«По образу» я обладаю бытием существа разумного, «по подобию» же я делаюсь, становясь христианином...

Апория

Он сотворил нас по образу Своему и способными уподобляться Себе. Что здесь, случайность или закон творения? Думаю очень важный закон. Это несовершенный художник без вдохновения может испортить холст, сделать поделку, но не всесильный совершенный Создатель. И как говорится в книге Бытия, действительно, Творец был доволен своим трудом. Другого и быть не может, так как творение производно от всемогущего Творца.

Следовательно, творение в основе также совершенно, как и его Творец. Долой уныние, пессимизм, подавленность! Мир по природе прекрасен и полон света! Человек – потенциальный Бог и, следовательно, бессмертен, разумен и нравственно свободен!

Не только «рыбья» эмпатия эмоционального сострадания уподобляет человека Богу. Главное качество Бога для бытия – это Его необходимость как Условия, Источника творения бытия. Потому богоуподобление требует познания законов творения и активного волевого сотворчества в любви. Царство Божие усилием даётся. Творческое уподобление Богу не развлечение. Действительно Бог уже абсолютен и преизбыточен в своей потенциальной сверхбытийной бесконечности. Но человек творит вместе с Богом в актуальном вещественном бытии. Дух человека распят, воплощён в материи. Здесь служение человека. Ему необходимо противостоять косности материи. Противодействовать её пассивности, равновесию энтропии, безличной хаотичности, информационной и структурной аморфности, злу личной разделённости.

В этом служение человека, которого создал Творец, создавший бытие и человека по любовной благости. Ведь человек жив не сам по себе. Человека могло бы и не быть. Мы могли бы и не вкусить радости существования, любви, познания, обладания, творчества, борьбы, усилия. Это милость Творца. Как же ответно не полюбить Создателя и не служить Ему?

Если ты станешь врагом зла, забудешь прошлые обиды и вражду, если будешь любить своих братьев и сочувствовать им, то уподобишься Богу. Если от всего сердца простишь врагу своему, то уподобишься Богу. Если ты относишься к брату, погрешавшему против тебя, так же, как Бог относится к тебе, грешнику, ты своим состраданием к ближнему уподобляешься Богу...

Апория

Бог не может прощать врагу своему, так как враг это оппозиционный внешний противник, а Бог единый Абсолют, в котором уже всё. У Него не может быть противника. Противник – это отдельное от Бога бытие, сущность, как противостоящая и равная в борьбе. Но может ли быть второе бытие? Может ли быть второй Творец? Это абсурд, так как мы утверждаем Творца как единую Первопричину всего. Если разделить в сознании мир на 2 разных творения, созданных разными творцами, то у них должна быть всё равно единая Первопричина. Но и мир один, един, и Творец един. Это, в конце концов, опыт нашего чувственного восприятия мира. Всё создано Творцом, Творец – сущность всего

Сатана? Сатана не может равняться Творцу. Сатана относителен – он творение абсолютного Творца, находящееся в падшем состоянии раздельности с Ним. Без подпитки, вампиризма от живого творения Бога он бессилен. Его суть – бесплодность. Сатана – идея, символ сознательной раздельности, питающийся негативом энергии его последователей, и не имеющий личного вещественного воплощения.

Но если бы даже у Сатаны была бы своя самодостаточная сила, то тем более Богу противоприродно было бы прощать ему и поощрять нарушение закона жизни, основанного на нераздельности-неслиянности любви. Нельзя это и человеку. Человек должен быть орудием справедливости Бога. И если противные Богу силы неспособны к преизбыточной нераздельности жизни, осознанно противостоят принципам Добра, противятся покаянию и исправлению, нежизнеспособны и вредны, опасны для окружающих, то уничтожить это зло. То есть низложить его иерархически, трансформировать.

Но тогда в чём смысл известного сверхрационального изречения в Евангелии, о том, что если тебя ударили по одной щеке, то подставь и другую. А в том, что жизнь, стремящаяся к самосохранению (вечности) требует многообразия, без которого из-за неполноты нарушается её гармония, что и приводит к болезни и даже смерти. Отсюда бесконечная важность каждой неповторимой души, так как жизнь всегда неповторима. Нельзя заменить индивидуальную душу, второй такой нет, не было, никогда не будет. Потому, для Бога, для всей жизни даже одна душа – бесценна. Даже дебил, пьяница лежащий у дороги имеет в себе некую индивидуальную информацию жизни, которой нет ни у кого более. Только он концентрирует в своей судьбе только ему присущие индивидуальные характеристики, личный опыт, память, особенности его иномерного и пространственно-временного бытия, без которых весь окружающий бесконечный мир неполон и несовершенен. Потому законом вечного преизбыточного рая есть всеединство, нераздельность всего со всем.

Смысл всепрощения в том, что жизнь требует преизбыточности, которая невозможна без неслиянности. Но неслиянность не должна быть раздельностью Сатаны, греха гордыни. Всякое бытие как особое, неповторимое потому и бесценно для жизни, восполняет её. Потому и необходимо прощение, чтобы отделённое бытие влилось в нераздельность. Нераздельность, но не слиянность.

Действительно, всякое зло, которое по философской сущности всегда отход от триединства в разделение или слияние (а по логике это две стороны одной медали, так как разделение с «чем-то» есть обратная сторона понимания этого «чем-то» как слиянного) всегда возвращается пославшему его. Возвращается личной неполнотой, искривлённой судьбой, болезнями его и его рода, и даже смертью.

Если бы всё грешное творение придерживалось этого идеального всеединства, то вселенная превратилась бы в рай, и эволюция творения закончилась бы. Но мы живём не в идеальном, а реальном пространственно-временном мире, где дух «распят» в материальной форме. В нашем мире идеальные законы иномерного райского бытия принимают иерархически более низкие формы с элементами раздельности или слиянности. Чтобы спасти целое, большее, важнейшее мы жертвуем частью, меньшим, второстепенным. Когда гангрена, то хирург отсекает опасное воспаление. Также и со злом. Нельзя позволять ему разрастаться как опухоль, надо отсекать, надо взвешенно пресекать его. Это не нарушение райской заповеди Христа для нашего уровня эволюции.

Сразу возникает страшный вопрос. Кто может взять на себя власть решать, что вредно, а что ещё не потеряно для жизни? Но ещё более страшно, если зло не будет вовремя ограничено и остановлено, и сможет разрушить много невинного и доброго.

В реальной жизни христиане постоянно нарушали и нарушают евангельское требование прощения врагу. Зачем же был озвучен принцип всепрощения? Вероятно, он имеет политически-историческое практическое значение в условиях централизации власти в империях. Сейчас он служит невидимой глобальной власти западной цивилизации золотого миллиарда для покорности жертв. Но не всякая власть от Бога, не всякая власть служит народу. Нельзя покорно предаваться насилию, позволять вести себя на бойню как стадо баранов духовным козлам.

Быт. 5, 1: «Вот родословие Адама: когда Бог сотворил человека, по подобию («бидмут Элогим») Божию создал его...» Однако 70 толковников перевели это место так: κατἐἰόνα Θεοῦ ἐποίσεν ἀυτόν. В соответствии с этим сделан и славянский перевод: по образу Божию сотвори его.

Быт. 9, 6: «Кто прольет кровь человеческую, того кровь прольется рукою человека: ибо человек создан по образу Божию («бецелем Элогим»)» – ὅτι ἐν εἰκόνι Θεοῦ ἐποίηας τὸν ἅθρωπο. В славянском переводе: «Во образ Божий сотворих человека».

Иак. 3, 9: «им (языком) благословляем Бога и Отца, и им проклинаем человеков, сотворенных по подобию Божию (καθ ὁμοίωσιν Θεοῦ).

Кол. 3, 10: «...облекшись в новаго, который обновляется в познании по образу Создавшаго его» – τὸν ἀνακαινούμενον εἰς ἐπίνωπιν καθ> εἰκόνα θοῦ κτίσαντὸς αὐτόν . В славянском переводе: «По образу Создавшаго его».

Несмотря на кажущееся противоречие между точками зрения святителя Василия Великого и святого Иоанна Дамаскина, с одной стороны, и святителей Афанасия и Кирилла Александрийских, с другой, в действительности они вовсе не исключают друг друга.

«Образ Божий», данный человеку от начала, является врожденным. Однако, как замечает профессор архимандрит Киприан, «в учении святителя Василия видно, что образ не есть что-то уже готовое в душевном складе человека. Это есть задача, необходимость раскрыть в себе свое творческое начало». Ведь кроме разума и воли, то есть тех духовных сил, в которых святитель Василий и святой Иоанн Дамаскин видят черты врожденного образа Божия, человеку врождена и «способность уподобляться Богу», без которой, как говорит святитель Василий, «своими собственными силами мы не стяжали бы подобия Божия». Человеку не только что-то дано, но и очень многое задано, и от того, как он употребляет свою способность богоуподобления, во многом зависит степень его богообразности.

Данный человеку образ Божий может или тускнеть или просветляться. Приобретению богоподобия (у которого есть свои степени) соответствует просияние образа Божия; утрате богоподобия (которая также имеет свои степени) отвечает омрачение или изъязвление образа Божия. Об этой взаимосвязи между «образом» и «подобием» ясно говорят слова известных тропарей по непорочных:

«Образ есмь неизреченныя Твоея славы, аще и язвы ношу прегрешений...» «Древле убо от не сущих создавый мя и образом Твоим божественным почтый, преступлением же заповеди паки мя возвративый в землю, от неяже взят бых, на еже по подобию возведи , древнею добротою возобразитися ».

Итак, между понятиями «образ» (εἰκων, imago) и «подобие» (ὁμοίωσις, similitudo) – существует тесная связь, благодаря которой в целом ряде текстов как Ветхого, так и Нового Завета можно заменять одно слово другим, не нарушая смысла.

Неупоминание же о подобии Божием в Быт. 1, 27, на которое, в целях нравственного назидания и побуждения к усовершенствованию, обращает внимание слушателей святитель Василий Великий, имеет свое значение для подчеркивания оттенков смысла двуединого понятия: «богообразностъ – богоподобие». «Образ» напоминает преимущественно о даре Божием человеку, «подобие» – о духовно-нравственной обязанности человека хранить этот дар и содействовать его просиянию.

Нет возможности из самого библейского текста со всей бесспорностью определить, что именно в книгах Священного Писания подразумевается под образом Божиим в человеке. Поэтому отцы и учители Церкви по-разному отвечали на этот вопрос. «Следует напомнить, что в древнейшее время усматривали образ Божий в одной какой-то способности человека, тогда как со временем церковные писатели готовы под образом Божиим понимать совокупность духовных дарований или способностей, да и вообще в это библейское выражение вкладывали все больший и больший объем содержания».

В большинстве случаев они относили понятие образа Божия к человеческой душе с ее духовной природой и отличающими ее свойствами: разумностью, нравственной свободой и бессмертием. Некоторые же из отцов Церкви, например, святитель Григорий Богослов и святой Иоанн Дамаскин, «образом Божиим прямо называли душу человеческую, и, наоборот, душой – образ Божий, чем ясно высказывали убеждение, что образ Божий составляет самую природу души человеческой».

Апория

Действительно образ Божий составляет самую сущность души человеческой, связывает человека с Творцом. Но как же это согласовать с другим утверждением православия о смертной греховности младенца от самого рождения?

Действительно, всё творение иерархически ниже Творца по естественной вторичности и неслиянности с Творцом, а при грехе гордыни эта неслиянность оборачивается раздельностью. Но это отделившееся от Творца бытие не имеет своей жизненной силы и живёт как раковая опухоль за счёт здорового окружения. Поэтому оно зависимо, относительно, временно и никогда не может быть абсолютным вечным самодостаточным.

Чтобы нагляднее понять живую Реальность, правомерно представить её по аналогии с живой целостностью человека, ведь человек создан по подобию Троицы и в нём проявляются все законы природы и космоса. Недаром мы называем человека, созданным по образу и подобию, потенциальным богом, венцом природы, микрокосмосом. Следовательно, на его примере нам нагляднее понять строение Троицы, природы, космоса.

Что мы видим в человеке, как в сверхрациональной живой целостности? Он един, неразделен, но и неслиянен в частях. Его органы зависят от всего организма, но и имеют свободу, некоторую самостоятельность. При этом, если мы прекратим связь органа с организмом, то организм страдает, но может ещё выжить, а отдельный орган нет. Здесь нераздельное целое иерархически важнее его неслиянных частей. Опускаясь ниже по иерархии, мы можем придти к отдельным живым клеткам. Каждая клетка есть отдельный самостоятельный организм, имеет органы размножения, пищеварения, выделения, движения, общения, свою особую функцию в своём органе и организме в целом. Например, фагоциты, клетки крови, которые питаются за счёт проникших через ранку бактерий, снабжены специальными ядами для их уничтожения и поедания. Мы и не подозреваем, какие трагические многомиллионные баталии происходят в нас, когда идёт борьба не на жизнь, а на смерть между вирусами и клетками крови. Когда «сеча» заканчивается, на поверхности ранки мы видим болячку, состоящую из миллионов трупов клеток крови и бактерий. Каждая клетка, преследуя свои личные цели выживания, работает на весь организм. Жизнь каждой клетки зависит от состояния каждой другой отдельной клетки. Все они заняты разными делами. При сбое слаженной гармонии организма, возможно появление паразитарной опухолевой ткани, которая живёт за счёт ещё функционирующего организма. Жизнь такого злого паразита зависит целиком от жизни здоровой ткани. Когда человек умирает, то очень постепенно погибают и все его составляющие органы, клетки и опухоли и т.д. Это очень наглядно показывает соотношение добра и зла в живом, его единую в многообразии (триединую) природу. Я намеренно употребляю чаще живой термин «природу», имеющий божественные корни от Рода, а не мёртвую «структуру», как понятия мышления. Иномерный дух, божественный образ в виде души человека (энергоинформационная аура, матрица), созидает перманентно его вещественное тело. Каждые два месяца тело практически полностью обновляется. Душа имеет сверхустойчивую, целостную, голографическую природу. Если на вещественном уровне человек теряет ногу, то это не сказывается на его ауре. Вещественное тело человека всегда стремится к идеалу его божественного образа, и никогда не достигает его полностью. Дух человека иерархически выше его тела, составляет существо самого человека как живой целостности. Дух формирует тело через душу. Как и Троица, реальный земной человек всегда трёхсоставен. Не могут жить дух и душа земного человека без тела. Не может и тело жить без души и духа. Ведь жизнь – это и есть присутствие духа и души в теле. Одно начало духа, созидающее человека через тело и совершающее человека в его душе. Аналогично Троице, где одно Начало, созидающее чрез Сына и совершающее в Духе.

Как Творец имеет в Себе триединую природу, так и всё совокупное абсолютное Бытие, обнимающее сверхреальность Творца, реальность творения и связь между Творцом и творением, также триедино и есть проекция природы Троицы. Как в Троице первичный «тезис» Отец, порождает Сына, и Отец и Сын совместно в Духе Святом, так триедино и всё Бытие. Здесь сверхреальность Творца аналогична первичному началу Отца в Троице. Реальность творения аналогична рождённому от Отца Сыну. И везде единый принцип животворящего Святого Духа – синтеза, связи, общего состояния нераздельности-неслиянности Отца и Сына, Творца и Творения. Совокупно – триединое Бытие, в котором Творец неразделен и неслиянен со своим творением. Правильно сказать, что всё есть Бог, и одновременно правильно утверждать, что и Бог, и Его творение неслиянны между собой.

Потому можно говорить лишь о потенциальной греховности отделённости творения и человека от Творца, когда творение по отношению к Творцу не в Духе Святом. Такая потенциальность может приводить к относительному частичному временному разделению с Творцом и как результат к смерти. Но, такое разделение бесплодно, относительно, ограниченно и всегда божественная жизнь в конечном счёте преодолевает его. Власть «князя мира сего» Сатаны временна, а Творец вечен. Да, страшен Сатана, если человек не понимает природу живого Бога и поддаётся его лжи. Но если с человеком Бог, то Сатана относителен, мал и смешон. Где тогда жало его? Пусть не пугает он детей Божиих. Душа человека бессмертна, разумна, способна к творчеству, нравственно свободна. Людей Божиих ему не одолеть. Преизбыточность жизни в Святом Духе – это принцип одновременной нераздельности-неслиянности. Неслиянность это не раздельность. Абсолютной раздельности нет. Гордыня раздельности Сатаны смешна бесплодностью. Что он? Он может только пить кровь жизни, созданной Творцом? Сам он творчески бессилен, импотент.

«Ряд писателей Церкви усматривали образ Божий в способности творить. Бог-Творец отпечатлел на Своем создании и богоподобную способность творчества. Блаженный Феодорит говорит: «Человек, по подобию сотворившего его Бога, строит дома, города, корабли, делает изображения и изваяния... Бог создает и из не сущего, притом без труда и мгновенно, а человеку для его творчества нужны: вещество, орудия, и размышление, и время, и труд... Но и так создавая, человек уподобляется несколько Творцу, как образ Первообразу». Те же мысли встречаем у святителя Анастасия Синаита, святого Иоанна Дамаскина и святителя Фотия, патриарха Константинопольского.

Подытоживая размышления многих святых Отцов о богообразности души человеческой (о ее духовности, бессмертии, способности к совершенствованию и богоуподоблению, к стяжанию святости, о ее разумности и призванию к творчеству), митрополит Николай (Ярушевич) говорит: «Бог наш, в которого мы веруем, – вечен. Он не знает ни начала, ни конца Своему бытию. И хотя наша душа имеет свое начало, но она не знает смерти, она бессмертна. Бог наш есть Бог всемогущий. И человека Бог наделил чертами могущества: человек – хозяин природы, он владеет многими из тайн природы, он покоряет себе воздух и другие стихии. Бог есть Дух вездесущий, а человеку дана мысль, способная в мгновение переносить его в самые отдаленные концы земли. Духом мы бываем со своими близкими, разделенными от нас далеким пространством. Бог есть Дух всеведущий. Разум человека имеет печать этого Божия свойства. Он может охватывать неисчислимые массы знаний; память человека хранит в нем эти знания. Бог есть Дух всесвятой. И человек с помощью благодати Божией имеет сил достигать вершин святости».

Апория

Опять явное противоречие догматики. С одной стороны утверждение, что человек от рождения ещё младенцем падший и подвержен не только телесной смерти, но и возможной окончательной духовной смерти при разделении с Богом. С другой утверждение, что наша душа имеет свое начало, но она не знает смерти и бессмертна.

Всё дело в том, что христианская догматика находится в рамках диалектики и рационального мышления. Когда она рассматривает человека, то она либо видит его в слиянности с Богом и замечает единую природу Творца и творения. Либо видит человека как разделённое от Творца существо и замечает его греховность, искажённость и смертность. Чтобы правильно понимать человека, надо подходить к нему триалектически, через нераздельно-неслиянное состояние Святого Духа, который всё животворит. Парадокс именно в том, что идея триединства и Св. Духа – это достижение именно христианства, которое исторически не смогло полно воспринять эти идеи в связи с общим состоянием сознания человечества в эру Рыб. Такое понимание всего в Духе – это дело будущего сознания эры Водолея, пути к которому прокладывает русский дух.

Здесь трагедия христианства, которое есть с одной стороны всеобщее внеисторическое учение о Творце, с другой исторический миф эры Рыб с её бинарностью, нецелостностью, духовной затемнённостью. В христианстве необходимо отделить живое, всеобщее, способное к преображению к новой целостности от исторического, конъюнктурного, политического, дуального, порождённого проблематикой эры Рыб.

В Новом Завете понятие об образе Божием ставится в прямую связь с христологией и сотериологией. Истинный Образ Божий есть Христос. Он есть «образ Бога невидимого» ; ὅς ἐστιν εἰκων τοῦ Θεοῦ τοῦ ἀοράτου (2 Кор. 4, 4; Кол. 1, 15); сияние славы и образ ипостаси Его ὄς ὣν ὅπαύγασμα τῆς δόξης καὶ χαρακτὴρ τῆς ὐποστάσεως αὑτου( Евр. 1,3). Имея это в виду, можно сказать, что богообразность есть христообразностъ.

В общении со Христом человек восстанавливает в себе образ Божий, помраченный грехом. «Отложите все: гнев ярость, злобу, злоречие, сквернословие. . . совлекшись ветхого человека с делами его и облекшись в нового, который обновляется в познании, по образу Создавшего его» (Кол 3, 8-10). «Как мы носили образ перстного, будем носить и образ небесного» (1 Кор. 15, 49). «Возлюбленные, – говорит святой апостол Иоанн Богослов, – мы теперь дети Божий; но еще не открылось, что будем. Знаем только что, когда откроется, будем подобны Ему» ὅμοιοι αὑτῷ ἑσόμεθα (1 Ин. 3, 2).

В духе этих апостольских наставлений говорит о богообразности и богоподобии человека святитель Ириней епископ Лионский: «Слово Божие сделалось человеком, уподобляя Себя человеку и человека Себе Самому, дабы чрез подобие с Сыном человек стал драгоценен для Отца. Ибо, хотя в прежние времена было сказано, что человек создан по образу Божию, но это не было показано (самым делом), ибо еще было невидимо Слово, по образу Которого создан человек. Поэтому он и легко утратил подобие. Когда же Слово Божие сделалось плотию, Оно подтвердило то и другое, ибо и истинно показало образ, Само сделавшись тем, что было Его образом, и прочно восстановило подобие, делая человека чрез видимое Слово соподобным невидимому Отцу».

Наконец, некоторые святые Отцы усматривали в богообразности человека отображение всей Живоначальной Троицы. Блаженный Феодорит писал: «Иной найдет в душе человеческой и другое еще, более точное подобие... ум рождает слово; со словом же исходит дыхание, не рождаемое подобно слову, но всегда сопровождающее слово, исходящее вместе с рождаемым словом. Впрочем, в человеке это бывает только в образе, а потому слово и дыхание его не самостоятельны. Во Святой же Троице разумеем Три Ипостаси, и неслитно соединенные и самостоятельные».

О том, что человек в своей духовной структуре и жизни отображает внутритроичную жизнь Божества, говорили также святой Иоанн Дамаскин и святой Патриарх Фотий.

Апория

Не только человек, но всё творение в потенции есть отображение триединства Божества, по образу Его и по подобию через эволюцию. Цель всего творения есть Творец, который и Начало и Конец. Нельзя отделять человека от остального творения, как исключительное явление, имеющее внутритроичную жизнь Божества. Человек нераздельно-неслиянно связан с природой, с Землёй, с Солнечной системой, Галактикой, с Космосом, всей Вселенной, и конечно с Творцом. Всё в творении живёт лишь Св. Духом. Всё в материально-воплощённом мире также имеет степень активности, противодействия, структурности, информативности, как выражения конкретного состояния части бытия к окружению и целому. Нет полностью раздельного и потому мёртвого, бездуховного, не имеющего в основе Бога бытия. Задача человека, как иерархического венца земной природы, помогать воплощению её божественного живого образа.