«Судьба человечества в руках человека. Вот в чем ужас».

В. Гжещик

В периоды общественных трансформаций всегда кажется, что главная тема – это общество. Между тем, основным ресурсом общества был и остается человек. Парадокс, который мы при этом рассматриваем, называется «отсутствием человека» как такового в науке и философии.

Типология внечеловеческого в человеке

Такую типологию мы построим путем системного развертывания в логике 1 – 2 – 3 – 4.

Соло, или единица. Единичный человек есть нечто неделимое: целое, цель, жизнь (смысл жизни).

Как это обозначить геометрически, если это просто потенциал? Точкой. Но эта ничтожная точка – вместе с тем смысловой центр мира. Человек его всюду таскает с собой.

Достоинство и вместе с тем ужас положения человека в мире в том, что он не может перестать быть собой. Вы хотите изменить себя и перестать быть собой? Нет? А чего в этом особо ценного? Сумеете определить? Почему человек насмерть борется за эту самую самоидентичность, неповторимость себя?

Дуэт, или парность. Парность в человеческом смысле есть два варианта изучения человека: в онтологии или в экзистенции.

Наука не первый век трактует общество как социальную машину. Человек – несущественная часть этой супермашины, а часть недолго и сменить. Человек в этом мире – биоробот какой-то. А социум – то, что его программирует. Программирует человека менталитет.

Понятие «текне» когда-то означало не столько технику, сколько искусство и ремесло, сделанное с искусностью, мастерством. В современной технике нет ничего от человека, хотя она – любимый продукт нашей деятельности. Но от кремниевого ножа до лазерного диска она никому кроме нас не нужна. Убираем людей, исчезает и техно, остается груда абиотического хлама или недолго существующего биотического перегноя.

А что есть человеческое, а не машинное, в социальном и техническом проявлениях?

Мы есть человеческое сообщество. Но сам человеческий социум воссоединяет только культура, живущая процессами коммуникации. В самой культуре тоже нет ничего от человека, хотя она и адаптирована к людям. Ирреальность «культуры» станет понятна, если так же убрать всех людей – и ее больше нет. Археологам остаются только технические продукты цивилизации. Нужен человек, чтобы расшифровать смыслы ушедших культур. Без человека все знания, ценности и нормы существовать перестают.

Но найти человека в социотехническом или культур-цивилизационном мире не удается.

Трио. Очевидно, что человек не есть животное. Или известное уточнение «человек есть животное общественное». Все равно, уже не животное. Настоящие «Маугли», которых наука знает около сорока, подтверждают это.

Но этология, область современного естествознания, говорит, что сообщество людей от сообществ животных мало отличимы. Телевидение, судя по всему, тоже охотно поддерживает тезис: какие мы все-таки животные и как у нас все похоже! Но это не мы опускаемся до уровня животных; обладай обезьяны рефлексией, они пришли бы в ужас от нашей эротической телекинокультуры. Им и не снились такие кошмары. И почему мы гордимся, что мы – не животные, нам бы учиться у них естественности.

Органическое, техническое и культурное – не есть человеческое.

Это всего три элемента, но они способны образовывать весьма многочисленные синтезы и комбинаторные композиции.

Все это – природа, техника, культура – аспекты, имеющие отношение к человеку. С их помощью можно создать чудовище Франкенштейна, но нельзя создать человека, обладающего Душой.

Человека в этом наборе снова нет.

Но где-то же он есть, раз человеку сегодня приходится противостоять давлению общества, которое делает из нас культур-техно-животных. Стать человеком в этих условиях означает победить в себе животное, отвергнуть в себе машинное начало, отторгнуть культурный прессинг менталитета. А для чего, интересно? Чтобы искать нечто, принадлежащее только человеку.

Иерархическое четвертое. Кроме обозначенной тройки есть еще иерархически иная возможность трактовки человека. Она зависит от нашего понимания надсистемы, надстраиваемой над социальностью и биологичностью человека.

Например, а античности Человек – микрокосм, во всем подобный макрокосму; в христианстве Человек – образ и подобие Божье. Есть и другие, более экзотические воззрения: человек как продукт эксперимента космического Разума, как ошибка вселенской или земной эволюции, как что угодно иное из этого разряда надсистемных виртуальных предположений о человеке.

Например, человек есть абсолютный хищник, эволюционная задача которого была – выкачать всю нефть и уголь и пустить их продукты распада в новый эволюционный оборот. И кто скажет, что это не так, пусть кидается камнями. «Гипотез» такого рода можно сочинить ровно столько, насколько у вас хватит терпения их читать. Неважно что, но это должно быть нечто над человеком социальным, над культурой и над техникой, над животностью.

Среди гипотез такого рода есть и очень серьезные. Многое содержится у Лема, Кларка, Азимова, Шекли; их творчество – настоящая энциклопедия виртуальных пространств. Миры Лема, например, придуманы забавляющимся науковедом, но отнюдь не для забавы. Недаром к нему обратился А. Тарковский в «Солярисе».

В открывшейся двери маячит иерархия космоса.

Но и это «высшее начало» – четвертая составляющая – не есть человек. Это просто иерархически высшее, надсистемное внечеловеческое, влияющее на жизнь человека столь же существенно. И если в подсистемности человек себя растворяет в животном, в системности – в технике и культуре, то в надсистемности – в Боге, космосе, эволюции и т.д. Наука свои поиски чисто человеческого начала пробовала строить на диалоге со всеми иными началами человека. Но что при этом получается? Мы выясняем их обособленность, но не нашу, поскольку не знаем, что искать.

Прагматический подход вместо диалогов берет быка за рога и откровенно эксплуатируют животное, техническое, культурное или даже божественное в человеке и находятся здесь на пути к полному исчерпанию комбинаций. Отношение к человеку в этом случае такое же, как ко всему прочему: почему корова в стойле может быть техническим животным, а человек нет? Не нравится вам техника секса, изучайте синтез восточных единоборств, хотя и то, и другое в западном варианте есть итог голого техно-животного синтеза. В восточном – тоже, но с начинкой из божественного или космического. Синтез бого-техно-животных начал содержат техники суфизма, йоги, исихазма, буддизма и т.д. А если добавить сюда культуру (менталитет), то большего и пожелать невозможно.

Здесь есть доминанты. Поиски божественного начала в человеке обычно происходят через отрицание животного начала, и это понятно – перемещение доминанты в надсистему блокирует подсистему. Современная культуротехника все больше превращается в набор «технологий культуры». И так далее, здесь перестановки из четырех типов, а доминанты и комбинации исчислимы. И это – нормальный аналитический аппарат.

Данная четверка – простейшая типология состава меры человека. Это ракурсы: Бог и Зверь, культура и техника. Если ограничиться только этой четверкой, простроить ее комбинаторику и циклическую динамику, очередная «теория человека» или «архитектоника бытия человека» готова.

Но «собственно человек» при этом куда-то бесследно исчезает, хотя авторы «Антропологий» этого упорно не замечают.

Освоение четверичной типологии человека в истории

Разовьем принцип единства логического и исторического на примере нашей темы. Логических единиц у нас четыре. Крупнейших исторических циклов у нас пять. Гипотеза: каждая ментальная формация осваивает то или иное начало в человеке.

1. Первобытно-общинная формация

В первобытном тотемизме люди познавали и учились понимать животное в себе. Они научились и управлять им: педагогика, основанная на приемах обучения возникла именно тогда. Она использует методы выработки условных рефлексов, то есть дрессировки людей, как в армии: не можешь, научим, не хочешь – заставим.

2. Античность

В мифах античности люди познавали соответствие микрокосма Человека космическому порядку. Этот был миф, но миф натуральный, поскольку космос (порядок) и человек в нем были важнее богов. И потому арифметика, геометрия и теория гармонии с астрономией – порождение этого поиска, навсегда остались в нашем образовании. Они и легли в основание парадигмы науки Нового времени.

3. Средневековье

Во всех видах теизма открывалось божественное начало в человеке. Священные церемонии, мистерии, литургии и т.д. обожествляют человека, вводя его в священное и в круги посвященных (не профанов). Постигнуть божественное можно только понимая его. Средневековье подарило нам интерпретацию как основу герменевтики. Через божественное оно обнаружило, что именно воспитание формирует наш менталитет, основу культуры, цементирующую суть общества.

4. Новое время и ХХ век

Когда Ламерти написал «Человека-машину», мы превратились в простое техническое устройство – механизм. Индустриальное мировоззрение с тех пор повсюду искало и находило машинное начало в человеке. Оно не обязательно сводилось к механическому, поскольку механизм с приборами – это уже путь к роботу. Вещественно-энергетические модель стала вторым шагом.

Но это было начало, а теперь человек – еще и биокомпьютер (Уилсон). Тектология, кибернетика, синергетика содержат уже очень сложный, но все тот же машинный взгляд на все в мире, и прежде всего на нас. Правда подчеркивает она в нас иные качества, чем механицизм: машинные, но информационно-машинные. Сразу легче жить.

Современная цивилизация все больше расценивает человека как техническую систему и именно так программирует и настраивает человека в педтехнологиях. Хождение строем под марши и барабан на некоторое время сильно действует на наши робото-качества, поэтому нет никакой разницы между Николаем I, прозванным в народе «палкиным», и Гитлером или Сталиным. Есть и другие варианты и приемы роботизации. Психотехника изучает «оператора» как робота, а пиаровские технологии регулируют наше массовое поведение на выборах. Уже родилось манипулятивное общество, но вот проблема: кем же оно манипулирует, если человека нет? Роботами, и потому роботизация человека – первая необходимость манипулятивного общества.

* * *

Единственное, что науке пока неизвестно, – как очеловечить человека.

Да и существует ли в человеке это «собственно человеческое», «познай самого себя» вне этой четверки? Или человеческое – виртуальность? От ответа на этот вопрос зависит наше будущее.

Человек есть Тайна. Человеческое начало в человеке – главная тайна истории. Она охраняется кем-то или чем-то наиболее строго. Ибо ей, этой тайне, скорее всего и принадлежит будущее.

Существовали и существуют анималистический, мифологический, теологический, механистический, ноосферный, космический и прочие социумы. Люди, пребывающие в таких социумах, непременно теряют свои «человеческие качества» и становятся иными – недо-людьми.

Все перечисленное и сверху и снизу, и с двух боков, есть ставшее. Но что-то все же находится в стадии становления. Становятся культура и технос. Пугать впечатлительных людей этой темой можно, особенно если выдавать эволюцию техники за ее саморазвитие. Но если это не так, то следует поискать код, ДНК всего сущего. Простенькая такая задачка.

формате PDF (996Кб)