=властное начало в них не доминировало над всей остальной системой эко-общения, «загнанного» Аристотелем в «клетку» «мнения». Впрочем, даже и не в «клетку» и не в «казарму», а еще сильнее в «логику», ибо предметные знание=логика=мудрость являются у Аристотеля средствами «предметизации»=рационализирования живого в предметно=неживое средство властных отношений архе. А живое, как прекрасно показал еще Будда, изменчиво=непостоянно, многообразно=вариативно по своим проявлениям, всегда «иное». Формальная логика ему не подходит. Но именно поэтому она и была создана, — чтобы превратить все в предметно=однозначное, легко исчислимое и управляемое.
Аристотель вводит и еще несколько плоскостей неявного, но достаточно определенного противопоставления своей предметно=формальной логики логике Жизни:
Он настаивает: «под общим мы понимаем то, что есть всегда и везде… посредством чувственного восприятия нельзя знать… Ибо чувственное необходимо воспринимает отдельные, между тем как (научное) знание есть познание общего… (познание) общего более ценно, чем чувственные восприятия и мышление» (Аристотель. Аналитики, с.242).
Чувственное=живое, а то общее, которое устраивает Аристотеля, ему противоположно. Поэтому данный акцент отдаляет человека от Жизни, создает общую тенденцию к ее всеобщему умерщвлению, — зато при лучшей управляемости масс.
Сказанное почти буквально можно применить и к следующему высказыванию Аристотеля: «наука, не имеющая дело с (материальной) основой, точнее и выше науки, имеющей с ней дело, как, например, арифметика по сравнению с гармонией» (Аристотель. Аналитики, с.239).
Смысл этого высказывания, естественно, иной: «материальное»=живое с его гармонией, и чем дальше от него, тем важнее для дела собственности, а потому чем далее, тем лучше; для дела управления массами, конечно. Итак, частное в его абстрагированно=предметном бытии выдается Аристотелем за общее=всеобщее. И, увы, эта «натяжка» до сих пор действует, принимается нами за норму. Однако хватит. Пора одуматься, начать видеть жизнь как начало — контекст и итог нашего творческого общения с нею.
«Материальная основа»(=Живая природа) — это нечто, почти «случайное». А потому ее можно почти игнорировать еще и по этой причине; таков вывод одной из глав «Аналитик»: (отсутствие научного знания о случайном) «О случайном нет знания, основанного на доказательстве. Ибо случайное не есть ни то, что необходимо бывает, ни то, что бывает в большинстве случаев, но оно есть нечто такое, что происходит помимо того и другого. Между тем доказывается либо то, либо другое… так как случайное не есть ни то, что бывает в большинстве случаев, ни то, что бывает необходимо, но для него не может быть доказательств» (Аристотель. Аналитики, с.241). А значит, случайное есть не знание, а мнение, с которым можно не считаться при организации системы управления. Хотя случайность есть необходимый момент жизни и с ним нельзя не считаться, если наша логика есть форма «выражения жизни и утверждения жизни» человеком. Случайное, единичное, отдельное входят в сферу интересов Живой логики — без их противопоставления необходимому. А для сферы Творчества, особенно Творчества Жизни Человеком, случайность необычайно важна как возможный симптом или даже начало качественно нового, необходимости-закономерности нового уровня.
Но есть и еще одна особая плоскость различения Живых: знания=логики и рацио=формально ущербных их форм. Чтобы это понять, отождествим «мнение» с (эко-)отношением. И тогда Аристотелева логика может быть понята как предметоцентричная, а восточная — как «релятивная»=«релятивистская». А отношение эко-общения, на которое ориентирован Восток — нравственно=экоционально=эстетично, это субъект-субъектное общение взаиморазвития. Аристотель все это относит к сфере мнения, вторичного, не являющегося необходимым, «может быть иначе», попросту-случайно, «что может быть иным», т.е. не является необходимым. Но самое необходимое, по всей вероятности, — это потенциально потребляемое, предмет=вещь потребления=власти. Отсюда понятен фетишизм предмета -в ущерб отношениям. Правда, в С.л. существует и Логика отношений (но это — межпредметные отношения).
заметны у него самого. Возможно, он и сам чувствовал (как впоследствии Гегель) ограничения своей аналитики=логики. Одно из самых сильных высказываний Аристотеля — следующее: «если сущность зла — это быть делимым, … а добро противно злу и неделимое — делимому, то сущность добра — это быть неделимым» (Аналитики, с.258).
Здесь Аристотель противоречит сам себе. Он твердо и настойчиво утверждает: «для решения проблем следует выбирать расчленение и деление» (Аналитики, с.279) или «без (знания) же различий нельзя знать каждую отдельную вещь» (там же, с.276), — да и вообще вся структура «Аналитик» (включая название) говорит о явном и огромном превалировании деления=анализа=расчленения над целостностью-синтезом-неделимостью. Но если он настаивает на делении, значит, он считает его добрым делом. А с другой стороны, — вышеприведенное высказывание явно ведет в противоположном, неделимо=целостно=добром направлении, а значит, к возрождению Живого знания и его логики.
Еще сильнее звучит как бы предчувствие Аристотеля, его почти что тоска по некой «общей науке», которая, по Марксу, должна объединить науки о природе и человеке в одну науку: «Связаны все же науки между собой (чем-то) общим (всем им)… Также общей (всем) была бы та наука, посредством которой кто-либо попытался бы доказать общие (начала) для всех» (Там же, c.203).
Это и есть Живое знание с качественно иной: древне-новой структуризацией «по живому» (в добром смысле) и, естественно, с иной — Живой логикой. Конечно, Живое знание — это не совсем «та наука», утверждающая «общие начала для всех» (наук и живых существ). Это больше, чем наука, это Живое знание, и оно, конечно же, имеется. На роль такой, обобщающе=оживляющей науки может претендовать также и Живая логика, — если ее брать по отношению к научному и Живому знанию.
Ограничения формальной логики были видны многим мыслителям на протяжении, по-видимому, всей ее истории. В нашу же эпоху эти ограничения стали просто экологически убийственными, ибо мешают осознать всю глубину=фундаментальность эко-проблем, порожденных в значительной мере благодаря и формальной логике тоже, — ибо по ее законам-принципам строится техника, являющаяся непосредственным орудием эко-самоубийства человечества.
Но логика Аристотеля не пригодна не только для организации человеком своего общения-с-Жизнью. Она ограничена, а попросту не годится для организации=регулирования творчества, к тому же любого творчества (не говоря уже о Творчестве Жизни).
Так, по Гегелю, создание Аристотелем формальной логики «делает ему великую честь, однако в своих собственных философских исследованиях он отнюдь не пользовался формами рассудочного мышления» (Гегель. ЭФН., т.1, Наука логики, с.369-370). Т.е. логика Аристотеля не работает в сфере творчества самого Аристотеля. Это приговор.
Это значит, что Гегель не только завершает работу по созданию логических оснований системы цивилизации=философии=науки (это основной его вклад в данное направление человеческой мысли), но и начинает ее снятие, что представляет еще более значимый вклад в создание перспектив развития человечества после цивилизации, — продолжая-завершая и эту линию также, начатую Аристотелем.
Данный вывод Гегеля об Аристотеле имеет еще и тот аспект, что «конечное» мышление должно следовать законам формальной логики, а философское мышление, будучи формой творчества, следует законам-принципам логики более высокого уровня. Гегель считал этот уровень мышления диалектическим, — но не в его понимании как вершины мышления вообще, — а как снимающим само себя посредством Гармонии (см.ниже).
Конечно же, творческое мышление по-иному относится к противоречию, ставя формальное мышление=«разобщающий рассудок» в более фундаментальный контекст: «Справедливо… во всех областях науки — а также и в философии — настаивали на том, чтобы вести речь, исходя из своего духа, сердца и чувства, коротко говоря, из всего своего существа, чтобы он стоял в центре самого предмета и давал бы ему раскрывать себя… Напротив, если зрелое созерцание предмета с самого начала отсутствует или снова исчезает…, разобщающий рассудок разрывает тогда предмет — даже в том случае, если этот последний есть нечто живое, растение или животное (и человек. — К.Ш.), — посредством своих односторонних, конечных категорий причины и действия, внешней цели и средства и т.д. и, таким образом, несмотря на все свои умствования, оказывается неспособным понять конкретную природу предмета — познать духовную связь, сдерживающую собой все частности» (Гегель. ЭФН., т.3, Философия духа, с.277, 278).
Естественно, здесь логичнее вести речь не о «предмете», а непосредственно о жизни (в ее естественном общении с человеком). Но главное в ином. По существу здесь Гегель разоблачает миф о несовместимости формальной логики с диалектикой. Логика «просто» закрепляет своими средствами то предметное расчленение=разъединение мира Жизни=человека, которое осуществляет диалектика. Логика (=гносеология) и диалектика взаимодополняют друг друга по своим социетальным функциям.
Итак, Аристотель имеет, по Гегелю, существенные логико-гносеологические ограничения. Тем более эти ограничения видны с позиций Живой логики=Экософии. Более того, Аристотель и Гегель могут быть сняты вместе, ибо они составляют единую систему, подлежащую снятию: Аристотель завершил переход от изначально=Живой логики к предметно=мертвяще=формальной, а Кант и Гегель начали ее снятие. Гегель четче-точнее-глубже сформулировал и то, что является для него с Платоном и Аристотелем общим (социетальным, подлежащим снятию), а вместе с Кантом и вслед за ним — еще и то, что идет на смену системе, которую можно условно назвать Аристотелево=Гегелевой. Ситуацию снятия облегчает еще и то, что Маркс, В.С. Соловьев и вся классическая русская Экософия существенно продвинулась в этом снятии. И с этих высот виднее перспектива, а потому — и ее предпосылки в прошлом. С этих позиций логику Аристотеля можно обозначить как «этику предметно-негативных социальных отношений»: или «этику негативной предметности». Смысл такого названия — в том, что эллины, и особенно Аристотель, вложили в «беззащитно»=пластичный предмет негативную структуру, определившую почти на 2,5 тыс.лет негативность всей системы эко-социальных отношений.
Однако на Востоке и в России был открыт и получил достаточно общее признание и качественно иной, позитивный тип предметности, — когда в предмет, в том числе и в предметное знание вкладывается позитивный нравственно=эмоционально=эстетичный смысл. Этот смысл в принципе можно вложить и в логику Аристотеля. И тогда она из формальной становится Живой и даже одухотворяюще=Животворящей логикой, мужским ее вариантом.
И еще: формальную логику трудно, практически невозможно употребить для организации творчества (о чем выше уже говорилось при ссылке на Гегеля). Скажем откровенно: смешно и наивно было бы считать формальную логику способом регулирования-стимулирования открытия-изобретения-созидания. В лучшем случае она пригодна для адаптации открытого, сотворенного к предметно-негативным, социетальным отношениям. Эта задача «креативизации» (наделения творческими функциями) должна быть непременно решена — как одна из важных задач общей экологизации=реанимации формальной логики.
На основании гармонизации=экологизации=реанимации формальной логики в Живую можно существенно скорректировать и само понятие формальной логики.
Шилин К.И. Живая=метаформальная логика // «Академия Тринитаризма», М.,Эл № 77-6567, публ.11479, 06.09.2004
[Обсуждение на форуме «ИНЕ»]
Шилин К.И.
Живая=метаформальная логика
«Логика есть деньги духа»
| |
К. Маркс
|
предметное творчество
СУТЬ ТВОРЧЕСТВА
БОГО-ЧЕЛОВЕК=ТВОРЕЦ
Творчество Жизни
ЭКО-ГАРМОНИЗАЦИЯ ФОРМАЛЬНОЙ ЛОГИКИ
Гармонизация аналитики Аристотеля
Проблема начала у Аристотеля
Решение Гегелем проблемы начала
От «мнения»(=живого=отношения) к (предметному) знанию:
от Аристотеля — в эко-катастрофичное ничто
Жесткое противопоставление «общего» чувственному
«Случайное» и необходимое
«Мнение»=отношение
Тенденции снятия=реанимации формальной логики Аристотеля
Шилин К.И. Живая=метаформальная логика // «Академия Тринитаризма», М.,
 |