I. Необходимое предисловие

II. Когда возникла Русская цивилизация?

III. Тернии на пути становления цивилизации

IV. Осознание основ Русской цивилизации

V. Апробация Первообразной триады

Литература

Ю. Андропов, Генеральный секретарь ЦК КПСС в 1982 – 84 гг., однажды сказал, что «мы не знаем страну, в которой живём». Вообще-то, он не первый, кто признался в подобном. Несколько раньше, в сталинское время, О. Мандельштам опоэтизировал эту мысль: «Мы живём, под собою не чуя страны…». Но ещё раньше, во времена «Царя-освободителя», другой великий поэт – Ф. Тютчев – вообще отказал россиянину в способности понять страну, в которой он живёт: «Умом Россию не понять ...». Приходится признать, что в течение нескольких последних столетий незнание своей страны пронизывало практически всё российское общество. Отсюда ошибки во внутренней и внешней политике или, ещё хуже, маниловщина типа «Запад нам поможет» или мечты о Большой Европе от Лиссабона до Владивостока.

В этих условиях с высокой вероятностью становится возможным принятие властью решений, грозящих России гибелью. Или, напротив, принятые решения приводят, в силу непонимания сути страны, к явно непредусмотренным результатам, негативным или позитивным. Последний случай, как представляется, характерен для периода правления Николая I, политика которого привела к ряду отложенных по времени результатов; в частности к осознанию – в чисто теоретическом плане – основ Русской цивилизации, а также к эпохе Русского возрождения во второй половине XIX в.

Здесь мы напрямую сталкиваемся с историческим парадоксом, суть которого заключается в следующем. Во-первых, в том, что «николаевское время» оставило нам в наследство два уникальных дара – культуру второй половины XIX в. и теоретическое обоснование основ, на которых должна зиждиться Россия и, соответственно, Русская цивилизация, хотя что-либо позитивное в политике Николая I в дореволюционное, а также в советское время практически не отмечалось. Во-вторых, два отмеченных дара – это два явно непредусмотренных результата, которые появились не благодаря политике Николая I, а в некоторой степени вопреки ей.

В. Ключевский, рассматривая [1] период правления Николая I, утверждал, что «Николай поставил себе задачей … не вводить ничего нового в основаниях, а только поддерживать существующий порядок, восполнять пробелы, чинить обнаружившиеся ветхости с помощью практического законодательства и все это делать без всякого участия общества, даже с подавлением общественной самостоятельности, одними правительственными средствами …».

С подобной характеристикой Императора трудно согласиться, так как она не всегда согласуется с конкретикой.

Как известно [2], после 1820 г. Александр I практически отошёл от дел. Практически все дела внутреннего управления Империи перешли к А. Аракчееву. Поэтому о каких-либо кардинальных новациях, о разрешении давно назревших проблем и речи не могло быть.

В момент восшествия Николая I на престол две российские проблемы требовали своего разрешения в исторически кратчайшие сроки – это, во-первых, освобождение крестьян от крепостной зависимости, а также, во-вторых, повышение культурно-образовательного уровня «народных слоёв» общества.

Оценим конкретику реформаторской деятельности Николая I по высвобождению государственных (казённых) крестьян.

Согласно реформе государство практически полностью отказалось от вмешательства в жизнь крестьянской общины. Одновременно с этим царское правительство осуществило ряд мер по улучшению жизни казённых крестьян. Так, из свободных казённых земель нуждающимся крестьянам было отведено ~2,5 млн. десятин (десятина - ~1,09 га), ~0,5 млн. десятин было выделено для водворения 56 тысяч человек. Более того, ~2,2 млн. десятин казённого леса было выделено общинам, чтобы обеспечить лесом каждого члена общины из расчёта по одной десятине на душу.

Реформа затронула практически половину русского населения центральных областей тогдашней России. Так, в 1833 г. в России числилось ~8,5 млн. «ревизских душ» (то есть «душ мужского пола») государственных крестьян, тогда как в центральных областях России проживало [3] ~33 млн. человек. Поэтому в грандиозности реформе не откажешь. При этом она была проведена с учётом многовековых традиций жизни русского крестьянства, и существенно улучшила жизнь государственных крестьян.

О реформе 1861 г. подобное не скажешь.

Это отмечалось даже до Великой Октябрьской революции. Так, в учебнике «География России» от 1915 г. для средних учебных заведений особенности высвобождения помещичьих крестьян были изложены [4] следующим образом: «При освобождении в 1861 г. государственные крестьяне получили свои прежние наделы целиком; у помещичьих крестьян часть земель была отрезана. Дворовые вовсе не получили земли, часть господских крестьян получила так называемый нищенский, или даровой надел. Он давался без выкупа, как бы даром, тогда как другие крестьяне должны были уплачивать за наделы известную сумму – выкуп».

В целом, помещичьим крестьянам пришлось выкупать пятую часть полевой земли и свой приусадебный надел, что, конечно, воспринималась ими как явная несправедливость, если учесть условия высвобождения государственных крестьян. Эта несправедливость, затронувшая около 22 млн. человек, способствовала, несомненно, разрастанию революционного движения в России. На Александра II было организовано несколько покушений. Первое покушение было совершено в 1866 г., оно оказалось «неудачным», при этом стрелявшего в Императора Д. Каракозова арестовали. На вопрос Александра II: «Почему ты стрелял в меня?» - «Потому что ты обманул народ, обещал землю и не дал!», - ответил Каракозов.

Отметим также, что если осуществление реформы 1861 г. сразу же вызвало волнения среди крестьян в ряде губерний, то «Николаевская реформа» не вызвала со стороны крестьян каких-либо действий по её отторжению. Даже глубокий недород, случившийся в России в 1843 – 1844 гг., то есть в годы проведения реформы, не вызвал каких-либо беспорядков в их среде.

Одновременно с высвобождением государственных крестьян был осуществлён ряд мер по повышению их образовательного уровня. Например, если в 1838 г. в «казённых селениях» было всего 60 школ, в которых обучалось 1 800 учеников, то в 1856 г. было уже 2 550 школ, ~110 000 учащихся, среди которых 18 тысяч девочек [2, с. 79 - 80]. Заметим также, что при Николае I было открыто много технических училищ, т.е. были, по существу, заложены основы системы начального и среднего образования.

В целом, факты свидетельствуют, что некоторые из проблем, доставшиеся Николаю I в момент восшествия на престол, решались им достаточно успешно. Но общество в лице мемуаристов, историков и т.д. не замечало, как правило, позитивных результатов. Соответственно, мало кто поверит, что Николай I стоял у истоков осознания основ Русской/Российской цивилизации. Но конкретика свидетельствуют, что это так и было.

Известна мысль, высказанная ещё Аристотелем: «Только тогда можно понять сущность вещей, когда знаешь их происхождение и развитие».

Казалось бы, методология исследований сложных явлений предложена. Но нет, при рассмотрении сущности Русской цивилизации практически отсутствуют исследования, в которых рассматриваются аспекты, отражающие момент её зарождения. Встречаются, конечно, исключения, однако с выдвинутыми в них предположениями порой трудно согласиться.

1. Так, в работе «Неповторимые черты русской цивилизации» [5] утверждается, что зарождение Русской цивилизации происходило со II тысячелетия до н.э. до середины I тысячелетия н.э. Однако ни во II тысячелетии до н.э., ни в середине I тысячелетия н.э. русского народа, согласно В. Ключевскому, ещё не существовало [6]. Соответственно, Русское государство, а также Русская цивилизация могли зародиться лишь после середины I тысячелетия н.э.

2. Иногда утверждается, что Русская цивилизация зародилась в XI – XIII вв. в период существования так называемой Киевской Руси. Подобные утверждения имеют место быть в некоторых школьных учебниках. Но и с этим трудно согласиться. И не только потому, что русского народа ещё не существовало – согласно В. Ключевскому он сформировался [6, с. 454] лишь к середине XV в., - но и потому, что Киевская Русь в принципе не могла «породить» Русскую цивилизацию, так как эти два образования несовместимы по своим менталитетам. Различие же в менталитетах возникло вследствие произошедшей в XI – XIII вв. неконтролируемой сепарации жителей Киевской Руси по некоторым духовно-нравственным параметрам.

Киевская Русь была «работорговым» государством. Так, например, после смерти князя Владимира I осталось 800 его наложниц, т.е. рабынь… Да и ростовщичество в Киевской Руси пустило глубокие корни … Не всем по душе было жить в таком государстве… К тому же, после смерти Ярослава Мудрого в Киевской Руси постепенно начали разгораться княжеские «разборки». И, как следствие, побежали многие из Приднепровья, благословенного, как иногда утверждается, места.

Согласно В. Ключевскому «…отлив населения из Поднепровья шел в двух направлениях… Одна струя направлялась на запад… Другая … - в противоположный край Русской земли, на северо-восток,… в междуречье Оки и Верхней Волги».

В. Ключевский не отмечает каких-либо отличий между людьми каждой из «струй». А различия, и весьма существенные, должны быть. Ведь одни бежали на запад, в места достаточно обжитые, как сейчас бегут из Северной Африки в Западную Европу, а другие – с чего бы это? – в глухомань, в медвежьи места – на северо-восток Руси…

В глухомань, в медвежьи места, как правило, могут идти только деятельные, уверенные в своих силах люди, всегда готовые постоять за себя, за своё дело и свои принципы. И при наличии организатора, придерживающегося подобных принципов, может начаться процесс созидания жизни, основанной на иных, чем в Киевской Руси, принципах. И такой организатор «нашёлся», им оказался князь Юрий. Согласно В. Татищеву, князь Юрий [Юрий Долгорукий (~1095 – 1157)] стал отовсюду приглашать людей, давал им «немалую ссуду» и «сажал» их в свою отчину в качестве вольных землепашцев. Порой выкупал рабов в других княжествах и также давал им ссуду. В итоге, работорговля на северо-востоке Руси во многом обнулилась. Да и ростовщичество стало не столь грабительским. Если в Киевской Руси при долголетнем займе закон допускал рост 40%, но на деле, как отмечал В. Ключевский, заимодавцы взимали гораздо больше, то в Ростово-Суздальской земле, следуя проповедям православной церкви, допускался рост лишь в 12 – 14 %. Соответственно, значение торгово-ростовщического капитала уменьшилось, и на первое место по своей значимости вышел труд. Как следствие, на северо-восток Руси, в эту бывшую глухомань, из центральных земель Киевской Руси стали, как отмечает современный украинский историк П. Толочко, переселяться «земледельцы, градостроители, ремесленники, художники-иконописцы, зодчие, книгописцы» [7]. А это уже не мирные селяне, а созидатели. Один за другим стали возникать новые города. «В 1134 г. Юрий строит город Кснятин … В 1147 г. становится известен городок Москва. В 1150 г. Юрий строит Юрьев «в поле» … В 1154 г. он основал на реке Яхроме город Дмитров …» [6, с. 278 - 279].

В 1155 г. князь Юрий становится Великим князем Киевским, но через два года, в 1157 г., он был отравлен… Наверное, принципами не сошёлся с киевлянами…

Ну, а что у Киева оказалось в остатке?

Как известно, в Киевской Руси порядок наследования власти основывался на «принципе старшинства». Вследствие этого владения семейства Рюриковичей часто переходили от одного князя к другому. Но порой возникали обиды... Показательно письмо [8] от 1159 г. князя Святослава Ольговича Великому князю Изяславу III: «Господи! виждь мое смирение; я о себе не заботился, не желая проливать кровь христианскую и губить свою отчину; взял я Чернигов с семью городами пустыми, сидят в них псари да половцы…».

Города полупустые, и сидят в них псари да половцы… А в это же самое время на северо-востоке возводятся города один за другим...

Из отмеченного видно, что не было в Киевской Руси так называемой социокультурной общности, которая могла бы «породить» некую локальную цивилизацию. Было лишь некоторое разношёрстное сообщество племён и народов, объединённое грубой варяжской силой, подчинявшейся лишь одному – наживе.

Достаточно выпукло эти качества проявились в деятельности князя Святослава I. Князь Святослав, разгромив в 965 – 966 гг. Хазарию, «хорошо пограбил» там и вернулся в Киев с богатой добычей. Об освоении земель, ранее подвластных Хазарии, речь, понятное дело, не возникала. И когда через несколько лет Святослав приехал в Киев из болгарских земель, чтобы навестить заболевшую мать, то на просьбы княгини Ольги остаться в Киеве и заняться «домашними», то есть государственными, делами князь отвечал:

«Нє любо ми єсть в Києве быти, хочю жити в Пєрєясавци на Дунаи, яко то єсть сєрєда зємли моєй, яко ту вся благая сходятся: от Грєкъ злато, паволоки, вина и овощєвє разноличныя, изъ Чехъ жє, из Угорь [Венгрии] сєрєбро и комони [кони], из Руси же скора [меха] и воскъ, мєдъ и чєляд [рабы, наложницы]».

Думается, в этих словах князя Святослава в достаточной полноте отразился тот дух наживы – золото, серебро, меха, кони, наложницы, вино …, который привнесли в восточнославянский мир варяги.

Исторические тезисы, как подчеркивал [9] Л. Гумилёв, требуют наглядных примеров, иначе они неубедительны.

Приведём только один факт. До середины IX в. не было сколько-нибудь существенного «проникновения» дирхемов – арабских монет - на остров Готланд и в материковую Швецию, более существенным было их проникновение в южную часть Балтики - в область обитания западных славян. Однако с конца IX в. ситуация принципиально изменилась: число обнаруженных дирхемов на острове Готланд и в Швеции возросло [10] почти в 8 (!!!) раз по сравнению с последней четвертью VIII в. Как представляется, причина отмеченного явления - распространение работорговли на Восточно-Европейской равнине после приглашения варягов. Отмеченное явление может быть соотнесено лишь с князем Олегом, так как резкое увеличение потока дирхемов, а также его перераспределение в пользу северобалтийского побережья свидетельствует, что после смерти Рюрика власть в Новгороде была узурпирована норманнами. Но и Киеву доставалось много. Достаточно почитать С. Соловьева и В. Ключевского, чтобы осознать, что до конца Х в. Киев, образно говоря, «купался в золоте».

Ненасытное стремление к злату и серебру приводило к постоянным раздорам между князьями. Характерны «причитания» автора «Слова о полку Игореве» по этому поводу: «Усобица князем на поганыя погыбе, рекоста бо брат брату «Се мое, а то мое же». И начяша князи про малое «се великое» молвити, а сами на себе крамолу ковати. А погании с всех стран прихождаху с победами на землю Рускую».

И всё-таки Киевская Русь сыграла великую роль в истории – она «произвела» сепарацию своих жителей по некоторым духовно-нравственным параметрам и без особых конфликтов разметала образовавшиеся сообщества по разным местам своей необъятной территории. Одно из сообществ, оказавшееся в Северо-Восточной Руси, через определённое время трансформировалось в русский народ, который по прошествии веков первым прорвался в неведомое космическое пространство, осуществив тысячелетнюю мечту человечества.

3. Теперь, учитывая отмеченное, нетрудно придти к выводу, что Русская цивилизация зародилась в период правления Ивана III, т.е. в 1462 – 1505 гг.

Действительно, русский народ к этому периоду, как отмечалось выше, уже сформировался. Однако осознание себя единым, русским, народом к населению Северо-Восточной Руси пришло веком ранее – после Куликовской битвы в 1380 г. Как заметил Л. Гумилёв, «на Куликово поле пошли рати москвичей, владимирцев, суздальцев и т.д., а вернулась рать русских, отправившихся жить в Москву, Владимир, Суздаль…» [11]. По сути, после 1380 г. в Северо-Восточной Руси стала формироваться социокультурная общность, практически сразу заявившая о своём самостоятельном пути исторического развития.

После того как Московия в 1480 г. освободилась от ига Орды и присоединила часть бывших земель Киевской Руси – Новгород в 1478 г., Тверь в 1485 г., – возмужавшее Русское государство заметили на Западе. В конце 1488 г. император Священной Римской империи Фридрих III сделал предложение Великому князю Московскому Ивану III принять королевский титул [12]. Ответ князя Московского императору Германскому поражает своим достоинством: «…мы Божиею милостью государи на своей земле изначала, от первых своих прародителей, а поставление имеем от Бога, как наши прародители, так и мы. Молим Бога, чтобы нам и детям нашим дал довеку так быть, как мы теперь государи на своей земле, а поставления как прежде ни от кого не хотели, так и теперь не хотим».

Ну что ж, как говорится, флаг тебе в руки, Русская цивилизация.

Независимость, самостоятельность… - мечта любого сообщества, чуть ли не любой организации. Но зачастую либо внешние обстоятельства, либо неспособность сообщества разрешать внутренние проблемы, возникающие в процессе развития, превращают эту мечту в фикцию. И тогда, чтобы остаться на плаву, сообщество соглашается на внешнее управление…

Показателен пример из нашего настоящего. В результате крушения Советского Союза все советские республики стали независимыми. Казалось бы, мечта многих осуществилась. Но некоторые из новоявленных государств сразу же перешли под внешнее управление – не способны, оказывается, местные ребята самостоятельно решать возникающие внутренние и внешнеполитические проблемы. Поэтому эти некоторые из новоявленных государств никогда не смогут стать ядром какой-либо новой, самобытной цивилизации – им остаётся либо исчезнуть, либо «быть на подхвате» у более сильного и наглого...

1. Вхождение России при Иване III на путь цивилизационного развития было блистательным. Однако в дальнейшем не всё было гладко и безоблачно. Порой происходили события, оскорбительные, как отмечал Н. Карамзин, для чести России.

Колебания на пути цивилизационного развития России возникали ввиду непонимания ею своей сути. Многое делалось инстинктивно, что порой приводило к ошибочным решениям. Однако на этапе, предваряющем момент зарождения Русской цивилизации, инстинкт действовал безошибочно.

Как отмечалось, источником капитала на северо-востоке Руси был труд, а не торговля, ростовщичество или грабёж окрестного населения. Однако в силу неблагоприятных природных условий труд этот был малопроизводительным. В итоге, северо-восточные княжества Руси со временем превращаются [13] «в один уездный тяглый мир». Но лишь московские князья, которые выкупали в Орде соплеменников и на льготных условиях сажали их на своих пустошах, предоставляя последним определённые ссуды, становятся настоящими хозяевами своей земли. В итоге, в Московском княжестве возникла связка «Пахарь - Князь» или, иными словами, связка «Пахарь – Воин». В конце первой четверти XIV в. митрополит Пётр (? – 1326) переехал из Владимира в Москву. Этим самым население северо-востока Руси невидимыми нитями веры оказалось связанным с Москвой, в результате чего возникла связка «Пахарь – Воин - Жрец», означавшая, по сути, единение народа, власти и духа. Это единение в полной мере проявило себя во время Куликовской битвы в 1380 г., когда князья, ратники, схимники и ополченцы княжеств Северо-Восточной Руси в едином строю бились с ненавистными ордынцами.

2. Однако через некоторое время в силу уменьшения внешней угрозы связка «Пахарь – Воин - Жрец» ослабела, Власть же оказалась неспособной решить внутренние проблемы, возникшие после пресечения рюриковской династии. Дело дошло до того, что в 1610 г. верхушка боярской элиты пошла на поклон к извечному врагу России – Польше с просьбой призвать польского королевича на царский трон России, при этом просьба была благословлена Церковью…

Интересно краткое описание [14] Н. Карамзиным хода дальнейших событий: «… Государство погибало. История назвала Минина и Пожарского «спасителями Отечества»: отдадим справедливость их усердию, не менее и гражданам, которые в сие решительное время действовали с удивительным единодушием. Вера, любовь к своим обычаям и ненависть к чужеземной власти произвели общее славное восстание народа под знаменами некоторых верных отечеству бояр. Москва освободилась».

Как видно, опять связка «Пахарь – Воин» при опосредованном участии Веры сыграла решающую роль в деле вызволения Русского государства из бездны.

3. В силу неблагоприятных природных условий и ряда других причин отставание России от Запада в экономическом развитии с веками нарастало. В середине XVII в. необходимость в реформе осознавали многие. Её и начал царь Алексей Михайлович «Тишайший», но более решительно реформу продолжил Пётр Великий. Преобразования его были всеобъемлющими – от реформирования армии до создания условий, обеспечивающих функционирование государственного механизма. Результаты «Петровских реформ» до сих пор впечатляют…

Однако стремление Петра переиначить русское общество на западный манер, что, заметим, в принципе невозможно, привело к ряду результатов, отложенное негативное действие которых через десяток-сотню лет при определённом стечении обстоятельств могло оказаться гибельным для государства Российского.

К негативным результатам Петровских реформ следует, скорее всего, отнести ликвидацию патриаршества, а также существенное расширение слоя прозападно настроенных людей - западников. События, которые для России могли оказаться гибельными, произошли в феврале 1917 г., а также в 1985 – 99 гг.

В феврале семнадцатого Церковь в лице своих высших иерархов отказалась поддержать пошатнувшуюся царскую власть. Будучи в течение двух столетий исполнителями царской воли, высшие иерархи Церкви потеряли, скорее всего, способность к учёту в своих действиях государственных интересов России. Этим самым была пресечена традиция, заложенная в XIII – XIV вв. митрополитами Кириллом III, Максимом и Петром, которые в своей деятельности исходили, прежде всего, из интересов России, зарождающейся тогда в борьбе с Ордой. Грубую ошибку, совершённую церковными иерархами в 1917 г., пришлось исправлять грубыми методами большевикам…

В 1985 – 1999 гг. власть в России/Советском Союзе оказалась в руках западников. В результате был сокрушён Советский Союз, союзные республики стали независимыми государствами, а Россия в лице Российской Федерации фактически обнулила свои национальные интересы.

«Глубина падения» западников хорошо видна из беседы в начале 90-х министра иностранных дел РФ (1990 – 1996) А. Козырева с экс-президентом США Р. Никсоном, в которой наш министр заявил [15] буквально следующее: «Одна из проблем Советского Союза состояла в том, что мы слишком как бы заклинились на национальных интересах, теперь мы больше думаем об общечеловеческих ценностях. Но если у вас есть какие-то идеи и вы можете нам подсказать, как определить наши национальные интересы, то я буду вам очень благодарен». Как видно, западники в лице А. Козырева отказывали России иметь собственные национальные интересы и считали, что её интересы должны быть созвучны интересам врагу СССР – США. Очевидно, подобная позиция - это предательство России. В настоящее время западники составляют значительную прослойку российского общества, вследствие чего в будущем с неизбежностью возникнут серьёзные для России проблемы…

4. Выше, следуя совету Аристотеля, был проведён краткий анализ некоторых особенностей развития Русской цивилизации от возможного момента её зарождения до восшествия на престол Николая I. Обнаружилась закономерность, согласно которой при нарушении связки «Пахарь – Воин – Жрец» у Русского государства возникали серьёзные проблемы, порой грозившие ему гибелью. К осознанию этой закономерности близко подошёл Н. Карамзин, когда рассматривал период Смуты. Но, думается, в силу сословных предубеждений он не смог сделать последний, решающий шаг и в написанном в 1815 г. Предисловии к своему основному труду лишь заметил, что «… правила мудрого Самодержавия и Святой Веры более и более укрепляют союз частей [России] …». Осознание отмеченной закономерности в полном её объёме и, естественно, в интерпретации, характерной для того времени, произошло через несколько лет после смерти Николая Михайловича.

Иногда [16] утверждается, что в период правления Николая I завершился ускоренный Петром I процесс формирования русской нации. Интересно, какой это русской нации? Элита которой не знает русского языка, народ в большинстве своём малообразован, а культура зиждется на западноевропейских образцах? Думается, всё было несколько иначе: Николай I не только приостановил запущенный Петром I процесс трансформации русского общества на западный манер, но и задал обществу чисто русское направление его трансформации. Это было замечено прозорливым А. Пушкиным, определившим внутреннюю политику Николая I как «контрреволюцию революции Петра».

1. К рубежу последняя четверть XVIII в. – первая четверть XIX в. запущенный Петром I процесс трансформации русского общества на западный манер привёл к ряду негативных результатов. Отметим некоторые из них.

Так, в этот период времени практически вся элита русского общества говорила по-французски. Поразительно, но это имело место даже после войны с Наполеоном. Известный мемуарист Ф. Вигель приводит [2, с. 152] следующее свидетельство за 1814 г.: «В городе, который нашествие французов недавно обратило в пепел, все – имеется в виду высшие слои общества - говорили языком их». Но по-другому многие из элиты и не могли говорить – их так учили. В России в начале XIX в. имел место провал в наличности образованных людей. Поэтому лекции в университетах читались, как правило, «пришлыми авторитетами» на латинском, немецком, английском или французском языке, изредка – на «российском» [17], русский язык не всегда преподавался. Так, П. Чаадаев, незадолго до 1812 г. окончивший Московский университет, свободно владел основными европейскими языками, чего о русском сказать нельзя: своё основное произведение «Философическое письмо …» он написал по-французски, и потребовался переводчик, чтобы перевести это произведение на русский.

Очевидно, существование «такой» элиты возможно лишь при условии, что народ забит и малограмотен. Во многом так и было. Это подтверждается приведёнными выше данными: в 1838 г. в «казённых селениях», в которых проживало ~8,5 млн. «ревизских душ», в шестидесяти школах обучалось 1 800 [!!!] учеников, т.е. 1 ученик на ~1 тысячу человек. В «помещичьих селениях» ситуация была ещё хуже: лишь после отмены крепостного права земства стали учреждать в них школы [2, c. 109]. Но проблемы в области народного просвещения мало волновали элиту. По-видимому, её даже не волновал и оскорбительный для России факт, согласно которому высочайше утверждённый в 1816 г. гимн Российской империи должен исполняться под музыку британского гимна…

Итак, в конце первой четверти XIX в. для российской элиты русский язык не был, в целом, родным, народ был малограмотным, а русские войска маршировали под звуки британского гимн. Казалось бы, оправдались приписываемые Д. Дидро слова: «Русские сгнили прежде, чем созрели». Но в конце 1825 г. на престол взошёл Николай I…

2. Сразу же после воцарения Николай I при разговоре с придворными и с подданными стал, как правило, использовать русский язык; спустя некоторое время русский язык стал обязательным для делопроизводства во всех государственных учреждениях; официальным, скажем так, языком императорского двора также стал русский. По сути, при Николае I в Империи русский язык был введён как государственный.

Конечно, не всё происходило гладко. Так, лишь с 1841 г. на русском языке стали печатать протоколы заседаний Академии Наук, до этого официальным языком Академии был [18] либо латинский, либо немецкий, либо французский; МИД Империи использовало французский язык до 1887 г.

Но самое главное было сделано – был сломан не имевший русских корней критерий образованности россиянина, его «элитарности». И если Пётр I «прорубил окно на запад», то Николай I, прикрыв окно, обращённое на запад, прорубил новое, обращённое к русскому/российскому народу. Как следствие, через поколение-другое в образовавшийся пролом на российское поле деятельности хлынули представители буквально всех слоёв общества. Создаётся ощущение, что все они истосковались по работе, но, что удивительно, русское начало лежало в основе деятельности многих из них. Вспоминаются разночинцы, славянофилы, «Передвижники», «Могучая кучка»… Началась эпоха Русского возрождения..,

Однако этот отложенный во времени результат был, скорее всего, достигнут лишь благодаря введению русского языка как государственного, но вопреки некоторым другим аспектам внутренней политики Николая I. Например [19], в 1849 г. для всех российских университетов было введено ограничение - не более 300 студентов в каждом, причём первокурсники отбирались не по уровню знаний, а «по нравственному образованию». В результате в 1853 г. в России было всего лишь 2900 студентов, т.е. примерно столько же, сколько в одном Лейпцигском университете. Отмеченное хорошо вписывается в концепцию, однажды «озвученную» Императором: «Мне не нужно ученых голов, мне нужно верноподданных!» [19]… Но, с другой стороны, именно при Николае I в России были, по сути, заложены основы системы начального и среднего образования…

3. Но введение единого государственного языка не решило, очевидно, всех проблем отношения власти и общества. Однако эпидемия холеры в 1830 – 31 гг., а также Польское восстание в 1830 – 31 гг. «помогли» нащупать возможный путь их разрешения, ибо, как отмечал ещё В. Белинский, «дух народа … выказывается вполне только в критические минуты» [17, с. 239].

Летом 1830 г., двигаясь из глубин Азии, холера появилась сначала в Астрахани, а в августе – уже в Москве. Но, как отмечает очевидец случившегося А. Герцен, в Москве « … как-то всё уладилось … без особенного вмешательства правительства. Составился комитет из почётных жителей – богатых помещиков и купцов. Каждый член взял себе одну из частей Москвы. В несколько дней было открыто двадцать больниц, они не стоили правительству ни копейки … Купцы давали даром всё, что нужно для больниц … Молодые люди шли даром в смотрители больниц, для того, чтоб приношения не были наполовину украдены …

Университет не отстал. Весь медицинский факультет, студенты и лекаря в полном составе привели себя в распоряжение холерного комитета … Три или четыре месяца эта чудная молодежь прожила в больницах ординаторами, фельдшерами, сиделками, письмоводителями, - и всё это без всякого вознаграждения …» [20].

Государь решил посетить «холерную Москву». Императрица была в ужасе, в присутствии детей она отговаривала Николая от этой гибельной поездки. «Вы забываете, - ответил Государь, - что 300 000 моих детей страдают в Москве» [21], и отбыл в Первопрестольную, в которой пробыл 9 или 10 дней… Посещение Государем Первопрестольной подняло моральный дух москвичей. Появился весьма весомый фактор в борьбе с холерой, через некоторое время последняя пошла на убыль.

Конечно, не всё было так благостно – после отступления холеры не досчитались многих москвичей… Но глубинную суть случившегося можно осознать, лишь сравнив его с «близким по содержанию» событием. Обратимся снова к А. Герцену, который оказался в Париже во время холеры 1849 г.: «Болезнь свирепствовала страшно … Бедные люди мёрли как мухи; мещане бежали из Парижа … Правительство … не думало брать деятельных мер. Тщедушные сборы пожертвований были несоразмерны требованиям …». Да и в Петербурге, который в то время по духу был более «западным», чем Москва, организация противохолерных мероприятий в 1831 г. была, скорее всего, на уровне западных образцов, что, в конце концов, привело к так называемому холерному бунту, который Государю пришлось лично усмирять. Невольно вспоминается царский манифест по поводу полной ликвидации наполеоновского нашествия от 25 декабря 1812 г., в котором отмечалось [2, c. 184], что «войско, дворянство, купечество, народ, словом, все государственные чины и состояния [России], не щадя имуществ своих, ни жизни, составили единую душу». Как нетрудно заметить, действия москвичей при ликвидации «нашествия холеры» во многом были созвучны действию россиян при ликвидации наполеоновского нашествия…

Если противодействие холере 1830 г. объединило население Москвы, то Польское восстание 1830 – 31 гг. способствовало объединению властной элиты России.

Восстание началось в конце 1830 г., было убито несколько генералов, сохранивших верность присяге, а также определённое число офицеров и рядовых; в январе 1831г. новый сейм Польши объявил польский трон свободным. Повстанцы также требовали присоединения к Царству Польскому частей прежнего польского государства, присоединённых к России при первых трех его разделах.

В западноевропейской прессе возникла истерическая кампания против России. Во французском парламенте даже началось обсуждение вопроса о целесообразности оказания военной помощи восставшей Польше.

Реакцию российской властной элиты, не всей конечно, на данные события можно оценить, исходя из поведения А. Пушкина в этот период.

Призыв французского парламента оказать военную помощь восставшим Пушкин воспринял как призыв к очередному походу Запада на Россию. В начале августа 1831 г. он создаёт свою знаменитую оду «Клеветникам России», в которой, обращаясь к инициаторам антироссийской кампании, пишет: «…И ненавидите вы нас … / За что ж? Ответствуйте: за то ли, / Что на развалинах пылающей Москвы / Мы не признали наглой воли / Того, под кем дрожали вы?... ».

Здесь Александр Сергеевич, по-видимому, первым среди россиян отметил непреходящую, по сути, ненависть Запада к России. Гений Пушкина позволил выявить этот факт, не выезжая в Европу. Потом, побывав на Западе, к подобному выводу пришли и А. Герцен, и Ф. Тютчев, и И. Тургенев, и Ф. Достоевский и т.д. Но это было уже потом…

В начале сентября 1831 г., после получения известия о взятии Варшавы, Пушкин в течение двух дней написал ещё одно стихотворение - «Бородинская годовщина». Мгновенно «откликнулся» на взятие Варшавы стихотворением «Русская песнь на взятие Варшавы» и В. Жуковский...

Ещё до написания «Бородинской годовщины» Пушкину сообщают, что Государь хочет ознакомиться с его одой «Клеветникам России». Но события развивались стремительно ... Через несколько дней Государь получает и оду, и «Бородинскую годовщину». И тут же Николаем I принимается решение о выпуске тиражом в 2400 [!] экз. книжечки «На взятие Варшавы», в которую вошли два стихотворения Пушкина и одно – Жуковского.

«Книжечка» произвела ошеломляющее воздействие на российское общество. Весть о ней мгновенно разнеслась по Санкт-Петербургу и далеко за его пределами. Уже 18.09.1831 П. Чаадаев, на тот момент времени антипод Пушкина по отношению к России, писал [17, c. 242] поэту: «Я только что увидал два ваших стихотворенья … Никогда еще вы не доставляли мне такого удовольствия. … Стихотворение к врагам России в особенности изумительно … В нем больше мыслей, чем их было высказано … за последние сто лет в этой стране; … когда угадал … малую часть той силы, которая нами движет, другой раз угадаешь ее … наверное всю … Наконец, явился наш Дант … ».

Несомненно, отмеченные трагические события, случившиеся в России в 1830 – 31 гг., подвигли некоторых «государственных мужей» к мысли о необходимости поиска условий, при которых Россия могла бы с минимальными потерями выходить из подобных ситуаций либо вообще сводила бы к минимуму вероятность их возникновения.

И такой государственный муж нашёлся – С. Уваров, товарищ министра народного просвещения. В марте 1832 г. С. Уваров в письме Николаю I сформулировал эти условия: «...чтобы Россия усиливалась, чтобы она благоденствовала, чтобы она жила - нам осталось три великих государственных начала, а именно:

1. Национальная религия,

2. Самодержавие,

3. Народность».

В марте 1833 г. С. Уваров вступил в должность министра просвещения. И уже как министр в циркулярном письме попечителям учебных округов, конкретизировав понятие «национальная религия», он предписал следующее: «Общая наша обязанность состоит в том, чтобы народное образование совершалось в соединенном духе православия, самодержавия и народности …». Возникла так называемая «уваровская триада» «Православие – Самодержавие – Народность», которая - по мысли её создателя - выражала идеал или принцип устройства бытия России.

Несомненно, Сергей Семёнович понимал зна мчимость выдвинутого им принципа устройства бытия России, чему свидетельствует девиз герба графа С. Уварова: «Православие – Самодержавие – Народность». Также, наверное, понимал, что в его время выдвинутый принцип не будет, в целом, воспринят обществом и, соответственно, не будет принят к практическому использованию. Поэтому после вступления в должность министра просвещения он ввёл в 1834 г. в российских университетах кафедры русской истории и кафедры истории русской словесности, в которых согласно приведённому циркулярному письму этот принцип, несомненно, изучался.

Как положено, «научные семена» дали всходы через два поколения = лишь в 70-е годы XIX в. идеи, содержащиеся в триаде или вытекающие из неё, начали широко обсуждаться. В дальнейшем эта поразительная по своей «смысловой ёмкости» триада была определена Г. Федотовым как «государственный канон» Империи.

В настоящее время триада зачастую [16] рассматривается не только как средство восстановления духовной связи России с собственным прошлым, утерянной, скорее всего, в XVIII в., но и соотнесения настоящего и будущего России с её духовно-историческими корнями.

Как видно, и в рассматриваемом случае деятельность Николая I привела к позитивному результату, правда отложенному на несколько десятилетий.

4. Практически сразу после появления «государственного канона» России был написан и национальный гимн России.

В 1833 г. Николай I через А. Бенкендорфа обратился к придворному музыканту А. Львову с предложением попробовать написать «гимн Русский» взамен старого – «Молитвы русских» В. Жуковского на мелодию английского государственного гимна.

Несомненно, череда побед, одержанных Россией в предшествующие два десятилетия – победа над Наполеоновской Европой в 1812 г., над Оттоманской империей в 1828 – 29 гг., над Персией в 1829 г., военно-политическое главенство России в Европейском Священном Союзе не могли не повлиять на чувства композитора.

11 декабря 1833 года в Большом театре в Москве гимн «Боже, Царя храни» был впервые исполнен; текст гимна под названием «Русская народная песня» был написан В. Жуковским. На следующий день в газетах появились восторженные отзывы. Директор Московских Императорских театров М. Загоскин писал [22]: «Сначала слова были пропеты … Бантышевым, потом повторены всем хором. Не могу вам описать впечатление, которое произвела на зрителей сия национальная песнь; все мужчины и дамы слушали её стоя; сначала «ура», а потом «форо» загремели в театре, когда её пропели. Разумеется, она была повторена ...».

25 декабря 1833 года, в годовщину изгнания войск Наполеона из России, гимн был исполнен в залах Зимнего дворца при освящении знамён и в присутствии ветеранов Отечественной войны 1812 г.

Представляется, что создание первого Русского гимна – это один из последних штрихов в оформлении Российской империи как своеобразной геополитической сущности.

V. Апробация Первообразной триады

1. Многие исследователи полагают, что уваровская триада – это просто трансформация появившегося [23] в 1812 г. военного девиза «За Веру, Царя и Отечество». Думается, это принижает самую идею выявления принципа оптимального устройства бытия России, которая, очевидно, развивалась независимо от воинских девизов.

Как отмечалось выше, весьма близко к выявлению отмеченного принципа подошёл Н. Карамзин. Скорее всего, С. Уваров был осведомлён с подходом Карамзина к данному вопросу, несомненно обсуждавшемуся на собраниях общества «Арзамас», членами которого, помимо Карамзина и Уварова, были Д. Блудов и Д. Дашков – будущие царские министры. Карамзину нужно было сделать всего один шаг до выявления искомого принципа в полном его объёме, но этот шаг, красиво и артистично, был сделан Уваровым … Здесь сработала мысль, высказанная П. Чаадаевым в упомянутом выше письме к А. Пушкину: «… когда угадал [осознал] … малую часть той силы, которая нами движет, другой раз угадаешь [осознаешь] ее … наверное всю…».

Значение уваровской триады велико = это первая, правда чисто теоретическая, попытка осознать принципы бытия России и, соответственно, Русской цивилизации. Но справедливости ради, триаду «Православие – Самодержавие – Народность» следовало бы именовать как триаду Карамзина – Уварова…

2. Уваровская триада в дореволюционное время не была востребована, но в послереволюционное, советское, время она была использована «на все сто», правда в другой интерпретации.

Советский Союз сохранил «конструкцию государственного канона» Российской империи, но «наполнил» её новым содержанием: Православие заменил коммунистической идеологией, Самодержавие – диктатом Политбюро, а Народность – советской властью. Наиболее кардинальными были изменения «содержания» третьей составляющей триады… Если для «той» России признание Народности как необходимой составляющей канона было во многом декларативным шагом, то советская власть в СССР была вполне реальной и мощной силой. Так, Ю. Афанасьев, один из апологетов «ельцинской» России, в своё время отмечал [24], что «огромная часть населения в советское время была непосредственно вовлечена во власть, в систему власти на всех уровнях – от Политбюро до домоуправления».

Нетрудно заметить, что триада С. Уварова и принятая в СССР конструкция государственного канона являются, по сути, интерпретациями введённой выше связки «Пахарь – Воин - Жрец», которую, учитывая изложенное выше, можно трактовать как Первообразную триаду.

В Советском Союзе Первообразная триада была воплощена в полном объёме, что и объясняет достигнутые результаты. Отметим некоторые из них;

- ликвидация безграмотности и индустриализация страны;

- победа над фашистской Европой под водительством Гитлера в войне 1941 – 45 гг.;

- космический полёт Ю. Гагарина – русского Икара;

- сокрушение колониальной системы, создававшейся Западом в течение нескольких столетий;

- превращение России/СССР во вторую в военно-экономическом отношении державу мира

Как видно, Первообразная успешно прошла испытания в реальных условиях: Россия в образе Советского Союза достигла наивысших результатов за всё время своего существования. Но после исключения 6-й статьи из Конституции СССР конструкция государственного канона не стала соответствовать требованиям Первообразной, и Советский Союз прекратил своё существование…

3. «Все великие истины содержатся в истории… Горе тем, кто не наследует ее наставлениям!». Это высказывание принадлежит С. Уварову [25]. Изложенное выше позволяет нам выявить одну такую истину: чтобы Россия жила и благоденствовала, конструкция её государственного канона должна соответствовать конструкции Первообразной, естественно в интерпретации, отвечающей текущему моменту времени.

1. Ключевский В.О. Русская история. Полный курс лекций. Кн. III. – Минск: Харвест, 2007. С. 536 - 537.
2. Пушкарёв С.Г. Россия 1801 – 1917: власть и общество. – М.: Посев, 2001. С. 38.
3. Миронов Б.Н. Социальная история России периода империи (XVIII – начало XX в.). Т. 1. – СПб., 1999. С. 20.
4. Глазами наших предков // «Дуэль», № 310.
5. Платонов О. Неповторимые черты русской цивилизации // https://izborsk-club.ru/428.
6. Ключевский В.О. Русская история. Полный курс лекций. Кн. I. – Минск: Харвест, 2007. С. 153.
7. Толочко П.П. Древняя Русь. Очерки социально-политической истории. – Киев, 1987. С. 187.
8. Соловьёв С.М. Чтения и рассказы по истории России. М.: Правда, 1989. С. 109 – 110.
9. Гумилёв Л.Н. Ритмы Евразии: эпохи и цивилизации. - М.: Экопрос, 1993. С. 50.
10. Кирпичников А. Сказание о призвании варягов. Легенды и действительность // http://rushist.narod.ru/files/saint_works/1/138.htm.
11. Гумилёв Л.Н. Эхо Куликовской битвы // «Огонёк», 1980, № 36.
12. Карамзин Н.М. История Государства Российского. Полное издание в одном томе. – М.: АЛЬФА-КНИГА, 2008. С. 587-588.
13. Ключевский В.О. О государственности в России. – М.: Мысль, 2003. С. 80.
14. Карамзин Н.М. Записка о древней и новой России в ее политическом и гражданском отношениях // Сб. Русская идея. – М.: Айрис-пресс, 2004. С. 42 – 43.
15. https//nstarikov.ru/club/85961.
16. Воронин В.Е., Перевезенцев С.В. Николай I // http://www.portal-slovo.ru.
17. Тарасов Б.Н. Чаадаев. - М.: Молодая гвардия, 1986. С. 14 – 19.
18. Романовский С.И. «Обрусение» российской науки как национальная проблема // «Вопросы истории естествознания и техники», 1999, № 3.
19. Рахматуллин М. Император Николай I глазами современников // «Отечественная история», 2004, № 6.
20. Герцен А. И. Былое и думы. - М.: Художественная литература. БВЛ, т. 73, 1969. C. 122 – 123.
21. Боханов А.Н. Император Николай I. – М.: Директ-Медиа, 2014. С. 168.
22. Соболева Н.А. Российская государственная символика: история и современность. - М.: ВЛАДОС, 2003.
23. Гайда Ф. «За Веру, Царя и Отечество»: к истории знаменитого воинского девиза //

    https://pravoslavie.ru/61882.html.

24. См. Кара-Мурза С.Г. Советская цивилизация. Книга вторая. От Великой Победы до наших дней. – М.: Алгоритм. 2002. С. 464.
25. См. Сендеров В.А. «Православие. Самодержавие. Народность». Европейский проект для России //»Вопросы философии», 2013, № 10.