Напечатать документ Послать нам письмо Сохранить документ Форумы сайта Вернуться к предыдущей
АКАДЕМИЯ ТРИНИТАРИЗМА На главную страницу
Дискуссии - Наука

Т.В. Зырянова
Три цикла русской литературы нового времени
Oб авторе


Содержание


Вступление

1. Гипотеза о рефлексивном характере русской литературы

1.1. О понятии “рефлексия”

1.2. Рефлексивность русской литературы

1.3. Феномен единичного гения начала века


2. Трехсотлетний цикл русской литературы

2.1. Фаза становления

2.1.1. Первая треть ментального цикла XVII века.

Категория трагического (20-53-е гг.)

Начало века: уникальность трагикомедии

2.1.2. Вторая треть ментального векового цикла

Категория прекрасного (53-86-е гг.)

2.1.3. Последняя фаза ментального векового цикла

Категория низменного (86-19-е гг.)

Ранний натурализм

2.2. XVIII век как фаза равновесия в 300-летнем цикле

2.2.1. Категория трагического

Первая фаза столетнего цикла XVIII века (20-53-е гг.)

2.2.2. Категория прекрасного. Вторая фаза векового цикла (53-86-е гг.)

2.2.3. Последняя фаза ментального векового цикла

Категория низменного (86-19-е гг.)

Сентиментализм и натурализм

2.3. Третья фаза: закат. Золотой век” – “серебряный век”

2.3.1. Категория трагического. Первая фаза цикла

2.3.2. Категория прекрасного

2.3.3. Категория низменного. Символизм


3. Иллюстрация применения метода

3.1. Педагогическое “лирическое отступление”

3.2. Феномен русской литературы XIX века

3.2.1. Начало векового цикла. Жанровый синтез

3.2.2. Три разновидности категории трагического

3.2.3. Специфика трагического при завершении большого цикла

3.2.4. Развитие синтетических начал в категории прекрасного

3.2.5. Окончание века


Заключение

Литература


 

Вступление

Настоящая работа посвящена теме, лежащей на перекрестке сразу нескольких областей знания.

С одной стороны, речь здесь пойдет о русской литературе и специфике ее развития на протяжении трех столетий. Но с другой, – эту тему невозможно раскрыть, не обращаясь к более широкому контексту. Во-первых, к контексту русской и всемирной истории и истории русского и мирового искусства. Во-вторых, к контексту истории русской литературы и истории мировой литературы в целом.

Идея существования связанной при помощи тройки уровневой системы (альтитуды) циклов в культуре (в том числе тысячелетнего, трехсотлетнего, столетнего, тридцатитрехлетнего и одиннадцатилетнего циклов в русской и мировой культуре) была выдвинута Н.Н. Александровым и рассмотрена в его книгах и диссертациях [1-3]. Вот его исходная связка больших циклов:


Рис. 1.


Она является развитием и конкретизацией более общей идеи циклов разных уровней А.Л. Чижевского [10; 11]. Методологически эти конструкции вложенных циклов находятся в русле системогенетики, социогенетики и теории циклов, развиваемой А.И. Субетто [8; 9] и близкими к нему по теме исследования авторами.

О столетнем цикле существует несколько точек зрения [3; 11],

Между тем теория трехсотлетнего и тысячелетнего циклов в культуре осталась заявленной только на уровне логического построения в работе «Экзистенциальная системогенетика» [2]. Хотя ряд близких по смыслу положений есть и у Шпенглера, и у Тойнби. Эта методология очевидно плодотворна, в связи с чем мы и предпринимаем попытку связать ее с конкретным материалом русской литературы.

На этой циклической основе нами был построен и прочитан не только курс «Истории русской литературы», где трехсотлетний цикл является доминирующим, но и курс «История мировой литературы», где мы выходим и на тысячелетние циклы. Здесь мы излагаем самый простой вариант логического «каркаса» курса истории русской литературы на основе триалектической идеи троичной целостности.


1. Гипотеза о рефлексивном характере русской литературы

1.1. О понятии “рефлексия”

Предваряя анализ логики развития литературы трех столетий в России, необходимо в первую очередь изложить гипотезу о ее рефлексивном характере. В связи с этим речь пойдет о различных вариантах толкования понятия “рефлексия”. В переводе с латинского (позднего) данное слово означает “обращение назад” и имеет два смысла:

1) размышление, самонаблюдение, познание;

2) философский аспект: форма теоретической деятельности человека, направленная на осмысление своих собственных действий и их законов.

В обыденном языке слово “рефлексия” употребляется в основном в значениях “самоедство”, и даже “самолюбование”, т.е. в значениях, которые придали ему негативный семантический оттенок.

Между тем еще в XVII веке Джон Локк употребил этот термин в ином значении: “Наблюдение, которому ум подвергает свою деятельность и способы ее проявления” (Д. Локк. Собр. соч. в 3-х томах. – М.: 1960. Т. I, с. 129). Таким образом, Локк с помощью этого слова усиливал смысл интеллектуальной действенной направленности, что позволяло познание и самоанализ как самоцель отнести на второй план, выдвинув при этом актуальный критерий способности практически использовать познанное в процессе саморазвития. Перефразируя слова Локка, можно сказать, что в рефлексии опыт деятельности отражения “наблюдает” над опытом отражения.

Далее понятие рефлексии развил Г. Гегель: это – "диалектическое движение, совершаемое сознанием в самом себе как в отношении своего знания, так и в отношении своего предмета – поскольку для него возникает из этого новый истинный предмет, то, что называется опытом" (Г. Гегель. Феноменология духа. – С-Пб., 1993. С. 26). Такое диалектическое представление диалога сознания с самим собой у Гегеля, усложняясь до понимания диалектического опыта как движения к развивающемуся самосознанию, и является рефлексией [там же, с. 40].

Для нас важно, что рефлексия лежит в основе понимания. Само понимание вырастает из рефлексирования над действительностью, отражаемой в художественном тексте, и выступает как освоение этой действительности. Рефлексия – это не только деятельность над опытом, но и источник опыта, это активный процесс.

Все сказанное здесь о рефлексии имеет прямое отношение к теме нашего разговора, к гипотезе о рефлексивном характере русской литературы Нового времени. Это 17-18-19 века.


Рис. 2. Исторические рамки русской литературы Нового времени.


1.2. Рефлексивность русской литературы

Россия и Запад – две линии в развитии литературы, искусства вообще, которые мы рассмотрим как параллельные. Суть параллельного развития в том, что социальные структуры Запада в Новом времени формируются значительно быстрее, чем аналогичные структуры России, т.к. западные страны территориально меньше, но при этом обладают значительно большим разнообразием форм и содержания. Так, в Новом времени Германия оставалась преимущественно средневековой «Священной Римской империей германской нации», т.е. соединением сотен независимых княжеств, весьма слабо между собою связанных, хотя они занимали сплошную территорию в Центральной Европе. А одна приличная губерния России была и остается, как правило, больше всей Германии. Отсюда как антитеза нам – подвижность и избыточное разнообразие культуры Запада. Но наряду с разнообразием траекторий социального развития Запад представлял собой достаточно единое целое в ментальном смысле: Западная Европа как «католический мир».

Такое единство при разнообразии и хорошо развитые коммуникации приводили к тому, что в разных местах Европы как бы попеременно наблюдалось доминирование какого-либо эстетического явления, «большого стиля»: готическое искусство – во Франции, Ренессанс – в Италии, классицизм – во Франции, барокко – в Италии и т.д. Происходившее в двух художественных центрах находило своеобразное продолжение, которое выглядит как расходящиеся круги – это отголоски и варианты всех этих стилей в Германии, Испании, Португалии и Англии. Это состояние дел сохранялось вплоть до стиля «модерн» (ар нуво и т.д.).

Россия в чем-то не раз пыталась пойти по пути Запада, или хотя бы следовать западной моде (особенно со времен Петра I). Но это происходило не в массовом масштабе, а только в светской элите и широкого распространения вначале не имело, но потом начинает сказываться и уровнями ниже аристократии. Перенесение стилей, подражание образу жизни, общение верхов на чужих языках шло по нарастающей. Характерно, что все варианты западного стилевого влияния в русском исполнении смягчались и постоянно осмыслялись – как бы издалека. Мизерные в процентном отношении «вкрапления» всего западного в толщу российской жизни иначе и не могли восприниматься. «Модные и колониальные товары» – это экзотика даже во времена Чехова.

Можно сказать, что Россия находилась в несколько парадоксальном положении. В чем же состоял этот парадокс, который можно было наблюдать на протяжении целых трех столетий? В том, что Россия в постепенно становится не ухудшенной копией, неким половинчатым отражением, а рефлексивным зеркалом Запада. Особенно, когда она начинает играть в Европе одну из главных ролей как империя. Такова наша гипотеза, и мы намерены последовательно доказывать ее.


1.3. Феномен единичного гения начала века

Циклы (но не уровень) социального развития в России и на Западе совпадают, если придерживаться точки зрения на всемирную историю А.Л. Чижевского [10], а по отношению к столетним циклам в истории России – на теорию Н.Н. Александрова [3]. Но синхронность еще не есть одинаковость: если на Западе эстетические явления имеют распространение в достаточно массовом масштабе, то в России они встречаются, как правило, в единичном варианте, т.е. представлены иногда лишь одним человеком. Этот человек или группа русских мыслителей по необходимости как бы интегрируют всё, что на Западе представлено “веером разнообразия”. Можно назвать такое явление “феноменом единичного гения”, которое встречается у нас в начале века. Феномен состоит в том, что массовые явления в эстетической жизни Запада в России осмысляют или единичные личности или очень локальные кружки вокруг них, причем по духу своему чужеродные образу жизни России того времени. Обратимся к примерам.

Классицизм как стиль в Западной Европе был эстетическим оформлением идей абсолютизма и являлся вполне органичной частью жизни. Во французской литературе классицизм XVII века – это Корнель, Мольер, Расин и другие. Когда же классицизм вступил в пределы России, то здесь возник феномен Прокоповича, который заключается именно в его единичности. Феофан Прокопович преподает в духовной академии Киева, а его творчество резонирует с идеями, которые были свойственны тогдашнему западному менталитету. В дальнейшем мы поговорим о нем подробнее.

Целое XVIII столетие уйдет на то, чтобы возникла культура эстетических кружков, групп и объединений, которая и привела к расцвету всей русской культуры XIX века [6]. Только на подготовленной почве мог возникнуть прославленный Царскосельский Лицей, который был спроектирован как учреждение западного толка. В Лицее уже достаточно органично происходит активное осмысление западных идей в кружке передовой аристократической молодежи. Но уже – в контексте глобальной истории, включающей и Россию. Достаточно вспомнить Чаадаева, и запущенную им геополитическую пару партий –«славянофилов» и «западников».

Итак, в России наследие западного классицизма осмысляет сначала один Прокопович, недооцененный гений XVIII века. Такая традиция появления единственного гения в начале века в принципе продолжится: новый, XIX-й, век начнется с универсального гения Пушкина; все остальное разнообразие золотого века русской литературы для нас идет как бы уже кругами вокруг него. Он как явление представляет “нулевую точку” великой русской литературы, некий универсальный сгусток творческой энергии, вобравший в себя все эстетическое многообразие Запада и славянского мира. На эту роль явно повлияло и его «абиссинское» происхождение, что позволяло ему оставаться чуть в стороне и от Запада, и от русскости. Это самый русский из поэтов даже думать и писать письма предпочитал на французском.

Не следует считать, что это явление единичного гения специфично только для данных двух веков и только для литературы. Интегрирующая тенденция, концентрирующаяся в одном человеке, продолжается и в XX веке, приводя к неожиданному результату в истории модернизма в пластических искусствах [4].

Русский модернизм начала ХХ века породил не только всемирно известный абстракционизм В. Кандинского и супрематизм К. Малевича. Он впервые породил и русский стиль «конструктивизма», который стал завершением поисков целого ряда западных течений: кубизма, футуризма и т.д. Очередной парадокс истории русского искусства состоит в том, что это был именно русский синтез, где художники понимают, что они – рефлексивное зеркало Запада, совершенно от него оторванные. Их рывок окончательно перерос рамки подражания и превратился в «феномен русского авангарда», который расцвел в первое десятилетие после революции. Этот авангард по природе своей только эстетический: он не имел под собой практически никакой материальной основы в русской жизни (типа техники, как в итальянском футуризме).


Полный текст доступен в формате PDF (552Кб)


Т.В. Зырянова, Три цикла русской литературы нового времени // «Академия Тринитаризма», М., Эл № 77-6567, публ.16233, 19.12.2010

[Обсуждение на форуме «Публицистика»]

В начало документа

© Академия Тринитаризма
info@trinitas.ru