(На пути к единой науке – продолжение 3)

Индивидуальное мышление обычно в рамках познавательного процесса в социальной среде использует те методологические средства, которые сложились в той или иной исторической культуре. Так сегодня обычно выделяют три этапа развития методологии науки, соответствующей трем историческим типам НАУЧНОЙ РАЦИОНАЛЬНОСТИ: классической, неклассической и постнеклассической, которым соответствуют и соответствующие стили мышления в процессе этих этапов познания:

Я мыслю – значит существую (времена Декарта) - самоосознание.

Классический стиль мышления – отображение мира в рамках классической методологии исследований на основе индуктивного обобщения опыта, прогрессивного в свое время

Неклассический стиль мышления – мыследеятельность во взаимодействии (индивид-окружающий мир) – новый стиль мышления и неклассическая методология.

Постнекласический стиль мышления – мышление в рамках деятельностной (постнеклассической) методологии Единой Науки. Мыследеятельность с ориентацией на Разум планетарной цивилизации

Классическое научное (рациональное) познание.

Философия и методология науки с ХУ11 и до конца Х1Х вв. развивалась в русле классической рациональности. Этот тип научного мышления основывался на представлении, что познающий разум как бы со стороны созерцает мир и таким путем познает его. Задача познания определялась как построение объективной картины реальности, как описание изучаемых объектов в их имманентной сущности такими, какие они есть «сами по себе». Условием объективности знания считалась элиминация из теоретического объяснения и описания всего, что относится к субъекту, средствам и операциям его познавательной деятельности.

Методология классической науки развивалась в русле этих представлений. Основное внимание она сосредоточила на проблеме соотношения теории и опыта, причем теория рассматривалась как индуктивное обобщение опыта. Предполагалось, что можно открыть единственно правильный метод, гарантирующий в любых ситуациях истинный путь к построению теории лишь на основе фактов. Прогрессивная методология того времени в последствии привела к «предметной изоляции», каждый из которых получает свое развитие независимо друг от друга. Подобное предметное разграничение соответственно ограничивает и мышление исследователей. Приемы и способы мышления, новая техника и новые методы, созданные в одном предмете, не распространяются на другие. В наше время «дифференциация наук уже породила установку на их объединение и создание соответствующего этой цели плацдарма» /1/, в рамках которой методология как новая форма организации мышления и деятельности должна охватить и снять все типы мыследеятельности на разумной основе.

Неклассическое научное (рациональное) познание.

В процессе революции в естествознании конца Х1Х – начала ХХ века и последующего создания квантово-релятивистской физики был осуществлен переход к новому типу рациональности – неклассическому, осознанием которого стала неклассическая методология науки.

Этот тип рациональности исходит из того, что познающий субъект не отделен от предметного мира, а находится внутри него.

В этом плане первым прорывом из области классического естествознания стал мысленный эксперимент, предложенный в 1871 году Дж.Г. Максвеллом.

Так, Максвелл обсуждая закон возрастания энтропии и его возможные опровержения, представил закупоренный сосуд с газом, разделенный на две половины почти непроницаемой стеной. В стене имеется единственное отверстие, защищенное подвижной заслонкой, которой распоряжается разумное «существо» (названное впоследствии «демоном Максвелла»). Если оно станет пропускать из одной части сосуда в другую быстро летящие молекулы, а медленно летящие задерживать, то постепенно энергия газа снизится, а образовавшаяся разность температур создаст «из ничего» отсутствующий энергетический потенциал.

Оказывается, что в этом случае нарушения закона не происходит, так как на манипуляции с заслонкой демон должен затрачивать энергию, привнесенную извне сосуда, который, следовательно, не является закрытой системой.

Таким образом, Максвелл впервые сформулировал на физическом языке идею управления и показал, как целеустремленный субъект, не ущемляя законов природы, но, используя информацию об энергетических потоках среды, способен достигать полезного эффекта, сколь угодно превышающего сумму затрат. /2/азность температур создаст ", разделенн

Мир раскрывает свои структуры и закономерности благодаря активной деятельности человека в этом мире. Только тогда, когда объекты включены в человеческую деятельность, мы можем познать их сущностные связи.

В свое время, говоря об особенностях нового этапа науки, В. Гейзенберг писал, что в процессе познания природа отвечает на наши вопросы, но ее ответы зависят не только от ее устройства, но и от нашего способа постановки вопросов.

Поскольку и сама фрагментация мира в познании, и обнаружение сущностных характеристик объектов зависят от способа деятельности, постольку особенности средств и операций деятельности должны быть учтены в теоретическом описании мира. Возникает идея об относительности признаков познаваемого объекта к средствам и операциям его познания.

История квантово-релятивистской физики была своеобразной демонстрацией становления этого нового типа рациональности. И неклассическая методология в первую очередь ориентировалась на ее осмысление. В ней сформировались новые представления о возникновении теории, которые А. Эйнштейн (сжато) определил так: теория может быть навеяна опытом, но она не является результатом индуктивного обобщения опытных фактов в классическом ее контексте.

Неклассическая методология отказалась от идеалов классического периода: она уже не ставила целью поиск единственно правильного, абсолютного метода и построения на его основе единственно истинной картины мира.

Постнеклассическое научное (рациональное) познание.

В конце же ХХ – в начале ХХ1 века уже в методологии неклассической науки акценты переносятся на изучение деятельностных структур, в которые включены объекты для исследования операционных оснований тех или иных онтологий, которые исторически сменяют друг друга в развитии науки.

В философии и эпистемологии науки начинают разрабатываться теория деятельности и деятельностная природа научного знания. Например, у Щедровицкого Г.П. и у Алексеева И.С.. /1, 3/

Изменение проблемного поля методологических исследований уже начал происходить в период 70-х – начале 80-х годов не только у нас, но и в зарубежной философии науки. На передний план вышли проблемы социокультурной обусловленности научного познания, анализ взаимодействия науки с другими феноменами человеческой культуры, исследование познавательных процедур в связи с исторически меняющимися ценностями и мировоззренческими ориентациями. Тесное взаимодействие эпистемологии, методологии и истории науки дополнилось их синтезом с социологией и культурологией научного познания.

Это, собственно, и наступил новый этап методологических исследований – этап постнеклассической методологии науки. Этот этап уже выражает реальные изменения, произошедшие в науке последней трети ХХ века, и тенденции к формированию нового, постнеклассического типа научной рациональности в начале ХХ1-го века

Деятельностные представления о познании и реальности (на материале физики)

Свою концепцию физического познания и физической реальности Алексеев И.С. называл «субъективным материализмом». Опираясь на первый тезис Маркса о Фейербахе, И.С. Алексеев рассматривал в качестве объективной реальности не только природу (объекты-вещи), но и человеческую практическую деятельность. Применительно к физической реальности это означает, что действия физика-экспериментатора (процессы измерения) объективно реальны и должны быть включены в картину физической реальности. Именно это и имеет место в квантовой механике, а поэтому он подробно анализировал концепцию дополнительности Нильса Бора, задающую принципы интерпретации квантовой механики.

Результаты анализа можно кратко изложить следующим образом: невозможность объединения противоречивых аспектов реальности в единой картине предстает в виде несовместимости двух способов описания этой реальности; сама же картина физической реальности остается единой — за счет введения в нее наряду с планом картины объекта плана картины наблюдения, т. е. деятельности.

Согласно И.С.Алексееву, концепция дополнительности может быть использована в качестве методологического принципа для разрешения концептуальных трудностей, возникающих во внефизических областях знания – поскольку результаты человеческой деятельности в любой области знания с неизбежностью должны быть описаны средствами обычного языка. При этом принцип дополнительности будет регулировать «неклассическое» употребление «классических» понятий. Возможности применения принципа дополнительности в социологии были рассмотрены И.С. Алексеевым совместно с Ф.М. Бородкиным. /4/

Что касается представлений о двуплановости картины физической реальности, то оно нашло отражение в разработанной И.С.Алексеевым трехкомпонентной модели структуры физического знания. За единицу физического знания берется теория, представляющая систему элементов знания, которые отличаются своими объектами отнесения. В трехкомпонентной модели в качестве объектов отнесения выступают объекты наблюдаемые, ненаблюдаемые и математические; они различаются по способу существования, обусловленному типом деятельности, в которой они фигурируют.

И.С. Алексеев выдвинул программу построения теории научной рациональности как согласованности элементов содержания системы знания. Деятельность по согласованию является многоуровневой: на нижнем (и основном) уровне находится согласование знания на уровне отдельной теории (включающее согласование элементов содержания знания в целостную систему с помощью интерпретативных связей и согласование теории с эмпирическими данными); на интертеоретическом уровне находится согласование отдельных теорий, принадлежащих к одной и той же научной дисциплине. Кроме того, можно выделить уровень междисциплинарного согласования (например, физики и биологии), а также поставить проблему глобального согласования всей науки с остальными подсистемами мира человеческой культуры. /3, 4/

Интенсивное применение научных знаний практически во всех сферах социальной жизни, изменение самого характера научной деятельности, связанное с революцией в средствах хранения и получения знаний (компьютеризация науки, появление сложных и дорогостоящих приборных комплексов, которые обслуживают исследовательские коллективы и функционируют аналогично средствам промышленного производства) – все это формирует новый облик научной деятельности.

Наряду с дисциплинарными исследованиями на передний план все более выдвигаются междисциплинарные и проблемно-ориентированные формы исследования. Если на предшествующих этапах наука были ориентированы прежде всего на постижение все более сужающегося, изолированного фрагмента действительности, выступающего в качестве предмета той или иной научной дисциплины, то специфику современной науки определяют комплексные исследовательские программы, в которых принимают участие специалисты различных областей знания. Организация таких исследований во многом зависит от определения приоритетных направлений, их финансирования, подготовки кадров. Научные же приоритеты, наряду с собственно познавательными целями, все больше определяются целями экономического и социально-политического характера.

В процессе комплексных программно-ориентированных исследований сращиваются в единой системе деятельности теоретические и экспериментальные, прикладные и фундаментальные знания, интенсифицируются прямые и обратные связи между ними.

Объектами современных междисциплинарных исследований все чаще становятся уникальные системы, характеризующиеся открытостью и саморазвитием. Такого типа объекты постепенно начинают определять и характер предметных областей основных фундаментальных наук.

Среди саморазвивающихся объектов особое место занимают системы, включающие человека в качестве особого компонента. Примерами таких систем выступают медико-биологические объекты, ряд крупных экосистем и биосфера в целом, объекты биотехнологии (в первую очередь генетической инженерии), системы «человек – машина» (включая компьютерные сети и будущие системы искусственного интеллекта).

При изучении «человекоразмерных» систем поиск истины оказывается связанным с определением стратегии и возможных направлений преобразования системы, что непосредственно затрагивает гуманистические ценности. В этой связи трансформируется идеал «ценностно нейтрального исследования». Объективно истинное объяснение и описание применительно к «человекоразмерным» объектам не только допускает, но и предполагает включение аксиологических факторов в состав объясняющих положений. В явном виде начинает осуществляться своеобразная состыковка специфических для науки внутренних ценностных установок (установка на поиск предметного и объективно истинного знания, ценность новизны) с ценностями общесоциального характера. Конкретным механизмом такой состыковки служат социально-гуманитарная и экологическая экспертиза крупных научно-технических программ, когда прослеживаются возможные последствия реализации программы под углом зрения гуманистических ценностей и решения глобальных проблем.

Все эти особенности современной научной деятельности приводят к существенным модернизациям исследований в области философии науки. В ней появляется пласт проблем, связанный с новым видением самой науки, - она начинает анализироваться в контексте особенностей ее социального бытия, как часть жизни общества, детерминированная на каждом этапе своего развития состоянием культуры данной исторической эпохи, ее ценностными ориентациями и мировоззренческими установками.

Итак, если на этапе неклассической методологии науки внимание центрировалось на объектных структурах деятельности (средства, операции с объектом), то в постнеклассической методологии требуется, кроме этого, учитывать особенности субъектных структур деятельности в их историческом развитии: особенности субъект-субъектных коммуникаций, целей и ценностей деятельности, их соотношения с доминирующими ценностями культуры определенного исторического типа.

Новые приоритеты философии науки ориентированы на исследование глубинных оснований человеческой культуры и жизнедеятельности, связей с ними динамики научного знания.

Сегодня многое из того, что происходило в 60 – 90-е годы, уже принадлежит истории. Происходит определенное изменение приоритетов в системе философских исследований. Вслед за философией науки и историей философии, которые раньше других освободились от идеологического пресса, в наше время резко возрос интерес к социальной философии, философской антропологии, глубинных проблем человеческого бытия.

Глобальные проблемы и кризисы, с которыми столкнулась на рубеже двух столетий техногенная цивилизация, создали угрозу самому существованию человечества. Очевидно, что на прежних основаниях цивилизация уже не может развиваться. Все острее выдвигается проблема поиска новых ценностей, анализа тех областей культурного творчества (включая и науку как особую сферу культуры), где уже происходят изменения традиционных ценностных структур и формируются новые мировоззренческие ориентации.

Этап глобального феномена – НООСФЕРЫ – биосфера становится подсистемой цивилизации.

Утверждение экологов о том, что человечество есть часть биосферы, - односторонне. Именно подобное утверждение экологов заводит экологию в концептуальный и стратегический тупик. /5, 6/

Это связано с тем, что влияние человеческой активности достигло таких масштабов, что уже приходится делать акцент на обратную сторону социоприродных отношений, в рамках которых биосфера становится подсистемой планетарной цивилизации. А в этих условиях получает качественно развитие концептуальной установки на НООСФЕРУ, обозначенную в своих исследованиях Э.Леруа, Тейляр де Шардена и В.И. Вернадского.

В этой ситуации уже речь не может идти ни о подчинении человека биосфере, ни о равноправном партнерстве. Здесь уже идет речь о ДЕЯТЕЛЬНОСТИ человека РАЗУМНОГО. Именно она все более превращается в управляющий блок глобального процесса, в котором каждая подсистема обладает комплексом управленческих связей, выстраивающихся в целостно-иерархическую систему.

Здесь уже идет речь не об эффективном Разуме, а о Разуме на качественно новой основе, так как низкое качество Разума и Управления обычно оборачивается катастрофическими последствиями. Однако эволюционная антропоцентрическая модель позволяет учитывать культурные, организационные и психологические факторы сохранения социоприродной устойчивости, в том числе и закон техно-гуманитарного баланса. /7, 6, 8/.

Мудрое управление биосферными процессами со стороны человека предполагает не воздержание от вмешательства в дела природы, сохранение максимально приемлемого объема ее регуляторных связей и максимально достигнутого биоразнообразия. Максимально именно – для данного этапа социального развития в рамках общесистемного закона иерархических компенсаций.

Экологу трудно принять соображения об исторически изменяющемся качестве социоприродных систем и их антропоцентизации до тех пор, пока он работает в парадигме классического естествознания, для которого категории, связанные с субъективностью – управление, цель, ценность, интеллект, история, - чужеродны. Но сегодня усиливается влияние новой междисциплинарной парадигмы, возвращающей категории такого рода в сферу научного мышления./9, 10, 11, 12/. Только освоив этот концептуальный аппарат, можно разобраться в том, каким образом усложняющаяся система способна образовывать новые объективные закономерности, не отменяя прежних.. Вот именно в этой ситуации и приходит на помощь мысленный эксперимент Максвелла, который помогает лучше понять и некоторые фундаментальные механизмы эволюции в рамках отношения живого вещества к физическому миру. В подобной ситуации по отношению к биоте выступает культура в роли максвелловского демона (разумного человечества), отбирая полезные для себя процессы и состояния и ограничивая вредные. И по мере того как складывалась эволюционная необходимость, сначала биосфера, а затем социум каждый раз находили средства преодолеть объективные ограничения, бывшие прежде абсолютными, не нарушая законов природы, но создавая оригинальные структуры и «технологии».

Эти «отвлеченно-мысленные» соображения перестают казаться далекими от насущных практических проблем, как только аналитик уяснит, что для прогнозирования событий в «системе с демоном» решающее значение приобретают характеристики самого демона – его интеллектуальные качества, цели, ценности, актуально и перспективно доступные средства.

В социоприродной системе носителями этих свойств являются, прежде всего, человек, общество, культура, а потому анализ таких систем, их перспективная оценка и разработка программ развития требует самого активного участия специалистов гуманитарного профиля. Когда же исследовательские процедуры строятся на сугубо натуралистической модели, они с неизбежностью приводят к социально опасным выводам и рекомендациям.

Именно в связи с этим особое внимание сегодня должно быть уделено проблеме формирования социального Института Разума с ориентацией на деятельностную парадигму НООСФЕРЫ нашей Планеты не на декларативной, а на конструктивной основе.

Однако, в начале ХХ1-го века этот аспект проблемы активно обсуждался и обсуждается в рамках юбилейных конференций посвященных творцу НООСФЕРНОЙ концепции В.И. Вернадскому. Есть надежда, что именно в наш ХХ1 век созреет конструктивное основание для социального Института Разума в деятельностном контексте с ориентацией на Единую Науку.

Источники информации:

1. Г.П. Щедровицкий. Принципы и общая схема методологической организации системно-структурных исследований и разработок. // Системные исследования. Методологические проблемы. М., 1981.

2. Браллюэн Л. Наука и информация. М., 1960.

3. Алексеев И.С. Системный подход к проблеме обоснования физического знания // Системные исследования. Методологические проблемы. Ежегодник 1980. М., 1981.

4. Алексеев И.С., Бородкин Ф.М.. Принцип дополнительности в социологии. // Социология и математика. Моделирование социальных исследований. М., 1970

5. Арский Ю.М, Данилов-Данильян, Залиханов М.Ч., Кандратьев К.Я., Котляков В.М., Лосев К.С. Экологические проблемы: что происходит, кто виноват и что делать? Учебное пособие. М., 1997.

6. Назаретян А.П. Законы природы и инерция мышления. (Комментарии по поводу). Общественные науки и современность. 1998, № 4.

7. Назаретян А.П.. Единое и расчлененное знание в истории культуры // Методология и история психологии. Выпуск 3, Том 5, 2010)

8. Овсейцев А.А. На пути к социальному институту разума на основе ОТД. http://www.trinitas.ru/rus/doc/0016/001d/00162075.htm

9. Степин В.С. Научное познание и ценности техногенной цивилизации. // Вопросы философии. 1989, № 10.

10. Степин В.С. Деятельностная концепция знания. (Дискуссии с Игорем Алексеевым). «Вопросы философии», №8, 1991.

11. Степин В.С. Становление норм и идеалов постнеклассической науки. // Проблемы методологии постнеклассической науки. М., 1992

12. Назаретян А.П. Интеллект во Вселенной: истоки, становление, перспективы. М., 1991.

13. Вернадскианская революция в системе научного мировоззрения – поиск ноосферной модели будущего человечества в ХХ1 веке. Коллективная монография под научной редакцией А.И. Субетто, Санкт-Петербург, 2003.

14. Реалии ноосферного развития: материалы Межгосударственной научно практической конференции «Учение В.И. Вернадского о переходе биосферы в ноосферу и реалии третьего тысячелетия», Иваново, 21 – 23 мая 2003 г. М., 2003.

15. В.И.Вернадский и ноосферная парадигма развития общества, науки, культуры, образования и экономики в XXI веке. Коллективная 3-х томная монография докладов участников Международной научной конференции состоявшейся 12 – 14 марта 2013 года в Санкт-Петербурге и посвященной 150-детию со дня пождения великого русского ученого-энциклопедиста Вдадимира Ивановича Внрнадского. –