Хочу продолжить «эмпирические страдания» под нашим «знамением» Древа Жизни, возникшем на месте «радуги во облаке над землёю» с его всеми девятью (7+2) цветами спектра, включая белое и черное. Знамения, представшего как «Структурная матрица самоорганизующихся систем типа человек, семья или общество». Другое название этого знака-символа - Основной Закон Человека, что означает «образ и подобие божие». То есть, образ и подобие, по которому де-факто был сотворен и первочеловек - Адам Кадмон:

Рис 1

Сосредоточим внимание на третьей ступени познания. Допустим, мы уже знаем, какой цвет что обозначает, но о цвете надо сказать ещё. Прежде всего, чтобы приучить себя к мысли, что так оно и есть: жрецы культур древности в поисках истины совершенным образом освоили язык символа, ибо уже знали, что никаким другим способом кроме символа истину как таковую не запечатлеть, а значит не сохранить и не передать потомкам. И сотворили Жреческий кодекс, уложив в него всю премудрость старины глубокой…

В качестве главного символа у них оказался цвет, искусно вмонтированный уже в первую главу Начала. В начале была тьма, покровительница хаоса, и это легко представить каждому из нас, ныне живущему. В ночное время вон она – за окном, а днем? Да будет Свет! – легко повторим и мы вслед за оракулами, наблюдая восход солнца и занимающуюся зарю. А потом и зарю угасающую. После чего можем записать: и было утро, и был вечер – прошел день…

Мы понимаем, что это выглядит пародийно и даже примитивно, как понимаем и то, что с такой «литературой» даже соваться в калашный ряд завета старины глубокой не совсем прилично. Но вот они пишут почему-то наоборот: «И был вечер, и было утро – первый день», Сначала не знаешь, что и сообразить, а потом доходит – ведь сюда хитроумно привлекается наша мысль, заставляя читателя думать. Надо задуматься: почему сначала вечер, а утро потом? Но и здесь доходит: потому что речь о заре: вечер – это вечерняя заря, а утром – утренняя. Но ведь заря это и есть цвет, даже можно сказать первоцвет. А все, что потом сотворяется, «творится» именно в цвете и благодаря цвету. Причем как в переносном, так и в прямом смысле. То есть цвет это и есть «первая тварь», - некая промежуточная субстанция между материей как таковой и тем, что было до неё. А до неё были только тьма (мрак как пра- или про-материя, чернота), потом и белый свет. Здесь, по Аристотелю, случился «первотолчок», а у физиков, – Большой взрыв, и началась наша Вселенная. Между прочим, этот процесс сотворения цвета как «перво-твари» при взаимодействии тьмы и света самым убедительным образом описал о. П.Флоренский в своей впечатляющей работе «Небесные знамения» (1919 г.). Но что такое про- или перво-, или пра-материя, мы можем прочесть в словаре:

ПРАМАТЕРИЯ (или ПЕРВОМАТЕРИЯ) - у Аристотеля: чистая возможность бытия; праматерия - не предмет чувственного восприятия или интеллектуального постижения, она - нижний предел движения философской мысли по пути последовательного отделения материальных начал бытия от формообразующих. Чувственно воспринимаемая материя предстает лишь как "материал", из которого "сделаны" вещи, этот материал сам обладает структурностью, обликом, свойствами и всем прочим, что у Аристотеля ассоциируется с формами. Но если снять с "материала" все, что в нем есть формообразующее, останется нечто положительное - чистая потенция, "слабейший вид бытия" (Фома Аквинский). Праматерия - принцип индивидуации вещей, она придает им неповторимый индивидуальный характер. Иоанн Дунс Скот не был удовлетворен представлением о чистой потенциальности первоматерии: как нечто сотворенное, она хотя и не зависит от формы, но все же несет в себе некую внутреннюю определенность или собственную актуальность - "акт быть материей". Это - общий принцип материальности, не определяемый формой. Его всеобщность - одновременно и неопределенность, в силу чего праматерия оказывается низшим видом бытия, с одной стороны, а с другой - она уже не принцип индивидуации вещей. Уникальность вещи - это ее невыразимая индивидуальная сущность, "крайняя реальность всякого существования". В. Василенко. Краткий религиозно-философский словарь, 1996 г.

Теперь представим, что одно «узкое место» Жреческого кодекса мы расширили, и соглашаемся, что на самом деле радугу как знамение вечного завета следует полагать не семи-, а девяти-цветовой. И стало ясно, что в основе этого знамения лежит число три, самое энергийное из всех простых чисел. Эта его энергийность воплощена во многие триады бытия, но человек так к ним привык, что не обращает на них должного внимания

формате PDF (149Кб)