В статье исследуются вера и символ в связи с человеческим бытием. Рассматриваются символы веры в различных культурах и религиях, а также механизмы веры в онтологическом аспекте. Обосновывается, что общим принципом троичного символа является взаимоотношение его элементов, а инициирующая, ориентирующая и вовлекающая функции веры обеспечивают экспансирование символа веры и самоидентификацию и становление личности

Ключевые слова: онтология веры; символ веры; функции веры; символ; троичность; отношение.

Онтологический анализ троичности символа веры с точки зрения выявления сущности каждой из ипостасей представляется малоперспективным, поскольку данный вопрос изучен достаточно полно. В целом отметим, что интерес к троичности Пифагора и Платона впоследствии получил свое развитие как у философов, так и у богословов. Несмотря на то, что само понятие «Троица» (лат. Trinitas, греч. Τριάδος) впервые встречается только во II в. у Феофила Антиохийского и Тертуллиана, главной теоретической базой для философского фундамента троичности явилось учение неоплатоников. Так, Единое, Мировой Ум и Мировая душа, являющиеся ипостасями идеального бытия в философии Плотина, были известны как Троица. Богословскую и философскую основу учения о троичности составили труды Климента Александрийского, Оригена, Афанасия Александрийского, Августина Блаженного, Боэция, Дионисия Ареопагита, Николая Кузанского, однако их труды интересуют нас только в связи с троичностью как основополагающим принципом символа веры. Аналогичный подход в этом отношении и к классической немецкой философии: здесь принцип троичности получает широкое развитие у И.Г. Фихте, Ф.В.Й. Шеллинга и особенно Г.В.Ф. Гегеля, однако нас в первую очередь интересует то, что последний представил его в качестве универсальной схемы всякого процесса развития.

Принципиальным для целей научно-философского анализа символа веры и разного рода троичностей в культурах и религиях (особенно это касается экзистенциального и онтологического подходов) является не обоснование религиозных догматов, а выявление внутренних механизмов и функций символа веры в связи с влиянием на личность и ее становление. По нашему мнению, наиболее ярко цель данной статьи можно выразить следующей цитатой П.А. Флоренского: «Нас умиляет, поражает и почти ожигает в произведении Рублева вовсе не сюжет, не число «три», не чаша за столом и не крила, а внезапно сдернутая пред нами завеса ноуменального мира, и нам в порядке эстетическом важно не то, какими средствами достиг иконописец этой обнаженности ноуменального и были ли в чьих-либо других руках те же краски и те же приемы, а то, что он воистину передал нам узренное им откровение». Подобным же образом мы попытаемся не просто расширить перечень религиозных тринитарных представлений, произвести их сравнительный анализ или рассмотреть культурные контексты, в которых происходило образование и формирование тринитарных представлений, а именно понять троичность символа веры как инициирующий и вовлекающий механизм веры. В дальнейшем будем придерживаться этого направления.

По мнению Августина Блаженного, термин persona («лицо») выражает отношение чего-то одного к другому и соответствует аристотелевской категории «по отношению к чему-то» (лат. relation – «отношение»). «Поскольку, – говорит Августин Блаженный, – и Отец называется Отцом только по причине того, что у Него есть Сын, и Сын называется (Сыном) только по причине того, что Он имеет Отца, то Они так называются не по сущности, поскольку никто из Них не называется Сам по Себе, но только по отношению Их Друг к Другу и Одного к Другому… и это отношение не есть случайное свойство, ибо оно неизменно» (De Trinit. V. 6). В другом месте Августин Блаженный указывает на то, что «эти имена (Отец, Сын и Святой Дух – прим. Р. О.) обозначают отношения» (De Trinit. VII. 11). Таким образом, опираясь на понимание Троицы Августином Блаженным, можно заключить, что троичность символа веры в первую очередь являет собой символ неизменных взаимоотношений. Рассмотрение в таком аспекте троичности символа веры находит подтверждения в религиозно-философских и культурно-мифологических памятниках древнего мира.

Троичность символа веры многократно подчеркивалась на протяжении всей истории философии. Различия между троичными символами веры возникают в русле богословия и теологии, однако они также могут быть рассмотрены с точки зрения принципа, взятого в основу троичности. В этом случае совершенно нет необходимости в обосновании первичности одного символа веры в отношении другого или выявлении наиболее адекватного современному сознанию символа веры, поскольку наиболее существенным и привлекательным в троичном символе веры является его жизнеутверждающее начало. Троичность как символ живых и неизменных взаимоотношений привлекала внимание человека, давая ему своеобразный образец для становления. Так, С.Н. Булгаков в своих трудах «Свет невечерний» и «Трагедия философии» анализирует троичность христианского символа веры, отмечая, что и дохристианские культы имеют «предчувствия о всех трех божественных ипостасях».

формате PDF (324Кб)

Религиоведение и социология культуры, 2011. № 8 (103). Выпуск 16