Напечатать документ Послать нам письмо Сохранить документ Форумы сайта Вернуться к предыдущей
АКАДЕМИЯ ТРИНИТАРИЗМА На главную страницу
Дискуссии - Наука

Грант Аракелян
Об основаниях фундаментальной науки. Часть III

Oб авторе

Содержание

Предисловие

Часть I.

Структура научного знания. Основания математики

Шкала Вселенной и иерархия научного знания

Обобщение понятия числа

Метаматематика

Часть II.

Основания физической теории

Связь между физической теорией и философией

Фундаментальная физическая теория

Физические величины и математический аппарат

Физическая математика. О критерии математической красоты

Физические величины и математический аппарат (продолжение)

Часть III.

Исследования по основаниям науки

Карл Поппер о демаркации научного знания

Смена научных теорий по Томасу Куну

Исследования других авторов

Литература

Часть III.

Исследования по основаниям науки

Современный интерес к основаниям науки обусловлен научными революциями ХХ века, появлением множества новых научных дисциплин, тенденцией к интеграции науки в противовес к усиливающимся процессам её дифференциации. Большую роль сыграли неудача с обоснованием математики путём её формализации и сведения к минимальному базису исходных элементов и правил, а также безуспешные попытки построения фундаментальной физической теории, призванной дать целостную картину физической реальности. Ограничившись обсуждением оснований математики и физики, как наиболее фундаментальных, структурно организованных и готовых к метатеоретическому рассмотрению областей науки, не следует забывать, что предметом изучения являются, вообще говоря, основания всей науки. Важно также отметить, что метатеоретические исследования, нацеленные на нахождение единой основы в многообразии теоретических и эмпирических знаний в рамках универсальных систем, имеют и большое эвристическое значение, определяя стратегию научного поиска, включение научного познания в общий культурный контекст данной исторической эпохи.

Проблема оснований науки, естественно, привлекла внимание многих исследователей и среди них есть немало звучных имён, упоминаемых и цитируемых в литературе по философии науки. В принципе, анализ научной деятельности каждого из этих авторов заслуживает по крайней мере объёмной статьи, рассмотрение же всех, достойных внимания работ может быть уже предметом солидной монографии или научной диссертации. Поскольку это выходит далеко за рамки отдельной статьи, мы остановимся лишь на идеях двух хорошо известных авторов, касающихся демаркации научного знания и смены научных теорий, относящихся к числу ключевых проблем оснований науки и являющихся предметом многочисленных дискуссий, критических суждений и альтернативных подходов. А в заключение настоящей работы попытаемся коротко и в определённом ракурсе представить исследования некоторых других, достаточно часто упоминаемых в соответствующей литературе авторов.


Карл Поппер о демаркации научного знания

Австрийский и британский философ и социолог Карл Поппер (нем. Karl Raimund Popper; 1902‒1994) считается одним из наиболее влиятельных философов прошлого века. Не касаясь его творчества в целом, рассмотрим идеи Поппера относительно демаркации научного знания – отделения научного знания от ненаучного. Основными понятиями концепции Поппера являются демаркация, верификация и особенно фальсификация. Начнём с демаркации:

«Проблему нахождения критерия, который дал бы нам в руки средство для выявления различия между эмпирическими науками, с одной стороны, и математикой, логикой, а также «метафизическими» системами, с другой, я называю проблемой демаркации» [34, с. 30].

Возможно, кое-кто предпочёл бы говорить о различии между эмпирической наукой и чистой теорией или, скажем, между экспериментальной наукой с одной стороны, дедуктивными и спекулятивными системами с другой, но здесь это не важно. Дело ведь не в терминах, даже если научными Поппер считает только эмпирические системы: «…я, конечно, признаю некоторую систему эмпирической, или научной, только в том случае, если имеется возможность её опытной проверки» [там же, с. 38]. С этим трудно согласиться логикам и математикам, которые сочтут такую позицию в лучшем случае недостаточно резоннной. Впрочем, это скорее выглядит как увлечённость автора идеей жёсткого отграничения эмпирического знания от неэмпирического. А для выявления критериев демаркации надо сначала указать на возможные способы испытания теории на прочность.

«Можно, как представляется, выделить четыре различных пути, по которым происходит проверка теории. Во-первых, это логическое сравнение полученных следствий друг с другом, при помощи которого проверяется внутренняя непротиворечивость системы. Во-вторых, это исследование логической формы теории с целью определить, имеет ли она характер эмпирической, или научной, теории или, к примеру, является тавтологичной. В-третьих, это сравнение данной теории с другими теориями, главным образом, с целью определить, внесёт ли новая теория вклад в научный прогресс в том случае, если она выживет после её различных проверок. И наконец, в-четвёртых, это проверка теории при помощи эмпирического использования выводимых из неё следствий» [там же, с. 29].

Словом, необходима проверка теории на непротиворечивость, нетавтологичность, новизну и эмпирическую проверяемость. Здесь нет таких критериев, как простота и изящество теории, но указаны едва ли более важные непротиворечивость и нетавтологичность, хотя маловероятно, что кто-то станет всерьёз предлагать теорию, не отвечающую столь тривиальным условиям. Пожалуй, только последний из указанных Поппером «путей проверки теории» заслуживает серьёзного рассмотрения:

«Цель проверок последнего типа заключается в том, чтобы выяснить, насколько новые следствия рассматриваемой теории, то есть всё, что является новым в её содержании, удовлетворяют требованиям практики, независимо от того, исходят ли эти требования из чисто научных экспериментов или практических, технических применений. Процедура проверки при этом является дедуктивной. Из данной теории с помощью других, ранее принятых высказываний выводятся некоторые сингулярные высказывания, которые можно назвать «предсказаниями» («predictions»), в частности предсказания, которые легко проверяемы или непосредственно применимы. Из них выбираются высказывания, невыводимые из до сих пор принятой теории, и особенно противоречащие ей. Затем мы пытаемся вывести некоторое решение относительно этих (и других) выводимых высказываний путем сравнения их с результатами практических применений и экспериментов. Если такое решение положительно, то есть если сингулярные следствия оказываются приемлемыми, или верифицированными, то теория может считаться в настоящее время выдержавшей проверку и у нас нет оснований отказываться от неё. Но если вынесенное решение отрицательное или, иначе говоря, если следствия оказались фальсифицированными, то фальсификация их фальсифицирует и саму теорию, из которых они были логически выведены.

Следует подчеркнуть, – продолжает Поппер, – что положительное решение может поддерживать теорию лишь временно, поскольку последующие возможные отрицательные решения всегда могут опровергнуть её. В той мере, в какой теория выдержала детальные и строгие проверки и она не преодолена другой теорией в ходе научного прогресса, можно сказать, что наша теория «доказала свою устойчивость» или, другими словами, что она «подкреплена» («corroborated») прошлым опытом» [там же, с. 29–30].

Высказанная в последнем абзаце идея о нескончаемости серии сменяющих одна другую теорий достаточно спорна. Никому не дано знать, вечен ли процесс смены научных теорий высокого, по крайней мере, ранга или же в какой-то момент этот процесс, как полагают некоторые, прекратится и всякое научное исследование будет вестись исключительно в режиме практических приложений и решения всевозможных задач на базе существующих теорий. В любом случае это вопрос схоластический, а главное здесь то, что непосредственно относится к проверке теории на пригодность. С большими сложностями может быть связана проверка следствий теории второго типа, например установление справедливости новой формулы или уравнения или испытание какой-то величины на абсолютную сохраняемость. Наиболее реальная возможность, открывающая прямую дорогу к попперовской верификации или фальсификации теории, связана с измерением численных значений физических величин. Добавим, что выводимые в теории «сингулярные высказывания» не следует понимать в узком смысле как результат чистой дедукции из приведённого к соответствующему виду формализма физической теории, как нечто вроде выводимых в логико-дедуктивных системах теорем. Это ешё и результат решения той или иной задачи, поставленной в рамках данной теории и решаемой исключительно её средствами.

Что касается измерения величин, то здесь всё просто – на словах, поскольку на деле процесс проверки может растянуться на многие годы или даже десятилетия. Допустим какая-то величина B, известная с погрешностью ΔB, предсказывается в новой теории с существенно меньшей погрешностью ΔB'≤ΔB. Экспериментальное подтверждение числового интервала B ± ΔB' может считаться серьёзным аргументом в пользу теории, приводящей к такому значению. Если же новое, более прецизионное измерение окажется несовместимым со значением B ± ΔB', это может существенно подорвать репутацию теории. Верифицируемость и фальсифицируемость это как две стороны одной медали, причём вторая сторона оказывается всё же важнее, поскольку высказанные автором и частично приведённые выше соображения приводят к убеждению, что «не верифицируемость, а фальсифицируемость системы следует рассматривать в качестве критерия демаркации. Это означает, что мы не должны требовать возможности выделить некоторую научную систему раз и навсегда в положительном смысле, но обязаны потребовать, чтобы она имела такую логическую форму, которая позволяла бы посредством эмпирических проверок выделить её в отрицательном смысле: эмпирическая система должна допускать опровержения опытом» [там же, с. 38].

Нетрудно понять, что фальсифицируемость, поднятая на высоту критерия демаркации, тесно соприкасается с другими понятиями, в частности степени точности при измерении [там же, с. 115] и решающего (crucial, decisive) эксперимента, прежде всего решающего фальсифицируемого эксперимента, подробное обсуждение которого можно найти в книге [60]. Против критериев демаркации Поппера могут быть выдвинуты и выдвигаются различные возражения, но, не углубляясь в эти дебри, мы лишь отметим, что демаркация научного знания – интересная тема и кроме общих положений здесь важны тонкости, выявляемые лишь детальным анализом различных аспектов проблемы. В любом случае, нужен взгляд со стороны, полезно иметь под рукой по возможности полный и подробный перечень требований, которым должна удовлетворять выдвигаемая научная теория или концепция и на примере попперовской концепции видно, что методология – это и рефлексия над научным знанием, и общая инструкция его построения, и дорожная карта, путеводитель по научному лабиринту.


Полный текст доступен в формате PDF (313Кб)


Грант Аракелян, Об основаниях фундаментальной науки. Часть III // «Академия Тринитаризма», М., Эл № 77-6567, публ.22735, 20.11.2016

[Обсуждение на форуме «Публицистика»]

В начало документа

© Академия Тринитаризма
info@trinitas.ru