Первой попыткой систематического исследования природы гениальности можно считать, по-видимому, книгу психиатра Чезаре Ломброзо (1). Как родоначальник антропологического направления в криминологии, он обратил внимание на сходство поведения между великими людьми и сумасшедшими. По его собственному признанию, «находясь как бы под влиянием экстаза, во время которого мне точно в зеркале с полной очевидностью представлялись соотношения между гениальностью и помешательством, я в 12 дней написал первые главы этой книги». Ценность этой работы для понимания природы гениальности представляется весьма сомнительной, поскольку все «диагнозы» знаменитым гениям этот психиатр ставил заочно, основываясь исключительно на слухах о характере и привычках этих людей, описанных в их биографиях. Важные аспекты этой темы с точки зрения философии рассмотрел Отто Вейнингер в своей знаменитой книге, которую можно считать предтечей характерологии (2); книга впервые была опубликована в 1902г., когда её автору было всего 22 года, через год он совершил самоубийство. Взгляды О.Вейнингера на природу гениальности высоко оценивал Владимир Шмаков, который основательно исследовал эту тему при рассмотрении доктрины Аркана 12 – «Повешенный» (3). Интересные соображения при сопоставлении таланта и гениальности изложил Артур Шопенгауэр (4): «Талант похож на стрелка, попадающего в такую цель, которая недостижима для других; гений похож на стрелка, попадающего в такую цель, до которой другие не в состоянии проникнуть даже взором». Однако, как отметил В.Шмаков, в своей самой известной работе А.Шопенгауэр рассмотрел лишь низший аспект проблемы о гении и таланте.

Представления В.Шмакова о различных аспектах гениальности имеют особую ценность, поскольку он, на взгляд автора статьи, в полной мере соответствует его определению гения: «В высшем аспекте гений есть дух, сопричислившийся к Вечному и Божественному и непосредственно черпающий из него свои откровения. Как вечные истины, эти откровения одинаково справедливы для всех веков и народов». Согласно пониманию В.Шмакова, талант есть начало реализующее, выявляющее все детали и частности, поэтому он, видя в форме самоцель, всегда не столько внутренне индивидуален, сколько имеет местное значение, связан внешними обстоятельствами времени и места. В противоположность этому, гений есть начало собственно творческое, видящее лишь внутреннюю ценность, игнорирующее частности. «Поэтому гений непрерывно и вполне раскрывает свою индивидуальность, но в то же время вовсе не связывается её; все его проявления имеют общемировую, общечеловеческую ценность, вне всякой зависимости от частных обстоятельств времени и места» (5). В.Шмаков полагал, что в объективной действительности мы никогда не могли бы найти частного проявления одного только гения или одного таланта. Гений без таланта остался бы совершенно невыраженным; точно так же талант без гения, не имея оплодотворения, не мог бы созидать. «Но также лишь весьма немногим избранникам ниспосылались равномерно оба дара – гений и талант». Самая ужасная ошибка людей, часто толкавшая их на жестокость и насилие над другими людьми, как считал этот мыслитель, есть тяжкое заблуждение, что все люди мыслят одинаково и по одной схеме. Он отметил, что только истинный адепт обладает великим искусством перестраивать весь механизм своего сознания до полного совпадения с сознанием другого человека и тем самым получает возможность пережить те же ощущения, получить те же восприятия и тот же опыт, что и этот человек (3). «Словом, понять человека – значит быть этим человеком». На взгляд О.Вейнингера, творчество гения всегда направлено к тому, чтобы жить во всех людях, затеряться в них, исчезнуть в многообразии жизни; в то время как обычно философ стремится найти других людей в своём собственном духовном мире, свести их к единству, которое неизменно будет его собственным единством. Этот выдающийся исследователь природы человека считал, что гениальность в высшей степени проявлена у основателей мировых религий и среди представителей философии (2). При рассмотрении соотношения свободы и предопределённости жизненного пути человека, В.Шмаков подчеркнул, что «самый свободный человек есть полный раб случайностей». Поскольку человек чувствует себя обособленным – он является существом свободным с несвязанной волей и подвержен всем видам последствий случайностей; поскольку человек чувствует себя частью Единого Целого – он идёт уверенным шагом по своему пути, строго намеченному его же собственной высшей стороной (3). «Конечная цель человека – слияние с Космическим Безначальным Бытием, а источником случайностей является свободная воля воплощённого сознания; посему задача человека заключается в осуществлении гармонии личной частной воли с космическими законами».

Излагая свои представления о гениальности, В.Шмаков подчеркнул, что она есть предвосхищение величия человека, прообраз его космического господства и творческой мощи. «Если талант есть порождение народа, ближайшей среды, окружающей человека, и представляет собой высшую степень развития некоторых её свойств, то явление гения, наоборот, есть следствие высших причин, и его образ на фоне истории всегда был подобен внезапно возжегшемуся солнцу». Отличительные признаки гениальности – самобытность, оригинальность и независимость суждений. В то время как обычный человек ищет подтверждения своим словам во вне себя, и убедившись в их ценности, всегда стремится убедить других, гений наоборот, имеет критерий истинности в себе самом и не только не нуждается во внешних подтверждениях своих выводов, но чуждается общения с внешним миром (3). На взгляд В.Шмакова, гениальность – это прежде всего синоним громадного развития личности; в силу этого, деятельность гения, его мышление и построения всегда чрезвычайно насыщены присущей ему индивидуальностью, а потому очень труднодоступны восприятию другими людьми. Следует напомнить, что при рассмотрении сопряжённости ноуменальной иерархии монад и феноменальной иерархии множеств в жизни космоса, В.Шмаков показал, что личность есть феноменальный аналог ноуменальной индивидуальности и сама по себе не имеет независимого субстанционального обоснования; индивидуальность есть энтелехия личности (6). Отсюда он сделал вывод, что все человеческие заблуждения проистекают из ошибочного центрирования на личности, вместо единого истинного центрирования на индивидуальности. «Поскольку сознание центрируется на идее личности – оно находится всецело во власти феноменальных условий, поскольку оно центрируется на индивидуальной монаде – оно освобождается из-под гнёта слепой необходимости и приобретает силу творчески преодолевать цепи феноменальной причинности. Связью между личностью и монадой является высшая интуиция».

В.Шмаков различал два вида гениальности: потенциальную и активную (3). Поскольку гений всегда выше современности не по форме, а по существу, он осознаёт с полной ясностью, что не может быть понят людьми и что всякая проповедь, кроме отрыва от работы, принесёт лишь новые страдания. «Вот почему справедлива мысль, что естественная гениальность есть гениальность потенциальная, т.е. скрываемая человеком и существующая лишь для него самого». На взгляд В.Шмакова, таких гениев гораздо больше, чем можно думать, но вполне понятно, что история не может знать о них; примером такого вида гениальности он считал немецкого метафизика Иоганна Гамана, взглядами которого интересовался Георг Гегель, а Иоганн Гёте считал его лучшим умом своего времени. Одним из главнейших признаков гения, в понимании В.Шмакова, является непреклонная убеждённость в истинности и правоте своего учения. «Имея критерий в себе самом, такой гений вовсе не считался с встречавшей его критикой и излагал своё учение как истинный посол Нерушимой Правды, который исполняет своё дело, не заботясь о результатах и последствиях, ибо они всецело в руках Всемирного Разума» (3). Раскрывая сопряжённость актуального сознания человека с царствами природы в категории разума, В.Шмаков подчеркнул, что для осуществления эмпирического познания природы сознание человека должно одинаково обладать как опытом феноменальным, так и опытом трансцендентным (5). «Через посредство первого человек внедряется в конкретную спекулятивную всеобщность природы с периферии в иерархии множеств, а через второй он сопрягается с организующим становлением в природе трансцендентного в иерархии единств.» Это требование можно считать признаком гармоничного учёного.

В качестве наглядного примера потенциальной гениальности рассмотрим некоторые аспекты творчества основателя философии математики в контексте гармонии Вселенной, намного опередившего науку своего времени, Гоёне Вронского. Известный математик Юрий Манин, рассматривая математику как метафору подчеркнул, что интерпретация математического знания является в высшей степени творческим актом. «В некотором смысле математика – это роман о природе и человечестве» (7). Ранее аналогичное представление сформулировал выдающийся математик, самобытный философ и разносторонний исследователь – Василий Налимов: «математическая модель есть просто метафора» (8). Среди попыток приложения математики к решению отвлечённых философских проблем, на первое место Владимир Шмаков, получивший образование в одном из лучших технических вузов Российской империи – институте путей сообщения, ставил Гоёне Вронского, «одного из величайших математиков 19-го века». Главной причиной того, что многочисленные сочинения этого математика остались неизвестными большинству специалистов, на его взгляд заключалась в том, что «Вронский излагал свои доктрины пользуясь такими вершинами теории числа и алгорифмии, что даже следить за его мыслью для громадного большинства математиков представлялось почти недоступным» (3). На русском языке краткий очерк об этом необычном человеке, его миропонимании и исследованиях был опубликован в 1894г. (9). Прежде чем изложить конспективно основное содержание этого очерка, приведём цитату из книги, одним из авторов которой являлся известный специалист в области приложения синергетики к системам и процессам различной природы, основатель синергетического движения в России – Сергей Курдюмов (10). Соавтор этой книги – Елена Князева является известным «толкователем» синергетики с философской точки зрения; в 1994г. она защитила докторскую диссертацию на эту тему, в которой отмечено, что «качественная синергетическая модель процессов эволюции и самоорганизации в сложных системах выработана в результате совместных обсуждений с членом-корреспондентом РАН, директором ИПМ им. М.В.Келдыша С.П.Курдюмовым». Полученные результаты позволили, в частности, «сформулировать принципиальные элементы синергетического видения мира, определить основные компоненты синергетической модели эволюции и самоорганизации сложных систем». Итак, цитата из книги: «Это даёт основания рассматривать мир как иерархию сред с разной нелинейностью. Сверхсложная, бесконечномерная, хаотизированная на уровне элементов среда (система) может описываться, как и всякая открытая нелинейная среда (система), небольшим числом фундаментальных идей и образов, а затем, возможно, и математических уравнений, определяющих общие тенденции развёртывания процессов в ней».

Поразительно, но именно такой подход к исследованию и описанию мира Г.Вронский положил в основу своего главного философско – математического труда, опубликованного в 1811 году. Автор очерка о его творчестве – приват-доцент Императорского Московского Университета, известный специалист по истории математики Виктор Бобынин отметил в предисловии, что этот польский математик – философ принадлежит к разряду тех учёных, взгляды и учения которых оцениваются по достоинству только потомством. (Стиль изложения и орфография автора очерка сохранены – В.Е.). Это случается чаще всего с выдающимися мыслителями, значительно опередившими своё время и вследствие этого непонятными для большинства современников. «Наша ближайшая цель – ознакомить читателя с трудами и учением самого выдающегося, даже можно сказать, пока ещё единственного, представителя Философии математики – науки, только ещё создающейся, но имеющей в будущем подчинить себе всё дальнейшее развитие наук математических».

Г.Вронский родился в 1778 г. в Познани, в 16 лет от роду он уже был артиллерийским офицером в рядах польских войск. В битве при Мацеовицах в 1794 г., находясь при генерале Косцюшко, был вместе с ним взят в плен. Затем служил в русской армии (в артиллерии) с чином полковника, во время службы в штабе Суворова, у него созрела мысль предаться научным занятиям. В 1799 г. вышел в отставку, причём несмотря на его иностранное происхождение, ему было предоставлено императором Павлом 1, не в пример прочим, право носить русскую военную форму. Кроме того, ему была назначена пенсия. В Германии Вронский ревностно принялся за изучение математических и физических наук, а также Высшей Философии, в которой своим учителем он выбрал Канта. Вронский оставался верен философии Канта всю жизнь. С 1800 по 1810 годы Вронский в абсолютном уединении неустанно предавался обработке и развитию своих философских и научных открытий и исследований. В 1811 г. Вронский издал книгу «Введение в Философию математики и Техники Алгорифмии». В 1852 г. была опубликована книга Вронского «Абсолютная Философия Истории или Книга бытия человечества». Далее в очерке изложены основные положения учения Г.Вронского.

Мы легко поймём, что Дух Истины не может быть ничем другим, как абсолютным человеческим разумом в тот момент, когда он достигнет своим прогрессивным развитием до освобождения себя от физических пут чувства и восприятия. Мы стали стараться открыть те условия, которые характеризуют, а тем самым и осуществляют в человеке его абсолютный разум, эту его верховную способность. Мы дошли, к счастью, до познания, что эти высшие условия состоят в двух первоначальных божеских законах, а именно в законе творения, господствующим над действием и развитием свободы, и в законе назначения, который составляет истинный закон прогресса, господствует над действием или развитием необходимости. Мы дошли даже до открытия внутреннего строения этих двух основных законов мира.

Вооружённые этими всемогущими и непременными органами абсолютного разума, мы могли возвыситься до первого принципа вселенной, до внутренней сущности божества. А отправляясь от этого верховного принципа, мы могли легко вывести из него всё творение, т.е. все существующие реальности, физические и нравственные, до самого их славного предела, до разумного существа, до человека, этого нового творца, и до его непостижимого безсмертия.

Из закона творения, господствующего над творением всякой системы реальностей, непосредственно следуют три основные закона каждой такой системы, а именно:

1. Её верховный закон;
2. Её конечное совместничество (определяемое как взаимное влияние или гармония двух первоначальных элементов: элемент – знание и элемент – бытие), как принцип конечности и
3. Её всеобщая задача, как задача, имеющая предметом общую цель всех задач в системе реальностей.

Эти законы составляют таким образом в каждой системе реальностей генетическую триномию.

Философия математики, по учению Вронского, состоит из трёх различных частей.

1. Архитектоника математики.
2. Методология математики.
3. Метафизика математики.

Первая и вторая части имеют дело с субъективной точкой зрения философии, а третья – с объективной.

Числа и протяжение представляют два частных определения общего предмета математики. Им обязаны своим происхождением две главные ветви последней: Алгорифмия, или наука чисел и Геометрия, или наука протяжения. Алгорифмическая теория представляет три первоначальных алгорифма. Их начала относятся к трём первоначальным способностям нашего интеллекта – восприниманию (в строгом смысле), суждению и разуму. Законы этих трёх алгорифмов, основанные на соответствующих законах трёх первоначальных способностях нашего интеллекта, столь же различны между собою по существу, как и сама природа алгорифмов. Итак, для человека не существует и не может существовать никаких других алгорифмических функций, кроме тех, которые или непосредственно основаны на этих трёх первоначальных алгорифмах, или же являются от них производными.

Из всего этого проистекло новое учение, которое в своей умозрительной части, открывая безусловный принцип мира, т.е. неизъяснимое начало реальности, составляет в конце концов абсолютную философию. То же учение, в своей практической части, открывая величественные цели творения, т.е. верховную цель разумного существа, его собственное творение, действующее на его бессмертие сообразно с обещаниями Мессии, составляет мессионизм. Эта новая доктрина, мессионизм, сама выполнила трудную задачу установить окончательное законодательство наук через приложение своих абсолютных принципов, произведя реформу наук математических и давши им в особенности законченное решение трёх великих задач физического мира, именно построение материи через её творческие силы, построение небесных сил через материю и построение вселенной через небесные тела. Без сомнения, если эти научные результаты дойдут до потомков, в чём теперь даже ещё нельзя быть уверенным, т.к. большая часть научных работ этого рода уже истреблена во Франции (где жил Г.Вронский – В.Е.), потомство будет в состоянии лучше, чем наши современники оценить значение опыта, о котором идёт речь.

Известный геополитик и философ Александр Дугин на основе исследования в оригинале одной из философских работ Г.Вронского, обратил внимание, что этот философ и математик старался облечь свои откровения в математические формулы, которые создавали сложности при их интерпретации. Как отметил А.Дугин, Г.Вронский утверждал, что в 1805г. ему открылся «Абсолют», который изменил его сознание и отныне он мог постичь любые тайны – истории, философии, математики и иных позитивных наук. Также он посылал многочисленные письма французским и русским Государям с объяснением того, как им следует строить оптимальным образом свою политическую систему. Рекомендации иллюстрировались сложнейшими математическими формулами и мистическими предсказаниями. На взгляд А.Дугина, мессионизм Г. Вронского носил славянский характер; только славянский гений, по его мнению, может и должен вывести человечество на новый виток, когда Абсолютное может быть эмпирически воспринято и осмыслено. При этом положение Польши в составе Российской империи Г.Вронский понимал как возможность нового исторического синтеза – объединения католической религии и русской монархии; он любил Россию и не мыслил судьбы поляков вне её.

Что касается гениальности активной, которая представляет собой внешнее проявление гениальности потенциальной, то для того, чтобы гений решился выступить на арену истории, необходим, очевидно, соответствующий импульс. В.Шмаков считал, что таким импульсом является сознание миссии, т.е. ясное понимание необходимости исполнения конкретного предназначения; на его взгляд, явление гения – это результат жертвы Высокого Существа, которое приносит своё сознание в наш мир (3). Будучи эманацией Высшего Центра, гений недоступен пониманию людей, ибо только равный может познать равного. «Высокое Существо (Демиург), порождающее гения в юдоли земной, ведает с полной ясностью, что предстоит ему перенести, а потому проявление гения в мире и выявляет во всём безмерном величии закон жертвы». К теме гениальности близки темы мессианства, Великого Посвящения и учительства, которые В.Шмаков рассмотрел вполне подробно; он полагал, путь гениев как был всегда и вечно, так и будет всегда стезею страдания. «Ignorance, violence, misere – вот вековечные причины того безумия людского, когда они в ослеплении своём вели на Голгофу своих истинных благодетелей» (3).

Попытки улучшения «породы» человека известны со времён Ликурга, это было главной целью евгеники, которую после разгрома нацизма причислили к проявлениям расизма. Некоторые аспекты этой темы рассмотрены в статьях автора, где отмечено, в частности, что немецкий нацизм стал главной причиной искажённого понимания символа свастики – это наглядное подтверждение доктрины В.Шмакова о карикатурном искажении высших идей в примитивном сознании (11,12). Он обосновал вывод, что свастика как древнейший символ арийской расы, выражает доктрину рождения актуальной монады, т.е. перехода Реальности от Нирваны к Манвантаре. На выпущенных в России после Февральской революции 1917г. кредитных билетах достоинством 1000 и 250 рублей, свастика занимала центральное положение, служа как бы фоном распростёртого орла. Из концепции Алексея Яшина о природе человека ноосферного (13), можно предположить, что в этом социуме будет преобладать коллективисткий тип творчества, а такие качества как гениальность и энциклопедичность станут «пережитками» прошлого. Подтверждением обоснованности такой тенденции при переходе к ноосфере является обзорная статья Марины Хохловой, где наряду с увлекательным описанием мира современной квазинауки низшего разума, природу которого детально раскрыл В.Шмаков в учении о диалектическом процессе познания (5), предложен мега-проект – Модель Знаний Цивилизации (14). Это проект коллективного создания единой эволюционно развиваемой действующей G3S модели, в том числе как новой системы измерения результативности научной деятельности, Меры Знания. «Новый ренессанс цивилизации будет инициирован реализацией в реальном времени глобально распределённого Коллективного Интеллектуального Труда в едином GGG – пространстве». В этой своеобразной оде очередному достижению в области информационных технологий – G3-гиперграфу Хохловой, автор утверждает, что G3S-модель является средой реализации принципиально нового мобильного и непрерывного познания; на её взгляд, эта модель позволяет ответить на вопрос: «возможна ли целостная теория всего, связанная системой уравнений, создание суперуравнения всех уравнений?» Причём М.Хохлова отметила, что чем больше людей работает в G3S-модели знаний, тем вероятность истинности знания становится выше. Очевидно, что познание через интуицию – главном признаке гениальности, в этом случае не имеет никакой ценности, ведь тогда истина определяется, по сути, решением большинства участников виртуального форума. Судя по информации, представленной в сведениях об авторе, М.Хохлова является примером науко-техно-бизнесвумен. Люди такого типа и составят, по-видимому, основу ноосферного социума; по крайней мере её статьи на сайте АТ подтверждают это предположение. В.Шмаков своё понимание сущности женщины изложил при толковании Аркана 15 – «Дьявол» таким образом (3): «Сущность женщины есть Премудрость, облик её есть Любовь… Женщина, как Премудрость в своей сущности, стремится к мужчине потому, что в начале в его Премудрости она видит отблеск своей сущности, а затем поднимается по его Премудрости до его сущности, до его Любви и начинает жить в своей Премудрости, освещаемой его Любовью».

Объявленный редакцией сайта АТ «конкурс» на новую парадигму представляет собой, безусловно, своевременную акцию. Однако, учитывая как метафору фразу Христа «… отдавайте кесарево кесарю, а Божие Богу», следует отметить, что заложить философский фундамент такой парадигмы по силам только гению. На взгляд автора статьи, это уже сделал Владимир Шмаков в своей философской системе.

Литература

1. Ломброзо Ч. Гениальность и помешательство. М., 2009.

2. Вейнингер О. Пол и характер. Ростов-на-Дону, 1998.

3. Шмаков В. Великие Арканы Таро. М., 1916.

4. Шопенгауэр А. Мир как воля и представление. М., 1992.

5. Шмаков В. Основы пневматологии. М., 1922.

6. Шмаков В. Закон синархии. Киев, 1994.

7. Манин Ю.А. Математика как метафора. М., 2008.

8. Налимов В.В. Вероятностная модель языка. М., 1974.

9. Гоёне Вронский и его учение о философии математики. Сост. Бобынин В.В. М., 1894.

10. Князева Е.Н., Курдюмов С.П. Законы эволюции и самоорганизации сложных систем. М., 1994.

11. Ерёмин В.И. Русский метанационализм как духовный феномен. // Дельфис, 2015, № 4, с.50-52.

12. Ерёмин В. Как возможна трансценденция сознания человека? Peremeny. ru / books / osminog /, публ.13782, 17.11.2017.

13. Яшин А.А. Феноменология ноосферы: тематическая энциклопедия. // «Академия Тринитаризма», М., Эл. № 77-6567, публ. 22179, 10.06.2016.

14. Хохлова М.Н. Модель знаний. Мера знаний. Там же, публ. 24943, 17.11.2018.