Обстоятельный философский анализ качественной синергетической модели эволюции и самоорганизации сложных систем, разработанной на основе многолетних исследований в этой области в ИПМ им. М.В.Келдыша под руководством Сергея Курдюмова, выполнен в диссертации Елены Князевой (1). Она отметила, что в работе развёрнуты новые представления о конструктивной роли хаоса в процессе эволюции сложных систем любого типа, как природных, так и социальных. На её взгляд, синергетика наглядно демонстрирует многоликость хаоса и скрытые потенции малых флуктуаций, случайностей. «В процессах самоорганизации открытых нелинейных систем явным образом обнаруживается противоречивая, двойственная природа хаоса. Он то конструктивен, то разрушителен». Е.Князева таким образом резюмирует свои представления о конструктивной роли хаоса в процессах самоорганизации.

1. Хаос необходим для выхода системы на один из аттракторов, на одну из возможных структур; в научной среде – это увеличение разнообразия идей и концепций, что является необходимым условием недеформированного внутренне динамичного развития любой науки.

2. Хаос лежит в основе объединения простых структур в сложные, механизма согласования темпов его эволюции. Он выступает здесь как средство усложнения организации и как средство гармонизации темпов развития различных фрагментов сложной структуры.

3. Хаос может выступать как средство переключения, смены различных режимов эволюции системы, перехода от одной относительно устойчивой структуры к другой. Поскольку неизбежен распад сложных структур из-за неустойчивости вблизи момента обострения, обусловленного конечностью времени существования таких структур, то хаос в этом аспекте предстаёт как средство борьбы со смертью, поддержания организации более или менее длительное время.

С точки зрения синергетики, всякая нелинейная открытая среда скрывает в себе определённые формы будущей организации. Это перекликается, как отметила Е.Князева, с идеями древних философов о потенциальном и непроявленном, в частности, с космологическими представлениями Платона о неких первообразах в мире идей, которым стремятся подражать вещи видимого, всегда далёкого от совершенства мира. Она сделала вывод, что в природе, социуме и в сознании человека есть свои внутренние тенденции (стремления) и лишено смысла им противиться. «Всё равно они, подобно сильному речному течению, заставят двигаться в нужном направлении: в поле притяжения одного образца-аттрактора – к нему, а в поле притяжения другого аттрактора – к другому. В этом смысле идеи Платона звучат совершенно конструктивно и вполне материалистически» (1).

Изложенные выше представления о хаосе, весьма созвучны пониманию этого феномена Юрием Мамлеевым – известного метафизика и писателя, в его русской доктрине (2). На его взгляд, мы пока особенно не нуждаемся в «книжной» метафизике, ибо сама русская жизнь – пример живой метафизики. «Право быть самим собой дано Творцом. Отступление от него равносильно самоубийству». Обобщая метафизически значимые проявления России, Ю.Мамлеев выделил Сакральный Хаос как особый момент русского бытия, который есть «скорее космический источник, но, естественно, с мощным влиянием на нашу историю». Он считал, что Сакральный Хаос – это убежище всех тайных и высших «тенденций» Вселенной именно потому, что мы имеем дело не просто с Хаосом, в котором всё «смешено», но с Сакральным Хаосом, посредством которого реализуются все тайные «мысли» Божества о Вселенной, самые неожиданные и неописуемые повороты человеческой истории и Вселенной, возникает всё самое необычное, но предназначенное для свершения. Ю.Мамлеев отметил, что Сакральный Хаос, видимо, является источником хаоса русской жизни, так как всё имеет свою оборотную сторону, но на самом деле этот Хаос не только придаёт русской истории и динамике русского бытия непредсказуемые черты и повороты, но и защищает Россию. Защищает её от мирового порядка, идущего извне, или от порядка, который исчерпал себя. «И такой порядок никогда не победит Хаос, ибо Хаос больше порядка, да и сам порядок – только жалкая попытка создать золотую иллюзию стабильности, утихомирить бушующий под слабой короной порядка великий Океан Неведомого». Ю.Мамлеев полагал, что по причине склонности русской души к негациям Хаоса, к «анархии», нам необходим, чтобы «существовать» в истории, порядок, но только свой, «не посягающий на наше нутро, порядок, пусть даже по необходимости жёсткий, но свой».

Согласно доктрине Ю.Мамлеева, наша глубинная черта – непредсказуемость, как раз и является одним из признаков присутствия или проявления Хаоса, причём на его взгляд в нашем случае эта «непредсказуемость» и её последствия несут в себе, как правило, глубочайший духовный смысл. Это означает, что наш «родимый хаос» имеет на самом деле величайшее метафизическое измерение (2). Здесь следует отметить, что в контексте этих размышлений синонимом непредсказуемости, по смыслу, является спонтанность, которую Василий Налимов считал важнейшей характеристикой сознания (3). «Личность – это спонтанность!». Он полагал, что базовыми составляющими мышления являются воображение и созерцание; причём на его взгляд, вполне уместно предположение, что раскрытие воображения могло произойти спонтанно в результате употребления нашими далёкими предками растений-психоделиков. В.Налимов отметил, что термин спонтанность играл фундаментальную роль в Древнем Китае; его смысл может раскрыться через корреляционно связанную семантическую триаду: свобода – спонтанность – творчество. Согласно его пониманию, в этом термине заложено целое мировоззрение, чуждое привычному нам видению Мира как начала логически обусловленного и погружённого в систему причинно-следственных связей. «По своей природе спонтанность – это вселенское, космическое, нигде не локализованное начало… Индивидуальность личности проявляется здесь, может быть, только в том, что она, подключившись к космическим вибрациям вселенской семантики, может услышать то, что не слышат другие». Свои представления о спонтанности В.Налимов обобщает таким образом: спонтанность – это реальность другого мира, смежного нашему. Она не подчиняется причинно-следственным связям; не локализована в физическом пространстве – в нём она только проявляет себя; не персонализирована – персонализируется только её проявление; не ограничена временными рамками, она отождествляется с забеганием вперёд, что порождает завихрение времени. «Принадлежа другому миру, она не может умирать в нашем мире».

Ю.Мамлеев обратил внимание на любопытный факт: в античные римские времена жрецы императоров и полководцев были против вторжения в нашу землю. Они считали, что там их ждёт неминуемая гибель, ибо эта страна – страна Сакрального Хаоса. Поэтому естественно, на его взгляд, что Запад как историческое продолжение Древнего Мира (особенно Германия, а за пределами Запада – Япония) и воплощение разных образцов Мирового Порядка, никогда не сможет сломить Россию, а наоборот, находил в её снегах законную кармическую смерть. «Ибо Хаос всегда бездонней и необъятней Мирового Порядка, и никогда Порядок не сможет победить Хаос… Порядок как нечто организованное, но малое, не может противостоять бесконечности Хаоса, бесконечности России, её скрытым Великим Возможностям». Но при этом, как подчеркнул Ю.Мамлеев, важно осознать всю метафизическую глубину Присутствия Хаоса, его сакральность, его значение для России; «возможно здесь необходимо посвящение в тайны и онтологическую суть Хаоса» (2).

Метафизическую природу образования и эволюции Хаоса основательно исследовал В.Шмаков на основе метода космогонического сознания, поскольку наше сознание не может сразу воспринять органичное строение мира, и по необходимости должно расчленять целое на ряд более частных идей (4). Он подчеркнул, что при помощи этого метода «человек условно замещает истинную синархическую причинность искусственной генетической причинностью, т.е. последовательностью во времени, и, после познания отдельных членов этого ряда, вновь объединяет их в истинном синархическом единстве». Ввиду важности этой темы, являющейся по существу введением в монадологию В.Шмакова, представляется обоснованным конспективно изложить результаты такого исследования. Метафорически говоря, эту монадологию можно сопоставить с монадологией Г.Лейбница как квантовую механику с классической. Своеобразным промежуточным этапом развития этой области метафизики, можно считать монадологию известного математика Николая Бугаева, на взгляд которого монадологическое миросозерцание не противоречит науке, основывается на ней и «идёт рука об руку с идеальными задачами этики, социологии и со всеми глубочайшими учениями о Безусловном» (5). На заседании Психологического общества при МГУ, где обсуждался доклад Н.Бугаева на эту тему, известный психолог и философ Пётр Астафьев сделал вывод, что монадология должна быть положена в основание метафизики. Отметив достоинства работы Н.Бугаева, В.Шмаков подчеркнул, что она не улавливает резкой, непереходимой грани между ноуменальной иерархией монад и феноменальной иерархией множеств.

Непознаваемый Абсолют раскрывается в антиномии Трансцендентного Лика и Имманентного Лика; рождением этих двух Ликов утверждается антиномия двух миров – трансцендентного и имманентного (4). С этого момента вступает в силу закон аналогии Изумрудной Скрижали Гермеса Триждывеличайшего; согласно этому закону всякая идея ноуменального мира имеет своё феноменальное соответствие. Содержание Трансцендентного Лика есть потенциальный идеальный мир, содержание Имманентного Лика есть Хаос. Конечной целью потенциального идеального мира является претворение его в актуальный идеальный мир, конечной целью эволюции Хаоса является претворение его в совершенный иерархический организм – космос. Механизм раскрытия потенциальной иерархии потенциального идеального мира и организации Хаоса в иерархический космос один и тот же. «Он осуществляется законом взаимно сопряжённых дифференциаций и интеграций». Иначе говоря, в обоих процессах потенциальное единство претворяется в актуальное через утверждение множественности и её организацию по иерархии. В.Шмаков подчеркнул, что ноуменальное творчество проявляется только в организации феноменов. На первом этапе творчества реализуется антиномия единство – множественность. Потенциальный идеальный мир противопоставляет себя Хаосу как единство – множественность. На втором этапе полюсы этой антиномии взаимно отражаются друг в друге: потенциальный идеальный мир осознаёт себя как единство, стремящееся раскрыть множественность своего содержания, а Хаос – как множество должное быть организованное в единство. Только после этого отражения единство потенциального идеального мира и множественность Хаоса приобретают возможность актуальной реализации; это осуществляется на третьем этапе творчества.

Согласно представлениям В.Шмакова, первичная природа Хаоса вполне аморфна, бесструктурна и некристаллична; он есть лишь прообраз материи, абсолютно инертная и пассивная среда (4). Когда члены антиномии единство – множественность отражаются друг в друге, то они претворяются в актуальные полюсы космического бытия. В единстве это претворение по существу ничего не изменяет в его природе, ибо представшая перед ним множественность ничего не привносит в его бытие, а лишь побуждает осознать своё же собственное содержание. Во множественности отражение единства производит глубочайший переворот, вкладывая в неё творческий импульс; результаты этого двойственны. Во-первых, перед Хаосом предстаёт общая идея единства, которую он должен реализовать путём бесконечной эволютивной организации. Во-вторых, единство изменяет в корне его природу, превращая аморфную среду в бесконечное множество первичных кристаллов – прототипов атомов химических элементов. «При современном состоянии науки последнее представляется не только малопонятным, но и по-видимому непостижимым» (рукопись этой книги была подготовлена к печати примерно в конце 1910-х годов – В.Е.). На взгляд В.Шмакова, следует признать, что хотя факт рождения атомной материи несомненен и вечно совершается в различных частях беспредельного океана миров, но всякое физико – механическое объяснение этого факта явно раскрывает свою полную несостоятельность. В связи с этим он предложил гипотезу, что «энтропия удерживается на одном уровне дематериализацией материи, количество материи поддерживается на одном уровне эволюцией инфра-мира». Согласно этой гипотезе, атомы инфра-мира суть результат эволюции инфра-мира второго порядка и т.д. до бесконечности. Эта иерархия миров отчётливо выявляет в нашем сознании четвёртое измерение космоса, которое В.Шмаков назвал иерархической координатой. «Она перпендикулярна всем трём координатам нашего мира, который есть трёхмерное сечение четырёхмерного иерархического пространства». На его взгляд, цепь последовательных вселенных беспредельно возрастает, ибо каждый мир творит материю следующего супра-мира. Некоторые аспекты этой темы в сопоставлении с работами современных исследователей, рассмотрены в статье автора (6).

В.Шмаков подчеркнул, что когда члены антиномии единство – множественность отражаются друг в друге, единое становится единым не только потому, что вне его ничего нет, но и потому, что оно объемлет множественность своего содержания в действительно едином синтезе. Множественность становится таковой не только потому, что она потенциально способна создать множественность форм, но и потому, что она актуально объемлет собой действительно существующую множественность единичных форм. «В этом таинстве взаимного отражения единство как бы пропитывается множественностью и включает её в своё самоощущение, множественность также впитывает в себя единство и включает в своё самоощущение». С точки зрения реального бытия, единство и множественность только с этого момента входят в его область – дотоле они были лишь отвлечёнными абстракциями (4). В действительности, как считал В.Шмаков, рождение из Непознаваемого Абсолюта Трансцендентного и Имманентного Ликов, утверждение трансцендентного и имманентного миров, выяснение их содержания как абстрактной идеи единства потенциального идеального мира и абстрактной идеи потенциальной множественности Хаоса и отражение этих абстрактных идей друг в друге – целиком протекают до начала создания мира и являют собой лишь связующую дедукцию между Нирваной и Манвантарой, между Не-Бытием и Бытием.

Так как процесс мирового творчества вневременен и вечен, то вневременно и вечно взаимное отражение полюсов антиномии единство – множественность, поэтому множественность Хаоса также вневременно и вечно переходит из потенциального состояния в актуальное (4). Это значит, как отметил В.Шмаков, что всегда и вечно абсолютное единство потенциального идеального мира привносит в себя всё новые и новые виды множественности, а абсолютная потенциальная множественность Хаоса выбрасывает на арену мира всё новые и новые виды актуальных множественностей. Это и есть, на его взгляд, исконная глубинная основа космического творчества: «во вневременном процессе в потенциальном идеальном мире рождаются всё новые и новые потенциальные иерархии монад, а в проявленном мире возникают возможности потенциальной иерархии множеств». Весь дальнейший процесс мировой эволюции состоит в претворении этой двойственной потенциальной иерархии в актуальную. При этом монада даже самого низшего порядка есть членение Абсолютной Реальности, а потому её природа божественна; дифференциация Целого на монады и обратное воссоединение их множественности в целостную иерархическую систему протекает исключительно в ноуменальном мире (4). На основе своего понимания природы и эволюции Хаоса и Космоса, В.Шмаков обосновал определение красоты как качественной организации. «Эволюция мира от хаоса до космоса есть постепенное возрастание в нём красоты и гармонии, т.е. всё увеличивающееся с каждым шагом внедрение в материю некоторой надмирной реальности, внутренняя природа коей нематериальна, но активно обнаруживаться может лишь через материю». Он подчеркнул, что утверждение идеи платоновской первичной материи есть лишь условный гносеологический приём, которым мы искусственно разрываем непрерывность Вселенной в пространстве и времени.

Что касается роли хаоса в функционировании сознания человека, то Е.Князева считает, что сознание – это сложная иерархическая организация, объединяющая в себе уровни с разной долей хаоса и разные темпомиры. На её взгляд, подсознание, сознание и сверхсознание различаются по интенсивности процессов, темпу жизни. «Наш мир – это некий промежуточный темпомир, оторванный от мира быстрых процессов, олицетворяющих озарение, и нечувствительный к чрезвычайно медленно текущему миру подсознания». Представления различных исследователей на эту тему рассмотрены в статье автора (7). Е.Князева отметила парадоксальную особенность опыта медитации. В результате успокоения ума и синхронизации процессов на поле мозга создаётся сверхсложная структура, отражающая сложность мира. Но вербализовать и передать этот опыт другим чрезвычайно трудно. Ведь чтобы транслировать эту структуру, её нужно отразить на такую же сверхсложную основу языка, образования, культуры, которой ещё нет (1). «А поэтому опыт медитации, просветления остаётся сугубо индивидуальным, в принципе непередаваемым, быть может, даже социально бесполезным. У просветлённого остаётся лишь общее ощущение, происходит перекристаллизация его личности».

Литература

1. Князева Е.Н. Эволюция научного знания: процессы самоорганизации. Дисс. докт. филос. наук. М., 1994.

2. Мамлеев Ю.В. Россия вечная. М., 2014.

3. Налимов В.В. Спонтанность сознания. М., 1989.

4. Шмаков В. Закон синархии. Киев, 1994.

5. Бугаев Н.В. Основные начала эволюционной монадологии. // Вопросы философии и психологии, 1893, Кн.2 (17), с.26-41.

6 .Ерёмин В.И. Закон синархии В.Шмакова – основа подобия миров. Этика и наука будущего. Матер. науч. конф. М., 2014.

7. Ерёмин В.И. Бессознательное или всесознательное? // «Академия Тринитаризма», М., Эл. № 77-6567, публ. 27739, 27.03.2022.