Интеллектуальное противостояние между теизмом и атеизмом имеет длительную историю, но особенную остроту оно приобрело с момента опубликования дарвиновского труда «Происхождение видов» (1859). Один из относительно недавних примеров – развёрнутая на страницах журнала «Вопросы философии» полемика между докторами философских наук теистом М.О. Шаховым и материалистом Г.Д. Левиным [1-5]. Другой пример – переписка православного священника Сергия Желудкова с придерживавшимся атеистических взглядов учёным-астрофизиком К. Любарским, отбывавшим срок за деятельность, посвящённую борьбе за права человека, в мордовском лагере в 1970-х годах [6].

Думается, что не будет ошибочным предположение о том, что изучению полемики между теизмом и атеизмом посвящено немало исследований. Здесь надо заметить, что речь идёт именно об изучении содержания процесса полемики, что указывает на более узкий характер этого вопроса, нежели проблема взаимоотношения науки и религии или веры и знания, о чём написано (и продолжает публиковаться) огромное число книг, брошюр и статей. Обе стороны постоянно стремятся к совершенствованию своей аргументации, направленной на обоснование своего базового тезиса («Бог существует» или «Бога не существует»), при этом подвергая тщательному логическому и содержательному анализу аргументацию противоположной стороны.

В этой связи целью данной статьи-заметки является, как следует из её названия, предостережение некоторых активных полемистов-теистов от огульного использования одного из аргументов в споре с атеистами. Речь идёт о том, что из факта непризнания атеистическим мировоззрением абсолютного характера нравственных ценностей, делается вывод о неспособности атеистов быть высокоморальными людьми. Это предостережение вытекает, на наш взгляд, из требования объективности, выдвигаемого к анализу любой ситуации.

Всемирно известный (благодаря своим произведениям, направленным на популяризацию теории эволюции, а также полемику с религией) английский учёный-биолог и этолог Ричард Докинз пишет: «Многие религиозные люди не могут представить, как можно без веры быть хорошим или даже хотеть быть хорошим… Порой подобные сомнения усугубляются, вызывая у верующих пароксизмы ненависти в отношении тех, кто не разделяет их веру» [7], после чего приводит красноречивые примеры сделанного утверждения.

Обратимся к некоторым примерам.

Автор статьи, будучи теистом, не готов повторить, вслед за поэтом В.К. Кюхельбекером (1797 - 1846), близким другом Пушкина, начальные слова из его стихотворения «Он есть»: «Он есть! Умолкни, лепетанье холодных, дерзостных слепцов!» [8]. На наш взгляд, не ко всем, кто не согласен с тем, что «Он есть», применим эпитет «холодный, дерзостный слепец», да и сам автор процитированных слов, вероятно, имел в виду не всех атеистов, а лишь тех, кого можно отнести к категории «воинствующих», однако, как справедливо замечает Г.Д. Левин, «кроме "воинствующего" есть и нормальный атеизм - естественное логическое следствие из исходных принципов материализма» [5]). Видимо, таких («воинственных») атеистов имел в виду один харьковский профессор, доктор философских наук, не скрывающий своих симпатий к Православию, когда писал: «Это – самоуверенные, категорически мыслящие люди, обнаруживающие прежде всего, абсолютную невосприимчивость религиозных текстов… На мой взгляд, есть что-то неприличное в публичном объявлении себя атеистом» [9]. Справедливости ради стоит отметить, что «абсолютная невосприимчивость религиозных текстов» не всегда влечёт за собой (или, наоборот, является следствием) самоуверенный и категорический настрой (склад ума). Человек может быть достаточно терпимым и не категоричным и при этом демонстрировать невосприимчивость к религиозным текстам в силу, например, отсутствия способности к познавательно-интеллектуальной рефлексии.

Далее этот же автор пишет: «Да простят меня атеисты, но я скажу, что считаю атеизм глумлением над культурой». Прямого обвинения атеистов в их неспособности к внесению вклада в культуру в данном высказывании может быть и нет, но трудно избавиться от мысли, что такого рода косвенное обвинение присутствует.

А вот что об атеизме и атеистах написал, будучи подростком, А.Ф. Лосев (1893 - 1988) (как справедливо замечают исследователи его творчества, с юношеским максимализмом): «Неужели же мы допустим, чтобы атеизм развивался дальше? Нет, мы будем бороться, и если наши попытки вернуть неверующих на лоно истинной религии не удадутся, то пусть они умрут, эти безбожники, эти хулители Христа и враги человечества, пусть на их месте появятся честные и добрые работники, которые поведут погрязшего в невежестве человека к истине, счастью, добру» [10].

Также нам крайне трудно согласиться с одним блоггером-христианином, автором следующего утверждения: «Есть только одна причина неприятия аксиомы о Творце – это боязнь нравственной ответственности перед ним». В своём мнении он, очевидно, не единственен, поэтому уделим этой точке зрения отдельное внимание.

Почему бы не принять во внимание возможности существования искренних и нравственных атеистов, которые не могут найти объяснение Холокосту, нацистским концлагерям или геноциду в Камбодже и племенной резне в Руанде? Например, австрийский писатель Стефан Цвейг, творчество которого проникнуто идеями человеколюбия, терпимости и ценности свободы (например, его роман «Нетерпение сердца» (1938), жизнеописание «Совесть против насилия. Кастеллио против Кальвина» (1936) и др.), находясь в изгнании вдали от своей родины (в Бразилии), в 1942 году совершил суицид вместе с супругой, когда пришёл к заключению что нацизм недалеко от того, чтобы поработить мир – своего существования в таком мире он себе не мог представить.

Ещё один пример нравственного атеиста – академик Д.С. Лихачёв (1906 – 1999). Вот что он пишет в книге «Письма о добром и прекрасном» [11]:

«Надо быть открытым к людям, терпимым к людям, искать в них прежде всего лучшее. Умение искать и находить лучшее, просто “хорошее”, “заслоненную красоту” обогащает человека духовно»

«Важно только, чтобы добро, которое человек делает, было бы его внутренней потребностью, шло от умного сердца, а не только от головы, не было бы одним только “принципом”»

«Нравственности в высшей степени свойственно чувство сострадания. В сострадании есть сознание своего единства с человечеством и миром (не только людьми, народами, но и с животными, растениями, природой и т. д.)»

«Нет лучшей музыки, чем тишина, тишина в горах, тишина в лесу. Нет лучшей “музыки в человеке”, чем скромность и умение помолчать, не выдвигаться на первое место»

«Поступать надо правильно не думая, не размышляя долго. Безотчетная душевная потребность поступать хорошо, делать людям добро – самое ценное в человеке»

По идее, любой теист обязан с лёгкостью подписаться под этими словами.

А можем ли мы осуждать в неприятии аксиомы о Творце человека, ставшего в детстве объектом сексуального надругательства со стороны священника-педофила? Я вполне могу допустить, что нанесённая психике такого человека травма может быть настолько глубокой, что поведение «представителя Бога на Земле» напрочь отобьёт у него способность к восприятию каких бы то ни было доводов в пользу существования Бога. Это ещё одна (но не «только одна») из множества возможных причин неприятия аксиомы о Творце.

И, наконец, ещё одна из причин неприятия аксиомы о Творце, не связанная с «боязнью нравственной ответственности перед ним», – определённый взгляд на мир, сформировавшийся у человека в результате воспитания в определённой культурной среде. Речь идёт о буддизме и его маргинальной в каком-то смысле форме – дзэн. Там понятие о Боге, как Личности и Творце Мироздания, вообще не вписывается в мировосприятие практикующих дзэн («в буддизме нет ни Бога-творца, создавшего вселенную, ни Его посланника, несущего человечеству Его слово» [12]), при том что, как утверждает Эрих Фромм в своём труде «Дзэн-буддизм и психоанализ», «было бы глубоким заблуждением полагать, что задачи дзэна не подразумевают преодоление алчности, самолюбования и недалекости или же что обретение человеком смирения, любви и милосердия не является непременным условием достижения сатори» [13]. Сатори в дзэн – состояние внезапного озарения и постижения смысла бытия, достигаемое посредством медитативной практики, в частности, посредством углублённого размышлениям над коанами – лишёнными рациональной отгадки алогичными вопросительными высказываниями типа «как выглядит хлопок одной ладони?» [14].

Поэтому, как это ни парадоксально, неприятие «аксиомы о Творце» у некоторых атеистов может быть обусловлено не «боязнью нравственной ответственности перед ним», а именно обострённым нравственным чувством, связанным с отсутствием у них понимания того, как можно совместить присутствующие в мире и год от года усугубляющиеся зло и страдания с существованием любящего и всеблагого Бога. Можно ли таким людям ставить в вину их искреннее непонимание этой ситуации или их неудовлетворённость попытками её объяснения со стороны богословов?

Кроме того, нельзя исключать и возможности того, что, по убеждению Умберто Эко (1932 – 2016), стоящего (вернее - стоявшего) на материалистических позициях итальянского гуманиста, учёного, культуролога и писателя, «религиозность существует в разных формах, и следовательно, ощущение сакральности, тяга к “главным вопросам” и ожидание ответа на них, чувство единения с чем-то превосходящим человека свойственны и тем, кто не верует в личное и всерасполагающее божество» [15]. А значит и атеист, имеющий «чувство единения с чем-то превосходящим человека», вполне может быть высоконравственным человеком. Например, как отмечал религиозный философ и православный богослов В.В. Зеньковский (1881 - 1962), «Спиноза был человеком очень религиозным по своему воспитанию, по своим природным чертам, но он отвергал понятие личного Бога, – Бога, как Творца мира» [16].

На одном из атеистических сайтов в разделе «Атеизм и мораль» вполне справедливо, на наш взгляд, утверждается: «Человеческое сочувствие и действительно бескорыстное желание делать добро – это относится к натуре самого человека, а не его верованиям» [17]. Это само по себе, однако, ни прямо, ни косвенно не опровергает существование Творца, а лишь подтверждает, что человек, согласно Библии (Бытие, гл. 1), создан по образу и подобию Бога, Который «есть любовь» (1 Иоанна 4:8) [18].

С позиции человека верующего, проникшегося евангельским духом любви и сострадания, даже человек, не признающий Творца, способен творить добро потому, что «мы любим, потому что Он первым полюбил нас» (1 Иоанна 4:19). Иными словами, непризнание Творца не делает человека автоматически неспособным к проявлению бескорыстной любви. В то же время, теист, проявляющий любовь к ближним, делает это на, так сказать, более высоком уровне осознания, смиренно признавая такую свою способность, как дар Божий.

По нашему мнению, склонить атеиста к признанию факта существования Творца в подавляющем большинстве случаев позволяет не стройная система аргументов, а проявление неподдельной любви к человеку с признанием его права иметь свою точку зрения. Только поступая таким образом, Бог, возможно, посредством нас сможет затронуть символическое сердце тех, кто «предназначен к вечной жизни» (Деяния 13:48).

Заканчивая размышления по обозначенной теме, никак невозможно, на наш взгляд, коснуться следующего момента. Спор с атеизмом может быть интеллектуальным и конструктивным, как это имеет место в вышеупомянутой полемике, представленной в статьях [1-5], а может быть просто проявлением элементарной невоспитанности со стороны некоторых теистов (или, по крайней мере, считающих себя таковыми), и примеров тому, к сожалению, немало.

Так протоиерей Димитрий Смирнов в интервью порталу Lenta.ru в июне 2015 года заявил, что «последовательный атеист должен покончить самоубийством», чем вызвал бурную реакцию многих, в том числе и верующих людей. Позже упомянутый священник РПЦ МП сказал, что он лишь воспроизвёл мысль Ф.М. Достоевского о том, что «нормальный, логически устроенный атеист должен застрелиться, потому что смысла в его жизни нет. Смысл имеет жизнь человека, если существует вечная жизнь» [19]. Что можно сказать в этой связи? Даже великие мыслители не застрахованы от элементарных логических ошибок. Действительно, жизнь человека имеет непреходящий смысл, только в том случае, если существует вечная жизнь. Из этого, однако, не следует отсутствия у всех атеистов какого-либо смысла вообще, и тем более, из этого никоим образом не вытекает необходимость для атеиста сознательного прекращения своего существования. Поэтому тиражирование чужих ошибочных умозаключений (тем более, не поясняя контекста, в которых они были сделаны) указывает, как минимум, на отсутствие у упомянутого священнослужителя способностей к здравому суждению.

Ещё один пример. Вот как высказался в прямом эфире «Русской службы новостей» подчёркивающий при любом удобном случае свою принадлежность к РПЦ депутат законодательного собрания Санкт-Петербурга Виталий Милонов: «Сторонники либеральных реформ и сторонники Болотных площадей проводят антиклерикальные митинги, безусловно, они имеют право это делать, потому что если человек идиот, то почему надо запрещать ему это демонстрировать». Отвечая на уточняющий вопрос ведущего, назвал ли он идиотами всех атеистов, В. Милонов ответил утвердительно [20].

И если бы мне задали вопрос о том, в чьей компании мне было бы комфортней находиться: атеиста Д.С. Лихачёва или теистов Д. Смирнова и В. Милонова, ответ бы последовал незамедлительно, и даже не очень проницательный читатель этой статьи, уверен, сразу бы понял, что он был бы не в пользу последних.

Список источников

1. Шахов М.О. Религиозное знание, объективное знание о религии и наука // Вопросы философии. – 2004. –№11. – с. 65-80.

2. Шахов М.О. Реализм как общая основа религиозного и научного знания // Вопросы философии. – 2008. – №10. – С. 66-77.

3. Шахов М.О. Об иррациональном безбожии и рациональных атеистах // Электронный ресурс. – Режим доступа: http://www.bogoslov.ru/text/396084.html (Дата публикации: 4.04.2009)

4. Левин Г.Д. Можно ли религиозное знание приравнять к научным гипотезам? // Вопросы философии. – 2004. – №11. – с.81-88.

5. Левин Г.Д. Методологические принципы диалога материалистов с верующими // Вопросы философии. – 2008. – №10. – с. 78-90.

6. Любарский К., Желудков С. С Богом или без Бога? // Наука и религия. – 1990. - №11. – с.4-7.

7. Докинз Р. Бог как иллюзия / Пер. с англ. Н. Смелковой. – СПб.: Азбука, 2016. – с. 267.

8. Я связь миров: Философская лирика русских поэтов XVI – начала XX века. – М.: Правда, 1984. – с.109.

9. Шкода В.В. Теологический аргумент // Вiра i розум. – Харкiв: Майдан, 2000. – №1. – с.108-116.

10. Лосев А.Ф. Атеизм, его происхождение и влияние на науку и жизнь // Электронный ресурс. – Режим доступа: http://www.pravmir.ru/ateizm-ego-proisxozhdenie-i-vliyanie-na-nauku-i-zhizn/.

11. Лихачёв Д.С. Письма о добром и прекрасном. – Симферополь: Таврия, 1990. – 176 с.

12. Лысенко В.Г. Ранний буддизм: религия и философия. Учебное пособие. – М., 2003. – с. 8.

13. Фромм Э. Дзен-буддизм и психоанализ. – М.: АСТ, 2011. – 160 с.

14. Налимов В.В. Вероятностная модель языка. О соотношении естественных и искусственных языков. – М.: Наука, 1974. – с.123-124.

15. Эко Умберто. Пять эссе на тему этики /Пер. с итал. Е.А. Костюкович. – СПб.: Симпозиум, 2005. – с.10-11.

16. Проф. прот. В. Зеньковский. Апологетика. – К.: Издание экзарха всей Украины митрополита Киевского и Галицкого, 1990. – с. 41.

17. Электронный ресурс. – Режим доступа: http://atheism.narod.ru/atheism/moral.html.

18. Новый Завет. Псалтирь. Притчи: Современный русский перевод. – М.: Рос. Библейское о-во, 2011. – 672 с.

19. Электронный ресурс. – Режим доступа: https://lenta.ru/news/2015/06/15/smirnov/.

20. Электронный ресурс. – Режим доступа: https://www.youtube.com/watch?v=78_cHapyCnU.