|
В научном докладе раскрыта логика формирования приоритетов и целеполагания фундаментальной науки в XXI веке. Показано взаимосвязь императивов XXI века, обращенных к фундаментальной науке и к университетскому образованию. Раскрыты «критические точки» в развитии фундаментальной науки и формы влияния парадигмальных изменений в науке на содержание университетского образования, раскрыта миссия университетов в процессе смены «парадигм Истории»: перехода от Стихийной, Конкурентной Истории к Неклассической, Кооперационной Истории. Подчеркнута связь трансформации университетского образования с «революцией Неклассичности», «революцией Духа», движением человечества к Ноосферизму.
- *** -
Место науки, тем более фундаментальной науки, в логике развития человечества в XXI веке, в том числе в логике развития России и Беларуси, место университетского образования в XXI веке в значительной мере определяются общим прогнозом на миссию XXI века в Истории человечества.
В настоящее время имеется много футурологических «металогик», в которых исходя из принятых оснований выстраиваются модели развития человечества в XXI веке. К таким «металогикам» можно отнести: формационную логику Истории К. Маркса, цивилизационную логику развития человечества Н. Я. Данилевского – О. Шпенглера – П. А. Сорокина – А. Дж. Тойнби, триадные модели типа триады «доиндустриальное общество – индустриальное общество – постиндустриальное общества» или триады Ю. М. Осипова – В. Л. Иноземцева «доэкономическое общество – экономическое общество – постэкономическое общество» (последняя триада вытекает из формационной логики К. Маркса). В каждой из таких «металогик» имеются свои основания: у «формационной» – способ общественного производства, у «цивилизационной» – культурно-исторический архетип, у «индустриальной» – тип технологической базы (технологический детерминизм), у «экономической» – тип хозяйства.
И, однако, когда мы ставим проблему о приоритетах и философии целеполагания науки, этих «металогик» недостаточно.
Приоритеты и философия целеполагания науки имеют внешние и внутренние основания. Если внутренние основания формируются «внутренней логикой» развития науки как единого целого, как социального института, то внешние основания отражают собой те «заказы», которые формируются внешней логикой социального развития, которая в нашей оценке образует диалектику взаимодействия двух Логик с большой буквы – Внутренней Логики Социального Развития (ВЛСР) и Большой Логики Социоприродной Эволюции (БЛСЭ) [1].
Внутренняя Логика Социального Развития – это многомерная логика, в которой взаимодействуют через «отношения дополнительности» все перечисленные «металогики», в том числе и возможные другие, на которые мы не указали (пример – теория «волн» Э. Тоффлера).
Большая Логика Социоприродной Эволюции (как правило, за небольшим исключением) находилась за пределами исследовательского интереса обществоведов и науковедов. Но именно она, в нашей оценке вышла на передний план, и будет определять облик XXI века, оказывая давление на динамизм Внутренней Логики Социального Развития. Чем это обусловлено?
- *** -
В конце ХХ века человечество вступило в первую фазу Глобальной Экологической Катастрофы, что означает наступление Экологических Пределов прежним цивилизационным механизмам развития человечества. Конференция ООН в Рио-де-Жанейро в 1992 году подписала документ «Повестка дня на XXI век» и вынесла вердикт, что «развивающиеся страны» не могут повторить путь развития «развитых стран», потому что Природа не выдержит путь первоначального накопления капитала новых «неофитов» капиталистического пути. Известный эколог Б. Коммонер в книге «Замыкающийся круг» еще в начале 70-х годов предупредил, что технологии на базе частной собственности подрывают самое главное богатство человечества – экосистемы. Конференция ООН «РИО+10» признала, что все целевые установки Конференции ООН по устойчивому развитию за 10 лет не выполнены полностью. Отечественный ученый Х. А. Барлыбаев [2] осуществил анализ всей логики выполнения «Повестки дня на XXI век» за истекшие 10 лет и пришел к тревожным предупреждающим прогнозным оценкам:
БЛСЭ выдвинуло на передний план такое основание «металогики» развития человечества как энергетический базис хозяйствования и соответственно – природопользования. В нашей оценке, история человечества от Начала («неолитическая революция» около 10-12 тысяч лет назад, которую мы определили как Большой Социальный Взрыв в «антропной эволюции», запустивший «конус социальной эволюции» или собственно социальную Историю) и до XXI века разделилась по этому основанию на две «эпохи-цивилизации»: вещественную или аграрную (от Начала Истории по XIX век включительно) и энергетическую (ХХ век). Их разделяет «энергетический скачок на несколько порядков.
«Вещественная» или «аграрная» «эпоха – цивилизация» – это история при малом энергетическом базисе природопользования, который обеспечивал доминирование производства негэнтропии (организованности) Биосферой (законы А. Л. Чижевского и Бауэра-Вернадского) над производством мировым хозяйством энтропии (дезорганизации) в природе.
«Энергетическая» «эпоха-цивилизация» – это история ХХ века, которая сопровождалась таким энергетическим скачком в хозяйственном природопользовании, который подвел человечество к такому антропогенному энтропийному «давлению» на Биосферу, которое приблизилась к «порогам» потенциала ее гомеостатических механизмов по возможностям «гашения» или «компенсации» (А. Л. Чижевский так и назвал свой закон «законом квантитативно – компенсаторной функции» Биосферы) и это приближение к «порогам» и отразилось в первой фазе Глобальной Экологической Катастрофы (отметим, что наша точка зрения на то, что Глобальная Экологическая Катастрофа на Земле началась, совпала с подобной оценкой академика РАН К. Я. Кириллова и его учеников [3, 4]). Фактически, ХХ век можно рассматривать как Большой Энергетический Взрыв на «теле» конуса социальной эволюции.
Чтобы осознать его смысл и логику возникновения императивов к XXI веку, необходимо очертить еще один аспект Внутренней Логики Социального Развития, заключающийся в существовании в любом «конусе прогрессивной эволюции», в том числе в «конусе социальной эволюции» или человеческой Истории, закономерности сдвига от закона конкуренции и «механизма отбора» – к закону кооперации и «механизма интеллекта». Эту тенденцию по отношению к Истории мы назвали всемирно-историческим законом идеальной детерминации в Истории через общественный интеллект [1,5 – 8]. Этот закон до конца ХХ века находился в «тени» действия «стихийной логики» Истории на основе частной собственности, рынка, войн, голода и т.п., хотя он действовал. Роль общественного интеллекта, в особенности образования, как механизма его воспроизводства, и науки, в последние 300 лет усилилась значительно. И, тем не менее, доминировали стихийные рыночные силы. На фоне Большого Энергетического Взрыва их разрушительная мощь взросла катастрофически. Наступившие в конце ХХ века Экологические Пределы есть пределы такой стихийной логике.
В нашей оценке, рубеж ХХ и XXI веков предстал как смена парадигм Истории человечества, как переход от Классической, Стихийной, Конкурентной Истории при доминанте закона конкуренции и механизма отбора – к Неклассической, Управляемой, Кооперационной Истории при доминанте закона кооперации и механизма общественного интеллекта, в форме управляемой Социоприродной эволюции на базе общественного интеллекта и образовательного общества.
Подчеркнем, при этом: управляемая социоприродная эволюция на базе общественного интеллекта и образовательного общества есть единственная модель устойчивого развития человечества в XXI веке, которая может быть реализована, и одновременно она является экспликацией «ноосферы будущего», становление которой будет происходить в XXI веке (если воспользоваться учением о ноосфере В. И. Вернадского).
- *** -
Таким образом, человечество, мировая цивилизация, и, следовательно, Россия и Беларусь в данном глобальном контексте, находятся в «точке перелома» Истории, смены ее оснований, главными ориентирами которой являются: смена доминирования конкуренции доминированием кооперации, «механизма отбора» – «механизмом общественного интеллекта»; смена парадигмы «стихийной Истории» – «парадигмой управляемой Истории, но в форме управляемой Социоприродной эволюции» или «парадигмой ноосферной эволюции или ноосферизма» [1].
Ноосферизм есть соединение учения о социализме и учения о ноосфере В. И. Вернадского, связанное с более глубоким исследованием оснований становления будущей ноосферы со стороны человека, т.е. антропогенных, социальных, экономических, политических оснований, дополняющих естествоведческую позицию В. И. Вернадского и его последователей.
Ноосферизм есть новая теоретическая система философско-научных, социологических, научно-экономических взглядов, раскрывающая законы и закономерности, принципы и императивы становления социоприродной гармонии в форме управляемой социоприродной эволюции на базе общественного интеллекта и образовательного общества. Одновременно ноосферизм и есть новая парадигма кооперационной Истории, есть новый тип Бытия человечества, который мы называем ноосферным, экологическим, духовным социализмом, есть тип устойчивого развития в форме управляемой Социоприродной эволюции.
В нашей оценке человечество находится в «точке» историко-цивилизационной, социально-эволюционной бифуркации, которая символизирует собой для человечества два «пути в будущее, в XXI век»: или рыночно-капиталистической гибель человечества в форме экологической гибели, или же дальнейший путь социальной эволюции, но уже в форме ноосферизма – Неклассической, Кооперационной Истории – управляемой Социоприродной или ноосферной эволюции на базе общественного интеллекта.
Эту смену Парадигм Истории и одновременно научно-философских, мировоззренческих Парадигм мы назвали «Неклассической революцией» или «революцией Неклассичности» [1],а то Будущее, которое формируется под ее воздействием, Тотальной неклассичностью будущего бытия человечества [1, 6, 8].
«Тотальная Неклассичность» есть тотальность Неклассичности, она охватывает науку, культуру, образование, экономику, все сферы жизни общества, человека, человеческий разум, общественный интеллект, управление.
«Категория неклассичности» появилась в момент появления «неклассической физики», когда возник знаменитый принцип дополнительности Н. Бора, который фиксировал наличие взаимодействия (связи) субъекта познания и объекта познания по отношению к микромиру. После этого в течение всего ХХ века мы наблюдаем триумфальное шествие «принципов дополнительности». Стала формироваться имплицитно в методологии познания «теория Наблюдателя» [7]. В начале 60-х годов появляются «слабый» и «сильный» Антропные принципы, которые фиксировали наличие своеобразной корреляции между фундаментальными константами Вселенной и появлением Наблюдателя, могущего наблюдать эти «фундаментальные константы» в лице человека. В. П. Казначеев формирует принцип Большого Космологического Дополнения, по которому исследования биосферы и ноосферы, космологии, глобальных проблем будут не полными, не совсем истинными без исследования самой природы человека, т.е. развития человековедения, космоантропологии [10].
Дальнейшим обобщением ряда принципов дополнительности стал Принцип Большого Эколого-Антропного Дополнения, выдвинутый нами в 1997 г. [1, 6, 7]. Он имеет многозначный смысл. Один из аспектов этого смысла состоит в том, что экологические проблемы принципиально не решаются человеком без фундаментального решения проблем самого человека. В. С. Голубев подчеркивает главный принцип экологического развития – рост качества человека, главный функцией которого является биосферная функция человека в новом качестве, направленная на сохранение биосферы: «нравственно все то, что способствует выполнению человеком его биосферный функции, наоборот, безнравственно, что этому противоречит» [11, с. 24].
Принцип Большого Эколого-Антропного Дополнения имеет позитивные и негативные эффекты. Позитивная форма его реализации происходит при реализации закона опережающего развития качества человека, качества образовательных систем в обществе и качества общественного интеллекта [12], обеспечивающего такое «встраивание» общественного интеллекта в гомеостатические механизмы биосферы, которое бы позволяло управлять динамической социоприродной гармонией при одновременно продолжении прогрессивной социальной эволюции. При этом, сам прогресс понимается уже не только в рамках ВЛСР, как рост богатства и социальных стандартов жизни, а именно как прогресс ноосферно-экологического качества жизни при примате духовного над материальным, когда раскрытие творческого потенциала человека, его гармоничное развитие сопрягается с ответственностью за сохранение жизни на Земле, когда его разум из состояния «Разума-для-Себя» переходит в состояние «Разум-для-Биосферы, Земли, Космоса» [1], т.е. разум становится ноосферно-этическим. Таким образом, позитивная форма реализации Эколого-Антропного Дополнения и есть ноосферизм.
Негативная форма реализации Эколого-Антропного Дополнения отразилась в первой фазе Глобальной Экологической Катастрофы, и в ее сопровождающих Глобальных Информационной и Духовной Катастрофах, как формах катастрофической неадекватности человека, общественного интеллекта реалиям собственного, быстро изменяющегося Бытия.
Проявлениями такой неадекватности во второй половине ХХ века явились:
Ведущим принципом Тотальной Неклассичности становится принцип управляемости. Новая категория общественного интеллекта, введения нами в социальную философию и в социологию [1, 14-16], означает собой управление будущим со стороны общества как целого. В структурном плане общественный интеллект есть единство науки, культуры и образования, единство общественного сознания и общественного знания (образующего социальной кругооборот знаний: от индивидуального, группового интеллектов по восходящей линии до общественного интеллекта и наоборот [7]), которое проявляется в управлении. В любой системе, в том числе у человечества, общества, человека, – столько интеллекта, насколько она – они управляют будущим. Качество управления проявляется в качестве функций будущетворения: проектирования, прогнозирования, планирования, нормотворчества, законотворчества, формирования систем ценностей и общественного идеала, творчества и т.д.
«Тотальная Неклассичность» означает неклассичность самого общественного интеллекта, управления, науки, культуры, образования, человека, самого представления о рациональном.
Неклассическое управление есть «мягкое управление», «управление посредством «умных» и надлежащих воздействий», в котором используются «слабые, но соответствующие так называемые резонансные влияния», которые наиболее в синергетическом измерении эффективны [17, с. 303], это есть системогенетическое, циклико-волновое, рафлексивное управление, опирающееся на новую, намного более сложную (нелинейную, циклико-спирально-эволюционную) картину миру, опирающееся на достижения гомеостатики, учения о цикличности развития, синтетического эволюционнизма, сисиетмогенетики, классиологии, биосфероведения и ноосферологии и т.п. [1, 5, 7, 10-12, 16-21 и др.]. Особое место в понимании «не5классичности» науки, управления, общественного интеллекта занимает принцип управляемости сложными системами.
Н. Н. Моисеев уловил главный акцент в смене парадигмальных установок науки и философии – признание сложности объекта познания и объекта управления. Свою монографию он так и назвал «Расставание с простотой» [21].
Категория сложности меняет само представление о рациональности. Позитивистская и неопозитивистская модель рационализма сменяется новой моделью рационализма на основании кредо: рационально то, что способствует реализации императива выживаемости человечества, т.е. преодолению первой фазы Глобальной Экологической Катастрофы. Новый, Неклассический рационализм не редуцирует сложное до прошлого, а признает сложное как феномен, который познается более глубокими формами сочетания редукционизма, аналитического мышления и синтетизма, холитического мышления, включающего в себя интуицию, механизмы аналогий и ассоциаций, метафоры, механизмы рефлексии, и который опирается на принцип «эмпирического обобщения», впервые введенного в науковедение В. И. Вернадским.
Новый, неклассический рационализм – рационализм, опирающийся на систему «принципов дополнения» и «антропных принципов», включающего в себя процесс антропизации познания и науки, процесс признания закона разнообразия как важнейшего закона прогрессивной эволюции [8, 18, 19]. Н. Н. Моисеев справедливо заметил: «Цивилизационное разнообразие столь же необходимо для обеспечения стабильности рода человеческого, как и разнообразие генетическое» [21, с. 470].
Образование – главный механизм воспроизводства общественного интеллекта. Поэтому Неклассический общественный интеллект требует Неклассического образования в том смысле, что его содержание должно опираться на Неклассическую науку, формировать человеческий разум, общественный интеллект, приобретающий способность управлять будущим в сложном мире, быть адекватным по интеллектуально-инструментальной вооруженности растущей сложности мира, в том числе техносферы, экономосферы, социосферы, т.е. быть способным устранить указанные асимметрии человеческого разума ХХ века: ИИЭАР, ТАР, ЧИД.
- *** -
Фундаментальная наука – базис системы научного знания и базиса высшего образования, следовательно, она – базис качества общественного интеллекта.
Университетское образование в первую очередь базируется на фундаментальной науке и ее в первую очередь и развивает.
А. Гумбольдт еще в первой половине ХIX века провозгласил принцип единства университетского образования и научных исследований, единства университета и фундаментальной науки. За прошедшие более чем 150 лет этот принцип не потерял своего значения, более того в свете императива экологический выживаемости человечества в XXI веке, перехода к управляемой социоприродной эволюции на основе общественного интеллекта и образовательного общества, он усилился. Закон опережающего развития качества человека и качества общественного интеллекта требует, чтобы «живое знание», транслируемое в процессе обучения в университете (и вообще – в любых вузах) опережало «овеществленное знание» в технологиях, в управлении, в социотехнических и экономических системах, что возможно только при соединении образовательного процесса с фундаментальными исследованиями.
Вот почему проблема приоритетов и философии целеполагания фундаментальной науки в XXI веке и проблема трансформации парадигмы университетского образования оказываются тесно взаимосвязанными.
Фундаментальная наука есть та часть системы научного знания, которая обращена к познанию законов, по которым функционирует и развивается мир как «вовне» человека («надмир», «макрокосм»), так и мир «внутри» человека («подмир», «микрокосм»), к раскрытию единой и частной научных картин мира, к решению крупных проблем, возникающих перед человеком.
К принципам фундаментальности знаний относятся [7]:
- *** -
Каковы приоритеты и философия целеполагания фундаментальной науки в XXI веке, и каковой будет направленность трансформации парадигмы университетского образования в XXI веке?
Философия целеполагания фундаментальной науки в XXI веке и вытекающая из нее постановка о приоритетах внутри такого целеполагания, как мы уже показали, вытекает из императива перехода человечества к Новой Парадигме Истории или императива становления Тотальной Неклассичности будущего бытия человечества, в основе, которой лежит проблема управляемости социоприродной эволюцией на базе общественного интеллекта и образовательного общества. Управляемость – ключевой вопрос современности, современного мировоззрения.
Мировоззренческая расколотость совокупного разума человечества и соответственно науки и взглядов на будущее человечества в XXI веке [5] в первую очередь проходит по этой «точке диалеммы философии целеполагания».
При этом необходимо отметить, что если естествознание и технознание обеспечивают эволюцию технологического базиса бытия человечества и в определенной степени (достаточно условно) нейтральны к проблеме управляемости социоприродной эволюцией, обеспечивая только технологические возможности такой управляемости, то обещствоведение и человековедение оказываются наиболее чувствительны к этой проблеме. Именно через них, через их основания проходит мировоззренческий раскол, который затем переходит в различие оценок прогресса и «моделей будущего» в XXI веке.
Ключевыми категориальными оппозициями такого раскола являются полярные пары:
Либеральная модель социально-экономического развития идеализирует самоорганизующую, стихийно-оптимизирующую силу свободного рынка на основе «невидимой руки» Адама Смита, делает ставку на атомизацию общества, на независимость «человека-атома»; в условиях глобализации – на глобальную «цивилизацию Рынка» или «Строй Денег», в котором «человеки-атомы», превратившись в «неокочевников», перемещаются по земному шару, подчиняясь потокам «фискальных или спекулятивных, или монетарных денег» («денег над деньгами») и соответственно потокам «фиктивного, или виртуального, или монетарного капитала» [1, 22]. Именно эта модель лежит в основе установления Нового Мирового Порядка и его обслуживающей идеологии мондиализма или «глобализации», у истоков которой «стоят» Д. Рокфеллер, Ж. Аттали, З. Бжезинский, К. Поппер, Ф. Фукуяма, Дж. Сорос и др. Именно в рамках этой либерально-глобальной модели сформирована модель «20%:80%», которая была провозглашена в гостинице «Фермонт» в США в 1995 году [23], по которой глобальной или мировой финансовой капиталократии (уже в нашей оценке) для воспроизводства мирового капитала необходимо 20% населения, а 80% человечества оказываются лишними и подлежат медленному «секвестированию» в течение XXI века. Джереми Рифкин в книге «Конец занятости» заметил: «У тех 80 процентов, которые останутся не удел, будут колоссальные проблемы» [23, с. 21]. Именно, эта стратегия и определила концепцию «золотого миллиарда». Для удержания «незолотых миллиардов» человечества от попыток восстания против такого Нового Мирового Порядка сформирована геополитическая идеологема З. Бжезинского «титтитэйнмент» («tits» – «сиськи» или «титьки», «entertainment» – «развлечение»), по которой необходимо погрузить «незолотые миллиарды» в такое «информационное пространство» и дать им такую «систему образования», чтобы они не помышляли об изменении глобального порядка, борясь за выживание на грани голодной смерти. Иными словами, глобальный либерализм предстал в зловещей форме диктатуры мировой финансовой капиталократии [1, с. 367] («либерального империализма» по А. Чубайсу [24]):
В нашей оценке «либеральная модель» и соответствующие на ее базе «ветви» научной мысли в обществоведении и человековедении утопичны, они, апологетируя нынешнюю модель строя мировой финансовой капиталократии и ее подчиненных «мировых капиталистов» в лице ТНК, ведут человечество к глобальной капиталистической гибели в лице дальнейшего развития Глобальной Экологической Катастрофы в XXI веке. Многие честные экономисты Запада, например, Дж. Гэлбрейт, хотя и признают, что недостаток рыночной экономики – это ее нечувствительность к долгосрочным стратегиям экономической деятельности, в тоже время оказываются неспособными сделать следующий шаг к постановке создания управляемо(планово)-рыночной экономики, решающей экологические проблемы на долгосрочном горизонте [5].
В нашей оценке, во второй половине ХХ века произошла Синтетическая Цивилизационная Революция, которая охватывает 6-ть основных направлений цивилизационных двигов [1, 6, 8]:
Главным итогом Синтетической Цивилизационной революции явилось появление новых типов страновых экономических систем в мире – «быстроходных», интеллектоемких, наукоемких, образованиеемких, квалитативных, планово-рыночных, управляемых экономик. Такая «экономика» уже нуждается в рабочей силе, имеющее всеобщее высшее образование.
В рамках этой «революции» возникли новые или актуализировались «старые» императивы: непрерывного образования, всеобщего высшего образования, соединения университетского образования и фундаментальной науки, всестороннего, гармоничного, универсально-целостного, творческого развития человека (на последний императив указал А. Печчеи в книге «Человеческие качества», исходя из своей логики преодоления глобального экологического кризиса).
Е. Гельбо, подтверждая наши оценки, показал, что чисто рыночных, либеральных экономик уже давно не существует. По Дж. Гэлбрейту соотношение планового и рыночного секторов в США – 2:1 (65% – плановый сектор), по Гельбо в Японии – 4:1, в Китае – 5:1.
На фоне данных реалий, либеральная модель предстает как своеобразная идеологема, используемая экономическими «неоколониалистами», мировой финансовой капиталократией для реализации своей экономической экспансии, выкачивания ресурсов из развивающихся стран.
Синтетическая Цивилизационная Революция реально формирует основания для реализации принципа управляемости и перехода к Тотальной Неклассичности будущего бытия, к ноосферной логике развития человечества.
Возвращаясь, к приведенным категориальным «полярным парам», следует подчеркнуть, что речь идет не об отрицании какого-либо «полюса», а о его доминировании. Именно в данном контексте императив устойчивого развития проводит к более высокой востребованности доминирования кооперации, альтруизма, ответственности, системно-организмического представления об организации общества, о доминировании МЫ-онтологии над Я-онтологией человека.
- *** -
С учетом указанной мировоззренческой расколотости можно и ставить вопрос о философии фундаментальной науки и приоритетах ее развития в системе университетов в XXI веке.
«Философия фундаментальной науки» XXI века, как основа рефлексии над ведущими направлениями ее развития, начинается с выделении критических «узлов» в парадигмальных изменениях оснований естествознания, которые по принципу синергетического, резонансного влияния оказывают влияния на внутреннюю методологическую рефлексию остальных «макроблоков» единой науки.
Парадигмальный кризис естествознания на рубеже ХХ и XXI веков, из которого вырастает облик естествознания XXI века, имеет следующие основные «точки роста или развития»:
Новая парадигма эволюционизма показывает, что в ее внутренней логике наблюдается как бы «вырастание» своеобразного механизма управления – «интеллекта», противостоящего спонтанности и стихийности. Синергетика и системогенетика как новые междисциплинарные научные направления подтверждают с разных оснований общую тенденцию роста негэнтропии. С позиций нового синтетического эволюционизма по новому прочитываются и достижения тектологии А. А. Богданова, объясняется асимметричная направленность эволюции, на которую обращали внимание В. И. Вернадский и Дж. Дайсон.
Экспансия синтетического эволюционизма на различные отрасли науки определяют «эволюционную физику» или «физику возникающего» (Пригожин), «эволюционную социологию», «эволюционную химию», «эволюционную экономику» и т.п.
Системогенетика раскрывает общие законы преемственности в разных «мирах систем», в том числе механизмы движения системных иерархий, включая механизмы запоминания предшествующих стадий эволюции. Синергетика, через открытие аттракторов, вводит новое понятие хаоса. Хаос предстает как некий порядок, в котором случайное явление детерминировано определенной геометрической структурой [25, с.237].
Ноосфернологическая или «ноологическая» парадигма фундаментализации «фундаментальной науки» и университетского образования несет в себе антропизацию научной картины мира, опирающуюся на презумпцию «всеоживленности Космоса сущего» (А. И. Субетто [13]).
«Вернадскианская революция» изменяет смысл категории «глобализации», делает ее по смыслу противоположной категории «глобализация» в теоретической систем мондиализма. Возникает парадигма «ноосферной глобализации», опирающейся на принцип сохранения разнообразия культур, локальных цивилизаций, этносов, социально-государственных образований и т.д., и в которой самим основанием глобализации становится процесс выхода человечества из экологического тупика Истории, переход к социально-экономическому бытию на основе доминирования закона кооперации над законом конкуренции. В этой парадигме ноосферной глобализации ведущим приоритетом становится опережающее развитие науки и фундаментальности высшего образования, реализация императивов перехода к всеобщему высшему образованию и образовательному обществу. Таким образом, ноосферный синтез Неклассического естествознания «перетекает» в ноосферный синтез в целом Неклассической науки, и через нее в синтез Неклассического или ноосферного образования (опыт становления ноосферного образования в г.Тольятти освещен в [25]). Образовательная формационная революция, ведущая к становлению образовательного общества, и в целом – Синтетическая Цивилизационная Революция, – часть этого общего процесса.
Наконец, еще раз стоит подчеркнуть, фундаментализация науки через ноосферизм, которая в нашей оценке будет ведущей в XXI веке (к этому процессу следует отнести концепцию Земли – Геи как суперорганизма Лавлока, успешно развиваемую в мире его научной школой с начала 70-х годов), есть одновременно антропизация фундаментальной науки в целом.
Имеются прогнозы, что к 2010– 2015 гг. цифровая, дискретная парадигма вычислительной техники будет исчерпана. Впереди все больше «прорисовываются» контуры новой парадигмы компьютерной индустрии на основе континуальной математики, языка топологии.
Математическое естествознание будет все больше синтезироваться с математическим блоком гуманитарных наук.
- *** -
Ставя вопрос о приоритетах развития фундаментальной науки следует подчеркнуть особо сдвиг в парадигме обществоведения и человековедения, которые уже наметились и будут набирать силу.
В нашей оценке движение к единой науке, синтезирующей науку о природе и науку о человеке, которое было уже оценено в известном прогнозе К. Маркса, особенно усилится в XXI веке. При этом, центрирующим началом такого синтеза будет категория ноосферы.
- *** -
Смена парадигм обществоведения и человековедения, в частности парадигм экономики, социологии, психологии и др. гуманитарно-социальных наук, обсуждалась неоднократно [2, 5, 6, 7, 10, 11, 13, 16-18, 22, 23, 25, 26, 29-38 и др.].
Главные выделяемые акценты – основания смены парадигм:
В нашей оценке, эту новую интегративную парадигму науки следует назвать интегративно-ноосферно-образовательной, в которой ведущими признаками являются:
- *** -
В новой парадигме обществоведения и человековедения меняется вектор развития основных базовых наук и их фундаментальных компонент социологии, экономики, психологии, педагогики.
Следует, в нашей оценке, говорить в целом о неготовности обществознания к восприятию «кризиса истории», вызванного первой фазой Глобальной Экологической Катастрофы и, следовательно, разворачивающейся Антропологической Катастрофы, поскольку по принципу Большого Эколого-Антропного Дополнения они оказываются взаимосвязанными.
В первую очередь, кризис оснований обществознания обусловлен неадекватностью методов познания социальной субстанции, вызванной неотрефлексированностью особенностей общества как объекта познания, – а именно, «мира субъектов» или «рефлексивного мира», в исторической детерминации которого играет все увеличивающийся фактор рефлексивности и проектности, который и определяет возникновение и эволюцию идеальной детерминации через общественный интеллект. Ю. М. Осипов в философии хозяйства верно выделил понятия «Ноmо-организации» и «Ноmo-общества», подчеркнув важность фактора рефлексии в организации общества и его хозяйства [43]. Второй фактор – нахождение «наблюдателя» внутри социальной системы, что требует особых приемов дистанцирования, приобретения «орлиного взгляда» по О. Шпенглеру [44]. На эту же особенность обращает внимание и Л. Н. Гумилев [45], осмысливая проблему «наблюдателя» процессов этногенеза, далеко выходящего за пределы жизни «наблюдателя».
Кризис социально-гуманитарного знания обусловлен также и разрушением СССР и на этом фоне полным отрицанием за «социалистической моделью будущего» каких либо притязаний на будущее для человечества. Взял вверх антисоветизм и антикоммунизм. На фоне эйфории победы капитализма и рыночной демократии, которую З. Бжезинский и Ф. Фукуяма назвали Финалом Истории, подразумевая установление «цивилизации Рынка» в определении Ж. Аттали на вечные времена, произошло в нашей системе высшего образования почти полное отлучение в экономической подготовке учащихся от теории капитала К. Маркса, хотя по признанию ведущих обществоведов Запада, например, Т. Шанина, она нисколько не устарела, и открытые ею законы продолжают действовать, приобретая глобальный характер. Теория капитала – важнейший компонент фундаментальной экономической науки.
Поэтому перед обществоведением и университетами в начале XXI века встала задача критического анализа, как всей системы марксизма-ленинизма, так и исторического опыта развития советского социализма и социализма в странах Восточной Европы, в Китае, во Вьетнаме, на Кубе. Что в этом опыте имеет непреходящую историческую ценность для «строительства будущего», а что может быть отнесено к историческим формам прошлого, потерявшего свою значимость для будущего?
К недостатку, который присущ не только марксизму, но и либерализму, следует отнести абсолютизацию экономического детерминизма и недооценку обратной формы «причинения» – от общественного сознания или, в нашей оценке, от общественного интеллекта – к общественному бытию. У К. Маркса имеется прозрение об особой роли совокупного интеллекта общества в управлении движением капитала. Развивая это направление своей мысли, он подчеркивал особую роль науки и знаний в целом в общественном прогрессе, отмечал, что они являются «всеобщей общественной производительной силой». В. С. Барулин [47, с. 67], продолжая этот тезис, пишет, что «накопление знаний и навыков» – суть «накопление всеобщих производительных сил общественного мозга». Однако Теория «общественного мозга» теория общественного интеллекта не стала составной частью марксистской социологии, впрочем, как и всей парадигмы социологии на Западе. К сожалению, категория общественного сознания, хотя и поднимает проблему «идеального» в структуре обществознания, замыкая ее на проблемы духовного производства и культуры, не решает вопросы управления будущим со стороны общества, держит на периферии социологической рефлексии проблемы социально-экономической инженерии, социально-экономического эксперимента, теории социального и экономического реформирования (замещая ее «теорией трансформации», в которой прячется субъектная детерминанта интеллекта реформаторов), теории социального и экономического планирования.
- *** -
Важной «точкой» кризиса гуманитарно-социальных наук явился социал-дарвинизм, под знаком которого прошло развитие человековедения и обществоведения в ХХ веке и который потерпел крах. Нами уже было показано, что новая парадигма синтетического эволюционизма уравнивает значимость конкуренции и кооперации, показывает логику закономерности «движения» прогрессивной эволюции по направлению роста кооперированности эволюционирующих систем и соответственно «управления будущим» или «интеллекта». Новая парадигма эволюционизма ограничивает реальную объяснительную роль конкурентных прошений и селектогенеза в эволюции, т.е. механизма естественного отбора [1, 5, 7].
Крах социал-дарвинизма фактически означает и крах «либертаризма» (в понятии А. С. Панарина). Крах социал-дарвинизма проявился в Антропологической Катастрофе, в «расчеловечивании человека» на этом пути. «…не случайно процесс секуляризации сегодня завершается опаснейшими искушениями либертаристского неоязычества, идеологией социал-дарвинизма и естественного рыночного отбора, антихристианским презрением к слабым», – замечает А. С. Панарин [48, с.111].
Нами показано, что социал-дарвинизм есть миф строя капиталократии, который организован в виде Социальной Капитал-Мегамашины, и которому идеологема социал-дарвинизма и на его основе – либерализма – нужна только для своего собственного существования. Капиталу-Фетишу необходим Человек-Фетиш, поклоняющийся только цифровой ценности денег и не признающий никаких традиционных, социальных ценностей [22]. По Дж. Соросу главная функция человека – приносить прибыль. «…переходная рыночная экономика – это все, что угодно, только не общество. Каждый должен защищать свои интересы, и моральные ценности могут стать препятствием в мире, где человек – человеку волк. В идеальном переходном обществе люди, которые не отягощены мыслями и заботами о других могут двигаться горазда легче и, вероятно, пробьются далеко» [50, с. 85]. И далее Сорос, сам того не ведая, вскрывает ценностные основания капиталократии как денежные ценностные основания и как уничтожение всех остальных, т.е. уничтожение «ценностных геномов» (понятие, введенное нами в [5]) народов и этносов мира: «Отсутствие морали у рынков подорвало мораль даже в тех сферах, где общество не может без нее обойтись. Согласие в отношении моральных ценностей отсутствует. Монетарные ценности куда менее двусмысленны. Их не только можно изменить, но и можно быть уверенным, что люди вокруг нас дорожат ими. Они убеждают в том, что социальные ценности отсутствуют» (там же, с. 222).
Целью фундаментальной общественной науки является вернуть человека и общество к подлинной социальной онтологии, а это требует критики социал-дарвинистского, либерального, рыночно-капиталистического Анти-Разума [5], уже приведшего человека к первой фазе Глобальной Экологической Катастрофы и воюющего против памяти культур, этнической памяти, исторического опыта локальных цивилизаций, географического детерминизма, в целом против органической целостности человечества и природы, «антропо-социальной целостности», если воспользоваться этой категорией В. Н. Сагатовского. Модерн и пост-модерн, тяготеющие к форме, и выгоняющие содержание, – в науке и культуре, – олицетворяют собой войну Капитала-Фетиша и Капиталократии против «памяти» культуры, против традиций, против этнического разнообразия. Именно этот «вектор» модернизации – вестернизации пытается «обезнулить память» человека и общества, с тем, чтобы он быстрее превратился в монетарного неокочевника.
Обществоведение в XXI веке должно встать на защиту человека и его будущего в XXI веке. Принцип Неклассической науки – принцип Синтеза Истины, Добра и Красоты – ставит новый критерий истины и рационального: истинно и рационально то, что способствует экологическому выживанию человечества в XXI веке, а значит, способствует становлению социоприродной, ноосферной гармонии. Если долженствование входит в сущее «рефлексивного мира», то оно тогда выполняет свою функцию управления будущим, когда способствует прогрессивной эволюции этого «рефлексивного мира», в нашем случае – человечества.
- *** -
В новой парадигме обществоведения и человековедения находят отражение:
- *** -
Особое место в новой парадигме обществоведения и человековедения должен занять новый синтез в виде единого научного комплекса, объединяющего науки о человеке и обществе. В ХХ веке функцию такого «комплекса» выполнял исторический материализм. И хотя он ушел с исторической сцены, но образовавшаяся «ниша» продолжает ставить социальный запрос на создание подобного комплекса в XXI веке, актуализация которого будет возрастать под давлением «диктатуры лимитов природы», разворачивания «экологического давления» Биосферы на сами витальные основы Бытия человечества. Этот антропо-социальный научный комплекс должен быть частью ноосферизма, в нем развитие антропо-социальной целостности, его диалектика, должна охватить диалектику Внутренней Логики Социального развития (ВЛСР) и Большой Логики Социоприродной Эволюции (БЛСЭ), осмыслить пути энергетического обеспечения. В нашей оценке, теория экономической ценности, у истоков которой стоит К. Маркс (закон стоимости и закон потребительной стоимости), в развитие которой внесли вклад Н. Д. Кондратьев, В. Я. Ельмеев, Ю. М. Осипов, В. И. Сиськов и др., должна быть дополнена теорией энергетической стоимости (закон энергетической стоимости) [5, 65], связывающей экономическую ценность с ландшафтно-географическими, климато-температурными условиями, отражающимися на общей биопродуктивности доместифицированной природы и в целом с затратах энергии для воспроизводства условий жизни.
Интеграция в указанном направлении – важнейший приоритет развития фундаментальной науки в блоке социального-гуманитарного знания.
- *** -
Блок технознания, т.е. корпус технологических наук, имеет глубокую специализированную структуру, гомоморфную технологической структуре современного хозяйства.
Философия целеполагания фундаментальной науки обращена и к технознанию. Технознание можно рассматривать как инструментализацию естествознания, перевод открытых процессов и законов в природе в технологии, в технические и технологические системы. Оно имеет свой блок фундаментального научного знания, которое стало вычленяться во второй половине ХХ века. К нему относятся: философия техники, теория организации или тектология по А. А. Богданову, системогенетика техники или техногенетика, эволюционика техники (Е. П. Балашов, Б. И. Кудрин, А. И. Половинкин, А. И. Субетто и др. [8, 19, 66-72 и др.]), теория искусственного интеллекта, техническая информатика, техника знаний, техническая кибернетика, теория интеллектуальных технических систем (робототехника, теория гибридных систем и т.п.), инженерное естествознание, теория эргатических систем и т.п. Особо следует подчеркнуть роль инженерного естествознания, (понятие, введенное Курчатовым), в котором происходит соединение фундаментальных исследований в области физики, химии, биологии и проектирования сложных технических комплексов (сложных технологий). Впервые этот синтез проявился при проектировании атомных реакторов и ракет-носителей.
- *** -
Ставя вопрос о новой парадигме технознания XXI века, следует иметь в виду, что эта новая парадигма находится под влиянием смены парадигм Истории, императива экологической выживаемости человечества и императива гуманизации техносферы. Ключевым вопросом становится вопрос преодоления процесса машинизации человека, его превращения в придаток «машины-монстра», подчиняющего себя человека, подобно «Матрице» в голливудском фильме (анализ этого явления нами сделан в [73]). Об опасности воздействия техники на человека, превращения его в техноморфное существо, предупреждал еще в 1930 г. Н. А. Бердяев. Нами показано, что эта опасность усиливается под воздействием Социальной Капитал-Мегамашины, осуществляющей машинную монетарную капиталорационализацию человеческого бытия, в которой «технологическая пирамида» (ее анализ выполнен М. Делягиным, директором Института проблем глобализации, в книге «Практика глобализации: игры и правила новой эпохи»; мы опираемся в оценке «технологической пирамиды на анализ С. Валянского и Д. Калюжного [38], а также на наш анализ с позиций теории капиталократии, выполненный в [73]), становится «телом» мировой капиталократии и усилителем процесса «расчеловечивания человека».
Иными словами, проблема создания гуманистической техники будет одним из фундаментальных вопросов в развитии науки в XXI веке, приобретая при этом ноосферогенетическое измерение. «Философия техники» не может обойти эту проблему.
- *** -
Важнейшим кризисным узлом в развитии технознания становится проектная парадигма гносеургии (термин «гносеургии» введен русским философом-космистом Н. Ф. Федоровым и означает собой синтез познавательного («гнос») и проектного («ург») процессов [7, с. 254]). Частично данное направление уже было зафиксировано в понятии «инженерного естествознания». Однако оно значительно шире. «Проектная парадигма гносеургии» включает в себя задачу синтеза проектологии как общей науки о проектировании, в которой как важнейшее направление должна занять эволюционная проектология. Системогенетическая логика проектологии [7, 19], обобщенная логика проектирования искусственных систем П. Г. Кузнецова (задействующая логический дискурс проективной геометрии) [74], логика композиционного проектирования [75], логика диакоптики или тензорная логика сетей Г. Крона [76, 77], системотехническая логика создает то семантическое пространство методологического поиска в пространстве проектной культуры, на базе которого по нашему прогнозу и будет происходить «кристаллизация» проектологии. Успехи в развитии САПР, виртуальной компьютерной техники в единстве с накапливающимся потенциалом развития проектологии и новыми парадигмами в организации единого корпуса знаний – системной, циклической, классификационной, квалитативной, методологической – создает базу нового прорыва в механизмах эволюции техники и технологий [7, с. 254].
- *** -
Особое место в прогнозе развития фундаментального технознания на XXI век занимает проблема моделирования как таковая. Моделирование можно трактовать как особую технику познания, возможности которой расширились по мере развития компьютерно-информационной революции в логике научно-технического прогресса.
Проблема моделирования – один из критических узлов в философии целеполагания фундаментальной науки.
Усиливается и расширяется роль знакового, семиотического моделирования, особенно по отношению к поведению крупных, сложных систем, для которых натуральный эксперимент или невозможен, или недопустим. Здесь переплетается несколько критических путей развития естествознания и технознания:
- *** -
Следующим кризисным узлом развития технознания, определяющим приоритеты его развития в XXI веке, в нашей оценке, является проблема социотехнических систем крупного масштаба.
Именно в этом типе систем уровень сложности, кооперированности систем «искусственного мира» или «неоприроды» (Солери) достигает такого масштаба, что проявляется новое качество эволюционно-самоорганизационных процессов, в том числе качество псевдогомеостатических механизмов. Примером может служить теория развития городов и управления этим развитием (для примера сошлемся на работы [85, 86]). Происходит изменение в градостроительной логике на фоне отказа от «чистого функционализма». В контексте будущего ноосферогенеза в XXI веке, усложняющейся экологии городов, проблемы вписывания экологии города в экологию природной среды будет усиливаться тенденция социализации и «очеловечивания», гуманизации городской среды как объекта проектирования, системного исследования и системного моделирования, в том числе тенденция системологизации и гуманизации градостроительного мышления. Пространство и время не только как физические, но и системные категории выступают на передний план. Проблемы моделирования и управления городским развитием приобретают сложный характер, концентрируя в себе всю проблематику «революции Неклассичности», которая будет в XXI веке охватывать все технознание.
О. Н. Яницкий [86, с. 128] справедливо указал на проблему проблемно-ориентированного естествознания (эту проблему в 30-х годах ХХ века еще ставил В. И. Вернадский), которая решается не в схеме того или иного редукционизма (большей частью или естественно-научного, или социологического), а в схеме взаимной переинтерпретации на единой концептуальной базе модели исследуемого сложного объекта.
Из этого следует заказ к университетскому образованию в XXI веке: культура междисциплинарного взаимодействия в процессе проектирования сложных систем должна стать одной из целей высшего, университетского образования по отношению ко всем специальностям и направлениям.
- *** -
Наконец, следует выделить еще важное направление фундаментального технознания – материаловедение.
Материаловедческая подготовка инженера становится ключевой. В ней происходит синтез инженерного освоения достижений физики и химии.
Магистральным направлением становится развитие композитного материаловедения, программно-целевого управляемого синтеза материалов с заданным качеством на основе «композитной логики» и соединения САПР и планирования экспериментов (испытаний).
Недооценка материаловедческой подготовки инженеров имеет свой «отклик» в их технологической подготовке.
- *** -
Блок «метазнания» был выделен нами в рамках пентадного членения единой науки: естествознание, обществознание, человековедение, технознание, метазнание [7].
«Метазнание» есть «знаниевый скреп» единого корпуса знаний наук. Он формирует «метаязыки» внутринаучной координации и переинтерпретации дисциплинарных «языков», создает внутринаучную герменевтику, является носителем механизмов аналогий и переноса моделей (знаний) из одной дисциплинарной области науки в другую.
В этом аспекте отрасли «метазнания» в своем обобщенном виде (пока они не претерпели дисциплинарную интерпретацию) мы относим к фундаментальной науке.
В качестве направлений развития в XXI веке представляется целесообразным выделить следующие революционные сдвиги, которые начались в ХХ веке и будут продолжены в XXI веке:
- *** -
1. Парадигмальную революцию в организации эволюции единого корпуса знаний и как ее результат – формирование новых научных модулей метазнания, выполняющих функции интеграции (и координации) научного знания:
По каждому из указанных научных синтезов получены значительные обобщающие результаты, как у нас, так и за рубежом. Назовем только «классификационное движение» в СССР, начиная с 1977 г., обобщившее многие «классификационные достижения» видных ученых в ХХ веке, поставившее проблему естественных классификаций (систематик), предложившее ряд математических теорий классификации, в том числе различные парадигмы организации «науки о закономерностях классифицирования и классификационных системах» классиологии. Именно, в процессе участия в этом процессе автор предложил свое обобщение «классиологии» в [20], которое затем получило свою интерпретацию в квалиметрической таксономии.
Запаздывание в процессе ассимиляции нового типа общенаучного знания не только инженерной и исследовательской практикой, но и практикой высшего образования, определяет «кризисную точку» как в развитии самой фундаментальной науки, особенно тех ее ветвей, которые имеют дело с большим разнообразием, – геологии (геономии), биологии, особенно эволюционной биологии, биосфероведении, экологии, математики, физики, химии и т.п.
- *** -
2. Парадигмальную революцию в системе математического знания. На передний план выходит математика качества. Наш прогноз на XXI век состоит в том, что он пройдет при доминанте качественной, континуальной математики, широкого использования языка геометрии и топологии, под знаком создания новых математических средств топологической (континуальной) свертки, расширения инструментария теории инвариантов и теории групп, создания гибридных математических объектов, сочетающих в себе свойства дискретности и континуальности, более широкое использование теории фракталов и теории фрактальных пространств (примером может служить фрактально-кластерный метод моделирования В. Т. Волова [87, 88]), развития теории структурных чисел, математической морфологии и др. «Статистическая вооруженность должна стать частью требований ко всем выпускникам высшей школы.
- *** -
3. Парадигмальную революцию в системе науки об управлении.
«Управление» как феномен выходит за пределы мира людей. Имеется все больше данных трактовать его как фундаментальное свойство субстанции, прогрессивной эволюции. «Бум» «кибернетики, апогей которого приходится на 60-е – 70-е годы ХХ века, к концу ХХ века спал. Закончилась первая волна развития кибернетики. Мы прогнозируем вторую волну ее развития в XXI веке. В 90-х годах, как ее развитее, появилась гомеостатика (Горский). Активно развивается синергетика, расширяющая сферу своих приложений и аналогий [17]. Значительный вклад в развитие кибернетики внесет системология и таксономия, эволюционика (в трактовке Ю. А. Урманцева) и системогенетика, в частности системогенетический закон дуальности управления и организации систем, расширяющий представления о принципе дуальности, определяющий циклико-волновую стратегию управления (в определенных границах), сочетающую «память», системно-структурный консерватизм и изменчивость, инновации на основе системного паст-футуристического диморфизма [8, 18, 19]. Развитием указанного направления является концепция Д. М. Мехонцевой, в которой дуальность внешнего управления и внутреннего самоуправления возведена в ранг онтологического закона, отражающего стремление любых систем к своему сохранению. В определенной мере он подкрепляет «витальное видение» мироздания, предложенное А. Е. Кулинковичем. Особое место займет теория «мягкого» управления, использующего достижения синергетики, резонансных эффектов.
Отметим, что на необходимость формирования новой управленческой парадигмы XXI века указывают в первом томе «Энциклопедии управленческих знаний» В. Н. Иванов и его соавторы [91],подчеркивая роль ноосферного императива в смене парадигм управления. Они отмечают: «Политикам пора понять, что законы Космоса, Природы, Общества и Человека, с чем имеет дело наука, не может отменить ни Конгресс США, ни Государственная Дума, ни Европарламент, ни Ассамбля ООН. Их необходимо знать и использовать при выработке властных механизмов решения» [91, c.13].
4. Парадигмальная революция в теории информации. Мы придерживаемся взгляда на информацию как онтологическую категорию [89, 90], рядоположенную с категориями материи и энергии. Информатика или информациология (в трактовке Юзвишина) приобретает характеристику «метанаучного» модуля. Информационные технологии приобретают метапризнаки, т.е. определенные признаки независимости от технических носителей. Можно прогнозировать, и это мы в своих работах отмечали, соединение классиологии и информациологии или информатики [20, 90], использование таксономических систем и алгоритмов классифицирования для «сжатия информации» [20, 90], сокращения «разнообразия». Одновременно использование техники переработки информации в широком смысле, когда информация, информационное производство начинает играть доминирующего фактора, порождает целые информационные «кальки» соответствующих наук – информационная экономика, информационная социология и т.п.
Просматривается тенденция к будущему синтезу информациологии и тектологии (науки об организации), информатики и кибернетики, информатики и прогностики, математики и информатики – создание математической информатики или информациологии, в которой будет произведено обобщение уже имеющих математических теорий информации – шенноновской, алгоритмической и др.
- *** -
Приоритеты и философия фундаментальной науки в XXI веке формируются логикой и самого развития университетского образования.
Эволюция университетского образования в XXI веке будет происходить на фоне дальнейшего роста интеллектоемкости, наукоемкости, образованиеемкости экономических и социальных процессов, на фоне преодоления «барьера сложности», о которых мы уже упоминали выше, и которые накладывают печать на само «движение качества» университетов.
Синтетическая Цивилизационная Революция, породившая образовательную формационную революцию, вектором которой является становление образовательного общества, интеллектуально-информационной цивилизации или «цивилизации на базе идеальной исторической детерминации через общественный интеллект», вызывает парадигмальную революцию в самой системе университетского образования.
Университетское образование является ядром высшей школы, тем особым «институтом», в котором происходит соединение образовательного процесса и фундаментальной науки, обеспечивается гносеургия самого университетского процесса как системы, т.е. проектирование фундаментальных исследований осуществляется как часть «проекта реализации модели специалиста», решающего актуальные проблемы общества, страны, экономики, технологического базиса, экологии, и т.п. в опережающем режиме.
«Вернадскианская революция» в системе научного мировоззрения, экологическая кризисная глобализация в форме первой фазы Глобальной Экологической Катастрофы, определившей «кризис Истории», Экологические Пределы прежним механизмам цивилизационного развития, в том числе прежнему содержанию образования, императив устойчивого развития человечества в XXI веке в форме управляемой социоприродной эволюции на базе общественного интеллекта и образовательного общества, «человеческая революция» (по А. Печчеи), как форма преобразования человека в «экологического человека» – гармонично, всесторонне развитого, универсально образованного, готового взять на свои плечи ответственность за будущее поколений людей и Биосферы в целом, – вот те основания, которые определяют и требования к фундаментальной науке XXI века и к университетскому образованию на ее основе.
- *** -
К сожалению, расколотость в мировоззренческих установках социально-гуманитарного блока наук переходит в расколотость во взглядах на будущее университетов в XXI веке. Например, что будет ведущим в XXI веке: либерализм на базе культа свободы, эгоизма, протребительства, случайности, спонтанности или стихийности развития с упованием на самоорганизационный потенциал стихии рынка, или ноосферизм (А. И. Субетто) или «оптимализм» в оценках В. Н. Сагатовского и И.М. Ильинского, с акцентом на управляющую роль человека, общества и государства, общественного интеллекта, на основе культа ответственности, служения, альтруизма, самоограничения, признания существования законов развития биосферы, ставящих пределы хозяйствованию человека, необходимость гармонизации социоприродных отношений? В. Н. Сагатовский так формулирует требования с позиций «ноосферного антропокосмизма»: «В материальной сфере необходимо прежде всего исключить гонку на максимум, которая губительно сказывается и на природе, и на самом человеке. Все должно проходить тройную экспертизу: гуманитарную, экологическую и технико-экономическую, где от последней требуется оценка оптимальных средств для тех целей, которые оказываются приемлемыми с позиций первых двух» [42, с. 283]. И. М. Ильинский продолжает мысль Сагатовского, связавшего в «Философии развивающейся гармонии» оптимум с гармонией: «В сознание человечества должна войти идея оптимализма как идея органического развития общества через отыскание оптимальных решений в любых вопросах, где столкнулись интересы разных сторон» [92, с. 453].
Поэтому трансформация парадигмы университетского образования будет проходить, с одной стороны, под «давлением» столкновения двух мировоззренческих, ценностных установок на будущее человечества: либеральной, рыночно-капиталистической, которая по нашей оценке, не дает выхода человечеству из сложившегося экологического тупика Стихийной, Конкурентной (на основе рынка) истории и несет человечеству гибель уже в XXI веке, или ноосферно-социалистической (духовно-экологической), делающей ставку на примат закона кооперации, примат духовного над материальным, ценности соборности, дружбы, взаимопомощи, кооперации, ответственности, сохранения культурного, этнического, генетического, природного и т.п. разнообразий, на сохранение социоприродной гармонии. С другой стороны, под «давлением» выхода человечества из «экологического тупика», под давлением императива выживаемости человечества в XXI веке, необходимостью возвращения гуманизму истинно человеческого значения, в котором гуманизм обращен лицом не только к человеку, к его счастью, раскрытию его творческого потенциала, историческому становлению, но и лицом к природе. Это означает, что человечность приобретает ноосферно-космическое, экологическое звучание. Человечно то, что не только сохраняет природу, ее биологическое разнообразие, Биосферу, Землю как суперорганизмы, которые явились «колыбелью» для человеческого разума (и необходимо быть благодарными этой «колыбели»), но и то, что обеспечивает ноосферную эволюцию, как некую форму прогрессивной эволюции системы «Человек-Общество-Биосфера-Земля», сохраняющую необходимый уровень социоприродного гомеостаза.
- *** -
Университеты, как и образование в целом, должны стать механизмом выхода человечества из тупика первой фазы Глобальной Экологической Катастрофы и сопряженных с нею Информационной и Духовной Глобальной Катастроф.
Прав В. Н. Сагатовский в утверждении, что начало этого пути – в духовной революции. Университеты должны стать носителями такой «духовной революций», как части «человеческой революции» по Печчеи.
«Духовная революция» или «революция духа» есть революция Великого Отказа от «всеразрушающего торжества самовлюбленных «отвлеченных начал» во всех областях духовной жизни» и переход на «сердечное принятие идеалов развивающейся гармонии» [42, с. 283], т.е. переход на ноосферное мировоззрение и ноосферную систему ценностей, в которой «создание ноосферы есть Общее дело, добровольно объединяющее его участников» [42, c. 280]. В области образования, как справедливо отмечает В. Н. Сагатовский, важно понять, что «мощные знания и умения еще не создают субъекта, соответствующего человеческому образу. В основу образования должны быть положены ценности, по отношению к которым знания и умения – рычаги, средства. Человек, который сумеет органически соединить в себе ответственность, чувство меры, открытость трансцеденции (духу) со свободной игрой творческих экзистенциальных сил; соединить надежность и радость – вот суть этого образа» [42, с. 284].
Таким образом, один из императивов, обращенных к трансформации парадигмы университетского образования в XXI веке, – это миссия университетов быта носителями «революции духа», направленной на подготовку ценностных ориентаций человека на обеспечение социоприродных гармонических отношений, на созидание ноосферной нравственности, обеспечение готовности нести бремя ответственности за выход человечества из экологического тупика, на преобразование состояния «Разума-для-Себя» в «Разум-для-Земли, Биосферы, Космоса».
- *** -
Чтобы университеты решили задачу «революции духа», необходима философизация университетского образования на основе учения о ноосфере В. И. Вернадского, «философии развивающейся гармонии» (по Сагатовскому), на основе ноосферизма [1]. Большой вклад в такую «революцию духа» может внести «русская философия», «русский космизм» в лице Н. Ф. Федорова, Н. А. Бердяева, С. Н. Булгакова, П. А. Флоренского, Н. Г. Холодного, К. Э. Циолковского, Л. С. Франка, С. Н. Трубецкого, Ф. М. Достоевского, В. С. Соловьева и многих других, в которых формируются ценности космической общежительности, ответственности перед природой, всечеловечности, цельности знаний, соборности, социоприродной гармонии, антропокосмического центризма и т.д., и из недр которых и появилось учение о ноосфере.
Еще раз подчеркнем, что философия ноосферизма преодолевает дуализм классической философии, отделившей сущее от должного, онтологию от этики и эстетики, Истину от Красоты и Добра, раскрывает неслучайность появления человеческого разума на Земле как функцию Биосферы, перешедший закономерно в стадию ноосферного развития (В. И. Вернадский, В. А. Зубаков, А. Е. Кулинкович [25], Г. П. Мельников [71], А. И. Субетто [1] и др.). Близко к этому выводу приходит английский исследователь Дж. Лавлок.
- *** -
Таким образом, миссия университетов в XXI веке – стать носителем ведущей идеи управляемой социоприродной гармонии на основе общественного интеллекта и образовательного общества – единственной модели «устойчивого развития» человечества в XXI веке.
Во «Всемирной Декларации о высшем образовании для XXI века: подходы и практические меры» (Париж, Всемирная конференция по высшему образованию, 5-9 октября 1998 года) в статье 1 («Задача, связанная с распространением образования, подготовкой кадров и проведением научных исследований») прямо поставлена задача перед мировым сообществом: «сохранять, укреплять и расширять главные цели и ценности высшего образования, в частности в том, что касается вклада в устойчивое развитие исовершенствование общества в целом…» [92, с. 509], подчеркнуто значение вклада университетов «в обслуживание стратегических направлений и в расширение перспектив гуманизма», подчеркнуто возвышение роли университетов в продвижении, создании и распространении знаний путем исследовательской деятельности и в качестве одной из услуг, представляемых обществу, в обеспечении его необходимыми знаниями с целью оказания помощи в области культурного, социального и экологического развития, в развитии естественно-научных и технологических исследований, исследований в области социальных и гуманитарных наук и творческой деятельности в сфере искусства [92, с. 510].
Таким образом, хотя во «Всемирной Декларации о высшем образовании для XXI века…» (1998) и не полностью присутствуют акценты в том виде, как они представлены нами, но все же имеется понимание важности университетского образования для решения проблем устойчивого развития человечества в XXI веке.
- *** -
Кроме «ноосферы» или «ноосферизма» как ведущих центрирующих начал трансформации парадигмы университетского образования, задающих вектор парадигмальных изменений в самой университетской подготовке, важнейшим началом становится гуманизм XXI века – или новый, неклассический, ноосферный или антропокосмический (по Сагатовскому) гуманизм, как часть Тотальной Неклассичности будущего бытия человечества.
Миссия университетов – ускорить приход «эпохи нового гуманизма» XXI века, возвышающего человека до высот решения глобальной проблемы установления эры социоприродной гармонии на основе решения задач социальной справедливости, равенства в потреблении ресурсов Земли, ограничения сверхпотребления, самоограничения в материальных потребностях в пользу природы, кооперации. Следует согласиться с И. М. Ильинским, ректором Московской гуманитарно-социальной академии, который так сформулировал свое кредо по отношению к гуманизму: «Я мыслю гуманизм как мировоззрение, основанное на любви к человеку и признанию его самоценности, которое, однако, включает в себя и ясное представление о будущем, интенсивную волю и решительность в его достижении. Эпоха гуманизма должна выдвинуть личности, способные вдохновить, увлечь, объединить, сплотить и повести массы на решение исторических задач. Это не романтика героя и толпы. Но и не апологетика ныне доминирующих представлений о демократии западного типа, которая превращает нацию в толпу, жаждущую хлеба и зрелищ, либо (как в России) в полноценное «ничто», не способное даже возражать, а тем более протестовать и сопротивляться. Одно ясно: народ не должен давать сотне – другой паразитов высасывать кровь и жизненную энергию из своего огромного тела» [92, С. 455; выдел. нами]. В.Т.Пуляев расширяет характеристику гуманизма XXI века, поднимая его планку фактически до уровня ноосферного гуманизма: «..гуманизм в своем собственном содержании обретает глобальный характер, становится императивом с осознанием его объективной необходимости…, выступает в качестве гуманитарного «измерителя» и аксиологической экспертизы глобальных проблем. Гуманизм из морально-этической категории отдельного человека превращается в общесоциологическую, принимает общечеловеческий характер. XXI век должен стать гуманитарным…» [41, с. 56]. И далее В. Т. Пуляев продолжает: «Суть новой парадигмы развития общества заключается в том, чтобы в центре внимания исследовательских усилий были «помещены» не капитал, не золото, не прибыль, а человек, его интересы, его потребности, его цели и желания, его развивающаяся гармония, мечты и смысл жизни. Мы должны, наконец, увидеть в человеке не средство, а цель развития общества, его смысл и результат» (с. 63).
Фундаментализация университетского образования в XXI веке должна нести в себе фундаментальную гуманистическую подготовку в духе нового, ноосферного, неклассического, действенного гуманизма, передвигающего человека из «центра картины мира» в смысле отношения потребления на «его периферию» в смысле чувствования себя частью целого – народа, общества, государства, человечества, Биосферы, Земли, Космоса, в котором он не только свободен с позиций своего Разума, но и ответственен, с позиций принципа «не навреди» тому Целому, частью которого являешься ты и твой Разум.
Неклассическая наука, неклассическая культура, концепция Тотальной Неклассичности будущего бытия человечества, в тех принципах, в том числе в принципе управляемости социоприродной эволюцией, о которых говорилось раньше, становятся естественной мировоззренческой базой гуманизации университетского образования.
- *** -
Новая парадигма университетского образования опирается на новую парадигму фундаментальной науки, приоритеты и философия целеполагания которой были проанализированы выше.
Здесь «срабатывает» своеобразный Принцип Дополнения Университетского Образования и Фундаментальной Науки, отношения гомоморфизма между которыми несут на себе «печать» (системогенетику) развития университетского образования и фундаментальной науки в той или иной степени. В этом «Принципе дополнения» срабатывает культурогенность университетского образования, «привязывающая» его к особенностям исторического развития, к региону, в том числе к эволюции образования, философии, культуры и науки, которые характерны для той или иной «локальной цивилизации» или того или иного государства, к особенностям его экономического и технологического развития.
Отметим, что в XXI веке роль государства в управлении образованием будет усиливаться, не только потому, что оно является общественным благом, основанием экономической конкурентоспособности и национальной безопасности государства, но и потому, что оно становится «базисом базиса» социально-экономического развития, и, следовательно, устойчивого развития. Более того, в условиях «расколотости мировой цивилизации», под воздействием попыток установления мирового господства мировой финансовой капиталократии и противодействия им, усиливается геополитическая конкуренция по качеству высшего образования и в частности университетского образования. В Декларации Болонского соглашения, в частности, одной из задач ставится борьба со стороны европейского университетского образования за свою долю мирового рынка образовательных услуг и доминирования на нем.
В этих условиях не унификация, а различия в особенностях фундаментальной подготовки, в мировых приоритетах в развитии тех или иных научных школ, как справедливо замечает В. А. Садовничий, состоит привлекательность университетского образования тех или иных стран. Как и в любой прогрессивной эволюции, в эволюции мирового университетского образования, действует закон разнообразия, закон разнообразия своеобразного «университетского культурно-ценностно-образовательного генома» (название условное), в котором отражается разнообразие этнокультурных и образовательных установок, генерируемых цивилизационным, культурно-социальным, этническим разнообразием человечества (являющегося его богатством, а не недостатком).
Ограничиваясь данной констатацией, еще раз подчеркнем важность развития следующих направлений в университетском образовании:
- *** -
В настоящее врем в России разгорается дискуссия по отношению к Болонскому процессу, определяющему структурную реформу высшего образования Европы.
В первую очередь, требуется экспликация целей Болонского процесса. Какими процессами они вызваны к жизни, иными словами, каковы основания философии целеполагания Болонского соглашения?
К ним, как показывает анализ [93], относятся:
Как видно из этих целей, это – цели структурной перестройки университетского образования. Фактически отсутствует обсуждение фундаментальности университетского образования, кроме косвенного признания этого критерия через принцип синтеза образования и научных исследований, правда без указания на фундаментальную науку. Снижение уровня качества высшего образования до уровня бакалавра с 3-мя годами обучения свидетельствует о возобладании в идеологии европейского университетского образования рыночного фундаментализма и прагматизма. Де-факто, в нашей оценке, – это есть размывание сущности университетского образования, понижение его фундаментальности.
В целом, по нашей оценке, Болонское движение, в том его виде, как оно представлено за последние годы, есть явление внутриевропейское и вызвано процессом превращение Евросоюза в единое союзное государство, которое ставит себе целью добиться своей гегемонии в мире, в том числе и через захват образовательной идеологии.
К сожалению, проблемы содержания университетского образования, его адекватности императиву экологического выживания человечества и выхода из первой фазы Глобальной экологической Катастрофы не отражены в Болонском движении, они остались за его пределами.
В вопросе отношения к Болонскому движению мы стоим на позиции Президента Российского Союза ректоров, ректора МГУ В. А. Садовничего, которая состоит в том, что необходимо присматриваться к структурной реформе европейского университетского образования, брать положительное, но сохранять уникальность российской высшей школы, сохранять те традиции, которые доказали свою эффективность за 300 лет ее развития. Возможно, странам СНГ следует организовать свое «университетское движение», помятуя о том, что все мы вышли из единого союзного государства, к которому сейчас стремится Европа.
- *** -
И последнее. Одним из важных принципов новой парадигмы университетского образования является его диверсификация не только внутри университетов, но и на уровне видов университетов: классические большие университеты (типа МГУ, СПбГУ, ННГУ и т.д.), «региональные университеты как центры образования, культуры и качества» в регионах [9], крестьянские университеты [9] в малых городах аграрных регионов как центры воспроизводства сельской интеллигенции в сельском социуме (примером может служить Крестьянский государственный университет им. Кирилла и Мефодия, созданный в городе Луга Ленинградской области по инициативе Петровской академии наук и искусств в 1991 году и который успешно развивается вот уже 12 лет), профильные университеты – технические, педагогические, военные, гуманитарные и т.д. На наш взгляд, такое разнообразие видов университетов обогащает университетскую сеть России, делает ее более жизнеспособной и активной.
Но при этом должны сохраняться ведущие принципы университетского образования XXI века [9]:
Университеты должны стать флагманом «обществ» мира в их устремлении к ноосферизму!
Университеты должны стать основой движения России, Беларуси, других стран к идеалу образовательного общества!
Университеты должны обеспечить сохранение и развитие культуры и науки в своих странах как их национальное достояние!
Университеты должны обеспечить «революцию духа», «человеческую революцию», обеспечить прорыв человечества к ноосферному гуманизму!
Университеты должны стать базисом воспроизводства общественного интеллекта, который возьмет на себя ответственность управления эволюционной социоприродной гармонии!
Университеты должны стать школой гуманизма XXI века!
Надо, чтобы должествование нашего Разума стало реальностью будущего, в котором человек вырвется из «экологической западни», уготовленной «цивилизацией рынка и прибыли», и прорвется к обществу, в котором качество управления будет проверяться функционалом качества жизни.