Итак, мы уже выяснили, что проблематика, связанная с необходимостью обеспечения надлежащего функционирования Закона Совести, определяя эссенциальное ядро теологических доктрин основных авраамических религий, является для них абсолютно приоритетной. В иудаизме соблюдение этого Закона поддерживается, прежде всего, «страхом Божиим»; в христианстве тем дополнительным стимулом, который этот «страх Божий» одновременно и «благонастраивает», является фактор стяжания Святого Духа; а в исламе «страх Божий» актуализируется реализацией принципа прямого апеллирования к естественнонаучному инструментарию, используемому в инфоструктурах аппарата точного математического программирования и «протоколирования»…

Ну а поскольку механизмы реализации всех трёх упомянутых систем стимулирования и контроля этического поведения людей тщательным образом проработаны именно в органоне концепта ТСК, то, с учётом всего изложенного в предыдущих Частях настоящей статьи, мы уже вплотную подходим к возможности положительного ответа на вопрос: «Существуют ли некие глубинные, но до последнего времени надлежащим образом не выявленные и отчётливым образом не обозначенные пласты теологических платформ авраамических религий, на основе онтологической близости которых можно было бы достичь конструктивного взаимодействия между приверженцами иудаизма, христианства и ислама?»...

Но, прежде чем такой ответ будет окончательно сформулирован и подтверждён, нам необходимо проработать ещё некоторые важные «детали» и «нюансы»… Так, возвращаясь к определению понятия «Совесть» со стороны крупнейших мировых мыслителей, приведём ещё и высказывание на этот счёт Георга Вильгельма Фридриха Гегеля (1770-1831): «Совесть, в отличие от законов, бесправна в государстве, ведь если человек взывает к своей совести, то у одного может быть одна совесть, а у другого - другая. Чтобы совесть была правой, необходимо, чтобы то, что она признаёт правым, было таковым объективно...» И именно такую «объективизацию» имел в виду Апостол Павел, когда писал не просто о совести, а именно о «доброй совести»: «Молитесь о нас; ибо мы уверены, что имеем добрую совесть, потому что во всём желаем вести себя честно». (Евр., 13:18) Но что может считаться «объективизацией» применительно к столь многосложному понятию, каковым является категория «Совесть», и в чём именно проявляется «онтологичность» самого Закона Совести?... Подобные дискурсы всегда следует начитать с понятийных определений, прибегая в том числе к этимологическому анализу… Слово/понятие «совесть» в некоторых языках, в частности, во всех романских («conscientia», «conciencia», «coscienza», «cuscenza» и т.д.), а также хотя и в относящемся к германским, но активно использующим романские корни и ставшим уже по факту языком международного общения английском, отождествляется с понятием «сознание» (английское «conscience», где «science» означает «наука», а «con» - либо предлог «с» либо предлог/предикатив «против»)... Также и во многих других языках – с понятием «совесть» всё достаточно запутано и неоднозначно… А вот уже в некоторых славянских языках, и, в частности, в русском слово/понятие «Со-Весть» в этимологически обоснованном контексте можно трактовать как информационную связь человека с Высшим (Божественным) Управлением (Системой Творения), которая базируется на сложном алгоритме протоколирования сущностного взаимодействия («Со») внутренней информационной структуры человека со внешними эволюционно направляющими влияниями, транслируемыми по инфо-каналу корректировочного энио-оповещения («Вести»). И в такой трактовке Закон Совести обретает уже онтологичность, ибо он соблюдается, либо нарушается людьми не потому, что они формально соблюдают либо нарушают те или иные морально-этические нормы и предписания социума (имеющие, безусловно, важное значение для самого этого социума, но онтологически представляющие собой фактор субъективно-опосредствованный), а в силу того, что каждый человек объективно соблюдает, либо нарушает «лимит негативации» вышеупомянутого алгоритма протоколирования сущностного взаимодействия, и каузально поддерживает, либо не поддерживает в чистоте и открытости свой собственный Канал Сущностной Связи, что является уже фактором первично-экстроспективным, а значит – мгновенно и безукоризненно точно регистрируемым с помощью высочайших энио-эволюционных технологий... И, конечно, именно о таких «ангельских технологиях контроля соблюдения Закона Совести» писал Василий Великий: «суд будет происходить прежде всего в совести человека, в его памяти и уме... какой-то несказанной силой, в мгновение времени, все дела нашей жизни, как на картине, отпечатлеются в памяти нашей души… словно в зеркале, увидит человек образы содеянного им…», и именно на эти технологии точного математического инфо-протоколирования ссылаются аяты Корана: «Что это за книга! В ней не упущен ни малый, ни великий грех – всё подсчитано…»

Ну а сегодня эта «небесная/божественная объективизация» категории «Со-Весть» становится верифицируемой уже и на «земном плане». Поскольку же происходит это благодаря использованию научной методологии концепта ТСК, то нам в этой связи необходимо прояснить также и вопрос применимости в теологических доктринах авраамических религий концепции конкордизма, в соответствии с которой согласование религиозно-символических взглядов на миротворение возможно и необходимо в том числе и со взглядом сугубо научным, ибо между Словом Божьим и объективными данными естествознания никаких противоречий не должно быть уже по определению... Элементы конкордизма встречаются в иудейской каббале и святоотеческой литературе (например, у того же святого Василия Великого), а история этого понятия прослеживается на протяжении всего развития христианской мысли. Но дело в том, что трудности, с которыми постоянно сталкивается конкордизм, обусловлены регулярно меняющейся научной картиной мира, ибо устаревшими со временем становятся даже те научные знания, которые на момент своего появления являлись самыми инновационными и прогрессивными… И вот, учитывая данное обстоятельство, вернёмся теперь к романо-англоязычной версии понятия «совесть», где корневая часть определяющего его слова (в английском - «science») означает «наука», и, базируясь на этом, проанализируем фактор открытой «наукоцентричности» взгляда на совесть в исламе, ибо присутствие этого фактора в содержании аятов Корана, как мы видели, отвечает «романоязычной этимологии» в степени заметно большей, нежели это можно обнаружить в текстах как Ветхого, так и Нового заветов...

Да, в предыдущих Частях настоящей статьи мы уже отмечали, что Коран действительно является «наукоцентричным». Но такая его характеристика вовсе не означает, будто всё сказанное в Коране является «безупречно научным». Напротив, порядка 225 противоречий с научными данными в своей священной книге находят даже некоторые исламские богословы: например, в Суре 18:86 утверждается, что «солнце закатывается в мутный источник», в Сурах 2:22, 13:3 и многих других Земля описывается как плоская (хотя теория о её шарообразности была выдвинута Пифагором за 1000 лет до появления Корана), в Суре 16:15 говорится о том, что «горы обеспечивают Земле устойчивость», в Суре 2:29 - что «Земля существовала уже до появления Вселенной», в Коране неверно трактуются явления из области зоологии (Сура 39:6), физиологии (Суры 86:5-7, 16:66), эмбриологии (Сура 23:12-14) и т.д. и т.п. Если бы «безусловная и вневременная научность» Корана была бы действительно с очевидностью подтверждена, то ислам давно и безоговорочно приняли бы не только учёные всего мира, но и все здравомыслящие люди. Но подобное невозможно, во-первых, в силу тех причин, которые были отмечены ранее в связи с анализом понятия «конкордизм», а во-вторых, по отношению к Корану приложимо также и всё то, что в предыдущих Частях настоящей статьи говорилось относительно различных противоречий, ошибок и неувязок (исторических анахронизмов, логических коллизий, естественнонаучных казусов и т.д.), выявленных в Танахе и Новом Завете: как и в случае с книгами Библии, при рассмотрении текстов Корана нам следует помнить, что «Коран есть Слово Божие, выраженное человеческим языком через избранных людей», а значит, при создании Корана Бог пользовался той культурной средой и обычаями той эпохи, в которой эти «уполномоченные» люди жили. Отсюда - двоякая природа коранических текстов, в которых божественное оказывается перемешанным с «человеческим» и даже со «слишком человеческим» (фактор возможной отягощённости, связанной с «аффективной эпилепсией», рассматривать мы здесь не будем). А это означает, что, отделяя в поисках «баланса истины» божественные зёрна от человеческих плевел, мы, как и в случае с Библией, имеем право относиться к кораническим текстам с достаточной критичностью, подвергая разумному сомнению всё то, что написано человеческой рукой…

Конечно же, на это обязательно возразят, что, дескать, в отличие от «всего лишь богодухновенных библейских книг, написанных людьми», Коран продиктован на арабском языке самим Аллахом: «Мухаммад получил Коран непосредственно от Всевышнего через его ангела Джабраила, и поэтому Коран, будучи Совершенным Писанием, существует извечно в неизменном виде…» Однако, имеются многочисленные свидетельства того, что на самом деле Коран всё же подвергалась достаточно существенным изменениям, искажениям и корректировкам. Изучение мусульманских же источников неизменно указывает нам на то, что в Коран добавлялись слова, из него исчезли аяты и целые суры и, более того, большая часть Корана была безвозвратно утеряна... Вот, например, что известно о потери большей части Суры 33: «Аль-Ахзаб» («Сонмы»): «Аль-Муттаги Aли бин Хусам Аль-Дин в его книге "Мухтасар Канз Аль-Уммал", напечатанной со сносками на Муснад Имама Ахмада (том 2, стр. 2) в его хадисе относительно главы 33, сказал, что Ибн Мардавайх сообщил, что Хузейфа сказал: "Умар спросил меня, сколько аятов содержатся в суре Аль-Ахзаб? Я сказал: 72 или 73 аята. Он сказал, что она (сура Аль-Ахзаб) была почти такой же большой как сура "Аль-Бакара" ("Корова"), которая содержит 287 аятов, и в ней имелся аят о забрасывании камнями"» (Подтверждение этих слов можно найти также в Тафсирах Дурр Мансур том 5, стр. 180 и Аль Итган том, 2 стр. 25.) [22]

При жизни Мухаммада (а Послания он получал на протяжении двадцати трёх лет) изустно передаваемые тексты Корана последователи Пророка старались заучивать наизусть (такие люди с хорошей памятью назывались «курра»), те же, кто владел грамотой, пытались беспорядочно записывать их на любых подручных предметах и материалах: на листьях финиковых пальм, кусках дерева, плоских камнях, коже (пергаменте), костях (лопатках), монетах, стенах зданий… И хотя обязанности писца Мухаммада в последние годы его жизни формально исполнял один человек - Зейд ибн Сабит – но, по факту, после смерти Пророка текст Корана представлял собой набор из весьма разрозненных реконструкций воспоминаний последователей Мухаммада… Преподаватель «Коллеж де Франс» и завкафедры истории Корана Франсуа Дерош говорит: «Как нам известно, в обращении были лишь отрывки. Из рассказов современников мы можем лишь узнать, что у кого-то был такой-то фрагмент Корана…» Ну а тем временем, в постоянных битвах, которые вели мусульмане, погибали многочисленные «курра» и помнящие наизусть большие куски Корана «хафизы», в результате чего значительная часть Корана была утеряна.., [22]

Как мы знаем, окончательная стандартизация сводного (собранного из многих фрагментов) текста Корана состоялась около 650 г. при праведном халифе Усмане ибн Аффане (644-656), который из нескольких вариантов прочтения текста оставил один, а все остальные распорядился сжечь. К этому времени большая часть мусульман, слышавших аяты Корана непосредственно от самого Пророка, уже умерла, и в этой связи эксперт по исламу Клод Жийо пишет, что священным «Коран Усмана» древние толкователи не считали, называя некоторые его части «ошибками писцов» и требовали заменить их другими... В частности, лидеры одной из мусульманских сект тех времён оспаривали существование в Коране суры 12, посчитав её богохульнической из-за истории любви Йусуфа (сына Иакова Иосифа) и замужней женщины. Небезупречным «Коран Усмана» признают сегодня и многие шииты, которые считают, что, по наущению халифа Усмана и его родичей Омейадов, Зейд ибн Сабит изъял из текста откровений все упоминания об Али ибн Абу Талибе, которого в шиитском исламе чтят как единственного праведного халифа, и поэтому некоторые суры Корана в шиизме толкуются иначе, нежели в суннизме... Особый взгляд на главную книгу мусульман имеют также и представители так называемого «коранического ислама», который по многим вопросам противостоит традиционному суннизму: «кораниты» выступают против некоторых предписаний Корана (необходимости обрезания, хаджа, отпускания бороды мужчинами, ношения хиджаба женщинами…), а также отвергают религиозный авторитет хадисов, считая, что их кодификация и записывание привели к появлению отличных друг от друга версий сунны среди шиитов, ибадитов и суннитов (за это остальные мусульмане называют коранитов «отрицателями хадисов», «munkirū al-ḥadīṯ»)… [21]

Конечно, в вопросе аутентичности существующей версии Корана мы должны всецело полагаться на безальтернативность божьего промысла, но на самом деле даже и сама исламская традиция признаёт, что, помимо стандартного «Корана Усмана», существовали независимые кодексы Корана как минимум ещё двух сподвижников Пророка: Абдуллы ибн Масуда и Убайи ибн Кааба, и что допускается до 14 (со слов Пророка – до 7) различных прочтений Корана, которые называются «кираатами»... Однако особый интерес для исследователей представляет в этом отношении так называемая «Санская рукопись», которая была случайно обнаружена йеменскими рабочими во время реставрации в 1972 году Великой мечети Саны. Данная находка была идентифицирована учёными как «Коран-палимпсест», поскольку тексты этой рукописи, написанной шрифтом хиджази на 12000 фрагментах пергамента, состоят из двух слоёв. Но если текст верхнего (позднего) слоя в значительной степени соответствует стандартному «Усманскому Корану», то находящийся под ним более ранний текст, который был стёрт, но, благодаря присутствию в чернилах металлов, с помощью ультрафиолетового света и компьютерной обработки всё ещё читается, содержит множество существенных отклонений от канона и не соответствует ни одному известному порядку Корана… Американский профессор исламоведения и теологии Габриэль Саид Рейнольдс пишет: «нижний текст санского палимпсеста не только не согласуется со стандартным текстом, читаемым сегодня во всём мире, но и не соответствует вариантам, описанным в средневековой литературе для тех кодексов, которые хранились сподвижниками Мухаммеда… можно предположить, что это остаток версии, которая каким-то образом уцелела после того, как Усман сжёг все версии Корана, кроме своей собственной… санская рукопись почти наверняка является самой древней рукописью Корана…» [34][25]

Помимо прочих отличий, в нижнем тексте Суры 9 «Санской рукописи» отсутствует аят 85, но для целей нашего исследования особо актуальным представляется тот факт, что эта Сура начинается с «Басмалы» («БисмиЛляхир-Рахмаанир-Рахиим», «Во имя Аллаха, Милостивого, Милосердного!»), хотя следующая за ней строка является запретительной: «la taqul bi-smi Allahi» («Не говори "во имя Аллаха"»)… И нетрудно предположить, что столь неожиданное вторжение в основной канонический текст подобной запретительной инструкции по чтению является для традиции письменного Корана случаем беспрецедентным... О знаковой Суре 9 мы уже говорили в Части 1 настоящей статьи именно потому, что она – единственная из всех 114 Сур Корана, которая начинается не с обязательных вступительных слов «Басмалы». Поскольку же, как мы выяснили это в Части 1, безусловная значимость «главного и ключевого числа Корана - 19» заключается прежде всего в том, что оно зеркально отражает в арабской абджадии буквы «Алиф», с которой начинается слово «Аллах», и «Мим», с которой начинается имя «Мухаммад», то, с учётом того, что в 9-й Суре Корана Пророк говорит без Басмалы (а значит как бы непосредственно от себя самого), 9-я Сура вполне правомерно может быть названа «Сурой Пророка Мухаммада»… Ну а перед тем, как дать этому феномену вменяемое объяснение и адекватную интерпретацию, вспомним ещё и о том, что исторически 9-я Сура явлена Пророку в Медине, в 9-м году Хиджры, то есть в 9-м году от переселения мусульманской общины под руководством Пророка Мухаммада из Мекки в Медину. И это обстоятельство, которое превращает Суру «Ат-Тавба» («Покаяние») в «Суру Двойной Девятки» имеет чрезвычайную значимость по той причине, что в исламе летосчисление ведётся именно с года Хиджры (с 16 июля 622 года по григорианскому календарю), ибо в результате переселения Пророка и его последователей-единомышленников в Медину (тогда ещё - «Ясриб») стало возможным создание первого в мире ханифско-мусульманского государства, в котором представители всех авраамических религий сосуществовали в мире и согласии… [32]

Важным для нас обстоятельством является также и то, что Сура 9 «Покаяние» (другое её название - «Отречение»), будучи ниспосланной Пророку в числе последних, связана по времени с так называемой «Битвой при Табуке» (октябрь 630 г.) – тоже последней и самой крупной военной экспедицией Мухаммада («Экспедицией Усры»). Хотя предполагаемое столкновение с огромным войском христианской Византии, отправленным императором Ираклием I в северо-западную Аравию для сдерживания экспансии набирающих силу мусульман, реально и не состоялось, но, ознаменовав собой первое крупное противостояние (пусть пока и символическое) христианской и исламской цивилизаций, оно послужило основанием для окончательного установления шариатских взаимоотношений между мусульманами и «неверными» в том числе и из числа достаточно высоко чтимых до этого Мухаммадом «людей Писания»… [24]

Ну и вот, отсутствие Басмалы у содержащей 129 аятов мединской Суры 9 «Ат-Тавба» в исламской традиции принято объяснять одной из следующих причин:

1. Сура 9 выступает продолжением предыдущей Суры 8 («Аль-Анфаль», «Добыча»);

2. «Пропущенная Басмала» уже содержится в 30-м аяте другой девятеричной Суры 27, где в аятах 22-44 говорится о реакции царицы Савской на письмо к ней от Сулеймана (царя Соломона);

3. Сподвижник Пророка Абдулла ибн Аббас объясняет отсутствие Басмалы так: «Слова Басмалы несут в себе милость Всевышнего и безопасность, а 9-я сура - это возглас негодования в адрес лицемеров и безбожников, нарушивших мирный договор». Иначе говоря, согласно такому объяснению «Басмала является Защитой Милостивого и Милосердного Аллаха, а в 9-й Суре такая Защита устраняется мечом Пророка…»;

4. «Истинное знание о смыслах коранических глав и мудрости, что заложена в них, ведомо только Всевышнему и Его Посланнику... Учёные-богословы могут только предполагать в поисках отблесков Божественной мудрости, которая безгранична...»

Первое объяснение представляется малоубедительным, второе – явно надуманными, а 3-е и 4-е надо рассматривать комплексно и к тому же с учётом ещё одного важного обстоятельства... Дело в том, что коранит Рашад Халифа, о котором мы писали в Части I настоящей статьи, и который за своё стремление выявить в Коране «код 19» поплатился жизнью, утверждал, что последние аяты суры 9 (128 и 129) были добавлены в Коран «не от Аллаха», ибо на это, кроме всего прочего, указывает тот факт, что их достоверность подтверждена только одним свидетелем, при необходимости для этого как минимум двух. И данный факт действительно зафиксирован в хадисе 7425 из «Сахих аль-Бухари»: «Зейд ибн Сабит, да будет доволен им Аллах, сказал: "Абу Бакар послал за мной (посланца, приказав мне собирать Коран), и я начал собирать Коран. Последние два стиха суры Ат-Тавба я обнаружил только у Абу Хузеймы аль-Ансари. Кроме него я не обнаружил их ни у кого..."» Да, конечно, коранит Рашад Халифа выдвинул вышеупомянутое предположение, руководствуясь исключительно своей «idee fixe», связанной с необходимостью обоснования «концепции кода Корана 19», но здравое зерно явной истины в его предположении существует и без отсылки к этой концепции, ибо своим мягким настроем и примиренческим содержанием аяты 128 и 129 на самом деле резко контрастируют с текстом всей Суры. Вот они:

И это при том, что Сура 9 начинается с весьма резких и грозных ультиматумов в адрес «неверных», чередуемых с неоднократным появлением в ней так называемых «Строк меча» (9:5; 9:29; 9:123…), которые призывают к безжалостному истреблению всех «неверных» (немусульман), и из-за которых приверженцев исламской доктрины часто обвиняют в агрессивно-экстремистских наклонностях… Так в чём же тут дело, и где здесь «собака зарыта»?

Начнём с того, что поскольку в мекканский период своей деятельности пророк Мухаммад и его сподвижники подвергались всяческим нападкам, угрозам и издевательствам со стороны язычников-курайшитов (представителей правящего клана Мекки, хранителей Каабы), то уже с первого года Хиджры Мухаммад непрерывно вёл войны с «неверными». Первая крупная военная победа, одержанная мусульманами (мекканскими мухаджирами и мединскими ансарами) над курайшитами, произошла в сражении при Бадре (624 г., 2-й год Хиджры), которая, сопровождаясь боевым кличем «Аллаху Акбар!», положила начало различия между иманом и неверием. Но уже в третий год Хиджры произошло и первое крупного поражение мусульман от курайшитов в битве при Ухуде. В дальнейшем мусульмане одерживали над курайшитами победы, а в 8-й год Хиджры состоялась Битва при Муте, в которой трёхтысячное войско мусульман, сражаясь с двухсоттысячным византийским войском, сумело отойти с поля битвы и возвратиться в Медину с минимально возможными потерями, продемонстрировав тем самым народам, населявшим Аравийский полуостров, Палестину и Сирию силу веры, отвагу и храбрость адептов ислама…[31]

До «Битвы при Табуке» Мухаммад, помимо мелких стычек с курайшитами и бедуинами пустыни, пытался обращать в ислам местных христиан, а также занимался изгнанием из Медины и других городов и оазисов аравийского полуострова наиболее «упёртых» еврейских племён... Поэтому нетрудно понять, что в этот период Мухаммад был полностью поглощён проблемами сугубо политического и вполне «земного» характера: непрерывным ведением войн, организацией функционирования исламской уммы, а также устранением различных «лжепророков/мутанабби» (известно, что с Мухаммадом своими «божественными посланиями» пытались конкурировать другие аравийские «пророки» и «пророчицы», в частности, Мусайлима аль-Казаб и Саджах бинт аль-Харис...) И вполне естественно, что человеческий фактор стал уже сильно влиять (особенно учитывая возбудимую нервную конституцию Пророка) также и на сугубо пророческую деятельность Мухаммада... Исследователи ислама приводят множество примеров зависимости содержания и настроя откровений Корана от конкретных обстоятельств жизни Мухаммада. Так, при организации джихадистского движения при подготовке похода на пограничный византийский город Табук, вскрылись различные непредвиденные трудности в отношениях с предполагаемыми союзниками: арабы-бедуины пустыни интереса к джихаду не проявляли, а изначально сочувствующие Мухаммаду неофиты плели интриги, придумывая различные причины для того, чтобы отсидеться дома, (таких Мухаммад называл «лицемерами»). И по этой причине произошло, в частности, переосмысление Мухаммадом понятия «многобожники», к числу которых он стал уже причислять также и «людей писания» (ахль аль-китаб‎), включая иудеев («яхуди») и христиан («насара»), религиозный статус которых до этого был почти приравнен им к мусульманскому... Вообще, надо сказать, что о противостоянии мусульман с язычниками чаще говорится в 87-ми мекканских сурах, а о конфликтах с «людьми Писания и лицемерами» - в 27-ми мединских сурах.

Человеческий фактор определил и отношение Мухаммада к писаниям иудеев и христиан... Поскольку никаких свидетельств существования домусульманских переводов Библии на арабский язык до сих пор не выявлено (наиболее древние датированы IX веком), то ряд исследователей, основываясь на некоторых хадисах, выдвигает предположение о том, что с христианством Мухаммада ознакомил двоюродный брат его первой жены Хадиджи – христианин-эбионит (или назорей) Варака; но, судя по тому, что и как о христианах написано в Коране (а они там названы не арабским словом «masihiun», а «насара», то есть «назореи»), у Мухаммада по этой теме были и другие источники информации... Не умеющий читать и писать Мухаммад контактировал с христианами уже тогда, когда, будучи ещё подростком, водил караваны со своим дядей Абу Талибом: путешествуя по Аравии, Палестине и Сирии, Мухаммад на уровне сугубо изустного общения мог узнавать о христианстве от представителей его различных (преимущественно еретических) направлений. Это были и антихалкидонцы-яковиты, и преданные анафеме ещё на Третьем Вселенском (Эфесском) соборе несторианские монахи-диофизиты, и члены исчезающей секты иудействующих христиан-эбионитов, не признающих богосыновность Иисуса, и общины последовательниц мариологической ереси монахинь-коллиридианок, обожествляющих Деву Марию… Следы воздействия гностических христианских учений в Коране проследить несложно:

- Источником для появления коранических сюжетов о том, как новорожденный Иисус возвещал из колыбели: «Я - раб Аллаха» (Сура 19:30), и, будучи ребёнком, оживлял глиняных птиц (Сура 5:110), явилось апокрифическое «Евангелие детства от Фомы»; [15]

- Кораническая версия истории о том, что Иисус Христос избежал распятия и невредимым был вознесён к Аллаху (Сура 4:157,158) заимствована из апокрифического «Апокалипсиса Петра» и гностического «Второго трактата великого Сифа» (56); [16]

- Вымышленные сведения о том, что «Третьим Богом христиан» является мать Иисуса Дева Мария (Сура 5:116) проникли в Коран из вышеупомянутой мариологической ереси… И это при том, что в каноническом тринитарном догмате, который был сформулирован отцами Церкви и окончательно принят первыми двумя Вселенскими (1-м Никейским и 1-м Константинопольским) соборами уже в IV веке, то есть за триста лет до появления ислама, единосущная и нераздельная христианская Троица – это, конечно же, вовсе не «три Бога», а суть Единое Божественное Существо в трёх ипостасях, из которых третья ипостась есть Дух Святой, никакого, разумеется, отношения к Деве Марии (мусульманской праведнице Марьям бинт Имран) не имеющий…

Таким образом, можно утверждать, что представления Мухаммада о христианстве и связанных с ним ключевых персонажах явным образом находились вне русла апостольской и святоотеческой традиции, и по этой причине носили характер нецерковный и небиблейский... [36]

В Коране имеется также и значительный пласт заимствований из иудейской Аггады: например, кораническая история об Ибрагиме и идолах, изложенная в Суре 21:52-70, взята из Мидраша, который появляется в главе 38 книги «Бытие Рабба»; чудесный сюжет с удодом и царицей Савской (Сура 27:20–44) описана во Втором Таргуме к Книге Есфирь и т.д. Вообще, различными фантастическими (в духе «Сказок тысячи и одной ночи) историями из легендарной талмудической литературы и других небиблейских источников страницы Корана изобилуют, и это можно объяснить тем, что чудеса в исламе уже изначально рассматривались как подчинённые определенным естественным законам. Именно поэтому в Коране, который, по сути, снимает все противоречия между наукой и религией, так много различных (пусть и частично ошибочных, но вполне рациональных) объяснений различных природных явлений. В отличие от иудаизма и христианства, в исламе предпринимаются открытые попытки объяснить мироздание какими-то «божественными технологиями», имеющими своё адекватное отражение в науке. Ведь даже и Святой Дух в исламе («Рух аль-Кудус» в лице ангела-мукаррабуна Джабраила) решает задачи «технологической реализации» директив Аллаха. В полной же мере такой подход характерен для суфиев, которые считают чудеса следствием работы определенных механизмов воздействия на материю: чудотворения святых и праведников (любимцев Аллаха, «авлия») называются в исламе «карамат», а чудотворство людей, не являющихся искренними мусульманами, имеют характер сугубо магический и называются «истидрадж», «сахр» или «макр»... [28] Иногда коранические ссылки в «реферативном стиле» на Танах (сродни талмудическим ссылкам на Тору) нарушают его семантику и хронологию... Но поскольку на такие, например, вопросы: «А почему в Коране сестра Харуна (брата Моисея Аарона) Марьям является одновременно и жившей спустя 1200 лет матерью Иисуса?» (Сура 19:27,28), всегда готовы типовые ответы: «это всего лишь метафора принадлежности к роду Харуна» или «у Марьям бинт Имран был другой (неведомый христианам!) брат по имени Харун» и т.д. Ну, другой так другой… остановимся тогда в рассматриваемой нами знаковой Суре 9 на другом же значимом ветхозаветном персонаже: «Иудеи сказали: "Узайр (Ездра) - сын Аллаха"… Да погубит их Аллах!...» (Сура 9, аят 30) Но разве для столь безапелляционного утверждения имеются хоть сколько-нибудь серьёзные основания? Ведь, хотя талмудическая, как и вся еврейская традиция в целом, вполне справедливо чтит своего выдающегося первосвященника Ездру в качестве истинного праведника, но он в ней признан лишь только основоположником раввинистического иудаизма, и не более того: «…сей Ездра вышел из Вавилона. Он был книжник, сведущий в законе Моисеевом, который дал Господь Бог Израилев...» (Ездра, 7:6)… Иудеям никогда не приходило в голову называть «сыном Бога» даже и своего величайшего пророка, основателя иудаизма Моисея (Мусу), при том, что «не было более у Израиля пророка такого, как Моисей, которого Господь знал лицем к лицу» (Второзаконие, 34:10) Так что по своему религиозному статусу Ездра в иудаизме мог быть приравнен лишь только к одному из «малых пророков», и как мы об этом уже писали, именно такое его отождествление с малым пророком Малахией некоторые богословы как раз и инициировали... А из всего вышеизложенного уже следует, что фразу «Узайр (Ездра) - сын Аллаха» Мухаммад мог услышать лишь частным порядком и только из уст каких-то отдельных религиозных маргиналов… Кстати говоря, среди современных мусульманских теологов всё ещё нет согласия относительно того, можно ли вообще считать Узайра/Ездру пророком («наби») или даже праведником («салихом»), ибо в некоторых тафсирах муфассиры утверждают, что «в Таурате все значимые для арабов события искажены в пользу евреев», и что одним из главных виновников подобных искажений является именно Узайр, который совершил подлог, хотя «истинный (первоначальный) Таурат он знал наизусть»… [23]

Таким образом, как мы видим, все выявленные в Суре 9 «компетентностные неувязки» естественным образом укладываются в «концепцию смешения божественного с человеческим и слишком человеческим», актуальность которой мы уже продемонстрировали ранее в иудаизме и христианстве. И если не признать (как мы спокойно и рассудительно сделали это применительно к «компетенциальным ляпам» иудаизма и христианства) влияние человеческого фактора также и в изначально выстроенном на библейской доктрине исламе, то тогда, помимо всего прочего, вышеупомянутые «строки меча», которые омрачают Суру 9, будут восприняты мусульманами как прямой призыв Аллаха безо всякого разбора убивать всех «неверных»… И вот, предотвратить именно такой сценарий мы и призваны, скрупулёзно отделяя при этом в Коране «божественные зёрна от человеческих плевел». А посему, нам необходимо сосредоточиться не на критике вполне допустимых для раннего Средневековья «научных огрехов» Корана, а на извлечении пользы из его наукоцентричности. Безусловно признавая великую заслугу Мухаммада в приобщении посредством Корана многих сотен миллионов людей к магистрально-осевой для всего человечества авраамической духовной традиции, отметим, что, если в иудейской доктрине Бог создал людей для того, чтобы наставлять на путь истинный свой избранный народ, в христианстве – из любви ко всем своим земным чадам, то в исламе – чтобы с помощью своих ангелов и посланников совершенствовать технологии реализации принципа этического монотеизма…

Давайте теперь посмотрим: каким образом латентно заложенная в Суре 9 «семиотическая матрица» может быть обращена во благо ислама и всей авраамической традиции в целом?

Так вот… Многие мусульманские богословы считают, что, наряду со словами «Бойтесь того Дня, когда вы все вернётесь к Аллаху, и каждая душа получит сполна за то, что приобрела она себе (из добра или зла), и не одна из них не будет обижена» (Сура, 2:281), последними Мухаммаду были ниспосланы ещё и два последних аята Суры 9: «К вам явился Посланник из вашей среды. Тяжко для него то, что вы страдаете. Он старается для вас. Он добр и милосерден к верующим. А если они отвернутся, то скажи: "Мне достаточно Аллаха! Нет божества, кроме Него. Я уповаю только на Него, ибо Он - Господь великого Трона"»… Ну а через 9 (ДЕВЯТЬ!) дней после этих добрых и мирных напутствий Великий Пророк вернулся к Аллаху...

Поскольку же данные аяты транслируются без Басмалы, то Мухаммад, обнаруживая здесь свою сугубо человеческую ипостась, как бы непосредственно от себя лично говорит: «Люди, Я только человек, и поэтому могу действовать лишь в меру своих человеческих возможностей; у меня есть свои человеческие слабости, и в чём-то я могу ошибаться, а поэтому призываю вас критически мыслить и самостоятельно анализировать, ибо Всевышний дал вам для этого разум - Используйте его!.. В одном из хадисов вы прочтёте сказанные мною слова: "Прибавь себе разума, и прибавится близость твоя к Аллаху"…» [19] Ну а в плане божественно-провиденциальном, с помощью Суры 9 и связанных с ней событий Всевышний в очередной раз обратил наше внимание на кодировочное число «9», смысл и значение которого в полной мере могут быть раскрыты лишь только на основе применения к нему той «совестливой методологии», которая, будучи всецело имманентной для концепта ТСК, является универсальной и для всех авраамических религий…

Таким образом, уже можно прийти к заключению о том, что, обладая некой уникальной «контрольно-ревизионной» спецификой и явственным «функционалом кодификатора», Сура 9 («Сура Пророка Мухаммада»), обозначая, с одной стороны, основные линии противостояния ислама с иудаизмом и христианством, с другой стороны, указывает на присутствие в их отношениях действенного примиренческо-миротворческого потенциала… Так что именно на реализации этого потенциала, усиленного фактором органичной вписанности идеологического контента ислама в современную научно-мировоззренческую парадигму, глубоко воспринявшую и освоившую принципы эмпиризма и программирования, нам как раз и надлежит сосредоточиться…

И вот, уже с учётом всего вышесказанного, в последующих разделах настоящей статьи мы ещё ближе подойдём к возможности получения положительного ответа на ключевой для нас вопрос: «Существуют ли некие глубинные, но до последнего времени надлежащим образом не выявленные и отчётливым образом не обозначенные пласты теологических платформ авраамических религий, на основе онтологической близости которых можно было бы достичь конструктивного взаимодействия между приверженцами иудаизма, христианства и ислама?»...

ИСПОЛЬЗОВАННАЯ ЛИТЕРАТУРА

1. Enfi A. The Land of Holy Laws and The Immortality Aratta as First Interstate Communicator, Located on The Armenian Highland // Scientific Collection «InterConf», (31): with the Proceedings of the VII International Scientific and Practical Conference «Science And Practice: Implementation To Modern Society» (October 6-8, 2020) in Manchester, Great Britain, Peal Press Ltd., 224 p., pp. 133-143, ISBN: 978-4-272-00922-0

2. Enfi A. «The Chalice Of Peace And Knowledge In The Mysteries of Ararat and The Holy Spear» (International Peacemaking and Educational Megaproject) / «Чаша Мира и Знания в Мистериях Арарата и Святого Копья» (Международный Миротворческо-Просветительский Проект), URL: http://aramenfi.ru/ararat_chalice.html (Часть 1 «Так где же всё-таки располагался библейский Эдем и Земной Рай?»,на сайте автора: http://aramenfi.ru/ararat_chalice1.html)

3. Enfi A. Primordial Tradition and The Fourth Way: Battle of «Ideological Rivals» (Rene Genon vs Georgy Gurdjieff) // Scientific Collection «InterConf», (30): with the Proceedings of the I International Scientific and Practical Conference «Scientific Community: Interdisciplinary Research» on September 26-29, 2020. / InterConf – Hamburg, Germany: Busse Verlag GmbH, 236 p., pp. 84-95, ISBN: 978-3-512-31217-5

4. Enfi A. Kabbalah, The Way Of Conscience & Essence Coding Theory («Каббала, Путь Совести, Теория Сущностного Кодирования») // Journal of science / №10 2020 vol. 2, Editor in chief – Antoine LeGrange, Lyon, France, pp.51-62, IISN 3475-3281

5. Enfi A. «Sacred Numbers» of Ancient Civilizations in The Light of The Essence Coding Theory // X International correspondence scientific specialized conference «International Scientific Review of the Problems of History, Cultural Studies and Philology», November 19-20, 2019. – Boston. MA. USA., pp.22-35

6. Энфи А. С. Теория Сущностного Кодирования как универсальный научный субститут традиционных систем религиозной этики // Religion – science – society: problems and prospects of interaction: materials of the IX international scientific conference on November 1–2, 2019. – Prague.

7. Энфи А. «Путь совести» как нативный агрегатор религиозного этикогенеза // Science Time – 2019, № 11 (71) С. 51-59 (Первая Премия на Международном Конкурсе Научного Просвещения «Science Light – 2019»)

8. Энфи А. Теория сущностного кодирования как этический базис мировоззренческой парадигмы III-го Тысячелетия//Сборник научных трудов Материалы международной конференции «Валеология и эниология III-го тысячелетия» © Ялта, 2007 г. ® Симферополь, 2007 г.

9. Энфи А. Философские аспекты Теории сущностного кодирования: инновационные стратегии в контексте междисциплинарных исследований // Сборник материалов Всероссийской научной конференции «Современная философия в России: междисциплинарные исследования в контексте традиций и инноваций», Омск, 2014

10. Энфиаджян А. С. Концепция Теории Сущностного Кодирования и Парадигма Новой Этической Гносеологии // Сборник трудов Международной научно-практической конференции «Инновационно-технологическое развитие науки» (MNPK-158) / Агентство Международных Исследований, г. Стерлитамак, 2017, 238 с,

11. Арам Энфи, Тройная триада семиосферы этико-религиозных концепций эзотеризма, оккультизма, нумерологии и парапсихологии в параллелизмах теории сущностного кодирования // «Академия Тринитаризма», М., Эл № 77-6567, публ.27888, 31.05.2022

12. Библия в современном русском переводе // РБО, 2011 г., ISBN 978-5-855-244-342

13. Biblia Hebraica by. Kittel, Rudolf, 1853-1929; Beer, Georg, 1865

14. Талмуд (Вавилонский) ред. Переферкович, Н.А. и др., в 15 томах // Издательство: М.: Издатель Л. Городецкий, 2006 - 2022 г. ISBN: 979-5-203-02848-7

15. Книга апокрифов. Ветхий и Новый Завет // Амфора, 2007 г., ISBN 978-5-367-00380-2

16. Нудельман Р. Библейская археология. Научный подход к тайнам тысячелетий // Феникс, 2008 г., ISBN 978-5-222-12851-0

17. Талмуд (Вавилонский) ред. Переферкович, Н.А. и др., в 15 томах // Издательство: М.: Издатель Л. Городецкий, 2006 - 2022 г. ISBN: 979-5-203-02848-7

18. Коран (язык арабский/русский, перевод Эльмира Кулиева) // Издательский дом «Ummah», 2007, ISBN 5-94824-080-0

19. Абу Хамид ал-Газали. Воскрешение наук о вере — М.: Наука, 1980, с.94

20. Хадисы Пророка // Рипол Классик, 2009 ISBN: 978-5-386-01177-2

21. Климович Л.И. Книга о Коране. М., 1986.

22. Сахих Муслим //Академия познания, 2008

23. Массэ А. Ислам. М., «Наука», 1982

24. Грюнебаум фон, Г.Э. Классический ислам. 600–1258. М., «Наука», 1988

25. Мюллер А. История ислама. М., «Астрель», 2004

26. Крачковский И.Ю. Изучение избранных отрывков Корана в подлиннике / Коран. М., 1990.

27. Честертон Г. Вечный Человек. М. 1991

28. Шах Идрис. Понятие чуда в христианстве и исламе //Альфа и Омега. 2001.

29. Muir, William (1878). The Life of Muhammad from Original Sources. Princeton University.

30. Бартольд В. В. Ислам и культура мусульманства. - М.: Изд-во МГТУ, 1992.- 144 с.

31. Фролова Е.А. Ранний ислам, его социальная сущность и историческая роль // Наука и религия. 1971. № 10.

32. Беляев Е.А. Арабы, ислам и арабский халифат в Раннее Средневековье. - 2-е изд. - М,: Наука, 1966

33. Ибн Хишам. Жизнеописание Пророка Мухаммада. - М.: Издательский дом «Умма», 2002

34. Reynolds, Gabriel Said, ed. (2011). New Perspectives on the Qur'an: The Qur'an in its Historical Context 2. London: Routledge. doi:10.4324/9780203813539. ISBN 9780203813539. S2CID 193545147

35. Arthur Jeffery. The Foreign Vocabulary Of The Qur'an // Oriental Institute Baroda /Cairo.1938

36. Форвард М. Мухаммад: краткая биография / Пер. с анг. А. Гарькавого. - М.: ФАИР-ПРЕСС, 2002