Дискуссии - Наука

А.И. Васильев

Данная статья определилась и оформилась по результатам поиска и прочтения ряда работ, связанных с тематикой рациональности, понятие которой многие ученые относят к статусу фундаментального, - например, Д.О. Труфанов [1]. Именно его работы инициировали этот поиск. Он намечался автором также с целью разработки научно-философского пояснения, - как минимум, и обоснования новой научной парадигмы и системной концепции общественного развития, которые представлены недавно завершенной публикацией книг (5-ти томного онлайн-издания, - по результатам многолетних системных исследований), под общим названием «Рациональное общество» [2]. Эти книги (сборники статей) составляют, - в понимании автора, научно-исторические, естественнонаучные и системные, системно-социальные основания и начальные проработки основных направлений в указанной концепции. Соответствующие итоговые размышления по данной тематике, которые сжато представлены ниже, возникли не только на основе предыдущих системных исследований, но и в связи с неожиданными находками при новом прочтении бывших у автора и найденных (в инт.-библиотеках) публикаций по проблемам рациональности и связанным темам.

Предварительные сведения и размышления

В исследованиях эволюционно-исторического развития рационализации надо учитывать, что оно происходило на базе жизнедеятельности человека, во взаимодействиях с природой, и соответствующего развития разума, с положительными обратными связями через познание мира и разумную организацию процессов и инструментов целевых действий и деятельностей в создании все новых и новых объектов и процессов, то есть рационализацию, - в современном понимании, на базе накопления и систематизации знаний. Это развитие показывает нам фундаментальное значение рационализации и последующей оптимизации во всем общественном развитии, в развитии средств обеспечивающих рост структурно-функционального совершенства и могущества человеческого общества относительно окружающего мира. Особое значение для общества, как выясняется в системно-исторических исследованиях, имеют всеобщие закономерности живой природы, определившие ее эволюцию, эволюцию организмов (живых организаций, живых систем), и развитие выдающихся ее представителей - гоминидов, развитие человека предсоциального и социального, его разума, разумной, рациональной (в философском понимании) социальной жизнедеятельности, во всем стремительно развернувшемся спектре специализированных целевых деятельностей.

Фундаментальность понятия «рациональность» в современной социологии была научно раскрыта, как отмечалось выше, в недавних работах Д.О. Труфанова. Они подкрепили в этом плане многие предыдущие работы ведущих философов советской школы [3-11]. Историческое развитие научной рационализации в ведущих странах мира и научно-философское, рефлексивное осмысление самого понятия рациональность тесно связано, как известно, с развитием научного познания мира, человека и общества. Но, в то же время, понимание усложнилось этим познанием и доминированием в обществах экономических, политэкономических принципов и партийно-политических парадигм общественного развития. На Западе стали появляться различные теории модернизации и прочие, существенно повлиявшие на постперестроечное мышление российской философии, уводя мышление от объективно предписанного обществу пути развития, - обусловленного научным познанием объективных закономерностей в отражении окружающего мира, то есть научным развитием общественного сознания. В этом плане полезно сопоставить многие доперестроечные работы ведущих отечественных философов, - на базе естествознания и всеобщих системных закономерностей (В.Г. Афанасьев, Э.С. Маркарян и мн. др.) и постперестроечные (на базе западных теорий).

Обзоры исторического развития рационализации на Западе и философских обобщений, теорий, связанных с ним представлены многими исследованиями отечественных философов. Среди западных исследователей можно выделить здесь английского философа Э. Геллнера (ввиду наличия перевода его работы), связывающего, как и многие другие ученые, развитие рационализации общества с развитием культуры [12]. Думается, эта работа полезна и для сопоставления западного мышления с российским, в культурном плане (как минимум).

Не имея возможности представить далее даже кратчайший очерк результатов основных отечественных исследований по рассматриваемой тематике, выберем наиболее важные из них (на взгляд автора). Рассмотрим предельно кратко сборник статей под редакцией Б.И. Пружинина и В.С. Швырева [7]. Он видится наиболее значимым и актуальным, - думается, для широкого круга читателей. Актуальные рассуждения о рациональности в нем связаны не только с использованием знаний, - как информационных (разумных) средств достижения целей, человеческих и общественных, но и с такими общественно важными понятиями как свобода деятельности, человеческие и общественные ценности, справедливость и другими. Поэтому видится полезным приложить данный сборник к статье полностью и ограничиться далее цитированием наиболее важных, на взгляд автора, соображений Б.И. Пружинина в его статье «Рациональность и единство знания». Он отмечает, например (с. 121):

«Обретение проблемой рациональности статуса фундаментальной философской проблемы резко раздвинуло горизонты ее обсуждения. В поле зрения оказались сферы деятельности, прежде не соотносившиеся с данной проблематикой, открылись новые временные и культурные измерения проблемы. Но, может быть, именно в силу разнообразия новых исследовательских перспектив в обобщенной проблематике рациональности как бы отступило на задний план, а то и вовсе растворилось ее исходное специфическое содержание. В довольно многочисленных и весьма разнообразных работах, посвященных данной проблематике в 80-е годы, очень не отчетливо выражено то существенное, надо думать, обстоятельство, что проблема рациональности является специфической, исторически конкретной формой постановки и обсуждения вопроса о месте и роли разума в человеческом бытии. Так, а не иначе, этот вопрос был поставлен лишь во второй половине ХХ столетия. Так он и должен рассматриваться сегодня».

Надо сказать: таким образом должно рассматриваться, научно-философски анализироваться и само понятие рациональности, обретающее в современный период статус фундаментальной категории. Актуальность размышлений Б.И. Пружинина в современный период обостряется ростом внутренних и внешних проблем не только России, но и других стран. Здесь надо привести в этом плане еще одну цитату:

«В активе разума тепсрь не воображаемые возможности, но вся мощь действительно созданной на его базе технической цивилизации - то реальное качество жизни цивилизованного человека, от которого не решаются отказаться даже самые решительные критики этой цивилизации. Однако и то, что противостоит сегодня разуму, - не вера, пусть даже самая фанатичная, и не суеверие, пусть даже самое темное, но кошмары атомной угрозы, безумие экологического кризиса, пугающая непредсказуемость различного рода революций - зеленых, сексуальных, демографических ... Но самое главное заключается в том, что разум является инициатором всех этих процессов, как позитивных (что вполне соoбразовывалось с ожиданиями), так и негативных (что позволяет сегодня квалифицировать соответствующие ожидания как "просвещенческую иллюзию"). Именно разум привел в движение силы, с которыми, как оказалось, он сам не в состоянии справиться».

Здесь надо конкретизировать: речь должна идти о разуме общества, - как функционально целостной социотехнической организации (объективно требуемой), - следовательно, о его организованности и уровне общественной адекватности, то есть о рациональности общества в целом! Эта актуальная тема и рассматривалась автором этих строк в последние годы, и предлагается здесь, соответственно предыдущим публикациям, в качестве дискурса. Но рассмотрим это ниже.

Далее Б.И. Пружинин затрагивает понятие оптимальности, - в части знаний, тесно связанное с научной рациональностью, - что, думается, не требует пояснений. И отмечает предварительно математическое мышление, родившее в общественном сознании понятие рациональности в рефлексии над опытом и в отражении окружающего мира. Через многие века это понятие будет развито применительно к социально-экономическому развитию общества, в исследованиях и рассуждениях Макса Вебера о рациональности «хозяйственной» деятельности, о «капиталистической» рациональности [13]. Выделим здесь наиболее важные для рассматриваемой тематики фразы Б.И. Пружинина:

«Очевидно, употребление термина «рациональный» в математике является не только более древним, но и более фундаментальным, чем его объектно-гносеологическое приложение - последнее связано лишь с математизацией науки Нового времени. Поэтому неудивительно, что и в последнем случае ясно проступала смысловая соотнесенность этого термина с упорядочивающими и артикулирующими способностями разума. И даже когда речь заходила о рациональности мира, никаких иных свойств мира, кроме его логической представимости (интеллигибельности), не предполагалось – рациональность мира означала лишь, что мир упорядочен настолько, что может быть представлен как логически артикулированное целое³. В веберовской концепции явственно проступило еще одно смысловое измерение рациональности – оптимальность (курсив – А.В.).

И далее (с. 127):

Специфика же рациональных форм организации деятельности как раз и обеспечивается разумом: объективно существующая возможность оптимально увязать цели и пути их достижения реализуется благодаря логической экспликации их связи и просчету логически возможного. <…>

Но дело в том, что суть веберовской концепции рациональности связана не с констатацией условий успешности деятельности вообще, а с противопоставлением рациональной организации хозяйственной жизни традиционному способу хозяйствовании, в котором, между прочим, цели и пути их достижения так же сообразовывались достаточно успешно. Противопоставление же это у М. Вебера проходит как раз по параметру оптимальности. Подчеркнуть данное обстоятельство тем более важно, что именно оптимальность логического сообразования целей и путей к ним в рациональных формах деятельности стала центральным пунктом проблематизации рациональности вообще. <…> Иными словами, логическая организация познавательного процесса не обеспечивает, и в принципе не может обеспечить оптимальность результатов познания. Рациональность знания как его логичность не совпадает с рациональностью знания как его оптимальностью. В этом обстоятельстве и содержатся истоки проблемы рациональности знания».

По тематике исследований М. Вебера видится полезным рассматривать и изучать, сопоставлять с другими, недавнюю исторически и политэкономически обобщающую работу А.А. Олейникова [14]. В рассматриваемом здесь плане он также затрагивает понятия рациональности и оптимальности в организации экономической деятельности страны. Например, в подразделе «Либерально-рыночная модель как угроза для экономической безопасности страны», с. 1018:

«Главный урок, очевидно, заключается в том, что, как справедливо отмечает д-р экон. наук, профессор МГУ им. М. В. Ломоносова А. Пороховский, «любая рыночная модель реализуется под воздействием как экономических, так и неэкономических факторов. Причем, по мере возрастания сложности экономического развития той или иной страны роль неэкономических факторов возрастает, ибо рыночная модель экономики – это не самоцель, а средство повышения благосостояния людей и укрепления демократических принципов как в обществе в целом, так и во всех звеньях человеческой деятельности»*. Другими словами, главные факторы развития России с ее людскими, территориальными и природными ресурсами лежат «в политической плоскости, т. е. в способности и воле государства обеспечить распределение, использование и управление этими ресурсами в интересах всего общества и оптимальном сочетании личных, групповых и национальных интересов»** (подч. – А.В.).

В конце XX в. наш внутренний враг в лице либерала-западника предпринял новую контрреволюционную попытку провести в России западные реформы с единственной маниакальной целью: присоединить Россию к Западу, перекорежить все наше традиционное общество, насаждая силой здесь западный капитализм и западные порядки. Под прикрытием фальшивых лозунгов о свободе, братстве и демократии наши либералы-западники выступают в качестве борцов, но не за пресловутые «права человека», а за глобализацию американского образа жизни, за господство американского «культурного империализма», опирающегося на социокультурные факторы»

(ссылки:

* Пороховский А. А. Вектор экономического развития. – М., 2002. – С. 159.

** Петренко И. Н. Безопасность экономического пространства хозяйствующего субъекта. – М., 1997. – С. 113.).

И далее, в подразделе «Модель народного предприятия в России», С. 1098:

«Проблема выработки оптимальной модели предприятия постоянно привлекает внимание ученых. И это объясняется тем, что модель предприятия, адекватная данному национальному хозяйству, отражает народнохозяйственную модель, помогая понять соответствующие принципы функционирования всего хозяйства страны».

Рационализация и оптимизация как процессы роста потенциальных возможностей и действующего могущества общества

Рассмотрим, прежде всего, понятие оптимальности. Оно появилось и стало широко употребительным в науке, можно сказать, вслед за рациональностью в середине 20 века и считается, на взгляд автора, сугубо математическим понятием, связанным с научно-технической сферой, с конкретными производственными процессами, поскольку оптимизация профессионально осуществлялась именно математиками, посредством всеобщих и развиваемых методов оптимизации. Очевидно, по этой причине мы не находим (по авторским поискам) определения «оптимальности» не только в философских, но и в других словарях, даже в популярном экономико-математическом словаре [15]. В нем рассматриваются лишь методы (процессы) оптимизации. Но, словарь дает и следующие общественно актуальные определения, позволяющие, на взгляд автора, использовать данное понятие, совместно с понятием рациональности, первоначально в системных исследованиях общественного развития, а затем и в социально-экономических:

«Оптимальные оценки - иначе их называют д в о й с т в е и и ы м и оценками, объективно обусловленными оценками, разрешающими множителями, множителями Лагранжа, целым рядом других терминов. Математический смысл оценок поясняется в статье «Jlинейное программирование», а экономический - в статье «Объективно обусловленные (оптимальные) оценки. Эти оценки двойственной задачи обладают замечательными свойствами; они показывают, насколько возрастет (или уменьшится) целевая функция прямой задачи при увеличении (или уменьшении) запаса соответствующего вида ресурсов на единицу этого ресурса. ….».

Далее, словарь приводит:

«Оптимальность по Парето. Итальянский буржуазный экономист В. Парето более, полувека назад математически сформулировал один из самых распространенных критериев оптимальности, предназначенных для того, чтобы проверить, улучшает ли предложенное изменение в экономике общий уровень благосостояния (?? – подч. А.В.).

Критерий Парето формулируется просто: «Следует считать, что любое изменение, которое никому не причиняет убытков и которое приносит некоторым людям пользу (по их собственной оценке), является улучшением».

То есть улучшением благосостояния этих людей при неизменном состоянии других (по этому критерию – любой численности). В реальности может вычисляться лишь средний уровень благосостояний, выражаемый основными продуктами (общественного производства) потребления, но он совершенно не выражает уровень оптимальности состояния общества в целом (страны) относительно окружающего мира (как «средняя температура по больнице», - в популярном выражении, и многие средние величины в современной статистике). То есть критерий Парето надо считать лишь критерием социально ответственной деятельности экономически и политически элитных слоев общества.

Далее словарь указывает действительно важные понятия для оптимизации человеческой и общественной жизнедеятельности:

«Оптимальное планирование - комплекс методов, позволяющих выбрать из многих возможных (альтернативных) вариантов плана или программы один оптимальный вариант, т. е. наилучший (? – подч. А.В.) с точки зрения заданного критерия оптимальности и определенных ограничений. Оптимальное планирование на практике должно состоять в том, что плановые и экономические органы страны правильно и четко формулируют и детализируют цели экономической системы в целом и каждого ее звена; отбирают критерии оптимальности для всего комплекса задач планирования и решают его каждую задачу в отдельности оптимально, т. е. находя единственное наилучшее решение с учетом избранных критериев оптимальности. Однако, как много раз говорит­ ся в этом словаре, жизнь намного сложнее любой математической схемы. Использование методов оптимального планирования помогает принять правильные решения и планы, но не дает их в готовом виде, как иногда думают.

Оптнмальное планирование основано на решении задач математического программироаания, экономиико-математическом моделировании, причем используются два вида моделей: модели объектов планирования и модели процессов планирования – информационные».

Здесь надо привести и второе, связанное определение, важное для системно-исторического рассмотрения оптимальности и рациональности применительно к общественному развитию в целом.

«Оптимизируемая система. Так при решении отраслевых задач оптимального планирования развития и размещения производства (а также некоторых других) определяется комплекс входящих в расчет объектов и связей с внешним миром, т. е. с народным хозяйством в целом. Обычно требуется серьезный анализ для правильного выделения оптимизируемой системы. Например, можно ли решать изолированно задачу размещения и развития угольной промышленности в стране? Да, такие задачи решаются. Но ясно, что их результаты будут ненадежны, пока мы их не свяжем с размещением и развитием газовой, нефтяной промышленности. Открытие нового крупного газового месторождения может сделать нецелесообразным строительство шахт, вполне выгодных с точки зрения отдельно взятой «угольной» задачи. Поэтому оптимизация здесь может быть достигнута только в комплексе - как задача обеспечения страны топливом и энергией в целом. Для определения круга объектов, входящих в оптимизируемую систему, применяют следующее правило: при дальнейшем ее расширении не должны существенно изменяться выводы об эффективности объектов, входящих в нее. Это выясняется с помощью изучения реальных связей в народном хозяйстве и предварительных расчетов».

Надо заметить, что представленный словарь разрабатывался в переходный политэкономический период, поэтому он содержит многие соображения, основанные на исторически предшествующем целостном понимании общества и соответствующих задач оптимизации человеческой и общественной жизнедеятельности. Соответственно, видится полезным приложить его к данной статье полностью.

Попытаемся далее предельно выяснить научно и общественно, философски полезное понятие оптимальности и соотношение его с понятиями рациональности. Рассмотрим с этими целями «Новую философскую энциклопедию». Соответствующие статьи В.Н. Поруса, раскрывающие проблематику рациональности в философии и, следовательно, в современном мышлении о проблематике общественного развития, необходимо рассматривать и анализировать, конечно, отдельно, совместно с указанными к ней публикациями. Что касается оптимальности, то мы, к сожалению, не находим в них каких-либо рассуждений о связях рациональности с оптимальностью. Тем не менее, многие рассуждения указывающие целесообразность рационализации, можно сказать, содействуют мышлению о физической, социально-физической, системной сущности рационализации, то есть об оптимизации соответствующих объектов и процессов. Статьи и отдельные работы В.Н. Поруса, других отечественных философов и научная литература по оптимизации представляют нам историческую картину развития рационализации, ее достижений и возможностей дополнения ее, как сугубо разумной деятельности, новыми ИТ-средствами оптимизации. Рассмотрим это развитие ниже, системно после важного в этом плане ознакомления со следующими фразами НФЭ. Рекомендуется также предварительно ознакомиться не только со статьями В.Н. Поруса о рационализме и рациональности в НФЭ, но и с указанной выше литературой.

В статье А.С. Панарина «Рационализации процесс» выделим следующее:

«Процедуры модернизации сознания тщательно осмыслены М. Вебером, различающим четыре типа социального действия: целерациональное, ценностно-рациональное, традиционное и аффективное. Рационализация может быть понята как вытеснение первыми двумя типами остальных. Т. о., процесс рационализации нацелен не только на неупорядоченную психологическую импульсивность, но и на традиционность, становящуюся главным объектом критики».

В этой и других фразах, связанных с прошлым философским осмыслением рационализации-модернизации, особенно в западной мысли, надо учитывать, что осуществлялось оно в условиях господства рыночно-капиталистических отношений, было детерминировано ими, то есть превалированием индивидуальных интересов и целей капиталистического развития. А в условиях известного перестроечного периода СССР и всего социалистического лагеря это мышление, мышление ведущих и приближенных к Власти философов и других ученых определялось совокупностью политэкономических, партийно-пропагандистских и прочих факторов, но главным образом, на взгляд автора, отсутствием в научно-философском сообществе единых фундаментальных знаний о человеческом обществе как таковом. Об этом как раз и говорят многие статьи НФЭ, и особенно многие публикации постперестроечного периода об отсутствии действительно научного обществознания (см. также авторские публикации). В этом плане полезно обратить внимание и на следующий фрагмент рассматриваемой статьи НФЭ:

«Что касается рационализации общественных отношений и практик, то европейская традиция содержит две ее модели. Первая, тоталитарная, появившаяся в социальной механике Т. Мора и Т. Кампанеллы, получила рафинированную философскую форму у Г.В.Ф. Гегеля и реализовалась в марксистском проекте. Эта модель приписывает иррациональность индивидуальному началу и связывает процесс рационализации со всеупорядочивающей деятельностью государства, назначение которого — преодолеть анархию общественной и личной жизни, подчинив их вездесущему рациональному планированию. Вторая, либеральная модель, напротив, находит источники иррационального как раз в надындивидуальных структурах, порождающих ложные цели и связанные с ними ненужную жертвенность и коллективную расточительность. Т. о., две модели рационализации в философском отношении восходят к оппозиции номинализм —реализм. Тоталитарная модель процесса рационализации основывается на презумпциях реализма, т. е. приписывает рациональность общему, а иррациональность индивидуальному, либеральная модель — наоборот.

Кажется, многие трагедии европейской культуры (и культур, следующих ее эталонам) связаны с неспособностью выйти за пределы жестких дихотомий процесса рационализации и уяснить, что экономическая и социальная, коллективная и индивидуальная рациональность связаны отношениями дополнительности: рационализацию невозможно обеспечить на путях рыночного или антирыночного, индивидуалистского или коллективистского «монизма». Иными словами, процесс рационализации следует понимать именно как процесс, требующий перманентных творческих усилий, неустанной балансировки разнородных начал; ни в каком «автоматическом» режиме следования какой-либо модели или системе правил он не достижим. Этот вывод может быть представлен как экспликация теоремы К. Гёделя о принципиальной неполноте формальных систем. Европейский миф о завершении процесса рационализации как «конце истории», нашедший свое выражение в двух великих учениях — марксистском и либеральном, может быть понят как симптом ослабления потенциала культуры, уходящей от риска перманентного творчества».

Приведенные фразы, как и прочие, направляющие мышление на системное рассмотрение целей рационализации и оптимизации, и общественной сути «модернизации», современных возможностей оптимизации с использованием имеющихся ИТ-средств и новых достижений в самопознании, - дополнительно к наследуемым, следует рассматривать и обсуждать, конечно, отдельно. Здесь надо обратить внимание пока на главное.

К удивлению автора, определение оптимальности обнаружилось в скромном по содержанию толковом математическом словаре [16].

«ОПТИМАЛЬНОСТЬ - ж. Качество, определяющее процесс (алгоритм, метод решения и т. п.), лучше удовлетворяющий требованиям заданного критерия, чем другие процессы из заданной совокупности».

Однако, как хорошо известно, оптимальным может быть не только процесс, но любой объект, предмет исследования, анализа или/и проектирования, являющийся в высшей (достигаемой) степени соответствующим критериям и прочим условиям оптимальности во взаимосвязях и взаимодействиях с другими объектами и процессами, т. е. соответствующим параметрам их состояния (предвидимого, проектируемого), как целям-средствам достижения высших целей. Очевидно, таким образом, - в первом приближении, и можно определить оптимальность, как высшую, достигаемую степень соответствия критериям и так далее. Однако, неточность словарного определения, можно сказать, подсказывает, что научно правильнее определить первоначально оптимизацию, как процесс наивысшей рационализации, заключающийся в дополнительном использовании специальных научных и ИТ-средств (матем. методов оптимизации, машинного моделирования и пр.). Этот процесс включает и рационализацию (оптимизацию) оптимизируемого объекта (процесса) как средства достижения более высоких (общественных целей). Соответственно, мы сразу вспоминаем целерациональность, ценностную рациональность Вебера, - думается, в меркантильном понимании, соответственно возвеличиванию Вебером меркантильности в исследованиях им рационализации «хозяйственно-капиталистической» деятельности [13], которая по мыслям Б.И. Пружинина и выводам автора этих строк являлась в тот исторический период доступной по реальным возможностям оптимизацией указанной деятельности, но именно этой, субъектной деятельности, а не целевого самодвижения, целевой жизнедеятельности и самоорганизации общества в целом (взглядом с позиции «постоянного космического наблюдателя»).

При пересмотре популярного экономико-математического словаря [15] обнаружилась, - к большому удивлению, следующая статья в этом плане (с. 32). Ввиду полного соответствия ее рассматриваемой тематике и полезности для развития системного мышления по социально-экономической, общественной проблематике приведем ее в наиболее полном содержании:

«Теория оптимального функционирования социалистической экономики.

В середине 60-х годов Центральный экономико-математический институт АН СССР, перейдя к системному рассмотрению проблем планирования и совершенствования экономического механизма управления народным хозяйством, выдвинул понятие системы оптимального функционирования социалистической экономики (СОФЭ).

«В рамках этого понятия механизмы разработки и реализации плана рассматриваются в неразрывном единстве. Ставится цель создания и освоения спроектированной на основе современных научных принципов и обобщения накопленного опыта единой рациональной и эффективной системы управления экономикой», - писал в 1977 г. академик Н. П. Федоренко * (ссылка на: Федоренко Н.П. Оптимизация экономики. - М.: Наука, 1977.- с. 18.). Теория, или концепция, оптимального функционирования разрабатывается как научное, теоретическое обоснование этой системы.

Исследования, направленные на разработку теории СОФЭ, основываются на методологии марксизма-ленинизма. Для них характерны комплексный, системный подход к изучению экономики, сочетание качественного и количественного анализа хозяйственных процессов, широкое использование математических методов. Системный характер теории СОФЭ проявляется в том, что она не разделяет планирование, управление, стимулирование на отдельные дисциплины, а рассматривает их как единый неразрывный процесс. Например, одна из важнейших ее, категорий - оптимальные оценки. Они являются одновременно инструментом разработки плана и его выполнения, а также мерой стимулирования и ориентиром в принятии управленческих решений.

Особое место в разработке теории СОФЭ отводится принципу оптимальности. Он означает последовательный учет объективной цели общества и реальных средств ее достижения всегда, когда приходится принимать любое экономическое решение, на любом уровне управления народным хозяйством. Поэтому режим оптимального функционирования народного хозяйства - такой, при котором достигается наилучшее (оптимальное) использование всех ресурсов общества (природных, трудовых, производственных и т. д.) для достижения объективных целей этого общества. Такой режим принципиально возможен только в социалистической, централизованно планируемой экономике, где доминирует общественная собственность на средства производства.

Теория оптимального функционирования экономики предназначена для разработки путей и методов постепенного, поэтапного перехода нашего народного хозяйства на такой режим. Задача эта невиданных масштабов, в связи с ней приходится решать много сложных экономических проблем, подвергать критическому пересмотру ряд устоявшихся представлений экономической науки. Поэтому здесь идет процесс поисковых исследований, споров, диспутов, как и должно быть в настоящей науке.

Пока нельзя считать теорию оптимального функционирования социалистической экономики разработанной во всех деталях. Но на сегодняшнем уровне ее разработки можно считать устоявшимися следующие принципы.

Во-первых, рассмотрение экономики как очень сложной, динамической, вероятностной системы, причем такой, которая, в свою очередь, является подсистемой более общей социально­экономической системы. (Отсюда - связь экономических процессов с социальными). Важен тезис об иерархическом характере этой системы, т. е. о соподчиненности в ней одних звеньев другим. Он непосредственно выводится из сложности системы. Правильное понимание проблемы иерархичности - основа функционирования народного хозяйства на принципах демократического централизма: теория оптимального функционирования предусматривает весьма высокую степень самостоятельности и саморегулирования отдельных звеньев хозяйства.

Во-вторых, принципиальная необходимость определения главной, глобальной цели развития экономики и частных задач, решение которых либо вытекает из этой глобальной цели, либо определяет пути ее достижения. Степень достижения глобальной цели и есть общий, глобальный критерий оптимальности действия экономической системы. Без учета ее нельзя строить локальные критерии, т. е. критерии оптимальности частных задач. Для социалистической экономики глобальным критерием является устойчивый рост благосостояния и культурного уровня народа.

В-третьих, учет неизбежной «Ограниченности ресурсов» на каждом этапе ·развития общественного производства. Мы говорим, например, о несметных природных богатствах, зная, однако, что это лишь образное выражение: богатства .природы далеко не безграничны. Но главное в том, что, решая любую плановую, хозяйственную задачу, мы можем оперировать в данный момент лишь ограниченным количеством ресурсов и, предназначая их для одной цели, неизбежно отнимаем от другой. <…>

Важно, решая любую частную (отраслевую) задачу, преследовать народнохозяйственные цели. Для этого-то критерий оптимальности данной задачи (локальный критерий) и должен быть согласован с общим, глобальным критерием, вытекать из него.

В капиталистическом мире такие соображения действуют только в пределах фирмы, концерна. У нас - в народном хозяйстве в целом. Вот в чем одно из принципиальных отличий теории оптимального функционирования социалистической экономики от различных буржуазных экономических теорий, которые тоже признают принцип ограниченности ресурсов.

В-четвертых, признание возможности и необходимости соизмерения потребительских благ с точки зрения того вклада, который они вносят в реализацию целей общества (или с точки зрения их общественной полезности). Этот тезис вытекает из того, что у общества есть цель, что при распределении ресурсов необходимо учитывать их ограниченность на данном этапе (в будущем они могут быть развиты и расширены, но тогда они тоже будут ограничены с точки зрения потребностей того этапа). Основываясь на положениях этой теории, советские экономисты-математики внесли ряд важных практических рекомендаций по совершенствованию системы планового управления народным хозяйством. Многие из этих рекомендаций уже внедрены в практику (например, в области экономической оценки новой техники и природных ресурсов). Это способствует повышению эффективности социалистического производства. В разработку теории оптимального функционирования внесли большой вклад советские экономисты и математики - лауреаты Ленинской премии академики Л. Канторович и В. Немчинов и профессор В. Новожилов, а также академики А. Аганбегян, Н. Федоренко, С. Шаталин, член-корреспондент АН СССР Н. Петраков, профессор А. Лурье».

Приведенная статья, несомненно, нуждается в критическом переосмыслении и соответствующих корректировках, - в профессиональном сообществе. Здесь видится полезным, тем не менее, сделать одно замечание в части «глобальной цели экономики» и соответствующего критерия ее оптимизации. Из всей статьи и особенно по отсутствию указаний на методы определения «главной, глобальной цели развития экономики» и «глобального критерия оптимальности» (определенного в тексте, думается, известной «политэкономией социализма», - как партийным документом) видится отсутствие в тот период (60-е годы) фундаментальных, системных знаний о человеческом обществе как таковом и опора разработчиков на документы партии власти. Исходя из современных системных знаний, главной целью экономики, - как целенаправленного общественного Производства и Распределения, должна являться основная, актуальная в текущий и ближайший (прогнозируемый) период общемирового развития совокупность основных параметров состояния общества, объективно необходимых по условиям общественного воспроизводства и развития общества, то есть его могущества во взаимодействиях с окружающим миром, мировым сообществом. Понятие общественного могущества следует считать центральным и фундаментальным понятием общественного сознания (что предварительно обосновывалось автором в предыдущих публикациях).

Надо остановиться также на важном замечании авторов указанной статьи:

«В капиталистическом мире такие соображения действуют только в пределах фирмы, концерна. У нас - в народном хозяйстве в целом. Вот в чем одно из принципиальных отличий теории оптимального функционирования социалистической экономики от различных буржуазных экономических теорий, которые тоже признают принцип ограниченности ресурсов».

В этом плане из многих других работ выделяется большое современное исследование американского ученого Курта Флекснера, как попытка разработки гуманитарной рационализации человеческого общества [17] (см. koob.ru или twirpx, как и по др. лит-ре). Ее необходимо рассматривать, конечно, отдельно, как научно важную и актуальную для современного периода общественного развития, не только России, но и других стран. Поэтому представим здесь лишь фрагмент из содержания, наиболее соответствующий рассматриваемой тематике:

Часть IV

ЧЕЛОВЕЧЕСТВО В БОЛЕЕ РАЦИОНАЛЬНОМ ОБЩЕСТВЕ (сообществе, - А.В.)

13. Человечество как главный объект экономических целей и политики

Убеждения и ценностные суждения

Реалистическое использование индивидуальных и общественных прав

Три уровня участия в экономике

Рациональное участие как необходимое условие более гуманного общества

14. Социальные цели и рыночная экономика в просвещенном обществе

Пересмотр экономической теории в контексте целей и потребностей человека

Социальные цели и жизненная необходимость разработки комплексных планов и программ

Преимущество предвидения проблем и планирование мер по их предотвращению в рыночной экономике

Роль информации в демократическом обществе

15. Прагматичный подход к более гуманной экономике

Рациональный подход к целям и средствам их достижения

Рациональный подход к рыночной экономике

Рациональный подход к свободе, силе и власти

Человечность как основа деятельности общества, по улучшению условий жизни людей

Бывший Советский Союз в поисках эффективной гуманной экономики ( вместо заключения)

Вступительные замечания

Переход от централизованной планируемой экономики к рыночной экономике

Уроки, которые необходимо извлечь из эволюции капитализма

Исходные условия для эффективной рыночной экономики

Необходимость нового периода реформ в России

Какую экономическую модель должна выбрать Россия?

Здесь полезно обратить внимание читателей и на взгляды Н.Н. Моисеева в период неопределенности общественного развития России в конце 80-х – начале 90-х годов, в том числе на рационализацию общества в целом [18, - 2] (главы 14, 15). Автором уже цитировался, например, следующий взгляд:

«Употребляя термин «рациональное общество», я имею в виду общество, идущее в эпоху ноосферы (существующее в этой эпохе!), то есть целенаправленно стремящееся к формированию режима коэволюции человека и общества, способное направлять развитие Природы и общества, согласовывать эти процессы. Такая организация общественной жизни необходима, ибо только в этом случае человечество сможет избежать деградации и сохранить перспективу дальнейшего развития. Это желаемое общество, как я надеюсь, суть общества ближайших десятилетий. Говорить о нем в деталях трудно, тем более, что в разных регионах мира оно может иметь свои особенности. Однако в любом месте земного шара оно должно обладать рядом общих свойств, которые я постараюсь назвать.

Первое требование: способность обеспечивать раскрытие потенциала отдельной личности, ее таланта, ее интеллектуальных возможностей, ее воли. И это не благое пожелание, а суровая жизненная потребность. Человечеству уже в ближайшие десятилетия предстоит пройти через множество испытаний. И они будут тем успешнее преодолены, чем большее количество «личностей», обладающих необходимыми знаниями, проявят себя в «поисках пути»!

Этот и другие взгляды Н.Н. Моисеева, который по некоторым вопросам все же адаптировал их к рыночной парадигме, видятся во многом полезными для современного дискурса о «рациональном обществе», и не только, - с необходимым развитием согласно новым научным и практическим знаниям, - после великого уже тридцатилетнего опыта новой России. Поэтому монографию «Универсум. Информация. Общество», а также «Социализм и информатика» (в связи с сохраняющейся актуальностью идеи социализма) рекомендуется читать полностью (с помощью указанных выше и других библиотек).

Рассмотренная выше словарная статья вызвала у автора воспоминания о широко развернутой в СССР научно-практической работе (после 60-х годов) по оптимизации технологических процессов и техники во всех отраслях народного хозяйства, и широко развернутой, повсеместно организованной рационализации техники и технологий, творческой работе над изобретениями (автор лично участвовал в этом глобальном общественном процессе). Соответственно, здесь видится полезным остановиться на краткой типологизации (на взгляд автора, в первом приближении) рационализации:

1. Научная, вненаучная (опытная, по традиции и т. п.). 2. Инструментальная, организационная: технологическая, программная, плановая, принципиально (системно)-алгоритмическая, парадигмальная. 3. Субъектно-целевая, корпоративно-целевая: производственная, экономическая, финансовая. 4. Общественно целесообразная. 5. Оптимизирующая (оптимальная), в т. ч. оптимизируемая рационализация, - как оптимизация самого ИТ-процесса (ввиду существенной включенности в процессы разума человека). 4-ая и 5-ая типологии рационализации, как показывает опыт общественного развития, должны включать не только научные (математические и прочие) средства оптимизации, но и предельно адекватные, высшие экспертные системы, - уместна системная аналогия с рефлексивной «самоэкспертизой» человека).

Из предыдущих системных исследований автора вспомнилась также не только техническая, но и организационная рационализация общественного производства в первые годы развития социалистической России, которая была развернута государственным руководством не только под влиянием европейского опыта, но и «организационной науки» А. Богданова (Малиновского) [19-21]. В предыдущих публикациях автором отмечалась также необходимость совершенствования, рационализации и системной оптимизации общего управления общественным развитием, на базе научного познания всеобщих системных закономерностей в природе, человеке и обществе, - с привлечением современной «Теории государственного управления» [22; 23]. Отмечалась также научно-философская работа в этом плане ведущего партийного ученого, академика В.Г. Афанасьева, который призывал к научному управлению обществом (не говоря, конечно, об общественной ущербности прошлого партийного управления, которая была хорошо видна) [24]. Теперь надо говорить уже, думается, о научно рациональном управлении, - посредством наиболее полных, выверенных знаний и адекватных экспертных систем (так же как сам человек успешно управляет своей наиболее сложной деятельностью).

Продолжая размышления по тематике данной статьи, на основе кратко изложенных выше сведений и соображений, авторских системных исследований общественного развития [2; 25; 26], видится целесообразным сделать следующее предварительное (для возможного дискурса), предельно краткое, тезисное обобщение.

С позиции «постоянного космического наблюдателя» (ПКН) можно видеть, что после космической и геотектонической, геофизической и геохимической организации земного движения, после образования, расширения и усложнения процессов жизни, можно сказать, начался глобальный земной процесс эволюционной оптимизации живых форм – организмов. Надо заметить, что А. Богданов в своей работе над «организационной наукой», Тектологией приступил, прежде всего, к изучению организационных процессов именно в живой природе, изучая достижения биологии, общего естествознания в тот период. Автор этих строк начал свои системные исследования с широко используемого в тот период коллективного труда немецких биологов под руководством Э. Либберта [27].

Так вот, теперь можно научно обоснованно заключить, что в эволюции живой природы происходили, в сущности, процессы оптимизации «организмов» (живых организаций, - термин автора), живых систем (общенаучный термин), живого движения (В.И. Вернадский), с «отбором» высоко оптимальных форм, - посредством естественных закономерностей, генетических и прочих, обеспечивающих множественно опережающее развитие этих форм. Автором были выделены (отчасти эвристически) основные функциональные (системные) комплексы, обеспечивающие оптимальность живых организаций по критерию их отбора в эволюции – «живучести» в изменяющихся условиях окружающей среды, во взаимодействиях. Эту оптимальность обеспечивают комплексы гомеостаза (функциональной инвариантности, - по выводу автора), адаптации, управления и программируемого развития (в терминах общей биологии, ставшими уже общенаучными).

В первых человеческих сообществах, общинах, в их естественном развитии мы видим (по этнографическим и прочим исследованиям) действие этих комплексов и процессы организации, естественной оптимизации, к которым быстро (в эвол. масштабе) подключились процессы разумного управления движениями, действиями и деятельностями человека в условиях общинной и наиболее развитой, - структурно-функционально, социальной жизнедеятельности.

Процессы, инициируемые и управляемые, развиваемые разумом человека, и объекты (предметы), новые процессы, создаваемые ими, принято называть искусственными. Так вот, переход от естественно-эволюционного развития человеческого общества к искусственно-историческому надо связать, на взгляд автора, с искусственным введением в общественное развитие, в бурно развивающиеся процессы обмена естественными и искусственными продуктами потребления искусственных средств, которые обладали свойствами длительного сохранения, физически малозатратного производства и накопления, и являлись универсальными эквивалентами ценности всех продуктов обмена, - по оценкам добытчиков-изготовителей и потребителей (вначале по количеству их, затем по знакам эквивалентности). Именно с этого перехода, с введения в общественное развитие так называемых денег, надо начинать системные исследования формирования и развития «экономического» мышления, затем «политэкономического» (на базе уже твердо установившегося и мощного рыночно-капиталистического развития Англии и других стран Европы) [26].

Здесь надо кратко обратить внимание на общее информационное развитие, которое вылилось в развитие культур, как инфо-комплексов общественной жизнедеятельности, и главное общественной науки (по всем специализированным направлениям) и междисциплинарного ее мега-уровня – так называемой (по традиции) философии, точнее научной философии (возвышенной научным познанием окружающего мира и самопознанием), - которая по многим известным причинам не достигла еще общественно рационального содержания, общественно рационального функционирования. Научное развитие общества можно обоснованно (системно рефлексивно) понимать как глобальную информационную рационализацию общества, которая активировала и организовала деятельность по рационализации всех общественно актуальных, в основном производственных, предприятий (организаций в различных сложившихся формах), в том числе собственных институтов, как информационных производств, - в сущности. С позиции ПКН можно видеть, что происходила, в сущности, доступная по средствам разума, - ассимилируемым из великого наследия и новым, функционирующим, - оптимизация – жизненно-организационная, экономическая (в действующих парадигмах и системах) и прочая, которая традиционно именовалась рационализацией (по основному ее средству). В современный период под общественной рационализацией надо понимать уже сугубо научную рационализацию, поскольку все процессы изменений, преобразований чего-либо в обществе осуществляются посредством разума и могут, при сравнительной оценке результатов, называться рационализацией, и лишь научная рационализация, использующая предельный объем знаний и предельно совершенную методологию (достигнутые развитием) является (в чем убеждает великий опыт) наиболее эффективной и общественно прогрессивной (при определенной организации научной деятельности, - см. историю и современные проблемы в этом плане).

Научная рационализация советской России и мега-общества СССР, - происходившая без научного ее осознания, под партийно-административным управлением и соответствующими программами и лозунгами «строительства коммунизма», но на базе фундаментальной парадигмы функционально целостного общества, по сути системно организованного, - в современном понимании, закономерно привела в итоге, к началу 80-х годов, к небывалой в мире социально-экономической, геополитически рациональной суперсистеме. Развернувшиеся в 70-е годы системные исследования (под влиянием успехов Запада в освоении системных и кибернетических закономерностей), к сожалению, не успели опередить и предотвратить известную деградацию партийного комплекса управления общественным развитием. Но, очевидно, и не смогли бы, поскольку управление наукой, научным развитием общества традиционно оставалось партийно-властным. Тем не менее, многие ученые оставили в научно-философском наследии множество общественно полезных работ. Автору удалось найти их (уже в эл. формате) и представить читателям, по ходу своих исследований и публикаций. Здесь видится полезным выделить из этого множества наиболее емкие работы: во-первых, можно сказать, пионеров системного исследования общества, - В.Г. Афанасьева [24] (и др.), Э.С. Маркаряна [28], а также монографии И.В. Прангишвили (бывшего директора ИПУ АН СССР) [29] и ведущего философа ИФ РАН Ю.М. Резника [30]. Множество остальных работ по системным исследованиям представлено автором в предыдущих публикациях. Все они, начиная, кстати, от указанной здесь обобщающей коллективной работы немецких ученых (70-х годов) по общей биологии [27] показывают фундаментальное значение системной организации в естественной живой природе, в человеке и обществе. Надо заметить, что и рассматриваемые здесь процессы рационализации (оптимизации) являются наиболее успешными (как показывает великий опыт) при системной их организованности, при системном исследовании объектов (предметов) рационализации, - как и все процессы успешной деятельности человека, производственных групп и больших организаций (корпораций).

Продолжая тему рационализации и оптимизации, надо заметить также, что цели этих разумных, интеллектуально-машинных уже процессов совпадают, - то, что рационализировано, может быть теперь (с обретением адекватных средств) и оптимизировано. Остается, однако, нерешенной давняя уже (наследуемая) проблема общественно адекватных экспертных систем, то есть использующих в качестве высших критериальных установок высшие общественные цели, - определяемые объективно действующими над обществом и каждым человеком законами и закономерностями, как со стороны природы, так и мирового сообщества. По авторским сведениям (из публикаций) эта общественно важная, многое определяющая в общественном развитии проблема формирования (академическим сообществом) высших экспертных систем видится уже предельно обостренной, усугубляемой к тому же общим, воспроизводственным интеллектуальным спадом в научно-философском сообществе. Пока что, - под давлением проблем общего и специального образования, Российской академии наук поручено организовать экспертизу учебников. Но действительно прогрессивные для общества знания, которые должны определять содержание учебников, несомненно, требуют опережающей экспертизы. В то же время, вопрос общественной прогрессивности знаний выдвигает на первое место для высшей академической экспертизы задачу предельной общественной рационализации (рефлексивной переработки, общественной оптимизации), - по высшим общественным целям предстоящего развития, фундаментальной парадигмы социально-экономического развития.

Думается, иерархическая структура экспертных систем, с межотраслевыми (междисциплинарными в научном плане) связями, должна выстраиваться сверху, со стороны академического сообщества. В вопросах «мышления о главном» (для общества, страны) оно, думается (как высшая функциональная структура общественного сознания, - здесь уместна системная аналогия с «высоко знающим» человеком) не должно ожидать решений и указаний от Власти (по традиции). Судя по публикациям, указанные системы могут быть сформированы, на базе интеграции высших, наследуемых и новых, системных знаний о человеческом обществе (фундаментальных знаний) и научно-историческом развитии России, СССР и новой России, Российской Федерации.

Современное функционирование научного сообщества определено известными «правилами» финансирования, поэтому видится необходимым инициировать их изменение, со стимулированием деятельностей по целям общественно рационального, целерационального функционирования всего научного сообщества России. Проблема научного, научно управляемого, - посредством экспертных систем, развития общества жестко связана, - как хорошо понятно, с коммуникацией ученых, которая ввиду смены парадигмы развития существенно деградировала по рыночным интересам и целям, и потому, несомненно, требует общественно целевой рационализации. В этом плане надо представить читателям коллективную монографию ведущих ученых [31] (с которой можно ознакомиться через указанные выше библиотеки).

Адекватного экспертного изучения требуют и современные ИТ-«прорывы» в развитии «финансовой экономики», - опять же и несомненно, со стороны высших экспертных систем. Эта экспертная деятельность, как уже хорошо понятно, особенно важна и остро актуальна в части именно политэкономического развития. С другой стороны, это развитие, несомненно, должно определяется наиболее полным научным самопознанием, то есть фундаментально научным, которое предстоит еще рационально организовать. И в этом главном Деле никак не обойтись без адекватной, наивысшей экспертной системы.

В плане финансового развития на первый план выдвигается, например (кроме прочего), экспертная задача по развитию так называемого «майнинга» международной криптовалюты, в связи с имеющейся (в теоретических исследованиях, еще с конца прошлого века) альтернативой – обоснований использования энерговалюты (которая может быть минимизирована по общественной стоимости (энергостоимости) до ничтожной величины). Общественную, экономическую рациональность энергостоимости, выражаемой внутренними и внешнеторговыми денежными (валютными) единицами, знаками, предварительно исследовали многие отечественные ученые и автор (в своих недавних публикациях) [26]. Возникает впечатление, что ведущие экономисты-финансисты не понимают фундаментального значения энергии и универсального ее носителя во всем общественном и общемировом «экономическом» и прочем целевом движении.

Возвращаясь к выдвинутой автором концепции «рационального общества», можно предложить теперь, на основании изложенного, следующую дефиницию:

«Рациональное общество» — это общество, в котором постоянно осуществляются предельно интеллектуальные и общественно целесообразные процессы рационализации и оптимизации в различных направлениях и масштабах, обеспечивающие необходимое и достаточное его могущество в окружающем мире.

Думается, приведенные выше сведения и суждения, и привлеченная научная литература, особенно непосредственно по тематике рационализации и оптимизации, рациональности общества, послужат развитию системного мышления в научно-философском сообществе о рациональном для России и ее содружества развитии в условиях существующего и прогнозируемого мирового сообщества.

Литература

1. Труфанов Д.О.: 1) Рациональность как предмет социологии // Вестник Томского государственного университета. 2018. № 435. С. 94–107.; 2) Рациональность как фундаментальная характеристика социальных систем. Постнеклассический (универсумный) подход: монография. Красноярск: Сиб. федер. ун-т, 2013. – 124 с.

2. Васильев А. Рациональное общество. В 5-ти томах. Издательские технологии (Ridero). 2022, 2023. URL: https://ridero.ru/books/racionalnoe_obshestvo/

3. Пружинин Б. И. Рациональность и историческое единство научного знания. — М., 1986.

4. Автономова Н.С. Рассудок, разум, рациональность / отв. ред. В.А. Лекторский. М.: Наука, 1988.

5. Гайденко П.П., Давыдов Ю.Н. История и рациональность: Социология М. Вебера и веберовский ренессанс. М.: Политиздат, 1991. — 367 с.

6. Исторические типы рациональности / Отв. ред. В.А. Лекторский. Т.1. М., 1995. 350 с.

7. Рациональность как предмет философского исследования / Отв. ред.: Б.И. Пружинин, В.С. Швырев. М., 1995. 225 с.

8. Федотова В.Г.: 1) Хорошее общество. М.: Прогресс-Традиция, 2005. 544 с.; 2) Хорошее общество. Социальное конструирование приемлемого для жизни общества / под ред. В.Г. Федотовой. М.: ИФ РАН, 2003. — 183 с.

9. Порус В.Н. Рациональность, наука, культура. М., 2002. – 273 с.

10. Мораль и рациональность / Отв. ред. Р.Г. Аnресян. М., 1995.

11. Рациональность и её границы: Материалы международной научной конференции «Рациональность и её границы» в рамках заседания Международного института философии в Москве (15–18 сентября 2011 г.) / Рос. акад. наук, Ин-т философии; Отв. ред.: А.А. Гусейнов, В.А. Лекторский. – М.: ИФРАН, 2012. – 233 с.

12. Геллнер Э. Разум и культура. Историческая роль рациональности и рационализма. (Ernest Gellner. Reason and culture. The historic role of rationality and rationalism.Blackwell. Oxford UK & Cambridge USA, 1992) — M.: Московская школа политических исследований, 2003. — 252 с.

13. Вебер Макс. История хозяйства. Очерк всеобщей социальной и экономической истории. «Наука и Школа». Петроград, 1923.

14. Олейников А. А. Политическая экономия национального хозяйства. / Отв. ред. О. А. Платонов. — М.: Институт русской цивилизации, 2010. — 1184 с.

15. Лопатников Л. И. Популярный экономико-математический словарь. - 3-е изд., дополненное. М.: Знание, 1990. - 256 с.

16. Микиша А. М., Орлов В. Б. Толковый математический словарь. Основные термины, около 2500 терминов. М.: Изд. «Русский язык», 1989. 244 с.

17. Флекснер Курт. Ф. Просвещенное общество. Экономика с человеческим лицом. М.: «Международные отношения», 1994. – 298 с.

18. Моисеев Н.Н.: 1) Социализм и информатика. М.: Политиздат, 1988. 285с.; 2) О механизмах самоорганизации общества и месте Разума в его развитии // Социально-политический журнал. 1993. № 8. С.109; 3) Судьба цивилизации. Путь разума. М., 1998; 4) Универсум. Информация. Общество. М.: Устойчивый мир, 2001. 200 с. (Гл. 14, 15); 5) Заслон средневековью. Сборник. М.: Тайдекс Ко, 2003. — 312 с. (Библиотека журнала «Экология и жизнь»).

19. Корицкий Э.Б. (сост.). У истоков НОТ. Забытые дискуссии и нереализованные идеи. Ленинград: Изд-во ЛГУ, 1990. 336 с.

20. Корицкий Э.Б. Научный менеджмент: российская история. СПб.: Питер, 1999. 384 с.

21. Файоль А., Эмерсон Г., Тэйлор Ф., Форд Г. Управление - это наука и искусство / Сост. Г.Л. Подвойский. М.: Республика, 1992. 349 c.

22. Добрынин Н.М. Государственное управление: Теория и практика. Современная версия новейшей истории государства. Том 1. Учебник / Науч. ред. А.Н. Митин.- Новосибирск: Наука, 2010. 407с.

23. Атаманчук Г.В. Теория государственного управления. М.: Омега-Л, 2010. 525 с. — (Университетский учебник)

24. Афанасьев В.Г.: 1) Научное управление обществом: (Опыт системного исследования). 2-е изд., доп. М.: Политиздат, 1973. 391 с. URL: https://search.rsl.ru/ru/record/01007238585/; 2) Общество: системность, познание и управление. М.: Политиздат, 1981. 432 с.; 3) Человек: общество, управление, информация: опыт системного подхода. М.: Либроком, 2019. 208 с.

25. Васильев А.И.: 1) Деньги, знания и государство: К синтезу новой политической экономии // «Академия Тринитаризма», М., Эл № 77-6567, публ.28939, 18.04.2024; 2) К осознанию оснований новой политической экономии // Там же. Эл № 77-6567, публ.28930, 11.04.2024; 3) К системному осознанию «труда» и «экономики» в эволюционно-историческом развитии общества // Там же. Эл № 77-6567, публ.28135, 27.10.2022; 4) Общественное производство и развитие: размышления концептуального плана // Эл № 77-6567, публ.21801, 17.02.2016.

26. Васильев Александр: 1) Деньги, знания и государство: К синтезу новой политической экономии. Издательские решения, 2024. – 162 с.; 2) Метаэкономия рационального общества: Научно-исторические и социально-системные основания. Издательские решения, 2024. – 288 с.

27. Основы общей биологии. Пер. с нем. / Под общ. ред. Э. Либберта. М.: Мир, 1982. - 440 с.

28. Маркарян Э.С.: 1) Вопросы системного исследования общества. М.; Знание, 1972; 2) Интегративные тенденции во взаимодействии общественных и естественных наук. Отв. ред. Д.И. Дубровский. Ереван. Изд. АН Арм. ССР. 1977; 3) Теория культуры и современная наука: (логико-методол. анализ). М.: Мысль, 1983. 284 с.

29. Прангишвили И.В. Системный подход и общесистемные закономерности. М.: СИНТЕГ, 2000. - 528 с.

30. Резник Ю.М. Введение в социальную теорию: Социальная системология / Ю.М. Резник; Ин-т человека. М.: Наука, 2003. – 525 с.

31. Коммуникативная рациональность и социальные коммуникации / под ред. И.Т. Касавина, В.Н. Поруса. М.: Альфа-М, 2012. – 464 с.

Приложение

---

Рациональность как предмет философского исследования / Отв. ред.: Б.И. Пружинин, В.С. Швырев. М., 1995. Текст доступен в формате PDF (15572Кб)

---

 

[Обсуждение на форуме «Публицистика»]