(прожект для проекта «Сколково»)

Университет — место преподавания
универсального знания. Это означает,
с одной стороны, что цель его —
интеллектуальная, а не духовная
Ньюмен

Всякая человеческая индивидуальность
есть коренящаяся в явлении идея.
В некоторых случаях, это до того ярко
бросается в глаза, точно идея лишь
затем приняла форму индивида, чтобы
в ней совершить свое откровение
Гумбольдт

Уже пять лет, как на сайте Академии Тринитаризма была опубликована моя статья - «Русская Школа». Параллельно такую тему я заявил на форум сайта Всероссийского интернет педсовета (ВИП) – www.pedsovet.org. Там сразу был атакован шовинистически настроенными гражданами, участниками форума за якобы национализм, и, дескать, почему бы не назвать тему «Российская школа» с акцентом на российскую многонациональность. Пришлось признаваться в своей реальности, – в том, что я учился в русскоговорящей системе образования от школы до института, что другого языка не знаю, потому что с детства не учили. Каждый народ склонен гордиться своей школой, её совершенствовать, и почему это должно быть запретной темой для русскоговорящего населения страны, я не понимаю…

И вот новая тема – «Русский Университет». Меня опять могут уличить в той же оплошности, и мне опять придется оправдываться, зачем я придумал так, а не иначе. Дело в том, что за прошедшие пять лет мне пришлось достаточно потрудиться, изучая опыт системы образования разных стран и национальностей. И вот заметил, что часто речь идет о древнеегипетской или древнегреческой системе образования, затем об общеевропейском Университете Средневековья, и, наконец, учреждением французского, немецкого и английского и т.д. Университетов. И всё это, отнюдь не мононациональные страны, - с их национальными корифеями философии, науки и педагогики, деятелями национальных Университетов, принесшим им мировую известность и славу. (К примеру, Боэций - Средневековье, Гумбольдт и Фихте - Германия, Ньюмен - Англия. Ортега – Испания, Лиотар – Франция, Ридингс – Канада). Как известно, в Российской империи (империи!) основателем Университета стал Ломоносов, но какова же картина с Университетом у нас сегодня? Здесь я позволю себе вновь прибегнуть к цитированию специалистов (да простит меня читатель за это моё прегрешение) – профессионалов своего дела:

Университет уже более двух столетий служит темой постоянных размышлений и жарких дискуссий. Это объясняется, в частности, тем, что с университетом так или иначе связана жизнь всей интеллектуальной элиты современных обществ.

Именно университет служит местом, где она образовывается и воспитывается, он же является и тем местом, с которым связана последующая жизнь людей, которые оказывают наиболее заметное воздействие на духовный ландшафт современности. Во многих странах университет является, кроме того, наиболее продуктивным научным учреждением, интеллектуальным двигателем современной экономики…

Далее следует едва ли не траурная демонстрация:

Правда, с сожалением приходится признать, что в России тема университета на протяжении его почти двухсотпятидесятилетней истории фактически никогда не поднималась и не обсуждалась с той остротой и на том уровне, который мы видим в других странах с развитой университетской культурой… Возможно, все дело в подражательном характере учреждения, осуществленного лишь по воле модернизирующейся власти. А возможно — в возобладавшей в XIX столетии ориентации на французскую, «наполеоновскую», модель университета, всецело подчиненного прагматическим интересам государства. Возможно, наконец, что самой инстанции знания никогда не доставало мужества претендовать в России на автономность и требовать таковой для своих институциональных форм. Печать покорной управляемости лежит на российском университете. Отсутствие какой бы то ни было «идеи университета» привело в последние годы также и к тому, что само это слово потеряло всякую ценность, затерлось в названиях вдруг непомерно размножившихся образовательных учреждений…

Это пишет «философ, культуролог и публицист» В.А. Куренной в журнале «Отечественные записки» (№6, 2003) в своем представлении многостраничной «Дискуссии об университете» под рубрикой «Alma матер; идея и реальность», где и даёт общий абрис ситуации вокруг означенной темы, отметив бесспорные нюансы этого «интеллектуального двигателя» новой истории. Также под редакцией В.Куренного был выпущен сборник «Мыслящая Россия: картография современных интеллектуальных направлений» (2006 г., 388 с.), с подбором статей по истории происхождения и формирования таких понятий как интеллигенция, интеллектуал, интеллигент. Читатель по ссылкам может сам обратиться к текстам автора, неравнодушного к проблемам отечественного образования и Университета, чтобы сделать свои собственные выводы и мнения в развитие предложенных там идей…

На этом можно было бы остановиться в цитировании, но я решаюсь привести здесь подборку (которую читать не обязательно) материалов Виктории А. Погосян на тему «Современный дискурс о миссии университета как междисциплинарная научная проблема». Скопируем эту подборку под новым подзаголовком:

Итак, краткий экскурс: Университет по нынешнее время

«Концептуальные основы университетского образования, сформулированные и воплощённые в жизнь В. Гумбольдтом, развивались в дискуссиях об идее университета, начало которым положил Джон Ньюмен, английский теолог, философ и педагог, в цикле лекций «Идея университета» (1873). Далее дискуссии продолжали Ортега-и-Гассет, К. Ясперс, А. Н. Уайтхед, Э. Дюркгейм, М. Вебер, А. Флекснер, Р. М. Хатчинс, К. Керр и многие другие. В результате сформировались существенные различия в содержании идеи университета.

Кардинал Джон Генри Ньюмен («Idea of a University», 1873 г.), первый ректор Ирландского католического университета, в знаменитой лекции «Идея университета» свою точку зрения на университет сформулировал следующим образом: «Университет — это место, где обучают универсальному знанию» [9, c. 85]. Ньюмен выступает как защитник автономии университета, а также выдвигает холистическое понимание университета, идею целостности знаний, передачи национальной культуры, воспитания. Тем не менее, Ньюмен полагал, что «у того, кто весь день занят передачей уже известного, едва ли останутся время или силы для получения нового знания... Задача университета состоит в том, чтобы интеллектуальная культура стала сферой его деятельности, его задача — формирование интеллекта» [9, c. 85]. Иными словами, Ньюмен считал необходимым разделить обучение и научные исследования, так как цель университета — только распространение и приобретение знаний, а не получение нового знания. Обосновывал он свою точку зрения тем, что познавать новое и обучать — это разные функции и вряд ли существуют преподаватели, которые могут их реализовывать одинаково хорошо. Кроме того, и студенты должны видеть главную свою задачу в овладении уже открытыми знаниями, а не в получении нового знания.

Очевидно, что, в то время как В. Гумбольдт главное назначение университета видит в реализации исследовательской функции, Дж. Ньюмен — в образовательной, связывая идеалы обучения и интеллектуальной культуры, поиска истины и культивации разума. Анализируя данную позицию, В. А. Козырев отмечает, что с нею можно согласиться с точки зрения того, что существует специфика образовательной и исследовательской деятельности, однако граница между ними, хотя и существует, но не является непреодолимой [10, с. 44-45]. Однако, по мнению С. В. Костюкевич, позиция Ньюмена, по сути, уничтожает смысл существования университета, так как в нём нет места науке. Именно в этом С. В. Костюкевич видит причину того, что Ньюменовский католический университет в Дублине в конечном итоге сошел на нет: для университета подготовка джентльмена-интеллектуала оказалась слишком узкой задачей. Согласно С. В. Костюкевич, «Ньюменовский идеал университета предстал всего-навсего школой по формированию гуманитарной интеллектуальной культуры, оказавшей воспитательное воздействие на личность» [12, с. 107].

Испанский философ Хосе Ортега-и-Гассет («Mission de la Universidad», 1930 г.) в работе «Миссия университета» доказывает, что первичная задача университета — создание условий для овладения обычным человеком фундаментальными знаниями и получение им хорошей профессиональной подготовки в выбранной практической области деятельности.

Ортега-и-Гассет даёт следующее определение первичной миссии университета: в строгом значении этого понятия университет означает институт, который помогает обыкновенному студенту стать культурным человеком и хорошим специалистом. Таким образом, обыкновенный человек должен стать хорошим профессионалом и совсем не обязательно для него быть ученым, поэтому научные исследования не входят в число основных функций университета.

Для Ортеги-и-Гассета, университет является учебным центром профессиональной подготовки, параллельно выполняя задачу воспитания высокообразованных и культурных людей. Несмотря на различие позиций Ньюмена и Ортеги-и-Гассета, как и их отличие от современного понимания триединой функции университета (образовательной, научно-исследовательской и культурно-воспитательной), В. А. Козырев видит во всех подходах общее ядро. Университетское знание рассматривается как знание фундаментальное, раскрывающее наиболее существенные закономерности человеческого бытия и окружающей нас действительности и в связи с этим дающее возможность свободно ориентироваться в конкретных процессах, протекающих в ней [10, с. 45].

Карл Ясперс («Die Idee der Universität», 1949 г.) вслед за Гумбольдтом подчеркнул значимость исследовательской функции университета: университет — это школа, но школа особого рода, так как первейшей задачей университета являются исследования. «Университет, — писал К. Ясперс, — это сообщество ученых и студентов, занятых совместным поиском истины» (цит. по [15, с. 86]). Вторая его задача — обучение, так как знание истины нужно передавать. В свою очередь, исследование и обучение обеспечивают развитие интеллектуальной культуры. Следовательно, задача университета тройственна: исследование, передача знания (образование) и культура.

В концепциях Х.Ортеги-и-Гассета, К.Ясперса университет предстает воплощением идеалов духовности, высокой культуры. Рассматривая и комментируя основные идеи, высказанные К. Ясперсом, Ю. С. Давыдов пишет, что Ясперс исходил из того, что университет является и творцом культуры и носителем её власти над обществом, и именно этим «объясняется то место, которое университет занимал в жизни общества, начиная со времён античности» [6, с. 11]. Ю. С. Давыдов подчёркивает, что такой подход к университету исходит из первых прообразов, какими были знаменитые центры античности — Пифагорейский союз, Академия Платона, Ликей Аристотеля и основанный Птолемеем Александрийский мусейон; однако современные университеты ушли далеко от такого предназначения [6, с. 11].

В представленных позициях сконцентрированы три важнейших подхода к идее университета: В. Гумбольдт и К. Ясперс представляют немецкую университетскую традицию, трактующую триединую миссию университета: научную, учебную и культурную; Дж. Ньюмен связан с либеральным течением в университетском образовании в его специфическом британском (вернее, — ирландском) понимании, подчёркивая роль образовательной функции, связывая идеалы обучения и интеллектуальной культуры, поиска истины и культивации разума; Ортега-и-Гассет — с испанским просветительским толкованием университета [6, с. 76], акцентируя внимание на культурной миссии, подчеркивая универсальный характер исследовательской функции университета [11].

В развитии идеи университета И. А. Огородникова, А. Г. Геринг, Н. И. Латыш [17; 14] отмечают противоречивый характер социальных процессов дифференциации и интеграции, который проявляется в столкновении идей либерального и утилитарного образования. Утилитарная тенденция — это стремление к профессиональному образованию, поскольку практика всегда нуждается в хорошо подготовленных специалистах. Либеральная традиция определяется сложнее, так как она связана и обусловливается возрастающими ожиданиями общества по поводу «миссии университета». Либеральное образование настаивает на принятии ценности знания безотносительно его практической пользы. Уже в первых концепциях университета, разработанных Ньюменом и Гумбольдтом, различались обучение (подготовка) и образование. По их мнению, в университете совершается не простое приращение знаний, а интеллектуальное развитие студентов посредством универсального обучения, свободной циркуляции мысли, диспутов и личного общения. Перед нарастающей опасностью технократического мышления уже в рамках своих концепций Ньюмен и Гумбольдт акцентировали особое внимание на проблемах гуманистического воспитания студентов [14].

Исследователи также отмечают и то, что указанные тенденции в образовании имеют давнюю традицию. Уже в греческой философии bios theoreticos, требующий примата досуга и созерцания, противостоял bios prakticos, который основывался на примате социальной полезности приобретенного знания и профессиональной подготовки [14]. Н. И. Латыш подчёркивает, что чисто либеральной, или чисто утилитарной оси развития мировая образовательная практика не знает. Реальный образовательный процесс всегда развивался между этими сторонами на основе их взаимодействий, противостояния и противоречий. Сочетание отмеченных тенденций наиболее полно оформилось в практике многофункционального университета, который сегодня выполняет такие функции, как обучение, исследование, профессиональная подготовка, оказание сервисных услуг, развитие культуры и гуманизма [17; 14].

Проблема двух тенденций в образовании переводится на новый уровень с развитием массовости высшего образования, в трактовке идеи университета появляется ещё одна оппозиция, которая связана с понятиями элитарности и массовости университетского образования [17], причём М. А. Гусаковский называет проблему элитарного и массового в высшем образовании проблемой XX века [5].

Элитарность свойственна высшему образованию изначально, сам факт его возникновения Т. Веблен связывает со стремлением касты жрецов закрепить свое привилегированное положение в обществе [3, с. 336-337]. До тех пор, пока процессы социальной мобильности не привели в университеты массы, у высшего образования оставалась своя сверхзадача — сформировать интеллектуальную элиту общества [17]. С одной стороны, Т. Веблен высказывает опасения относительно сохранения университета как центра воспроизводства интеллектуальной элиты, рассматривая проблему массового и элитарного образования в той же плоскости, что и Ортега-и-Гассет, который характеризует современный мир как мир «восставшей массы» [3, с. 356-358]. Ортега-и-Гассет видел опасность массового образования в том, что «массовый специалист» — это тот, кого нельзя назвать образованным человеком, так как он полный невежда во всем, что не входит в его специальность; человек же элиты всегда чувствует внутреннюю потребность обратиться к чему-то высшему и посвятить этому свою жизнь [5]. С другой стороны, Э. Дюркгейм, в докторской диссертации «О разделении общественного труда», защищенной в 1893 г., высказывает надежды относительно массового производства специалистов и распространения в обществе специализации [7, с. 372-373].

Таковы основные позиции и оппозиции, высказываемые о миссии университета в исторической ретроспективе. Нужно отметить, что они составляют основу дискурса о миссии университета и в современном мире, однако, как было упомянуто, в несколько замкнутой сфере, ограниченной преимущественно научным дискурсом. Тем не менее, они нашли отражение и в некотором смысле закреплены в социальной практике.

В первую очередь, рассмотренные взгляды на миссию университета нашли отражение в моделях университетского образования, среди которых обычно выделяют немецкую модель исследовательского университета и английскую модель интеллектуального университета.

Цель исследовательского университета — единство обучения и исследования, автономия, академическая свобода в поиске, обучении, включённости в общественную жизнь. Цель интеллектуального университета — развитие интеллекта посредством обучения, формирования общей культуры, гражданственности, расширение знаний, поддержание стандартов истины, свободы, демократии. Так, модель Оксбриджа основана на тесном неформальном общении студентов с преподавателями в форме тьюторских занятий, обучение в британских университетах в большей степени направлено на развитие личности обучающегося, его индивидуальных способностей. Несмотря на то, что здесь ведётся исследовательская или профессиональная подготовка, формирование качеств характера признается более значимой задачей, поэтому здесь больше востребована концепция либерального образования, предпочтение дается выпускникам, обладающим широкими интеллектуальными способностями и особыми личностными качествами [16].

Во Франции университетское образование представлено моделью «больших школ», воспроизводящих интеллектуальную и социальную селекцию общества, при этом университеты не предусматривают исследовательской деятельности, зато направлены на воспроизводство суперэлиты, данную модель называют также «профессиональной», обучающей, направленной на формирование профессиональных качеств [19, с. 128].

Американская модель университета представлена сочетанием моделей интеллектуального и исследовательского университетов [11]. С одной стороны, в этой модели широко представлены общеобразовательные программы с гуманитарной направленностью, целью которых является ознакомление студентов со взглядами ведущих ученых в области гуманитарных, естественных и социальных наук, развитие в них способности и потребности в дальнейшем самообразовании, независимости и критичности мышления. С другой стороны, американские университеты реализуют и все три «европейские» модели: первая ступень (колледжи с четырехлетней подготовкой) носят черты британской модели, в университетах с шестилетним образованием можно найти множество черт французского профессионализма, а в американской магистратуре активно реализуются исследовательские функции высшей школы [19, с. 129].

То, какая модель университетского образования реализуется в российском высшем образовании, становится очевидным из анализа структуры и содержания индивидуальных планов преподавателей, непосредственно воплощающих миссию университета в своей работе, а именно — наличие разделов, включающих учебную, научную и воспитательную работу. Этот факт свидетельствует о том, что деятельность преподавателей реализует триединую функцию университета, то есть функцию классического университета Гумбольдта.

В связи с этим неслучайно, что гумбольдианский дискурс имеет значимость именно в академической среде. Как выявило исследование Джона Креджслера, университетские преподаватели имплицитно и эксплицитно ссылаются на гумбольдтианский дискурс в рассуждениях о высшем образовании, о его миссии и функциях [26; 27]. В то же время, как отмечают Г. А. Бордовский и С. А. Гончаров, «исторический и общественный смысл университетского образования и понимания феномена университета, который активно разрабатывался с 19 века, сегодня далеко не прояснён или просто забыт. Идея и миссия университета не сформулированы в программе модернизации образования, отсутствуют они [1, с. 11] ».

На этом цитирование исторического дискурса в развитие «идеи» или «миссии» Университета остановим, поскольку картина его современного состояния достаточно прояснилась, причем в том плане, что его смысл «сегодня далеко не прояснён или просто забыт», «оставляя пробел в общественном сознании и в государственной политике». И потому следует ли удивляться, что под занавес ХХ века выходит в свет ставшая бестселлером книга Б.Ридингса с тенденциозным названием «Университет в руинах», общим выводом которого является … безнадёга, как в решении проблемы человека будущего, так и будущего человеческого общества. И это притом, что уже Ньюмен представлял университет «как единое сообщество в поисках себя и истины», и что «именно университет призван задавать образец социального устройства». Вот к этому началу и вернемся. Итак…

Русская Идея университета под названием «Русский Университет»

С самого начала так и запишем, что «Русский университет» есть идея, воплощающая на практике теоретическое решение проблемы самопознания и представляющая собой развитие традиции по созданию среды в качестве «педагогически единого временнóго пространства» на протяжении трёх семилетних циклов жизни человека – от рождения до 22 лет.

Говоря иначе, жизнь университета и вся история его существования на примерах проведенных исследований его «идеи», «миссии», а потом причин кризиса и его «руин» – показали, что университет в нынешнем его состоянии, покоящийся на идеях Гумбольдта – Ньюмена, свою важнейшую миссию выполнил. И потому уже на пороге ХХI века должен был бы быть подвергнут радикальному и беспощадному реформированию. Причиной такой задержки оказалась так и не решенная в пределах университета проблема человека - «проблема самопознания». Однако заметим, что ныне университет оказался не только на рубеже веков, но тысячелетий! По сути, происходит эпохальное событие, а такие события в мировой истории знаменуются не только какими-либо природными явлениями, но и общественными. Так мы видим, что уже сама природа буквально «взбунтовалась» и устраивает человеку одно стихийное бедствие за другим. То же и в природе общества, когда вновь становятся актуальными слова пророчества: «Над седой равниной моря ветер тучи собирает … Буря! Скоро грянет буря!». Так что? – для любителей сильных ощущений опять «Пусть сильнее грянет буря!»?..

Данное обстоятельство позволяет говорить, что и наш вариант решения проблемы самопознания, представленный в качестве изобретения «Модели выпускника Русской школы – Школы ХХI века» тоже не есть явление случайное, а скорее, наоборот, поскольку вписывается в состояние текущего времени. С той разницей, что теперь мы можем говорить не столько о Русской Школе, сколько о Русском Университете, под непрерывной опекой которого должен находиться человек, начиная с рождения и вплоть до достижения интеллектуальной, физической и духовно-социальной зрелости. Хотя бы уже потому, что индивидуальный процесс познания окружающей среды человеком начинается с момента его рождения. С того момента, когда он – новорожденный - буквально всей кожей ощутив новые условия предстоящей жизни, криком выражает свои первые впечатления. Этот новорожденный ребенок уже есть человек, и своим протестом он требует к себе человеческого – читай, университетского, т.е. профессионального с ним – обращения, и подобающего человеку воспитания, развития и образования. И потому «его университетом» должны стать все три ступени восхождения человека от рождения до созревания и вхождения в так называемую «взрослую жизнь» человеческого сообщества. Это есть три семилетних цикла, исторически сложившиеся и известные как Детство, Отрочество и Юность. Именно отсюда сами собой напрашиваются три факультета Русского Педагогического Университета, исследующие природу Детства, природу Отрочества и природу Юношества. Не трудно понять, почему в таком виде они соответствуют идее трех факультетов первого Университета – богословского, медицинского и юридического...

Сегодня, как сказано выше, такого представления об Университете нет ни в одном из ныне существующих, и почему бы нам не начать разговор о российском «Русском Университете». Начиная с идеи Университета, отличной от всех прочих именно тем, что наш университет должен сделать своей задачей подготовку учителя, врача, юриста, с конечной целью производства и воспроизводства человека как Человека (т.е., как и предсказывал М.Ломоносов в своей поэтике о «российской земле», способной рождать собственных Платонов и Ньютонов) …

На рубеже тысячелетий ситуация с человеком и обществом складывается так, что университет – с его гигантским объёмом накопленных знаний - уже не может наладить между ними должного отношения, и отношения эти уже не могут развиваться понятным образом, поскольку «гвоздем программы» остаётся непонятная «проблема самопознания». Тем самым повторяется ситуация начала прошлого века, когда был сделан научно-философский вывод, что «верхи не могут управлять по-новому, а низы не хотят жить по-старому», - но уже в глобальном масштабе. Как нам видится, именно по этой причине и идея, и миссия Университета оказались в глубочайшем кризисе, в руинах, но это грозит «руинами» уже и всей планете, ибо милитаризация планеты возрастает, захватывая уже и Космос…

Отсюда и наш вывод: европейский Университет с его старинными традициями и трансформациями так и не смог решить проблемы Человека – главного звена в цепи всех социальных проблем. Это означает, что жречество науки так и не нашло общего языка со жречеством религии. Камнем преткновения оказалось Священное Писание, скомпонованное из более ранних материалов Древности, и толкований его текстов в различных культурах. Почему-то ни одна из них не увидела, не видит и не хочет видеть, что главным аргументом и началом Начала Всех Начал были и являются символы Цвета Радуги, иначе, Цвет, природа которого определяет окружающую человека природу, космос и природу самого человека, представленную тремя началами – мужским, женским и воспроизводимым им потомством во времени и пространстве. В основу русской Идеи российского «Русского Университета» мы как раз и закладываем вот это основание, представленное в Жреческом Кодексе как «знамение вечного завета» человеку - «радуга в облаке над землёю». (О чём пишет А.Азимов в своей книге «В начале», М., 1989 г., с.364). Это означает, что для жрецов науки древности небесное явление «радуги в облаке над землёю» представляло собою некий метаязык – язык символа, в котором цвета «радуги в облаке над землёю» есть прообраз Человека, уравнивающий Человека с образом и подобием Бога. Трудно ли понять, что с каждым новорожденным миру является Некто, любой из которых может стать вершителем судьба мира. Не будем брать из истории имён Великих деятелей, достаточно понять, что уже сегодняшние президенты стран, обладающих ядерным оружием, способны решить его судьбу, скажем так: отдав приказ нажать ту самую – злополучную «кнопку». И грянет та самая - «буря»! Чтобы такого никогда не случилось, давайте уже сегодня начнем разговор о формировании трех факультетов Русского для начала Педагогического Университета. И первым из них пусть будет «богословский», то есть факультет Детства, поскольку к идее Бога человечество пришло на Заре своего детства…

Русский Университет и его как минимум три Факультета

Разумеется, для начала речь может идти лишь о педагогическом университете, в стенах которого традиция готовит профессионалов и профессоров педагогики. Наша идея заключается в том, что всех ученых профессоров педвузов следует развести по трем главным факультетам, на первых порах абсолютно равноценных и равноправных в научном плане, обозначив цели и задачи для каждого из них. Забегая вперед, скажем, что главной обязанностью Факультета Детства Русского Педагогического Университета мы называем подготовку специалистов, преследующих цель «интеллектуального воспитания ребёнка», подчеркивая, что в этом и заключается новый смысл нашего прочтения термина «божественность». Говоря иначе, мы полагаем, что интеллектуальное воспитание и развитие человека происходит исключительно лишь при помощи «божественного» воздействия на природу человека посредством Искусства Живописи и Искусства Музыки и Искусства Слова. Поскольку сама идея Бога зиждется на идее Логоса (Слова), следовательно, эту Идею надо распространить в университете, но делая это уже не столь по слепой вере, сколь по осознанию важности момента. По осознанию того факта, что без приобщения человека к искусству живописи, искусству музыки и искусству слова об «интеллекте» как таковом не может быть и речи. И потому, когда кардинал католической церкви Д.Ньюмен вдруг провозглашает, что «цель университета – интеллектуальная, а не духовная», мы должны по достоинству оценить этот его философический пассаж, а потом и задуматься над тем, почему он - представитель высшего духовенства, говорит именно так. А ответ, между прочим, очевиден, если обратиться к нашей «Модели выпускника Русской школы – Школы ХХI века»:

Рис 1. «Модель выпускника Русской школы – Школы ХХI века».

Дело в том, что такой «модели» у священника Ньюмена не могло и быть, зато всегда под рукой была Книга Бытия с главной заповедью Бога Ною с его тремя сыновьями. Заповедью как Договором о Вечном завете и его знамении – радуге в облаке над землёю с её магической в те времена «семёркой». Собственно, с этой Книги Бытия и начинается всё богословие, все толкования, комментарии и талмуды. Отсюда триады и квадриги, тривиумы и квадривиумы философских построений в попытке понять и распознать смысл Вечного завета и семь цветов радуги как интеллектуальный знак. Но самое важное, что смогла взять из него иудейская традиция, это сотворить семисвечную менору с её тривиумом и квадривиумом, и, пользуясь ею, создать свою систему воспитания и образования на основе библейской идеологии, а с нею и всемирную историю еврейского народа. Тем самым добившись власти над миром, в цепких объятиях которой ныне оказалась и Россия.

В работе «Структурная матрица самоорганизующихся систем» мы показали, как из неё выводится «Основной Закон Человека», если руководствоваться нашей логикой цвета – цветологикой, путем «расшифровки» метафизического кода знамения Вечного завета – радуги в облаке над землёю. Теперь, допустим, мы в качестве самоорганизующейся системы беремся за реализацию идеи Русского Педагогического Университета и выстраиваем его структуру, следя за тем, чтобы она соответствовала структуре природы человека. Поставив рядом два изображения (Рис 2), мы увидим то, чего не видели и не могли увидеть инициаторы создания университетов ни в эпоху Средневековья, ни в Новую и Новейшую историю, а именно – полное соответствие цветологики «Структурной матрицы» идеи Русского Университета и цветологики «Основного Закона Человека». Более того, мы видим, как на базе структурной матрицы университета восходит реализация «Основного Закона Человека», и усилиями педагогов в Русском Университете осуществляется формирование личности человека в интеллектуальном и физическом и духовно-социальном отношении. Именно об этом нам свидетельствуют три цвета (соответственно - фиолетовый, зеленый, красный)

Рис 2. Две матрицы двух природ: Университета и Человека

Взирая на обе матрицы, их расцветку основными и промежуточными цветами радуги (знамения Вечного завета), мы можем назвать три главных факультета Русского Педагогического Университета:

1. Факультет Детства (с задачей интеллектуального воспитания).
2. Факультет Отрочества (с задачей физического развития).
3. Факультет Юношества (с задачей духовно-социального образования).

Далее, как говорится, хорошо видно невооруженным глазом, что согласно матрицам, каждый из трёх главных факультетов Русского Педагогического Университета должен состоять из трех научных кафедр:

1.Факультет Детства и его кафедры.

1.1. Кафедра Искусства Живописи.

1.2. Кафедра Искусства Музыки.

1.3. Кафедра Искусства Слова.

2.Факультет Отрочества.

2.1. Кафедра Физиологии.

2.2. Кафедра Психологии.

2.3. Кафедра Эмоциологии.

3.Факультет Юношества.

3.1. Кафедра Труда.

3.2. Кафедра Экономики.

3.3. Кафедра Политики.

Кроме этих девяти кафедр следует предусмотреть еще две:

1. Кафедра Юридической защиты прав и обязанностей ребенка.
2. Кафедра Социальной защиты прав и обязанностей человека.

Вместо заключения

Согласимся, что таким образом, помимо научных и библейских текстов мы входим в соприкосновение с международными документами, известными как Конвенция о правах ребенка и Декларация прав человека. И можно говорить, о назревшей необходимости их корректировки. Здесь же можно вспомнить и некоторые известные соображения К.Маркса, касающиеся нашей темы (природы человека).

К.Маркс, Ф.Энгельс: "Мы должны знать, какова человеческая природа вообще и как она модифицируется в каждую исторически данную эпоху” (добавим – в Университетах).

К.Маркс: “Вся наша задача может состоять только в том, чтобы придать вопросам религии и философии форму, соответствующую человеку, познавшему самого себя” (что мы и проделали, обращаясь к материалам философии и религии).

К.Маркс: “Если человек черпает все свои знания, ощущения и пр. из чувственного мира и опыта, получаемого от этого мира, то надо, стало быть, так устроить окружающий мир, чтобы человек в нем познавал и усваивал истинно человеческое, чтобы он познавал себя как человека”. (Этот окружающий нас мир, по крайней мере, в последние 800 лет, легко понять, сотворяется именно Университетом).

К.Маркс: “Под образованием мы понимаем три вещи: во-первых, интеллектуальное воспитание; во-вторых, физическое развитие…; в-третьих, техническое обучение…”

К.Маркс: “Религиозное отражение действительного мира может вообще исчезнуть лишь тогда, когда отношения практической повседневной жизни людей будут выражаться в прозрачных и разумных связях их между собой и с природой” (Именно в этом нас убеждают две структурные матрицы природы самоорганизующихся систем).

Ф.Энгельс, К.Маркс: “Человек должен лишь познать самого себя, сделать себя самого мерилом всех жизненных отношений, дать им оценку сообразно своей сущности, устроить мир истинно по-человечески, согласно требованиям своей природы, - и тогда загадка нашего времени будет им разрешена”. Именно так.

К.Ясперс, придя в «философию образования», будучи доктором медицины (психиатрия), увековечился в педагогике своей книгой «Идея Университета (1946 г.). В отличие от Д.Ньюмена, он отдает предпочтение науке и экзистенциальной философии человека взамен теологии. Место «идеи Бога» у него занимает трансцендентальная «самость» человека. Но: «Самость человека доступна лишь косвенному восприятию, она никогда не предстает как таковая, а, скорее, проявляется и становится реальностью в «коммуникации» с окружающими; самость, которая приобретает свою «историческую» форму и сохраняет «свободу» благодаря безусловной разрешимости, рождается в «экстремальных ситуациях», обретает определенность в «безусловных поступках» и осуществляется как «абсолютное сознание». Однако существование само по себе не есть все, оно всегда связано с «трансцендентальным», которое говорит при помощи “шифра”». Короче говоря, и К.Ясперс дальнейшую судьбу Университета, как и Человека, связывает с наукой и философией образования. Но как видим, он тоже говорит о «шифре», которым говорит с нами «трансцендентальное». И кто-то будет спорить и с ним?..

Мы не спорим. Мы просто продолжаем размышлять, и предлагаем подумать над «миссией» Университета в ХХI веке. Пока гром не грянул и бездна не разверзлась…

С любовью к истине…