Теория управляемого хаоса рассматривается в широком междисциплинарном контексте на основе синтеза научно-теоретических и религиозно-мифологических стратегий познания и освоения мира. Показано, что хаос выступает главным механизмом управления на локальном и глобальном геополитическом уровнях. Феномен управляемого хаоса рассматривается в плоскости трех проблем управления социальной реальностью: кто управляет? как управляет? с какой целью управляет? Делается вывод о трех взаимосвязанных механизмах достижения свободы (самосознания), которая обретается на путях преодоления человеком детерминизма мира, его причинной обусловленности.

Ключевые слова: хаос, энтропия, теория управляемого хаоса, мягкое системное управление, синтез науки и религии, личность, свобода, сознание, детерминизм, теория влияния.

The theory of controlled chaos is analyzed in a broad interdisciplinary context on the basis of the synthesis of theoretical-scientific and religious-mythological strategies of world's cognition and bringing under. It is shown that chaos is the major mechanism of contemporary processes on local and global geopolitical levels. The phenomenon of controlled chaos is viewed in the plane of three problems of controlling the social reality: who controls? how one controls? With what purpose one controls?It is concluded that there are three interrelated mechanisms of achieving freedom (self-consciousness), being acquired by person's overcoming the determinism of the world, its causation.

Keywords: chaos, entropy, the theory of controlled chaos, a soft system management, synthesis of science and religion, personality, freedom, consciousness, determinism, theory of influence, synergetics.

1. ХАОС КАК КОНСТРУКТ ОБЩЕЙ ТЕОРИИ ВЛИЯНИЯ

Понятия энтропии и хаоса давно вошли в категориальный строй науки. Достаточно устаревшее определение жизни гласит, что жизнь есть процесс уменьшения энтропии (увеличение упорядоченности) живых организмов за счет роста энтропии внешней среды (по сути – ее разрушения).

Данное понимание жизни позволяет сделать вывод, что создание хаоса вовне позволяет организмам увеличивать упорядоченность (жизненность) своей внутренней среды, что можно назвать "биологическим вампиризмом".

В связи с этим возникает вопрос, как управлять внешней средой за счет увеличения ее хаоса? Данный вопрос входит в плоскость общей теории влияния, которую мы разрабатываем.

Самым важным фактом общей теории влияния можно считать тот, согласно которому управляющий субъект (фактор, элемент), оказывающий воздействие на свое окружение (систему), характеризуется повышенным уровнем разнообразия, а поэтому гибкости, нейтральности (Н. Винер, В.Эшби). Данное обстоятельство находит объяснение в нескольких контекстах.

Во-первых, главным "учредителем" и "управителем" реальности, ее креативным началом, средством, на основе которого она творится, как утверждает новая постнеклассическая парадигма науки, выступает физический вакуум (эфир), который характеризуется именно гибкостью, необычайной мобильностью, динамичностью, хаотичностью. Физический вакуум можно считать той глубинной нейтральной средой (сферой, плоскостью, планом), на основе которой не только творится сущее, но и реализуется всеобщая связь и координация его элементов и аспектов, а также их развитие, разнообразные метаморфозы и взаимодействие. В этом понимании гибкость управляющего элемента в системе означает то, что он выражает нейтрально-хаотическую природу физического вакуума.

Во-вторых, в системе наиболее гибкий, мобильный управляющий элемент способен взаимодействовать с любым из элементов этой системы, оказывая на него влияние и, соответственно, реагируя на его ответное воздействие. Данная гибкость управляющего элемента в идеале означает его нейтральность как способность не реагировать на это ответное воздействие, оставаясь в "тени".

В-третьих, синергетика, наука об открытых нелинейных диссипативных системах, признает, что хаос выступает в качестве "клея", который связывает части в единое целое. Общее "координационное поле" хаоса как сущности принципиально множественной должно быть "обеспечено" неким "нейтральным элементом" как всеобщим координационным началом всего и вся.

С другой стороны, можно утверждать, что данный нейтральный элемент присутствует в хаосе как нечто потенциально-возможное, виртуальное, косвенное, импликативное (подразумеваемое), как непричинный фактор целостности, который экспериментально открыт квантовой физикой.

Кроме того, с точки зрения синергетики можно все многообразие различных структур свести к единому началу, к среде, в которой в потенциально-непроявленной, виртуальной форме уже содержатся все возможные для данной среды структуры. И именно в хаотичной, бифуркационной фазе развития процесса обнаруживается принцип наименьшего действия, или влияния, который соотносится с экстремальными (или оптимальными) принципами в естествознании, такими, как принцип наименьшего действия в механике, принцип скорейшего пути в геометрической оптике, принцип экономии энергии в биологии, принцип “экономии мышления” Э. Маха, принцип “наименьшего усилия” Дж. Ципфа, принцип оптимальной конструкции организмов Н. П. Рашевского, принцип единства морфологии, конструкции организмов и их поведения, принцип максимума информации Г. А. Голицына и В. М. Петрова и т.п.

В связи с этим интерес представляют так называемые фазовые, "пороговые" состояния психики человека, которые обнаруживаются при переходе человека от бодрствующего состояния ко сну. Сначала, в обычном состоянии, сила реакции человеческого организма и внешний раздражитель (вызывающий эту реакцию) адекватны (связываясь по принципу положительной корреляции, когда при увеличении силы раздражителя реакция организма на него также увеличивается). При засыпании наблюдаются уравнительная, парадоксальная, ультрапарадоксальная фазы, когда, соответственно, на раздражители организм реагирует одинаково; на сильный раздражитель не реагирует, а на слабый реагирует; когда организм вообще не реагирует на раздражители.

В системе эзотеризма существует положение, что слабые воздействия "поднимают силы", а сильные – разрушают [Макашев, 1991, с. 382]. В рефлексологии замечена следующая закономерность, касающаяся точечного массажа: "сильное надавливание оказывает седативное действие, среднее – нейтральное, слабое – тонизирующее" [Фомберштейн, 1991, с. 64].

Из медицины известно, что "если одновременно с каким-нибудь раздражителем действует и другой сильный раздражитель, чувствительность наших органов чувств значительно понижается – новый раздражитель своей силой уменьшает интенсивность предыдущего раздражителя (это давно известный факт из практики: плачущего ребенка можно успокоить, если отвлечь его внимание при помощи более сильного раздражителя). И наоборот, при воздействии более слабого раздражителя наша чувствительность ("восприимчивость") повышается (существуют лица, которые во время работы включают радио, но негромко играющее: при обучении чтению людей с плохим зрением используют негромкое тиканье часов; с аутистическими больными или с больными шизофренией в состоянии катотонии разговариваем тихим голосом, чтобы получить ответ и т.п.)" [Конечный, 1983, с. 60].

Данные выводы согласуются со словами из Библии, где мы встречам призыв Христа идти по пути слабости, но не силы, поскольку Его сила – в слабости: "Сила Моя в немочи совершается" (2 Кор, 12, 9-10). Или, как говорил Лао-цзы, "слабость велика, сила ничтожна". Когда человек родился, он слаб и гибок; когда он умирает, он крепок и черств. Когда дерево произрастает, оно гибко и нежно, а когда оно сухо и жестко, оно умирает. Черствость и сила – спутники смерти. Гибкость и слабость выражает свежесть бытия. Поэтому, что отвердело, то не победит".

2. ХАОС КАК ФУНДАМЕНТАЛЬНЫЙ ФЕНОМЕН, ОБНАРУЖИВАЕМЫЙ В ПРОЦЕССЕ РАЗВИТИЯ ПРЕДМЕТОВ И ЯВЛЕНИЙ

Как свидетельствует синергетика, наука о самоорганизации и развитии систем, хаос как неопределенное нейтральное состояние образуется (обнаруживается) при разрушении предмета, что может сопровождаться его развитием – переходом в качественно новое состояние. Здесь развитие можно представить в виде синергетической схемы чередования иерархической и деиерархической фаз развития системы [Бранский, 2001], когда система при этом проходит нейтральную бифуркационную точку своего развития (состояние динамического хаоса, выступающего ресурсом порядка). "Вблизи точки возникновения неустойчивости можно провести различие между устойчивыми коллективными движениями (модами). Устойчивые моды подстраиваются под неустойчивые и могут быть исключены. Остающиеся неустойчивые моды служат в качестве параметров порядка, определяющих макроскопическое поведение системы. Получающиеся в результате такой процедуры уравнения для параметров порядка можно сгруппировать в несколько универсальных классов, описывающих динамику параметров порядка. Некоторые из этих уравнений напоминают уравнения, описывающие фазовые переходы первого и второго рода в равновесных физических системах. Однако возникают и новые классы, например описывающие пульсации или колебания" [Хакен, 1985, с. 379; Бранский, 2001]:

Данная синергетическая схема движения и развития, которая предполагает смену двух состояний – иерархизации и деиерархизации – объясняет механизм информационно-энергетического усложнения развивающихся систем, поскольку этап деиерархизции системы означает распад устоявшихся системных связей, что приводит к уменьшению уровня сложности системы и увеличению количества ее элементов, то есть увеличению энтропии. Однако не следует забывать, что данная система в состоянии деиерархизации выступает открытым диссипативным образованием, способным обмениваться с внешней средой информацией и энергией, что предполагает поглощение этой системой энергии из внешней среды, что приводит к уменьшению уровня ее энтропии и способствует вхождению системы в этап иерархизации с последующим восстановлением состояния целостности системы, которая в предыдущем состоянии деирархизации увеличила количество элементов. Интеграция этих элементов в новую системную целостность создает новую – иерархическую – структуру, информационно более сложную, чем предыдущая, вследствие увеличившегося количества элементов.

3. ИСПОЛЬЗОВАНИЕ ХАОСА В ГЕОПОЛИТИЧЕСКОМ ПРОСТРАНСТВЕ ЧЕЛОВЕЧЕСКОЙ ЦИВИЛИЗАЦИИ

Некоторые принципы представленной модели могут использоваться с целью управления индивидуальным и массовым сознанием, а также социальными процессами в целом.

Итак, для того чтобы управлять системой на основе механизма "управляемого хаоса", следует ввести ее в состояние хаоса – то есть разрушить, "сдвинуть с мертвой точки", разбалансировать, деиерархизировать, что может сопровождаться переводом системы на следующий этап ее развития. Сам процесс деирархизации осуществляется на различных уровнях социетальной и индивидуальной психики.

При этом важно знать, что в состоянии хаоса – в фазовом переходном критическом состоянии – система открыта слабым, "мягким" (информационным) воздействиям ("мягкое системное управление". – П. Чекленд [Плотинский, 2001]), природа и специфика которых пока должны оставаться в тени.

Технологии создания зон хаоса в геополитическом пространстве человеческой цивилизации с целью управления в борьбе за жизненные ресурсы – вещь известная и даже в некотором смысле банальная. Каждый, кто мало-мальски знаком с понятием управляемого хаоса, осведомлен о достаточно богатом инструментарии такого управления и знает, как экстраполировать результаты такого управления на текущие события.

Вопрос "кто управляет социальной реальностью?" также не вызывает затруднений. Обратимся к одной из главных масонских доктрин – "порядок из хаоса", "власть на основе хаоса". Данная конспирологическая доктрина основывается на главной миссии иллюминатов – "великом делании", реализующем акты разложения, или растворения, когда к новому (мировому) порядку стремятся прийти через искусственно организованный хаос, беспорядок, инициирующийся на экологическом ландшафте, в государственной сфере, системе моральных и культурных норм, религиозном сознании (принцип "разделяй и властвуй").

Ответим на вопрос, с какой целью управляют социальной реальностью? На поверхности находится самый простой ответ: с целью получения жизненных ресурсов. Однако можно найти и фундаментальную цель управления, анализ которой позволяет ответить на многие, казалось бы неразрешимые, вопросы науки, философии, религии.

В контексте фундаментальной дихотомии "свобода – несвобода" целью развития человека выступает личность как с в о б о д н а я сущность, обладающая самосознанием. При таком понимании свобода выступает высшей ценностью человека как Homo sapiens, ибо вне свободы человек теряет свои родовые качества и превращается в биоробота.

Анализ общего содержания форм общественного сознания (науки, религии, философии и др.) позволяет говорить о трех взаимосвязанных механизмах достижения свободы, которая обретается на путях преодоления человеком детерминизма мира, его причинной обусловленности. В процессе такого преодоления человек предстает как свободная сущность – личность, характеризующаяся непричинной, а поэтому парадоксальной природой, о чем говорят такие трактовки личности, как "совокупность отношений человека к самому себе как некоему “другому” [Ильенков, 1979, с. 183-237], как фокус духовных актов, как центр сознания, который сам не может быть осознан, по М. Шелеру. Это также "подсознательная духовность", или "самосознание экзистенции", согласно В. Франклу, которая должна разворачиваться в высшем измерении по отношению к исходной точке познания. Это также и парадоксальная точка "трансцендентального изменения" П. Асмуса, в которой человек освобождается от власти мотивов. В связи с этим М. М. Бахтин писал, что человек никогда не совпадает с собой, что истинная жизнь личности осуществляется, словно в точке этого несовпадения. В этом же видел сущность личности и Ф.М. Достоевский, который полагал, что личность осуществляется в точке "несовпадения с самим собой". Здесь “личность выносится за рамки не только индивидуального субъекта, но и актуальных связей этого субъекта с другими индивидами, за пределы совместной деятельности с ними” [Психология развивающейся личности, 1987, с. 13-15].

Свобода человека при этом достигается в контексте трех механизмов.

(1)

Во-первых, быть свободным от мира – значит быть вне его, пребывать за пределами мира, что достигается благодаря акту трансценденции (выходом сознания человека за пределы бытия), который обнаруживает идентификацию человеческого сознания с неким мистическим и парадоксальным фактором Х, находящимся на пределами мира и обычно именуемым Абсолютом, или Богом-Отцом, Которого "никто никогда не видел", Который есть "неистощимое и парадоксальное таинство" (О.Клеман"), могущее быть выраженным в понятии "сверхсущностного луча Божественного мрака" (Дионисий Ареопагит).

(2)

Во-вторых, быть свободным от мира предполагает достижение человеком некой "нейтральной точки", свободной от бытийных дихотомий, в которой не действует принцип "причины-следствия" и в которой противоположности приходят к единству, что отвечает критерию истины С.Б.Церетели ("истина есть единство противоположностей") [Церетели, 1971; Сорина, 1996].

Единство противоположностей на уровне высших психических функций реализуется в процессе функциональной согласованности полушарий головного мозга человека, что, с одной стороны, реализуется как творчески-медитативный процесс: как свидетельствуют энцефалографические исследования, во время демонстрации парапсихологических феноменов имеет место высокая функциональная согласованность в работе правого и левого полушарий головного мозга человека; кроме того, в состоянии медитации наблюдается функциональная синхронизация полушарий, то есть полушария в психофизическом смысле выступают единым целым [Murphy, 1985, р. 34-40].

С другой стороны, единство противоположностей реализуется и на уровне логико-семантического освоения действительности человеком, что обнаруживается в явлениях операционной интеграции, языковой дипластии, энантиосемии, парадоксе (двойственности, парадоксальности смыслов, что проявляется, например, в такой языковой конструкции, как оксиморон, примером чего может служить словосочетания "живой мертвец", "сильная слабость" и др.) – присущему лишь человеческому сознанию психологическому феномену отождествления двух элементов, которые одновременно исключают друг друга, что является продуктивным психологическим механизмом ориентации человека в окружающем мире [Брагина, Доброхотов, 1988, с. 10]. Погружение сознания в медитативно-парадоксальное нейтральное состояние обнаруживает его творческий статус человеческой деятельности, познания и освоения действительности, поскольку творчество характеризуется открытостью сознания к неопределенности, парадоксу, чуду.

Данный путь единства противоположностей воплощает судьбу Бога-Сына, который соединяет тварную и божественную природы ("нераздельно и неслиянно"), обнаруживая, таким образом, дипластию и достигая статуса сына Бога в процессе жизненной активности благодаря преодолению детерминизма мира: "Я победил мир" (Ин. 16, 33; Мф. 16, 21), или, как сказал Г.С. Сковорода, "мир ловил меня и не поймал".

На уровне физических процессов соединение противоположностей дает нам физический (фотонный) вакуум, воплощающий в себе единство противоположностей, выступающий, поэтому, парадоксальной истиной как единством противоположностей и порождающий Вселенную посредством расщепления вакуума на положительный (континуальный) и отрицательный (дискретный) аспекты, которые, в свою очередь, взаимокомпенсируясь, восстанавливают статус кво – физический вакуум. Как считал Г. И. Наан, основываясь на своих выкладках и решениях А. А. Фридмана, рождение Вселенной является процессом расщепления “ничто” (физического вакуума) на “нечто” и “антинечто” (избыточную и дефицитную сущности, “плюс” и “минус”), что приводит к актуализации всех известных физических феноменов [Наан, 1966; Зельдович, 1988]. Этот исследователь писал, что грубую модель вакуума можно представить как бесконечно большой запас энергии одного знака, компенсированный таким же запасом энергии другого знака.

И. С. Шкловский отмечал, что "вакуум представляет собой отнюдь не абсолютную пустоту, в которой движутся различные материальные тела. На самом деле вакуум – как бы огромный резервуар, наполненный всевозможными, так называемыми "виртуальными" частицами и античастицами. При отсутствии внешних воздействий (например, полей) эти "виртуальные частицы не "материализуются", их как бы нет. Однако достаточно сильные или переменные поля (электрическое, гравитационное) вызывают превращения виртуальных частиц в материальные, которые вполне могут быть наблюдаемы" [Шкловский, 1977, c. 372].

Как пишет Г. И. Шипов, из современной квантовой теории следует, что физический вакуум, будучи основным состоянием всех видов материи, в среднем обладает нулевыми физическими характеристиками. Тем не менее, вакуум обладает бесконечной энергией нулевых колебаний. Эта энергия способна действовать как на атомные уровни (лембовский сдвиг), так и на макрообъекты (эффект Казимира) [Шипов, 1993].

В этой связи отметим, что религиозно-мифологическое мышление проводит мысль, что все сущее создано Богом из "ничего" (2 Мак. 7, 28), из "невидимого", "словом Божиим" (Евр. 11, 3) посредством расщепления (дихотического разделения) Ничто на полярные сущности.

Фактор (Абсолют), который расщепляет Ничто и приводит к существованию нашу Вселенную, говоря языком квантовой физики, несет отвественность за редукцию волнового пакета, что приводит к процессу возникновения этой Вселенной (как переход системы в так называемое чистое квантово-механическое состояние). Данный квантово-физический фактор есть сознание Наблюдателя, которое, говоря языком новой научной парадигмы синтеза науки и религии, выступает Сознанием Божественного Наблюдателя. О Нем И.З. Цехмистро пишет как о "новой реальности" – "субквантовом свойстве уникальной целостности и неразложимости физического мира на множество элементов" [Цехмистро, 2002, с. 337].

Таким образом, данное уникальное свойство целостности нашего мира реализуется на основе Абсолюта ("скрытой" и "трансцентентной" Сущности), к которому применено описание, употребляемые И.З.Цехмистро в отношении данного уникального свойства, выступающего "сверхпараметром": "а) фундаментально "скрытым", поскольку свойство мира как неделимого целого эмпирически (или чувственно) принципиально не наблюдаемо; мы делаем о нем вывод лишь на основе умственного заключения, это аналогично принципиальной ненаблюдаемости ψ-волны; б) "нелокальным" и даже внепространственно-временным параметром, поскольку к субквантовому уровню как свойству физической неделимости мира понятие пространства-времени просто неприложимо; в) этот параметр полностью удовлетворяет требованию несепарабельности, а говоря точнее, по своей сути непосредственно олицетворяет и выражает эту несепарабельность как физическую неотделимость одной квантовой подсистемы от другой" [Цехмистро, 2002, с. 337].

В контексте такого понимания сознающего (свободного) начала человека, которое соотносимо с модусом квантового Наблюдателя, с состояниями медитации, дипластии, творчества, с погружением в физический вакуум, Ничто.

При этом анализ сознающего начала человека в сфере современных теорий сознания позволяет сделать вывод, что его работа приводит к генерации Ничто (как единственного научного механизма актуализации в нашей психике феномена идеального, когда функционирование человеческого мозга оказывается "энергетически бесплатным феноменом" – Н.И. Кобозев, И.З. Цехмистро [Цехмистро, 2002; Кобозев, 1971]). Или, как пишут на Востоке, сознание человека может продуцировать Ничто (Шунью), что реализует замысел Творца – создание Самого Себя из Ничто, благодаря чему в результате развития природа Творца обнаруживается в Его творениях и Он соединяется с Собой, замыкая круг бытия, подобно тому, как гегелевское "в-себе-бытие" через "инобытие" приходит к "для-себя-бытие" (Логика – Природа – Дух):

Пустое все, но Мы от века

Из Шуньи лепим человека –

Забавно нам потом увидеть,

Как с человека Шунья выйдет.

По этому поводу А.А. Фет сказал следующее:

Не тем, Господь, могуч, непостижим

Ты пред моим мятущимся сознаньем,

Что в звёздный день твой светлый Серафим

Громадный шар зажег над мирозданьем…

Нет, ты могуч и мне непостижим

Тем, что я сам, бессильный и мгновенный,

Ношу в груди, как оный серафим,

Огонь сильней и ярче всей вселенной.

(3)

В-третьих, свобода от мира возможна в зоне хаоса, в точке бифуркации (деиерархизации), в которой развивающаяся система теряет свою определенность на континууме развития, то есть как бы "повисает над пропастью" между прошлым и будущим своими состояниями. Хаос как парадоксальное фазовое гранично-критичное "неуловимое" состояние системы, не имеющее строгой пространственно-временной локализации и свободное от диссиметрии, порождающей дихотомию "причина-следствие" (которая выступает, как полагал П.Кюри, источником бытия), больше всего соответствует Богу-Духу, Который, как Дух, обнаруживает вездесущую природу и реализует принцип нелокальности ("Дух дышит, где хочет, и голос его слышишь, а не знаешь, откуда приходит и куда уходит: так бывает со всяким, рожденным от Духа" – Ин., 3, 8), обнаруживая природу сознания, которое также понимается как "вездесущее" [Аронов, 1995].

Достижение свободы и осознанности в точке хаоса обнаруживает две противоположные стратегии:

– создание хаоса (деиерерархизации) благодаря разрушению объектов, что соответствует действию "темных сил", проистекающих от "злого духа" – Люцифера, обретающего свободу и самосознание в процессе разрушения;

– одухотворение (оживление) хаоса (иерархизация), благодаря чему развивающаяся система выводится из хаотического состояния, что соответствует действию "светлых сил", проистекающих из воинства Господнего, светлой ангельской иерархии, обретающей свободу и самосознание в процессе созидания.

Как видим, Бог-Дух обнаруживает два аспекта, что фиксируется в Ветхом Завете, где повествуется о случае, когда "от Саула отступил Дух Господень, и возмущал его злой дух от Господа. И сказали слуги Сауловы ему: вот, злой дух от Бога возмущает тебя" (1 Цар. 16: 14-15) (см. Дополнение – "Парадоксы дихотомии добра и зла").

Представленная модель реальности объясняет не только наличие злого ее начала, но и пропорцию этого начала, когда от Бога "ниспала третья часть ангелов" (о чем можно узнать из Библии по некоторым косвенным свидетельствам) во главе с "величайшим из них".

5. СВОБОДА В КОНТЕКСТЕ ТЕОРИИ КРИТИЧЕСКИХ СОСТОЯНИЙ

Рассмотренные три механизма кристаллизации свободного самосознающего начала человека (его личности) дают нам триадную модель реализации свободы и самосознания во Вселенной, воплощающую принцип Троицы, когда свободной и сознающей себя личностью человек может быть в плоскости трех взаимосвязанных механизмов, обнаруживающих феномен единства Лиц Троицы.

И именно с позиции представителей от третьей части третьего механизма достижения свободы и самосознания мы обнаруживаем стремление обретать самосознание за счет разрушения внешней среды и повержения ее в хаос, который при этом стремятся эксплуатировать как нелинейный фактор управления, получивший название "управляемый хаос".

Следует однако отметить, что зоны хаоса как выражение критических явлений – фазовых граничных переходных нейтральных состояний – реализуют универсальный способ существования и развития всего и вся во Вселенной. Любое изменение и развитие предполагает постоянное пересечение системой нейтрального (нулевого, граничного, хаотичного, критичного) состояния как на уровне целостной системы, так и ее аспектов (составных частей).

Поскольку все и вся пребывает в развитии, обнаруживая при этом отмеченные переходные хаотические состояния, то абсолютно все во Вселенной обладает самосознанием (сознанием), спорадическим образом кристаллизуемом в этих хаотических состояниях. Задача эволюции форм Вселенной заключается в достижении состояния устойчивого и управляемого самосознания, для чего состояние самосознание должно кристаллизоваться не только в переходных зонах хаоса, а и благодаря рассмотренным двум другим механизмам достижения самосознания.

Что касается хаотического нейтрального состояния, то оно добывается человеком во всех актах жизненной активности, которые ориентированы в одном направлении – обретении нейтрального состояния, поскольку любая система в нулевых нейтральных фазах своего развития (на структуре волны это нули функции) обладает свободой и самосознанием, выступающих универсальной целью бытия.

Однако для того, чтобы свобода и самосознание достигли своей полноты, они должны быть интегрированы в два других механизма реализации свободы и сознания, связанных с Богом-Отцом (принцип трансценденции) и Богом-Сыном (принцип творчества, реализуемого в процессе соединения противоположностей). В противном случае утверждение получает ориентация на хаотизацию (и часто – разрушение) внешней и внутренней среды.

Касательно внутренней среды организма, важно отметить, что измененные состояния человеческой психики – это промежуточные, граничные (нулевые, нейтральные) состояния между двумя противоположными психическими модусами человека – активным бодрствованием и глубочайшим сном. В этой связи интерес представляет спектральная модель переходов между этими состояниями, разработанная В. Л. Леви [Леви, 1991, с. 36]:

Рис. 2. Спектр переходов состояний психики

Таким образом, при переходе от состояния возбуждения к состоянию торможения организм пересекает область, в которой он одинаково чувствителен как к сильным, так и слабым раздражителям (уравновешенная фаза), здесь он одинаково открыт ко всем сигналам (раздражителям) внешней и внутренней среды. Именно в данной промежуточной уравновешенной (гипнотической) фазе, думается, и происходит выработка различных психологических установок, так как данная фаза баланса процессов возбуждения и торможения оказывается “равнодействующей” по отношению к различным сенсорным модальностям, в результате чего данные модальности сопряженным образом формируют условный рефлекс как результат закольцованности нервных связей [Иваницкий, 1999]. Именно благодаря уравновешенной фазе возможен не только условный рефлекс, но и феномен синестезии.

Данное состояние, в котором обнаруживается медитативный альфа-ритм мозговой активности, можно назвать (вслед за В.Л. Леви) состоянием волевого контроля (самоконтроля, обнаруживающегося в приемах аутогенной тренировки), а также фазой гомеостаза, в которой процессы симпатической и парасимпатической ветвей вегетативной нервной системы, процессы ассимиляции и диссимиляции, возбуждения и торможения, активность правого и левого полушарий уравновешиваются. Здесь возможно функциональное единство первой и второй сигнальной системы, образа и знака, мысли и чувства (дипластия).

Переходные граничные состояния во множестве обнаруживаются на бытовом уровне: например, при чихании, когда человек переходит из состояния относительного возбуждения к состоянию расслабления, он оказывается открытым суггестивным действиям. Именно поэтому была выработана традиция желать человеку здоровья после чихания. На Востоке считали, что в процессе чихания у человека открывается "третий глаз" – центр ясновидения, что в этот момент от человека "отлетает душа". Подобным же образом люди произносят пожелания (тосты) во время застолья перед тем, как поднимаются рюмки или бокалы со спиртным, после чего человек переводится из состояния трезвости в состояние опьянения. Как писал Омар Хайям,

Когда я трезв – нет радости ни в чем,

Когда я пьян – ум затемнен вином.

Но между трезвостью и хмелем есть мгновенье,

Которые люблю за то, что жизнь есть в нем.

В целом, любой акт жизнедеятельности реализует переход из одних психофизиологических состояний в другие, обнаруживая "нуль-переход" (психофизиологический "хаос"), актуализирующий парадоксальный феномен сензитивности – целостности и открытости миру.

Состояние "нуль-перехода" свободно от каких-либо физических "условностей", что отражается в феномене непричинного импликативного согласования квантовых процессов и в других явлениях, обнаруживаемых наукой [Цехмистро, 2002]. Отсюда проистекают паранормальные феномены, когда, например, человек внезапно переходит от относительно спокойного состояния к сильнейшему возбуждению, пересекая "нуль-переход", приобретая при этом сверхвозможности: тщедушная старушка при пожаре вытаскивает из дому сундук, которые потом с трудом перемещают несколько человек; мать, на ребенка которой наехал пятитонный грузовик, приподнимает его и освобождает ребенка; люди, которые оказались в горящем составе, выбираются "из перевернувшихся на бок вагонов с заклинившимися выходами из купе, в прямом смысле раздирая руками перегородки крыши" [Уфимская катастрофа, 1990, с. 96].

При переходе к эпилептическому припадку (серии сильных двигательных конвульсий, обычно сопровождающихся выключением сознания) человек переживает "нуль-переход" как состояние тотальности бытия, которое может при этом восприниматься как подлинно-гармоничное. Так Ф. М. Достоевский в одном из своих писем пишет следующее: "За несколько мгновений до припадка я испытываю чувство счастья, которое совершенно невозможно вообразить в нормальном состоянии и о котором другие люди не имеют никакого понятия. Я чувствую себя в полной гармонии с собой и целым миром, и чувство это до того сильно, до того восхитительно, что за несколько секунд такого блаженства с радостью отдашь десять лет жизни, если не всю жизнь".

Всякое мистическое или иное посвящение эксплуатирует и культивирует это состояние, прорыв к которому совершается в условиях мощного эмоционального всплеска, выполняющего кроме этого и задачу отвлечения человека от тех или иных земных привязанностей, а также закладывающего базу для формирования психологической установки, и актуализации "нуль-перехода" – точки бифуркации, через которую организм устремляется в новое эволюционное русло.

Таким образом, все "свершения" человеческого духа осуществляются за счет нейтральной нулевой фазы, синхронизирующей функционально несовместимые процессы организма, приводящей к единству разнокалиберные аспекты нашего бытия. Это срединное нейтральное состояние, которое в силу своей "беспристрастности" оказывается причастным абсолютно всему и вся во Вселенной, обнаруживает действие механизма свободы, самосознания, целостного интуитивного постижения мира.

6. ТРИ УРОВНЯ ДОСТИЖЕНИЯ СВОБОДЫ И СОЗНАНИЯ

В целом, можно говорить о трех уровнях достижения свободы и самосознания.

Первый – хаотичный, которому преданы все существа (предметы) Вселенной, постоянно пересекающие переходные (критические, граничные, нейтральные, нулевые, промежуточные) этапы в своем развитии. Многие люди находятся преимущественно на этом уровне самосознания, которое извлекается ними посредством пребывания в переходных фазах, достигаемых при помощи процедур жизнедеятельности, имеющей как нормальную, так и наркотическую природу (наркотики – одно из средств достижения нулевых состояний – так называемых "измененных состояний сознания"). Однако наркотические процедуры, в отличие от "нормальной" жизнедеятельности, чреваты летальным истощением психофизиологических ресурсов человеческого организма, ибо длительное использование практик наркотического транса в конечном итоге приводит к смерти наркомана, который, таким образом, обретает свободу и самосознание, уничтожая самого себя.

Представители же "темных сил" уничтожают других, создавая зоны хаоса во внешней среде (в том числе и в среде наркоманов) и добывая для себя посредством этого свободу и самосознание. Для того, чтобы постоянно иметь в наличии ресурс хаоса, "темные" научились восстанавливать хаос, постоянно "оживляя" подвергающиеся хаотизации существа, которые, как видим, выступают "дойными коровами" (донорами) для "темных" (вампиров). Процесс "оживления" осуществляется при помощи энергии, извлекаемой из разрушения других существ, стоящих на низших ступенях социокосмоприродной иерархии. Отсюда проистекает иерархическая структура мира "темных сил" (наиболее полно такой мир представлен в теософской и масонских доктринах), во главе которых стоит Архитектор Вселенной (Люцифер, верховный демиург). Такое устройство мира в своем основании имеет "ад" – среду, в которой генерируются огромные массивы энергии для восстановления существ – "дойных коров", находящихся на более высоких, чем узники "ада", социокосмоприродных уровнях.

Процесс "оживления" может осуществляться и светлыми силами за счет созидания ими энергии на основе механизма Бога-Сына благодаря соединению противоположностей (в акте дипластии, творчества, в котором создается нечто принципиально новое), что создает вакуумно-фотонную реальность (эфир древних) – средство творения Богом-Отцом мира посредством расщепления этой вакуумно-фотонной реальности. Как видим, светлый сценарий оживления (восстановления хаоса), в отличие от рассмотренной выше вампирической модели "оживления", неизменно требует привлечения двух других ипостасей Троицы, что и составляет полноту сил света.

Второй уровень свободы и самосознания связан, как видим, с процедурой соединения противоположностей, который можно назвать творческим диалектическим мышлением (и одновременно актом творчества), благодаря которому генерируется Ничто (что делает мышление идеальным процессом). И генерация эта осуществляется представителями светлых сил "из-себя", и одновременно как соборный акт, отвечая принципам любви и жертвенности: “Если двое или трое соберутся во имя Мое, Я среди них” (Мф. 18:20), что реализует парадоксальный сверхаддитивный принцип целого как системные эффект целого, когда целое больше суммы его частей.

Третий уровень свободы и самосознания реализуется в процессе трансценденции человека – выхода за пределы бытия в сферу Бога-Отца, Который творит миры посредством расщепления Ничто.

Теория управляемого хаоса эксплуатирует синергетический феномен критических состояний, обнаруживающихся в момент перехода системы через бифуркационно-хаотичные переходные фазы в процессе свого развития, что приводит к качественному изменению системы.

На общенаучном и философском уровне критические явления фазовых переходов фиксируются в виде парадоксальных фазово-пороговых граничных феноменов, считающихся самым загадочным объектом научного исследования, поскольку в критической точке изменения системы (в структуре синусоиды, отражающей любое развитие и движение, этой критической точкой выступают нули функции) в результате развития старой системы уже нет, а новой – еще.

В философии граница как парадоксальная сущность отражается в понятии "эволюционной середины", или "переходной ступеньки" от одного качества к другому, в сфере которой старого качества уже нет, а нового – еще нет [Андреев, 1988, с. 281-296]. Ее Аристотель, Гегель и другие философы называли "средним термином" по отношению к понятиям, которые фиксируют изначальное и завершающее качественное состояние объекта, развитие которого анализируется. В философской литературе отношение таких "полупротивоположностей" называют контрмедиальным, в отличие от контрарного отношения, отражающего "полную" полярную симметричную противоположность предметов и явлений (например, движение и покой, тьма и свет, субъект и объект), и в отличие от контрадикторного отношения (темное – нетемное, то есть, не несветлое; субъект и не-субъект). Анализ этой контрмедиальной, равновесной, межкачественной ступени процесса развития мы находим в гегелевской диалектике. Гегель рассматривал состояние индифференции, равновесия противоположностей как ключевое условие, "пусковой" момент перехода бытия в сущность. Это состояние Гегель определяет как "форма бесформенного", а современные философы – как экзистенцию, или "бытием-между" (inter-esse).

Граница имеет диалектический противоречивый характер: в ней бытие конечного объекта как бы сталкивается с его небытием. Благодаря ее существованию небытие конечного оказывается неотъемлемым условием его бытия. То есть здесь бытие и небытие “сталкиваются”, благодаря чему мы имеем “парадоксы границы”, которые “заключаются в том, что “вблизи” границы имеет место своеобразное “искажение” конечного объекта. Определенность объекта на грани его бытия как бы “вырождается”, из-за что возникают трудности у описания “граничных ситуаций” [Кармин, 1981, с. 39-40]. Гегель писал, что конечность в том и заключается, что именно благодаря границе предмет может соотносится с другим предметом.

Парадоксальность границы как некоего принципа, конституирующего целостность и непрерывность развития и движения как такового (в силу того, что граница, выражающая некую нулевую, нейтральную, парадоксальную реальность на континууме смены состояний развивающегося предмета, где старого состояния уже нет, а нового еще нет, соединяет прошлое с будущим), подтверждается парадоксом развития (возникновения, или телеологическим парадоксом), заключающимся в том, что новое возникает из старого (как актуально новое) и одновременно не из старого, поскольку в случае возникновения из старого стирается разница между новым и старым: если новое возникло из старого, то оно, соответственно, содержалось в нем в скрытом, потенциальном, непроявленном состоянии и не является принципиально новым. У К. Маркса данный парадокс обнаруживается в том, что капитал возникает из обращения и одновременно не в обращении. У Ч. Дарвина новый вид возникает из старого и одновременно не из него [Югай, 1976, с. 22-23], человек разумный происходит одновременно от высших обезьян и одновременно не от них, а живая материя развивается из неживой и одновременно не из нее. К этому же предметному ряду относится и парадокс эмерджентности, обнаруживающий появление новых системных свойств целого (целостной системы), к которым не сводятся свойства составляющих частей целого и который фиксирует появление вполне новых феноменов словно бы из ничего.

"Нулевая", нейтральная сущность границы как критического состояния и принципа, конституирующего развитие, обнаруживается везде. Приведем пример. Существует наблюдение: в конденсаторе наибольшее количество тока протекает в моменты его включения и выключения. Это же имеет место и при скачивании информации из Интернета. Кроме того, человек лучше всего запоминает из предъявляемого массива информации начало и конец. Таким образом, как память, так и время (утверждает А.И. Вейник в книге "Термодинамика реальных процессов", 1991), актуализируется на границе раздела сред и процессов. В целом, жизнь как динамический феномен актуализируется именно в моменты перехода одного в другое. Н. Е. Введенский данные переходные состояния организма (в которых обнаруживаются фазовые состояния психики) назвал парадиозом – состоянием между жизнью и смертью.

Итак, живое существо в процессе жизнедеятельности, сменяя один режим функционирования на другой в пределах того или иного органа или системы, а также в рамках всего организма, изменяясь волнообразным, ритмичным образом, необходимо проходит критическое состояние – нейтральную точку, нулевое состояние "всеобщего функционального знаменателя", одинаково близкого по своим функциональным особенностям (сущность которого – нейтральность) абсолютно всем системам и элементам организма, а поэтому выступающего в качестве "всеобщего координатора" и "управителя", в качестве "кнопки управления" человеческого организма, ибо придает ему свойство целостности и устойчивости, актуализируя свойство, которое делает организм живой сущностью, способной реагировать на окружающую среду целостно-интегральным образом.

Такое целостно-интегральное реагирование организма доказывается реакцией организма на стресс. Как показал Г. Селье, любое специфическое стрессорное воздействие на организм вызывает у него единую реакцию, которую можно определить как "симптомы болезни вообще". То есть в критическом состоянии, обнаруживаемом посредством стресса, организм предстает как целостная система, единство которой реализуется за счет гипотетического нейтрального состояния, являющегося "срединной" точкой саморазворачивания любого волнового явления (солитона), в котором (точке) эта волна претерпевает коренную функциональную перестройку (как показывает биоритмология в течение суток организмы проходят фазы – точки бифуркации, в которых они коренным образом функционально изменяются [Дубров, 1987]). Данная точка "равноудалена" по отношению ко всем "участкам" волны, ибо по отношению к нулю все числовые выражения являются одинаково неопределенными. Нуль как выразитель критического состояния при этом выражает критическую (покойную) фазу развития, в которой совершаются все преобразования, все виды преображений и трансформаций.

В психике человека критические бифуркационные состояния имеют место в так называемых измененных состояниях сознания, в фазовых явлениях психики, динамика которых весьма сходна с динамикой фазовых состояний, обнаруживающихся в развивающихся физических объектах. Так, о роли границы мы можем узнать и из факта про так называемые “третичные зоны мозга” А.Р. Лурии (зоны ассоциативного перекрытия), где вторичные зоны, реализующие специфические функции, пересекаются и где утрачивается модальная специфичность. Именно третичные зоны обеспечивают ощущение более высокого порядка.

В психологии переходные фазы в процессе роста организмов называются критическими, бифуркационными, сензитивными, импринтинговыми, играющими решающую роль в выборе направления органогенеза и в формировании психических функций и состояний. В экзистенциализме “граничной ситуации” между жизнью и смертью (соотносящейся с такими культурологическими феноменами, как инициация, посвящение, крещение и т. д.) придается решающее значение в процессе прозрения человеком своей сущности.

В критических фазовых состояниях любая система (как живая, так и косная) открыта внешним воздействиям, причем воздействиям сверхмалым, информационным. Данное обстоятельство используется с целью управления социальными процессами, что может приобретать негативный аксиологический вектор развития общества в случае, если переходные хаотические состояния специально создаются в социальных системах, что приводит к трагическим процессам их разрушения в процессе конфликтов и войн.

Данное обстоятельство обнаруживает наличие "темных сил" во Вселенной в целом и в человеческой цивилизации в частности. Сущность "темных сил" проистекает из того, что в зонах хаоса, свободных от детерминизма мира, живые системы способны обретать свободу и самосознание, выступающих как целью развития человека, так и целью акта творения человека Богом "по Своему образу и подобию".

Обретение свободы и самосознания в зоне хаоса выступает низшим тварным уровнем развития живых систем, который имеет принципиально "греховную природу" в силу энтропийной (энергонедостаточной) тенденции живых систем к разрушению среды своего существования, что актуализирует принцип "мирового зла".

Негэнтропийный (энергоизбыточный) же механизм обретения свободы и самосознания реализуется на высшем уровне развития живых систем – в сфере Божественной реальности, достигаемой как в процессе трансценденции, выхода за пределы Вселенной, так и в актах творчества – соединения противоположных бытийных аспектов, благодаря чему эмерджентным образом создается принципиально новые энергоинформационные сущности.

Развитие человека и человечества идет, таким образом, в направлении преодоления ими своей тварной природы и идентификации с Абсолютом, что приводит к нивелированию "мирового зла" и утверждению "светлых сил".

ДОПОЛНЕНИЕ

Изначально, как указывается в Каббале, “Большой Змей Эдема” и “Господь Бог” тождественны, подобно тому, как тождественны Иегова и Каин [см.: Клизовский, 1995, с. 734-741]. У язычников добро и зло обнаруживаются как два брата (ср. с Каином и Авелем), порожденные одной Матушкой-Природой. В философии Индуизма Суры – ранние светлые божества – потом становятся Асурами, богами демонического направления. В Книге Бытия (4 глава) воинство сатаны предстает сначала как сыновья Бога, третья часть которых под руководством первейшего из ангелов ("светоносного" Люцифера) потом от Него отпала. Этот процесс можно проиллюстрировать словами Лао-цзы, писавшего, что "когда появляется прекрасное, появляется и ужасное, когда люди познают добро, появляется и зло" [Литература древнего Востока, 1984, с. 227]. Здесь полярные стороны реальности понимаются как относительные: "Следовательно, тот, кто хочет иметь правильное без неправильного, порядок без хаоса, не понимает принципов неба и земли. Он не знает, как вещи связаны друг с другом" (Чжуан-цзы. "Великое и малое").

Кроме того, на архаической стадии мифологии иудаизма часть небесных ангелов, врагов человечества, вроде сатаны, еще не воспринимались как явные враги Бога: сатана в книге Иова (1, 6) входит в число "сынов Элохим", выступая в роли послушника Бога. В Ветхом Завете также повествуется о случае, когда "от Саула отступил Дух Господень, и возмущал его злой дух от Господа. И сказали слуги Сауловы ему: вот, злой дух от Бога возмущает тебя" (Первая книга царств, 16, 14-15). Впоследствии сходная неясность продолжает существовать в отношении такого персонажа, как ангел смерти, Самаэль, предстающий одновременно как враг Бога, так и как исполнитель Его приказов [Аверинцев, Мифологический словарь, 1991, с. 43-44].

К этому же смысловому ряду принадлежит мысль, согласно которой Земля до эсхатологической катастрофы находится во власти могущественных и таинственных, враждебных Богу и человеку существ. Данная мысль выражена в канонических новозаветных книгах: сатана получает характерное наименование "архонт этого мира" ("князь мира сего": Иов. 12, 31 и др.); речь идёт о духовной войне верующего на стороне Бога "не против крови и плоти, но против начальств, против властей, против мироправителей тьмы века сего, против духов злобы поднебесных" (Эфес. 6, 12), о бессилии "ангелов", "начал" и "властей" ("сил") отлучить христианина от любви божьей (Рим. 8, 38-39; "начала", как и "начальства" в Эфес. 6, 12 – это греч. вариант слова "архонт"). В ортодоксальной христианской системе архонты преданы злу (это бесы, слуги дьявола), антагонисты Бога-творца. В гностических представлениях архонты рассматриваются, прежде всего, как существа амбивалентные, власть которых хотя и должна быть преодолена "совершенным" гностиком, но находится с замыслами Бога в очень сложных отношениях, и, во-вторых, как творцы материального космоса, а заодно и нравственного закона как системы запретов и заповедей (в этой своей двуединой роли архонты у гностиков сливаются с Яхве – Богом Ветхого Завета, поучительные обращения Которого к избранному еврейскому народу в определенном смысле "развязывают" еврейству руки в отношении других "неизбранных"народов).

Это особенно явно в той гностической системе, которая рассматривает Ветхий Завет как продукт инспирации со стороны семи архонтов (седьмица – космическое число, ср. также иран. Амеша Спента, христ. архангелы), между которыми поделены как имена и эпитеты библейского единого Бога, так и имена ветхозаветных пророков (Иао, т. е. Яхве, говорил через Самуила, Нафана, Иону и Михея; Саваоф – через Илию, Иоиля и Захарию; верховный среди архонтов – Иалдаваоф, рассматриваемый как отец превзошедшего его Иисуса Христа, – через Моисея, Иисуса Навина, Амоса и Аввакума и т. д.). У офитов (ранняя гностическая секта) архонты имеют отчасти имена архангелов и зооморфное обличье; между этой семёркой архонты стихии и народы поделены по жребию. Верховный архонт отождествляемый также с Абраксасом, есть дух космического целого, который не будучи абсолютно злым, пребывал, однако, в греховном невежестве относительно существования бесконечно превосходящего его абсолютного Бога, за которого принимал самого себя; вывести его из этого заблуждения призван его сын, превосходящий его мудростью и благостью. Иногда, как в гностической системе Василида, образ верховного архонта раздваивается на "великого архонта", царившего от Адама до Моисея, и "второго архонта", даровавшего при Моисее Закон [Аверинцев С.С., Мифологический словарь, 1991, с. 63].

На втором этапе развития религиозного сознания добро и зло реализуются как антиномичные категории, диалектика которых проявляется в Христианской доктрине в борьбе, противостоянии Бога и Сатаны, Христа и Антихриста.

В новейшее время добро и зло, которые изначально понимались как единые сущности, как "две стороны одной медали", снова предстают как относительные, что проявляется в гуманистической психологии и педагогике, которая понимает позитивные и негативные качества человека как положительные ресурсы его поведения: "Если рассуждать достаточно трезво, то очень легко прийти к выводу, что душевные качества человека не могут быть однозначно разделены на хорошие или плохие, правильные или неправильные. В тех или иных ситуациях, одно и то же качество может сыграть и в плюс и в минус" (http://satway.ru/blog/morality-amorality/). Так, Е. П. Блаватская пишет, что “Абсолютный Свет является Абсолютной Тьмой и наоборот. В действительности нет ни Света, ни Тьмы в обители Истины. Добро и зло – близнецы, порождение Пространства и Времени под владычеством Иллюзии. Разъедините их, отсеките одно от другого, и оба умрут. Ни одно из них не может существовать само по себе, поскольку каждый из них должен быть порожденным и созданным из другого” [см.: Клизовский, 1995, с. 737]. Или, как писал Н.М. Минский, "Нет двух путей: добра и зла, есть два пути добра... Блаженство в том, что все равно каким путем идти"; Д. С. Мережковский: "И зло, и благо – два пути, ведут к единой цели оба, и все равно куда идти". Дионисий Ареопагит понимает природу Абсолюта как "сверхсущностный луч Божественного мрака".

Данные выводы Пауло Коэльо иллюстрирует такой метаморфозой: когда Леонардо да Винчи ваял свою "Тайную вечерю", то, естественно, добро следовало было изобразить в образе Иисуса Христа, а зло – в образе Иуды. Образ Христа художник увидел в одном из певчих церковного хора, с которых и были сделаны первоначальные заготовки. Спустя три года картина была практически завершена, но не хватало натурщика для Иуды. После продолжительных поисков художник увидел валяющегося в канаве молодого человека – грязного одряхлевшего и пьяного. Леонардо да Винчи вознамерился писать с него Иуду и принес его в свою студию. Но когда пьяный открыл глаза то с уверенность сказал, что три года назад видел наброски этой картины, когда художник запечатлел в нем Христа.

Итак, М.А. Врубель, М.Ю. Лермонтов, И.Гёте, М.А.Булгаков и др. настойчиво проводили мысль об отсутствии понятия абсолютного зла, что находит свое отражение в современной прозе, например, в "Дозорах". Данный вывод развивается Ст. Грофом в шестой главе его книги "Космическая игра". В связи с чрезвычайной важностью изложенных там идей, приводим отрывки из данной главы:

"… по мере углубления процесса самоисследования мы можем обнаружить в себе прежде не осознанные и в высшей степени сомнительные эмоции и импульсы, т. е. темные и разрушительные аспекты бессознательного нашей психики, которые К.Г. Юнг называл Тенью. Такое открытие способно напугать нас и встревожить. Некоторые из этих темных элементов представляют собой наши реакции на неприятные аспекты нашей истории, в частности на травмы младенчества и детства. Кроме того, мощный разрушительный потенциал, по всей видимости, связан с перинатальным уровнем нашей психики, с той сферой бессознательного, которая сформирована травмой рождения. Долгие часы мучительных и угрожающих жизни переживаний, связанные с прохождением через родовой канал, вызывают у плода естественную реакцию ярости. В результате образуется хранилище агрессивных наклонностей, которые мы будем носить в нашем бессознательном до конца жизни, если, конечно, не предпримем специальных усилий, чтобы увидеть их воочию и преобразовать в некую разновидность эмпирического самопознания.

С позиции этих открытий становится ясно, что грозные двойники в таких литературных произведениях, как "Странная история доктора Джекила и мистера Хайда" Р.Л. Стивенсона, "Портрет Дориана Грея" Оскара Уайльда или "Вильям Вильсон" Эдгара По, представляют собой не вымышленных литературных персонажей, но теневые аспекты средней человеческой личности. Люди, сумевшие заглянуть в глубину своей психики, часто рассказывают, что обнаруживали в себе разрушительный потенциал, вполне сопоставимый с разрушительным потенциалом Гитлера или Сталина. Ввиду столь потрясающих прозрений люди обыкновенно испытывают мучительные опасения по поводу собственной природы и лишь с великим трудом принимают ее.

Когда эмпирическое самоисследование перемещается на трансперсональный уровень, как правило, возникают серьезные этические вопросы касательно человечества в целом, т. е. всего вида homo sapiens. Трансперсональные переживания часто отражают яркие исторические события, а иногда представляют даже панораму всей истории. Из них становится ясно, что в человеческой жизни необузданное насилие и ненасытная алчность всегда были чрезвычайно мощными движущими силами. Отсюда вытекает вопрос о человеческой природе и соотношении добра и зла в homo sapiens.

Неужели люди по сути своей всего лишь "безволосые обезьяны", и насилие вплетено в структуру человеческого мозга? Как нам объяснить тот аспект человеческого поведения, который психоаналитик Эрих Фромм [Fromm, 1973] назвал "пагубной агрессивностью" – порочностью и разрушительностью, которым нет равных в царстве животных? Как объяснить бессмысленное кровопролитие в несчетных войнах, массовые убийства эпохи инквизиции, массовое уничтожение евреев фашистами, сталинский ГУЛАГ, резню в Югославии и Руанде? Что и говорить, трудно найти аналог такому поведению в мире животных!

Текущий глобальный кризис являет нам не слишком воодушевляющий и обнадеживающий образ современного человечества. Постоянно растет насилие – войны, бунты, терроризм, пытки и преступления, – а мощь современного оружия достигла апокалиптических масштабов. Миллионы людей по всему миру живут в нищете и голоде или умирают от болезней, которые излечиваются легко и без особых затрат, и в то же время миллиарды долларов тратятся на безумие гонки вооружений. Страшный суд вполне может стать реальностью – люди сами придумали не один способ погубить себя как вид, а заодно и всю жизнь на планете. Поскольку же все мы склонны считать homo sapiens венцом природной эволюции, не содержит ли в себе не только человечество, но и сам феномен жизни некий принципиальный изъян? В холотропных состояниях эти вопросы встают с мучительной требовательностью и яркостью.

К проблеме относительности добра и зла обращался в своей пьесе "Дьявол и Господь Бог" Жан-Поль Сартр [Sartre, 1960]. Главный герой этой пьесы – Гец, порочный и безжалостный военный лидер, совершающий в силу своих необузданных амбиций множество преступлений и злодеяний. Однако, воочию увидев ужасы чумы, вспыхнувшей в городе, осажденном и захваченном его войсками, он преисполняется страхом смерти и дает Господу обет стать другим человеком, если Господь спасет ему жизнь. В этот момент чудесным образом появляется некий монах и помогает ему уйти из города через потайной подземный ход. Гец сдерживает свое слово – отныне жизнь его неуклонно направлена к добру. Но, оказывается, эта новая жизнь приносит еще больше зла, чем былые жестокие битвы.

Одна из самых трудных этических проблем, которые предстают перед нами в холотропных состояниях сознания, – необходимость примириться с тем, что агрессия неразрывно вплетена в природный порядок и что выживание одних форм жизни возможно только ценой гибели других.

"...Агрессивность возникает изнутри и накапливается. Раньше психологи думали, что агрессия вызывается внешними причинами, и если их убрать, она проявляться не будет. Этологи показали, что это не так. При отсутствии раздражителей агрессивность, потребность совершить агрессивный акт все время возрастает, как бы накапливается. А порог запуска агрессии понижается, и все более мелких поводов оказывается достаточно, чтобы она вырвалась наружу. В конце концов, она вырывается без всякого повода. Это выяснено в уйме интереснейших опытов. Один из них, доступный каждому аквариумисту, описал Лоренц. Возьмите пару семейных рыб – цихлид и поместите к ним в аквариум какой-нибудь источник конфликтов – третью цихлиду или другую задиристую рыбку. Пара цихлид будет с ними драться, а между собой поддерживать самые добрые отношения. Уберите теперь объект агрессии – и через некоторое время самец начнет нападать на самку. Теперь разделите аквариум стеклом пополам и в другую половину поместите другую пару цихлид. Пары будут враждовать между собой через стекло, и в результате внутри каждой пары будет царить мир. Сделайте стекло полупрозрачным – и в обеих парах возникнут конфликты. Та же накопленная агрессия взрывает изнутри маленькие замкнутые коллективы людей. На зимовку или в экспедицию выезжают несколько дружных, уважающих друг друга человек, твердо знающих, что в таких условиях конфликтовать нельзя. Проходит время, и если нет внешнего объекта для проявления агрессивности, люди в группе начинают ненавидеть друг друга, и долго сдерживаемая агрессия в конце концов находит самый пустяковый повод для большого скандала. Известно много случаев, когда попавшие в такой "эксперимент" близкие друзья доходили до бессмысленного убийства. В обычной жизни наша агрессивность ежедневно разряжается через массу незначительных конфликтов со многими людьми. Мы можем научиться кое-как управлять своей агрессивностью, но полностью устранить ее не можем, ведь это один из сильнейших инстинктов человека. И важно помнить, что, ограждая агрессивную личность от раздражителей, мы не снижаем ее агрессивность, а только накапливаем. Она все равно прорвется, причем сразу большой порцией. Неутешительно, зато правда" [Дольник, 1993].

Голландский микробиолог и изобретатель микроскопа Антони ван Левенгук так выразил эту мысль: "Одна жизнь существует за счет другой, это жестоко, но такова воля Божия". Английский поэт Альфред Теннисон говорил о природе, что ее "зубы и когти обагрены кровью". Джордж Уильяме [Williams, 1966], размышляя о дарвиновском мировоззрении, высказался еще резче: "Мать-Природа – злая старая ведьма", а маркиз де Сад, давший свое имя садизму, охотно ссылался на жестокость природы, оправдывая собственное поведение.

В 553 году Константинопольский собор исключил из христианского вероучения идеи перевоплощения души, и христианство осталось с проблемой всемогущего, справедливого и благого Творца, создавшего мир, полный несправедливости и зла. Вера в перевоплощение может дать ответ на самые насущные вопросы, касающиеся темной стороны жизни, но она не обращается к вопросу об источнике кармической цепи причин и следствий.

В холотропных состояниях сознания важнейшие этические вопросы, касающиеся природы и происхождения зла, причины его существования и его роли в структуре творения, возникают спонтанно и весьма требовательно. Проблема нравственности творческого принципа, который непосредственно отвечает за все страдания и ужасы бытия или допускает и терпит зло, поистине огромна и трудноразрешима. Наша способность принять творение таким, каково оно есть, включая его теневую сторону и нашу собственную роль в нем, – одна из самых больших трудностей, с которыми мы можем столкнуться в углубленных философских и духовных исканиях. Поэтому интересно проанализировать, какими эти проблемы предстают перед людьми, которые встречаются с ними в своем путешествии в глубины сознания.

Переживания отождествления с Абсолютным Сознанием, или с Пустотой, включают выход за пределы всех противоположностей, в том числе добра и зла. Они содержат весь спектр творения: от самых благих аспектов до самых жестоких – но в непроявленной форме, как чистый потенциал. Поскольку этические суждения применимы только к миру проявленных феноменов, включающему противоположности, то проблема добра и зла тесно связана с процессом космического творения. С точки зрения нашего обсуждения очень важно понять, что этические ценности и нормы сами являются частью творения и потому не имеют абсолютно независимого существования. Вот что сказано об этом в древнеиндийском священном тексте Катха-упанишада:

Как солнце, глаз всего мира, не омрачается изъянами, [существующими] вне глаза, так и единый атман во всех существах не омрачается изъяном мира, оставаясь вне их (перевод В.В. Шеворошкина).

Окончательное понимание и философское приятие зла, похоже, всегда включает признание, что в космическом творении ему отведена важная, даже необходимая роль. Например, глубокие эмпирические прозрения абсолютных реальностей, доступные нам в холотропных состояниях, зачастую показывают, что зло играет важную роль во вселенской драме. Поскольку космическое творение является сrеаtio ех nihilo, "творением из ничего", оно должно быть симметрично. Все, что возникает, обретая существование, должно уравновешиваться своею противоположностью. С этой позиции существование любых противоположностей есть совершенно необходимая предпосылка творения феноменальных миров. Аналогом этому являются эксперименты и теории современных физиков по поводу материи и антиматерии. Ныне полагают, что в самые первые моменты существования вселенной частицы и античастицы были представлены в равном количестве.

Выше мы говорили о том, что один из "мотивов" творения – это, возможно, "необходимость" для творческого принципа познать себя, чтобы "Бог мог увидеть Бога" или "Лицо могло узреть Лицо". Коль скоро божественное творит, желая исследовать свой внутренний потенциал, то неполное выражение этого потенциала означало бы неполноту самопознания. А коль скоро Абсолютное Сознание еще и абсолютный Художник, Экспериментатор и Исследователь, оно скомпрометирует богатство творчества, если опустит некоторые важные варианты. Художники не ограничивают себя только красивыми, этическими и вдохновляющими темами. Они изображают любые стороны жизни, где присутствуют интересные образы и интригующие истории.

Существование теневой стороны творения усиливает его светлые аспекты, обеспечивая контраст и придавая вселенской драме необычайное богатство и глубину. Конфликт между добром и злом во всех сферах и на всех уровнях бытия служит неистощимым источником множества захватывающих историй. Однажды один ученик спросил Рамакришну, великого индийского провидца, святого и духовного учителя: "Свамиджи, для чего в мире существует зло?" Немного подумав, Рамакришна кратко ответил: "Чтобы жить было интереснее". Такой ответ может показаться циничным, если взглянуть на природу и масштабы страданий в мире, конкретных страданий, ведь это смерть миллионов детей от голода и болезней, безумие войн на протяжении всей истории, несчетные жертвы пыток и разрушительность стихийных бедствий. Однако мысленный эксперимент может помочь нам встать на другую позицию.

В холотропных состояниях мы можем непосредственно переживать не только единый творческий принцип, но и его благую или злую форму по отдельности, как две дискретные единицы. Когда мы сталкиваемся с благой формой Бога, мы избирательно настраиваемся на позитивные аспекты творения. В этот момент мы не отдаем себе отчета в теневой стороне бытия и видим космическую пьесу в ее полноте, как нечто сияющее и блаженное. Зло представляется эфемерным или почти отсутствующим во вселенском устройстве.

Ближе всего к пониманию природы этого переживания можно подойти с позиций древнеиндийской концепции сат-чит-ананды. Это сложное санскритское слово состоит из трех корней: сат ("сущее", "существование") чит ("сознание") и ананда ("блаженство"). В нашем переживании мы отождествляем себя с сияющим, безграничным и безмерным принципом, или состоянием сущности, бытие которой бесконечно и которая обладает бесконечным сознанием или мудростью и переживает бесконечное блаженство, обладая также бесконечной способностью творить из самой себя формы и эмпирические миры.

У этого переживания сат-чит-ананды, или Сущего-Сознания-Блаженства, есть обратная сторона – космический принцип, объемлющий весь отрицательный потенциал Божественного. Он являет собой перевернутое зеркальное отражение принципа сат-чит-ананды, или диаметральную противоположность его основополагающим качествам. Здесь стоит вспомнить одну из начальных сцен "Фауста" Гете, где Мефистофель представляется Фаусту: "Я отрицаю все – и в этом суть моя" (перевод Н. Холодковского). Если посмотреть на явления, которые мы считаем дурными или вредными, можно увидеть, что они распадаются на три разные категории, каждая из которых есть отрицание одного из основополагающих качеств сат-чит-ананды.

Первое из этих трех основополагающих качеств положительного Божественного – это сат, сущее или бесконечное бытие. Соответствующая ему категория зла связана с понятиями и переживаниями ограниченного существования, прекращения существования и несуществования. В ней наличествуют недолговечность, правящая в феноменальном мире, и неизбежная перспектива окончательного уничтожения всего сущего. Это подразумевает нашу собственную кончину, смерть всех живых организмов и окончательное разрушение Земли, Солнечной системы и вселенной. Здесь можно вспомнить о горести и печали Будды Гаутамы, когда он, выезжая из отцовского дворца на прогулки, столкнулся с болезнью, старостью и смертью. В нашей традиции христианское средневековье придумало много афоризмов, напоминающих народу об этом аспекте существования: "Прах к праху, и во прах возвратишься", "Помни о смерти", "Так проходит слава мира" или "Смерть неизбежна, неведом лишь час".

Второй важный аспект сат-чит-ананды – это чит, или безграничное сознание, мудрость и разум. Соответствующая категория зла связана с различными формами и уровнями ограниченного сознания и неведения. Она покрывает широкий спектр явлений – от вредоносных последствий невежества, неадекватной информации и неправильного понимания вопросов повседневной жизни до самообмана и основополагающего неведения, касающегося природы бытия на высоком метафизическом уровне (авидья). Этот тип неведения описан Буддой и другими духовными учителями как один из главных корней страдания. Форма знания, которая может проникнуть сквозь завесу этого неведения и привести к освобождению от страдания, на Востоке называется праджня-парамита или запредельная мудрость.

Третья категория явлений, переживаемых как вред или зло, включает элементы, представляющие отрицание третьего основополагающего качества сат-чит-ананды – элемента безграничного блаженства, или ананды. Переживания данной категории и их причины наиболее непосредственно, очевидно и наглядно отражают темную сторону, поскольку препятствуют переживанию блаженства бытия. Они объемлют целый спектр тяжких эмоций и неприятных физических ощущений, полностью противоположных божественному блаженству, таких, как физическая боль, тревога, стыд, чувство неполноценности, подавленность и вина.

Принцип зла, присущий творению, перевернутое зеркальное отражение сат-чит-ананды, может переживаться либо в чисто абстрактной форме, либо как более или менее конкретная манифестация. Одни люди описывают его как Космическую Тень, гигантское поле зловещей энергии, наделенной сознанием, разумом, разрушительным потенциалом и чудовищным стремлением к порождению хаоса, страданий и разрушений. Другие переживают вселенский принцип зла как исполинскую антропоморфную фигуру, символизирующую всепроникающее вселенское зло, или Бога Тьмы. Встреча с теневой стороной бытия может также принимать формы, связанные с той или иной культурой, например выступать в образах таких божеств, как Сатана, Люцифер, Ариман, Гадес, Лилит, Молох, Кали или Коатлику.

По своей глубочайшей природе весь космос является единичной сущностью невообразимых размеров – Абсолютным Сознанием. Все роли в космической драме исполняет один-единственный актер, о чем и говорит приведенное выше прекрасное стихотворение Тхить Нят Ханя. Во всех ситуациях, где присутствует элемент зла, например ненависть, жестокость, насилие, лишение и страдание, творческий принцип играет в сложную игру сам с собой. Агрессор тождествен своей жертве, диктатор – угнетенному, насильник – изнасилованному, убийца – убитому. Больной, зараженный инфекцией, не отличатся ни от бактерий, проникших в его организм и вызвавших заболевание, ни от врача, который лечит его антибиотиками, чтобы устранить инфекцию.

В любой метафизической дискуссии о существовании зла мы должны учитывать еще один важный фактор. Тщательный анализ природы реальности, будь то эмпирический, научный или философский, откроет нам, что материальный мир и все происходящие в нем события – по сути пустота. Тексты различных буддийских школ предлагают медитативные практики, посредством которых можно открыть пустоту всех материальных объектов и отсутствие в нашем существе отдельного "я". Следуя наставлениям по духовной практике, мы можем достичь эмпирического подтверждения основного догмата буддизма – форма есть пустота, а пустота есть форма.

Это утверждение, в обычном состоянии могущее показаться нам парадоксальным или даже абсурдным, открывает глубокую истину о реальности, существование которой подтверждено современной наукой. В первые десятилетия XX века физики проводили систематические исследования с целью узнать состав материи вплоть до субатомного уровня. В ходе исследований они все больше убеждались в том, что в основе материи, которую они всегда считали плотной, на самом деле лежит пустота. В итоге вообще все отдаленно напоминающее плотное "вещество" полностью исчезло из картины и было заменено абстрактными вероятностными уравнениями.

Этот факт, обнаруженный буддистами эмпирически, а современными физиками экспериментально, по сути согласуется с метафизическими рассуждениями Альфреда Норта Уайтхеда [Whitehead, 1967], который называет веру в устойчивое существование отдельных материальных объектов "обманчивостью мнимой плотности". По Уайтхеду, Вселенная состоит из бесчисленного множества прерывистых всплесков эмпирической деятельности. Основным элементом, составляющим Вселенную, является не устойчивая субстанция, но момент переживания, называемый в его терминологии действительным событием. Этот термин применим к явлениям на всех уровнях реальности – от субатомных частиц до человеческих душ.

В соответствии с прозрениями, описанными в этой книге, человеческое заблуждение очень похоже на заблуждение кинозрителя. Поскольку нас привлекают переживания, которые предоставляет нам материальная реальность, то на некоем другом уровне реальности мы принимаем решение воплотиться. В космической драме отдельная личность действующего лица, включая нашу собственную, есть иллюзия, а материя, из которой, казалось бы, сделана Вселенная, в сущности пуста. Мир, в котором мы живем, реально не существует в той форме, в какой мы его воспринимаем. Духовные писания Востока сравнивают наше повседневное переживание мира со сном, от которого мы можем пробудиться. Фритьоф Шуон [Schuon, 1969] выразил это весьма лаконично: "Вселенная – это сон, сотканный из снов, – бодрствует одна самость".

В космической драме, как и в кино или в театральной пьесе, на самом деле никого не убивают и никто не умирает, поскольку актер после исполнения своей роли вновь возвращается к своей большей, глубинной личности. В определенном смысле ни драмы, ни ее действующих лиц не существует вовсе, или они существуют и не существуют одновременно. С этой точки зрения винить Вселенский Разум за существование зла в мире было бы так же абсурдно, как выносить приговор режиссеру за преступления и убийства, совершенные на экране. Конечно, между живыми существами и персонажами кино есть одно важное различие. Даже если существа в материальном мире не таковы, какими они кажутся, переживание физической боли и душевных страданий, связанное с их ролью, реально. С киноактерами, понятно, обстоит совершенно иначе.

Осознание пустоты, лежащей в основе мира форм, может значительно помочь и в преодолении трудных жизненных ситуаций. В то же время оно никоим образом не делает жизнь менее значительной и не мешает нам наслаждаться приятными моментами жизни и восхищаться ее красотой. Глубокое сострадание и восхищение творением вполне совместимо с пониманием того, что материальный мир не существует в той форме, в какой мы его переживаем. Ведь, так или иначе, мы способны эмоционально откликаться на великие произведения искусства и глубоко проникаться их образами! Но в отличие от произведений искусства в жизни все переживания действующих лиц реальны" [Гроф, 1997].

Литература

Андреев И. Л. Происхождение человека и общества / И. Л. Андреев. – М.: Мысль, 1988. – 415 с.

Аронов Р. А. К проблеме вездесущности сознания / Р. А. Аронов // Вопросы философии. – 1995. – № 3. – С. 182–186.

Брагина Н. Н. Функциональные асимметрии человека. / Н. Н. Брагина, Т. А. Доброхотова. – М.: Медицина, 1988. – 288 с.

Бранский В.П. Социальная синергетика и акмеология / В.П.Бранский, С.Д.Пожарский. – СПБ.: Политехника, 2001. – 159 с.

Вейник А.И. Термодинамика реальных процессов / А.И. Вейник. – Минск: Наука i тэхнiка, 1991. – 576 с.

Голицын Г.А. Гармония и алгебра живого / Г.А. Голицын, В.М. Петров. – М.: Знание, 1990. – 128 с.

Гроф С. Космическая Игра. Пер. с англ. Ольги Цветковой. – М.: Издательство Трансперсонального Института, 1997. – 256 с.

Дольник В. Р. Этологические экскурсии по запретным садам гуманитариев // Природа. – 1993. – № 1

Дубров А. П. Симметрия биоритмов и реактивности / А. П. Дубров. – М.: Медицина, 1987. – 176 с.

Зельдович Я.Б. Рождение Вселенной из ничего / Я.Б. Зельдович // Сборник "Вселенная, астрономия, философия". – М., МГУ, 1988. – С. 39-40.

Иваницкий А. М. Главная загадка природы: как на основе работы мозга возникают субъективные переживания / А. М. Иваницкий // Психологический журнал. – 1999. – Т. 20. – № 3. – С. 93–104.

Ильенков Э. В. Что же такое личность? / Э. В. Ильенков // С чего начинается личность. – М., 1979. – С. 183–237.

Кармин А. С. Познание бесконечного / А. С. Кармин. – М.: Мысль, 1981. – 229 с.

Клизовский А.И. Основы миропонимания Новой Епохи /А.И. Клизовский. – Минск: Мога-Н-Вида-Н, 1995. – 816 с.

Кобозев Н. И. Исследование в области термодинамики процессов информации и мышления / Н. И. Кобозев. – М.: Изд. МГУ, 1971. – 195 с.

Конечный М. Психология в медицине / М. Конечный, М.Боухал. – Прага, Авиценум, 1983. – 405 с.

Лайтман М. Каббала. Тайное еврейское учение в 3-х частях / М. Лайтман. – Israel, 1984. – Ч. 1. – 105 с.; ч. 2. – 167 с.; ч. 3. – 167 с.

Леви В. Л. Искусство быть собой: Индивидуальная психотехника. – М.: Знание, 1991. – 253 с.

Литература древнего Востока. Тексты. – М.: Изд. МГУ, 1984. – 352 с.

Макашев А. М. Ву-шу. / А. М. Макашев, С. Э. Эдилян. – Л.: Политехника, 1991. – 397 с.

Мифологический словарь. – М.: Сов. энцикл., 1991. – 736 с.

Наан Г. И. Симметрическая вселенная (доклад на Астрономическом совете АН СССР 29 января 1964 г.) / Г. И. Наан // Тартуская астрономическая обсерватория. Публикации. – Тарту, 1966. – T. 56. – С. 431–433.

Плотинский Ю. М. Модели социальных процессов: Учебное пособие для высших учебных заведений. – Изд. 2-е, перераб. и доп. / Ю. М.Плотинский. – M.: Логос, 2001. – 296 с.

Психология развивающейся личности / Под ред. А.В. Петровского. – М.: Педагогика, 1987. – 240 с.

Сорина Г. Ф. Логика в системе культуры / Г. Ф. Сорина, В. С.Меськов // Вопросы философии. – 1996. – № 2. – С. 93–103.

Уфимская катастрофа: особенности состояния, поведения и деятельности людей / Решетников М. М., Баранов Ю. А., Мухин А. П., Чермянин С. В. // Психологический журнал. – 1990. – Т. 11. – № 1. – С. 95–101.

Фомберштейн К. П. Рефлексотерапия в курортологи / К. П. Фомберштейн. – К.: Здоровья, 1991. – 192 с.

Хакен Г. Синергетика: Иерархии неустойчивостей в самоорганизующихся системах и устройствах / Г. Хакен. – М.: Мир, 1985. – 419 с.

Церетели С. Б. Диалектическая логика / С. Б. Церетели. – Тбилиси: Мецниереба, 1971. – 468 с.

Цехмистро И.З. Холистическая философия науки: Учебное пособие / И.З. Цехмистро. – Сумы: Изд. "Университетская книга", 2002. – 364 с.

Шипов Г.И. Теория физического вакуума: Новая парадигма / Г.И. Шипов. – М.: НТ-центр, 1993. – 362 с.

Шкловский И.С. Вселенная. Жизнь. Разум / И.С. Шкловский. – М.: Наука, 1977. – 383 с.

Югай Г. А. Философские проблемы теоретической биологии / Г. А. Югай. – М.: Мысль, 1976. –247 с.

Murphy M. Contemporary meditation research / M. Murphy, S.Donovan. – San Francisco, Esalen Institute Press, 1985. – 234 p.