Напечатать документ Послать нам письмо Сохранить документ Форумы сайта Вернуться к предыдущей
АКАДЕМИЯ ТРИНИТАРИЗМА На главную страницу
Дискуссии - Наука

Л.А. Горобец
Марксизм с китайской спецификой

Oб авторе

Марксизм, рожденный в середине XIX в., оказал и до настоящего времени продолжает оказывать заметное влияние на мировую историю и интеллектуальную жизнь человечества, существенно расширив ее проектно-конструктивную составляющую. ХХ-е столетие ознаменовалось появлением внесистемного элемента капиталистической системы — стран социалистический ориентации, создавших на индустриальном фундаменте принципиально иную, чем на западе, социокультурную модель. Значение марксизма в этих процессах трудно переоценить. Одновременно, под воздействием национальной специфики и культурных традиций этих государств, происходила его трансформация.

Рациональный аппарат, лежащий в основе марксизма, отражает эволюцию европейской мысли, охватив период от античности до немецкой классической философии. В Советском Союзе, ядром которого стала русская цивилизация, генетически связанная с европейской культурой, этот процесс не коснулся, сколько ни будь существенно, основ рациональности, ее категориального аппарата. Напротив, в Китае, имеющем многовековую самобытную традицию философской рефлексии, возникла проблема адекватного перевода понятийного аппарата, сложившегося в условиях иной интеллектуальной среды, а также дискуссия вокруг вопроса о дальнейшей судьбе ее собственного наследия.

В 2018 г., спустя 40 лет с начала проведения политики реформ и открытости в Китае, на первой сессии ВСНП 13-го созыва была принята поправка в Конституцию КНР, в результате которой концепция социализма с китайской спецификой была официально включена в Конституцию КНР. Этим событием завершился этап ее институализации, последовательно проводимый председателем КНР Си Цзиньпином и поддержанный руководством Китая и КПК. В силу этого, марксизм с китайской спецификой видится естественной теоретической основой дальнейшего развития китайского общества. Данное обстоятельство ставит перед социогуманитарными дисциплинами синтетическую по своему характеру задачу, корень решения которой уходит в гносеологическую глубину межкультурного диалога.

Марксизм представляет собой естественное продолжение развития европейской мысли, основой которой служит особый - логико-дискурсивный тип рациональности. Сформировавшись в античности, он был детально проработан схоластической школой, став доминирующей интеллектуальной тенденцией Европы. Затем, в новое время, он приобретает тотальный характер, вытеснив предшествовавший ему тип рациональности — эйдетически-созерцательный и создав теоретическую основу современной науки. Категориальный аппарат логико-дискурсивного типа оперирует понятиями, содержательно представленными суждениями, опосредуемыми словом как элементом знаковой системы. В отличие от него, эйдетически-созерцательный тип, уходящий своими корнями в легендарную, мифопоэтическую древность, обладает метафорическим категориальным аппаратом. Содержание метафоры исходно определяется не суждением, а преимущественно впечатлением, наиболее адекватным языком выражения чего является символ. Эйдетически-созерцательный тип рациональности, оказавшись на периферии современного научного дискурса, сохраняет свои позиции в отношении других форм духовного опыта человека. Например, в художественной сфере, когнитивную роль которой трудно переоценить. В Китае он доминировал в общественном сознании вплоть до XIX в. Затем, по мере знакомства с европейской наукой и философией, он постепенно утратил свое значение, сохранившись в рамках традиционной науки, к которой относится китайская медицина, получившая распространение далеко за границами китайского цивилизационного ареала.

Творчески применяя достижения классической немецкой философии для формирования собственной теории политэкономии, Маркс обращается к диалектическому методу Гегеля, публично объявляя себя учеником автора «Науки логики». Именно Гегелю удалось объединить дуальный и триадный методологические подходы в контексте логико-дискурсивного типа рациональности. Согласно этому, предмет исследования рассматривается не только как взаимодействие двух противоположных начал, но и в качестве метаморфоз триединой самости в процессе ее внутреннего диалога - ипостасей, отражающих функционально обусловленные и качественно определенные этапы развития бытия предмета — в себе, из себя и для себя. Нечто, исходно пребывающее неопределенным и неопосредованным - бытие в себе, полагается в свою противоположность – бытие из себя. При этом, в составе противоположности Гегель выделяет два момента/положения – антиподы, характеризуемые им как отрицание и отрицание отрицания. Благодаря их взаимодействию и обращению, нечто пребывает в становлении, обретая в итоге определенность и опосредованность, преображаясь в бытие для себя. Методологический синтез, осуществленный Гегелем, придал направленность движению предмета исследования и привнес принципиальное различие в содержание двух противоположных начал. Справедливости ради необходимо отметить, что западная философия повторила достижение религиозной мысли. Произошло это событие спустя полтора тысячелетия после изложения Никео-Цареградского Символа веры.

Создавая собственную теорию стоимости, открывающую первый том «Капитала», Маркс представляет ее в триединстве потребительной (в себе), меновой (из себя) и товарной (для себя) ипостасей. Потребительная стоимость, представляя собой полезность вещи, отвечающей потребности человека, полагается им в меновую, благодаря которой стоимость определяется и опосредуется. Меновая стоимость, в конечном счете, и является собственно стоимостью как таковой. Измеренная временем общественно необходимого производительного труда, она преображается в свою товарную ипостась, в которой полностью исчезает ее овеществленность. Источником преображения стоимости является внутреннее противоречие в отношениях ее противоположных форм: относительной и эквивалентной, являющихся моментами/положениями меновой ипостаси стоимости. Взаимодействие этих антиподов характеризуется Марксом с эталонной ясностью как соотносительные, взаимно друг друга обуславливающие, нераздельные, но в то же время друг друга исключающие противоположные крайности, полюсы одного и того же выражения стоимости.

Гениальность Маркса заключается в том, что он не останавливается на достигнутом делая следующий шаг, существенно дополняя гегелевский алгоритм, что ставит автора «Капитала» в один ряд с выдающимися мыслителями - логиками. Маркс блестяще решает поставленную Платоном в «Пармениде» - одном из самых сложных и неоднозначных в оценках диалогов - ключевую проблему диалектики. Суть ее не в том, чтобы повсюду увидеть взаимодействие полярных начал, но показать каким образом противоположные категории, не смешиваясь, взаимообращаются, переходя друг в друга. Эволюция «стоимости», важнейшей категории марксизма, представлена в «Капитале» последовательной сменой форм ее самодвижения, при этом каждый из антиподов - относительная и эквивалентная стоимости, рассмотрена в триединстве их собственных, инвентированных друг в друга ипостасей. Относительная стоимость в себе являет из себя простую форму стоимости предмета, заключающуюся в его стоимостном отношении к неоднородному с ним товару. Посредством обмена, отраженного в форме простой стоимости, она отчуждается от потребления и, следовательно, от относительной стоимости, переходя в эквивалентную. Эквивалентная стоимость проявляется из себя в виде полной или развернутой формы стоимости, когда один товар выражается в множественном, потенциально стремящемся к бесконечности числа товаров другого рода — своих эквивалентах. Далее осуществляется операция оборачивания, в результате чего полная форма превращается во всеобщую форму стоимости. В ней все потенциально существующие товарные предметы выражены через эквивалентную стоимость одного товара. В этой связи Маркс подчеркивает, что в отличие от простой и развернутой форм, в которых стоимость каждого товара выражена в одном или ряде неоднородных товаров и является его частным делом, всеобщая форма стоимости возникает лишь как общее дело всего товарного мира. Далее, всеобщая форма стоимости закономерно переходит в денежную, становясь ценой - относительной стоимостью для себя, в результате чего стоимость товаров снова возвращается к своему первоначальному виду — к простой, или единичной, относительной стоимости. Эволюционный круг движения форм стоимости замкнут.

Еще раз повторим его элементы: относительная стоимость (в себе) — простая, единичная форма (относительная стоимость из себя) — эквивалентная стоимость (в себе) — полная развернутая форма (эквивалентная стоимость из себя) - всеобщая эквивалентная форма (эквивалентная стоимость для себя) — денежная форма (относительная стоимость для себя). Значение выполненного Марксом построения важно в качестве основания для системного анализа, незавершенным остается лишь перевод частного категориального аппарата стоимости на универсальный язык философской методологии. К этой проблеме мы вернемся немного позже, рассмотрев прежде решение сходных задач в рамках названного в начале статьи эйдетически-созерцательного типа рациональности в Китае.

Категориальный аппарат «стихийной» диалектики сложился в Поднебесной задолго до новой эры. В первую очередь следует назвать объединенные в пару антиподы - инь-ян (陰陽). Их этимологическое значение, по мнению исследователей, восходит к обозначению теневого и солнечного склонов холма или берегов реки. Натурализм идеограмм указывает на генез мысли, еще раз подчеркивая роль природы в формировании ее когнетивного аппарата. Вместе с тем, этот натурализм создает особый эффект восприятия, некую «ментальную эмпатию», когда предельно абстрактные понятия, постоянно обращаясь, конкретизируются в бесконечном ряду дуальных оппозиций. Здесь важно подчеркнуть установленную связь иероглифического письма с межполушарной ассиметрией. Этнопсихологическая особенность китайцев, обусловленная доминированием правополушарных пространственно-образных стратегий, в свою очередь оказала влияние на характер их философской рефлексии, придавая особое значение коррелятивным связям, рожденным обширной практикой сопоставления по аналогии. В противоположность иероглифике, буквенно-звуковое письмо, доминирование левополушарных стратегий и вербального опосредования в значительной степени способствовали утверждению причинно-следственного детерминизма с присущим ему логическим аппаратом и типом рациональности. Следует отметить, что язык – важный, но не единственный фактор исторически обусловленной социальной практики, повлиявший на особенности национальной психологии и мышления китайцев. Дальнейшие работы в этом направлении откроют перед нами связи культурогенеза с наиболее важными константами ментальности различных народов.

Другой специфической категорией китайской философии является ци (), воплотившая собой концепцию триединства в качестве нового методологического подхода. Наиболее распространенный перевод этого понятия на русский язык - пневма, энергия, жизненная сила. Значение образа, положенного в основу иероглифа, составляет «пар над варящимся [жертвенным] рисом». Генетическая связь с ритуальной практикой указывает на его исходное онтологическое понимание в качестве связующего начала трехчастного мироздания, характерного для мифологической картины мира. Широкого распространения термин ци получил, во многом благодаря деятельности «школы натурфилософов» (иньян-цзя). В этот же период происходит концептуальное осмысление ци в качестве начальной субстанции - «первовещества», из которого исходно состояла будущая вселенная. Единым началом, «пронизывающим тьму вещей», ци предстает в «Дао дэ цзине». Одновременно происходит объединение дуального логического аппарата инь-ян и триадной концепции ци. По свидетельству А. И. Кобзева, пара инь—ян впервые представлена как две ипостаси ци — соответственно «земная» и «небесная» в неофициальном историческом трактате «Речах царств» (Го юй, V–III вв. до н. э.). В нарушении порядка взаимодействия двух антиподов древние авторы видели причину стихийных бедствий и социальных смут. Это воззрение, став общепризнанным, было перенесено на антропологический, смысловой уровень, где ци отводилась роль жизненной энергии, циркулирующей по системе специальных каналов. В «Каноне Желтого императора о внутреннем» (Хуан-ди нэй цзин), основополагающем трактате традиционной китайской медицины (ок. III в. до н.э.), нарушением баланса инь-ян объясняются патологические процессы в организме. На этой основе была создана система традиционной диагностики и терапевтического воздействия, дошедшая до нашего времени.

Учитывая приведенные данные, можно утверждать, что в Древнем Китае был сформирован диалектический аппарат, общий для различных направлений и философских школ. Вместе с тем, решение практических задач требовало более детальной категориальной системы. Эту возможность предоставила древняя концепция у син (五行), переводимая как пять первоэлементов (стихий). Более точная передача смысла - пять (перво)движений, на что указывает этимология иероглифа син — «перекресток дорог», определяющий его семантическое значение — «ряд», «шеренга», «движение», «ходьба». Истоки этой системы уходят в мировоззрение родового общества. Итогом философской рефлексии, предметом которой стало родовое мировоззрение в форме первичного, древнекитайского по происхождению, мифа и явилась теория у син. Систематизировано учение о пяти стихиях содержится в «Каноне [исторических, документальных] писаний» (Шу цзин), одном из наиболее почитаемых древнекитайских письменных памятников. В дальнейшем он стал одной из основ универсальной методологии «учения о символах и числах». В свою очередь считается, что объединение концепций инь–ян и у син осуществил Цзоу Янь (305-240 до н.э). Он же распространил свой метод на исторический процесс, что оказалось весьма востребованным новой идеологией Цинь Ши-хуанди, основателя первой китайской империи. Среди пяти элментов традиция различает: дерево (му, ) – огонь (хо, ) – земля (ту, ) – металл (цзинь, ) – вода (шуй, ). Дерево и огонь относятся к категории ян, металл и вода — к инь. Земля обычно представляется холистичной, равно принадлежащей обеим антиподам. В годичном цикле дереву будет соответствовать весна, огню - лето, земле - конец лета, металлу — осень, воде — зима. Такие же аналогии прослеживаются в отношении любого процесса от времени суток до жизни конкретного человека. Одновременно с процессуально-временной, стихии получают субстанционально-пространственную конкретизацию. Важно отметить, что китайские мыслители не просто утверждали единство у син, но различали характер связи между каждой из стихий и всеми остальными. Это позволяло опосредованно управлять динамическими процессами, добиваясь необходимого результата путем изменения точки приложения усилий и вида воздействия. Одновременно с этим, учет чередования стихий в каком-либо процессе играет ценную прогностическую роль.

Таким образом, примерно к IV-II в.в. до н. э. китайская мысль осуществила своеобразный методологический синтез, определивший особенности рационализации объективной действительности и специфику национальной ментальности. В основе ее когнитивного аппарата были (положены) представления о триединстве ци, диалектическая пара — инь-ян и теория у син. Благодаря совершенствованию и дифференцировке древнекитайский категориальный аппарат приобрел системный характер. Выраженный собственным - мифо-поэтическим по происхождению - языком, он демонстрирует решение диалектической проблемы, формируя круг взаимообращения антиподов в условиях эйдетически-созерцательного типа рациональности, опередив логико-дискурсивный тип более чем на два тысячелетия. Объективное бытие, единый источник приведенных выше теоретических обобщений, обуславливает возможность установления их корреляционной зависимости. C этой целью осуществим перевод процесса формообразования стоимости на язык философии.

Универсальная категориальная основа рационального метода выражается понятием «тождество» (identitatem), которое обладает определяющим значением для познания как такового. Во-первых, допущение соответствия между вещественным бытием и его идеальным отражением - непременное условие понимания себя и окружающего мира. Во-вторых, когнетивный опыт череды поколений утвердил тождество в качестве непреложного закона мышления, так как логическая связь возможна лишь при условии, если всякий раз, когда в рассуждении или выводе появляется мысль о каком-либо предмете, мы будем мыслить именно этот предмет. Вместе с тем, понятие «тождество» двойственно по своей сущности, и, если Платон утверждает, что тождественное по своей природе чуждо единому, у Аристотеля оно уже представлено в качестве незыблемых устоев мышления.

Противоречие, скрывающееся в этой категории, способствовало раннему проявлению в истории мысли двух конкурирующих стратегий рационального освоения действительности. Играя ключевое значение как для формальной, так и для диалектической логики, тождество полагается через различие своего и иного, благодаря которому оно опосредуется и определяется как самость. Противоречие между антиподами свое/иное становится ее системообразующим фактором. Нечто, представляя собой всецело свое, исключает иное. В противном случае его нельзя назвать одним. Вместе с тем, в процессе самодвижения одно неизбежно различается в себе самом, отчуждаясь из себя в иное своего. Иное своего отлично от своего и, оставаясь таковым, в то же время является своим, но будучи иным своего оно не есть всецело свое. Обнаруживающее себя противоречие приводит к вырождению своего через иное своего в иное. Иное в себе, безусловно, тождественно себе, в результате чего становится тождественным иному, во всем отличному от своего. Одновременно, оно отчуждается от иного, в силу чего тождественное иному полагается в качестве иного из себя. Тождественное иному, определяя иное в себе посредством тождества, всецело отличаясь от своего, становится причастным ему как тождеству, приводящее к тождественному своему. Тождественное своему, в свою очередь, отрицая тождественное иному, становится иным для себя, т. к. оно сохраняет свою инаковость по отношению к изначальному своему и в то же время отождествляется с ним. Вырождение иного до тождественного своему приводит к его присвоению своим посредством своего иного. Будучи своим для себя, оно возвращается в свое. Замкнутый цикл категориальных метаморфоз самости напоминает гемодинамическую систему человеческого организма с ее большим и малым кругом кровообращения.

Таким образом, алгоритм системно-диалектического исследования начинается с представления предмета как некой целостности в себе, из себя и для себя. Благодаря явлению из себя - противоположности, он в дальнейшем рассматривается посредством взаимообращения пары антиподов свое - иное, каждый из которых в свою очередь рассматривается в единстве их ипостасей. Эволюция категории «стоимость» в модальности самости позволяет соотнести элементы ее формообразующей системы с категориальным аппаратом логики самоотождествления. Так, относительной стоимости соответствует модальность своего; простой, единичной форме - иного своего; эквивалентной стоимости — иного, полной развернутой форме - тождественного иного; всеобщей эквивалентной форме — тождественного своего; денежной — своего иного. Эти элементы представляют собой моменты единого процесса, в котором упорядоченность следования дополняется взаимной корреляцией их положений. Ограничивая себя в процессе самоопределения, нечто, в конкретном случае представленное стоимостью, соотносится со всеми своими элементами, пребывая в каждом из них. Таким образом, мы отразили полный круг категориальной метаморфозы тождества вызванной противоречием между двумя его антиподами, продемонстрировав их взаимообращение.

Следующий шаг предполагает соотнесение диалектического круга, полученного в контексте логико-дискурсивного типа рациональности с китайским натурфилософским аппаратом, дошедший до нас в символических образах эйдетически-созерцательного типа. В силу того, что содержательно они отражают одинаковые моменты саморазвития мысли, сделать это не представляет никакой сложности. Чередованию в цикле взаимопреодоления пяти первоэлементов (земля–дерево–металл–огонь–вода–земля) соответствуют метаморфозы самости (свое – иное своего – иное – тождественное иного/своего – свое иное – свое). Частным случаем приведенного методологического принципа является обращение форм стоимости, блестяще представленного Марксом в первом томе «Капитала». Наглядно этот принцип демонстрируется известной в своей основе схемой.


Схема метаморфоз тождества в соотнесении с пятью стихиями
(у син).

Два элемента представленной системы категорий выделяются среди прочих. Это срединный или осевой момент, вокруг которого осушествляется движение всей категориальной системы — свое/земля/относительная стоимость. Этот элемент задает направленность процессам, наделяя их смыслом, связывая в единство эмпирическое многообразие феноменов и частных суждений исследователей. Пространственная композиция китайского категориального алгоритма напоминает построение эннеад уроженца Шанхая - профессора Д. В. Пивоварова. Другой, заметно отличающийся от остальных, элемент соответствует огню в китайской традиции и соотносимым с ним тождественным иного и своего, а также полной и всеобщей формам стоимости. Его символический образ, предложенный в древности, адекватно выражает внутреннюю трансмутацию категории, возможность невозможного, как результат категориального перехода антипода. На первый взгляд может показаться, что амбивалентность этого элемента системы осталась не отмеченной китайскими мыслителями. Однако это не так, свидетельством чему является китайская традиционная медицина. В основе ее теории - представление о циркуляции ци по системе постоянных каналов двенадцати основных органов, соотносимых с тем или иным антиподом (инь-ян) и, одновременно, элементом у син. Каждому из первоэлементов соответствует пара из одного иньского (плотного, цзан) органа, и одного янского — (полого, фу) органа. Исключение составляет огонь, в котором пара: сердце - тонкая кишка дополнены органом три обогревателя. В тексте «Трактата Желтого Императора о внутреннем» орган три обогревателя назван в числе основных янских органов. Автор, не менее авторитетного источника, трактата «Трудные вопросы классической китайской медицины» (Наньцзин) придает этому органу необычайно важное значение - управление движением всеми жизненными силами организма. Парой ему служит иньский орган — повелитель сердца, обычно переводимый в медицинской литературе как перикард. Таким образом, в IV-II вв. до н. э., теория китайской традиционной медицины фиксирует в пятичленной модели, удваивающийся элемент, находящий свое соответствие в категориальном алгоритме логико-дискурсивного типа рациональности.

Завершая работу, предвидя укор искушенного читателя в категориальной эквилибристике и школьной философии, автор, все-таки, уверен в небесполезности данных упражнений, придающих привычным понятиям поливалентность, способную обогатить рациональный метод. С другой стороны, опыт согласования категориальных аппаратов, относящийся к различным когнитивным традициям, демонстрирует возможность сущностного диалога между ними, что, в свою очередь, имеет важное значение для плодотворного взаимодействия культур. И наконец, представленный текст свидетельствует о том, что эвристический потенциал марксизма далеко не исчерпан, способен порождать новые методологические подходы и смыслы.



Л.А. Горобец, Марксизм с китайской спецификой // «Академия Тринитаризма», М., Эл № 77-6567, публ.26920, 17.01.2021

[Обсуждение на форуме «Публицистика»]

В начало документа

© Академия Тринитаризма
info@trinitas.ru