Напечатать документ Послать нам письмо Сохранить документ Форумы сайта Вернуться к предыдущей
АКАДЕМИЯ ТРИНИТАРИЗМА На главную страницу
Дискуссии - Наука

А.Ф. Бугаев
Системно-структурное моделирование и теория систем

Oб авторе


Экскурс в историю систем

Моделирование является всеобщим методом познания реальностей мира. Научное знание - это прежде всего знаково-символьная, т.е. семиотическая, система, которая отражается пятью типами моделирования: 1) знаково-символьным; 2) понятийно-терминологическим; 3) математическим; 4) картографическим и 5) ЭВМ-моделированием, которые не сводимы друг другу. Системно-структурное моделирование относится к математическому моделированию, которое разделяется на четыре класса: 1) арифметическое (числовое) – наименее разработанное; 2) геометрическое (топологическое); 3) алгебраическое и 4) логическое. Наиболее известно и разработано алгебраическое моделирование, и зачастую, говоря о математическом моделировании, имеют в виду алгебраическое. Первым шагом построения математической модели является постановка задачи и создание качественной модели рассматриваемого ОИ на логической основе, но не столько через “выделение фактов, которые представляются наиболее важными, и установление закономерностей, которым они подчиняются” [ 33, с.8] , сколько через отражение структуры ОИ в срезах его стационарности, динамики, генезиса методами системно-структурного моделирования.

Лишь вторым шагом будет “построение математической модели рассматриваемой проблемы, т.е. запись в математических терминах качественной модели. Таким образом, математическая модель — это записанная в математических символах абстракция реального явления, так конструируемая, чтобы анализ ее давал возможность проникнуть в сущность явления. Математическая модель устанавливает соотношения между совокупностью переменных” [ 33, с.8] . Точнее, это свойство алгебраической модели.

Третий шаг — исследование математической модели.

Четвертый — сопоставление результатов исследования математической модели с ОИ, “на этом этапе устанавливается степень адекватности модели и моделируемого объекта в пределах точности исходной информации” [ 33, с.9] .

Исследуя свой объект (ОИ), ученый замещает его в своей голове идеализированным объектом (ИО) – набором своих представлений о нем. Этот набор сгруппирован либо как «симультант» - мгновенный целостный образ ОИ, получаемый исследователем сразу при первом контакте с ОИ без различения деталей в нем; либо как «множество» - набор различных элементов, объединенных целью исследователя; либо как «система», - единство разнородных до противоположности элементов, объединенных/созданных внутренним, генерирующим центром (сокращенно - гецен) системы (т.е. система – это диалектическое противоречие!); либо как «универсум» – взаимосвязанная сумма различных систем и множеств, соединенных различными способами и с общим генерирующим центром. Затем это замещается набором соответствующих формальных моделей. Таким образом, ОИ мы заменяем ИО, а его подменяем моделью, которую-то ученые и могут изучать, исследовать, делать выводы и лишь потом переносить их на сам ОИ, накладывая на него, как сбрую на лошадь. При этом нередко забывается, что “карта территории” не есть сама “территория” — и субстрат иной, и возможны искажения, и пр.

В противовес мышлению древности, покоящемся на познании и отражении целого, Единого, архаично сохраненном на Востоке до сих пор, наука Средневековья и Нового времени, отражавшая феодальную и капиталистическую систему, заострила свое внимание на деталях, частях, элементах, из которых состоит Единое, т.е. ОИ. Метод “расчленяй и изучай” (его аналог в политике — “разделяй и властвуй”) был плодотворен. Он, наряду с ньютоно-картезианской парадигмой (НКП), вошел в мозг и кровь абсолютного большинства европейских исследователей и вознес Науку Запада (а через ее овеществленное воплощение (технику) — и производство) на небывалую высоту к концу ХХ века. Конечно, были естествоиспытатели и философы, которые подходили целостно к своему ОИ, особенно там, где целостность властно заявляла о себе, — в биологии и геологии, — но догмат стационарности и линейности, обусловленный преобладающим развитием левого полушария мозга у европейцев, лежал на всех этих системах.

Однако нынешнее время настоятельно потребовало возврата к Единому, но уже как синтезу множества разнородных дифференцированно-специализированных частей — и в производстве, и в общественном сознании, в частности в науке как его лидирующей форме. Этим и обусловлены причины появления и бурного расцвета системных исследований во второй половине 20-го века – как протест против механистичности и дискретности в науке.

Это требование сначала выразилось смутно, общо, в виде призывов все рассматривать во взаимосвязи без указаний, как конкретно это делать. Первой ласточкой в 20-х годах была работа А.А. Богданова о тектологии как всеобщей организационной науке [ 9] , затем, начиная с работ Берталанфи в 1947 г. хлынул поток системных работ, лишь тысячная часть которых отражена в прилагаемом списке литературы. Первый этап этого потока близок к завершению и возникает второй. За ним последует “замыкающий” третий этап, которым завершится третья стадия мирового научного познания ОИ: первая стадия — синкретизм Древности, вторая — расчленение и специализация Средневековья и Нововременья, третья — синтез всего в систему Современья, стадия системного движения (СД), т.е. синергетическая или холономическая стадия.

Чем же характеризовался первый этап этой третьей стадии познания? Ему свойственны: а) общие призывы рассматривать и делать все системно — в каждой статье и на каждом совещании (так что эта проблема “стала одной из самых модных”), б) попытка взять проблему с наскока, в лоб, сразу выдав общие теории систем, как это свойственно работам Берталанфи, Месаровича, Винера, Эшби, Ланге, Уемова, Урманцева, Шрейдера и др. Все эти математические работы сводятся к попыткам через алгебраический тип формализации построить системную логику (СЛ) и алгебраическими моделями отразить структуру и динамику функционирования природных и искусственных систем. Наиболее полное и строгое в математическом отношении определение системы дано в работах Ю.А. Урманцева, в его общей теории систем (ОТС).

Но могут ли эти попытки, хотя бы и частично успешные, через алгебраические модели привести к успеху, к построению ОТС, описывающей систему? Нет, без знания физического аспекта идеализированного объекта системы как таковой и моделей, описывающих силовую структуру ИО, эти попытки не могут привести к успеху. Мало сказать, сколько будет видов полиморфизма и изоморфизма, симметрии и диссимметрии и т.д. — это элементарная комбинаторика, которой увлекается Ю.А. Урманцев! — надо выявить сами законы композиции, на что ОТС Урманцева не дает ответа. Этот ее коренной дефект отмечают и его последователи: “Сегодня его алгоритмы достаточно удовлетворительно указывают, что надо делать, и пока не совсем удовлетворительно — как это делать” [ 46, с.294, шрифтовые выделения наши — А.Б.] .

Не удовлетворительно и само определение системы, которых столько, сколько авторов статей и книг. Это отражает лишь непонимание сути системы. В соответствии с тем, что выдвигается на первый план в ОИ при его рассмотрении в качестве системы: а) внутреннее строение; б) специфические системные свойства; в) поведение в целом; — выделяются три основные группы определений систем [ 47, с.87, 99] . Многими учеными до конца еще не осознается, во-первых, что термин “система”, соотнесенный с изучаемым ОИ, означает заместителя этого ОИ, его “отображение” на ментальном уровне — ментальный образ ОИ! Этот образ ОИ затем снова отображается из многомерного пространства Ментала в двумерное пространство логического мышления, где строится логический дубликат “системы” — ее знаковая модель. Идет цепочка замещений:

материальный ОИ его материальный заместитель (“вещественная модель” (при необходимости)) ментальный заместитель (“система”) знаковая символическая модель.

Напрямую ученый не может познать ОИ. Даже изучая, обнюхивая, озирая и измеряя его, он воспроизводит ОИ в виде набора чувственных характеристик, соединенных в целое Порядком (Законом) разума своего. И уж в своей голове и на бумаге (мониторе ЭВМ) он отображает целостность и свойства в виде какой-то знаковой (и никак иначе), структурной (и никак иначе), функциональной и т.д. модели.

Во-вторых, практически не осознается, что существующие определения системы отображают стационарность, статику процесса. Сам же процесс как таковой у них остается в тени. Однако требования рассматривать только процесс и выбросить “систему” — такой же перегиб [ 66] .

Системными исследованиями занято множество ученых, написаны горы литературы. В этой теме выделяется пять уровней: 1) системный анализ (СА) — конкретные разработки; 2) региональные теории систем (РТС); 3) общие теории систем (ОТС); 4) системный подход (СП) — методологический; и 5) философский — общий “трëп” на эту тему, зачастую бесполезный. Наиболее разработаны первые три уровня.

Известно, что ключ к решению проблемы лежит в ее правильном понимании и правильной формулировке, в четком перечислении вопросов, на которые надо ответить. В данном случае это:

1) что такое система, сколько и каких существует фундаментальных типов систем (в каждом срезе цели);

2) сколько уровней организации (классов) можно выделить в каждом типе систем;

3) какой знаковой (и особенно геометрической) моделью описывается каждый класс систем, т.е. сколько и каких элементов и видов связей между ними необходимо и достаточно для построения структуры модели, и какой общий вид этой модели;

4) какими законами описывается динамика существования системы, т.е. динамика “разворачивания” модели и переход от одной модели к другой;

5) каким процессом, каким типом движения создается целостность системы.

Таким образом, основная проблема СД: 1) выявление первичной, базовой структуры системы как таковой, безотносительно к ее наполнителю, “материалу”; 2) формулирование алгоритма построения моделей, отражающих эту структуру; 3) создание формализованного математического аппарата для описания связей, взаимопереходов между элементами и развития системы в целом. Первый и второй пункт выполнен нами через раскрытие вихревой природы системы и ее отражение в виде серии структурных геометрических моделей [11, 12]; третий пункт еще ждет своего исследователя и лишь отчасти намечен в работе [13].

Неосознанно, на интуитивном уровне каждый исследователь строит свои системы. Но сознательно ученые еще не могут их конструировать: не создан алгоритм их конструирования, т.е. системно-структурный анализ (ССА), или системно-структурное моделирование (ССМ). Однако, прежде чем приступить к его описанию, рассмотрим понятия “множество” и “система”. Интуитивно, в духе Кантора, “множество” воспринимается как набор обособленных, самостоятельных элементов, объединенных каким-то общим основанием, т.е. “множество” геометрически всегда одноплоскостное, и его элементы равноправны друг относительно друга. Главный признак “множества” - отсутствие иерархии среди его членов! Иначе, “множество” — это бесструктурное состояние равноправных элементов, объединенных между собой общим основанием (целью) и общим пространственно-временным континуумом, с абсолютно равными связями между ними (или отсутствием связей) в любом направлении. К примеру, пассажиры в электричке Москва—Тверь. Следствием этого состояния является крайняя неустойчивость “множества” в естественном виде и возникновение неравноправных, иерархических связей при появлении флуктуаций, т.е. переход “множества” в “систему”. В природе состояние вакуума— это и есть состояние “множества”.

Что входит в состав “множества”: 1) элементы множества — замкнуты сами на себя; 2) отсутствие связей между элементами либо абсолютно равные по величине связи между элементами; 3) общий пространственно-временной континуум: а) пространственный — то, на чем или в чем покоятся элементы множества (к примеру крышка стола, на которую я выкладываю груду предметов из кармана, или вагон электрички, в которой едут пассажиры). Континуум никогда не может быть пустым — иначе исчезнет множество. Структура множества описывается плоскостью, точнее геометрией Евклида; б) временной континуум — направление движения электрички.

Таким образом, понятие “пустое множество”, эксплуатируемое в математике на интуитивном уровне, не означает вообще отсутствие компонентов множества как такового (как, к примеру, думает Ю.А. Урманцев) — оно означает лишь отсутствие элементов в нем при сохранении “общего основания», общего пространственно-временного континуума. Пример — вагон движущейся электрички по заданному маршруту (“общему основанию”), но без пассажиров (элементов).

Альтернативой “множеству” является “система”. Множество преобразуется в систему в силу неустойчивости состояния первого путем возникновения центра кристаллизации, иначе — генерирующего центра (сокращенно “гецен”), вокруг которого начинают группироваться элементы множества, постепенно преобразованные по составляющему закону композиции, заложенному в гецене. Либо гецен формирует, создает элементы системы по своему “образу и подобию” из внешней среды, выступая в роли Источника жизни (Сварога), Творца (Бога-Отца). При формировании системы однородность связей между элементами множества нарушается за счет приоритетности направлений к гецену и от него, возникает иерархичность (по всем осям координат). Тип движения (т.е. “связи”) преобразуется из прямолинейного в криволинейный, причем двухспиралевидный, т.е. возникает поливихрь в силу неоднородности связей, “сдвига” в движении. Система — это поливихрь, а поливихрь не может быть описан ничем, кроме как системой!

К примеру, разговор о политике (центр кристаллизации) между соседями в электричке обнаруживает разнородность мнений (элементов) вплоть до их полярности и иерархичности суждений (связей). Таким образом, в общей дискуссии (системе) формируется минимум два подвихря из полярных мнений, вращающихся в противоположную сторону относительно друг друга и являющихся элементами системы (со своими вторичными центрами — цегенами, т.е. ядрами противоположностей). При этом первичный центр кристаллизации с его алгоритмом (законом) структурообразования поливихря в общем случае видоизменяется, превращаясь из “гецена-1” в “гецен-2”. Другие примеры: 1) формирование спиралевидных галактик; 2) формирование спиралевидной структуры тектоносферы Земли [73].

Что же входит в состав системы? Как видим, к трем компонентам множества добавляются еще четыре — “гецен-1”, “гецен-2” и “цегены” — 1 и 2. Итак, состав системы: 1) элементыразнородные до противоположности по своим свойствам, состоящие из ядер и оболочек противоположностей; 2) связи или отношения — разнородные и иерархичные; 3) начальная общая цель, закон структурообразования, гецен-1 — центр системы на первичном, внутреннем уровне; 4) гецен-2 или организационное воплощение гецена-1, “организованность” — центр системы на внешнем, вторичном уровне; 5) общий пространственно-временной континуум, т.е. структура поливихря в целом, или результат проявления гецена; 6) внешняя среда, внутри которой формируется система. Подчеркнем, что требование разнородности элементов далеко не тривиально и осознается немногими и, как правило, не “системщиками”: “Всякая система функционирует благодаря взаимодействию противоположных сторон” [ 23, с.11] . Ибо только разнородность (вплоть до противоположности), т.е. градиент, обусловливает движение и возникновение связей и отношений между элементами системы.

С позиций волновой парадигмы и концепции отражения, под “системой” понимается процесс и результат создания оригиналом своих отражений по вихревой схеме и по соответствующему закону композиции. За модель системы принимается фиксированное в срезе “цели” отображение системы в материале и средствах, соответствующих данной цели. Термин “структура” фиксирует в модели пространственно-временное (объемно-динамическое) взаиморасположение и взаимодействие оригинала и его стабильных отображений с потоками квантов энергий, т.е. квэнов. Узколинейный поток квэнов будем воспринимать как “отношения” (ребра модели), плосколинейный поток квэнов — как “связи” (грани модели) между элементами, а двуединый дуальный объемно-криволинейный поток квэнов, окутывающий всю модель и взятый в аспекте цели — как системообразующее “свойство” (эмерджентность системы), создающее ее целостность.

Структура системы осознается субъектом лишь через ее “структурную модель” (СМ). В данной работе под СМ понимается геометрическая “n-мерная” (n 3) фигура, отражающая онтоструктуру системы. Ибо лишь геометрический образ дает всем ясное представление о целостности и единстве системы. Алгебраический тип СМ, принятый Ю.А. Урманцевым и др. системологами, этого не дают.


Рассмотрим системную аксиоматику.

Аксиоматика Ю.А. Урманцева покоится на пяти понятиях: 1) существование; 2) множество объектов; 3) единство; 4) единое; 5) достаточность. Но, во-первых, число “пять” не является необходимым и достаточным, даже с позиций самого Урманцева: “Только семью различными способами природа может творить свои объекты” [ 60, с.63] . Кроме того, необходимость и достаточность должны вытекать из теории, а не постулироваться. Во-вторых, существует лишь “единое”, целостное — нецелостного просто не существует. Поэтому пункт 1 и 4 сливаются в одно — “существование Единого” или просто “Единое”. Далее, “достаточность” определяется целью. В-третьих, он не разделяет “множество” и “систему” (для него это практически одно и то же), “систему” и “модель”, не рассматривает физическую основу — вихрь, — не рассматривает типы и классы СМ. И в-четвертых, его понимание системы антидиалектично: согласно диалектике, мир — это единство и борьба противоположностей, для Урманцева же система может состоять из однородных элементов, даже одного элемента, и даже быть пустой — без элементов! Такое бывает лишь в математическом бреду, а не в реальности бытия. Может существовать “пустое” множество , но не “пустая” система (тогда это просто синоним “пустого” множества). Ю.А. Урманцев может лишь угадывать аксиоматику ОТС..

Примем постулат отражения: любой объект на любом СУОМ (включая и вакуум) спонтанно создает свои, хотя бы по одному признаку отличающиеся от оригинала (гецена) отображения путем непрерывно-дискретного испускания (поглощения) квэнов, потоки которых связывают оригинал и отображения в единое целое — систему.

Следствие. Естественно, что созданные отображения как структурно-информационные единицы в свою очередь создают свои образы и т.д. Таким образом, любая Вселенная, как и любой объект ее — это многоструйный поток отображений от первичного оригинала (и бесконечного числа вторичных оригиналов) — гецена, выступающего в роли порождающей матрицы (т.е. Бога-Отца).

Степень подобия отображения оригиналу определяется как разнородностью их материала, так и коэффициентами преломления при переходе потока отражения из уровня оригинала на уровень отображения. Акты отражения/поглощения приводят к: 1) сохранению стабильности (покой) оригинала, к его самотождественности; 2) рождению/поглощению отображения из/внутрь оригинала; 3) перенастройке оригиналом самого себя в свое отображение, отличное от оригинала; 4) перенастройке оригиналом другого объекта в свое отображение; 5—8) перенастройке комбинированным способом.


Полный текст доступен в формате PDF (1071Кб)


А.Ф. Бугаев, Системно-структурное моделирование и теория систем // «Академия Тринитаризма», М., Эл № 77-6567, публ.18271, 22.10.2013

[Обсуждение на форуме «Публицистика»]

В начало документа

© Академия Тринитаризма
info@trinitas.ru